Страница:
– По порядку! – крикнул ему вдогонку старший тренер. – Сначала левая штанга, потом правая, затем перекладина!
– Что это значит? – спросил Кучмук.
– Смотри, – довольно ответил старший тренер.
После двух минут чётких ударов у главного уже отвисла челюсть.
– Это что, – у него даже дрожал голос, – парень по заказу забивает от штанг, поочерёдно?!
– Ну да, – довольно хохотнул Василь Никитич. – И стометровку за десять и двадцать сотых, не напрягаясь.
– Я его себе заберу, – произнёс главный.
– Во тебе! – сразу ответил старший и сложил незамысловатую композицию из двух рук.
– Вася, ты что? – возмутился Олег Олегович. – Начало чемпионата, четыре тура прошло, у нас три поражения и одна ничья! Меня завтра погонят к чёртовой матери! А, значит, и тебя! А тут ещё и Ванька сломался! Всё! И вдруг этот чудик – это же идеальный исполнитель «стандартов», понимаешь?
– Понимаю. Ладно, забирай, затем и звонил. Это я так, шутил. Но смотри, парень с какими-то прибамбасами в голове, сюда прямо из дурки.
– Да ты что?!
– Ага. Говорит, у него «амнезия». Где тренировался, не помнит, кто учил, не помнит, где живёт, не помнит, документов нет. Олежка, – старший тренер приблизился к другу, – мы парня раскрутим и за хорошие бабки продадим. Ты ж говоришь, что отец игрокам – вот тебе, занимайся. Договоримся с ним, станем его личными агентами. Ты только документы ему быстренько сделай и контрактик с ним подпиши. Хороший такой… Советчиков-то у мальчишки нет.
– Документы! Вот прямо так пошёл и сделал!
– Олег! У нас президент клуба – мэр города! Иди и договаривайся! Одна игра, пара штрафных, он ему паспорт своей рукой нарисует!
– Давай его в двусторонке посмотрим…
– Давай, – и Василь Никитич сильно дунул в свисток. Все остановились. – Так, двустороночка! – крикнул он. – Основа против запаса! Снайпер за основу! Фёдор, разбей!
Пока Булатников разделял футболистов на две команды, Ноан подошёл к тренерам.
– Извините, я пока не могу двусторонку.
– А что такое? – недовольно спросил главный.
– У меня дриблинга нет. То есть базовая теория есть, но ещё шире нужна.
– Что? – прыснул со смеху Василь Никитич.
– Я не пробовал ещё дриблинг. Мне надо научиться.
– Дела… – протянул Кучмук. – Мы спорим, на какую игру тебя ставить, а тебе, выходит, ещё учиться надо! И долго, извини, ты собираешься обучаться? – казалось, его ехидству нет предела.
– Мне нужна флешка с записями как можно большего количества игр. Желательно, самых лучших. Также устройство для просмотра и комната. Через сутки я буду готов.
Старший тренер уже знал, что новичок не шутит, и просто захохотал от удовольствия.
– Хрень какая-то! – возмутился Олег Олегович. – Детский сад!
Василь Никитич продолжал смеяться.
– Будет тебе флешка, будет! – хлопнул он гостя по плечу. – И Лига чемпионов, и первенство мира!
– Так, клоуны, – сердито сказал Кучмук, – у меня вечером своя тренировка, а мне ещё домой надо. Ну и к мэру теперь, вашу мать! Договариваться! Смотрите, не обосритесь здесь вдвоём! В пятницу у нас «Авангард», так что в четверг малыш должен быть в моей команде. С дриблингом, слышишь, снайпер! С дриблингом! Иначе обратно в дурку!
Олег Олегович развернулся и быстрым шагом понёс своё тучное тело к туннелю.
– Почему вы так легко оскорбляете друг друга? – спросил Ноан. – Неужели у этого человека нулевой интеллект? По виду вроде не скажешь…
– Он – главный тренер, – поднял руку с оттопыренным указательным пальцем Василь Никитич. – А в спорте, если ты знаешь, принято на спортсменов орать и ругать их…
– Зачем?
– Потому что без крика никто ничего не делает.
– Глупо, – резюмировал гость.
– Слушай, – снова улыбнулся старший тренер. – Откуда ты свалился?
Тут началась двусторонняя игра, без новичка. Одна команда осталась в белой форме, члены другой надели поверх футболок лёгкие оранжевые жилетки.
Первые пять минут тренер давал указания, потом успокоился, сел на скамейку запасных рядом с гостем. Ещё через пятнадцать минут он спросил у соседа:
– Ну, что скажешь?
– У «белых» недорабатывает правый защитник. И мячу позволяет уходить в аут и за лицевую, не догоняет, и «своего» игрока постоянно теряет – особенно при угловых. Один центральный очень медлительный – или не выспался, или нет необходимых кондиций. В общем, не тянет. Другой центральный пытается что-то делать, но умения мало. Очень груб. Как будто не с товарищами играет, а в финале какого-либо турнира.
– Верно, – согласился тренер. – Парня на просмотр привезли, вот и старается, чтобы оставили.
– Вам он не нужен. Точно не Каннаваро.
– Ха! Ты помнишь Каннаваро? Имени своего не знаешь, а Каннаваро помнишь?
– Я про него читал. Недавно. И про Каннаваро, и про Барези, и про Онопко с Никифоровым.
– Да я обалдеваю! Всё больше и больше. Ладно, давай про остальных.
– Да ничего хорошего про остальных. Один капитан молодец – ведёт всю игру. Другие – кто так, кто сяк…
– Правильно, Булат – наша надежда, готовим в основу. Ну, а про центрфорварда нашего что думаешь?
– Это вон тот высокий блондин?
– Да.
– Слабая техническая оснащённость – мяч при остановке как горох от стенки отскакивает. Хорошая дистанционная, но низкая стартовая скорость. Теряет мяч, не умеет ставить корпус. Работать, работать, и еще раз работать – иначе из него ничего не выйдет.
– Малыш, – хлопнул его по плечу тренер, – далеко пойдёшь! Тебе восемнадцать-то есть?
– Не знаю. Амнезия.
– Давай придумывать тебе имя – завтра-послезавтра надо «корку» оформлять.
– Мне нравится одно такое имя – Николай Васильевич Гоголь.
