Страница:
Она вынуждена была согласиться со своим сыном. Она без слов передала ему мокрую тряпку и повернулась спиной, чтобы предоставить своему сыну некоторую секретность. Томми с благодарностью взял ткань и вылез из своих пропитанных спермой трусов. Быстро протерев свою промежность и ноги, он взял полотенце, вытерся и надел новую пару трусов.
Позаботившись о Томми, миссис Линдстрем стала заботиться об Эрике. Вдвоем они привели Эрика в порядок и сменили постельное белье. Эрика затем уложили обратно в кровать; он немедленно прижался поближе к Томми, когда тот вернулся в кровать к нему. Он продолжал лежать на животе, хотя и не совершал движений, чтобы повторить то, что сделал немного времени тому назад.
Томми и миссис Линдстрем просидeли с Эриком следующие несколько часов. Они разговаривали с ним, поглаживали его волосы, потирали его плечи. Где-то в течение ночи Эрик глубоко вздохнул, затем полностью расслабился. Когда Томми проверил, то увидeл, что глаза его друга были теперь закрыты, большой палец выпал из его рта. Его дыхание стало глубоким, и даже появились все нормальные признаки человека в глубоком, естественном сне. Даже робкая улыбка возникла на его губах, когда он спал.
Когда это произошло, миссис Линдстрем выдохнула молитву благодарения. Томми пытливо взглянул на нее, и ему было сказано, что кризис теперь прошел. Эрик будет спать нормально и восстановит себя прежнего.
Встав, чтобы покинуть комнату, она сказала Томми не упоминать о том, что Эрик сделал и заставил сделать его. Если Эрик упомянет это, Томми должен сказать ему, что это не было его виной; она уверена - он поверит, что не было его вины сделать так, как он.
Томми кивнул в полном понимании. Он был тверд в намерении дать возможность своему другу понять, что тот не обезумел тогда, когда он это делал. Определившись с этим, Томми вскоре крепко заснул.
Где-то в северной Атлантике, "У.С.С. Энтерпрайз" [CVN 68] двигался на ветер, готовясь запустить один из своих самолетов.
Под палубой, Мартин T. Линдстрем, лейтенант (O-3), USN, наводил заключительные штрихи на своем летном снаряжении. Закончив с этим, он не смог избежать озабоченности всем, что произошло в его доме. Он был в ужасном опасении, что может случиться с Эриком, а также с его младшим братом Томми. С мрачным выражением на лице, он прикрепил последнюю пряжку, захватил свою полетную экипировку и шлем и прошел вверх на полетную палубу.
Он был встречен его другом и диспетчером, капитан-лейтенантом Марком Робинсоном. Это был его парень, с которым они будут лететь на военно-морскую базу на Великих озерах. Он только что завершил предполетную проверку и кивнул палубной команде переместить самолет на стартовую позицию, когда Марти поднялся на палубу. Он ухмыльнулся ему, затем подошел и проверил Марти и его летательный прибор. Все было в порядке.
Марк сказал Марти, что надеется: с его младшим братом и другом оного все обернется хорошо. Марти вздохнул и хлопнул своего друга по плечу, благодаря его за добрые пожелания. Они были уже готовы подняться на борт самолета F-14 "Томкэт", когда услышали знакомый голос, зовущий их. Спустившись вниз, они увидeли капитана Джоргенсона, "главного воздушного начальника", идущего к ним с телеграфным сообщением в руке.
Джоргенсон передал телеграмму Марку, сообщив, что она только что пришла по каналам электронной почты. Поблагодарив его за доставку, Марти прочел ее. Закончив, он скомкал ее в кулаке, тень прошла по его лицу. Джоргенсон взглянул на него и дружеским голосом спросил, хорошей ли все-таки идеей было приезжать самому, вместо того, чтобы позволить властям урегулировать ситуацию.
С решительным выражением на лице, Марти посмотрел на Джоргенсона и ответил, что для него было бы лучшим держать ситуацию в руках. Он поблагодарил его снова и затем отдал честь капитану, попросив разрешения покинуть судно. Отдав честь в ответ, Джоргенсон дал ему разрешение. Оба авиатора поднялись по трапу и уселись в большом самолете.
Двигатели стартовали, передние огни прорезали темную ночь, самолет вырулил на исходную позицию. Оба мужчины повернулись как один, отдали честь и показали для палубной команды жест "большой палец вверх". С ревом, что потряс тихую ночь, самолет взлетел на полной скорости. Вскоре даже свет их двигателей затерялся в темной безлунной ночи.
Марти, наконец-то, был на своем пути.
Что-то подтолкнуло Томми. Он сразу пробудился. Это был Эрик, спрашивающий его сонливо, не мог бы Томми выпустить его из удушающего захвата, которым тот его держит, пожалуйста? С криком радости Томми посмотрел на своего друга, убеждаясь, что тот был полностью в себе.
Эрик, со своей стороны, фактически не помнил предыдущую ночь с момента, как он был взят через колени мистера Линдстрема. Он был все еще слаб, его зад по-прежнему был в огне, но по крайней мере больше не кровоточил. Он был все еще обнажен под простынями и по-прежнему находился совсем близко к Томми. Он начал вставать с возникшим на лице обеспокоенным выражением. Повернувшись к Томми, он спросил, не делал ли он ЧЕГО-НИБУДЬ с Томми в течение ночи?
Поскольку именно Эрик завел разговор на эту тему, Томми рассказал ему, что случилось. Он также подчеркнул Эрику, обхватив его за плечи, что это не было его виной! Это просто случилось, и это - все. Томми тряс Эрика, стараясь убедить в том, что он его не ненавидит и понимает тоже не меньше него! Он просил Эрика поверить ему и не чувствовать также уныния или злости.
Эрик все еще лежал на животе, в стыде от того, что ему было сказано, он упрятал свою голову в подушку. Он неистово покраснел, волны стыда и отвращения проходили по его тонкому телу. Он не мог поверить, что сделал это, но память теперь полностью вернулась к нему, и ее нельзя было отвергнуть.
Томми, с другой стороны, начал сердиться на Эрика. Он потянул голову Эрика вверх, принуждая друга взглянуть на него. Затем он сказал Эрику, что если тот не прекратит немедленно этот вздор, он будет... он будет... хорошо, он отшлепает Эрика сам!
Свирепое выражение на лице Томми, наконец, убедило Эрика. С признаком радости он ответил Томми, что не считает, что ему нужно другое шлепанье, по крайней мере не сейчас. Затем он крепко схватил руку Томми и слабым, переполненным эмоциями голосом поблагодарил за то, что тот не чувствует по отношению к нему ничего плохого.
