Зам. Директора ЦРУ С. Макгрегори.
1.1.1990 Резолюция директора ЦРУ: «Прошу приступить ко второму этапу операции». У. Вебстер
Сообщение резидента вызвало обеспокоенность в Лондоне. Неужели советская разведка что-то пронюхала о замыслах против Хусейна? Начался поиск утечки информации, и одним из объектов разбирательства стал агент «Раджа», которым руководил Джон Рочестер. Наряду с агентом, подозрения могли пасть и на него самого. Из Лондона прибыл представитель штаб-квартиры, уполномоченный расследовать дело.
Парадокс происходящего заключался в том, что Примаков не пользовался никакой разведывательной информацией. Исходя из своего глубокого знания англо-американских маневров в этом районе мира, он самостоятельно вычислил их планы и поделился соображениями со своим давнишним приятелем Тариком Азисом. Но положение Рочестера это нисколько не облегчало.
Операция по введению в заблуждение руководителей Ирака, тем временем, подходила к концу:
– Поздравляю, Джорж, твои ребята не подкачали. Таракан заглотил наживку, и пора его подсекать. Весь мир возмущен агрессией этого мерзавца против беззащитного Кувейта. Думаю, с созданием коалиции особых вопросов не будет.
– Посмотрим, как пойдет дело. Конечно, европейцы спят и видят разделаться с этим нарушителем прав человека, – Буш саркастически рассмеялся, – но с мусульманами все не так просто. Нам как воздух нужны Сирия, Турция и Египет в этом деле. Тогда за ними потянутся более мелкие слуги Аллаха. Вот тогда картинка станет идеальной: весь мир против супостата.
– А как русские ведут себя в Совете безопасности?
– Пока не ясно, но все будет в порядке. Для Горбачева это тоже шанс покрасоваться на стороне прогресса и демократии. Своя страна в кризисе. Надо же хоть чем-то козырнуть. Так что о резолюции Совбеза можешь не беспокоиться. Сейчас уже нужно думать о войне.
– Ты знаешь, Джорж, пока ты подготовишь операцию, пройдет какое-то время. Наверное, не меньше трех-четырех месяцев, так ведь? В этот период необходимо развернуть кампанию по демонизации Таракана. Каждая старая леди в любом уголке земли, каждый сопливый ребенок на коленях матери должны знать, что страшнее Таракана зверя нет. Что он мясник, насильник и изверг рода человеческого. Тогда и военная операция пройдет легче, верно?
– Збигнев, а ты не хочешь возглавить наш штаб по проведению психологической войны? Уж очень ловко у тебя получаются всякие хитрые формулировки. Наши остолопы в Пентагоне, я полагаю, на такой блеск интеллекта неспособны.
– Извини, Джорж, что я вмешиваюсь в сугубо внутреннее дело Пентагона. Но я знаю, как он ведет психологические войны. Во времена Вьетнама это стоило мне немало ночных слез.
– Времена изменились, Збигнев, поверь мне. Скоро ты в этом убедишься. Все будет в том духе, что ты сказал: малые дети будут прятаться у матерей под юбками при слове «Хусейн», а цепные псы – лаять на всю округу.
9 октября 1990 года зал Конгресса застыл в напряженном молчании. У пульта стояла молодая женщина, одетая в восточную одежду. Лицо ее было открыто, и каждый видел, какие чувства владеют ею. Она едва связывала слова, речь ее то и дело прерывалась спазмами, из глаз текли слезы. Женщина рассказывала о своей работе в крупнейшем родильном доме Багдада. По ее словам, Хусейн борется с избыточной рождаемостью в стране самым простым способом – он уничтожает новорожденных. На ее глазах только в одном роддоме было убито триста младенцев. Свидетельница приводила душераздирающие детали убийств, и ни у кого в зале не было сомнений в истинности ее показаний. В это время директор ЦРУ Уильям Вебстер, наблюдавший за трансляцией в своем кабинете, срочно вызвал к себе представителя по связям с общественностью. Директор был вне себя от ярости:
– Лесли, какой идиот выпустил эту бабу на арену? Ты что, не в курсе, что она дочь посла Кувейта в Америке и вообще никогда не была в Ираке?! Да ее знает весь дипкорпус, ведь она выросла в Вашингтоне. Будет чудовищный скандал!
– Прости, Уильям, но над проектом работали израильские партнеры. У них здесь есть «крыша» в виде лоббистской фирмы «Хилл и Кноултон». Вот эти ребята и проворачивали дельце. А мы поверили им на слово. Неудобно получилось.
– Неудобно, говоришь? Хорошенькое ты подобрал словцо для такого дерьма. А скажи пожалуйста, сколько твои жидки отхватили из нашей кассы за эту туфту? Тысяч сто, если не больше?
