Страница:
историй обязательно присутствовал персонаж, который получал "по заслугам",
если предавал кого-то из друзей. Главным девизом Кири-СЛОНа был лозунг: "Сам
погибай, но товарища не сдавай!"
Робин Гуд был одним из самых любимых литературных героев Ромы, он
всегда хотел походить на него и ему нравилось, когда его называли Робин
Гудом. Киря-СЛОН настолько приручил Романа, что тот едва ли не в рот ему
заглядывал, ловя каждое произнесенное им слово.
Наконец, решив, что парень вполне готов к "работе", Киря-СЛОН взял его
с собой на "дело".
- Мне нужна твоя помощь, - как к равному обратился он к Роману.
- Без базара! - обрадовался паренек, употребив любимое выражение своего
"наставника". - Что мне делать?
- Свистеть умеешь? - неожиданно поинтересовался Киря-СЛОН.
- Обязательно свистеть? - с огорчением спросил Рома. Он давно пытался
научиться свистеть, но у него ничего не получалось.
- Не обязательно: можно прокричать что-нибудь, но не привлекая внимание
посторонних.
- А для чего?
- Дело в том, что я хочу вернуть свой должок от одного гада ползучего,
который не возвращает его уже больше пяти лет...
- Накостыляешь ему?
- Можно, конечно, но что это даст? Испугается, исчезнет, а долг так и
останется долгом.
- И что тогда?
- Я решил, раз не отдает по-хорошему, то заберу у него сам.
- А если он не захочет отдавать?
- А кто сказал, что я собираюсь его спрашивать: возьму, когда его дома
не будет...
- Залезешь в квартиру? - сообразил Роман, и в его глазах появился
страх.
- Что, напугался? - спокойно спросил старший и как бы между прочим
добавил: - Если напугался, скажи сразу: я попрошу помочь Носатого.
Киря-СЛОН был неплохим знатоком психологии подростков. Он заранее знал,
как Рома среагирует на имя своего злейшего врага едва ли не с четвертого
класса: Носатый прямо из-под носа увел девчонку, за которой Роман тогда
бегал.
- Кто напугался? - рассердился Рома. - Ничего я не напугался, просто
хотел узнать... подробности...
- Ты должен постоять на "стреме" и предупредить меня, если появится
кто-то из посторонних...
- Делов-то... - облегченно вздохнул он. - Конечно, смогу! Например,
могу крикнуть: "Мам, ты скоро?"
- А ты молодец, - похвалил "наставник". - Придумал что надо...
Встретимся ровно в полночь...
- В полночь? - безо всякого воодушевления переспросил Роман: придется
выкручиваться перед матерью.
- Должник сегодня уходит в ночную смену, а его жена у своих родителей в
гостях, - пояснил Киря-СЛОН: - Для матери придумай что-нибудь, скажи, что
минут через сорок будешь дома... - Он весело подмигнул: - Не робей, воробей,
все будет о'кей! Это как два пальца об асфальт...
К несчастью для Романа, все произошло не так, как обещал Киря-СЛОН.
Хозяин квартиры действительно ушел на работу в ночную смену, а его жена
гостила у своих родителей: наводчик хорошо отработал свое задание. Но в до
мелочей продуманный план вмешался Его Величество Случай. Соседка по
лестничной площадке подошла к входной двери, чтобы закрыть ее на ночь на
дополнительный замок и, услышав какой-то подозрительный шорох, из чистого
любопытства посмотрела в дверной глазок.
Как раз в это самое время Киря-СЛОН подбирал ключи к чужой квартире.
Общительная и словоохотливая женщина точно знала, что жена соседа
уехала к родителям, чтобы забрать "загостившуюся" у них пятилетнюю дочку, а
ее муж с полчаса назад ушел на работу: "сама видела его в окно". Сразу
сообразив, что дело здесь нечистое, бабуля быстро набрала "ноль два" и
вызвала милицию...
Тем временем Киря-СЛОН уже вошел в чужую квартиру, опытным взглядом
осмотрел ее, моментально обнаружил нехитрые тайники с деньгами, спрятанными
на "черный день", в прикроватной тумбочке спальной комнаты нашел несколько
золотых женских украшений и золотые часы. Остальное было хоть и дорогим, но
очень громоздким, а потому домушник поспешил к выходу. Не успел он
приоткрыть дверь и сторожко прислушаться - не идет ли кто по лестнице, как
услышал громкий преду-преждающий крик испуганного Романа:
- Мам, ты скоро?
Кто там? Просто посторонние или "красноперые" пожаловали? Неужели сдал
кто-то? Не зная, что предпринять: выждать или дать деру, Киря-СЛОН задумался
и в тот же миг вновь послышался Ромин голос, буквально дрожащий от страха:
- Ну, мам, ты... - который мгновенно оборвался, словно парню зажали
рот.
- Мусора! - догадался Киря-СЛОН.
Не нужно быть ясновидцем, чтобы понять: путь по лестнице отрезан.
Каким-то образом, то ли случайно, то ли вызвал кто, у входа оказалась
милиция, которая, видимо, повязала напарника. Через чердак тоже не выйти:
сам проверял - туда можно попасть только через другой подъезд - дверь забита
наглухо. Оставалось только окно: хоть и второй этаж, но не очень высоко.
Авось мусора забыли поставить своих ментов под окнами, выходящими во двор.
Быстро открыв окно, он, не медля ни секунды, выпрыгнул: в любой момент
мусора могли ворваться в квартиру, а это уже совсем другая статья.
На его счастье, вызванные сотрудники милиции не знали, что у квартиры
есть окна во двор, а потому оставили пост только снаружи у подъезда. Быстро
вскочив на ноги, Киря-СЛОН сорвал с рук перчатки, забросил их в кусты,
побежал прочь и вскоре скрылся за углом...
Романа, как догадался Киря-СЛОН, действительно задержали сотрудники
милиции. Они легко выяснили, что он проживает совсем по другому адресу и
никаких знакомых в этом доме ни у него, ни у его матери не было, а потому
она никак не могла оказаться здесь во время кражи. Не говоря уже о том, что,
когда следователь приехал к Роману на квартиру и спросил бедную женщину, где
ее сын, она ответила, что он должен вернуться около часа ночи. Как
говорится, и к бабке не ходи: все ясно! Во время следствия Роман, конечно
же, молчал как рыба и не выдал своего наставника.
Состоялся суд, который принял решение: "отправить в спецшколу" для
трудновоспитуемых подростков. Там были свои лидеры и, конечно же, новичка
встретили если и не в штыки, то не слишком любезно. Первым делом попытались
заставить его подчиняться.
- Что, вы хотите командовать мной? Не выйдет! - со злостью воскликнул
Роман и без страха решил "наехать" на всю компанию, взявшую его в кольцо. -
Я ж вам пасть порву! - выкрикнул он, сжав пальцы в кулак...