Томми только и сказал ему забыть это. Затем он вылез из кровати и пошел в ванную комнату. Когда Томми возвратился, Эрик попросил его подать ему руку, чтобы выбраться из кровати и пройти в ванную. Томми кивнул и помог ему покинуть кровать. Он облачил Эрика в пару трусов, Эрик шипел, когда хлопок тер его зад. Они сумели достичь ванной без происшествий с Эриком.
Вернувшись в спальню, Томми помог Эрику одеться. Эрик потрогал свой зад и попросил Томми вынуть вторую пару трусов. Томми кивнул, достал трусы и натянул их на первую пару. Было трудно напялить его джинсы, но, с помощью Томми, он вскоре надел их, а также свои туфли, носки и остальное в надлежащем порядке.
Они собирались идти вниз на завтрак, когда миссис Линдстрем вошла в комнату. Она стрельнула в Эрика строгим взглядом и спросила его: что он предполагает делать? Он должен раздеться и вернуться в постель без промедления! Эрик снова умолял ее, и тогда, неохотно, она уступила требованию мальчика. Но сначала она собиралась добиться несколько большего, чем по рабски тереть его зад.
Когда помощь была оказана, Эрику помогли встать, достать его джинсы и спрятанную рубашку и снова положить на место. Миссис Линдстрем сопровождала их вниз до кухни. Когда им на стол выставили еду, на кухню пришел мистер Линдстрем.
Сердито посмотрев на мальчиков и проворчав, что им не следует быть одетыми за завтраком подобным образом, он сел и прочел молитву.
Мальчики второпях доели свой завтрак, стремясь убраться отсюда. Они закончили, сложили свои тарелки в раковину и собирались помочь с остальными, когда услышали автобус. Миссис Линдстрем передала мальчикам их ленч, дала обоим поцелуй и объятие и помогла им удрать за дверь.
Военно-морская база на Великих озерах - 05:30.
Когда Марти вышел из самолета, он пожал руки Марку, благодаря его за плавный полет. Марк сказал ему только идти отсюда к черту, он будет ждать, чтобы вернуть его на корабль.
Добравшись до ангара аэроклуба, он подписался на "Сессну". Он не менял свое летное снаряжение, просто прошел немедленно в офис. Он закончил регистрировать свой полетный план в аэродромной службе и сделал предполетную подготовку на "Сессне". Когда все было в порядке, он поспешил вниз для быстрого телефонного звонка на номер в Иллинойсе. Кратко поговорив с субъектом на другом конце, он кивнул и отключил телефон.
С мрачным выражением на лице, Марти забрался на борт "Сессны". Разогнав двигатели, он вскоре вырулил на взлетную полосу. Когда услуги аэродромной службы были завершены, он получил разрешение на взлет, сопровождаемое неофициальным пожеланием удачи и свободного полета.
Направляя "Сессну" до конца взлетной полосы, Марти вскоре оторвался от земли. Повернув на запад, он сделал свой первый векторный поворот, что должен был привести его в воздушное пространство Миннесоты. Мрачное выражение не покидало его лица.
Когда они прибыли в школу, Эрик обнаружил, что должен немедленно явиться в кабинет мистера Эриксона. Взглянув на Томми, он хлопнул своего друга по плечу и удалился в данный кабинет. По прибытии он даже не был остановлен секретаршей, она только показала ему жестом идти прямо туда. Поблагодарив ее, он с некоторой нервозностью открыл дверь и проскользнул в кабинет.
Мистер Эриксон тяжело вздохнул, увидев состояние Эрика. Он обошел вокруг стола и провел Эрика на большой кожаный диван в правой части кабинета. Там было два обтянутых кожей стула, а также кофейный столик. Мистер Эриксон отодвинул с дороги столик, снял рюкзак Эрика с его плеча и уложил мальчика на диване на живот. Видя, что тому удобно, он пробормотал, что это зашло слишком далеко. Он начал подниматься с потемневшим лицом, когда Эрик схватил его руку, заставив остановиться. Он сел обратно с озабоченным выражением на лице.
Эрик взглянул на него и сказал решительным тихим голосом, что это - не беда. План работает. В любом случае, субъект, с которым он связался, должен быть здесь в 16:00 по местному времени. Когда Эрик собрался объяснить, мистер Эриксон кивнул, сказав, что он знает о военном времени. Затем мистер Эриксон спросил, как с ним, нуждается ли его зад в заботе.
Благодарно кивнув мистеру Эриксону, Эрик ответил, что миссис Линдстрем уже позаботилась об этом. Мистер Эриксон мягко положил свою руку на заднее место джинсов Эрика. Не ощутив никакой сырости, он похлопал Эрика по плечу и пошел к своему столу.
Активировав селектор, он попросил свою секретаршу доставить Томми Линдстрема в его кабинет, пожалуйста. Не вызывая его самого, пошлите за ним кого-нибудь. Секретарша собиралась ответить, когда послышался краткий стук в его двери, сопровождаемый их открыванием. Когда мистер Эриксон выпрямился, то увидeл, что это был, действительно, Томми Линдстрем, но вместе с ним был сам декан.
Джеффри Эдвард Мэстерсон был деканом школы в течение почти 30 лет. В свое время он видeл многое, слышал многое, испытал многое. История, которую довел до него Томми, была наиболее шокирующей из тех, что он слышал в своей жизни. Он медленно впадал в гнев, но в таком случае он мог быть ужасным противником. Он собирался докопаться до сути дела, независимо ни от чего!
Все они расселись около Эрика, который все еще лежал на диване. В присутствии всех декан, наконец, услыхал всю историю. Он не удержался поглядывать на Эрика каждые несколько минут, дивясь храбрости и решительности мальчика. Его сердце было почти разбито, когда ему описали раны Эрика, даже фото, предоставленные мистером Эриксоном, не могли сравниться с тем, что, по его воображению, было под задним местом джинсов мальчика. Гнев бурлил у него внутри: через что до нынешнего момента прошли эти прекрасные мальчики. Он более чем определился, что мистер Линдстрем должен за это заплатить - и заплатить дорого.
Эрик, расстроенный от этих предположений, ударил кулаком в кожаную подушку и закричал: "Нет, проклятие! Это - не то, что нужно мистеру Линдстрему! Тюрьма не принесет ему ничего хорошего, ему нужна другая помощь!" Глядя в лицо декана Мэстерсона, он поклялся ему, что будет лежать на этом месте, если необходимо, даже если кто-нибудь еще ударит его! Эрик заявил, что ему наплевать на то, что случится с ним самим, он НЕ СТАНЕТ ответственным за распад семьи Линдстремов. После этой речи он спрятал свое лицо в подушку, тихо плача.
