Страница:
— Что ж, спасибо за справку, — задумчиво поблагодарил Богомолов.
— Не стоит благодарности. Всегда готов оказать вам посильную помощь. Всего доброго.
— До свидания. — Генерал положил трубку и задумался.
Все встало на свои места: убитому посыльному вряд ли было более тридцати пяти лет. Черт подери! Голова раскалывается от мыслей. Нужно с кем-то поделиться… О чем он думает? О ком же еще, если в послании речь идет о Савелии Говоркове?
В кабинет кто-то постучал. Богомолов нажал на кнопку селектора, чтобы сорвать зло па помощнике, но тут же хлопнул себя по лбу: он же его сам отослал к медэкспертам. — Войдите!
— Уже! — В кабинет ввалился взволнованный Порфирий Сергеевич.
— Что случилось? На тебе лица нет! — Богомолов вскочил и схватился за графин с водой. — Вот, выпей, пожалуйста!
Судорожно глотнув из хрустального стакана минеральной воды, Говоров выпалил: — Савелий пропал!
— Как пропал?
— Я только что из больницы. Савелия в палате нет! Никто ничего не знает: ни врач, ни дежурная сестра! А ее напарница в каком-то странном состоянии: то ли пьяная, то ли под наркотиками.
— Но это же черт знает что! — вскипел Богомолов, потянулся к телефону, но тут же передумал. — Неужели Воронов был прав, когда говорил о круглосуточном дежурстве у Савелия?.. Как это некстати! — неожиданно вырвалось у него.
— Что-то еще случилось? — нахмурился Говоров. — Случилось! — тяжело вздохнул генерал. — И такое, что я уже два часа ломаю голову, и все без толку. Давай поступим так: я направлю в больницу своего Кешу, надеюсь, ты его помнишь?
— Да, толковый паренек, — кивнул Порфирий Сергеевич.
— Пусть он там все внимательно изучит и доложит нам. Надеюсь, ты догадался предупредить всю ночную смену остаться?
— Я поставил там первого попавшегося постового. Пришлось козырнуть своим удостоверением почетного чекиста.
— Ну и правильно! — Генерал быстро набрал номер: — Кеша, пулей ко мне! — Положив трубку, он повернулся к Говорову. — А мы с тобой покумекаем над тем, что случилось здесь. Пару часов назад, когда я уже разобрал почту…
В этот момент в кабинет постучали и дверь тут же открылась: вошел запыхавшийся Иннокентий.
— Разрешите, товарищ генерал? — переводя дыхание, спросил он.
— Ты что, научился моментально перемещаться в пространстве? — довольно улыбнулся Богомолов.
— Вы же сами сказали — пулей, — смущенно улыбнулся Иннокентий.
— Вот что, сынок, дуй сейчас в больницу, куда мы отправили Говоркова, и… — Генерал встал и повысил голос: — Из кожи вылези, но расследуй, куда он исчез, понял?
— Как — исчез — растерялся Иннокентий. — Исчез и все! — буркнул Богомолов. — Я только что оттуда: никто ничего не знает, — добавил Говоров. — Обрати внимание на медсестер, что работали ночью, особенно на молодую, а также на дежурного врача.
— Есть подозрения? — поинтересовался парень. — Черт его знает, но… Молодая медсестра странно выглядит, а врач… — Он чуть задумался. — Слишком уж он суетлив, и глазки бегают… В общем, не знаю, но проверь все повнимательнее. Человек был все время без сознания и вдруг исчез. Не мог же он сам уйти!..
— А похищение не исключается? — спросил неожиданно Иннокентий.
— А вот это ты и должен выяснить! — грубовато вставил Богомолов.
— Если так, то значит, нужно проверить и транспорт, — задумчиво проговорил парень.
— Лично я с этого бы и начал, — подсказал Говоров.
— Я могу кого-нибудь взять с собой? — Нет! — слишком уж поспешно возразил генерал. — Никто не должен пока знать об его исчезновении, слышишь, никто. — Понял! Разрешите идти?
— Иди… Да, и возьми мою «Волгу», светлую, с обычными номерами.
— Спасибо, Константин Иванович. — Иннокентий повернулся и вышел из кабинета.
— Думаешь, справится? — вздохнул Говоров. — Может, Воронова к нему подключить?
— Посмотрим после доклада. А сейчас слушай дальше. На чем я остановился?
— Как вы уже успели разобрать почту… — напомнил Говоров.
— Короче говоря, входит ко мне офицер спецсвязи и вручает небольшой конверт, адресованный… кому бы ты думал? — Вашему предшественнику? — Как ты догадался? — удивился генерал.
— Да никак: просто сказал наобум, — усмехнулся Говоров. — Слишком уж явно намекнули…
— Ты как всегда прав. На конверте стояло — генералу Галину.
— Интересно. Кто-то из личных его осведомителей? — Если бы, — со вздохом покачал головой Богомолов. — Я прочитал и едва в осадок не выпал! — Неужели? — улыбнулся Порфирий Сергеевич. — Думаю, вряд ли тебе будет так весело, когда ты обо всем узнаешь, — хмуро заметил Богомолов. — Речь шла о твоем любимом ученике! — О Говоркове? — встрепенулся Говоров. — Вот именно! — Где это донесение?
— Вот! — усмехнулся генерал, протягивая ему конверт. — Читай!
Порфирий Сергеевич осмотрел конверт, потом осторожно вытащил из него листок бумаги и с недоумением взглянул на собеседника.
— Но тут же ничего нет! — Он его даже понюхал. — Сейчас нет, а когда я открыл, то там был текст, но об этом чуть позже. — А что «офицер спецсвязи»? — Именно им я и занялся. — А его и след простыл, не так ли? — Хуже! — покачал головой генерал. — Когда я спустился в бюро пропусков, чтобы успеть его перехватить, то оказалось, что торопиться нужды не было. Он уже был мертв.
— Как мертв? — Удивленный Говоров даже подскочил в кресле.
— Мертвее не бывает. Приехавший врач определил, что он мертв уже как минимум полчаса! — Отравлен! — предположил уверенно Говоров. — Думаю, да. Начальник бюро пропусков видел, как за несколько минут до этого какой-то посетитель, давно там кого-то ожидающий, подходил к нему, спрашивал о чем-то, а потом пожал ему руку. — И этот посетитель, конечно, сразу же исчез.
— Как в воду канул! Я отправил труп па медэкспертизу к нашим специалистам и сейчас жду результатов. — Что было при нем?
— Только бумажник и удостоверение. Вот оно! — Очень интересно! — проговорил Говоров, осмотрев пустую «корочку» с фотографией моложавого мужчины в форме майора. — Хитрая работа! Был человек — и нет человека. Данные его кто-нибудь запомнил?
— А как же! И начальник бюро пропусков, и мой помощник: Данилов Михаил Владимирович — майор спецсвязи администрации Президента.
— Ого, куда замахнулись! И такого, конечно, там не оказалось, не так ли?
— Почему же, был такой майор, только на добрый десяток лет постарше, да и немного помертвее, чем тот, кто приходил ко мне. — Как это? — не понял Говоров. — Недели три назад погиб в автомобильной катастрофе, останки отправлены по просьбе родственников куда-то на Западную Украину…
— И я уверен, что здесь медэкспертизу не сделали, а там труп кремировали, — задумчиво проговорил бывший генерал. — Да, оборвали все ниточки.
— А этот, что с ним ручкался в вестибюле? Его портрет наверняка можно составить по фотороботу!
— Не стоит тратить время: наверняка он изменил внешность! Усы, борода, очки, не так ли?
— Да, ты как всегда прав… — со вздохом ответил генерал.
— Что было в послании, запомнил? — Почти дословно! — оживился Богомолов и протянул ему листок.
— И что, никакой подписи? — нахмурился Порфирий Сергеевич, внимательно прочитав текст. — Подписи никакой, но там было еще вот что! Едва взглянув на не очень умелый рисунок Богомолова, Порфирий Сергеевич нахмурился, бросил быстрый и тревожный взгляд на генерала.
— Тебе это о чем-то говорит? — удивился Богомолов.
— А вам? — в свою очередь спросил Говоров. — Лично мне ни о чем.
— Я не уверен, но кажется, этот герб мне что-то напоминает. Хотя… — Он пожал плечами. — Может, видел где-нибудь… Послушай, если мне не изменяет память, то в твоей епархии имеется один уникальный человек — Ашот.
— О, майор Варданян! — с уважением произнес Богомолов. — И как это я сразу о нем не подумал? В свое время он очень увлекался геральдикой и имеет достаточно внушительную коллекцию. — Он потянулся к телефону, но Говоров остановил его:
— Константин Иванович, мне кажется, что ему не обязательно знать обо всем, как вы думаете?
— Вы правы. Нужно придумать мало-мальски правдоподобное объяснение.
— Что может быть лучше полуправды? У вас есть приятель, который предложил, вам пари: сможете ли вы отгадать, что это за знак. Как вам эта идея?
— А что, она настолько проста, что вполне может сработать. А не выступить ли вам самому в качестве этого приятеля? — Богомолов хитро усмехнулся.
— Если кто-то и стал бы возражать, то не я — подмигнул Говоров. — Только у меня есть один вопрос…
— Слушаю вас внимательно.
— Скажите, Константин Иванович, почему вы обращаетесь ко мне то на «вы», то на «ты»?
— Надо же, а я и не заметил, — удивился генерал. — Если вас это смущает, предлагаю: когда мы вдвоем, то прошу вас разрешить называть вас на «ты», а в других ситуациях, исключительно для блага дела, только на «вы». Что скажете? — Принимается! — согласно кивнул Говоров.
— Ну и хорошо: я был уверен, что ты правильно поймешь. — Он улыбнулся и вновь потянулся к телефону: — Ашот, дорогой, ты не очень занят?
— Могут ли быть дела, которые невозможно отложить, если моя скромная персона понадобилась такому уважаемому человеку? Сейчас буду.
— Прекрасно. Но если ты не очень надеешься на свою память, захвати с собой свою коллекцию геральдических знаков, если, конечно, она у тебя не дома.
— Обижаете, Константин Иванович, мне кажется, вы не раз могли проверить мою память… Разве она хоть раз подводила? — В голосе майора чувствовалась обида.
— Нет-нет, дорогой Ашот, просто случай у меня не совсем обычный, а мне бы не хотелось проиграть литр французского коньяка. — Лично мне больше по душе армянский. — Если твоя помощь окажется полезной, считай, что бутылочка за мной, — усмехнулся генерал.
— Я уже в пути, — ответил майор, и в трубке раздались короткие гудки.
— Что ж, вполне правдоподобно, — задумчиво заметил Порфирий Сергеевич. — А как там наш новоиспеченный майор поживает?
— Пока входит в суть своих… — И снова генерал не успел договорить: в кабинет настойчиво постучали.
— Надо кого-то посадить в приемной, а то работать не дают, — сердито пробурчал генерал. — Войдите!
— Разрешите, Константин Иванович? — В кабинет заглянул Воронов.
— Надо же! — с усмешкой воскликнул Говоров. — Легок на помине! Мы только что о тебе вспоминали. Послушай, майор, да на тебе лица нет! Что-то случилось или ты уже знаешь про исчезновение своего братишки? — нахмурился Порфирий Сергеевич.
— Савка пропал? Как это случилось? — Воронов стал белее снега.
— Пока толком мы и сами ничего не знаем, но вскоре получим кое-какую информацию, — заверил Богомолов. — Но почему вы мне сразу не сообщили об этом?
— Майор, тебе не кажется, что ты находишься в кабинете начальника управления? Уважай хотя бы мое звание! — строго заметил Богомолов.
— Извините, товарищ генерал! — Воронов вытянулся по стойке «смирно».
— Ладно, оставьте, пожалуйста, свои амбиции! — примирительно предложил Говоров. — Не беспокойся, все предпринято для того, чтобы разыскать твоего братишку. А теперь расскажи, что у тебя случилось?
— Присаживайся, майор, — совсем другим тоном сказал Богомолов.
— Спасибо. — Он неохотно присел на предложенный стул и быстро осмотрелся вокруг. Его явно что-то смущало. Говоров нахмурился и, вдруг что-то поняв, подал ему знак подойти поближе. Воронов подошел к нему вплотную и прошептал на ухо:
— Вы уверены, что этот кабинет не прослушивается?
— Есть основания для таких подозрений? — также шепотом спросил Говоров. Воронов кивнул.
Богомолов ничего не понимал и смотрел то на одного, то на другого, терпеливо ожидая хотя бы каких-то пояснений. Он понимал, что без веских оснований никто из них не стал бы так себя вести.
— Понимаете, Константин Иванович, ваш новый сотрудник совершенно зашился с бумагами и не знает, как ему быть, — спокойно проговорил Говоров вслух, а сам что-то быстро черкнул на листке бумаги и протянул его генералу.
— Ничего, человек, прошедший Афганистан, вряд ли спасует перед бюрократическими трудностями! — отозвался Богомолов, а сам внимательно прочитал то, что написал Говоров:
«Константин Иванович! Воронов принес какую-то важную информацию и очень боится, что ваш кабинет может прослушиваться. Что предпримем?»
— Послушайте, друзья мои, а не хочется ли вам перекусить? Лично я давно хочу подкрепить свой истощенный организм! — весело сказал Богомолов.
— Но сейчас придет Ашот, — напомнил Говоров. — Не придет, а уже пришел! — улыбнулся генерал, услышав тихий стук, похожий скорее на поскребывание ногтями. — Входи, входи, дорогой Ашот! — ласково бросил он, предварительно сунув конверт с посланием от «офицера спецсвязи» в карман.
— Здравия желаю, товарищ генерал! — бодро отчеканил майор и тут же заметил остальных. — Старые знакомые! Здравствуйте, надеюсь, что мои усилия в тот раз вас не разочаровали?
— Все было на самом высшем уровне, — заверил Говоров. — Вы действительно незаменимый человек, как сказал о вас Константин Иванович.
— Не перехвалите моего сотрудника! — улыбнулся генерал.
— Лишняя похвала только подвигает профессионала к новым высотам, — возразил Ашот. — Чем могу быть полезен?
— Извини, Ашот, но у меня бунтует желудок: я же на диете и должен каждые два часа что-то забрасывать в топку!
— Ничего, я могу прийти позднее, — предложил майор.
— А у меня другое предложение. Вот тебе то, о чем я говорил, садись спокойно на генеральское место и приступай к делу! На звонки не отвечать, а чтобы тебя не беспокоили, я тебя просто закрою здесь.
— Как говорится, под домашний арест? — вздохнул Ашот.
— Что-то вроде этого, — хмыкнул генерал. Втроем они вышли из кабинета, который Богомолов закрыл за собой на ключ.
Когда они оказались в длинном коридоре, покрытом отличными ковровыми дорожками, генерал спросил Воронова:
— Что случилось? Идти в наш буфет минут пятнадцать, надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы все рассказать?
— Вполне! Знаете, товарищ генерал, по тому телефону, который вы распорядились поставить…
— Коммерческому? — нахмурился генерал. — Нет, по другому! Минут тридцать назад раздался звонок и мужской хриплый голос, судя по всему, специально измененный, предложил мне встретиться по делу государственной важности, но поставил условия: во-первых, я никому не скажу об этом звонке, во-вторых, на встречу явлюсь один. Если обману, информация уйдет за границу.
— Он сказал, когда хочет встретиться? — Хотел завтра, по я выпросил два дня на размышление.
— Отлично! Значит, есть немного времени для анализа.
— А ты не спросил, почему он обратился именно к тебе? — задумчиво поинтересовался Говоров.
— Это был мой первый вопрос. Он сказал, что я, как новый человек в госбезопасности, вполне его устраиваю потому, что еще не успел скурвиться.
— Это становится интересным! Сначала я подумал, что это какой-нибудь сдвинутый мужик, желающий донести на соседку, которая по ночам гонит самогон и подрывает экономику страны, а здесь все гораздо серьезнее, — Порфирий Сергеевич покачал головой. — А может, провокация? — спросил Богомолов. — Вряд ли: Воронов слишком незаметная фигура в Органах.
— Действительно, кому я нужен: без году неделя… — начал Андрей, но был остановлен генералом:
— Вот что, друзья мои: утро вечера мудренее, давайте перекусим, а потом и подумаем, что предпринять.
— Вы знаете, Константин Иванович, меня никак не покидает мысль о странном совпадении: вам — послание, а Воронову — звонок. Нет ли тут какой-то связи? — тихо проговорил Говоров. — А ночью исчез Савелий.
— Какое послание? — быстро спросил Воронов. — В этом послании речь идет о твоем братишке, но… Да не волнуйся ты так! — успокаивающе похлопал Говоров его по спине. — В нем говорится о прошлом… О каком-то захоронении, в котором участвовал Говорков.
— Захоронении?! — воскликнул вдруг Воронов, и генералу пришлось напомнить ему, что они не на улице.
— Поспокойнее, майор, поспокойнее! Ты что-то слышал об этом?
— Не знаю, об этом ли говорил Савка, но он както упоминал об одном важном задании, которое он выполнял незадолго до плена…
— Что? Что он говорил? — нетерпеливо спросил Говоров.
— Собственно, ничего конкретного: он был в составе группы, которая что-то прятала в горах Кандагара. Когда я его спросил, что именно, он ответил, что даже мне не может ничего сказать, потому что дал подписку о неразглашении.
— Теперь хоть что-то стало ясно, — вздохнул генерал. — Значит, послание имеет под собой реальную почву.
— Да, но если все проводилось в такой секретности, то кто мог узнать об этом и сообщить генералу Галину? И что означает таинственный знак? — В глазах Говорова появилась тревога. — Нужно срочно найти Савелия: судя по всему, ему угрожает смертельная опасность!
— Будем надеяться, мой Ашот что-нибудь прояснит.
— Не стоит благодарности. Всегда готов оказать вам посильную помощь. Всего доброго.
— До свидания. — Генерал положил трубку и задумался.
Все встало на свои места: убитому посыльному вряд ли было более тридцати пяти лет. Черт подери! Голова раскалывается от мыслей. Нужно с кем-то поделиться… О чем он думает? О ком же еще, если в послании речь идет о Савелии Говоркове?
В кабинет кто-то постучал. Богомолов нажал на кнопку селектора, чтобы сорвать зло па помощнике, но тут же хлопнул себя по лбу: он же его сам отослал к медэкспертам. — Войдите!
— Уже! — В кабинет ввалился взволнованный Порфирий Сергеевич.
— Что случилось? На тебе лица нет! — Богомолов вскочил и схватился за графин с водой. — Вот, выпей, пожалуйста!
Судорожно глотнув из хрустального стакана минеральной воды, Говоров выпалил: — Савелий пропал!
— Как пропал?
— Я только что из больницы. Савелия в палате нет! Никто ничего не знает: ни врач, ни дежурная сестра! А ее напарница в каком-то странном состоянии: то ли пьяная, то ли под наркотиками.
— Но это же черт знает что! — вскипел Богомолов, потянулся к телефону, но тут же передумал. — Неужели Воронов был прав, когда говорил о круглосуточном дежурстве у Савелия?.. Как это некстати! — неожиданно вырвалось у него.
— Что-то еще случилось? — нахмурился Говоров. — Случилось! — тяжело вздохнул генерал. — И такое, что я уже два часа ломаю голову, и все без толку. Давай поступим так: я направлю в больницу своего Кешу, надеюсь, ты его помнишь?
— Да, толковый паренек, — кивнул Порфирий Сергеевич.
— Пусть он там все внимательно изучит и доложит нам. Надеюсь, ты догадался предупредить всю ночную смену остаться?
— Я поставил там первого попавшегося постового. Пришлось козырнуть своим удостоверением почетного чекиста.
— Ну и правильно! — Генерал быстро набрал номер: — Кеша, пулей ко мне! — Положив трубку, он повернулся к Говорову. — А мы с тобой покумекаем над тем, что случилось здесь. Пару часов назад, когда я уже разобрал почту…
В этот момент в кабинет постучали и дверь тут же открылась: вошел запыхавшийся Иннокентий.
