Дмитрий Казаков. Перезагрузка

   Пришлось некоторое время порыскать по развалинам, прежде чем отыскали дальнейший путь. Очутились на берегу речушки, чья вода отливала глубокой неестественной зеленью, и перешли ее по мосту, сплошь поросшему агрессивным ядовитым «плющом».
   Его побеги шевелились, точно щупальца, когда троица проходила мимо, а цветы, маленькие и белые, одуряюще пахли.
   До церкви, увенчанной тремя золотыми куполами, оставалось не так много. Андрей чувствовал, что направленное на них внимание исходит как раз оттуда, и меньше всего хотел идти к ней. Никто не препятствовал свернуть в сторону, отступить, обойти, но единственная более-менее проходимая тропа вела именно к белому, как снег на горной вершине, храму.
   Все прочие пути закрывал хаос развалин, а на юге и вовсе блестело синее озеро.
   – Ух ты! – воскликнул Илья, когда они обогнули холм строительного мусора и храм открылся во всей красе.
   Лиза восхищенно вздохнула, и даже Андрей на мгновение залюбовался.
   – Церковь Одигитрии Смоленской, – сказал кто-то голосом тонким, но сильным.
   Обладатель голоса стоял неподалеку, и на голове его красовалась черно-красная бейсболка. Тело скрывала «гавайская» рубаха, яркая, как целая орава попугаев, а шорты и шлепанцы создавали ощущение, что перед ними турист, непонятно как попавший в разрушенную Вязьму.
   Вот только с лицом у этого «туриста» было что-то не так, а из рукавов торчали лишенные плоти кости.
   – Засада, мать ети! – рявкнул Илья. – Получи, гнида!
   Он вскинул автомат, но Андрей в последний момент поймал оружие бритоголового за ствол и опустил его в землю – если бы «колдун» хотел напасть, он бы это сделал, а не стал тратить время на разговоры.
   – Это правильное решение, – одобрил хозяин яркого наряда. – Побеседуем, рыцарь?
   – Ты свихнулся, он же чудовище, – зашептала Лиза, но Андрей не стал ее слушать.
   Он знал, что обитатель Вязьмы тоже включен в громадный сценарий, подчиняется жестким, хоть и непонятным законам и ни в коем случае не атакует, если предложил переговоры.
   – Побеседуем. Ждите тут. – И Соловьев, оставив спутников за спиной, пошел к «колдуну».
   Через несколько шагов разглядел, что лица у того фактически нет, вместо него темнеет овальный щиток из коричневой, местами ребристой кости, закрывающий все ото лба от затылка и от одного уха до другого. Невольно вздрогнул, представив, каково жить с таким «украшением», и чем вообще смотрит это существо, и как разговаривает…
   – Да, я не красавец, – голос «колдуна» исходил из живота, и Андрей порадовался, что не видит того, что находится под рубахой. – Но каждому свое, рыцарь. Кому сверкающие доспехи, мужественный вид и славные победы, а кому смрадные вожделения, ядовитая плоть и ненависть всех остальных.
   Прозвучало это с нескрываемой горечью.
   – Почему ты меня так называешь? – спросил Андрей.
   – А кто же ты еще? – удивился его собеседник. – Бродишь по дорогам, подвиги совершаешь, за Круглым Столом тебя приняли бы за своего, усадили на почетное место. Разве что коня у тебя нет, вместо копья – «АК-74», да только кого этим нынче удивишь? Двадцать первый век на дворе.
   – Хм, надо же… но кое-кто называл подобных мне «героями». Я – не первый, кого ты видишь?
   – Не первый. – «Колдун» взмахнул рукой, и вышло это у него как-то растерянно. – Первый возник тут через неделю после того, как все случилось, я тогда еще мало чего понимал… Он пытался убить меня, я пытался убить его, ну и больше повезло мне… он погиб.
   – Мы не… – начал Андрей, но собеседник, похоже, его не слушал.
