Дилов Любен. Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2

   Что в этом такого ужасного и стыдного, Нуми не поняла, а Ники тоже не мог ей толком объяснить. Но так или иначе, это было первое, что открылось Адаму и Еве после того, как они съели плод с древа познания. И за такую ерунду бог ужасно на них разгневался, он прогнал их из рая и проклял, велев сойти на Землю и впредь в поте лица своего зарабатывать хлеб насущный… Адам и Ева спустились на Землю и начали трудиться, у них родилось много детей; так, утверждает древняя легенда, был создан человеческий род…
   Нуми с горящими глазами слушала рассказ мальчика. Она ужасно любила сказки, и эта наивная легенда очень ей понравилась; ее наверняка записали слово в слово оба ее мозга. Слухари тоже смотрели Ники в рот и усердно кивали, хотя у них в головах было пусто, и они ничего не могли запомнить.
   – Может, это – тоже запретный плод, – сказала Нуми, указывая на оранжевые плоды. – Смотри, как бы нас не выгнали отсюда.
   Буф-ф! Эта девчонка готова верить каждому слову!
   – Больно мне нужен ихний рай, – пробормотал Ники недовольно; от выпитой воды у него заболел живот, а отсюда следует, что если ты не верблюд, пей как человек; это даже слухари могут подтвердить.

2. Новые знакомые. Можно ли быть мужчиной и женщиной сразу. Каково жить в раю

   Все на этой планете было тихо, мирно и красиво. Наверное, именно так представляли себе древние жители Земли свой сказочный рай. Но у них были серьезные причины для того, чтобы мечтать о такой жизни. Земля под ними содрогалась от страшных землетрясений, вулканы извергали им на головы камни и пепел, реки и моря выходили из берегов и загоняли в горы тех, кого не успевали залить водой. А в горах их ждали дикие звери, холод и голод. Однако нашим героям, выросшим в безопасности и привыкшим к изобилию, сказочка о рае казалась скучноватой, и они надеялись повстречать хотя бы Адама и Еву.
   Вместо Адама и Евы из рощицы выбежало непонятное существо с тупой мордочкой и на коротеньких ножках; шкурка его была разрисована квадратиками – красными, зелеными, синими и бежевыми. Казалось, что зверек одет в костюм из ткани, которую мама Ники называла «шотландская клетка»; а если бы не клетки, он как две капли воды походил бы на земного поросенка. Ники вытащил было газовый пистолет, но зверек остановился перед ним и умоляюще посмотрел ему в глаза своими красными, как у ангорского кролика, глазками. Птицы не обратили на зверька никакого внимания – значит, это не хищник.
   – Как тебя зовут? – спросил Ники, убирая оружие. – Или придется и для тебя придумывать имя?
   Нуми погладила поросенка по клетчатой спинке. Зверек повернул к ней голову, и из его пасти живо, как пламя зажигалки, высунулся длинный красный язык; он лизнул руку Нуми и тут же его спрятал. Нуми с беспокойством смотрела на руку. Ники засмеялся.
   – Это он с тобой поздоровался, – сказал он, и слухари усиленно закивали головами: да, да, правильно.
   – Знаешь, какое-то странное ощущение. А вообще-то ничего не болит, даже следа нет.
   – Значит, с этим клетчатым поросенком ты совместима, а со мной нет! – поддразнил ее Ники Буян.
   Девочка вздохнула:
   – Ты опять хочешь довести меня до слез?
   Клетчатый зверек бросился к Ники и начал лизать ему сапоги длинным огненно-красным языком – должно быть, хотел показать, что он совместим и с земными жителями. Ники осторожно оттолкнул его ногой:
   – Эй, ты, это тебе не эскимо!
   Животное отошло в сторону, ничуть не обидевшись, а когда ребята пошли к рощице, затрусило за ними вслед. Нуми шла вприпрыжку, совсем как земная девочка. Увидев это, начали прыгать и слухари, и клетчатый поросенок.
