Дмитрий Дубинин. Золотой иероглиф

   – О! – Этот возглас издал вернувшийся Игорь. – А кто из вас мужчина?
   – Ну вот, пришел поручик Ржевский и все опошлил, – сказала Ира.
   Танцующие, казалось, не обратили внимания на эту шпильку. Обе закончили кружиться и переступать ногами не раньше, чем прозвучал последний аккорд мелодии, а после этого вернулись к столу. Мне показалось, что Татьяне понравилась эта выходка. Вот только какую цель преследовала Ленка? Ссору между нами затеять? Непохоже. Если она баба умная (а с этим трудно не согласиться), то должна понимать, что таким способом практически невозможно вызвать ревность у мужчины, разве только у законченного ханжи и пуританина. Дурачится по-своему? Эксцентричность свою показывает? Или что-то еще?
   Танцев больше не было. Игорь торжественно объявил, что баня готова и выразил мнение, что первыми туда лучше отправиться Лене с Сашей, пока Попов не заснул окончательно.
   – А баня просторная? – поинтересовалась Лена. – Все мы зараз туда не поместимся?
   Трудно сказать, в шутку или всерьез она это произнесла, но Игорь шутки не принял и ответил собственной.
   – Может, и поместились бы, но для этого придется всех заранее намыливать… А того, кто будет возле печки, лечить потом от ожогов третьей степени. В общем, лучше не экспериментировать. Может не всем понравиться.
   Лена примолкла и, потормошив Сашку, повела его в баню. Не знаю уж, что они там делали, но вернулись оба не раньше, чем через полчаса. Саша вроде бы немного протрезвел.
   – Хорошая банька, – произнесла Лена, вытряхивая сигарету из пачки. – И душ весьма контрастный.
   Теперь была наша очередь. Я знаю, что Таня не такая уж любительница русских и финских бань как таковых, да и любовью предпочитает заниматься при условии подушек да простынь, но сейчас произошло нечто… И вовсе не в парилке дело. Приходя в себя на средней ступеньке, я спросил:
   – Вот уж не думал, что тебя танцы с женщинами так возбуждают.
   – Глупый ты, Маскаев-кот. На себя бы лучше посмотрел, как ты ее глазами поедал… Я даже думала, поперхнешься.
   – Чего это ты ревновать-то вздумала? И вообще, у нее же с Сашкой дела.
   – А ты знаешь, она ему не дает, – вдруг сказала Таня.
   – С чего это ты взяла?
   – Точно тебе говорю. Потом сам можешь его спросить, увидишь, что он ответит. Если не соврет, конечно.

Глава VII

   Ночь прошла спокойно, только из той комнаты, где расположились хозяева, долго еще раздавался скрип кровати. Оттуда же, где ночевали Саша и Лена, не доносилось вообще никаких звуков, и мне это казалось довольно странным. Но, может быть, Сашка просто вырубился, добравшись до койки…
   По сравнению со следующим днем суббота казалась просто прохладной: если градусник не врал, то уже с утра спиртовой столбик подскочил до двадцати восьми в тени.
   По окончании утреннего пивопития, предпринятого мужской половиной с целью поправления пошатнувшегося за ночь здоровья, вся компания решила сделать вылазку на пляж. Но картина, представшая перед нашими глазами, оказалась весьма удручающей.
   Пологий песчаный берег был завален телами коров – я говорю о настоящих коровах, тех, что, по слухам, дают молоко и мясо. Разомлевший от жары крупный рогатый скот валялся на песке, лениво помахивая хвостами и ушами; разумеется, неаппетитные лепешки на пляже тоже наличествовали.
   Я понимаю, что коров можно любить, как домашних животных, притом весьма полезных для человека, но это не значит, что я с радостью изъявлю желание купаться и загорать рядом с ними. Мои спутники, видимо, чувствовали то же самое, а потому помрачнели. В принципе, искупаться можно было чуть выше по течению, но обрывистый берег, отвесно уходящий в воду, по которому пришлось бы затем карабкаться, хватаясь за торчащие корни, привлекал разве что только любителей острых ощущений, к коим наши женщины не относились.
