Страница:
Жан Тюлян спокойно перенес назначение командиром своего заместителя. Он сказал, что его цель не командирский пост, а борьба с врагами Франции.
В апреле 1942 г. был составлен и передан советским представителям для получения визы новый список группы, в котором от первого состава осталось только 9 человек.
Капитан Мирлес отбыл в СССР с печально знаменитым конвоем PQ-17, который был рассеян немецким флотом. Мирлес вместо Мурманска оказался в Рейкьявике, где случился новый инцидент. Он обнаружил, что в Москву направлен еще один заместитель военного представителя Гастон Палевский. Официально это было сделано по просьбе Роже Гарро, находящегося в Куйбышеве, который потребовал для себя еще одного военного атташе, поскольку генерал Пети в Москве действовал самостоятельно. Мирлес посчитал это назначение акцией саботажа, поскольку Палевский, как поляк, имел тесную связь с польским правительством в Лондоне и наверняка имел задачу по сбору разведданных о поляках в СССР, что не могло не вызвать раздражение Москвы. А значит, разрыв с де Голлем.
Мирлес вернулся в Лондон, а оттуда на бомбардировщике отправился через Африку и Ближний Восток, где посетил Раяк и переговорил с ближневосточным командованием по вопросу пополнения списка группы № 3 пилотами, а также о наборе авиамехаников. Кроме того, он встретился с де Голлем в Бейруте и поставил его в известность о миссии Палевского, оставшегося ждать отправки в СССР с караваном из Рейкьявика. Де Голль сделал вид, что не был проинформирован об этой миссии, и согласился с Мирлесом в ее негативном эффекте.
В это время в Лондоне за Мирлеса оставался маркиз де Панж, в то время штурман, младший лейтенант авиации, кавалер Военного Креста, позднее пилот связного самолета У-2 «Нормандии-Неман». Жан де Панж – одна из ярких фигур, выходец из дворянской лотарингской семьи, стоявшей у истоков объединения Европы. Находившейся в родстве с родом Брогли, давшим целую плеяду маршалов, один из которых Виктор Брогли после Великой революции формировал в России воинские части из французских эмигрантов для борьбы с республиканцами.
В отсутствие Мирлеса ему удалось пополнить список группы врачом Георгием (Жоржем) Лебединским, сыном эмигрантов из России, что было удачей – врач группы был, таким образом, двуязычным, и в острой ситуации не только не нуждался в переводчике сам, но и мог по необходимости исполнять его обязанности. А также де Панж включил в список группы Александра Георгиевича Стаховича, внука и сына белых офицеров (его дядя – один из основателей русской церкви в пригороде Парижа Аньере, названной в честь взорванного в Москве храма Христа Спасителя), женатого на внучке видного деятеля русской эмиграции, бывшего члена Государственной думы Петра Струве. Александр имел французское гражданство, но проживал с семьей в Аргентине, откуда прибыл в Лондон, откликнувшись на призыв генерала де Голля. К авиации никакого отношения не имел, но вцепился в де Панжа мертвой хваткой для зачисления в группу для борьбы с фашизмом на Родине. Он был зачислен третьим переводчиком.
Первым переводчиком был назначен коренной москвич Михаил (Мишель) Шик. Он вместе с Мирлесом и де Панжем бежал из Франции в Англию на польском транспорте «Собеский» в 1940 г. Затем они вместе участвовали в операции в Дакаре. Пытаясь стать пилотом, Шик поступил в летную школу в Англии, откуда капитан Мирлес забрал его в «Нормандию». К чести Михаила, он единственный из всех тех, кто хотел стать истребителем, им все-таки станет. К концу войны выполнит все нормативы и примет участие в нескольких боях.
Черчилль обещает Молотову открытие второго фронта во Франции в августе – сентябре 1942 г. Любопытно, что во время встречи Молотова с Черчиллем последний предложил отправить в СССР шесть эскадрилий RAF для действий в районе Мурманска, что, возможно, было реакцией на французские инициативы или желание их возглавить.
Август 1942 года оказался очень тяжелым. Несмотря на успехи британо-голлистских войск при Бир-Хакейме и Эль-Аламейне, Роммель взял Тубрук, Суэцкий канал и приблизился к Александрии. Положение союзников было нелегким, и вопрос об отправке каких-либо войск с Ближнего Востока в СССР уже не стоял. Теперь Черчилль обещал вернуться к вопросу об отправке своих войск в Советский Союз после разгрома Роммеля. Более того, союзники по согласованию со Сталиным задействовали в Африке ряд американской военной техники, предназначавшейся к поставкам в СССР по ленд-лизу.[27]
В СССР в это время пал Севастополь, и Вермахт приближался к Сталинграду, где имел значительное превосходство в воздухе. Де Голль угрожает Черчиллю: «Если Вы не откроете сейчас второй фронт во Франции и Советский Союз будет разбит – вы погибнете. Если СССР победит без вашей помощи – вы погибнете тем более». Новый начальник штаба «Сражающейся Франции», вернувшийся из немецкого плена через СССР, капитан Бийотт разработал план высадки союзников на побережье Па-де-Кале в начале 1943 г.