- А ху-ху не хо-хо? - бросил с усмешкой заводила и первым нанес ему
удар в нос, из которого сразу брызнула кровь.
Но удар только раззадорил Романа, и он кинулся на обидчика...
Поломали его тогда крепко: несколько дней провалялся в больнице. И по
возвращении Роман стал "отстреливать" своих обидчиков по одиночке. Выждет
момент, когда кто-то из них один идет, поймает его и молотит с большим
чувством и без остановки.
Так и получилось, что каждый участник того избиения тоже побывал в
санчасти, но, как выяснилось позднее, это их ничему не научило: отлежались,
набрались сил и вновь нещадно избили строптивца. Теперь Роман лечился более
трех недель. А когда выздоровел, снова встал на "тропу охоты и войны", но на
этот раз несколько переусердствовал с двумя самыми злостными парнями,
сломавшими ему ребра, - они за нож, а он за трубу...
Нож потом не нашли, а вот труба стала главной уликой против Романа,
когда его привлекли к суду за то, что он двух "учеников" сделал калеками.
Обычно после каждой "шкоды" его выдергивали "на ковер" и не выпускали
до тех пор, пока не слышали неизменное во все времена обещание: "больше не
буду!" Но после переломов рук и ног у тех двоих терпение начальства лопнуло,
и его снова отдали под суд. На этот раз судья был менее благосклонен к
Роману: "три года лишения свободы с отбыванием срока в колонии для
несовершеннолетних преступников".
В подобных заведениях всегда творится беспредел, но Роману, с его
строптивым характером, и здесь не повезло: это было время наибольшего
разгула криминала в детских колониях. И взрослые "понятия" воровской
романтики, искривившись до уродливости, воцарились на "малолетке".
Можно не говорить о том, что "старшие" камер за-ставляли своих
подопечных выбрасывать из посылок, получаемых от родных и близких, колбасу
только потому, что она похожа на половой член. Порой действительно доходили
до полного маразма. В одной из тюрем, в камере малолеток "старшой" камеры,
увидев, что один из сокамерников занимается онанизмом, объявил его вне
закона, и бедного парня изнасиловали в ту же ночь. А потом, на всякий случай
"старшой" послал "маляву" на "взросляк", в которой рассказал, в чем дело, и
спрашивал:
"Правильно ли мы поступили с рукоблудником?"
Ответ пришел быстро и был кратким:
"Нет! Заниматься онанизмом не в падлу!"
В следующую ночь изнасиловали тех двух парней, которые насиловали
бедного онаниста: "справедливость восторжествовала!", а в "петушиный" стан
пришло пополнение.
Строптивых и непокорных нигде не любят, на "малолетке" они сразу
попадают в окружение самых нетерпимых врагов. Строптивого новичка, не
подчинившегося лидерам, решили примерно наказать: Романа били чем попало.
Повыбивали зубы, вновь сломали несколько ребер, отбили легкие. Но
беспредельщики не знали, с кем связались. Провалявшись три месяца в тюремной
больничке, Роман сполна вернул долг каждому из участвовавших в его избиении.
Только одному, самому беспощадному, избивавшему Романа водопроводной
трубой, удалось избежать его мести.
Правда, забегая вперед, нужно заметить, что месть отложилась ненадолго:
через год Роман стал совершеннолетним, и его перевели с "малолетки" на
взрослую зону. Там-то он и повстречался с любителем водопроводных труб.
Встреча оказалась для того роковой: Роман, вдоволь попользовавшись им в
качестве боксерского тренировочного мешка, сбросил его в пролет со второго
этажа. После этого падения парню заслуженно присвоили прозвище "Горбатый"...
На взрослую зону Роман поднялся уже со шлейфом славы "дерзкого пацана",
и это определение произносилось не без некоторого уважения. А после того,
как он сделал горбатым наглого малого, который своим беспределом многим
набил оскомину, Романа признали и более серьезные люди из криминального
круга.
Именно тогда, с легкой руки одного из зоновских юмористов, к нему на
несколько лет прицепилось прозвище Костоправ, Роман-Костоправ. Почему
Костоправ? Похоже, это был намек на количество переломанных им костей.
Поразмышляв немного, Роман принял новое прозвище и носил его много лет.
Отсидев первый срок и выйдя на свободу, Роман, встретившись со своими
бывшими друзьями, сразу ощутил, что между ними пропасть. Ему было совершенно
неинтересно общаться с друзьями детства: казалось, что они все - малые дети.
В местах лишения свободы подросток взрослеет буквально не по дням, а по
часам.
И конечно же, вряд ли кто удивится, что Роман-Костоправ, не имея за
душой ни гроша, искал встречи со своим "наставником", превратившимся в
"должника", - Кирей-СЛОНом. Роман резонно полагал, что тот у него в долгу за
то, что он его не только не сдал, но еще и отсидел за него: во время
допросов следователь неоднократно предлагал назвать сообщника, которому он
подавал сигнал, а взамен обещал закрыть его дело.
В первый момент Киря-СЛОН, увидев перед собой плечистого парня, даже не
узнал его. Но стоило Роману заговорить, как он с наигранной радостью
воскликнул, коверкая слова:
- О-го-го, кто это, думаю, стучится в дверь моя? Заматерел ты, пацан,
ох, заматерел!
- Жизнь течет... - уклончиво отозвался Роман.
- Ну, рассказывай, как жилось и моглось за "колючкой"? Где и с кем
парился?
- А что рассказывать? Мне бы хотелось сначала тебя послушать... - Он
вперил в бывшего "наставника" взгляд.
- О чем ты, братан? - недовольно спросил тот.
- И ты еще спрашиваешь? Почему ты ни разу не навестил меня, не
подогрел? Не поинтересовался: и как это живет за "колючкой" твой подельник?
Как-никак, а если бы не я, ты бы до сих пор на Хозяина пахал, или я не прав?
- Что ж, ты, я вижу, действительно настолько заматерел, что даже
наезжаешь на своего "старшого"! А не попутал ли ты чего, земляк? - В глазах
Кири-СЛОНа появился злой блеск.
- Во-первых, я не наезжаю, а хочу прояснить для себя кое-что, и поверь,
я ничего не попутал. - Роман набычился, готовый к любому повороту разговора.
По всей видимости, Киря-СЛОН понял, что перед ним уже не тот
несмышленый пацан, которому можно "баки заливать". Он тут же сбавил обороты
и дружески похлопал Романа по плечу:
- Послушай, братишка, а как бы ты сам поступил на моем месте, если бы
твоего напарника, ни разу не нюхавшего пороху, захватили менты?
