Донской Вадим. Айси

   И Такэо, с трудом выбираясь из липких объятий сна, открыл глаза и увидел склонившегося над ним Свена, который и тряс его.
   - Ну наконец-то, - сказал тот, натянуто улыбаясь. - Его я так и не смог разбудить, - и он кивнул головой в сторону блаженно спящего Николая. Объясни мне, что произошло? Почему вы вздумали устроить спальню в Городе? И как здесь оказался я? Ведь я же...
   И Свен замолчал, собирая остатки воспоминаний. Он, видимо, никак не мог припомнить, что с ним произошло. А Такэо, ошалело глядя на Свена, все пытался сообразить, проснулся он уже или это просто очередное видение. Но в конце концов поверив, что это реальность, он выскочил из кресла и бросился к Свену. Тот отшатнулся, но маленький японец оказался проворней и, обхватив двумя руками огромную фигуру Свена, стал хлопать его по спине и бокам, трясти и ощупывать - цел ли. Ничего не понимающий Свен удивленно таращился на черную с проседью макушку Такэо. Он никому бы никогда не поверил, что всегда спокойный, уравновешенный, а по его мнению - так даже излишне уравновешенный, Такэо способен на нечто подобное.
   - Ты чего это? - удивленно пробормотал он, но тот не унимался.
   Тогда Свен, безо всяких усилий оторвав его от себя, отнес на вытянутых руках назад и аккуратно посадил в кресло.
   - Рассказывай, - коротко приказал он и, пресекая попытку новых бурных объятий и похлопываний, осторожно прижал друга к спинке.
   - Живой... Живой... - повторял Такэо, возбужденно размахивая руками и пытаясь все же дотянуться до Свена.
   - Да живой, живой. Может, ты все-таки объяснишь, почему я должен быть мертвым?
   - Да потому, что ты погиб! - И голос его сорвался, он выкрикнул это каким-то неожиданно тонким голосом. Но уже успокаиваясь, тряхнул головой и продолжил более ровно: - Твой модуль упал в зоне повышенной гравитации. Ты знаешь, что и он и РКР выдерживают двадцатипятикратную перегрузку, но, несмотря на это, модуль оказался сплюснутым, а когда мы привезли тебя на базу. Страус констатировал биологическую смерть. И по его же совету тебя спас Город.
   Свен вытаращил глаза. В это невозможно поверить, если находишься в здравом рассудке. Но и не шутят такими вещами.
   Такэо уже окончательно пришел в себя, лицо его приняло обычное сосредоточенное, несколько холодноватое выражение, и только прищуренные глаза продолжали лихорадочно блестеть.
   - Ладно, хватит, будим Ника и пошли отсюда. Как-то не по себе здесь.
   Они вдвоем растолкали невнятно бормочущего Николая, и Свен, уже готовый к повторению атаки, быстренько прижал его к креслу при первой же попытке броситься на шею.
   Когда Николай немного успокоился, Свен отпустил его, и друзья направились к ближайшей стене. Они уже привыкли к тому, что здесь можно идти в любую сторону, но выйдешь куда надо или куда захочет Город.
   - Наконец-то, - услышали они, как только оказались за пределами Города. - Все в порядке, Свен? Я рад, честное слово, рад! Хоть и говорят, что у меня не настоящие эмоции.
   - Настоящие, Страус, настоящие, - улыбнулся Свен. - Спасибо тебе.
   - Слушай, а почему ты предложил нести Свена в Город? - спросил Такэо.
   - Не знаю.
   Все удивленно замерли. Это было невозможно, но ответ прозвучал вполне однозначный. Страус, конечно, мог чего-то не знать, но свои действия и предложения он всегда обосновывал, с механической точностью мотивируя слова и поступки, был всегда предельно логичен в этом. И вдруг...
   - Да, не знаю, - повторил он, - где-то внутри меня внезапно родилась уверенность, что Город поможет, и я, впервые не просчитав вероятности, высказался. Потом, когда вы были в Городе, я пытался найти причину сказанного и не смог, а сейчас все больше склоняюсь к мысли, что это был импульс извне. Но это не подтверждается фактически. Ни одно из моих внешних приемных устройств ничего подобного не зафиксировало. Может, я испортился?
   - Вряд ли, но проверь.
   - Проверил. - Им показалось, что Страус тяжело вздохнул. - Четырнадцать раз прогнал имеющиеся тесты. Ни одного сбоя. Все вроде бы нормально.