   – Я не сразу все вспомнил – кем я был до того дня и что тогда потерял! – продолжил он. – Голову туманило могущество, способность повелевать неразумными тварями, желание подчинить себе все, уничтожить тех, кто не желает подчиняться… жажда крови… И я не сдерживался, о Аллах, не сдерживался, я творил такое… такое… – речь прервалась сдавленным всхлипом, руки «колдуна» задрожали, а на шее, обычной, человеческой, выступили капли пота.
   Видно было, что он борется с собой.
   – Но потом я словно проснулся, – продолжил обладатель щитка на лице после паузы. – Я уразумел, хотя нет, не мгновенно, ко мне стало возвращаться сознание, отрывками, проблесками…
   – Стоп! – сказал Андрей. – Зачем мне твоя исповедь? Я не священник.
   Переживания решившего покаяться «колдуна» его, честно говоря, не интересовали.
   – Тогда уж мулла, – пробормотал обитатель Вязьмы. – Когда-то я был правоверным.
   – Ты помнишь то, что происходило до катастрофы?
   Вот это выглядело удивительным – обычно «колдуны» лишались доступа к своему прошлому, забывали все, что происходило до момента их трансформации в могущественных злобных ублюдков.
   Этот же во многом казался каким-то… неправильным.
   – Немногое, – признался собеседник Андрея. – Себя, родственников, отрывки жизни… Но даже это я смог вытащить из памяти лишь ценой неимоверных усилий! Корчился от боли и вспоминал, вспоминал! Пытался осознать, кто я такой, и пришел к тому, что все же человек, а не чудило с оравой монстров на поводке… По всем законам новой реальности мы с тобой обязаны сойтись в смертельной схватке, и шансов на победу у тебя больше… Но я не хочу ни с кем сражаться, не желаю убивать больше, я и так… руками слуг убил всех, кто выжил в Вязьме…
   – Не хочешь сражаться? Тогда почему на нас нападали?
   – Я спал, – сказал «колдун», – а слуги действовали согласно собственной природе. Но я-то не хочу быть таким же, кровожадным бездушным монстром, выполняющим наложенное на меня правило! Эх, добраться бы до того, кто сотворил со мной такое, и взять его за глотку!
   И он с сухим щелчком сжал костяные кулаки.
   – Что за «правило»? – насторожился Андрей.
   – Ну как, это… набор предписаний, которым я должен следовать, видят небеса, – пояснил его собеседник. – Я их чувствую, но думать о них больно… Чувствую и вижу твои, хотя и не так хорошо… Светящееся облако вокруг тебя, точно смотришь на солнце в зените, но имеющее очертания человека… Это трудно выразить в словах, их не хватает…
   Примерно то же самое, пусть и немного иначе, говорил «колдун», обитавший в районе московского шоссе Энтузиастов.
   – Ясно, – сказал Андрей. – И что ты хочешь от меня?
   – Об этом сложно даже попросить… – обитатель Вязьмы дернулся всем телом. – Подобное запрещено… но я хочу пойти с вами, покинуть эти проклятые развалины, бывшие когда-то, о Аллах, моим домом…
   – С нами? – на мгновение Соловьев опешил.
   Что-то внутри него яростно восставало против того, чтобы с ними шло подобное существо. Нет, это было не опасение предательства, не нежелание добавлять кого-то в сбитую группу, нечто более глубинное, смутное, не совсем рациональное, похоже, то самое «правило», наложенное на «героя».
   Отогнал позыв пустить в ход автомат, понял, что сам потеет, как в бане.
   – Что, и тебя проняло? – спросил «колдун», и в голосе его прозвучало сочувствие.
   – Да, похоже… – прошептал Андрей, чувствуя, что ему сложно даже говорить. – Только я не могу один решить, я должен посоветоваться со спутниками…
   – Так прикажи им, в чем проблема?
   – Да ты, я вижу, забылся? – контроль над языком и губами вернулся, но слова по-прежнему выходили неловкими, какими-то тяжелыми, выкатывались изо рта как свинцовые шарики. – Это тебе не слуги.