– Я сейчас сдохну от смеха, – признался тренер, – ты иногда – умный, иногда – точно дурик. У тебя должно быть своё имя! Вдруг амнезия закончится, и ты скажешь, как тебя зовут – тебе все документы восстановят! А пока ты ничего не помнишь, надо назваться как-нибудь привычно, нормально, незаметно… Нужен паспорт! Нет паспорта – нет контракта, нельзя заявиться на чемпионат. Нет тебя в заявке – не имеешь права выходить на поле. Поэтому: на вид тебе где-то восемнадцать, поэтому дата рождения… так… Ну, будет тебе, значит, восемнадцать лет и один месяц. Месяц – для правдоподобности, а восемнадцать – для дееспособности, чтобы имел право договоры самостоятельно подписывать…
– Договоры?
– Ну, это потом… Так… Родился и вырос ты… в поселке Вейделевка.
– Что за Вейделевка?
– Самый отдалённый район в области, никто туда ничего проверять не поедет. А зовут тебя… Ну, сам выбери имя!
– Абрам Демьянович Пентопасов.
– Издеваешься?!
– Это цитата. Хармс, знаете ли.
– Не надо Хармса!
– Тогда… Максим Аристархович Клинцов-Погоревших, глухонемой. Это Пастернак.
– Сейчас убью.
– Ладно, шучу. Давайте… Даниил.
– Ну, куда не шло. Только как-то по-библейски… Давай – «Данила». Получится по-русски – такой настоящий былинный богатырь. Идёт?
– Идёт.
– Отчество?
– Владимирович.
– Отлично! Фамилия?
– Королёв.
– Нормально, но почему именно Королёв?
– Начну играть. Забивать. Побеждать. Будет готовое прозвище – «Король».
– Опять не по-русски. Лучше «Царёв», тогда производное – «Царь».
– «Царь» уже выступал в «Сельте» – Мостовой.
– Скромнее надо быть, – шмыгнул носом Василь Никитич. – Но мне нравится.
Глава пятая
Глава шестая
– Что это значит? – спросил Кучмук.
– Смотри, – довольно ответил старший тренер.
После двух минут чётких ударов у главного уже отвисла челюсть.
– Это что, – у него даже дрожал голос, – парень по заказу забивает от штанг, поочерёдно?!
– Ну да, – довольно хохотнул Василь Никитич. – И стометровку за десять и двадцать сотых, не напрягаясь.
– Я его себе заберу, – произнёс главный.
– Во тебе! – сразу ответил старший и сложил незамысловатую композицию из двух рук.
– Вася, ты что? – возмутился Олег Олегович. – Начало чемпионата, четыре тура прошло, у нас три поражения и одна ничья! Меня завтра погонят к чёртовой матери! А, значит, и тебя! А тут ещё и Ванька сломался! Всё! И вдруг этот чудик – это же идеальный исполнитель «стандартов», понимаешь?
– Понимаю. Ладно, забирай, затем и звонил. Это я так, шутил. Но смотри, парень с какими-то прибамбасами в голове, сюда прямо из дурки.
– Да ты что?!
– Ага. Говорит, у него «амнезия». Где тренировался, не помнит, кто учил, не помнит, где живёт, не помнит, документов нет. Олежка, – старший тренер приблизился к другу, – мы парня раскрутим и за хорошие бабки продадим. Ты ж говоришь, что отец игрокам – вот тебе, занимайся. Договоримся с ним, станем его личными агентами. Ты только документы ему быстренько сделай и контрактик с ним подпиши. Хороший такой… Советчиков-то у мальчишки нет.
– Документы! Вот прямо так пошёл и сделал!
– Олег! У нас президент клуба – мэр города! Иди и договаривайся! Одна игра, пара штрафных, он ему паспорт своей рукой нарисует!
– Давай его в двусторонке посмотрим…
– Давай, – и Василь Никитич сильно дунул в свисток. Все остановились. – Так, двустороночка! – крикнул он. – Основа против запаса! Снайпер за основу! Фёдор, разбей!
Пока Булатников разделял футболистов на две команды, Ноан подошёл к тренерам.
– Извините, я пока не могу двусторонку.
– А что такое? – недовольно спросил главный.
– У меня дриблинга нет. То есть базовая теория есть, но ещё шире нужна.
– Что? – прыснул со смеху Василь Никитич.
– Я не пробовал ещё дриблинг. Мне надо научиться.
– Дела… – протянул Кучмук. – Мы спорим, на какую игру тебя ставить, а тебе, выходит, ещё учиться надо! И долго, извини, ты собираешься обучаться? – казалось, его ехидству нет предела.
– Мне нужна флешка с записями как можно большего количества игр. Желательно, самых лучших. Также устройство для просмотра и комната. Через сутки я буду готов.
Старший тренер уже знал, что новичок не шутит, и просто захохотал от удовольствия.
– Хрень какая-то! – возмутился Олег Олегович. – Детский сад!
Василь Никитич продолжал смеяться.
– Будет тебе флешка, будет! – хлопнул он гостя по плечу. – И Лига чемпионов, и первенство мира!
– Так, клоуны, – сердито сказал Кучмук, – у меня вечером своя тренировка, а мне ещё домой надо. Ну и к мэру теперь, вашу мать! Договариваться! Смотрите, не обосритесь здесь вдвоём! В пятницу у нас «Авангард», так что в четверг малыш должен быть в моей команде. С дриблингом, слышишь, снайпер! С дриблингом! Иначе обратно в дурку!
Олег Олегович развернулся и быстрым шагом понёс своё тучное тело к туннелю.
– Почему вы так легко оскорбляете друг друга? – спросил Ноан. – Неужели у этого человека нулевой интеллект? По виду вроде не скажешь…
– Он – главный тренер, – поднял руку с оттопыренным указательным пальцем Василь Никитич. – А в спорте, если ты знаешь, принято на спортсменов орать и ругать их…
– Зачем?
– Потому что без крика никто ничего не делает.
– Глупо, – резюмировал гость.
– Слушай, – снова улыбнулся старший тренер. – Откуда ты свалился?
Тут началась двусторонняя игра, без новичка. Одна команда осталась в белой форме, члены другой надели поверх футболок лёгкие оранжевые жилетки.
Первые пять минут тренер давал указания, потом успокоился, сел на скамейку запасных рядом с гостем. Ещё через пятнадцать минут он спросил у соседа:
– Ну, что скажешь?
– У «белых» недорабатывает правый защитник. И мячу позволяет уходить в аут и за лицевую, не догоняет, и «своего» игрока постоянно теряет – особенно при угловых. Один центральный очень медлительный – или не выспался, или нет необходимых кондиций. В общем, не тянет. Другой центральный пытается что-то делать, но умения мало. Очень груб. Как будто не с товарищами играет, а в финале какого-либо турнира.
– Верно, – согласился тренер. – Парня на просмотр привезли, вот и старается, чтобы оставили.
– Вам он не нужен. Точно не Каннаваро.
– Ха! Ты помнишь Каннаваро? Имени своего не знаешь, а Каннаваро помнишь?
