Спутница Красавчика гневно вскричала:
   – Что вы себе позволяете? Да вы знаете кто я?
   И осеклась!
   – Знаем, кто ты! – ответила ей девица. – Ты нимфоманка.
   За даму вступился хозяин ресторана. Он всеми силами старался потушись разгорающийся огонь пожара, а сам мысленно удивлялся, когда же Купец успел очистить карманы гостей. Он и в мыслях не допускал, что это может быть кто-то другой.
   – Ты что гавариш, разве не видно, она не наркоманка? – вежливо, но напористо одернул он зарвавшуюся девицу.
   А Красавчик держался молодцом. Он заслонил собою красную от гнева спутницу и спокойным голосом сказал, что раз такое дело, то пусть все разденутся догола за их двумя столами. И пусть ищут не в своих карманах, а поищут в карманах своих друзей. Стащив через голову просторную тенниску, Красавчик обнажил бесподобно рельефную грудь.
   – Нам скрывать нечего.
   Затем вытащил из заднего кармана пачку сигарет, положил ее на стол рядом со своим бумажником и предложил компании:
   – А теперь кто-нибудь из вас раздевайтесь. По очереди!
   Его спутница настойчиво тянула Красавчика за руку.
   – Уйдем Федя! Мой хороший! Ты разве не видишь, это объевшиеся хамы!
   И тут случилось чудо. Один из двух других парней из разгульной компании вытащил из собственного кармана тот самый пропавший браслет. Две другие спутницы ополоумевшей от горя девицы, владелицы пропавшего украшения, мгновенно напали на него.
   – Что за розыгрыши, Витек?
   – Опять за старые шутки!
   – Ты еще помидор подложи!
   – Я сам не знаю, откуда он появился у меня в кармане, – озадаченно рассматривая браслет, заявил Витек. Длинноногая мгновенно выхватила у него из рук вновь обретенный браслет и проворно одела на руку. До всего остального ей не было дела.
   Лишь толстяк продолжал трясти собственные карманы. Он пьяно соображал, раз нашелся браслет, то должны найтись и его деньги. А не найдутся, инее надо. В казино он десять раз больше выбрасывал. В компании нашлось еще два толстых бумажника, которые были предложены в качестве расчетного центра. Молодые люди напрочь забыли про соседнюю пару, – Красавчика и тянущую его за руку даму. Дама подобрала тенниску и легонько подтолкнула Красавчика к выходу. А он впервые за весь вечер вспылил.
   – Пусть жлобы за свои слова отвечают!
   Его пятерня осьминогом оплела физиономию толстяка, и сделала с нею то же, что делает на соревнованиях метатель ядра с чугунным ядром. Толстяк не удержался на ногах и улетел на руки дам. Две, рассчитывающиеся с официантом, особи мужского пола, увидев поверженного приятеля, кинулись на обидчика.
   Казалось, силы были неравные. Компания, уговорившая за вечер батарею вин и коньяков, должна была в своей ярости снести питуха единственного бокала сухого вина, этого Красавчика. Между тем победа досталась сухому вину, для ног оно устойчивей оказалось.
   Тем же тычком растопыренной ладони в сквернословящий пятак Красавчик поверг обоих защитников толстяка под ноги визжащих девиц. Триумф был полный.
   Охрана, официанты, директор ресторана китайской стеной отгородили разъяренную компанию от Красавчика. Дама тянула своего отважного спутника к выходу. Он особо не сопротивлялся, но время от времени у тех столиков, где сидели интересные женщины, оборачивался назад и принимал угрожающие позы. Красиво смотрелся Красавчик, разъяренный атлант с мощной грудью.
   – Если вернусь, под стол залезете, брокеры, со скоростью рокеров! – рыкал он аки разъяренный лев.
   – Вернись! Вернись!
   – Мы тебя в бараний рог скрутим и в сумку твоей старой кенгуру засунем.
   Плотно сжав бледные губы, спутница лишь на секунды межевала их.
   – Пойдем, милый. Ты и так слишком много для меня сделал.
   Купец еще минут десять наблюдал за богатой компанией. Они никак не могли разобраться, что это было, то ли их собственный дружеский розыгрыш, то ли действительно из бумажника пропали деньги. Витек, у которого нашелся в кармане злополучный браслет, спросил потерпевшего толстяка:
   – Сколько денег не хватает?
