Страница:
Но вот сердце щемить при виде его отнюдь не начинает. Вроде всем хорош, а любви нет. Возможно, слишком привыкла на него сверху вниз смотреть, как на пустое место.
А чем же герцог де Арлуньяк плох? Как раз тем, что смотрит на всех как на существа второго сорта. И на нее в том числе.
Что из этого следует? А ничего не следует! Оттого что Арлуньяк гад, Бюлоф лучше казаться не начинает. Тем более тоже нос задирать начал! Сегодня с ДД под руку мимо пролетел, даже не поздоровался. Так я и поверила, что не заметил! Что, так его ДД и отдать? Или Маэлле? Не жирно ли им будет?! А по губам?! Нечего их на чужого кэра раскатывать! Он мой!
Орлетта поняла, что сама запуталась. И не о том она сейчас думает. Как там этот проклятый контур контроля температуры вокруг мага в амулет встраивается?!
От попыток разобраться в себе и в артефакторике ее отвлек граф де Ризак, буквально вбежавший в ее апартаменты.
– Дорогая герцогиня! Наш беглый кэр в театр пошел. Билеты мне принесли, собирайтесь!
Орлетта сделала скучное лицо:
– Граф, у меня завтра экзамен. Мало того что повторить все надо, так еще и амулет контроля температуры сделать требуется.
– Амулет вам наш штатный сотрудник сделает. Кэр сейчас важнее. На него такая охота началась, что чуть промедлишь, поздно будет.
– Неужели убьют?
– Много хуже! Уведут! Поспешите, дорогая! Его величество очень на вас надеется! Лично по хрустальному шару с посольством связывался. Карета уже ждет!
От такого напора Орлетта даже немного растерялась и впрямь заторопилась. Но все равно стартовали они еще не скоро. Девушке все-таки надо было переодеться, прическу поправить, макияж обновить, драгоценности подобрать так, чтобы к ее изумрудному кулону подходили… В общем, когда они с де Ризаком вошли в свою ложу в театре, подходило к концу уже второе действие. О чем пьеса – было уже не понять. На сцене артисты пели какие-то куплеты и танцевали, но герцогиня и граф свои бинокли направили не на них, а на зрителей, выискивая среди них Николаса.
Беглый кэр отыскался в ложе аккурат напротив их с другой стороны зала в обществе лучшей подруги – Брины де Аргон. Обычно тихая и скромная герцогиня из Ибры была очень оживлена и весело смеялась над происходящим на сцене и от переполнявших ее чувств то похлопывала веером по плечу сидящего рядом с ней кавалера, то сжимала ему руку, а то и вовсе ненадолго к нему прижималась. Орлетта чуть зубами не заскрипела.
– Нет, что же это такое делается?! Граф, ваша брошюра, похоже, есть в свободном доступе. В университете эта ректорская подстилка Дета фон Дронт на фон Бюлофе всю первую главу прорабатывала, а наша «скромница» Брина уже ко второй главе перешла?!
Действительно, на сцене возникла небольшая пауза, и Брина де Аргон немного отодвинулась от Николаса. Но только для того, чтобы потянуться, выгнув спину и расправив плечи (грудь в самом выгодном ракурсе чуть повернута в сторону соседа). А затем, якобы поправляя прическу, еще и обе руки за голову завела, демонстрируя Николасу бритые подмышки. И шейку изогнула, и глазами весело в него стрельнула, но взгляд не отвела (как в первой главе при начальном знакомстве рекомендуют), а, наоборот, поймала его взгляд и попыталась удержать! То есть прошлась точно по второй главе брошюры, пункты с четвертого по восьмой! Даже де Ризака проняло:
– Неужели утечка информации? Или наши разработчики сразу на несколько разведок работали? – И уже совсем тихо добавил: – А может, я зря им деньги платил? Все женщины и так это знают?..
В антракте де Лион решительно отправилась в ложу подруги.
Из-за двери раздавались веселые голоса, смех и даже пение. Николас и Брина обсуждали спектакль.
– Очень милая пьеса! Весело, легко, с приятной музыкой, но и назидательно! Как вам понравился куплет:
– К сожалению, у нас в Ибре такое бывает сплошь и рядом. Счастье жены полностью в руках ее мужа и господина. Скажите, граф, а как вы представляете себе семейное счастье?
Дальше Орлетта слушать уже не стала, а рывком открыла дверь, чуть не сорвав ее с петель:
– У вас тут так весело, а я опоздала к началу и теперь ничего понять не могу! Граф, вы не просветите меня? Вы же все-таки наш преподаватель!
– Орлетта? Ты пришла в театр? С чего это вдруг, здесь же офицеров почти не бывает? – воскликнула Брина.
– Голова распухла от зубрежки, вот и захотелось просто веселой музыки послушать. Ну а ты что здесь делаешь? Ты же всегда говорила, что сюда ходят одни развратники – посмотреть, как шлюхи на сцене перед ними юбки задирают!
Николасу стало неуютно, а прекрасное настроение поехало вниз, несмотря на отчаянные попытки его удержать. Но тут дверь ложи снова отворилась и внутрь вошла Маэлла фон Фратт в сопровождении официанта, несшего большую корзину.
– Я так и знала, что вы обе окажетесь здесь и под самой надежной охраной, которая только может быть! – радостно приветствовала подруг Маэлла. – Дорогой граф, вы примете под свою защиту еще одну студентку? Мы здесь все в первый раз, и нам очень страшно!
И сразу же продолжила:
– Я решила, что такое событие следует отметить! Как хорошо, что в этом театре не возбраняется вкушать не только плоды культуры, но и земные дары! Вы поухаживаете за дамами, граф? В корзине есть бокалы и бутылка игристого вина, а закуски нам этот гарсон организует!
Николас посмотрел на нее с благодарностью. Обстановка стала разряжаться. У вечера появились все шансы снова стать приятным.
Глава 8
А чем же герцог де Арлуньяк плох? Как раз тем, что смотрит на всех как на существа второго сорта. И на нее в том числе.
Что из этого следует? А ничего не следует! Оттого что Арлуньяк гад, Бюлоф лучше казаться не начинает. Тем более тоже нос задирать начал! Сегодня с ДД под руку мимо пролетел, даже не поздоровался. Так я и поверила, что не заметил! Что, так его ДД и отдать? Или Маэлле? Не жирно ли им будет?! А по губам?! Нечего их на чужого кэра раскатывать! Он мой!