Сказать, что все трое были поражены заявлением Эрика, было бы преуменьшением столетия. Томми опустился на колени сбоку от Эрика и прошептал: "Спасибо, Эрик, но я должен, наконец, сказать. Что случилось с тобой, происходило с моим старшим братом и со мной тоже. Это заставило его покинуть наш дом, теперь, наконец, время, чтобы все это прекратить." Затем он крепко обхватил плечо Эрика, говоря, что хочет, чтобы Эрик тоже был его "настоящим" братом.
Живая картина была разрушена секретаршей, вошедшей в кабинет. В руках у нее были два сообщения по факсу. Она без слов передала их мистеру Эриксону и оставила кабинет.
Мистер Эриксон прочел факсы и передал их декану Мэстерсону. Прочитав их, тот кивнул мистеру Эриксону. Мистер Эриксон сел на кофейный столик и зачитал сообщения мальчикам. Эрик и Томми взглянули на мистера Эриксона с любопытством на лицах. Держа первое сообщение, мистер Эриксон сказал им, что мать и отец Эрика должны быть дома рано. Они предполагают прибыть в Кидервилльский аэропорт в 7:00 после полудня. Затем, глядя на Томми, он взял второе. Он сказал им, что это - полетное сообщение, извещающее, что лейтенант Марти Линдстрем надеется прибыть в Кидервилльский аэропорт не позднее 6:30 после полудня. Он был направлен в другое место из-за урагана.
Эрик испустил вздох облегчения, его плечи затряслись в бесшумных всхлипах радости. Томми только сел обратно, возбужденный и обеспокоенный в одно и то же время. Он, наконец, увидит своего старшего брата! Улыбка на его лице увяла, когда он увидeл Эрика, плачущего на диване. Он оказался у него сбоку, с возрастающим сочувствием объясняя другу, что будет дальше. Он никогда снова не ощутит такой боли.
Эрик поднял голову с застенчивой улыбкой на лице. Он схватил руку Томми, говоря, что остальная часть плана должна сработать именно теперь! Не существует обстоятельств, при которых план мог бы не достичь цели! Он пытался вытереть свое лицо рукавом, когда мистер Эриксон остановил его со строгим выражением на лице. Передав мальчику свой платок, он позволил ему привести лицо в порядок.
Во время этой процедуры к Эрику пришла мысль. Он вспомнил свой тон и язык, который он использовал в разговоре с мистером Эриксоном и деканом Мэстерсоном. Он взглянул на них и извинился за свой грубый язык и другие действия. Он также сказал им, что понимает - он сделал нечто, заслуживающее порки, но не могли бы они, пожалуйста, подождать, пока его зад не заживет? Тогда он явится для своего наказания, хорошо?
Декан Мэстерсон посмотрел на Эрика, сначала с благоговением, затем с состраданием. Он взглянул на мистера Эриксона и произнес с растущим душевным волнением в голосе, что никогда не слыхал ничего похожего на то, что услышал от Эрика. "Кем является мальчик, говорящий об этом, мистер Эриксон? У Вас есть какие-нибудь мысли?" Мистер Эриксон рассмеялся, затем сказал, что также не имеет представления. Должно быть, мальчик слышал нечто подобное где-нибудь еще. Затем мистер Эриксон строго взглянул на Эрика. Он сказал ему, что обычно такие действия заслуживают 12-ти шлепков через трусы. Поскольку Эрик никогда не делал ничего подобного, нет и причины беспокоиться об этом. Такого никогда не случалось.
У Эрика не было ощущения, что это правильно. Он был воспитан так, что верил: если ты сделал что-то неправильно, ты расплатишься за это. Он собирался высказать это, когда Томми ему рот рукой и заявил, что Эрик понял и говорит вам спасибо. Затем он заставил Эрика кивнуть головой и ухмыльнулся ему. Оттолкнув руку Томми прочь, Эрик сказал ему, что не пришлось бы вырвать все волосы с его головы!
Это заставило двух мужчин засмеяться, вскоре мальчики присоединились к ним. Затем мистер Эриксон остановился, взглянул на свои часы и поинтересовался, что они могли бы делать с Эриком, пока его родители не >прибыли. Эрик ответил, что нет вопроса, он собирается идти на уроки. Однако, попытавшись встать, он испустил от боли небольшой стон и опустился обратно на диван.
Что же это делается, молодой человек, сказал сурово мистер Эриксон. Взглянув на декана Мэстерсона, который кивнул в согласии, мистер Эриксон вызвал лазарет и попросил, чтобы подошли несколько санитаров и взяли Эрика. Эрик начал возражать, что он только немного болен. Как только он встанет и двинется снова, с ним все будет хорошо. Нет нужды в беспокойстве.
Декан Мэстерсон взглядом пригвоздил его к дивану и заявил, что у него нет выбора. В противном случае, они могут вспомнить то, что слышали, и предпринять соответствующие действия. Побледнев, Эрик произнес: "Да, сэр. Все, что Вы скажете, сэр." Но они должны пообещать Эрику одну вещь. Ему должно быть позволено находиться здесь, когда дойдет до заключительной части плана. В этом Эрик был тверд: ничто не могло заставить его изменить решение. Оба мужчины неохотно согласились.
Томми встал, захватил свой рюкзак и спросил мистера Эриксона, не мог бы он получить записку для его следующего урока. Мистер Эриксон качнул головой, сказав, что хочет, чтобы Томми оставался рядом с Эриком оставшуюся часть дня. Оба мальчика начали возражать, что в этом нет необходимости, но остановились, когда декан Мэстерсон поднял палец. Они повесили головы и пробормотали: "Да, сэр".
Санитары прибыли с носилками. Они пытливо переводили взгляд от Эрика на декана Мэстерсона и мистера Эриксона, но удовлетворились, когда им было сказано, что декан осведомлен о всей ситуации. Они осторожно подняли Эрика на носилки точно в том положении, в каком обнаружили его, когда прибыли. При прикреплении Эрика ремнями к носилкам, мистер Эриксон остановил их, когда они попытались застегнуть пряжку ремня, который проходил над задним местом джинсов Эрика. Он сказал им идти именно в том виде, в каком есть. Молча кивнув, они покинули кабинет мистера Эриксона с Эриком и Томми.
Эрика уложили в кровать в лазарете. Они проверили его жизненно важные органы, заглянули в его медицинскую карточку, затем дежурный врач сделал ему укол - не в зад, конечно. Вскоре Эрик задремал. Пока он спал, они сняли его одежду и уложили мальчика под простынями.