– Девушке они обещали двадцать пять, а себе просили восемьдесят. Но мы еще не расплатились.
– Так вот. Гони их в шею, пока я не натравил на них псов из ФБР. Это вонючие жулики, которые дурят головы порядочным людям. И теперь самое главное. Чтобы сегодня же со всеми телеканалами и ведущими газетами была проведена работа. Ни одна газетная тварь, ни одна телевизионная шавка не должна сообщить об этом провале. Если будет скандал – не жди пощады.
На следующий день скандала не было. Напротив, Конгресс США объявил Хусейна «Иракским Гитлером». Маховик войны продолжал набирать обороты.
9. Война
10. Жизнь с чистого листа
1.1.1990 Резолюция директора ЦРУ: «Прошу приступить ко второму этапу операции». У. Вебстер
* * *
Сов. секретно
Директору ЦРУ
У. Вебстеру
В ходе второго этапа операции «Анкер» наш источник из числа высокопоставленной аристократии Кувейта довел до установленного агента Хусейна следующую информацию.
В Кувейте с тревогой наблюдают за повышением активности иракской военной разведки на кувейтской территории. Полагают, что Хусейн готовится к реализации давно вынашиваемого им плана захвата страны. Это побудило кувейтских руководителей провести ряд зондирующих бесед в Лондоне и Вашингтоне относительно получения гарантий безопасности на случай агрессии Ирака. По результатам консультаций никаких обещаний в помощи они не получили под предлогом надуманности их тревог.
Это заставило их сделать вывод о том, что президент Буш и премьер Тэтчер готовы пожертвовать Кувейтом ради сохранения сильного и боеспособного Ирака – регионального противника Ирана. О реакции Багдада будем информировать.
Зам. Директора ЦРУ С. Макгрегори.
10.2.1990 Резолюция директора ЦРУ: «Прошу связаться с СИС и приступить к третьему этапу операции». У. Вебстер
* * *
Сов. секретноОперация шла по плану, когда в нее вмешался неожиданный элемент. Британский резидент в Ливане получил информацию о встрече советского эмиссара Евгения Примакова с министром иностранных дел Ирака Тариком Азисом. На встрече Примаков предупреждал иракцев, что Лондон и Вашингтон затеяли провокацию с подталкиванием Хуссейна на захват Кувейта.
Директору ЦРУ
Уильяму Вебстеру
В ходе третьего этапа операции «Анкер» наш агент «Ходжа» из числа крупных иракских эмигрантов передал иракской разведке информацию следующего содержания.
Его контактам в парламенте Великобритании стало известно, что Форин офис сделал закрытый доклад в Комитете по внешней политике парламента. В докладе проведена оценка положения Ирака, сделан вывод о вероятности нападения армии Ирака на Кувейт и дается рекомендация не применять к Ираку санкций по данному поводу, так как санкции ослабят эту страну в конфронтации с Ираном.
С дружеским приветом
Директор СИС
Лондон, 10.04.1990
Сообщение резидента вызвало обеспокоенность в Лондоне. Неужели советская разведка что-то пронюхала о замыслах против Хусейна? Начался поиск утечки информации, и одним из объектов разбирательства стал агент «Раджа», которым руководил Джон Рочестер. Наряду с агентом, подозрения могли пасть и на него самого. Из Лондона прибыл представитель штаб-квартиры, уполномоченный расследовать дело.
Парадокс происходящего заключался в том, что Примаков не пользовался никакой разведывательной информацией. Исходя из своего глубокого знания англо-американских маневров в этом районе мира, он самостоятельно вычислил их планы и поделился соображениями со своим давнишним приятелем Тариком Азисом. Но положение Рочестера это нисколько не облегчало.
Операция по введению в заблуждение руководителей Ирака, тем временем, подходила к концу:
Сов. секретноВ тот же день Жабиньский позвонил Президенту Бушу. Его голос весело звенел в трубке:
Чрезвычайному и Полномочному
послу США в Ираке
Дэвиду Ньютону
В связи с полученными сигналами об обеспокоенности иракского руководства возможными осложнениями американо-иракских отношений в результате развития ситуации в регионе, просим посетить президента Ирака С. Хусейна и от имени президента Д. Буша заверить его, что США заинтересованы в углублении и улучшении отношений.
Госсекретарь
Джеймс Бейкер
23 июля 1990 г.
Заявление пресс-секретаря Белого Дома
1 августа 1990 года вооруженные силы Ирака пересекли границу с Кувейтом и захватили территорию этого независимого государства. Президент Ирака Саддам Хусейн заявил об исторической правомерности этого акта и своим внутренним указом присоединил Кувейт к иракской территории.
Налицо факт грубого нарушения международного права и всех норм международного поведения. Ирак продемонстрировал презрение к установившемуся в мире порядку, и это не может остаться без внимания мировой общественности. Агрессия должна быть наказана. Администрация США требует созыва внеочередного заседания Совета Безопасности ООН для принятия незамедлительных решений по данному вопросу.
