Доценко Виктор. Приговор Бешеного

   — Какая умница! Колоссально! Удивительно! Нет, вы посмотрите, какой талант!
   Когда на экране возникла информация б том, что «Малышка» в отличном состоянии и готова к работе, Рузанский откинулся на спинку кресла и восхищенно сказал:
   — Какой талантище! Как гениально и как просто! Мой ученик, кстати,
   — довольно добавил он.
   — Вы не забыли, Михаил Львович, что ваш ученик погиб именно из-за своего гениального изобретения? — беспощадно напомнил Богомолов.
   — Да… погиб. — Улыбка мгновенно исчезла с лица академика, по его морщинистым щекам потекли слезы, и генералу даже стало его немного жаль.
   — Извините мою бестактность, — проговорил он.
   — Вы не виноваты в его смерти. — Он смахнул слезы рукой, тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику: — Что вам хотелось бы услышать от меня?
   — Что имел в виду профессор Самохвалов, когда говорил в своем предсмертном послании о наименьшем вреде?
   — Думаю… Нет, уверен, что весь смысл его слов заключен в этом ключе. — Академик показал на пластиковую карту. — Без этого ключа активизировать систему практически невозможно.
   — А теоретически?
   — Теоретически? Теоретически возможно все, — бросил он с некоторой злостью, его глаза смотрели довольно холодно. — Но для этого нужны такие мозги, как у Валеры. И даже если предположить, хотя это маловероятно, что у этих преступников есть человек с такими же мозгами, как у моего ученика, то и ему, чтобы найти решение этой задачи, нужны месяцы упорного труда. Вам ясно, молодой человек? Месяцы.
   — Вполне. Спасибо вам, Михаил Львович, за столь исчерпывающий анализ ситуации!
   Расставшись с академиком, Богомолов немного воспрянул духом, надеясь, что удастся задержать преступницу прежде, чем она покинет Москву. Однако шли дни, а сведений о ней не было; она словно в воду канула.
   Богомолов вновь начал нервничать и не находил себе места. Не мог ни спать, ни есть, опасаясь, что у преступников действительно найдется сильный компьютерщик, который сумеет вскрыть программу, и в любой момент эта чудовищной силы бомба может дать о себе знать в любом районе Москвы.
   Были подняты на ноги огромные силы внутренних войск, спецподразделений и некоторые армейские части. Чтобы не сеять панику среди населения, да и среди военнослужащих, во всех средствах массовой информации было опубликовано сообщение, что из близлежащей к Москве военной части сбежали военнослужащие, вооруженные автоматическим оружием, среди сбежавших есть женщина. Что они якобы успели переодеться в гражданскую одежду. Власти города убедительно просили сообщать о всех подозрительных лицах, а владельцев машин не подсаживать к себе случайных попутчиков.
   Эти несколько дней всю Москву трясло, словно в лихорадке, пока наконец от дагестанских органов милиции не пришла информация о том, что женщина на полученной из Москвы фотографии опознана. Она чеченка, ее действительно зовут Лилиана, однако фамилию она носит не Талбеева, а Зилаутдинова. На территории Дагестана ею совершено несколько преступлений, за которые она объявлена в республиканский розыск.
   Для более успешных действий по обнаружению Зилаутдиновой руководством республики в Москву направлен один из самых опытных работников — старший следователь прокуратуры Дагестана Валерий Салманов.
   За все время следствия это была первая ниточка, которая тянулась к преступнице-убийце, и Богомолов с нетерпением ждал прибытия дагестанского следователя. Не прошло и суток после полученного сообщения, как он уже входил в кабинет генерала. Информация, которую он доставил, едва не повергла в шок хозяина кабинета: Лилиана Зилаутдинова оказалась любовницей Мушмакаева.
