С этими сведениями Сергей и вернулся в квартиру.
– Пудреница? – вскинулась Карина – Красная?
– Кажется, да, – проговорил Сергей равнодушно.
– Так забери ее! – воскликнула молодая женщина. – В ней одна доза еще должна остаться! Принеси, пожалуйста, слышишь?
Карину уже трясло. И она, по всей видимости не играла – даже на расстоянии порядка двух метров было слышно, как стучат ее зубы. Время, очевидно, терять было нельзя. Про себя чертыхаясь, Лихоманов снова потащился во двор, поражаясь тому, как легко он прогнулся под обстоятельства.
На скамейке, под которой Сергей несколько минут назад обнаружил остатки содержимого сумочки, покачивая ножками, сидела девочка лет семи-восьми в простом синем платьице с белыми оборками. При этом знакомая: дочь Родионовны – бесшабашной бабенки из четвертого подъезда, работавшей в местном ЖЭУ маляром. Нередкий экземпляр среди жильцов любого городского дома – живет без мужа, но приятели есть, попивает, но без запоев, шумит по ночам, но хулиганов из подъезда гоняет. И дочь растит – такую же оторву… Что это такое она в руках крутит?
У Сергея упало сердце, когда он убедился, что девчонка пытается вскрыть красную пудреницу.
– Привет, – обратился он к девочке, быстро подойдя к скамейке.
– Дрась, дядь Сережа, – ответила девочка, не прекращая своего занятия.
– А скажи-ка мне, что это у тебя такое? – масляным голосом спросил Лихоманов.
Девчонка немедленно спрятала руки за спину.
– А ничего у меня такого нет, – она сделала честные глаза.
– Послушай… – Сергей присел на корточки рядом со скамейкой. – Ты нашла сейчас под скамейкой красную штучку. Это моя жена потеряла. И расстроилась – ей она очень нужна, тем более, это подарок.
По всей видимости, девчонке было глубочайше плевать на переживания чьих-то жен.
– Но у меня правда ничего нет…
Она чуть поерзала попой и, вытащив руки из-за спины, предъявила обе ладони для досмотра: – Вот.
– Ну… Девочка (как же ее зовут-то, вот черт!), зачем ты говоришь мне неправду? Ведь я же сам видел, как ты крутила эту штучку в руках.
– Не было у меня ничего. – Ужасный ребенок округлил глаза и слегка закатил зрачки.
Лихоманов предполагал, что в детской психологии он полный профан – об этом ему и Ирина не раз говорила, когда у супругов возникали разногласия по поводу издержек воспитания Егора. Но сейчас просто необходимо было напрячь все усилия, чтобы пойти на контакт и не спугнуть девчонку.
– Тебя как зовут-то, маленькая? – не меняя приторного тона, поинтересовался Сергей.
– Люся. – Девочка наклонила голову, прикусила большой палец левой руки и хитро стрельнула глазками.
– Тебе лет-то сколько?
– Семь…
– У! Так ты уже в школу ходишь, наверное?
– Еще нет. В этом году пойду в первый класс.
– Хочется в школу-то, наверное?
– Не знаю… Лилька с пятого этажа говорит – отстой.
– Ну… Ей, может, и отстой, а тебе вдруг понравится, ага? Там весело, на переменах дети носятся,
(боже, что я несу?!)
играют друг с дружкой!
Девочка не ответила. Ей несомненно надоел этот глупый и занудный дядька, и надо по-хорошему вставать и драпать, но как сделать, чтобы незаметно прихватить с собой бесценную находку, надежно прижатую сейчас попкой к доскам скамейки?
– Люся, а день рождения у тебя давно был? – отчаянно начал импровизировать Лихоманов.
– Не-а… В мае, недавно.
– Эх… Вот бы сегодня, тогда можно было тебе подарить чего-нибудь.
По глазам девчонки хорошо читалось, что она ругает себя за несообразительность.
– Но наверное, подарки тебе хорошие подарили? – Сергей продолжил разрабатывать жилу.
– Да так… Две книги какие-то.
– Интересные?
– Не знаю. Картинки отстойные… Набор детской косметики еще принесли – тетя Оля и ее новый приятель. Только мамка тут же забрала и спрятала – говорит, рано еще мазаться.
С этими словами девочка даже надула губы – видно, что она в корне не согласна с мнением матери.