   - Город? - Николай вопросительно посмотрел на Такэо.
   - Вероятнее всего - да. Он ведь и меня предупредил о том, что может произойти, только было уже поздно.
   - Как предупредил?!
   - Он показал, как это черное пятно садилось на планету и что произошло с шаром, в которых когда-то летали айсиане, когда он приблизился к зоне.
   - А что толкнуло Город к этому? Может, все-таки в нем есть кто живой?
   - Нет, не верю в это. Что послужило толчком? Не знаю, но и не думаю, что сострадание. Все здесь как-то сложнее.
   - Или проще, - улыбнулся Николай.
   ГЛАВА 10
   - Да-а-а, - задумчиво протянул Свен, когда сгусток черной энергии уже почти нельзя было разглядеть на гравитационном экране. До этого, за все время просмотра записи, никто не проронил ни слова.
   - И мне кажется, что Город знает, что это было. - Николай почесал переносицу и, помолчав, добавил: - И что это было, и откуда пришло, и куда ушло.
   - Меня больше всего волнует роль Города во всей этой истории, причина его "сострадания". И вообще, чем больше мы здесь находимся, тем больше запутываемся.
   - Но ведь мы еще и не пытались задавать Городу конкретных вопросов.
   - Я пробовал, - сказал Такэо, следя глазами за расхаживающим из угла в угол Николаем, - но Город вместо ответа показал мне, как на планете появились зоны повышенной гравитации и насколько они опасны. Допускаю - ему было не до моего вопроса. И опять - почему? Не верю, что это голый гуманизм. Но что? Не любовь же к Свену, черт возьми.
   - У тебя сдают нервы, Та, - улыбнулся Свен, - ты перестаешь быть похожим на того железного Такэо, которого знают все.
   - Ты прав, - грустно улыбнулся Такэо, - у меня действительно начинают сдавать нервы. Я ведь и правда не железный.
   - Ладно, ребята, - Свен потер руки, - давайте сначала перекусим.
   Он свято верил, что серьезные проблемы на голодный желудок не решаются.
   - Это истинно командирское решение, - поддержал его Страус, - у меня все готово. Прошу.
   Обед, устроенный Страусом, был по-царски великолепным.
   - Ты сегодня превзошел самого себя, - восхищенно сказал Свен, наконец-то отодвигаясь от стола, - а теперь...
   - ... неплохо было бы по чашечке кофе, - продолжил за него Страус. Прошу.
   - Ты чудо! - серьезно заявил Николай, беря свою чашку. - А кофе, братцы, что за кофе! Напиток богов! Не бережешь ты наши сердца, Страус.
   - Гляжу, вы киснуть начали, вот и решил подхлестнуть немножко ваши угнетенные нервные системы. А с каких это пор ты стал так заботиться о своем сердце? - поддел он его.
   Довольный Николай расхохотался. Свен блаженно потягивал густой ароматный напиток. Но только они двое откровенно наслаждались приготовленным Страусом кофе. Такэо, казалось, с самого начала не замечал великолепия стола. И сейчас он медленно, мелкими глотками отхлебывал свой кофе. Его рассредоточенный взгляд по давно установившейся привычке был направлен в никуда. Такой взгляд в древности называли "взглядом младенца". Он очень помогал сосредоточиться внутренне, не отвлекаясь на внешние раздражители. Такэо при этом видел все, не акцентируя своего внимания ни на чем, кроме своих мыслей.
   Он тихо поставил пустую чашку на стол и плавно, но в тоже время как-то неуловимо быстро встал.
   - Я считаю, что Свену надо отдохнуть, а мы с Ником пойдем в Город.
   - Ну уж нет! - загрохотал Свен своим рокочущим басом. По всему чувствовалось, что обильная трапеза благотворно повлияла на его состояние. Я как заново на свет родился, я с вами.
   - В таком случае, - Такэо с едва заметной улыбкой глянул на Николая, который с явным огорчением допивал последние капли кофе, - пожалуйста, Страус, сотвори нам еще по чашечке этого "божественного напитка", и мы подумаем над вопросами, с которыми пойдем в Город.
   - Надо спросить, что это была за штука, в которую угодил Свен. Что она из себя представляет? - Николай заметно оживился, видя перед собой вторую чашку.
   - Мне этот вопрос не кажется таким уж важным, по крайней мере, сейчас, - возразил Свен, - хотя он и касается меня. По-моему, гораздо важнее выяснить, что представляли из себя айсиане. Попытаться понять их внутренний мир. Это поможет ответить на многие стоящие перед нами вопросы, в том числе и на то, почему Город спас меня.
