Страница:
пути твои, ты не прославил" (5:23). "Рука" и "дыхание", упомянутые в одном предложении, ассоциируются с Божьим творением, ведь именно Бог создал Своей рукой человека (Пс. 118:73;
Ис. 41:20) и вдунул в него дыхание жизни (Быт. 2:7). Такая ассоциация характерна для языка Библии:
"Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие? В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти" (Иов 12:9, 10; ср. 34:14, 15; Пс. 103:28-30).
Хуже всего, что Валтасар, хотя имел необходимое знание (см. 5:22), заменил поклонение Богу-Творцу поклонением идолам из металла и камня, которые не имеют никакого знания (см. 5:23). Эти два поступка тесно связаны между собой. Для человека, отвергающего Бога-Творца, естественным становится поклонение идолам, так как идол - это произведение его собственных рук и отражение его собственного образа. Отказываясь верить в Бога-Творца, человек делает объектом поклонения самого себя, свое благосостояние, свои удовольствия, свою работу и ее результаты.
Этот диагноз подходит и к нашей современной идолопоклоннической культуре. Деньги, удовольствия, телевизор, вещи заменяют Бога, и это неизбежно, потому что человек заменил Бога. Отвергая Бога-Творца, современный человек становится таким же идолопоклонником, какими были древние язычники. Подобно Валтасару, человек думает, что он возвысился над религией отцов. Человек превозносит свой разум, попирает все святое и насмехается над наивностью тех, кто продолжает веровать. Но на самом деле такой человек оказывается в одном ряду с Валтасаром, восхваляющим идола, которого он сам себе и сотворил.
Такое поведение возмущает Даниила. Он сначала произносит длинную обличительную речь вместо того, чтобы сразу приступить к истолкованию надписи, для объяснения которой и был позван. В этом поступке Даниила проявляется его превосходство над прочими придворными мудрецами и астрологами. Несправедливость царя и его отношение к жизни гораздо больше волнуют пророка, чем разгадка тайны.
6. Значение надписи
Сам грех Валтасара является ключом к пониманию тайны. Рука, появившаяся на стене, есть не что иное, как напоминание о руке, дающей дыхание жизни. "Бога, в руке Которого дыхание твое... ты не прославил. За это и послана кисть руки..." (5:23, 24). Теперь страх царя усилился. Он боится не только потому, что видел пишущую руку, но и потому, что эта рука напоминает о Том, Кого он хулил и стремился игнорировать. Эти две мысли, соединенные вместе, ужасают. Странная рука, которую Валтасар воспринимает как угрозу, - это знак его греха, знак забвения руки Божьей. Вот первый урок явления руки: грех наказывает сам себя.
Эта истина становится еще более определенной, когда рука начинает писать. В Библии образ пишущей Божьей руки обычно связан с идеей суда. Книги, написанные Богом (Дан. 7:10; ср. Исх. 32:33; Откр. 3:5; 21:27}, как и Закон, начертанный рукой Божьей и помещенный в ковчег завета (Исх. 13:18; Втор. 10:5), являются составной частью судебной процедуры. В русле этой же традиции находится и новозаветный рассказ о том, как Иисус писал на песке обличение обвинителей женщины, пойманной в прелюбодеянии (Ин. 8:6).
Еще не понимая содержания надписи, Валтасар уже сознает, что эта рука пишет его приговор. Страх Валтасара становится сильнее. Эта рука не только напоминает о руке Творца, она еще и пишет: Творец выносит приговор. Только Тот, Кто знает все тайники души, поскольку Он Сам ее сотворил, Кто знает все сокровенные мысли и видит ложное забвение, только Он может вынести приговор. Не удивительно, что в Библии две идеи - идея творения и идея суда - исходят из одной мысли:
"Господи! Ты испытал меня и знаешь.
Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю;
Ты разумеешь помышления мои издали...
Ты устроил внутренности мои,
И соткал меня во чреве матери моей...
Не сокрыты были от Тебя кости мои...
Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое;
Испытай меня, и узнай помышления мои" (Пс. 738; ср. Опер. 14:7).
Надпись на стене не поддается прочтению, что еще больше усиливает страх Валтасара. Зная, что это слова Творца и Судьи, Валтасар весьма обеспокоен тем, чтобы понять их смысл.
Первая трудность заключается уже в том, что арамейская письменность не имела букв для обозначения гласных звуков, о чем мы можем судить по древним надписям. Чтобы прочесть подобный текст, сначала нужно было знать его смысл. На эту взаимозависимость чтения и понимания дважды указывается в тексте (5:5, 17). Если добавить к этому, что и пропуски между словами обычно отсутствовали, то становится понятным, насколько сложным было такое чтение. Чтобы создать представление об этом, мы напишем этот текст в русском переводе без гласных и без пропусков между словами:
С Ч С Л Л С Ч С Л Л В З В Ш Н РЗ Д Л Н
Этот текст невозможно понять, если только не прочесть его предварительно с гласными или не получить информацию о его содержании от автора. Вот почему ученые-халдеи потерпели неудачу. Только откровение от Того, Кто написал эти слова, от Того, Кому принадлежала эта рука, могло дать возможность прочтения.
Но даже вместе с гласными слова остаются странными и лишенными смысла.
"МЕНЕ МЕНЕ ТЕКЕЛ УПАРСИН". Речь идет о мерах веса. МЕНЕ (мина - 600 г), ТЕКЕЛ (сикль - 10г), УПАРСИН (полмины - 300 г). Эта весть прежде всего ассоциируется с криком продавца на рынке, предлагающего покупателям различный товар по весу. Уже на этом уровне Валтасар может понять намек: это распродажа товара и, следовательно, конец торговли. История свидетельствует, что нововавилонские цари наряду с управлением государством постоянно занимались и торговлей91. В Вавилоне
продавать и покупать было в порядке вещей. Сам Валтасар был известен как торговец шерстяной одеждой. Торговец Валтасар вполне мог понять сообщение, в котором говорилось о мерах веса, сообщение, для него означавшее, что он находится на самой нижней ступеньке лестницы и что его торговля закончена.
Даже если Валтасар и не понимает полностью смысла данного намека (так как самым глухим является тот, кто не желает слышать), то, по крайней мере, он будет вынужден понять объяснение Даниила. Обыгрывая этимологию каждого слова (классический библейский метод)92, Даниил придает сообщению ясный смысл.