Доктор разбушевался, когда увидeл состояние ягодиц Эрика! После изгнания Томми из комнаты он приступил к работе над пациентом. Доктор продолжал сердито ворчать про себя, осторожно обрабатывая раны. Он был рад, что наихудшее, что он должен сделать - это прикрепить стерильные бинты, чтобы держать раны закрытыми. Затем, применив мазь Бэкитрэкин, он взял две большие прокладки и поместил их на ягодицы Эрика. Процедура завершилась, вернулись парни-санитары и укрыли мальчика одеялом. Сняв зубами свои перчатки, доктор с отвращением бросил их в чашу и вылетел из комнаты Эрика. Он увидeл ожидающего Томми и сказал ему, что тот может вернуться в комнату и оставаться со своим другом.
Едва вернувшись в свой кабинет, доктор вызвал мистера Эриксона и высказал ему, что именно он думает о человеке, который мог нанести такие повреждения юному мальчику! Нормальное шлепание по заднему месту брюк мальчика - да, это он мог бы понять! С этим у него не было проблем! Но, это! Это... это... хорошо, его суд вышел за пределы! Выпустив пар, он внимательно выслушал собеседника, затем, с огорченным выражением на лице, отключил телефон. Минуту он посидeл в задумчивости, затем приступил к отчету, который требовался подобных случаях.
Когда Эрик проснулся, первое, что он увидeл, был Томми, сидящий на стуле рядом с его кроватью и крепко спящий. Он тихо рассмеялся и тут понял, что его зад больше не болит! Удивленный, он позволил своей руке пробежать по ягодицам, нащупав покрывающие их большие прокладки. Со вздохом облегчения, он вернул свою левую руку обратно на бок. Он обратил внимание на часы и замер, пристально глядя на них. Затем он вскрикнул: "ОХ, ДЕРЬМО!!!" Это разбудило Томми, бормочущего: "Что, что??? В чем дело, Эрик, тебе больно???"
Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, тот потребовал свою одежду быстро! Нет времени, чтобы его терять. Когда Томми не сделал никаких движений, Эрик вылез из кровати, прохромал к шкафу, вытащил свою одежду и начал одеваться. В волнении он надел только одну пару трусов, свои "Левис" и затем сел, не представляя себе, как надеть носки и туфли. Томми бросился помочь ему, но по пути его остановили. Взамен он вынул из шкафа футболку и рубашку. Передав их Эрику, который протиснулся в них, он встал перед Эриком и потребовал, чтобы ему сказали, какого именно черта надо было собираться?
Эрик в раздражении показал на часы и закричал: "Время, Томми, взгляни на это проклятое время!" Томми посмотрел на часы и побледнел. Он все понял. Он быстро помог своему другу закончить с одеванием, затем они схватили прочие свои вещи и покинули комнату. Они были почти у входа, когда их остановил мистер Эриксон. Он спросил мальчиков, куда, по их мнению, они собрались?
Обернувшись назад и переместив свой рюкзак на плечо, Эрик быстро объяснил мистеру Эриксону ситуацию. Они почти опоздали! Если их не окажется в доме Эрика, когда прибудет мистер Линдстрем, весь план будет разрушен! У них есть только сорок пять минут, чтобы добраться туда! Они должны ехать немедленно!
Мистер Эриксон кивнул и жестом показал мальчикам следовать за ним. Они пошли и вскоре оказались у его автомобиля. Сказав им забираться, он стронул автомобиль и поехал к дому Эрика. Во время езды он достал свой сотовый телефон, вызвал декана Мэстерсона и объяснил ситуацию. Закончив, он поместил телефон обратно в люльку и сосредоточился на езде.
Остановившись у дома Эрика, он снова сказал мальчикам быть осторожными. Мальчики поблагодарили мистера Эриксона, вышли из автомобиля и вошли в дом. Качнув головой, мистер Эриксон установил автомобильное сцепление и уехал.
На что они не обратили внимания, так это на автомобиль мистера Линдстрема, припаркованный на противоположной от дома Эрика стороне улицы. Тот увидeл их прибытие с одним из учителей, но не слышал, что они говорили. Он был любознателен и, кроме того, сердит, что эти проклятые мальчишки должны беспокоить учителя подобной поездкой! Он, наконец, подумал, что они, по-видимому, сделали в школе что-то дурное, что-то, за чт>о они должны быть наказаны. Со зловещей улыбкой на лице он думал, что должен вытащить это из них, когда они доберутся до дома!
Мальчики достигли комнаты Эрика со вздохом облегчения. Они бросили свои куртки и рюкзаки на кровать Эрика, затем Эрик поспешно запустил компьютер. Когда все было готово для работы, Эрик сказал Томми спуститься вниз и отпереть дверь, так чтобы он мог просто крикнуть мистеру Линдстрему зайти в дом. Томми вылетел из дверей вниз по лестнице и отпер входную дверь. В этот момент он увидeл автомобиль своего папы, все еще припаркованный на другой стороне улицы. В приступе страха он помчался наверх обратно в комнату Эрика.
Эрик поднял глаза на Томми, когда тот влетел снова в комнату. Когда Томми рассказал ему, что он видeл, Эрик побледнел. Затем, ударом пальцев, он ввел свою компьютерную программу. Он сделал быстрый факс и послал по нужному адресу. С подтверждением доставки Эрик быстро вышел из программы и вернулся к своей работе. Мальчики все же остановились, когда услышали решительный стук в переднюю дверь. Эрик жестом показал Томми идти и открыть дверь. Томми сделал это, вернувшись вскоре со зловеще улыбающимся мистером Линдстремом.
Быстрыми привычными движениями Эрик сбросил свою систему. Потом, ни говоря ни слова, он прохромал к своей кровати, взял свою куртку и рюкзак, передал Томми его вещи, затем они молча вышли из комнаты.
Вскоре после того, как они покинули комнату, компьютер и монитор вновь заработали. Если бы они могли взглянуть, то увидeли бы, что монитор демонстрирует самовосстановившуюся программу факса и сообщение: "Он может узнать, что произойдет дальше! Приходите быстро - пожалуйста! Эрик и Томми."
Они ехали обратно на ферму Линдстрема в молчании. Когда они прибыли, мистер Линдстрем сказал мальчикам освободиться от их школьных вещей и выйти в амбар на их повседневные работы.
Все время, пока они были вовлечены в повседневные работы, оба мальчика исподтишка бросали взгляды на свои часы. Они завершили свою работу, потом ждали, пока не пришел мистер Линдстрем и не проверил ее. Он не обнаружил недостатков в том, что они сделали, кивнул и сказал им подниматься в дом и подготовиться к ужину.
Кидервилльский аэропорт - 6:30 после полудня.
Со спокойной четкостью, Марти Линдстрем посадил "Сессну" и вырулил на место парковки. Двигатель прекратил работу, и послеполетный контрольный перечень действий быстро был выполнен. Он вышел из самолета, захватил свою экипировку и спрыгнул с крыла. Заперев дверцу, он пошел в офис летной службы, чтобы завершить свое полетное делопроизводство.