– Я про него читал. Недавно. И про Каннаваро, и про Барези, и про Онопко с Никифоровым.
– Да я обалдеваю! Всё больше и больше. Ладно, давай про остальных.
– Да ничего хорошего про остальных. Один капитан молодец – ведёт всю игру. Другие – кто так, кто сяк…
– Правильно, Булат – наша надежда, готовим в основу. Ну, а про центрфорварда нашего что думаешь?
– Это вон тот высокий блондин?
– Да.
– Слабая техническая оснащённость – мяч при остановке как горох от стенки отскакивает. Хорошая дистанционная, но низкая стартовая скорость. Теряет мяч, не умеет ставить корпус. Работать, работать, и еще раз работать – иначе из него ничего не выйдет.
– Малыш, – хлопнул его по плечу тренер, – далеко пойдёшь! Тебе восемнадцать-то есть?
– Не знаю. Амнезия.
– Давай придумывать тебе имя – завтра-послезавтра надо «корку» оформлять.
– Мне нравится одно такое имя – Николай Васильевич Гоголь.
– Я сейчас сдохну от смеха, – признался тренер, – ты иногда – умный, иногда – точно дурик. У тебя должно быть своё имя! Вдруг амнезия закончится, и ты скажешь, как тебя зовут – тебе все документы восстановят! А пока ты ничего не помнишь, надо назваться как-нибудь привычно, нормально, незаметно… Нужен паспорт! Нет паспорта – нет контракта, нельзя заявиться на чемпионат. Нет тебя в заявке – не имеешь права выходить на поле. Поэтому: на вид тебе где-то восемнадцать, поэтому дата рождения… так… Ну, будет тебе, значит, восемнадцать лет и один месяц. Месяц – для правдоподобности, а восемнадцать – для дееспособности, чтобы имел право договоры самостоятельно подписывать…
– Договоры?
– Ну, это потом… Так… Родился и вырос ты… в поселке Вейделевка.
– Что за Вейделевка?
– Самый отдалённый район в области, никто туда ничего проверять не поедет. А зовут тебя… Ну, сам выбери имя!
– Абрам Демьянович Пентопасов.
– Издеваешься?!
– Это цитата. Хармс, знаете ли.
– Не надо Хармса!
– Тогда… Максим Аристархович Клинцов-Погоревших, глухонемой. Это Пастернак.
– Сейчас убью.
– Ладно, шучу. Давайте… Даниил.
– Ну, куда не шло. Только как-то по-библейски… Давай – «Данила». Получится по-русски – такой настоящий былинный богатырь. Идёт?
– Идёт.
– Отчество?
– Владимирович.
– Отлично! Фамилия?
– Королёв.
– Нормально, но почему именно Королёв?
– Начну играть. Забивать. Побеждать. Будет готовое прозвище – «Король».
– Опять не по-русски. Лучше «Царёв», тогда производное – «Царь».
– «Царь» уже выступал в «Сельте» – Мостовой.
– Скромнее надо быть, – шмыгнул носом Василь Никитич. – Но мне нравится.
Глава пятая
Ноан сидел в комнате старшего тренера на базе, она же «интернат» – комплексе уютных зданий в глухом лесу, и следил за незабываемым финалом Лиги Чемпионов-2015 – «Челси» – «Барселона», 4:4, по пенальти – 10:9, победа «Челси». До этого он уже просмотрел несколько решающих матчей Лиги Европы, несколько игр последнего чемпионата мира и культовый суперфинал чемпионата Европы-2016 во Франции, где на «Стад де Франс» в упорнейшей борьбе, с кучей травм с обеих сторон, в дополнительное время Германия все-таки дожала Англию с помощью гола великолепного Юлиана Шибера – 1:0.
Дриблинг с использованием ложных движений корпуса, смена направления движения, неожиданные удары через себя, пасы пяткой, игра на опережение, скоростные прорывы, сильные хлёсткие удары с острого угла – всё это для исполнения было ему более чем доступно.
Ноану стало ясно: по сравнению с землянами он – выдающийся спортсмен. Крон на пятнадцать процентов тяжелее Земли, плюс жители голубой планеты ещё не знают генной инженерии и их иммунная память насчитывает всего сто тысяч лет – смех, да и только. Он может быстрее всех бегать что на короткие, что на длинные дистанции, выше всех прыгать. Но ему это неинтересно, ему нравятся игровые виды спорта, а также бокс. Но бокс с землянами – это как в школу зайти и начать избивать детей. А где здесь возьмёшь равнозначного по силе кронянина? Нигде. Значит, бокс откладывается. А вот к футболу он решил отнестись максимально серьёзно. Он уже знал, какие деньги крутятся в этом бизнесе, и собирался продать своё умение, вернее, неземные физические способности как можно дороже – это не мелкое мошенничество со счетами. Только бы не вызвать ненужных подозрений – а то и вправду узнают о его инопланетной природе и засадят в клетку.
Но как им догадаться? У него две руки, две ноги. Да, судя по полученной информации о биологическом строении человека, у него отличная от землян ДНК. Целых шесть хромосом из двадцати трёх. Ну, а как иначе – насколько его род по возрасту превосходит земной? Эволюция! Но кто это будет проверять? Людям это не нужно, лишь бы сам не проболтался. Да и не поверит никто – обо всём, что касалось неуклюжих попыток контактов с внеземными цивилизациями, он уже прочёл в Интернете. Такие контакты, конечно, имели место, но спецслужбы столь умело перевирали и ретушировали свидетельства обычных граждан, что к ним относились с сарказмом, а то и с презрением.
Вечером проводили медицинское обследование – тренеры настроились серьёзно, видимо, хотели срочно заключить контракт. У него мяли «на прощуп» все суставы – ну никаких различий. Правда, во время любого физического напряжения у него резко возрастала скорость пульса, но, во-первых, это не патология. Во-вторых, может, именно из-за этого он и имел превосходство в беге над землянами?
Ему казалось, что он уже вполне адаптировался к местным условиям. Хотя за ужином в столовой он вызвал смех всей команды, когда взял со стойки с едой, которую они называли «шведским столом», и мясо, и рыбу, и пасту, и несколько салатов, и яблоки… Ноан съел всё, ничего не оставил. Мог и ещё, но ребята уже просто по полу катались, наблюдая за его аппетитом, поэтому он прекратил. Вам легко хихикать – а попробуйте питаться синтетической едой из тюбиков без вкуса, без запаха, лишь набор необходимых элементов, ничего лишнего, употреблять воду в концентрированном виде, в капсулах – как вы думаете, надолго вас хватит?
