Дмитрий Казаков. Перезагрузка

   – Нехило замутили! – оценил Илья. – Это вам не отстой какой! Сами сделали?
   – Кто же еще? – Артем Григорьевич приосанился. – Если бы не они… эх…
   Когда подошли к реке, все той же Протве, огибающей холм с укреплениями с трех сторон, настроение верейчан разительно изменились – они стали молчаливыми и настороженными. Едва же вступили на мост, переброшенный через не такую уж и широкую преграду, как оба с опаской уставились вниз, на темную, совершенно спокойную воду.
   Андрея тянуло спросить, в чем дело, но он удержался – если местные захотят, сами скажут, а если не захотят, то тем лучше. Вертевший головой Илья ничего не заметил, да и Лиза не обратила внимания на то, что произошло с аборигенами.
   – Э, о чем это я? – сказал Пашка, стоило реке остаться позади. – Да, о бане!
   Он болтал, стараясь выглядеть беззаботным, но чувствовалась в его поведении какая-то настороженная фальшивость, да и Артем Григорьевич выглядел не таким спокойным, как раньше.
   У входа в кремль их встретили еще двое вооруженных мужчин, и эти при виде чужаков выпучили глаза.
   – Надо же, еще люди кроме нас есть! – воскликнул один, рыжий, словно костер. – Мы-то уж считали, что никого на белом свете не осталось! Ох, радость-то какая, ай-яй-яй!
   Далее их проводили в укрепление, где обнаружилось нечто среднее между палаточным городком и строительной площадкой, и завертелась такая карусель, что Андрей на какое-то время потерял голову. Набежали любопытные дети, явились несколько девиц, принявшихся строить глазки Илье, ну а тот в ответ гордо и мужественно заулыбался, гостям показали, где они будут помещаться, затем потащили в баню, после нее накормили до отвала…
   Немного очухался Соловьев, обнаружив себя в отведенном для чужаков доме – лежащим на надувном матрасе и объевшимся до такой степени, что опасался даже икать.
   – Это гостеприимно, – слабым голосом пробормотала Лиза, – но опасно для здоровья…
   Она находилась тут же, на соседнем матрасе, а вот бритоголовый отсутствовал. Домик напоминал русскую избу и был срублен совсем недавно, из него еще не успел выветриться запах стружки, а в окна не вставили стекол.
   – Да уж, – Андрей с усилием сел. – Ну что, ждем?
   Девушка посмотрела непонимающе.
   – Когда местные явятся с просьбой, – пояснил он, – убить, побить или изгнать кого. Хочешь, поспорим на что-нибудь?
   – Нельзя же во всех людях видеть только корысть! – возмущенно заявила Лиза. – Может быть, они искренне!
   Андрей мог сказать, что дело тут не в корысти, что все вокруг, сами не зная того, повинуются «сценарию», но не нашел нужных слов – и из-за обычного косноязычия, и из-за того, что было лень ворочать мозгами.
   Явились к ним примерно через час, дали гостям немного отдохнуть.
   Сначала ввалился сияющий Илья со следами губной помады на раскрасневшейся щеке, а буквально через минуту в «избу» зашел невысокий лысоватый мужик в сером двубортном костюме. За ним протиснулись еще двое, с профессионально туповатыми физиономиями стражей порядка, и Андрей понял, что к ним явилась местная шишка с охранниками.
   – День добрый, – сказал обладатель серого костюма. – Зовут меня Владимир Леонидович, и так уж сложилось, что в Верее именно я осуществляю всю полноту не только исполнительной, но и судебной и законодательной власти, и мне, как лицу официальному, хотелось бы знать…
   С тем, чтобы рассказывать всем желающим об увиденном в пути, всегда справлялся Илья, так что поначалу Андрей молчал. Говорить пришлось позже, когда обладатель серого костюма принялся мяться, путаться и бормотать насчет того, что «городу и его людям» нужна помощь.