…Во дворе было пусто. Лишь двое или трое прохожих пересекали площадку по диагонали. И то хорошо – еще не хватало, если бы кто из знакомых увидел, как Лихоманов, имеющий в довольно бедном квартале репутацию излишне хваткого деляги, вот уже несколько минут занимается тем, что пристает к ребенку во дворе.
Но ведь надо что-то делать!
– Люся, а может, тебе лучше новую пудру подарить, а? Зачем тебе старая? Тем более, там ее уже мало осталось. А?
Девчонка начала что-то смекать.
– Дядь Сережа, – менторским тоном заговорил ребенок, – мне мамка строго сказала: у взрослых дядей ничего нельзя брать!
– Так это ж у незнакомых, верно? А меня-то ты знаешь?
– А еще мамка сказала, что вы новый русский, и с вами вообще не о чем разговаривать… Вот.
Черт бы подрал всех этих люмпенов, подумал Сергей. А также их не в меру сообразительных детишек. А с ними – всех бандитов заодно с наркоманами и наркоманками, из-за которых, он, Лихоманов, глава пусть захудалой, но еще держащейся на плаву фирмы, лично знакомый с мэром Вантайска, сейчас вынужден валять дурака перед девчонкой, чтобы Карина смогла вкатить себе дозу и тем самым на некоторое время обеспечила спокойствие в квартире… Насколько это еще возможно, сказал внутренний голос.
– Да какой же я новый русский, – Сергей взял до предела доверительный тон и даже развел руками. – Новые русские живут в отдельных коттеджах, ездят на Канары, у них дорогие джипы и «Мерседесы»… А у меня что?
– А у вас тоже машина дорогая. И за границу вы в позапрошлом году отдыхать ездили… Наверное, и подарки дорогие на день рождения дарите.
Та-ак. Начинается детский рэкет. Самое странное, что Сергей так не волновался даже, когда его еще на заре деловой деятельности посещали настоящие вымогатели.
– Да и не только на день рождения, – Лихоманов решил подыграть. Главное, подумалось ему, сейчас не перестараться. – Ты что-то очень хотела получить, наверное, да? А тебе не подарили?
– Да. Я хочу набор косметики. Только не детский, а взрослый. Какой-нибудь крутой чтоб был…
Сергей стиснул зубы. Вот еще попал! Ну где это видано, чтоб дошкольница пользовалась подобными игрушками! Да и маманя, когда увидит (а увидит обязательно!), чем красится дочка, то ведь землю насквозь пробурит, а докопается, откуда презент. А у него, Сергея, и так проблем выше крыши.
– Послушай, а может, я тебе лучше денег дам? А ты сама чего-нибудь пойдешь и купишь? А то я плохо в женской косметике разбираюсь, куплю что-нибудь, а тебе не подойдет.
Сергей намеренно сказал «не подойдет» вместо «не понравится», и даже похвалил себя, решив, что изыскал удачный прием из арсенала детской психологии.
Девчонка уже поняла, что между ними имеет место быть заговор. Она поглядела по сторонам и с пониманием сказала:
– Ладно, давайте, я действительно лучше сама чего-нибудь куплю себе.
– Хорошо. Пятьдесят рублей хватит?
Видно было, что Люся слабо представляет, сколько ей надо для полного счастья. И все же она подумала, что дядя решил обойтись малой кровью.
– Нет. Надо рублей семьдесят. А лучше восемьдесят.
– Может быть, ты и права. Вот тебе деньги, а ты мне сейчас отдашь то, что прячешь. Хорошо?
Девочка закивала головой. Сергей полез в карман и почувствовал, как у него внутри все переворачивается вверх ногами – из-за всей этой суеты он оставил дома бумажник.
– Что такое? – Ребенок сразу просек неладное.
– Сейчас, подожди. Не торопись…
Достав мобильник, он набрал номер жены. Девчонка насторожилась. В трубке прозвучало «абонент не отвечает или временно недоступен», а Люся, похоже, вообразила, что противному дядьке, видно, стало жалко денег, и он звонит кому-то из взрослых на помощь, чтобы отобрать у ребенка чудесную находку. Девочка подскочила и попыталась сорваться с места.
Сергей поймал ее за руку. Со стороны, конечно, сцена выглядела безобразной: взрослый мужик грубо хватает маленькую девочку, а та тщетно пытается вырваться. Сейчас из окон высунутся пожилые женские головы, и начнется…
– Ну послушай, Люся!.. – заговорил Сергей. – Деньги я дома забыл. Я сейчас тебя отпущу, только ты не убегай. Я тебе дам больше – сто рублей, хорошо? Если ты подождешь меня на этой скамейке две минуты, и никуда не исчезнешь… Ладно?
Девочка перестала выдергивать руку, и Лихоманов рискнул ее отпустить. Люся не стала убегать, Сергей отступил на шаг и перевел дыхание.
– Все, – сказал он, – жди меня здесь две минуты.
И сам кинулся домой, надеясь, что долго не задержится; дел-то всего ничего – сто рублей взять…
Квартира встретила его отвратительными звуками – кого-то нещадно рвало в туалете. Карину, естественно. Выставив ноги в коридор и стоя внаклон на коленях, она пугала унитаз с рычанием и стонами, словно перебравший султыги пьяница. Паша, видимо, сидел в комнате с Барином – дверь была плотно закрытой. Ира и Надя, обе с каменными лицами, выросли в прихожей.
– Я не понимаю, во что мы вляпались, – произнесла жена.
– Сейчас я возьму бумажник, и решу эту проблему, не беспокойся.
– «Не беспокойся», – нервно хихикнула Ира. – Да уж…
Лихоманов не мог терять время на бесплодные разговоры. Схватив бумажник, он задержался лишь, чтобы проверить, есть ли внутри деньги. Деньги были.
Он скатился по лестнице во двор, на ходу сложив в несколько раз сотенную и переместив ее в карман. Люся, к счастью, сидела на прежнем месте.
– Вот и я, – сказал он, через силу улыбнувшись. – Держи.
И, вынув из кармана купюру, протянул девочке, но попутно оглянулся – не подсматривает ли кто с близи.
Люся благосклонно приняла купюру и быстро спрятала ее невесть куда.
– Спасибо, дядь Сережа, – произнесла она и, поднявшись, тут же двинулась в неизвестном направлении.
– Эй! – сказал Лихоманов. – Ты мне что-то ведь обещала вернуть!
– А я вроде бы у вас ничего не брала, – пропел ребенок.
Сергей почувствовал, что весь мир вокруг него пошел вкруговую.
– Не брала? И что?! – Мужчина почти закричал. – Ты мне обещала отдать пудреницу моей жены!
– Ой… Дядь Сереж, я, кажется, ее потеряла… – жалобно произнесла Люся и опустила хитрые глазки долу.
– Да где ты ее могла потерять?! – зарычал Лихоманов, все же посмотрев на землю возле скамейки. – Отдай, черт возьми! Что за шутки!?
Какой бы ни была девочка оторвой, все же ей лишь недавно исполнилось семь. И, будучи к тому же не дурочкой, она сообразила, что не надо излишне злить взрослых. Конечно, красивую вещицу, блестящую, гладенькую, прямо-таки сладкого цвета очень, очень жалко, но ведь глупый дядя, как бы там ни было, не пожалел за нее неплохих денег.
– Ой, да вот же она! – сказала вдруг Люся, достав откуда-то пудреницу и протянув ее Сергею.
– Ну спасибо, Люсенька, – выдохнул Лихоманов, забирая вещицу. – Уж как жена обрадуется… Я ей обязательно скажу, что это ты нашла.
Сергей действительно не относился к знатокам детской психологии. Но потом убедил себя, что произнес эту фразу намеренно.
– Нет-нет! – с некоторым даже испугом сказала Люся. – Ничего не говорите. И я никому не скажу, что вы мне денег дали.
– Точно не скажешь? – Сергей строго сдвинул брови.
– Конечно! Ни за что не скажу… И вам спасибо, – почти шепотом произнесла она.
– Ну, тогда беги… – И, не обращая больше внимания на девочку, Сергей опять помчался домой.
Карину уже слегка отпустило. Она вернулась в комнату, где уселась в кресло, слегка запрокинув голову. Лицо ее опухло, покраснело, белки глаз налились кровью. Андрей Половод был без сознания, а может быть, просто спал. Павел бесцельно слонялся по комнате.
– Принес? – спросила Карина безнадежно.
Сергей кивнул, протягивая пудреницу. Молодая женщина даже всхлипнула от громадного облегчения, когда убедилась, что внутри вместо пудры находится плоский пакетик с заветным порошком. Павел потребовал ложку.
– Столовую надо. Лучше не алюминиевую, – заметил он.
Лихоманов сходил в кухню за ложкой, спрашивая себя не в первый раз уже – снится ему весь этот дурдом, или все-таки это кошмар наяву…
– Давай, замути мне скорей дозу… – сказала женщина Паше, протягивая ему зажигалку.
