Доценко Виктор. Бешеный жив!

только тогда, когда инцидент достиг наивысшей точки кипения. Здесь было уже
не до разговоров: нужно выручать друга.
- Ребята, кажется, пора и нам вмешаться! - тихо произнес он своим
товарищам.
Эти люди, не раз слышавшие свист пуль, пролетавших мимо уха, и вой
снарядов, разрывавшихся вблизи, понимали друг друга с полуслова: они разом
поднялись и направились к эстраде на помощь своему однополчанину.
- Ребята, только без насилия, - приказал им вслед подполковник
Пуговкин.
Подполковник среди них был не только старшим по возрасту и званию, но и
самым благоразумным. За свою военную службу он успел повоевать в различных
горячих точках и не раз находился в нескольких шагах от смерти. Но всякий
раз выдержка и самообладание выручали его. Несмотря на то, что и Михаил
Иванович принял на грудь изрядно, как человек старой закалки, он быстро
сумел оценить обстановку и сообразить, что если допустить насилие, это может
закончиться печально и для того, с кем сцепился капитан, и для него самого.
Подполковник не забыл, что сказал при встрече именинник: "...среди моих
гостей присутствуют многие уважаемые люди города".
Не хватало еще нарваться на неприятности в чужом городе...
Пока Тихомиров цапался с "певцом" один на один, подполковник не очень
волновался. Но когда "певец" попросил вызвать свою охрану, чуть поднапрягся:
черт его знает, что это за "певец", у которого собственная охрана? Однако
успокоился, когда услышал, что охрана отпущена.
Краем глаза Михаил Иванович заметил, что несколько мужчин из компании
именинника тоже направились в сторону эстрады, увидев, что другие пошли на
помощь Тихомирову. Заметил он и то, как мужчина лет сорока, с благородными
чертами лица, властно остановил мужской порыв своих знакомых.
"Вот, молодец! Видно, тоже понимает, что драка здесь ни к чему хорошему
не приведет!" - мысленно похвалил его подполковник.
Но тут зоркий глаз Пуговкина перехватил знак, который этот человек
подал стоящему у входа парню. Тот мгновенно скрылся за дверью.
"Кажется, я напрасно похвалил тебя, земляк! Хотя, если быть честным,
разве я сам не поступил бы точно так же, увидев, как к противнику твоего
знакомого направляется подмога в шесть человек?" - искренне возразил сам
себе Михаил Иванович и подумал вдогонку: - "Нужно спешить: наверняка сейчас
явится охрана этого человека! Интересно, кто он по жизни? Бывший военный,
новый русский или чиновник из каких-нибудь структур? Будет совсем некстати,
если он из Органов!.."
Продолжить свои размышления Пуговкин не успел - к ним навстречу
устремилось от входа несколько крепких парней.
- Ребята, внимание - от входа! - тихо предупредил подполковник.
По виду вбежавших он понял, что мирно это столкновение не закончится.
Правда, он сделал еще одну попытку воззвать к благоразумию своих ребят
и схватил за руку новоиспеченного майора:
- Саша, останови Тихомирова! - приказал он, но было поздно.
Капитана уже "понесло по бездорожью". Увидев подбегающего "противника",
он сам бросился навстречу с боевым кличем:
- Вперед, ребятишки!
Ему удалось сбить с ног одного подбежавшего, но в тот же момент чей-то
мощный кулак сбил с ног его самого. Подполковник устремился к капитану,
чтобы помочь подняться с пола, но противоборствующая сторона расценила его
рывок по-своему. Один здоровяк встал на пути с явным желанием его
остановить: в глазах здоровяка подполковник прочитал желание вступить с ним
в борьбу. Было не до разговоров. Михаил Иванович легко увернулся от железных
объятий и первым нанес удар коленом. Это был типичный удар из боевого
карате.
