Долинго Борис. Беглец поневоле

   Беспокойство новизны в ситуацию внёс его последний визит во Дворец почти три месяца назад. Он обнаружил свидетельства, что во Дворце бывает ещё кто-то, и, судя по всему, этот «кто-то» был явно из хозяев данного мира, поскольку управление Главным Компьютером осталось переключённым на язык Творцов. Компьютер отказался дать объяснения, и это ещё больше насторожило Лиса. Но свидетельства враждебности со стороны неизвестного визитёра или визитёров отсутствовали, и он немного успокоился, решив просто появляться во Дворце с большими мерами предосторожности, чтобы не оказаться застигнутым врасплох.
   Лис отправился вновь на грань планеты, но данное происшествие не давало ему покоя. Он решил не откладывать надолго следующий визит во Дворец, тем более что требовалась новая карта точек перехода. Всё было просто, нужная сейчас ему точка располагалась недалеко от нынешнего места пребывания Лиса рядом со стойбищем вишту, но попытка вождя Шотшека женить Лиса на своей дочери ускорила события и усложнила дело.
   Поскольку Лис не мог теперь воспользоваться точкой, находившейся рядом со стойбищем, ему предстояло добраться до Омакса. Оттуда имелось два варианта движения: либо вверх по реке Трапхор до точки перехода, которая находилась в Проклятом лесу, либо к переходу в Безвоздушных горах за Океаном, расположенному гораздо дальше, да Лис и не был уверен, что сможет найти этот переход без карты.
   В некоторой степени Лис даже радовался новому элементу, который появился в его жизни здесь: это сулило, в конце концов, возможную разгадку тайны, не дававшей покоя с самого начала. Досаду вызывала лишь дурацкая погоня, организованная глупым вождём, спутавшая все размеренно выстраиваемые планы.

Глава 2

   Сейчас, спустя более чем 15 лет после этих событий, Лис усмехнулся, глядя на Селену, медленно плывшую по ночному небу, и уже сильно сместившуюся на чёрном небе с редкими по земным меркам звёздами, выбил трубку и стал устраиваться на ночлег. Подбросив в костёр сучьев, Лис завернулся в одеяло и быстро уснул чутким сном воина, которому часто приходится отдыхать на враждебной территории.
   Ночь и утро прошли спокойно. Погоня явно отставала, и уже в середине дня Лис выехал на большую торговую дорогу, которая вела к Омаксу. Вскоре ему встретился караван, следовавший из Галикарнаса, города, расположенного далеко на юге от этих мест.
   Люди в караване не знали Лиса, что было ему на руку. У встреченных торговцев, он купил одежду, характерную для горожанина Омакса, а также хороший меч и ножны к нему, отдав несколько шкурок ценной золотой куницы. Жаль было расставаться с конём, но пешему в городе проще смешаться с толпой, и, кроме того, ему требовались наличные деньги. Лис обменял скакуна на приличную сумму и к вечеру на попутной торговой повозке подъехал к городским стенам.
   Он не надеялся выехать из Омакса сегодня же. Поскольку путь по реке предстоял неблизкий и лежал в направлении, куда которым простые торговцы не плавали, необходимо было время, чтобы договориться насчёт судна и гребцов. Пока же будут решаться эти вопросы, могут появиться преследователи.
   Дело осложнялось тем, что Лис был довольно известным человеком в Омаксе, поскольку однажды сослужил большую службу городскому Совету, вернув похищенную ворами золотую статуэтку Творца, считавшегося покровителем города. Статуэтка была дивной работы, очень древняя и ходили слухи, что её создал сам Творец. Лис не удивился, если бы это оказалось правдой, тем более что он видел статуэтки очень похожей работы во Дворце.
   Одновременно с возвращением статуэтки он оказал неоценимую услугу и Главе городского Совета, геронту Олеандру, поскольку вышло так, что грабители захватили заложницу – жену Главы. Лис вернул не только реликвию, но и супругу геронта Дилсею.
   Вообще история с этой женщиной случилась более чем пикантная.
   Некоторые законы связанные с вопросами прелюбодеяния в свободном городе Омакс были на взгляд Лиса весьма странными. Например, в случае доказанной измены неверную жену казнили. Тут, по мнению Лиса, возникала нелогичная ситуация, поскольку женщину могли казнить даже тогда, когда её, допустим, изнасиловали – и при условии что она не могла представить доказательств достойного сопротивления сему акту. Правда, надо было отдать должное правосудию Омакса: схваченные и уличённые насильники шансов на помилование абсолютно не имели. Кроме того, мужчин кастрировали за незаконное прелюбодеяние с чужими жёнами, опять же, если таковое было доказано.