   Чиновник есть чиновник, и просить он умел куда хуже, чем приказывать.
   – Чего вы хотите? – спросил Андрей, стараясь не глядеть на Лизу, которая сидела как пришибленная.
   – Да вылезает из реки по ночам… – начал Владимир Леонидович.
   Дальше он мог не продолжать – вступил в силу сценарий, и события покатились по не просто накатанным, а по истертым до блеска рельсам. Жителям Вереи досаждает какой-то монстр, сами они справиться с ним не могут и надеются, что гости, обладающие куда большим опытом и мощным оружием, сумеют с тварью справиться.
   – Так что ежели вы эту напасть одолеете, то мы это, как бы в долгу не останемся, – закончил обладатель серого костюма.
   – Давай замесим эту шваль! – решительно заявил Илья, рубанув воздух ребром ладони.
   – Надо помочь… – не очень уверенно сказала Лиза.
   Андрей молчал.
   Да, с одной стороны, реальные, простые люди, не потерявшие человеческого облика, сохранившие в древнем городке почти нормальную жизнь, и отказать им будет не очень-то красиво. Но с другой – нежелание играть роль колесика в огромном механизме, пусть большого и красивого колесика, но обреченного крутиться на одном месте, вечно совершать одни и те же движения.
   Отказаться? Попытаться вырваться из «сценария»? Смириться с уколами совести?
   Или согласиться? Пойти на поводу у неведомого «кукловода», но исполнить долг?
   Что там сказали насчет него калики, встреченные еще до того, как они вошли в Обнинск? «Не выполняешь ты долг свой пред ликом Господа… Не видишь его в силу духовной слепоты своей».
   – Ну так что? – спросил Владимир Леонидович, и голос его прозвучал неуверенно, даже жалко.
   – Рассказывайте, что за тварь, – сказал Андрей. – Все, что видели и знаете.
   Им поведали кучу противоречащих друг другу фактов: зверь огромный, но движется совершенно бесшумно, напоминает исполинского спрута, но перемещается по суше, тех, кто угодил к нему в щупальца, не душит, а грызет зубами и вроде еще плюется ядом.
   Им даже показали человека, ухитрившегося вырваться из лап речного жителя – девчонка лет пятнадцати заработала шрам через всю спину, но смогла не поддаться страху и боли и удрала.
   – Вы думайте, – сказал Владимир Леонидович. – Если какая помощь нужна…
   – Посмотрим, – дипломатично отозвался Андрей.
   – Я с вами пойду! – заявила Лиза, стоило обладателю серого костюма и его телохранителям выйти из дома.
   – И шеф, а как же я? – заканючил Илья.
   – Все пойдем, – Соловьев поднялся. – Для начала посмотрим на реку.
   До Протвы их проводил тот же Артем Григорьевич, в непосредственной близости от берега вновь ставший мрачным и сосредоточенным.
   – Э, дядя, да ты чо? Неужто трусишь? – спросил бритоголовый.
   – Увидишь его – я посмотрю, останутся ли у тебя подштанники сухими, – огрызнулся бородач.
   Место для засады Андрей выбрал почти сразу – над склоном высотой метров пять, достаточно неудобным, чтобы по нему не смог быстро влезть кто угодно, пусть даже сухопутный осьминог. Попросил добыть несколько фонарей помощнее и устроить баррикаду с одного из флангов, где враг мог атаковать беспрепятственно.
   Артем Григорьевич кивнул и пообещал «организовать дело».
   К наступлению сумерек все оказалось готово – загородка из толстых бревен задержала бы и танк, аборигены приволокли несколько маленьких ручных прожекторов, а сами торопливо укрылись в пределах крепости. Со скрипом сошлись тяжелые створки, и на верху стены появились часовые с напряженными, точно у дизентериков, лицами.
   – Айда на дело? – Илья заулыбался. – Приготовим салат из кальмаров?
   – Главное, чтобы из нас что-нибудь не приготовили. – Лиза поежилась.
   Солнце упало за горизонт, и начало темнеть, усилившийся ветер принес облака. Река угрожающе зашумела.
   – Тихо, – прошептал Андрей, чувствуя, как от воды к ним поднимается леденящее облако чужого внимания.
   Впереди – откос, справа – густые кусты, слева – «баррикада», спину прикрывает забор ближайшего дома, но он неожиданно почувствовал себя незащищенным, будто стоял голым посреди чистого поля.
   Внизу еле слышно булькнуло.
   Илья засопел, принялся водить стволом из стороны в сторону, словно был уверен, что враг рядом, но увидеть его не мог. Лиза замерла, сжалась и даже опустила оружие, Андрею показалось, что девушка борется с желанием броситься на землю, да еще и прикрыть голову руками.
   Шорох прозвучал справа, в кустах, потом что-то двинулось за «баррикадой».
   По рассказам жителей Вереи, речной монстр людей не боялся, либо набрасывался сразу, либо играл с жертвой в кошки-мышки, доводил ее почти до безумия и только потом атаковал.
   «Иди сюда, засранец», – подумал Андрей, чувствуя, что ему становится жарко.
   Неожиданно для себя закрыл глаза и весь превратился даже не в слух, а скорее в осязание, ловя приходящие с разных сторон токи воздуха. Левая рука сомкнулась на ребристом цилиндре фонаря – чтобы направить и включить, ослепить хищную тварь, ну а потом…
   Теплом повеяло снизу, от реки, Лиза задышала часто-часто, закряхтел Илья…
   Холод пришел слева, из-за «баррикады», и Андрей, развернувшись туда, щелкнул переключателем. Луч света прорезал тьму, уперся в карикатурно увеличенную физиономию горького пропойцы, окаймленную каймой толстых извивающихся щупалец.
   Сизый нос сморщился, багровые злобные глазки моргнули, приоткрылся рот, обнажая совсем не человеческие зубы, но больше ничего выходец из реки сделать не успел. Треск автомата раскатился над Вереей, через мгновение к первому «калашу» присоединились еще два.
   Полетели клочья плоти, брызнула кровь.
   Чудовищная голова со щупальцами попыталась откатиться в сторону, но не смогла. Конечности подломились, лопнул глаз, простреленный пулей, и чудовище зарычало, глухо и отчаянно.
   – Вот тебе, давай! – орал Илья, нажимая на спусковой крючок.
   – Все, хватит, он вроде готов, – сказал Андрей, но оружие на всякий случай не опустил.
   Кто ее знает, эту тварь?
   – Прикрываете меня, – велел он и протиснулся между «баррикадой» и забором.
   Оказавшись рядом с чудовищем, ощутил запах тины, водорослей и, что уж совсем странно – перегара. Можно было подумать, что выбравшееся из реки существо квасит по-черному.
   Напоминало оно жуткую пародию на солнце, каким его рисуют в детских книжках, или Медузу Горгону: шар головы диаметром в метр, и еще на метр во все стороны, кроме лица, шевелюра из переплетенных щупалец. Когда подошел, некоторые еще подергивались, словно пытались кончиками слизать текущую кровь.
   Уцелевший глаз приоткрылся, блеснул недобро, и Андрей остановился.
   – Стх… хлав… богху… – пробулькал монстр, дернул конечностями и затих.
   – Чего он там? – спросил Илья.
   – Привет тебе передал от корешей. А вообще можно идти спать, дело сделано.
   Сам остался возле убитого чудовища, а спутников отправил к воротам крепости. Оттуда донесся зычный голос бритоголового, долетел неуверенный ответ одного из аборигенов – похоже, он отказывался верить, что перед ним не злобный оборотень, принявший облик убитого гостя.
   Илью и Лизу впустили только минут через пятнадцать.
   Затем со стороны ворот появилось багровое сияние, к берегу реки двинулась оснащенная факелами многолюдная процессия: впереди Владимир Леонидович, рядом охранники, а следом – еще с десяток мужиков, все с оружием, насупленные, озирающиеся по сторонам.
   Глава верейской власти при виде мертвой твари побледнел, задергал кадыком.
   – Он и есть! Завалили гада! – воскликнул кто-то из-за его спины. – У, проклятый! Откуда только взялся?
   Андрей мог сказать, что поселившийся в Протве монстр еще недавно был таким же человеком, как и они, мог состоять в родстве или дружбе с кем-то из уцелевших, но не стал.
   – На Мишку с автостанции похож, – заявил Артем Григорьевич, задумчиво почесывая бороду. – Был там такой, раньше водилой работал, а потом спился, бутылки по мусоркам собирал…
   – На кого он похож – неважно. – Владимир Леонидович провел рукой по редеющим волосам. – Спасибо, уважаемые гости нашего древнего города, вы исполнили все, о чем мы вас просили, и теперь…
   – Спать, – перебил его Андрей.
   – Что? – не понял его верейский «предводитель дворянства».
   – Просить я у вас ничего не собираюсь, а вот поспать надо.
   – Ах да, конечно-конечно, проводите наших гостей. – Владимир Леонидович махнул в сторону крепости, и от группы отделился один из охранников, низкорослый и плечистый, с факелом в волосатой ручище.
   Эта ночь прошла спокойно, обошлась не то что без явления черного облака в короне, а вообще без снов. Утром Андрей встал на удивление хорошо отдохнувшим, зато Лиза и Илья поднялись мрачнее тучи, в глазах обоих замерцал тот же огонь, что яростно пылал там во время пребывания в Обнинске.
   – Может, не пойдем никуда, ради бога? – сказала девушка после завтрака.
   – Я никого не тащу с собой, – напомнил Андрей. – Хочешь – оставайся.
   Сердце кольнуло – на самом деле не хотелось расставаться с Лизой, привык и привязался к ней крепче, чем к любой из девиц, что появлялись в его жизни за последние лет десять.
   – Ну вот, ты как всегда. – Она надула губки и отвернулась.
   Илья не говорил ничего, но по физиономии чувствовалось, что он не особенно доволен – то ли глянулась одна из местных барышень, то ли он устал от бесконечного путешествия.
   Провожать гостей вышла чуть не вся община Вереи, Владимир Леонидович произнес речь, полную шаблонов и общих мест, кое-кто из женщин помоложе всплакнул. Артем Григорьевич на прощание стиснул Андрея в объятиях так, что у того затрещали все кости.
   Город оставили на юго-востоке и к середине дня выбрались на большой перекресток, где широкое шоссе уходило прямо на запад.
   – Нам туда, – без тени сомнения проговорил Соловьев, и они затопали по обочине.
   Здешние места напоминали окрестности родного города, которыми путешествовали в первые дни после катастрофы – поля, леса, оседлавшие дорогу деревеньки. Лиза и Илья постепенно успокаивались и ближе к вечеру выглядели как обычно – шагали себе и шагали.
   Дважды за день пришлось пускать оружие в ход – первый раз на них спикировала не просто «корова», а самый настоящий бык с крыльями, каких не устыдился бы и иной дракон, а второй – когда в деревеньке Цуканово навстречу путешественникам выбежали три «гориллы».
   Людей за день так и не встретили, а ночевали в лесу, на берегу большого озера. Темное время суток прошло на редкость спокойно, никто не явился к стоянке, чтобы «познакомиться». Только к северу от стоянки от заката до рассвета истошно верещала какая-то свихнувшаяся пташка.
   На следующий день несколько часов шли через лес, лишенный даже намека на селения. Тут случился неожиданный подарок – колонна армейских грузовиков, застигнутых катастрофой на трассе. Машины побились, но не загорелись, и груз их остался в целости, причем груз очень полезный – патроны для автоматов Калашникова, гранаты и запалы к ним.
   Начались «болота», пересекавшие шоссе то справа, то слева, – их приходилось обходить, тратить время на то, чтобы продираться сквозь чащобу. Дважды залегали, когда доносившийся сверху свист давал понять, что неподалеку пролетает крайне опасная тварь, прозванная «леденящим облаком».
   Миновали деревню Мальцево, превращенную катастрофой в гигантское кладбище – похоже, тут не исчез и не стал чудовищем никто из жителей, они все выбрались на улицу и там погибли.
   За прошедшее с того момента время трупы успели разложиться, но запашок еще не выветрился.
   – Ну и фигня, – сказал Илья, зажимая нос. – Что здесь творилось месяц назад?
   – Лучше не представлять, – отозвался Андрей.
   Шагали до самого заката, остановились в очередной деревне, что выглядела оставленной. Тишина и покой оказались обманчивыми, ночью явились «четверорукие», воздух задрожал от кровожадного рычания.
   Все трое не выспались и новое утро встретили вялыми зевками.
   – Это сегодня что у нас, какое число? – спросила Лиза задумчиво, когда они свернули лагерь и вышли на трассу.
   Андрей прикинул, подсчитал в уме и озвучил:
   – Четырнадцатое.
   – О-ха-ха, праздник-то мы не отгуляли, а надо было, – Илья сожалеюще вздохнул. – День России – этом вам не хрен собачий, хотя ведь и России больше нет, и ничего вообще нет…
   Он ненадолго загрустил, но после ближайшего перекрестка вновь стал таким же, как обычно.

* * *

   Шли ходко, несмотря на жару, и, судя по указателям, приближались к повороту на Вязьму.
   Первый из попавшихся по пути железнодорожных переездов прошли без затруднений, а вот едва показался второй, как Андрей вынужден был остановиться – по путям катался туда-сюда «поезд» из громадных черных пузырей, лишенный даже намека на колеса.
   Похожее на гусеницу существо опиралось вроде бы прямо на воздух, а глянцевые бока его сегментов вспучивались и опадали.
   – Опять эта тварь. – И Илья, близко познакомившийся с подобным существом еще в Петушках, сплюнул.
   С «поездами» сталкивались не раз, знали, что двигаться они могут по железнодорожным рельсам либо совсем рядом с ними, но при этом обладают повадками хищника и смертельно опасны.
   Направо пути заканчивались, упираясь в «болото», что последние километров десять тянулось за обочиной. Налево они уходили в развалины, а дальше на горизонте виднелся силуэт белой церкви с золотыми куполами.
   – Придется идти на юг, в Вязьму, – сказал Андрей.
   – Может, подождем, пока она уберется? – предложила Лиза.
   – Ты знаешь, когда это будет, подруга? – Илья глянул на девушку с сомнением. – Нет уж, без мазы с этой чувырлой связываться, лучше обогнуть ее по широкой дуге и мутить тему где-то подальше.
   Против таких аргументов Лиза не нашла что возразить, они вернулись немного назад и направились на юг.
   Начали попадаться дома, все до единого разрушенные, но по-разному – от одних остались только воронки, другие кто-то словно аккуратно разобрал на части, третьи превратились в груды развалин, а четвертые и вовсе оказались разрезанными на шесть или восемь частей.
   Церковь, что по-прежнему торчала впереди, похоже, была единственным уцелевшим зданием.
   – Да уж, блин, кто-то порезвился тут, – заметил Илья. – Типа фашисты вернулись. Хотя не, фрицы до такого бы не додумались… вот помню, как в кино про того полковника…
   И он принялся пересказывать сюжет фильма «Операция «Валькирия».
   Что произошло с домами, беспокоило Андрея мало, куда больше его смущало то, что пока они не встретили никого, хотя в таком городе должен был уцелеть хоть кто-то из жителей. И еще он чувствовал внимание, похожее на слабый ток теплого воздуха, идущий как раз с юга.
   Поперечную железную дорогу перешли со всей возможной осторожностью и тут же попытались свернуть на запад. Но двигаться в нужном направлении оказалось невозможно – путь преградили островки «джунглей», рассеченные рвами, на дне которых, подобно зубам, торчали белые камни.
   Пришлось идти дальше, навстречу тому, что ждало их в центре Вязьмы.
   Андрей не хотел признаться себе, но подобное он ощущал, да и не один раз. Схожим образом чувствовал себя, когда приходилось иметь дело с «колдунами» – изменившимися людьми, что после катастрофы обрели власть над монстрами и прочие необычные способности.
   Как правило, в комплекте со всем этим шло кровожадное безумие и жажда власти.
   – Хм, надо же, опять? – сказал Андрей, когда впереди появились новые рельсы. – Возникает ощущение, что нас ведут, и ведут не туда, куда надо нам, а куда надо тому, кто ведет…
   – Э, шеф, ты о чем? – спросил Илья и принялся воинственно озираться, чтобы показать, что он готов к бою.
   – Мне тоже здесь не нравится, – призналась Лиза.
   Клонившееся к закату солнце продолжало жарить, над развалинами висело знойное марево. Стояла глубокая тишина.
   – Надо… – Андрей осекся, поскольку уловил в развалинах движение.
   Крохотная фигурка на миг показалась на холме из строительных блоков, тут же спряталась, но сомнений не осталось – это «желтоглазый», причем не тот, что тащился за ними от самой Москвы.
   Мгновением позже чуть левее того места, где объявился первый абориген, показалась «горилла», и в сторону людей полетел увесистый обломок кирпича. Шлепнулся на безопасном расстоянии, но второй, брошенный с другой стороны, едва не угодил Андрею в лоб.
   – Наземь! – скомандовал он и первым упал на асфальт.
   Кирпичи летели чаще и чаще, и «обстреливали» их так, чтобы не дать возможности поднять головы.
   – Может, туда? – Илья ткнул рукой в сторону прохода между разрушенными домами.
   – Там наверняка засада, – ответил Андрей. – А ну-ка прикройте меня.
   Он избавился от рюкзака и ужом пополз вбок, туда, где прятался за грудой руин невидимый «стрелок». По пути вытащил из кармана разгрузки гранату, а когда оказался на нужном расстоянии, приподнялся и швырнул ее.
   Поспешно упал и прикрыл голову руками.
   Громыхнуло, взрывная волна прокатилась над развалинами, наземь начали падать осколки. А Андрей уже вскочил и рванул вперед бегом, только хрустнули под ногами осколки стекла.
   «Горилла», по морде которой текла кровь, вскинула на него бешеные алые глаза. Рявкнула так, что эхо пошло гулять между развалинами, и бросилась навстречу, раскинув лапищи.
   Но Соловьев вовсе не собирался сходиться с ней врукопашную.
   Очереди из автомата оказалось достаточно, чтобы тварь простилась с жизнью.
   – Сзади! – донесся крик Ильи.
   Андрей отскочил в сторону, одновременно разворачиваясь, краем глаза уловил пронесшуюся мимо тень. Нечто дернуло за штанину, послышался треск рвущейся ткани, и напавшее на него существо остановилось со скрипом когтей об асфальт, неторопливо повернулось к человеку.
   Оно напоминало помесь человека и богомола – тощее тело, длинные, до земли конечности, клюв на месте рта и носа и огромные, зеленые, независимо вращающиеся глаза.
   С этакой пакостью они еще не встречались.
   – Тсссс… – сказал «богомол» и вскинул передние лапы.
   Что-то шарахнуло в висок Андрею, перед глазами помутилось, и он обнаружил, что лежит. Попытался сообразить, что происходит, где он, но из-за гула в башке не сумел, понял только, что где-то стреляют и что надо встать, иначе будет очень плохо, враг доберется до него…
   Подняться на четвереньки удалось со второй попытки – руки и ноги подкашивались. Навалилось головокружение, такое сильное, что едва не уткнулся лицом в землю, остановился в последний момент.
   Осознал, что его теребят, и, подняв голову, увидел встревоженное лицо Лизы.
   – Что? – спросил он.
   – Лежи-лежи! – Девушка слегка надавила ему на плечо.
   Рядом объявился Илья, тащивший два рюкзака, припал на одно колено, принялся стрелять. Только тут в голове у Андрея начало проясняться, он сообразил, что именно произошло – кирпичный «привет» угодил ему в голову, и счастье еще, что не отправил в нокаут, всего лишь в нокдаун.
   Но почему этим не воспользовался «богомол»?
   – У тебя сотрясение мозга, тебе не надо пока двигаться… – продолжала говорить Лиза, но он чувствовал себя все лучше и лучше: боль и пульсация в голове понемногу слабели, все четче и четче осознавал, что творится вокруг, да и мышцы слушались как обычно.
   Обнаружил, что «богомол» валяется неподалеку, тело его от паха до горла нашпиговано пулями, а серая густая кровь сочится нехотя, сползает на землю по каплям. Затем Андрей сумел сесть нормально, а когда девушка вновь попыталась его уложить, сказал:
   – Со мной порядок, ядреная бомба… почти порядок сейчас будет.
   «Горилла» лежала там же, где и ранее, но с двух сторон кирпичи продолжали лететь. Илья постреливал то туда, то сюда, но одиночными и без особого энтузиазма – заметно было, что цель он не видит и бьет наугад, для острастки.
   – Оклемался? – спросил бритоголовый, оглядываясь через плечо.
   – Да, почти… – Андрей завертел головой, отыскивая автомат – тот валялся здесь же, под рукой.
   Но едва взял его, как «обстрел» прекратился, и в руины Вязьмы вернулась тишина.
   – Это чо, заманивают? Ну нах такие шутки, – пробормотал Илья.
   – Не думаю. – Андрей ощущал, что монстры, недавно готовые броситься на людей, отступают, и понимал, что, скорее всего, человек… бывший человек, управляющий этим разноплеменным воинством, отдал приказ оставить пришельцев в покое.
   Вот только зачем и долго ли продлится передышка?
   – Интересно, что они вместе, – сказала Лиза, – и «желтоглазый», и «гориллы», и этот…
   Она оказалась немного более наблюдательной, чем хотелось бы Андрею.
   – Опять какой-то колдовской кекс? – Илья озадаченно почесал в затылке. – А, шеф?
   – Не знаю, но скоро узнаем.
   Никто не напал на путешественников, когда они двинулись дальше, но новая попытка свернуть на запад провалилась – на этот раз уткнулись в стену «джунглей». Пройдя еще метров пятьдесят, увидели кусок уцелевшего дома с адресной табличкой и поняли, что находятся на улице Ленина.
   По левую руку открылись развалины старинной церкви, опутанные серой паутиной. На угадывающейся меж руин проезжей части обнаружился неопрятный разлохмаченный ком размером с легковую машину, а когда подошли ближе, стало ясно, что это труп «человека-паука» с выгрызенным брюхом.
   Он лежал на спине, переплетя ноги, и на человеческом лице – лице красивой девушки – застыло удивление.
   – Ничего себе, вот это фигня, – сказал Илья. – Никак разборки между своими были? Кто не хочет пахану подчиняться – того в расход, даже если ты сам бугор не из последних…
   Похоже, именно так все и обстояло.
   «Колдун» подчинил себе часть обитающих в Вязьме тварей, а остальных, кем не мог повелевать, уничтожил. Вот только остался ли в городе после этой войны местного масштаба хотя бы один человек? Или род хомо сапиенс исчез с этого участка Земли еще раньше, в момент катастрофы?