   - Мне кажется, что Ник был прав, когда сказал, что Город знает об этих черных пятнах все или почти все. - Такэо помолчал, чуть-чуть отхлебнул из своей чашки и, остановив рукой уже открывшего рот Николая, продолжил: - Это явно не местного происхождения и появилось здесь уже после исчезновения айсиан. Так как все эти зоны расположены вне пределов Города, он их просто игнорировал после того, как был уничтожен зеленый шар. Вопрос Ника, мне кажется, нужно расширить: приходилось ли айсианам бывать у систем других звезд? В других галактиках? Видели ли они раньше эти сгустки энергии? И если видели, то где? Корабль, который нас встретил, не годится для межпланетных полетов. И если они когда-то посещали Дальний Космос, то почему прекратили его изучение? Я не уверен, что Город ответит на все вопросы, но думаю, он сам выберет наиболее важный, с его точки зрения. Какой? Это тоже интересно. А тебе, Свен, я все-таки советую спросить, почему Город спас тебя. Это будет вполне исчерпывающим ответом на твой вопрос.
   Свен молча кивнул.
   - А я, - продолжил Такэо, - все-таки поинтересуюсь, почему от нас скрывают судьбу предыдущих поколений айсиан. Попрошу показать историю развития общества на Айси, ведь я показал историю развития земного общества.
   Он одним глотком выпил остывший кофе.
   - Все готовы? Тогда вперед.
   И опять три человека медленно бредут по степи, раздвигая коленями высокую шелковисто-мягкую траву, и Город миллионами глаз наблюдает за приближением этих странных беспомощных существ.
   Он уже знает вопросы, которые они хотят задать, знает ответы, и он ответит на них. Вот только поймут ли его?
   Вы уже близко. Ну что ж, входите, разумные, называющие себя людьми.
   У Николая создалось впечатление, что он висит в пустоте. В безбрежной черной пустоте космоса. Где-то за спиной неярко сияет Эниф, а вокруг, куда ни глянь, рассыпаны мириады колючих глаз Вечности. Николай зябко поежился: очень неуютно чувствуешь себя здесь в полном одиночестве и без скафандра.
   Вздрогнув от неожиданности, он обернулся, скорее ощутив, чем увидев, какое-то движение. Справа от него медленно и величественно проплывает межзвездный корабль айсиан. Он представляет собою две свитые навстречу друг другу спирали с серебристым, километрового диаметра, шаром на конце и отличается от шарика, встретившего их на орбите Энифа так же, как тот, в свою очередь, от примитивного древнего утюга.
   Николай знает, что движется этот колосс за счет преобразования энергии вакуума. Он величаво удаляется и сквозь явную пустоту между витками спиралей не видно золотистой мигающей россыпи.
   Но вот это черное пустое пространство начинает слабо светиться. Яркость постепенно нарастает, и через несколько минут там уже пульсирует нестерпимо сияющее голубое облако. Пульсации медленно затухают, облако замирает на мгновение и затем начинает быстро разрастаться, теряя яркость и охватывая спирали мягко светящимся голубым коконом. И контуры гиганта расплываются, он тает прямо на глазах. Проходит всего несколько секунд, и уже ничто не напоминает о происшедшем только что старте космического корабля айсиан.
   Куда он ушел?
   И словно в ответ на вопрос прямо в направлении его взгляда вдруг вспыхивает затерянная до этого среди золотистого тумана подобных себе ясная желтая точка. Цель.
   Все на мгновение исчезает и тут же вспыхивает вновь, но узоры созвездий неузнаваемо изменились. А прямо под ним, едва отличимая от черноты, вращается мертвая холодная планета - видимо, внешняя в этой системе.
   Неожиданно Николай оказывается в незнакомой рубке управления. Это довольно обширное помещение сферической формы без каких-либо приборов или пультов. В самом центре сферы дежурный пилот. Можно было бы сказать, что он удобно сидит в кресле, если бы в этой позе пилот не висел свободно в пустоте. В рубке полумрак, но постепенно светает. Вдруг справа, прямо из стены, выходит второй айсианин и направляется к дежурному, ступая по воздуху. И только теперь Николай понимает, что сфера рассечена совершенно прозрачной плоскостью, на которой они, собственно, и чувствуют себя весьма уверенно.