   Впрочем, имелись и положительные нюансы сего закона: свободные женщины и мужчины имели право совокупляться, без каких бы то ни было ограничений.
   На переговорах с разбойниками власти города достигли договорённости о том, что их выпустят из города, но, отъехав на определённое расстояние, бандиты, в свою очередь, отпустят заложницу целой и невредимой – Олеандр, обожавший жену, согласился даже на потерю святой реликвии. С грабителями отправились несколько слуг, которые должны были доставить Дилсею назад в город. Больше по предъявленному ультиматуму никто не имел права следовать за разбойниками, и тогда по просьбе геронта за караваном тайно отправился Лис.
   Грабители, отъехав от Омакса на условленное расстояние, не выполнили обещаний. Они зарезали слуг и продолжили путь через леса, увозя Дилсею. Лис крался за ними, выбирая удобный момент – как-никак грабителей было двенадцать человек.
   В лесистой горной местности Лис на какое-то время потерял след. В конце концов, он выяснил, куда скрылась банда: она имела тайное убежище в большой пещере, где укрывалась и отсиживалась после набегов.
   Добравшись до пещеры, Лис обнаружил, что Дилсея прислуживает бандитам, готовит им пищу и выполняет все их прихоти: пока Лис, дожидаясь ночи, наблюдал из укрытия за лагерем, Дилсею, молодую красивую женщину, неоднократно насиловали. Правда, Лис не мог сказать, чтобы жена Главы городского Совета Омакса сопротивлялась. Напротив, она была более чем покорна, если не сказать большего по её стонам и крикам, которые, скорее, выражали явное наслаждение.
   Но он не взялся бы осуждать женщину. Дилсея спасала жизнь: если бы он вздумала сопротивляться, её все равно взяли бы силой, жестоко избив, и, возможно, нанеся увечья. Лис заметил в лагере нескольких женщин, которые явно прошли через это: у кого был выбит глаз, у кого разорван рот или даже отрезаны уши. Похищенные женщины часто служили объектами самых извращённых утех до тех пор, пока не погибали во время очередных издевательств. Бежать же никто из них не мог, поскольку путь из этих лесов до населённых областей был дальний и опасный.
   С облегчением Лис отметил, что Дилсея пока не обезображена побоями. Возможно, знатное происхождение пленницы и её красота позволяли бандитам надеяться продать её позже в качестве рабыни, например, в Ильмир.
   Ночью, когда бандиты вдоволь позабавились с ещё не приевшейся женщиной и валялись мертвецки пьяные, Лис снял пару нетрезвых часовых и спокойно перебил всех спящих. Тут его ждал неожиданный поворот событий: несколько женщин набросились на него, кто с ножами, кто с саблями, и Лису пришлось отбиваться ещё и от них. Очевидно, для этих пленниц перспектива остаться в лесу, населённом диким зверями, была более страшной участью, чем каждодневные издевательства со стороны зверей двуногих. Куда им было деться? Здесь они, по крайней мере, были сыты и даже получали сексуальное удовлетворение, поскольку бандиты иногда пользовали и увечнных. Как ни пытался Лис объяснить содержанкам бандитов, что он и их выведет к людям, его никто не слушал, и чтобы спасти себя и Дилсею, он вынужден был защищаться и убить этих женщин, что оставило очень неприятное воспоминание.
   Когда бойня закончилась, Дилсея, тоже сильно пьяная, рыдая на коленях, молила Лиса не рассказывать мужу о том, как её насиловали мерзкие бандиты. Лис поклялся, что унесёт эту тайну в могилу.
   На обратном пути, на берегу небольшой речки, где они сделали привал, чтобы умыться и отдохнуть, Дилсея в знак благодарности отдалась Лису. Лису трудно было устоять, поскольку жена Главы Совета Омакса действительно была очень красивая женщина, а венерические заболевания, как и многие другие, в этом мире отсутствовали.
   В конце концов, он благополучно передал Дилсею в руки супруга и поклялся на святынях городского храма, что ни один из мерзких бандитов не успел коснуться благородной женщины. За это Олеандр щедро наградил Лиса, помимо всего прочего, присвоив ему звание почётного гражданина Омакса с правом раз в год в течение месяца поживать в городских стенах за счёт казны Совета, ни в чём себе не отказывая.