2 августа 1990 г.
– Поздравляю, Джорж, твои ребята не подкачали. Таракан заглотил наживку, и пора его подсекать. Весь мир возмущен агрессией этого мерзавца против беззащитного Кувейта. Думаю, с созданием коалиции особых вопросов не будет.
– Посмотрим, как пойдет дело. Конечно, европейцы спят и видят разделаться с этим нарушителем прав человека, – Буш саркастически рассмеялся, – но с мусульманами все не так просто. Нам как воздух нужны Сирия, Турция и Египет в этом деле. Тогда за ними потянутся более мелкие слуги Аллаха. Вот тогда картинка станет идеальной: весь мир против супостата.
– А как русские ведут себя в Совете безопасности?
– Пока не ясно, но все будет в порядке. Для Горбачева это тоже шанс покрасоваться на стороне прогресса и демократии. Своя страна в кризисе. Надо же хоть чем-то козырнуть. Так что о резолюции Совбеза можешь не беспокоиться. Сейчас уже нужно думать о войне.
– Ты знаешь, Джорж, пока ты подготовишь операцию, пройдет какое-то время. Наверное, не меньше трех-четырех месяцев, так ведь? В этот период необходимо развернуть кампанию по демонизации Таракана. Каждая старая леди в любом уголке земли, каждый сопливый ребенок на коленях матери должны знать, что страшнее Таракана зверя нет. Что он мясник, насильник и изверг рода человеческого. Тогда и военная операция пройдет легче, верно?
– Збигнев, а ты не хочешь возглавить наш штаб по проведению психологической войны? Уж очень ловко у тебя получаются всякие хитрые формулировки. Наши остолопы в Пентагоне, я полагаю, на такой блеск интеллекта неспособны.
– Извини, Джорж, что я вмешиваюсь в сугубо внутреннее дело Пентагона. Но я знаю, как он ведет психологические войны. Во времена Вьетнама это стоило мне немало ночных слез.
– Времена изменились, Збигнев, поверь мне. Скоро ты в этом убедишься. Все будет в том духе, что ты сказал: малые дети будут прятаться у матерей под юбками при слове «Хусейн», а цепные псы – лаять на всю округу.
* * *
Сов. секретноСловно по чьей-то невидимой команде в эфире западного полушария, а вслед за ним и в остальных частях планеты разразилась невиданной силы антииракская гроза. Сверкали молнии заявлений, гремели громы телекомпаний, тянули визгливую волынку радиостанции, парламенты и правительства, возмущенные наглой агрессией, призывали своих граждан поддержать святое дело освобождения Кувейта. Некоторые западные государства посылали свои военные корабли в зону конфликта, не дожидаясь совместной операции. Особенно славно чувствовал себя в этой обстановке Израиль, оттяпавший палестинские земли без всяких для себя последствий и присоединившийся к общему хору обвинителей Ирака. Все словно забыли, что целый народ пропадает в палестинских лагерях беженцев. Все травили иракского диктатора. Кампания раскрутилась до вселенских размеров, и вот наступил апофеоз – слушания в Конгрессе. Словно в чьем-то бредовом воображении, перед аудиторией стали возникать удивительные по своей неправдоподобности персонажи, описывающие ужасы в хусейновском Ираке. Звездой программы должна была стать молодая беженка из Багдада, обещавшая сообщить душераздирающие факты из иракской жизни. Передачу транслировали на всю Америку и за ее пределы.
Директору ЦРУ
У. Вебстеру
Нами подготовлен сценарий оказания психологического воздействия на общественное мнение в связи с планом «Анкер». Наши источники готовы выступить по программе «демонизации» С. Хусейна в СМИ США и Западной Европы, а также на слушаниях в Конгрессе США.
Зам. Директора ЦРУ Д. Макгрегори
3.08.90
Резолюция директора ЦРУ: «Прошу приступить». У. Вебстер
9 октября 1990 года зал Конгресса застыл в напряженном молчании. У пульта стояла молодая женщина, одетая в восточную одежду. Лицо ее было открыто, и каждый видел, какие чувства владеют ею. Она едва связывала слова, речь ее то и дело прерывалась спазмами, из глаз текли слезы. Женщина рассказывала о своей работе в крупнейшем родильном доме Багдада. По ее словам, Хусейн борется с избыточной рождаемостью в стране самым простым способом – он уничтожает новорожденных. На ее глазах только в одном роддоме было убито триста младенцев. Свидетельница приводила душераздирающие детали убийств, и ни у кого в зале не было сомнений в истинности ее показаний. В это время директор ЦРУ Уильям Вебстер, наблюдавший за трансляцией в своем кабинете, срочно вызвал к себе представителя по связям с общественностью. Директор был вне себя от ярости:
– Лесли, какой идиот выпустил эту бабу на арену? Ты что, не в курсе, что она дочь посла Кувейта в Америке и вообще никогда не была в Ираке?! Да ее знает весь дипкорпус, ведь она выросла в Вашингтоне. Будет чудовищный скандал!