   Услышав об этом, Богомолов едва не проговорился о группе Савелия. За этой Лилианой действительно тянулся довольно внушительный шлейф преступлений: убийство, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений. Она даже принимала участие в налетах боевиков Мушмакаева на мирных жителей.
   Не вдаваясь в излишние детали о сути работы профессора Самохвалова, Богомолов посвятил Салманова в подробности жестокой расправы кровожадной Лилианы над профессором, его сыном и своим сообщником. После чего дагестанскому следователю был выделен педантичный и дотошный капитан Андреев из управления Богомолова, с которым они и удалились для разработки совместных действий по поимке чеченки-убийцы.
   Оставшись один, Богомолов сразу же углубился в чтение документов, принесенных Салмановым. Спустя полчаса Константин Иванович почувствовал, что его интуиция не подвела и, скорее всего, Зилаутдинова действовала по заданию самого Мушмакаева. А если это так, то искать эту даму в Москве или ее окрестностях уже не было никакого смысла: скорее всего, она или на подъезде к Чечне, или уже повидалась со своим любовничком. И в том, и в другом случае необходимо как можно скорее связаться с Савелием.
   Конечно, звонок может оказаться опасным для Савелия, если рядом с ним находятся не только члены его группы, но и враги, которых может насторожить наличие у него спутникового телефона. Однако ситуация была настолько серьезной, что Богомолов решил рискнуть. Чтобы максимально уменьшить риск, он позвонил ближе к полуночи. К счастью, ответил сам Савелий.
   — Это междугородная? — На всякий случай генерал решил предоставить Савелию самому решать, разговаривать или нет.
   — Приветствую вас, мой дорогой «крестный», все в порядке, можно говорить, — с огромным трудом сдерживая радость, ответил ему Савелий, но тут же осекся, почувствовав некое напряжение в голосе генерала. — Что-то случилось?
   — Рад тебя слышать, — продолжал Богомолов, — как дела?
   Савелий понял, что группа Воронова пока еще не добралась до Москвы.
   — Все нормально, дорогой «крестный»! — как можно бодрее ответил он. — Приедет родственник, и все вам подробно расскажет. Вы как себя чувствуете?
   — Значит, с родственником вы расстались?
   — Расстались, поделив все «имущество» пополам, по крайней мере то, что от него осталось. Уверяю, скучать вам не придется.
   — Ясно, — с грустью вздохнул Богомолов, прекрасно поняв, что без потерь в группе Савелия не обошлось. — Когда навестишь родные пенаты?
   — Как закончу все дела, так и приеду. Скоро не обещаю, пару-тройку недель придется вам поскучать… Но мне кажется, что и вы хотите что-то мне рассказать, или я ошибаюсь?
   — Ты всегда отличался сообразительностью, «крестник»! — Богомолов сделал паузу, пытаясь найти слова, которые смог бы понять только Савелий. — На днях поехал я в гости к своему приятелю, да не застал его, он вместе с сыном уже уехал по путевке, причем в тот самый санаторий, куда уехала твоя знакомая Наташа со своим братом. Все бы ничего, да путевку им достала близкая подруга нашего общего знакомого, к которому ты сейчас отправился. Когда я приехал, жена моего приятеля была в растерянности: та дама, что достала путевку, по ошибке, наверное, взяла чемоданчик моего приятеля, который ему очень и очень дорог. Мы звонили ей, а ее нет. Прямо и не знаю, как успокоить жену моего приятеля… — Богомолов импровизировал и, конечно же, понимал, что напоминание о любимом человеке, в смерти которого Савелий винит себя, вряд ли гуманно, но слово не воробей…
   Напоминание о Наташе и ее братишке кольнуло Савелия прямо в сердце, но услышанное далее чуть притупило его боль. Из сказанного он прекрасно понял, что некто был убит вместе со своим сыном из-за какого-то чемоданчика, которым завладела близкая знакомая Мушмакаева. Богомолов хочет, чтобы он нашел этот чемоданчик. Что это за чемоданчик? Может быть, документы какие? Господи, чемоданчик… Не тот ли это «дипломат», который отобрал у него столько энергии?