   – Да… – «Колдун» опустил голову, щиток на его лице потемнел. – Прости.
   – Ладно, проехали, – сказал Андрей. – Но куда и зачем ты хочешь пойти?
   – Неважно, главное – покинуть эти руины, из которых мне не дает уйти правило… Один я не справлюсь, а рядом с вами, точнее, с тобой, шансы есть… И тогда я докажу себе, что я человек, а не марионетка в руках Иблиса, да поразит его Аллах… Понятно, что это будет нелегко, но я стану бороться изо всех сил! – И он вновь сжал кулаки.
   По всем признакам, «колдун» не врал – Андрей не чувствовал в его словах обмана, скрытого замысла предать, ударить в спину, но понимал, что в компании с таким существом им придется нелегко.
   – Ладно, я посоветуюсь со спутниками, – сказал он.
   Когда развернулся, обнаружил, что Лиза смотрит в их сторону подозрительно, а на лице Ильи написано недоверие.
   – О чем вы там трещали так долго? – поинтересовался бритоголовый, когда Андрей подошел к ним.
   – О том, как вас в рабство подороже продать, – ответил он.
   Думал пошутить, но заметил, как в глазах спутников зажглись нехорошие желтые огонечки, и понял, что совершил ошибку. Безумие, впервые проявившее себя в Обнинске, вновь дало о себе знать… непонятно только, кто является его носителем – эти двое или он сам?
   Выслушали его молча, но едва закончил, как Лиза выпалила:
   – Ты с ума сошел? Чтобы этот… это с нами шло?!
   – Конкретный бред, – поддержал ее Илья. – Если там у нас башни посносило, то теперь ты, шеф, слегка чокнулся. Может быть, этот отморозок тебя заколдовал и стоит как следует ему навтыкать, чтобы ты в себя пришел?
   – Я в порядке… – сказал Андрей, но его никто не стал слушать.
   – Он нас убьет! – убежденно заявила Лиза. – Выждет нужного момента и нападет! Натравит на нас своих мерзких тварей!
   – Не, ну ваще, такого не ждал я от тебя, прямо все не в тему зарулил, – пробурчал Илья.
   Андрей переводил взгляд с одного на другого и думал, что с этим нужно что-то делать – либо расстаться со спутниками, либо найти причину безумия, в ком бы оно ни гнездилось, и убрать ее.
   Но где взять психиатра, который возьмется за такое?
   – Все сказали? – спросил он, когда спутники немного выдохлись. – Теперь я.
   Прекрасно знал, что не оратор, что никогда не умел убеждать людей с помощью слов, поэтому не стал и пытаться.
   – Я чувствую, что он не врет, и готов ему помочь, – сказал Андрей, ткнув себе за спину. – С вами или без вас – неважно. Тварей мы заставим его отпустить, а за тем, чтобы он сам не навредил нам, проследим. Так что решайте – расстаемся или идем по-прежнему вместе, как раньше, и я остаюсь старшим.
   – Э, и чего же сразу так-то? – пошел на попятную Илья. – Ультиматум, все такое…
   Лиза же поправила выбившуюся из прически прядь, сжала кулаки и даже открыла рот, чтобы возразить что-то, но тут желтые огоньки в ее глазах погасли, словно выключились фары автомобиля, и девушка застыла, недоуменно нахмурившись.
   – Так что ты решила? – спросил Андрей.
   – Ну, пускай, как скажешь… – растерянно пробормотала она.
   Он развернулся и махнул «колдуну»:
   – Ты идешь с нами! Но только один!
   – Отлично, – отозвался обладатель щитка на лице. – Стойте там, где стоите.
   Он вскинул руки и развел их и запрокинул голову так, что кадык выпятился, подобно острию копья. Илья завертел башкой, Лиза охнула и прижала ладони к ушам, да и Андрей на самой грани слышимости уловил нечто похожее на неприятный, колющий свист.
   В руинах громыхнуло, из груды развалин, пошатываясь, вышла «горилла».
   С другой стороны показались три «собаки», что трусили, виляя хвостами и высунув языки. Из-за церкви явился «кузнечик», а с креста самого высокого из куполов сорвалась «белка-летяга», человекоподобный монстр, немного похожий на Бэтмена, но без малейшего проблеска разума в глазах.
   На людей никто не смотрел, все двигались к позвавшему слуг хозяину.
   Вокруг «колдуна» образовалось кольцо из чешуйчатых, лохматых или покрытых хитином тварей, явившихся точно прямиком с картин Гойи. Он перестал запрокидывать голову, и стало видно, что костяной щиток на его лице испускает багровое, неприятное для глаз сияние.
   – Служба окончена, – на этот раз голос обитателя Вязьмы звучал низко, почти рокочуще.
   Затем он вроде бы произнес еще что-то, но Андрей не разобрал ни единого слова. «Собаки» взвыли, «гориллы» заухали, «белка-летяга» захлопала крыльями, еще кто-то издал пронзительный визг.
   Все это выглядело жутко, но в то же время торжественно, а «колдун» напоминал средневекового короля, потерпевшего поражение и освобождающего вассалов от клятвы верности.
   – Ну улет, прямо секир-башка, как в том фильме про хозяина монстров, – сказал Илья, почесывая в затылке.
   «Колдун» сделал движение руками, будто очерчивая круг, и твари принялись расходиться. Одна из «горилл» бросила на людей кровожадный взгляд, но тут же разочарованно вздохнула. «Белка-летяга», сгорбившись, побрела в сторону церкви, «кузнечик» ускакал в развалины.
   Вскоре обладатель потухшего к этому моменту щитка на лице остался в одиночестве.
   – Вот и все, – проговорил он устало. – О Аллах, я остался без слуг, но зато обрел спутников… Надеюсь.
   – Как нам тебя называть? – спросил Андрей, когда «колдун» подошел к ним.
   – Рашид. Это имя я носил в той жизни, что была раньше.
   – Ладно хоть не Равшан, – сказал Илья, после чего назвался, но ладони не протянул, даже отступил на шаг – похоже, боялся, что «колдун» предложит свою для пожатия.
   – Лиза, – представилась девушка. – Но лучше держись от меня подальше… я…
   – Я понимаю, что должен внушать ужас и отвращение, – очень серьезно сказал Рашид. – Таково правило относительно меня, и с этим ничего не поделаешь, но я докажу вам, что я человек, а не монстр!
   – Докажешь, но потом. – Андрей повел плечами, поправляя рюкзак. – А сейчас покажи, как нам выбраться из Вязьмы, чтобы попасть обратно на трассу и двинуться на запад.
   Цель их похода, вырванный из Обнинска кусок реальности, по-прежнему лежал в той стороне, где заходит солнце.
   – Не вопрос, – судя по голосу, «колдун» улыбался. – Идите за мной.
   Церковь Одигитрии Смоленской они оставили по левую руку и двинулись через развалины. Преодолели овраг, по дну которого тек ручей, и оказались в той части города, что пострадала от катастрофы не так сильно – тут попадались целые дома, а уличное покрытие местами и вовсе было неповрежденным, хоть на машине езди.
   – Комсомольская улица, – объявил Рашид, когда они вышли на трассу, ведущую на северо-запад. – Там дальше будет Фроловское кладбище, и за ним, пожалуйста, выход на М-1. Странно, что за эти дни я ни разу не пытался выбраться за пределы города, даже мысли такой не возникло, словно все, кроме Вязьмы, перестало существовать.
   Уж чего-чего, а поговорить «колдун» любил и наверняка соскучился по собеседникам.
   Кладбище оказалось большим и совершенно не тронутым катастрофой – за оградой так же, как и год, и два назад, шумели деревья, высились надгробия, цвели высаженные этой весной цветы.
