Дюрренматт Фридрих. Ангел приходит в Вавилон

Фридрих Дюрренматт
 
Ангел приходит в Вавилон

Фрагментарная комедия в трех действиях

   Вы, города на Евфрате!

Гёльдерлин

 

Действующие лица

 
    Ангел.
    Девушка Курруби.
    Акки.
    Навуходоносор- царь Вавилона.
    Нимрод- бывший царь Вавилона.
    Престолонаследник- сын обоих.
    Архиминистр.
    Утнапиштим- главный богослов.
    Генерал.
    Первый солдат.
    Второй солдат.
    Третий солдат.
    Полицейский(Нэбо).
    Банкир Энггиби.
    Виноторговец Али.
    Табтум- гетера.
    Первый рабочий.
    Второй рабочий- сознательный.
    Жена первого рабочего.
    Жена второго рабочего.
    Парадный.
    Гиммил- торговец ослиным молоком.
    Много поэтов.
    Капитан.
    Народ.
   И так далее.

Действие первое

     Назовем сразу самое важное, правда, не место действия, а лишь фон для этой комедии - необозримое небо. Оно висит надо всем, а посреди него – туманность Андромеды, почти такая, какой мы видим ее в телескоп обсерватории на Маунт Вильсон или Маунт Паломара; она пугающе близка и заполняет почти половину задника сцены. С этого неба раз (но только один-единственный раз) спустился Ангел с длинной рыжей бородой, одетый в рванье, как нищий; рядом с ним была закутанная в покрывало девушка. Путники подошли к городу Вавилону - и вот они на набережной Евфрата. Посреди маленькой площади на фоне неба тускло светится газовый древневавилонский фонарь. Сзади, на стенах домов и на афишных столбах, видны плакаты: «Нищие – бич своей родины», «Нищенство – антиобщественное явление», «Нищие! – Поступайте на государственную службу». Часть плакатов разорвана. В глубине угадываются улицы, похожие на ущелья, улицы огромного города, лабиринт многоэтажных домов, дворцов и хижин, где обитают миллионы людей. Все эти пышные и убогие строения теряются в желтых песках пустыни.
    Ангел. Выслушай меня, дитя мое. Всего несколько мгновении назад ты была удивительнейшим образом создана Господом, я же, шагающий рядом с тобой в одеянии нищего, – ангел, твердая материя у нас под ногами, если только я не заблудился, – это так называемая Земля, а белые кубы – дома города Вавилона.
    Девушка. Да, мой ангел.
    Ангел( достает походную карту и принимается ее изучать.) Широкая лента, которая течет перед нами, – Евфрат. (Спускается с набережной к реке, окунает палец в воду, а затем подносит его к губам.) Похоже, что эта масса состоит из бесчисленного множества росинок.
    Девушка. Да, мой ангел.
    Ангел. Светлая кривая фигура над нами – прошу тебя слегка приподнять голову – это Луна, а это бесконечное облако за ней – молочное и величественное – туманность Андромеды. Ее ты знаешь: оттуда мы и пришли. ( Показывает на карту.) Вот видишь, все обозначено на карте.
    Девушка. Да, мой ангел.
    Ангел. Ты, которая идешь рядом со мной, зовешься Курруби и создана, как я уже говорил, Господом несколько мгновений назад; он – теперь я могу тебе это сказать – у меня на глазах сунул правую руку в пустоту, слегка потер средний палец о большой, и в тот же миг появилась ты и сделала первые шаги по его ладони.
    Курруби. Помню, мой ангел.
    Ангел. Вот и прекрасно. Помни об этом всегда, ведь теперь ты разлучена с том, кто создал тебя из ничего и на чьей ладони ты танцевала.
    Курруби. Куда мне теперь идти?
    Ангел. Туда, куда мы и пришли: к людям.
    Курруби. А что такое люди?
