Дивер Джеффри. Танцор у гроба

   — Нет, не будет, — слабо возразила пожилая женщина. — Хорошо больше никогда не будет...
   Полицейский повел ее к патрульной машине. Перси, проводив взглядом свекровь, обратилась к тому полицейскому, который, как она рассудила, был главным.
   — А нас куда?
   — На встречу с Линкольном Раймом.
   Заговорил другой полицейский:
   — Мы выйдем вместе. С обеих сторон рядом с вами будут идти наши сотрудники. Держите головы опущенными и ни в коем случае их не поднимайте. Нам нужно пройти ко второй машине. Видите? Быстро забирайтесь внутрь и пристегивайте ремни безопасности. Мы поедем очень быстро. По дороге, не выглядывайте в окна. Вопросы есть?
   — Да, — сказала Перси, открывая фляжку и делая глоток. — Кто такой этот Линкольн Райм, черт побери?

* * *

   — Вы сами это сшили? Правда?
   — Сама, — подтвердила женщина проведя рукой по джинсовому жилету, покрытому вышивкой.
   Как и надетая на ней клетчатая юбка, жилет был чуть великоват, что должно было отвлечь внимание от чересчур пышной фигуры. Вышивка напомнила Стивену кольца на теле червя. Ощутив приступ тошноты, он поежился.
   Но, сделав над собой усилие, тотчас же улыбнулся.
   — Восхитительно!
   Вытерев с пола чай, Стивен вежливо извинился, как истинный джентльмен, какого иногда умел строить из себя его отчим.
   Он спросил у женщины разрешения подсесть к ней за столик.
   — Мм... пожалуйста, — ответила она, поспешно убирая «Вог» в холщовую сумку, словно это была порнография.
   — Да, кстати, — сказал Стивен. — Меня зовут Сэм Левин. — При упоминании фамилии глаза женщины блеснули и тут же оценили арийские черты его лица. — Все зовут меня Сэмми, — добавил он. — Для мамы я Сэмюэль, но только если плохо себя веду.
   — Я буду называть вас «друг», — объявила женщина. — Меня зовут Шейла Горовиц.
   Стивен уставился в окно, чтобы не пожимать ее влажную руку, оканчивающуюся пятью белыми жирными червями.
   — Рад с вами познакомиться, — сказал он, отпивая отвратительный на вкус чай из нового стаканчика.
   Шейла, заметив, что у нее под давно не стриженными ногтями грязь, попыталась незаметно от нее избавиться.
   — Шитье так успокаивает, — сказала она. — Машинка у меня старая — «Зингер». Такая черная, досталась мне от бабушки.
   Шейла попыталась пригладить свои короткие сальные волосы, запоздало жалея о том, что сегодня их не помыла.
   — Сейчас, по-моему, сам больше никто не шьет, — сказал Стивен. — Вот когда я еще учился в колледже, моя знакомая девушка шила. Носила почти все вещи собственной работы. Мнеочень нравилось.
   — Гм, в Нью-Йорке сейчас никто сам не шьет, — презрительно усмехнулась Шейла. — Абсолютно никто.
   — Моя мать шила часами, — сказал Стивен. — Каждый стежок должен был быть просто идеальным. С точностью до одной тридцать второй дюйма, — это было правдой. — У меня до сих пор сохранились вещи ее работы. Глупо, но я храню их просто потому, что их сшила мать, — а это уже не соответствовало действительности.
   Стивен до сих пор слышал стрекот мотора «Зингера», доносившийся из крохотной душной комнаты матери. Днем и ночью. Все стежки должны быть идеальными. С точностью до одной тридцать второй дюйма. Почему? Потому что это очень важно.Вот сантиметр, вот выкройка, вот мел...
   — Большинство мужчин... — ударение на втором слове раскрывало многое относительно личной жизни Шейлы Горовиц, — ничего не смыслят в шитье. От девушек им нужно только, чтобы те занимались спортом и разбирались в кинофильмах. Конечно, и без этого тоже нельзя, — поспешно добавила она. — Я катаюсь на лыжах. Хотя до вас, наверное, мне как до звезд. И в кино я люблю ходить. Только не на что попало.
   — О, я не умею кататься на лыжах, — заверил ее Стивен. — Вообще я не очень дружен со спортом.
   Выглянув на улицу, он увидел полицейских. Повсюду. Заглядывающих во все машины. Ползающие синие черви...
   «Сэр, я не понимаю, чем вызваны такие активные действия».
   «Солдат, понимать — это не твоя задача. Твоя задача — проникать, оценивать, выявлять, изолировать и уничтожать. Никаких других задач у тебя нет».
   — Простите? — спросил Стивен, прослушав слова Шейлы.
   — Я говорила, что не верю вам. Да мне надо несколько месяцев заниматься, чтобы прийти в такую форму, как у вас. Я собираюсь записаться в спортивный клуб. Уже выбрала, в какой. Правда, у меня спина побаливает, но я все равно запишусь.
   Стивен рассмеялся.
   — О, а я уже устал — нынешние девочки все как одна словно больные. Тощие и бледные. Если взять какой-нибудь скелет, обтянутый кожей, что постоянно мелькают по телевизору, да и вернуть ее во времена короля Артура — бах! там сразу же вызовут придворного лекаря. «Милорд, дама умирает!»
   Поморгав, Шейла вдруг разразилась хохотом, обнажая кривые зубы. Воспользовавшись моментом, она накрыла ладонью руку Стивена. Ощутив прикосновение пяти мерзких червей, он еле сдержал позыв тошноты.
   — Мой отец, — выдавила она сквозь смех, — он служил в армии, ему приходилось много разъезжать по свету. Так вот, он рассказывал, что во всем мире американских девушек считают слишком худыми.
   — Он был военный? — улыбаясь, спросил Сэм Сэмми Сэмюэль Левин.
   — Ушел в отставку в чине полковника. Не будет ли чересчур? — подумал он. И тотчас же ответил себе: — Нет.
   — Я тоже служу. В сухопутных войсках. Сержант.
   — Не может быть! И где же находится ваша часть?
   — Войска специального назначения. В Нью-Джерси. — Шейла достаточно разбиралась в армейских тонкостях, чтобы не расспрашивать его о спецназе. — Мне очень приятно, что у вас в семье были военные. Я редко признаюсь малознакомым людям, чем занимаюсь в жизни. Сейчас это не слишком ценится. Особенно здесь. Я имею в виду, в Нью-Йорке.
   — Не беспокойтесь. Я как раз считаю это занятие оченьценным, — она кивнула на чемодан. — Я вижу, вы еще и музыкой увлекаетесь?
   — Да нет, это так, пустяки. В свободное от службы время обучаю музыке ребятишек из детдома.
   Стивен снова посмотрел на улицу. Мигающие огоньки. Белые и синие. Мимо медленно проехала патрульная машина.
   Шейла незаметно придвигала свой стул все ближе и ближе, и он ощутил исходящий от нее отталкивающий запах. Ему снова стало тошно; перед глазами встала непрошеная картина: копошащиеся в ее сальных волосах черви. Стивена едва не вырвало. Извинившись, он вышел в туалет и целых три минуты оттирал руки. Вернувшись, Стивен заметил две вещи: Шейла расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки, а к ее спине прилипло не меньше тысячи волосинок кошачьей шерсти. Для него же кошки были лишь четвероногими червями.
   Выглянув на улицу, Стивен увидел, что цепочка полицейских приближается. Взглянув на часы, он сказал:
   — Знаете, мне пора. Нужно забрать у ветеринара кота...
   — О, у вас есть кот? — подалась вперед Шейла. — И как его зовут?
   — Бадди.
   У нее вспыхнули глаза.
   — Ой, как мило! Нет с собой его фотки?
   Фотографии кота, мать его?
   — Увы, — с сожалением прищелкнул языком Стивен.
   — И что у бедняжки Бадди бо-бо?
   — Ничего серьезного, обычный осмотр.
   — Ой, как хорошо. Но остерегайтесь червей!
   — Что? — встрепенулся Стивен.
   — Ну, у кошек в кишечнике заводятся всякие глисты...
   — Ах да, конечно.
   — Гм, знаете что, если вы обещаете вести себя хорошо, — нараспев протянула Шейла, — я познакомлю вас с Гарфильдом, Андреа и Эсси. Конечно, на самом деле ее зовут Эсмеральдой, но это имя ей почему-то всегда не нравилось.
   — Они просто восхитительные, — сказал Стивен, стараясь не смотреть на фотографии, которые вытащила из косметички Шейла. — Я жду не дождусь, когда познакомлюсь с ними.
   — Представьте себе, — выпалила она, — я живу всего в трех кварталах отсюда. На Восемьдесят первой улице.
   — У меня есть замечательная идея, — просиял Стивен. — Давайте забросим домой мое барахло, и я познакомлюсь с вашими малышами. А потом мы вместе съездим за Бадди.
   — Превосходно! — обрадовалась Шейла.
   — Тогда пошли.
   Выйдя на улицу, она воскликнула:
   — Уйя, смотрите, сколько полиции! Что тут произошло?
   — Ого! Понятия не имею.
   Стивен перекинул рюкзак через плечо. Звякнуло что-то металлическое. Возможно, это осколочная граната ударилась о «Беретту».
   — Что у вас там?
   — Музыкальные инструменты. Для детей.
   — О, всякие треугольники?
   — И треугольники тоже.
   — Давайте я помогу вам нести гитару.
   — Вы серьезно? Буду очень признателен.
   Подхватив чемодан, Шейла просунула руку Стивену под локоть, и они, смеясь и разговаривая про кошек, прошли сквозь цепочку полицейских, не обративших внимания на влюбленную парочку.

Глава шестая
Час 1-й из 45

   Спустившись вниз. Том провел кого-то в дом. Аккуратно одетый коротко подстриженный мужчина лет пятидесяти. Капитан Боу Хауманн, глава отделения быстрого реагирования управления полиции Нью-Йорка. Седой и жилистый, Хауманн внешне был похож на сержанта из учебки. Говорил он медленно и рассудительно, глядя собеседнику прямо в глаза, и при этом чуть улыбался. Отправляясь на операцию, он надевал бронежилет и каску и, как правило, первым врывался в забаррикадированную квартиру, где удерживали заложников.
   — Это действительно он? — прямо с порога спросил капитан. — Танцор?
   — Насколько нам известно, — ответил Селитто.
   Последовала небольшая пауза.
   — Я выделяю две бригады из «тридцать второго Е».
   Сотрудники подразделения «тридцать два Е» — прозванного так по комнате, занимаемой в здании центрального управления полиции, а в действительности подразделения специального назначения отделения быстрого реагирования, имели за плечами опыт армейской службы. В первую очередь специалисты по осуществлению розысков и наблюдений, они также привлекались для участия в операциях по освобождению заложников. Сотрудников было немного. Несмотря на недобрую славу Нью-Йорка как криминальной столицы Соединенных Штатов, случаи, требовавшие вмешательства специального подразделения, бывали крайне редки. В основном дело удавалось решить путем переговоров, а нью-йоркские мастера уговаривать террористов считались лучшими в стране, так что до штурма дело доходило нечасто. Против Танцора Хауманн выделил две бригады по десять человек — почти всех сотрудников 32-Е.
   Вскоре прибыл еще один человек, невысокий лысоватый мужчина в старомодных очках. Мел Купер считался лучшим техническим специалистом научно-исследовательского отделения управления полиции, которое когда-то возглавлял Райм. Купер никогда не проводил осмотр места преступления, никогда не арестовывал преступников, вероятно, забыл, как стрелять из маленького пистолета, который он, скрепя сердце, носил в старой кожаной кобуре. Он не имел ни малейшего желания покидать свою лабораторию и отрываться от микроскопа (впрочем, еще он появлялся на танцевальной площадке, где не раз завоевывал призы за исполнение танго).
   — Детектив Райм, — сказал Купер, обращаясь к Линкольну Райму по званию, которое тот имел, когда несколько лет назад переманил Купера из полиции Олбани, — я полагал, что мне надо посмотреть песок. Однако, как я понял, речь идет о Танцоре, — тут Райм мысленно отметил, что есть только одно место, где слухи распространяются быстрее, чем на улице, — это полицейское управление. — Линкольн, на этот раз мы его возьмем. Обязательно возьмем.
   Пока Бэнкс вкратце вводил новоприбывших в курс дела, Райм, случайно подняв взгляд, увидел в дверях лаборатории женщину. Казалось, от ее проницательных черных глаз не могло укрыться ничего из происходящего в лаборатории. В них не было ни тревоги, ни смущения.
   — Миссис Клэй? — спросил Райм.
   Женщина кивнула. У нее за спиной появился долговязый мужчина. Наверное, Бриттон Хейл.
   — Пожалуйста, проходите, — пригласил криминалист.
   Пройдя на середину помещения, женщина бросила взгляд на Райма, а затем повернулась к лабораторным стендам, перед которыми остановился Мел Купер.
   — Прошу вас, зовите меня Перси, — сказала она. — А вы, наверное, Линкольн Райм?
   — Совершенно верно. Примите наши соболезнования по случаю гибели вашего мужа.
   Женщина кивнула, как-то смущаясь этому сочувствию. Райм подумал, что в этом она похожа на него.
   — А вы мистер Хейл? — спросил он у вошедшего следом за миссис Клэй мужчины.
   Кивнув, долговязый летчик шагнул было вперед, чтобы пожать криминалисту руку, но тут заметил, что запястья Райма пристегнуты ремнями к подлокотникам инвалидного кресла.
   — Ой, — пробормотал он, краснея и отступая назад.
   Райм представил остальных — всех кроме Амелии Сакс, по его настоянию менявшей форму на джинсы и водолазку, случайно нашедшиеся в шкафу. Криминалист объяснил, что Танцор нередко убивает или ранит полицейских — просто ради разнообразия. Он хотел, чтобы Сакс выглядела как можно более штатской.
   Достав из кармана просторных брюк серебряную фляжку, Перси быстро сделала глоток. Она употребляла алкоголь как лекарство — Райм уловил аромат дорогого коньяка.
   Райм, которому отказало его собственное тело, редко обращал внимание на физические данные других людей, если те не были преступниками или жертвами преступления. Но пройти мимо Перси Клэй было нельзя. Невысокая, ростом немногим выше пяти футов, она прямо-таки лучилась внутренней энергией. От ее глаз, черных словно ночное небо, невозможно было оторваться. Лишь потом можно было рассмотреть, что лицо Перси в целом некрасивое: мальчишеское и курносое. Черные вьющиеся волосы коротко острижены, но Райм подумал, что длинные локоны смягчили бы угловатые черты лица. Перси не переняла манеры, часто свойственные невысоким людям: вызывающая стойка подбоченясь или скрестив руки на груди, мельтешение пальцев перед лицом. Райм отметил, что по части ненужных движений Перси Клэй недалеко ушла от него самого.
   У него вдруг мелькнула неожиданная мысль: в ней есть что-то цыганское.
   Райм заметил, что Перси тоже пристально изучает его. И ее реакция была весьма странной. Увидев криминалиста в первый раз, большинство людей тут же поспешно натягивают на лицо сочувственную гримасу, краснеют как помидор и всеми силами пытаются не отводить взгляда от лица Райма, чтобы ненароком не увидеть снова его искалеченное тело. Но Перси, мельком взглянув на его лицо — красивое, с тонкими губами и носом как у актера Тома Круза, на вид моложе, его истинных сорока с чем-то лет, посмотрела на безжизненные ноги и руки, и тотчас же сосредоточила все внимание на специальном оборудовании, сверкающем инвалидном кресле «Штормовая стрела», мундштуке управления, шлемофоне с микрофоном и наушниками, компьютере.
   Том, войдя в комнату, направился к Райму, чтобы измерить у него давление.
   — Не сейчас, — попытался остановить его тот.
   — Помолчите, — сказал Том, накачивая манжету тонометра. — Давление нормальное. Но вы очень много работали без перерыва. Вам необходимо отдохнуть.
   — Убирайся, — проворчал Райм.
   Многие люди, видя перед собой беспомощного инвалида, жалкие остатки нормального человеческого существа, почему-то воображали, что Райм с трудом понимает, что ему говорят. Они говорили медленно или даже пытались обращаться к нему через Тома. Перси заговорила нормальным голосом, глядя Райму прямо в глаза, чем сразу же завоевала несколько очков в свою пользу.
   — Вы полагаете, что нам с Бриттом угрожает опасность.
   — Да. И очень серьезная.
   В лабораторию вошла Сакс. Райм представил ее Перси и мистеру Хейлу.
   — Амелия? — переспросила Перси. — Вас зовут Амелией?
   Сакс кивнула.
   Слабо улыбнувшись, Перси повернулась к Райму.
   — Нет, меня назвали не в честь той Амелии — летчицы, — сказала Сакс, вспомнив, что Перси пилот. — Так звали сестру моего деда. А Амелия Ирхарт^[2] была настоящим героем?
   — Нет, — ответила Перси. — Не совсем. Ну, далеко не во всем только ее заслуга.
   — Вы что, собираетесь приставить к ней охрану? — спросил Хейл, кивая на Перси. — Постоянную?
   — А то как же, — сказал Деллрей.
   —Ну хорошо. И все же... У меня только одно замечание: по-моему, вам действительно необходимо переговорить с тем типом. Филиппом Хансеном.
   — Переговорить? — удивился Райм.
   — С Хансеном? — переспросил Селитто. — Разумеется. Но он все отрицает. Вряд ли нам удастся вытянуть из него хоть слово, — он переглянулся с Раймом. — С ним работали Близнецы. — Селитто снова повернулся к Хейлу. — Это наши лучшие следователи. Но Хансен молчит как камень. Пока нам никак не удается его разговорить.
   — А нельзя ли его запугать... или сделать еще что-нибудь?
   — Гм... нет, — ответил детектив. — Не думаю.
   — Это не имеет никакого значения, — продолжал Райм. — Хансен нам все равно ничего не сможет сказать. Танцор никогда лично не встречается со своими клиентами и никогда не ставит их в известность, как и где он собирается выполнить заказ.
   — Танцор? — спросила Перси.
   — Мы так называем убийцу. Танцор у гроба.
   — Танцор у гроба?
   Перси издала смешок, как будто в этой фразе был для нее какой-то скрытый смысл, но не стала ничего объяснять.
   — Какое-то жуткое имя, — с сомнением произнес Хейл, словно полицейским нельзя было давать мрачные прозвища преступникам.
   У Райма мелькнула мысль, что он, возможно, и прав. Перси посмотрела прямо в глаза криминалисту, почти такие же темные, как ее собственные.
   — Ас вами что произошло? Вас ранило?
   Сакс и Хейл вздрогнули, услышав эти резкие слова, но Райм ничего не имел против. Наоборот, он предпочитал таких же людей, как он сам, не тратящих время на пустую вежливость.
   — Я осматривал место преступления, — спокойно ответил криминалист. — Это было на стройке. Сорвалась плита, и я получил перелом позвоночника. В районе шеи.
   — Как тот актер, Кристофер Рив.
   — Да.
   — Здорово ему досталось, — вставил Хейл. — Но храбрости Риву не занимать. Я видел его по телевизору. Наверное, если бы со мной случилось что-то подобное, я бы наложил на себя руки.
   Райм посмотрел на Сакс, перехватившую его взгляд, и снова повернулся к Перси.
