Дышев Сергей. Вы хотели войны? Вы ее получите!

   Девушка, как сомнамбула, выплыла из глубин квартиры, не удивившись, что незнакомец уже сидит на подоконнике, протянула пачку с сигаретами.
   – Спасибо, – вежливо поблагодарил Родин. – Я, вообще-то, не курю... А хочешь, я окно тебе помою? Ты ведь собралась окна мыть, правда?
   Девушка отрицательно покачала головой.
   «Прическа, как у ежика, – оценил Иван короткую стрижку. – А сама – ничего, только глаза пустые. Да и какие еще могут быть, если только что видела тетку с косой...»
   – Не ври, – сказал Родин, хотя девушка не проронила ни слова. – Я по глазам вижу, ты хорошая девочка, чистюлька! Где у тебя тут ванная?
   – Там, – наконец отреагировала юная хозяйка, показав рукой.
   Подхватив ведро, Иван прошел через зал, очутился в длиннющем коридоре, на стенах которого смотрели друг на друга картины разных жанров и эпох.
   Огромная ванная комната в небесном кафеле сияла золотом и зеркалами, словно зал для бальных танцев. Но во всем этом великолепии Иван увидел прежде всего бесконечный ряд флаконов с шампунями и смекнул, что можно сэкономить на моющих средствах. Он выбрал наугад самый симпатичный, вылил половину в ведро, подумав, добавил еще из двух пузырьков, пустил горячую струю, взметнувшую снежную пену. Порадовавшись своей находчивости, Иван ужаснулся: ведь он оставил без присмотра чокнутую дурочку! И он пулей рванул из ванной, расплескивая по сверкающему паркету хлопья пены.
   Девица стояла у окна и пыталась прикурить сигаретку из той же спасительной пачки. Иван облегченно вздохнул. Зажигалка отказывалась высекать пламя. Свои услуги в этом деле Родин не предложил, а сразу приступил к более полезной работе. Он намочил в растворе «шубу» и начал привычную помывку.
   – В мытье окон знаешь, что самое главное?
   Девушка вновь отрицательно покачала головой, но уже более осмысленно.
   – Ну, догадайся!
   – Тряпка? – вяло отозвалась она.
   – Страховка! – наставительно произнес Иван. – А я вот сейчас работаю без страховки, чем нарушаю инструкцию, которую сам же написал.
   – Вы – сочинитель инструкций? – безразлично поинтересовалась девушка.
   – Я – Карлсон, который бесплатно моет окна. А ну-ка давай, вылей эту воду и принеси новую. Только не сильно горячую.

* * *

   Девчонку надо было чем-то отвлечь, а труд – самое верное средство. Она взяла ведро и покорно поплелась исполнять поручение; через пару минут принесла полное с чистой водой. На этот раз Родину пришлось потратиться из своих запасов. Он достал из рюкзака флакон с жидкостью, плеснул в ведро. Девушка поглядела на его старания, потом, решив, что лучше наблюдать сидя, опустилась в кресло. Может, она уже поняла, что смотреть, как вполне симпатичный «карлсон» энергично моет и полирует окно, гораздо лучше, чем выпадать из него...

* * *

   А Холеный в эти минуты мертво вцепился в представителей власти: упитанного офицера и не менее сытого сержанта.
   – Товарищи милиционеры! Обращаю ваше внимание: совершено покушение на убийство! Мне на голову сбросили ведро.
   Старший наряда – старший лейтенант, был настроен шутливо, да и теплая погода располагала к миролюбивому настроению.
   – Мы, гражданин, рассматриваем тяжкие случаи, например, падение кирпича. Вам кирпич не падал на голову?
   – Какой еще кирпич!? – не понял милицейского юмора Холеный. – Кирпич не падал. Упало ведро. Не надо со мной так шутить. Я, между прочим, налогоплательщик!
   – Значит, ведро на голову упало? – нахмурил брови офицер.
   – Да, вот именно это ведро, – Холеный протянул его офицеру, но тот брать не стал. – Я как налогоплательщик требую защитить меня от падающих на голову ведер и помоев. И привлечь к суду виновных.
   Холеный ткнул пальцем в небо.
   Сержант взял ведро в могучую руку, попробовал на вес и вернул.
   – Разберемся! Свидетели есть? – прогудел офицер.
   Толпящиеся зеваки тут же исчезли, прямо в никуда. Такое у них свойство. А таджики и узбеки быстро, как по команде, похватали, кто мешки с цементом, кто метлы, кто носилки, – и прерванная работа вновь закипела.
   – Бесперспективняк, – оценил шансы Холеного на судебные разбирательства офицер.