Орлетта поняла, что сама запуталась. И не о том она сейчас думает. Как там этот проклятый контур контроля температуры вокруг мага в амулет встраивается?!
От попыток разобраться в себе и в артефакторике ее отвлек граф де Ризак, буквально вбежавший в ее апартаменты.
– Дорогая герцогиня! Наш беглый кэр в театр пошел. Билеты мне принесли, собирайтесь!
Орлетта сделала скучное лицо:
– Граф, у меня завтра экзамен. Мало того что повторить все надо, так еще и амулет контроля температуры сделать требуется.
– Амулет вам наш штатный сотрудник сделает. Кэр сейчас важнее. На него такая охота началась, что чуть промедлишь, поздно будет.
– Неужели убьют?
– Много хуже! Уведут! Поспешите, дорогая! Его величество очень на вас надеется! Лично по хрустальному шару с посольством связывался. Карета уже ждет!
От такого напора Орлетта даже немного растерялась и впрямь заторопилась. Но все равно стартовали они еще не скоро. Девушке все-таки надо было переодеться, прическу поправить, макияж обновить, драгоценности подобрать так, чтобы к ее изумрудному кулону подходили… В общем, когда они с де Ризаком вошли в свою ложу в театре, подходило к концу уже второе действие. О чем пьеса – было уже не понять. На сцене артисты пели какие-то куплеты и танцевали, но герцогиня и граф свои бинокли направили не на них, а на зрителей, выискивая среди них Николаса.
Беглый кэр отыскался в ложе аккурат напротив их с другой стороны зала в обществе лучшей подруги – Брины де Аргон. Обычно тихая и скромная герцогиня из Ибры была очень оживлена и весело смеялась над происходящим на сцене и от переполнявших ее чувств то похлопывала веером по плечу сидящего рядом с ней кавалера, то сжимала ему руку, а то и вовсе ненадолго к нему прижималась. Орлетта чуть зубами не заскрипела.
– Нет, что же это такое делается?! Граф, ваша брошюра, похоже, есть в свободном доступе. В университете эта ректорская подстилка Дета фон Дронт на фон Бюлофе всю первую главу прорабатывала, а наша «скромница» Брина уже ко второй главе перешла?!
Действительно, на сцене возникла небольшая пауза, и Брина де Аргон немного отодвинулась от Николаса. Но только для того, чтобы потянуться, выгнув спину и расправив плечи (грудь в самом выгодном ракурсе чуть повернута в сторону соседа). А затем, якобы поправляя прическу, еще и обе руки за голову завела, демонстрируя Николасу бритые подмышки. И шейку изогнула, и глазами весело в него стрельнула, но взгляд не отвела (как в первой главе при начальном знакомстве рекомендуют), а, наоборот, поймала его взгляд и попыталась удержать! То есть прошлась точно по второй главе брошюры, пункты с четвертого по восьмой! Даже де Ризака проняло:
– Неужели утечка информации? Или наши разработчики сразу на несколько разведок работали? – И уже совсем тихо добавил: – А может, я зря им деньги платил? Все женщины и так это знают?..
В антракте де Лион решительно отправилась в ложу подруги.
Из-за двери раздавались веселые голоса, смех и даже пение. Николас и Брина обсуждали спектакль.
– Очень милая пьеса! Весело, легко, с приятной музыкой, но и назидательно! Как вам понравился куплет:
– Но там же следом шло:
Плохо девушке без мужа,
А мужчине без жены!
Брак нам важен, брак нам нужен,
Все мы в брак вступать должны!
– Это вам тоже понравилось? Хотя мотивчик веселый и запоминающийся!
Я отыскал свой идеал,
Его я удержу!
Я для того возьму его
И на цепь посажу![1]
– К сожалению, у нас в Ибре такое бывает сплошь и рядом. Счастье жены полностью в руках ее мужа и господина. Скажите, граф, а как вы представляете себе семейное счастье?
Дальше Орлетта слушать уже не стала, а рывком открыла дверь, чуть не сорвав ее с петель:
– У вас тут так весело, а я опоздала к началу и теперь ничего понять не могу! Граф, вы не просветите меня? Вы же все-таки наш преподаватель!
– Орлетта? Ты пришла в театр? С чего это вдруг, здесь же офицеров почти не бывает? – воскликнула Брина.
– Голова распухла от зубрежки, вот и захотелось просто веселой музыки послушать. Ну а ты что здесь делаешь? Ты же всегда говорила, что сюда ходят одни развратники – посмотреть, как шлюхи на сцене перед ними юбки задирают!
Николасу стало неуютно, а прекрасное настроение поехало вниз, несмотря на отчаянные попытки его удержать. Но тут дверь ложи снова отворилась и внутрь вошла Маэлла фон Фратт в сопровождении официанта, несшего большую корзину.
– Я так и знала, что вы обе окажетесь здесь и под самой надежной охраной, которая только может быть! – радостно приветствовала подруг Маэлла. – Дорогой граф, вы примете под свою защиту еще одну студентку? Мы здесь все в первый раз, и нам очень страшно!
И сразу же продолжила:
– Я решила, что такое событие следует отметить! Как хорошо, что в этом театре не возбраняется вкушать не только плоды культуры, но и земные дары! Вы поухаживаете за дамами, граф? В корзине есть бокалы и бутылка игристого вина, а закуски нам этот гарсон организует!
Николас посмотрел на нее с благодарностью. Обстановка стала разряжаться. У вечера появились все шансы снова стать приятным.
Глава 8
Учитесь вы друзьям не доверять (А. Городницкий)
Следующую неделю Николас провел в основном в лаборатории за производством артефактов с заклинаниями фон Гербера, а в качестве отдыха выполнял очередной пункт из заказа Хокенштейма. Прерывался только на недолгий сон и обязательные обеды с матушкой. Марион к традиции семейных трапез относилась очень серьезно. И пусть их семья только из двух человек состоит – так тем обязательнее присутствие каждого за столом! Время обеда она еще была готова подстраивать под потребности сына, но для его отсутствия должны были быть воистину веские основания, вроде приема у князя. В принципе Николас мог бы эту традицию проигнорировать, но мать он искренне любил и огорчать ее по такому поводу не хотел. К тому же кухарок Марион всегда подбирала очень тщательно, и готовили они вкусно.