Ноану была интересна Земля. У него уже появилась мечта – увидеть сверху, с самолёта, горы, и обязательно – океан. И проплыть по нему на яхте! Чтобы солёные брызги в лицо… он даже зажмурился.
Перед самым рассветом, хоть и не очень хотелось, он отправился спать – ни к чему давать повод для ненужных расспросов.
Потом состоялись подъём, лёгкая зарядка и тренировка на местном поле. Оно оказалось гораздо худшего качества, чем на главном стадионе, и гость понял, что тренер просто иногда выпрашивает разрешение поработать там с дублем у Кучмука. На занятиях новичок не выделялся, повторял все упражнения за партнёрами точь-в-точь – команда встретила его неприветливо, он знал, что задержится в ней ненадолго, и не хотел давать дополнительных поводов для зависти, а, следовательно, и для возможных конфликтов.
После обеда нашлось свободное время, которое он посвятил Интернету. Работать с информационной системой приходилось в так называемой «библиотеке», где Ноан находился один. У остальных ребят, почти у всех, имелись портативные компьютеры – ноутбуки, и те, кто нуждался в Интернете, пользовались им в своих комнатах.
Два часа гость изучал историю войн. Вскоре он уже не мог читать об этих добровольных жертвоприношениях. С какой же лёгкостью люди на протяжении всей своей истории убивали друг друга!
Затем приехал Василь Никитич с каким-то человеком. Новенького нарядили в пиджак, завязали вокруг шеи галстук и посадили на стул – человек делал его фотографию на документ. Так он и сидел в трусах и с галстуком.
На следующий день тренер повёз его в офис. Перед поездкой Василь Никитич сунул ему в руки новенький хрустящий паспорт. С фотографии на пришельца смотрел, ни дать, ни взять, настоящий юный землянин, правда, с довольно глупым выражением лица.
«С лица воду не пить» – неожиданно пронеслось у него в голове. Народная поговорка! Ничего себе! Да он становится настоящим человеком, причём русским человеком!
«Ну и нормально, – подумал он. – Стремительная адаптация – именно то, что мне необходимо. Как там писал скучный Фаулз? «Если надо измениться, чтобы выжить, то хотя бы можно выбрать способ адаптации по своему вкусу». Я и выбрал».
Они сели в громоздкий джип «ниссан» и поехали в город.
– На, – сунул ему в руки пачку бумаг первый тренер, – это твой контракт, полистай пока, так положено.
– Да не буду я его листать!
– Да? Ну, как знаешь…
– Я и так догадываюсь, что там написано. Года на четыре, тысяч двадцать долларов за сезон, сумма отступных – пятьдесят миллионов… Зачем он мне?
– То есть, – задрожал Василь Никитич и обернулся назад, почти полностью перевалившись через переднее сиденье, – ты его не подпишешь? Между прочим, там не двадцать тысяч, а тридцать!
– Великая разница. У меня контрпредложение: я вам не принадлежу, мы заключаем отдельные соглашения перед каждой игрой. Если я выхожу хотя бы на замену и хотя бы не менее, чем на пятнадцать минут, но при этом забиваю гол, я получаю две тысячи долларов. Делаю голевую передачу – одну тысячу. Не забиваю, не пасую – не получаю ничего. Оплата по труду – великий капиталистический, да и социалистический тоже, принцип. Справедливо?
– «Соскочить» хочешь? – заскрипел зубами Василь Никитич.
– Хочу. А что? Да, понимаю, вы меня на мусорке нашли, то есть в дурке, приютили, обогрели, накормили, документ сделали, а я, негодяй, с чёрной неблагодарностью… Василий Никитович, я вас, как первого тренера, никогда не забуду. Раскручусь – пристрою…
– Ты! Да ты понимаешь, что тебе паспорт по личному распоряжению мэра сделали?
– А в дурку нормального человека, а оттуда – к ментам в обезъянник на постоянное место жительства – тоже по личному распоряжению мэра?
Водитель, слыша перебранку, довольно улыбался, при нём ещё никто вот так не подначивал начальство.
– Да и паспорт, – продолжал Ноан, – не стоит десять миллионов долларов у.е. в год.
– А ты, гадёныш, думаешь, что кто-то купит тебя за десять миллионов?!
– Согласен на ещё одно пари. На тысячу рублей. И прокукарекать при молодёжной команде под столом в столовой.
– Ну не сука! – вскричал тренер и принялся звонить Кучмуку. – Олег! – вытирая неожиданно выступивший со лба пот, громко сказал он в маленький коробок. – Эта малолетняя сволочь отказывается подписывать контракт. Какой, блин, «увеличить штук на пять»! Говорит – выпустите на поле, забью, даёте две, не забью – мне и так нормально.
– Вы забыли про голевую передачу, – наклонился вперёд гость.
– Да заткнись ты! – в сердцах бросил Василь Никитич, и, уже в коробок: – Что? Всё равно везти? Сейчас буду!
На некоторое время в салоне установилась тяжёлая пауза. Были слышны только мерная работа двигателя да шум неровного асфальта под колесами.
– Блин! – хлопнул себя по коленке тренер. – Молодец, малыш, провёл старика!
– Да ладно, провёл… – не согласился «Данила». – Вы теперь мой друг и наставник на сто лет.
– Ага. Если так будешь штрафные класть, уже через три игры тебя заберут… – он опять повернулся: – А ну отдавай документ обратно!
– Не отдам, – спокойно ответил Ноан.
– Как это?
– А вот так!
– Отберём!
– Попробуйте.
– Ну, лис, ну, лис… – тренер весь оставшийся путь молчал, глядя на дорогу.
Офис находился внутри стадиона и представлял собой несколько отдельных комнат, самой большой из которых являлся кабинет генерального директора – маленького злого человечка в прямоугольных очках. Рядом с ним, мрачнее тучи, стоял Олег Олегович.
– Проходите, проходите, присаживайтесь, пожалуйста, – едва сдерживаясь, чтобы не взорваться, пригласил подъехавших гостей хозяин кабинета.
Присели.
– Здравствуйте, – сказал «Королёв».
– Здравствуйте. Мы, так сказать, в курсе вашего предложения по поводу контракта. То есть разовых соглашений перед играми. То есть отдельных договоров. Да. Ну так вот – нас это не устраивает!
– Тогда, – Ноан поднялся с места, – за всё спасибо, я пошёл.
– Па-аа-аа-спорт отдай! – заорал директор.
– Извините, – ответил гость, – вот сие никак невозможно. Никак-с. Как сказано в пьесе весёлого драматурга Карло Гоцци, «Бумажка без человека – бумажка, а человек без бумажки – нуль».
– Где вы его взяли?! – стукнул ладонью по столу директор.