* * *

   Закончив с окном и протерев его напоследок салфеткой, Иван спросил:
   – А ты, чего, здесь живешь?
   Девушк наконец, осилившая зажигалку, крепко затянулась сигаретой, потом ответила:
   – Да. Это квартира предков. Они сейчас в загранке.
   – А тебя как звать-то?
   – Яна.
   Родин рассмеялся.
   – А меня Иван.
   – Хорошее у тебя имя, – похвалила она.
   – У тебя тоже. Наши имена – похожие.
   – Да, – согласилась девушка. – Они один корень имеют.
   – Ну, что... – после затянувшейся паузы произнес Родин. – Я пошел. – Он взял швабру и ведро, ловко вскочил на подоконник.
   Яна испугалась:
   – Куда?!
   – Туда, откуда пришел, – усмехнулся Иван. – В небеса обетованные.
   Яна проворно вскочила с кресла, метнулась к окну.
   – Не уходи! Слышишь, не уходи! А то... мне опять захочется мыть окно.
   Родин с ведром и шваброй в руках (небесная уборщица!) вновь уселся на подоконник. На его лице не отразилось ни одной рациональной мысли.
   – Ну, дела... Попал...
   – Да оставь свое дурацкое ведро! – Яна даже топнула босой ножкой.
   – Ого, да мы с характером! – удивился Родин внезапной перемене в поведении хозяйки квартиры. – Хорошо, я останусь, но ты дашь мне слово, что больше не будешь делать глупостей.
   – Ладно... – тут же согласилась Яна.
   Родин прицепил к сидушке ведро, швабру и отпустил в окно.

* * *

   Напарник Вася, разомлевший на солнышке, размышлял, с какой из своих подружек он скрасит сегодняшний вечер. С одной из них он познакомился на высоте, когда в зимнее декабрьское утро заделывал швы в стенах панельного дома. Она выглянула из окна в чудной розовой пижаме и женским сердцем сразу поняла, что болтающийся на ветрах верхолаз окоченел и ему так не хватает тепла. «Молодой человек, да вы ж, наверное, замерзли, как цуцик», – и очень ласково, улыбнулась. Вася, конечно, мужественно ответил, мол, ничего, девушка, не больше, чем вы, если окно не закроете. А сам промерз, как тушканчик на Северном полюсе, зубы дробь выбивают. И вдруг чудо: минут через пять эта девчоночка высовывается по пояс в окно и протягивает огромную чашку с горячим шоколадом и печеньем. А вот со второй девушкой познакомился при других обстоятельствах, но тоже при исполнении. «Промальпов» обожают романтичные девицы... Но Вася не успел сладко помечтать о второй зазнобе: неожиданно уловил движение веревок. Вскочил, глянул вниз и обомлел: вместо Ивана болталась пустая скамья с ведром и шваброй.
   Прищурившись, Вася увидел внизу, у дома, сотрудников милиции, машину с мигалкой и еще – мужчину со знакомым до боли оранжевым ведром. Именно ведро окончательно добило Василия. «Тело унесли или чем-то накрыли», – с холодным ужасом понял он. Даже своими подслеповатыми глазами Вася смог бы разглядеть на брусчатке ярко-алый комбинезон Ивана.
   Напарник быстро подтащил пустую сидушку, взял два рюкзака со сменной одеждой (своей и товарища), сел, закрепился и стремительно стал спускаться на землю, как будто в этой спешке можно было что-то вернуть назад. Именно эти горькие мысли стучали сейчас в его голове. Офисные окна мелькали, как вспышки, фрагменты странного фильма, за каждым из них была своя аквариумная, закупоренная жизнь. И никто из них не знал и не видел, как сорвался в пропасть его лучший друг и напарник Ваня Родин.