- Как бы я поступил, спрашиваешь? Поначалу подумал бы еще перед делом,
а не после, и решил: верить своему напарнику до конца или вообще не брать
его на дело. А когда б его менты повязали, то пробил бы, что и как, -
рассудительно сообщил Роман. - Во всяком случае, если бы имелись сомнения,
дождался бы суда, а потом постарался бы облегчить житье-бытье своему
напарнику на зоне, - уверенный в своей правоте, пояснил он и
многозначительно закончил: - Это я бы так поступил...
- И я бы так поступил, - согласился Киря-СЛОН. - Но через месяц после
того, как повязали тебя, на меня тоже накинули браслеты: больше полугода
пытались затянуть петлю на шее, но "венчание" не состоялось... Кстати, и
нашу с тобой хату пытались навесить на меня... Еще повезло, что я "рыжье"
спулить успел, а то бы не отвертелся ни в жизнь... Ладно, чего уж ворошить
старое, когда откинулся-то?
- Две недели назад...
- Понятно... - Он критически осмотрел Романа с ног до головы и как бы
про себя заметил: - Приодеться тебе надо... - потом бодро согласился: - Прав
ты, братишка: долг есть у меня перед тобой, а долги Киря-СЛОН всегда платит.
Пошли.
- Куда?
- Отдам твою долю...
Роман, привыкший к тому, что ничего в жизни так просто не дается, даже
немного огорчился: он уже готов был применить силу, а тут...
На самом деле у Кири-СЛОНа не все было так просто, как увиделось
бывшему напарнику: ему задолго до появления Романа сообщили, что тот
освободился. Дошли слухи до Кири-СЛОНа и о том, каким стал на зоне его
младший напарник и к чему нужно готовиться. Назвали даже его прозвище:
Роман-Костоправ. Оно тоже кое о чем говорило...
После недолгих размышлений Киря-СЛОН пришел к выводу, что не стоит
ссориться с таким крепким парнем: вполне возможно, что Роман-Костоправ оброс
нужными знакомствами в криминальном мире, а лишние разборки ни к чему, тем
более, что его молодой "братишка" прав по-любому. Вот и выходит, что нужно
делиться с ним: как говорится, долг платежом красен. Конечно, сейчас он сам
переживает не самые лучшие времена: как-то попытался взять одну хату -
оказался полный голяк, второе дело просто сорвалось и на всякий случай
пришлось ненадолго успокоиться, "залечь на дно".
Но с Романом-Костоправом рассчитаться нужно по-любому. Киря-СЛОН
прочесал всех друзей и знакомых и, хотя и не без труда, набрал вполне
приличную сумму, которую и вручил ему. Роман, как настоящий любящий сын,
больше половины полученной суммы вручил счастливо удивленной матери,
приоделся как следует и почти в тот же вечер познакомился с симпатичной
Марианной, еще не зная, что эта скромная обаятельная девушка с точеной
фигуркой станет для него своеобразным жизненным талисманом и единственной
любовью.
Естественно, как и полагается в подобных случаях, Киря-СЛОН накрыл
"поляну" в честь выхода на свободу своего младшего напарника. На этом
"незапланированном" празднике собрался почти весь криминальный цвет города и
каждый счел своим долгом поприветствовать Романа и поднять тост за
"отличного пацана". Тем не менее, забегая вперед, следует сказать, что в
будущем Роман не раз сетовал на то, что востребовал свой должок с
Кири-СЛОНа...
Говорят, что бомба два раза в одно место не падает, но это правило не
распространяется на Кирю-СЛОНа. Через пару месяцев он поинтересовался у
Романа: не хочет ли тот поучаствовать в "абсолютно беспроигрышном деле"?
Тогда парень был не у дел потому, что разрабатывал одну собственную
"операцию", после успешного завершения которой появилось бы достаточно
времени, чтобы спокойно осмотреться и пожить в свое удовольствие. Но для
этого нужны были средства, и он, опять соблазнившись заверениями Кири-СЛОНа
о беспроигрышности дела, согласился.
На этот раз Киря-СЛОН предложил забраться в офис одной богатенькой
фирмы, где, по его "достоверным" сведениям, стоял "лоховый" сейф, который
можно было и "гвоздиком открыть". Да и охрана "хлипенькая": один человек,
вооруженный только "демократизатором", то есть дубинкой, охранял вход, двое
других, вооруженные газовыми пистолетами, находились внутри. План Кири-СЛОНа
был без особых затей.
- Ты останавливаешься перед входом фирмы на тачке, из мотора которой
валит пар, подходишь к охраннику, отвлекаешь вопросом, а я тут как тут,
подскакиваю и отключаю его сзади. После этого ты тарабанишь в дверь и, когда
там отзываются, говоришь: "У Васи плохо с сердцем!" Васей зовут охранника у
входа... Скорее всего те не поверят и наверняка спросят, кто ты такой?
Ответишь: "Я брат Василия, Костик". Они откроют, и ты отключишь одного, я -
второго. Потом подхватываем Васю, затаскиваем его внутрь, идем в кабинет
управляющего и забираем "пухлого поросенка"...
- На "мокрое" я не пойду! - твердо заявил Роман, услышав подробности
плана.
- А никто и не собирается им "лапти плести", - усмехнулся Киря-СЛОН и
вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то прибор, напоминающий
электрическую бритву.
- Что это?
Без слов Киря-СЛОН отвел прибор в сторону, нажал кнопку и оттуда с
характерным треском вырвался мощный электрический разряд, напоминающий
небольшую молнию.
- Человек отключается минут на двадцать, а то и больше!
- Что это за хренотень такая? - удивился Роман.
- Электрошок или шокер называется: новейшая разработка западных
спецслужб! Кентяра один подогнал, по случаю, - подмигнул Киря-СЛОН.
- Мощная штучка, - кивнул Роман.
- Ну как, еще что-то тебя волнует?
- Вроде нет!
Через пару дней они отправились "на дело"...
Вначале все действительно шло по плану, разработанному Кирей-СЛОНом: он
без проблем отключил охранника у входа, спокойно сработала версия с "братом
Васей", без всяких сюрпризов Киря-СЛОН вырубил обоих охранников внутри,
более того, без особого труда они вскрыли сейф и забрали из него весьма
внушительную сумму денег. На все про все ушло минут десять, не больше, но
когда они, довольные, что все прошло без сучка и задоринки, уже выходили из
здания фирмы, у входа их быстро повязали сотрудники вневедомственной охраны.
Ни наводчик Кири-СЛОНа, ни он сам, ни тем более Роман и предположить не
могли, что среди охранников фирмы работает мастер-самоучка, который соорудил
приемное радиоустройство, находящееся на дежурном пульте головного отдела
охраны, а личный пульт, с которого посылался сигнал "Тревога!" лежал в
кармане "Левши-изобретателя". Перед тем как его вырубил Киря-СЛОН, тот успел
нажать кнопку тревоги.