– Из дурки пришёл, – буркнул Кучмук.
– А вы не узнавали – может, не «пришёл», а сбежал?
– Узнавали, – вступил в разговор старший тренер, – там сказали, что очень милый молодой человек, полностью здоров, лишь одна амнезия.
– Ага, – кивнул хозяин кабинета. – Мило. Только в жопе шило. Да мне по барабану, пусть катится…
– Какой «по барабану»?! – возмутился главный тренер. – У меня Калошина сломали, а за лето в нападение так больше никого и не купили! В пятницу – «Авангард»! Как забивать будем? Вся надежда – на стандарты! А этот… пионер при мне за несколько попыток ни разу не промахнулся! Да пусть хоть на один матч выйдет – уже хорошо!
– А принципы? – спросил маленький человечек.
– Принципы хороши, кода рожа размером со сковороду, и каждый день в масле! А когда три поражения из четырёх стартовых матчей, то хоть чёрта на поле выпускай!
– Точно! – заметив колебание директора, поддержал друга Василь Никитич.
– Гол, говоришь, за две штуки? – начальник стал грызть конец карандаша, глядя в лицо «господину Королёву». – А хет-трики возможны?
– Да хоть пять, – не поняв сути вопроса, ответил Ноан.
– Во-от! – щёлкнул карандашом по крышке стола директор. – Это что – дубль, значит, – четыре штуки, хет-трик – шестёрка?!
– Если у нас в каждом матче будут хет-трики, стадион до конца сезона станет «под завязку», а у вас тут в коридоре очередь из спонсоров и рекламодателей каждый день начнёт толкаться, – заметил старший тренер.
– Да всё понятно… – скривился генеральный директор. – Малыш, но объясни, почему две штуки? Ты не слишком жаден для своих лет?
– Ноги у меня, – принялся объяснять гость, – как у Роберто Карлоса, обводка, как у Кройфа, голевое чутье, как у Герда Мюллера, а, главное, голова, как у Беккенбауэра.
– Так он же головой вроде обычно играл? – не понял Кучмук.
– Парень имеет ввиду, – произнёс старший тренер, – то, что внутри головы. Мозг.
– А-а-а…
– Королёв! – сморщил гримасу гендиректор. – А ведь с паспортом, признайся, ты нас провёл…
– Как заметил Артуро Перес-Реверте в своей «Фламандской доске», «кристальная честность – это самый верный путь к голодной смерти».
– Вы слышали? – спросил коллег начальник. – Вот оно – новое поколение!
Тренеры молчали.
– Ладно! – решил директор. – Переводите его в первую команду, по сути, одна тренировка осталась, пусть хоть с мужиками разок побегает… А договор юрист новый составит.
– Спасибо, – от сердца сказал Ноан.
– Не за что! – зло крикнул хозяин кабинета. – Только, смотри, Данила Владимирович – не дай Бог в пятницу не выиграем! Я тебе не то что тридцать штук в год – копейки не предложу!
– Справедливое замечание, – кивнул гость.
– Нет, он издевается?! – директор наконец с силой бросил карандаш в стену. – А ну, пошли все отсюда!
Посетители, толкаясь в узком проёме двери, вывалились из помещения и направились к выходу из здания.
– Если ты, Королёв, – сказал ему главный тренер, – просто мыльный пузырь, то действительно катись куда хочешь. Я тебе второго шанса не дам.
– Не подведу, Олег Олегович!
– Ну-ну. Свежо предание.
На улице попрощались, разошлись по своим машинам.
Уже в салоне, километра через три, гость вдруг спросил:
– Василий Никитович, а если я действительно десять мячей положу, мне директор двадцать тысяч заплатит?
– Да иди ты! – недовольно отмахнулся тот.
– Я серьёзно!
– Да? – тренер обернулся и внимательно посмотрел хвастуну в лицо. – Заплатит. Ещё и своих добавит. Он торговался, потому что менеджер, у него работа такая – меньше тратить, больше зарабатывать. Но за команду, как и мы, переживает. Так что забивай. Если сможешь.
Дриблинг с использованием ложных движений корпуса, смена направления движения, неожиданные удары через себя, пасы пяткой, игра на опережение, скоростные прорывы, сильные хлёсткие удары с острого угла – всё это для исполнения было ему более чем доступно.
Ноану стало ясно: по сравнению с землянами он – выдающийся спортсмен. Крон на пятнадцать процентов тяжелее Земли, плюс жители голубой планеты ещё не знают генной инженерии и их иммунная память насчитывает всего сто тысяч лет – смех, да и только. Он может быстрее всех бегать что на короткие, что на длинные дистанции, выше всех прыгать. Но ему это неинтересно, ему нравятся игровые виды спорта, а также бокс. Но бокс с землянами – это как в школу зайти и начать избивать детей. А где здесь возьмёшь равнозначного по силе кронянина? Нигде. Значит, бокс откладывается. А вот к футболу он решил отнестись максимально серьёзно. Он уже знал, какие деньги крутятся в этом бизнесе, и собирался продать своё умение, вернее, неземные физические способности как можно дороже – это не мелкое мошенничество со счетами. Только бы не вызвать ненужных подозрений – а то и вправду узнают о его инопланетной природе и засадят в клетку.
Но как им догадаться? У него две руки, две ноги. Да, судя по полученной информации о биологическом строении человека, у него отличная от землян ДНК. Целых шесть хромосом из двадцати трёх. Ну, а как иначе – насколько его род по возрасту превосходит земной? Эволюция! Но кто это будет проверять? Людям это не нужно, лишь бы сам не проболтался. Да и не поверит никто – обо всём, что касалось неуклюжих попыток контактов с внеземными цивилизациями, он уже прочёл в Интернете. Такие контакты, конечно, имели место, но спецслужбы столь умело перевирали и ретушировали свидетельства обычных граждан, что к ним относились с сарказмом, а то и с презрением.
Вечером проводили медицинское обследование – тренеры настроились серьёзно, видимо, хотели срочно заключить контракт. У него мяли «на прощуп» все суставы – ну никаких различий. Правда, во время любого физического напряжения у него резко возрастала скорость пульса, но, во-первых, это не патология. Во-вторых, может, именно из-за этого он и имел превосходство в беге над землянами?
Ему казалось, что он уже вполне адаптировался к местным условиям. Хотя за ужином в столовой он вызвал смех всей команды, когда взял со стойки с едой, которую они называли «шведским столом», и мясо, и рыбу, и пасту, и несколько салатов, и яблоки… Ноан съел всё, ничего не оставил. Мог и ещё, но ребята уже просто по полу катались, наблюдая за его аппетитом, поэтому он прекратил. Вам легко хихикать – а попробуйте питаться синтетической едой из тюбиков без вкуса, без запаха, лишь набор необходимых элементов, ничего лишнего, употреблять воду в концентрированном виде, в капсулах – как вы думаете, надолго вас хватит?