   – Я чувствую себя как Адам и Ева! – радостно заявила она.
   Ники не утерпел:
   – Как Адам и Ева, вместе взятые? Или по отдельности?
   Она засмеялась еще веселее.
   – Я сказала глупость, знаю, но что поделаешь, если мне весело! Мне хочется бегать и совсем не хочется ничего исследовать. Я даже выключила мозг, чтобы он перестал бормотать: это так, то не так… ты тоже бормочешь не хуже него!
   Такой веселой Ники ее еще никогда не видел. Что это с ней, может, на планете такая атмосфера?
   – Тогда лови! – крикнул он ей и что было сил помчался вперед.
   Клетчатый поросенок бросился за ними следом, а слухари поднялись в воздух и замахали крыльями над их головами.
   Ребята вбежали в рощицу – собственно, это была не роща, а высокий кустарник, усыпанный цветами и плодами, и стали играть в прятки. Они то и дело совсем теряли друг друга из вида, и тогда на помощь приходили птицы и смешной поросенок, умевший брать след не хуже собаки; он подбегал и начинал лизать ребятам сапоги. Вдоволь набегавшись, устав и запыхавшись, Ники и Нуми хотели отдохнуть и вдруг увидели людей.
   Люди вели себя странно. Извиваясь всем телом, каждый протягивал руки к одному из тех кустов, которые Нуми хотела назвать «тили-тили»,
   – будто эстрадный певец, поющий об утраченной любви, – и легким шагом ходили по кругу. Что они делают? Танцуют, что ли? Наверное, танцуют, судя по их одежде.
   Однако но их одежде можно было судить и о другом.
   – Они совсем чокнутые, – шепотом сказал Ники.
   – Какие? – не поняла пирранка.
   – Ну, у них не все дома.
   – А где – дома? – спросила Нуми и стала оглядываться по сторонам.
   – И откуда ты это знаешь?
   Ники, не отвечая, смотрел на жителей планеты. Эти люди – две женщины и трое мужчин, в сущности, были нагими, на головах у них было по венку, венки украшали и тонкие сморщенные шеи, а животы едва прикрывали юбочки из цветов. В таких юбочках танцуют туземки на островах Тихого океана, это Ники видел по телевизору; но в фильме танцовщицы были молодые и красивые, а здешние жители, кривоногие морщинистые старики и старухи, казались их жалкими подобиями.
   На ребят они не обратили никакого внимания, поэтому Ники и Нуми стали ждать, когда они закончат свой танец. Нуми шепнула на ухо Буяну:
   – Почему ты их боишься?
   Он даже не стал сердиться за то, что она опять подслушала его мысли: пусть включает свой электронный мозг, он им наверняка понадобится. И ответил ей тоже шепотом:
   – Когда у человека мозги не в порядке, он становится опасен. У вас на Пирре есть сумасшедшие?
   – Нет. Когда у нас кто-то заболевает, его тут же излечивают.
   – Это здорово! А у нас ненормальных сколько хочешь.
   – Не бойся, я не улавливаю ничего страшного. Правда, сигналы у них очень слабые и неясные, но если бы они задумали что-то плохое, я бы тут же почувствовала.
   – Да я и не боюсь. Что они нам могут сделать? Подумаешь! Пустить им струю газа под нос, и уснут, как миленькие.
   – Стыдись, Ники, – тихо, но строго сказала ему пирранка. – Это чужая цивилизация, ее надо уважать.
   Ники и не думал стыдиться. Чего их там уважать, этих стариков, которые кривляются в цветочных юбочках! Вот если бы это была Нуми…
   – Да, я бы оделась в цветы с головы до ног! – воскликнула девочка, и тут Ники устыдился, потому что она явно увидела, какая картина промелькнула на минуту у него в голове.
   – Не сердись, – шепнула Нуми. – Я нечаянно. Они ведь далеко, а ты
   – рядом.