Позаботившись о Томми, миссис Линдстрем стала заботиться об Эрике. Вдвоем они привели Эрика в порядок и сменили постельное белье. Эрика затем уложили обратно в кровать; он немедленно прижался поближе к Томми, когда тот вернулся в кровать к нему. Он продолжал лежать на животе, хотя и не совершал движений, чтобы повторить то, что сделал немного времени тому назад.
Томми и миссис Линдстрем просидeли с Эриком следующие несколько часов. Они разговаривали с ним, поглаживали его волосы, потирали его плечи. Где-то в течение ночи Эрик глубоко вздохнул, затем полностью расслабился. Когда Томми проверил, то увидeл, что глаза его друга были теперь закрыты, большой палец выпал из его рта. Его дыхание стало глубоким, и даже появились все нормальные признаки человека в глубоком, естественном сне. Даже робкая улыбка возникла на его губах, когда он спал.
Когда это произошло, миссис Линдстрем выдохнула молитву благодарения. Томми пытливо взглянул на нее, и ему было сказано, что кризис теперь прошел. Эрик будет спать нормально и восстановит себя прежнего.
Встав, чтобы покинуть комнату, она сказала Томми не упоминать о том, что Эрик сделал и заставил сделать его. Если Эрик упомянет это, Томми должен сказать ему, что это не было его виной; она уверена - он поверит, что не было его вины сделать так, как он.
Томми кивнул в полном понимании. Он был тверд в намерении дать возможность своему другу понять, что тот не обезумел тогда, когда он это делал. Определившись с этим, Томми вскоре крепко заснул.
Где-то в северной Атлантике, "У.С.С. Энтерпрайз" [CVN 68] двигался на ветер, готовясь запустить один из своих самолетов.
Под палубой, Мартин T. Линдстрем, лейтенант (O-3), USN, наводил заключительные штрихи на своем летном снаряжении. Закончив с этим, он не смог избежать озабоченности всем, что произошло в его доме. Он был в ужасном опасении, что может случиться с Эриком, а также с его младшим братом Томми. С мрачным выражением на лице, он прикрепил последнюю пряжку, захватил свою полетную экипировку и шлем и прошел вверх на полетную палубу.
Он был встречен его другом и диспетчером, капитан-лейтенантом Марком Робинсоном. Это был его парень, с которым они будут лететь на военно-морскую базу на Великих озерах. Он только что завершил предполетную проверку и кивнул палубной команде переместить самолет на стартовую позицию, когда Марти поднялся на палубу. Он ухмыльнулся ему, затем подошел и проверил Марти и его летательный прибор. Все было в порядке.
Марк сказал Марти, что надеется: с его младшим братом и другом оного все обернется хорошо. Марти вздохнул и хлопнул своего друга по плечу, благодаря его за добрые пожелания. Они были уже готовы подняться на борт самолета F-14 "Томкэт", когда услышали знакомый голос, зовущий их. Спустившись вниз, они увидeли капитана Джоргенсона, "главного воздушного начальника", идущего к ним с телеграфным сообщением в руке.
Джоргенсон передал телеграмму Марку, сообщив, что она только что пришла по каналам электронной почты. Поблагодарив его за доставку, Марти прочел ее. Закончив, он скомкал ее в кулаке, тень прошла по его лицу. Джоргенсон взглянул на него и дружеским голосом спросил, хорошей ли все-таки идеей было приезжать самому, вместо того, чтобы позволить властям урегулировать ситуацию.
С решительным выражением на лице, Марти посмотрел на Джоргенсона и ответил, что для него было бы лучшим держать ситуацию в руках. Он поблагодарил его снова и затем отдал честь капитану, попросив разрешения покинуть судно. Отдав честь в ответ, Джоргенсон дал ему разрешение. Оба авиатора поднялись по трапу и уселись в большом самолете.
Двигатели стартовали, передние огни прорезали темную ночь, самолет вырулил на исходную позицию. Оба мужчины повернулись как один, отдали честь и показали для палубной команды жест "большой палец вверх". С ревом, что потряс тихую ночь, самолет взлетел на полной скорости. Вскоре даже свет их двигателей затерялся в темной безлунной ночи.
Марти, наконец-то, был на своем пути.
Что-то подтолкнуло Томми. Он сразу пробудился. Это был Эрик, спрашивающий его сонливо, не мог бы Томми выпустить его из удушающего захвата, которым тот его держит, пожалуйста? С криком радости Томми посмотрел на своего друга, убеждаясь, что тот был полностью в себе.
Эрик, со своей стороны, фактически не помнил предыдущую ночь с момента, как он был взят через колени мистера Линдстрема. Он был все еще слаб, его зад по-прежнему был в огне, но по крайней мере больше не кровоточил. Он был все еще обнажен под простынями и по-прежнему находился совсем близко к Томми. Он начал вставать с возникшим на лице обеспокоенным выражением. Повернувшись к Томми, он спросил, не делал ли он ЧЕГО-НИБУДЬ с Томми в течение ночи?
Поскольку именно Эрик завел разговор на эту тему, Томми рассказал ему, что случилось. Он также подчеркнул Эрику, обхватив его за плечи, что это не было его виной! Это просто случилось, и это - все. Томми тряс Эрика, стараясь убедить в том, что он его не ненавидит и понимает тоже не меньше него! Он просил Эрика поверить ему и не чувствовать также уныния или злости.
Эрик все еще лежал на животе, в стыде от того, что ему было сказано, он упрятал свою голову в подушку. Он неистово покраснел, волны стыда и отвращения проходили по его тонкому телу. Он не мог поверить, что сделал это, но память теперь полностью вернулась к нему, и ее нельзя было отвергнуть.
Томми, с другой стороны, начал сердиться на Эрика. Он потянул голову Эрика вверх, принуждая друга взглянуть на него. Затем он сказал Эрику, что если тот не прекратит немедленно этот вздор, он будет... он будет... хорошо, он отшлепает Эрика сам!
Свирепое выражение на лице Томми, наконец, убедило Эрика. С признаком радости он ответил Томми, что не считает, что ему нужно другое шлепанье, по крайней мере не сейчас. Затем он крепко схватил руку Томми и слабым, переполненным эмоциями голосом поблагодарил за то, что тот не чувствует по отношению к нему ничего плохого.
Томми только и сказал ему забыть это. Затем он вылез из кровати и пошел в ванную комнату. Когда Томми возвратился, Эрик попросил его подать ему руку, чтобы выбраться из кровати и пройти в ванную. Томми кивнул и помог ему покинуть кровать. Он облачил Эрика в пару трусов, Эрик шипел, когда хлопок тер его зад. Они сумели достичь ванной без происшествий с Эриком.