Ноану была интересна Земля. У него уже появилась мечта – увидеть сверху, с самолёта, горы, и обязательно – океан. И проплыть по нему на яхте! Чтобы солёные брызги в лицо… он даже зажмурился.
Перед самым рассветом, хоть и не очень хотелось, он отправился спать – ни к чему давать повод для ненужных расспросов.
Потом состоялись подъём, лёгкая зарядка и тренировка на местном поле. Оно оказалось гораздо худшего качества, чем на главном стадионе, и гость понял, что тренер просто иногда выпрашивает разрешение поработать там с дублем у Кучмука. На занятиях новичок не выделялся, повторял все упражнения за партнёрами точь-в-точь – команда встретила его неприветливо, он знал, что задержится в ней ненадолго, и не хотел давать дополнительных поводов для зависти, а, следовательно, и для возможных конфликтов.
После обеда нашлось свободное время, которое он посвятил Интернету. Работать с информационной системой приходилось в так называемой «библиотеке», где Ноан находился один. У остальных ребят, почти у всех, имелись портативные компьютеры – ноутбуки, и те, кто нуждался в Интернете, пользовались им в своих комнатах.
Два часа гость изучал историю войн. Вскоре он уже не мог читать об этих добровольных жертвоприношениях. С какой же лёгкостью люди на протяжении всей своей истории убивали друг друга!
Затем приехал Василь Никитич с каким-то человеком. Новенького нарядили в пиджак, завязали вокруг шеи галстук и посадили на стул – человек делал его фотографию на документ. Так он и сидел в трусах и с галстуком.
На следующий день тренер повёз его в офис. Перед поездкой Василь Никитич сунул ему в руки новенький хрустящий паспорт. С фотографии на пришельца смотрел, ни дать, ни взять, настоящий юный землянин, правда, с довольно глупым выражением лица.
«С лица воду не пить» – неожиданно пронеслось у него в голове. Народная поговорка! Ничего себе! Да он становится настоящим человеком, причём русским человеком!
«Ну и нормально, – подумал он. – Стремительная адаптация – именно то, что мне необходимо. Как там писал скучный Фаулз? «Если надо измениться, чтобы выжить, то хотя бы можно выбрать способ адаптации по своему вкусу». Я и выбрал».
Они сели в громоздкий джип «ниссан» и поехали в город.
– На, – сунул ему в руки пачку бумаг первый тренер, – это твой контракт, полистай пока, так положено.
– Да не буду я его листать!
– Да? Ну, как знаешь…
– Я и так догадываюсь, что там написано. Года на четыре, тысяч двадцать долларов за сезон, сумма отступных – пятьдесят миллионов… Зачем он мне?
– То есть, – задрожал Василь Никитич и обернулся назад, почти полностью перевалившись через переднее сиденье, – ты его не подпишешь? Между прочим, там не двадцать тысяч, а тридцать!
– Великая разница. У меня контрпредложение: я вам не принадлежу, мы заключаем отдельные соглашения перед каждой игрой. Если я выхожу хотя бы на замену и хотя бы не менее, чем на пятнадцать минут, но при этом забиваю гол, я получаю две тысячи долларов. Делаю голевую передачу – одну тысячу. Не забиваю, не пасую – не получаю ничего. Оплата по труду – великий капиталистический, да и социалистический тоже, принцип. Справедливо?
– «Соскочить» хочешь? – заскрипел зубами Василь Никитич.
– Хочу. А что? Да, понимаю, вы меня на мусорке нашли, то есть в дурке, приютили, обогрели, накормили, документ сделали, а я, негодяй, с чёрной неблагодарностью… Василий Никитович, я вас, как первого тренера, никогда не забуду. Раскручусь – пристрою…
– Ты! Да ты понимаешь, что тебе паспорт по личному распоряжению мэра сделали?
– А в дурку нормального человека, а оттуда – к ментам в обезъянник на постоянное место жительства – тоже по личному распоряжению мэра?
Водитель, слыша перебранку, довольно улыбался, при нём ещё никто вот так не подначивал начальство.
– Да и паспорт, – продолжал Ноан, – не стоит десять миллионов долларов у.е. в год.
– А ты, гадёныш, думаешь, что кто-то купит тебя за десять миллионов?!
– Согласен на ещё одно пари. На тысячу рублей. И прокукарекать при молодёжной команде под столом в столовой.
– Ну не сука! – вскричал тренер и принялся звонить Кучмуку. – Олег! – вытирая неожиданно выступивший со лба пот, громко сказал он в маленький коробок. – Эта малолетняя сволочь отказывается подписывать контракт. Какой, блин, «увеличить штук на пять»! Говорит – выпустите на поле, забью, даёте две, не забью – мне и так нормально.
– Вы забыли про голевую передачу, – наклонился вперёд гость.
– Да заткнись ты! – в сердцах бросил Василь Никитич, и, уже в коробок: – Что? Всё равно везти? Сейчас буду!
На некоторое время в салоне установилась тяжёлая пауза. Были слышны только мерная работа двигателя да шум неровного асфальта под колесами.
– Блин! – хлопнул себя по коленке тренер. – Молодец, малыш, провёл старика!
– Да ладно, провёл… – не согласился «Данила». – Вы теперь мой друг и наставник на сто лет.
– Ага. Если так будешь штрафные класть, уже через три игры тебя заберут… – он опять повернулся: – А ну отдавай документ обратно!
– Не отдам, – спокойно ответил Ноан.
– Как это?
– А вот так!
– Отберём!
– Попробуйте.
– Ну, лис, ну, лис… – тренер весь оставшийся путь молчал, глядя на дорогу.
Офис находился внутри стадиона и представлял собой несколько отдельных комнат, самой большой из которых являлся кабинет генерального директора – маленького злого человечка в прямоугольных очках. Рядом с ним, мрачнее тучи, стоял Олег Олегович.
– Проходите, проходите, присаживайтесь, пожалуйста, – едва сдерживаясь, чтобы не взорваться, пригласил подъехавших гостей хозяин кабинета.
Присели.
– Здравствуйте, – сказал «Королёв».
– Здравствуйте. Мы, так сказать, в курсе вашего предложения по поводу контракта. То есть разовых соглашений перед играми. То есть отдельных договоров. Да. Ну так вот – нас это не устраивает!
– Тогда, – Ноан поднялся с места, – за всё спасибо, я пошёл.