   Наконец жители цветочной планеты прекратили свой танец и все разом сорвали по оранжевому шарику. Одновременно поднесли плоды ко рту и как по команде откусили, зажмурясь от блаженства. Должно быть, это тоже входило в ритуал.
   – Вот видишь, они съедобные! – обрадовался Ники.
   – Они поют, – невпопад отозвалась Нуми. – Их мысли поют.
   – А вот в нашей цивилизации за едой нельзя даже разговаривать, не то что петь, – сказал Ники. Ему стало очень весело.
   Съев райские яблоки, танцоры улеглись на цветочный ковер. Тут же откуда ни возьмись к ним слетелось не меньше десятка слухарей и закивало головами: «Так, так, отдохните хорошенько!» Прибежали и клетчатые поросята, каждый из них выбрал себе одного танцора и стал усердно лизать ему босые ноги.
   – Ну что, увидела райскую жизнь? – разозлился Ники. – Пошли отсюда.
   Конечно, за свою долгую и нелегкую жизнь эти люди наверняка много пережили и повидали, но таких нелюбопытных существ он еще нигде не встречал. К ним прилетели гости с другого конца Галактики, а они и ухом не ведут!
   – Может быть, спросить их, нет ли на планете других жителей, – предложила Нуми.
   – Ну, если и остальные такие же, лучше прямо вызывай Мало!
   – Вот видишь, и ты говоришь глупости. Раз есть! старики, значит, должны быть и молодые.
   Ники разозлился еще сильнее и выбежал на поляну. Оттолкнув клетчатого поросенка, он бесцеремонно дернул первого попавшегося старика за костлявую руку и потряс ее:
   – Давай, вставай, мне надо кое о чем тебя спросить.
   Старик с трудом разлепил сухие, как осенние листья, веки и что-то прошамкал. Ники помог ему сесть, потом разогнал всех поросят и разбудил остальных стариков.
   – Не надо так грубо, – попросила его подоспевшая Нуми.
   – Иначе нельзя, не то они до завтра не проснутся. Давай, начинай учить их язык!
   Нуми указала на себя и назвала свое имя, потом коснулась груди Ники и назвала его имя. Потом стала внимательно вслушиваться в неразборчивое бормотанье стариков. Оба ее мозга работали одновременно, обрабатывая не только звуки, но и зрительные образы, возникающие в мозгу стариков. Именно таким образом она сумела быстро выучить земной язык, а потом и язык звездных жителей.
   Нуми села в траву и вытянула уставшие ноги. Один из поросят тут же принялся лизать ей сапоги, но Ники резко оттолкнул его.
   – Ох, Ники, зачем ты так! – воскликнула Нуми, будто он толкнул ее самое.
   – Мне эти подлизы не нравятся. В них есть что-то подозрительное.
   – Не сердись, но ты меня сбиваешь с толку своими излучениями. Иди погуляй немного.
   – Раз ты не боишься остаться одна – пожалуйста!
   Ники надулся, но девочка уже не обращала на него внимания – она слушала слова и мысли жителей планеты.

3. Что может и чего не может золотая рыбка. Какой вкус у райского яблока. Кто для чего живет

   Парочка слухарей и клетчатый подлиза пошли за Ники по пятам, как верные телохранители. Странные существа! Будто у них нет своих дел! Почему они все время крутятся возле пришельцев, может, их так здесь приучили? Других животных на этой планете Ники что-то не замечал; не было и насекомых. Это, конечно, неплохо, потому что комары и осы – досадное племя, и для райской жизни не подходят. Вокруг были только цветы и кусты, кусты и цветы, и все они цвели с такой пышностью, отливали таким обилием красок, что глаза уставали на них глядеть.
   Ники опять увидел лиловые колокольчики и солнечно-оранжевые шарики «тили-тили», сделал вид, что не обращает на них никакого внимания, а сам украдкой сорвал одно оранжевое солнышко. «И ты ли? И ты ли?» – нежными голосами упрекнули его колокольчики.