— Разрешите, товарищ генерал? — переводя дыхание, спросил он.
— Ты что, научился моментально перемещаться в пространстве? — довольно улыбнулся Богомолов.
— Вы же сами сказали — пулей, — смущенно улыбнулся Иннокентий.
— Вот что, сынок, дуй сейчас в больницу, куда мы отправили Говоркова, и… — Генерал встал и повысил голос: — Из кожи вылези, но расследуй, куда он исчез, понял?
— Как — исчез — растерялся Иннокентий. — Исчез и все! — буркнул Богомолов. — Я только что оттуда: никто ничего не знает, — добавил Говоров. — Обрати внимание на медсестер, что работали ночью, особенно на молодую, а также на дежурного врача.
— Есть подозрения? — поинтересовался парень. — Черт его знает, но… Молодая медсестра странно выглядит, а врач… — Он чуть задумался. — Слишком уж он суетлив, и глазки бегают… В общем, не знаю, но проверь все повнимательнее. Человек был все время без сознания и вдруг исчез. Не мог же он сам уйти!..
— А похищение не исключается? — спросил неожиданно Иннокентий.
— А вот это ты и должен выяснить! — грубовато вставил Богомолов.
— Если так, то значит, нужно проверить и транспорт, — задумчиво проговорил парень.
— Лично я с этого бы и начал, — подсказал Говоров.
— Я могу кого-нибудь взять с собой? — Нет! — слишком уж поспешно возразил генерал. — Никто не должен пока знать об его исчезновении, слышишь, никто. — Понял! Разрешите идти?
— Иди… Да, и возьми мою «Волгу», светлую, с обычными номерами.
— Спасибо, Константин Иванович. — Иннокентий повернулся и вышел из кабинета.
— Думаешь, справится? — вздохнул Говоров. — Может, Воронова к нему подключить?
— Посмотрим после доклада. А сейчас слушай дальше. На чем я остановился?
— Как вы уже успели разобрать почту… — напомнил Говоров.
— Короче говоря, входит ко мне офицер спецсвязи и вручает небольшой конверт, адресованный… кому бы ты думал? — Вашему предшественнику? — Как ты догадался? — удивился генерал.
— Да никак: просто сказал наобум, — усмехнулся Говоров. — Слишком уж явно намекнули…
— Ты как всегда прав. На конверте стояло — генералу Галину.
— Интересно. Кто-то из личных его осведомителей? — Если бы, — со вздохом покачал головой Богомолов. — Я прочитал и едва в осадок не выпал! — Неужели? — улыбнулся Порфирий Сергеевич. — Думаю, вряд ли тебе будет так весело, когда ты обо всем узнаешь, — хмуро заметил Богомолов. — Речь шла о твоем любимом ученике! — О Говоркове? — встрепенулся Говоров. — Вот именно! — Где это донесение?
— Вот! — усмехнулся генерал, протягивая ему конверт. — Читай!
Порфирий Сергеевич осмотрел конверт, потом осторожно вытащил из него листок бумаги и с недоумением взглянул на собеседника.
— Но тут же ничего нет! — Он его даже понюхал. — Сейчас нет, а когда я открыл, то там был текст, но об этом чуть позже. — А что «офицер спецсвязи»? — Именно им я и занялся. — А его и след простыл, не так ли? — Хуже! — покачал головой генерал. — Когда я спустился в бюро пропусков, чтобы успеть его перехватить, то оказалось, что торопиться нужды не было. Он уже был мертв.
— Как мертв? — Удивленный Говоров даже подскочил в кресле.
— Мертвее не бывает. Приехавший врач определил, что он мертв уже как минимум полчаса! — Отравлен! — предположил уверенно Говоров. — Думаю, да. Начальник бюро пропусков видел, как за несколько минут до этого какой-то посетитель, давно там кого-то ожидающий, подходил к нему, спрашивал о чем-то, а потом пожал ему руку. — И этот посетитель, конечно, сразу же исчез.
— Как в воду канул! Я отправил труп па медэкспертизу к нашим специалистам и сейчас жду результатов. — Что было при нем?
— Только бумажник и удостоверение. Вот оно! — Очень интересно! — проговорил Говоров, осмотрев пустую «корочку» с фотографией моложавого мужчины в форме майора. — Хитрая работа! Был человек — и нет человека. Данные его кто-нибудь запомнил?
— А как же! И начальник бюро пропусков, и мой помощник: Данилов Михаил Владимирович — майор спецсвязи администрации Президента.
— Ого, куда замахнулись! И такого, конечно, там не оказалось, не так ли?
— Почему же, был такой майор, только на добрый десяток лет постарше, да и немного помертвее, чем тот, кто приходил ко мне. — Как это? — не понял Говоров. — Недели три назад погиб в автомобильной катастрофе, останки отправлены по просьбе родственников куда-то на Западную Украину…
— И я уверен, что здесь медэкспертизу не сделали, а там труп кремировали, — задумчиво проговорил бывший генерал. — Да, оборвали все ниточки.
— А этот, что с ним ручкался в вестибюле? Его портрет наверняка можно составить по фотороботу!
— Не стоит тратить время: наверняка он изменил внешность! Усы, борода, очки, не так ли?
— Да, ты как всегда прав… — со вздохом ответил генерал.
— Что было в послании, запомнил? — Почти дословно! — оживился Богомолов и протянул ему листок.
— И что, никакой подписи? — нахмурился Порфирий Сергеевич, внимательно прочитав текст. — Подписи никакой, но там было еще вот что! Едва взглянув на не очень умелый рисунок Богомолова, Порфирий Сергеевич нахмурился, бросил быстрый и тревожный взгляд на генерала.
— Тебе это о чем-то говорит? — удивился Богомолов.
— А вам? — в свою очередь спросил Говоров. — Лично мне ни о чем.
— Я не уверен, но кажется, этот герб мне что-то напоминает. Хотя… — Он пожал плечами. — Может, видел где-нибудь… Послушай, если мне не изменяет память, то в твоей епархии имеется один уникальный человек — Ашот.
— О, майор Варданян! — с уважением произнес Богомолов. — И как это я сразу о нем не подумал? В свое время он очень увлекался геральдикой и имеет достаточно внушительную коллекцию. — Он потянулся к телефону, но Говоров остановил его:
— Константин Иванович, мне кажется, что ему не обязательно знать обо всем, как вы думаете?
— Вы правы. Нужно придумать мало-мальски правдоподобное объяснение.
— Что может быть лучше полуправды? У вас есть приятель, который предложил, вам пари: сможете ли вы отгадать, что это за знак. Как вам эта идея?