* * *

   На земле Вася тут же попал в руки милиции.
   – А вот и еще один! – злорадно констатировал Холеный. Он так и не расставался с ведром, и уже видел себя с ним в зале суда, и слова обвинительной речи складывались сами собой.
   – Это вы тут на граждан ведра бросаете? – раздраженно спросил старший лейтенант, которому уже просто смертельно надоел Холеный, и надежды на то, что он, наконец, провалит ко всем чертям, уже не оставалось.
   Вася опешил от неожиданного обвинения:
   – Я не бросал...
   – А это ведь, гражданин скалолаз, – не обращая внимания на слова напарника, продолжил офицер, – злостное хулиганство, сопряженное с покушением на жизнь граждан.
   Вася лихорадочно оглянулся по сторонам, выдавил дрожащим голосом:
   – Да это Иван, мой напарник, наверное, нечаянно уронил. И он т-тоже куда-то упал... с 16-го эт-тажа. Вы случайно не видели пролетающее вниз тело? – он обвел потерянным взором вновь подтянувшихся откуда-то, из неведомых углов и укрытий, зевак. – И трупа тоже нет...
   – Летающие трупы? И с ведром? Вы мне тут зубы не заговаривайте. Где напарник?
   Офицер упер руки в боки и стал еще мрачнее, – тут по головке не погладят: рядом с правительственным объектом гражданам падают на головы ведра с раствором, происходит какая-то чертовщина. А если такое ведро, не дай бог, упадет на голову какому-нибудь кремлевскому или правительственному небожителю?! Страшно представить! Фуражку вывернут наизнанку, не говоря уже об остальном...
   – Ну, и куда мог деться твой напарник? – уже спокойней продолжил старший лейтенант. – Может, к какой-то девке в окно залез и шелушит ее? А? Телефон-то есть у него?
   – Есть! – оживился Вася.
   – Ну, и набирай, чего ждешь?
   Вася достал мобильник, быстро набрал номер.

* * *

   Тут же слово «ВАСЯ» высветилось в телефоне Родина.
   – Ёма-е! – Иван треснул себя по лбу. – Это ж Васька, я не позвонил, а он ведь подумал, что я сорвался! Ну, конченый идиот... Вася, это ты? – на всякий случай, под дурачка, решил ответить Родин. – Как дела?
   – Какие... на... дела? – заорал в ответ напарник, и голос его без телефона был слышен внизу. – Ты жив?!
   – Жив, – бодро подтвердил Иван, чувствуя себя последней свиньей.
   – Где ты? – уже спокойней спросил Василий, оглянувшись на представителей власти и навострившего уши Холеного, по-прежнему крепко сжимавшего ручку ведра.
   – В соседнем подъезде, – сказал Иван и, высунувшись в окно, помахал рукой.
   – Ты с ума сошел? – снова взъярился Вася. – Вместо тебя одно ведро со шваброй болтаются! Идиот! Что я мог подумать? Тут милиция приехала! Зачем, говоришь, приехала? А затем, что твое ведро какому-то придурку на голову упало. И она квадратная стала.
   Родин машинально отошел от окна.
   – На голову? А кому?
   – Хмырь какой-то, – я знаю? – не обращая внимания на недовольные гримасы Холеного, продолжал Вася. – Весь в растворе. Давай, спускайся сюда, сам разбирайся.
   Родин снова выглянул в окно, увидел кучку людей, среди которых ярко выделялся сам Вася в ярко-алом комбинезоне и человек с их штатным оранжевым ведром.
   – Иду! Будь другом, притащи мой рюкзак.

* * *

   Родин выключил телефон и рассмеялся.
   – Слушай, я ведро уронил на голову какому-то мужику. А он милицию вызвал. Надо разбираться, а то моего напарника повязали...
   – Правда? – округлила глаза Яна.
   – Ага!
   Яна расхохоталась.
   – Пошли вместе, я буду тебя защищать!
   Она нетерпеливо схватила Ивана за руку, потащила к выходу. У нее явно началась бурная эйфория после пережитой попытки суицида.

* * *

   На земле Ивана встречали как космонавта из космоса. Помимо уже известных представителей правопорядка, потерпевшего, напарника Василия, появились также для получения «событийной информации» представитель службы безопасности «Президент-Отеля» и комендант высотки. Вновь временно приостановили отделочные работы таджики и узбеки. Холеный, завидев обидчика, перестал жестикулировать и умолк.
   – Космонавт № 1 прибыл с космической орбиты! – доложил Родин старшему по званию – толстяку старшему лейтенанту.
   Василий молча протянул Родину его рюкзак.
   Родин шагнул к мокрому человеку с ведром (тут уж с потерпевшим не ошибешься).
   – Мужик, извини, случилась экстремальная ситуация. 14-й этаж. На чаше весов – ведро и моя жизнь. Непростой выбор... Поколебавшись, я выбрал себя. И поверь, это лучше, если б вместо ведра я бы упал на твою голову.
   – Спасибо! – раздулся от злости Холеный. – Я очень благодарен. Может, тебе еще и денег дать за это? Или орден? Офицер! Я требую его арестовать!
   Старлей скривился, будто ему подсунули протухшую селедку.
   – Может, как-то по-мирному разберетесь? У тебя что – уши срезало? Или голова квадратная стала? – офицер глянул на Родина. – Дай ты ему денег! Чего мямлишься?
   – Не вопрос.
   Родин расстегнул комбинезон, достал из внутреннего кармана красненькую пятитысячную купюру, молча протянул Холеному.
   – Мало! – горделиво, как титулованный князь, вскинул голову Холеный.
   – Достаточно, – заверил Иван.
   – Вы испортили мой лучший костюм!
   Яна ввернула:
   – Ха, костюм! На какой помойке ты его нашел?
   Поняв, что больше не обломится, он хмуро взял купюру, пробормотал что-то ругательное, мол, «все тут куплены», и пошел обратно в офис, размышляя, что сэкономил на пропущенном обеде рублей пятьсот, пять тысяч получил за суммарный ущерб, но вот на химчистку придется потратиться.
   – Эй, мокрый человек, постой на солнышке, высохнешь! – задиристо бросила вслед Яна.
   – Обойдусь без твоих советов, мартышка! – буркнул в ответ Холеный.
   Родин протянул на прощание руку милиционерам.
   – Хорошо еще отделался! – заметил старший лейтенант. – Мог бы и срок получить.
   – Спасибо, ребята, что разрулили! – Родин прижал руку к сердцу. – Я ведь тоже когда-то офицерские погоны носил, в спецназе служил.
   – Чего ж сразу не сказал?
   – Да неудобно как-то было.
   – Ладно, – перевел разговор старший. – Вы тут работаете, и мы работаем. Чтоб больше ничего не падало! Объект же рядом первой категории.
   – Ведро не забудьте! – напомнил сержант, резонно заметив: – Упало б на асфальт – треснуло бы.
   – Спасибо, – сказал Родин и подумал, знали бы менты, что не то что ведро, а целая девушка едва не выпала из окна.
   Родин повернулся к уже остывшему напарнику.
   – Извини, Вася. Я тебе потом все объясню. Собери, пожалуйста, снаряжение. На сегодня – отбой.
   Вася пожал протянутую руку, проследил взглядом, как девица утащила Ивана вместе с рюкзаком обратно в подъезд.
   – Это по-нашему! – оценил по достоинству Василий. Он и себя считал гусаром, высота пьянила, как шампанское, а сердце его всегда было распахнуто для романтических знакомств.
   Вася вновь, уже в сопровождении коменданта, поднялся на крышу за альпинистским снаряжением, все никак не решив, с какой из барышень он встретит завтрашнее утро. И, что-то посчитав в голове, сверив со своим биологическим циклом, лунным календарем и знаками зодиака своих возлюбленных, решил позвонить именно второй девушке. С ней у Васи в один из летних вечеров произошла просто ослепительно романтичная история. Завис он на высоте девятого этажа: делал покраску наружных стен дома. Работа однообразная и нудная. Легкий сухой ветерок ерошит волосы, ласкает лицо, а по нему мастика размазана, вроде ночной омолаживающей маски для престарелых девиц. Мурлыкал себе под нос мотивчики о вечной любви и свободе, глядя, как солнце заваливается за горизонт. И вдруг из распахнутого окна этажом ниже грянул лихой канкан. Что-то вроде «Мулен руж». Докрасил Вася последний на смене квадрат, спускаясь, решил попутно заглянуть. Ненавязчиво... Тормознул у окна – и челюсть чуть не отвалилась. На столе с бутылками, снедью и прочим, отчаянно плясала, рыжая девчонка в короткой юбчонке. Она увидела пришельца, ничуть не смутилась, к ним за неделю уже привыкли, махнула рукой: «Заходи!» Вася и зашел. Оказывается, у девушки был день рождения. И никто к ней, бедненькой, не пришел. И не потому, что она была не очень хорошая девушка, как раз наоборот, просто так сложились обстоятельства: кто был на курортах, кто на даче, а с парнем своим она только-только разошлась.
   Вася зашел – и получилось надолго. В двенадцать ночи, как настоящий джентльмен, без напоминаний откланялся. Собрал снаряжение на крыше, пообщался с теплыми летними звездами. А с первыми утренними лучами, спустившись по веревке, положил на подоконник спальни рыжей красавицы охапку свежих роз.
   Романтика...