– Пудреница? – вскинулась Карина – Красная?
– Кажется, да, – проговорил Сергей равнодушно.
– Так забери ее! – воскликнула молодая женщина. – В ней одна доза еще должна остаться! Принеси, пожалуйста, слышишь?
Карину уже трясло. И она, по всей видимости не играла – даже на расстоянии порядка двух метров было слышно, как стучат ее зубы. Время, очевидно, терять было нельзя. Про себя чертыхаясь, Лихоманов снова потащился во двор, поражаясь тому, как легко он прогнулся под обстоятельства.
На скамейке, под которой Сергей несколько минут назад обнаружил остатки содержимого сумочки, покачивая ножками, сидела девочка лет семи-восьми в простом синем платьице с белыми оборками. При этом знакомая: дочь Родионовны – бесшабашной бабенки из четвертого подъезда, работавшей в местном ЖЭУ маляром. Нередкий экземпляр среди жильцов любого городского дома – живет без мужа, но приятели есть, попивает, но без запоев, шумит по ночам, но хулиганов из подъезда гоняет. И дочь растит – такую же оторву… Что это такое она в руках крутит?
У Сергея упало сердце, когда он убедился, что девчонка пытается вскрыть красную пудреницу.
– Привет, – обратился он к девочке, быстро подойдя к скамейке.
– Дрась, дядь Сережа, – ответила девочка, не прекращая своего занятия.
– А скажи-ка мне, что это у тебя такое? – масляным голосом спросил Лихоманов.
Девчонка немедленно спрятала руки за спину.
– А ничего у меня такого нет, – она сделала честные глаза.
– Послушай… – Сергей присел на корточки рядом со скамейкой. – Ты нашла сейчас под скамейкой красную штучку. Это моя жена потеряла. И расстроилась – ей она очень нужна, тем более, это подарок.
По всей видимости, девчонке было глубочайше плевать на переживания чьих-то жен.
– Но у меня правда ничего нет…
Она чуть поерзала попой и, вытащив руки из-за спины, предъявила обе ладони для досмотра: – Вот.
– Ну… Девочка (как же ее зовут-то, вот черт!), зачем ты говоришь мне неправду? Ведь я же сам видел, как ты крутила эту штучку в руках.
– Не было у меня ничего. – Ужасный ребенок округлил глаза и слегка закатил зрачки.
Лихоманов предполагал, что в детской психологии он полный профан – об этом ему и Ирина не раз говорила, когда у супругов возникали разногласия по поводу издержек воспитания Егора. Но сейчас просто необходимо было напрячь все усилия, чтобы пойти на контакт и не спугнуть девчонку.
– Тебя как зовут-то, маленькая? – не меняя приторного тона, поинтересовался Сергей.
– Люся. – Девочка наклонила голову, прикусила большой палец левой руки и хитро стрельнула глазками.
– Тебе лет-то сколько?
– Семь…
– У! Так ты уже в школу ходишь, наверное?
– Еще нет. В этом году пойду в первый класс.
– Хочется в школу-то, наверное?
– Не знаю… Лилька с пятого этажа говорит – отстой.
– Ну… Ей, может, и отстой, а тебе вдруг понравится, ага? Там весело, на переменах дети носятся,
(боже, что я несу?!)
играют друг с дружкой!
Девочка не ответила. Ей несомненно надоел этот глупый и занудный дядька, и надо по-хорошему вставать и драпать, но как сделать, чтобы незаметно прихватить с собой бесценную находку, надежно прижатую сейчас попкой к доскам скамейки?
– Люся, а день рождения у тебя давно был? – отчаянно начал импровизировать Лихоманов.
– Не-а… В мае, недавно.
– Эх… Вот бы сегодня, тогда можно было тебе подарить чего-нибудь.
По глазам девчонки хорошо читалось, что она ругает себя за несообразительность.
– Но наверное, подарки тебе хорошие подарили? – Сергей продолжил разрабатывать жилу.
– Да так… Две книги какие-то.
– Интересные?
– Не знаю. Картинки отстойные… Набор детской косметики еще принесли – тетя Оля и ее новый приятель. Только мамка тут же забрала и спрятала – говорит, рано еще мазаться.
С этими словами девочка даже надула губы – видно, что она в корне не согласна с мнением матери.
…Во дворе было пусто. Лишь двое или трое прохожих пересекали площадку по диагонали. И то хорошо – еще не хватало, если бы кто из знакомых увидел, как Лихоманов, имеющий в довольно бедном квартале репутацию излишне хваткого деляги, вот уже несколько минут занимается тем, что пристает к ребенку во дворе.