   У выхода на М-1 обнаружилась пирамида, каких раньше не видели, – небольшая, из черного камня, но зато ступенчатая, с будто вплавленными в бока сферами из желтого и алого стекла. При появлении рядом людей они начали мигать, создавая впечатление, что сооружение обвешано гигантскими елочными гирляндами, а над острой вершиной закрутился черный вихрь.
   – Вот блин, что-то мне это не нравится, – сказал Илья. – Обойдем?
   Андрей кивнул, и они прошагали лишних двести метров, но зато прошли на безопасном расстоянии от пирамиды.
   Вязьма осталась позади, они вновь шлепали по автомагистрали, одну за другой проходя деревушки. Рашид болтал, не переставая, спутники Соловьева угрюмо молчали, и оба старались держаться от «колдуна» подальше, в десятке метров позади.
   Андрею бывший житель Вязьмы, несмотря на его уродство, не был противен. Вообще не вызывал никаких чувств, ни страха, ни даже опаски. Он почему-то чувствовал, что на Рашида можно положиться.
   Илья же и Лиза, с которыми вроде бы вместе съел не один пуд соли, наоборот, казались чужими, словно познакомился с ними только вчера. Ощущал холодок, исходящий от обоих, и с печалью думал, что трещина, пролегшая между ними в Обнинске, за прошедшие дни не исчезла, а, наоборот, стала шире и глубже, пусть и ненамного.

* * *

   Ближе к вечеру небо скрыли облака, южнее даже начало громыхать, но грозу пронесло мимо, и жара, царившая в последние дни, ничуть не ослабла.
   – Пожалуй, тут мы и остановимся, – сказал Андрей, когда стал виден мостик, по которому трасса пересекала речку с поросшими лесом берегами.
   Время было еще раннее, особенно для июня, когда темнеет поздно, и они могли идти и идти, но он не хотел искать место для ночлега в сумерках, да еще наспех и с новым человеком в группе.
   Да, именно с человеком, как бы тот ни выглядел.
   – Я не против, – бросила Лиза.
   Палатку разбили в стороне от магистрали, недалеко от реки.
   – А что ты ешь, кореш? – спросил Илья, озабоченно разглядывая «колдуна», таскавшего хворост для костра вместе с остальными. – У нас все по-простому, каша да консервы, крови некрещеных младенцев не держим и мяса девственниц тоже… И чем ты ешь, если уж на то пошло, или через задницу жрачку пропихиваешь, типа клизмы?
   Андрей ждал, что Рашид разозлится, но тот лишь засмеялся и сказал:
   – Облик, в каком я пребываю сейчас, имеет и преимущества – я способен питаться чем угодно, начиная от древесной коры, могу спать на земле, и ни холод, ни сырость мне не помешают…
   Прозвучало это несколько высокопарно.
   Гречку «колдун» трескал прямо из котелка, используя ложку, извлеченную из нагрудного кармана, а кидал жратву за воротник рубахи. В животе у него при этом что-то ухало и щелкало, так что даже Андрей чувствовал себя не очень уютно, а Лиза и вовсе вздрагивала, едва не промахиваясь мимо рта.
   – Во имя Аллаха на ночь вам меня лучше связать, – заявил Рашид, едва они помыли посуду. – В темноте то, что во мне есть не совсем человеческое, может взять верх, и тогда я стану опасен.
   – Это мы завсегда. – Илья глянул на Андрея, дождался одобрительного кивка и полез в рюкзак за веревкой.
   – И вам так будет спокойнее, и мне проще, – продолжал рассуждать «колдун», пока ему спутывали ноги, затем руки, да еще и приматывали верхние конечности к туловищу. – Кровь не застоится, это не проблема, зато я не смогу причинить вам вреда, даже если… – он вздрогнул, – захочу.
   – Первую часть ночи сторожу я, – сказал Андрей. – Потом ты, Илья.
   Бритоголовый кивнул, но без особенного воодушевления.