Работа над артефактами оказалась чрезвычайно нудным занятием, так как огромная часть времени тратилась на производство накопителей маны. Делая Орлетте амулет защиты, он в него около сотни плетений-накопителей вставил, а теперь на боевые артефакты требовалось не меньше тысячи. Артефактов для себя он решил создать не меньше двух десятков. Так что выращивание кристалла и внедрение в него самого заклинания напоминало приятную разминку перед тупым копированием одного и того же рисунка тысячу раз. Конечно, после некоторой практики он навострился делать это быстро, за три – пять секунд, но пять тысяч секунд – это уже почти полтора часа абсолютно однообразной работы: сформировал узор – внедрил узор в кристалл – подсоединил его к остальному узору, и все по новой. Ужасно хотелось все это бросить и заняться чем-нибудь более приятным, но Николас понимал, что НАДО! Было физическое ощущение, что время поджимает, и все его боевые умения ему очень скоро понадобятся. И связано это было не с хлопотами Маэллы. С той стороны он почему-то ничего плохого не ждал.
Приноровившись повторять одно и то же действие почти на автомате, он получил возможность подумать и о других своих проблемах и планах. Собственно, ничего другого и не оставалось. С места не сойдешь, а спать и работать одновременно у него все-таки не получалось. В принципе подумать было над чем. Об оптимизации артефактов и своего драконьего тела. О политической ситуации в их «цивилизованном» мире, который неуклонно катился к большой войне. О том, кого с учетом этой ситуации лучше было бы выбрать себе в сюзерены и о способах выбивания себе приличного феода. Но больше всего его занимали (что неудивительно) мысли об окруживших его девушках и их резко возросшем внимании к его персоне.
Вчера вот втроем в театр заявились, хотя, как выяснилось, никогда раньше водевили смотреть не ходили. Ясно, что из-за него. Вроде лестно должно быть, но как-то нет уверенности, что он им на самом деле нравится, просто кэр – это престижно. К тому же неожиданно оказалось, такое внимание к собственной персоне смущает. Все-таки это мужчина должен быть охотником, а тут явно на него самого охота началась. А зайцем себя чувствовать очень даже неприятно. И убежать хочется.
С Бриной де Аргон, по крайней мере, все ясно. Замуж девушка хочет, и считает его вполне подходящей партией. Она об этом практически открытым текстом сказала. Влюбленности нет, но сердце у нее в принципе свободно, и образцовое выполнение всех супружеских обязанностей гарантировано. Так воспитана. У них в Ибре с воспитанием девушек дело вообще строго обстоит, полный патриархат, так что он вполне может быть для нее много лучшим вариантом, чем любой местный жених. Если бы ему приспичило жениться, то лучшей невесты не найти. Только не в том он еще возрасте, когда возникает потребность семью завести. Да и не известно, наступает ли у кэров такой возраст в принципе, фон Гербер даже за тысячу лет до семьи не дозрел, все не нагуляется. А он? Сам не знает. Но без большой любви в храм точно никого не поведет. А просто интрижку с Бриной завести не получится. Жениться придется. Может быть, не «до», а «после», но какая, в сущности, разница? Хотя девушка симпатичная и, кажется, искренняя, правда, немного слишком категоричная. Всегда точно знает, что хорошо, что плохо, а промежуточных состояний для нее не бывает. Как де Лион вчера припечатала!
При мысли об Орлетте сердце у Николаса тоскливо сжалось. Если верить Брине, то у него есть все шансы стать любовником этой юной герцогини из Галлодии. Как она сказала? «Конкурс на право называться лучшим любовником де Лион проводится непрерывно и с ее замужеством прекращен не будет». «К участию допускаются все молодые аристократы приятной наружности». А потом и пару десятков ее бывших любовников перечислила. Нехорошо, конечно, такое о подруге рассказывать, но плевать ему, в сущности, на эту де Аргон. Тем более что она не врет. Просто не умеет.
Вот ведь как странно человек устроен! Мечтал он о девушке, а как узнал, что вполне может стать ее любовником, почему-то не обрадовался. И даже им становиться не хочет. Он-то надеялся стать для нее лучшим и единственным! Ну, «единственным» если не до знакомства с ним, так хотя бы после. А лучшим – на все времена! А она, получается, любовников просто коллекционирует? Женихов так не подбирают! И когда он ее в кафе лечил, она в постели накануне просто новые эксперименты проводила? Нет, он в такие игры не играет!
Так почему ее из головы выкинуть не получается? После той встречи в день зимнего солнцестояния он же думал, что полностью вылечился от влюбленности в нее. Выходит, так быстро это не происходит. И она тут еще вокруг крутится. Хочет им коллекцию пополнить? Оставила бы его в покое! Или, раз он кэром стал, сделать его своим любовником или даже мужем для нее престижно? А он, как дурак, мучается!
Может, срочно роман какой закрутить, чтобы клин клином выбить? С той же ДД, например? Почему-то возникла уверенность, что она против не будет. А то, что она старше Марион – плевать, сильные магички не стареют очень долго. Зато – секс без обязательств, красота! Хотя… что значит «без обязательств»? Без обязательств жениться – точно, а вот от присяги князю тогда еще сложнее отвертеться будет. Уж не ректор ли ее послал? Получи, мол, любовницу вместо феода и служи счастливо университету и Лерденскому княжеству?! Или у него, Николаса, паранойя развиваться стала?
Похоже, единственный человек, не пытающийся его обмануть, это Маэлла. То есть использовать она его тоже хочет, но честно говорит об этом. К тому же он для нее действительно последняя надежда на сохранение за нею герцогства. А то, что не может много за службу заплатить, не так уж и важно. Все, что сможет, она сделает. И советы дает дельные. Надо постараться ей помочь!
С боевыми артефактами Николас справился дней за пять. За это же время и почти половину списка «антиквара первой гильдии» выполнил. В процессе работы он впервые столкнулся с ограничениями своего резерва. Емкости манонакопителей у артефактов с заклинаниями фон Гербера принципиально отличались от всего того, что он делал раньше. Зарядил три штуки, и половины резерва как не бывало! А их у него по плану – двадцать штук. Совсем опустошать свой резерв Николас боялся, мало ли что? Так и стал эти артефакты с первого дня по три штуки в день заряжать, а делать – столько, сколько успеет. Ну и те, что на продажу, тоже заряжал, там емкости все-таки не такие большие были. Заодно с удовлетворением выяснил, что за семь часов сна его резерв полностью восстанавливается. За сколько он восстанавливается днем – проверить не удалось. Днем он энергию не собирал, а тратил.
Так что когда артефакты уже были все готовы, заряженными из них были только три четверти. Но чтобы встроить их в свое драконье тело, заряжать их, к счастью, не обязательно.
Апгрейд своего тела-голема он проводил на университетском полигоне. Дома все-таки слишком тесно. Разбросал кристаллы по всему телу, но ради эстетики кристаллы одного цвета старался размещать симметрично. Тем более что наиболее смертоносные артефакты (против кэров) делал по две штуки одинаковых (некоторые по три-четыре). Так, «Иглы света» он в надбровных дугах поместил, «Последний удар» в передние лапы и шип на хвосте засунул, «Тремя каплями» – грудь украсил, «Поляной светлячков» – хвост, а «Черный туман» и «Хрустальную колбу» – по крыльям повесил. Защиту (такую же, как и у Орлетты, только большей емкости) на брюхе спрятал, чтобы в бою ненароком не потерять. В общем, даже красиво получилось, если такого монстра в принципе можно назвать красивым.
Отдельной проблемой, с которой пришлось повозиться, была дозировка энергии удара. То есть если брать энергию из внутреннего резерва, не трогая накопители артефактов, то трудностей нет. А вот не опустошить зараз накопитель артефакта при его использовании получалось плохо. В результате просто подсоединил накопители к внутреннему резерву, сразу увеличив его больше чем в три раза, но обмен между ними получился не мгновенным. В бою, может, придется и зараз артефакт разрядить. Но все равно, возможности маневрировать энергией существенно возросли.
По ходу выяснился и один неприятный момент. Кристаллы артефактов частью тела дракона не являлись, и при возвращении человеческой формы Николас столкнулся с дилеммой: либо и человеком ходить украшенным камнями, либо эти камни с собой постоянно в специальной сумке носить. Немного поколебавшись, выбрал второе. Сделал себе кожаный пояс, в кармашках которого кристаллы поместил, а при превращении в дракона по другим частям тела их раскидывал. К счастью, из-за этого процесс трансформации по времени не увеличился и происходил почти незаметно.
Разобравшись с собственным драконьим телом, управление которым параллельно тоже приходилось совершенствовать, Николас отловил фон Гербера и попросил дать возможность зарисовать новые боевые заклинания. Но тот сначала потребовал сдачи зачета по старым. Николас ему и показал. Накопители кристаллов он при этом не использовал, только собственный внутренний резерв, но все равно старый кэр был впечатлен.
– Так ты, хитрец, все мои заклинания в артефакты загнал? И теперь их мгновенно активируешь? Это что же получается, можно противнику одновременно сосульки «Тремя каплями» в обе руки воткнуть, а пока он мечом толком махнуть не может, так и голову с плеч «Последним ударом» снести? Опасный ты парень, однако… Вот что, а иди-ка ты в свою лабораторию и сделай старику такие же артефакты! Камни я тебе, так и быть, оплачу. Из средств университета. Или давай их как плату за твое обучение возьмем? Я с ректором договорюсь!
«Интересно, – думал Николас, возвращаясь с полигона домой, так ничего нового и не узнав, – это они все от князя скопидомством заразились или это общее свойство работников высшего образования – халявщиками быть?»
Артефакты, а скорее амулеты, он в тот же вечер сделал. По одному экземпляру каждого. До кучи и всяких «Огнешаров» и «Цепных молний» тоже налепил. Чтобы вопросов не возникло, а зачем ему так много артефактов самому понадобилось? Никаких накопителей маны в них не вставлял и камни в размерах не сжимал. Обычные изумрудно-сапфирно-рубиновые бульники получились, в которых внедренное заклинание вполне разобрать можно. Если, конечно, зоркостью кэра обладаешь. Не захотелось ему ни свои дополнительные способности артефактора, ни возросший манорезерв кэра светить. Пусть его тузы в рукаве пока останутся.
Фон Гербер был очень доволен. Но в результате все занятие не он Николаса новым заклинаниям учил, а молодой кэр ему помогал кристаллы по доспехам разместить и энергию на них подавать. А потом, похоже, «дедушка» кинулся по хрустальному шару другим кэрам хвастаться.
– Ты хоть, если заказы на такие кристаллы будешь брать, цену нормальную назначить не забудь! – напутствовал его Николас.
Фон Гербер даже споткнулся:
– Ты что?! Какие заказы?! Может, нам завтра с ними на поле боя встретиться придется, а ты их вооружать будешь?! Боги тебя сохрани о таком даже подумать! Богиня не простит!
– А зачем ты тогда рассказывать им обо всем собрался?
– Эх, парень! Молодой ты да глупый! Чем больше они об этом знать будут, тем меньше шансов, что драться с нами захотят. Мне эти подвиги давно уже не нужны! Живу себе, никого не трогаю, и наши князья уже много лет так же поступают. А другие монархи пусть подумают, надо ли им кэров терять ради того, чтобы наш университет захватить? А больше в Лердене ничего ценного и нет. Так нейтралитет и держим.
На следующий день занятия тоже не состоялись. К Николасу прибежала вся заплаканная Маэлла.
– Граф, я вас не торопила и, кажется, опоздала. От батюшки письмо пришло, что уже три дня как ганнерский герцог к нему заявился. Гвардию на двух кораблях с собой привез, но главное – кэра Янгеля, которого ему остфальский король Отто Первый одолжил. Ультиматум предъявили, три дня на размышление дали. Требуют отречения и передачи ему герцогства. Сегодня до вечера ответ надо дать, а что им батюшка противопоставить может?
– Что же по хрустальному шару не сообщили?
– Нет у нас хрустальных шаров! Там же не только шар купить надо, но и немалые деньги за аренду канала связи платить. Не по бюджету нам такие радости!
Николасу стало жалко девушку. Вроде единственная из девиц, кто к нему по-человечески отнеслась, да и обещал он ей помочь. К тому же симпатична она ему, не как женщина, а как человек. Сам мысленно другом называл, значит, и из беды выручать надо.
– Не плачь, герцогиня. – Николас приобнял расстроенную девушку и как-то незаметно для себя перешел на «ты». – У тебя мужской костюм есть?
– Есть, а зачем?
– На драконе полетишь! Не испугаешься?
Маэлла взвизгнула и повисла на шее у Николаса. Ноги ей для этого пришлось поджать.
– Только одевайся теплее, зима все-таки, а наверху порядком продувает, – напутствовал ее кэр.
Обернулась герцогиня фон Фратт на удивление быстро, десяти минут не прошло. Николас сам еле переодеться успел. Все-таки во Фратте переговоры на высшем уровне ожидались, в обычном сюртуке как-то неудобно показываться. Надел парадный мундир преподавателя университета с мантией и конфедераткой. Куда вся его одежда исчезала при смене формы, он не знал. Но скорее всего никуда не исчезала, а просто внутри тела дракона оставалась. Он же не драконом становился, а оператором голема, вот и сидел в кресле в том, в чем был до этого.
Стартовали они прямо с ближайшей площади. Немного замешкались, так как Николас у дракона на загривке высокое седло из шкуры формировал с Т-образным навершием передней луки, чтобы было за что держаться. Маэлла туда очень ловко по гребню хвоста и спины, почти как по лестнице, вбежала. Хорошая координация у девочки оказалась. Ну и размеры седла немного по ее габаритам подогнать пришлось. Николас даже пожалел, что сквозь шкуру ничего не чувствует, все-таки довольно симпатичная попа тебе на спину садится, а ты даже не знаешь, села она или нет. Морду с ее датчиками-окулярами на длинной шее поворачивать приходится, чтобы посмотреть. Хотя таких «глаз» он по телу много раскидал, по гребню спины тоже несколько понатыкал, но снизу смотреть неудобно.
Полет Николасу понравился. В первый раз далеко полетел, раньше только в своей игрушке КК виражи закладывал, а тут – в реале. Крыльями помахивал только для эстетического удовольствия, все-таки полет – просто одно из свойств кэра. Понравился ли полет Маэлле – вопрос уже другой. Летели они не очень высоко, метрах в двухстах над землей, но скорость Николас набрал под пятьдесят километров в час. Девушка старательно делала вид, что ей все нравится, и даже визжала иногда, изображая восторг. Разговаривать на ветру было неудобно. Хорошо, день ясный попался, с неба на них ничего не лило.
Местную географию Николас знал неплохо, но пришел к выводу, что картографы у них дармоеды-халтурщики. Или его самого ветром все-таки сбивало. В общем, держался сначала дорог, а потом – морского берега, чтобы не заблудиться. Часов за шесть долетели. И как же письмо от отца к Маэлле больше двух суток шло?
Суверенное (пока еще) герцогство Фратт представляло собой не такой уж и большой мыс, уходящий километров на двенадцать в море. С единственным городом и по совместительству столицей на острие мыса. Да и городом его можно было назвать только потому, что вокруг него стена была, а так все население герцогства до пяти тысяч недотягивало. Многие баронства побольше будут. И из-за этого клочка земли такие страсти закипели! Хотя для Маэллы – это дом родной.
Их приземление на площади перед дворцом (обычный двухэтажный особнячок) произвело фурор. Народ даже из торговых рядов, больше половины этой площади занимавших, куда-то попрятался, а два гвардейца перед входом попытались спрятаться за своими церемониальными алебардами.
Николас подождал, пока Маэлла с него слезет (это заняло у нее явно больше времени, чем на то, чтобы влезть), после чего снова стал человеком и галантно подал даме руку. Дверь распахивать пришлось самому, гвардейцы стояли в ступоре, а больше никого не наблюдалось. Но заперто не было.
В холле за дверьми никаких слуг тоже не обнаружилось. Пришлось Николасу самому проводить Маэллу к ее покоям, девушке все-таки надо было привести себя в порядок и переодеться. С собственным же местом размещения можно и подождать, пока получалось так, что, кроме самой герцогини, показывать ему дорогу некому. Дворец был совсем невелик, так что идти пришлось недалеко. Но прямо за второй дверью их грубо остановили.
Небольшая приемная была буквально забита гвардейцами при полном вооружении.
– Предъявите пропуск, или я буду вынужден задержать вас до выяснения. – Стоявший перед ними офицер говорил через губу и старался смотреть на них сверху вниз. И если в отношении Николаса у него это, можно сказать, получилось, то Маэлла сама ответила ему таким же взглядом, а ростом была никак не ниже его.
– Кто такие и как смеете так разговаривать с герцогиней фон Фратт?! – рыкнула она в ответ.
– Ты, слышь, девка, норов свой будешь недомерку своему показывать, – ничуть не испугался офицер. – Тебя тут только до вечера терпят. И с гвардейцами его высочества принца Ганнерского и Фраттского рекомендую говорить вежливо. А не то вообще отсюда не уйдешь.
– Какого еще принца? – От возмущения голос у Маэллы дал петуха. – Такой же герцог, как и мой батюшка, только рода не такого древнего. И вы сами уберетесь отсюда сегодня же вечером, если не хотите, чтобы вас здесь и похоронили!
– Арестовать скандалистку! – коротко скомандовал офицер, и Николас понял, что пора ему вмешаться.
Заклинание «Воздушного кулака» размазало всех находившихся перед ним по стенкам. Двери тоже с петель слетели, вышибленные телами охранявших их гвардейцев. Форму Николас не менял, но, как оказалось, возможности в магии у него и так остались вполне «кэрские».
– Кажется, переодеться к переговорам тебе не дадут, да и сами переговоры придется вести в горячей дружеской обстановке. Пошли, что ли?
И они пошли. В следующей комнате гвардейцев тоже было изрядно, но по стенкам они размазывались ничуть не хуже, чем в предыдущей. А вот в следующей комнате уже никого не было. И еще в паре комнат. А потом им навстречу вышел среднего роста и относительно молодого возраста господин с пшеничными усиками. Рядом с ним суетился еще один гвардейский офицер, изгибаясь так, что ноги у него были на полшага сзади господина с усиками, а голова – на полшага впереди и услужливо заглядывала в глаза.
Работа над артефактами оказалась чрезвычайно нудным занятием, так как огромная часть времени тратилась на производство накопителей маны. Делая Орлетте амулет защиты, он в него около сотни плетений-накопителей вставил, а теперь на боевые артефакты требовалось не меньше тысячи. Артефактов для себя он решил создать не меньше двух десятков. Так что выращивание кристалла и внедрение в него самого заклинания напоминало приятную разминку перед тупым копированием одного и того же рисунка тысячу раз. Конечно, после некоторой практики он навострился делать это быстро, за три – пять секунд, но пять тысяч секунд – это уже почти полтора часа абсолютно однообразной работы: сформировал узор – внедрил узор в кристалл – подсоединил его к остальному узору, и все по новой. Ужасно хотелось все это бросить и заняться чем-нибудь более приятным, но Николас понимал, что НАДО! Было физическое ощущение, что время поджимает, и все его боевые умения ему очень скоро понадобятся. И связано это было не с хлопотами Маэллы. С той стороны он почему-то ничего плохого не ждал.
Приноровившись повторять одно и то же действие почти на автомате, он получил возможность подумать и о других своих проблемах и планах. Собственно, ничего другого и не оставалось. С места не сойдешь, а спать и работать одновременно у него все-таки не получалось. В принципе подумать было над чем. Об оптимизации артефактов и своего драконьего тела. О политической ситуации в их «цивилизованном» мире, который неуклонно катился к большой войне. О том, кого с учетом этой ситуации лучше было бы выбрать себе в сюзерены и о способах выбивания себе приличного феода. Но больше всего его занимали (что неудивительно) мысли об окруживших его девушках и их резко возросшем внимании к его персоне.
Вчера вот втроем в театр заявились, хотя, как выяснилось, никогда раньше водевили смотреть не ходили. Ясно, что из-за него. Вроде лестно должно быть, но как-то нет уверенности, что он им на самом деле нравится, просто кэр – это престижно. К тому же неожиданно оказалось, такое внимание к собственной персоне смущает. Все-таки это мужчина должен быть охотником, а тут явно на него самого охота началась. А зайцем себя чувствовать очень даже неприятно. И убежать хочется.
С Бриной де Аргон, по крайней мере, все ясно. Замуж девушка хочет, и считает его вполне подходящей партией. Она об этом практически открытым текстом сказала. Влюбленности нет, но сердце у нее в принципе свободно, и образцовое выполнение всех супружеских обязанностей гарантировано. Так воспитана. У них в Ибре с воспитанием девушек дело вообще строго обстоит, полный патриархат, так что он вполне может быть для нее много лучшим вариантом, чем любой местный жених. Если бы ему приспичило жениться, то лучшей невесты не найти. Только не в том он еще возрасте, когда возникает потребность семью завести. Да и не известно, наступает ли у кэров такой возраст в принципе, фон Гербер даже за тысячу лет до семьи не дозрел, все не нагуляется. А он? Сам не знает. Но без большой любви в храм точно никого не поведет. А просто интрижку с Бриной завести не получится. Жениться придется. Может быть, не «до», а «после», но какая, в сущности, разница? Хотя девушка симпатичная и, кажется, искренняя, правда, немного слишком категоричная. Всегда точно знает, что хорошо, что плохо, а промежуточных состояний для нее не бывает. Как де Лион вчера припечатала!
При мысли об Орлетте сердце у Николаса тоскливо сжалось. Если верить Брине, то у него есть все шансы стать любовником этой юной герцогини из Галлодии. Как она сказала? «Конкурс на право называться лучшим любовником де Лион проводится непрерывно и с ее замужеством прекращен не будет». «К участию допускаются все молодые аристократы приятной наружности». А потом и пару десятков ее бывших любовников перечислила. Нехорошо, конечно, такое о подруге рассказывать, но плевать ему, в сущности, на эту де Аргон. Тем более что она не врет. Просто не умеет.
Вот ведь как странно человек устроен! Мечтал он о девушке, а как узнал, что вполне может стать ее любовником, почему-то не обрадовался. И даже им становиться не хочет. Он-то надеялся стать для нее лучшим и единственным! Ну, «единственным» если не до знакомства с ним, так хотя бы после. А лучшим – на все времена! А она, получается, любовников просто коллекционирует? Женихов так не подбирают! И когда он ее в кафе лечил, она в постели накануне просто новые эксперименты проводила? Нет, он в такие игры не играет!
Так почему ее из головы выкинуть не получается? После той встречи в день зимнего солнцестояния он же думал, что полностью вылечился от влюбленности в нее. Выходит, так быстро это не происходит. И она тут еще вокруг крутится. Хочет им коллекцию пополнить? Оставила бы его в покое! Или, раз он кэром стал, сделать его своим любовником или даже мужем для нее престижно? А он, как дурак, мучается!
Может, срочно роман какой закрутить, чтобы клин клином выбить? С той же ДД, например? Почему-то возникла уверенность, что она против не будет. А то, что она старше Марион – плевать, сильные магички не стареют очень долго. Зато – секс без обязательств, красота! Хотя… что значит «без обязательств»? Без обязательств жениться – точно, а вот от присяги князю тогда еще сложнее отвертеться будет. Уж не ректор ли ее послал? Получи, мол, любовницу вместо феода и служи счастливо университету и Лерденскому княжеству?! Или у него, Николаса, паранойя развиваться стала?
Похоже, единственный человек, не пытающийся его обмануть, это Маэлла. То есть использовать она его тоже хочет, но честно говорит об этом. К тому же он для нее действительно последняя надежда на сохранение за нею герцогства. А то, что не может много за службу заплатить, не так уж и важно. Все, что сможет, она сделает. И советы дает дельные. Надо постараться ей помочь!
С боевыми артефактами Николас справился дней за пять. За это же время и почти половину списка «антиквара первой гильдии» выполнил. В процессе работы он впервые столкнулся с ограничениями своего резерва. Емкости манонакопителей у артефактов с заклинаниями фон Гербера принципиально отличались от всего того, что он делал раньше. Зарядил три штуки, и половины резерва как не бывало! А их у него по плану – двадцать штук. Совсем опустошать свой резерв Николас боялся, мало ли что? Так и стал эти артефакты с первого дня по три штуки в день заряжать, а делать – столько, сколько успеет. Ну и те, что на продажу, тоже заряжал, там емкости все-таки не такие большие были. Заодно с удовлетворением выяснил, что за семь часов сна его резерв полностью восстанавливается. За сколько он восстанавливается днем – проверить не удалось. Днем он энергию не собирал, а тратил.