   — Можно подумать, что этот чемоданчик настолько же важен вашему приятелю, как нашему общему знакомому в Нью-Йорке? — Савелий намекал Богомолову на Робота Смерти и его шантаж с атомной станцией.
   — Гораздо важнее! — тут же воскликнул генерал, несколько удивившись, что Савелию что-то известно об изобретении профессора Самохвалова. — Хорошо бы вернуть этот чемоданчик.
   — Стоит ли? — продолжил игру Савелий. — Может, с ним уже что-то случилось?
   — Ты давай не темни, «крестник». Выкладывай! Неужели она тебе рассказала о нем?
   — Нет, с ней я не встречался, но ее приятель показал мне чемоданчик, он такой потрепанный, что нормальный человек просто бы его выбросил. Он уже никуда не годится.
   — Да, но… — Богомолов был настолько растерян и не сразу нашел слова, чтобы предупредить Савелия об опасности.
   — Вы о содержимом? Пусть ваш знакомый забудет о своих вещах, они тоже пострадали. И вы забудьте. Я не собираюсь сутки с ними возиться.
   — Сутки? — переспросил Богомолов, потом вдруг облегченно рассмеялся. — Да Бог с ними, с этим чемоданчиком и с вещами, на нет и суда нет. Как хочется скорее с тобой повидаться!
   — Я тоже соскучился, «крестный», но… Придется немного подождать.
   — Да, ничего не поделаешь. Ладно, рад был тебя услышать! Удачи тебе!
   — Спасибо, «крестный»!
   — Это тебе спасибо!
   В последней фразе генерала было столько благодарности, что у Савелия даже комок подкатил к горлу.
   — Хлопотно это… — начал было он, но в трубке раздались короткие гудки.
   Денис с Михаилом смотрели недоуменно на Савелия, явно ничего не понимая.
   — Послушай, с кем это ты так любезничал? — не выдержал первым Денис. — Что это за «крестный»? О каком чемодане и вещах ты болтал?
   — А ты не догадался? — хитро усмехнулся Савелий.
   — Неужели о черном «дипломате»? — спросил Михаил.
   — В точку, — кивнул Савелий. — Звонил Богомолов: эта адская машина, прежде чем попасть к Мушмакаеву, оставила кровавый след в Москве. Из-за него приятельница Мушмакаева убила отца с сыном.
   — Жаль, что она не попалась нам, — процедил сквозь зубы Денис. — Ребята добрались до Москвы?
   — Пока нет, — вздохнул Савелий.
   — Что будем делать? — спросил Гадаев. — Скоро нужно будет вливать в него очередную дозу.
   — Можем двигаться, здесь нас больше ничего не держит.
   — А «дипломат»? — напомнил Денис.
   — Нам он без надобности. Мы его торжественно всучим господину Дудаеву, он нас еще и благодарить будет. Надо же нам государственные затраты вернуть. — Голос Савелия звучал иронично.
   — Думаешь, купится?
   — Сделаем так, чтобы купился. — Савелий улыбнулся, в его глазах бегали чертики. Он взял «дипломат» и нырнул с ним под письменный стол, где укрепил его под крышкой. Затем лег на пол, вытянул руки ладонями в сторону «дипломата», сосредоточился и вновь послал мощный пучок энергии в его сторону, затем с нежностью погладил его кожаную крышку.
   — Теперь-то точно поверит, — подмигнул он и вновь улыбнулся.
   — Ребята, что-то кушать больно хотца, — протянул Денис.
   — Вот теперь я не советовал бы здесь долго задерживаться, — заметил Савелий, кивнув в сторону стола, из-под которого он только что вылез. — Прихвати чтонибудь на кухне, и побыстрее сматываемся отсюда.