   Понемногу стемнело, в небе проявился «Сатурн», сегодня красноватый, точно обсыпанный кирпичной пылью. От речки пополз туман, размывая очертания деревьев, делая их больше, сокращая обзор, понемногу заглушая звуки.
   Забравшиеся в палатку Лиза и Илья затихли, Андрей остался сидеть на траве.
   Рашид лежал неподалеку, связанный так, что не мог пошевелить и пальцем, и шумно, прерывисто дышал. Разорвать путы или заговорить не пытался, но чувствовалось, что выходец из Вязьмы не спит, наоборот, ночь словно прибавила ему сил и желания действовать.
   В зарослях зашуршало, и Андрей решил, что это опять «желтоглазый», и даже поднял автомат. Но никто не появился, не мигнули в сумраке огоньки глаз, а шум понемногу удалился.
   Когда повернулся к «колдуну», не поверил собственным глазам – воздух над тем светился, переливался лиловыми, голубыми и белыми дрожащими полосами. Все это походило на крошечное северное сияние, полыхающее в метре от земли.
   – Вот это да, – сказал Андрей негромко. – Работаешь лампочкой?
   – Не говори… так хуже, – прохрипел Рашид, и в голосе его прозвучала мука, достойная грешника в аду. – Ты тоже светишься, только чисто, но это не видно, ух… Таково правило.
   Он застонал, а потом необычайно громко заскрежетал зубами.
   Свечение мигнуло и померкло, но во тьме закрутилось, заколыхалось нечто черное – словно исполинское веретено поставили «колдуну» на грудь. Лес вокруг стоянки наполнился звуками: отдаленным плачем, хохотом, надрывным покашливанием, тихим поскуливанием.
   Андрей завертел головой, пытаясь понять, откуда все это исходит.
   Рашид застонал снова, перекатился с боку на бок, затем вернулся в прежнее положение, и все стихло. Зато туман загустел, стал напоминать белый кисель, в нем задвигались размытые человекоподобные фигуры вроде тех, что порой возникали под «секвойями».
   Закружились в хороводе, перешагивая через Андрея и через палатку, неведомым образом просачиваясь между деревьями.
   – Врешь, не возьмешь, – сказал Рашид очень отчетливо, а потом забормотал какую-то ерунду.
   Продолжалось это долго, и от мельтешения белесых великанов у Соловьева даже закружилась голова. Убедившись, что вреда от них никакого и что это, скорее всего, глюк, он перестал следить за творившимся вокруг безобразием, сосредоточился на слухе – в таком мареве все равно ничего не разглядишь.
   Туман сгинул мгновенно, его словно засосало под землю, с ним исчез и морок. Снова обнажилось небо, сползший к горизонту «Сатурн», просвечивающий сквозь кроны деревьев.
   Рашид кашлянул и задышал ровно, тихо, как спокойно спящий человек.
   Андрей выждал некоторое время, а затем осторожно, стараясь не шуметь, подошел к «колдуну». Включил маленький фонарик и, осмотрев веревки, убедился, что все в полном порядке, путы никуда не делись и не превратились во что-нибудь другое.
   Остаток дежурства прошел спокойно. Андрей разбудил себе на смену Илью.
   – Ну чего этот, не кипешился? – гулким шепотом спросил бритоголовый, выбравшись из палатки.
   – Порядок, но ты приглядывай. – И Андрей полез внутрь.
   Во сне видел плачущих ангелов с огромными белыми крыльями, поющих женщин и огромные замки из белоснежного камня, но все это было, кажется, обычным ночным мороком. Кружились в темноте огромные звезды, похожие на морских ежей, и волки след в след бежали по глубокому снегу.
   Проснулся, когда его подергали за ногу, а подняв голову, обнаружил, что в палатку заглядывает озабоченная Лиза.
   – До обеда собрался спать? Вставай, – сказала она. – Твоего друга развязать надо.
   Рашид лежал на прежнем месте, вот только вокруг него непонятно откуда появился «контур» из черной колючей травы, ухитрившейся протиснуться даже между ногами связанного «колдуна».
   – Ну ботва, – заметил Илья, попытавшись выдернуть пучок этой «ботаники» и порезав до крови палец. – Ты бы, кореш, сделал так, чтобы ее хоть курить можно было или яд из нее какой делать, типа кураре.
   – Не все в моих силах, – отозвался Рашид.
   Когда его развязали, он медленно, словно не доверяя собственным движениям, поднялся на ноги. Взмахнул лишенными плоти руками и первый раз с момента знакомства стащил с головы бейсболку, украшенную спереди изображением бычьей морды и надписью «Чикаго Буллз».
   Под бейсболкой обнаружились светлые волосы.
   – Поначалу было тяжеловато, – признался «колдун». – Но ничего, я справился. Кстати, вокруг стоянки всю ночь крутился один из мелких… так я их называю… похожи на людей, но с желтыми глазами.
   – Это «топтун», – сказал Андрей. – Следит за нами.
   – Вот как? Интересно! – оживился Рашид. – Но ничего, сунется ближе, я попробую взять его под контроль, и затем мы сможем сделать с этой тварью все, что захотим, хоть в болоте утопить…
   Затем он предложил забрать у Лизы рюкзак, но девушка испуганно отказалась. Андрей же подумал, что, если «колдун» так и будет идти с ними, надо будет нагрузить его наравне с остальными, а для этого нужен магазин, где можно разжиться туристическим снаряжением.
   А такой отыщется только в большом городе.
   Когда вышли, было не так жарко, как вчера, зной умерялся северным ветром, но затем ветер принялся слабеть, а через час и вовсе стих. Над трассой повисло марево, солнце начало палить с такой яростью, будто за каждый тепловой удар ему обещали премию.
   Старались двигаться в тени, шагали вдоль левой обочины.
   Попадались одиночные машины, в момент катастрофы лишившиеся водителей и съехавшие с трассы или врезавшие друг в друга, лежащие на боку автобусы. За обочинами встречались небольшие «болота», справа время от времени попадались заросли черных кустов, слева, на юге, тянулась гряда огромных «терриконов», их вершины дымились, словно на каждом горел огромный костер.
   Потом они исчезли из виду, и появилось синее озеро, расположенное, к счастью, далеко от дороги.
   – Ох ты, а это что такое? – спросил Рашид, покачивая головой. – В Вязьме подобное было, но я не приближался… Странная вещь. Чувствую, что мне нельзя туда подходить, что правило запрещает это… Интересно.
   Андрей не стал говорить, как подобные водоемы воздействуют на него, но подумал, что дело в силе, насылающей видения, которая, по всей вероятности, противостояла черному облаку в золотой короне.
   Прошло около трех часов, когда показался очередной поселок.
   – Якушкино, – прочитал Илья надпись на указателе.
   Дома тут находились с одной стороны дороги, с другой лежало «болото», в котором виднелись островки твердой земли. Строения казались целыми, только у крайнего с восточной стороны не было крыши, она валялась чуть в стороне и выглядела так, словно ее аккуратно сняли.
   Андрею эта деревушка непонятно почему, но не понравилась, он даже замедлил шаг.
   – Там не очень хорошо, – сказал Рашид. – Я чувствую опасность. Обойдем?
   Но это предложение неожиданно вызвало несогласие Ильи и Лизы.
   – Чего тут бояться? Тихо и мертво! – с напором воскликнула девушка, а бритоголовый презрительно бросил:
   – Что, зассал, кореш?
   – Ладно, пойдем прямо, но оружие наготове держите, – велел Андрей.
   Они прошли мимо дома без крыши, миновали следующий, большой, в три этажа, с пристроенным гаражом. Оказались перед расколовшей асфальт проезжей части трещиной, настолько широкой, что перепрыгнуть ее было бы трудно и налегке, и отправились в обход.