Но этот финт только на время принес подполковнику передышку: алкоголь
давал о себе знать. В следующий миг он получил такой хук слева, что с
огромным трудом удержался на ногах. Однако его дыхание моментально сбилось,
и он низко наклонился вперед, чтобы прийти в себя. Но это движение было
расценено, как очередная уловка. Последовал сильнейший удар в основание
затылка. Он был столь профессиональным, что на некоторое время подполковник
потерял сознание. А когда пришел в себя, увидел, что на ногах из его ребят
остались только двое. Михаил Иванович настолько разозлился, что тоже потерял
над собой контроль.
- Вы еще не знаете, с кем связались. Через полчаса мы вас всех здесь
поломаем, к ядреной матери! Сволочи! Подонки несчастные! Да вы сейчас будете
кровью харкать!.. - со злостью выкрикивал он, пока к нему не подскочил
плотный парень с пудовыми кулаками и несколько раз не поиграл на его ребрах.
Удары были быстрыми, четкими и точно поставленными: подполковник не
успел даже выставить защиту. Снова перехватило дыхание, и он наклонился
вперед, чтобы перевести дух. Краем глаза Михаил Иванович увидел, как
Тихомирова, словно боксерский мешок с песком, обработали в четыре кулака,
потом подхватили за руки и за ноги и просто выбросили за дверь. За ним
выкинули и новоиспеченного майора.
Подполковник ничем не мог им помочь, его самого тоже подхватили под
руки и потащили к входу.
- Подняли руки на ГУБОП? Ждите ответа! - прошептал Михаил Иванович и
тут же получил мощный толчок в спину.
С трудом удержавшись от падения, подполковник быстро двинулся вперед,
сожалея о том, что ни у кого из его ребят не оказалось с собой мобильного
телефона...
Добравшись до первого же телефона-автомата, он набрал номер своего
старого знакомого еще по Афганистану, который сейчас возглавлял УБОП
Пятигорска, кратко обрисовал происшествие, конечно, немного приукрасив его в
свою пользу, и минут через двадцать, подхватив подполковника по дороге, два
отделения, вооруженные автоматами, уже окружали злополучный ресторан.
Но когда они ворвались внутрь, то застали лишь именинника и его гостей,
которые не принимали в стычке никакого участия. Подполковник уже хотел дать
отбой своей группе, как вдруг увидел того самого мужчину, из-за которого
начался весь инцидент с Тихомировым.
- Извините, ваши документы! - попросил подполковник.
- На каком основании вы, непосредственный участник грязного скандала,
переросшего в драку, требуете у меня документы? - уверенно поинтересовался
тот. - Может, сначала вы мне покажете свои документы?
- Пожалуйста, - недовольно согласился Михаил Иванович, протягивая
удостоверение.
- Очень хорошо! Подполковник МВД! - злорадно потер ладони незнакомец и
в свою очередь протянул собственное удостоверение.
- Степанцов Виктор Владимирович... Представитель Президента по правам
человека при Южном федеральном округе... - спокойно прочитал подполковник и
скривил губы: - Допустим, к вам у нас нет никаких претензий. - Он вернул
назад его удостоверение. - Но вы могли бы сказать, кто эти ребята, что
избили моих коллег?
- Это была моя охрана! - не задумываясь, ответил Степанцов.
- Которую вы отпустили до двадцати трех часов? - усмехнулся
подполковник.
- Значит, это были прохожие, возмущенные поведением ваших коллег! - не
моргнув глазом, ответил тот.
- Которые, остановив это "безобразие", тут же удалились по своим
делам... - Михаил Иванович не скрывал иронии. - Допустим... Но вы можете
назвать фамилию того человека, к которому вы лично обратились за помощью и
которого назвали Романом? Насколько я помню, он сидел за столом рядом с
вами...
- А зачем он вам понадобился? Насколько я знаю, он, в отличие от вас,
не принимал участия в драке...
- Верно, не принимал, но мне кажется, что именно он был ее
организатором, - сказал подполковник.