   – Эх, была бы лодка, – сказал Саша. – На островок вон тот бы сплавали…
   Обское море, конечно, морем называть сложно, как и любое другое водохранилище. Хотя отсюда противоположный берег казался едва заметной тонкой ниточкой, а остров, о котором говорил Саша – не намного лучше виднеющейся точкой. Несколько еще таких же точек находилось в пределах видимости, и там, надо полагать, принимающих солнечные ванны коров не должно было оказаться.
   – У твоих же есть лодка, – заговорила Ира, обращаясь к мужу.
   – Ну, есть… «Тюмень», тяжелый дюралевый утюг… С шестью человеками кто на весла-то сядет?
   – Ну, пошли мужики слабосильные, – недовольно сказала Ира.
   – Ты не забывай, что здесь какое-никакое, а течение. Пока дочапаем до острова, лодку снесет на несколько километров. А против течения тогда в этой железяке только Шварценеггер выгребет. И еще обратно ведь возвращаться…
   – А мотора у тебя нет? – спросил я.
   – Был где-то… Только его не заводили уже лет восемь, да и вообще я не представляю, как с ним обращаться.
   – И что же ты раньше молчал?.. Так, народ! – обратился я ко всем присутствующим. – Если вы сможете обойтись без меня пару часов, то дикий пляж вам будет обеспечен…
   – Правда? – с надеждой спросила Лена.
   – Какие проблемы, – небрежно ответил я, хорошо понимая, что если у мотора не окажется какой-нибудь важной детали, или обнаружится, не дай бог, трещина в корпусе, то самураю на моем месте самое время было бы вспомнить о ритуале сэппуку. По причине классической «потери лица».
   Мы вернулись на дачу, и Игорь открыл сарай.
   – Прошу, – сказал он.
   Мотор, на мое счастье, оказался не из самых плохих – «Вихрь-М». Двадцать пять лошадиных сил, два цилиндра, рабочий объем четыреста двадцать два кубических сантиметра… Знакомая техника. И, похоже, без видимых повреждений.
   – Справишься? – спросил Игорь.
   – Инструменты найдутся?
   – Вот тут, в ящике… Еще что-нибудь надо?
   – Давай-ка вытащим его на улицу и где-нибудь установим. Темно здесь.
   Мы выволокли «Вихрь» из сарая и подвесили прямо на перекладину невысокого забора. Выкурив сигарету, я принялся за работу.
   Уже через несколько минут мне стало ясно, что половина проблем снимается – система зажигания оказалась в полнейшем порядке. Свечи искрили как бенгальские огни. Но топливная система оставляла желать лучшего – и соединительные трубки рваные, и иглу поплавка заедает, и с бензонасосом, видимо, не все в порядке…
   Когда работаешь с механизмами, время летит незаметно. Не замечаешь не только времени, но и вообще ничего вокруг. Поэтому, услышав вопрос, заданный женским голосом «ну, как?», и оторвавшись от мотора, я лишь тогда почувствовал, что голова раскалилась от солнца, и заметил, что истекаю потом и с головы до ног перемазан масляным нагаром.
   Рядом стояли Таня и Лена, которая и задала мне этот вопрос. Обе уже облачились в купальники-бикини (Танька, правда, по причине чувствительной кожи надела еще и топик).
   – Мы тебе пива принесли, – сказала Таня. – И надень вот это на голову, а то получишь солнечный удар, чего доброго. Целый час на таком солнце, уму непостижимо…
   Я волей-неволей сравнил обеих женщин, и понял, что несмотря на почти голливудские пропорции Лены, Таня все же именно «мой тип». Она – невысокая светлоглазая блондинка, с умеренных размеров грудью, но чуть крупноватая от талии и ниже, в отличие от высокой, узкобедрой и грудастой Ленки… Которая, впрочем, если подумать (и вспомнить!), тоже очень даже ничего…
   Я надел какую-то доисторическую хлопчатобумажную кепочку с пластиковым козырьком и припал к бутылке холодного «Холстена»… «Мы принесли», – сказала Таня. Ничего себе, они уже, получается, подружились. Черт! Этого мне еще не хватало!
   Но теперь, если я не сумею запустить мотор, действительно останется только харакири. Взялся за гуж…
   Девчонки ретировались, а скоро подошел Игорь.
   – Что-нибудь нужно?
   – Конечно. Канистру бензина, не выше восьмидесятого, а лучше – семьдесят второго, но его, боюсь, сейчас не найти… Литр автола и пол-литра нигрола.
   – А это что за зверь? Где я это все найду?
   – Поспрашивай у соседей… У кого моторы есть, те знают. Но просто так никто не даст, придется покупать.
   – Да это-то понятно…
   Когда Игорь притащил необходимое, у меня уже почти все было готово. Я закачал нигрол в редуктор винта, а потом снова нашел Игоря, который вместе с супругой что-то такое разглядывал на запущенном участке, где сквозь густую траву пробивались чахлые кустики виктории.
   – Пойдем, – сказал ему я. – Надо засунуть мотор винтом в бочку. Думаю, его лучше будет погонять первое время на берегу. Посмотрю, как он работает.
   – Так ты его в самом деле запустишь? – недоверчиво спросила Ира, тоже уже надевшая купальник. Жена Игоря Сорокина обладала неплохой фигурой, но была совсем не в моем вкусе.
   – Пара пустяков…
   Мы с Игорем сняли мотор с забора (тяжеленный, злодей, сорок пять кило, между прочим). Опустив дейдвуд с гребным винтом в железную бочку с водой, прикрутили агрегат к ее краю. Я смешал бензин с автолом и перелил смесь в бак.
   – Ну, теперь послушаем музыку…
   Игорь остановился поодаль, словно ожидал, что мотор вдруг взорвется или произойдет еще что-либо подобное. Я взялся за пусковой трос.
   «Только не чихай, старик!», – мысленно попросил я у мотора, хорошо зная по опыту, что если двухтактные двигатели издают чихи, то это частенько чревато еще несколькими часами долгой и нудной работы, которая далеко не всегда оказывается успешной.
   Первый рывок, как и следовало ожидать, оказался холостым. Еще бы – восемь лет мотор стоял без движения… Я рванул второй раз, третий… Пятый… Десятый… Остановился перевести дух. И обнаружил, что на меня смотрят все пятеро.
   Да, понятно, что двигало самураями, решившимися на ритуальное самоубийство. Я плюнул на руки, потер их и, снова взявшись за шнур, изо всех сил рванул его на себя.
   И едва не оглох – мотор взревел всеми двадцатью пятью лошадьми, сидевшими в его цилиндрах. Я схватился за румпель и спешно перевел рукоятку газа на низкие обороты. Кажется, двигатель работал относительно ровно, хотя и постреливал время от времени. Дым из выхлопной трубы забурлил пузырями в бочке. Теперь главное, чтобы двигатель не заглох: эти старые лодочные моторы – очень капризные создания, иногда они напрочь отказываются заводиться в состоянии неполной прогретости.
   Кажется, мне закричали «ура». Танька с Ленкой даже запрыгали и зааплодировали. Зафиксировав рукоятку, я театрально поклонился. Похоже, харакири откладывалось.
   – Игорь, готовь лодку! – воскликнула Ира. – Давайте собираться.
   Проверив, насколько хорошо работают подача топлива и система охлаждения, я заглушил двигатель. В нагрудном кармане моей рубашки, висевшей поблизости, лежали сигареты, но сейчас боязно было залезть туда рукой без того, чтобы на ткани не осталось безобразное черное пятно. Тут рядом остановилась Лена.
   – Андрей, ты просто волшебник.
   – Гм… Лен, огромная просьба: дай, пожалуйста, сигаретку.
   Лена аккуратно, без всякого намека на игривость, извлекла из моего кармана пачку и достала одну сигарету для меня, а другую взяла себе, хоть я и курил достаточно крепкий для нее «Кэмел». Щелкнула зажигалкой. И пристально посмотрела на остывающий в бочке мотор, из которой все еще выползали голубоватые жилки выхлопных газов.