12 августа Черчилль едет в Москву для встречи со Сталиным. Советская дипломатия приглашает де Голля для организации совместного франко-англо-советского обсуждения вопросов второго фронта, но затем меняет решение. Французская редакция «Радио Москвы» усиливает вещание на Францию с призывами ко всем формам сопротивления режиму Виши. Сталин публикует жесткий меморандум в адрес британского правительства из-за его отказа в открытии второго фронта в Европе.
14 августа Черчилль в ответ на меморандум Сталина информирует его о подготовке операции «Факел» – высадке союзников во Французской Африке: Алжире, Марокко и Тунисе и отвлекающей операции на севере Франции.
19 августа союзники проводят операцию «Юбилей» – 250 десантных судов произвели высадку около 6000 десантников на восьми пляжах Нормандии в районе города Дьепп. 74 эскадрильи истребителей и бомбардировщиков RAF приняли участие в операции, изначально запланированной на поражение. Союзники потеряли 3623 солдата и 111 пилотов, в том числе погибли 3 французских и 3 польских летчика.[28] Среди них командир эскадрильи «Версаль» капитан Эмиль Файоль.
Неудачей заканчивается попытка союзников захватить Мальту, которая была им необходима для операций в Северной Африке, что вынудило перенос начала высадки в Африке.
После долгого пути 19 сентября группа прибыла в Нигерию, откуда самолетами с массой пересадок добралась до Каира. Из Каира поездом до Хайфы, откуда уже на грузовиках 1 октября 1942 г. после сорокашестидневного пути из Лондона летчики прибыли в Раяк, где их уже 4 месяца ждали остальные члены группы. И группа авиационных механиков под командованием лейтенантов Мишеля Алекса и Луи Дюпра.
Генерал де Голль и командующий ВВС «Сражающейся Франции» на Ближнем Востоке подполковник Корнильон-Молинье и группа пилотов добровольцев истребительной группы № 3 «Нормандия».
Слева направо: Жан Тюлян, Альбер Литольф, Альбер Прециози, Раймон Дервилль.
(Фото мемориала Нормандия-Неман)
1 сентября 1942 г. окончательный список пилотов и механиков группы № 3, еще до прибытия «англичан», был представлен де Голлю, находившемуся на Ближнем Востоке, который подписал окончательный приказ о создании самостоятельной истребительной авиагруппы № 3.
По всей видимости, эта ложная версия тянется от неверной интерпретации фразы командира «Нормандии» Пьера Пуяда в его статье, опубликованной в Москве в августе 1944 г. в журнале «Война и Рабочий класс». Он писал: «…«Нормандия» получила свое наименование в честь одной из самых богатых и веселых французских провинций, тяжело пострадавших от фашистского вторжения».[29] Статья была написана после открытия второго фронта, когда в результате боев в июне 1944 года были разрушены главные города Нормандии Каен, Баё, Гавр, Шербур, Авранш и другие, что вызвало гибель около 50 тысяч мирных жителей.
Первые сформированные авиачасти «Свободной Франции» получили названия «Эльзас» и «Лотарингия» в память об аннексированных германоязычных провинциях, которые французы считают своими. Третьей отторгнутой от Франции провинцией и де-факто присоединенной к Бельгии была часть исторической провинции Фландрия, разделенной между Францией и Бельгией. Было предложено новую авиачасть – истребительную эскадрилью № 3 назвать «Французская Фландрия». Название не вызвало симпатии своей неблагозвучностью. Просто «Фландрия», с одной стороны, могло указывать на французские территориальные амбиции, с другой – легион «Фландрия» уже существовал в Вермахте. Название «Бретонь», которое летчикам нравилось особенно, уже было дано бомбардировочной авиагруппе № 2. Командир эскадрильи бретонец майор Пуликен предложил назвать эскадрилью «Нормандия» в честь провинции соседки Бретони. Это название всем понравилось благозвучностью и как память о недавних событиях в Дьеппе.
Так, 21 октября 1942 г., еще за два года до разрушения провинции Нормандия, группа стала называться этим именем. Эмблемой эскадрильи стали два леопарда на красном поле. На арабском рынке в Дамаске чеканщиком-кустарем в маленькой мастерской было изготовлено 60 значков с эмблемой «Нормандии», которые были вручены 24 октября 1942 г. на торжественной церемонии, посвященной созданию авиачасти подполковником Корнильон-Молинье.
В ожидании отправки группа приступила к тренировкам на двух оставшихся на ходу еще с довоенных времен самолетах Давуатин D520. Все понимали, что группа имеет символическое значение для Франции и что они не должны упасть в грязь лицом. При тренировках сразу стала видна слабая подготовка большинства пилотов вообще и тех, кто не проходил обучения в Англии в частности. Майор Пуликен сделал все от него зависящее, чтобы пилоты смогли налетать максимально возможное количество часов.
Эмблема авиагруппы
Ролан де ля Пуап писал в воспоминаниях: «…мои коллеги, как и я, прибывшие из RAF, сразу же заметили значительную разницу между нами и нашими товарищами, обучавшимися согласно правилам французской авиации. Среди прочих отличий… французы остались верны устаревшим доктринам…»[30]
К сожалению, сторонниками французской тактики были пилоты, пришедшие из «Эльзаса», и среди них оба заместителя командира «Нормандии» капитаны Тюлян и Литольф. Оба были великолепными пилотами и считали зазорным учиться у англичан. Впоследствии пилоты «Эльзаса» составили первые потери «Нормандии». И ни один из сторонников французской тактики не вернулся с войны.
Тем временем в Москве переговоры о создании французской истребительной группы в составе ВВС Красной Армии еще не были завершены. По прибытии капитана Мирлеса в Москву в августе они даже не продвинулись дальше деклараций. Генерала Пети впоследствии серьезно обвиняли в бездеятельности. За время после его прибытия в Москву он дважды встретился с генералом Панфиловым, оба раза сообщив тому одну и ту же новость – Франция готовит отправку летчиков. Оба раза генерал Панфилов письменно подтвердил, что СССР давно готов их принять и ждет с нетерпением. Когда генерал Пети явился в третий раз с тем же самым известием, генерал Панфилов отправил его к заместителю и никогда больше уже не принимал.
Капитан Мирлес был вынужден фактически начать переговоры с начальной точки тогда, когда пилоты уже были в Раяке. К счастью, советское командование во всем шло навстречу и не было настроено на волокиту и бюрократизм. Мирлес, как капитан авиации, а не дипломат, не был стеснен рамками протокола и не нуждался в переводчике.
Вместо генерала Панфилова, после вывода польской армии из СССР переведенного в армию, вопросами французских формирований в РККА занимались летчики: полковник Левандович и генерал Фалалеев.
Капитан Мирлес и генерал-майор Левандович на аэродроме Хатенки, июль 1943 г.
В то время как английская часть группы двигалась по земному шару навстречу ливанской, Мирлес и Левандович определяли формулу взаимодействия, место дислокации французских частей, финансирование и снабжение. Советское командование согласилось с тем, чтобы группа № 3 была самостоятельной боевой единицей, в подчинении у Французского Национального Комитета Освобождения, во французской военной форме, под французским флагом. То есть по тому же принципу, по которому в составе РККА формировались польские и чехословацкие части.[31] Это отличалось от того, что представляли собой французские части у англичан, где пилоты носили английскую форму и фактически были английскими номерными частями, являясь французскими лишь формально. Реально де Голль даже не смог перевести французских пилотов из британских ВВС в советские без согласия командования RAF. Он даже не мог инспектировать французские части без предварительного согласия британского командования.
Для французов это были шаги навстречу – иметь на советском фронте французскую часть во французской форме, особенно на фоне французских частей в Вермахте, носивших немецкую форму.
Жан Катала писал в 1950 г.: «Советские люди… оказали самый сердечный и теплый прием этим людям, как своим боевым товарищам. Этот прием чуть не заставил нас всех позабыть о том, что предательство вычеркнуло нашу родину из списка независимых наций. «Никогда нас нигде так не принимали», – часто говорили мне офицеры из первой смены «Нормандии». Дело в том, что в других странах люди, носящие форму «французских свободных сил», были только «деголлевскими людьми». В СССР знали лишь французский народ и знали, что, несмотря на свое жалкое положение, он вовсе не погиб. Поэтому и принимали как братьев тех, кто пришел от его лица».[32]
Советская сторона обязалась предоставить обмундирование и табельное оружие, а также специальные удостоверения личности Красной Армии для иностранных офицеров. Чтобы, в случае необходимости, не понимающие русского языка французы не были арестованы как шпионы. Изготовление удостоверений задерживалось, что позднее вызвало недовольство французов, поскольку без них им почти месяц не разрешали выход из расположения части. Был найден эквивалент для соотношения званий советской и французской армии. Поскольку в советской армии все пилоты имели офицерский статус, капитан Мирлес предложил для соответствия статуса, чтобы французам, откомандированным в СССР, которые не имели офицерских званий, было присвоено временно звание аспирантов, которое во французской армии соответствует кандидату в офицеры. Многие французские летчики, из тех, что становились пилотами в результате окончания летных курсов, а не училищ, имели звания от капрала до старшего сержанта. Позднее эта уловка Мирлеса, призванная поднять статус французских пилотов до советского уровня, использовалась до конца войны для набора добровольцев в «Нормандию». В Африке у французских летчиков не было ни самолетов, ни продвижения в званиях, а в «Нормандии» они сразу получали новейший истребитель и офицерское звание.
В Красной Армии звания аспиранта не было. А во французской армии не было звания старшего лейтенанта. Поэтому аспирантов французской армии считали равными младшему лейтенанту Красной Армии, младших лейтенантов французской армии лейтенантам Красной, и лейтенантов – старшим лейтенантам. От капитана и выше было полное соответствие воинских званий Франции и СССР.
Удостоверения личности капитана Альбера Мирлеса и пилота связи лейтенанта Жана де Панжа
Иногда можно встретить утверждение, что французским летчикам в Красной Армии присваивалось звание на ступень выше, отсюда идет путаница. Никакого присвоения звания на ранг выше не было и не могло быть, не считая того, что тем пилотам, которые во французской армии имели сержантские звания, присваивали звание аспирантов, чтобы поднять их статус до советского уровня. Было просто проведено соответствие званий младшего офицерского состава двух армий. Поэтому в удостоверении Жана де Панжа можно увидеть запись – «звание: лейтенант – старший лейтенант», то есть указано французское звание и его советский эквивалент, чтобы это не было принято как повышение в звании. В удостоверении капитана Мирлеса этого уже нет, поскольку звание капитана и во французской армии и в советской равнозначно.