Вернувшись в спальню, Томми помог Эрику одеться. Эрик потрогал свой зад и попросил Томми вынуть вторую пару трусов. Томми кивнул, достал трусы и натянул их на первую пару. Было трудно напялить его джинсы, но, с помощью Томми, он вскоре надел их, а также свои туфли, носки и остальное в надлежащем порядке.
Они собирались идти вниз на завтрак, когда миссис Линдстрем вошла в комнату. Она стрельнула в Эрика строгим взглядом и спросила его: что он предполагает делать? Он должен раздеться и вернуться в постель без промедления! Эрик снова умолял ее, и тогда, неохотно, она уступила требованию мальчика. Но сначала она собиралась добиться несколько большего, чем по рабски тереть его зад.
Когда помощь была оказана, Эрику помогли встать, достать его джинсы и спрятанную рубашку и снова положить на место. Миссис Линдстрем сопровождала их вниз до кухни. Когда им на стол выставили еду, на кухню пришел мистер Линдстрем.
Сердито посмотрев на мальчиков и проворчав, что им не следует быть одетыми за завтраком подобным образом, он сел и прочел молитву.
Мальчики второпях доели свой завтрак, стремясь убраться отсюда. Они закончили, сложили свои тарелки в раковину и собирались помочь с остальными, когда услышали автобус. Миссис Линдстрем передала мальчикам их ленч, дала обоим поцелуй и объятие и помогла им удрать за дверь.
Военно-морская база на Великих озерах - 05:30.
Когда Марти вышел из самолета, он пожал руки Марку, благодаря его за плавный полет. Марк сказал ему только идти отсюда к черту, он будет ждать, чтобы вернуть его на корабль.
Добравшись до ангара аэроклуба, он подписался на "Сессну". Он не менял свое летное снаряжение, просто прошел немедленно в офис. Он закончил регистрировать свой полетный план в аэродромной службе и сделал предполетную подготовку на "Сессне". Когда все было в порядке, он поспешил вниз для быстрого телефонного звонка на номер в Иллинойсе. Кратко поговорив с субъектом на другом конце, он кивнул и отключил телефон.
С мрачным выражением на лице, Марти забрался на борт "Сессны". Разогнав двигатели, он вскоре вырулил на взлетную полосу. Когда услуги аэродромной службы были завершены, он получил разрешение на взлет, сопровождаемое неофициальным пожеланием удачи и свободного полета.
Направляя "Сессну" до конца взлетной полосы, Марти вскоре оторвался от земли. Повернув на запад, он сделал свой первый векторный поворот, что должен был привести его в воздушное пространство Миннесоты. Мрачное выражение не покидало его лица.
Когда они прибыли в школу, Эрик обнаружил, что должен немедленно явиться в кабинет мистера Эриксона. Взглянув на Томми, он хлопнул своего друга по плечу и удалился в данный кабинет. По прибытии он даже не был остановлен секретаршей, она только показала ему жестом идти прямо туда. Поблагодарив ее, он с некоторой нервозностью открыл дверь и проскользнул в кабинет.
Мистер Эриксон тяжело вздохнул, увидев состояние Эрика. Он обошел вокруг стола и провел Эрика на большой кожаный диван в правой части кабинета. Там было два обтянутых кожей стула, а также кофейный столик. Мистер Эриксон отодвинул с дороги столик, снял рюкзак Эрика с его плеча и уложил мальчика на диване на живот. Видя, что тому удобно, он пробормотал, что это зашло слишком далеко. Он начал подниматься с потемневшим лицом, когда Эрик схватил его руку, заставив остановиться. Он сел обратно с озабоченным выражением на лице.
Эрик взглянул на него и сказал решительным тихим голосом, что это - не беда. План работает. В любом случае, субъект, с которым он связался, должен быть здесь в 16:00 по местному времени. Когда Эрик собрался объяснить, мистер Эриксон кивнул, сказав, что он знает о военном времени. Затем мистер Эриксон спросил, как с ним, нуждается ли его зад в заботе.
Благодарно кивнув мистеру Эриксону, Эрик ответил, что миссис Линдстрем уже позаботилась об этом. Мистер Эриксон мягко положил свою руку на заднее место джинсов Эрика. Не ощутив никакой сырости, он похлопал Эрика по плечу и пошел к своему столу.
Активировав селектор, он попросил свою секретаршу доставить Томми Линдстрема в его кабинет, пожалуйста. Не вызывая его самого, пошлите за ним кого-нибудь. Секретарша собиралась ответить, когда послышался краткий стук в его двери, сопровождаемый их открыванием. Когда мистер Эриксон выпрямился, то увидeл, что это был, действительно, Томми Линдстрем, но вместе с ним был сам декан.
Джеффри Эдвард Мэстерсон был деканом школы в течение почти 30 лет. В свое время он видeл многое, слышал многое, испытал многое. История, которую довел до него Томми, была наиболее шокирующей из тех, что он слышал в своей жизни. Он медленно впадал в гнев, но в таком случае он мог быть ужасным противником. Он собирался докопаться до сути дела, независимо ни от чего!
Все они расселись около Эрика, который все еще лежал на диване. В присутствии всех декан, наконец, услыхал всю историю. Он не удержался поглядывать на Эрика каждые несколько минут, дивясь храбрости и решительности мальчика. Его сердце было почти разбито, когда ему описали раны Эрика, даже фото, предоставленные мистером Эриксоном, не могли сравниться с тем, что, по его воображению, было под задним местом джинсов мальчика. Гнев бурлил у него внутри: через что до нынешнего момента прошли эти прекрасные мальчики. Он более чем определился, что мистер Линдстрем должен за это заплатить - и заплатить дорого.
Эрик, расстроенный от этих предположений, ударил кулаком в кожаную подушку и закричал: "Нет, проклятие! Это - не то, что нужно мистеру Линдстрему! Тюрьма не принесет ему ничего хорошего, ему нужна другая помощь!" Глядя в лицо декана Мэстерсона, он поклялся ему, что будет лежать на этом месте, если необходимо, даже если кто-нибудь еще ударит его! Эрик заявил, что ему наплевать на то, что случится с ним самим, он НЕ СТАНЕТ ответственным за распад семьи Линдстремов. После этой речи он спрятал свое лицо в подушку, тихо плача.
Сказать, что все трое были поражены заявлением Эрика, было бы преуменьшением столетия. Томми опустился на колени сбоку от Эрика и прошептал: "Спасибо, Эрик, но я должен, наконец, сказать. Что случилось с тобой, происходило с моим старшим братом и со мной тоже. Это заставило его покинуть наш дом, теперь, наконец, время, чтобы все это прекратить." Затем он крепко обхватил плечо Эрика, говоря, что хочет, чтобы Эрик тоже был его "настоящим" братом.
Живая картина была разрушена секретаршей, вошедшей в кабинет. В руках у нее были два сообщения по факсу. Она без слов передала их мистеру Эриксону и оставила кабинет.
Мистер Эриксон прочел факсы и передал их декану Мэстерсону. Прочитав их, тот кивнул мистеру Эриксону. Мистер Эриксон сел на кофейный столик и зачитал сообщения мальчикам. Эрик и Томми взглянули на мистера Эриксона с любопытством на лицах. Держа первое сообщение, мистер Эриксон сказал им, что мать и отец Эрика должны быть дома рано. Они предполагают прибыть в Кидервилльский аэропорт в 7:00 после полудня. Затем, глядя на Томми, он взял второе. Он сказал им, что это - полетное сообщение, извещающее, что лейтенант Марти Линдстрем надеется прибыть в Кидервилльский аэропорт не позднее 6:30 после полудня. Он был направлен в другое место из-за урагана.
Эрик испустил вздох облегчения, его плечи затряслись в бесшумных всхлипах радости. Томми только сел обратно, возбужденный и обеспокоенный в одно и то же время. Он, наконец, увидит своего старшего брата! Улыбка на его лице увяла, когда он увидeл Эрика, плачущего на диване. Он оказался у него сбоку, с возрастающим сочувствием объясняя другу, что будет дальше. Он никогда снова не ощутит такой боли.
Эрик поднял голову с застенчивой улыбкой на лице. Он схватил руку Томми, говоря, что остальная часть плана должна сработать именно теперь! Не существует обстоятельств, при которых план мог бы не достичь цели! Он пытался вытереть свое лицо рукавом, когда мистер Эриксон остановил его со строгим выражением на лице. Передав мальчику свой платок, он позволил ему привести лицо в порядок.
Во время этой процедуры к Эрику пришла мысль. Он вспомнил свой тон и язык, который он использовал в разговоре с мистером Эриксоном и деканом Мэстерсоном. Он взглянул на них и извинился за свой грубый язык и другие действия. Он также сказал им, что понимает - он сделал нечто, заслуживающее порки, но не могли бы они, пожалуйста, подождать, пока его зад не заживет? Тогда он явится для своего наказания, хорошо?
Декан Мэстерсон посмотрел на Эрика, сначала с благоговением, затем с состраданием. Он взглянул на мистера Эриксона и произнес с растущим душевным волнением в голосе, что никогда не слыхал ничего похожего на то, что услышал от Эрика. "Кем является мальчик, говорящий об этом, мистер Эриксон? У Вас есть какие-нибудь мысли?" Мистер Эриксон рассмеялся, затем сказал, что также не имеет представления. Должно быть, мальчик слышал нечто подобное где-нибудь еще. Затем мистер Эриксон строго взглянул на Эрика. Он сказал ему, что обычно такие действия заслуживают 12-ти шлепков через трусы. Поскольку Эрик никогда не делал ничего подобного, нет и причины беспокоиться об этом. Такого никогда не случалось.
У Эрика не было ощущения, что это правильно. Он был воспитан так, что верил: если ты сделал что-то неправильно, ты расплатишься за это. Он собирался высказать это, когда Томми ему рот рукой и заявил, что Эрик понял и говорит вам спасибо. Затем он заставил Эрика кивнуть головой и ухмыльнулся ему. Оттолкнув руку Томми прочь, Эрик сказал ему, что не пришлось бы вырвать все волосы с его головы!
Это заставило двух мужчин засмеяться, вскоре мальчики присоединились к ним. Затем мистер Эриксон остановился, взглянул на свои часы и поинтересовался, что они могли бы делать с Эриком, пока его родители не >прибыли. Эрик ответил, что нет вопроса, он собирается идти на уроки. Однако, попытавшись встать, он испустил от боли небольшой стон и опустился обратно на диван.
Что же это делается, молодой человек, сказал сурово мистер Эриксон. Взглянув на декана Мэстерсона, который кивнул в согласии, мистер Эриксон вызвал лазарет и попросил, чтобы подошли несколько санитаров и взяли Эрика. Эрик начал возражать, что он только немного болен. Как только он встанет и двинется снова, с ним все будет хорошо. Нет нужды в беспокойстве.
Декан Мэстерсон взглядом пригвоздил его к дивану и заявил, что у него нет выбора. В противном случае, они могут вспомнить то, что слышали, и предпринять соответствующие действия. Побледнев, Эрик произнес: "Да, сэр. Все, что Вы скажете, сэр." Но они должны пообещать Эрику одну вещь. Ему должно быть позволено находиться здесь, когда дойдет до заключительной части плана. В этом Эрик был тверд: ничто не могло заставить его изменить решение. Оба мужчины неохотно согласились.
Томми встал, захватил свой рюкзак и спросил мистера Эриксона, не мог бы он получить записку для его следующего урока. Мистер Эриксон качнул головой, сказав, что хочет, чтобы Томми оставался рядом с Эриком оставшуюся часть дня. Оба мальчика начали возражать, что в этом нет необходимости, но остановились, когда декан Мэстерсон поднял палец. Они повесили головы и пробормотали: "Да, сэр".
Санитары прибыли с носилками. Они пытливо переводили взгляд от Эрика на декана Мэстерсона и мистера Эриксона, но удовлетворились, когда им было сказано, что декан осведомлен о всей ситуации. Они осторожно подняли Эрика на носилки точно в том положении, в каком обнаружили его, когда прибыли. При прикреплении Эрика ремнями к носилкам, мистер Эриксон остановил их, когда они попытались застегнуть пряжку ремня, который проходил над задним местом джинсов Эрика. Он сказал им идти именно в том виде, в каком есть. Молча кивнув, они покинули кабинет мистера Эриксона с Эриком и Томми.
Эрика уложили в кровать в лазарете. Они проверили его жизненно важные органы, заглянули в его медицинскую карточку, затем дежурный врач сделал ему укол - не в зад, конечно. Вскоре Эрик задремал. Пока он спал, они сняли его одежду и уложили мальчика под простынями.
Доктор разбушевался, когда увидeл состояние ягодиц Эрика! После изгнания Томми из комнаты он приступил к работе над пациентом. Доктор продолжал сердито ворчать про себя, осторожно обрабатывая раны. Он был рад, что наихудшее, что он должен сделать - это прикрепить стерильные бинты, чтобы держать раны закрытыми. Затем, применив мазь Бэкитрэкин, он взял две большие прокладки и поместил их на ягодицы Эрика. Процедура завершилась, вернулись парни-санитары и укрыли мальчика одеялом. Сняв зубами свои перчатки, доктор с отвращением бросил их в чашу и вылетел из комнаты Эрика. Он увидeл ожидающего Томми и сказал ему, что тот может вернуться в комнату и оставаться со своим другом.
