Страница:
– Дурак! – фыркнула Вера и швырнула в любимого подушкой.
Кирилл обнял девушку, и вечер завершился просто замечательно.
На следующий день была суббота. Верочка проспала до одиннадцати, потом, зевая, выползла на кухню и обнаружила полнейшее отсутствие хлеба. Нацепив куртку и забыв даже умыться, Вера пошла в местный магазин. Идти было недалеко, метров двести, не больше. Рядом со станцией располагается птицефабрика, и в торговой точке всегда толчется народ, желающий купить парную курицу. Но сейчас в крохотной лавчонке не нашлось никого – отсутствовали и продавцы, и покупатели.
Девушка постояла пару секунд и крикнула:
– Оля, вы где?
– Иду, – раздалось из внутреннего помещения, и к прилавку вышла продавщица с зареванным лицом.
– Что случилось? – испугалась Вера.
– Ну какие сволочи… – заплакала Оля. – Мерзавцы, знаю я, чьих рук дело! Кузьмины постарались, Петька и Павлуха! Представляешь, моего Барсика убили…
– Кота? – ахнула Вера. – За что? Чем он им помешал? Милый такой, спал тут на подоконнике тихонько…
– Барсик мне вместо сына был, – зашмыгала носом Оля. – Кольку-то как за разбой посадили – он по пьяни у каких-то баб на платформе сумочки посрывал, – кот пришел и остался. А Кузьминым я вчера водки в долг не дала, вот они и озверели. Петька, уходя, так и пообещал: «Еще пожалеешь…»
Вера сочувственно слушала Ольгу, а та, заливаясь слезами, повествовала о том, как, не обнаружив вечером Барсика на его любимом месте, принялась рано утром носиться по поселку, а в конце концов решила добежать до станции. Вот на узкой тропинке, невдалеке от нее Ольгу и поджидала страшная находка – она увидела следы крови и неподвижное тело любимого кота.
– Сволочи, мерзавцы! – причитала женщина. – Вот, смотри, улику оставили…
Продолжая плакать, продавщица выдвинула ящик и вытащила довольно большую «золотую» пуговицу.
– Видишь? – вытирая слезы, сказала Ольга. – Небось мой несчастный кот сопротивлялся и оторвал. Сейчас успокоюсь и пойду к Кузьминым. Да не одна, участкового прихвачу! Есть, говорят, статья за убийство животного. Пусть их за решетку сунут! Кстати, и отметины на сволочах должны быть, царапины всякие…
Вера ни жива ни мертва слушала рыдающую Ольгу. Девушка сразу узнала пуговицу – точь-в-точь такими украшено ее пальто. Вчера Вера в нем ездила на работу, а сегодня побежала за хлебом в старенькой куртке. И еще: утром, умываясь, Верочка с огромным изумлением обнаружила у себя на ногах ссадины – словно она продиралась сквозь заросли роз или ежевики. На какое-то мгновение Вере стало страшно.
Купив буханку, девушка полетела домой. По дороге она слегка пришла в себя и попыталась рассуждать логично. Ну и что пуговица? Ничего особенного в ней нет, такие пришивают и на женскую, и на мужскую верхнюю одежду. А ноги она могла поранить, когда упала без чувств. Небось на дорожке полно камней, а то и битых бутылок…
Вернувшись на дачу, Верочка кинулась к вешалке, но пальто своего не увидела. Страшно удивленная, заглянула в шкаф и не обнаружила в нем юбки с любимой водолазкой, в которых вчера ходила на работу. Впрочем, скоро они нашлись в бане – в тазу, щедро посыпанные стиральным порошком. Удивленная сверх меры, Верочка растолкала еще спящего Кирилла и спросила:
– Где мое пальто?
– Какое? – сонно спросил любимый.
– Оно у меня одно – бежевое, в клетку.
– Извини, – бормотнул Долгов, – я его выбросил.
– Куда? Почему? – возмутилась Вера. – Придет же в голову идиотская идея совсем новую вещь вышвыривать!
Кирилл зевнул, повернулся к стене и, засыпая, тихо сказал:
– Ты вчера прямо в грязь плюхнулась, я попытался отчистить пальто, но только хуже сделал. Вот юбку с кофтой замочил, авось отойдут. Не расстраивайся, новое купим.
На Веру накатило раздражение. Оставив Кирилла в спальне, она вышла во двор и там, возле забора, увидела черный пластиковый мешок с мусором. Девушка развязала тесемки, стягивающие его верх, вытащила свою верхнюю одежду и… не сдержала крика. Пальто выглядело ужасно – светлая ткань была покрыта темными пятнами, одной пуговицы не хватало. Боясь снова потерять сознание, Верочка дрожащими пальцами принялась ощупывать материал и заметила, что пальто покрыто мелкими серо-черными волосками.
– За каким чертом в мусоре роешься? – сердито воскликнул выскочивший на крыльцо Кирилл. – Сказал ведь, не отчистить грязь, следы останутся. Сейчас поедем в Москву и купим тебе новое пальто.
– Это не грязь, – пролепетала Вера.
– Земля, – стоял на своем Долгов. – В лесу еще не подсохло, ты упала прямо в самую…
– Это кровь, – прошептала Вера, – и волосы Барсика…
В глазах Кирилла промелькнуло беспокойство.
– Откуда знаешь про кота? – нервно поинтересовался он.
– За хлебом пошла, – еле слышно пояснила девушка, – а там Оля плачет. Она считает, что Барсика местные алкоголики убили. Это я его? Да?
Долгов оглянулся, быстро втащил Веру в дом и велел:
– Успокойся.
– Я? Я? Я? – безостановочно повторяла Вера.
– Не знаю, – буркнул Кирилл.
– Немедленно расскажи все! – почти в истерике потребовала девушка.
Кирилл вздохнул. Вера, привалившись к стене, приготовилась слушать любимого.
– Я собрался встретить тебя на платформе, но проспал. Вскочил, когда по расписанию поезд уже должен приехать на станцию…
Ругая себя, Долгов схватил куртку и выбежал из дома. Он очень надеялся, что Верочка еще не успела добраться до леса и пока спокойно идет по дороге, ведущей от платформы к остановке маршрутки. Этот участок пути был совершенно безопасен: во-первых, он хорошо освещен фонарями, а во-вторых, там девушка должна быть в окружении людей – подавляющая масса пассажиров, сошедших с электрички, торопится к автобусам. Вот дальше Вере идти одной – в дачном поселке сейчас обитает несколько пенсионеров, они в столицу не катаются, сидят в своих избушках безвылазно.
Кирилл бежал по извилистой тропинке. Вот дорожка сделала очередной поворот, и парень вздрогнул: на обочине лежала Вера. Долгов бросился к любимой, увидел, что та без сознания и вся в крови. Сначала Кириллу показалось: Вера убита, но потом понял, что она жива, и… испытал еще больший ужас. Похоже, любимая снова находилась в состоянии сна, а темные пятна, покрывавшие ее светлое пальто, – это кровь кота. Его тельце лежало рядом, ноги Веры покрывали царапины, разорванные колготки висели лохмотьями, а в правой руке девушка крепко сжимала длинную пилку для ногтей с остро заточенным концом. Железка была вся в крови.