– Па-аа-аа-спорт отдай! – заорал директор.
– Извините, – ответил гость, – вот сие никак невозможно. Никак-с. Как сказано в пьесе весёлого драматурга Карло Гоцци, «Бумажка без человека – бумажка, а человек без бумажки – нуль».
– Где вы его взяли?! – стукнул ладонью по столу директор.
– Из дурки пришёл, – буркнул Кучмук.
– А вы не узнавали – может, не «пришёл», а сбежал?
– Узнавали, – вступил в разговор старший тренер, – там сказали, что очень милый молодой человек, полностью здоров, лишь одна амнезия.
– Ага, – кивнул хозяин кабинета. – Мило. Только в жопе шило. Да мне по барабану, пусть катится…
– Какой «по барабану»?! – возмутился главный тренер. – У меня Калошина сломали, а за лето в нападение так больше никого и не купили! В пятницу – «Авангард»! Как забивать будем? Вся надежда – на стандарты! А этот… пионер при мне за несколько попыток ни разу не промахнулся! Да пусть хоть на один матч выйдет – уже хорошо!
– А принципы? – спросил маленький человечек.
– Принципы хороши, кода рожа размером со сковороду, и каждый день в масле! А когда три поражения из четырёх стартовых матчей, то хоть чёрта на поле выпускай!
– Точно! – заметив колебание директора, поддержал друга Василь Никитич.
– Гол, говоришь, за две штуки? – начальник стал грызть конец карандаша, глядя в лицо «господину Королёву». – А хет-трики возможны?
– Да хоть пять, – не поняв сути вопроса, ответил Ноан.
– Во-от! – щёлкнул карандашом по крышке стола директор. – Это что – дубль, значит, – четыре штуки, хет-трик – шестёрка?!
– Если у нас в каждом матче будут хет-трики, стадион до конца сезона станет «под завязку», а у вас тут в коридоре очередь из спонсоров и рекламодателей каждый день начнёт толкаться, – заметил старший тренер.
– Да всё понятно… – скривился генеральный директор. – Малыш, но объясни, почему две штуки? Ты не слишком жаден для своих лет?
– Ноги у меня, – принялся объяснять гость, – как у Роберто Карлоса, обводка, как у Кройфа, голевое чутье, как у Герда Мюллера, а, главное, голова, как у Беккенбауэра.
– Так он же головой вроде обычно играл? – не понял Кучмук.
– Парень имеет ввиду, – произнёс старший тренер, – то, что внутри головы. Мозг.
– А-а-а…
– Королёв! – сморщил гримасу гендиректор. – А ведь с паспортом, признайся, ты нас провёл…
– Как заметил Артуро Перес-Реверте в своей «Фламандской доске», «кристальная честность – это самый верный путь к голодной смерти».
– Вы слышали? – спросил коллег начальник. – Вот оно – новое поколение!
Тренеры молчали.
– Ладно! – решил директор. – Переводите его в первую команду, по сути, одна тренировка осталась, пусть хоть с мужиками разок побегает… А договор юрист новый составит.
– Спасибо, – от сердца сказал Ноан.
– Не за что! – зло крикнул хозяин кабинета. – Только, смотри, Данила Владимирович – не дай Бог в пятницу не выиграем! Я тебе не то что тридцать штук в год – копейки не предложу!
– Справедливое замечание, – кивнул гость.
– Нет, он издевается?! – директор наконец с силой бросил карандаш в стену. – А ну, пошли все отсюда!
Посетители, толкаясь в узком проёме двери, вывалились из помещения и направились к выходу из здания.
– Если ты, Королёв, – сказал ему главный тренер, – просто мыльный пузырь, то действительно катись куда хочешь. Я тебе второго шанса не дам.
– Не подведу, Олег Олегович!
– Ну-ну. Свежо предание.
На улице попрощались, разошлись по своим машинам.
Уже в салоне, километра через три, гость вдруг спросил:
– Василий Никитович, а если я действительно десять мячей положу, мне директор двадцать тысяч заплатит?
– Да иди ты! – недовольно отмахнулся тот.
– Я серьёзно!
– Да? – тренер обернулся и внимательно посмотрел хвастуну в лицо. – Заплатит. Ещё и своих добавит. Он торговался, потому что менеджер, у него работа такая – меньше тратить, больше зарабатывать. Но за команду, как и мы, переживает. Так что забивай. Если сможешь.
Глава шестая
В первой команде Данилу приняли хорошо. Все были наслышаны о его чудесных способностях при исполнении штрафных ударов и ждали подтверждения слухов на поле в пятницу. Если внутри команды кто-то кому-то завидует – значит, это не коллектив. Побеждает не какой-то один игрок, а все вместе. Победа – это бонусы, а высокое место в таблице – одна из составляющих устойчивого экономического положения клуба, и кто именно забивает – дело десятое.
На тренировке Королёв ничем старался не выделяться, всё делал так, как и другие, только по заданию главного ударил точно два раза со стандарта, да и прекратил – Кучмук побоялся продолжать из суеверия – а вдруг прицел собьётся?
Больше прочих новенького подбадривали левый полузащитник Сашка Кузнецов – светловолосый крепыш лет двадцати пяти, и Лёха Аверин – костолом-защитник.
– Ай, – вдруг после его очередного подката подпрыгнул Данила и схватился за ушибленный ахилл, – осторожней, ногу же оторвёшь!
– Тяжело в учении, легко в бою! – философски заметил Алексей и по-доброму шлёпнул новичка по затылку.
«Что же будет в настоящей игре с настоящим соперником? Не сломают ли меня ещё более мотивированные защитники?» – мелькнула в голове у Ноана ужасная мысль.
Поселили его в отдельной комнате, гораздо более просторной, чем в интернате.
Футболисты заезжали на базу только перед играми, а так все жили в квартирах или в домах, собственных или арендованных, у многих имелись семьи.
Так что вечером он остался совсем один. Массажист команды, тоже испытывающий интерес к чтению, дал ему две толстых книжки какого-то Кена Фоллетта, но их хватило гостю на полчаса – и то главная сложность заключалась в переворачивании страниц.
Вдруг в дверь постучали, и вошёл старший тренер с большим пластиковым пакетом в руках.
– Привет, обманщик, – сказал он.
– Здравствуйте, – ответил Данила, – только почему «обманщик»? Василий Никитович, честно – будьте моим агентом. С первого же контракта – один процент.
– У меня нет агентской лицензии, и подобную деятельность я не веду. Это во-первых. А во-вторых – вообще-то, агенты десять берут.
– А я собираюсь контракт подписать на сто миллионов. Так что и просто процент – уже неплохо.