- Если это официальный допрос, то прошу сообщить, в чем меня обвиняют,
предъявить мне санкцию на задержание, вызвать моего адвоката, а потом уж и
задавать мне вопросы! - спокойно заявил Степанцов.
- Как вы здорово знаете свои права, - покачал головой подполковник.
- Разумеется! Что вы еще хотите спросить?
- Спасибо, более у меня к вам вопросов нет...
- В таком случае, если недоразумений между нами не осталось, может, "по
сотке" накатим за здоровье именинника? - весело предложил Степанцов.
- Это будет не совсем этично по отношению к моим двум приятелям,
попавшим отсюда в больницу, причем, заметьте, они только на днях вернулись с
боевых действий в Чечне!
- Искренне жаль, что ваши приятели пострадали, но, согласитесь, в их
действиях, особенно в действиях зачинщика драки, - главная вина.
- Следствие разберется...
- Следствие? Извините, товарищ подполковник, но даже мне будет крайне
неприятно, если ваши коллеги и вы в том числе, получите порицание высшего
руководства МВД за хулиганское поведение в общественном месте, - со
значением намекнул Степанцов.
- Я понял ваш намек и приму его к сведению. Но было бы лучше, если бы
ваш Роман и особенно тот, кто сломал несколько ребер нашему капитану,
явились сами для разговора...
- Постараюсь довести ваше предложение до их сведения.
- Честь имею! - заметил подполковник.
- Надеюсь, имеете, - отозвался Степанцов и направился к столу...

VI

Странный помощник
Пока на Юге России некоторые граждане показывали друг другу свой
характер, в Москве творились странные вещи... В разных частях города
сотрудники милиции обнаруживали по нескольку трупов, причем, как правило, на
одном из них были видны следы грубого насилия, а на остальных никаких следов
насилия не было и в помине. Ушлые криминальные репортеры сбились с ног,
пытаясь получить от правоохранительных органов хоть какую-нибудь информацию,
но все было тщетно. Пресс-секретари милицейских начальников мрачно
отмалчивались, ссылаясь на тайну следствия.
Но замолчать убийство известного профессора-физика у подъезда его дома
не удалось - слишком громким оказалось имя этого почтенного человека,
давнего соратника академика Сахарова. Пресса подняла громкий скандал, требуя
подробностей, немедленного ареста и сурового наказания преступников. Власти
были вынуждены официально объявить, что профессор погиб в результате
огнестрельных ранений. Что же стало причиной кончины найденных здесь же
предполагаемых убийц, оставалось для следователей и судмедэкспертов
загадкой, о чем они прямо и заявили.
Их заявление дало возможность журналистам в очередной раз порезвиться
по поводу абсолютной некомпетентности соответствующих служб. Но это дело не
меняло. Загадкой оставались не только причины мгновенной, судя по всему,
смерти, как правило, молодых и крепких мужчин, но и мотивы их убийства.
Между тем количество трупов росло. Их находили на улицах, в подъездах, даже
в квартирах. Единственное, что объединяло этих непонятных покойников, по
милицейским данным, - все они так или иначе подозревались в связях с
организованной преступностью или, во всяком случае, имели хотя бы по одной
ходке за колючую проволоку.
Газетчики, хватаясь за любой шанс уязвить правоохранительные органы,
изобретательно издевались над ними, сочинив образ некоего новоявленного
графа Монте-Кристо, карающего преступников по собственной инициативе.
Постепенно дело приобретало и политическую окраску, как часто бывает в
России.
Либеральная пресса обвинила в этих убийствах бритоголовых "скинхедов" и
"Русское Национальное Единство", поскольку среди покойников попадались и
нерусские.
Отдельные храбрецы-журналисты видели тайный след ФСБ. Патриотическая же
пресса считала, что это единственно верный народный ответ на мораторий об
отмене смертной казни.