   – И я! – сказал Ники и показал им язык.
   «Правильно, правильно!» – закивали слухари.
   За высокими кустами перед ним неожиданно возникла довольно широкая речка с крохотными омутами. Ники ужасно захотелось окунуться в воду. Он стащил с себя скафандр и улегся на мелководье. Тут же вокруг него в теплой воде собралось около сотни рыбок; они не мигая смотрели на него и приветливо махали хвостами и плавниками.
   На этой планете явно никто никого не опасался. Но так и должно быть. Потому что если в раю кто-то кого-то боится, то это уже не рай, как бы в нем ни было красиво.
   Ники сложил ладошки и поймал одну рыбку. Пестрая рыбешка зашевелила губами.
   – Бур – пиу-пиу-таф-мини!
   Она проговорила это совсем тихо, но Ники от неожиданности выпустил ее из рук. Думаете, рыбка поспешила уплыть подальше, как это сделала бы любая ее родственница на земле? Совсем нет. Она подплыла к его ногам и снова уставилась на него.
   Вот это планета: Птицы и животные немые, а рыбы – говорящие! Эх, будь у него такие же способности, как у Нуми! Вдруг рыбка сказала ему, как золотая рыбка деду в старинной сказке: «Отпусти ты меня, мальчик, на волю, дорогой за себя дам откуп»?
   Он снова сложил ладони и поймал ту же рыбку.
   – Миуу-пиф-бур-таф-пала! – задыхаясь сказала она.
   – Ладно, – ответил Ники. – Я тебя отпущу, но только если ты исполнишь мое желание. Нет, три желания!
   – Бур-пиу, таф-паа-мини! – ответила рыбка.
   – Во-первых, – начал Ники, – чтобы эта история со свертыванием времени оказалась неправдой. И чтобы мама и папа были живы. И все мои друзья – тоже. И чтобы родители Нуми тоже были живы. И… и… и чтобы мы с Нуми вернулись и всегда были вместе…
   Тук Ники осекся. Может, он слишком многого хочет? Наверное, самая могущественная волшебница не сумеет отменить закон Вселенной. Он только собьет рыбку с толку, она все перепутает и ничего не сделает.
   И ему тут же стало стыдно: он, как маленький, играет в детскую сказку! Со словами: «Ну, плыви себе, действуй!» Ники бросил рыбку в воду и поспешил выбраться на берег.
   Лег в цветы, чтобы обсохнуть на солнышке, а слухари уселись по обеим сторонам и стали смотреть ему в рот – наверное, ждали, не скажет ли он чего-нибудь, чтобы можно было тут же покивать в ответ.
   – Ну что, надо попробовать райское яблоко! – сказал Ники, и они усердно закивали.
   Ники откусил кусочек оранжевого солнышка. Он плохо помнил вкус настоящего, земного райского яблока, но, кажется, он немножко напоминает вкус мокрой булки, немножко – мушмулы и немножко – нагретой солнцем дыни, а сами яблоки пахнут перезрелым бананом. Наверное, райскими их называют за красоту.
   Добросовестно, как и полагается настоящему исследователю, Ники съел оранжевый шарик и посмотрел на небо. Розовые облака внезапно закружились в веселом хороводе, будто за ними гонялся ветер. Но ветра не было, и Ники понял, что это ему только кажется. Значит, не случайно здешние жители танцуют вокруг тили-тили и едят его плоды.
   Голова его приятно кружилась, все тело охватило странное ощущение
   – это клетчатый поросенок подбежал к нему и стал лизать босые, еще мокрые пятки. Нет, это не щекотка – когда тебя щекочут, неприятно. Ники испытывал незнакомое сладостное чувство: ему хотелось спать; нет, не спать, а прости лежать вот так всю жизнь, не шевелясь. Веки его почт сомкнулись, когда перед глазами встали бессмысленные лица стариков, которых он старался разбудить… Ему стало страшно. С трудом собрав все силы, он сел. Миллионы цветов вокруг крутились и смеялись в веселом хороводе.
   Ники подполз к скафандру и с трудом сунул голову в шлем. Там он нащупал ртом трубочку и жадно глотнул, не разбирая, что пьет – сыворотку против галактических вирусов или лекарство от других болезней. Через несколько минут туман исчез из его глаз, а мускулы обрели прежнюю силу.
   – Эй ты, лизун! – крикнул Ники поросенку, но не очень сердито: он уже чувствовал себя вне опасности. – Я так и знал, что с тобой надо держать ухо востро!
   «Правильно, правильно!» – подтвердили слухари.
   – А ну-ка, убирайтесь все отсюда!
   Слухари опять закивали в знак согласия, но не сдвинулись с места. Ники стал поспешно натягивать на себя скафандр, а клетчатый поросенок все так же преданно смотрел ему в глаза. Мальчик почувствовал тревогу: он не знал, сколько времени провел возле куста тили-тили, хронометр что-то показывал, но это было пирранское время, а Ники еще не умел переводить его в другое, хотя Нуми и объяснила ему, как это делается. Как он мог оставить ее одну? Оказывается, райская красота вокруг кроет в себе опасность! Оранжевое яблоко и смешной клетчатый зверек способны отправить человека на тот свет…
   Не обращая внимания на свою свиту, он бегом вернулся к Нуми. Она тоже уже тревожилась.
   – Где ты был? Мне показалось, что с тобой случилось что-то плохое.
   – Потом расскажу. Ты их язык выучила?
   – Язык у них ужасно бедный, – отозвалась девочка. – За это время можно выучить два таких языка. А ты больше не смей исчезать, слышишь? Я чуть не умерла от беспокойства. Почему ты мне не ответил по шлемофону?
   Она всерьез ругала Ники, а ему было очень приятно, неизвестно почему. Но это было не то коварное чувство удовольствия, которое он испытал, съев райское яблоко.
   Долгожители планеты равнодушно слушали, как пришельцы переговариваются на неизвестном языке. Услышать речь не просто иностранную, а инопланетную, и при этом ничуть не взволноваться – тут было что-то не гак. Наверное, мозги их еще не очистились от дурмана.
   – Давай переводи, – сказал мальчик Нуми. – Дорогие бабушки и дедушки…
   – Я лучше скажу: «Уважаемые люди», – поправила она.
   – Валяй. Что вы тут делаете? Где ваши дети?
   Старики, одетые гавайскими танцовщиками, что-то вяло пробормотали; в переводе Нуми это значило: «Мы живем».
   – А чем вы вообще занимаетесь?
   – Молимся о том, чтобы жить долго, – был ответ. Нуми пояснила, что они верят в некое высшее существо, которое их создало.
   – Ага, значит, у вас и бог есть? Ну, пускай будет на здоровье, – сказал Ники, и все слухари враз закивали золотистыми головками: пускай будет. – А зачем вам так долго жить?
   – Ники, – воспротивилась пирранка, – это некрасиво. Я тебе потом кое-что объясню.
   – Нет, ты их спроси, зачем они хотят долго жить. Что они будут делать?
   Слова, которые произносила Нуми, звучали почти так же, как речь золотой рыбки. Наверное, девочка постаралась придать его грубым вопросам вежливую форму.
   Старики опять хором, но вяло, ответили, что следует жить долго, чтобы слиться с красотой и истинами мира.
   Ники смотрел на них с жалостью. Что у них общего с красотой? И какую истину способны постичь их ссохшиеся и затуманенные мозги? На Земле старики тоже состязаются, кто кого переживет. Едят кашку, как грудные младенцы, пьют разные травяные отвары, и зачем им такая жизнь? Он никогда не мог понять этого. Зато старики на Земле помогают по дому, водят внуков гулять, читают им сказки, а в молодые годы они успели сделать немало полезного для людей. Но эти…
   – И где же истины, с которыми вы сливаетесь?
   – Внутри их, – сказала Нуми.
   – Пускай и нам дадут немножко!
   – Ники, ты опять издеваешься над ними! – упрекнула его девочка.
   – Я не издеваюсь. Но чего стоит красота и истина, если не можешь поделиться ими с другими? Переведи!
   Нуми, однако, не стала переводить, хотя слухари подтвердили правоту мальчика усердными кивками.
   – Пусть они хотя бы отведут нас к своим детям.
   – Я уже просила, – ответила Нуми. – Они не хотят отделяться от красоты и истины.
   И она встала, сказав старикам нечто похожее на вежливое «до свидания». Однако престарелые гавайские танцоры снова погрузились в блаженную дрему и не потрудились ей ответить.

4. Для чего служит искусство. Всегда ли хорошо то, что нам нравится. Ники объявляют великим мастером

   Нуми и Ники отправились дальше. По дороге им не раз встречались группки стариков, которые или танцевали вокруг тили-тили, или лежали на земле, испытывая блаженство. Ники рассказал, какое страшное и приятное бессилие он испытал, а Нуми объяснила ему, что жители райской планеты считают себя самыми прекрасными и самыми добрыми существами в мире, потому что бог создал их по своему образу и подобию.
   – Бедный бог, – засмеялся Ники Буян, – значит, и он такой же уродливый и глупый!
   Самое удивительное, что здешние жители считали себя потомками земных людей. Когда-то, очень давно, бог отправил на Землю своих посланцев, чтобы они забрали оттуда всех добрых людей и вернули их в рай, где их можно было уберечь от злых и воинственных человеческих племен. С тех пор они так и живут здесь, где так красиво и всегда тепло, где царит вечная весна, а растения круглый год дают плоды.
   – Да, и поросята лижут им пятки, а слухари кивают: да-да, вы самые умные и красивые существа во Вселенной, – добавил Ники.
   Но пирранка опять упрекнула его за то, что он смеется над чужими порядками.
   – Смотри-ка, а наша свита испарилась! – перебил ее мальчик.
   В самом деле, клетчатый поросенок с коварным языком и райские птицы исчезли; должно быть, поняли, наконец, что совсем не нужны странным пришельцам.
   Ребята поднимались по склону, за которым тянулась гряда холмов, поросших изумрудно-зеленой шелковистой травой. Цветов становилось меньше, кустов больше, это были совсем другие цветы и кустарники, а тили-тили вообще не встречались. Но вот на холме показались человеческие фигуры; люди эти выглядели куда моложе тех, что встретились ребятам внизу, и кожа у них была зеленоватого оттенка.
   – Действительно ли они такие добрые, как кажутся? – усомнился Ники и достал пистолет. – Еще возьмут да нападут на нас.
   – Убери пистолет, – рассердилась Нуми, которая никак не хотела верить в зло. – Раз у них нет врагов, то с чего бы им быть плохими.
   Тут ребят заметил какой-то человек в зеленых трусах и бросился к ним навстречу. Он был ужасно некрасивый, с большим ртом и длинным носом, но весело улыбался и что-то дружелюбно бормотал. Оказалось, что его трусы сплетены из той самой травы, по которой они шли.
   – Я только поняла, что он хочет нам что-то показать, – перевела Нуми и храбро направилась вслед за незнакомцем. Ники ничего не оставалось, как последовать за ней.
   Человек завел их за ближайший куст, поднял с травы какой-то предмет и принялся размахивать им перед глазами ребят. При этом он, не переставая, что-то говорил, тихо и напевно.
   – Он спрашивает, нравится ли нам его произведение, – перевела Нуми.
   Произведение очень напоминало коврик, сплетенный из той же травы и кое-где украшенный цветами. Нуми произнесла несколько слов на здешнем языке, и некрасивое лицо человека просияло.
   – Что ты ему сказала? – нетерпеливо спросил Ники.
   – Что это очень красиво.
   – А что это за штука? Для чего она?
   – Ни для чего. Это они называют искусством.
   – Ага, значит, и вы, пирранцы, иногда заливаете! – заметил Ники.
   – Не знаю, что ты хочешь сказать. Но я думаю, что раз он создал эту вещь и она ему нравится, стало быть, для него она хороша. Ты забываешь, что мы находимся среди чужой цивилизации.
   – Да разве это цивилизация! – земной мальчик уже явно придирался.
   – У нас любой детсадовский ребенок и то сделает лучше!
   Из-за кустов стали выходить другие люди, мужчины и женщины, все они были нагими, потому что трудно назвать одеждой трусы из травы. Они наперебой совали ребятам коврики, кособокие фигурки, тоже сплетенные из травы. И каждый хотел, чтобы гости похвалили его творение. Нуми еле успевала обменяться с ними двумя-тремя словами – такой поднялся шум; жители Райской планеты пели и плясали, размахивая своими жалкими изделиями.
   – Это все искусство, – шепнула девочка Ники. – Все они здесь занимаются искусством. Николай разозлился.
   – Ладно, пускай себе занимаются! А зачем совать это искусство нам под нос? Почему никто не спросит, кто мы, откуда? Может, мы тоже можем кое-что показать.
   Даже невероятные чудовища с двумя головами проявили любопытство к ребятам! А здесь, в этом кружке самодеятельности, каждый интересовался только собой. Ники сунул руку в карман скафандра, достал жвачку, пожевал ее немного, чтобы она стала помягче, а потом крикнул:
   – Эй, вы!
   Райские жители разом остановились, испуганные непривычно резким криком. Ники с таинственным видом показал на свой рот, сделал несколько жестов, как будто произносил заклинания, и выдул изо рта пузырек.
   Пузырек начал расти, в его белой поверхности отражались солнечные лучи; вместе с ним росло изумление райских жителей. А когда он лопнул, и мальчик живо спрятал за щеку остатки жвачки, все вокруг принялись хлопать ладонями по бедрам. Должно быть, таким образом на Райской планете выражали свое восхищение.
   Ники прожевал жвачку, чтобы выпустить еще один пузырь, но тут несколько человек подхватили его и куда-то понесли, а остальные пошли вслед за ними, не переставая хлопать себя по бедрам. Вместе с ними шла и Нуми.
   – Они говорят, что ты – великий мастер и должен отправиться туда, где постигается полное слияние с красотой и истиной.
   – Они что, к старикам меня несут? – спохватился Ники и начал так брыкаться, что опешившие жрецы искусства отпустили его на землю.
   Окружив мальчика плотной стеной, райские жители смотрели ему в рот, не обращая ни малейшего внимания ни на скафандр, ни на шлем, висевший за спиной. Должно быть, никак не могли понять, почему этот человек не хочет попасть туда, где царствует истина и красота и куда стремится каждый житель Райской планеты.
   – Разве ты им не сказала, что мы не здешние? – Ники с беспомощным видом повернулся к Нуми.
   – Сказала, конечно. А знаешь, что они мне ответили? Что здесь можно быть кем хочешь и откуда хочешь, только не с Земли. И я не стала говорить, откуда ты. Правда, странно? Они знают о Земле. И по их собственным преданиям, раньше они там жили.
   – Давай уносить отсюда ноги, – предложил Ники. – Скажи им, что я могу пускать только маленькие пузыри, потому что мы с тобой еще дети. Вот когда я научусь пускать во-от такие, – и Ники описал руками в воздухе огромный круг, – тогда ихний бог разрешит мне жить с красотой, а до тех пор нельзя.
   Райские жители смотрели во все глаза. Нуми тоже растерялась.
   – А разве можно сделать такой пузырь?
   – Конечно! Берешь сто кило жвачки, даешь ее двухголовому чудовищу, и оно ее надувает обоими хоботами.