— А что, она настолько проста, что вполне может сработать. А не выступить ли вам самому в качестве этого приятеля? — Богомолов хитро усмехнулся.
— Если кто-то и стал бы возражать, то не я — подмигнул Говоров. — Только у меня есть один вопрос…
— Слушаю вас внимательно.
— Скажите, Константин Иванович, почему вы обращаетесь ко мне то на «вы», то на «ты»?
— Надо же, а я и не заметил, — удивился генерал. — Если вас это смущает, предлагаю: когда мы вдвоем, то прошу вас разрешить называть вас на «ты», а в других ситуациях, исключительно для блага дела, только на «вы». Что скажете? — Принимается! — согласно кивнул Говоров.
— Ну и хорошо: я был уверен, что ты правильно поймешь. — Он улыбнулся и вновь потянулся к телефону: — Ашот, дорогой, ты не очень занят?
— Могут ли быть дела, которые невозможно отложить, если моя скромная персона понадобилась такому уважаемому человеку? Сейчас буду.
— Прекрасно. Но если ты не очень надеешься на свою память, захвати с собой свою коллекцию геральдических знаков, если, конечно, она у тебя не дома.
— Обижаете, Константин Иванович, мне кажется, вы не раз могли проверить мою память… Разве она хоть раз подводила? — В голосе майора чувствовалась обида.
— Нет-нет, дорогой Ашот, просто случай у меня не совсем обычный, а мне бы не хотелось проиграть литр французского коньяка. — Лично мне больше по душе армянский. — Если твоя помощь окажется полезной, считай, что бутылочка за мной, — усмехнулся генерал.
— Я уже в пути, — ответил майор, и в трубке раздались короткие гудки.
— Что ж, вполне правдоподобно, — задумчиво заметил Порфирий Сергеевич. — А как там наш новоиспеченный майор поживает?
— Пока входит в суть своих… — И снова генерал не успел договорить: в кабинет настойчиво постучали.
— Надо кого-то посадить в приемной, а то работать не дают, — сердито пробурчал генерал. — Войдите!
— Разрешите, Константин Иванович? — В кабинет заглянул Воронов.
— Надо же! — с усмешкой воскликнул Говоров. — Легок на помине! Мы только что о тебе вспоминали. Послушай, майор, да на тебе лица нет! Что-то случилось или ты уже знаешь про исчезновение своего братишки? — нахмурился Порфирий Сергеевич.
— Савка пропал? Как это случилось? — Воронов стал белее снега.
— Пока толком мы и сами ничего не знаем, но вскоре получим кое-какую информацию, — заверил Богомолов. — Но почему вы мне сразу не сообщили об этом?
— Майор, тебе не кажется, что ты находишься в кабинете начальника управления? Уважай хотя бы мое звание! — строго заметил Богомолов.
— Извините, товарищ генерал! — Воронов вытянулся по стойке «смирно».
— Ладно, оставьте, пожалуйста, свои амбиции! — примирительно предложил Говоров. — Не беспокойся, все предпринято для того, чтобы разыскать твоего братишку. А теперь расскажи, что у тебя случилось?
— Присаживайся, майор, — совсем другим тоном сказал Богомолов.
— Спасибо. — Он неохотно присел на предложенный стул и быстро осмотрелся вокруг. Его явно что-то смущало. Говоров нахмурился и, вдруг что-то поняв, подал ему знак подойти поближе. Воронов подошел к нему вплотную и прошептал на ухо:
— Вы уверены, что этот кабинет не прослушивается?
— Есть основания для таких подозрений? — также шепотом спросил Говоров. Воронов кивнул.
Богомолов ничего не понимал и смотрел то на одного, то на другого, терпеливо ожидая хотя бы каких-то пояснений. Он понимал, что без веских оснований никто из них не стал бы так себя вести.
— Понимаете, Константин Иванович, ваш новый сотрудник совершенно зашился с бумагами и не знает, как ему быть, — спокойно проговорил Говоров вслух, а сам что-то быстро черкнул на листке бумаги и протянул его генералу.
— Ничего, человек, прошедший Афганистан, вряд ли спасует перед бюрократическими трудностями! — отозвался Богомолов, а сам внимательно прочитал то, что написал Говоров:
«Константин Иванович! Воронов принес какую-то важную информацию и очень боится, что ваш кабинет может прослушиваться. Что предпримем?»
— Послушайте, друзья мои, а не хочется ли вам перекусить? Лично я давно хочу подкрепить свой истощенный организм! — весело сказал Богомолов.
— Но сейчас придет Ашот, — напомнил Говоров. — Не придет, а уже пришел! — улыбнулся генерал, услышав тихий стук, похожий скорее на поскребывание ногтями. — Входи, входи, дорогой Ашот! — ласково бросил он, предварительно сунув конверт с посланием от «офицера спецсвязи» в карман.
— Здравия желаю, товарищ генерал! — бодро отчеканил майор и тут же заметил остальных. — Старые знакомые! Здравствуйте, надеюсь, что мои усилия в тот раз вас не разочаровали?
— Все было на самом высшем уровне, — заверил Говоров. — Вы действительно незаменимый человек, как сказал о вас Константин Иванович.
— Не перехвалите моего сотрудника! — улыбнулся генерал.
— Лишняя похвала только подвигает профессионала к новым высотам, — возразил Ашот. — Чем могу быть полезен?
— Извини, Ашот, но у меня бунтует желудок: я же на диете и должен каждые два часа что-то забрасывать в топку!
— Ничего, я могу прийти позднее, — предложил майор.
— А у меня другое предложение. Вот тебе то, о чем я говорил, садись спокойно на генеральское место и приступай к делу! На звонки не отвечать, а чтобы тебя не беспокоили, я тебя просто закрою здесь.
— Как говорится, под домашний арест? — вздохнул Ашот.
— Что-то вроде этого, — хмыкнул генерал. Втроем они вышли из кабинета, который Богомолов закрыл за собой на ключ.
Когда они оказались в длинном коридоре, покрытом отличными ковровыми дорожками, генерал спросил Воронова:
— Что случилось? Идти в наш буфет минут пятнадцать, надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы все рассказать?
— Вполне! Знаете, товарищ генерал, по тому телефону, который вы распорядились поставить…
— Коммерческому? — нахмурился генерал. — Нет, по другому! Минут тридцать назад раздался звонок и мужской хриплый голос, судя по всему, специально измененный, предложил мне встретиться по делу государственной важности, но поставил условия: во-первых, я никому не скажу об этом звонке, во-вторых, на встречу явлюсь один. Если обману, информация уйдет за границу.
— Он сказал, когда хочет встретиться? — Хотел завтра, по я выпросил два дня на размышление.
— Отлично! Значит, есть немного времени для анализа.
— А ты не спросил, почему он обратился именно к тебе? — задумчиво поинтересовался Говоров.