На этот раз Романа окрестили на шесть лет, а Кирю-СЛОНа, которого
признали не только исполнителем грабежа, но и разработчиком преступления (на
его квартире обнаружили точный план расположения всех помещений ограбленной
фирмы), к тому же рецидивиста, приговорили к восьми годам лишения свободы.
Естественно, что в этот раз Роман отправился уже на строгий режим.
Что ожидало его на взрослой зоне после приобретения тяжелого опыта
дворового детства и на малолетке?
Как изменился его характер?
И самое важное: как изменится его характер в дальнейшем? Озлобится ли
он, пройдя еще более тяжелые испытания, или наоборот, сумеет философски
оценить пережитое, отбросить шелуху и воспользоваться только рациональными
зернами своего опыта? Именно от этих краеугольных вопросов зависит -
останется ли Роман Человеком...
Воскрешение Бешеного
Экран погас. Бешеный, пожалуй, первый и единственный раз в жизни не
знал, что сказать и что сделать, и, как зачарованный, продолжал смотреть на
темный экран: ведь он только что наблюдал на экране собственные похороны!
Им предшествовала жесткая смертельная схватка с какими-то отморозками,
в которой он, Савелий Кузьмич Говорков, прикрыл своим телом родную и
обожаемую жену, Джулию...
Как, почему, а главное, зачем только она в этой горячке боя очутилась?!
Конечно, он, Савелий Кузьмич Говорков, по прозвищу Бешеный, был вполне
жив и относительно здоров, однако после видеопросмотра чувствовал себя
полностью разбитым физически и морально. Здорово болела спина в том месте,
куда "экранному двойнику" Савелия попали пули, выпущенные умирающим
отморозком.
В кого, черт побери, эти пули попали?
Он жив, сидит на террасе перед телевизором, он все на том же острове,
где оказался по воле Широши...
Тогда кто погиб в той смертельной схватке?
Все, что Бешеный видел на экране в видеозаписи, было ему откуда-то
знакомо: в закоулках памяти притаился этот полутемный заброшенный цех, по
которому в сполохах выстрелов метались палящие друг в друга фигуры. Он
слышал крики и стоны раненых, как в замедленной съемке смотрел на бегущую к
нему Джулию, которую он обнял и прикрыл своим телом...
Острая боль в спине не давала покоя. Бешеный вспомнил, что Широши
обещал отпустить его в Москву. Может, он все-таки был там? Но он же не
погиб...
Тогда кого же так торжественно хоронили вместо него, Бешеного, его
близкие?
Он же воочию видел на экране родные, помертвевшие от горя лица
Воронова, Богомолова, обоих Рокотовых, Ростовского... И, естественно, бедной
Джулии.
Кто лежал в гробу и кого она целовала?
Вопросы роились и множились.
Бешеный с возмущением и злостью посмотрел на сидящего в соседнем кресле
Широши, который с несколько сконфуженным видом возился со своими морскими
свинками. Лаврентий, как обычно, с удовольствие восседал у хозяина на плече,
а Чика расположилась на коленях.
Оба зверька свистели и пищали, а Широши шептал им что-то на неизвестном
Савелию языке.
- Объясните немедленно, что все это значит, господин Широши? -
задыхаясь от возмущения, потребовал Бешеный.
Широши искоса глянул на него. Впервые во взгляде этого таинственного
человека Савелий не заметил обычной самоуверенности.
- Случился нелепый и досадный технический сбой, - извиняющимся тоном
пояснил Широши. - Даже у таких великих людей, как я, бывают иногда
непоправимые проколы...
- Опять вы ходите вокруг да около - "технический сбой", "непоправимые
проколы", - не сдерживая охватившего его возмущения, Савелий повысил голос.
- Объясните мне, наконец, по-человечески, что произошло в Москве и кого там
похоронили под именем Савелия Кузьмича Говоркова, если я вполне живой сижу
рядом с вами и вашими дурацкими свинками?
- Свинки-то в чем виноваты? - ухватился за любимую тему Широши. - Они,
представьте себе, к вам очень нежно относятся.
Широши явно старался оттянуть ответ на прямой вопрос Савелия.
Тут свинки повернулись к Бешеному и радостно и дружелюбно запищали.
Чика слезла с колен Широши, подбежала к Савелию и, встав на задние лапки,
требовательно заверещала. Бешеному привиделось сочувствие в глазках-бусинках
зверька, и он взял ее на руки.
- Бог с ними, с вашими чудными свинками, - примиряюще сказал Савелий, -
но от подробных объяснений вам не уйти, несмотря на все ваше необыкновенное
величие.
Казалось, неприкрытая ирония пленника задела Широши. Он поерзал в
кресле, посмотрел с отсутствующим видом на величественную панораму океана,
расстилавшуюся перед ними, и всерьез начал:
- В силу некоторых серьезных причин, о которых вы узнаете несколько
позже, мне было крайне необходимо, чтобы вы работали со мной. Честно говоря,
я никогда не верил, что вы на мое предложение добровольно согласитесь.
Поэтому я приготовил запасной вариант, который предусматривал ваше
относительно продолжительное пребывание на моем чудесном островке...
- Зачем? - нетерпеливо перебил его Савелий.
Не отвечая, Широши поднялся с кресла, взял из горки лежащих на
телевизоре видеокассет одну, вытащил из видеомагнитофона ту, что
просматривал Савелий, и вставил вторую. На экране появились две закрытые
прозрачными крышками ванны, до краев наполненные каким-то голубовато
фосфоресцирующим раствором. Сквозь мутноватый раствор Савелий с некоторым
ужасом и изумлением разглядел еще двух своих "двойников", похожих, как
братья-близнецы...
- Да как же вы посмели? - только и смог вымолвить Савелий и попытался
встать, но ноги опять не слушались его. Он собрал в единый кулак всю свою
волю и попытался "прочитать" мысли Широши, но и эта его попытка, как и все
прежние, закончилась провалом. Он "слышал" только глухую каменную стену, о
которую разбивались все его попытки...
- Напрасно стараетесь, Савелий Кузьмич, - остановил его потуги Широши,
казалось, вновь обретая свое высокомерное благодушие. - Лучше поберегите
силы: они вам скоро еще пригодятся.
Савелий от бессилия больно прикусил нижнюю губу, но уступить этому
непонятному фанфарону было ниже его достоинства.
- Понимая, что в настоящий момент вы - хозяин положения, я все же
настаиваю на немедленном ответе на мой вопрос: Кто дал вам право "снимать" с
меня копии? Кстати, вы ушли и от моего первого и главного вопроса: Что все
это безобразие значит?
Лицо Широши озарила простодушная улыбка. Он и не пытался скрыть свою
радость.
если предавал кого-то из друзей. Главным девизом Кири-СЛОНа был лозунг: "Сам
погибай, но товарища не сдавай!"
Робин Гуд был одним из самых любимых литературных героев Ромы, он
всегда хотел походить на него и ему нравилось, когда его называли Робин
Гудом. Киря-СЛОН настолько приручил Романа, что тот едва ли не в рот ему
заглядывал, ловя каждое произнесенное им слово.
Наконец, решив, что парень вполне готов к "работе", Киря-СЛОН взял его
с собой на "дело".
- Мне нужна твоя помощь, - как к равному обратился он к Роману.
- Без базара! - обрадовался паренек, употребив любимое выражение своего
"наставника". - Что мне делать?
- Свистеть умеешь? - неожиданно поинтересовался Киря-СЛОН.
- Обязательно свистеть? - с огорчением спросил Рома. Он давно пытался
научиться свистеть, но у него ничего не получалось.
- Не обязательно: можно прокричать что-нибудь, но не привлекая внимание
посторонних.
- А для чего?
- Дело в том, что я хочу вернуть свой должок от одного гада ползучего,
который не возвращает его уже больше пяти лет...
- Накостыляешь ему?
- Можно, конечно, но что это даст? Испугается, исчезнет, а долг так и
останется долгом.
- И что тогда?
- Я решил, раз не отдает по-хорошему, то заберу у него сам.
- А если он не захочет отдавать?
- А кто сказал, что я собираюсь его спрашивать: возьму, когда его дома
не будет...
- Залезешь в квартиру? - сообразил Роман, и в его глазах появился
страх.
- Что, напугался? - спокойно спросил старший и как бы между прочим
добавил: - Если напугался, скажи сразу: я попрошу помочь Носатого.
Киря-СЛОН был неплохим знатоком психологии подростков. Он заранее знал,
как Рома среагирует на имя своего злейшего врага едва ли не с четвертого
класса: Носатый прямо из-под носа увел девчонку, за которой Роман тогда
бегал.
- Кто напугался? - рассердился Рома. - Ничего я не напугался, просто
хотел узнать... подробности...
- Ты должен постоять на "стреме" и предупредить меня, если появится
кто-то из посторонних...
- Делов-то... - облегченно вздохнул он. - Конечно, смогу! Например,
могу крикнуть: "Мам, ты скоро?"
- А ты молодец, - похвалил "наставник". - Придумал что надо...
Встретимся ровно в полночь...
- В полночь? - безо всякого воодушевления переспросил Роман: придется
выкручиваться перед матерью.
- Должник сегодня уходит в ночную смену, а его жена у своих родителей в
гостях, - пояснил Киря-СЛОН: - Для матери придумай что-нибудь, скажи, что
минут через сорок будешь дома... - Он весело подмигнул: - Не робей, воробей,
все будет о'кей! Это как два пальца об асфальт...
К несчастью для Романа, все произошло не так, как обещал Киря-СЛОН.
Хозяин квартиры действительно ушел на работу в ночную смену, а его жена
гостила у своих родителей: наводчик хорошо отработал свое задание. Но в до
мелочей продуманный план вмешался Его Величество Случай. Соседка по
лестничной площадке подошла к входной двери, чтобы закрыть ее на ночь на
дополнительный замок и, услышав какой-то подозрительный шорох, из чистого
любопытства посмотрела в дверной глазок.
Как раз в это самое время Киря-СЛОН подбирал ключи к чужой квартире.
Общительная и словоохотливая женщина точно знала, что жена соседа
уехала к родителям, чтобы забрать "загостившуюся" у них пятилетнюю дочку, а
ее муж с полчаса назад ушел на работу: "сама видела его в окно". Сразу
сообразив, что дело здесь нечистое, бабуля быстро набрала "ноль два" и
вызвала милицию...
Тем временем Киря-СЛОН уже вошел в чужую квартиру, опытным взглядом
осмотрел ее, моментально обнаружил нехитрые тайники с деньгами, спрятанными
на "черный день", в прикроватной тумбочке спальной комнаты нашел несколько
золотых женских украшений и золотые часы. Остальное было хоть и дорогим, но
очень громоздким, а потому домушник поспешил к выходу. Не успел он
приоткрыть дверь и сторожко прислушаться - не идет ли кто по лестнице, как
услышал громкий преду-преждающий крик испуганного Романа:
- Мам, ты скоро?
Кто там? Просто посторонние или "красноперые" пожаловали? Неужели сдал
кто-то? Не зная, что предпринять: выждать или дать деру, Киря-СЛОН задумался
и в тот же миг вновь послышался Ромин голос, буквально дрожащий от страха:
- Ну, мам, ты... - который мгновенно оборвался, словно парню зажали
рот.
- Мусора! - догадался Киря-СЛОН.
Не нужно быть ясновидцем, чтобы понять: путь по лестнице отрезан.
Каким-то образом, то ли случайно, то ли вызвал кто, у входа оказалась
милиция, которая, видимо, повязала напарника. Через чердак тоже не выйти:
сам проверял - туда можно попасть только через другой подъезд - дверь забита
наглухо. Оставалось только окно: хоть и второй этаж, но не очень высоко.
Авось мусора забыли поставить своих ментов под окнами, выходящими во двор.
Быстро открыв окно, он, не медля ни секунды, выпрыгнул: в любой момент
мусора могли ворваться в квартиру, а это уже совсем другая статья.
На его счастье, вызванные сотрудники милиции не знали, что у квартиры
есть окна во двор, а потому оставили пост только снаружи у подъезда. Быстро
вскочив на ноги, Киря-СЛОН сорвал с рук перчатки, забросил их в кусты,
побежал прочь и вскоре скрылся за углом...
Романа, как догадался Киря-СЛОН, действительно задержали сотрудники
милиции. Они легко выяснили, что он проживает совсем по другому адресу и
никаких знакомых в этом доме ни у него, ни у его матери не было, а потому
она никак не могла оказаться здесь во время кражи. Не говоря уже о том, что,
когда следователь приехал к Роману на квартиру и спросил бедную женщину, где
ее сын, она ответила, что он должен вернуться около часа ночи. Как
говорится, и к бабке не ходи: все ясно! Во время следствия Роман, конечно
же, молчал как рыба и не выдал своего наставника.
Состоялся суд, который принял решение: "отправить в спецшколу" для
трудновоспитуемых подростков. Там были свои лидеры и, конечно же, новичка
встретили если и не в штыки, то не слишком любезно. Первым делом попытались
заставить его подчиняться.
- Что, вы хотите командовать мной? Не выйдет! - со злостью воскликнул
Роман и без страха решил "наехать" на всю компанию, взявшую его в кольцо. -
Я ж вам пасть порву! - выкрикнул он, сжав пальцы в кулак...