– Прости, Уильям, но над проектом работали израильские партнеры. У них здесь есть «крыша» в виде лоббистской фирмы «Хилл и Кноултон». Вот эти ребята и проворачивали дельце. А мы поверили им на слово. Неудобно получилось.
– Неудобно, говоришь? Хорошенькое ты подобрал словцо для такого дерьма. А скажи пожалуйста, сколько твои жидки отхватили из нашей кассы за эту туфту? Тысяч сто, если не больше?
– Девушке они обещали двадцать пять, а себе просили восемьдесят. Но мы еще не расплатились.
– Так вот. Гони их в шею, пока я не натравил на них псов из ФБР. Это вонючие жулики, которые дурят головы порядочным людям. И теперь самое главное. Чтобы сегодня же со всеми телеканалами и ведущими газетами была проведена работа. Ни одна газетная тварь, ни одна телевизионная шавка не должна сообщить об этом провале. Если будет скандал – не жди пощады.
На следующий день скандала не было. Напротив, Конгресс США объявил Хусейна «Иракским Гитлером». Маховик войны продолжал набирать обороты.
9. Война
Каждый знает, что один из титанов человечества Владимир Ульянов-Ленин делил войны на справедливые, несправедливые, освободительные, захватнические и так далее. Мол, драка может быть и хорошей, а может быть и плохой. Но, повидав на свете всякого, мы с вами о войне можем сказать только одно: это всегда ужасная мерзость, а какой ярлык на нее наклеят, зависит от победителя. Хотите поспорить? Пожалуйста, а мы пока вспомним, как состоялся крестовый поход рыцарей свободы против Ирака. Кстати, мы не зря сравнили достопамятную «Бурю в пустыне» с крестовым походом. Помните, как на призыв папы Урбана Второго освободить Гроб Господень со всей Европы собрались бездельники и разбойники в латах и опорках, с мечами и удавками, чтобы непременно достичь Иерусалима и за все отомстить мусульманам? А за что, собственно? – следовало бы спросить у какого-нибудь громилы, прицепившего себе на плечо большой черный крест. За что вы решили порубить в капусту турок-сельджуков? Разве они разграбили Гроб Господень, или не пускают к нему пилигримов? Совсем нет. Доступ в храм был открыт, и древние туристы толпами ходили туда и обратно. Правда, цену за постой турки, действительно, взвинтили. И относились к христианам нехорошо: бывает, плюнут или зашипят что-то на своем тарабарском языке. А то и проявят более обидные признаки религиозной нетерпимости. Но не в капусту же их за это!
– В капусту! – Прогремит ответ железных всадников и их оборванной пехоты. – В капусту! У нас нет работы в собственной стране, у нас холера, мы обнищали. А там… Там поблизости купаются в роскоши Никея и Антиохия. Там жирные и ароматные рабыни совращают своих хозяев вращением круглых бедер, там лучшие в мире шелка и бархат, там все, чего нет у полуголодных баронетов, которым от наследства досталось только потертое седло с отцовской клячи. Освободить Гроб Господень от турок, а заодно и турок от их сокровищ!
И потекло все это хищное воронье объединяться в ударные отряды мародеров, и застонали на их пути города и веси, и полилась кровь многочисленных народов от освободителей Гроба Господня.
И тут кому-то ударит в голову вопрос: что все это напоминает? Неужели и сегодня в самом тайном ядре политики лежат те же самые мотивы, что у древних крестоносцев? Неужели кто-то хочет направить на чужие богатства застоявшегося без работы бронированного Франкенштейна, которому тоже позарез потребовалось размять свои мускулы, израсходовать запас лежалых боеприпасов, вытрясти из своих правительств золотые дукаты, а заодно лишить жизни сотню другую тысяч подвернувшихся под руку солдат и гражданских лиц? Неужели предлог для нападения на Ирак нисколько не серьезней, чем надуманное оскорбление Гроба Господня, и вся эта военная шпана точно также сбивается в кучу, чтобы поглумиться над слабым и схватить свой кусок трофеев? «Нет, нет, – запротестует внутренний голос подумавшего так, – надо верить свободной прессе и демократическим политикам. Этот Хусейн – гад и паразит, уничтожить его – святая задача всего человечества».