Любопытно также отметить, что в Советский Союз французы прибыли со своим оружием через множество границ. У Жана де Панжа также записан второй табельный пистолет ТТ, положенный ему как летчику Красной Армии.
Французская сторона обратилась с просьбой о нанесении на самолеты отличительных знаков авиации «Сражающейся Франции», которые представляли собой белый круг с лотарингским крестом. В этом знаке было отказано, чтобы не создавать путаницы при определении с земли, свой или чужой самолет. Для советских ПВО любой крест был знаком врага. Предложение о нанесении трехцветного знака вызвало сомнения у генерала Фалалеева, и было предложено изучить дополнительно. Позднее было разрешено нанесение трехцветного круга цветов французского флага размерами не более 50 см у кабины пилота и трехцветная раскраска носа самолета.
В связи с тем, что французы не могли обеспечить собственное снабжение военной формой, им было предоставлено советское обмундирование. В особенности зимнее. На советской форме, предоставленной французам, было разрешено ношение наград и знаков французской авиации.
Капитан Тюлян в советской военной форме образца 1942 г. с петлицами. На правой половине груди значок действующего пилота ВВС Франции, слева награды и значок «Нормандии». Посредине нашивки капитана авиации. Аэродром Полотняный Завод, апрель 1943 г.
(Фото мемориала Нормандия-Неман)
Позднее пошив французских форменных курток, которые носили в сочетании с советскими галифе и сапогами, был налажен военной миссией во время переформирования полка в Туле и Москве. Некоторым пилотам удалось сохранить до конца войны куртки, в которых они приехали в 1942 г.
Отдельно оговаривался вопрос применения части. Французы просили использовать «Нормандию» для борьбы с авиацией противника и не использовать для сопровождения бомбардировщиков, поскольку так привычнее французам и при сопровождении бомбардировщиков необходима высокая точность взаимодействия, что по причине языка должно быть проблематично. Этот вопрос был оставлен на конкретную фронтовую ситуацию. Советское командование не возражало против выхода французских летчиков на «свободную охоту», но не считало это основным видом деятельности.
Красная Армия полностью брала на себя вопросы финансирования французской воинской части. Летчикам и механикам выплачивалось денежное довольствие в соответствии с действующими в Красной Армии окладами. Часть денежного довольствия конвертировалась в фунты стерлингов и переводилась в Лондон для выплаты семьям летчиков. Поскольку денежный вопрос был особенно чувствителен для Французского Национального Комитета, который сам находился на британском содержании, для французов было важно не выглядеть наемниками, приехавшими на заработки. Поэтому денежное довольствие было договорено выплачивать от имени Французского Национального Комитета в счет кредита, который должен будет возмещен после войны.
В апреле 1942 г. был составлен и передан советским представителям для получения визы новый список группы, в котором от первого состава осталось только 9 человек.
Капитан Мирлес отбыл в СССР с печально знаменитым конвоем PQ-17, который был рассеян немецким флотом. Мирлес вместо Мурманска оказался в Рейкьявике, где случился новый инцидент. Он обнаружил, что в Москву направлен еще один заместитель военного представителя Гастон Палевский. Официально это было сделано по просьбе Роже Гарро, находящегося в Куйбышеве, который потребовал для себя еще одного военного атташе, поскольку генерал Пети в Москве действовал самостоятельно. Мирлес посчитал это назначение акцией саботажа, поскольку Палевский, как поляк, имел тесную связь с польским правительством в Лондоне и наверняка имел задачу по сбору разведданных о поляках в СССР, что не могло не вызвать раздражение Москвы. А значит, разрыв с де Голлем.
Мирлес вернулся в Лондон, а оттуда на бомбардировщике отправился через Африку и Ближний Восток, где посетил Раяк и переговорил с ближневосточным командованием по вопросу пополнения списка группы № 3 пилотами, а также о наборе авиамехаников. Кроме того, он встретился с де Голлем в Бейруте и поставил его в известность о миссии Палевского, оставшегося ждать отправки в СССР с караваном из Рейкьявика. Де Голль сделал вид, что не был проинформирован об этой миссии, и согласился с Мирлесом в ее негативном эффекте.
В это время в Лондоне за Мирлеса оставался маркиз де Панж, в то время штурман, младший лейтенант авиации, кавалер Военного Креста, позднее пилот связного самолета У-2 «Нормандии-Неман». Жан де Панж – одна из ярких фигур, выходец из дворянской лотарингской семьи, стоявшей у истоков объединения Европы. Находившейся в родстве с родом Брогли, давшим целую плеяду маршалов, один из которых Виктор Брогли после Великой революции формировал в России воинские части из французских эмигрантов для борьбы с республиканцами.
В отсутствие Мирлеса ему удалось пополнить список группы врачом Георгием (Жоржем) Лебединским, сыном эмигрантов из России, что было удачей – врач группы был, таким образом, двуязычным, и в острой ситуации не только не нуждался в переводчике сам, но и мог по необходимости исполнять его обязанности. А также де Панж включил в список группы Александра Георгиевича Стаховича, внука и сына белых офицеров (его дядя – один из основателей русской церкви в пригороде Парижа Аньере, названной в честь взорванного в Москве храма Христа Спасителя), женатого на внучке видного деятеля русской эмиграции, бывшего члена Государственной думы Петра Струве. Александр имел французское гражданство, но проживал с семьей в Аргентине, откуда прибыл в Лондон, откликнувшись на призыв генерала де Голля. К авиации никакого отношения не имел, но вцепился в де Панжа мертвой хваткой для зачисления в группу для борьбы с фашизмом на Родине. Он был зачислен третьим переводчиком.
Первым переводчиком был назначен коренной москвич Михаил (Мишель) Шик. Он вместе с Мирлесом и де Панжем бежал из Франции в Англию на польском транспорте «Собеский» в 1940 г. Затем они вместе участвовали в операции в Дакаре. Пытаясь стать пилотом, Шик поступил в летную школу в Англии, откуда капитан Мирлес забрал его в «Нормандию». К чести Михаила, он единственный из всех тех, кто хотел стать истребителем, им все-таки станет. К концу войны выполнит все нормативы и примет участие в нескольких боях.
* * *
В июне в Лондон для подписания англо-советского договора прибыл Молотов. Состоялась его встреча с де Голлем, во время которой генерал много жаловался на англо-американцев, по поводу задержек с открытием второго фронта. В конце встречи де Голль подтвердил желание послать в СССР дивизию с Ближнего Востока, как только отпадет угроза германо-итальянского вторжения в Сирию. И просил ускорить вопрос с принятием французских летчиков и направить советского дипломата к генералу Катру в Бейрут.Черчилль обещает Молотову открытие второго фронта во Франции в августе – сентябре 1942 г. Любопытно, что во время встречи Молотова с Черчиллем последний предложил отправить в СССР шесть эскадрилий RAF для действий в районе Мурманска, что, возможно, было реакцией на французские инициативы или желание их возглавить.
* * *
11 июня на авиабазе Раяк начали собираться пилоты группы № 3. Первыми прибыли Жан Тюлян, Ноэль Кастелен, Раймон Дервилль, Альбер Прециози и Андрей Познанский из группы «Эльзас», находившейся в Ливии. Чуть позже к ним присоединился командир эскадрильи «Мюлюз», которая участвовала в операциях союзников на острове Крит, капитан Альбер Литольф, на тот момент лучший пилот группы № 3, имевший 7 индивидуальных побед и 7 в группе.* * *
В июле 1942 г. США признали Комитет Национального Освобождения Франции, со специальной оговоркой, что признают его «как символ», а не как правительство. Англичане предложили де Голлю пост главнокомандующего армиями в Египте. «Свободная Франция» завершила переговоры с коммунистической партией Франции. Было принято решение о создании совместного руководства, два коммуниста были введены в состав руководящих структур де Голля, «Свободная Франция» отныне стала называться «Сражающаяся Франция». Де Голль форсировал события, поскольку СССР колебался и был готов раньше всех остальных союзников признать структуры де Голля временным правительством Франции в изгнании.Август 1942 года оказался очень тяжелым. Несмотря на успехи британо-голлистских войск при Бир-Хакейме и Эль-Аламейне, Роммель взял Тубрук, Суэцкий канал и приблизился к Александрии. Положение союзников было нелегким, и вопрос об отправке каких-либо войск с Ближнего Востока в СССР уже не стоял. Теперь Черчилль обещал вернуться к вопросу об отправке своих войск в Советский Союз после разгрома Роммеля. Более того, союзники по согласованию со Сталиным задействовали в Африке ряд американской военной техники, предназначавшейся к поставкам в СССР по ленд-лизу.[27]
В СССР в это время пал Севастополь, и Вермахт приближался к Сталинграду, где имел значительное превосходство в воздухе. Де Голль угрожает Черчиллю: «Если Вы не откроете сейчас второй фронт во Франции и Советский Союз будет разбит – вы погибнете. Если СССР победит без вашей помощи – вы погибнете тем более». Новый начальник штаба «Сражающейся Франции», вернувшийся из немецкого плена через СССР, капитан Бийотт разработал план высадки союзников на побережье Па-де-Кале в начале 1943 г.
12 августа Черчилль едет в Москву для встречи со Сталиным. Советская дипломатия приглашает де Голля для организации совместного франко-англо-советского обсуждения вопросов второго фронта, но затем меняет решение. Французская редакция «Радио Москвы» усиливает вещание на Францию с призывами ко всем формам сопротивления режиму Виши. Сталин публикует жесткий меморандум в адрес британского правительства из-за его отказа в открытии второго фронта в Европе.
14 августа Черчилль в ответ на меморандум Сталина информирует его о подготовке операции «Факел» – высадке союзников во Французской Африке: Алжире, Марокко и Тунисе и отвлекающей операции на севере Франции.
19 августа союзники проводят операцию «Юбилей» – 250 десантных судов произвели высадку около 6000 десантников на восьми пляжах Нормандии в районе города Дьепп. 74 эскадрильи истребителей и бомбардировщиков RAF приняли участие в операции, изначально запланированной на поражение. Союзники потеряли 3623 солдата и 111 пилотов, в том числе погибли 3 французских и 3 польских летчика.[28] Среди них командир эскадрильи «Версаль» капитан Эмиль Файоль.
