Доценко Виктор. Месть Бешеного

   — Извини, братишка… А почему обязательно должно было что-то случиться?
   — Да нет… — Андрей явно смутился. — Я просто хотел…
   — Брось, Андрюша. Думал, что я могу накуролесить? Так и скажи.
   — Если ты вчера и накуролесил, я не стану тебя осуждать, — на полном серьезе ответил Воронов.
   — Оставим эту тему, Андрюша! — тихо, но твердо сказал Савелий.
   — Как скажешь, братишка, — наигранно-весело бросил Воронов. — Какие проблемы? — Он почти успокоился, когда понял, что никаких неприятностей не произошло, во всяком случае, пока…
   — Если у тебя есть время и даже если его нет, жду тебя в кабинете Богомолова.
   — Богомолова? — удивился Андрей. — Константин Иванович рядом? — Он даже перешел на шепот, словно боясь, что генерал его может услышать. — Нет, я один. — Сейчас буду. Все?
   — Все! — ответил Савелий, потом вновь набрал номер, на этот раз — Говорова.
   — Порфирий Сергеевич дома? Это Савелий Говорков!
   — Здравствуй, Савушка, — ласково проговорила жена Порфирия Сергеевича. — Как ты, милый? Что-то случилось? — В ее голосе послышалось беспокойство.
   — Спасибо, все в норме, — бодро успокоил ее Савелий. — Просто необходимо повидаться!
   — Ну и слава Богу! — облегченно вздохнула она. — Сейчас позову…
   — Да? — услышал Савелий усталый голос генерала и почувствовал себя несколько виноватым. — Привет, сержант! Очень внимательно слушаю, Савушка. В чем проблемы?
   — Никаких проблем! — тут же заверил Савелий. — Вы что, плохо себя чувствуете, или это связано с внучкой?
   — Что связано? — не понял Порфирий Сергеевич.
   — Ваш усталый голос…
   — Да нет, все в норме. Ты-то как? — Говоров явно не хотел продолжать болезненную тему, которую затронул Савелий. — У меня все «хоккей»!
   — Куда я должен приехать? — неожиданно спросил Говоров. — Какой же вы, право… — Савелий удивленно покачал головой. — Столько лет вас знаю и никак не могу привыкнуть… И как вам удается читать мысли?
   — Поживи с мое — научишься! — усмехнулся старый генерал. — Я очень рад, что ты пришел в себя. Что еще надумал? — Он прекрасно понял, что Савелий придумал что-то интересное, иначе не стал бы звонить.
   — Я в кабинете Богомолова… — начал Савелий, но Говоров его тут же перебил: — Дай-ка мне его.
   — Его пока нет, он на совещании, но скоро будет… Попросить Михаила Никифоровича о машине?
   — Нет, я на своей. — Генерал сделал небольшую паузу и задумчиво проговорил: — Неужели я дожил до этого дня?.. Минут через пятнадцать буду. Воронов уже едет? — Теперь он окончательно понял, что идея, которую они с Богомоловым обдумывали столько времени, наконец-то сдвинется с мертвой точки.
   — Откуда… — начал с удивлением Савелий, но Говоров снова его оборвал: — Не будем терять времени, сержант. Еду! И действительно, не прошло и двадцати минут, как в кабинет постучали. — Открыто!
   Снова раздался настойчивый стук. — Да открыто же! — с раздражением сказал Савелий, быстро подошел и распахнул дверь. Перед ним стояли смеющиеся генерал Говоров и Андрей Воронов.
   — Разрешите, гражданин начальник? — вытянулся Воронов.
   Савелий похлопал Воронова по плечу и снисходительно сказал: — Вольно! Проходите, товарищи! В этот момент за спиной Говорова Савелий увидел, как в приемную вошел Богомолов и обратился к ожидающим его двум полковникам:
   — Прошу извинить, у меня сейчас экстренное совещание. Если что-то срочное — дождитесь, если что-то подписать, то готов прямо сейчас. Или запишитесь у моего помощника: Михаил Никнфорович вам позвонит и назначит встречу.