   – Восемь тысяч евро.
   – Всего? Да ладно, за неделю отобьешь, – посочувствовал он.
   – А я бы этому Красавчику врезал! – сказал третий.
   – Может, поищем его?
   Девчата рассмеялись.
   – Его вам, ребята, из кровати этой старой кошелки придется вытаскивать!
   – Да…а! Он теперь в нее таким героем ляжет!
   – А красиво он один троих сделал!
   – Нет, ты видала, грудь какая?
   – Больше, чем у Лёньки живот!
   А Лёнька, так звали толстяка, последний раз спросил:
   – Куда мои деньги подевались? – и подозрительно оглядел свою спутницу, а затем перевел взгляд на двух других девиц. Те подняли возмущенный лай.
   – Лёнь, не греши на нас.
   – Вечно ты их суешь, куда ни попадя.
   – Не первый раз с тобой.
   – Но я же хорошо помню, куда…
   И лишь Купец знал, где деньги. Не зря Красавчик ходил в туалет. В туалете он выпотрошил бумажник, а на обратном пути уже пустой сунул в дамскую сумочку. Но вот когда он с браслетом провернул отвлекающий маневр, этого Купец не заметил. Когда он его Витьку в карман сунул? Ловок проходимец, мысленно похвалил его Купец. Нахален, но не нагл, смел, но не до безрассудства. Правда, один изъян есть, немного на публику работает, но это по молодости. Ишь, один на троих попёр.
   Заезжая компания, наконец, рассчиталась и ушла. Встал и Купец, он положил расчетные деньги в карту меню, там же оставил чаевые официанту и медленно направился в туалет. Первый раз он двинулся туда, по следу Красавчика.
   Просматриваемый видеокамерами в обе стороны коридор. Тут при всем желании нигде ничего не спрячешь. Купец вошел в туалет. Прячут обычно в бачке, в одной из кабинок. С какой начать?
   Начал с крайней. Запер дверь и потрогал крышку бачка. Она просто так не поднималась. Пришлось отвинчивать белую шарообразную ручку. Когда ручка оказалась у него в руках, Купец поднял крышку и заглянул внутрь бачка. Пусто.
   Разочарованно он окинул взглядом пространство вокруг себя. Больше прятать негде. Значит надо просмотреть остальные бачки. Скотчем, должно быть, к крышке бачка прилеплено. Купец закрыл дверь кабинки и увидел глазок камеры видео наблюдения. Он мысленно усмехнулся. Жаль, раньше камеры в туалете не было. Теперь больше одной кабинки, не вызывая подозрений, за один раз не проверишь.
   Купец взял костыль и решил ополоснуть руки в небольшом тамбуре. Взгляд его упал на кадку с чахлой пальмой. Он усмехнулся. Вот трафарет стадного действия и мышления, а лучше сказать старческий маразм. Сразу понесло к бачкам. Ищи, старый чудак, здесь. Купец глянул на потолок. Зрачка камеры в предбаннике не увидел. Не спеша он зарылся руками в цветной гранитный щебень, которым была присыпана земля.
   Довольная улыбка озарила его лицо. Есть. Купец самодовольно хмыкнул, доставая чужую захоронку, упругую резиновую упаковку. В презерватив стервец запрятал. Купец брезгливо вывернул наизнанку резинотехническое изделие, деньги переложил в свой собственный бумажник, а на место денег сунул две аккуратно свернутые бумажные салфетки. Разровнять гранитный щебень не составило долгого труда.
   Через минуту Купец выходил из ресторана. Но перед этим он перебросился парой слов с хозяином ресторана Колей Волосатым и попросил прислать к нему наглого Красавчика.
   – Я его первый раз вижу, Купэц, дорогой. Может, он не придет болшэ ныкогда. Заходы сам в любое врэмя! И по дэлу и без дэла.
   – Я зайду обязательно, – ответил любезностью на любезность Купец, – только это будет не известно когда, а вот этот орел обязательно появится у тебя на этой неделе.