Так что когда артефакты уже были все готовы, заряженными из них были только три четверти. Но чтобы встроить их в свое драконье тело, заряжать их, к счастью, не обязательно.
Апгрейд своего тела-голема он проводил на университетском полигоне. Дома все-таки слишком тесно. Разбросал кристаллы по всему телу, но ради эстетики кристаллы одного цвета старался размещать симметрично. Тем более что наиболее смертоносные артефакты (против кэров) делал по две штуки одинаковых (некоторые по три-четыре). Так, «Иглы света» он в надбровных дугах поместил, «Последний удар» в передние лапы и шип на хвосте засунул, «Тремя каплями» – грудь украсил, «Поляной светлячков» – хвост, а «Черный туман» и «Хрустальную колбу» – по крыльям повесил. Защиту (такую же, как и у Орлетты, только большей емкости) на брюхе спрятал, чтобы в бою ненароком не потерять. В общем, даже красиво получилось, если такого монстра в принципе можно назвать красивым.
Отдельной проблемой, с которой пришлось повозиться, была дозировка энергии удара. То есть если брать энергию из внутреннего резерва, не трогая накопители артефактов, то трудностей нет. А вот не опустошить зараз накопитель артефакта при его использовании получалось плохо. В результате просто подсоединил накопители к внутреннему резерву, сразу увеличив его больше чем в три раза, но обмен между ними получился не мгновенным. В бою, может, придется и зараз артефакт разрядить. Но все равно, возможности маневрировать энергией существенно возросли.
По ходу выяснился и один неприятный момент. Кристаллы артефактов частью тела дракона не являлись, и при возвращении человеческой формы Николас столкнулся с дилеммой: либо и человеком ходить украшенным камнями, либо эти камни с собой постоянно в специальной сумке носить. Немного поколебавшись, выбрал второе. Сделал себе кожаный пояс, в кармашках которого кристаллы поместил, а при превращении в дракона по другим частям тела их раскидывал. К счастью, из-за этого процесс трансформации по времени не увеличился и происходил почти незаметно.
Разобравшись с собственным драконьим телом, управление которым параллельно тоже приходилось совершенствовать, Николас отловил фон Гербера и попросил дать возможность зарисовать новые боевые заклинания. Но тот сначала потребовал сдачи зачета по старым. Николас ему и показал. Накопители кристаллов он при этом не использовал, только собственный внутренний резерв, но все равно старый кэр был впечатлен.
– Так ты, хитрец, все мои заклинания в артефакты загнал? И теперь их мгновенно активируешь? Это что же получается, можно противнику одновременно сосульки «Тремя каплями» в обе руки воткнуть, а пока он мечом толком махнуть не может, так и голову с плеч «Последним ударом» снести? Опасный ты парень, однако… Вот что, а иди-ка ты в свою лабораторию и сделай старику такие же артефакты! Камни я тебе, так и быть, оплачу. Из средств университета. Или давай их как плату за твое обучение возьмем? Я с ректором договорюсь!
«Интересно, – думал Николас, возвращаясь с полигона домой, так ничего нового и не узнав, – это они все от князя скопидомством заразились или это общее свойство работников высшего образования – халявщиками быть?»
Артефакты, а скорее амулеты, он в тот же вечер сделал. По одному экземпляру каждого. До кучи и всяких «Огнешаров» и «Цепных молний» тоже налепил. Чтобы вопросов не возникло, а зачем ему так много артефактов самому понадобилось? Никаких накопителей маны в них не вставлял и камни в размерах не сжимал. Обычные изумрудно-сапфирно-рубиновые бульники получились, в которых внедренное заклинание вполне разобрать можно. Если, конечно, зоркостью кэра обладаешь. Не захотелось ему ни свои дополнительные способности артефактора, ни возросший манорезерв кэра светить. Пусть его тузы в рукаве пока останутся.
Фон Гербер был очень доволен. Но в результате все занятие не он Николаса новым заклинаниям учил, а молодой кэр ему помогал кристаллы по доспехам разместить и энергию на них подавать. А потом, похоже, «дедушка» кинулся по хрустальному шару другим кэрам хвастаться.
– Ты хоть, если заказы на такие кристаллы будешь брать, цену нормальную назначить не забудь! – напутствовал его Николас.
Фон Гербер даже споткнулся:
– Ты что?! Какие заказы?! Может, нам завтра с ними на поле боя встретиться придется, а ты их вооружать будешь?! Боги тебя сохрани о таком даже подумать! Богиня не простит!
– А зачем ты тогда рассказывать им обо всем собрался?
– Эх, парень! Молодой ты да глупый! Чем больше они об этом знать будут, тем меньше шансов, что драться с нами захотят. Мне эти подвиги давно уже не нужны! Живу себе, никого не трогаю, и наши князья уже много лет так же поступают. А другие монархи пусть подумают, надо ли им кэров терять ради того, чтобы наш университет захватить? А больше в Лердене ничего ценного и нет. Так нейтралитет и держим.
На следующий день занятия тоже не состоялись. К Николасу прибежала вся заплаканная Маэлла.
– Граф, я вас не торопила и, кажется, опоздала. От батюшки письмо пришло, что уже три дня как ганнерский герцог к нему заявился. Гвардию на двух кораблях с собой привез, но главное – кэра Янгеля, которого ему остфальский король Отто Первый одолжил. Ультиматум предъявили, три дня на размышление дали. Требуют отречения и передачи ему герцогства. Сегодня до вечера ответ надо дать, а что им батюшка противопоставить может?
– Что же по хрустальному шару не сообщили?
– Нет у нас хрустальных шаров! Там же не только шар купить надо, но и немалые деньги за аренду канала связи платить. Не по бюджету нам такие радости!
Николасу стало жалко девушку. Вроде единственная из девиц, кто к нему по-человечески отнеслась, да и обещал он ей помочь. К тому же симпатична она ему, не как женщина, а как человек. Сам мысленно другом называл, значит, и из беды выручать надо.