Глава 6
Глава 7
Кирилл обнял девушку, и вечер завершился просто замечательно.
На следующий день была суббота. Верочка проспала до одиннадцати, потом, зевая, выползла на кухню и обнаружила полнейшее отсутствие хлеба. Нацепив куртку и забыв даже умыться, Вера пошла в местный магазин. Идти было недалеко, метров двести, не больше. Рядом со станцией располагается птицефабрика, и в торговой точке всегда толчется народ, желающий купить парную курицу. Но сейчас в крохотной лавчонке не нашлось никого – отсутствовали и продавцы, и покупатели.
Девушка постояла пару секунд и крикнула:
– Оля, вы где?
– Иду, – раздалось из внутреннего помещения, и к прилавку вышла продавщица с зареванным лицом.
– Что случилось? – испугалась Вера.
– Ну какие сволочи… – заплакала Оля. – Мерзавцы, знаю я, чьих рук дело! Кузьмины постарались, Петька и Павлуха! Представляешь, моего Барсика убили…
– Кота? – ахнула Вера. – За что? Чем он им помешал? Милый такой, спал тут на подоконнике тихонько…
– Барсик мне вместо сына был, – зашмыгала носом Оля. – Кольку-то как за разбой посадили – он по пьяни у каких-то баб на платформе сумочки посрывал, – кот пришел и остался. А Кузьминым я вчера водки в долг не дала, вот они и озверели. Петька, уходя, так и пообещал: «Еще пожалеешь…»
Вера сочувственно слушала Ольгу, а та, заливаясь слезами, повествовала о том, как, не обнаружив вечером Барсика на его любимом месте, принялась рано утром носиться по поселку, а в конце концов решила добежать до станции. Вот на узкой тропинке, невдалеке от нее Ольгу и поджидала страшная находка – она увидела следы крови и неподвижное тело любимого кота.
– Сволочи, мерзавцы! – причитала женщина. – Вот, смотри, улику оставили…
Продолжая плакать, продавщица выдвинула ящик и вытащила довольно большую «золотую» пуговицу.
– Видишь? – вытирая слезы, сказала Ольга. – Небось мой несчастный кот сопротивлялся и оторвал. Сейчас успокоюсь и пойду к Кузьминым. Да не одна, участкового прихвачу! Есть, говорят, статья за убийство животного. Пусть их за решетку сунут! Кстати, и отметины на сволочах должны быть, царапины всякие…
Вера ни жива ни мертва слушала рыдающую Ольгу. Девушка сразу узнала пуговицу – точь-в-точь такими украшено ее пальто. Вчера Вера в нем ездила на работу, а сегодня побежала за хлебом в старенькой куртке. И еще: утром, умываясь, Верочка с огромным изумлением обнаружила у себя на ногах ссадины – словно она продиралась сквозь заросли роз или ежевики. На какое-то мгновение Вере стало страшно.
Купив буханку, девушка полетела домой. По дороге она слегка пришла в себя и попыталась рассуждать логично. Ну и что пуговица? Ничего особенного в ней нет, такие пришивают и на женскую, и на мужскую верхнюю одежду. А ноги она могла поранить, когда упала без чувств. Небось на дорожке полно камней, а то и битых бутылок…
Вернувшись на дачу, Верочка кинулась к вешалке, но пальто своего не увидела. Страшно удивленная, заглянула в шкаф и не обнаружила в нем юбки с любимой водолазкой, в которых вчера ходила на работу. Впрочем, скоро они нашлись в бане – в тазу, щедро посыпанные стиральным порошком. Удивленная сверх меры, Верочка растолкала еще спящего Кирилла и спросила:
– Где мое пальто?
– Какое? – сонно спросил любимый.
– Оно у меня одно – бежевое, в клетку.
– Извини, – бормотнул Долгов, – я его выбросил.
– Куда? Почему? – возмутилась Вера. – Придет же в голову идиотская идея совсем новую вещь вышвыривать!
Кирилл зевнул, повернулся к стене и, засыпая, тихо сказал:
– Ты вчера прямо в грязь плюхнулась, я попытался отчистить пальто, но только хуже сделал. Вот юбку с кофтой замочил, авось отойдут. Не расстраивайся, новое купим.
На Веру накатило раздражение. Оставив Кирилла в спальне, она вышла во двор и там, возле забора, увидела черный пластиковый мешок с мусором. Девушка развязала тесемки, стягивающие его верх, вытащила свою верхнюю одежду и… не сдержала крика. Пальто выглядело ужасно – светлая ткань была покрыта темными пятнами, одной пуговицы не хватало. Боясь снова потерять сознание, Верочка дрожащими пальцами принялась ощупывать материал и заметила, что пальто покрыто мелкими серо-черными волосками.
– За каким чертом в мусоре роешься? – сердито воскликнул выскочивший на крыльцо Кирилл. – Сказал ведь, не отчистить грязь, следы останутся. Сейчас поедем в Москву и купим тебе новое пальто.
– Это не грязь, – пролепетала Вера.
– Земля, – стоял на своем Долгов. – В лесу еще не подсохло, ты упала прямо в самую…
– Это кровь, – прошептала Вера, – и волосы Барсика…
В глазах Кирилла промелькнуло беспокойство.
– Откуда знаешь про кота? – нервно поинтересовался он.
– За хлебом пошла, – еле слышно пояснила девушка, – а там Оля плачет. Она считает, что Барсика местные алкоголики убили. Это я его? Да?
Долгов оглянулся, быстро втащил Веру в дом и велел:
– Успокойся.
– Я? Я? Я? – безостановочно повторяла Вера.
– Не знаю, – буркнул Кирилл.
– Немедленно расскажи все! – почти в истерике потребовала девушка.
Кирилл вздохнул. Вера, привалившись к стене, приготовилась слушать любимого.
– Я собрался встретить тебя на платформе, но проспал. Вскочил, когда по расписанию поезд уже должен приехать на станцию…
Ругая себя, Долгов схватил куртку и выбежал из дома. Он очень надеялся, что Верочка еще не успела добраться до леса и пока спокойно идет по дороге, ведущей от платформы к остановке маршрутки. Этот участок пути был совершенно безопасен: во-первых, он хорошо освещен фонарями, а во-вторых, там девушка должна быть в окружении людей – подавляющая масса пассажиров, сошедших с электрички, торопится к автобусам. Вот дальше Вере идти одной – в дачном поселке сейчас обитает несколько пенсионеров, они в столицу не катаются, сидят в своих избушках безвылазно.