Но ведь надо что-то делать!
– Люся, а может, тебе лучше новую пудру подарить, а? Зачем тебе старая? Тем более, там ее уже мало осталось. А?
Девчонка начала что-то смекать.
– Дядь Сережа, – менторским тоном заговорил ребенок, – мне мамка строго сказала: у взрослых дядей ничего нельзя брать!
– Так это ж у незнакомых, верно? А меня-то ты знаешь?
– А еще мамка сказала, что вы новый русский, и с вами вообще не о чем разговаривать… Вот.
Черт бы подрал всех этих люмпенов, подумал Сергей. А также их не в меру сообразительных детишек. А с ними – всех бандитов заодно с наркоманами и наркоманками, из-за которых, он, Лихоманов, глава пусть захудалой, но еще держащейся на плаву фирмы, лично знакомый с мэром Вантайска, сейчас вынужден валять дурака перед девчонкой, чтобы Карина смогла вкатить себе дозу и тем самым на некоторое время обеспечила спокойствие в квартире… Насколько это еще возможно, сказал внутренний голос.
– Да какой же я новый русский, – Сергей взял до предела доверительный тон и даже развел руками. – Новые русские живут в отдельных коттеджах, ездят на Канары, у них дорогие джипы и «Мерседесы»… А у меня что?
– А у вас тоже машина дорогая. И за границу вы в позапрошлом году отдыхать ездили… Наверное, и подарки дорогие на день рождения дарите.
Та-ак. Начинается детский рэкет. Самое странное, что Сергей так не волновался даже, когда его еще на заре деловой деятельности посещали настоящие вымогатели.
– Да и не только на день рождения, – Лихоманов решил подыграть. Главное, подумалось ему, сейчас не перестараться. – Ты что-то очень хотела получить, наверное, да? А тебе не подарили?
– Да. Я хочу набор косметики. Только не детский, а взрослый. Какой-нибудь крутой чтоб был…
Сергей стиснул зубы. Вот еще попал! Ну где это видано, чтоб дошкольница пользовалась подобными игрушками! Да и маманя, когда увидит (а увидит обязательно!), чем красится дочка, то ведь землю насквозь пробурит, а докопается, откуда презент. А у него, Сергея, и так проблем выше крыши.
– Послушай, а может, я тебе лучше денег дам? А ты сама чего-нибудь пойдешь и купишь? А то я плохо в женской косметике разбираюсь, куплю что-нибудь, а тебе не подойдет.
Сергей намеренно сказал «не подойдет» вместо «не понравится», и даже похвалил себя, решив, что изыскал удачный прием из арсенала детской психологии.
Девчонка уже поняла, что между ними имеет место быть заговор. Она поглядела по сторонам и с пониманием сказала:
– Ладно, давайте, я действительно лучше сама чего-нибудь куплю себе.
– Хорошо. Пятьдесят рублей хватит?
Видно было, что Люся слабо представляет, сколько ей надо для полного счастья. И все же она подумала, что дядя решил обойтись малой кровью.
– Нет. Надо рублей семьдесят. А лучше восемьдесят.
– Может быть, ты и права. Вот тебе деньги, а ты мне сейчас отдашь то, что прячешь. Хорошо?
Девочка закивала головой. Сергей полез в карман и почувствовал, как у него внутри все переворачивается вверх ногами – из-за всей этой суеты он оставил дома бумажник.
– Что такое? – Ребенок сразу просек неладное.
– Сейчас, подожди. Не торопись…
Достав мобильник, он набрал номер жены. Девчонка насторожилась. В трубке прозвучало «абонент не отвечает или временно недоступен», а Люся, похоже, вообразила, что противному дядьке, видно, стало жалко денег, и он звонит кому-то из взрослых на помощь, чтобы отобрать у ребенка чудесную находку. Девочка подскочила и попыталась сорваться с места.
Сергей поймал ее за руку. Со стороны, конечно, сцена выглядела безобразной: взрослый мужик грубо хватает маленькую девочку, а та тщетно пытается вырваться. Сейчас из окон высунутся пожилые женские головы, и начнется…
– Ну послушай, Люся!.. – заговорил Сергей. – Деньги я дома забыл. Я сейчас тебя отпущу, только ты не убегай. Я тебе дам больше – сто рублей, хорошо? Если ты подождешь меня на этой скамейке две минуты, и никуда не исчезнешь… Ладно?