   – Ничего волшебного, – произнес я. – Техника. Ее понимать надо. И уважать. И не относиться, как к мертвому железу.
   – Вот оно что, – без тени насмешки сказала Лена. – И ты именно так к ней относишься?
   – А что? У двигателей внутреннего сгорания есть целых три из пяти основных признаков живого существа: питание, дыхание и преобразование энергии. Поглощают топливо, глотают кислород и выбрасывают выхлоп. Ну и движутся, само собой. Только вот не растут…
   – А пятый признак какой?
   – Воспроизведение себе подобных… Этого моторы, к сожалению, не умеют.
   – А ты любишь технику, – сказала Лена.
   – Я же все-таки инженер…
   – А людей ты не любишь. Даже женщин.
   Я промолчал. Лабиринт рассуждений Кирюшиной оставался для меня тайной за семью печатями.
   – У тебя такая чудесная жена, – добавила она. – И ты, по-моему, этого просто не замечаешь.
   – Послушай, давай не будем… Зачем ты так?
   Тут, на мое счастье, подвернулся Саша. Поскольку шефа не было видно, вдвоем с технологом мы потащили мотор на берег. Если эта штука не закапризничает на лодке, то дикий пляж без домашних животных можно обеспечить запросто.
   Лодка уже оказалась на берегу, возле нее караулила Ира.
   – А где муж? – спросил я.
   – Да вроде вам навстречу пошел…
   Понимая, что хитрый господин Сорокин решил отвертеться от переноски тяжелого мотора, мы вернулись на дачу. Женщины уже собирали вещи и возбужденно щебетали – я даже непроизвольно поморщился.
   – Игорь, – вдруг услышал я голос Лены. – Ты говорил, тут рядом телефон есть? Мой мобильник не работает.
   – Мой тоже. Есть тут телефон, – отозвался входивший в калитку Игорь. – В магазине, за углом… – он ткнул пальцем куда-то себе через плечо. – Только оденься, – добавил Сорокин, оглядывая Лену с ног до головы. – Деревенские не любят, когда в пляжном по улицам ходят.
 
   Мотор не закапризничал. В облезлую дюралевую лодку загрузилась вся наша компания вместе с остатками выпивки и закуски, я оттолкнулся от берега веслом и через пяток метров, откинул мотор винтом в воду.
   – Ну, великий кормчий… – сказал Сашка.
   С третьего рывка «Вихрь» запустился, и через минуту я дал ход. «Тюмень», конечно, не самая быстроходная лодка на свете, к тому же была загружена до упора, но двинулись мы довольно резво, когда я дал полный газ. Женщины даже поначалу зажали уши руками – эти моторы ревут весьма громко.
   Но на тот остров, что напротив поселка, я высаживать народ не стал. Немного покрутившись, я заметил, что у пологого берега чертовски мелко и вместо песка ил. Кайфа от купания будет ноль. Поэтому я вывел лодку на стрежень и рванул вверх, в сторону, противоположную Новосибирску: если мотор, не приведи господь, конечно, откажет, по течению вернуться будет проще, чем против.
   Однако, долго искать место для высадки нам не пришлось: минут через двадцать показался довольно симпатичный островок с уютным пляжем, покрытым почти белым песком. Туда я и направил лодку, снизил скорость, и скоро «Тюмень» ткнулась носом в заплесок. По тому, как корма у лодки осталась почти в покое, не потащилась сразу в сторону, я сделал вывод, что течение даже в середине водохранилища довольно слабое, хотя и более заметное, чем у самого берега. Кажется, выбор места удачен…
   Лет десять тому назад найти точку для отдыха на воде было делом весьма затруднительным: по причине баснословной, как сейчас кажется, дешевизны горючего, сотни, если не тысячи, горожан на своих моторках целыми армадами перли по реке, дабы устроить уик-энд на природе. Поэтому в выходной найти уютное местечко на берегу или острове было сложно.