   — Нам нужна ваша помощь. Мы должны установить, как преступнику удалось доставить бомбу на борт самолета. У вас есть какие-нибудь догадки?
   — Никаких, — ответила Перси, вопросительно взглянув на Хейла. Тот покачал головой.
   — Перед вылетом вы не заметили рядом с самолетом кого-нибудь незнакомого?
   — Вчера вечером мне стало плохо, — сказала Перси. — Я даже не ездила на аэродром.
   — Я был за городом, ловил рыбу, — объяснил Хейл. — У меня был выходной. Вернулся домой очень поздно.
   — Где именно находился самолет перед вылетом?
   — В нашем ангаре. Мы готовили его к новому заказу. Надо было снять сиденья, установить специальную электропроводку повышенной мощности. Для подключения холодильников. Вы уже знаете, какой был груз, да?
   — Человеческие органы, — сказал Райм. — Ангар принадлежит только вам, или вы делите его с какой-то другой компанией?
   — Нет, он наш. Точнее, мы его арендуем.
   — Внутрь попасть просто? — спросил Селитто.
   — Когда там никого нет, ангар заперт, но последние двое суток работы по переоборудованию «Лир» не прекращались ни на минуту.
   — Вы знаете этих рабочих? — продолжал Селитто.
   — Мы все как одна семья, — решительно заявил Хейл.
   Селитто, закатив глаза, переглянулся с Бэнксом. Райм предположил, что детектив подумал о том, как часто в деле об убийстве первыми подозреваемыми бывают как раз члены семьи.
   — Так или иначе, мы запишем их фамилии. Если не возражаете, проверим.
   — Список сотрудников вам даст Салли-Энн, заведующая канцелярией.
   — Ангар надо будет опечатать, — сказал Райм. — Удалив всех оттуда.
   — Не получится, — покачала головой Перси.
   — Опечатать, — повторил Райм. — И всех удалить. У-да-лить.
   — Но...
   — Иначе нельзя, — остановил он ее возражения.
   — Ого, постойте-ка, — встрепенулась Перси. Она повернулась к Хейлу. — Что с «Фокстротом браво»?
   Тот пожал плечами.
   — Рон говорит, ему нужно еще не меньше суток. Перси вздохнула.
   — Тот «Лир», на котором летел Эд, был единственным, переоборудованным под чартерный заказ. Следующий вылет назначен на завтрашний вечер. Для того чтобы успеть подготовить самолет, нам надо работать день и ночь. Ангар нельзя закрывать.
   — Извините, такой вариант даже не рассматривается, — сказал Райм.
   — А кто вы такой, что указываете мне, какие варианты рассматривать? — заморгала Перси.
   — Я тот, кто пытается спасти вам жизнь, — резко бросил Райм.
   — Я не могу потерять такой контракт.
   — Мисс, подождите, — вмешался Деллрей. — Вы не понимаете, что этот нехороший человек...
   — Он убил моего мужа, — каменным голосом произнесла она. — Я прекрасно все понимаю, но никому не удастся меня запугать. Я не откажусь от такого выгодного контракта.
   Сакс подбоченилась.
   — Подождите! Если кто-то и может спасти вас, то только Линкольн Райм. Тут даже и спорить нечего. Спор прервал спокойный голос Райма:
   — Вы можете выделить нам час для того, чтобы осмотреть ангар?
   — Час? — задумалась Перси.
   Сакс, издав нервный смешок, изумленно повернулась к своему шефу.
   — Осмотреть ангар всего за один час? — спросила она. — Райм, ты что!
   И у нее на лице было написано: «Я-то пыталась тебя защитить, а ты выкидываешь такую штуку? На чьей ты стороне?»
   Некоторые криминалисты направляют на осмотр места преступления целые бригады. Но Райм всегда настаивал на том, чтобы Амелия Сакс действовала в одиночку, как работал в свое время он сам. Одинокий эксперт может полностью сосредоточиться, чего не удается добиться, когда рядом работают другие. Одного часа для осмотра обширного места преступления единственным экспертом было очень мало. Райм это прекрасно понимал, но тем не менее Сакс он не ответил. Криминалист не отрывал взгляда от лица Перси.