- А ху-ху не хо-хо? - бросил с усмешкой заводила и первым нанес ему
удар в нос, из которого сразу брызнула кровь.
Но удар только раззадорил Романа, и он кинулся на обидчика...
Поломали его тогда крепко: несколько дней провалялся в больнице. И по
возвращении Роман стал "отстреливать" своих обидчиков по одиночке. Выждет
момент, когда кто-то из них один идет, поймает его и молотит с большим
чувством и без остановки.
Так и получилось, что каждый участник того избиения тоже побывал в
санчасти, но, как выяснилось позднее, это их ничему не научило: отлежались,
набрались сил и вновь нещадно избили строптивца. Теперь Роман лечился более
трех недель. А когда выздоровел, снова встал на "тропу охоты и войны", но на
этот раз несколько переусердствовал с двумя самыми злостными парнями,
сломавшими ему ребра, - они за нож, а он за трубу...
Нож потом не нашли, а вот труба стала главной уликой против Романа,
когда его привлекли к суду за то, что он двух "учеников" сделал калеками.
Обычно после каждой "шкоды" его выдергивали "на ковер" и не выпускали
до тех пор, пока не слышали неизменное во все времена обещание: "больше не
буду!" Но после переломов рук и ног у тех двоих терпение начальства лопнуло,
и его снова отдали под суд. На этот раз судья был менее благосклонен к
Роману: "три года лишения свободы с отбыванием срока в колонии для
несовершеннолетних преступников".
В подобных заведениях всегда творится беспредел, но Роману, с его
строптивым характером, и здесь не повезло: это было время наибольшего
разгула криминала в детских колониях. И взрослые "понятия" воровской
романтики, искривившись до уродливости, воцарились на "малолетке".
Можно не говорить о том, что "старшие" камер за-ставляли своих
подопечных выбрасывать из посылок, получаемых от родных и близких, колбасу
только потому, что она похожа на половой член. Порой действительно доходили
до полного маразма. В одной из тюрем, в камере малолеток "старшой" камеры,
увидев, что один из сокамерников занимается онанизмом, объявил его вне
закона, и бедного парня изнасиловали в ту же ночь. А потом, на всякий случай
"старшой" послал "маляву" на "взросляк", в которой рассказал, в чем дело, и
спрашивал:
"Правильно ли мы поступили с рукоблудником?"
Ответ пришел быстро и был кратким:
"Нет! Заниматься онанизмом не в падлу!"
В следующую ночь изнасиловали тех двух парней, которые насиловали
бедного онаниста: "справедливость восторжествовала!", а в "петушиный" стан
пришло пополнение.
Строптивых и непокорных нигде не любят, на "малолетке" они сразу
попадают в окружение самых нетерпимых врагов. Строптивого новичка, не
подчинившегося лидерам, решили примерно наказать: Романа били чем попало.
Повыбивали зубы, вновь сломали несколько ребер, отбили легкие. Но
беспредельщики не знали, с кем связались. Провалявшись три месяца в тюремной
больничке, Роман сполна вернул долг каждому из участвовавших в его избиении.
Только одному, самому беспощадному, избивавшему Романа водопроводной
трубой, удалось избежать его мести.
Правда, забегая вперед, нужно заметить, что месть отложилась ненадолго:
через год Роман стал совершеннолетним, и его перевели с "малолетки" на
взрослую зону. Там-то он и повстречался с любителем водопроводных труб.
Встреча оказалась для того роковой: Роман, вдоволь попользовавшись им в
качестве боксерского тренировочного мешка, сбросил его в пролет со второго
этажа. После этого падения парню заслуженно присвоили прозвище "Горбатый"...
На взрослую зону Роман поднялся уже со шлейфом славы "дерзкого пацана",
и это определение произносилось не без некоторого уважения. А после того,
как он сделал горбатым наглого малого, который своим беспределом многим
набил оскомину, Романа признали и более серьезные люди из криминального
круга.
Именно тогда, с легкой руки одного из зоновских юмористов, к нему на
несколько лет прицепилось прозвище Костоправ, Роман-Костоправ. Почему
Костоправ? Похоже, это был намек на количество переломанных им костей.
Поразмышляв немного, Роман принял новое прозвище и носил его много лет.
Отсидев первый срок и выйдя на свободу, Роман, встретившись со своими
бывшими друзьями, сразу ощутил, что между ними пропасть. Ему было совершенно
неинтересно общаться с друзьями детства: казалось, что они все - малые дети.
В местах лишения свободы подросток взрослеет буквально не по дням, а по
часам.
И конечно же, вряд ли кто удивится, что Роман-Костоправ, не имея за
душой ни гроша, искал встречи со своим "наставником", превратившимся в
"должника", - Кирей-СЛОНом. Роман резонно полагал, что тот у него в долгу за
то, что он его не только не сдал, но еще и отсидел за него: во время
допросов следователь неоднократно предлагал назвать сообщника, которому он
подавал сигнал, а взамен обещал закрыть его дело.
В первый момент Киря-СЛОН, увидев перед собой плечистого парня, даже не
узнал его. Но стоило Роману заговорить, как он с наигранной радостью
воскликнул, коверкая слова:
- О-го-го, кто это, думаю, стучится в дверь моя? Заматерел ты, пацан,
ох, заматерел!
- Жизнь течет... - уклончиво отозвался Роман.
- Ну, рассказывай, как жилось и моглось за "колючкой"? Где и с кем
парился?
- А что рассказывать? Мне бы хотелось сначала тебя послушать... - Он
вперил в бывшего "наставника" взгляд.
- О чем ты, братан? - недовольно спросил тот.
- И ты еще спрашиваешь? Почему ты ни разу не навестил меня, не
подогрел? Не поинтересовался: и как это живет за "колючкой" твой подельник?
Как-никак, а если бы не я, ты бы до сих пор на Хозяина пахал, или я не прав?
- Что ж, ты, я вижу, действительно настолько заматерел, что даже
наезжаешь на своего "старшого"! А не попутал ли ты чего, земляк? - В глазах
Кири-СЛОНа появился злой блеск.
- Во-первых, я не наезжаю, а хочу прояснить для себя кое-что, и поверь,
я ничего не попутал. - Роман набычился, готовый к любому повороту разговора.
По всей видимости, Киря-СЛОН понял, что перед ним уже не тот
несмышленый пацан, которому можно "баки заливать". Он тут же сбавил обороты
и дружески похлопал Романа по плечу:
- Послушай, братишка, а как бы ты сам поступил на моем месте, если бы
твоего напарника, ни разу не нюхавшего пороху, захватили менты?