   Один полковник направился к Михаилу Никифоровичу, а второй подошел к генералу с какойто бумагой. Генерал быстро пробежал ее глазами.
   — Не возражаю, — кивнул он, подошел к столу помощника и быстро подписал. — Спасибо, Константин Иванович! — Не за что, хорошего вам отдыха. Жене привет. Как сыну служится?
   — Вроде не жалуется. И как вам удается все запоминать, у вас же столько народу бывает? — удивился полковник.
   — Служба такая! — подмигнул Богомолов и быстро вошел в свой кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь. — Судя по всему, наш герой не терял времени даром, пока я скучал на совещании?
   — Так точно, товарищ генерал! — бодро доложил Савелий. — Что ж, слушаю тебя, Говорков. — Может, мне начать все сначала, чтобы и остальным было понятно? — предложил Савелий. Богомолов согласно кивнул.
   Четко, не упуская ни одной детали, Савелий изложил идею Богомолова, присовокупив и свои дополнения.
   Богомолов чуть поморщился и не без обиды в голосе произнес:
   — Ничего себе — дополнения! Можно сказать, все перелопатил. — Согласись, Костя, все действительно стало намного проще и толковее, — с улыбкой сказал генерал Говоров.
   — Что ж, хотя и без особой радости, но должен согласиться с тобой.
   — Богомолов повернулся к Савелию: — Молодец, дружище, должен признать, что времени ты здесь зря не терял. Но и мне удалось кое-что сделать. Я связался с Альбертом Ивановичем, помнишь, я говорил тебе об этом специалисте по пластическим операциям. — Ну и? — нетерпеливо спросил Савелий. — Хотя у него и есть некоторые сомнения, но в целом он принял твои условия и даже кое-кого порекомендовал для наблюдения за тобой после операции. — Генерал внимательно посмотрел в глаза Савелию и тихо спросил: — Ты все твердо решил? Еще не поздно дать задний ход, тебя за это никто не будет осуждать.
   — Нет для меня заднего хода, Константин Иванович, — сказал он твердо и совершенно спокойно. — Самое главное, чтобы все прошло, как задумано.
   — Да, здесь любой, даже самый небольшой прокольчик может стоить тебе жизни. Савка! — Воронов с грустью покачал головой, но в его глазах читалась белая зависть. — Ничего, братишка, прорвемся! — И когда? — спросил Говоров. — Когда ложиться на операцию? — переспросил Богомолов. — Да хоть завтра!
   — Вот и прекрасно! Значит, завтра, чего тянуть? — решительно сказал Савелий, затем медленно опустил на стол сильные узловатые руки, словно ставя окончательную точку в разговоре.
   — Но нужно же подготовиться! — воскликнул Воронов. — А что тут готовиться? — пожал плечами Савелий. — Зубную щетку взять, да мыла кусок.
   — А вот здесь, крестник, ты не прав! — со вздохом заметил Говоров.
   — А ты подумал о том, что прежде всего нам с Константином Ивановичем нужно все подготовить: документы сделать, архивы почистить, организовать твои похороны…
   — Какие похороны? — нахмурился Савелий. — А как ты думал исчезнуть? Иной способ сразу же насторожит твоих «друзей», это только увеличит возможность прокола.
   — Я как-то не подумал об этом… Теперь придется решить, как я «умру» и каким способом оповестить нужных людей о моей «безвременной кончине».
   — Теперь тебе ясно, что завтра ты в больницу не ляжешь? — с улыбкой спросил Говоров. — Куда уж яснее!
   — Значит, давайте подытожим, — деловито предложил Богомолов. — В целом все ясно, не так ли? Все дружно кивнули.
   — Каждому продумать и представить свой вариант «смерти» Савелия! В случае необходимости связываться со мной в любое время, — серьезно сказал Богомолов…
   Савелий бесцельно шел по городу и размышлял над странностью жизни. Кто еще способен поступить так, как поступил сегодня он? Имея отличную работу, перспективы, хорошую стабильную зарплату. Он отказывается от всего — ему, видите ли, захотелось приключений… Имеет ли он, простой смертный, право не только выносить приговор, но и приводить его в исполнение? Да, он был призван стать солдатом, защитником своей страны. Для того чтобы стать хорошим солдатом, ему пришлось научиться убивать! Савелий преуспел в этом: он стал профессиональным бойцом, с которым врагу лучше не встречаться. Он владеет всеми видами оружия, но может великолепно обходиться и без него. Благодаря своему Учителю, он знает на теле свыше двух десятков точек, при воздействии на которые человек может потерять сознание, а то и лишиться жизни.
   Да, он стал профессиональным убийцей, но разве он убивает кого-нибудь просто так? Разве он хоть раз применил свое умение против невиновного человека? И сейчас он хотел наказать ВИНОВНЫХ. У них нет никаких правил, никакого понятия о чести, порядочности! Не задумываясь они убивают любого, кто может встать у них на пути. Никто из них даже на секунду не задумается поднять руку на ребенка, старика, женщину! Так почему он должен их жалеть?
   А что сейчас происходит с людьми в стране? Да что там в стране, в мире. Разгул преступности, порока! Невозможно выйти на улицу, причем уже и в дневное время: могут взорвать магазин, в который вы пришли что-то купить, автобус, вагон метро, в котором вы едете! Вас могут спокойно отравить, продав вам некачественный товар, причем продавцам заведомо известно, что люди могут погибнуть.
   Законы перестали действовать, законодателям не до народа: они занимаются дележом власти. Милиция работает все хуже и хуже, и не потому, что теряет свой профессионализм — у многих опускаются руки: они ловят преступников, но до суда зачастую просто не доходит, а если всетаки доходит, то и там большие деньги могут повернуть все с ног на голову. А если ни суды, ни законы не могут справиться с преступниками, то этим должны заняться профессионалы. Если бы правительство было поумнее, оно давно бы обратилось за помощью к «афганцам», которые сумели бы оказать существенную помощь стране. Но кое-кому это невыгодно! А эти «кое-кто» стоят у руля и никому не позволят направить судно в ту сторону, куда им не нужно.
   Вот и выходит, Савелий, кто, если не ты? Да, именно ты и должен стать и прокурором, и адвокатом, и судьей, и палачом! И единственное, на что ты не имеешь права, так это на ошибку! Ты всегда должен быть уверен в том, что поступил правильно и справедливо. Только в этом случае сможешь оставаться ЧЕЛОВЕКОМ! А люди скажут тебе огромное спасибо, хотя вполне возможно, никогда не узнают твоего имени… Но это ли важно для тебя?
   На душе стало спокойно: он принял решение! Он не может по-другому. По-другому — значит, против совести!

Друзья и враги Савелия

   Майкл Джеймс несколько дней не находил себе места. Его мысли все время возвращались к человеку, на разработку легенды которого пришлось затратить столько сил и энергии.
   Свою идею Майкл вынашивал несколько лет, но только месяцев восемь назад, когда он повстречался с этим человеком, решился воплотить ее в жизнь. Он давно подбирался к Рассказову, но всякий раз его попытки оканчивались неудачей, словно сам Бог подсказывал тому, что его поджидает опасность. И чем больше ловушек Майкла ему удавалось избежать, тем сильнее Майкл ненавидел этого человека. Вскоре Майкл понял, что пока ему не удастся упрятать Рассказова за решетку, он не сможет спокойно жить.
   Восемь месяцев назад к нему в отдел из Майами перевели молодого инспектора; там оставаться ему было нельзя: могла сорваться важная операция, разрабатываемая его коллегами. Ему пришлось участвовать в задержании парня, которого неожиданно выпустили досрочно из тюрьмы. Он мог опознать инспектора, внедрившегося в группу торговцев наркотиками. Конечно, можно было уйти на некоторое время в подполье, но инспектора это не устраивало, и, как только ему предложили на время перейти в Международный отдел по борьбе с наркобизнесом при ФБР, он ни секунды не раздумывал.
   Перед тем как встретиться с ним лично, полковник Джеймс очень внимательно изучил его досье и проникся к нему симпатией. Отличные характеристики: великолепное владение боевыми искусствами, умение самостоятельно принимать решения, незаурядные актерские способности. Последнее качество привлекло наибольшее внимание полковника. Для успешного выполнения того, что задумал Майкл, был крайне необходим именно такой человек, как этот парень из Майами.
   Анатоль Дюморье был французом по происхождению, но всю жизнь прожил в Америке. Его отец, актер Валери Дюморье, около тридцати лет назад приехал покорять Нью-Йорк. На родине он шесть лет мыкался по небольшим театрам, перебиваясь рольками типа «кушать подано».
   Приехав в чужую страну с небольшим чемоданчиком и понимая, что без хорошего костюма нечего и соваться к театральным агентам, он устроился в захудалое бистро посудомойщиком. Платили ему мало — у Валери не было вида на жительство.
   Вскоре его перевели в официанты. И тут Валери повезло: в один прекрасный вечер какой-то подвыпивший посетитель стал пьяно жаловаться ему на судьбу: все его бросили, не уважают, жена забрала детей и ушла к другому… и тому подобное. Валери терпеливо выслушивал болтовню этого бедняги, надеясь на хорошие чаевые. Он действительно их дождался, но не в этом дело: посетитель случайно сболтнул, что «если бы его жена не была такой сучкой», то он бы смог озолотить ее, потому что знает ответ на вопрос, который будет задан в завтрашней телевизионной викторине. Валери не составило особого труда вытянуть из него все, что нужно.
   На следующий день Валери взял себе выходной и уселся перед телевизором, держа на коленях телефон. И его звездный час настал: пьяный не был выдумщиком и действительно сказал правду. А дальше все было как в сказке: он сразу же дозвонился и оказался первым, кто сообщил правильный ответ. Ведущий телевикторины был настолько поражен, что некоторое время не мог прийти в себя. Вполне возможно, что ответ на весьма трудный вопрос должен был дать совершенно другой, «свой» человек, но, к счастью для Валери Дюморье, передача шла в прямом эфире, ее смотрели несколько десятков миллионов телезрителей, и ведущий после рекламной паузы, во время которой он посоветовался со своим руководством, был вынужден объявить о том, что победителем викторины стал Валери Дюморье.
   А далее на счастливчика Дюморье все посыпалось как из рога изобилия. Валери получил приз в сто тысяч долларов и бесплатный круиз в Европу на огромном белоснежном океанском лайнере. Но и на этом счастливые неожиданности для него не окончились. Во время вручения главного приза на него обратил внимание один из известнейших продюсеров Голливуда и предложил ему сняться в телевизионном фильме, съемки которого происходили во время круиза. Там Валери познакомился с актрисой, которая стала его женой. Вскоре у них родился сын.
   От своего отца Анатоль унаследовал актерское дарование, привлекательную внешность, уживчивый характер и дружбу с госпожой Фортуной. В то время многие подростки увлекались игрой в сыщиков, но если у других ребятишек это так и осталось игрой, то Анатоль решил посвятить этому всю свою жизнь. Он закончил с отличием полицейскую академию и был направлен на работу в полицию Майами.
   Лейтенант, под началом которого он работал, сразу обратил внимание на его незаурядные актерские данные, находчивость и смелость, и решил задействовать его как «подсадную утку», то есть внедрить в преступную среду. После нескольких успешных операций Анатоль заслужил уважение коллег и начальства.
   В качестве «подсадной утки» его решил использовать и Майкл. Так Анатоль Дюморье стал телохранителем Большого Стэна под именем Мэтьюз.
   Мэтьюз-Анатоль вернулся от Рассказова в свою квартиру и стал тщательно анализировать произошедшие события.
   Когда он, сидя в машине, увидел КрасавчикаСтива, то моментально почувствовал, что за его появлением преследуют либо серьезные неприятности, либо шанс на удачу. Интуиция его не подвела. Войдя в кабинет Рассказова, он сразу же понял, что с Большим Стэном случилось непоправимое. За полгода Мэтьюз хорошо изучил характер шефа. Тот никому до конца не доверял, а потому никогда бы не дал себя связать, даже с целью розыгрыша. Значит, он мертв, хотя Рассказов и пытается выдать его за живого. Мэтьюз должен был признать, что эта работа выполнена отлично: очки, кляп, тщательно обмотанная вокруг тела веревка… Но именно эта тщательность и заставила Мэтьюза засомневаться.
   Когда Рассказов заговорил, Мэтьюз уже принял решение и потому, не колеблясь ни секунды, выстрелил в Большого Стэна. Когда его тело вдруг дернулось, Мэтьюз почувствовал, как по спине потекла струйка холодного пота. Неужели это он застрелил человека? Но в тот же момент он заметил шнур, ведущий под стол Рассказова.
   Трудно сказать, сумел ли Николас заметить то, что заметил Мэтьюз, но выстрелил он в Большого Стэна тоже не задумываясь. И только по испарине на лбу и по чуть дрожащей руке Мэтьюз понял, что тому пришлось сделать над собой существенное усилие. Мэтьюз подумал: если Николас решит стрелять в Рассказова, надо опередить его, выбив из его руки револьвер. Это было бы самым лучшим доказательством преданности новому Хозяину. К сожалению (но к счастью для себя), Николас выстрелил в покойника и потому остался в живых.
   Когда Рассказов предложил уединиться, сразу же ухватившись за намек Мэтьюза, тот подумал, что первый свой раунд с Рассказовым он сумел выиграть. Но дальше он допустил досадный промах, заострив внимание Рассказова на том, что не очень давно работает на Большого Стэна. Однако легенда, которую он поведал, была весьма правдоподобна.
   На самом же деле все было так: осведомитель сообщил в полицию о готовящемся ограблении ювелирного магазина. Рапорт попал в отдел Майкла Джеймса. Когда Майкл узнал, что в ограблении замешаны люди Большого Стэна, то моментально решил: надо самим инсценировать ограбление и внедрить таким образом Мэтьюза к Большому Стэну, который, как было известно, являлся партнером Рассказова. Хозяину магазина предложили на час отпустить сторожей под любым предлогом, а ценности изъять из сейфов. Вместо них были положены куда более скромные побрякушки, конфискованные ранее у других преступников.
   Все прошло довольно гладко, если не считать двух убитых боевиков Большого Стэна. Но это была их вина: они ничего не захотели слушать и тут же стали стрелять. Мэтьюзу ничего не оставалось делать, как открыть ответный огонь, чтобы защитить свою жизнь и жизнь своих коллег. С их стороны, к счастью, никто не пострадал.
   Легенда сгладила настороженность Рассказова, но Мэтьюз чувствовал, что этого не было достаточно. Рассказов сильный и очень опасный противник, к тому же отличный психолог. Как хорошо он знает человеческие слабости! С ним нужно быть максимально осторожным: один неверный шаг, да что там шаг — жест, взгляд — и… Мэтьюз всем нутром ощущал, что Рассказов к нему присматривается и вряд ли в дальнейшем оставит его без внимания.
   Возвращаясь домой, Мэтьюз, продолжая изображать прилично подвыпившего человека, исподтишка оглядывался, но наблюдения либо не было, либо его вел профессионал, которого непросто обнаружить.
   Чтобы исключить случайность, которая могла бы раскрыть Мэтьюза, они с Майклом уговорились без крайней необходимости не общаться даже по телефону.
   Три месяца назад Мэтьюз случайно услышал о подготовке Большого Стэна к операции в Афганистане. Ему удалось узнать о каком-то важном грузе, которым необходимо овладеть, и о том, что возглавлять эту экспедицию поручено Уоркеру.
   Посчитав, что сведения действительно важные, он тут же позвонил по условленному номеру и получил за эту информацию благодарность от Майкла. Полковник послал по адресу, сообщенному Мэтьюзом, своих людей, но они опоздали: там уже никого не было, хотя хозяйка подтвердила, что у нее проживали на ранчо несколько «спортсменов», но вчера съехали. Куда? Не знает…
   И вот сейчас, после злополучной промашки во время разговора с Расскаэовым, Мэтьюз пытался продумать, как войти с ним в доверительные отношения. Конечно, они с Майклом точно просчитали ход с каналом на границе: судя по всему, информация о том, что Рассказов заинтересован в таком канале, оказалась верной. Как заблестели его глазки, когда он услышал о такой возможности! Так ничего путного и не придумав, Мэтьюз, продолжая сомневаться в правильности решения, все-таки набрал номер Майкла.
   — Простите, пожалуйста, куда я попал? — произнес он пароль.
   К счастью, полковник оказался на месте. — Что-то случилось? — сразу спросил Майкл, опустив отзыв, но тут же, понимая, что эмоции здесь неуместны, он все-таки произнес условную фразу: — Вы попали в самую точку!
   — Пока ничего не случилось, но хотелось бы посоветоваться, — вздохнул Мэтьюз и постарался во всех подробностях рассказать о последних событиях.
   Полковник ни разу не перебил его, и как только тот окончил свое повествование, сказал:
   — Поздравляю тебя. Не зря мы столько трудились! И мне кажется, ты несколько преувеличиваешь опасность…
   В этот момент Мзтьюз неожиданно хмыкнул. — Я что-то не то сказал?
   — нахмурился полковник. — Нет-нет, просто мне смешно стало потому, что мой прежний начальник мне все время говорил, что я недооцениваю противника, а вы говорите, что я его переоцениваю.
   — Вполне возможно, что я, обрадовавшись твоему успешному внедрению в окружение Рассказова, чуть притупил бдительность, а ты и в самом деле прав… — Майкл сделал паузу, потом сказал: — Что ж, ничего не поделаешь, придется пойти на пару ходок через наш «коридор».
   — Как, вы хотите дважды помочь преступникам ввезти наркотики в страну, хотя бы и чужую? — воскликнул Мэтьюз.
   — Возьмите себя в руки, Дюморье! — резко оборвал его Майкл, но тут же примирительно произнес: — Не стоит так волноваться. В первый раз Рассказов вряд ли решится рисковать, скорее всего, ходка будет пустой, проверочной! А когда все пройдет успешно, он тут же пустит настоящий груз. Его мы постараемся перехватить, но уже по ту сторону границы, чтобы не навлечь на тебя подозрения. Но это не значит, что первую ходку мы оставим без внимания… — Майкл хитро усмехнулся. — Понятно, дружище?
   — Понятно-то понятно, — не очень уверенно произнес Мэтьюз, — но что, если и Рассказов думает точно так же, как и мы? — В смысле?
   — Если он думает, что я подставка и мне нужно закрепиться у него, значит, в первый свой поход я, по его расчету, постараюсь все сделать без каких-либо неожиданностей. Поэтому он может пойти на риск и отправить настоящий груз в первый же раз.
   — Именно поэтому, я и не собираюсь упускать из виду ни первый груз, ни второй, если он будет. Мне приятно с тобой работать, дружище: мы даже мыслим одинаково.
   — Спасибо! — скромно ответил Мэтьюз. Ему была приятна похвала нового начальника.
   — Теперь по укреплению твоего авторитета. Мой человек сообщил, что какие-то деловые люди собираются принять частный самолет из Малайзии. Он сообщил также, что это не наркотики, но груз, как он услышал, «очень нежный и скоропортящийся». По нашим сведениям, у Рассказова есть в этой стране свои интересы: во всяком случае, Красавчик-Стив вылетал туда дважды. А Рассказов ничего не делает просто так…
   — Вы хотите, чтобы я сообщил ему эту информацию? А не лучше ли нам самим ее использовать по прямому назначению?
   — Конечно же, было бы лучше! — согласился Майкл. — Но мы не знаем ни места приземления, ни времени прибытия этого самолета. А коль так, не лучше ли использовать наши данные хотя бы таком качестве?
   — Что-то не нравится мне в этой затее… — Думаешь, Рассказов может усомниться в твоем источнике? — И это тоже…
   — Знаешь, у меня идея! — воскликнул полковник. — Допустим, ты говоришь ему: от одного моего доверенного человека…
   — Один раз я уже попробовал недоговорить, — скептически вставил Мэтьюз.
   — Нет, дружище, там была совсем другая ситуация! А здесь, когда он спросит: «откуда?», ты скажешь, что от человека, имя которого без его согласия назвать не имеешь права!
   — А он потребует согласия, а то и личную встречу предложит!
   — Если он предложит встречу с этим человеком, то считай, что мы выиграли: значит, поверил. — А если не предложит, значит, тем более поверил, так что ли? — Вот именно! Теперь тебе понятно? — В этом действительно что-то есть… Что ж, будем действовать? — Стоп! А если за тобой следят? — Если за мной следят и сейчас стараются до меня дозвониться, то я как раз разговариваю со своим человеком. — Ладно, действуй!
   В этот самый момент Рассказов, как ни странно, тоже размышлял о Мэтьюзе: его не покидало странное ощущение, возникшее во время разговора с ним. Этот человек явно знает гораздо больше, чем говорит. Конечно, его во что бы то ни стало нужно тщательно проверить. Это бесспорно, но времени для этого катастрофически не хватает.
   Но, с точки зрения логики, вряд ли этот парень пошел бы на такой риск. Может, откинуть в сторону все подозрения и решиться? С одной стороны, конечно же, не хотелось терять большую партию груза, а с другой — таких серьезных поставщиков упускать не хочется. И черт его дернул похвастаться перед ними, что у него нет проблем со сбытом в Восточной Европе! Те, естественно, сразу же ухватились за это и основным условием договоренности выдвинули именно поставки в Восточную Европу, а особенно в Россию. Губа не дура — там необъятный рынок сбыта наркотиков!
   Как бы он поступил на месте Мэтьюза, если бы был сотрудником ФБР, специально внедренным к нему? Здесь два варианта: или он просто хочет перехватить груз, или хочет глубже внедриться в его команду… При первом варианте он должен во что бы то ни стало сделать так, чтобы груз дошел до места без всяких осложнений, а при втором… понимая, что его могут проверить, — то же самое! Как ни крути, а и в первом и во втором случае груз должен пройти без сучка, без задоринки! Но если он из ФБР и парень не глупый, то может рассуждать точно так же. Черт побери! Можно голову сломать! Рисковать или не рисковать?
   Неизвестно, сколько бы еще не спал Рассказов, размышляя над всем этим, но его мысли были прерваны звонком. — Слушаю? — нетерпеливо бросил он. — Шеф, это я! — В трубке раздался голос парня, которого он приставил к Мэтьюзу. — Как мы и уговорились, я довел его до квартиры. Да, надрался он крепко: с трудом ключ вставил в замочную скважину… — Короче! — оборвал его Рассказов. — Слушаюсь, Хозяин! Свет горит до сих пор, я уж подумал, что он свалился пьяным, забыв выключить его, но потом решил проверить и стал звонить. Телефон все время занят: либо он трубку свалил с аппарата, либо с кем-то болтает… — Парень сконфуженно замолчал.
   — Вот как? — вырвалось у Рассказова. — Это очень интересно… — задумчиво добавил он.
   — Может, мне его навестить под каким-нибудь предлогом? — предложил парень.
   — Ни в коем случае! Продолжай наблюдать за квартирой: если куда вздумает направиться, сразу звони, но не упусти его, понял?
   — Что вы. Хозяин, как можно? От меня еще никто не уходил.
   — Все, жду сообщений! — Рассказов положил трубку, хотел поразмыслить, но в этот момент снова зазвонил телефон. Думая, что его наблюдатель не договорил, он схватил трубку и с раздражением бросил: — Ну что еще?
   — Хозяин, извините, что беспокою вас в такое позднее время, но я не смог держать у себя эту информацию до утра! — Язык у Мэтьюза заплетался, но говорил он взволнованно.
   — Ничего, дела нужно делать в любое время! Говори, что случилось?
   — спросил Рассказов спокойно, но внутри него все клокотало: он почувствовал, что этот звонок может многое прояснить.