   — Один час? — наконец сказала та. — Ну хорошо. Это мы как-нибудь переживем.
   — Райм, — взмолилась Сакс. — Мне нужно гораздо больше времени.
   — Амелия, но ты лучшая из лучших, — отшутился Райм. Это означало, что решение уже принято.
   — Кто сможет нам там помочь? — обратился он к Перси.
   — Рон Тэлбот. Он партнер в компании и к тому же руководит полетами.
   Сакс записала фамилию в блокнот.
   — Мне выезжать прямо сейчас? — спросила она.
   — Нет, — ответил Райм. — Я хочу, чтобы ты дождалась обломков бомбы, которые нам вот-вот должны привезти из Чикаго. Мне будет нужна твоя помощь.
   — У меня есть всего лишь час, — запальчиво напомнила Сакс. — Ты не забыл?
   — И все же тебе придется подождать, — проворчал он, поворачиваясь к Фреду Деллрею. — А как насчет безопасного местопребывания для свидетелей?
   — О, наш домик вам понравится, — заверил Перси агент. — Он в Манхэттене. Доллары налогоплательщиков работают на полную катушку. Федеральные маршалы используют его для защиты самых важных свидетелей. Вот только нам понадобится кто-нибудь из управления полиции Нью-Йорка. Человек, который хорошо представляет себе, кто такой этот Танцор.
   Джерри Бэнкс встрепенулся, увидев, что взгляды всех присутствующих обращены на него.
   — В чем дело? — спросил он. — В чем дело?
   И безуспешно попытался пригладить свой вихор.

* * *

   Стивен Колл, любитель армейского жаргона, стреляющий из армейских винтовок, в действительности никогда не служил в армии.
   Но это не помешало ему уверенно заявить Шейле Горовиц:
   — Я горжусь тем, что потомственный военный. И это истинная правда.
   — Многие...
   — Да, — оборвал он ее, — многие не уважают эту профессию. Но это их трудности.
   — Это ихтрудности, — эхом повторила Шейла.
   — Как у тебя здесь мило.
   Стивен обвел взглядом груды различного мусора, валявшиеся повсюду.
   — Благодарю, Друг мой. Гм... ты как бы не желаешь чего-нибудь выпить? Оп-ля, я опять использую слова-паразиты.
   Мама мне спуску не дает. Это все телевизор виноват. Как бы, как бы, как бы... Стыд и срам, стыд и срам! О чем это она, мать ее?
   — Ты живешь одна? — спросил Стивен, мило улыбаясь.
   — Да, только я и моя непоседливая троица. Ума не приложу, где они спрятались? Глупые малыши. — Шейла нервно затеребила расшитый край своего жилета. — Итак, ты чего-нибудь выпьешь? — повторила она.
   — Не откажусь.
   На холодильнике торжественно громоздилась одинокая бутылка вина, покрытая толстым слоем пыли. Припасенная для особого случая. И сейчас этот случай настал?
   Судя по всему, еще нет. Шейла открыла бутылку диетической газированной воды.
   Подойдя к окну, Стивен выглянул на улицу. Полиции нигде не видно. И отсюда всего полквартала до станции метро. Квартира на втором этаже, и хотя окна забраны решеткой, решетки не заперты. При необходимости можно будет спуститься по пожарной лестнице и затеряться на Лексингтон-авеню, где всегда людно...
   В квартире есть телефон и компьютер. Это хорошо.
   Стивен взглянул на настенный календарь с картинками ангелов. На нем было несколько пометок, но на ближайшие выходные — ничего.
   — Послушай, Шейла... Осекшись, он покачал головой.
   — В чем дело?
   — Ну... просто... Я понимаю, что, может быть, поступаю глупо. То есть, мы едва знакомы и все такое... В общем, я хотел узнать, есть ли у тебя какие-то планы на ближайшую пару дней.