Страница:
Кашел по-прежнему пребывал в нерешительности.
— Но я не понимаю, чем я могу помочь вам, — признался он. — Я знал одну волшебницу, но, надо думать, она сейчас на Хафте. К тому же сама она считала себя не слишком могущественной.
— Кашел, ты не волшебник — в том смысле, как они думают, — заявила Мелли. Она сидела, скрестив руки на коленях и изучая яркий сундук в углу. — И не в твоем понимании… Но ты можешь сразиться с Дергом, если захочешь.
Юноша повернул голову, чтоб заглянуть фее в глаза.
— Мелли? — позвал он, не обращая внимания на серианцев; пусть дивятся, с кем это он беседует. — Считаешь, я должен сделать это? Я могу?
Посредник начал было что-то говорить, но Джен поднял руку в предостерегающем жесте. Оба брата напряженно следили за Кашелом.
— Не знаю, что тебе делать, Кашел, — ответила фея. — Лично я считаю тебя сильным… очень сильным. Но и Дерг тоже сильный.
Нет, он этого не понимал. Допустим, кто-то поручил отару овец его заботам, но, чтобы пасти овец, ему следовало бы оставаться в родной деревне. Он захотел чего-то иного, и вот он это иное получил.
Кашел подавил смех. Ну и пусть, даже если он чего-то не понимает…
— Господин, — произнес тем временем Латиас. Он встал, и юноша ощутил облегчение — он же не Пастырь, чтоб перед ним преклоняли колени, — хочу сказать: помимо материальной награды, которую я предлагаю, есть и еще один момент. Человек, победивший демона, может потребовать от него исполнения желания.
— Нет, нет, не совсем так, — вмешалась Мелли. — Дерг даст тебе то, что ты пожелаешь при условии…
Балансируя на носочке, она подняла другую ногу почти под прямым углом. Кашел ни у кого не видел такой гибкости.
На серианцев, продолжавших глядеть на него, он не обращал внимания.
— …что твои знания окажутся не меньше, чем его, — закончила фея, сделав «ножницы» в воздухе и поменяв ноги — движение напоминало трепетание крыльев колибри. Она лукаво усмехнулась юноше. — А Дерг знает намного больше тебя.
— Любой знает больше меня, — тоже усмехнулся Кашел. — Ну, может, кроме овец.
— К тому же, — назидательно добавила Мелли, — сначала тебе еще надо победить Дерга.
— Мастер Латиас, — сказал наконец юноша, — мне не нужно ваше состояние. У меня у самого сейчас денег больше, чем я мог себе представить.
Если это и было преувеличением, то совсем незначительно Плата, полученная от Джена, прямо-таки распирала кошелек у него на шее. Впору было поменять его на больший или же серебряные монеты — на золотые. Ха-ха, Кашел ор-Кенсет со своим золотом!
— Я так понимаю, это очень важно для вас — предки и все такое, — продолжал юноша. — И, наверное, Джен и Фраза тоже хотят, чтобы я…
— Пожалуйста, Кашел! — прервал его Фраза. — Не надо смотреть ни на кого. Это должно быть вашим собственным решением. Если вы предпочтете остаться с нами, мы с братом по-прежнему будем счастливы сотрудничать с вами на тех же условиях, что и прежде.
— Я знаю все это, — ответил Кашел. — Но вы не пришли бы сюда со мной, если б не ждали моей помощи. Вы оба проявили доброту ко мне, и я был бы рад ответить вам тем же.
— Гибель рода из-за халатного отношения к ритуалу — это ужасный грех, Кашел, — промолвил Джен, он стоял неподвижно, спрятав руки в рукавах туники.
— Так или иначе, — решил юноша, — вы были искренни со мной. А мастер Латиас, по вашим словам, искренен с вами.
Он поймал взгляд посредника, размышляя про себя, что же на самом деле имела в виду фея. Порой он понимал ее не лучше, чем других людей. Например, такую девушку, как Шарина.
— Итак, я не нуждаюсь в ваших деньгах, мастер Латиас, — повторил юноша, — но там, где я родился, люди привыкли помогать друг другу. Думаю, сейчас вы нуждаетесь во мне, и я попробую помочь.
— Что ж, думаю, это правильное решение, — сказала Мелли тоном, который Кашел так и не смог понять. — В конце концов, в стаде должен быть лишь один баран…
14
15
16
— Но я не понимаю, чем я могу помочь вам, — признался он. — Я знал одну волшебницу, но, надо думать, она сейчас на Хафте. К тому же сама она считала себя не слишком могущественной.
— Кашел, ты не волшебник — в том смысле, как они думают, — заявила Мелли. Она сидела, скрестив руки на коленях и изучая яркий сундук в углу. — И не в твоем понимании… Но ты можешь сразиться с Дергом, если захочешь.
Юноша повернул голову, чтоб заглянуть фее в глаза.
— Мелли? — позвал он, не обращая внимания на серианцев; пусть дивятся, с кем это он беседует. — Считаешь, я должен сделать это? Я могу?
Посредник начал было что-то говорить, но Джен поднял руку в предостерегающем жесте. Оба брата напряженно следили за Кашелом.
— Не знаю, что тебе делать, Кашел, — ответила фея. — Лично я считаю тебя сильным… очень сильным. Но и Дерг тоже сильный.
Нет, он этого не понимал. Допустим, кто-то поручил отару овец его заботам, но, чтобы пасти овец, ему следовало бы оставаться в родной деревне. Он захотел чего-то иного, и вот он это иное получил.
Кашел подавил смех. Ну и пусть, даже если он чего-то не понимает…
— Господин, — произнес тем временем Латиас. Он встал, и юноша ощутил облегчение — он же не Пастырь, чтоб перед ним преклоняли колени, — хочу сказать: помимо материальной награды, которую я предлагаю, есть и еще один момент. Человек, победивший демона, может потребовать от него исполнения желания.
— Нет, нет, не совсем так, — вмешалась Мелли. — Дерг даст тебе то, что ты пожелаешь при условии…
Балансируя на носочке, она подняла другую ногу почти под прямым углом. Кашел ни у кого не видел такой гибкости.
На серианцев, продолжавших глядеть на него, он не обращал внимания.
— …что твои знания окажутся не меньше, чем его, — закончила фея, сделав «ножницы» в воздухе и поменяв ноги — движение напоминало трепетание крыльев колибри. Она лукаво усмехнулась юноше. — А Дерг знает намного больше тебя.
— Любой знает больше меня, — тоже усмехнулся Кашел. — Ну, может, кроме овец.
— К тому же, — назидательно добавила Мелли, — сначала тебе еще надо победить Дерга.
— Мастер Латиас, — сказал наконец юноша, — мне не нужно ваше состояние. У меня у самого сейчас денег больше, чем я мог себе представить.
Если это и было преувеличением, то совсем незначительно Плата, полученная от Джена, прямо-таки распирала кошелек у него на шее. Впору было поменять его на больший или же серебряные монеты — на золотые. Ха-ха, Кашел ор-Кенсет со своим золотом!
— Я так понимаю, это очень важно для вас — предки и все такое, — продолжал юноша. — И, наверное, Джен и Фраза тоже хотят, чтобы я…
— Пожалуйста, Кашел! — прервал его Фраза. — Не надо смотреть ни на кого. Это должно быть вашим собственным решением. Если вы предпочтете остаться с нами, мы с братом по-прежнему будем счастливы сотрудничать с вами на тех же условиях, что и прежде.
— Я знаю все это, — ответил Кашел. — Но вы не пришли бы сюда со мной, если б не ждали моей помощи. Вы оба проявили доброту ко мне, и я был бы рад ответить вам тем же.
— Гибель рода из-за халатного отношения к ритуалу — это ужасный грех, Кашел, — промолвил Джен, он стоял неподвижно, спрятав руки в рукавах туники.
— Так или иначе, — решил юноша, — вы были искренни со мной. А мастер Латиас, по вашим словам, искренен с вами.
Он поймал взгляд посредника, размышляя про себя, что же на самом деле имела в виду фея. Порой он понимал ее не лучше, чем других людей. Например, такую девушку, как Шарина.
— Итак, я не нуждаюсь в ваших деньгах, мастер Латиас, — повторил юноша, — но там, где я родился, люди привыкли помогать друг другу. Думаю, сейчас вы нуждаетесь во мне, и я попробую помочь.
— Что ж, думаю, это правильное решение, — сказала Мелли тоном, который Кашел так и не смог понять. — В конце концов, в стаде должен быть лишь один баран…
14
Первым движением Гаррика было вытащить меч и броситься на тех, кто скрывался в тени за фонарем. Причем на это толкал его не только король Карус, шествовавший в своем кровавом величии по памятным полям сражений.
Однако эти люди являлись отрядом Городского Патруля. Заметив свет и шум из склепа в одном из престижных район города, они выполняли свой долг, осуществляя проверку. Стражники находились здесь по праву, но то же самое можно было сказать и о Гаррике с Теноктрис.
— Добрый вечер, офицеры! — поприветствовал их юноша. — Мы слуги госпожи Лианы бос-Берлиман. Она отправила нас сюда проверить, все ли в порядке в их семейном склепе.
— Я требую, чтоб вы арестовали их! — настаивал толстенький мужчина, стоявший за патрульными. — Они вломились в мое жилище!
Солдат было шестеро. Медные шлемы, плащи с сандракканской лошадиной головой, разделенной начетверо волнистым гербом Эрдина. Неплохое вооружение: двое держали раздвоенные пики с металлическими застежками, которые позволяли с безопасного расстояния пригвоздить шею или руки подозреваемого. Остальные были вооружены копьями. У всех на поясе болтались короткие мечи.
— Эта постройка принадлежит Берлиманам, — заявила Теноктрис, она говорила повелительным тоном — как аристократка с простыми горожанами. Это, собственно, соответствовало действительности, хотя конечно же состояние ее семьи сгинуло тысячу лет назад. — Мой хозяин сохранил ее, когда продавал остальные сандракканские владения. А кто этот человек, оспаривающий права моего хозяина?
Офицер, возглавлявший Патруль, с правой стороны шлема носил плюмаж из белых перьев. Он оглянулся на толстяка и спросил:
— Она говорит правду, господин?
— Вот ключ от гробницы, который дала мне хозяйка, — сказал Гаррик и полез в кошелек, подвешенный у пояса. Он нашел ключ на полу склепа. Скорее всего, Лиана оборонила его во время похищения.
— Ну, я… — промямлил мужчина, очевидно, новый хозяин дома и участка. Его богатство, несомненно, позволило бы отправить в тюрьму какого-нибудь городского бродягу, пусть даже и невиновного. Но настаивать на аресте слуг другого аристократа, находящихся здесь по поручению своего хозяина, — это было совсем другое дело.
— Если вы потрудитесь заглянуть внутрь, господа офицеры, то увидите, что все находится в полном порядке. Ни орудий преступления, ни награбленного добра… уверяю вас.
— Мы остановились в «Овце и Баране» на берегу реки, — добавил Гаррик. — Вы в любой момент можете найти нас там. Если, конечно, госпожа Лиана не отошлет нас с каким-нибудь новым поручением.
— Что ж… — Офицер колебался.
— Капрал! — обратился к нему один из патрульных. — Мне кажется, что он — мужчина с портрета.
Офицер полез в свой мешок и достал планшет из двух деревянных дощечек.
— Дайте свет! — громко потребовал он.
Двое патрульных приблизились с фонарями, в которые были вставлены стеклянные линзы. Они осветили лица, изображенные на портретах.
Даже с того места, где стоял Гаррик, было видно, что там изображены Лиана и он сам.
— Клянусь Пастырем, Чаллис! — воскликнул офицер. — Ты совершенно прав, это действительно он.
— Держи его! — закричали патрульные.
Гаррик повел пустыми руками. Он мог бы вырваться и убежать, но, к сожалению, для Теноктрис подобный путь был закрыт. Сражение его тоже не пугало, останавливало другое — все-таки перед ним стояли живые люди, не какие-нибудь личи, которых можно убивать без зазрения совести.
Домовладелец и шестеро патрульных. Если убивать, то придется убить их всех — Гаррику этого очень не хотелось!
Тем временем блеснула пика и прижала шею юноши. Он отбросил ее в сторону.
— Я собираюсь отстегнуть свой меч! — громко заявил Гаррик. — Обращайтесь с ним осторожно, иначе пожалеете!
Он сам не знал: чьи это слова — хафтского юноши или короля, пробивающегося из глубин его сознания в минуту опасности. И почему Городской Патруль разыскивает его и Лиану?
— Ваше имя Гаррик? — спросил капрал.
— Да, — признал юноша. — Но что все это значит?
— Вот что, Гаррик, — терпеливо разъяснял офицер, — нам велено обращаться с вами почтительно, когда поймаем вас, именно так мы и поступаем. Но приказ есть приказ, а он гласит, заключить вас под стражу. Это ясно?
Гаррик обмотал пояс вокруг ножен и протянул меч капралу. Чаллис, востроглазый патрульный, взял его вместо командира.
— Я понимаю, — сказал Гаррик.
— А что насчет женщины, капрал? — спросил один из солдат. — Она совсем не похожа на изображенную.
— И то правда, — согласился офицер, пряча обратно в мешок свои таблички. — Но все равно возьмем ее тоже. Всегда легче объяснять, почему ты арестовал кого-то, чем не арестовал.
Он окинул взглядом Гаррика с ног до головы.
— Вы отправитесь с нами в патрульный участок… Затем я пошлю гонца к людям, которые вас разыскивают. Надеюсь к утру избавиться от этой головной боли.
— А кто приказал арестовать мастера Гаррика — граф Сандракканский? — спросила Теноктрис.
— Не знаю, от кого исходит приказ, — пожал плечами капрал. — Я просто делаю свою работу. Но гонец…
Он бросил быстрый взгляд на старую колдунью.
— …направится в частный особняк на Дворцовой Площади.
Однако эти люди являлись отрядом Городского Патруля. Заметив свет и шум из склепа в одном из престижных район города, они выполняли свой долг, осуществляя проверку. Стражники находились здесь по праву, но то же самое можно было сказать и о Гаррике с Теноктрис.
— Добрый вечер, офицеры! — поприветствовал их юноша. — Мы слуги госпожи Лианы бос-Берлиман. Она отправила нас сюда проверить, все ли в порядке в их семейном склепе.
— Я требую, чтоб вы арестовали их! — настаивал толстенький мужчина, стоявший за патрульными. — Они вломились в мое жилище!
Солдат было шестеро. Медные шлемы, плащи с сандракканской лошадиной головой, разделенной начетверо волнистым гербом Эрдина. Неплохое вооружение: двое держали раздвоенные пики с металлическими застежками, которые позволяли с безопасного расстояния пригвоздить шею или руки подозреваемого. Остальные были вооружены копьями. У всех на поясе болтались короткие мечи.
— Эта постройка принадлежит Берлиманам, — заявила Теноктрис, она говорила повелительным тоном — как аристократка с простыми горожанами. Это, собственно, соответствовало действительности, хотя конечно же состояние ее семьи сгинуло тысячу лет назад. — Мой хозяин сохранил ее, когда продавал остальные сандракканские владения. А кто этот человек, оспаривающий права моего хозяина?
Офицер, возглавлявший Патруль, с правой стороны шлема носил плюмаж из белых перьев. Он оглянулся на толстяка и спросил:
— Она говорит правду, господин?
— Вот ключ от гробницы, который дала мне хозяйка, — сказал Гаррик и полез в кошелек, подвешенный у пояса. Он нашел ключ на полу склепа. Скорее всего, Лиана оборонила его во время похищения.
— Ну, я… — промямлил мужчина, очевидно, новый хозяин дома и участка. Его богатство, несомненно, позволило бы отправить в тюрьму какого-нибудь городского бродягу, пусть даже и невиновного. Но настаивать на аресте слуг другого аристократа, находящихся здесь по поручению своего хозяина, — это было совсем другое дело.
— Если вы потрудитесь заглянуть внутрь, господа офицеры, то увидите, что все находится в полном порядке. Ни орудий преступления, ни награбленного добра… уверяю вас.
— Мы остановились в «Овце и Баране» на берегу реки, — добавил Гаррик. — Вы в любой момент можете найти нас там. Если, конечно, госпожа Лиана не отошлет нас с каким-нибудь новым поручением.
— Что ж… — Офицер колебался.
— Капрал! — обратился к нему один из патрульных. — Мне кажется, что он — мужчина с портрета.
Офицер полез в свой мешок и достал планшет из двух деревянных дощечек.
— Дайте свет! — громко потребовал он.
Двое патрульных приблизились с фонарями, в которые были вставлены стеклянные линзы. Они осветили лица, изображенные на портретах.
Даже с того места, где стоял Гаррик, было видно, что там изображены Лиана и он сам.
— Клянусь Пастырем, Чаллис! — воскликнул офицер. — Ты совершенно прав, это действительно он.
— Держи его! — закричали патрульные.
Гаррик повел пустыми руками. Он мог бы вырваться и убежать, но, к сожалению, для Теноктрис подобный путь был закрыт. Сражение его тоже не пугало, останавливало другое — все-таки перед ним стояли живые люди, не какие-нибудь личи, которых можно убивать без зазрения совести.
Домовладелец и шестеро патрульных. Если убивать, то придется убить их всех — Гаррику этого очень не хотелось!
Тем временем блеснула пика и прижала шею юноши. Он отбросил ее в сторону.
— Я собираюсь отстегнуть свой меч! — громко заявил Гаррик. — Обращайтесь с ним осторожно, иначе пожалеете!
Он сам не знал: чьи это слова — хафтского юноши или короля, пробивающегося из глубин его сознания в минуту опасности. И почему Городской Патруль разыскивает его и Лиану?
— Ваше имя Гаррик? — спросил капрал.
— Да, — признал юноша. — Но что все это значит?
— Вот что, Гаррик, — терпеливо разъяснял офицер, — нам велено обращаться с вами почтительно, когда поймаем вас, именно так мы и поступаем. Но приказ есть приказ, а он гласит, заключить вас под стражу. Это ясно?
Гаррик обмотал пояс вокруг ножен и протянул меч капралу. Чаллис, востроглазый патрульный, взял его вместо командира.
— Я понимаю, — сказал Гаррик.
— А что насчет женщины, капрал? — спросил один из солдат. — Она совсем не похожа на изображенную.
— И то правда, — согласился офицер, пряча обратно в мешок свои таблички. — Но все равно возьмем ее тоже. Всегда легче объяснять, почему ты арестовал кого-то, чем не арестовал.
Он окинул взглядом Гаррика с ног до головы.
— Вы отправитесь с нами в патрульный участок… Затем я пошлю гонца к людям, которые вас разыскивают. Надеюсь к утру избавиться от этой головной боли.
— А кто приказал арестовать мастера Гаррика — граф Сандракканский? — спросила Теноктрис.
— Не знаю, от кого исходит приказ, — пожал плечами капрал. — Я просто делаю свою работу. Но гонец…
Он бросил быстрый взгляд на старую колдунью.
— …направится в частный особняк на Дворцовой Площади.
15
Все, кроме Кашела и Мелли, покинули комнату. За закрытыми дверями ждали охранники с бесполезным, по словам Латиаса, оружием. Свой посох Кашел тоже оставил у стены. Мелли сказала, что справиться с демоном можно лишь голыми руками, и юноша верил ей. Хотя с сожалением поглядывал на старого боевого друга: его гладкая, полированная поверхность сейчас бы придала ему уверенность.
Сама фея, свесив ноги, сидела на деревянном сундуке неподалеку от металлического ящика, где хранились святые образы серианцев.
Он имел два фута в длину и по футу в ширину и высоту. Разве в таком малом пространстве способно укрываться опасное существо? Может, Дерг снабжен ядовитыми клыками?
— Ну, и что мне делать? — спросил юноша.
— Просто подними крышку, — ответила Мелли. — А там — посмотрим.
Она приподнялась над деревянной крышкой, выдвинув торс перед и продемонстрировав на краю сундука одну из своих самых удивительных стоек на руках.
— Как вариант, мы можем уйти отсюда и отправиться осматривать Эрдин, — добавила она из своей причудливой позиции. — Хотя вряд ли мы найдем что-то, достойное внимания. Скорее всего, я права: это просто еще один город, в добавление ко многим другим.
Замка на сундуке не было. Кашел приподнял защелку.
Ждать смысла не было; как и сказала фея, он сам принял это решение. Юноша резко откинул крышку ящика и выпрямился Он ожидал, что демон выскочит на него, подобно дыму из печной трубы.
Внутри сундука поверх святых образов лежало зеленое парчовое покрывало: золотые, синие и малиновые нити пробивались сквозь тяжелую основу ткани. В центре всего этого великолепия стоял ярко-красный демон с собачьей мордой, ростом не больше Мелли, и смотрел на Кашела.
Фея сделала в воздухе изящное сальто и приземлилась на ноги на край покрывала.
— Туда или сюда, Дерг? — подначила она демона.
Тот разинул челюсти и заревел. Казалось, рев исходит не из горла монстра, а из всех уголков вселенной. Комната затуманилась чем-то белым, серым и под конец стала огненно-красной.
Все вокруг заколебалось, и Кашел упал. Единственной неподвижной точкой в этой переливающемся, огнедышащем мире была отвратительная выступающая морда демона.
Ноги юноши касались земли. Под тонким слоем почвы чувствовалась жесткая глина. Вокруг росли деревья-великаны, у их подножия лепились папоротники и молодые лиственные побеги. Воздух был горячим и неподвижным.
Рядом подбоченясь стояла Мелли. Как ни странно, она обрела нормальные женские размеры. Дерг — тоже теперь ростом с Кашела — столь ослепительно блистал зелено-черно-коричневым, что, казалось, вибрировал в воздухе. Изготовившись, он бросился на горло юноше.
Кашел был большим, но отнюдь не медлительным. Он поймал демона за вытянутую руку и ударил о землю, подобно огромному цепу.
Дерг упруго подпрыгнул, выбив фонтан воды из почвы. Кашел отступил назад, ожидая нового броска противника. В зависимости от силы демона, схватка обещала быть более или менее длительной. Но, тем не менее, в своей победе юноша не сомневался. Это был неоспоримый факт, как, например, Гаррик был умнее многих людей, ну а Кашел ор-Кенсет — сильнее всех, кого он знал.
Перекатившись, Дерг вскочил на ноги, кстати, более короткие по сравнению с человеческими. Зато торс и руки были длиннее. Следы, которые демон оставил в земле при падении, быстро затягивались водой.
Он расхохотался. Низким, раскатистым голосом пророкотал:
— Очень неплохо, человек. Ну а теперь я тебя брошу?
— Можешь попробовать, — ответил Кашел.
С осторожно выставленными руками они с демоном шагнули навстречу друг другу. Сшиблись грудью, сцепились. Ощущение было такое, будто с разгона врезался в вековой дуб. Но Кашел и не думал сдаваться.
Дерг с рычанием попытался вцепиться в горло юноше. Не тут-то было! Кашел со всего размаха ударил лбом в мерзкую собачью харю. Оскаленные клыки оцарапали ему лоб, но демон взвизгнул и откинулся назад. Юноша крутанулся вокруг своей оси и с силой швырнул противника через плечо.
Это был еще не конец, но полезная передышка — он сумел разорвать опасную хватку. Кашел выпрямился и воспользовался моментом, чтоб вдохнуть побольше воздуха широко раскрытым ртом.
Он уже примерно знал, чего ожидать. Дерг снова перекатился и встал — на этот раз гораздо медленнее, чем прежде. Еще бы: будь он человеком, такой бросок переломал бы ему все кости!
— Ты очень силен, человек. — В голосе демона слышалось уважение. — Мне будет жалко отрывать твою голову и пожирать внутренности.
Кашел не ответил, он был поглощен восстановлением дыхания. Да и что тут скажешь? Какой, вообще, толк болтать о том, что собираешься предпринять? Лучше сразу приступить к делу.
Стайка желто-зеленых попугаев вылетела на полянку и с пронзительными криками закружила вокруг них. Юноша снова двинулся на своего противника.
— Внимание, Кашел, — откуда-то сбоку послышался голос Мелли, — он берет силу от земли. Не давай ему прикасаться к земле!
Дерг оскалился и бросился вперед. Сцепившись, они вместе упали. Ничего себе! Будто приложился об дуб или каменный валун размером с быка…
С таким же успехом юноша мог схватиться с мраморным демоном из фактории Джена и Фразы. В этой куче мускулов не было ни единой слабины. Но Кашелу не раз приходилось поднимать каменные глыбы… А как-то он на спор выдернул из земли молодой пекан и с ревом крутил его над головой. Никому в деревне это было не под силу, а вот он смог. И сейчас справится!
Он отклонился назад, изогнулся и, несмотря на все сопротивление, потянул Дерга на себя. Ноги демона были короче, чем его, поэтому в какой-то момент они оторвались от земли.
Краем глаза Кашел видел, как Мелли смеялась и крутила сальто на обочине поляны. Ужасные зубы Дерга щелкали буквально в волоске от горла юноши, но преодолеть эту малость демон не мог.
В груди Кашела родился смех — каркающий, задыхающийся, но победный смех. Держать на весу Дерга было неимоверно трудно — ничего тяжелее ему в жизни не приходилось делать. Но юноша чувствовал, как с каждой минутой противник слабеет в его руках.
Медленно, неумолимо он заломил назад левую руку демона. Не имея ни мига для передышки, Кашел все же не боялся: он знал, что сильнее, ощутимо сильнее своего противника.
В нужный момент он поймал в воздухе правую лодыжку Дерга. Развернул его и перебросил через свое левое колено, не обращая внимания на царапины, которые тот наносил ему свободной правой лапой. Когти демона были коротким, похожими на собачьи — не то что длинные, рвущие плоть кошачьи когти. Теперь уже ничто не могло спасти Дерга.
Мелли вприпрыжку подобралась ближе и заглянула в перевернутое лицо демона.
— Он убьет тебя, Дерг, — весело прощебетала она. — Ты же знаешь, Кашел не один из нас. Он сметает все, что становится у него на пути.
В диком отчаянии демон разбрызгивал слюну. Он попытался откатиться в сторону, но спорить с силой Кашела уже не мог.
Потные волосы облепили череп юноши, соленые струйки стекали по груди. Верхняя часть его туники изорвалась в клочья — может, изодранная когтями Дерга, а, может, под напором собственной плоти — Кашел не знал, да и не хотел знать. Он продолжал удерживать плечи и ноги демона по разные стороны от своего мощного колена.
— Долго так не продлится, Дерг, — подливала масла в огонь фея. Она со смехом щелкнула демона по носу. — Начав что-то, Кашел не имеет привычки останавливаться. Ты же знаешь! Вот интересно, насколько громким будет звук, когда твой позвоночник…
— Я сдаюсь! — прохрипел демон.
Юноша едва услышал его слова из-за гула крови, стучавшей в его ушах. Он отбросил Дерга в сторону и попытался подняться.
Краски внезапно покинули мир, превратившись в сплошную белую пленку. Поляна куда-то исчезла. Кашел почувствовал, как земля приняла его. Затем все растворилось.
Сама фея, свесив ноги, сидела на деревянном сундуке неподалеку от металлического ящика, где хранились святые образы серианцев.
Он имел два фута в длину и по футу в ширину и высоту. Разве в таком малом пространстве способно укрываться опасное существо? Может, Дерг снабжен ядовитыми клыками?
— Ну, и что мне делать? — спросил юноша.
— Просто подними крышку, — ответила Мелли. — А там — посмотрим.
Она приподнялась над деревянной крышкой, выдвинув торс перед и продемонстрировав на краю сундука одну из своих самых удивительных стоек на руках.
— Как вариант, мы можем уйти отсюда и отправиться осматривать Эрдин, — добавила она из своей причудливой позиции. — Хотя вряд ли мы найдем что-то, достойное внимания. Скорее всего, я права: это просто еще один город, в добавление ко многим другим.
Замка на сундуке не было. Кашел приподнял защелку.
Ждать смысла не было; как и сказала фея, он сам принял это решение. Юноша резко откинул крышку ящика и выпрямился Он ожидал, что демон выскочит на него, подобно дыму из печной трубы.
Внутри сундука поверх святых образов лежало зеленое парчовое покрывало: золотые, синие и малиновые нити пробивались сквозь тяжелую основу ткани. В центре всего этого великолепия стоял ярко-красный демон с собачьей мордой, ростом не больше Мелли, и смотрел на Кашела.
Фея сделала в воздухе изящное сальто и приземлилась на ноги на край покрывала.
— Туда или сюда, Дерг? — подначила она демона.
Тот разинул челюсти и заревел. Казалось, рев исходит не из горла монстра, а из всех уголков вселенной. Комната затуманилась чем-то белым, серым и под конец стала огненно-красной.
Все вокруг заколебалось, и Кашел упал. Единственной неподвижной точкой в этой переливающемся, огнедышащем мире была отвратительная выступающая морда демона.
Ноги юноши касались земли. Под тонким слоем почвы чувствовалась жесткая глина. Вокруг росли деревья-великаны, у их подножия лепились папоротники и молодые лиственные побеги. Воздух был горячим и неподвижным.
Рядом подбоченясь стояла Мелли. Как ни странно, она обрела нормальные женские размеры. Дерг — тоже теперь ростом с Кашела — столь ослепительно блистал зелено-черно-коричневым, что, казалось, вибрировал в воздухе. Изготовившись, он бросился на горло юноше.
Кашел был большим, но отнюдь не медлительным. Он поймал демона за вытянутую руку и ударил о землю, подобно огромному цепу.
Дерг упруго подпрыгнул, выбив фонтан воды из почвы. Кашел отступил назад, ожидая нового броска противника. В зависимости от силы демона, схватка обещала быть более или менее длительной. Но, тем не менее, в своей победе юноша не сомневался. Это был неоспоримый факт, как, например, Гаррик был умнее многих людей, ну а Кашел ор-Кенсет — сильнее всех, кого он знал.
Перекатившись, Дерг вскочил на ноги, кстати, более короткие по сравнению с человеческими. Зато торс и руки были длиннее. Следы, которые демон оставил в земле при падении, быстро затягивались водой.
Он расхохотался. Низким, раскатистым голосом пророкотал:
— Очень неплохо, человек. Ну а теперь я тебя брошу?
— Можешь попробовать, — ответил Кашел.
С осторожно выставленными руками они с демоном шагнули навстречу друг другу. Сшиблись грудью, сцепились. Ощущение было такое, будто с разгона врезался в вековой дуб. Но Кашел и не думал сдаваться.
Дерг с рычанием попытался вцепиться в горло юноше. Не тут-то было! Кашел со всего размаха ударил лбом в мерзкую собачью харю. Оскаленные клыки оцарапали ему лоб, но демон взвизгнул и откинулся назад. Юноша крутанулся вокруг своей оси и с силой швырнул противника через плечо.
Это был еще не конец, но полезная передышка — он сумел разорвать опасную хватку. Кашел выпрямился и воспользовался моментом, чтоб вдохнуть побольше воздуха широко раскрытым ртом.
Он уже примерно знал, чего ожидать. Дерг снова перекатился и встал — на этот раз гораздо медленнее, чем прежде. Еще бы: будь он человеком, такой бросок переломал бы ему все кости!
— Ты очень силен, человек. — В голосе демона слышалось уважение. — Мне будет жалко отрывать твою голову и пожирать внутренности.
Кашел не ответил, он был поглощен восстановлением дыхания. Да и что тут скажешь? Какой, вообще, толк болтать о том, что собираешься предпринять? Лучше сразу приступить к делу.
Стайка желто-зеленых попугаев вылетела на полянку и с пронзительными криками закружила вокруг них. Юноша снова двинулся на своего противника.
— Внимание, Кашел, — откуда-то сбоку послышался голос Мелли, — он берет силу от земли. Не давай ему прикасаться к земле!
Дерг оскалился и бросился вперед. Сцепившись, они вместе упали. Ничего себе! Будто приложился об дуб или каменный валун размером с быка…
С таким же успехом юноша мог схватиться с мраморным демоном из фактории Джена и Фразы. В этой куче мускулов не было ни единой слабины. Но Кашелу не раз приходилось поднимать каменные глыбы… А как-то он на спор выдернул из земли молодой пекан и с ревом крутил его над головой. Никому в деревне это было не под силу, а вот он смог. И сейчас справится!
Он отклонился назад, изогнулся и, несмотря на все сопротивление, потянул Дерга на себя. Ноги демона были короче, чем его, поэтому в какой-то момент они оторвались от земли.
Краем глаза Кашел видел, как Мелли смеялась и крутила сальто на обочине поляны. Ужасные зубы Дерга щелкали буквально в волоске от горла юноши, но преодолеть эту малость демон не мог.
В груди Кашела родился смех — каркающий, задыхающийся, но победный смех. Держать на весу Дерга было неимоверно трудно — ничего тяжелее ему в жизни не приходилось делать. Но юноша чувствовал, как с каждой минутой противник слабеет в его руках.
Медленно, неумолимо он заломил назад левую руку демона. Не имея ни мига для передышки, Кашел все же не боялся: он знал, что сильнее, ощутимо сильнее своего противника.
В нужный момент он поймал в воздухе правую лодыжку Дерга. Развернул его и перебросил через свое левое колено, не обращая внимания на царапины, которые тот наносил ему свободной правой лапой. Когти демона были коротким, похожими на собачьи — не то что длинные, рвущие плоть кошачьи когти. Теперь уже ничто не могло спасти Дерга.
Мелли вприпрыжку подобралась ближе и заглянула в перевернутое лицо демона.
— Он убьет тебя, Дерг, — весело прощебетала она. — Ты же знаешь, Кашел не один из нас. Он сметает все, что становится у него на пути.
В диком отчаянии демон разбрызгивал слюну. Он попытался откатиться в сторону, но спорить с силой Кашела уже не мог.
Потные волосы облепили череп юноши, соленые струйки стекали по груди. Верхняя часть его туники изорвалась в клочья — может, изодранная когтями Дерга, а, может, под напором собственной плоти — Кашел не знал, да и не хотел знать. Он продолжал удерживать плечи и ноги демона по разные стороны от своего мощного колена.
— Долго так не продлится, Дерг, — подливала масла в огонь фея. Она со смехом щелкнула демона по носу. — Начав что-то, Кашел не имеет привычки останавливаться. Ты же знаешь! Вот интересно, насколько громким будет звук, когда твой позвоночник…
— Я сдаюсь! — прохрипел демон.
Юноша едва услышал его слова из-за гула крови, стучавшей в его ушах. Он отбросил Дерга в сторону и попытался подняться.
Краски внезапно покинули мир, превратившись в сплошную белую пленку. Поляна куда-то исчезла. Кашел почувствовал, как земля приняла его. Затем все растворилось.
16
В качестве сопровождающего отправили Чаллиса, и сейчас он восседал вместе с кучером на козлах крытого экипажа, направлявшегося к месту заключения. На запятках стояла пара форейторов — темноглазых и темнолицых, их зрачки отливали желтым в свете фонарей экипажа. Колеса немилосердно грохотали даже сейчас, когда ход замедлился перед окончательной остановкой.
Чаллис спрыгнул на землю и распорядился:
— Так, Гаррик идет с этими двумя парнями, старуха — сама. Она нас не слишком интересует.
Сидеть им предстояло в зарешеченной клетке, стоявшей прямо на улице перед постом Патруля. Капрал оказался настолько любезен, что выкинул оттуда развеселую компанию, расположившуюся на ночь. И впрямь, общество полдюжины пьяниц вряд ли обрадовало бы его пленников. Правда, после них остались рвотные массы, да и дух стоял тяжелый, но кто ж в заключении обращает внимание на подобный мелочи? В конце концов, это ненадолго…
К тому же условия содержания — это была не самая главная проблема.
Капрал отпер дверь. Пытаясь приободрить юношу, Теноктрис сдержанно улыбнулась Гаррику. Они вышли из клетки под бдительным взглядом патрульных, пребывая в полном неведении относительно своей дальнейшей судьбы.
Их уже дожидалась карета. Из нее вывалились два темноволосых здоровяка той же непонятной расы, что и давешние форейторы, и застыли по обе стороны от дверей кареты. Оттуда вылез бледный светловолосый мужчина. Он бросил взгляд на Гаррика и кивнул:
— Да, это он. Садитесь, господин.
Подошедший капрал протянул меч Гаррика, кошелек и дорожную сумку:
— Это было у него с собой.
По знаку бледнолицего мужчины он передал все вещи ближайшему форейтору.
Гаррик удивился, увидев, что его серебро осталось в неприкосновенности. Патрульные явно чем-то были напуганы, причем настолько, что проявляли неслыханную щепетильность в отношении своих пленников.
— Я сказал, садитесь, — повторил бледнолицый. Его голос, резкий, но безжизненный, почему-то наводил на мысль об электрическом разряде.
Теноктрис скрылась, растворилась в ночных тенях, прежде чем патрульные или этот таинственный мужчина раздумали ее отпускать. Перед тем, как исчезнуть, она намекнула Гаррику на какие-то свои планы, но объяснить толком не успела.
— Да-да, хорошо. — Юноша вскарабкался в карету и устроился на сиденье. Напротив него сидели еще два охранника. Те, которые ждали у экипажа, тоже залезли внутрь и сели по бокам Гаррика, чтоб лишить его возможности выскочить на ходу.
Карета тронулась с места, как только бледнолицый мужчина вернулся внутрь и занял место напротив пленника. Сквозь окошко над козлами падал слабый свет от каретного фонаря. В этом неверном освещении казалось, что бледное лицо незнакомца и желтые глаза стражников свободно парят в полумраке.
— И где Лиана бос-Берлиман? — спросил мужчина, перекрывая шум колес. — Вы заявили Патрулю, что находитесь у нее в услужении.
— Ну да, я ее слуга, — подтвердил юноша. — Когда мы ушли, она осталась в «Овце и Баране». Думаю, и сейчас там.
Почти все здесь было ложью, но сказать правду Гаррик не мог.
Мертвый отец Лианы унес ее с собой — кто поверил бы в такую правду? Это только ухудшило бы положение вещей. Каким бы плохим оно ни было на данный момент.
— Назовите причину, по которой я арестован, — потребовал юноша. Тень короля Каруса уже возникла на дне его сознания и сейчас — с нарастающим нетерпением — ждала освобождения. — На кого вы работаете?
Бледнолицый улыбнулся.
— Вам не причинят вреда, — успокоил он Гаррика. — И, несомненно, в самом ближайшем будущем вы получите ответы на все вопросы.
И впрямь скоро карета остановилась. Они ехали совсем него, хотя, судя по громкому стуку колес по мощеной мостовой, с большой скоростью.
Форейтор распахнул дверь. Они стояли перед величественным особняком, зашторенные окна таинственно светились в ночи. Двое охранников вышли из кареты и теперь бдительно следили за своим пленником.
— Войдите в здание, — сказал бледнолицый мужчина. — Меня уверили, что с вами будут хорошо обращаться.
Лицо его перекосилось — то ли улыбкой, то ли нервным тиком.
— Она не лжет, — произнес он. — И это, возможно, пугает больше всего. Она всегда делает именно то, что обещает.
— Кто она? — недоумевал Гаррик. — На кого вы работаете?
— Входите, мастер Гаррик, — посоветовал мужчина. — Лучше ее слушаться. Вы сами увидите, что сопротивление бессмысленно.
Юноша повернулся и направился к входу в особняк. Короткий путь в три ступеньки он проделал с эскортом: впереди шли два стражника, остальные двое и форейтор следовали по пятам. Кто-то нес меч Гаррика и остальные вещи.
Дубовые двери распахнулись, прежде чем Гаррик успел приблизиться. Услышав шум отъезжающего экипажа, он оглянулся: бледнолицый исчез, остались желтоглазые стражники, которые по-прежнему внимательно наблюдали за ним.
За раскрытой дверью стоял еще один представитель той же породы — желтые глаза, внушительные габариты и непроницаемое молчание. Юноша подумал, а умеют ли они разговаривать на его языке. Да и вообще на каком-нибудь?
В фойе его встретила женщина.
— Мастер Гаррик, для вас приготовлена горячая ванна и чистая одежда, — сообщила она. И снова юношу поразил безжизненный звук ее голоса — как будто кто-то колотил ложкой в глиняную тарелку.
Просторное фойе ярко освещалось свечами в блестящих настенных канделябрах. Столько свечей в одном месте Гаррику не доводилось видеть. Стены были беленые с золотым бордюром.
Такое великолепие резало глаз. Юноша сморгнул.
«Светло, как днем», — подумал он. И тут же понял: нет, не то! При всем блеске и белизне это здание походило на склеп вроде того, где лежали предки Лианы.
— Следуйте за мной, — сказала женщина, и Гаррик безропотно послушался. Он знал: в конце концов она приведет его к своей госпоже. К той, кто ответит на все вопросы.
Служанка привела его в комнату, облицованную мраморными панелями. Здесь находился гипсовый умывальник с тазом, в углу стояла бронзовая ванна. Размерами данное помещение превосходило половину домов в Барке, хотя являлось совсем небольшой частью огромного особняка.
Женщина удалилась, вместо нее появился некто мужского пола. При всей сдержанности и почтительности здешние слуги не оставляли его без присмотра ни на секунду.
Ванна наполнялась теплой водой, но Гаррик вместо того наполнил таз водой из кувшина. Губкой он тщательно оттер руки и лицо.
Над умывальником висело крытое серебряной амальгамой зеркало. Юноша отыскал среди многочисленных принадлежностей расческу и удалил остатки паутины из волос. Припомнились мерзкие пауки из его сна…
Но сны не оставляют паутины в волосах, так же как и меча в руках!
Теперь он тем более не собирался бежать. Хозяйка дома была одной из тех людей, что пытались контролировать жизнь Гаррика. И он собирался узнать, для чего это делается.
Для него были приготовлены свежая туника и пара сандалий. Его собственная туника с утра тоже могла похвастать чистотой, но с тех пор прошел долгий день. Тем не менее юноша решил не переодеваться. Одежда — это единственное, что сохранилось у него от прошлого. Если не считать души.
— Можешь вести меня к своей госпоже, — сказал он слуге. Желтоглазый мужчина отступил в сторону и пропустил в фойе, где уже ждала тоненькая женщина.
— Следуйте за мной, господин, — поклонилась она и пошла по длинному освещенному коридору в западное крыло здания. Гаррик обратил внимание, что все двери, встречавшиеся по пути, были плотно закрыты.
Наконец женщина постучалась в последнюю дверь. В ответ на приглашение изнутри она открыла дверь и тихо притворила ее за спиной вошедшего юноши.
Здесь было темнее, чем в остальном особняке, хотя по меркам Барки два трехсвечовых канделябра обеспечивали освещения больше, чем достаточно. Напротив двери стоял диван, а справа, меж двух занавешенных окон, располагался высокий сундук.
Перед ним, спиной к Гаррику — так, что был виден лишь ее контур, стояла женщина. Она изучала меч и прочие его вещи, разложенные на сундуке.
— Удивительны не крепость и острота этого оружия, — сказала она странно знакомым голосом, — хотя и то, и другое выше всяких похвал. Но прикосновение к мечу освобождает человека от любых чар — вот в чем его подлинное достоинство. Кузнец, выковавший это чудо, наверное, был мастером не хуже меня.
Чаллис спрыгнул на землю и распорядился:
— Так, Гаррик идет с этими двумя парнями, старуха — сама. Она нас не слишком интересует.
Сидеть им предстояло в зарешеченной клетке, стоявшей прямо на улице перед постом Патруля. Капрал оказался настолько любезен, что выкинул оттуда развеселую компанию, расположившуюся на ночь. И впрямь, общество полдюжины пьяниц вряд ли обрадовало бы его пленников. Правда, после них остались рвотные массы, да и дух стоял тяжелый, но кто ж в заключении обращает внимание на подобный мелочи? В конце концов, это ненадолго…
К тому же условия содержания — это была не самая главная проблема.
Капрал отпер дверь. Пытаясь приободрить юношу, Теноктрис сдержанно улыбнулась Гаррику. Они вышли из клетки под бдительным взглядом патрульных, пребывая в полном неведении относительно своей дальнейшей судьбы.
Их уже дожидалась карета. Из нее вывалились два темноволосых здоровяка той же непонятной расы, что и давешние форейторы, и застыли по обе стороны от дверей кареты. Оттуда вылез бледный светловолосый мужчина. Он бросил взгляд на Гаррика и кивнул:
— Да, это он. Садитесь, господин.
Подошедший капрал протянул меч Гаррика, кошелек и дорожную сумку:
— Это было у него с собой.
По знаку бледнолицего мужчины он передал все вещи ближайшему форейтору.
Гаррик удивился, увидев, что его серебро осталось в неприкосновенности. Патрульные явно чем-то были напуганы, причем настолько, что проявляли неслыханную щепетильность в отношении своих пленников.
— Я сказал, садитесь, — повторил бледнолицый. Его голос, резкий, но безжизненный, почему-то наводил на мысль об электрическом разряде.
Теноктрис скрылась, растворилась в ночных тенях, прежде чем патрульные или этот таинственный мужчина раздумали ее отпускать. Перед тем, как исчезнуть, она намекнула Гаррику на какие-то свои планы, но объяснить толком не успела.
— Да-да, хорошо. — Юноша вскарабкался в карету и устроился на сиденье. Напротив него сидели еще два охранника. Те, которые ждали у экипажа, тоже залезли внутрь и сели по бокам Гаррика, чтоб лишить его возможности выскочить на ходу.
Карета тронулась с места, как только бледнолицый мужчина вернулся внутрь и занял место напротив пленника. Сквозь окошко над козлами падал слабый свет от каретного фонаря. В этом неверном освещении казалось, что бледное лицо незнакомца и желтые глаза стражников свободно парят в полумраке.
— И где Лиана бос-Берлиман? — спросил мужчина, перекрывая шум колес. — Вы заявили Патрулю, что находитесь у нее в услужении.
— Ну да, я ее слуга, — подтвердил юноша. — Когда мы ушли, она осталась в «Овце и Баране». Думаю, и сейчас там.
Почти все здесь было ложью, но сказать правду Гаррик не мог.
Мертвый отец Лианы унес ее с собой — кто поверил бы в такую правду? Это только ухудшило бы положение вещей. Каким бы плохим оно ни было на данный момент.
— Назовите причину, по которой я арестован, — потребовал юноша. Тень короля Каруса уже возникла на дне его сознания и сейчас — с нарастающим нетерпением — ждала освобождения. — На кого вы работаете?
Бледнолицый улыбнулся.
— Вам не причинят вреда, — успокоил он Гаррика. — И, несомненно, в самом ближайшем будущем вы получите ответы на все вопросы.
И впрямь скоро карета остановилась. Они ехали совсем него, хотя, судя по громкому стуку колес по мощеной мостовой, с большой скоростью.
Форейтор распахнул дверь. Они стояли перед величественным особняком, зашторенные окна таинственно светились в ночи. Двое охранников вышли из кареты и теперь бдительно следили за своим пленником.
— Войдите в здание, — сказал бледнолицый мужчина. — Меня уверили, что с вами будут хорошо обращаться.
Лицо его перекосилось — то ли улыбкой, то ли нервным тиком.
— Она не лжет, — произнес он. — И это, возможно, пугает больше всего. Она всегда делает именно то, что обещает.
— Кто она? — недоумевал Гаррик. — На кого вы работаете?
— Входите, мастер Гаррик, — посоветовал мужчина. — Лучше ее слушаться. Вы сами увидите, что сопротивление бессмысленно.
Юноша повернулся и направился к входу в особняк. Короткий путь в три ступеньки он проделал с эскортом: впереди шли два стражника, остальные двое и форейтор следовали по пятам. Кто-то нес меч Гаррика и остальные вещи.
Дубовые двери распахнулись, прежде чем Гаррик успел приблизиться. Услышав шум отъезжающего экипажа, он оглянулся: бледнолицый исчез, остались желтоглазые стражники, которые по-прежнему внимательно наблюдали за ним.
За раскрытой дверью стоял еще один представитель той же породы — желтые глаза, внушительные габариты и непроницаемое молчание. Юноша подумал, а умеют ли они разговаривать на его языке. Да и вообще на каком-нибудь?
В фойе его встретила женщина.
— Мастер Гаррик, для вас приготовлена горячая ванна и чистая одежда, — сообщила она. И снова юношу поразил безжизненный звук ее голоса — как будто кто-то колотил ложкой в глиняную тарелку.
Просторное фойе ярко освещалось свечами в блестящих настенных канделябрах. Столько свечей в одном месте Гаррику не доводилось видеть. Стены были беленые с золотым бордюром.
Такое великолепие резало глаз. Юноша сморгнул.
«Светло, как днем», — подумал он. И тут же понял: нет, не то! При всем блеске и белизне это здание походило на склеп вроде того, где лежали предки Лианы.
— Следуйте за мной, — сказала женщина, и Гаррик безропотно послушался. Он знал: в конце концов она приведет его к своей госпоже. К той, кто ответит на все вопросы.
Служанка привела его в комнату, облицованную мраморными панелями. Здесь находился гипсовый умывальник с тазом, в углу стояла бронзовая ванна. Размерами данное помещение превосходило половину домов в Барке, хотя являлось совсем небольшой частью огромного особняка.
Женщина удалилась, вместо нее появился некто мужского пола. При всей сдержанности и почтительности здешние слуги не оставляли его без присмотра ни на секунду.
Ванна наполнялась теплой водой, но Гаррик вместо того наполнил таз водой из кувшина. Губкой он тщательно оттер руки и лицо.
Над умывальником висело крытое серебряной амальгамой зеркало. Юноша отыскал среди многочисленных принадлежностей расческу и удалил остатки паутины из волос. Припомнились мерзкие пауки из его сна…
Но сны не оставляют паутины в волосах, так же как и меча в руках!
Теперь он тем более не собирался бежать. Хозяйка дома была одной из тех людей, что пытались контролировать жизнь Гаррика. И он собирался узнать, для чего это делается.
Для него были приготовлены свежая туника и пара сандалий. Его собственная туника с утра тоже могла похвастать чистотой, но с тех пор прошел долгий день. Тем не менее юноша решил не переодеваться. Одежда — это единственное, что сохранилось у него от прошлого. Если не считать души.
— Можешь вести меня к своей госпоже, — сказал он слуге. Желтоглазый мужчина отступил в сторону и пропустил в фойе, где уже ждала тоненькая женщина.
— Следуйте за мной, господин, — поклонилась она и пошла по длинному освещенному коридору в западное крыло здания. Гаррик обратил внимание, что все двери, встречавшиеся по пути, были плотно закрыты.
Наконец женщина постучалась в последнюю дверь. В ответ на приглашение изнутри она открыла дверь и тихо притворила ее за спиной вошедшего юноши.
Здесь было темнее, чем в остальном особняке, хотя по меркам Барки два трехсвечовых канделябра обеспечивали освещения больше, чем достаточно. Напротив двери стоял диван, а справа, меж двух занавешенных окон, располагался высокий сундук.
Перед ним, спиной к Гаррику — так, что был виден лишь ее контур, стояла женщина. Она изучала меч и прочие его вещи, разложенные на сундуке.
— Удивительны не крепость и острота этого оружия, — сказала она странно знакомым голосом, — хотя и то, и другое выше всяких похвал. Но прикосновение к мечу освобождает человека от любых чар — вот в чем его подлинное достоинство. Кузнец, выковавший это чудо, наверное, был мастером не хуже меня.