МЕНЕ происходит от корня, означающего "считать", "назначать", "определять". Этот же корень встречается в первой главе, когда речь идет о пище, которую "назначил" царь {1:5). Мы уже отметили, что в Библии это слово употребляется исключительно по отношению к Богу-Творцу, Который контролирует и определяет ход истории. Знаменательно, что корень слова "мене" мы находим также в имени вавилонского бога судьбы "Мени" (Ис. 65:11). Это слово встречается и в арабском языке в форме "манье" со значением "неизбежность", "судьба". Таким образом, Валтасар сравнивается с товаром, количество которого достигло установленной меры; и для него это означает конец.
ТЕКЕЛ происходит от корня, означающего "взвешивать". Используемый здесь образ относится к сфере торговли. Валтасар "взвешен на весах" (5:27) как обычный товар, и его вес оказывается "недостаточным" (дословный перевод слова "ха-сир"). Эта весть звучит как обличение в мошенничестве и требует вмешательства правосудия. Слова "взвешивать" и "весы" относятся также и к юридическому языку. Именно такой образ ассоциируется с Божьим судом как в Библии, так и в странах древнего Ближнего Востока93:
"Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены" (1Цар.2:3).
"Пусть взвесят меня на весах правды" (Иов 31:6).
Для Валтасара такие слова означают приговор и осуждение.
УПАРСИН происходит от корня, означающего "дробить", "разбивать". Это слово часто встречается в Библии в контексте насилия и жестокости. "А кости их ломаете и дробите [прс]" (Мих. 3:3). Хищная птица гриф называется по-еврейски "перес" (Втор. 14:12), поскольку она раздирает свою жертву на куски (прс). Валтасар здесь сравнивается с товаром, который попадает в чужие руки и разрывается на части. На эту участь указывает и множественное число слова "упарсин" (только оно употреблено во множественном числе во всей надписи), предполагающее, что выгоду от этого получат многие, - в данном случае мидяне и персы. В звучании слова "прс" угадывается и намек на персов. Для Валтасара это означает ограбление, разделение на части и переход под владычество персов.
После слов Даниила фатальный исход стал явным. Каждое отдельное слово несет свою весть о конце. "Мене" говорит о конце через идею завершения, "текел" - через идею недостатка, а "упарсин" - через идею распада на части.
Помимо смыслового значения, мы ощущаем поэтическое звучание всех слов надписи в ее строгом четырехтактном ритме.
Вся надпись состоит из четырех слов, что достигается повторением одного из них (мене); и каждому слову надписи соответствует толкование, также состоящее из четырех слов.
Текст надписи: 4 слова
Объяснение слова "мене": 4 слова
Объяснение слова "текел": 4 слова Объяснение слова "упарсин": 4 слова
Если мы знаем значение числа четыре в Книге Даниила, то у нас, естественно, появляется мысль, что оно используется здесь не только в риторических целях. Мы видели, что истукан,
которого Навуходоносор видел во сне, состоял из четырех металлов, символизировавших четыре царства, которые должны были следовать одно за другим до самого конца. В седьмой главе Книги Даниила мы снова встретим эту схему четырех царств, представленных четырьмя животными. Внебиблейская литература тоже использовала такой символический язык. Древние оракулы Персии и Вавилона94 часто упоминали о четырех царствах, следующих друг за другом, хотя и не всегда называли те же самые царства. Такой способ выражения был распространен на древнем Ближнем Востоке. Пятого царства не было. Число четыре передает идею ограниченности времени существования земных царств и, таким образом, несет весть о конце.
Вероятно, для Валтасара число четыре было еще и намеком на четырех царей, правивших после Навуходоносора. Это:
Амел Мардук (562-560)95, Нериглиссар96, Лабаши Мардук (556) и, наконец, Набонид (556-539), соправителем которого был Валтасар. Лишь четыре царя должны были править после Навуходоносора. Валтасар понимает: это число означает, что у него нет будущего. Божья весть, ее истолкование и поэтическое оформление адресованы не только к разуму, но и к чувствам. Смысл этой вести совершенно ясен.
7. Смерть царя
Заключительная часть этой истории коротка, но богата событиями. Все заканчивается за несколько часов. Сам Валтасар убыстряет ритм, стремясь скорее все сделать. У него уже нет выбора. Поспешность, с которой он воздает почести Даниилу, обусловлена не чувством признательности и не стремлением сдержать данное слово. Неприятельские войска уже у ворот. Валтасар осознает, что его царство в опасности и конец неизбежен.
История заканчивается на иронической ноте. После того как он все потерял, он теперь расположен всем делиться, в том числе и своей царской властью. Даниил одет в багряницу - символ царского достоинства (Есф. 8:15)97 - и становится третьим после Валтасара и Набонида правителем царства. Что
касается золотой цепи, то здесь речь идет о царской медали - высшем знаке отличия, которую носили только в присутствии царя.
Если Даниил и принимает теперь все эти почести, от которых он раньше отказывался, то это происходит не потому, что он передумал, а потому, что при теперешнем положении вещей эти царские подарки больше ничего не значат.
В следующие несколько часов пророчество Даниила исполняется. Вавилон захвачен, а Валтасар убит. Новый царь Дарий Мидянин сменяет его на троне.
Среди клинописных документов, повествующих о падении Вавилона, есть и "Летопись Набонида", которая подтверждает наш рассказ:
"Гобрий, правитель Гутиума, и армия Кира вошли в Вавилон без боя. После этого Набонид был арестован в Вавилоне, когда он туда вернулся...
В месяце архшамму, в третий день,
Кир вступил в Вавилон. Гобрий, его правитель, поставил местных правителей в Вавилоне"98.
Вавилонский текст не упоминает о Валтасаре, который был всего лишь князем-регентом, но обращает все внимание на Набонида, официального обладателя короны. Тот факт, что во время взятия Вавилона он отсутствовал и был взят в плен лишь после возвращения, еще раз подтверждает существование князя-регента в Вавилоне.
Из этого текста мы также узнаем, что одним из первых действий нового правителя Вавилона было назначение местных правителей, что соответствует и рассказу Даниила (6; 1).
Похоже, что Гобрий, о котором идет речь в данном тексте, не кто иной, как наш Дарий. Имя "Дарий" - это почетный титул, означающий: "Держащий скипетр", и Гобрий вполне мог его принять как царственное имя.
Согласно древним летописям, Гобрий умер через год и три недели после падения Вавилона. В этом случае становится понятным, почему Кир принимает титул царя Вавилона лишь годом позже", и почему в Дан. 6:28 о нем говорится как о непосредственном преемнике Дария. Гобрий, то есть Дарий Мидянин и царь Кира, правил Вавилоном всего лишь год, что объясняется в Книге Даниила его старым возрастом - когда он начал править, ему было шестьдесят два года (5:31). В этом и ключ к пониманию того, почему Даниил упоминает лишь о первом годе Дария (Дан. 9:1).
Пятая глава является стержневой в Книге Даниила, так как в ней происходит переход от одной власти к другой, от Вавилона к Мидо-Персии - первое исполнение пророчества (гл. 2). Как и его дед Навуходоносор (гл. 3), Валтасар не хотел признать эту истину и в своем гордом упорстве держался за идею вечного Вавилона. Им обоим было дано грозное предсказание свыше:
Навуходоносору - семь лет отлучения (гл. 4), Валтасару - надпись на стене. И они смогли своими глазами увидеть исполнение слов пророка. Их личный опыт стал подтверждением истинности пророческого слова. В судьбе Валтасара, самого непокорного из двух царей, соединяются два пророчества: он видит в своей жизни исполнение древнего пророчества об истукане и современного ему пророчества, написанного рукой на стене.
1. Какое отношение Валтасара к Богу проявляется в его поведении?
2. Какая царица упрекает Валтасара?
3. Что символизирует рука, пишущая на стене?
4. Что означают слова, написанные на стене?
5. Каков литературный ритм надписи и о чем он говорит?
Литературная структура главы 5
А. Тост царя (5.7-4)
Прославление царя
Принижение Бога
Б. Надпись на стене (5:5-9)
В. Упрек царицы (5:10-12)
Напоминание о Навуходоносоре
Напоминание о Данииле
Г. Валтасар призывает Валтасара (5:13-16)
Гордость царя
Обещание подарков
В 1. Упрек пророка (5:17-24)
Напоминание о Навуходоносоре
Забвение царя
Б1. Значение надписи (5:25-28)
А1. Смерть царя (5.29-37)
Царь убит
Даниил прославлен
Глава 6
ЗАЧАРОВАННЫЕ ЛЬВЫ
Шестая глава начинается с того самого момента, на котором закончилась пятая: приход к власти Дария и назначение Даниила на высокий пост. Мы находимся сейчас в 536 году до Р. Хр. Для Даниила все складывается как нельзя лучше.
Но эта счастливая прелюдия настораживает. Она напоминает ситуацию третьей главы. Там тоже испытанию евреев предшествовало сообщение в конце второй главы об их повышении в должности. Несмотря на значительные различия, история развивается в том же самом русле. Для удобства сравнения автор использует ту же самую структуру. Шестая глава является параллелью третьей главе: события развиваются сходным образом, используются те же слова и даже выражения ("поставить", "повеление", "избавить", "не обращает внимания" и т. п.). Кроме того, повторение ключевых слов внутри самой шестой главы ("царь", "Даниил", "львиный ров", "молиться") откликается эхрм на повторение перечисления чиновников и музыкальных инструментов в третьей главе. Используя этот литературный прием, автор показывает, что Даниил и трое других евреев прошли сквозь одинаковые испытания. Отсутствие Даниила в третьей главе, а трех его друзей в шестой вовсе не говорит об их трусости; оказавшись в сходных обстоятельствах, они поступили одинаково.
К тому же сатрапы (в б главе) были недовольны исключительно Даниилом, потому что он был для них соперником и
помехой на их пути; в то время как халдеи (в 3 главе) были недовольны не Даниилом, а только тремя иудеями, поскольку они находились с ними на одной ступени служебной лестницы и были их непосредственными конкурентами.
1. Комплекс Вавилона
Шестая глава, как и третья, начинается с политического стремления упрочить основание и обеспечить будущее царства. В обеих главах в начале говорится о собрании чиновников. Но если в третьей главе чиновники были собраны по случаю "установления" (хкм) истукана "в области Вавилонской" (3:1), то в шестой главе говорится, что чиновники были "поставлены" (хкм) для управления царством (3:1). В арамейском тексте здесь использован один и тот же глагол "хкм" (поставить).
С самого начала определено положение Даниила по отношению к его коллегам. Управление царством распределено между ста двадцатью сатрапами или правителями согласно обычаю, о котором засвидетельствовано и в Книге Есфирь 1:1; (ср. 8;9)100. Над этими правителями поставлены три князя. Даниил становится одним из них, и царь помышляет даже поставить (хкм) его вообще над всеми (6:3).
Именно с Даниилом Дарий связывает успешное управление государством. Его политический выбор обусловлен многими причинами. Дарий видит в Данииле союзника прежде всего потому, что он, как и Дарий, чужестранец и, следовательно, не связан никакими местными интересами. Более того, именно он возвестил падение Вавилона и утверждение Мидо-Персидского царства. И наконец, Даниилу ранее было поручено управление царством, и он служил в этой стране уже много лет. Дарий поступает как искусный дипломат, оставляя служащих на своих местах. Но главная причина, согласно Библии, отнюдь не политического порядка: "потому что в нем был высокий дух" (6:3). Это же выражение использовано и в пятой главе (5:12), когда речь идет о его способности истолковывать сны, а также в первой и второй главах относительно его отношений с Богом. Другими словами, царь хочет присвоить
и использовать это необычное могущество Даниила. Вавилонское мышление вкрадывается даже в его доброе намерение покровительствовать служителю иерусалимского Бога. Завязка происходит в религиозной сфере, и именно в этой сфере будет разворачиваться сюжет.
2. Обвинение сатрапов
Поведение сатрапов по отношению к Даниилу напоминает поведение халдеев по отношению к троим иудеям (гл. 3). Любопытно, что уже в этих действиях можно распознать черты явления, которое впоследствии примет форму антисемитизма: та же самая ненависть к иностранцу, к его обычаям и его религии, та же дикая зависть, тот же намек на еврейское происхождение, те же политические интересы. Ведь еврей угрожает единству и безопасности государства. Этот припев звучал раньше во Франции и в Германии, теперь он раздается снова и чуть ли не повсеместно. То же самое чудовище появляется то здесь, то там, среди правых и среди левых, в нацизме и в марксизме, затрагивая и страны, гарантирующие религиозную свободу.
Шестая глава предостерегает, в частности, и против антисемитизма, но ее пророческое значение не ограничивается этим. Она осуждает все формы притеснения. В Данииле мы узнаем не только еврея в христианском городе, но и араба во франкском городе, и даже христианина в еврейском городе. Антисемитизм - это наличие любой формы ненависти к другому человеку. Это преступление против всего человечества. И что хуже всего, это чудовище облекается в одежду благородного дела. В оправдание приводятся высшие интересы государства, и, чтобы лучше смешать карты, в качестве прикрытия ненависти используется набожность. Во имя Бога, Аллаха и креста презирают, преследуют и распинают. Антисемитизм имеет религиозную сущность. Убивая и ненавидя, человек делает это без угрызения совести, с уверенностью, что Бог одобряет и благословляет его. В действительности такая религия не имеет ничего общего с Богом. И рассказ о Данииле показывает ее действительный механизм. Религия сатрапов скроена из разносортных материалов земного происхождения. Вместо того чтобы быть вдохновляемой Богом, она
основывается исключительно на соглашении аппарата чиновников: "Все князья царства, наместники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское постановление" (6:7}. Люди совершают поклонение по команде; и если кто-либо не подчинится строгим инструкциям, его ждет львиный ров. Это искусственная религия, где все просто и автоматично.
Этот способ являться к царю целой толпой (6:6, 11, 15) говорит о направленности их мыслей. Они сильно переживают и проявляют такую активность потому, что для них все решается здесь, все зависит от их усилий. Если в религии находится место для заговора и клеветы, это значит, что в этой религии нет места для Бога. Эта беспокойная активность - не результат веры, получаемой свыше; но за этой активностью скрываются карьеристские устремления, тайное желание получить власть или хорошее место.
Человек заменил собой Бога. И эта замена явно проявляется в отношении к закону. То же самое слово "дат" (закон) обозначает Закон Божий (б;5) и закон государственный (б;8). Одно и то же слово "каям" (постановление) используется в тексте для обозначения повеления, исходящего от земного правителя (6:7, 15), и повеления, исходящего от Всевышнего Бога (6:27). Это лицемерие, это отсутствие Бога, прикрываемое именем Бога, порождает различные формы фанатизма и нетерпимости. И в данном случае царский указ написан в жестких, категоричных выражениях:
"Кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров" (6:7).
Жестокость, которая ненавидит и угрожает всеми муками ада всякому, кто верует иначе, является не признаком глубокой веры, как часто думают, а, наоборот, признаком отсутствия религиозности. В крестовых походах, в инквизиции, в нацизме, в Сталине, в аятоллах мы видим одну и ту же схему нетерпимости и убийства. Человек, возомнивший самого себя абсолютным критерием истины, не может перенести никакого другого
поклонения, потому что оно обвиняет его и напоминает ему о его самонадеянности и лжи.
С другой стороны, поклоняющийся истинному Богу не проявляет беспокойства. Шестая глава показывает нам разительный контраст между двумя типами поведения. Лихорадочному и шумному беспокойству сатрапов Даниил противопоставляет молчаливое спокойствие. Он даже не пытается защищаться. Он ничего не говорит ни чиновникам, желающим его гибели, ни даже царю. В то время как его коллеги приходят большой толпой, Даниил предпочитает уединиться в своей комнате. Этот восьмидесятичетырехлетний человек, искушенный во всех тонкостях своего дела, не прибегает к политической стратегии, использующей земные силы, но предпочитает молиться ради получения сил свыше.
Это пятая молитва в Книге Даниила. Снова положение оказывается безысходным. Даниил знает, что он ничего не может предпринять против своих врагов. Он знает закон мидян и персов. Указ, подписанный царем, невозможно отменить (6:8). О таком порядке говорится и в Книге Есфирь 8:8, его существование подтверждается также внебиблейскими источниками. Рассказывают случай, как один человек был осужден на смерть Дарием III за преступление, которого, как было доказано позднее, он не совершал. К несчастью, персидский царь уже подписал приговор. Изменить что-либо было невозможно, и этот человек был казнен101. У Даниила не было никакого выхода, даже сам царь не мог ничего изменить, В такой ситуации молитва Даниила приобретает совершенно особый смысл. Это не формальная, механическая молитва, выученная наизусть и произнесенная из чувства религиозного долга, из-за суеверия или по привычке. Это не общественная молитва, в ответ на которую можно сказать: "Аминь", так как она была трогательной и красивой. Молитва эта - отчаянный крик. Она особая молитва: так как возносящему ее человеку угрожает смерть, молитва сосредоточена на самом главном.
Однако молитва Даниила не носит исключительного характера. Не обстоятельства побудили Даниила к молитве. В
тексте уточняется: "как это делал он и прежде того" (6:10). Если религия, восхваляемая сатрапами, предполагает автоматическую молитву, которая возносится по распоряжению начальства и из страха перед рвом, то религия, которой живет Даниил, предполагает молитву свободного человека. Даниил молится, несмотря на обстоятельства, благоприятные или неблагоприятные. Даниил не ждет, пока у него возникнут проблемы, чтобы тогда обратиться к Богу в молитве. Молитва не является для него крайним средством в случае болезни или в случае каких-либо серьезных трудностей. Молитва является неотъемлемой частью его жизни. Молитва Даниила - это молитва одновременно святого и мужественного человека.
Необходимо героическое мужество, чтобы пренебречь царским указом и молиться несмотря ни на что. Многие думают, что Даниил зря подвергает риску свою жизнь из-за какого-то коленопреклонения. Он мог бы спрятаться и молиться в таком месте, где бы его никто не видел. Скромность в отношении набожности, конечно, является похвальной. Сам Иисус советовал: "Когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись..." (Мф. 6:6). Когда молиться модно, то лучше совершать молитву втайне; но когда молиться запрещено, тайная молитва означала бы, что человек боится царя сильнее, чем Бога. Даниил мог бы также сделать вид, что временно приспосабливается к обстоятельствам; и по прошествии месяца он мог бы опять вернуться к Богу; тогда все были бы довольны. Бог, Который видит человеческие сердца, понял бы и простил. Сколько раз люди поступают именно таким образом, ожидая Божьего милосердия и более благоприятных обстоятельств! Однако Даниил принимает решение скорее умереть, чем уступить. Нелегко ему следовать этому выбору, но верность Богу и самому себе как в мыслях, так и в действиях для него важнее жизни. И это мужество тем более ценно, что его проявляет не какой-нибудь безрассудный фанатик, но человек опытный, уравновешенный, реалистически мыслящий и обладающий незаурядными умственными способностями.
Ис. 41:20) и вдунул в него дыхание жизни (Быт. 2:7). Такая ассоциация характерна для языка Библии:
"Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие? В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти" (Иов 12:9, 10; ср. 34:14, 15; Пс. 103:28-30).
Хуже всего, что Валтасар, хотя имел необходимое знание (см. 5:22), заменил поклонение Богу-Творцу поклонением идолам из металла и камня, которые не имеют никакого знания (см. 5:23). Эти два поступка тесно связаны между собой. Для человека, отвергающего Бога-Творца, естественным становится поклонение идолам, так как идол - это произведение его собственных рук и отражение его собственного образа. Отказываясь верить в Бога-Творца, человек делает объектом поклонения самого себя, свое благосостояние, свои удовольствия, свою работу и ее результаты.
Этот диагноз подходит и к нашей современной идолопоклоннической культуре. Деньги, удовольствия, телевизор, вещи заменяют Бога, и это неизбежно, потому что человек заменил Бога. Отвергая Бога-Творца, современный человек становится таким же идолопоклонником, какими были древние язычники. Подобно Валтасару, человек думает, что он возвысился над религией отцов. Человек превозносит свой разум, попирает все святое и насмехается над наивностью тех, кто продолжает веровать. Но на самом деле такой человек оказывается в одном ряду с Валтасаром, восхваляющим идола, которого он сам себе и сотворил.
Такое поведение возмущает Даниила. Он сначала произносит длинную обличительную речь вместо того, чтобы сразу приступить к истолкованию надписи, для объяснения которой и был позван. В этом поступке Даниила проявляется его превосходство над прочими придворными мудрецами и астрологами. Несправедливость царя и его отношение к жизни гораздо больше волнуют пророка, чем разгадка тайны.
6. Значение надписи
Сам грех Валтасара является ключом к пониманию тайны. Рука, появившаяся на стене, есть не что иное, как напоминание о руке, дающей дыхание жизни. "Бога, в руке Которого дыхание твое... ты не прославил. За это и послана кисть руки..." (5:23, 24). Теперь страх царя усилился. Он боится не только потому, что видел пишущую руку, но и потому, что эта рука напоминает о Том, Кого он хулил и стремился игнорировать. Эти две мысли, соединенные вместе, ужасают. Странная рука, которую Валтасар воспринимает как угрозу, - это знак его греха, знак забвения руки Божьей. Вот первый урок явления руки: грех наказывает сам себя.
Эта истина становится еще более определенной, когда рука начинает писать. В Библии образ пишущей Божьей руки обычно связан с идеей суда. Книги, написанные Богом (Дан. 7:10; ср. Исх. 32:33; Откр. 3:5; 21:27}, как и Закон, начертанный рукой Божьей и помещенный в ковчег завета (Исх. 13:18; Втор. 10:5), являются составной частью судебной процедуры. В русле этой же традиции находится и новозаветный рассказ о том, как Иисус писал на песке обличение обвинителей женщины, пойманной в прелюбодеянии (Ин. 8:6).
Еще не понимая содержания надписи, Валтасар уже сознает, что эта рука пишет его приговор. Страх Валтасара становится сильнее. Эта рука не только напоминает о руке Творца, она еще и пишет: Творец выносит приговор. Только Тот, Кто знает все тайники души, поскольку Он Сам ее сотворил, Кто знает все сокровенные мысли и видит ложное забвение, только Он может вынести приговор. Не удивительно, что в Библии две идеи - идея творения и идея суда - исходят из одной мысли:
"Господи! Ты испытал меня и знаешь.
Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю;
Ты разумеешь помышления мои издали...
Ты устроил внутренности мои,
И соткал меня во чреве матери моей...
Не сокрыты были от Тебя кости мои...
Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое;
Испытай меня, и узнай помышления мои" (Пс. 738; ср. Опер. 14:7).
Надпись на стене не поддается прочтению, что еще больше усиливает страх Валтасара. Зная, что это слова Творца и Судьи, Валтасар весьма обеспокоен тем, чтобы понять их смысл.
Первая трудность заключается уже в том, что арамейская письменность не имела букв для обозначения гласных звуков, о чем мы можем судить по древним надписям. Чтобы прочесть подобный текст, сначала нужно было знать его смысл. На эту взаимозависимость чтения и понимания дважды указывается в тексте (5:5, 17). Если добавить к этому, что и пропуски между словами обычно отсутствовали, то становится понятным, насколько сложным было такое чтение. Чтобы создать представление об этом, мы напишем этот текст в русском переводе без гласных и без пропусков между словами:
С Ч С Л Л С Ч С Л Л В З В Ш Н РЗ Д Л Н
Этот текст невозможно понять, если только не прочесть его предварительно с гласными или не получить информацию о его содержании от автора. Вот почему ученые-халдеи потерпели неудачу. Только откровение от Того, Кто написал эти слова, от Того, Кому принадлежала эта рука, могло дать возможность прочтения.
Но даже вместе с гласными слова остаются странными и лишенными смысла.
"МЕНЕ МЕНЕ ТЕКЕЛ УПАРСИН". Речь идет о мерах веса. МЕНЕ (мина - 600 г), ТЕКЕЛ (сикль - 10г), УПАРСИН (полмины - 300 г). Эта весть прежде всего ассоциируется с криком продавца на рынке, предлагающего покупателям различный товар по весу. Уже на этом уровне Валтасар может понять намек: это распродажа товара и, следовательно, конец торговли. История свидетельствует, что нововавилонские цари наряду с управлением государством постоянно занимались и торговлей91. В Вавилоне
продавать и покупать было в порядке вещей. Сам Валтасар был известен как торговец шерстяной одеждой. Торговец Валтасар вполне мог понять сообщение, в котором говорилось о мерах веса, сообщение, для него означавшее, что он находится на самой нижней ступеньке лестницы и что его торговля закончена.
Даже если Валтасар и не понимает полностью смысла данного намека (так как самым глухим является тот, кто не желает слышать), то, по крайней мере, он будет вынужден понять объяснение Даниила. Обыгрывая этимологию каждого слова (классический библейский метод)92, Даниил придает сообщению ясный смысл.
МЕНЕ происходит от корня, означающего "считать", "назначать", "определять". Этот же корень встречается в первой главе, когда речь идет о пище, которую "назначил" царь {1:5). Мы уже отметили, что в Библии это слово употребляется исключительно по отношению к Богу-Творцу, Который контролирует и определяет ход истории. Знаменательно, что корень слова "мене" мы находим также в имени вавилонского бога судьбы "Мени" (Ис. 65:11). Это слово встречается и в арабском языке в форме "манье" со значением "неизбежность", "судьба". Таким образом, Валтасар сравнивается с товаром, количество которого достигло установленной меры; и для него это означает конец.
ТЕКЕЛ происходит от корня, означающего "взвешивать". Используемый здесь образ относится к сфере торговли. Валтасар "взвешен на весах" (5:27) как обычный товар, и его вес оказывается "недостаточным" (дословный перевод слова "ха-сир"). Эта весть звучит как обличение в мошенничестве и требует вмешательства правосудия. Слова "взвешивать" и "весы" относятся также и к юридическому языку. Именно такой образ ассоциируется с Божьим судом как в Библии, так и в странах древнего Ближнего Востока93:
"Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены" (1Цар.2:3).
"Пусть взвесят меня на весах правды" (Иов 31:6).
Для Валтасара такие слова означают приговор и осуждение.
УПАРСИН происходит от корня, означающего "дробить", "разбивать". Это слово часто встречается в Библии в контексте насилия и жестокости. "А кости их ломаете и дробите [прс]" (Мих. 3:3). Хищная птица гриф называется по-еврейски "перес" (Втор. 14:12), поскольку она раздирает свою жертву на куски (прс). Валтасар здесь сравнивается с товаром, который попадает в чужие руки и разрывается на части. На эту участь указывает и множественное число слова "упарсин" (только оно употреблено во множественном числе во всей надписи), предполагающее, что выгоду от этого получат многие, - в данном случае мидяне и персы. В звучании слова "прс" угадывается и намек на персов. Для Валтасара это означает ограбление, разделение на части и переход под владычество персов.
После слов Даниила фатальный исход стал явным. Каждое отдельное слово несет свою весть о конце. "Мене" говорит о конце через идею завершения, "текел" - через идею недостатка, а "упарсин" - через идею распада на части.
Помимо смыслового значения, мы ощущаем поэтическое звучание всех слов надписи в ее строгом четырехтактном ритме.
Вся надпись состоит из четырех слов, что достигается повторением одного из них (мене); и каждому слову надписи соответствует толкование, также состоящее из четырех слов.
Текст надписи: 4 слова
Объяснение слова "мене": 4 слова
Объяснение слова "текел": 4 слова Объяснение слова "упарсин": 4 слова
Если мы знаем значение числа четыре в Книге Даниила, то у нас, естественно, появляется мысль, что оно используется здесь не только в риторических целях. Мы видели, что истукан,
которого Навуходоносор видел во сне, состоял из четырех металлов, символизировавших четыре царства, которые должны были следовать одно за другим до самого конца. В седьмой главе Книги Даниила мы снова встретим эту схему четырех царств, представленных четырьмя животными. Внебиблейская литература тоже использовала такой символический язык. Древние оракулы Персии и Вавилона94 часто упоминали о четырех царствах, следующих друг за другом, хотя и не всегда называли те же самые царства. Такой способ выражения был распространен на древнем Ближнем Востоке. Пятого царства не было. Число четыре передает идею ограниченности времени существования земных царств и, таким образом, несет весть о конце.
Вероятно, для Валтасара число четыре было еще и намеком на четырех царей, правивших после Навуходоносора. Это:
Амел Мардук (562-560)95, Нериглиссар96, Лабаши Мардук (556) и, наконец, Набонид (556-539), соправителем которого был Валтасар. Лишь четыре царя должны были править после Навуходоносора. Валтасар понимает: это число означает, что у него нет будущего. Божья весть, ее истолкование и поэтическое оформление адресованы не только к разуму, но и к чувствам. Смысл этой вести совершенно ясен.
7. Смерть царя
Заключительная часть этой истории коротка, но богата событиями. Все заканчивается за несколько часов. Сам Валтасар убыстряет ритм, стремясь скорее все сделать. У него уже нет выбора. Поспешность, с которой он воздает почести Даниилу, обусловлена не чувством признательности и не стремлением сдержать данное слово. Неприятельские войска уже у ворот. Валтасар осознает, что его царство в опасности и конец неизбежен.
История заканчивается на иронической ноте. После того как он все потерял, он теперь расположен всем делиться, в том числе и своей царской властью. Даниил одет в багряницу - символ царского достоинства (Есф. 8:15)97 - и становится третьим после Валтасара и Набонида правителем царства. Что
касается золотой цепи, то здесь речь идет о царской медали - высшем знаке отличия, которую носили только в присутствии царя.
Если Даниил и принимает теперь все эти почести, от которых он раньше отказывался, то это происходит не потому, что он передумал, а потому, что при теперешнем положении вещей эти царские подарки больше ничего не значат.
В следующие несколько часов пророчество Даниила исполняется. Вавилон захвачен, а Валтасар убит. Новый царь Дарий Мидянин сменяет его на троне.
Среди клинописных документов, повествующих о падении Вавилона, есть и "Летопись Набонида", которая подтверждает наш рассказ:
"Гобрий, правитель Гутиума, и армия Кира вошли в Вавилон без боя. После этого Набонид был арестован в Вавилоне, когда он туда вернулся...
В месяце архшамму, в третий день,
Кир вступил в Вавилон. Гобрий, его правитель, поставил местных правителей в Вавилоне"98.
Вавилонский текст не упоминает о Валтасаре, который был всего лишь князем-регентом, но обращает все внимание на Набонида, официального обладателя короны. Тот факт, что во время взятия Вавилона он отсутствовал и был взят в плен лишь после возвращения, еще раз подтверждает существование князя-регента в Вавилоне.
Из этого текста мы также узнаем, что одним из первых действий нового правителя Вавилона было назначение местных правителей, что соответствует и рассказу Даниила (6; 1).
Похоже, что Гобрий, о котором идет речь в данном тексте, не кто иной, как наш Дарий. Имя "Дарий" - это почетный титул, означающий: "Держащий скипетр", и Гобрий вполне мог его принять как царственное имя.
Согласно древним летописям, Гобрий умер через год и три недели после падения Вавилона. В этом случае становится понятным, почему Кир принимает титул царя Вавилона лишь годом позже", и почему в Дан. 6:28 о нем говорится как о непосредственном преемнике Дария. Гобрий, то есть Дарий Мидянин и царь Кира, правил Вавилоном всего лишь год, что объясняется в Книге Даниила его старым возрастом - когда он начал править, ему было шестьдесят два года (5:31). В этом и ключ к пониманию того, почему Даниил упоминает лишь о первом годе Дария (Дан. 9:1).
Пятая глава является стержневой в Книге Даниила, так как в ней происходит переход от одной власти к другой, от Вавилона к Мидо-Персии - первое исполнение пророчества (гл. 2). Как и его дед Навуходоносор (гл. 3), Валтасар не хотел признать эту истину и в своем гордом упорстве держался за идею вечного Вавилона. Им обоим было дано грозное предсказание свыше:
Навуходоносору - семь лет отлучения (гл. 4), Валтасару - надпись на стене. И они смогли своими глазами увидеть исполнение слов пророка. Их личный опыт стал подтверждением истинности пророческого слова. В судьбе Валтасара, самого непокорного из двух царей, соединяются два пророчества: он видит в своей жизни исполнение древнего пророчества об истукане и современного ему пророчества, написанного рукой на стене.
1. Какое отношение Валтасара к Богу проявляется в его поведении?
2. Какая царица упрекает Валтасара?
3. Что символизирует рука, пишущая на стене?
4. Что означают слова, написанные на стене?
5. Каков литературный ритм надписи и о чем он говорит?
Литературная структура главы 5
А. Тост царя (5.7-4)
Прославление царя
Принижение Бога
Б. Надпись на стене (5:5-9)
В. Упрек царицы (5:10-12)
Напоминание о Навуходоносоре
Напоминание о Данииле
Г. Валтасар призывает Валтасара (5:13-16)
Гордость царя
Обещание подарков
В 1. Упрек пророка (5:17-24)
Напоминание о Навуходоносоре
Забвение царя
Б1. Значение надписи (5:25-28)
А1. Смерть царя (5.29-37)
Царь убит
Даниил прославлен
Глава 6
ЗАЧАРОВАННЫЕ ЛЬВЫ
Шестая глава начинается с того самого момента, на котором закончилась пятая: приход к власти Дария и назначение Даниила на высокий пост. Мы находимся сейчас в 536 году до Р. Хр. Для Даниила все складывается как нельзя лучше.
Но эта счастливая прелюдия настораживает. Она напоминает ситуацию третьей главы. Там тоже испытанию евреев предшествовало сообщение в конце второй главы об их повышении в должности. Несмотря на значительные различия, история развивается в том же самом русле. Для удобства сравнения автор использует ту же самую структуру. Шестая глава является параллелью третьей главе: события развиваются сходным образом, используются те же слова и даже выражения ("поставить", "повеление", "избавить", "не обращает внимания" и т. п.). Кроме того, повторение ключевых слов внутри самой шестой главы ("царь", "Даниил", "львиный ров", "молиться") откликается эхрм на повторение перечисления чиновников и музыкальных инструментов в третьей главе. Используя этот литературный прием, автор показывает, что Даниил и трое других евреев прошли сквозь одинаковые испытания. Отсутствие Даниила в третьей главе, а трех его друзей в шестой вовсе не говорит об их трусости; оказавшись в сходных обстоятельствах, они поступили одинаково.
К тому же сатрапы (в б главе) были недовольны исключительно Даниилом, потому что он был для них соперником и
помехой на их пути; в то время как халдеи (в 3 главе) были недовольны не Даниилом, а только тремя иудеями, поскольку они находились с ними на одной ступени служебной лестницы и были их непосредственными конкурентами.
1. Комплекс Вавилона
Шестая глава, как и третья, начинается с политического стремления упрочить основание и обеспечить будущее царства. В обеих главах в начале говорится о собрании чиновников. Но если в третьей главе чиновники были собраны по случаю "установления" (хкм) истукана "в области Вавилонской" (3:1), то в шестой главе говорится, что чиновники были "поставлены" (хкм) для управления царством (3:1). В арамейском тексте здесь использован один и тот же глагол "хкм" (поставить).
С самого начала определено положение Даниила по отношению к его коллегам. Управление царством распределено между ста двадцатью сатрапами или правителями согласно обычаю, о котором засвидетельствовано и в Книге Есфирь 1:1; (ср. 8;9)100. Над этими правителями поставлены три князя. Даниил становится одним из них, и царь помышляет даже поставить (хкм) его вообще над всеми (6:3).
Именно с Даниилом Дарий связывает успешное управление государством. Его политический выбор обусловлен многими причинами. Дарий видит в Данииле союзника прежде всего потому, что он, как и Дарий, чужестранец и, следовательно, не связан никакими местными интересами. Более того, именно он возвестил падение Вавилона и утверждение Мидо-Персидского царства. И наконец, Даниилу ранее было поручено управление царством, и он служил в этой стране уже много лет. Дарий поступает как искусный дипломат, оставляя служащих на своих местах. Но главная причина, согласно Библии, отнюдь не политического порядка: "потому что в нем был высокий дух" (6:3). Это же выражение использовано и в пятой главе (5:12), когда речь идет о его способности истолковывать сны, а также в первой и второй главах относительно его отношений с Богом. Другими словами, царь хочет присвоить
и использовать это необычное могущество Даниила. Вавилонское мышление вкрадывается даже в его доброе намерение покровительствовать служителю иерусалимского Бога. Завязка происходит в религиозной сфере, и именно в этой сфере будет разворачиваться сюжет.
2. Обвинение сатрапов
Поведение сатрапов по отношению к Даниилу напоминает поведение халдеев по отношению к троим иудеям (гл. 3). Любопытно, что уже в этих действиях можно распознать черты явления, которое впоследствии примет форму антисемитизма: та же самая ненависть к иностранцу, к его обычаям и его религии, та же дикая зависть, тот же намек на еврейское происхождение, те же политические интересы. Ведь еврей угрожает единству и безопасности государства. Этот припев звучал раньше во Франции и в Германии, теперь он раздается снова и чуть ли не повсеместно. То же самое чудовище появляется то здесь, то там, среди правых и среди левых, в нацизме и в марксизме, затрагивая и страны, гарантирующие религиозную свободу.
Шестая глава предостерегает, в частности, и против антисемитизма, но ее пророческое значение не ограничивается этим. Она осуждает все формы притеснения. В Данииле мы узнаем не только еврея в христианском городе, но и араба во франкском городе, и даже христианина в еврейском городе. Антисемитизм - это наличие любой формы ненависти к другому человеку. Это преступление против всего человечества. И что хуже всего, это чудовище облекается в одежду благородного дела. В оправдание приводятся высшие интересы государства, и, чтобы лучше смешать карты, в качестве прикрытия ненависти используется набожность. Во имя Бога, Аллаха и креста презирают, преследуют и распинают. Антисемитизм имеет религиозную сущность. Убивая и ненавидя, человек делает это без угрызения совести, с уверенностью, что Бог одобряет и благословляет его. В действительности такая религия не имеет ничего общего с Богом. И рассказ о Данииле показывает ее действительный механизм. Религия сатрапов скроена из разносортных материалов земного происхождения. Вместо того чтобы быть вдохновляемой Богом, она
основывается исключительно на соглашении аппарата чиновников: "Все князья царства, наместники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское постановление" (6:7}. Люди совершают поклонение по команде; и если кто-либо не подчинится строгим инструкциям, его ждет львиный ров. Это искусственная религия, где все просто и автоматично.
Этот способ являться к царю целой толпой (6:6, 11, 15) говорит о направленности их мыслей. Они сильно переживают и проявляют такую активность потому, что для них все решается здесь, все зависит от их усилий. Если в религии находится место для заговора и клеветы, это значит, что в этой религии нет места для Бога. Эта беспокойная активность - не результат веры, получаемой свыше; но за этой активностью скрываются карьеристские устремления, тайное желание получить власть или хорошее место.
Человек заменил собой Бога. И эта замена явно проявляется в отношении к закону. То же самое слово "дат" (закон) обозначает Закон Божий (б;5) и закон государственный (б;8). Одно и то же слово "каям" (постановление) используется в тексте для обозначения повеления, исходящего от земного правителя (6:7, 15), и повеления, исходящего от Всевышнего Бога (6:27). Это лицемерие, это отсутствие Бога, прикрываемое именем Бога, порождает различные формы фанатизма и нетерпимости. И в данном случае царский указ написан в жестких, категоричных выражениях:
"Кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров" (6:7).
Жестокость, которая ненавидит и угрожает всеми муками ада всякому, кто верует иначе, является не признаком глубокой веры, как часто думают, а, наоборот, признаком отсутствия религиозности. В крестовых походах, в инквизиции, в нацизме, в Сталине, в аятоллах мы видим одну и ту же схему нетерпимости и убийства. Человек, возомнивший самого себя абсолютным критерием истины, не может перенести никакого другого
поклонения, потому что оно обвиняет его и напоминает ему о его самонадеянности и лжи.
С другой стороны, поклоняющийся истинному Богу не проявляет беспокойства. Шестая глава показывает нам разительный контраст между двумя типами поведения. Лихорадочному и шумному беспокойству сатрапов Даниил противопоставляет молчаливое спокойствие. Он даже не пытается защищаться. Он ничего не говорит ни чиновникам, желающим его гибели, ни даже царю. В то время как его коллеги приходят большой толпой, Даниил предпочитает уединиться в своей комнате. Этот восьмидесятичетырехлетний человек, искушенный во всех тонкостях своего дела, не прибегает к политической стратегии, использующей земные силы, но предпочитает молиться ради получения сил свыше.
Это пятая молитва в Книге Даниила. Снова положение оказывается безысходным. Даниил знает, что он ничего не может предпринять против своих врагов. Он знает закон мидян и персов. Указ, подписанный царем, невозможно отменить (6:8). О таком порядке говорится и в Книге Есфирь 8:8, его существование подтверждается также внебиблейскими источниками. Рассказывают случай, как один человек был осужден на смерть Дарием III за преступление, которого, как было доказано позднее, он не совершал. К несчастью, персидский царь уже подписал приговор. Изменить что-либо было невозможно, и этот человек был казнен101. У Даниила не было никакого выхода, даже сам царь не мог ничего изменить, В такой ситуации молитва Даниила приобретает совершенно особый смысл. Это не формальная, механическая молитва, выученная наизусть и произнесенная из чувства религиозного долга, из-за суеверия или по привычке. Это не общественная молитва, в ответ на которую можно сказать: "Аминь", так как она была трогательной и красивой. Молитва эта - отчаянный крик. Она особая молитва: так как возносящему ее человеку угрожает смерть, молитва сосредоточена на самом главном.
Однако молитва Даниила не носит исключительного характера. Не обстоятельства побудили Даниила к молитве. В
тексте уточняется: "как это делал он и прежде того" (6:10). Если религия, восхваляемая сатрапами, предполагает автоматическую молитву, которая возносится по распоряжению начальства и из страха перед рвом, то религия, которой живет Даниил, предполагает молитву свободного человека. Даниил молится, несмотря на обстоятельства, благоприятные или неблагоприятные. Даниил не ждет, пока у него возникнут проблемы, чтобы тогда обратиться к Богу в молитве. Молитва не является для него крайним средством в случае болезни или в случае каких-либо серьезных трудностей. Молитва является неотъемлемой частью его жизни. Молитва Даниила - это молитва одновременно святого и мужественного человека.
Необходимо героическое мужество, чтобы пренебречь царским указом и молиться несмотря ни на что. Многие думают, что Даниил зря подвергает риску свою жизнь из-за какого-то коленопреклонения. Он мог бы спрятаться и молиться в таком месте, где бы его никто не видел. Скромность в отношении набожности, конечно, является похвальной. Сам Иисус советовал: "Когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись..." (Мф. 6:6). Когда молиться модно, то лучше совершать молитву втайне; но когда молиться запрещено, тайная молитва означала бы, что человек боится царя сильнее, чем Бога. Даниил мог бы также сделать вид, что временно приспосабливается к обстоятельствам; и по прошествии месяца он мог бы опять вернуться к Богу; тогда все были бы довольны. Бог, Который видит человеческие сердца, понял бы и простил. Сколько раз люди поступают именно таким образом, ожидая Божьего милосердия и более благоприятных обстоятельств! Однако Даниил принимает решение скорее умереть, чем уступить. Нелегко ему следовать этому выбору, но верность Богу и самому себе как в мыслях, так и в действиях для него важнее жизни. И это мужество тем более ценно, что его проявляет не какой-нибудь безрассудный фанатик, но человек опытный, уравновешенный, реалистически мыслящий и обладающий незаурядными умственными способностями.