   – Ты думаешь, это он москвичей почистил? – с откровенным любопытством спросил хозяин ресторана, – а то я дорогой, хотэл официанта выгонят. И тэбе он помешал, через дорогу перешел, прямо под носом? Когда успел? Змея подколодный! Такой браслет, как у Киркоров!
   Купец его одернул.
   – Сколько раз я тебе говорил Коля, чтобы ты про меня вообще нигде не упоминал. Не обижайся. Ты пришли его, у меня дело к нему есть! Твой случай здесь ни при чем.
   – Ладно, прышлю!
   Хозяин сам вышел проводить старика, а когда тот, поймав такси уехал, срочно созвал свою команду. Он не поверил ни одному слову Купца. Разговор со своими работниками пошел на повышенных тонах. После закрытия ресторана охрана и официанты осмотрели каждый угол в зале, на пути в туалет, в самом туалете. Под гранитным гравием в кадке нашли массу окурков и презерватив с двумя салфетками, два использованных шприца. Просмотрели все бачки. Ресторан был чист. Нигде никакой захоронки.
   Директор ресторана украсил ответвления своего генеалогического древа в виде дальней и ближней родни работавшей у него высокохудожественными завитушечными словами. Досталось больше всех охраннику.
   – Этот старик, больше вас всех увидел. Что ты сидишь, чмо, целый день перед телевизором, – так он называл монитор видеоаппаратуры, – задницу не хочешь от места оторвать. Иди жди теперь этого Красавчика. Скоро придет за денгами.
   – А ты откуда, хозяин, знаешь? – подобострастно спросил официант обслуживавший столик.
   – Старик наводку дал.
   Охранник зять, топтавшийся тут де рядом, вновь проявил излишнюю осведомленность.
   – Молодой, сволочь, Купцу дорогу перешел! Сам не взял браслет и ему не дал? Дорогой был браслет, очень дорогой.
   Хозяин ресторана, прикинув какой куш прошел мимо его рук, и мимо рук осторожного Купца, взревел на родственника:
   – Сколько нахлебников держу… Охраняешь… Кого ты охраняешь? Он свою жену охранять не может, он мой ресторан охраняет. Откуда такой тупой зять на мой голову? Завтра возьмешь поднос и будешь крючком перед клиентом стоять, а не мои деньги считать. А этому Красавчику я устрою такую почетную встречу. Он плакать будет крокодила слезами. Ведро наплакает. А ты, дорогой зять не путайся под ногами.
   Зять обиделся.
   – Что ты на меня кричишь? Кричи на свою дочку! А если не нравится, я могу так хлопнуть дверью, штукатурка отвалится, а потом потолок упадет.
   Хозяин ресторана сдал назад.
   – Ладно! Ладно! Что ты как кипяток горячий! Иди в постель к жене, остынь немного. Завтра поговорим.

Глава V

   Это был последний вечер Федора с Викторией из той недели, что она была на отдыхе, когда случилась эта памятная история с браслетом. Утром она уезжала, а накануне, вечером Федор пригласил ее посидеть в небольшом уютном ресторанчике с кавказской кухней.
   Веселая компания московских менял испортила прощальный ужин. Разъяренная, с плотно сжатыми губами, Виктория тащила Федора на улицу.
   – Пойдем отсюда, мне скандала не нужно!
   – Но эти хамы…
   Виктория была непреклонна.
   – Пойдем! Я боюсь, что это умело подстроенная провокация. Забрать тебя и меня в милицию. Составить протокол. А потом полоскать белье…
   Быстро вышли из ресторана. Она утащила Федора в боковую улицу, а затем по тропинке на какой-то пустырь.
   – Ты, молодец. Не испугался их троих. Уверяю тебя, если бы мы остались еще на пять минут, приехала бы милиция. А дальше я не представляю, что было бы. Мне ни в какие газеты попадать нельзя: ни в желтые, ни в левые, ни в правые.
   Руки у Виктории тряслись, когда она закурила. Федор прижал ее к себе и погладил по горячей спине.
   – Зря ты столько денег выбросила. Я в две с половиной сотни баксов собирался уложиться. Икру мы не брали, одни их фирменные блюда, да еще бутылку вина. Вино, кстати местное, но, по-моему хорошее. Ты голодна?