– Ну, пострел, – и тренер сел в кресло, – я никогда не пойму, серьёзно ты говоришь или шутишь. Каких таких сто миллионов? Ты о чём? Мы в подвале первой лиги, десять-двенадцать лет назад нас ещё телевидение не показывало, в этом году единственная задача – не вылететь во вторую, а ты про какие-то сто миллионов. Технику тебе неизвестно кто ставил, теорию неизвестно кто объяснял. Год! Год надо поиграть на стабильном уровне, чтобы игрока заметили и пригласили в клуб рангом выше. Затем – следующая ступень. Главное – стабильность и упорная работа на тренировках. А ты только пришёл…
– Из дурки, – подсказал ему Королёв.
– Да, из дурки – и хочешь какие-то несусветные миллионы.
– Что спорить? Вернёмся к этому разговору завтра.
– Да ну тебя! – тренер развернул пакет и вынул оттуда портативный компьютер. – Вот, в бухгалтерии выклянчил. Старый, но вроде работает. Это тебе на время, чтоб не скучал. Тут везде Wi-Fi, можешь спокойно залазить в свой Интернет.
– Вот спасибо, так спасибо! Порадовали!
– Да ладно, – махнул рукой тренер, но было видно, что он доволен реакции на подарок. Василь Никитич поднялся, подошёл к двери, обернулся и вдруг спросил: – Слушай, Данила. Амнезия-амнезией, но, может, ты просто из дома сбежал? У тебя вообще, мама-папа есть?
– Мамы-папы нет.
– Давно?
– Давно.
– А что случилось?
– Отказало автоматическое управление воздушным средством передвижения. Необычно сильный ядерный взрыв на одном из солнц и, как следствие, магнитная буря. Все приборы отключились. Такое случается раз в сто лет, но произошло почему-то именно с ними.
– Мои соболезнования, но я ничего не понял из того, что ты сказал.
– Я вам всё честно объяснил, потому как испытываю к вам симпатию. А чтоб стало понятней, растолковываю – они погибли в авиакатастрофе.
– Ужас какой. Сирота, значит?
– Сирота.
– Совсем один?
– Совсем.
– Эх… Ну, ладно, мне надо идти. Ты… Покажи им завтра кузькину мать, ладно? Ради меня. А то, если не выиграем, из меня сразу «стрелочника» сделают.
– Покажу. И кузькину, и петькину.
– Ну, давай, снайпер…
– До свидания, Василий Никитович.
На тренировке Королёв ничем старался не выделяться, всё делал так, как и другие, только по заданию главного ударил точно два раза со стандарта, да и прекратил – Кучмук побоялся продолжать из суеверия – а вдруг прицел собьётся?
Больше прочих новенького подбадривали левый полузащитник Сашка Кузнецов – светловолосый крепыш лет двадцати пяти, и Лёха Аверин – костолом-защитник.
– Ай, – вдруг после его очередного подката подпрыгнул Данила и схватился за ушибленный ахилл, – осторожней, ногу же оторвёшь!
– Тяжело в учении, легко в бою! – философски заметил Алексей и по-доброму шлёпнул новичка по затылку.
«Что же будет в настоящей игре с настоящим соперником? Не сломают ли меня ещё более мотивированные защитники?» – мелькнула в голове у Ноана ужасная мысль.
Поселили его в отдельной комнате, гораздо более просторной, чем в интернате.
Футболисты заезжали на базу только перед играми, а так все жили в квартирах или в домах, собственных или арендованных, у многих имелись семьи.
Так что вечером он остался совсем один. Массажист команды, тоже испытывающий интерес к чтению, дал ему две толстых книжки какого-то Кена Фоллетта, но их хватило гостю на полчаса – и то главная сложность заключалась в переворачивании страниц.
Вдруг в дверь постучали, и вошёл старший тренер с большим пластиковым пакетом в руках.
– Привет, обманщик, – сказал он.
– Здравствуйте, – ответил Данила, – только почему «обманщик»? Василий Никитович, честно – будьте моим агентом. С первого же контракта – один процент.
– У меня нет агентской лицензии, и подобную деятельность я не веду. Это во-первых. А во-вторых – вообще-то, агенты десять берут.
– А я собираюсь контракт подписать на сто миллионов. Так что и просто процент – уже неплохо.
– Ну, пострел, – и тренер сел в кресло, – я никогда не пойму, серьёзно ты говоришь или шутишь. Каких таких сто миллионов? Ты о чём? Мы в подвале первой лиги, десять-двенадцать лет назад нас ещё телевидение не показывало, в этом году единственная задача – не вылететь во вторую, а ты про какие-то сто миллионов. Технику тебе неизвестно кто ставил, теорию неизвестно кто объяснял. Год! Год надо поиграть на стабильном уровне, чтобы игрока заметили и пригласили в клуб рангом выше. Затем – следующая ступень. Главное – стабильность и упорная работа на тренировках. А ты только пришёл…
– Из дурки, – подсказал ему Королёв.
– Да, из дурки – и хочешь какие-то несусветные миллионы.
– Что спорить? Вернёмся к этому разговору завтра.
– Да ну тебя! – тренер развернул пакет и вынул оттуда портативный компьютер. – Вот, в бухгалтерии выклянчил. Старый, но вроде работает. Это тебе на время, чтоб не скучал. Тут везде Wi-Fi, можешь спокойно залазить в свой Интернет.
– Вот спасибо, так спасибо! Порадовали!
– Да ладно, – махнул рукой тренер, но было видно, что он доволен реакции на подарок. Василь Никитич поднялся, подошёл к двери, обернулся и вдруг спросил: – Слушай, Данила. Амнезия-амнезией, но, может, ты просто из дома сбежал? У тебя вообще, мама-папа есть?
– Мамы-папы нет.
– Давно?
– Давно.
– А что случилось?
– Отказало автоматическое управление воздушным средством передвижения. Необычно сильный ядерный взрыв на одном из солнц и, как следствие, магнитная буря. Все приборы отключились. Такое случается раз в сто лет, но произошло почему-то именно с ними.
– Мои соболезнования, но я ничего не понял из того, что ты сказал.
– Я вам всё честно объяснил, потому как испытываю к вам симпатию. А чтоб стало понятней, растолковываю – они погибли в авиакатастрофе.
– Ужас какой. Сирота, значит?
– Сирота.
– Совсем один?
– Совсем.
– Эх… Ну, ладно, мне надо идти. Ты… Покажи им завтра кузькину мать, ладно? Ради меня. А то, если не выиграем, из меня сразу «стрелочника» сделают.
– Покажу. И кузькину, и петькину.
– Ну, давай, снайпер…
– До свидания, Василий Никитович.