   Сразу через девять месяцев после этих событий Глава города Омакса стал отцом: Дилсея родила здорового крепкого мальчика. Олеандр, мужчина уже достаточно преклонных лет даже по меркам этого мира, был счастлив и, похоже, не имел никаких сомнений относительно собственного отцовства.
   Вообще ситуация с детьми в Мире Граней сложилась своеобразная. С учётом того, что продолжительность жизни была значительно больше земной, Творцы, судя по всему, позаботились, чтобы люди здесь не отличались плодовитостью. Относительно редкое рождение ребёнка становилось настоящим праздником, детей ценили и в самых жестоких боевых действиях не убивали, а, как правило, похищали.
   Лис, бывая в Омаксе, несколько раз встречался с Главой городского Совета и его супругой, и каждый раз Дилсея, улучив момент, шёпотом говорила ему: «Знай, это твой сын». Лис в знак почтительности прикладывал правую ладонь к левой стороне груди, кланялся и улыбался, про себя думая, что такие дети на Земле называются «сыновьями полка», поскольку к созданию мальчика в равной степени приложили свои мужские возможности не только он, но дюжина горных разбойников. В любом случае, такая пикантность не вызывала у него энтузиазма лишний раз встречаться с семьёй Главы.
   В общем, по многим причинам Лис не собирался сейчас просить помощи у Олеандра. Кроме того, в честь его появления в городе могли устроить открытое торжество, лишний раз афишировавшее его присутствие. Разумеется, Лиса оградили бы от домогательств Шотшека – но только внутри стен Омакса, где он сейчас не собирался долго гостить. Именно поэтому Лис сейчас вошёл в городские ворота под видом малозаметного горожанина среднего достатка.
   Хотя уже смеркалось, и город постепенно отходил ко сну, ему показалось, что в Омаксе непривычно малолюдно. Сделав крюк, огибая на всякий случай центральную часть поселения, Лис добрался до дома своего старого приятеля торговца Диаскена.
   Кроме давней дружбы их связывал и деловой интерес: Диаскен много путешествовал по торговым делам и мог рассказать массу интересных вещей о нравах и обычаях народов, населявших эту грань. Лис, чтобы сделать отношения более прочными и сильнее заинтересовать Диаскена в собственной персоне, изредка подбрасывал тому кое-какие товары, от которых торговец приходил в дикий восторг и имел баснословную прибыль: ткани, холодное оружие, украшения и тому подобные несложные вещи, доставляемые Лисом из синтезаторов Дворца. Так что помимо истинно дружеских отношений, у грека существовала огромная заинтересованность в связях с Лисом, и последний не сомневался, что друг-торговец без лишних проволочек поможет уплыть вверх по реке. Кроме всего прочего, Диаскен был интересный собеседник и любитель настоящего дружеского застолья.
   Лис постучался с чёрного входа. Когда высунулась голова слуги, он приказал доложить о прибытии «Заморского друга». Такое прозвище дал ему сам Диаскен, и Лис был уверен, что хозяин сообразит, что за «гость» заявился. Слуга ушёл, а землянин остался ждать в небольшом внутреннем дворике, располагавшемся с этой стороны дома.
   Через несколько минут появился Диаскен, крепко сложенный мужчина среднего роста в изящной тоге. Он горячо приветствовал гостя и, как показалось Лису, слишком поспешно и без лишних слов провёл его внутрь своего большого дома.
   Они вошли в комнату, которую Диаскен называл библиотекой, хотя там хранились в основном торговые записи хозяина. Здесь было также много манускриптов с географическими описаниями, рассказами о торговых путях и тому подобного.
   Диаскен усадил Лиса в кресло и приложил руку к груди:
   – Ты хорошо сделал, что пришёл ко мне. Если у тебя и есть в Омаксе друг, то он перед тобой. Я прошу прощения, у меня там сидят двое торговцев, собираются купить полотно, которое я доставил на прошлой неделе из Аркадии. Я пока оставлю тебя, а то они ещё чего-нибудь заподозрят, ведь о тебе уже несколько раз объявляли…
   Лис подумал, что ослышался и даже встал с кресла, в котором уже удобно Расположился:
   – Я тебя не понимаю, что объявляли?
   Он полагал, что ему самому, тайно пришедшему к Диаскену, потребуется подробно объяснять причину конспирации, а вышло так, что Диаскен воспринял визит через чёрный ход как должное!
   – Ничего не понимаю,… – повторил Лис, разводя руками.
   Диаскен выставил перед собой ладони:
   – Не могу тебя осуждать, жена Главы городского Совета безумно красивая женщина. Тебе трудно было устоять, чтобы не вступить с ней в порочную связь. Я тебя понимаю, но…
   – Зато я тебя не понимаю, друг! – повысил голос Лис. – Да что же случилось? О чём объявляли в городе? Я пришёл-то сюда всего час тому назад! Я действительно ничего не знаю, поверь!
   – Ты, не таясь, вошёл в город!? – Диаскен вытаращил глаза. – Твоё счастье, что тебя никто не узнал! Ведь Олеандр объявил, что ты обесчестил его жену! Дилсея казнена сегодня утром, а ты объявлен вне закона, и каждый, кто тебя встретит, обязан схватить тебя и доставить к Главе городского Совета, чтобы он мог свершить правосудие! За поимку объявлена награда – тысяча драхм! И ты свободно шёл по улицам? Тебе, видно, покровительствовал сам Зевс!
   Большинство жителей Омакса происходили от потомков древних греков, у которых были очень сильны элементы эллинской культуры.
   Лис покачал головой, налил вина из кувшина, принесенного слугой, осушил кубок и снова опустился в кресло. Диаскен похлопал его по плечу:
   – Не волнуйся, у меня ты как за каменной стеной. Я скоро вернусь, и мы подумаем, что делать.
   – Ну да, что делать, – сказал Лис, задумчиво глядя торговцу вслед. – Ещё понять, кто виноват…
   Получалось, рассчитывая скрыться в Омаксе от погони Шотшека, он попал в ещё худшее положение, оказался в ловушке. То, что удалось спокойно дойти до дома Диаскена, было, судя по всему, огромной удачей, хотя, правда, нельзя быть уверенным, что его не видели и уже не донесли. Тысяча драхм – сумма огромная, семья среднего горожанина могла прожить на эти деньги больше года в полном достатке.
   Лис подошёл к окну и осторожно выглянул на улицу: там уже совсем стемнело. Лис задёрнул шторы – скорее его увидят с улицы в освещённой лампами комнате, чем он разглядит, что творится снаружи.
   Нанять лодку теперь нечего было и мечтать. Но откуда Олеандр мог узнать про его единственное любовное деяние с Дилсеей? Никто не мог видеть Лиса и жену Главы городского Совета в той глуши на берегу лесной речки, а если и кто-то видел, то почему Олеандр узнал об этом только по прошествии столь длительного времени? Если же сама Дилсея вдруг всё рассказала мужу, то что – она сошла с ума, подписав себе смертный приговор? От женщины, ставшей матерью в мире, где материнство считалось колоссальным счастьем, такого ожидать просто не возможно.
   Лис мог только гадать, что случилось на самом деле. Поскольку этого цыганского занятия он не любил, то следовало, исходя из данности, просто продумать возможные варианты действий. Необходимо было загримироваться, а затем всё же постараться с помощью Диаскена нанять лодку. Хотя в данной ситуации попытки нанять лодку для путешествия в достаточно нетрадиционном направлении могли вызвать подозрения. Судя по награде, Олеандр решил поймать его, во что бы то ни стало, что тоже из ряда вон выходящее событие: никогда ещё Лис не слышал, чтобы за всю историю Омакса за поимку преступника по статье «прелюбодеяние с чужой женой» назначалась столь фантастическая награда!
   Лис, сидел, потягивал вино, глядя на пламя масляного светильника, и думал. За пятнадцать лет пребывания в Мире Граней он ни разу не оказывался в таком положении. Были смертельные схватки, погони и засады. Но стать в одночасье персоной «нон грата» в городе-государстве, где тебя всегда принимали с распростёртыми объятиями, пока не доводилось! И при этом за городскими стенами поджидает выживший из ума вождь полудикого племени с отрядом подручных, готовых выполнить самый дурацкий приказ, несмотря на любовь и уважение, которые они ещё вчера питали лично к Лису.
   Решив, что в любом случае для начала нужно подробнее расспросить Диаскена, Лис углубился в рассмотрение свитков с описаниями реки Трапхор и географических карт.
   Когда Лис ещё во Дворце познакомился с устройством этого мира, он сам для себя стал называть «севером» направление на тот торец планеты, где располагался Дворец, а «югом» – направление на торец-океан. Когда начались странствия по граням, он узнал, что мореходы тут широко пользуются простейшими компасами. Планета имела магнитное поле, и севером являлся именно тот торец, на котором стоял Дворец.
   Река Трапхор текла с Северных Безвоздушных гор и впадала в Северный океан. Океанов на данной грани было два: Северный и Южный. Город-государство Омакс располагался примерно в середине течения Трапхора в большой излучине, расстояние от него до предгорий по реке составляло километров шестьсот – несколько дальше, чем по суше.
   Место, интересовавшее Лиса, то, где находилась известная ему точка перехода, располагалось примерно в пятидесяти километрах вверх по течению от места, где река становилась несудоходной для достаточно больших судов. В этой гористой местности находился располагалось высокое обрывистое плато, покрытое дремучими трудно проходимыми лесами, среди которых затерялся заброшенный пещерный город.
   Кто там жил, Лис пока так и не смог узнать. Город был необитаем, по крайней мере, несколько сот лет, и место считалось проклятым. Кроме того, леса на плато населенные необыкновенными существа, которые, казалось, сошли со страниц сказок и мифов. Там водились человеко-быки, этакое подобие Минотавра, сатиры, кентавры, драконы, карлики-гномы. Выжить одинокому путешественнику в лесах было трудно, и поэтому человеческое население грани обходило эту местность далеко стороной.
   Лис так и не смог выяснить, как и откуда появились эти создания: Компьютер во Дворце сообщил, что эти данные в его памяти закрыты. Лис отправился на разведку в Проклятый лес и едва выбрался живым, так ничего особо и не узнав. Правда, ему удалось свести некоторое подобие дружбы с племенем гномов, поскольку он спас их Старшину из когтей гарпий, став при этом врагом для жестоких полугрифов-полуженщин.
   Лис, вынашивая далеко идущие планы исследования той территории, прикормил гномов, несколько раз доставляя им мешки со сластями из Дворца, за что маленький народец, казалось, остался ему очень признателен.
   Наконец, вернулся Диаскен. Он налил вина в кубки, стоявшие на низком столике, сел в кресло и предложил выпить за удачу.
   – Поверь, друг мой, повторяю, как мужчина я тебя не могу осуждать. Это была такая женщина, устоять перед которой невозможно. Тебе удалось то, что не удавалось многим…
   Лис вздохнул:
   – И, что, многие хотели остаться без яичек?
   – Нет, не в этом дело. Просто в своё время Дилсею сватало большинство знатных жителей города. В нынешней же ситуации…
   – Послушай, Диаскен, – перебил Лис, – тут что-то не вяжется. Ты говоришь, Дилсея сама призналась Олеандру? Подумай, какая нормальная женщина, признается в подобном, тем более что последние два года в семье Главы вашего города рос ребёнок. И что же: счастливая мать вдруг собралась оставить его сиротой?
   Необходимость задуматься несколько смутила Диаскена. Он пожал плечами:
   – Ну, это так объявили, что Дилсея сама призналась. Может быть, кто-то видел, как ты с ней… понимаешь?.. Ну и просто донёс Олеандру!?
   – Чушь! – Лис взмахнул рукой. – Ладно, слушай, как всё было на самом деле…
   И Лис рассказал Диаскену, что в действительности произошло два года назад. Торговец задумался, пощипывая курчавую бородку.
   – Да, если так, то вяжется плохо, – сказал он. – Постой-ка, а, может быть, тут дело в людях, которых разыскивают вместе с тобой? Ты их не знаешь?
   – Кого разыскивают? – удивился Лис. – Я понятия не имею ни о каких людях! Вот, что, друг, а я надеюсь, мы друзья, не так ли?.. – Лис пристально посмотрел на Диаскена.
   Торговец приложил руки к груди:
   – Лис, я уже сказал тебе, что я твой самый верный друг в этом городе и вообще на плоскости Терры. Во мне ты можешь не сомневаться!
   Потомки эллинов звали мир, где они жили, Террой.
   – Верю, – вздохнул Лис. – Потому и пришёл к тебе за помощью, хотя, правда, не из-за прелюбодеяния.
   Лис рассказал торговцу о проблеме с племенем вишту, и про то, что должен быть по «очень важному делу» в горах в Проклятом лесу. Естественно, Лис не могу объяснить Диаскену истинную причину своего стремления в Проклятый лес, а только сказал, что для него это вопрос жизненно важный.
   – В общем, друг, моя проблема в том, чтобы не просто унести ноги из Омакса подальше от неожиданного гнева вашего геронта, а чтобы, прежде всего, бежать в нужном мне направлении. Поэтому я должен знать как можно больше. Расскажи-ка мне по порядку всё, что тебе известно. Как, когда и почему вдруг объявили на меня охоту? Что за люди, которых тоже ищут? Рассказывай всё, что тут происходило за последние дни.
   Выяснилось, что три дня тому назад в городе появились неизвестные – трое мужчин и одна женщина. Они пытались нанять лодку с гребцами, чтобы отправиться вверх по Трапхору. Люди эти очень торопились. Они начали переговоры с речниками на пристани, те порекомендовали обратиться к Тарлану, другу и партнеру Диаскена, промышлявшему вместе с ним контрабандой. Поэтому-то Диаскен и знал кое-какие подробности.
   Тарлан, посоветовавшись с Диаскеном, решил взяться за дело, так как четверка обещала большое вознаграждение. Из незнакомцев, кстати, только один мужчина более или менее сносно говорил на местном диалекте. Язык же остальных очень походил на тот, которым пользовались жрецы храмов Творца на данной грани.
   У Лиса замерло внутри: он знал этот язык – сильно искажённый язык Творцов.
   Отплыть на лодке наметили на следующий день после появления незнакомцев, то есть позавчера, но случилось непредвиденное.
   Неизвестные люди просто повадились посещать Омакс: утром в день отплытия в город вошёл небольшой отряд в странных доспехах. Эти незнакомцы тоже не говорили на местном наречии, но с ним был переводчик, жрец одного из храмов. Командир отряда пожелал видеть Главу города, ссылаясь на дело особой важности. Олеандр, как рассказывали очевидцы, согласился с большой неохотой.
   Диаскен не знал всех подробностей, но через непродолжительное время Олеандр вдруг воспылал необыкновенной любовью и доверием к новоприбывшим настолько, что даже моментально выучил их язык. Геронт объявил этих людей почётными гостями города и отдал приказ о поимке четырёх преступников, тайно проникших внутрь городских стен. Помимо всего, как уже упоминал торговец, было объявлено, что жена геронта прелюбодействовала с мерзким преступником охотником Лисом, которого также необходимо схватить и доставить к нему живым, чтобы Олеандр сам мог свершить правосудие. Тогда же был отдан приказ о казни Дилсеи.
   Лис удивился:
   – Ты говоришь, что городской Глава заговорил на языке жрецов? За сколько же он его выучил – за час?!
   Диаскен развел руками:
   – В том-то и странность! И, более того, при этом геронт вообще перестал говорить по-нашему! Все приказы Олеандр теперь отдаёт через переводчика.
   – Что за ерунда?! – воскликнул Лис.
   – Мне трудно судить, явно какое-то колдовство, чары. Правда, люди, видевшие Олеандра близко, говорят, что ходит он совершенно нормально. Но один человек, работающий в канцелярии геронта, рассказывал, что Олеандр совершенно позабыл многие подробности о делах в Совете, которые помнил ещё вчера.
   Лис хмыкнул:
   – Есть хоть малейшее представление, что за люди явились к геронту?
   – О них ничего не известно, – покачал головой Диаскен. – Раньше их никто никогда и нигде не видел. Одеты они как воины, но таких доспехов тоже никто нигде не встречал: все из какого-то тусклого серого металла, а из оружия у них лишь какие-то коробки с короткими трубками. Но это страшное оружие!
   – Коробки с трубками?.. – протянул Лис.
   Доспехи из тусклого серого металла были ему знакомы: именно такую броню, защищающую от лучевого оружия, он видел во Дворце. А эти «трубки»…
   – А сколько всего людей в отряде?
   – Пятнадцать.
   – Так, ну а те первые четверо, за них тоже объявили награду?
   – О да, тоже по тысяче драхм за голову.
   – Где же они сейчас?
   К его безмерной радости оказалось, что четверка прячется в тайнике контрабандистов. Только эти незнакомцы могли помочь прояснить ситуацию. Многое мог бы рассказать, конечно, сам Олеандр, но сейчас Лис не горел желание идти в здание городского Совета для выяснения подробностей. Кроме того, неизвестные явно имели какую-то связь с Творцами.