Едва вернувшись в свой кабинет, доктор вызвал мистера Эриксона и высказал ему, что именно он думает о человеке, который мог нанести такие повреждения юному мальчику! Нормальное шлепание по заднему месту брюк мальчика - да, это он мог бы понять! С этим у него не было проблем! Но, это! Это... это... хорошо, его суд вышел за пределы! Выпустив пар, он внимательно выслушал собеседника, затем, с огорченным выражением на лице, отключил телефон. Минуту он посидeл в задумчивости, затем приступил к отчету, который требовался подобных случаях.
Когда Эрик проснулся, первое, что он увидeл, был Томми, сидящий на стуле рядом с его кроватью и крепко спящий. Он тихо рассмеялся и тут понял, что его зад больше не болит! Удивленный, он позволил своей руке пробежать по ягодицам, нащупав покрывающие их большие прокладки. Со вздохом облегчения, он вернул свою левую руку обратно на бок. Он обратил внимание на часы и замер, пристально глядя на них. Затем он вскрикнул: "ОХ, ДЕРЬМО!!!" Это разбудило Томми, бормочущего: "Что, что??? В чем дело, Эрик, тебе больно???"
Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, тот потребовал свою одежду быстро! Нет времени, чтобы его терять. Когда Томми не сделал никаких движений, Эрик вылез из кровати, прохромал к шкафу, вытащил свою одежду и начал одеваться. В волнении он надел только одну пару трусов, свои "Левис" и затем сел, не представляя себе, как надеть носки и туфли. Томми бросился помочь ему, но по пути его остановили. Взамен он вынул из шкафа футболку и рубашку. Передав их Эрику, который протиснулся в них, он встал перед Эриком и потребовал, чтобы ему сказали, какого именно черта надо было собираться?
Эрик в раздражении показал на часы и закричал: "Время, Томми, взгляни на это проклятое время!" Томми посмотрел на часы и побледнел. Он все понял. Он быстро помог своему другу закончить с одеванием, затем они схватили прочие свои вещи и покинули комнату. Они были почти у входа, когда их остановил мистер Эриксон. Он спросил мальчиков, куда, по их мнению, они собрались?
Обернувшись назад и переместив свой рюкзак на плечо, Эрик быстро объяснил мистеру Эриксону ситуацию. Они почти опоздали! Если их не окажется в доме Эрика, когда прибудет мистер Линдстрем, весь план будет разрушен! У них есть только сорок пять минут, чтобы добраться туда! Они должны ехать немедленно!
Мистер Эриксон кивнул и жестом показал мальчикам следовать за ним. Они пошли и вскоре оказались у его автомобиля. Сказав им забираться, он стронул автомобиль и поехал к дому Эрика. Во время езды он достал свой сотовый телефон, вызвал декана Мэстерсона и объяснил ситуацию. Закончив, он поместил телефон обратно в люльку и сосредоточился на езде.
Остановившись у дома Эрика, он снова сказал мальчикам быть осторожными. Мальчики поблагодарили мистера Эриксона, вышли из автомобиля и вошли в дом. Качнув головой, мистер Эриксон установил автомобильное сцепление и уехал.
На что они не обратили внимания, так это на автомобиль мистера Линдстрема, припаркованный на противоположной от дома Эрика стороне улицы. Тот увидeл их прибытие с одним из учителей, но не слышал, что они говорили. Он был любознателен и, кроме того, сердит, что эти проклятые мальчишки должны беспокоить учителя подобной поездкой! Он, наконец, подумал, что они, по-видимому, сделали в школе что-то дурное, что-то, за чт>о они должны быть наказаны. Со зловещей улыбкой на лице он думал, что должен вытащить это из них, когда они доберутся до дома!
Мальчики достигли комнаты Эрика со вздохом облегчения. Они бросили свои куртки и рюкзаки на кровать Эрика, затем Эрик поспешно запустил компьютер. Когда все было готово для работы, Эрик сказал Томми спуститься вниз и отпереть дверь, так чтобы он мог просто крикнуть мистеру Линдстрему зайти в дом. Томми вылетел из дверей вниз по лестнице и отпер входную дверь. В этот момент он увидeл автомобиль своего папы, все еще припаркованный на другой стороне улицы. В приступе страха он помчался наверх обратно в комнату Эрика.
Эрик поднял глаза на Томми, когда тот влетел снова в комнату. Когда Томми рассказал ему, что он видeл, Эрик побледнел. Затем, ударом пальцев, он ввел свою компьютерную программу. Он сделал быстрый факс и послал по нужному адресу. С подтверждением доставки Эрик быстро вышел из программы и вернулся к своей работе. Мальчики все же остановились, когда услышали решительный стук в переднюю дверь. Эрик жестом показал Томми идти и открыть дверь. Томми сделал это, вернувшись вскоре со зловеще улыбающимся мистером Линдстремом.
Быстрыми привычными движениями Эрик сбросил свою систему. Потом, ни говоря ни слова, он прохромал к своей кровати, взял свою куртку и рюкзак, передал Томми его вещи, затем они молча вышли из комнаты.
Вскоре после того, как они покинули комнату, компьютер и монитор вновь заработали. Если бы они могли взглянуть, то увидeли бы, что монитор демонстрирует самовосстановившуюся программу факса и сообщение: "Он может узнать, что произойдет дальше! Приходите быстро - пожалуйста! Эрик и Томми."
Они ехали обратно на ферму Линдстрема в молчании. Когда они прибыли, мистер Линдстрем сказал мальчикам освободиться от их школьных вещей и выйти в амбар на их повседневные работы.
Все время, пока они были вовлечены в повседневные работы, оба мальчика исподтишка бросали взгляды на свои часы. Они завершили свою работу, потом ждали, пока не пришел мистер Линдстрем и не проверил ее. Он не обнаружил недостатков в том, что они сделали, кивнул и сказал им подниматься в дом и подготовиться к ужину.
Кидервилльский аэропорт - 6:30 после полудня.
Со спокойной четкостью, Марти Линдстрем посадил "Сессну" и вырулил на место парковки. Двигатель прекратил работу, и послеполетный контрольный перечень действий быстро был выполнен. Он вышел из самолета, захватил свою экипировку и спрыгнул с крыла. Заперев дверцу, он пошел в офис летной службы, чтобы завершить свое полетное делопроизводство.