Если Вы полагаете, что война – это когда две армии почем зря колошматят друг друга изо всех видов оружия, то Вы отстали в военной теории. Испокон веков с момента появления вооруженных групп людей война понималась как избиение одной более сильной группой людей другой группы – послабее. Поэтому коалиция возмущенных Хусейном не придумала ничего нового. Она собрала превосходящую силу, чтобы надавать ему тумаков, вернуть Кувейт в исходное положение и обнести Ирак забором санкций в устрашение соседям. Хотелось бы, конечно, большего. Хотелось бы и самому Саддаму завернуть голову под крыло, но тут ни с того ни с сего заартачились русские. Не позволили принять решения о штурме Багдада. А жаль!
И вот предприятие началось. Если Вы не генерал армии США, то Вы не знаете, какое это наслаждение – играть в солдатики при полной уверенности в победе. Вот они, дивизии и полки на карте, которые вы двигаете к границам супостата, вот они, самолетики и ракетки, направляющие свои носики на врага, вот они, кораблики на море, которых Вы кучками пододвигаете к берегам агрессора. Ах, как здорово предвкушать острый миг начала, когда тишина вдруг взорвется смерчем, воем, тявканьем всего стреляющего железа и нечистой силы, когда взлетят вверх обломки капониров вместе с разорванными телами их защитников, когда побежит в панике ошеломленный враг! Но стоп! Перед этим Вы, как истинный гурман, еще должны подготовить изысканное блюдо! Вы развешиваете над территорией врага спутники-шпионы, и они по квадратам берут каждое его шевеление под контроль. Немного ниже вы пускаете вдоль и поперек самолеты-шпионы «У-2», и они укрупняют и уточняют полученное от спутников. А вокруг территории Вы отправляете летающие локаторы «Аваксы», которые будут следить за любой штукой, способной подняться в воздух. Затем Вы составляете подробное меню выявленных объектов и начинаете наводить на них свои дальнобойные пукалки. И вот наступает момент, когда вся более или менее заметная военная техника спящего агрессора обречена на съедение крылатым ракетам, самонаводящимся бомбам и прочим приправам к угощению. Одновременно Вы перчите противнику голову дезинформацией. Ваши корабли появляются то там, то здесь. Они делают вид, что на них десант, и постреливают по берегу, как бы готовя высадку. Ваши танки темной ночью меняют участки прорыва и к утру появляются там, где противник спокойно отдыхает. А в это время в другой сковородке пассируются мировые мозги. Их заправляют пропагандой под острым соусом и закрывают крышкой, чтобы парились внутри горячей атмосферы и случайно не остудились. Наконец, мозги под крышкой закипают и оттуда вырывается пар. Это сигнал к тому, что мировые мозги созрели. Они будут аплодировать задуманному Вами угощению. Ну, а как там главный виновник торжества, супостат Хусейн? Супостат пребывает в полном спокойствии духа. Его генералы-кулинары доложили ему, что американцы своего супа в Ираке не сварят. Мол, броня крепка и танки наши быстры.
И вот наступил миг начала торжественной порки. Ночью 17 января 1991 года, когда в Ираке мирно спали старики, дети, генералы и часовые, четыре вертолета «Апач», снабженные приборами ночного видения, буквально ползком пересекли границу и устремились по направлению к двум главным локаторам иракцев, призванным обнаруживать самолеты, но не способным замечать вертолеты, ползущие по-пластунски. «Апачи» благополучно добрались до целей и расстреляли их ракетами, после чего в образовавшуюся брешь ринулась ударная авиация союзников, которая начала стегать иракцев ракетно-бомбовыми розгами.
Потом на ошалевших от неожиданности защитников Хусейна пошли танковые клинья, и защитники побежали, потому что их противотанковая артиллерия лежала раздолбанной на куски. Но бежать было некуда, ведь в тылу уже высадился десант врага, и защитники оказались в кольце. Они, конечно, хотели сдаться в плен, но союзники только вошли во вкус, каждое появление иракского солдата в прицеле воспринималось как посягательство на жизнь освободителя, и по нему открывался ураганный огонь. Торжественная порка прошла по плану и завершилась за десять дней ко всеобщему удовольствию кулинаров.
В Ираке еще не успели отгреметь последние выстрелы тридцатитрехголовой коалиции, когда Жабиньский позвонил президенту Бушу:
– Поздравляю, Джорж, на мой взгляд, все проделано превосходно, так ведь?
– Знаешь, Збигнев, меня ужасно раздражает, что Хусейн остался жив-здоров. Мои воздушные охотники так и не смогли его достать. Этот сукин сын продолжит мутить воду вокруг Израиля. Как он давал палестинцам деньги, так и будет давать. И войска наши там тоже надолго не задержатся. А ведь мы с тобой не об этом говорили.