    Ангел( смущенно). Дорогая моя, должен признаться, что об этом разделе мироздания я плохо информирован. Только однажды, несколько тысячелетий назад, я слушал доклад на эту тему. По-видимому, люди – это существа примерно нашего образа и подобия, что я считаю не очень практичным, – ведь они наделены разными органами непонятного назначения. Я рад, что скоро смогу опять превратиться в ангела...
    Курруби. Значит, я теперь человек?
    Ангел. Ты существо, облеченное в форму человека. ( Откашливается.) В докладе, который я слышал, говорилось, что люди произрастают друг из друга, тогда как тебя бог сделал из ничего. Я мог бы назвать тебя человеческим ничто. Ты бессмертна, как ничто, и смертна, как человек.
    Курруби. А что я должна принести людям?
    Ангел. Дорогая Курруби, я прощаю тебе твои бесчисленные вопросы только потому, что тебе всего четверть часа от роду! Но имей в виду: воспитанные девушки ни о чем не спрашивают. Тебе но надо ничего приносить людям, потому что ты сама принесена им в дар.
    Курруби( после небольшого раздумья). Не понимаю.
    Ангел. Все, что исходит из десницы господней, недоступно нашему разуму, дитя мое.
    Курруби. Прости.
    Ангел. Мне поручили отдать тебя ничтожнейшему из людей.
    Курруби. Я должна тебе подчиниться.
    Ангел( снова изучает карту). Ничтожнейшие из людей – это нищие. Поэтому ты будешь принадлежать некоему Акки, который, если верить этому путеводителю, единственный нищий на земле. По-видимому, это живой памятник прошлого. ( Гордо.) Какая превосходная карта! Здесь обозначено решительно все!
    Курруби. Если нищий Акки действительно ничтожнейший из людей, он, должно быть, очень несчастен.
    Ангел. Ну что за слова в твои-то годы! Все, что существует, – прекрасно, а раз прекрасно, значит и счастливо. В своих путешествиях по вселенной я никогда не сталкивался с несчастьем.
    Курруби. Да, мой ангел.
     Они идут направо.
    Ангел( наклоняется над оркестром). Вот тут Евфрат сворачивает. Здесь мы должны дожидаться нашего Акки. Можем присесть и вздремнуть. Путешествие меня утомило, и, кроме того, когда мы огибали Юпитер, один из его спутников сбил меня с ног.
     Они садятся справа, возле рампы.
   Подойди ко мне. Обними меня. Мы можем покрыться этой прекрасной картой. Я привык на своих светилах к другой температуре. Я мерзну, хотя, судя по карте, это один из самых жарких уголков земли. Кажется, мы попали на холодную звезду.
     Накрываются географической картой и засыпают в обнимку. Справа входит Навуходоносор, – он совсем еще юн, довольно симпатичен и чуть-чуть наивен. С ним его свита: архиминистр, генерал, главный теолог Утнапиштим и одетый в красное палач.
    Навуходоносор. После того как мои войска достигли на севере Ливана, на юге – моря, на западе – пустыни, а на востоке таких высоких гор, что им нет конца, – вся земля стала моею.
    Архиминистр. От имени кабинета министров...
    Утнапиштим. ...церкви...
    Генерал. ...вооруженных сил...
    Палач. ...правосудия...
    Все четверо. ...поздравляем ваше величество с установлением нового порядка во всем мире.
    Кланяются.
    Навуходоносор. Девятьсот лет провел я в качестве подставки для ног царя Нимрода, в неудобном, скорченном положении. Но это не единственная моя обида. Все эти годы, ты, архиминистр, во время каждой аудиенции плевал мне в лицо.
    Архиминистр( сконфуженно кланяется). Ваше величество, Нимрод меня заставлял...
     Издали доносится барабанная дробь.
    Навуходоносор. Нимрод арестован. На рассвете его приведут в Вавилон, как только что сообщили из Ламаша рабы-барабанщики, которых мне подарила царица Савская. Теперь Нимрод будет у меня подставкой для ног. И я заставлю тебя плевать ему в лицо, архиминистр.