– Не плачь, герцогиня. – Николас приобнял расстроенную девушку и как-то незаметно для себя перешел на «ты». – У тебя мужской костюм есть?
– Есть, а зачем?
– На драконе полетишь! Не испугаешься?
Маэлла взвизгнула и повисла на шее у Николаса. Ноги ей для этого пришлось поджать.
– Только одевайся теплее, зима все-таки, а наверху порядком продувает, – напутствовал ее кэр.
Обернулась герцогиня фон Фратт на удивление быстро, десяти минут не прошло. Николас сам еле переодеться успел. Все-таки во Фратте переговоры на высшем уровне ожидались, в обычном сюртуке как-то неудобно показываться. Надел парадный мундир преподавателя университета с мантией и конфедераткой. Куда вся его одежда исчезала при смене формы, он не знал. Но скорее всего никуда не исчезала, а просто внутри тела дракона оставалась. Он же не драконом становился, а оператором голема, вот и сидел в кресле в том, в чем был до этого.
Стартовали они прямо с ближайшей площади. Немного замешкались, так как Николас у дракона на загривке высокое седло из шкуры формировал с Т-образным навершием передней луки, чтобы было за что держаться. Маэлла туда очень ловко по гребню хвоста и спины, почти как по лестнице, вбежала. Хорошая координация у девочки оказалась. Ну и размеры седла немного по ее габаритам подогнать пришлось. Николас даже пожалел, что сквозь шкуру ничего не чувствует, все-таки довольно симпатичная попа тебе на спину садится, а ты даже не знаешь, села она или нет. Морду с ее датчиками-окулярами на длинной шее поворачивать приходится, чтобы посмотреть. Хотя таких «глаз» он по телу много раскидал, по гребню спины тоже несколько понатыкал, но снизу смотреть неудобно.
Полет Николасу понравился. В первый раз далеко полетел, раньше только в своей игрушке КК виражи закладывал, а тут – в реале. Крыльями помахивал только для эстетического удовольствия, все-таки полет – просто одно из свойств кэра. Понравился ли полет Маэлле – вопрос уже другой. Летели они не очень высоко, метрах в двухстах над землей, но скорость Николас набрал под пятьдесят километров в час. Девушка старательно делала вид, что ей все нравится, и даже визжала иногда, изображая восторг. Разговаривать на ветру было неудобно. Хорошо, день ясный попался, с неба на них ничего не лило.
Местную географию Николас знал неплохо, но пришел к выводу, что картографы у них дармоеды-халтурщики. Или его самого ветром все-таки сбивало. В общем, держался сначала дорог, а потом – морского берега, чтобы не заблудиться. Часов за шесть долетели. И как же письмо от отца к Маэлле больше двух суток шло?
Суверенное (пока еще) герцогство Фратт представляло собой не такой уж и большой мыс, уходящий километров на двенадцать в море. С единственным городом и по совместительству столицей на острие мыса. Да и городом его можно было назвать только потому, что вокруг него стена была, а так все население герцогства до пяти тысяч недотягивало. Многие баронства побольше будут. И из-за этого клочка земли такие страсти закипели! Хотя для Маэллы – это дом родной.
Их приземление на площади перед дворцом (обычный двухэтажный особнячок) произвело фурор. Народ даже из торговых рядов, больше половины этой площади занимавших, куда-то попрятался, а два гвардейца перед входом попытались спрятаться за своими церемониальными алебардами.
Николас подождал, пока Маэлла с него слезет (это заняло у нее явно больше времени, чем на то, чтобы влезть), после чего снова стал человеком и галантно подал даме руку. Дверь распахивать пришлось самому, гвардейцы стояли в ступоре, а больше никого не наблюдалось. Но заперто не было.
В холле за дверьми никаких слуг тоже не обнаружилось. Пришлось Николасу самому проводить Маэллу к ее покоям, девушке все-таки надо было привести себя в порядок и переодеться. С собственным же местом размещения можно и подождать, пока получалось так, что, кроме самой герцогини, показывать ему дорогу некому. Дворец был совсем невелик, так что идти пришлось недалеко. Но прямо за второй дверью их грубо остановили.
Небольшая приемная была буквально забита гвардейцами при полном вооружении.
– Предъявите пропуск, или я буду вынужден задержать вас до выяснения. – Стоявший перед ними офицер говорил через губу и старался смотреть на них сверху вниз. И если в отношении Николаса у него это, можно сказать, получилось, то Маэлла сама ответила ему таким же взглядом, а ростом была никак не ниже его.
– Кто такие и как смеете так разговаривать с герцогиней фон Фратт?! – рыкнула она в ответ.
– Ты, слышь, девка, норов свой будешь недомерку своему показывать, – ничуть не испугался офицер. – Тебя тут только до вечера терпят. И с гвардейцами его высочества принца Ганнерского и Фраттского рекомендую говорить вежливо. А не то вообще отсюда не уйдешь.
– Какого еще принца? – От возмущения голос у Маэллы дал петуха. – Такой же герцог, как и мой батюшка, только рода не такого древнего. И вы сами уберетесь отсюда сегодня же вечером, если не хотите, чтобы вас здесь и похоронили!
– Арестовать скандалистку! – коротко скомандовал офицер, и Николас понял, что пора ему вмешаться.
Заклинание «Воздушного кулака» размазало всех находившихся перед ним по стенкам. Двери тоже с петель слетели, вышибленные телами охранявших их гвардейцев. Форму Николас не менял, но, как оказалось, возможности в магии у него и так остались вполне «кэрские».
– Кажется, переодеться к переговорам тебе не дадут, да и сами переговоры придется вести в горячей дружеской обстановке. Пошли, что ли?
И они пошли. В следующей комнате гвардейцев тоже было изрядно, но по стенкам они размазывались ничуть не хуже, чем в предыдущей. А вот в следующей комнате уже никого не было. И еще в паре комнат. А потом им навстречу вышел среднего роста и относительно молодого возраста господин с пшеничными усиками. Рядом с ним суетился еще один гвардейский офицер, изгибаясь так, что ноги у него были на полшага сзади господина с усиками, а голова – на полшага впереди и услужливо заглядывала в глаза.