– Это точно, Джорж, но ты уж очень многого хочешь. Планы планами, а жизнь жизнью. Я считаю, что все прошло как нельзя лучше. Во-первых, мы сумеем на пяток лет заткнуть глотку генералам и жирным котам из всяких корпораций. Сегодня они сыты, и в следующий раз голова будет болеть уже не у тебя, а у того парня, который тебя сменит. Во-вторых, мусульмане хорошо усвоили, что Америка в любой момент может схватить их промеж ног железной клешней. Это дорогого стоит. В-третьих, я просто уверен, что теперь против нас начнет сбиваться в кучу их бандитское подполье. Это нам очень пригодится на будущее. Ну, а самое главное, всему миру и маленькому Смиту в том числе показано, что без сильной Америки справедливость на Земле невозможна. Это ведь самое главное, Джорж, правда?
– Ты прав, мудрый филин. Красная махина разваливается, а мы крепки, как никогда. Теперь поболтать с Советами о том, как дальше жить будем – одно удовольствие.
– Вот-вот, Джорж, пора нам заняться ими вплотную. Малыш Горби совсем запутался со своей перестройкой. Нужно вести дело к ее финалу.
– В капусту! – Прогремит ответ железных всадников и их оборванной пехоты. – В капусту! У нас нет работы в собственной стране, у нас холера, мы обнищали. А там… Там поблизости купаются в роскоши Никея и Антиохия. Там жирные и ароматные рабыни совращают своих хозяев вращением круглых бедер, там лучшие в мире шелка и бархат, там все, чего нет у полуголодных баронетов, которым от наследства досталось только потертое седло с отцовской клячи. Освободить Гроб Господень от турок, а заодно и турок от их сокровищ!
И потекло все это хищное воронье объединяться в ударные отряды мародеров, и застонали на их пути города и веси, и полилась кровь многочисленных народов от освободителей Гроба Господня.
И тут кому-то ударит в голову вопрос: что все это напоминает? Неужели и сегодня в самом тайном ядре политики лежат те же самые мотивы, что у древних крестоносцев? Неужели кто-то хочет направить на чужие богатства застоявшегося без работы бронированного Франкенштейна, которому тоже позарез потребовалось размять свои мускулы, израсходовать запас лежалых боеприпасов, вытрясти из своих правительств золотые дукаты, а заодно лишить жизни сотню другую тысяч подвернувшихся под руку солдат и гражданских лиц? Неужели предлог для нападения на Ирак нисколько не серьезней, чем надуманное оскорбление Гроба Господня, и вся эта военная шпана точно также сбивается в кучу, чтобы поглумиться над слабым и схватить свой кусок трофеев? «Нет, нет, – запротестует внутренний голос подумавшего так, – надо верить свободной прессе и демократическим политикам. Этот Хусейн – гад и паразит, уничтожить его – святая задача всего человечества».
Если Вы полагаете, что война – это когда две армии почем зря колошматят друг друга изо всех видов оружия, то Вы отстали в военной теории. Испокон веков с момента появления вооруженных групп людей война понималась как избиение одной более сильной группой людей другой группы – послабее. Поэтому коалиция возмущенных Хусейном не придумала ничего нового. Она собрала превосходящую силу, чтобы надавать ему тумаков, вернуть Кувейт в исходное положение и обнести Ирак забором санкций в устрашение соседям. Хотелось бы, конечно, большего. Хотелось бы и самому Саддаму завернуть голову под крыло, но тут ни с того ни с сего заартачились русские. Не позволили принять решения о штурме Багдада. А жаль!
И вот предприятие началось. Если Вы не генерал армии США, то Вы не знаете, какое это наслаждение – играть в солдатики при полной уверенности в победе. Вот они, дивизии и полки на карте, которые вы двигаете к границам супостата, вот они, самолетики и ракетки, направляющие свои носики на врага, вот они, кораблики на море, которых Вы кучками пододвигаете к берегам агрессора. Ах, как здорово предвкушать острый миг начала, когда тишина вдруг взорвется смерчем, воем, тявканьем всего стреляющего железа и нечистой силы, когда взлетят вверх обломки капониров вместе с разорванными телами их защитников, когда побежит в панике ошеломленный враг! Но стоп! Перед этим Вы, как истинный гурман, еще должны подготовить изысканное блюдо! Вы развешиваете над территорией врага спутники-шпионы, и они по квадратам берут каждое его шевеление под контроль. Немного ниже вы пускаете вдоль и поперек самолеты-шпионы «У-2», и они укрупняют и уточняют полученное от спутников. А вокруг территории Вы отправляете летающие локаторы «Аваксы», которые будут следить за любой штукой, способной подняться в воздух. Затем Вы составляете подробное меню выявленных объектов и начинаете наводить на них свои дальнобойные пукалки. И вот наступает момент, когда вся более или менее заметная военная техника спящего агрессора обречена на съедение крылатым ракетам, самонаводящимся бомбам и прочим приправам к угощению. Одновременно Вы перчите противнику голову дезинформацией. Ваши корабли появляются то там, то здесь. Они делают вид, что на них десант, и постреливают по берегу, как бы готовя высадку. Ваши танки темной ночью меняют участки прорыва и к утру появляются там, где противник спокойно отдыхает. А в это время в другой сковородке пассируются мировые мозги. Их заправляют пропагандой под острым соусом и закрывают крышкой, чтобы парились внутри горячей атмосферы и случайно не остудились. Наконец, мозги под крышкой закипают и оттуда вырывается пар. Это сигнал к тому, что мировые мозги созрели. Они будут аплодировать задуманному Вами угощению. Ну, а как там главный виновник торжества, супостат Хусейн? Супостат пребывает в полном спокойствии духа. Его генералы-кулинары доложили ему, что американцы своего супа в Ираке не сварят. Мол, броня крепка и танки наши быстры.
И вот наступил миг начала торжественной порки. Ночью 17 января 1991 года, когда в Ираке мирно спали старики, дети, генералы и часовые, четыре вертолета «Апач», снабженные приборами ночного видения, буквально ползком пересекли границу и устремились по направлению к двум главным локаторам иракцев, призванным обнаруживать самолеты, но не способным замечать вертолеты, ползущие по-пластунски. «Апачи» благополучно добрались до целей и расстреляли их ракетами, после чего в образовавшуюся брешь ринулась ударная авиация союзников, которая начала стегать иракцев ракетно-бомбовыми розгами.
Потом на ошалевших от неожиданности защитников Хусейна пошли танковые клинья, и защитники побежали, потому что их противотанковая артиллерия лежала раздолбанной на куски. Но бежать было некуда, ведь в тылу уже высадился десант врага, и защитники оказались в кольце. Они, конечно, хотели сдаться в плен, но союзники только вошли во вкус, каждое появление иракского солдата в прицеле воспринималось как посягательство на жизнь освободителя, и по нему открывался ураганный огонь. Торжественная порка прошла по плану и завершилась за десять дней ко всеобщему удовольствию кулинаров.
В Ираке еще не успели отгреметь последние выстрелы тридцатитрехголовой коалиции, когда Жабиньский позвонил президенту Бушу:
– Поздравляю, Джорж, на мой взгляд, все проделано превосходно, так ведь?
– Знаешь, Збигнев, меня ужасно раздражает, что Хусейн остался жив-здоров. Мои воздушные охотники так и не смогли его достать. Этот сукин сын продолжит мутить воду вокруг Израиля. Как он давал палестинцам деньги, так и будет давать. И войска наши там тоже надолго не задержатся. А ведь мы с тобой не об этом говорили.
– Это точно, Джорж, но ты уж очень многого хочешь. Планы планами, а жизнь жизнью. Я считаю, что все прошло как нельзя лучше. Во-первых, мы сумеем на пяток лет заткнуть глотку генералам и жирным котам из всяких корпораций. Сегодня они сыты, и в следующий раз голова будет болеть уже не у тебя, а у того парня, который тебя сменит. Во-вторых, мусульмане хорошо усвоили, что Америка в любой момент может схватить их промеж ног железной клешней. Это дорогого стоит. В-третьих, я просто уверен, что теперь против нас начнет сбиваться в кучу их бандитское подполье. Это нам очень пригодится на будущее. Ну, а самое главное, всему миру и маленькому Смиту в том числе показано, что без сильной Америки справедливость на Земле невозможна. Это ведь самое главное, Джорж, правда?
– Ты прав, мудрый филин. Красная махина разваливается, а мы крепки, как никогда. Теперь поболтать с Советами о том, как дальше жить будем – одно удовольствие.
– Вот-вот, Джорж, пора нам заняться ими вплотную. Малыш Горби совсем запутался со своей перестройкой. Нужно вести дело к ее финалу.
10. Жизнь с чистого листа
Что же это за змеистые линии афганского неба обвили капитана Звонаря, увлекли в высоту, раскрутили, а затем, ломая ему тело, стремительно бросили в одинокую лесную жизнь? Что за непостижимые силы выбили его из привычного мира, из того самого, где все было знакомо, понятно, предсказуемо? Здесь, в лесу, в одинокой избушке, в бессонных ночах оторвался капитан Звонарь от оптического прицела своего зрения, в котором пальцами резкость наводил, оторвался он от этого прицела, потряс головой, осмотрелся и простонал: Господи, уж не за вину ли мою перед тем афганским мальчиком, пацаном этим, которого я штыком к земле приколол, оказался я здесь? Уж не подхватила ли меня возвратная сила от пущенных мною в разные стороны снарядов?