Девочка перестала выдергивать руку, и Лихоманов рискнул ее отпустить. Люся не стала убегать, Сергей отступил на шаг и перевел дыхание.
– Все, – сказал он, – жди меня здесь две минуты.
И сам кинулся домой, надеясь, что долго не задержится; дел-то всего ничего – сто рублей взять…
Квартира встретила его отвратительными звуками – кого-то нещадно рвало в туалете. Карину, естественно. Выставив ноги в коридор и стоя внаклон на коленях, она пугала унитаз с рычанием и стонами, словно перебравший султыги пьяница. Паша, видимо, сидел в комнате с Барином – дверь была плотно закрытой. Ира и Надя, обе с каменными лицами, выросли в прихожей.
– Я не понимаю, во что мы вляпались, – произнесла жена.
– Сейчас я возьму бумажник, и решу эту проблему, не беспокойся.
– «Не беспокойся», – нервно хихикнула Ира. – Да уж…
Лихоманов не мог терять время на бесплодные разговоры. Схватив бумажник, он задержался лишь, чтобы проверить, есть ли внутри деньги. Деньги были.
Он скатился по лестнице во двор, на ходу сложив в несколько раз сотенную и переместив ее в карман. Люся, к счастью, сидела на прежнем месте.
– Вот и я, – сказал он, через силу улыбнувшись. – Держи.
И, вынув из кармана купюру, протянул девочке, но попутно оглянулся – не подсматривает ли кто с близи.
Люся благосклонно приняла купюру и быстро спрятала ее невесть куда.
– Спасибо, дядь Сережа, – произнесла она и, поднявшись, тут же двинулась в неизвестном направлении.
– Эй! – сказал Лихоманов. – Ты мне что-то ведь обещала вернуть!
– А я вроде бы у вас ничего не брала, – пропел ребенок.
Сергей почувствовал, что весь мир вокруг него пошел вкруговую.
– Не брала? И что?! – Мужчина почти закричал. – Ты мне обещала отдать пудреницу моей жены!
– Ой… Дядь Сереж, я, кажется, ее потеряла… – жалобно произнесла Люся и опустила хитрые глазки долу.
– Да где ты ее могла потерять?! – зарычал Лихоманов, все же посмотрев на землю возле скамейки. – Отдай, черт возьми! Что за шутки!?
Какой бы ни была девочка оторвой, все же ей лишь недавно исполнилось семь. И, будучи к тому же не дурочкой, она сообразила, что не надо излишне злить взрослых. Конечно, красивую вещицу, блестящую, гладенькую, прямо-таки сладкого цвета очень, очень жалко, но ведь глупый дядя, как бы там ни было, не пожалел за нее неплохих денег.
– Ой, да вот же она! – сказала вдруг Люся, достав откуда-то пудреницу и протянув ее Сергею.
– Ну спасибо, Люсенька, – выдохнул Лихоманов, забирая вещицу. – Уж как жена обрадуется… Я ей обязательно скажу, что это ты нашла.
Сергей действительно не относился к знатокам детской психологии. Но потом убедил себя, что произнес эту фразу намеренно.
– Нет-нет! – с некоторым даже испугом сказала Люся. – Ничего не говорите. И я никому не скажу, что вы мне денег дали.
– Точно не скажешь? – Сергей строго сдвинул брови.
– Конечно! Ни за что не скажу… И вам спасибо, – почти шепотом произнесла она.
– Ну, тогда беги… – И, не обращая больше внимания на девочку, Сергей опять помчался домой.
Карину уже слегка отпустило. Она вернулась в комнату, где уселась в кресло, слегка запрокинув голову. Лицо ее опухло, покраснело, белки глаз налились кровью. Андрей Половод был без сознания, а может быть, просто спал. Павел бесцельно слонялся по комнате.
– Принес? – спросила Карина безнадежно.
Сергей кивнул, протягивая пудреницу. Молодая женщина даже всхлипнула от громадного облегчения, когда убедилась, что внутри вместо пудры находится плоский пакетик с заветным порошком. Павел потребовал ложку.
– Столовую надо. Лучше не алюминиевую, – заметил он.
Лихоманов сходил в кухню за ложкой, спрашивая себя не в первый раз уже – снится ему весь этот дурдом, или все-таки это кошмар наяву…
– Давай, замути мне скорей дозу… – сказала женщина Паше, протягивая ему зажигалку.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента