Страница:
Штурмовой вариант самолета Р-5. На нижней плоскости видны установленные пулеметы
Штурмовик Ди-6Ш во время проведения испытаний
Испытания Ди-6Ш показали, что при полетном весе в 2115 кг он развивал максимальную скорость 358 км/ч и поднимался на 5000 метров за 17,5 минут. В восьми полетах над полигоном испытывалось стрелковое вооружение, в трех – бомбовое и в двух – химическое. При стрельбе из пулеметов с высоты 10–15 метров пятая часть пуль попадала в цель размером 20 х 100 метров, имитировавшую роту солдат на марше. Крыльевые пулеметные батареи работали нормально. Однако палить из них с высоты выше 17 метров уже было невозможно из-за плохого обзора. Был отмечен и ряд других недостатков. Так, управление штурмовиком, особенно у земли на больших скоростях, было сложным и утомительным, он сильно задирал нос, что не позволяло производить прицельное бомбометание.
Несмотря на это, Ди-6Ш был отправлен в серийное производство, которое было полностью провалено Московским авиазаводом № 1. До конца 1936 г. там удалось выпустить всего 36 штурмовиков, да и те ужасного качества. Кроме того, военные специалисты признали Ди-6Ш бесперспективным из-за слишком малой бомбовой нагрузки, а штурмовка с одними пулеметами уже тогда считалась малоэффективным занятием.
Несмотря на полный провал в создании специализированного штурмовика, в ВВС РККА к ноябрю 1938 г. сформировали уже двенадцать штурмовых авиационных полков (ШАП). В них насчитывался 561 самолет, в том числе 456 Р-5 разных модификаций, 60 Ди-6Ш, 31 Р-6 и 14 СБ. Летчиков же в них имелось больше чем самолетов – 776 человек. Однако по сути это все были штурмовые полки без самих штурмовиков.
Еще в 1933 г. КБ Поликарпова, попутно с И-16, разработало новый истребитель – биплан И-15. По схеме и конструкции это было продолжение неудачного И-5, но с улучшенной аэродинамикой и более мощным мотором воздушного охлаждения М-25. Характерной особенностью самолета стала своеобразная форма верхнего крыла по схеме «чайка», способствовавшая уменьшению сопротивления воздуха и лучшему обзору из кабины.
Летные испытания И-15 прошли в декабре 1933 г. Истребитель достиг максимальной скорости 370 км/ч и набрал высоту 9000 метров. На следующий год началось его массовое производство. Позднее появилась модификация И-15бис, на которой было установлено прямое верхнее крыло, усилена конструкция центроплана и установлены бомбодержатели.
В 1938 г. КБ Поликарпова еще раз модернизировало свой биплан, установив на нем убираемые вручную шасси. Так, появился И-153 «Чайка». Поскольку как истребитель он уже устарел, то самолет, по уже сложившемуся обычаю, решили переделать в штурмовик. Первой ударной модификацией стал И-153БС, на котором установили четыре крупнокалиберных пулемета УБС и направляющие для восьми реактивных снарядов РС-82. Однако на испытаниях, проведенных в НИИ ВВС, выявилась плохая надежность 12,7-мм пулеметов, дававших частые отказы. Тогда от них решили отказаться в пользу двух 20-мм пушек ШВАК, которые, впрочем, тоже не отличались высокой эффективностью. В итоге появился И-153П, ставший чистым штурмовиком. Он был вооружен двумя пушками, мог поднимать 100-кг бомб или шесть «эрэсов». Остававшиеся в частях И-15бис к концу 30-х годов также были переделаны в штурмовики.
Тем временем качество производимых самолетов оставляло желать лучшего. Акты и отзывы ВВС за 1939 г. свидетельствуют о массовых отказах амортизаторов, обрывах хомутов, кронштейнов креплений, разрывах сварных швов, прогорании выхлопных патрубков, образовании трещин на моторамах и т. п. Нередко ломались тормозные диски, вызывая самоторможение самолета при взлете и посадке, выходило из строя вооружение. Директора авиазаводов неоднократно получали письма из различных инстанций с указанием на низкое качество самолетов: «…обо всех дефектах заводы неоднократно ставились в известность, однако ничего не сделано. Сообщения о конструкционных и производственных дефектах поступают сплошным потоком, причем преобладающее количество является многократно повторяющимся, что свидетельствует об игнорировании актов о дефектах и призывов по борьбе за снижение аварийности». Наиболее опасными причинами аварий являлись выпадение стекол фонаря кабины, отрыв крыльев, течь бензобаков и топливной системы.
Одной из немаловажных причин подобного положения являлась низкая эффективность военной приемки. Так, в переписке между руководством авиазавода № 21 и военпредом отмечался ряд случаев отправки готовой продукции в другие цехи без санкции ОТК и военпреда. Например, 7 июня 1939 г. из-за перекосов узлов приемка забраковала девять костылей, но все они были отправлены на дальнейшую сборку. 15 августа военпред отклонил девять ножных управлений, причем повторно, но и их все равно отправили дальше в цех № 10 и т. д. Имелись также случаи, когда самолеты, непринятые приемкой, все равно отправлялись в воинские части, а порой готовая продукция и вовсе не предъявлялась на приемку. Массовые поломки и аварии снижали темпы и качество летной подготовки, подрывали боеспособность частей. В итоге иногда из 20 самолетов 19 требовали капитального ремонта и простаивали.
Боевое применение «штурмовиков» И-15бис и И-153 в ходе гражданской войны в Испании продемонстрировало их крайне малую эффективность. Пулеметы ШКАС, годившиеся только для обстрела пехоты в упор, на расстоянии 150–200 метров давали большое рассеивание, а для стрельбы по бронемашинам, танкам и артиллерии были вообще бесполезны. Да и надежность механизмов оставалась все той же. Реактивные снаряды также не оправдали себя из-за очень низкой кучности. А вероятность попасть в цель одной– двумя 50-кг бомбами была мизерной. Поэтому штурмовка русских бипланов франкистских позиций производила лишь сильный внешний эффект, но не более того.
Полнейшим крахом закончились попытки создания специальных штурмовых самолетов во второй половине 30-х годов. Это было связано не только с ограниченными возможностями промышленности и нехваткой грамотных конструкторов и технологов, но и с отсутствием конкретного представления, как вообще должен выглядеть штурмовик. Советский авиапром всегда был зависим от импорта и иностранного влияния. Так, благодаря сотрудничеству с Рейхсвером в 20-е годы ХХ века появилось целое семейство «немецкообразных» самолетов И-4, У-2, Р-5 и др. Однако хаотичные заимствования в 30-е годы совершенно запутали конструкторов, работников НКАП и руководство страны.
В 1937 г. в НИИ ВВС РККА был испытан прототип штурмовика БШ-1 конструкции С. А. Кочеригина. Это была советская копия американского самолета Vultee V-11, оснащенного советской же копией американского же мотора «Райт Циклон». Результаты оказались из ряда вон плохими. При полетном весе в 4 т самолет поднимал всего 200-кг бомб. При этом высоту 5000 метров он набирал целых 20 минут. Управляемость машины оказалась никуда не годной, а двигатель быстро ломался. В итоге начавшееся производство БШ-1 было остановлено, а собранные машины передали Аэрофлоту.
После этого КБ Кочеригина создало так называемый разведчик-штурмовик Р-9. На этом довольно уродливом самолете впервые было установлено бронирование бензобака, картера двигателя и кабины. Штурмовать наземные цели предполагалось пулеметами ШКАС и двумя синхронными пушками ШВАК. Однако и эта модель оказалась никуда не пригодной и не прошла государственные испытания из-за многочисленных отказов двигателя и вооружения, а также недостаточной бомбовой нагрузки.
Тогда в марте 1939 г. на испытания в НИИ ВВС был предъявлен новый вариант Р-9, обозначенный как штурмовик «Ш». На нем был установлен мотор М-85 мощностью 800 л.с., тоже бывший копией иностранного двигателя, но уже французского «Мистраль Мажор» 14К. Но и эта машина была признана негодной. В ходе испытательных полетов выявилась плохая управляемость, низкое качество вооружения и неустойчивость относительно всех трех осей. Однако Кочеригин не сдавался и создал еще несколько модификаций своего чудища, пока летом 1940 г. Наркомат авиапромышленности не поставил окончательный крест на его прожектах.
В 1939 г. конструкторы А. А. Боровков и И. Ф. Флоров создали новое чудо техники – «скоростной биплан» И-207. И это, надо заметить, когда в ведущих авиационных странах никто уже и не задумывался о проектировании бипланов для военных целей, а немецкая фирма «Хейнкель» вообще успешно испытывала свой первый реактивный самолет! Тогдашний начальник Управления ВВС Красной Армии комкор[1] Я. В. Смушкевич, детально ознакомившись с эскизным проектом, предложил тоже попытаться перепрофилировать «скоростной биплан» в штурмовик.
19 июня – 2 октября того же года И-207 с мотором М-62 успешно прошел заводские испытания, проводившиеся совместно с НИИ ВВС. При этом отчет о них утвердил лично глава НКАП М. М. Каганович. Работы над машиной продолжились, и в сентябре – октябре 1940 г. были проведены учебные бомбометания с пикирования бомбами ФАБ-250. С двумя «фугасками», подвешенными под нижними крыльями, И-207 показал хорошую устойчивость и управляемость в полете, а угол пикирования мог доходить до 70°. Но, к счастью, в производство этот уже заведомо устаревший самолет отправить так и не успели.[2]
Биплан И-207 с подвешенными бомбами ФАБ-250 во время испытаний в качестве штурмовика
Биплан-штурмовик ТШ-2. Под нижними плоскостями видны подвешенные контейнеры с пулеметами
«Штука» инженера Полманна
Штурмовая авиация вновь созданных Люфтваффе тоже начиналась с биплана. Однако его не переделали из истребителя, а специально проектировали как штурмовик. В феврале 1934 г. рейхсминистерство авиации представило подробные технические условия на одноместный самолет, который можно было использовать как истребитель и пикирующий бомбардировщик. На конкурсе победил проект, представленный молодой фирмой «Хеншель».
Это был биплан Hs-123 с открытой кабиной пилота. Он имел двигатель BMW 132, а фактически американский мотор Pratt Wnithey GR-1690, выпускавшийся по лицензии в Германии под таким обозначением. На первый взгляд немецкие конструкторы шли тем же путем, что и их коллеги в СССР, – та же аэродинамическая схема и заимствованный двигатель. Но на сем вся схожесть «Хеншеля» с поликарповскими бипланами заканчивалась. В отличие от них он имел цельнометаллическую конструкцию, мог нести под фюзеляжем одну 250-кг бомбу и, даже не обладая воздушными тормозами, пикировать под углом в 80°.
Серийное производство Hs-123 началось весной 1936 г. При этом руководство Люфтваффе рассматривало биплан всего лишь в качестве переходного этапа к двухместному самолету, способному нести большую бомбовую нагрузку. И действительно, еще в 1935 г. министерство авиации Третьего рейха объявило о конкурсе на новый пикирующий бомбардировщик. Быстрее других среагировала фирма «Юнкерс», на которой, как оказалось, уже собирались первые три прототипа такой машины. Проектные работы над ней велись с начала 1933 г. по инициативе инженера Германа Полманна (Hermann Pohlmann).
17 сентября 1935 г. первый прототип поднялся в воздух, и этот день можно по праву считать днем рождения знаменитого Ju-87. Примечательно, что он тоже имел иностранный двигатель – английский Rolls-Royce Kestel V. Но затем все последующие прототипы уже были оснащены двигателями, разработанными немецкой фирмой «Юмо».
В своем самолете Полманн сумел совместить хорошую управляемость, отличный обзор из кабины и достаточную прочность конструкции, что было крайне важно для пикирования под большими углами. Чтобы не ослаблять крыло вырезами под ниши шасси, он сделал стойки шасси неубирающимися, заключив их в большие обтекатели. Одновременно, чтобы уменьшить их высоту, Полманн применил крыло с изломом в виде так называемой «обратной чайки». Именно сочетание такого крыла и обтекателей шасси создало характерный, хорошо запоминающийся образ «Штуки». Продуманная конструкция воздушных тормозов в сочетании с отличной механизацией крыла позволяла Ju-87 пикировать под углом 90°, то есть вертикально к земле. При этом у пилота сохранялась возможность маневрирования по курсу для точного выхода на цель.
В конце осени 1936 г. самолет был запущен в серийное производство, которое затем продолжалось до конца 1944 г. Боевое крещение «Штука» прошла уже во время гражданской войны в Испании, и полученный опыт был затем учтен при выпуске последующих модификаций. Ju-87 последовательно получали все более мощные двигатели, что позволяло все больше увеличивать их максимальную бомбовую нагрузку. На них установили автоматы вывода из пикирования, облегчавшие жизнь пилотам, а также дополнительные топливные баки, увеличившие радиус действий. Совершенствовалось и их бортовое и подвесное вооружение.
В общем, конструкция самолета оказалась настолько удачной, что «Штука» на долгие годы стала основой штурмовой авиации Люфтваффе.
Это был биплан Hs-123 с открытой кабиной пилота. Он имел двигатель BMW 132, а фактически американский мотор Pratt Wnithey GR-1690, выпускавшийся по лицензии в Германии под таким обозначением. На первый взгляд немецкие конструкторы шли тем же путем, что и их коллеги в СССР, – та же аэродинамическая схема и заимствованный двигатель. Но на сем вся схожесть «Хеншеля» с поликарповскими бипланами заканчивалась. В отличие от них он имел цельнометаллическую конструкцию, мог нести под фюзеляжем одну 250-кг бомбу и, даже не обладая воздушными тормозами, пикировать под углом в 80°.
Серийное производство Hs-123 началось весной 1936 г. При этом руководство Люфтваффе рассматривало биплан всего лишь в качестве переходного этапа к двухместному самолету, способному нести большую бомбовую нагрузку. И действительно, еще в 1935 г. министерство авиации Третьего рейха объявило о конкурсе на новый пикирующий бомбардировщик. Быстрее других среагировала фирма «Юнкерс», на которой, как оказалось, уже собирались первые три прототипа такой машины. Проектные работы над ней велись с начала 1933 г. по инициативе инженера Германа Полманна (Hermann Pohlmann).
17 сентября 1935 г. первый прототип поднялся в воздух, и этот день можно по праву считать днем рождения знаменитого Ju-87. Примечательно, что он тоже имел иностранный двигатель – английский Rolls-Royce Kestel V. Но затем все последующие прототипы уже были оснащены двигателями, разработанными немецкой фирмой «Юмо».
В своем самолете Полманн сумел совместить хорошую управляемость, отличный обзор из кабины и достаточную прочность конструкции, что было крайне важно для пикирования под большими углами. Чтобы не ослаблять крыло вырезами под ниши шасси, он сделал стойки шасси неубирающимися, заключив их в большие обтекатели. Одновременно, чтобы уменьшить их высоту, Полманн применил крыло с изломом в виде так называемой «обратной чайки». Именно сочетание такого крыла и обтекателей шасси создало характерный, хорошо запоминающийся образ «Штуки». Продуманная конструкция воздушных тормозов в сочетании с отличной механизацией крыла позволяла Ju-87 пикировать под углом 90°, то есть вертикально к земле. При этом у пилота сохранялась возможность маневрирования по курсу для точного выхода на цель.
В конце осени 1936 г. самолет был запущен в серийное производство, которое затем продолжалось до конца 1944 г. Боевое крещение «Штука» прошла уже во время гражданской войны в Испании, и полученный опыт был затем учтен при выпуске последующих модификаций. Ju-87 последовательно получали все более мощные двигатели, что позволяло все больше увеличивать их максимальную бомбовую нагрузку. На них установили автоматы вывода из пикирования, облегчавшие жизнь пилотам, а также дополнительные топливные баки, увеличившие радиус действий. Совершенствовалось и их бортовое и подвесное вооружение.
В общем, конструкция самолета оказалась настолько удачной, что «Штука» на долгие годы стала основой штурмовой авиации Люфтваффе.
Новая попытка
А тем временем в Советском Союзе по-прежнему продолжались мучительные попытки создать настоящий штурмовик.
В середине 30-х годов Сталину в голову пришла идея создания «народного самолета», то есть простой в управлении и дешевой в производстве машины. Был объявлен конкурс на разработку многоцелевого одномоторного самолета «Иванов», в который активно включились авиаконструкторы Туполев, Поликарпов, Неман, Григорович, Кочеригин и Ильюшин. Все они с энтузиазмом взялись за дело, предлагая самые разные конструкции. В частности, Поликарпов нарисовал деревянный трехместный самолет, который можно было использовать в качестве истребителя, разведчика и бомбардировщика.
Однако ни один из предложенных эскизных проектов не понравился руководству Наркомата авиапромышленности, и 27 декабря 1936 г. Совет Труда и Обороны СССР сформулировал задачу конструкторам более конкретно – «скоростной штурмовик-разведчик по схеме низкоплана». Машину нужно было представить на испытания уже к августу следующего года.
На этом этапе всех конкурентов опередил П. О. Сухой. Дело в том, что в мае – августе 1936 г. в составе комиссии по закупке самолетов он посетил США, где лично участвовал в приобретении некоторых новейших образцов. Копируя заокеанские образцы, его КБ к следующему лету удалось создать самолет, внешне очень напоминавший японский торпедоносец «Накадзима» В5N2. Это не являлось случайностью, так как японцы тоже создавали свою авиацию в сотрудничестве с «янки», с которыми потом же и воевали.
25 августа 1937 г. шеф-пилот Михаил Громов впервые поднял в воздух машину, получившую наименование СЗ-1. При этом литеры СЗ расшифровывались как «Сталинское задание». В декабре был построен второй опытный экземпляр СЗ-2 с мотором М-62, и через месяц в Крыму прошли совместные с НИИ ВВС его заводские испытания. Самолет испытывался сразу в двух вариантах: штурмовик и разведчик. В акте о результатах говорилось: «В отношении максимальных скоростей, огневой мощи, обзора и обороноспособности самолет «Иванов» имеет преимущества перед принятыми на снабжение ВВС Красной армии Р-10 и БШ-1». В дальнейшем НКАП решил переделать «Иванов» в бронированный штурмовик.
В сентябре 1938 г. был построен третий экземпляр СЗ-3 с мотором М-87, чьи испытания прошли следующей весной. В марте 1939 г. руководство страны приняло решение о запуске машины, получившей название ББ-1, в производство на Харьковском авиазаводе № 135 и заводе «Сарокомбайн» (затем авиазавод № 272) в Саратове. Таким образом, назвать новый самолет штурмовиком все же не решились и придумали для него компромиссное наименование «ближний бомбардировщик».
Павел Сухой был доволен, однако массового производства не получилось. Во-первых, как это часто бывало, не хватало надежных моторов. А устанавливавшиеся на самолет М-87А и М-87Б часто ломались и приводили к авариям. Новый двигатель М-88 тоже оказался плохого качества. Во-вторых, указанные заводы оказались не готовы к производству новой машины. Переделка в бронированный штурмовик тоже затянулась из-за проблем с винтомоторной группой. В результате до начала 1940 г. не удалось построить ни одного серийного ББ-1.
Тем не менее работы по производству и совершенствованию самолета продолжались, причем их лично одобрил новый Нарком авиапрома А. И. Шахурин. К маю удалось построить 16 машин, после чего прошли первые войсковые испытания ББ-1. Они выявили массу дефектов, свойственных всем советским самолетам: недостаточную прочность стоек шасси, плохую окраску, заливание маслом прицела, барахление двигателя, сильную вибрацию, люфты в рулях и элеронах. В то же время у самолета, еще не получившего окончательный тактический статус, оказался неплохой обзор вперед и простое управление.
Из-за производственных трудностей удалось оснастить ББ-1 лишь один 135-й бомбардировочный авиационный полк (БАП). Многие военные и представители НКАП предлагали вообще приостановить его выпуск, однако Шахурин настоял на продолжении. 9 декабря 1940 г. на совместном заседании Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) был утвержден план выпуска самолетов на следующий год. В нем для ББ-1, переименованного в Су-2, была определена цифра в 1150 штук. План требовалось неукоснительно выполнять, и уже в январе 1941 г. новые самолеты получили 211-й и 135-й БАП. А до июня ВВС приняли от промышленности 413 Су-2.
Однако большого будущего у этой машины быть уже не могло. Дело в том, что ее переделка в штурмовик так и не была доведена до конца из-за отсутствия подходящих мощных моторов, которые неизбежно потребовались бы при установке броневых плит. В свою очередь, и сам Су-2 не мог пикировать из-за слабой несущей способности крыла. Что же касается «ближнего бомбардировщика», которым фактически стал этот самолет, то этот тип был уже не востребован из-за слишком малой бомбовой нагрузки и ограниченной дальности полета. Таким образом, Су-2, оказавшись неким «полуштурмовиком», не мог эффективно выполнять ни задачи по штурмовке, ни задачи по бомбардировке войск противника.
Начавшаяся война подтвердила это со всей очевидностью. Производство Су-2 начало неуклонно сокращаться, и осенью того же 41-го года и вовсе прекратилось.
Биплан Hs-123
Первый прототип самолета Ju-87
Серийные Ju-87B во время боевого вылета. Испания, осень 1938 г.
В середине 30-х годов Сталину в голову пришла идея создания «народного самолета», то есть простой в управлении и дешевой в производстве машины. Был объявлен конкурс на разработку многоцелевого одномоторного самолета «Иванов», в который активно включились авиаконструкторы Туполев, Поликарпов, Неман, Григорович, Кочеригин и Ильюшин. Все они с энтузиазмом взялись за дело, предлагая самые разные конструкции. В частности, Поликарпов нарисовал деревянный трехместный самолет, который можно было использовать в качестве истребителя, разведчика и бомбардировщика.
Однако ни один из предложенных эскизных проектов не понравился руководству Наркомата авиапромышленности, и 27 декабря 1936 г. Совет Труда и Обороны СССР сформулировал задачу конструкторам более конкретно – «скоростной штурмовик-разведчик по схеме низкоплана». Машину нужно было представить на испытания уже к августу следующего года.
На этом этапе всех конкурентов опередил П. О. Сухой. Дело в том, что в мае – августе 1936 г. в составе комиссии по закупке самолетов он посетил США, где лично участвовал в приобретении некоторых новейших образцов. Копируя заокеанские образцы, его КБ к следующему лету удалось создать самолет, внешне очень напоминавший японский торпедоносец «Накадзима» В5N2. Это не являлось случайностью, так как японцы тоже создавали свою авиацию в сотрудничестве с «янки», с которыми потом же и воевали.
25 августа 1937 г. шеф-пилот Михаил Громов впервые поднял в воздух машину, получившую наименование СЗ-1. При этом литеры СЗ расшифровывались как «Сталинское задание». В декабре был построен второй опытный экземпляр СЗ-2 с мотором М-62, и через месяц в Крыму прошли совместные с НИИ ВВС его заводские испытания. Самолет испытывался сразу в двух вариантах: штурмовик и разведчик. В акте о результатах говорилось: «В отношении максимальных скоростей, огневой мощи, обзора и обороноспособности самолет «Иванов» имеет преимущества перед принятыми на снабжение ВВС Красной армии Р-10 и БШ-1». В дальнейшем НКАП решил переделать «Иванов» в бронированный штурмовик.
В сентябре 1938 г. был построен третий экземпляр СЗ-3 с мотором М-87, чьи испытания прошли следующей весной. В марте 1939 г. руководство страны приняло решение о запуске машины, получившей название ББ-1, в производство на Харьковском авиазаводе № 135 и заводе «Сарокомбайн» (затем авиазавод № 272) в Саратове. Таким образом, назвать новый самолет штурмовиком все же не решились и придумали для него компромиссное наименование «ближний бомбардировщик».
Павел Сухой был доволен, однако массового производства не получилось. Во-первых, как это часто бывало, не хватало надежных моторов. А устанавливавшиеся на самолет М-87А и М-87Б часто ломались и приводили к авариям. Новый двигатель М-88 тоже оказался плохого качества. Во-вторых, указанные заводы оказались не готовы к производству новой машины. Переделка в бронированный штурмовик тоже затянулась из-за проблем с винтомоторной группой. В результате до начала 1940 г. не удалось построить ни одного серийного ББ-1.
Тем не менее работы по производству и совершенствованию самолета продолжались, причем их лично одобрил новый Нарком авиапрома А. И. Шахурин. К маю удалось построить 16 машин, после чего прошли первые войсковые испытания ББ-1. Они выявили массу дефектов, свойственных всем советским самолетам: недостаточную прочность стоек шасси, плохую окраску, заливание маслом прицела, барахление двигателя, сильную вибрацию, люфты в рулях и элеронах. В то же время у самолета, еще не получившего окончательный тактический статус, оказался неплохой обзор вперед и простое управление.
Из-за производственных трудностей удалось оснастить ББ-1 лишь один 135-й бомбардировочный авиационный полк (БАП). Многие военные и представители НКАП предлагали вообще приостановить его выпуск, однако Шахурин настоял на продолжении. 9 декабря 1940 г. на совместном заседании Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) был утвержден план выпуска самолетов на следующий год. В нем для ББ-1, переименованного в Су-2, была определена цифра в 1150 штук. План требовалось неукоснительно выполнять, и уже в январе 1941 г. новые самолеты получили 211-й и 135-й БАП. А до июня ВВС приняли от промышленности 413 Су-2.
Однако большого будущего у этой машины быть уже не могло. Дело в том, что ее переделка в штурмовик так и не была доведена до конца из-за отсутствия подходящих мощных моторов, которые неизбежно потребовались бы при установке броневых плит. В свою очередь, и сам Су-2 не мог пикировать из-за слабой несущей способности крыла. Что же касается «ближнего бомбардировщика», которым фактически стал этот самолет, то этот тип был уже не востребован из-за слишком малой бомбовой нагрузки и ограниченной дальности полета. Таким образом, Су-2, оказавшись неким «полуштурмовиком», не мог эффективно выполнять ни задачи по штурмовке, ни задачи по бомбардировке войск противника.
Начавшаяся война подтвердила это со всей очевидностью. Производство Су-2 начало неуклонно сокращаться, и осенью того же 41-го года и вовсе прекратилось.
Самолет «Иванов» с двигателем М-88 во время испытаний
Серийный легкий бомбардировщик Су-2, оснащенный двигателем М-88Б
Пушки вредителей
Штурмовка наземных целей была невозможна без мощного и надежного бортового вооружения. Между тем пушки ШВАК, которые, без сомнения, проектировались и производились истинными вредителями, мягко говоря, не отличались особой надежностью. Только в течение 1938 г. в их конструкцию внесли около 500 изменений. Пушки приходилось лихорадочно дорабатывать и доводить прямо во время серийного производства, причем в основном без рабочих чертежей. И все без толку. При эксплуатации тросы гашетки спуска выскакивали из-за плохой пайки, трос перезарядки соскакивал, а для нажатия гашетки требовались воистину терминаторские усилия. Кроме того, из-за ненадежного механизма отдачи ствола постепенно разрушалось крепление, пушка разбалтывалась, что снижало и без того невысокую кучность попаданий.
Новые авиационные пушки, созданные накануне войны, тоже имели множество дефектов. Так, 31 марта 1941 г. был испытан ЛаГГ-3 № 312122 с 23-мм пушкой системы Волкова – Ярцева (сокращенно «ВЯ»), установленной в развале двигателя М-105. Ее боезапас состоял из 60 выстрелов, стреляные гильзы и звенья собирались в специальный ящик под капотом, так как в случае выброса наружу эти тяжелые железки могли нанести серьезные повреждения фюзеляжу и фонарю кабины. Были произведены 97 выстрелов, причем произошли двенадцать задержек из-за ненадежного пневматического спуска.
Несколько большую эффективность имела 23-мм пушка системы Таубина – Бабурина, испытанная 10 апреля на ЛаГГ-3 № 3121212. Ее боекомплект включал 56 выстрелов, а стреляные гильзы собирались в мешочек. При неработающем моторе она дала три задержки (неподача снаряда) на 66 выстрелов, а при работающем – одну на 27 выстрелов. Тем не менее на «ЛаГГах» первых серий стали устанавливать упомянутую выше пушку ВЯ-23, а также два 12,7-мм синхронных пулемета Березина (УБС) и два крыльевых пулемета ШКАС.
12 июня в НИП АВ ВВС прошли полигонные испытания новой 23-мм пушки ТКБ-198, установленной на моторе М-105. Однако из-за отказа масло– и бензосистем, а также плохой работы гидравлики шасси выделенного истребителя ЛаГГ-3 опытные стрельбы провести так и не удалось.
После поставок в войска упомянутая выше пушка ВЯ-23 оказалась настолько ненадежной, что буквально накануне войны ее заменили на старую добрую ШВАК, дефекты которой по крайней мере были хорошо освоены. Из-за ужасного качества также убрали и крупнокалиберный пулемет УБС. В итоге новый истребитель поставлялся в войска с вооружением начала 30-х годов, как у первых модификаций И-16! Аналогичное «современное» вооружение получили и новые МиГ-3 и Як-1.
В предвоенные годы в Советском Союзе предпринимались попытки установить на самолеты динамореактивные безоткатные орудия. В частности, 75-мм пушка АПК-4 и 102-мм пушка АП-100 в 1931–1936 гг. ставились на экспериментальных истребителях ПИ-1, И-12 (имевшем тянущий и толкающий винты) и АНТ-29. Они подвешивались к крыльям в специальных гондолах. Однако в ходе испытаний выяснилось, что данное вооружение является ненадежным и опасным в эксплуатации. Кроме того, запас громоздких и тяжелых снарядов был крайне ограничен. Это привело к отказу от постановки на самолеты безоткатных пушек АПК и замене их все теми же ШВАКами.
Таким образом, советская оружейная промышленность оказалась не в состоянии создать достаточно мощную и надежную авиационную пушку, которую можно было использовать для штурмовки наземных целей и против самолетов противника.
Новые авиационные пушки, созданные накануне войны, тоже имели множество дефектов. Так, 31 марта 1941 г. был испытан ЛаГГ-3 № 312122 с 23-мм пушкой системы Волкова – Ярцева (сокращенно «ВЯ»), установленной в развале двигателя М-105. Ее боезапас состоял из 60 выстрелов, стреляные гильзы и звенья собирались в специальный ящик под капотом, так как в случае выброса наружу эти тяжелые железки могли нанести серьезные повреждения фюзеляжу и фонарю кабины. Были произведены 97 выстрелов, причем произошли двенадцать задержек из-за ненадежного пневматического спуска.
Несколько большую эффективность имела 23-мм пушка системы Таубина – Бабурина, испытанная 10 апреля на ЛаГГ-3 № 3121212. Ее боекомплект включал 56 выстрелов, а стреляные гильзы собирались в мешочек. При неработающем моторе она дала три задержки (неподача снаряда) на 66 выстрелов, а при работающем – одну на 27 выстрелов. Тем не менее на «ЛаГГах» первых серий стали устанавливать упомянутую выше пушку ВЯ-23, а также два 12,7-мм синхронных пулемета Березина (УБС) и два крыльевых пулемета ШКАС.
23-мм авиационная пушка системы Волкова – Ярцева
20-мм авиационная пушка ШВАК
23-мм авиационная пушка системы Таубина – Бабурина
12 июня в НИП АВ ВВС прошли полигонные испытания новой 23-мм пушки ТКБ-198, установленной на моторе М-105. Однако из-за отказа масло– и бензосистем, а также плохой работы гидравлики шасси выделенного истребителя ЛаГГ-3 опытные стрельбы провести так и не удалось.
После поставок в войска упомянутая выше пушка ВЯ-23 оказалась настолько ненадежной, что буквально накануне войны ее заменили на старую добрую ШВАК, дефекты которой по крайней мере были хорошо освоены. Из-за ужасного качества также убрали и крупнокалиберный пулемет УБС. В итоге новый истребитель поставлялся в войска с вооружением начала 30-х годов, как у первых модификаций И-16! Аналогичное «современное» вооружение получили и новые МиГ-3 и Як-1.
В предвоенные годы в Советском Союзе предпринимались попытки установить на самолеты динамореактивные безоткатные орудия. В частности, 75-мм пушка АПК-4 и 102-мм пушка АП-100 в 1931–1936 гг. ставились на экспериментальных истребителях ПИ-1, И-12 (имевшем тянущий и толкающий винты) и АНТ-29. Они подвешивались к крыльям в специальных гондолах. Однако в ходе испытаний выяснилось, что данное вооружение является ненадежным и опасным в эксплуатации. Кроме того, запас громоздких и тяжелых снарядов был крайне ограничен. Это привело к отказу от постановки на самолеты безоткатных пушек АПК и замене их все теми же ШВАКами.
Таким образом, советская оружейная промышленность оказалась не в состоянии создать достаточно мощную и надежную авиационную пушку, которую можно было использовать для штурмовки наземных целей и против самолетов противника.
Рождение «горбатого»
Несмотря на огромные затраченные усилия и ресурсы, создать до начала Второй мировой войны настоящий штурмовик так и не удалось. Как, впрочем, и современный истребитель и бомбардировщик. Все дело в том, что в конце 20-х – начале 30-х годов ХХ века советская авиапромышленность пользовалась исключительно плодами сотрудничества с Германией, Францией и США. Все создаваемые самолеты представляли собой сочетание русифицированных конструкций иностранных планеров с русифицированными импортными моторами. К середине 30-х этот задел был полностью выработан, и конструкторы в итоге оказались в тупике. Это и стало причиной провала с созданием штурмовика и инфантильного возвращения к бипланам, то есть круг замкнулся.
Но в 1940 г. помощь наконец пришла. И не от кого-нибудь, а от нацистской Германии. Немцы предоставили свои новые самолеты, моторы и разработки изголодавшимся советским КБ. В итоге последние получили новый материал для копирования и подражания. Можно сказать, что Гитлер, сам того не ведая, фактически спас советский авиапром. Мгновенно отбросив собственные «передовые» разработки вроде И-207, И-180 и прочих, конструкторы с жадностью набросились на современную технику. И уже вскоре появилась целая плеяда принципиально новых самолетов. Данные, полученные при изучении Bf-109, были использованы при создании ЛаГГ-3, МиГ-3 и Як-1. Двухмоторный Do-215 дал начало Ту-2 и Пе-2. Да и Ju-87, наводивший ужас на жителей Европы, не мог оставить равнодушным советских конструкторов.
2 октября 1939 г. с аэродрома авиазавода № 39 взлетел самолет, созданный КБ Сергея Ильюшина и обозначенный ЦКБ-55. Его носовая часть была закрыта броней. Двигатель АМ-34ФРН разогнал самолет, который мог поднять 400-кг бомб, до максимальной скорости 460 км/ч на высоте 5700 метров. Так, впервые поднялся в воздух будущий штурмовик Ил-2.
С этим самолетом дело обстояло несколько сложнее. Прямого копирования с немецких образцов здесь не было, хотя, вполне вероятно, что советской разведке в свое время удалось заполучить чертежи «Штуки». Во всяком случае, на Горьковском авиазаводе № 21 еще в 1938 г. получили подробные схемы «Мессершмитта-109». Но тем не менее нельзя отрицать, что по общей компоновке и габаритам новый штурмовик все же сильно напоминал «Штуку». И то ли случайно, то ли закономерно, но именно эта модель первой из десятков предыдущих оказалась жизнеспособной.
Но в 1940 г. помощь наконец пришла. И не от кого-нибудь, а от нацистской Германии. Немцы предоставили свои новые самолеты, моторы и разработки изголодавшимся советским КБ. В итоге последние получили новый материал для копирования и подражания. Можно сказать, что Гитлер, сам того не ведая, фактически спас советский авиапром. Мгновенно отбросив собственные «передовые» разработки вроде И-207, И-180 и прочих, конструкторы с жадностью набросились на современную технику. И уже вскоре появилась целая плеяда принципиально новых самолетов. Данные, полученные при изучении Bf-109, были использованы при создании ЛаГГ-3, МиГ-3 и Як-1. Двухмоторный Do-215 дал начало Ту-2 и Пе-2. Да и Ju-87, наводивший ужас на жителей Европы, не мог оставить равнодушным советских конструкторов.
2 октября 1939 г. с аэродрома авиазавода № 39 взлетел самолет, созданный КБ Сергея Ильюшина и обозначенный ЦКБ-55. Его носовая часть была закрыта броней. Двигатель АМ-34ФРН разогнал самолет, который мог поднять 400-кг бомб, до максимальной скорости 460 км/ч на высоте 5700 метров. Так, впервые поднялся в воздух будущий штурмовик Ил-2.
С этим самолетом дело обстояло несколько сложнее. Прямого копирования с немецких образцов здесь не было, хотя, вполне вероятно, что советской разведке в свое время удалось заполучить чертежи «Штуки». Во всяком случае, на Горьковском авиазаводе № 21 еще в 1938 г. получили подробные схемы «Мессершмитта-109». Но тем не менее нельзя отрицать, что по общей компоновке и габаритам новый штурмовик все же сильно напоминал «Штуку». И то ли случайно, то ли закономерно, но именно эта модель первой из десятков предыдущих оказалась жизнеспособной.