— Это был мой первый вопрос. Он сказал, что я, как новый человек в госбезопасности, вполне его устраиваю потому, что еще не успел скурвиться.
— Это становится интересным! Сначала я подумал, что это какой-нибудь сдвинутый мужик, желающий донести на соседку, которая по ночам гонит самогон и подрывает экономику страны, а здесь все гораздо серьезнее, — Порфирий Сергеевич покачал головой. — А может, провокация? — спросил Богомолов. — Вряд ли: Воронов слишком незаметная фигура в Органах.
— Действительно, кому я нужен: без году неделя… — начал Андрей, но был остановлен генералом:
— Вот что, друзья мои: утро вечера мудренее, давайте перекусим, а потом и подумаем, что предпринять.
— Вы знаете, Константин Иванович, меня никак не покидает мысль о странном совпадении: вам — послание, а Воронову — звонок. Нет ли тут какой-то связи? — тихо проговорил Говоров. — А ночью исчез Савелий.
— Какое послание? — быстро спросил Воронов. — В этом послании речь идет о твоем братишке, но… Да не волнуйся ты так! — успокаивающе похлопал Говоров его по спине. — В нем говорится о прошлом… О каком-то захоронении, в котором участвовал Говорков.
— Захоронении?! — воскликнул вдруг Воронов, и генералу пришлось напомнить ему, что они не на улице.
— Поспокойнее, майор, поспокойнее! Ты что-то слышал об этом?
— Не знаю, об этом ли говорил Савка, но он както упоминал об одном важном задании, которое он выполнял незадолго до плена…
— Что? Что он говорил? — нетерпеливо спросил Говоров.
— Собственно, ничего конкретного: он был в составе группы, которая что-то прятала в горах Кандагара. Когда я его спросил, что именно, он ответил, что даже мне не может ничего сказать, потому что дал подписку о неразглашении.
— Теперь хоть что-то стало ясно, — вздохнул генерал. — Значит, послание имеет под собой реальную почву.
— Да, но если все проводилось в такой секретности, то кто мог узнать об этом и сообщить генералу Галину? И что означает таинственный знак? — В глазах Говорова появилась тревога. — Нужно срочно найти Савелия: судя по всему, ему угрожает смертельная опасность!
— Будем надеяться, мой Ашот что-нибудь прояснит.
Оргия
Если бы Порфирий Сергеевич Говоров знал, насколько он был прав, полагая, что все три происшествия, случившиеся почти в один день, имеют самое непосредственное отношение к Савелию Говоркову, то скорее всего подключил бы к этому делу не только сотрудников генерала Богомолова, но и поднял на ноги всех «афганцев».
Но Красавчик-Стив, организовавший похищение с помощью врача — предателя и гнусного насильника, — тоже не мог представить, что послание, полученное генералом Богомоловым и предназначенное покойному генералу Галину, исходило от настолько мощной организации, что если бы Красавчик-Стив (да что там он, даже сам Рассказов) узнал о том, кто стоит за этим посланием, то мгновенно отказался бы от затеи включиться в поиски злополучных контейнеров, спрятанных в горах Кандагара.
Однако оставим пока в стороне нагнетание страстей и встретимся с Красавчиком-Стивом, которого Рассказов отправил в Москву.
Никита оказался весьма исполнительным. Выслушав пожелания Красавчика-Стива насчет предстоящей вечеринки, он понял, что у этого «западника» валюты куры не клюют, и подключил все свои связи, чтобы предоставить заморским гостям самый лучший товар.
Первым делом он решил прошвырнуться по излюбленным местам валютных проституток. Он понимал, что сунуться туда с «кондачка» — значило нарваться на неприятности, и потому не стал торопиться, решив дождаться кого-нибудь из знакомых таксистов. Ждать долго не пришлось: вскоре он заметил одного приятеля, с которым не раз «выступал» с «халявными девочками». Боясь, что тот может уехать, подхватив кого-нибудь из клиентов, он не мешкая подошел к нему. — Привет, корешок! Как сегодня работается? — А, Никита, привет! Так себе, мозолей не натрудил. А ты что, выходной? Могу подыскать «мочалку» подешевле.
— Нет, корешок, сегодня у меня есть серьезный «товарищ», хочу, чтобы ты свел меня с нужным человеком.
— А какой товар нужен: голубой, розовый или еще что?
— Разный, но высшего качества. — О, чувствую, что капустного клиента подцепил. Может, в долю возьмешь?
— Все может быть… — неопределенно сказал Никита. — Сначала нужно ему угодить, а уж потом…
— Ладно, не забывай о старых друзьях. Знаешь, что я никогда не подведу. Вон, видишь: у входа в отель стоит высокий малый в белом полосатом костюме, цепочкой играет. Кличка Бонни. Но учти, он не любит в кредит давать. Да, скажешь, что Хриплый порекомендовал, глядишь — и скостит немного. — Он усмехнулся.
— А кто такой Хриплый? Вдруг спросит? — Хриплый? Клевый мужик, у него фикса под верхней губой, плотный такой блондин. — А если он у него поинтересуется обо мне? — Не поинтересуется: Хриплый пару недель назад на «командировку» ушел, на пятеру. Грабанули кого-то не очень удачно. Ладно, бывай, моя «мочалка» мне знак подает: видно, цапанула кого-то. — Пока, спасибо.
Никита прошелся пару раз вдоль отеля, словно присматриваясь, потом уверенно направился к парню в полосатом костюме. Остановившись чуть сбоку, он, не глядя в его сторону, тихо спросил: — Послушай, земляк, тебя не Бонни кличут?
— Ну… — хмуро процедил тот, быстро оценив с ног до головы подошедшего парня, с которого вряд ли можно было содрать хорошие «бабки».
— А мне Хриплый говорил, что ты будешь рад от него весточку получить.
— Что ж ты сразу не сказал? — Тот явно обрадовался. — Пойдем в скверик, там поговорим. — Он повернулся к здоровенному бугаю, стоявшему в паре метров от него и бросил: — Вадик, побудь тут за меня чуток, мне с земляком побазарить нужно. — Хорошо, Бонни, все будет в нормочке! — Ну, как он там? — сразу спросил Бонни, едва они уселись на скамейку в сквере.
— Как-как, сам знаешь, сейчас менты совсем оборзели! Я ж с ним и дня не посидел: братаны отмазали, а Хриплый пятеру схлопотал.
— Да слышал я, слышал! — Парень со злостью поморщился. — Ничего, не все еще потеряно: через годдругой вытащу. Гадом буду, вытащу! А ты как, по делу или только привет передать? — И то, и другое, — подмигнул Никита. — Для себя, или клиент есть? — И то и другое, да и третье тоже. — Он многозначительно улыбнулся. — Как с ценами-то?
— Не боись, для тебя скину! — хмыкнул Бонни. — Какой товар нужен? И сколько? — Самого высокого качества и ассортимент разный. — То есть?
— Пару девочек не старше двадцати, а вот с другим… — Он поморщился. — С другим чуть сложнее: мальчик лет четырнадцати и желательно не наглый! — Где ж я тебе целку найду так сразу? — А кто тебе говорит про целку? Молоденький и умненький, сообразительный, короче. — Оплата в чем: в рваных или в зеленых? — Конечно в зеленых.
— Это упрощает дело. Для тебя только: за всех — мне полтинник, а им… На всю ночь или как? — На всю.
— Им хватит по полтиннику на нос, итого — двести гринов, выдержишь бюджет, или себе ничего не остается?
— Все нормально, остается. А если товар действительно придется мне по душе, плачу на четвертак больше.
— Девочек получишь таких, что пальчики оближешь. И работают по полной программе, без дураков. Гарантия! Если не понравятся, то в другой раз обещаю других предоставить бесплатно. Идет? — Идет!
— Сиди здесь и подожди минут пять: подсаживаться будут по одной. Как выберешь, подними вверх руку. Сначала девочки, потом мальчики.
— Вот, возьми! — Никита сразу протянул ему семьдесят пять баксов.
— А ты мне определенно нравишься, землячок. Как кличут-то? — Никита, а Хриплый звал Санитаром. — Санитаром? Почему?
— А я работал в больнице: там меня и загребли. — Наркота? Понял! — не дожидаясь ответа, кивнул Бонни. — Пошел!
Почему-то Никита не волновался, что заранее вручил Бонни деньги: чутье ему подсказывало, что этот парень достаточно высоко оценил его знакомство с погоревшим приятелем. Кроме того, Никита сознательно добавил ему гонорар в надежде, что он оценит по достоинству этот жест и постарается предложить самый лучший товар. Размышляя, он не обратил внимания на то, как мимо прошла молоденькая длинноногая блондинка, выразительно бросившая взгляд в его сторону. Не дождавшись от него никакой реакции, она прошла вперед метров десять, развернулась и снова направилась к нему.
Наконец Никита заметил ее, и его сердце учащенно застучало: вот бы такую отхватить! Какие ножки, талия, а грудь… Он внимательно следил за каждым ее шагом и не мог даже предположить, что эта девочка присядет рядом. Когда же она все-таки присела, то до него не сразу дошло, что она и является одной из кандидаток. И только когда девица недвусмысленно взглянула ему в глаза, он все понял и быстро вскинул руку вверх.
— Думаю, что не разочарую вас! — томно шепнула она, встала и пересела на другую скамейку, предоставляя Никите возможность сравнивать с собою других кандидаток.
Ждать долго не пришлось. Буквально через дветри минуты в его сторону направилась высокая стройная брюнетка. Она была похожа на фотомодель из западного журнала, и единственным ее недостатком, на вкус Никиты, были узковатые бедра. Но огромные глаза, высокий бюст и удивительно сексуальная походка заставили его заколебаться. Словно ища поддержки, он вопросительно взглянул на первую кандидатку и вдруг заметил, как та чуть поморщилась и незаметно сделала характерный знак ладонью, что могло означать только одно: «рыба». Холодна как рыба! Именно так понял Никита и с улыбкой подмигнул блондинке.
«Рыба», как мысленно назвал ее Никита, изящно присела на скамью рядом с ним и со вздохом взглянула на него таким влюбленным взглядом, что он даже засомневался в справедливости оценки блондинки. Он снова бросил взгляд в ее сторону, и та вдруг так презрительно скривила свои ярко накрашенные губки, что он тут же сдался, подумав, что даже если блондинка и обманывает его, то, возможно, между девицами существуют какие-то трения, а это может испортить весь вечер.
Не дождавшись от Никиты желаемого жеста, «рыба» без всяких эмоций грациозно встала и вернулась туда, откуда пришла. Блондинка одобрительно кивнула ему и не очень громко добавила:
— Холодна как рыба: может во время этого дела газету читать. — Она как бы невзначай прикрыла рукой ротик — со стороны никто не мог заметить, что она что-то говорит сидящему напротив нее парню.
Едва она успела охарактеризовать свою коллегу, как в конце аллеи показалась невысокая фигурка. Никита сначала подумал, что это девочка-подросток. Но вблизи она оказалась прекрасно сложенной девушкой лет семнадцати с кукольным личиком, напоминающим куклу Барби. Короткое обтягивающее платьице подчеркивало прекрасную линию талии, а глубокий вырез останавливал взгляды проходящих мужчин. Ее длинные каштановые волосы водопадом низвергались до пояса, а огромные голубые глаза многообещающе смотрели на Никиту.
Но Красавчик-Стив, организовавший похищение с помощью врача — предателя и гнусного насильника, — тоже не мог представить, что послание, полученное генералом Богомоловым и предназначенное покойному генералу Галину, исходило от настолько мощной организации, что если бы Красавчик-Стив (да что там он, даже сам Рассказов) узнал о том, кто стоит за этим посланием, то мгновенно отказался бы от затеи включиться в поиски злополучных контейнеров, спрятанных в горах Кандагара.
Однако оставим пока в стороне нагнетание страстей и встретимся с Красавчиком-Стивом, которого Рассказов отправил в Москву.
Никита оказался весьма исполнительным. Выслушав пожелания Красавчика-Стива насчет предстоящей вечеринки, он понял, что у этого «западника» валюты куры не клюют, и подключил все свои связи, чтобы предоставить заморским гостям самый лучший товар.
Первым делом он решил прошвырнуться по излюбленным местам валютных проституток. Он понимал, что сунуться туда с «кондачка» — значило нарваться на неприятности, и потому не стал торопиться, решив дождаться кого-нибудь из знакомых таксистов. Ждать долго не пришлось: вскоре он заметил одного приятеля, с которым не раз «выступал» с «халявными девочками». Боясь, что тот может уехать, подхватив кого-нибудь из клиентов, он не мешкая подошел к нему. — Привет, корешок! Как сегодня работается? — А, Никита, привет! Так себе, мозолей не натрудил. А ты что, выходной? Могу подыскать «мочалку» подешевле.
— Нет, корешок, сегодня у меня есть серьезный «товарищ», хочу, чтобы ты свел меня с нужным человеком.
— А какой товар нужен: голубой, розовый или еще что?
— Разный, но высшего качества. — О, чувствую, что капустного клиента подцепил. Может, в долю возьмешь?
— Все может быть… — неопределенно сказал Никита. — Сначала нужно ему угодить, а уж потом…
— Ладно, не забывай о старых друзьях. Знаешь, что я никогда не подведу. Вон, видишь: у входа в отель стоит высокий малый в белом полосатом костюме, цепочкой играет. Кличка Бонни. Но учти, он не любит в кредит давать. Да, скажешь, что Хриплый порекомендовал, глядишь — и скостит немного. — Он усмехнулся.
— А кто такой Хриплый? Вдруг спросит? — Хриплый? Клевый мужик, у него фикса под верхней губой, плотный такой блондин. — А если он у него поинтересуется обо мне? — Не поинтересуется: Хриплый пару недель назад на «командировку» ушел, на пятеру. Грабанули кого-то не очень удачно. Ладно, бывай, моя «мочалка» мне знак подает: видно, цапанула кого-то. — Пока, спасибо.
Никита прошелся пару раз вдоль отеля, словно присматриваясь, потом уверенно направился к парню в полосатом костюме. Остановившись чуть сбоку, он, не глядя в его сторону, тихо спросил: — Послушай, земляк, тебя не Бонни кличут?
— Ну… — хмуро процедил тот, быстро оценив с ног до головы подошедшего парня, с которого вряд ли можно было содрать хорошие «бабки».
— А мне Хриплый говорил, что ты будешь рад от него весточку получить.
— Что ж ты сразу не сказал? — Тот явно обрадовался. — Пойдем в скверик, там поговорим. — Он повернулся к здоровенному бугаю, стоявшему в паре метров от него и бросил: — Вадик, побудь тут за меня чуток, мне с земляком побазарить нужно. — Хорошо, Бонни, все будет в нормочке! — Ну, как он там? — сразу спросил Бонни, едва они уселись на скамейку в сквере.
— Как-как, сам знаешь, сейчас менты совсем оборзели! Я ж с ним и дня не посидел: братаны отмазали, а Хриплый пятеру схлопотал.
— Да слышал я, слышал! — Парень со злостью поморщился. — Ничего, не все еще потеряно: через годдругой вытащу. Гадом буду, вытащу! А ты как, по делу или только привет передать? — И то, и другое, — подмигнул Никита. — Для себя, или клиент есть? — И то и другое, да и третье тоже. — Он многозначительно улыбнулся. — Как с ценами-то?
— Не боись, для тебя скину! — хмыкнул Бонни. — Какой товар нужен? И сколько? — Самого высокого качества и ассортимент разный. — То есть?
— Пару девочек не старше двадцати, а вот с другим… — Он поморщился. — С другим чуть сложнее: мальчик лет четырнадцати и желательно не наглый! — Где ж я тебе целку найду так сразу? — А кто тебе говорит про целку? Молоденький и умненький, сообразительный, короче. — Оплата в чем: в рваных или в зеленых? — Конечно в зеленых.
— Это упрощает дело. Для тебя только: за всех — мне полтинник, а им… На всю ночь или как? — На всю.
— Им хватит по полтиннику на нос, итого — двести гринов, выдержишь бюджет, или себе ничего не остается?
— Все нормально, остается. А если товар действительно придется мне по душе, плачу на четвертак больше.
— Девочек получишь таких, что пальчики оближешь. И работают по полной программе, без дураков. Гарантия! Если не понравятся, то в другой раз обещаю других предоставить бесплатно. Идет? — Идет!
— Сиди здесь и подожди минут пять: подсаживаться будут по одной. Как выберешь, подними вверх руку. Сначала девочки, потом мальчики.
— Вот, возьми! — Никита сразу протянул ему семьдесят пять баксов.
— А ты мне определенно нравишься, землячок. Как кличут-то? — Никита, а Хриплый звал Санитаром. — Санитаром? Почему?
— А я работал в больнице: там меня и загребли. — Наркота? Понял! — не дожидаясь ответа, кивнул Бонни. — Пошел!
Почему-то Никита не волновался, что заранее вручил Бонни деньги: чутье ему подсказывало, что этот парень достаточно высоко оценил его знакомство с погоревшим приятелем. Кроме того, Никита сознательно добавил ему гонорар в надежде, что он оценит по достоинству этот жест и постарается предложить самый лучший товар. Размышляя, он не обратил внимания на то, как мимо прошла молоденькая длинноногая блондинка, выразительно бросившая взгляд в его сторону. Не дождавшись от него никакой реакции, она прошла вперед метров десять, развернулась и снова направилась к нему.
Наконец Никита заметил ее, и его сердце учащенно застучало: вот бы такую отхватить! Какие ножки, талия, а грудь… Он внимательно следил за каждым ее шагом и не мог даже предположить, что эта девочка присядет рядом. Когда же она все-таки присела, то до него не сразу дошло, что она и является одной из кандидаток. И только когда девица недвусмысленно взглянула ему в глаза, он все понял и быстро вскинул руку вверх.
— Думаю, что не разочарую вас! — томно шепнула она, встала и пересела на другую скамейку, предоставляя Никите возможность сравнивать с собою других кандидаток.
Ждать долго не пришлось. Буквально через дветри минуты в его сторону направилась высокая стройная брюнетка. Она была похожа на фотомодель из западного журнала, и единственным ее недостатком, на вкус Никиты, были узковатые бедра. Но огромные глаза, высокий бюст и удивительно сексуальная походка заставили его заколебаться. Словно ища поддержки, он вопросительно взглянул на первую кандидатку и вдруг заметил, как та чуть поморщилась и незаметно сделала характерный знак ладонью, что могло означать только одно: «рыба». Холодна как рыба! Именно так понял Никита и с улыбкой подмигнул блондинке.
«Рыба», как мысленно назвал ее Никита, изящно присела на скамью рядом с ним и со вздохом взглянула на него таким влюбленным взглядом, что он даже засомневался в справедливости оценки блондинки. Он снова бросил взгляд в ее сторону, и та вдруг так презрительно скривила свои ярко накрашенные губки, что он тут же сдался, подумав, что даже если блондинка и обманывает его, то, возможно, между девицами существуют какие-то трения, а это может испортить весь вечер.
Не дождавшись от Никиты желаемого жеста, «рыба» без всяких эмоций грациозно встала и вернулась туда, откуда пришла. Блондинка одобрительно кивнула ему и не очень громко добавила:
— Холодна как рыба: может во время этого дела газету читать. — Она как бы невзначай прикрыла рукой ротик — со стороны никто не мог заметить, что она что-то говорит сидящему напротив нее парню.
Едва она успела охарактеризовать свою коллегу, как в конце аллеи показалась невысокая фигурка. Никита сначала подумал, что это девочка-подросток. Но вблизи она оказалась прекрасно сложенной девушкой лет семнадцати с кукольным личиком, напоминающим куклу Барби. Короткое обтягивающее платьице подчеркивало прекрасную линию талии, а глубокий вырез останавливал взгляды проходящих мужчин. Ее длинные каштановые волосы водопадом низвергались до пояса, а огромные голубые глаза многообещающе смотрели на Никиту.