А одна бульварная газетенка обещала в ближайшие дни опубликовать
эксклюзивное интервью с таинственным "карателем", в котором тот обязательно
объяснит читателю и свои мотивы, и фантастические методы умервщвления...
К расследованию загадочных смертей были подключены лучшие сотрудники
различных подразделений правоохранительных органов города, а вскоре, с
подачи депутатов уже Государственной думы, - и сотрудники ФСБ. Но, как часто
бывает в России, каждое ведомство тянуло одеяло на себя, и дело не
сдвигалось с мертвой точки.
Константин Рокотов услышал о таинственном "море" среди молодых людей от
отца, но не придал этому особого значения. После гибели своего друга и
учителя Савелия Говоркова по прозвищу Бешеный Константин долго не мог прийти
в себя. С того самого момента, когда он впервые увидел Бешеного, в его
сознании твердо закрепилась мысль, что Савелия убить невозможно: он будет
жить вечно! И когда на глазах Константина Савелия сразили несколько пуль,
ему показалось, что время остановилось навсегда. Гибель Савелия была нелепой
и неестественной, словно неудачный дубль фильма. Так и хотелось подойти к
нему и сказать:
- Вставай, Бешеный, следующий дубль!
Но Савелий не встал, несмотря на то что любимая жена, крепко прижимая
его голову к своей груди, призывала всех святых, чтобы они помогли мужу
встать. Нет, не встает Бешеный. Не встанет Савелий, как не проси! Константин
сам был ранен в руку в той перестрелке*, но физической боли не чувствовал, у
него болела душа от боли за друга и учителя. И эта боль была столь
нестерпимой, что он несколько минут не мог даже сдвинуться с места. Наконец
Константин очнулся, подошел к Джулии и помог ей подняться. Как жить дальше?
Почему Господь допустил подобную несправедливость?
Вокруг Константина образовалась такая звенящая пустота, что казалось,
будто из него вытекла вся кровь, а душа омертвела. Он действовал, а не жил
долгие дни, словно сомнамбула или робот: автоматически, ничего не ощущая. И
когда полковник Рокотов, сообщил ему о странной смертельной эпидемии,
охватившей в последние недели город, отчасти желая его встряхнуть, - вдруг
заинтересуется? - Константин никак не среагировал. Чьи еще смерти могут
волновать его, если погиб Савелий?
Однако жизнь брала свое. Постепенно Константин пришел к выводу, что
Савелий его состояние не одобрил бы. Бешеный учил, что самое верное средство
от уныния и тоски - это работа, действие. Жить - значит действовать!
Информация о загадочной череде смертей, полученная от отца, не задела его, а
лишь осела в каком-то уголке памяти. Вполне вероятно, Константин так и
остался бы к этой истории равнодушен, если бы ему как частному сыщику
неожиданным образом не пришлось непо-средственно столкнуться с тем, о чем
рассказал Михаил Никифорович. К Константину обратилась пожилая женщина,
которая поведала ему странную историю.
- Меня зовут Зинаида Витальевна Драгомилова, - с волнением в голосе
представилась женщина, когда Константин предложил ей присесть в кресло. - Я
услышала о вас от одной своей родственницы, которой вы однажды помогли в
поисках ее сына. Когда она узнала, что приключилось с моим Валерой, то
сказала, что только вы, Константин Михайлович, сможете мне помочь...
- Пожалуйста, ближе к существу дела, слушаю вас, - прервал ее
Константин: он всегда стеснялся, когда кто-то начинал его хвалить и
немедленно старался переменить тему.
- Два дня назад мой единственный сын не вернулся домой... - Ее голос
задрожал от волнения.
- А сколько ему лет? - спросил Константин.
- Двадцать четыре...
- Ну, в таком возрасте все может быть: с девочками загулял или с
друзьями где-то завис...
- Если бы... - Она всхлипнула. - У нас в семье так заведено: если
задерживаешься, а тем более собираешься не прийти домой ночевать, всегда
звонить...