   – Нет!
   Медленно они пересекли пустырь и вышли на утонувшую в тени деревьев улицу. Шли тесно прижавшись друг к другу. Со стороны – влюбленная парочка. Они ею и были. Виктория немного успокоилась и говорила уже другим, ровным, извиняющимся голосом.
   – Я каждый день чего-то такого ждала. Горничная два раза в дверь звонила. Один раз ты спал, а второй – телевизор смотрел. Думала, до двери не дойду. А она приходила убираться. Попросила ее через час зайти.
   – Поехали ко мне! – заявил Федор. – Правда, насчет воды не знаю что там, а так все есть. Чистые простыни, два кресла. Небольшой телевизор, если захочешь что посмотреть. Поскрипим на кровати. Я уже соскучился по тебе. А утром я тебя отвезу в отель. А там, на такси и на самолет.
   Виктория нежно обняла его за шею и страстно зашептала:
   – Ой, Федя! Как гора с плеч! А то не дай бог, в последний день, что случится. Не прощу себе! Поехали скорее. Я изнемогаю, так хочу тебя. У меня нервный стресс должен закончиться взрывом.
   Федор засмеялся.
   – Могла бы об этом и на пустыре сказать. Мы бы что-нибудь придумали. На пустыре у нас с тобой еще не было. И вообще если неуютно в своем номере чувствовала, давно бы сказала.
   А Виктория запоздало казнила себя:
   – Номер тебе рядом надо было снять! Я сейчас только об этом догадалась.
   Минут через десять они поймали частника. Федор назвал улицу. Через пол часа были на месте. Блочная пятиэтажка хрущевского типа встретила их замирающей жизнью. Во многих окнах уже не горел свет. Виктория обвела прилегающую территорию взглядом.
   – Ничего, чистенько! Цветы кругом. Я думала, будет хуже!
   Федор пропустил ее вперед.
   – Нам на третий этаж.
   Поднялись пешком. Виктория первой ступила в квартиру и удивилась. Ее встретила стерильная чистота. Аккуратно заправленная широкая кровать. Пол видимо был недавно вымыт. Она заглянула на кухню. За стеклом в небольшом шкафчике стоял минимум необходимой посуды.
   – Хозяйка, видно, убиралась днем, – сказал Федор, – мы с ней договорились, что раз в два дня она будет заходить. И ей спокойнее, и мне. Она неплохая старушка. Чистенькая.
   – Вижу! – сказала Виктория и разулась у порога. – Как в больнице.
   – И воду дали! – обрадовался Федор, пройдя на кухню. – Живем! Вика! Хочешь, душ прими, пока я в магазин сбегаю. Тут есть круглосуточный. Я скоро.
   Хлопнув дверью, Федор скрылся, а Виктория стала оглядываться. Нигде не было бросовой вещи. Глазу не на чем было зацепиться. А где же его вещи? – удивилась Виктория. После вселения к ней в номер обычно нельзя было зайти. Начинались долгие примерки перед посещением обычного газетного киоска. Выбрасывалась из чемодана вся одежда.
   Виктория заглянула в коридоре во встроенный шкаф. Оправдывая себя, она назвала это не тайным обыском, а чисто женским любопытством. Внизу стоял чемодан и пара белых дорогих полуботинок. Под целлофановым чехлом висел персикового цвета добротный летний костюм. Она удивилась.
   А он в чем всю неделю ходил? Вспомнила его хлопчатобумажные брюки и легкую тенниску. Да если бы он прошелся с нею рядом в этом костюме или вошел в ресторан, посетители зарыдали бы от восторга при виде такой как они пары.
   Виктория собралась закрыть дверь шкафа, но смутные сомнения испытанные ею еще в первый день знакомства с Федором, помимо ее воли уже водили ее руками. В костюме ничего не было, пустые карманы. А вот в чемодане. В чемодане в книжке со стихами Блока она нашла фотографию двадцатитрехлетней девушки. Если бы Федор в первый день не рассказал об их поразительной схожести с этой красавицей, то она подумала бы, что это ее собственная фотография сделанная десять лет назад. Одно сходство было, взгляд у обеих был строгий, престрогий.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента