Дункан Дэйв. Властелин Огненных земель (Королевские Клинки - 2)

   - Радгар Эйлединг, наш возлюбленный племянник и пасынок! Добро пожаловать домой после столь долгого отсутствия!
   Радгар снова поклонился.
   - И я воистину счастлив вернуться сюда, мой благороднейший из благороднейших дядюшка.
   - Мы оплакивали тебя как мертвого. Где пробыл ты столько лет?
   - В Шивиале, господин.
   Его величество надул губы, изображая Августейшее Неодобрение.
   - Добровольно?
   - Нет, господин, - спокойно отвечал Радгар. - Когда я бежал с пожара, меня похитил один из членов шивиальского посольства. Обманом заманил он меня, и обманул мое доверие. Меня увезли в Шивиаль и держали взаперти в Кэндльфрен-Парке, пленником семьи моей матери.
   Овод был настолько поглощен изучением кольчуги королевского фейна с точки зрения уязвимости для его шпаги, что это откровенное искажение истины дошло до него только спустя несколько секунд. Он надеялся, что никто не заметил, как он вздрогнул от удивления.
   - Похитили? - переспросил Сюневульф. - Члена нашей династии? Но это возмутительно! Из-за такого даже воины начинаются! Король Амброз должен знать, что мы изволим гневаться!
   Бегающие глазки и влажные губы напоминали одетую в архат крысу, пытавшуюся казаться очень большим и злобым псом. Радгар рассказывал морякам с "Фарофхенгеста" про Айронхолл, так что наверняка не рассчитывал далеко уехать на этой белиберде насчет Кэндльфренов. Тем не менее он смело ринулся в омут лжи.
   - Именно король Амброз узнал о моей несчастной судьбе и повелел, чтобы меня освободили. Он принес мне глубочайшие извинения, и я ожидаю, что в ближайшем же будущем его посол повторит их лично вашему величеству в официальном порядке. Как знак своего расположения, дядя, он одарил меня этим Клинком. Эта почесть ценится в Шивиале весьма высоко, так что я не имел возможности отказаться. Как наверняка известно вашему величеству, Клинки не совсем вольны в своих действиях, вынужденные неотрывно следовать за своими подопечными. Поэтому его присутствия здесь невозможно избежать, и оно не имеет целью как-то задеть ваше величество.
   Поскольку на него все же обратили внимание, Овод поклонился - не слишком чтобы низко. Король ухмыльнулся.
   - Клинок? Посмотреть на него, так вряд ли больше кинжала. Подобный подарок требует нашего августейшего позволения. Впрочем, если этот парень твой хороший друг, мы готовы принять и его. - Он поднялся на ноги и повернулся к собравшимся.
   - Воистину это радостный день для нас и нашей дорогой королевы, для всей нашей провинции и для всего Бельмарка! - Он протянул руки к своему пасынку.
   Пока Радгар вспрыгивал на помост и шел к дяде в объятия, Овод продолжал пристально следить за охраной - теперь фейны нашли его забавным. Он был недостаточно хорошо знаком с бельскими обычаями, чтобы отличать забавное от не очень забавного. "Хороший друг"... это замечание могло быть невинным, даже одобрительным, прощающим Радгару нарушение придворного этикета. Или же оно могло прозвучать издевкой над молодым человеком, появляющимся в обществе мальчика.
   Улыбающиеся девицы поднесли Радгару и его дядьке-отчиму по рогу с хмельным медом. На особах женского пола рыжие волосы смотрелись значительно лучше, чем на мужчинах. Если рано или поздно Овод и согласится признать бельцев людьми, он наверняка начнет с девушек.
   - Сегодня фюрд будет пировать! - проквакал Сюневульф. - И мы услышим подробнее о приключениях нашего дорогого сына. Не исключено, что мы предпримем шаги, дабы покарать виновных. Радгар, твоя мать с нетерпением ожидает сына, которого она так долго считала навеки утерянным.
   - И я также горю нетерпением встретиться с ней, господин. Но прежде долг... Как потомок моих предков-воителей, я заявляю право на ношение оружия и прошу вашего благородного соизволения считаться членом фюрда Каттерстоу.
   Борода Сюневульфа раздвинулась в лисьей ухмылке. В голове у Овода прозвучал беззвучный сигнал тревоги, от чего ему пришлось стиснуть зубы.
   - Конечно же, мы не можем отрицать твоего происхождения, сын, ибо оно у нас общее. Разумеется, нынче же вечером мы примем твою присягу. Мы выделим тебе достойную долю наследства и с радостью примем книхтом при нашем дворце. Впрочем, обещать одобрения фюрда не в нашей власти. Однако мы можем помочь тебе подобрать подобающий корабль и дружину, готовую взять тебя на фейринг, дабы ты смог проявить свою доблесть. Роферкрефт?
   Мужчина с золотой кабаньей мордой на шлеме выступил вперед и отсалютовал, стукнув себя кулаком в грудь.
   - Господин?
   - Расскажи-ка мне про тот задуманный тобой фейринг, о котором ты нам все уши прожужжал.
   - Осмелюсь покорно испросить позволения вашего величества отлучиться, дабы собрать свой верод. С ним я мог бы выступить заодно с братом моим, Гольдстаном. Он собрался на фейринг, который ваше величество соизволили одобрить.
   - А... да. Напомни-ка, куда вы там собрались? Роферкрефт поколебался немного с ответом.
   - В Шивиаль, господин. За добром и рабами. Ваше величество соизволили заметить как-то, что невозможно ожидать, господин мой, чтобы договор столько лет соблюдался без малейших нарушений то тут, то там. Что мы просто обязаны пощекотать наших шивиальских друзей, чтобы они не теряли бдительности, господин.
   - Что ж, был такой разговор, был. - Сюневульф облизнул жирные губы. И коль уж мы согласимся ненадолго потерпеть отсутствие нашего маршала, мой славный Роферкрефт, не примешь ли ты в свой верод нашего любимого племянника, дабы он смог проявить свое мастерство в промысле налетчика?
   Фейн повернул кабанью морду на шлеме в сторону Радгара. Лицо под шлемом словно было сложено из плохо обожженного кирпича.
   - Нет такого верода, что отказался бы принять к себе человека, связанного узами родства с вашим королевским величеством или с сыном вашим, великим воином, господин. - Странное дело, маршал не пробуждал в Оводе ни малейшего чувства тревоги. Возможно, тот улавливал его как простое орудие.
   Ухмыляясь, Сюневульф вернулся на место.
   - Раз так, обратим внимание на более неотложные дела. Прельщает ли тебя подобное предложение, Радгар? Возможность показать себя достойным сыном своего отца, а?
   - Я с готовностью подчинюсь вашим повелениям, господин, - отвечал Радгар с завидным самообладанием. Или он просто не увидел западни? Весь зал, поди, провонял ее запахом!
   - Надеюсь, налет на шивиальское побережье тебя не смутит? - Сюневульф, пыхтя, взгромоздился на трон.
   - Нет такого побережья, которое я разорил бы с большей охотой, господин. Я ничем не обязан Шивиалю!
   Сюневульф снисходительно ухмыльнулся.
   - Воистину мы рады слышать это. Книхт, проводи ателинга к нашей возлюбленной королеве.
   4
   Подопечный с Клинком направились к двери. Удостоенные аудиенции фейны, продолжая спорить, выходили из зала.
   - Ну, дружище, - заметил Радгар по-шивиальски, - теперь тебе ясно, почему я так долго мариновался в Старкмуре?
   - Не мы выбираем себе семью...
   - Одна неделя! - Голос Радгара продолжал звучать мягко но в зеленых глазах горел яростный огонь. - Всего неделя! Сможешь сохранить меня живым неделю?
   - Я рассчитывал на более долгий срок.
   - Мне вообще не стоило привозить тебя сюда, но если ты продержишься неделю, мы сможем уехать отсюда и жить в каком-нибудь менее безумном месте. Ох, ну и ублюдок! Лицемер! Ты его слышал? - Это был первый их разговор наедине с того утра, как они повстречали Эйлвина.
   - Он собирается сделать тебя сквайром?
   - Книхт ниже сквайра, ненамного выше какого-нибудь пажа. Впрочем, все равно! - Похоже, это все-таки было не совсем все равно, ибо смех его прозвучал горько. - Я им все веснушки с лиц посбриваю, как только дело дойдет до фехтования!
   - А присяга?
   - Нет, нет! Присяга не значит ничего. Это он должен клясться в том, что достоин моей службы. Он никогда не был и никогда не будет. Я имел в виду, заметил ли ты его реакцию?
   - Ты ему наврал.
   - А он знал, что я лгу! Он ожидал другого рассказа.
   - Ты уверен?
   - Да, я уверен.
   - Ты знаешь его лучше, чем я.
   Они проходили мимо очагов, когда к ним пристроился разъяренный Эйлвин.
   - Гольдстан! Гольдстан? Он собирается отдать тебя этому нифингу, Гольдстану? Ты же человек с "Фарофхенгеста"! Ты же один из нас, из верода Леофрика!
   - Это что, еще один дружок Вульфвера?
   - Угу! - Моряк взмахнул массивным, как кузнечный молот, кулаком. - И доверия ему как к каменной лодке.
   - Выходит, Радгар отправится на фейринг с Роферкрефтом и Гольдстаном, - сказал Овод. - И я, разумеется, со своим подопечным. Что, Бельмарк никогда больше о нас не услышит?
   Эйлвин не обратил на его слова ни малейшего внимания. - Ты узнал, зачем он созывал совет? - спросил Радгар. - Он ожидает эрлов. Витенагемут собирается. Эйлвин произнес это достаточно равнодушно, но Радгар возбужденно присвистнул.
   - Духи случайности играют с нами!
   - В хорошие или плохие игры? - поинтересовался Овод. Клинки вообще настороженно относятся к совпадениям.
   - Не знаю. Если ты считаешь крутыми фейнов, друг мой Овод, погоди, пока ты не видел эрлов!
   - Круче?
   - Одолеют медведя голыми руками.
   За дверью, на ослепительном после полумрачного зала солнечном свете их ждал Леофрик, а с ним несколько ноблей. Площадь была запружена народом: весть о возвращении Радгара облетела весь город.
   - Кое-кто из витан хочет заявить тебе свое почтение, ателинг, - сказал Леофрик. - Ты, разумеется, помнишь эальдора...
   - Нет, нет! Я всего лишь книхт, у которого был знаменитый отец. Представь меня им.
   Капитан пожал плечами, хотя предложение явно пришлось ему по душе.
   - Эальдор, помните ли вы ателинга Радгара? Первый из представленных оказался не самым старшим по возрасту. Должно быть, когда-то он был высокого роста, но теперь горбился так, что с трудом смотрел куда-либо, кроме как под ноги. Он повернул голову и искоса улыбнулся Радгару.
   - Добро пожаловать домой, о сын Эйледа! Радгар упал на колени и взял его за руки.
   - Сеольмунд Сеоллафинг! Разве могу я забыть советника и благородного предшественника моего отца? Позволь быть твоим слугой, эальдор.
   - Брось, парень. Это я надеюсь скоро стать твоим!
   - Опасные речи! - Радгар не делал попыток встать или отпустить руки пожилого эальдора. - Но если ты обещаешь больше не драть мне уши, как драл в былые годы, я пообещаю не драть твоих - несмотря на клятвы, что давал несколько сотен раз.
   - Ох, парень, воистину это счастливый день, ибо улыбка твоего отца вновь ожила с тобой! Ты даже представить себе не можешь, как нам не хватает твоего отца! Или как рады мы твоему возвращению из мертвых. - Бывший эрл потянул Радгара за руки, поднимая с колен, потом понизил голос до шепота. Но прошу тебя, будь осторожен, ателинг!
   Пара королевских фейнов подошла поближе, прислушиваясь. Почти никто из окруживших Радгара людей не обратил на них внимания. Овода мало волновало то, что верхушка знати Каттерстоу не скрывает своих опасных пристрастий, но слишком уж вольные речи, будучи подслушанными, могли усилить риск, которому подвергался Радгар. Когда его подопечный повернулся к следующему в очереди, он тронул его за плечо.
   - Королева ждет тебя, ателинг, - громко произнес он. Леофрик с одного взгляда оценил ситуацию.
   - Он прав. Любящая мать прежде всего. Но ты встретишься с нами после того, как она отпустит тебя?
   - Если бы я мог покинуть вас на некоторое время, эальдры, я с радостью поприветствую вас позже с надлежащим почтением, - произнес Радгар, обращаясь к собравшимся, и наскоро обошел всех, обменявшись с ними рукопожатиями и обратившись к каждому по имени. Для первой встречи после столь долгого перерыва он выказал весьма неплохую память.
   Вслед за этим он повернулся к книхту, которому король поручил проводить его - долговязому парню с карими глазами и пробивающейся каштановой бородкой. В Шивиале на такого не обратили бы особого внимания, так что на Овода он произвел впечатление нормального человека, хотя сам себе, возможно, казался ущербным.
   - Редвальд, не так ли? - сказал Радгар, одарив его широкой улыбкой. В прошлый раз, когда я надрал тебе задницу, ты был вполовину меньше нынешнего, роста. Будь Добр, веди. - Напутствуемый добрыми пожеланиями витан, он следом за книхтом зашагал за угол здания. Овод поспешил за ним.
   - Ты все еще собираешься уезжать? Они все исполнены решимости сделать тебя королем.
   - Да, я уезжаю!
   - Ты говоришь так только потому, что считаешь, что подвергаешь меня опасности! Так вот, для того Клинки и существуют, и я не дам тебе сбежать от своего долга и судьбы ради меня. Может, именно это и имел в виду Амброз, когда...
   Радгар рассмеялся и хлопнул его по плечу.
   - Нет, нет! Вовсе не так! Я никогда не буду бросаться твоей жизнью, дружище, но и не буду оскорблять тебя отказом подвергать тебя какому-либо риску. Это было бы пустой тратой той жертвы, которую ты принес, став Клинком. Стать королем невозможно - старики просто не поняли еще этого. Все даже еще хуже, чем мне казалось. Сначала мне надо сделаться фейном, и Сюневульф приложит все силы к тому, чтобы меня угробили в процессе обучения. Если я все же останусь жив, мне нужен будет собственный корабль и верод, чтобы справляться с ним. Для этого требуется уйма денег, а все мое наследство - в его руках. Но даже если предположить, что я вернусь живым из фейринга и завоюю себе сказочную репутацию, мне все равно придется бросать вызов Вульфверу. Ты слышал, что случилось с теми, кто хотя бы подумал о том, чтобы сделать это.
   Юный Редвальд, объяснив часовым, кого он ведет во дворец, повел их по лабиринту мощеных дорожек, газонов, кустов, деревьев и отдельно стоящих домов: кухонных построек, кладовых и жилых. Стайки мальчишек и женщин, нагруженных снедью и прочим добром, сторонились, пропуская мечников, и кланялись им, насколько позволяла им это их ноша. Овод видел столько возможностей для засады, что с трудом следил за словами Радгара.
   - Одни только земли запросто убьют меня.
   - Какие еще земли?
   - Ты ведь не слышал, чтобы мой милый дядюшка предлагал вернуть мне причитающуюся долю наследства, нет? И вряд ли услышишь! Даже если он не сумеет больше удерживать трон, это вовсе не означает, что он собирается умирать. Все, что от него требуется, - это отказаться от ответа на вызов, удалиться на покой и жить в свое удовольствие. Короли в Бельмарке богатеют, а война обогатила отца сверх меры. Так что ты уж постарайся, мой верный Клинок, сохрани меня живым день или два, пока я не выясню, кто убил его. Потом я свяжу тебя, чтобы ты не мешал мне спустить с него живого шкуру, а потом мы уплывем восвояси.
   - Вот уж кукиш с маслом! - не выдержал Овод. Надо же: свяжет его! - Ты хочешь стать королем, и ты готов умереть ради этого. Ты что, собираешься оттолкнуть Леофрика? Всех тех людей, что несли тебя на плечах, кто до сих пор ждет тебя в зале? Ты хочешь бросить их на милость Сюневульфа? Не думаю, чтобы твой отец поступил так...
   - Мой отец никогда не принимал поспешных решений "Охотясь на волка, не забывай о волчице" - вот какой был у него девиз. Если я попытаюсь пойти по его стопам, друг мой, на меня накинется не просто волчица, а вся стая. Я всего лишь мальчишка, ничего не понимающий в науке править. Фейны стыдятся своего эрла, вот они и надеются использовать меня, чтобы свергнуть его. Леофрик, Сеольмунд и их друзья обладали при отце немалой властью, а Сюневульф лишил их ее. Они полагают, что могут получить ее обратно. Никому из них сам я не нужен, Овод. Они просто рассчитывают использовать меня, а я отказываюсь быть простым орудием!
   - Тогда я предложил бы...
   Неожиданно перед ними возникла исполинская фигура. Овод отшвырнул Радгара в сторону и выхватил "Ничто" из ножен...
   Ложная тревога. То, что померещилось ему огромным чудищем, на деле оказалось четверкой здоровых мужиков, согнувшихся под весом освежеванной бычьей туши. Грязные и косматые, одетые лишь в набедренные повязки из грубой мешковины, они проковыляли мимо, даже не покосившись на них. От бездонной пустоты в их глазах по коже у Овода забегали мурашки. Найди рейдеры, спалившие Хейбридж, ту барсучью нору, он тоже стал бы безмозглым уродом вроде этих. Впрочем, никто не сказал, что подобная участь ему еще не уготована. Возможно ли, кстати, офраллить Клинка? Два этих заклятия взаимно несовместимы, так что одно из них должно одержать верх над другим, вот только какое именно, он не узнает, не попробовав.
   Злясь на себя, он убрал шпагу в ножны и повернулся посмотреть, что с его подопечным. К счастью, тот приземлился на траву, где и лежал до сих пор, глядя на него не без любопытства.
   - Знаешь, до Уз ты бы ни за что не бросил меня так. Надо же, какой у меня решительный Клинок! Что-то не так?
   - Фралли.
   Радгар поднялся на ноги и пожал плечами.
   - Они мертвы, Овод. Никто не в силах обратить заклятие - как невозможно обратить смерть. Тело продолжает жить. Оно стареет и в конце концов умирает, но душа покинула его уже давно. - Как белец он не видел в офралливании ничего дурного. Неужели Айронхолл не научил его ничему хорошему?
   Редвальд привел их к богато украшенному домику - таких больших и украшенных Овод еще не видел. Когда их провожатый постучал и отворил дверь, Овод отодвинул своего провожатого в сторону и вошел первым проверить, все ли безопасно. Сидевшие на кушетках женщины с тревожными криками вскочили.
   Три молодые горничные поспешно вышли, не удостоив Овода взглядом. Он поблагодарил книхта кивком, потом закрыл дверь и огляделся по сторонам. Его подопечный обнимался с матерью. Поначалу он охватил ее руками, но очень скоро они бессильно упали, а сам он принимал ее поцелуи, смех и слезы с неуверенным, даже удивленным видом.
   Большой, заполненный ароматом духов салон был больше любого из всех, виденных Оводом в жизни. Покрытая замысловатой резьбой с позолотой спиральная лестница вела на верхний этаж, на котором, судя по всему, размещались опочивальни. Весь первый этаж занимало одно большое помещение, сплошь уставленное мягкими креслами, кушетками с шелковой обивкой, стоявшими на мягких коврах мраморными, ониксовыми и алебастровыми столиками, статуэтками, резными шкафчиками и цветами в хрустальных вазах. Обшитые полированными панелями стены были увешаны картинами в золоченых рамах. На мгновение обилие роскоши потрясло его, напомнив волшебные дома из сказок, что рассказывала ему когда-то мать... и полчища драконов. Кто бы ни обставлял эту комнату, он выказал отменный вкус, но все это было добыто грабежом, ценой крови и слез невинных людей.
   Радгар никогда не описывал ему свою мать. Она была высокой, но ничего другого, определенного про нее Овод сказать не мог. В своем свободном платье из темно-синего шелка она могла быть худой или полной, стройной или сутулой. Волосы и шея ее прятались под белым платком и светло-зеленым чепцом. Лицо с узким подбородком было так сильно накрашено, что совершенно скрывало собственный его характер. Ему показалось даже странным, что женщина может так скрывать себя. По крайней мере горничные ее не напоминали творог в сырной скорлупе.
   Королева Шарлотта отступила наконец от сына и промокнула глаза кружевным платочком.
   - Так вырос, так возмужал! Выше, чем отец.
   - Мои поздравления, тетя. - Вид у Радгара оставался озадаченным.
   Она либо не услышала издевки, либо не обратила на нее внимания.
   - Подбородок у тебя от Кэндльфренов, но все остальное - отцовское. Чудесно, чудесно... Но почему, милый? Почему ты скрывался где-то все эти годы? Как жестоко! Почему ты не известил меня, что жив? Даже если тебя держали пленником, неужели ты не мог передать весточку, хоть слово, чтобы я... Кто это? Что он здесь делает?
   - Сэр Овод, мой лучший друг и мой Клинок.
   - Отошли его. Это наша с тобой частная встреча. Клянусь стихиями, неужели я не могу провести несколько минут наедине...
   - Ты можешь оставить нас вдвоем, Овод?
   - Нет, сэр. - Как знать, кто может таиться наверху?
   - Извини, мама. Не беспокойся. Он Клинок и поэтому заслуживает полного доверия.
   - Надо же! - удивилась королева. - Клинок? Этот мальчик?
   - Он убил уже одного человека, служа мне.
   - Ну, Радгар? Сказки! - Королева потащила сына к обитой веселеньким разноцветным шелком кушетке. Для нее он оставался тринадцатилетним мальчиком. Она уселась так, чтобы не видеть юношу у двери, и Радгар присел рядом, не то чтобы неохотно, но и без особого энтузиазма. - А теперь расскажи все-таки, что произошло! - потребовала она. - Куда ты делся. Зачем...
   - - Может, мне начать с того, как я проснулся и обнаружил, что моя дверь заперта?
   Она снова пропустила намек мимо ушей.
   - Начни с того, что скажи, почему я пять лет оставалась в убеждении, что мой сын мертв, и даже слова не получила о том, что он жив.
   - Я был в Шивиале, в Айронхолле. Но почему ты не спросила у своего мужа, госпожа? Он знал.
   - Что за вздор!
   - Нет. Сюневульф знал, что я жив и где я нахожусь. Осторожнее, подумал Овод. Ты этого не знаешь наверняка, а лишь подозреваешь.
   Королева возмущенно задрала подбородок.
   - Я отказываюсь верить в такое! Не смей клеветать на своего дядю... Я хотела сказать, на своего... э...
   - Чуть больше, чем просто дядю, мама! - Радгар отодвинулся от нее и встал. - Меня предали и похитили. Знай я, что ты жива, я наверняка дал бы тебе знать, где я нахожусь. Когда я узнал это, я примчался так быстро, как смог. А теперь, может быть, ты расскажешь мне, почему это ты запрыгнула в постель к этому человеку сразу после смерти отца? "С неслыханной поспешностью" - так мне сказали. Значит ли это, что ты занялась этим сразу после папиной гибели или раньше?
   - Молчать! - Королева Шарлотта вскочила почти так же легко, как он. Не смей говорить со мной таким тоном! Я вышла за твоего дядю, потому что люблю его, и кто ты такой, чтобы оспаривать мое право на это? Всю жизнь ко мне относились как к племенной кобыле редких кровей - продавали тому, кто даст больше, заставляли рожать отпрыска, хотела я этого или нет. Или ты считаешь, что я просила о том, чтобы тебя посеяли в мое чрево? Нет, мне предоставили на выбор покориться или подвергнуться изнасилованию, ничего больше. Твой отец был убийцей и насильником, и ты еще обвиняешь меня в том, что я, видите ли, не храню верность его памяти? Смерть и пламень! С какой стати должна я хранить верность его памяти?
   Щеки Радгара пылали так же ярко, как его шевелюра, но он выдержал ее яростный взгляд.
   - Ты забыла, как долго я спал на первом этаже, госпожа. Как часто я слышал, что ты просила его... говорила ему, что любишь его. Я слышал тебя. Я слышал, как ты кричала от радости в его руках. Назови его еще раз насильником, и я назову тебя лгуньей.
   - И что из этого хуже, а? Ох! - Она стремительно зашагала взад-вперед по комнате, избегая столкновения с мебелью с ловкостью, говорившей о долгих навыках.
   Неужели все мои старания дать тебе образование пропали впустую? Ты одобряешь похищение женщин?
   - Не слишком, но таковы бельские традиции. Тебе повезло больше, чем большинству похищенных рейдерами женщин, больше, чем всем другим женщинам, ибо ты стала королевой. И ты была счастлива - я сам слышал, как ты много раз говорила это.
   - Я извлекла из своего положения пленницы все, что смогла. А что мне еще оставалось делать - голодать до смерти? Броситься со скалы? - Она подступила к нему вплотную и кричала ему в лицо. - Твой дядя был первым мужчиной в моей жизни, который говорил со мной так, будто я что-то значу сама. Он...
   Радгар перекричал ее:
   - Это неправда! Я много раз слышал, как папа предлагал тебе свободу. Он готов был отослать тебя домой, осыпав богатством, говорил он, если бы ты этого пожелала. Он преклонялся перед тобой!
   - И отослал бы меня домой без ребенка! Ты ведь наследник Каттерингов, так что тебе пришлось бы остаться.
   - За одним этим исключением. Когда он отказывал тебе в чем-то другом? Покажи мне всех моих сводных братьев и сестер-ублюдков - что-то я ни одного из них не встречал. - Она замахнулась, чтобы ударить его по лицу, и он оттолкнул ее. Она потеряла равновесие и рухнула на кушетку, и он склонился над ней, крича во весь голос:
   - Вельский король, верный своей жене? Неслыханное дело! И ты ведь согласилась на этот брак! Если у тебя не было другого выбора, так только потому, что твоя семья не оставила его тебе, и пират по крайней мере предлагал тебе крепкое и здоровое мужское тело, не то что этот насквозь прогнивший герцог.
   - Ты думаешь, для женщины этот так важно?
   - Судя по всему, нет, если ты предпочла того моржа, с которым спишь теперь.
   Взвизгнув, она сделала попытку встать, и он толкнул ее обратно.
   - Мама, ты же презирала Сюневульфа. Ты издевалась над ним, даже при мне. Ты его ненавидела.
   - Это неправда. - Она пыталась говорить решительно, но выглядела до странного неуверенно. Радгар выпрямился.
   - Нет? Очень хорошо. В чьей постели ты спала в ночь, когда убили отца?
   - Убили?
   - Убили. Расскажи мне все, что помнишь про ту ночь. Толстяк предложил тебе уйти с пира и проводить тебя домой. Что произошло после того, как я поднялся наверх?
   Лицо ее изображало искреннее недоверие.
   - Я пошла спать, конечно.
   - В чью постель?
   - В свою, разумеется! В постель к твоему отцу! Я легла спать. Я отослала горничных раньше, если ты помнишь. Они уже постелили... Следующее, что я помню, - это как твой отец будил меня. Он почуял огонь, как только поднялся наверх. Он отослал меня вниз, а сам побежал наверх спасать тебя, но огонь распространялся так быстро...
   - Нет, мама! Ты можешь рассказывать это кому угодно, но не мне. Я видел его, мама! Я видел, как он лежал на кровати с перерезанным горлом. Его убили.