С первой своей одинокой ночи почувствовал Иван, что в голове его начинает раскручиваться прошедшая жизнь, будто только и ждал кто-то неизвестный того момента, когда он окажется сам с собой, чтобы сдвинуть с места карусель пережитого и погрузить в нее душу инвалида. И синело над этой каруселью афганское небо, и лилась из него знойная мелодия, душившая его жаркой, беспощадной петлей воспоминаний.
Да, он стал в Афгане ненормальным, стал, конечно. Афган выжег страх в душе, а человек без страха сам страшен. Он ни своей, ни чужой смерти не боится. Сначала от крови тошнило, но привык, куда от нее на войне? Страшней всего смотреть, как раненый в грудь умирает. Он сипит, пытается воздух вдохнуть, вздымается дугой, в глазах отчаяние, а из дыр розовая пена пузырится. Первый его убитый так умирал. Бой шел в таджикском кишлаке, у самой нашей границы, Иван еще тогда взводом командовал, сам впереди шел. «Духи» в горы побежали, а этот почему-то в хижину метнулся, дверь за собой захлопнул, а Звонарь вслед очередь послал. Потом ногой дверь распахнул – таджик на полу лежит с двумя сквозными ранами в груди. Живой еще, сипит, воздух хватает, а в глазах сумасшедшая мольба: СПАСИ! Иван от страха и боли всхрипнул, будто сам на полу лежал, фляжку трясущимися руками отцепил, таджику в рот, а тот умер…
Потом его назначили начальником охраны генерала Махмуда Гариева, главного военного советника Наджибуллы. Этот бесстрашный татарин постоянно был в движении. Сидеть в штабе не входило в его привычки, и он как ртуть перекатывался по местам боевых действий. У моджахедов была своя агентура в Кабуле, и за советским генералом устроили настоящую охоту. Но по таинственному закону живучести генерал оставался невредим, хотя группа его несла потери.
Однажды под Джелалабадом группа генерала попала в окружение и вела бой более двух часов, прежде чем подошло подкрепление. В живых оставалось только четыре человека из взвода охраны, Иван и сам Гариев. Остальные солдаты и офицеры лежали изрешеченные пулями и осколками. Вертолеты не могли пробиться к ним. В ту пору «духам» поступила от американцев большая партия «стингеров», и эти ракеты сделали воздушную поддержку весьма затруднительной. Вот и в этот раз «вертушки» с подкреплением, шедшие вдоль долины, были отогнаны с земли и искали другой путь подхода к группе.
С первой своей одинокой ночи почувствовал Иван, что в голове его начинает раскручиваться прошедшая жизнь, будто только и ждал кто-то неизвестный того момента, когда он окажется сам с собой, чтобы сдвинуть с места карусель пережитого и погрузить в нее душу инвалида. И синело над этой каруселью афганское небо, и лилась из него знойная мелодия, душившая его жаркой, беспощадной петлей воспоминаний.
Да, он стал в Афгане ненормальным, стал, конечно. Афган выжег страх в душе, а человек без страха сам страшен. Он ни своей, ни чужой смерти не боится. Сначала от крови тошнило, но привык, куда от нее на войне? Страшней всего смотреть, как раненый в грудь умирает. Он сипит, пытается воздух вдохнуть, вздымается дугой, в глазах отчаяние, а из дыр розовая пена пузырится. Первый его убитый так умирал. Бой шел в таджикском кишлаке, у самой нашей границы, Иван еще тогда взводом командовал, сам впереди шел. «Духи» в горы побежали, а этот почему-то в хижину метнулся, дверь за собой захлопнул, а Звонарь вслед очередь послал. Потом ногой дверь распахнул – таджик на полу лежит с двумя сквозными ранами в груди. Живой еще, сипит, воздух хватает, а в глазах сумасшедшая мольба: СПАСИ! Иван от страха и боли всхрипнул, будто сам на полу лежал, фляжку трясущимися руками отцепил, таджику в рот, а тот умер…
Потом его назначили начальником охраны генерала Махмуда Гариева, главного военного советника Наджибуллы. Этот бесстрашный татарин постоянно был в движении. Сидеть в штабе не входило в его привычки, и он как ртуть перекатывался по местам боевых действий. У моджахедов была своя агентура в Кабуле, и за советским генералом устроили настоящую охоту. Но по таинственному закону живучести генерал оставался невредим, хотя группа его несла потери.
Однажды под Джелалабадом группа генерала попала в окружение и вела бой более двух часов, прежде чем подошло подкрепление. В живых оставалось только четыре человека из взвода охраны, Иван и сам Гариев. Остальные солдаты и офицеры лежали изрешеченные пулями и осколками. Вертолеты не могли пробиться к ним. В ту пору «духам» поступила от американцев большая партия «стингеров», и эти ракеты сделали воздушную поддержку весьма затруднительной. Вот и в этот раз «вертушки» с подкреплением, шедшие вдоль долины, были отогнаны с земли и искали другой путь подхода к группе.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента