Страница:
И они еще имеют наглость взывать к его милосердию!
Опустив голову, он закрыл глаза, не в силах видеть красоту и величие страны, ради которой пожертвовал не только своим будущим, но и Алесандрой.
Да, Кинси Дэрроу со своими подручными убил его жену. Да, Кинси Дэрроу виновен в чудовищных преступлениях не меньше своего хозяина, короля Эдуарда. И все-таки Джей прав: нельзя уподобляться им. Это станет его поражением и их победой. Нет, он не будет казнить без нужды, убивать невинных, пытать женщин и детей.
Тем не менее он не может отпустить с миром невесту Дэрроу! Один Бог ведает, какова ее роль в этом гнусном деле, хотя сейчас она просит за других. Впрочем, не важно. Из всего, принадлежащего Дэрроу, она является главной ценностью. Ее семья богата, занимает высокое положение, и если он промедлит с отмщением, то ему останется только закрыть глаза…
Чтобы им снова завладели кошмары. Он увидит языки пламени, услышит крики Алесандры.
Хватит, одернул себя Аррен, пора браться за дела. Махнув рукой воину на башне, он сбежал по наружной лестнице во двор и подозвал своего оруженосца Брендана, приходившегося ему троюродным братом. Шестнадцатилетний паренек был одним из немногих, кто уцелел после резни в Хокс-Кейне. Он защищал ворота, получил удар боевым топором, но чудом сумел выжить. Брендан отличался поразительной храбростью и всегда был готов рискнуть жизнью ради товарищей.
– Приведи мне Пикта.
– Сейчас, Аррен.
Громадного боевого коня подарил ему Александр, посвящая его в рыцари за победу в поединке, решившем исход пограничной стычки. Тогда отец еще был жив, а люди, отказавшиеся присягнуть Эдуарду, еще не погибли таинственным образом в пути.
Вернулся Брендан, ведя Пикта.
– Мне поехать с тобой, Аррен? – спросил он.
Высокий, крепкий, со смоляными кудрями и серьезным взглядом голубых глаз, юноша был очень похож на него. В Хокс-Кейне он постоянно упражнялся с оружием и часами слушал мятежников, останавливавшихся в поместье. Многие из его родных погибли, и ему оставалось только включиться в борьбу против англичан.
– Всегда хорошо иметь за спиной верного человека, – заметил Брендан.
– И ты как раз из тех, на кого можно положиться. Но сейчас мне лучше ехать одному.
– Да, Аррен.
Тот сначала медленно объехал стены замка изнутри, потом велел поднять решетку и поскакал осматривать внешние бастионы. Заложенный еще во времена норманнского завоевания, Шокейн представлял собой неприступную твердыню с двумя рядами каменных стен, окружавших главную башню.
Незадолго до рассвета Аррен вернулся, зашел к раненым, переговорил с ухаживавшими за ними женщинами, проверил дозорных, занимавших ключевые посты на стенах, и, наконец, он сам отвел Пикта в конюшню, почистил скребницей, насыпал ему добрую меру английской пшеницы.
В главном зале его ждал с отчетом Рагнор, тоже друг детства. Высокий, светловолосый, с рыжей бородой и светло-голубыми глазами, он был потомком викингов, что не являлось редкостью у шотландцев, как и примесь норманнской и английской крови. Но все они считали Шотландию своей родиной и пламенно ее любили.
– Объезжал крепость? – поинтересовался Рагнор.
– Да, все в порядке.
– Я поговорил со здешними людьми и священником. У нас семеро раненых, трое убиты. Раненые в доме священника, у наружной стены.
– Я заходил туда.
– Убитых перенесли в усыпальницу. Там достаточно холодно, и у нас есть время, чтобы похоронить их по-христиански. Оборонявшиеся потеряли пятерых, еще десять получили ранения, половина из них пустячные. Слуги поклялись в верности, когда сообразили, что наказание за предательство будет скорым и неотвратимым. В общем, победа далась нам малой кровью. И какая победа!
– Если не считать того, что Дэрроу мы упустили.
– Кто же знал, что его отзовут из крепости.
– Да, и все-таки…
– Аррен, понятно, что тебе не терпится прикончить Дэрроу, но мы захватили важную крепость. Пусть Эдуард и его прихвостни беснуются – это наша страна. Он может собрать полчища воинов, однако, чтобы нас покорить, никакой армии не хватит.
– Неужели?
– Хотя Шокейн принадлежал английскому вельможе, это не сделало местных жителей англичанами. Мне кажется, многие из них довольны, что замок перешел к нам. Хоть старый лорд был англичанином, но знал, что это шотландский замок и шотландские законы впечатаны в души людей.
– Надеюсь, – ответил Аррен. – Не хочу принижать чьи-либо заслуги, но что нам дала эта победа? Если Эдуард двинет против нас армию, придется оставить крепость. Сила была, есть и будет на его стороне. Шотландия раздроблена, наши вожди чаще думают о своей выгоде, чем о благе страны. В этом мы уступаем английскому королю. Наши знатнейшие вельможи мечтают сесть на трон, а потому качаются из стороны в сторону, как ветки на ветру, вместо того чтобы объединить усилия против Эдуарда. Если мы и дальше будем сражаться за слабого и бессильного шотландского короля, боюсь, ничего не добьемся, – подытожил Аррен, покачав головой. – Даже Роджер это понял, хотя он из его клана. Балиол склонил голову перед Эдуардом, отрекся от престола. Такой человек не пример для воинов. Но мы сражаемся за Шотландию, а не за короля, потому что у нас нет выбора. Эдуард отдает захваченное английским лордам, которые отбирают у шотландцев последнее, включая жен, дочерей и саму жизнь. Даже признавшие вассальную зависимость от Англии не могут защитить достоинство своих жен и дочерей.
– Конечно… – начал Рагнор, нахмурившись.
– Не только честь заставляет нас бороться, – продолжал Аррен. – Если мы перестанем сопротивляться, нас перебьют одного за другим. В сущности, мы боремся за выживание.
– И будем сражаться всю жизнь? – устало спросил Рагнор. – Нашим домом навсегда останется лес, куда нас загнали англичане? Тебя и раньше считали мятежником, а теперь, после нашей победы, наверняка станешь заклятым врагом Эдуарда. Думаю, он не замедлит отобрать все твои владения.
Рагнор был недалек от истины. Вскоре после резни в Берике английский король потребовал, чтобы шотландские землевладельцы принесли ему клятву верности. Более двух тысяч знатных лордов, включая претендентов на шотландский трон, присягнули, а многие из тех, кто воспротивился диктату Эдуарда, вскоре были предательски убиты. Аррен не сомневался, что его отец разделил их судьбу, как не сомневался и в том, что Ангуса Дэрроу специально подослали убить его.
– Конечно, Эдуард попытается лишить меня всего, но захватить и удержать – это разные вещи. В один прекрасный день Шотландия станет нашей. Да и что с меня теперь возьмешь? Остались только обугленные руины, выжженные поля, мои люди скрываются в лесах.
– Но ты же о них заботишься.
– Ты хочешь сказать, что мы грабим для них.
– Мы возвращаем награбленное, перехватывая шотландское добро, которое эти мародеры везут в Англию.
– Пожалуй. И в конце концов вернем себе Шотландию.
– Ты веришь в нашу победу? Или это прекрасная мечта? – спросил Рагнор.
– Не становишься ли ты больше меланхоликом, чем воином?
Рагнор усмехнулся:
– Я? Ведь я потомок отчаянных берсеркеров, а они сражаются, даже когда не знают ради чего. И все-таки мне хочется думать, что мы доживем до того дня, когда Шотландия будет принадлежать шотландцам.
– О да!
– За это не грех и выпить, а? Эль здесь просто исключительный. – Наполнив две кружки из стоявшего на столе кувшина, Рагнор протянул одну другу и сделал несколько больших глотков.
– За жизнь! – провозгласил Аррен. Голова у него раскалывалась. Больше всего ему хотелось лечь в горячую воду, чтобы смыть пот, грязь и засохшую кровь, а потом отоспаться. – Рагнор, позови слугу, которому можно доверять. Кто охраняет башню?
– Молодой Нил из Пертшира. Заступил на рассвете вместо Томаса Гранта.
– Отлично. В полдень отправь туда Джошуа Мартина. И поставь самых зорких парней на стены. Вряд ли нас побеспокоят до утра, но…
– Я еще не собираюсь ложиться, а потом Джей присмотрит за всем. Не беспокойся, Аррен, мы прикроем твою спину, пока ты будешь спать. – Он помолчал, явно колеблясь.
– В чем дело?
– Знаешь, я не оспариваю твое право на месть, но… Очень уж она странная, эта хозяйка Шокейна. Совсем не такая, как мы думали.
– Неужели? – буркнул Аррен, недовольный тем, что каждый лезет к нему со своим мнением о невесте Дэрроу.
– Согласись, ведь мы ожидали увидеть дурочку или холодную, расчетливую стерву, вдохновленную Дэрроу пить человеческую кровь, лишь бы выслужиться перед Эдуардом. Мы просто в изумлении. Она совсем не такая. Смелая, решительная… самый отважный воин в замке, можно сказать.
– Похоже, все уже обсудили леди Кайру? – поинтересовался Аррен, удивляясь, почему это его так бесит.
– Да.
– И нашли ее привлекательной?
– Вполне благородной.
– Ну, кое-кто может счесть благородным и Эдуарда. А он только благородный мясник.
– Не кипятись, Аррен. Да, мы признаем ее достоинства, но прежде всего беспокоимся о тебе. Каждый из нас разделяет твой гнев и боль, мы никогда не забудем того, что произошло в Хокс-Кейне. Ты имеешь право на все, принадлежащее Дэрроу. Мерзавец должен умереть тысячу раз, а потом вечно гореть в аду. Его женщина по справедливости твоя. Но ты не боишься проснуться с ее ножом в горле?
– Я не дам ей такой возможности, – ответил Аррен. – Она не застанет меня врасплох.
Рагнор с сомнением посмотрел на него, затем неохотно кивнул. Услышав шаги, друзья обернулись. В зал вошел худощавый мужчина небольшого роста с темными живыми глазами и сединой в волосах. Он был в простой рубахе из беленого холста и теплых шерстяных штанах. Аррен подумал, уж не скинул ли он только что верхнюю одежду с гербами Кинси.
– Почтенные сэры, могу ли я видеть… – Человек осекся. – Сэр Аррен?
– Да. Разве мы встречались?
– Истинно так, сэр, хоть вы и запамятовали. Я был грумом, когда вы приезжали в замок со своим батюшкой. Меня зовут Гастон. – Он добродушно усмехнулся. – Вы, добрый сэр, тогда вытащили меня прямо из-под копыт серого жеребца.
Аррен улыбнулся, вспомнив тот случай.
– Тебя нельзя подпускать к стойлу. Ты не любишь коней.
– Я их ненавижу, сэр, да и они меня тоже не жалуют. – Гастон посерьезнел. – Сэр, простите мою болтливость, я пришел узнать, не нужно ли вам чего.
– Ты волен говорить когда пожелаешь. Наверное, ты уже главный среди здешней прислуги?
– Иногда.
– Иногда?
– Если лорд Дэрроу в замке, ему прислуживают собственные люди.
Аррен взглянул на Рагнора, пряча довольную усмешку. Разногласия между слугами были им на руку.
– Они уехали вместе с ним?
– Да, сэр. Они сопровождают его повсюду. Я бритт и, по мнению лорда Дэрроу, намного хуже слуг из Суссекса. Однако смею заверить вас, сэр, я не только отлично знаю свое дело, но и чрезвычайно признателен вам за то, что вы захватили Шокейн, завладели его богатствами… и пощадили обитателей.
– Я не людоед и не сомневаюсь в твоих способностях, Гастон. Распорядись, чтобы мне приготовили ванну в комнате восточной башни. Я бы также не отказался от большой кружки вашего прекрасного эля. Ты можешь все это устроить, да побыстрее?
Гастон нахмурился:
– Конечно, сэр. Только я слышал, в восточной башне разместилась леди Кайра.
– Да, она там, – невозмутимо ответил Аррен.
Впервые на лице бритта промелькнуло осуждение, но он постарался его скрыть.
– Тогда, сэр, вы должны помнить, что я поступил на службу к старому лорду, а его дочь – христианка…
– Мы все добрые христиане, Гастон. И если ты дорожишь своим местом, делай то, что я тебе велел.
– Да, сэр, – поклонился слуга. – Все будет исполнено.
Он вышел из главного зала и быстро отправился в кухню.
– Похоже, у леди есть сторонники, – заметил Рагнор.
– Этого следовало ожидать. Налей мне эля. Итак, за Шотландию! За наших убитых собратьев!
– За тех, кого мы потеряли! – сказал Рагнор и, взглянув на друга, прибавил: – Может, выпьем за месть?
– За месть. – Аррен осушил кружку, чувствуя, как эль наконец-то ударил в голову.
Он подошел к громадному очагу и уставился на огонь. Золотистые, алые, желтые, даже голубые язычки взмывали и опадали, распространяя вокруг приятное тепло. Человек не может жить без огня. На нем готовят пищу, он дает свет, тепло, спасает от лютой стужи. И он же причиняет боль, сжигает дотла, несет смерть…
– Пусть свершится месть, – тихо произнес он.
– И женщина Дэрроу узнает, что это такое, – поддакнул Рагнор, но в его голосе не было убежденности.
Аррен резко обернулся, скрипнув от ярости зубами.
– Мне следовало отдать ее на потеху солдатам, которые первыми ворвались в замок, и оставить в таком виде Дэрроу.
– Нет!
– Почему? – с горечью спросил Аррен. – Почему нельзя отплатить врагам их же монетой?
– Да потому, что негодяй все равно женится на ней, лишь бы завладеть ее состоянием как в Англии, так и в Шотландии.
– Если он перебьет достаточно шотландцев, король и без того наградит подлеца. Он наверняка здорово вырос в глазах Эдуарда, когда сжигал людей, невзирая на их пол и возраст.
– Аррен, в твоих руках уже и этот замок, и женщина Дэрроу. Можешь поквитаться с ним. А если…
– А если я умру при попытке отомстить, ты постараешься, чтобы я увидел, как он встретится в аду с дьяволом.
– Не умрешь.
– Тогда за дело. Исполню свой долг – и в постель.
– Спокойной ночи, Аррен. Но будь осторожен, ты ведь знаешь, что она не сдалась и захочет тебя убить…
– Знаю, она уже пыталась. Я начеку, и хотя в замке полно олухов, готовых пасть к ногам этой леди, на меня ее чары не действуют. Верь мне, друг мой, – серьезно добавил Аррен и направился к выходу.
Рагнор молча проводил его взглядом.
– Мне бы твой долг! – прошептал он, сознавая, какие муки испытывает друг. Вот уж поистине необычная месть.
Аррен медленно поднимался по лестнице. Мышцы ног сводило от напряжения, руки непроизвольно сжимались, ярость с новой силой захлестнула его. Стал бы он мучиться, окажись леди Кайра невзрачной служанкой вроде Ингрид? Наверное, поступил бы как Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил».
Так почему он этого не сделал? Зачем отправил пленницу в восточную башню? Теперь он должен принимать ванну в ее присутствии, не смея даже закрыть глаза из опасения, что она бросится на него с ножом…
Аррен начал было размышлять, как ему выйти из затруднительного положения, но его отвлек глухой звук, словно что-то тяжелое упало сверху на стену.
Кайра всю ночь металась по комнате в ожидании, прислушиваясь к каждому звуку и вздрагивая от малейшего шороха.
Замок и деревня сдались. Мертвых унесли со двора, о раненых позаботились. Наступило утро. Новый день. Все изменилось, и все осталось по-прежнему.
Торговцы открыли свои лавки, благодаря судьбу, пощадившую их жизнь и товары.
Наконец Кайра присела у очага и, как ни удивительно, задремала, а когда проснулась, то обнаружила, что давно рассвело. Хороша дурочка, нечего сказать, даже не сделала попытки к бегству.
Если бы она сумела преодолеть эти тридцать футов до стены, то могла бы спуститься во двор, смешаться с торговками и выскользнуть из замка.
Кайра лихорадочно принялась за дело. Содрав с кровати льняные простыни, она связала их со шнурами от занавесок, полотенцами, сложенными на умывальнике, и разорванным платьем. Найдя старый плащ отца и набросив его на плечи, она с удовлетворением подумала, что выглядит теперь пристойно и к тому же в этом наряде ее трудно узнать.
Кайра подтащила к окну дубовое кресло, привязала один конец веревки к массивным ножкам, тщательно проверила каждый узел, ибо не собиралась рисковать жизнью, и выбросила другой конец наружу.
Дозорного на башне она могла не опасаться – ее скрывал опоясывающий башню карниз.
Кайра вылезла из окна и начала спускаться по веревке.
Медленно-медленно… с величайшей осторожностью… какой-нибудь узел может в любой момент развязаться…
День был прохладным, но Кайра взмокла от напряжения. Еще один фут… еще… еще…
Веревка кончилась, не достав до стены. Нужно прыгать. Она мягко приземлилась на согнутые ноги и замерла, упираясь ладонями в холодный камень. Ее трясло от страха – ведь она могла разбиться насмерть.
Но не разбилась.
Она почти свободна.
А дальше?
«Не думай об этом, – приказала она себе, – не смей думать. Лучше сообрази, как проскользнуть во двор и смешаться с толпой».
Кайра открыла глаза. И чуть не задохнулась.
Перед ней стоял он – проклятый, гнусный ублюдок, захвативший ее замок и желавший ее погибели. Небрежно прислонившись к стене и попивая эль, он наблюдал за отчаянной и весьма рискованной попыткой своей пленницы сбежать.
Кайра вскочила, но он тут же схватил ее за волосы. На его осунувшемся лице с успевшей отрасти щетиной появилось саркастическое выражение.
– Какая невоспитанность! Вы собирались покинуть нас не попрощавшись?
– Боюсь, что так, сэр. Я не знала, где вас искать. Но сейчас вы проявляете невоспитанность, задерживая меня, когда я очень хочу оказаться подальше отсюда. – Кайра безуспешно пыталась высвободить свои волосы.
– Вы так скучали по мне? Простите. Но захват и обеспечение безопасности замка – чрезвычайно хлопотное дело. Зато теперь я полностью в вашем распоряжении.
– К сожалению, я спешу.
– Я так не думаю! – сказал он, резко сменив легкий тон.
– Мне больно, – заявила Кайра и снова попыталась высвободиться.
– Хорошо. – От его холодного взгляда девушку пробрал озноб. – Этого я и добивался.
– Может, вы сдержите пока свои порывы? Я не в состоянии подниматься по лестнице, если меня тянут сзади за волосы. Будьте добры, сэр, отпустить мои волосы, это в ваших же интересах.
– Вряд ли у нас возникнут затруднения.
Тон не оставлял никаких сомнений в его намерениях, исключая всякую возможность спорить или торговаться. Шотландец явно презирал ее. Но деваться некуда, она пойдет с ним и будет…
Использована, а потом выброшена! Это его слова!
Прикусив губу, она смотрела на шотландца. Он был холоден как лед, но руки его обжигали, а в глазах пылал странный огонь. Казалось, он бы охотнее сбросил ее со стены, чем потащил в спальню. Возможно, нашелся бы какой-то способ отговорить его, если бы он не жаждал отомстить Дэрроу.
– Вы полагаете, что, угрожая мне, наносите удар Кинси? Заблуждаетесь, дорогой сэр. Мы оба слишком честолюбивы и, следовательно, все равно поженимся. К тому же я знаю его любовь к дамам, попавшим в беду. Я…
– А вам известно, что он убивает этих «дам», когда получит удовольствие? – резко спросил шотландец.
Кайра снова прикусила губу.
– Он не хотел убивать вашу жену.
– Могу себе представить, как его мучила совесть. Наверное, с колен не вставал, моля Бога о прощении.
– Говорю же вам, он не хотел, – запротестовала она. – А поскольку вы не скрываете отвращения ко мне, я понимаю, чего вы этим добьетесь. Запятнаете его девственную невесту? Глубоко ошибаетесь, дорогой сэр. Вы ничего не можете сделать, только убить…
– А почему вы решили, – перебил он, – что этот вариант исключается?
– Вы не хотели убивать меня! – возмутилась Кайра.
– Не хотел, – признал шотландец, не сводя с нее непроницаемого взгляда. – Но это не значит, что я этого не сделаю. Так что вернемся лучше в спальню.
– Почему бы не закончить все прямо сейчас? Давайте. Покажите свою жестокость. Сбросьте меня со стены!
– Рад бы, да не могу. Еще упадете кому-нибудь на голову.
Кайра снова принялась дергать волосы, которые он продолжал сжимать в руке. Ее пугала как его холодность, так и жар его ладони, не говоря уже о весьма своеобразном чувстве юмора.
– Прошу вас…
Неожиданно он выпустил ее волосы.
– Идите наверх.
Она пошла к лестнице, затем снова повернулась к нему.
– Говорю вам, Кинси на это наплевать.
– Правда? Ну и хорошо, значит, насладимся местью. Кажется, вы так спешили приступить к делу, что избавились от половины одежды.
Кайра вспыхнула:
– Очевидно, вы забыли, сэр, что я оказалось полуодетой благодаря вашим стараниям.
– Но это случилось вчера. Неужели вы не нашли времени привести себя в порядок?
– Я была занята важным делом.
– Так я и понял. – Он с некоторым интересом оглядел импровизированную веревку, потом снова посмотрел на пленницу и вдруг нахмурился. – Это плащ вашего отца или Кинси?
Она сама не знала, что заставило ее с такой поспешностью сказать правду:
– Моего отца.
Повинуясь холодному взгляду, Кайра пошла дальше, но через несколько шагов резко остановилась.
– Я не намерена быть жертвенной овцой, покорно идущей на заклание! – гневно воскликнула она и, толкнув его в грудь обеими руками, ужом скользнула мимо него. Опешивший на секунду шотландец опять схватил ее за волосы и неделикатно повел к комнате в башне. Слезы обожгли ей глаза.
У дверей их встретил Джей. Он был вне себя от бешенства.
– Слава тебе Господи! – пробормотал он, и по взгляду, который он бросил на Кайру, девушка поняла, что лишилась друга.
А чего, собственно, они ждали? Если, упустив Дэрроу, они решили сделать ее козлом отпущения, то должны понимать, что для нее дело чести – воспротивиться уготованной ей участи!
Правда, Джея можно понять. Она снова выставила его дураком.
– Аррен! Клянусь тебе, она не выходила из комнаты. Я обнаружил, что ее нет, только когда слуги притащили лохань…
– Она вылезла в окно, Джей, – сказал Аррен. – Кому могло прийти в голову, что она способна на такую глупость? Я нашел ее по чистой случайности.
– Глупость? – Кайра наконец выдернула свои волосы. – Не глупость, а отчаяние. Бежать от вас – мой долг, сэр.
– Похоже, она спешит вернуться к Дэрроу, – заметил Аррен.
Он слегка подтолкнул ее, но этого оказалось достаточно, чтобы Кайра сразу очутилась посреди комнаты.
Там хлопотал Гастон, командуя двумя рослыми парнями. Рядом с глубокой деревянной лоханью с горячей водой на огне булькал котел; на обтянутых гобеленом стульях, передвинутых к камину, высилась стопка чистых полотенец, мохнатая медвежья шкура устилала пол перед очагом; дубовая кровать с резными спинками была аккуратно застелена и радовала глаз свежим бельем, придавая комнате особый уют.
Встретив скорбный взгляд слуги, Кайра поняла, что он попытался утаить от стражи ее побег. Но когда вошел Джей и тайное стало явным, преданный Гастон быстро привел комнату в порядок, надеясь тем самым усмирить гнев дикарей.
Благодарно улыбнувшись, Кайра опустила глаза, чтобы шотландцы не заметили их взглядов. Гастон был ее другом и хотел помочь. Жаль, что не смог.
Встрепенувшись, Гастон расшаркался перед вошедшими.
– Сэр, миледи! – поклонился слуга. – Ванна готова, белье свежее. В точности как вы изволили приказать, сэр. Вот графин с элем и два лучших серебряных кубка. Если позволите, я налью.
Первый кубок он протянул хозяйке, и та с признательностью выпила. Гастон поспешно налил еще. Кайра поблагодарила его взглядом. Надежда на побег быстро таяла, и ей оставалось только напиться.
– Какие будут распоряжения, сэр? Помочь вам снять кольчугу…
– Мне поможет леди.
– На леди можете не рассчитывать. – Подавив ярость, Кайра заставила себя изобразить милую улыбку. – Она не в состоянии оказать вам необходимую помощь. Вес кольчуги…
– Уверен, вы отлично справитесь. Гастон, оставь нас.
Джей топтался у двери.
– Я посторожу, – сказал он.
– Не надо. Гастон, иди…
– Но леди Кайра права. Вес кольчуги…
– Уходи.
Бедняга смиренно поклонился, не имея возможности помочь хозяйке.
– Да, сэр. – Гастон виновато посмотрел на девушку.
Та гордо вскинула голову, пытаясь убедить его, что с ней все в порядке. Верный слуга удалился, а Джей еще медлил, с тревогой глядя на них.
– Спокойной ночи, – сказал он наконец и тоже вышел.
Глава 4
Опустив голову, он закрыл глаза, не в силах видеть красоту и величие страны, ради которой пожертвовал не только своим будущим, но и Алесандрой.
Да, Кинси Дэрроу со своими подручными убил его жену. Да, Кинси Дэрроу виновен в чудовищных преступлениях не меньше своего хозяина, короля Эдуарда. И все-таки Джей прав: нельзя уподобляться им. Это станет его поражением и их победой. Нет, он не будет казнить без нужды, убивать невинных, пытать женщин и детей.
Тем не менее он не может отпустить с миром невесту Дэрроу! Один Бог ведает, какова ее роль в этом гнусном деле, хотя сейчас она просит за других. Впрочем, не важно. Из всего, принадлежащего Дэрроу, она является главной ценностью. Ее семья богата, занимает высокое положение, и если он промедлит с отмщением, то ему останется только закрыть глаза…
Чтобы им снова завладели кошмары. Он увидит языки пламени, услышит крики Алесандры.
Хватит, одернул себя Аррен, пора браться за дела. Махнув рукой воину на башне, он сбежал по наружной лестнице во двор и подозвал своего оруженосца Брендана, приходившегося ему троюродным братом. Шестнадцатилетний паренек был одним из немногих, кто уцелел после резни в Хокс-Кейне. Он защищал ворота, получил удар боевым топором, но чудом сумел выжить. Брендан отличался поразительной храбростью и всегда был готов рискнуть жизнью ради товарищей.
– Приведи мне Пикта.
– Сейчас, Аррен.
Громадного боевого коня подарил ему Александр, посвящая его в рыцари за победу в поединке, решившем исход пограничной стычки. Тогда отец еще был жив, а люди, отказавшиеся присягнуть Эдуарду, еще не погибли таинственным образом в пути.
Вернулся Брендан, ведя Пикта.
– Мне поехать с тобой, Аррен? – спросил он.
Высокий, крепкий, со смоляными кудрями и серьезным взглядом голубых глаз, юноша был очень похож на него. В Хокс-Кейне он постоянно упражнялся с оружием и часами слушал мятежников, останавливавшихся в поместье. Многие из его родных погибли, и ему оставалось только включиться в борьбу против англичан.
– Всегда хорошо иметь за спиной верного человека, – заметил Брендан.
– И ты как раз из тех, на кого можно положиться. Но сейчас мне лучше ехать одному.
– Да, Аррен.
Тот сначала медленно объехал стены замка изнутри, потом велел поднять решетку и поскакал осматривать внешние бастионы. Заложенный еще во времена норманнского завоевания, Шокейн представлял собой неприступную твердыню с двумя рядами каменных стен, окружавших главную башню.
Незадолго до рассвета Аррен вернулся, зашел к раненым, переговорил с ухаживавшими за ними женщинами, проверил дозорных, занимавших ключевые посты на стенах, и, наконец, он сам отвел Пикта в конюшню, почистил скребницей, насыпал ему добрую меру английской пшеницы.
В главном зале его ждал с отчетом Рагнор, тоже друг детства. Высокий, светловолосый, с рыжей бородой и светло-голубыми глазами, он был потомком викингов, что не являлось редкостью у шотландцев, как и примесь норманнской и английской крови. Но все они считали Шотландию своей родиной и пламенно ее любили.
– Объезжал крепость? – поинтересовался Рагнор.
– Да, все в порядке.
– Я поговорил со здешними людьми и священником. У нас семеро раненых, трое убиты. Раненые в доме священника, у наружной стены.
– Я заходил туда.
– Убитых перенесли в усыпальницу. Там достаточно холодно, и у нас есть время, чтобы похоронить их по-христиански. Оборонявшиеся потеряли пятерых, еще десять получили ранения, половина из них пустячные. Слуги поклялись в верности, когда сообразили, что наказание за предательство будет скорым и неотвратимым. В общем, победа далась нам малой кровью. И какая победа!
– Если не считать того, что Дэрроу мы упустили.
– Кто же знал, что его отзовут из крепости.
– Да, и все-таки…
– Аррен, понятно, что тебе не терпится прикончить Дэрроу, но мы захватили важную крепость. Пусть Эдуард и его прихвостни беснуются – это наша страна. Он может собрать полчища воинов, однако, чтобы нас покорить, никакой армии не хватит.
– Неужели?
– Хотя Шокейн принадлежал английскому вельможе, это не сделало местных жителей англичанами. Мне кажется, многие из них довольны, что замок перешел к нам. Хоть старый лорд был англичанином, но знал, что это шотландский замок и шотландские законы впечатаны в души людей.
– Надеюсь, – ответил Аррен. – Не хочу принижать чьи-либо заслуги, но что нам дала эта победа? Если Эдуард двинет против нас армию, придется оставить крепость. Сила была, есть и будет на его стороне. Шотландия раздроблена, наши вожди чаще думают о своей выгоде, чем о благе страны. В этом мы уступаем английскому королю. Наши знатнейшие вельможи мечтают сесть на трон, а потому качаются из стороны в сторону, как ветки на ветру, вместо того чтобы объединить усилия против Эдуарда. Если мы и дальше будем сражаться за слабого и бессильного шотландского короля, боюсь, ничего не добьемся, – подытожил Аррен, покачав головой. – Даже Роджер это понял, хотя он из его клана. Балиол склонил голову перед Эдуардом, отрекся от престола. Такой человек не пример для воинов. Но мы сражаемся за Шотландию, а не за короля, потому что у нас нет выбора. Эдуард отдает захваченное английским лордам, которые отбирают у шотландцев последнее, включая жен, дочерей и саму жизнь. Даже признавшие вассальную зависимость от Англии не могут защитить достоинство своих жен и дочерей.
– Конечно… – начал Рагнор, нахмурившись.
– Не только честь заставляет нас бороться, – продолжал Аррен. – Если мы перестанем сопротивляться, нас перебьют одного за другим. В сущности, мы боремся за выживание.
– И будем сражаться всю жизнь? – устало спросил Рагнор. – Нашим домом навсегда останется лес, куда нас загнали англичане? Тебя и раньше считали мятежником, а теперь, после нашей победы, наверняка станешь заклятым врагом Эдуарда. Думаю, он не замедлит отобрать все твои владения.
Рагнор был недалек от истины. Вскоре после резни в Берике английский король потребовал, чтобы шотландские землевладельцы принесли ему клятву верности. Более двух тысяч знатных лордов, включая претендентов на шотландский трон, присягнули, а многие из тех, кто воспротивился диктату Эдуарда, вскоре были предательски убиты. Аррен не сомневался, что его отец разделил их судьбу, как не сомневался и в том, что Ангуса Дэрроу специально подослали убить его.
– Конечно, Эдуард попытается лишить меня всего, но захватить и удержать – это разные вещи. В один прекрасный день Шотландия станет нашей. Да и что с меня теперь возьмешь? Остались только обугленные руины, выжженные поля, мои люди скрываются в лесах.
– Но ты же о них заботишься.
– Ты хочешь сказать, что мы грабим для них.
– Мы возвращаем награбленное, перехватывая шотландское добро, которое эти мародеры везут в Англию.
– Пожалуй. И в конце концов вернем себе Шотландию.
– Ты веришь в нашу победу? Или это прекрасная мечта? – спросил Рагнор.
– Не становишься ли ты больше меланхоликом, чем воином?
Рагнор усмехнулся:
– Я? Ведь я потомок отчаянных берсеркеров, а они сражаются, даже когда не знают ради чего. И все-таки мне хочется думать, что мы доживем до того дня, когда Шотландия будет принадлежать шотландцам.
– О да!
– За это не грех и выпить, а? Эль здесь просто исключительный. – Наполнив две кружки из стоявшего на столе кувшина, Рагнор протянул одну другу и сделал несколько больших глотков.
– За жизнь! – провозгласил Аррен. Голова у него раскалывалась. Больше всего ему хотелось лечь в горячую воду, чтобы смыть пот, грязь и засохшую кровь, а потом отоспаться. – Рагнор, позови слугу, которому можно доверять. Кто охраняет башню?
– Молодой Нил из Пертшира. Заступил на рассвете вместо Томаса Гранта.
– Отлично. В полдень отправь туда Джошуа Мартина. И поставь самых зорких парней на стены. Вряд ли нас побеспокоят до утра, но…
– Я еще не собираюсь ложиться, а потом Джей присмотрит за всем. Не беспокойся, Аррен, мы прикроем твою спину, пока ты будешь спать. – Он помолчал, явно колеблясь.
– В чем дело?
– Знаешь, я не оспариваю твое право на месть, но… Очень уж она странная, эта хозяйка Шокейна. Совсем не такая, как мы думали.
– Неужели? – буркнул Аррен, недовольный тем, что каждый лезет к нему со своим мнением о невесте Дэрроу.
– Согласись, ведь мы ожидали увидеть дурочку или холодную, расчетливую стерву, вдохновленную Дэрроу пить человеческую кровь, лишь бы выслужиться перед Эдуардом. Мы просто в изумлении. Она совсем не такая. Смелая, решительная… самый отважный воин в замке, можно сказать.
– Похоже, все уже обсудили леди Кайру? – поинтересовался Аррен, удивляясь, почему это его так бесит.
– Да.
– И нашли ее привлекательной?
– Вполне благородной.
– Ну, кое-кто может счесть благородным и Эдуарда. А он только благородный мясник.
– Не кипятись, Аррен. Да, мы признаем ее достоинства, но прежде всего беспокоимся о тебе. Каждый из нас разделяет твой гнев и боль, мы никогда не забудем того, что произошло в Хокс-Кейне. Ты имеешь право на все, принадлежащее Дэрроу. Мерзавец должен умереть тысячу раз, а потом вечно гореть в аду. Его женщина по справедливости твоя. Но ты не боишься проснуться с ее ножом в горле?
– Я не дам ей такой возможности, – ответил Аррен. – Она не застанет меня врасплох.
Рагнор с сомнением посмотрел на него, затем неохотно кивнул. Услышав шаги, друзья обернулись. В зал вошел худощавый мужчина небольшого роста с темными живыми глазами и сединой в волосах. Он был в простой рубахе из беленого холста и теплых шерстяных штанах. Аррен подумал, уж не скинул ли он только что верхнюю одежду с гербами Кинси.
– Почтенные сэры, могу ли я видеть… – Человек осекся. – Сэр Аррен?
– Да. Разве мы встречались?
– Истинно так, сэр, хоть вы и запамятовали. Я был грумом, когда вы приезжали в замок со своим батюшкой. Меня зовут Гастон. – Он добродушно усмехнулся. – Вы, добрый сэр, тогда вытащили меня прямо из-под копыт серого жеребца.
Аррен улыбнулся, вспомнив тот случай.
– Тебя нельзя подпускать к стойлу. Ты не любишь коней.
– Я их ненавижу, сэр, да и они меня тоже не жалуют. – Гастон посерьезнел. – Сэр, простите мою болтливость, я пришел узнать, не нужно ли вам чего.
– Ты волен говорить когда пожелаешь. Наверное, ты уже главный среди здешней прислуги?
– Иногда.
– Иногда?
– Если лорд Дэрроу в замке, ему прислуживают собственные люди.
Аррен взглянул на Рагнора, пряча довольную усмешку. Разногласия между слугами были им на руку.
– Они уехали вместе с ним?
– Да, сэр. Они сопровождают его повсюду. Я бритт и, по мнению лорда Дэрроу, намного хуже слуг из Суссекса. Однако смею заверить вас, сэр, я не только отлично знаю свое дело, но и чрезвычайно признателен вам за то, что вы захватили Шокейн, завладели его богатствами… и пощадили обитателей.
– Я не людоед и не сомневаюсь в твоих способностях, Гастон. Распорядись, чтобы мне приготовили ванну в комнате восточной башни. Я бы также не отказался от большой кружки вашего прекрасного эля. Ты можешь все это устроить, да побыстрее?
Гастон нахмурился:
– Конечно, сэр. Только я слышал, в восточной башне разместилась леди Кайра.
– Да, она там, – невозмутимо ответил Аррен.
Впервые на лице бритта промелькнуло осуждение, но он постарался его скрыть.
– Тогда, сэр, вы должны помнить, что я поступил на службу к старому лорду, а его дочь – христианка…
– Мы все добрые христиане, Гастон. И если ты дорожишь своим местом, делай то, что я тебе велел.
– Да, сэр, – поклонился слуга. – Все будет исполнено.
Он вышел из главного зала и быстро отправился в кухню.
– Похоже, у леди есть сторонники, – заметил Рагнор.
– Этого следовало ожидать. Налей мне эля. Итак, за Шотландию! За наших убитых собратьев!
– За тех, кого мы потеряли! – сказал Рагнор и, взглянув на друга, прибавил: – Может, выпьем за месть?
– За месть. – Аррен осушил кружку, чувствуя, как эль наконец-то ударил в голову.
Он подошел к громадному очагу и уставился на огонь. Золотистые, алые, желтые, даже голубые язычки взмывали и опадали, распространяя вокруг приятное тепло. Человек не может жить без огня. На нем готовят пищу, он дает свет, тепло, спасает от лютой стужи. И он же причиняет боль, сжигает дотла, несет смерть…
– Пусть свершится месть, – тихо произнес он.
– И женщина Дэрроу узнает, что это такое, – поддакнул Рагнор, но в его голосе не было убежденности.
Аррен резко обернулся, скрипнув от ярости зубами.
– Мне следовало отдать ее на потеху солдатам, которые первыми ворвались в замок, и оставить в таком виде Дэрроу.
– Нет!
– Почему? – с горечью спросил Аррен. – Почему нельзя отплатить врагам их же монетой?
– Да потому, что негодяй все равно женится на ней, лишь бы завладеть ее состоянием как в Англии, так и в Шотландии.
– Если он перебьет достаточно шотландцев, король и без того наградит подлеца. Он наверняка здорово вырос в глазах Эдуарда, когда сжигал людей, невзирая на их пол и возраст.
– Аррен, в твоих руках уже и этот замок, и женщина Дэрроу. Можешь поквитаться с ним. А если…
– А если я умру при попытке отомстить, ты постараешься, чтобы я увидел, как он встретится в аду с дьяволом.
– Не умрешь.
– Тогда за дело. Исполню свой долг – и в постель.
– Спокойной ночи, Аррен. Но будь осторожен, ты ведь знаешь, что она не сдалась и захочет тебя убить…
– Знаю, она уже пыталась. Я начеку, и хотя в замке полно олухов, готовых пасть к ногам этой леди, на меня ее чары не действуют. Верь мне, друг мой, – серьезно добавил Аррен и направился к выходу.
Рагнор молча проводил его взглядом.
– Мне бы твой долг! – прошептал он, сознавая, какие муки испытывает друг. Вот уж поистине необычная месть.
Аррен медленно поднимался по лестнице. Мышцы ног сводило от напряжения, руки непроизвольно сжимались, ярость с новой силой захлестнула его. Стал бы он мучиться, окажись леди Кайра невзрачной служанкой вроде Ингрид? Наверное, поступил бы как Юлий Цезарь: «Пришел, увидел, победил».
Так почему он этого не сделал? Зачем отправил пленницу в восточную башню? Теперь он должен принимать ванну в ее присутствии, не смея даже закрыть глаза из опасения, что она бросится на него с ножом…
Аррен начал было размышлять, как ему выйти из затруднительного положения, но его отвлек глухой звук, словно что-то тяжелое упало сверху на стену.
Кайра всю ночь металась по комнате в ожидании, прислушиваясь к каждому звуку и вздрагивая от малейшего шороха.
Замок и деревня сдались. Мертвых унесли со двора, о раненых позаботились. Наступило утро. Новый день. Все изменилось, и все осталось по-прежнему.
Торговцы открыли свои лавки, благодаря судьбу, пощадившую их жизнь и товары.
Наконец Кайра присела у очага и, как ни удивительно, задремала, а когда проснулась, то обнаружила, что давно рассвело. Хороша дурочка, нечего сказать, даже не сделала попытки к бегству.
Если бы она сумела преодолеть эти тридцать футов до стены, то могла бы спуститься во двор, смешаться с торговками и выскользнуть из замка.
Кайра лихорадочно принялась за дело. Содрав с кровати льняные простыни, она связала их со шнурами от занавесок, полотенцами, сложенными на умывальнике, и разорванным платьем. Найдя старый плащ отца и набросив его на плечи, она с удовлетворением подумала, что выглядит теперь пристойно и к тому же в этом наряде ее трудно узнать.
Кайра подтащила к окну дубовое кресло, привязала один конец веревки к массивным ножкам, тщательно проверила каждый узел, ибо не собиралась рисковать жизнью, и выбросила другой конец наружу.
Дозорного на башне она могла не опасаться – ее скрывал опоясывающий башню карниз.
Кайра вылезла из окна и начала спускаться по веревке.
Медленно-медленно… с величайшей осторожностью… какой-нибудь узел может в любой момент развязаться…
День был прохладным, но Кайра взмокла от напряжения. Еще один фут… еще… еще…
Веревка кончилась, не достав до стены. Нужно прыгать. Она мягко приземлилась на согнутые ноги и замерла, упираясь ладонями в холодный камень. Ее трясло от страха – ведь она могла разбиться насмерть.
Но не разбилась.
Она почти свободна.
А дальше?
«Не думай об этом, – приказала она себе, – не смей думать. Лучше сообрази, как проскользнуть во двор и смешаться с толпой».
Кайра открыла глаза. И чуть не задохнулась.
Перед ней стоял он – проклятый, гнусный ублюдок, захвативший ее замок и желавший ее погибели. Небрежно прислонившись к стене и попивая эль, он наблюдал за отчаянной и весьма рискованной попыткой своей пленницы сбежать.
Кайра вскочила, но он тут же схватил ее за волосы. На его осунувшемся лице с успевшей отрасти щетиной появилось саркастическое выражение.
– Какая невоспитанность! Вы собирались покинуть нас не попрощавшись?
– Боюсь, что так, сэр. Я не знала, где вас искать. Но сейчас вы проявляете невоспитанность, задерживая меня, когда я очень хочу оказаться подальше отсюда. – Кайра безуспешно пыталась высвободить свои волосы.
– Вы так скучали по мне? Простите. Но захват и обеспечение безопасности замка – чрезвычайно хлопотное дело. Зато теперь я полностью в вашем распоряжении.
– К сожалению, я спешу.
– Я так не думаю! – сказал он, резко сменив легкий тон.
– Мне больно, – заявила Кайра и снова попыталась высвободиться.
– Хорошо. – От его холодного взгляда девушку пробрал озноб. – Этого я и добивался.
– Может, вы сдержите пока свои порывы? Я не в состоянии подниматься по лестнице, если меня тянут сзади за волосы. Будьте добры, сэр, отпустить мои волосы, это в ваших же интересах.
– Вряд ли у нас возникнут затруднения.
Тон не оставлял никаких сомнений в его намерениях, исключая всякую возможность спорить или торговаться. Шотландец явно презирал ее. Но деваться некуда, она пойдет с ним и будет…
Использована, а потом выброшена! Это его слова!
Прикусив губу, она смотрела на шотландца. Он был холоден как лед, но руки его обжигали, а в глазах пылал странный огонь. Казалось, он бы охотнее сбросил ее со стены, чем потащил в спальню. Возможно, нашелся бы какой-то способ отговорить его, если бы он не жаждал отомстить Дэрроу.
– Вы полагаете, что, угрожая мне, наносите удар Кинси? Заблуждаетесь, дорогой сэр. Мы оба слишком честолюбивы и, следовательно, все равно поженимся. К тому же я знаю его любовь к дамам, попавшим в беду. Я…
– А вам известно, что он убивает этих «дам», когда получит удовольствие? – резко спросил шотландец.
Кайра снова прикусила губу.
– Он не хотел убивать вашу жену.
– Могу себе представить, как его мучила совесть. Наверное, с колен не вставал, моля Бога о прощении.
– Говорю же вам, он не хотел, – запротестовала она. – А поскольку вы не скрываете отвращения ко мне, я понимаю, чего вы этим добьетесь. Запятнаете его девственную невесту? Глубоко ошибаетесь, дорогой сэр. Вы ничего не можете сделать, только убить…
– А почему вы решили, – перебил он, – что этот вариант исключается?
– Вы не хотели убивать меня! – возмутилась Кайра.
– Не хотел, – признал шотландец, не сводя с нее непроницаемого взгляда. – Но это не значит, что я этого не сделаю. Так что вернемся лучше в спальню.
– Почему бы не закончить все прямо сейчас? Давайте. Покажите свою жестокость. Сбросьте меня со стены!
– Рад бы, да не могу. Еще упадете кому-нибудь на голову.
Кайра снова принялась дергать волосы, которые он продолжал сжимать в руке. Ее пугала как его холодность, так и жар его ладони, не говоря уже о весьма своеобразном чувстве юмора.
– Прошу вас…
Неожиданно он выпустил ее волосы.
– Идите наверх.
Она пошла к лестнице, затем снова повернулась к нему.
– Говорю вам, Кинси на это наплевать.
– Правда? Ну и хорошо, значит, насладимся местью. Кажется, вы так спешили приступить к делу, что избавились от половины одежды.
Кайра вспыхнула:
– Очевидно, вы забыли, сэр, что я оказалось полуодетой благодаря вашим стараниям.
– Но это случилось вчера. Неужели вы не нашли времени привести себя в порядок?
– Я была занята важным делом.
– Так я и понял. – Он с некоторым интересом оглядел импровизированную веревку, потом снова посмотрел на пленницу и вдруг нахмурился. – Это плащ вашего отца или Кинси?
Она сама не знала, что заставило ее с такой поспешностью сказать правду:
– Моего отца.
Повинуясь холодному взгляду, Кайра пошла дальше, но через несколько шагов резко остановилась.
– Я не намерена быть жертвенной овцой, покорно идущей на заклание! – гневно воскликнула она и, толкнув его в грудь обеими руками, ужом скользнула мимо него. Опешивший на секунду шотландец опять схватил ее за волосы и неделикатно повел к комнате в башне. Слезы обожгли ей глаза.
У дверей их встретил Джей. Он был вне себя от бешенства.
– Слава тебе Господи! – пробормотал он, и по взгляду, который он бросил на Кайру, девушка поняла, что лишилась друга.
А чего, собственно, они ждали? Если, упустив Дэрроу, они решили сделать ее козлом отпущения, то должны понимать, что для нее дело чести – воспротивиться уготованной ей участи!
Правда, Джея можно понять. Она снова выставила его дураком.
– Аррен! Клянусь тебе, она не выходила из комнаты. Я обнаружил, что ее нет, только когда слуги притащили лохань…
– Она вылезла в окно, Джей, – сказал Аррен. – Кому могло прийти в голову, что она способна на такую глупость? Я нашел ее по чистой случайности.
– Глупость? – Кайра наконец выдернула свои волосы. – Не глупость, а отчаяние. Бежать от вас – мой долг, сэр.
– Похоже, она спешит вернуться к Дэрроу, – заметил Аррен.
Он слегка подтолкнул ее, но этого оказалось достаточно, чтобы Кайра сразу очутилась посреди комнаты.
Там хлопотал Гастон, командуя двумя рослыми парнями. Рядом с глубокой деревянной лоханью с горячей водой на огне булькал котел; на обтянутых гобеленом стульях, передвинутых к камину, высилась стопка чистых полотенец, мохнатая медвежья шкура устилала пол перед очагом; дубовая кровать с резными спинками была аккуратно застелена и радовала глаз свежим бельем, придавая комнате особый уют.
Встретив скорбный взгляд слуги, Кайра поняла, что он попытался утаить от стражи ее побег. Но когда вошел Джей и тайное стало явным, преданный Гастон быстро привел комнату в порядок, надеясь тем самым усмирить гнев дикарей.
Благодарно улыбнувшись, Кайра опустила глаза, чтобы шотландцы не заметили их взглядов. Гастон был ее другом и хотел помочь. Жаль, что не смог.
Встрепенувшись, Гастон расшаркался перед вошедшими.
– Сэр, миледи! – поклонился слуга. – Ванна готова, белье свежее. В точности как вы изволили приказать, сэр. Вот графин с элем и два лучших серебряных кубка. Если позволите, я налью.
Первый кубок он протянул хозяйке, и та с признательностью выпила. Гастон поспешно налил еще. Кайра поблагодарила его взглядом. Надежда на побег быстро таяла, и ей оставалось только напиться.
– Какие будут распоряжения, сэр? Помочь вам снять кольчугу…
– Мне поможет леди.
– На леди можете не рассчитывать. – Подавив ярость, Кайра заставила себя изобразить милую улыбку. – Она не в состоянии оказать вам необходимую помощь. Вес кольчуги…
– Уверен, вы отлично справитесь. Гастон, оставь нас.
Джей топтался у двери.
– Я посторожу, – сказал он.
– Не надо. Гастон, иди…
– Но леди Кайра права. Вес кольчуги…
– Уходи.
Бедняга смиренно поклонился, не имея возможности помочь хозяйке.
– Да, сэр. – Гастон виновато посмотрел на девушку.
Та гордо вскинула голову, пытаясь убедить его, что с ней все в порядке. Верный слуга удалился, а Джей еще медлил, с тревогой глядя на них.
– Спокойной ночи, – сказал он наконец и тоже вышел.
Глава 4
– Идите сюда, вы мне нужны, – приказал Аррен.
– И не подумаю!
– Мне понадобится ваша помощь, чтобы снять доспехи и кольчугу.
– Вы хотите, чтобы я вас раздела?
– Подите сюда, черт вас дери!
– Может, еще и самой себя изнасиловать? – осведомилась Кайра непозволительно дерзким тоном.
– Мадам, я жду.
– У меня нет сил…
– Их у вас более чем достаточно, что вы наглядно продемонстрировали, когда спускались по веревке из окна. А теперь хватит болтать, идите сюда.
К собственному изумлению, она подчинилась. Следуя указаниям шотландца, Кайра начала стягивать с него через голову доспехи и вдруг осознала, что судьба дает ей последний шанс. Металлическая сеть кольчуги спеленала голову и руки шотландца, дверь никто не охранял.
– Если вы подождете минуточку… – пробормотала она.
Затем кинулась к двери и вцепилась в тяжелую медную ручку.
Но прежде чем массивная дверь поддалась ее отчаянным усилиям, Кайра ощутила сильный рывок. Добротная ткань выдержала, но завязки лопнули, плащ соскользнул с нее, и Кайра осталась в одном нижнем платье, изрядно пострадавшем еще во время прошлой схватки. Лихорадочно прижимая его к груди, девушка замерла. Дрожа всем телом, она ждала, что будет дальше.
Но за ее спиной не раздавалось ни шороха. Наконец, не в состоянии больше выносить неизвестность, Кайра оглянулась.
– И не подумаю!
– Мне понадобится ваша помощь, чтобы снять доспехи и кольчугу.
– Вы хотите, чтобы я вас раздела?
– Подите сюда, черт вас дери!
– Может, еще и самой себя изнасиловать? – осведомилась Кайра непозволительно дерзким тоном.
– Мадам, я жду.
– У меня нет сил…
– Их у вас более чем достаточно, что вы наглядно продемонстрировали, когда спускались по веревке из окна. А теперь хватит болтать, идите сюда.
К собственному изумлению, она подчинилась. Следуя указаниям шотландца, Кайра начала стягивать с него через голову доспехи и вдруг осознала, что судьба дает ей последний шанс. Металлическая сеть кольчуги спеленала голову и руки шотландца, дверь никто не охранял.
– Если вы подождете минуточку… – пробормотала она.
Затем кинулась к двери и вцепилась в тяжелую медную ручку.
Но прежде чем массивная дверь поддалась ее отчаянным усилиям, Кайра ощутила сильный рывок. Добротная ткань выдержала, но завязки лопнули, плащ соскользнул с нее, и Кайра осталась в одном нижнем платье, изрядно пострадавшем еще во время прошлой схватки. Лихорадочно прижимая его к груди, девушка замерла. Дрожа всем телом, она ждала, что будет дальше.
Но за ее спиной не раздавалось ни шороха. Наконец, не в состоянии больше выносить неизвестность, Кайра оглянулась.