- Что угодно могло случиться, телефона под рукой не оказалось или забыл
почему-то...
- Я бы все отдала за то, чтобы ваши слова оказались правдой! - горько
воскликнула женщина. - Позавчера меня вызвали на опознание тела...
Оказалось, мой сын... - женщина не смогла сдержаться и всхлипнула.
- Неожиданный поворот. - Константин настолько удивился, что не знал,
что сказать. - И что же с ним случилось?
- Говорят, с сердцем что-то...
- Все мы под Богом ходим, - сочувственно вздохнул Константин, снова
вспомнив Савелия. - Как же я могу вам помочь?
- Да не верю я им! - В глазах несчастной матери слезы уже высохли, в
них появилось откровенное раздражение и решительный протест. - У Валерия
ничего не болело: ни сердце, ни легкие... Сначала они уверяли, что он
скончался от передозировки наркотиков, а когда я твердо заявила, что он
никогда наркотиками не увлекался и попросила показать следы инъекций на
теле, начали про легкие говорить, потом про сердце... - Женщина немного
помолчала, как бы вспоминая что-то, потом продолжила свой рассказ: -
Понимаете, Константин Михайлович, я честно признаюсь, мой Валера не был
ангелом: и отсидел пару раз, и выпить был не дурак, и девочек не чурался, но
наркотиками никогда не баловался, а здоровья у него было хоть занимай...
- Вам известно, где его... - Константин едва не сказал "труп", но потом
подумал, что это может травмировать мать: - ...где его нашли? - спросил он.
- И на этот вопрос мне ответил не следователь, а совсем другой
человек... Не странно ли это, как вам кажется?
- Конечно, странно, - согласился Константин. - Так где же его
обнаружили?
- В районе Саратовской улицы...
- Саратовской? - переспросил он, припоминая, где она находится.
- Это в Текстильщиках, - подсказала женщина.
- Та-а-ак, - задумчиво протянул Константин.
- Скажите, Константин Михайлович, как вы думаете, почему такая тайна
вокруг смерти моего сына? Поймите, единственного, чего я добиваюсь, так это
правды.
- Когда состоятся похороны?
- Если бы я знала... не отдают его и даже не говорят, когда отдадут, -
тихо прошептала женщина, и на ее глаза вновь навернулись слезы.
- А где сейчас ваш сын?
- В институте криминальных экспертиз МВД... Вы не думайте, Константин
Михайлович, не Христа ради прошу вас о помощи: сколько скажете, столько я
вам и заплачу за хлопоты! Мне нужна правда! - еще раз повторила она.
- Хорошо, Зинаида Витальевна, я возьмусь за это дело, - чуть подумав,
проговорил Константин. - Сделаю все, что будет зависеть от меня.
- Спасибо! Я была уверена, что вы не оставите меня один на один с моим
горем...
- Вы позволите мне задать вам вопрос, не относящийся непосредственно к
делу? - обратился к посетительнице Константин.
- Спрашивайте, прошу вас...
- Кем вы работали до того, как вышли на пенсию?
- Всю жизнь я проработала ассистенткой профессора Драгомилова.
- Профессора Драгомилова? - переспросил Константин, ему показалось, что
он где-то слышал это имя. - Извините, может я путаю, это не
профессор-хирург?
- Профессор Драгомилов был знаменитым конструктором авиационных
двигателей, - с гордостью поправила женщина. - Алексей погиб более десяти
лет назад во время испытаний своего очередного детища...
- Извините, я как будто слышал эту фамилию в другом контексте, -
смутился Константин.
- Ничего страшного. Вы далеко не первый и, наверное, не последний, кто
путает профессора Драгомилова и профессора Драгомилина, который
действительно был прекрасным хирургом, именно ему и выпало оперировать моего
мужа после аварии, но... - она развела руками, - к сожалению, путь до
операционного стола был слишком долог... в целую жизнь...