   Сидящий поднимает руку в приветственном жесте и, повернувшись, опять смотрит прямо перед собой, а там уже висит в воздухе масштабная модель планетной системы и даже корабль - маленькая светящаяся точка - медленно движется вокруг шарика крайней. Николай внимательно всматривается в эту действующую модель, и у него перехватывает дыхание: перед ним почти точная копия Солнечной системы! Только между Марсом и Юпитером вместо растянувшегося пояса астероидов на этой модели вращается... еще одна планета. В остальном сходство полное.
   Дежурный сдавал смену. Пилоты переговаривались негромко на красивом певучем языке, а Николай никак не мог понять, что так удивляет его в их поведении. Мысль была где-то рядом, но он все не мог поймать ее, выбитый из колеи тем, что видит перед собой далекое прошлое Солнечной системы. И когда он уже отчаялся понять, что его так поражает в их поведении, вдруг, как яблоком по голове: просто при разговоре они улыбаются друг другу, и глаза у них отнюдь не холодные, самые обыкновенные, живые человеческие глаза.
   Это настолько поразило его, что он даже забыл, где находится, и, задумавшись, почти не заметил, как перед его взором прошли знакомые, холодные и черные пейзажи внешних планет, клокочущие, метаново-аммиачные атмосферы Сатурна и Юпитера, оранжевые песчаные пустыни Фаэтона и Марса. Окончательно он пришел в себя, когда увидел, что на него наплывает голубовато-белый шар Земли.
   Землю он не узнал, хотя ни минуты не сомневался в том, что перед ним именно она. Вся суша сосредоточена в одном месте; очертания будущих континентов уже наметились, но весьма схематично. Обе Америки находятся еще далеко друг от друга: Северная вплотную пристыкована к будущей Европе, где на месте Восточной и Западной Сибири привольно плещутся океанские волны, а Южную отделяет от Африки довольно узкий пролив, который разрастется в Атлантический океан. Антарктида и Австралия составляют пока еще единый континент, лежащий южнее, но совсем рядом с Африкой.
   Из курса геологии Николай вспоминает, что подобное положение материков соответствует мезозою. А Земля все ближе и ближе. Он знает, что передача ведется с кибер-разведчика, но эффект присутствия невероятен. А ведь и на корабле-то он находится мнимо, но реальность всего проходящего перед ним заставляет забыть о том, что до Земли более восьмисот световых лет, а до Земли, которую он видит, еще и более семидесяти миллионов отнюдь не световых, а самых обыкновенных лет в прошлое.
   Сейчас он находится в древней Гондване, в районе будущей экваториальной Африки. Он как бы парит над вершиной невысокого холма, у подножия которого раскинулась гинкговая роща, за ней на север, до горизонта, простирается бесконечная непроходимая топь, заросшая плаунами и хвощами. На юг невысокими волнами уходит море холмов, в ложбинах между ними синеют озера, берега которых заросли древовидными папоротниками вперемежку с хвойными деревьями. Все вокруг кипит жизнью. Мимо него мелькают стрекозы, деловито жужжат крупные жуки, порхает залетевший зачем-то на самую вершину холма ручейник. На западе, на фоне оранжево горящих облаков заката медленно плывут, приближаясь к Николаю, два маленьких темных ромбика. В чаще древовидных папоротников, метрах в ста от него, неуклюже возится кто-то огромный. Верхушки папоротников раскачиваются и раздвигаются, как травинки, и вот на опушку выбирается восьмиметровый инузнодон. Из его пасти торчит только что сорванная ветка, и он важно и медленно пережевывает ее, осматриваясь по сторонам. Убедившись, что никто не угрожает, он поворачивается, косолапя делает несколько огромных шагов и принимается объедать нежную молодую поросль, изредка переступая своими огромными, но так напоминающими птичьи, лапами и медленно приближаясь к берегу озера, пока еще не видимого для него.
   Засмотревшись на этого косолапого гиганта, который, несмотря на размеры, то и дело опасливо озирался по сторонам, Николай не заметил, как два маячивших на горизонте маленьких ромбика превратились в пару великолепных птеранодонов с восьмиметровыми крыльями. Плавный, величественный полет этих живых планеров завораживал. Одного из них, видимо, заинтересовал кибер-разведчик, он резко спикировал и прошел буквально в нескольких метрах от Николая, на мгновение закрыв широким крылом предзакатное солнце, и медленно начал набирать высоту, лишь слегка покачивая крыльями. Николай проводил его взглядом и посмотрел на часы. Под ним уже не было поросшей травой земли, и, подняв голову, он убедился, что сидит в кресле посредине круглой комнаты со сферическим потолком.
   В этом было что-то противоестественное: вот так, взглянув на часы, из юрского вечера перенестись в чужой город, на чужую планету, за сотни световых лет от Земли.
   И только теперь ощутив зверский голод, он еще раз взглянул на часы и убедился в абсолютной его закономерности: опять прошла половина суток.
   "Черт возьми, - подумал он, - когда находишься здесь, забываешь о времени".
   Потянувшись так, что хрустнули суставы, он встал и направился прямо к стене. Часть ее тут же растаяла, и, миновав наружную галерею, он оказался за пределам и Города.
   Такэо сидел в траве, торчала только его голова. Николай присел рядом с ним и тут же повалился на спину, закинув руки за голову, да так и остался лежать, блаженно глядя в пронзительно голубое небо с одиноко плывущим по нему пушистым и кудрявым, как детская головка, белым облачком. Он представил себя лежащим в теплый августовский вечер где-нибудь на берегу речки. Лучше на юге Украины, куда они, к сожалению, так редко выбирались и где так любили рыбачить с сыном. И неожиданно для себя он поверил в это, и ему даже показалось, что он слышит песню жаворонка. Но это, конечно, только показалось, потому что тут же над ним вырос, заслоняя полнеба, гигантский силуэт Свена, а рядом встал маленький Такэо.
   Огорченно вздохнув, Николай сел и увидел, что Свен и Такэо удивленно и растерянно смотрят за его спину. Он медленно обернулся, и у него, по грубоватому, но меткому выражению Свена, отвисла челюсть.
   Сзади текла, лениво извиваясь между низкими холмами, неширокая и удивительно знакомая речка. С берега торчали две обыкновенные бамбуковые удочки, а перед ними на корточках сидел его сын. Вот он насторожился: один из поплавков, подергавшись, всплыл и улегся на воде. Рука мальчика, уже сжимавшая удилище, сделала резкое движение. Поплавок скрылся, леска натянулась, выгнув другой конец удочки, и заходила кругами, рассекая воду. А мальчик, проворно перебирая удилище руками, подводил рыбу к берегу и через минуту уже держал серебристо бьющегося трехсотграммового карася.
   - Папа! - закричал он звонким голосом. - Смотри, папа, уха будет!
   Да так и замер, держа обеими руками бьющуюся серебром рыбу с еще торчащим из губы крючком и удивленно рассматривая трех стоящих в пяти метрах от него разведчиков и возвышающуюся за их спиной громаду шара, царящего над Городом. А над головой звенела одинокая песня жаворонка.
   - Папа... - растерянно и тихо произнес мальчик, и все пропало.
   Перед ними расстилалась зеленая, бегущая волнами к горизонту айсианская степь. Несколько минут они немо приходили в себя.
   - Что это было? - наконец первым спросил Николай.
   - Надо посмотреть запись видео наших РКР. Если это не галлюцинация, тогда... - И Такэо замолчал, задумавшись над тем, что же это тогда.
   - Это не галлюцинация, - услышали они голос Страуса. - Я видел то же, что и вы.
   - Ладно, двинулись потихоньку, - хмуро пророкотал Свен. И они медленно пошли к базе.
   - Ты что, опять увлекся воспоминаниями? - осторожно спросил Такэо.
   - Нет. - Николай внешне был спокоен, и только слегка дрожащие руки, которыми он непрерывно поправлял волосы, выдавали его волнение. - Просто я сейчас, пока лежал, представил себе, что мы с Митькой на рыбалке. Уж больно трава хороша. И небо чистое такое...
   Он растерянно замолчал.
   - Интересно, что нам предложит Город в следующий раз, - пробормотал Такэо.
   - И что самое странное, - Николай продолжал то и дело "поправлять" руками волосы, уже изрядно растрепав этим свою шевелюру, - самое странное то, что Митька растерялся.
   - Ты хочешь сказать, что он нас увидел? - Такэо остановился.
   - Да. Я почти уверен в этом.
   - И мне тоже так показалось. - Свен слегка подтолкнул остановившегося Такэо. - Но сейчас главное - как следует перекусить. Тогда и голова заработает как надо.
   И первым войдя в помещение базы, Свен мощным басом рявкнул:
   - Страус, мы голодны, как волки!
   Ужин прошел в молчании. Ели без аппетита. Только Свен поглощал все без разбору, и они прекрасно знали, что когда он чем-то сильно взволнован, то может съесть необычайно много.
   Последнее окончательно открыло им глаза на то, какими, в сущности, игрушками являются они в руках Города. И не только тогда, когда находятся внутри него.
   Подготовив и отправив краткую информацию для Земли, все пошли спать. И хоть далось им это не просто, они в конце концов уснули.
   ГЛАВА 11
   Утром пришло срочное сообщение. Передали рисунок, сделанный сыном Соколова, на котором все трое были изображены на фоне гигантского шара. Рисунок был сделан неуверенной детской рукой, и для точности все три фигурки были подписаны: под сидящей стояло "папа", под двумя другими "дядя Свен" и "дядя Та" соответственно.
   Страус добавил, что Город изображен во всех деталях и киберы, работающие вокруг него, показаны именно там, где они находились десять часов назад.
   С Земли также сообщили, что отправление специальной экспедиции на Айси будет максимально ускорено.
   Завтрак прошел в молчании, и только принимаясь за кофе, Такэо заговорил:
   - У меня такое впечатление, что Город может все.
   - Да-а-а. - Николай осторожно отхлебнул горячий густо-черный напиток. Влезть в сон мальчишки, находящегося в восьмистах световых годах... - И он то ли с восхищением, то ли возмущенно покачал головой. - По-моему, это слишком.
   - Слишком - что? - спросил Такэо, рассеяно вертя в руках пустую чашку.
   - Слишком невероятно, - уточнил Николай. - Но факт.
   - А вам не кажется, что пора менять тему? - спросил молчавший до этого Свен. - Мы ведь все равно не поймем, с какой целью это было сделано.
   - Скорее всего Город продолжает изучать нас и проверяет наши реакции на то или иное свое действие. Но ты прав, нам пора обобщить то, что каждый из нас увидел в Городе, - согласился Такэо. - Кто начнет первым?
   - Пусть начинает капитан, - сказал Николай, ставя свою чашку на стол. Страус, можно еще кофе?
   - Во-первых, - Свен решил обойтись без предисловий, - ты заблуждаешься, Такэо, думая, что от нас скрывают историю предыдущих поколений. Просто те, кто готовил сообщение и оформлял "картинную галерею", не считал эту информацию достойной внимания.
   - Я это понял. Мне показали историю развития жизни на Айси. Всю. От появления первых живых организмов и до освоения айсианами ближнего космоса. Прости, что перебил.
   - Прекрасно. - Свен помолчал. - Ты обратил внимание, чем отличались предыдущие поколения от последнего? - Свен опять помолчал и сам же ответил на вопрос: - Они умели улыбаться.
   Такэо молча кивнул. Но Свен тоже молчал, и Такэо, подняв голову, заговорил сам:
   - Но чем же все-таки они отличались? Я видел историю развития их цивилизации, и она так же не проста, как и на Земле. Они были самыми обыкновенными людьми с обычными человеческими стремлениями, желаниями и мечтами. Они горевали и радовались, боролись, проигрывали и побеждали. Так почему же последнее поколение стало таким? Ведь задолго до того, как они ушли, они были мертвы духовно. И я не верю, что это просто следствие высокого развития цивилизации. - Он помолчал и, грустно улыбнувшись, добавил: - Но мы отклонились от темы. Я понял, Свен, что частично Город ответил на твои вопросы.
   - Я получил ответы на все вопросы, Та. Они в свое время облетели практически всю нашу Галактику.
   - Прости, Свен, что перебиваю, они были и на Земле.
   Такэо со Свеном удивленно уставились на Николая.
   - Да, - спокойно продолжил тот. - И, судя по словам Свена, в этом нет ничего удивительного. Я не ахти какой палеонтолог, но, по-моему, это была юра. Страус, уточни, если можно.
   - Да. То, что ты увидел, - вторая половина юрского периода. Индийский и Атлантический океаны только образовались, разломив территорию Гондваны и отделив от нее на западе Южную Америку, а на юго-востоке - Индию, Австралию и Антарктиду. Активная вулканическая деятельность на юго-востоке Африки и на восточном берегу Южной Америки свидетельствует об усилении движения по глубинным разломам. Последнее можно соотнести с невадийской фазой киммерийского тектонического цикла. Лавы Сьерра-Гераль на территории Южной Америки и наслоения базальтовых лав в Мозамбике относятся как раз ко второй половине юры. Кроме того, форма листьев гинкговых так же указывает - правда, косвенно - на это же время. Если бы тебе показали раковины головоногих, можно было бы определиться точнее.