   Ни слова не говоря, Денис метнулся на кухню, залез в холодильник и наполнил огромную полиэтиленовую сумку всем, что попалось под руку. Когда он вернулся к ребятам, они уже были готовы к выходу. Подхватив за руки и за ноги Мушмакаева, они вышли из дома и не торопясь направились к машине, которая стала им почти родной.
   Как и предполагал Савелий, за ними кто-то следил. Интересно, кто? Боевики Дудаева или боевики из отряда Мушмакаева? Если подойдут, то это будут, скорее всего, мушмакаевцы, если, конечно, Дудаев не приказал им не вмешиваться!
   Как бы то ни было, но они спокойно усадили Мушмакаева на заднее место, рядом с Денисом, а Михаил сел за руль. По городку они проехали спокойно, но на выезде их остановила вооруженная группа боевиков.
   — Пароль? — спросил старший группы.
   — Какой пароль? — сердито бросил по-чеченски Михаил. — Не видишь, что хозяина вновь враги подранили? Везем в больницу в Аргун.
   — А вы кто такие? — подозрительно спросил он.
   — Я — Михаил Гадаев, его личный порученец, — с гордостью ответил Михаил. — Послушай, если ты еще нас подержишь немного и хозяин очнется, можешь мне поверить, что он тебя по головке не погладит. Тебе что, Дудаев ничего не сказал? — спросил он, чуть понизив голос.
   — А что он должен был мне сказать? — Тот нисколько не удивился упоминанию фамилии Дудаева. Значит, генерал проезжал здесь.
   — Как что? О нас, выходит, он ничего не говорил? — раздраженно бросил Михаил.
   — В том-то и дело, что нет.
   — Проблемы? — поинтересовался Савелий, заметив, что Михаил начинает нервничать.
   — Джохар ничего не сказал патрулю, а пароль наверняка сменился.
   — Наверное, поэтому он и предлагал своих сопровождающих, — как можно спокойнее заметил Савелий, обращаясь скорее к патрулю, и это возымело действие.
   — Дудаев предлагал своего человека? — встрял в разговор старший патруля.
   — Не веришь, сам спроси у него.
   — Хорошая мысль, — подхватил тот, вытащил из кармана трубку сотового телефона и быстро набрал номер. — Соедини с командиром, это старший лейтенант Тутаев, командир патруля. — Проговорив эти слова, он стал ждать, не спуская глаз с сидящих в машине. — Я остановил машину, в которой везут раненого племянника вашего… — начал объяснять он по-чеченски. — Один из них, русский, говорит, что вы предлагали им своего сопровождающего. Слушаюсь! — Он вытянулся и протянул трубку Савелию. — С тобой хочет говорить.
   — Бешеный? — услыхал Савелий знакомый голос Дудаева.
   — Он самый! А вы кто? — Савелий специально сделал вид, что не узнал собеседника.
   — Это Дудаев. Приветствую вас.
   — И я вас. Давно не виделись, — усмехнулся Савелий.
   — Как мой племянник? — не обращая внимания на иронию, спросил тот.
   — Не надолго, но приходил в себя, — понимая, чего добивается Дудаев, ответил Савелий.
   — И что? — с некоторой тревогой спросил тот.
   — Минуту, — Савелий взглянул на старшего патруля, — я должен отойти, разговор больно личный.
   — Хорошо, но только один и не очень далеко, — чуть подумав, согласился тот, и Савелий отошел метров на десять.
   — Извините, но я немного уединился: вряд ли вам хочется, чтобы кто-то посторонний слышал наш разговор, — сказал он в трубку.
   — Вы правильно подумали. Итак?
   — Я, помнится, сказал, что привык выполнять данное мной слово, — напомнил Савелий.
   — И все-таки?
   — Племянник сказал, что финансовые дела между вами вы решите по его выздоровлении, так что чемоданчик ваш, но… — Савелий красноречиво замолчал.
   — Сколько?