Согласившись помочь бедной матери, Константин даже представить не мог,
с какими трудностями ему придется столкнуться в своем расследовании. Как
человек дотошный, первым делом он отправился в отделение милиции в
Текстильщики и не только выяснил точный адрес обнаружения тела, но и
прочитал милицейский рапорт. Оказалось, что труп Валерия Драгомилова был
найден недалеко от 1-го Саратовского проезда. Не откладывая дело в долгий
ящик, он выехал на место. Прошло не так много времени, и, вполне возможно,
имелись очевидцы если не самой странной смерти парня, то хотя бы те, кто
видел его тело. Почему-то Константину подумалось, что это имеет какое-то
значение для его расследования.
Трое суток Рокотов-младший с маниакальной настойчивостью выезжал в
Текстильщики в район Саратовской улицы и опрашивал проживающих в близлежащих
домах жильцов, просто прохожих, а также завсегдатаев кафетерия,
расположенного недалеко от места смерти сына Драгомиловой. Кто ищет, тот
обязательно найдет!
Когда Константин уже отчаялся кого бы то ни было найти, ему неожиданно
повезло: наконец, он наткнулся на "очевидцев", причем совершенно случайно.
Сначала, увидев уныло плетущихся мимо него бомжей, Рокотов-младший брезгливо
отвернулся - настолько отвратительный запах исходил от их замызганной
"вечной" одежды. Если бы они отошли еще метров на пятьдесят, то его внимание
наверняка перекинулось бы на кого-то другого. Но вдруг Константина словно
кто в бок толкнул. Он даже оглянулся, чтобы взглянуть кто именно, но никого
рядом с собой не увидел и уже хотел двинуться своей дорогой, как его взгляд
вновь уперся в эту странную парочку.
То, что это мужчина и женщина, можно было определить только после
пристального изучения. Их одежда, превратившаяся в лохмотья за долгие годы
постоянного ношения, была "среднего" рода: с одинаковым успехом ее могли
использовать и женщина, и мужчина. Однако, приглядевшись к странной паре
повнимательнее, к своему удивлению, Константин обнаружил в их манере
держаться некоторое достоинство. В их взорах читался вызов всем проходящим
людям, которые не скрывали неприязни к ним.
Казалось, всем своим видом они заявляли: "Пусть мы нищие, пусть мы
плохо пахнем, да, мы одеты в лохмотья, но мы тоже люди и имеем право носить
то, что имеем, и носим!"...
- Извините, господа! - совершенно неосознанно обратился к ним
Константин безо всякой иронии.
Именно это почтительное "господа" и помогло ему найти верный тон
общения с внешне опустившимися, но не утратившими самоуважения людьми.
- Вы так к нам? - обернувшись, спросил сиплым голосом мужчина.
- Да, к вам...
Спросивший "царственно" повернулся к своей "подруге", вопросительно
взглянул на нее, и та чуть заметно кивнула в знак согласия, при этом успев
чисто по-женски - видно, природный дар, несмотря ни на что, не утратишь -
поправить головной убор, в далеком прошлом носивший гордое название "модная
шляпка".
- Что вам угодно? - повернув голову к Константину, хрипло
поинтересовался бомж.
Рокотов-младший, с огромным трудом удерживаясь от накатившего смеха -
("Какой-то театр абсурда! Чистый паноптикум!"), - вежливо поинтересовался:
- Извините, мне показалось, что свой досуг вы проводите в этом районе,
не так ли?
- Истинная правда, - кивнул бомж.
- В четверг вечером вы тоже были здесь?
- В четверг? - переспросил тот.
- Да, четыре дня назад, - пояснил Константин, догадавшись, что эти люди
вряд ли помнят дни недели.
- Четыре дня назад? - наморщил густые брови мужчина, в его глазах
появилось беспокойство.