    Архиминистр( вкрадчиво). Ваше величество! В незапамятные времена, когда вы были царем, а Нимрод – подставкой для ваших ног, я плевал на него. Последние девятьсот лет царствовал Нимрод, а ваше величество были подставкой для его ног, – и мне пришлось плевать на ваше величество. Не лучше ли освободить меня раз навсегда от обязанности кого-нибудь оплевывать. При каждом новом перевороте я обращаюсь с этой просьбой...
    Навуходоносор. Выполняй свой долг. Плюй! Этого требует справедливость.
     Архиминистр кланяется.
   И вообще в стране пораспустились. Я должен быстренько навести порядок. Жизнь коротка. А мне еще предстоит осуществить те идеи, которые родились у меня, когда я был подставкой для ног Нимрода.
    Архиминистр. Ваше величество желает создать поистине справедливый социальный строй.
    Навуходоносор. Меня просто поражает, архиминистр, как ты угадываешь мои мысли.
    Архиминистр. Когда цари находятся в униженном состоянии, они всегда размышляют о социальном переустройстве мира, ваше величество.
    Навуходоносор. Каждый раз, когда правит Нимрод, капиталисты процветают, а государство нищает. Количество купцов, перекупщиков, скупщиков, откупщиков и закупщиков неслыханно велико, число же банкиров и нищих угрожающе растет. Предпринять что-либо против банкиров в настоящее время я не имею возможности: я лишь напоминаю вам о состоянии наших финансов. Но нищенство я все-таки запретил. Мой указ выполнен?
    Архиминистр. Нищие, ваше величество, поступили на государственную службу. Они теперь взыскивают налоги. Только один нищий, по имени Акки, упорно цепляется за свой жалкий промысел.
    Навуходоносор. Его оштрафовали?
    Архиминистр. Тщетно.
    Навуходоносор. Выпороли?
    Архиминистр. Немилосердно.
    Навуходоносор. Пытали?
    Архиминистр. На его теле не осталось живого места, которого не рвали бы раскаленными щипцами. У него нет ни одной косточки, которую мы не вывернули бы.
    Навуходоносор. И он упорствует?
    Архиминистр. Его ничем не проймешь.
    Навуходоносор. Из-за этого Акки мы и вышли с вами посреди ночи на берег Евфрата. Легче всего было бы его повесить. Но великий правитель может себе позволить хоть раз проявить гуманность. Вот я и решил разделить один час своей жизни с самым ничтожным из своих подданных. Поэтому наденьте на меня нищенское одеяние, которое принесли из придворного театра.
    Архиминистр. Как прикажете, ваше величество.
    Навуходоносор. Приклейте-ка мне рыжую бороду, – она как раз подойдет к этому костюму.
     Его одевают нищим.
   Видите, я делаю решительно все, чтобы создать образцовое государство – такой политический строй, где всем без исключения, от палача до премьер-министра, было бы приятно работать. Мы не стремимся к могуществу, мы стремимся к совершенству... Совершенство исключает все лишнее, в том числе и нищих. Я хочу убедить Акки поступить на государственную службу, а для этого предстану перед ним в обличий нищего, и он собственными глазами увидит свое ничтожество. Но если он будет упорствовать, его повесят на этом фонаре.
     Палач кланяется.
    Архиминистр. Мы восхищаемся мудростью вашего величества.
    Навуходоносор. Не восхищайтесь тем, чего не понимаете.
    Архиминистр. Конечно, о царь...
    Навуходоносор. Уходите. Но не очень далеко, чтобы быть под рукой, когда понадобитесь. И не смейте появляться, пока не позову.
     Все кланяются и исчезают в глубине сцены. Навуходоносор садится слева на берегу Евфрата. В это мгновение пробуждаются Ангел и Курруби.
    Ангел( радостно). Видишь, вот это и есть человек.
    Курруби. У него такое же платье и такая же рыжая борода, как у тебя.
    Ангел. Мы встретили того, кого искали, дитя мое. ( Навуходоносору.) Я рад познакомиться с самим Акки, нищим из Вавилона.
    Навуходоносор( смущен, увидев ангела, переодетого нищим). Я не нищий Акки. Я нищий из Ниневии. ( Строго.) Я был убежден, что кроме меня и Акки на земле больше нет нищих.
    Ангел( к Курруби). Не знаю, что и думать, милая Курруби. В моем путеводителе это не обозначено. Оказывается, и в Ниневии есть нищий! На земле живут целых двое нищих!
    Навуходоносор( в сторону). Я повешу министра информации, в моем царстве живут двое нищих. ( Ангелу.) Ты откуда?
    Ангел( смущенно). Оттуда, из-за Ливана...
    Навуходоносор. Как установил великий царь Навуходоносор, Ливаном кончается вселенная. Этот взгляд разделяют все географы и астрономы.
    Ангел( заглядывая в свою карту). За Ливаном ость еще несколько селений: Афины, Спарта, Карфаген, Москва, Пекин. Видишь? ( Протягивает карту царю.)
    Навуходоносор( в сторону). Придворного географа придется повесить. ( Ангелу.) Великий царь Навуходоносор завоюет и эти селения.
    Ангел( тихо к Курруби). Раз мы встретили второго нищего, наше положение усложнилось. Теперь я должен установить, кто из них беднее – нищий Акки или этот нищий из Ниневии, а для этого потребуется проявить большой такт и чуткость.
     Слева появляется оборванная и дикая фигура с рыжей бородой. Теперь уже трое нищих с длинными рыжими бородами находятся на сцене. А вот и второй человек.
    Курруби. И у него такое же платье, как у тебя, мой ангел, и такая же рыжая борода.
    Ангел. Если и это не нищий Акки, я совсем запутаюсь.
    Навуходоносор. Но если и этот не Акки, я повешу министра внутренних дел!
     Оборванец усаживается посреди сцены, на берегу Евфрата, прислонившись спиной к фонарю.
   ( Откашливаясь.) Ты, если не ошибаюсь, нищий Акки из Вавилона?
    Ангел. Знаменитый нищий Акки, слава которого обошла весь мир?
    Акки( вынимает бутылку водки и пьет). Плевал я на свое имя.
    Навуходоносор. У каждого есть имя.
    Акки. А ты кто такой?
    Навуходоносор. Тоже нищий.
    Акки. Тогда ты плохой нищий и твои принципы для нищенства никуда не годятся. У нищего ничего нет, ни денег, ни имени. Сегодня он называет себя так, а завтра иначе, он борет себе имя, как кусок хлеба. Я каждое столетие выпрашиваю себе новое имя.
    Навуходоносор( гордо). Сохранять свое имя и оставаться тем, что ты есть, – это самое главное для человека.
    Акки. Я то, чем мне нравится быть. Кем я только не был, а теперь стал нищим Акки. Если хочешь, я могу стать царем Навуходоносором.
    Навуходоносор( вскакивает). Не сможешь!
    Акки. Легче всего на свете стать царем. Это первое, чему следует научиться нищему. Я в своей жизни уже семь раз был царем.
    Навуходоносор( взяв себя в руки). Нет более великого царя, чем Навуходоносор.
     В глубине сцены возникает группа придворных, которые кланяются и тотчас исчезают.
    Акки. Ты имеешь в виду маленького Навика?
    Навуходоносор. Навика?
    Акки. Так я зову своего приятеля, царя Навуходоносора Вавилонского.
    Навуходоносор( после паузы, с достоинством). Мне трудно поверить, что ты знаешь великого царя царей.
    Акки. Великого? Да он же – ничтожество, и духовно и физически.