Синтетические грезы и метаморфоза стекломоя

   – У меня такое чувство, – заметил Родин, войдя в квартиру, – будто я здесь когда-то был.
   – Точно был. Всего полчаса назад... – она подтолкнула его. – Заходи, не стесняйся.
   Мимоходом среди картин Родин заметил фотографию на стене, сделанную на концерте: два исполнителя – женщина за роялем и мужчина скрипач.
   – Если надо переодеться, где ванная, ты уже знаешь.
   Родин не преминул быстро скинуть алый комбинезон и облачиться в вытащенные из рюкзака джинсы и безрукавку. Он вышел из ванной, оглянулся, куда бы среди этой сияющей чистоты положить рюкзак.
   – Давай его сюда! – Яна взяла рюкзак и положила его на полочку у порога.
   – У меня такое ощущение, будто провалился во времени, и вдруг, как сквозь туман, видишь и узнаешь твое лицо... А может, ты мне снилась... У тебя не бывает такого?
   – Бывает. Синтетические грезы... Калейдоскоп улыбок, – как-то странно усмехнулась Яна. – Что тебе показать в моей квартире, чтоб ты убедился, что ты здесь был? Хочешь, посмотри мою комнату?
   – Я хочу посмотреть комнату или, точнее, зал, где стоит рояль, – неожиданно заявил Иван.
   Яна изумилась:
   – Откуда ты знаешь, что у нас есть рояль?
   – Потому что он у вас есть, – с нажимом ответил Родин. – И он меня позвал.
   Яна прошла вперед, распахнула двустворчатые двери в зал. Среди пальм, дифинбахиусов, фикусов и прочих нерусских растений стоял рояль.
   – Рояль в кустах... – только и вымолвил Иван.
   – Мои родители – музыканты, – почему-то вздохнула Яна. – Они сейчас на гастролях в Сиднее.
   – Мама – фортепиано, а папа – скрипка? – больше утвердительно произнес Родин.
   – Как ты догадался? – вновь пришлось удивиться Яне.
   – Скрипка, хоть и имеет внешне женские формы, – начал импровизировать Родин, – несет в себе исключительно мужское начало. Этот инструмент подчиняет себе, диктует свою волю, выплескивает свою силу. Поэтому в семьях музыкантов муж всегда – скрипач.
   – Откуда ты это все знаешь? – забеспокоилась Яна.
   – И действительно, откуда мойщик окон может знать, кто в доме скрипач?