Кирилл бежал по извилистой тропинке. Вот дорожка сделала очередной поворот, и парень вздрогнул: на обочине лежала Вера. Долгов бросился к любимой, увидел, что та без сознания и вся в крови. Сначала Кириллу показалось: Вера убита, но потом понял, что она жива, и… испытал еще больший ужас. Похоже, любимая снова находилась в состоянии сна, а темные пятна, покрывавшие ее светлое пальто, – это кровь кота. Его тельце лежало рядом, ноги Веры покрывали царапины, разорванные колготки висели лохмотьями, а в правой руке девушка крепко сжимала длинную пилку для ногтей с остро заточенным концом. Железка была вся в крови.
Глава 6
– Я убила Барсика, – сползла на пол Вера. – За что? То есть я же не способна обидеть животное ни в каком случае! Невозможно! Что произошло?
Кирилл мрачно пожал плечами:
– Не знаю. Честно говоря, я решил, что ты вновь опилась таблетками от головной боли и впала в ступор. Помнишь историю со мной? Царапина до сих пор не зажила.
– Барсик всегда подходил ко мне приласкаться, – прошептала Вера. – У меня в сумке сосиски вчера были, купила на ужин…
– Унюхал аромат колбасных изделий, – протянул Кирилл, – и бросился выпрашивать угощенье…
– А я его убила? Невероятно! – всхлипнула Вера. – Невозможно! Я же очень люблю кошек…
Кирилл поднял девушку.
– Пошли, тебе надо лечь. Хотел сохранить происшествие в тайне – пальто выбросил, юбку с водолазкой замочил. И зачем ты в мусор полезла, а?
– Я убийца!
– Вовсе нет.
– Заколола Барсика пилкой!
– Прекрати, – начал сердиться Кирилл, потом он тихо спросил: – Слушай, ты совсем ничего не помнишь?
– Нет, – всхлипнула Вера. – Вообще ничего! Мрак!
– А лекарства пила?
– Ну…
– Отвечай немедленно!
– Приняла пару таблеточек, – нехотя призналась девушка.
Кирилл схватился за голову:
– Но ведь я же говорил, предупреждал… Вера, ну нельзя быть такой безответственной… Я же приказал: никакой фармакологии!
– У меня жутко болит голова, – зарыдала Вера, – просто раскалывается, терпеть нет никаких сил. Держусь, держусь, потом не выдерживаю.
– Ну все! Запомни раз и навсегда: не пей пилюли! – сурово приказал Кирилл.
Громко плача, Вера юркнула под одеяло. Долгов принес подруге чай, и девушка, выпив горячего, немного успокоилась, уснула.
Выходные прошли тихо. У Опушковой ни разу не заболела голова, девушка чувствовала себя совершенно здоровой. В понедельник пара приехала на работу и разбрелась по своим местам – Верочка села на выдачу книг, а Кирилл спустился в полуподвал, в техотдел. Спустя два часа Долгов позвонил Вере и поинтересовался:
– Тебя не могут отпустить пораньше?
– Что-то случилось? – напряглась Верочка.
– Только хорошее, – быстро успокоил любимый. – Понимаешь, завтра улетаю в командировку.
– Ну вот… – расстроилась библиотекарша. – Куда?
– В Италию! – радостно заявил Кирилл.
– Ты мне ничего не рассказывал о своих планах, – слегка обиделась Вера.
– Сам не знал.
– Так не бывает, – протянула девушка. – Рим не Питер, виза нужна.
– Давай отпросись у Нелли Ильиничны, – потребовал Кирилл. – Потом все объясню. И мне собраться надо, пару рубашек купить.
– Зарплата через пять дней, – осторожно напомнила Вера.
– Директор в долг дал, – засмеялся Кирилл. – Сегодня точно мой день.
Верочка пошла к заведующей и пожаловалась на здоровье. Нелли Ильинична, знавшая, что у Опушковой последнее время часто болит голова, озабоченно сказала:
– Лечись спокойно, только непременно посети врача.
Вера кивнула. Никаких угрызений совести от обмана милой Нелли Ильиничны она не испытывала. В конце концов, Опушкова всегда была примерной сотрудницей и не злоупотребляла добротой начальницы, в отличие от других библиотекарш, которые частенько манкировали своими обязанностями, прикрывались больными детьми и недужными родителями, чтобы получить лишний выходной.
Обняв любимую, Кирилл мгновенно объяснил, что произошло. В Италию на стажировку собирался ехать Николай Пастухов, ему купили билет, заказали гостиницу и оформили все документы. Но вчера поздно вечером Коля сломал ногу, и директор принял решение: в Рим отправится Кирилл. У директора института большие связи, сам он часто мотается в Италию и хорошо знаком с ответственными консульскими работниками этой страны. Нажав на все кнопки, директор НИИ сумел уговорить своих итальянских знакомых, и те в виде исключения оформили Кириллу визу буквально за полчаса. Оставалось лишь удивляться расторопности руководителя учреждения – он еще ухитрился поменять на его имя и билет на рейс Аэрофлота. А потом директор велел Долгову:
– Живо собирайся да возьми с собой выходной костюм.
– У меня его нет, – растерялся Кирилл.
– Так купи!
– Э… э… э… – замялся парень.
Директор правильно понял смущение подчиненного. Быстро открыв сейф, вынул деньги.
– Вот, держи. Потом вернешь.
– Спасибо, – обрадовался Кирилл.
– Потом поблагодаришь, – начало сердиться начальство. – Рули в магазин, времени мало…
– Представляешь, как повезло! – чуть не прыгал от радости Кирилл, рассказывая Вере о своей удаче.
– Ага, – закивала девушка. – Когда вернешься?
– Через полгода, – преспокойно заявил Кирилл.
– Вау! – изумилась Вера. – Ох и ни фига себе…
– Ты не рада моей удаче? – надулся любимый.
– Нет, но…
– Понятно! – оборвал девушку Долгов. Повернулся и пошагал в сторону метро.
– Милый, – бросилась вслед за любимым Вера, – я неправильно высказалась! Просто счастлива от невероятного везения, но…
– Что «но»? – зло спросил Кирилл.
– Мне будет плохо без тебя, – жалобно протянула девушка. – Очень! Скучно и грустно.
– Не знал, что ты такая эгоистка, – укоризненно покачал головой Кирилл. – Подобный шанс выпадает редко. Шесть месяцев за счет института! Нет бы порадоваться за меня…
– Я в восторге!
– Оно и видно.
– Нет, правда, – попыталась улыбнуться Вера. – Пошли, купим тебе костюм.
– Не стоит беспокоиться, – ехидно заявил Долгов, – сам справлюсь. Пока!
Не успела Вера вымолвить слово, как любимый исчез в метро. Горькие слезы потекли по щекам девушки. Ну почему Кирилл так жестоко говорил с ней? Отчего не захотел понять состояние Веры? На дворе весна, скоро придет лето, все веселые и счастливые отправятся парами отдыхать, одна Опушкова в грустном одиночестве останется в Москве. Конечно, хорошо, что Кириллу повезло, но ведь ей, Вере, будет плохо…
– Ревешь? – весело поинтересовался чей-то звонкий голосок.
Верочка подняла глаза. На тротуаре, одетая в новое, очень красивое и явно дорогое пальто, стояла Рената Корсакова.
– Слезы льешь? – продолжила она. – Бросил тебя красавчик? Не хотела ты меня раньше слушать, а ведь предупреждала, говорила, бортанет Кирюша Верочку! Поиграет и кинет! У него другие планы, новая любовь, уж поверь, я знаю. Есть у него баба. Даже целых две.
И тут из дверей вестибюля метро вынырнул Долгов.
– Веруся, – позвал он, – давай поторопимся!
– Ты, сука, – прошипела Опушкова Корсаковой, – врешь мне сейчас, как когда-то про Лолу.
– А чего? – вскинулась Рената. – Имеется и Лола. Хочешь ее телефончик?
– Она ему сестра!
– Ой, держите меня семеро!
– Да пошла ты! – рявкнула Вера.
– Попомни мои слова, – презрительно прищурилась Рената, – замуж тебе за него не выйти!
Вера, стиснув кулаки, повернулась к обидчице, но проворная Корсакова ужом вскочила в подъ-ехавший автобус.
– Прости, Верусик! – воскликнул Кирилл, возвращаясь к подружке. – Я тебе нахамил. Знаешь, так мечтал об Италии, что, когда счастье привалило, просто потерял голову. Пошли за костюмом!
– Ты мне ничего не говорил о своих мечтах, – настороженно сказала Вера.
– А смысл? – мигом отозвался Долгов. – Ныть, словно капризный ребенок: «Хочу в Италию… пустите меня в Рим…»?
– Вроде у тебя обеспеченные родители, неужели не могли помочь?
Кирилл обнял Веру и нежно прижал ее к себе.
– Ну, во-первых, туристическая поездка – это одно, а я рассчитывал на стажировку; во-вторых, в моем возрасте положено решать проблемы самостоятельно; в-третьих, отец с матерью не нуждаются, но лишних миллионов не имеют. Не забудь, есть еще Лола, а той нужны шубка, колечко…
– Она замужем, – напомнила сердито Вера.
– Верно, – закивал любимый, – только дочь всегда роднее сына. Смотри, какой пиджак в витрине! Надо померить.
– Странно все это очень, – протянула Вера. – И так внезапно!
Кирилл хмыкнул:
– Понятненько! Подозреваешь меня во лжи, дескать, потихоньку готовился к отъезду, а Верочке сказал за час до отлета, скандала побоялся?
– Ну… может и так!
– Надеюсь, поймешь потом, как несправедливы твои слова, – вздохнул Долгов. – Видно, я сильно об Италии мечтал, раз так получилось. Я люблю тебя, милая!
Вера повеселела. Она безоговорочно поверила Кириллу и приняла самое деятельное участие в покупке костюма. Около девяти вечера уставшая от беготни по торговым центрам парочка уселась в кафе с нелепым названием «Ателло».
– Наверное, хозяин любитель Шекспира, – начал ехидничать Кирилл. – Только книг он не читал, кинушку смотрел, вот и написал имя Отелло на слух, неправильно. Сейчас поедим и еще в бутик «Зубастый арбуз» заглянем.
– Мы же купили костюм, – улыбнулась Вера.
Кирилл потряс кошельком.
– Тут еще тебе на обновку осталось.
– Не надо, не трать зря деньги, лучше из Италии мне что-нибудь привезешь.
– Из Италии само собой, – заулыбался Кирилл, – правда, я думал поступить иначе.
– Как? – насторожилась Верочка.
– В августе там огромные скидки, приедешь ко мне и сама купишь.
Девушка не удержалась и обняла кавалера:
– Спасибо.
– Пустяки. Пей сок! Впрочем, надо сначала руки помыть. Иди ты первая, а я вещи покараулю, – предложил Долгов.
Верочка отправилась в туалет, где обстоятельно привела себя в порядок, и вернулась в зал, сверкая свеженанесенным макияжем. Кирилл улыбнулся и отправился в мужскую комнату. В отсутствие жениха Верочка выпила сок, а спустя буквально пять минут ощутила дискомфорт – у нее внезапно и очень сильно заболела голова. Долгов никак не возвращался, а в виски Веры невидимая рука вбивала острые гвозди. Не желая портить последний перед длительной разлукой совместный вечер, Верочка украдкой раскрыла сумочку, вытащила из нее таблетки и, вопреки данному Кириллу обещанию, быстро проглотила парочку. «Я же не анальгин пью, – успокоила сама себя глупышка, – совсем другое средство».
Тут наконец появился Кирилл. Пара отлично поужинала, Долгов взял счет, и… больше Вера ничего не помнила.
Очнулась девушка от холода, попыталась пошевелиться и застонала – в тело впилось множество комаров, очень злых, они со всей силой кусались, только отчего-то не издавая противного жужжания. На короткое мгновение Верочке показалось, что она заснула в саду, на скамейке, оттого ее тело и занемело. Но вот туман перед глазами рассеялся, Вера осмотрелась и затряслась. Она находилась в темной, захламленной комнатенке, лежала на грязном полу, а до носа девушки долетел знакомый запах – пахло чем-то едким, химическим.
– Кирилл, – слабым голосом позвала Верочка, – Кирилл!
Но никакого ответа она не услышала. Пребывая в полуобморочном состоянии, Верочка схватила свою сумку, вытащила мобильный и набрала номер Долгова.
– Тра-та-та, та-та-та, – понесся откуда-то сбоку хорошо знакомый звонок.
Вера вскочила и бросилась на звук, который летел из самого темного угла помещения.
– Кирюша, – закричала девушка, – ты где? Не молчи! Ой, вижу тебя, слава богу! Почему ты, так странно скрючившись, сидишь, а…
Договорить фразу Верочка не смогла, потому что в ту же секунду поняла: Кирилл мертв. Лицо жениха было в крови, бурые пятна покрывали куртку, а еще, и это самое страшное, в шее парня торчала пилочка для ногтей, длинная железка с заостренным концом.
Вера шлепнулась около Кирилла, какие-то мгновения ей не хватало воздуха для дыхания. Потом она сообразила: любимый убит, и не кем-нибудь, а ею, Верой, причем тем же способом, что и несчастный Барсик, – пилкой для ногтей. Очевидно, любое лекарство от головной боли действует на Веру самым невероятным образом: она впадает в странное сомнамбулическое состояние, находясь в котором совершает убийства.
И что теперь делать? Весь НИИ в курсе ее романтических, фактически семейных отношений с Долговым. Сегодня Рената Корсакова, уехавшая на автобусе, явно видела Веру и Кирилла, вместе идущих к метро. Ну, сбежит она сейчас… Утром обнаружат тело, милиционеры тут же отыщут Веру и начнут допрос. И что она им ответит? «Мы ходили по магазинам, а потом расстались»? Можно, конечно, так соврать, но ведь следователь начнет копать дальше: где ночевала? Дома? А старухи заявят: «Вера тут несколько месяцев не показывалась. Загуляла, шалава, с мужиком живет». И моментом сообщат адрес дачи, который Верочка из чистой глупости оставила на всякий случай вздорным бабкам. Ясное дело, менты прикатят на фазенду. Значит, надо врать иное: мол, спала на даче. Но тогда возникнут новые вопросы: почему Кирилл не пришел домой? Отчего Вера не подняла шума, обнаружив отсутствие любимого? Кому принадлежит пилка?
В общем, дело ясное – поймают Верочку. Родители Кирилла – люди со связями, да они жизнь положат на то, чтобы любовницу-убийцу четвертовали на площади… Рассказать про головную боль и странные обмороки? Но от этой правды станет лишь хуже. Придется вспомнить о нападении с ножом на Кирилла и о царапине на его животе, о гибели ни в чем не повинного Барсика. Даже если Веру признают душевнобольной, ее не отпустят на свободу. Запихнут в психиатрическую лечебницу, и до конца дней просидит она в палате, в смирительной рубашке. Так что же делать? Что?
У Веры затряслись руки. А может, и правда, просто тихо уйти сейчас? Почему она решила, что тело обнаружат сразу? Утром, в семь часов, самолет улетит в Италию, все будут думать, что Кирилл спокойно отправился в Рим. На работе никто не начнет беспокоиться, родители тоже не зашумят, сын при Вере сообщил маме по телефону:
– Ура! Завтра в путь! Заехать к вам некогда! Вот вернусь и сразу примчусь.
Следовательно, Кирилла не хватятся. Осталась маленькая проблема: вести себя так, словно ничего не произошло. Близких подруг в библиотеке у Веры нет, никто не полезет с дурацкими расспросами типа: что тебе пишет Кирилл? Целых полгода у Веры есть для того, чтобы уволиться с работы и замести все следы. Девушку не арестуют, не посадят, не засунут в психушку. И еще: Верочка непременно обратится к врачу, она выяснит причину своих головных болей и больше никогда не прикоснется к таблеткам… Жизнь наладится! Вот только надо сейчас сделать над собой усилие, встать и бежать! А еще хорошо бы вытащить пилку… Да, надо непременно унести с собой орудие убийства. Вере стало еще страшней. Почти проваливаясь в обморок, девушка вытянула правую руку, зажмурилась и вдруг услышала шорох, потом резкий хлопок. Глаза Верочки распахнулись – вокруг Кирилла плясали языки невесть откуда взявшегося пламени.
Сначала огонь разгорался медленно, но потом вспыхнул ярко-ярко. Девушка опрометью бросилась прочь, в голове пойманной птицей колотилась мысль: сейчас ночь, пожар заметят не сразу, потушат спустя час, а то и два, тело сгорит. Впрочем, если обнаружат обугленные останки, то посчитают, что в домике ночевал пьяный бомж. Неужели Вера спасена?
Кирилл мрачно пожал плечами:
– Не знаю. Честно говоря, я решил, что ты вновь опилась таблетками от головной боли и впала в ступор. Помнишь историю со мной? Царапина до сих пор не зажила.
– Барсик всегда подходил ко мне приласкаться, – прошептала Вера. – У меня в сумке сосиски вчера были, купила на ужин…
– Унюхал аромат колбасных изделий, – протянул Кирилл, – и бросился выпрашивать угощенье…
– А я его убила? Невероятно! – всхлипнула Вера. – Невозможно! Я же очень люблю кошек…
Кирилл поднял девушку.
– Пошли, тебе надо лечь. Хотел сохранить происшествие в тайне – пальто выбросил, юбку с водолазкой замочил. И зачем ты в мусор полезла, а?
– Я убийца!
– Вовсе нет.
– Заколола Барсика пилкой!
– Прекрати, – начал сердиться Кирилл, потом он тихо спросил: – Слушай, ты совсем ничего не помнишь?
– Нет, – всхлипнула Вера. – Вообще ничего! Мрак!
– А лекарства пила?
– Ну…
– Отвечай немедленно!
– Приняла пару таблеточек, – нехотя призналась девушка.
Кирилл схватился за голову:
– Но ведь я же говорил, предупреждал… Вера, ну нельзя быть такой безответственной… Я же приказал: никакой фармакологии!
– У меня жутко болит голова, – зарыдала Вера, – просто раскалывается, терпеть нет никаких сил. Держусь, держусь, потом не выдерживаю.
– Ну все! Запомни раз и навсегда: не пей пилюли! – сурово приказал Кирилл.
Громко плача, Вера юркнула под одеяло. Долгов принес подруге чай, и девушка, выпив горячего, немного успокоилась, уснула.
Выходные прошли тихо. У Опушковой ни разу не заболела голова, девушка чувствовала себя совершенно здоровой. В понедельник пара приехала на работу и разбрелась по своим местам – Верочка села на выдачу книг, а Кирилл спустился в полуподвал, в техотдел. Спустя два часа Долгов позвонил Вере и поинтересовался:
– Тебя не могут отпустить пораньше?
– Что-то случилось? – напряглась Верочка.
– Только хорошее, – быстро успокоил любимый. – Понимаешь, завтра улетаю в командировку.
– Ну вот… – расстроилась библиотекарша. – Куда?
– В Италию! – радостно заявил Кирилл.
– Ты мне ничего не рассказывал о своих планах, – слегка обиделась Вера.
– Сам не знал.
– Так не бывает, – протянула девушка. – Рим не Питер, виза нужна.
– Давай отпросись у Нелли Ильиничны, – потребовал Кирилл. – Потом все объясню. И мне собраться надо, пару рубашек купить.
– Зарплата через пять дней, – осторожно напомнила Вера.
– Директор в долг дал, – засмеялся Кирилл. – Сегодня точно мой день.
Верочка пошла к заведующей и пожаловалась на здоровье. Нелли Ильинична, знавшая, что у Опушковой последнее время часто болит голова, озабоченно сказала:
– Лечись спокойно, только непременно посети врача.
Вера кивнула. Никаких угрызений совести от обмана милой Нелли Ильиничны она не испытывала. В конце концов, Опушкова всегда была примерной сотрудницей и не злоупотребляла добротой начальницы, в отличие от других библиотекарш, которые частенько манкировали своими обязанностями, прикрывались больными детьми и недужными родителями, чтобы получить лишний выходной.
Обняв любимую, Кирилл мгновенно объяснил, что произошло. В Италию на стажировку собирался ехать Николай Пастухов, ему купили билет, заказали гостиницу и оформили все документы. Но вчера поздно вечером Коля сломал ногу, и директор принял решение: в Рим отправится Кирилл. У директора института большие связи, сам он часто мотается в Италию и хорошо знаком с ответственными консульскими работниками этой страны. Нажав на все кнопки, директор НИИ сумел уговорить своих итальянских знакомых, и те в виде исключения оформили Кириллу визу буквально за полчаса. Оставалось лишь удивляться расторопности руководителя учреждения – он еще ухитрился поменять на его имя и билет на рейс Аэрофлота. А потом директор велел Долгову:
– Живо собирайся да возьми с собой выходной костюм.
– У меня его нет, – растерялся Кирилл.
– Так купи!
– Э… э… э… – замялся парень.
Директор правильно понял смущение подчиненного. Быстро открыв сейф, вынул деньги.
– Вот, держи. Потом вернешь.
– Спасибо, – обрадовался Кирилл.
– Потом поблагодаришь, – начало сердиться начальство. – Рули в магазин, времени мало…
– Представляешь, как повезло! – чуть не прыгал от радости Кирилл, рассказывая Вере о своей удаче.
– Ага, – закивала девушка. – Когда вернешься?
– Через полгода, – преспокойно заявил Кирилл.
– Вау! – изумилась Вера. – Ох и ни фига себе…
– Ты не рада моей удаче? – надулся любимый.
– Нет, но…
– Понятно! – оборвал девушку Долгов. Повернулся и пошагал в сторону метро.
– Милый, – бросилась вслед за любимым Вера, – я неправильно высказалась! Просто счастлива от невероятного везения, но…
– Что «но»? – зло спросил Кирилл.
– Мне будет плохо без тебя, – жалобно протянула девушка. – Очень! Скучно и грустно.
– Не знал, что ты такая эгоистка, – укоризненно покачал головой Кирилл. – Подобный шанс выпадает редко. Шесть месяцев за счет института! Нет бы порадоваться за меня…
– Я в восторге!
– Оно и видно.
– Нет, правда, – попыталась улыбнуться Вера. – Пошли, купим тебе костюм.
– Не стоит беспокоиться, – ехидно заявил Долгов, – сам справлюсь. Пока!
Не успела Вера вымолвить слово, как любимый исчез в метро. Горькие слезы потекли по щекам девушки. Ну почему Кирилл так жестоко говорил с ней? Отчего не захотел понять состояние Веры? На дворе весна, скоро придет лето, все веселые и счастливые отправятся парами отдыхать, одна Опушкова в грустном одиночестве останется в Москве. Конечно, хорошо, что Кириллу повезло, но ведь ей, Вере, будет плохо…
– Ревешь? – весело поинтересовался чей-то звонкий голосок.
Верочка подняла глаза. На тротуаре, одетая в новое, очень красивое и явно дорогое пальто, стояла Рената Корсакова.
– Слезы льешь? – продолжила она. – Бросил тебя красавчик? Не хотела ты меня раньше слушать, а ведь предупреждала, говорила, бортанет Кирюша Верочку! Поиграет и кинет! У него другие планы, новая любовь, уж поверь, я знаю. Есть у него баба. Даже целых две.
И тут из дверей вестибюля метро вынырнул Долгов.
– Веруся, – позвал он, – давай поторопимся!
– Ты, сука, – прошипела Опушкова Корсаковой, – врешь мне сейчас, как когда-то про Лолу.
– А чего? – вскинулась Рената. – Имеется и Лола. Хочешь ее телефончик?
– Она ему сестра!
– Ой, держите меня семеро!
– Да пошла ты! – рявкнула Вера.
– Попомни мои слова, – презрительно прищурилась Рената, – замуж тебе за него не выйти!
Вера, стиснув кулаки, повернулась к обидчице, но проворная Корсакова ужом вскочила в подъ-ехавший автобус.
– Прости, Верусик! – воскликнул Кирилл, возвращаясь к подружке. – Я тебе нахамил. Знаешь, так мечтал об Италии, что, когда счастье привалило, просто потерял голову. Пошли за костюмом!
– Ты мне ничего не говорил о своих мечтах, – настороженно сказала Вера.
– А смысл? – мигом отозвался Долгов. – Ныть, словно капризный ребенок: «Хочу в Италию… пустите меня в Рим…»?
– Вроде у тебя обеспеченные родители, неужели не могли помочь?
Кирилл обнял Веру и нежно прижал ее к себе.
– Ну, во-первых, туристическая поездка – это одно, а я рассчитывал на стажировку; во-вторых, в моем возрасте положено решать проблемы самостоятельно; в-третьих, отец с матерью не нуждаются, но лишних миллионов не имеют. Не забудь, есть еще Лола, а той нужны шубка, колечко…
– Она замужем, – напомнила сердито Вера.
– Верно, – закивал любимый, – только дочь всегда роднее сына. Смотри, какой пиджак в витрине! Надо померить.
– Странно все это очень, – протянула Вера. – И так внезапно!
Кирилл хмыкнул:
– Понятненько! Подозреваешь меня во лжи, дескать, потихоньку готовился к отъезду, а Верочке сказал за час до отлета, скандала побоялся?
– Ну… может и так!
– Надеюсь, поймешь потом, как несправедливы твои слова, – вздохнул Долгов. – Видно, я сильно об Италии мечтал, раз так получилось. Я люблю тебя, милая!
Вера повеселела. Она безоговорочно поверила Кириллу и приняла самое деятельное участие в покупке костюма. Около девяти вечера уставшая от беготни по торговым центрам парочка уселась в кафе с нелепым названием «Ателло».
– Наверное, хозяин любитель Шекспира, – начал ехидничать Кирилл. – Только книг он не читал, кинушку смотрел, вот и написал имя Отелло на слух, неправильно. Сейчас поедим и еще в бутик «Зубастый арбуз» заглянем.
– Мы же купили костюм, – улыбнулась Вера.
Кирилл потряс кошельком.
– Тут еще тебе на обновку осталось.
– Не надо, не трать зря деньги, лучше из Италии мне что-нибудь привезешь.
– Из Италии само собой, – заулыбался Кирилл, – правда, я думал поступить иначе.
– Как? – насторожилась Верочка.
– В августе там огромные скидки, приедешь ко мне и сама купишь.
Девушка не удержалась и обняла кавалера:
– Спасибо.
– Пустяки. Пей сок! Впрочем, надо сначала руки помыть. Иди ты первая, а я вещи покараулю, – предложил Долгов.
Верочка отправилась в туалет, где обстоятельно привела себя в порядок, и вернулась в зал, сверкая свеженанесенным макияжем. Кирилл улыбнулся и отправился в мужскую комнату. В отсутствие жениха Верочка выпила сок, а спустя буквально пять минут ощутила дискомфорт – у нее внезапно и очень сильно заболела голова. Долгов никак не возвращался, а в виски Веры невидимая рука вбивала острые гвозди. Не желая портить последний перед длительной разлукой совместный вечер, Верочка украдкой раскрыла сумочку, вытащила из нее таблетки и, вопреки данному Кириллу обещанию, быстро проглотила парочку. «Я же не анальгин пью, – успокоила сама себя глупышка, – совсем другое средство».
Тут наконец появился Кирилл. Пара отлично поужинала, Долгов взял счет, и… больше Вера ничего не помнила.
Очнулась девушка от холода, попыталась пошевелиться и застонала – в тело впилось множество комаров, очень злых, они со всей силой кусались, только отчего-то не издавая противного жужжания. На короткое мгновение Верочке показалось, что она заснула в саду, на скамейке, оттого ее тело и занемело. Но вот туман перед глазами рассеялся, Вера осмотрелась и затряслась. Она находилась в темной, захламленной комнатенке, лежала на грязном полу, а до носа девушки долетел знакомый запах – пахло чем-то едким, химическим.
– Кирилл, – слабым голосом позвала Верочка, – Кирилл!
Но никакого ответа она не услышала. Пребывая в полуобморочном состоянии, Верочка схватила свою сумку, вытащила мобильный и набрала номер Долгова.
– Тра-та-та, та-та-та, – понесся откуда-то сбоку хорошо знакомый звонок.
Вера вскочила и бросилась на звук, который летел из самого темного угла помещения.
– Кирюша, – закричала девушка, – ты где? Не молчи! Ой, вижу тебя, слава богу! Почему ты, так странно скрючившись, сидишь, а…
Договорить фразу Верочка не смогла, потому что в ту же секунду поняла: Кирилл мертв. Лицо жениха было в крови, бурые пятна покрывали куртку, а еще, и это самое страшное, в шее парня торчала пилочка для ногтей, длинная железка с заостренным концом.
Вера шлепнулась около Кирилла, какие-то мгновения ей не хватало воздуха для дыхания. Потом она сообразила: любимый убит, и не кем-нибудь, а ею, Верой, причем тем же способом, что и несчастный Барсик, – пилкой для ногтей. Очевидно, любое лекарство от головной боли действует на Веру самым невероятным образом: она впадает в странное сомнамбулическое состояние, находясь в котором совершает убийства.
И что теперь делать? Весь НИИ в курсе ее романтических, фактически семейных отношений с Долговым. Сегодня Рената Корсакова, уехавшая на автобусе, явно видела Веру и Кирилла, вместе идущих к метро. Ну, сбежит она сейчас… Утром обнаружат тело, милиционеры тут же отыщут Веру и начнут допрос. И что она им ответит? «Мы ходили по магазинам, а потом расстались»? Можно, конечно, так соврать, но ведь следователь начнет копать дальше: где ночевала? Дома? А старухи заявят: «Вера тут несколько месяцев не показывалась. Загуляла, шалава, с мужиком живет». И моментом сообщат адрес дачи, который Верочка из чистой глупости оставила на всякий случай вздорным бабкам. Ясное дело, менты прикатят на фазенду. Значит, надо врать иное: мол, спала на даче. Но тогда возникнут новые вопросы: почему Кирилл не пришел домой? Отчего Вера не подняла шума, обнаружив отсутствие любимого? Кому принадлежит пилка?
В общем, дело ясное – поймают Верочку. Родители Кирилла – люди со связями, да они жизнь положат на то, чтобы любовницу-убийцу четвертовали на площади… Рассказать про головную боль и странные обмороки? Но от этой правды станет лишь хуже. Придется вспомнить о нападении с ножом на Кирилла и о царапине на его животе, о гибели ни в чем не повинного Барсика. Даже если Веру признают душевнобольной, ее не отпустят на свободу. Запихнут в психиатрическую лечебницу, и до конца дней просидит она в палате, в смирительной рубашке. Так что же делать? Что?
У Веры затряслись руки. А может, и правда, просто тихо уйти сейчас? Почему она решила, что тело обнаружат сразу? Утром, в семь часов, самолет улетит в Италию, все будут думать, что Кирилл спокойно отправился в Рим. На работе никто не начнет беспокоиться, родители тоже не зашумят, сын при Вере сообщил маме по телефону:
– Ура! Завтра в путь! Заехать к вам некогда! Вот вернусь и сразу примчусь.
Следовательно, Кирилла не хватятся. Осталась маленькая проблема: вести себя так, словно ничего не произошло. Близких подруг в библиотеке у Веры нет, никто не полезет с дурацкими расспросами типа: что тебе пишет Кирилл? Целых полгода у Веры есть для того, чтобы уволиться с работы и замести все следы. Девушку не арестуют, не посадят, не засунут в психушку. И еще: Верочка непременно обратится к врачу, она выяснит причину своих головных болей и больше никогда не прикоснется к таблеткам… Жизнь наладится! Вот только надо сейчас сделать над собой усилие, встать и бежать! А еще хорошо бы вытащить пилку… Да, надо непременно унести с собой орудие убийства. Вере стало еще страшней. Почти проваливаясь в обморок, девушка вытянула правую руку, зажмурилась и вдруг услышала шорох, потом резкий хлопок. Глаза Верочки распахнулись – вокруг Кирилла плясали языки невесть откуда взявшегося пламени.
Сначала огонь разгорался медленно, но потом вспыхнул ярко-ярко. Девушка опрометью бросилась прочь, в голове пойманной птицей колотилась мысль: сейчас ночь, пожар заметят не сразу, потушат спустя час, а то и два, тело сгорит. Впрочем, если обнаружат обугленные останки, то посчитают, что в домике ночевал пьяный бомж. Неужели Вера спасена?
Глава 7
Добравшись до описания горящего дома, Вера затряслась в ознобе. Она оказалась не в состоянии вспомнить, что это за дом, где точно он находится. Он явно предназначался под снос – какой-то полуразрушенный. Вот единственное, что она смогла сказать. Выскочила тогда из него и помчалась, не разбирая дороги. В себя немного пришла уже вдалеке от того места.
– Потом начался кошмар, – прошептала она.
– Какой? – настороженно спросила я.
Девушка вздрогнула:
– Утром я опоздала на работу, наврала Нелли Ильиничне, что ходила к врачу. Сплошной стресс.
– А она что-то заподозрила?
– Нет!
– Почему тогда ты занервничала?
Вера понурила голову…
В обед зазвонил ее мобильный. Номер не определился, выскочили одни восьмерки, как случается, когда из автомата звонят. Странный голос, не понять, то ли мужской, то ли женский, сказал: «Тайное становится явным».
Вера похолодела.
– Вы кто? – в полнейшем ужасе воскликнула она.
В ответ полетели гудки. Понятно, какие мысли заметались в голове девушки.
Около восьми вечера голос прорезался снова.
– Огонь не скрывает следы, – сказал он.
– Что? Что? Что? – принялась бестолково выкрикивать Вера. – Не бросайте трубку!
– Долгов не пересекал границу и не садился в самолет, – продолжал таинственный некто, – это легко проверить.
– Что вам надо? – взмолилась Вера. – Денег? Сколько?
В трубке раздался треск, и вновь полетели короткие гудки.
Несколько дней этот самый некто издевался над Верой, звоня ей и произнося жуткие фразы: «На пилке остались отпечатки пальцев – железо не горит»; «Личность человека можно установить по зубам»; «Родители Кирилла поднимут шум уже скоро, забеспокоятся, отчего сыночек им не звонит»; «Не вздумай уволиться, за тобой следят»…
За три дня некто довел Веру (мысленно она стала называть звонившего просто – оно) почти до сумасшествия. У девушки тряслись руки, дергалось веко, пропали аппетит и сон.
– Почему ты не завела себе новую SIM-карту? – удивилась я.
– Оно запретило. Оно за мной постоянно смотрело, – забубнила Вера. – Могло, например, звякнуть и сказать: «Идешь по улице? Зачем зеленую куртку надела? Такой цвет убийцам не к лицу». Оно сразу приказало: «Сменишь номер, мигом новый раздобуду, и еще хуже станет».
– Бред, – пожала я плечами. – Это твое оно денег не просило?
– Нет, – хмуро ответила Вера. – Потом оно мне велело: «Придешь домой, за трубу глянь».
– Какую?
– У нас на лестничной клетке, – пояснила девушка, – в углу, у окна, здоровенная трубища тянется.
– Ты с дачи съехала?
– Ясное дело, – фыркнула Вера. – К старухам вернулась. Кстати, они почему-то присмирели, воспитывать меня перестали. Ах, да это неинтересно… В общем, я туда, куда оно велело, нос сунула… мама дорогая!
– Что?
– Пакет там с костюмом оказался. С тем самым, который мы с Кириллом покупали. Внутри еще фотка имелась: мы в кафе сидим, в «Ателло», а упаковка с одеждой на полу. На снимке в углу дата и время.
– Да уж! – выдохнула я.
– Угу, – кивнула Вера. – Получается, все оно про меня знает: где живу, куда хожу, во что одеваюсь. Вот жуть-то где! Поверь, я не убивала ни кота, ни Кирилла. Вернее, не планировала ничего подобного, не собиралась никого лишать жизни. Да такого просто не могло быть! И я не сумасшедшая! Просто ужас! Как в кино!
– А почему ты сегодня оказалась под диваном в примерочной кабинке «Зубастого арбуза»?
Вера прикрыла глаза.
– Оно позвонило и спросило: «Тебя еще не поймали? Странно. Хотя, наверное, просто не нашли основную улику».
– А ты как отреагировала?
Верочка скрючилась на стуле.
– Заплакала, стала умолять, мол, оставьте меня в покое. А затем сообразила и закричала: «Ну и какая улика?» И тут оно сказало: «Ты убила Кирилла, решила себя в порядок привести, вошла в бутик, схватила вешалку, вроде на примерку платье, в кабинке причесалась, кровь с рук платком оттерла и швырнула его под диван. Хочешь остаться в живых, иди, добывай сопливничек. И вообще, лучше тебе повеситься самой, а то в камере пожизненного заключения очень плохо!»
– Потом начался кошмар, – прошептала она.
– Какой? – настороженно спросила я.
Девушка вздрогнула:
– Утром я опоздала на работу, наврала Нелли Ильиничне, что ходила к врачу. Сплошной стресс.
– А она что-то заподозрила?
– Нет!
– Почему тогда ты занервничала?
Вера понурила голову…
В обед зазвонил ее мобильный. Номер не определился, выскочили одни восьмерки, как случается, когда из автомата звонят. Странный голос, не понять, то ли мужской, то ли женский, сказал: «Тайное становится явным».
Вера похолодела.
– Вы кто? – в полнейшем ужасе воскликнула она.
В ответ полетели гудки. Понятно, какие мысли заметались в голове девушки.
Около восьми вечера голос прорезался снова.
– Огонь не скрывает следы, – сказал он.
– Что? Что? Что? – принялась бестолково выкрикивать Вера. – Не бросайте трубку!
– Долгов не пересекал границу и не садился в самолет, – продолжал таинственный некто, – это легко проверить.
– Что вам надо? – взмолилась Вера. – Денег? Сколько?
В трубке раздался треск, и вновь полетели короткие гудки.
Несколько дней этот самый некто издевался над Верой, звоня ей и произнося жуткие фразы: «На пилке остались отпечатки пальцев – железо не горит»; «Личность человека можно установить по зубам»; «Родители Кирилла поднимут шум уже скоро, забеспокоятся, отчего сыночек им не звонит»; «Не вздумай уволиться, за тобой следят»…
За три дня некто довел Веру (мысленно она стала называть звонившего просто – оно) почти до сумасшествия. У девушки тряслись руки, дергалось веко, пропали аппетит и сон.
– Почему ты не завела себе новую SIM-карту? – удивилась я.
– Оно запретило. Оно за мной постоянно смотрело, – забубнила Вера. – Могло, например, звякнуть и сказать: «Идешь по улице? Зачем зеленую куртку надела? Такой цвет убийцам не к лицу». Оно сразу приказало: «Сменишь номер, мигом новый раздобуду, и еще хуже станет».
– Бред, – пожала я плечами. – Это твое оно денег не просило?
– Нет, – хмуро ответила Вера. – Потом оно мне велело: «Придешь домой, за трубу глянь».
– Какую?
– У нас на лестничной клетке, – пояснила девушка, – в углу, у окна, здоровенная трубища тянется.
– Ты с дачи съехала?
– Ясное дело, – фыркнула Вера. – К старухам вернулась. Кстати, они почему-то присмирели, воспитывать меня перестали. Ах, да это неинтересно… В общем, я туда, куда оно велело, нос сунула… мама дорогая!
– Что?
– Пакет там с костюмом оказался. С тем самым, который мы с Кириллом покупали. Внутри еще фотка имелась: мы в кафе сидим, в «Ателло», а упаковка с одеждой на полу. На снимке в углу дата и время.
– Да уж! – выдохнула я.
– Угу, – кивнула Вера. – Получается, все оно про меня знает: где живу, куда хожу, во что одеваюсь. Вот жуть-то где! Поверь, я не убивала ни кота, ни Кирилла. Вернее, не планировала ничего подобного, не собиралась никого лишать жизни. Да такого просто не могло быть! И я не сумасшедшая! Просто ужас! Как в кино!
– А почему ты сегодня оказалась под диваном в примерочной кабинке «Зубастого арбуза»?
Вера прикрыла глаза.
– Оно позвонило и спросило: «Тебя еще не поймали? Странно. Хотя, наверное, просто не нашли основную улику».
– А ты как отреагировала?
Верочка скрючилась на стуле.
– Заплакала, стала умолять, мол, оставьте меня в покое. А затем сообразила и закричала: «Ну и какая улика?» И тут оно сказало: «Ты убила Кирилла, решила себя в порядок привести, вошла в бутик, схватила вешалку, вроде на примерку платье, в кабинке причесалась, кровь с рук платком оттерла и швырнула его под диван. Хочешь остаться в живых, иди, добывай сопливничек. И вообще, лучше тебе повеситься самой, а то в камере пожизненного заключения очень плохо!»