- Валентин, кажется, я знаю, что интересует этого милого молодого
человека, - вступила в разговор женщина.
У нее был звучный, хорошо поставленный голос, и если бы не затрапезный
вид, то ее вполне можно было представить поющей на сцене.
- Дорогая, стоит ли нам вмешиваться? - Мужчина был явно чем-то напуган.
- Валечка, ты же видишь, что товарищ не из милиции, не так ли, молодой
человек?
- Я действительно не из милиции, - заверил Константин. - Просто помогаю
бедной матери узнать правду. Можете мне поверить, что все сказанное вами
никому, кроме меня, не станет известно. - Он старался говорить почтительно и
убедительно.
- Ладно, - после некоторых размышлений тряхнул головой мужчина. -
Расскажи, Лилечка, что ты видела... Только у нас есть к вам небольшая
просьба...
Он замялся, что было довольно комично для очевидно опустившегося
человека, а Константин вновь с трудом сдержал улыбку.
- Все, что в моих силах! - торопливо пообещал он.
- Если вам покажется, что мы помогли вам, то...
- Господи, конечно, - догадавшись, перебил его Константин, вытащил
бумажник, вынул из него пятидесятирублевую купюру и протянул бомжу.
- А вдруг вам будет неинтересно? - засомневался тот. - Поверьте, мы не
нуждаемся ни в чьих подачках! - с вызовом заявил бомж.
- Это не подачка, а плата за потраченное на меня ваше время, - нашелся
Константин.
- Тогда ладно, - милостиво согласился тот, взял купюру и протянул ее
подруге. - Рассказывай, дорогая...
- В тот вечер, о котором вы говорите, мой муж... - женщина кивнула на
своего спутника, - отлучился на некоторое время, и я его ждала возле того
дома... - Она показала дом, стоя у которого, можно увидеть то место, где
было обнаружено тело Драгомилова. - В тот день было очень холодно, а ночью
еще холоднее, но я зашла в подъезд не только для того, чтобы погреться, но
еще и потому, что двое каких-то не совсем трезвых парней пристали к девушке
в енотовой шубке...
- Зачем пристали? Ограбить хотели, что ли?.. - попытался уточнить
Константин.
- Мне кажется, они к ней пристали с вполне определенными намерениями...
- Лилечка, говори прямо: ту девушку пытались изнасиловать! - вставил
мужчина.
- Ну, хорошо, ты прав, дорогой... изнасиловать. - Женщина, стесняясь,
согласилась.
- И что же было дальше? - поинтересовался Константин: он уже впал в
состояние охотника, почуявшего дичь.
- А дальше я отвлеклась на несколько минут. - Она виновато пожала
плечами и пояснила: - В предбаннике тоже было холодно, а открыть вторую
дверь мне никак не удалось: домофон стоит... Повозившись немного без толку,
я посмотрела в застекленную дверь, чтобы не упустить Валентина, и увидела...
- она чуть заметно вздрогнула.
- Что же вы увидели? - нетерпеливо спросил Константин.
- Те двое... ну, насильники, лежат на земле, а девица, одеваясь на
ходу, бежит прочь...
- Двое? Вы уверены?
- Да, оба насильника лежали на земле, - подтвердил ее супруг, - я тоже
их видел, когда подошел.
- Среди них был этот парень? - Константин показал им фото Валерия.
- Так он-то и приставал к девушке... шубку сорвал, платье порвал, а его
приятель стал колготки с нее срывать, - сразу воскликнула женщина.
- А второго вы запомнили?
- Вроде бы да... - не совсем уверенно проговорила женщина, наморщив
лоб.
- Встретив на улице, узнали бы?
- Трудно сказать...
- Я бы его тоже не узнал, - слишком торопливо ответил и мужчина, потом
сделал паузу и, не глядя на жену, как бы разговаривая сам с собою, тихо
заметил: - У него не было мочки на правом ухе...
Константин улыбнулся хитрости мужчины. И сказать тянет, и жену не
хочется расстраивать: по всей вероятности, им очень не улыбается общаться с
милицией.
- Неужели вы больше никого вокруг не видели? - перевел разговор
Константин в другое русло.
- Так время-то, почитай, часа два ночи было... - ответил мужчина. -
Обычно этот кафетерий работает часов до двух ночи, но в тот день закрылся
раньше, а других заведений здесь нет... Откуда народу-то взяться?
- Вы твердо уверены, что больше никого там не видели? - настойчиво
переспросил Константин. Почему-то он сомневался, что жертва насилия могла в
одиночку расправиться с двумя молодыми здоровыми парнями.
- Я точно не видел, - ответил мужчина.
- И я... - Она пожала плечами.
- Вам полезно услышанное? - поинтересовался бомж.
- Кажется, да... - задумчиво кивнул Константин, снова достал бумажник и
вытащил из него сотенную купюру. - Это вам...
- Но вы ведь уже... - неуверенно протянул мужчина, хотя было видно, с
каким трудом он пытается сохранить достоинство.
- Это вам за важные сведения, - заверил Константин.
- Вы не думайте, что мы пьяницы какие, - взяв деньги, заговорил
мужчина. - Мы с Лилечкой бухгалтерами работали, а Лилечка еще и певицей
была.
- В далеком прошлом, дорогой, в далеком прошлом... - с грустью
промолвила женщина.
- И все-таки...
- А что же с вами случилось? - спросил Константин.
- В первый раз нам не повезло с этим злосчастным МММ: в долги из-за
него влезли, а потом, чтобы расплатиться, нам пришлось заложить свою
трехкомнатную квартиру на Ленинском...
- И здесь обманули нас, - вставила женщина. - Нечестные риэлтеры
попались, вот мы и остались без денег и без квартиры на старости лет.
- А дети?
- Дети? Один в Афганистане голову сложил, второй сын в Чечне погиб...
- Примите самые искренние соболезнования, - вздохнул Константин.
Он вдруг вспомнил пенсионеров, которые примерно так же потеряли
квартиру и которым, не без помощи Савелия, удалось помочь с огромным трудом,
да и то при содействии не только высоких чинов, но и благодаря ситуации. В
данном случае он может лишь выразить сочувствие. И чтобы уйти от печальной
темы, Константин собрался спросить о том, что занимало его с той минуты,
когда он услышал о втором насильнике.
- Скажите, уважаемый, а почему вы не сообщили милиции о том, что эти
двое пытались изнасиловать девушку? - спросил Константин.
- Мы бы и вам не рассказали, если бы не почувствовали в вас доброго
человека, - снова вступила в разговор "боевая" подруга Лилечка.
- А гражданский долг? - напомнил Рокотов.
- Свой гражданский долг мы исполнили, - тут же ответил Валентин, хотел
еще что-то добавить, но, взглянув на жену, не решился. - Надеюсь, мы вам
помогли?
- Спасибо, очень! - искренне заверил Константин.
- В таком случае, если вы не возражаете, молодой человек, мы отправимся
по своим делам, - сказала женщина.
- А если мне понадобится с вами встретиться, чтобы что-то уточнить?
- Что именно? - удивленно вскинул брови мужчина.
- Да об этом происшествии...
- О каком происшествии? - едва ли не дуэтом воскликнула странная пара,
и в их глазах появилась напряженность.
Константин понял, что они уже сожалеют, что разоткро-венничались с
посторонним человеком. Понял и то, что больше он не только от них ничего не
услышит, но и если их отыщут и вызовут на допрос, то они от всего сказанного
откажутся.
- Хорошо, я все понял, - кивнул он. - До свидания, спасибо за помощь!
- Прощайте, молодой человек, - ответила женщина.
Рокотов каким-то шестым чувством уловил, что она что-то вспомнила, но
опасается сказать.