    Навуходоносор. На барельефах он изображен могучим и рослым.
    Акки. Ну да. На барельефах. А кто их высекает? Наши вавилонские скульпторы. У них все цари – на одно лицо. Но я знаю своего Навика, меня не обманешь. Увы, он не слушает моих советов.
    Навуходоносор( с изумлением). Твоих советов?
    Акки. Он всегда вызывает меня во дворец, когда видит, что дело плохо.
    Навуходоносор( озадаченно). Во дворец?
    Акки. Это самый глупый царь изо всех, каких я встречал. Трудно ему царствовать.
    Навуходоносор. Править миром – высокая и трудная задача.
    Акки. И Навик так говорит. Так говорили все цари, каких я знал. Это их вечная отговорка, ведь всякому человеку нужна отговорка, если он не нищий, чтобы оправдать, почему он не стал нищим. Тяжелые времена наступают. ( Пьет. Ангелу.) А ты кто?
    Ангел. Я тоже нищий.
    Акки. Как зовут?
    Ангел. Я из такого селения, где имен не дают.
    Акки. А где же это милое селение?
    Ангел. По ту сторону Ливана.
    Акки. Приятная местность. А чего тебе от меня надо?
    Ангел. В нашем селении плохо поставлено нищенство. Я едва могу прокормиться, а мне еще надо растить дочурку – вот она лежит у меня под боком.
    Акки. Нищий, который говорит о нужде, жалкий дилетант.
    Ангел. Община моего селения оплатила мне командировку к могущественному и славному нищему Акки, чтобы я перенял у него опыт и высокое искусство нищенства. Я прошу тебя сделать из меня достойного, солидного нищего.
    Акки. Твоя община рассудила мудро. Есть еще, видно, разумные люди на свете.
    Курруби( ошеломленно, Ангелу). Ты лжешь, мой ангел?
    Ангел. Небеса никогда не лгут, дитя мое. Но им бывает трудно объясняться с людьми.
    Акки( Навуходоносору). А ты ко мне зачем?
    Навуходоносор. Я – прославленный, великий Анашамаштаклаку, первый нищий Ниневии.
    Акки( недоверчиво). Ты – первый нищий Ниневии?
    Навуходоносор. Анашамаштаклаку, первый нищий Ниневии.
    Акки. И чего тебе надо?
    Навуходоносор. Обратное тому, чего хочет этот нищий из селения по ту сторону Ливана. Я пришел убедить тебя, что мы не можем больше заниматься нищенством. Правда, мы – приманка для интуристов, но оставим древний Восток с его романтикой, ведь наступили новые времена! Мы должны подчиниться запрету, который наложил великий царь Навуходоносор на нашу профессию.
    Акки. Ишь ты!
    Навуходоносор. В передовом государстве не должно быть нищих. Оно не может терпеть бедность, которую несет с собой нищенство!..
    Акки. Хм-м...
    Навуходоносор. Все остальные нищие в Ниневии, Вавилоне, в Уре и Уруке и даже в Алеппо и Сузе отказались от нищенства потому, что царь царей Навуходоносор дал им работу и хлеб. И сейчас уровень их жизни неуклонно повышается.
    Акки. Ай-ай-ай!
    Навуходоносор. Благодаря нашему прославленному искусству мы, конечно, не испытываем такой нужды, как наши коллеги, но ведь и мы находимся в стесненных обстоятельствах, как можно судить по нашему костюму. Однако в эпоху экономического процветания заработок нищего, несмотря на наше замечательное мастерство, не выше заработка самой низко оплачиваемой профессии, например поэта!
    Акки. Черт возьми!
    Навуходоносор. Поэтому, высокочтимый, я и решил оставить профессию нищего и поступить на службу к его величеству царю Навуходоносору. Прошу тебя последовать моему примеру и к восьми часам подать заявление в Министерство финансов. Это последняя возможность выполнить царский указ. Ведь Навуходоносор царь добросовестный и может повесить тебя на том самом фонаре, к которому ты прислоняешься.
     В глубине кланяется палач.
    Акки. Ты – нищий Анашамаштаклаку из Ниневии?
    Навуходоносор. Первый и самый прославленный нищий Ниневии.
    Акки. И зарабатываешь не больше поэта? Навуходоносор. Не больше.
    Акки. Ты бездарный нищий. Я один содержу пятьдесят вавилонских поэтов.
    Навуходоносор( осторожно). Конечно, не исключено, что поэты в Ниневии зарабатывают больше, чем в Вавилоне.
    Акки. Ты первый нищий Ниневии, а я первый среди нищих Вавилона. Моя давняя мечта помериться силами с корифеем другого города. Мы сравним наше искусство. Если ты победишь, то сегодня к восьми часам мы оба поступим на государственную службу, а если победа останется за мной, ты вернешься в Ниневию и будешь продолжать нищенствовать, как я это делаю в Вавилоне, не взирая на опасности, с которыми сопряжено наше великое искусство. Светает, люди начинают просыпаться. Для нищенства это самое неблагоприятное время, но тем выше должно быть наше мастерство.
    Ангел. Моя дорогая Курруби, наступает исторический момент. Ты узнаешь своего мужа, беднейшего и ничтожнейшего из нищих.
    Курруби. Как же я его узнаю, мой ангел?
    Ангел. Очень просто, дитя мое. Тот, кто проиграет этот поединок, и есть самый ничтожный из людей. ( С гордостью тычет себя пальцем в лоб.)
    Акки. Вон через Вавилон идут двое рабочих – три часа пути на пустой желудок, чтобы отработать свою утреннюю смену на обжиге кирпича. Я уступаю тебе право начать, нищий из Ниневии.
     Слева входят двое рабочих.
    Навуходоносор( жалобно). Подайте, почтенные рабочие, подайте своему товарищу, который в Нево на шахте стал инвалидом.
    Первый рабочий. Ишь ты – «Почтенные рабочие»? Болтун.
    Второй рабочий. В Нево платят на десять медяков больше в неделю, чем нам. Пусть сами заботятся о своих инвалидах.
    Первый рабочий. Особенно теперь, когда на правительственные здания идет гранит вместо кирпича.
    Второй рабочий. Ведь эти здания рассчитаны на вечность.
    Акки. А ну-ка, гоните по медяку, подлые души! Хотите за серебряную монету в неделю живот набивать? А вот я высоко ставлю рабочую честь и не желаю, чтобы меня эксплуатировали. Уж лучше попрошайничать и голодать! Либо гоните хозяина кирпичного завода ко всем чертям, либо гоните мне каждый по медяку.
    Второй рабочий. Да разве я одни могу совершить революцию?
    Первый рабочий. А у меня семья...
    Акки. Будто я не многосемейный? В каждом переулке бегают мои родичи. Гоните медяки, не то потонете в рабстве, как во всемирном потопе. Разве это дело, чтобы я – главный рабочий человек в Вавилоне, голодал?
     Оба рабочих смущенно дают Акки по монете и уходят направо.
   ( Высоко подбрасывая монеты.) Первую схватку я выиграл.
    Навуходоносор. Странно. У рабочих Ниневии совсем другая психология.
    Акки. Вон прется Гиммил, продавец ослиного молока.
     Гиммил выходит слева и расставляет свои бутылки с молоком у дверей домов.
    Навуходоносор. А ну-ка гони десять медяков, мерзкий продавец ослиного молока, загнавший своих доярок в гроб! Не то позову налогового инспектора Мардука и он тебе задаст.
    Гиммил. Налогового инспектора Мардука? Который берет взятки в городской молочной? Оп мне задаст? Теперь, когда все вздумали пить коровье молоко и я разоряюсь? Ни гроша не дам, паршивый нищий!