- Как бы я поступил, спрашиваешь? Поначалу подумал бы еще перед делом,
а не после, и решил: верить своему напарнику до конца или вообще не брать
его на дело. А когда б его менты повязали, то пробил бы, что и как, -
рассудительно сообщил Роман. - Во всяком случае, если бы имелись сомнения,
дождался бы суда, а потом постарался бы облегчить житье-бытье своему
напарнику на зоне, - уверенный в своей правоте, пояснил он и
многозначительно закончил: - Это я бы так поступил...
- И я бы так поступил, - согласился Киря-СЛОН. - Но через месяц после
того, как повязали тебя, на меня тоже накинули браслеты: больше полугода
пытались затянуть петлю на шее, но "венчание" не состоялось... Кстати, и
нашу с тобой хату пытались навесить на меня... Еще повезло, что я "рыжье"
спулить успел, а то бы не отвертелся ни в жизнь... Ладно, чего уж ворошить
старое, когда откинулся-то?
- Две недели назад...
- Понятно... - Он критически осмотрел Романа с ног до головы и как бы
про себя заметил: - Приодеться тебе надо... - потом бодро согласился: - Прав
ты, братишка: долг есть у меня перед тобой, а долги Киря-СЛОН всегда платит.
Пошли.
- Куда?
- Отдам твою долю...
Роман, привыкший к тому, что ничего в жизни так просто не дается, даже
немного огорчился: он уже готов был применить силу, а тут...
На самом деле у Кири-СЛОНа не все было так просто, как увиделось
бывшему напарнику: ему задолго до появления Романа сообщили, что тот
освободился. Дошли слухи до Кири-СЛОНа и о том, каким стал на зоне его
младший напарник и к чему нужно готовиться. Назвали даже его прозвище:
Роман-Костоправ. Оно тоже кое о чем говорило...
После недолгих размышлений Киря-СЛОН пришел к выводу, что не стоит
ссориться с таким крепким парнем: вполне возможно, что Роман-Костоправ оброс
нужными знакомствами в криминальном мире, а лишние разборки ни к чему, тем
более, что его молодой "братишка" прав по-любому. Вот и выходит, что нужно
делиться с ним: как говорится, долг платежом красен. Конечно, сейчас он сам
переживает не самые лучшие времена: как-то попытался взять одну хату -
оказался полный голяк, второе дело просто сорвалось и на всякий случай
пришлось ненадолго успокоиться, "залечь на дно".
Но с Романом-Костоправом рассчитаться нужно по-любому. Киря-СЛОН
прочесал всех друзей и знакомых и, хотя и не без труда, набрал вполне
приличную сумму, которую и вручил ему. Роман, как настоящий любящий сын,
больше половины полученной суммы вручил счастливо удивленной матери,
приоделся как следует и почти в тот же вечер познакомился с симпатичной
Марианной, еще не зная, что эта скромная обаятельная девушка с точеной
фигуркой станет для него своеобразным жизненным талисманом и единственной
любовью.
Естественно, как и полагается в подобных случаях, Киря-СЛОН накрыл
"поляну" в честь выхода на свободу своего младшего напарника. На этом
"незапланированном" празднике собрался почти весь криминальный цвет города и
каждый счел своим долгом поприветствовать Романа и поднять тост за
"отличного пацана". Тем не менее, забегая вперед, следует сказать, что в
будущем Роман не раз сетовал на то, что востребовал свой должок с
Кири-СЛОНа...
Говорят, что бомба два раза в одно место не падает, но это правило не
распространяется на Кирю-СЛОНа. Через пару месяцев он поинтересовался у
Романа: не хочет ли тот поучаствовать в "абсолютно беспроигрышном деле"?
Тогда парень был не у дел потому, что разрабатывал одну собственную
"операцию", после успешного завершения которой появилось бы достаточно
времени, чтобы спокойно осмотреться и пожить в свое удовольствие. Но для
этого нужны были средства, и он, опять соблазнившись заверениями Кири-СЛОНа
о беспроигрышности дела, согласился.
На этот раз Киря-СЛОН предложил забраться в офис одной богатенькой
фирмы, где, по его "достоверным" сведениям, стоял "лоховый" сейф, который
можно было и "гвоздиком открыть". Да и охрана "хлипенькая": один человек,
вооруженный только "демократизатором", то есть дубинкой, охранял вход, двое
других, вооруженные газовыми пистолетами, находились внутри. План Кири-СЛОНа
был без особых затей.
- Ты останавливаешься перед входом фирмы на тачке, из мотора которой
валит пар, подходишь к охраннику, отвлекаешь вопросом, а я тут как тут,
подскакиваю и отключаю его сзади. После этого ты тарабанишь в дверь и, когда
там отзываются, говоришь: "У Васи плохо с сердцем!" Васей зовут охранника у
входа... Скорее всего те не поверят и наверняка спросят, кто ты такой?
Ответишь: "Я брат Василия, Костик". Они откроют, и ты отключишь одного, я -
второго. Потом подхватываем Васю, затаскиваем его внутрь, идем в кабинет
управляющего и забираем "пухлого поросенка"...
- На "мокрое" я не пойду! - твердо заявил Роман, услышав подробности
плана.
- А никто и не собирается им "лапти плести", - усмехнулся Киря-СЛОН и
вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то прибор, напоминающий
электрическую бритву.
- Что это?
Без слов Киря-СЛОН отвел прибор в сторону, нажал кнопку и оттуда с
характерным треском вырвался мощный электрический разряд, напоминающий
небольшую молнию.
- Человек отключается минут на двадцать, а то и больше!
- Что это за хренотень такая? - удивился Роман.
- Электрошок или шокер называется: новейшая разработка западных
спецслужб! Кентяра один подогнал, по случаю, - подмигнул Киря-СЛОН.
- Мощная штучка, - кивнул Роман.
- Ну как, еще что-то тебя волнует?
- Вроде нет!
Через пару дней они отправились "на дело"...
Вначале все действительно шло по плану, разработанному Кирей-СЛОНом: он
без проблем отключил охранника у входа, спокойно сработала версия с "братом
Васей", без всяких сюрпризов Киря-СЛОН вырубил обоих охранников внутри,
более того, без особого труда они вскрыли сейф и забрали из него весьма
внушительную сумму денег. На все про все ушло минут десять, не больше, но
когда они, довольные, что все прошло без сучка и задоринки, уже выходили из
здания фирмы, у входа их быстро повязали сотрудники вневедомственной охраны.
Ни наводчик Кири-СЛОНа, ни он сам, ни тем более Роман и предположить не
могли, что среди охранников фирмы работает мастер-самоучка, который соорудил
приемное радиоустройство, находящееся на дежурном пульте головного отдела
охраны, а личный пульт, с которого посылался сигнал "Тревога!" лежал в
кармане "Левши-изобретателя". Перед тем как его вырубил Киря-СЛОН, тот успел
нажать кнопку тревоги.