Неудачей заканчивается попытка союзников захватить Мальту, которая была им необходима для операций в Северной Африке, что вынудило перенос начала высадки в Африке.
* * *
9 августа из СССР началась эвакуация 1-й польской армии, закончившаяся 1 сентября. А 16 августа французские пилоты из состава британских ВВС (RAF) и другие лица, включенные в состав истребительной группы № 3, всего 12 человек, были собраны в Шотландии. Два пилота группы «Иль де Франс»: Марсель Альбер и Альбер Дюран. Три пилота ночных истребителей RAF: Жозеф Риссо, Ив Маэ и Дидье Бегин. И три пилота из различных английских эскадрилий: Ролан де ля Пуап, Марсель Лефевр, и Ив Бизьен. А также Жан де Панж, Михаил Шик, Александр Стахович и Георгий Лебединский. Они должны были отправиться с одним из французских транспортов в составе северных конвоев в Мурманск. Однако Великобритания после возвращения Черчилля из Москвы прекратила отправку конвоев северным путем и отказала французам в транспортировке летчиков до осени. Опасаясь новых препятствий со стороны британских властей, де Голль решил отправить летчиков из Англии в Сирию на авиабазу Раяк, где их ждали остальные участники группы, частным образом. 29 августа на пакетботе Highland Princess, везущем военные грузы в Африку, английская часть будущей «Нормандии» отплыла из Глазго. Первой операцией вновь созданной группы, отправившейся в холодную Россию, стала… вакцинация от тропических заболеваний.После долгого пути 19 сентября группа прибыла в Нигерию, откуда самолетами с массой пересадок добралась до Каира. Из Каира поездом до Хайфы, откуда уже на грузовиках 1 октября 1942 г. после сорокашестидневного пути из Лондона летчики прибыли в Раяк, где их уже 4 месяца ждали остальные члены группы. И группа авиационных механиков под командованием лейтенантов Мишеля Алекса и Луи Дюпра.
Слева направо: Жан Тюлян, Альбер Литольф, Альбер Прециози, Раймон Дервилль.
(Фото мемориала Нормандия-Неман)
1 сентября 1942 г. окончательный список пилотов и механиков группы № 3, еще до прибытия «англичан», был представлен де Голлю, находившемуся на Ближнем Востоке, который подписал окончательный приказ о создании самостоятельной истребительной авиагруппы № 3.
* * *
Группе нужно было придумать имя. Как я уже писал выше, для отличия авиационных частей «Сражающейся Франции» от частей Виши было принято решение давать им наименования французских провинций. В русскоязычной литературе распространено утверждение, что название «Нормандия» дано авиагруппе в честь наиболее пострадавшей от войны французской провинции. Провинция Нормандия, состоящая из четырех департаментов, действительно сильно пострадала от войны, но только в 1944 г. во время открытия союзниками второго фронта.По всей видимости, эта ложная версия тянется от неверной интерпретации фразы командира «Нормандии» Пьера Пуяда в его статье, опубликованной в Москве в августе 1944 г. в журнале «Война и Рабочий класс». Он писал: «…«Нормандия» получила свое наименование в честь одной из самых богатых и веселых французских провинций, тяжело пострадавших от фашистского вторжения».[29] Статья была написана после открытия второго фронта, когда в результате боев в июне 1944 года были разрушены главные города Нормандии Каен, Баё, Гавр, Шербур, Авранш и другие, что вызвало гибель около 50 тысяч мирных жителей.
Первые сформированные авиачасти «Свободной Франции» получили названия «Эльзас» и «Лотарингия» в память об аннексированных германоязычных провинциях, которые французы считают своими. Третьей отторгнутой от Франции провинцией и де-факто присоединенной к Бельгии была часть исторической провинции Фландрия, разделенной между Францией и Бельгией. Было предложено новую авиачасть – истребительную эскадрилью № 3 назвать «Французская Фландрия». Название не вызвало симпатии своей неблагозвучностью. Просто «Фландрия», с одной стороны, могло указывать на французские территориальные амбиции, с другой – легион «Фландрия» уже существовал в Вермахте. Название «Бретонь», которое летчикам нравилось особенно, уже было дано бомбардировочной авиагруппе № 2. Командир эскадрильи бретонец майор Пуликен предложил назвать эскадрилью «Нормандия» в честь провинции соседки Бретони. Это название всем понравилось благозвучностью и как память о недавних событиях в Дьеппе.
Так, 21 октября 1942 г., еще за два года до разрушения провинции Нормандия, группа стала называться этим именем. Эмблемой эскадрильи стали два леопарда на красном поле. На арабском рынке в Дамаске чеканщиком-кустарем в маленькой мастерской было изготовлено 60 значков с эмблемой «Нормандии», которые были вручены 24 октября 1942 г. на торжественной церемонии, посвященной созданию авиачасти подполковником Корнильон-Молинье.
В ожидании отправки группа приступила к тренировкам на двух оставшихся на ходу еще с довоенных времен самолетах Давуатин D520. Все понимали, что группа имеет символическое значение для Франции и что они не должны упасть в грязь лицом. При тренировках сразу стала видна слабая подготовка большинства пилотов вообще и тех, кто не проходил обучения в Англии в частности. Майор Пуликен сделал все от него зависящее, чтобы пилоты смогли налетать максимально возможное количество часов.
Ролан де ля Пуап писал в воспоминаниях: «…мои коллеги, как и я, прибывшие из RAF, сразу же заметили значительную разницу между нами и нашими товарищами, обучавшимися согласно правилам французской авиации. Среди прочих отличий… французы остались верны устаревшим доктринам…»[30]
К сожалению, сторонниками французской тактики были пилоты, пришедшие из «Эльзаса», и среди них оба заместителя командира «Нормандии» капитаны Тюлян и Литольф. Оба были великолепными пилотами и считали зазорным учиться у англичан. Впоследствии пилоты «Эльзаса» составили первые потери «Нормандии». И ни один из сторонников французской тактики не вернулся с войны.
Тем временем в Москве переговоры о создании французской истребительной группы в составе ВВС Красной Армии еще не были завершены. По прибытии капитана Мирлеса в Москву в августе они даже не продвинулись дальше деклараций. Генерала Пети впоследствии серьезно обвиняли в бездеятельности. За время после его прибытия в Москву он дважды встретился с генералом Панфиловым, оба раза сообщив тому одну и ту же новость – Франция готовит отправку летчиков. Оба раза генерал Панфилов письменно подтвердил, что СССР давно готов их принять и ждет с нетерпением. Когда генерал Пети явился в третий раз с тем же самым известием, генерал Панфилов отправил его к заместителю и никогда больше уже не принимал.
Капитан Мирлес был вынужден фактически начать переговоры с начальной точки тогда, когда пилоты уже были в Раяке. К счастью, советское командование во всем шло навстречу и не было настроено на волокиту и бюрократизм. Мирлес, как капитан авиации, а не дипломат, не был стеснен рамками протокола и не нуждался в переводчике.
Вместо генерала Панфилова, после вывода польской армии из СССР переведенного в армию, вопросами французских формирований в РККА занимались летчики: полковник Левандович и генерал Фалалеев.
* * *
Незаслуженно забытый тандем Левандович – Мирлес – подлинные крестные отцы «Нормандии-Неман». Именно они сделали все необходимое для существования «Нормандии». Полковник, а с мая 1943 г. генерал Степан Тимофеевич Левандович с 1942 г. руководил импортными поставками самолетов и авиатехники для ВВС РККА и осуществлял связь с иностранными военными миссиями. Организовывал южную, через Иран, и восточную, через Аляску, линии ленд-лиза. В 1943 г. вручал первые советские награды французским летчикам, сам был отмечен орденами Почетного Легиона и Военным Крестом. Капитан Мирлес советскими наградами отмечен не был.В то время как английская часть группы двигалась по земному шару навстречу ливанской, Мирлес и Левандович определяли формулу взаимодействия, место дислокации французских частей, финансирование и снабжение. Советское командование согласилось с тем, чтобы группа № 3 была самостоятельной боевой единицей, в подчинении у Французского Национального Комитета Освобождения, во французской военной форме, под французским флагом. То есть по тому же принципу, по которому в составе РККА формировались польские и чехословацкие части.[31] Это отличалось от того, что представляли собой французские части у англичан, где пилоты носили английскую форму и фактически были английскими номерными частями, являясь французскими лишь формально. Реально де Голль даже не смог перевести французских пилотов из британских ВВС в советские без согласия командования RAF. Он даже не мог инспектировать французские части без предварительного согласия британского командования.
Для французов это были шаги навстречу – иметь на советском фронте французскую часть во французской форме, особенно на фоне французских частей в Вермахте, носивших немецкую форму.
Жан Катала писал в 1950 г.: «Советские люди… оказали самый сердечный и теплый прием этим людям, как своим боевым товарищам. Этот прием чуть не заставил нас всех позабыть о том, что предательство вычеркнуло нашу родину из списка независимых наций. «Никогда нас нигде так не принимали», – часто говорили мне офицеры из первой смены «Нормандии». Дело в том, что в других странах люди, носящие форму «французских свободных сил», были только «деголлевскими людьми». В СССР знали лишь французский народ и знали, что, несмотря на свое жалкое положение, он вовсе не погиб. Поэтому и принимали как братьев тех, кто пришел от его лица».[32]
* * *
В октябре англо-американские союзники предлагают Сталину 20 эскадрилий для отправки под Сталинград. Предлагаются 9 эскадрилий истребителей, 5 бомбардировщиков, 3 тяжелых бомбардировщика и 3 транспортных, как только они освободятся в Египте. Для обсуждения вопроса в ноябре в Москву направлен американский генерал Эдлер и британский маршал Дреммонд. В то же время с конвоя PQ-19 снимаются 154 истребителя Аэрокобра, предназначавшиеся Советскому Союзу, для использования их в Африке.[33] 8 ноября союзники начинают высадку в Северной Африке, и самолеты из Египта уже никогда не освободятся.* * *
19 ноября, когда пилоты «Нормандии» уже ждали отправки в Тегеране, в Москве были согласованы последние детали их участия в войне на советском фронте. В частности, в ответ на просьбу французской стороны предоставить лучший советский самолет советское командование предложило Як-1, лучший самолет на тот момент, и согласилось в случае принятия на вооружение других лучших типов переобучить пилотов. Первоначально, до прибытия в Москву капитана Мирлеса, в результате нечетко сформулированной задачи, французскую эскадрилью предполагалось вооружить штурмовиками Ил-2. Французская военная миссия даже выполнила перевод технической документации штурмовика на французский язык, а среди 40 человек французского вспомогательного технического персонала было 15 бортстрелков.Советская сторона обязалась предоставить обмундирование и табельное оружие, а также специальные удостоверения личности Красной Армии для иностранных офицеров. Чтобы, в случае необходимости, не понимающие русского языка французы не были арестованы как шпионы. Изготовление удостоверений задерживалось, что позднее вызвало недовольство французов, поскольку без них им почти месяц не разрешали выход из расположения части. Был найден эквивалент для соотношения званий советской и французской армии. Поскольку в советской армии все пилоты имели офицерский статус, капитан Мирлес предложил для соответствия статуса, чтобы французам, откомандированным в СССР, которые не имели офицерских званий, было присвоено временно звание аспирантов, которое во французской армии соответствует кандидату в офицеры. Многие французские летчики, из тех, что становились пилотами в результате окончания летных курсов, а не училищ, имели звания от капрала до старшего сержанта. Позднее эта уловка Мирлеса, призванная поднять статус французских пилотов до советского уровня, использовалась до конца войны для набора добровольцев в «Нормандию». В Африке у французских летчиков не было ни самолетов, ни продвижения в званиях, а в «Нормандии» они сразу получали новейший истребитель и офицерское звание.
В Красной Армии звания аспиранта не было. А во французской армии не было звания старшего лейтенанта. Поэтому аспирантов французской армии считали равными младшему лейтенанту Красной Армии, младших лейтенантов французской армии лейтенантам Красной, и лейтенантов – старшим лейтенантам. От капитана и выше было полное соответствие воинских званий Франции и СССР.
Иногда можно встретить утверждение, что французским летчикам в Красной Армии присваивалось звание на ступень выше, отсюда идет путаница. Никакого присвоения звания на ранг выше не было и не могло быть, не считая того, что тем пилотам, которые во французской армии имели сержантские звания, присваивали звание аспирантов, чтобы поднять их статус до советского уровня. Было просто проведено соответствие званий младшего офицерского состава двух армий. Поэтому в удостоверении Жана де Панжа можно увидеть запись – «звание: лейтенант – старший лейтенант», то есть указано французское звание и его советский эквивалент, чтобы это не было принято как повышение в звании. В удостоверении капитана Мирлеса этого уже нет, поскольку звание капитана и во французской армии и в советской равнозначно.
Любопытно также отметить, что в Советский Союз французы прибыли со своим оружием через множество границ. У Жана де Панжа также записан второй табельный пистолет ТТ, положенный ему как летчику Красной Армии.
Французская сторона обратилась с просьбой о нанесении на самолеты отличительных знаков авиации «Сражающейся Франции», которые представляли собой белый круг с лотарингским крестом. В этом знаке было отказано, чтобы не создавать путаницы при определении с земли, свой или чужой самолет. Для советских ПВО любой крест был знаком врага. Предложение о нанесении трехцветного знака вызвало сомнения у генерала Фалалеева, и было предложено изучить дополнительно. Позднее было разрешено нанесение трехцветного круга цветов французского флага размерами не более 50 см у кабины пилота и трехцветная раскраска носа самолета.
В связи с тем, что французы не могли обеспечить собственное снабжение военной формой, им было предоставлено советское обмундирование. В особенности зимнее. На советской форме, предоставленной французам, было разрешено ношение наград и знаков французской авиации.
(Фото мемориала Нормандия-Неман)
Позднее пошив французских форменных курток, которые носили в сочетании с советскими галифе и сапогами, был налажен военной миссией во время переформирования полка в Туле и Москве. Некоторым пилотам удалось сохранить до конца войны куртки, в которых они приехали в 1942 г.
* * *
Был составлен график подготовки французских летчиков для полетов на советских самолетах, обучения средствам коммуникации, подготовки перевода инструкций и регламентных документов, курсы русского языка и подготовка карт районов полетов с написанием названий крупных населенных пунктов по-французски.Отдельно оговаривался вопрос применения части. Французы просили использовать «Нормандию» для борьбы с авиацией противника и не использовать для сопровождения бомбардировщиков, поскольку так привычнее французам и при сопровождении бомбардировщиков необходима высокая точность взаимодействия, что по причине языка должно быть проблематично. Этот вопрос был оставлен на конкретную фронтовую ситуацию. Советское командование не возражало против выхода французских летчиков на «свободную охоту», но не считало это основным видом деятельности.
Красная Армия полностью брала на себя вопросы финансирования французской воинской части. Летчикам и механикам выплачивалось денежное довольствие в соответствии с действующими в Красной Армии окладами. Часть денежного довольствия конвертировалась в фунты стерлингов и переводилась в Лондон для выплаты семьям летчиков. Поскольку денежный вопрос был особенно чувствителен для Французского Национального Комитета, который сам находился на британском содержании, для французов было важно не выглядеть наемниками, приехавшими на заработки. Поэтому денежное довольствие было договорено выплачивать от имени Французского Национального Комитета в счет кредита, который должен будет возмещен после войны.