   — Двести пятьдесят тысяч баксов.
   — Двести пятьдесят? — переспросил Дудаев.
   — Да, и это на пятьдесят тысяч меньше, чем вы обещали.
   — В таком случае я также привык выполнять свои обещания, плачу триста тысяч! — заверил он.
   — Как вам будет угодно.
   — Каким образом будет происходить обмен?
   — Вы присылаете сюда, на патрульный пост, своего человека с деньгами и паролем на доставку вашего племянника в больницу, я говорю, где находится чемоданчик. Как только чемоданчик будет у вас, вы даете отмашку своему человеку, и тот вручает нам деньги, а я сообщаю вам код замка и код входа в систему, после чего мы расстаемся, как старые приятели. Идет?
   — Вполне. Дайте-ка командира патруля.
   — Минуту. — Савелий вернулся и протянул старшему лейтенанту трубку. — Он хочет с тобой поговорить.
   — Да, старший лейтенант Тутаев у телефона, — вытянулся тот по стойке «смирно», немного послушав, он что-то бросил по-чеченски, отключил связь и повернулся к Савелию. — Хозяин сказал, чтобы вы подождали его человека с нами: хотите — в землянке, хотите — на воздухе, хотите — в машине.
   — Благодарю вас, старлей, мы в машине подождем, — стараясь быть вежливым, ответил Савелий.
   — Хорошо. Вон там поставьте машину. — Старший патруля кивнул в сторону от дороги, а сам что-то сказал своим подчиненным, и они вернулись на прежнее место.
   Савелий сел в машину, ее перегнали в указанное место, но выходить не стали.
   — Что он ответил Дудаеву? — спросил Савелий.
   — Что тот может не беспокоиться о своих друзьях: они будут с нами максимально учтивы, — перевел Михаил. — Я могу тебя спросить?
   — Конечно.
   — Тебе что, удалось поставить взрыв на определенный час? — с некоторым недоверием спросил он.
   — Нет, на определенные действия. — Савелий хитро усмехнулся.
   — Как это? — нахмурился Денис.
   — Очень просто, откроют чемоданчик, а он как бабахнет, — рассмеялся Михаил.
   — А если открывать будет не тот, кому нужно, тогда как? — снова усмехнулся Савелий.
   — Тогда не знаю, — признался Михаил.
   — После того как крышка будет открыта, система сработает через сто восемьдесят минут!
   — Почему именно через три часа?
   — Не знаю, мне показалось, что это оптимальное время со всех сторон. На нас меньше подозрений, это во-первых, да и ночь уже будет, глубокий сон, это во-вторых.
   Забегая вперед, надо сказать, что Савелий рассчитал почти все правильно, но не учел одного: Дудаев именно в эту ночь был приглашен на годовщину свадьбы своего давнего приятеля и задержался там. Неизвестно, сколько бы продолжилось гулянье, если бы к нему, среди ночи, не приехал один из его помощников, который сообщил о взрыве и о том, что погибли все, кто был в тот момент в его комнате: домохозяйка, его порученец и двое охранников. Когда Дудаев приехал и взглянул на место взрыва, он сразу понял, что взорвался «дипломат», и так разозлился, что всех прогнал прочь, а его ругань слышалась еще с полчаса. В конце концов Дудаев решил, что во всем виновато любопытство: кто-то из погибших решил заглянуть внутрь «дипломата», и в нем сработала система защиты…
   Вскоре раздался звонок на его мобильном телефоне. Савелий взял трубку:
   — Слушаю.
   — Это Дудаев. Мой посыльный появился?
   — Пока нет.
   — Сейчас будет.
   И действительно, не успел закончить фразу Дудаев, как на шоссе показалась красного цвета «Нива».
   — Он на чем должен приехать?
   — На красной «Ниве».
   — Вроде едет.
   — Его зовут Мирза. Посигнальте ему трижды светом и один раз гудком.
   Савелий быстро проделал предложенное, и «Нива» тут же повернула к ним.
   — Один из вас пусть подойдет к нему, проверит наличие денег.
   — Зачем? Я и так вам верю, — заметил Савелий.
   — Во всем должен быть порядок, — возразил Дудаев.
   — Хорошо, это я сам сделаю, не прекращая с вами разговаривать. — Савелий вышел из машины, подошел к «Ниве», остановившейся в десяти метрах от них. — Привет, Мирза, — бодро сказал он в сторону кабины, в которой сидел молодой водитель и еще один кавказец с бородой.
   — Привет, — холодно ответил тот, что сидел рядом с водителем.
   — Командир сказал, что ты мне должен что-то показать. — Савелий подошел к нему.
   — Вот, — бородатый открыл спортивную сумку, в которой лежали банковские упаковки со стодолларовыми купюрами, — тридцать пачек по десять тысяч.
   — Отлично, — одобрил Савелий, сунув руку в сумку. Он вытащил первую попавшуюся пачку и шелестнул купюрами, проверяя ее содержимое.
   — Все нормально, — сказал он посланцу и пошел к своему «уазику». — Вы меня слушаете? — спросил он в трубку.
   — Все в порядке?
   — В полном. Чемоданчик находится в той самой комнате, где мы с вами беседовали, под крышкой письменного стола. Через сколько времени ожидать вашего звонка? — спросил Савелий.
   — Минут через сорок позвонит мой порученец и передаст «привет от ДД». Зовут его Тимур. У него с собой будет два телефона: по одному связь со мной, по другому-с вами. Далее — как договорились.
   — Хорошо, жду. — Савелий отключил телефон и сел в машину.
   — Ну и как? — едва ли не хором спросили ребята.
   — Все в порядке: через сорок минут все кончится. Как там наш раненый?
   — Спит пока, как убитый. Думаю, минут тридцать еще продержится, — заверил Михаил.
   — Не будем рисковать, через двадцать минут добавь ему чуток «удовольствия».
   — Хорошо. — Михаил повернулся к Денису: — Давай в города поиграем?
   — Как это?
   — Я называю город, а ты должен на его последнюю букву назвать другой город и так далее, понял?
   — Понял. Пномпень, — тут же сказал он.
   — Почему Пномпень? — удивился Михаил.
   — Я с отцом там был, очень понравилось, — хитро прищурился Денис.
   — Теперь ты — на мягкий знак.
   — Конечно же, не на мягкий, а на «н», — возразил Михаил.
   — Нечестно! Ты же сам сказал: на последнюю букву. — Денис озорно посмотрел ему в глаза.
   — Чего ты мне мозги паришь? — догадавшись, воскликнул вдруг Михаил. — Ты же отлично знаешь эту игру. — Он даже чуть-чуть обиделся.
   — Не сердись, пошутил я, — успокоил друга Денис, — говори на «н»!
   Пока ребята играли, Савелий углубился в свои мыс ли.
   Его, конечно же, ошарашило, когда он услышал, что за дверями дома, где они захватили Мушмакаева, находится сам Дудаев, живой и невредимый, вопреки информации, облетевшей весь свет. Вероятнее всего, это была одна из самых хитрых мистификаций за последний десяток лет, если не во всем мире, то уж в России точно.
   Интересно, кому это выгодно? Если бы знать ответ на этот вопрос, то стало бы ясно, зачем это было нужно Дудаеву. Савелий вспомнил интервью, взятое журналистами ОРТ у жены Джохара Дудаева едва ли не на следующий день после объявления о его гибели. Еще тогда Савелию показалось странным, что она не только не уронила ни слезинки, но была настолько спокойна, что ее выдержке и самообладанию можно было только позавидовать.
   Теперь становилось совершенно очевидно, что это было вовсе не самообладание. Просто она была плохой актрисой и не сумела изобразить подобающее случаю горе. Сейчас, наверное, нежится где-нибудь на берегу океана и радуется жизни.
   Непонятно другое: для чего так рискует своей головой Дудаев, появившись в родных местах, где его знает каждая собака? Неужели действительно ему настолько важна эта страшная «игрушка»? Вероятно, гарантии безопасности своей жизни, которыми он обладает, не столь велики, и поэтому он пошел на такой риск. Набил свои карманы валютой и золотом, довел чеченский народ до нищеты, понял, что его вот-вот уберут либо свои, либо чужие, и решил исчезнуть.
   Но, прекрасно понимая, что просто так исчезнуть опасно — рано или поздно все равно найдут в любой точке земного шара, — он договорился с кем-то в российских верхах инсценировать собственную смерть. В тот момент это было выгодно обеим сторонам. Москве — потому что перестанет путаться под ногами и тем самым даст поставить во главе Чечни угодного Москве человека, а Дудаеву — возможность сохранить жизнь.
   Скорее всего, для своей безопасности он в качестве гарантии имеет какие-то «убойные» документы, которые хранятся где-нибудь в швейцарском банке с распоряжением опубликовать их в случае его гибели. Но этого ему показалось мало, и он решил подстраховаться еще и собственной ядерной бомбочкой. Как говорится, запас спину не тянет…
   Размышления Савелия были прерваны писком мобильного телефона.
   — Слушаю, — ответил Савелий.
   — Это Бешеный? — спросил незнакомый голос.
   — А кого это интересует?
   — Вам привет от ДД.
   — Отлично, Тимур! Вы нашли «гостинец»?
   — Да, нашел. Сейчас вы будете говорить с ДД. — Наверное, он поднес оба телефона друг к другу, и Савелий действительно услышал голос Дудаева:
   — Что ж, пока действительно все идет по плану, — сказал тот.
   — У меня иначе и не бывает. — Савелий подмигнул ребятам, которые мгновенно притихли при первых же звуках зуммера и сейчас не отрываясь смотрели на него.
   — Сейчас назовите код замка.
   — На левом замке пусть наберет слово «Малышка», на правом — Беня 97.
   — Беня, потом тире или без тире?
   — Без.
   — Сколько секунд в запасе до включения системы защиты после открытия замков? — неожиданно спросил Дудаев.
   — Ровно минута.
   — Слышал, Тимур, набирай код.
   — Да, хозяин, — без особой радости ответил тот и вскоре доложил: — Замки сработали, дипломат открыт, экран дисплея активизирован.
   — Отлично! Что на экране?
   — Надпись «Введите ключ! «
   — Закрывай дипломат, — приказал он Тимуру, а Савелию довольно сказал: — Что ж, теперь я понял, с вами можно иметь дело. Дайте-ка трубку Мирзе.
   — Минуту. — Савелий вышел из машины, подошел к «Ниве». — Тебя, Мирза. — Он протянул ему телефон.
   Немного послушав, бородатый коротко кивнул головой:
   — Слушаюсь, хозяин, — после чего протянул Савелию спортивную сумку.
   Савелий спокойно открыл ее, внимательно окинул взглядом банковские упаковки, закрыл и взглянул на парня.
   — Нормально? — угрюмо буркнул тот, протягивая ему трубку сотовой связи.
   — Аптека, — усмехнулся Савелий, затем взял телефон. — Вы еще на связи? — спросил он.
   — Все в норме? — поинтересовался Дудаев.
   — Порядок.
   — Может быть, когда и встретимся.
   — Все может быть, — неопределенно ответил Савелий, — прощайте!
   — Лучше до свидания, — усмехнулся тот.
   — Я возвращаю телефон вашему посланцу, — сказал Савелий, решив напоследок провести небольшую проверку: если предложит оставить себе в подарок, значит, не до конца поверил и хочет не упускать их из виду, время от времени выходя на связь.