На этот раз Романа окрестили на шесть лет, а Кирю-СЛОНа, которого
признали не только исполнителем грабежа, но и разработчиком преступления (на
его квартире обнаружили точный план расположения всех помещений ограбленной
фирмы), к тому же рецидивиста, приговорили к восьми годам лишения свободы.
Естественно, что в этот раз Роман отправился уже на строгий режим.
Что ожидало его на взрослой зоне после приобретения тяжелого опыта
дворового детства и на малолетке?
Как изменился его характер?
И самое важное: как изменится его характер в дальнейшем? Озлобится ли
он, пройдя еще более тяжелые испытания, или наоборот, сумеет философски
оценить пережитое, отбросить шелуху и воспользоваться только рациональными
зернами своего опыта? Именно от этих краеугольных вопросов зависит -
останется ли Роман Человеком...
Воскрешение Бешеного
Экран погас. Бешеный, пожалуй, первый и единственный раз в жизни не
знал, что сказать и что сделать, и, как зачарованный, продолжал смотреть на
темный экран: ведь он только что наблюдал на экране собственные похороны!
Им предшествовала жесткая смертельная схватка с какими-то отморозками,
в которой он, Савелий Кузьмич Говорков, прикрыл своим телом родную и
обожаемую жену, Джулию...
Как, почему, а главное, зачем только она в этой горячке боя очутилась?!
Конечно, он, Савелий Кузьмич Говорков, по прозвищу Бешеный, был вполне
жив и относительно здоров, однако после видеопросмотра чувствовал себя
полностью разбитым физически и морально. Здорово болела спина в том месте,
куда "экранному двойнику" Савелия попали пули, выпущенные умирающим
отморозком.
В кого, черт побери, эти пули попали?
Он жив, сидит на террасе перед телевизором, он все на том же острове,
где оказался по воле Широши...
Тогда кто погиб в той смертельной схватке?
Все, что Бешеный видел на экране в видеозаписи, было ему откуда-то
знакомо: в закоулках памяти притаился этот полутемный заброшенный цех, по
которому в сполохах выстрелов метались палящие друг в друга фигуры. Он
слышал крики и стоны раненых, как в замедленной съемке смотрел на бегущую к
нему Джулию, которую он обнял и прикрыл своим телом...
Острая боль в спине не давала покоя. Бешеный вспомнил, что Широши
обещал отпустить его в Москву. Может, он все-таки был там? Но он же не
погиб...
Тогда кого же так торжественно хоронили вместо него, Бешеного, его
близкие?
Он же воочию видел на экране родные, помертвевшие от горя лица
Воронова, Богомолова, обоих Рокотовых, Ростовского... И, естественно, бедной
Джулии.
Кто лежал в гробу и кого она целовала?
Вопросы роились и множились.
Бешеный с возмущением и злостью посмотрел на сидящего в соседнем кресле
Широши, который с несколько сконфуженным видом возился со своими морскими
свинками. Лаврентий, как обычно, с удовольствие восседал у хозяина на плече,
а Чика расположилась на коленях.
Оба зверька свистели и пищали, а Широши шептал им что-то на неизвестном
Савелию языке.
- Объясните немедленно, что все это значит, господин Широши? -
задыхаясь от возмущения, потребовал Бешеный.
Широши искоса глянул на него. Впервые во взгляде этого таинственного
человека Савелий не заметил обычной самоуверенности.
- Случился нелепый и досадный технический сбой, - извиняющимся тоном
пояснил Широши. - Даже у таких великих людей, как я, бывают иногда
непоправимые проколы...
- Опять вы ходите вокруг да около - "технический сбой", "непоправимые
проколы", - не сдерживая охватившего его возмущения, Савелий повысил голос.
- Объясните мне, наконец, по-человечески, что произошло в Москве и кого там
похоронили под именем Савелия Кузьмича Говоркова, если я вполне живой сижу
рядом с вами и вашими дурацкими свинками?
- Свинки-то в чем виноваты? - ухватился за любимую тему Широши. - Они,
представьте себе, к вам очень нежно относятся.
Широши явно старался оттянуть ответ на прямой вопрос Савелия.
Тут свинки повернулись к Бешеному и радостно и дружелюбно запищали.
Чика слезла с колен Широши, подбежала к Савелию и, встав на задние лапки,
требовательно заверещала. Бешеному привиделось сочувствие в глазках-бусинках
зверька, и он взял ее на руки.
- Бог с ними, с вашими чудными свинками, - примиряюще сказал Савелий, -
но от подробных объяснений вам не уйти, несмотря на все ваше необыкновенное
величие.
Казалось, неприкрытая ирония пленника задела Широши. Он поерзал в
кресле, посмотрел с отсутствующим видом на величественную панораму океана,
расстилавшуюся перед ними, и всерьез начал:
- В силу некоторых серьезных причин, о которых вы узнаете несколько
позже, мне было крайне необходимо, чтобы вы работали со мной. Честно говоря,
я никогда не верил, что вы на мое предложение добровольно согласитесь.
Поэтому я приготовил запасной вариант, который предусматривал ваше
относительно продолжительное пребывание на моем чудесном островке...
- Зачем? - нетерпеливо перебил его Савелий.
Не отвечая, Широши поднялся с кресла, взял из горки лежащих на
телевизоре видеокассет одну, вытащил из видеомагнитофона ту, что
просматривал Савелий, и вставил вторую. На экране появились две закрытые
прозрачными крышками ванны, до краев наполненные каким-то голубовато
фосфоресцирующим раствором. Сквозь мутноватый раствор Савелий с некоторым
ужасом и изумлением разглядел еще двух своих "двойников", похожих, как
братья-близнецы...
- Да как же вы посмели? - только и смог вымолвить Савелий и попытался
встать, но ноги опять не слушались его. Он собрал в единый кулак всю свою
волю и попытался "прочитать" мысли Широши, но и эта его попытка, как и все
прежние, закончилась провалом. Он "слышал" только глухую каменную стену, о
которую разбивались все его попытки...
- Напрасно стараетесь, Савелий Кузьмич, - остановил его потуги Широши,
казалось, вновь обретая свое высокомерное благодушие. - Лучше поберегите
силы: они вам скоро еще пригодятся.
Савелий от бессилия больно прикусил нижнюю губу, но уступить этому
непонятному фанфарону было ниже его достоинства.
- Понимая, что в настоящий момент вы - хозяин положения, я все же
настаиваю на немедленном ответе на мой вопрос: Кто дал вам право "снимать" с
меня копии? Кстати, вы ушли и от моего первого и главного вопроса: Что все
это безобразие значит?
Лицо Широши озарила простодушная улыбка. Он и не пытался скрыть свою
радость.