    Акки( бросает Гиммилу под ноги две медные монеты). На, Гиммил, бери все мое имущество за бутылку самого лучшего ослиного молока. Я нищий, а ты продавец ослиного молока, мы оба с тобой частные предприниматели. Да здравствует ослиное молоко, да здравствует частное предпринимательство! Вавилон возвеличился на ослином молоке, вавилонские патриоты пьют только ослиное молоко.
    Гиммил( с воодушевлением). На-ка две бутылки ослиного молока и серебряную монету в придачу. С таким вавилонцем мне никакая государственная торговля коровьим молоком не страшна. Вавилонские патриоты пьют только ослиное молоко! Великолепно. Это куда лучший лозунг, чем: «Коровье молоко – путь к прогрессу!» ( Уходит налево.)
    Навуходоносор. Странно. Видимо, я еще не в форме.
    Акки. Ну, теперь – самое легкое дело, образцово-показательный случай для нашей профессии. Вон гетера Табтум со служанкой идут на базар за овощами. Технически задача совсем простая, ее можно решить очень изящно.
     Из глубины появляется гетера Табтум. Рядом ее служанка с корзиной на голове.
    Навуходоносор( жалобно). Подайте что-нибудь, благородная дама, созвездие всех добродетелей. Подайте бедному, но достойному нищему, который три дня ничего не ел.
    Табтум. Вот тебе сребреник. Помолись за это в храме великой Астарты, чтобы я была счастлива в любви. ( Дает Навуходоносору монету.)
    Акки. Ха-ха-ха!
    Табтум. Чего ты смеешься, образина?
    Акки. Я смеюсь, прелестная юная дама, что ты дала этому бедняге из Ниневии всего один сребреник. Он еще такой неопытный. Чтобы его молитва имела силу, ты, моя красавица, должна ему дать еще хоть сребреник.
    Табтум. Еще сребреник?
    Акки. Да.
     Табтум дает Навуходоносору еще сребреник.
    Табтум( к Акки). А ты кто такой?
    Акки. Я – профессиональный нищий с высшим образованием.
    Табтум. А ты за меня тоже помолишься богине любви?
    Акки. Я редко молюсь, но для тебя, красавица, сделаю исключение.
    Табтум. И твои молитвы помогают?
    Акки. Еще как, моя юная дама, еще как! Когда я начинаю молиться Астарте, небесный свод, на котором возлежит богиня, просто содрогается от моих песнопений. Ты заполучишь больше богатых мужчин, чем их имеется в Вавилоне и Ниневии вместе взятых.
    Табтум. Я и тебе дам два сребреника.
    Акки. Буду счастлив, если твои алые губки подарят мне улыбку. С меня и этого хватит.
    Табтум( с удивлением). Ты не хочешь брать моих денег?
    Акки. Не обижайся, мое сокровище. Я очень благородный нищий. Побираюсь у царей, банкиров, дам высшего света и милостыню принимаю только золотыми монетами. Улыбка твоих губ, красавица, одна улыбка, и я буду счастлив.
    Табтум( с любопытством). А сколько тебе подают дамы высшего света?
    Акки. Два золотых.
    Табтум. Я могу дать тебе три золотых.
    Акки. Значит, ты принадлежишь к самому высшему свету, прекрасная дама.
     Табтум дает ему три золотых.
   Госпожа Хамурапи, жена архиминистра, дает мне не больше.
     В глубине появляется архиминистр и с интересом прислушивается к разговору.
    Табтум. Хамурапи? Эта потасканная выдра из пятого квартала? В следующий раз ты получишь четыре золотых. ( Уходит со служанкой направо.)
     Архиминистр в ярости исчезает.
    Акки. Ну как?
    Навуходоносор( почесывая затылок). Должен признать, пока выигрываешь ты.
    Ангел( к Курруби). Какой талантливый нищий этот Акки! Земля, как видно, очень интересная звезда. Во всяком случае, для меня, повидавшего столько светил.