Страница:
Не знаю, сколько времени мы так целовались. Для меня все потеряло смысл, кроме горячечной радости от Кайла, от первого поцелуя, от объятий с лучшим другом – единственным парнем, который мне небезразличен.
Все оказалось не просто совершенно естественным, но и именно таким, как я себе представляла, и я не могла понять, отчего это не случилось раньше.
Вдруг я оказалась лежащей на траве. Примятые травинки щекотали спину ниже лифчика. Кайл склонился надо мной, опираясь на локти, немного придавив к земле. Его ладонь упиралась в землю рядом с моим лицом, и я схватила его повыше локтя и за затылок, чтобы он точно не отодвинулся и не перестал меня целовать.
Я сразу многое почувствовала.
Я уловила опасность, таящуюся в поцелуе, – пробудившееся возбуждение, и силу, и пробегающие между нами искры. К бедру прижалось что-то твердое, и я, внутренне вспыхнув, поняла, что это. Поцелуй прервался, и Кайл отодвинулся подальше в сторону. Он поглядывал на мое тело, и я покраснела и от его внимания, и от своих ощущений.
Он тоже покраснел, и я спохватилась, что не в силах надолго отвести от него взгляд: я то и дело поглядывала на скульптурный пресс и ниже, где предательски бугрились спортивные шорты.
– Черт… – пробормотал Кайл и откатился в сторону, закрыв лицо руками, явно умирая от смущения. – Нелл, извини. Не знаю, что на меня нашло…
Я хихикнула.
– Кайл, мы с тобой оба понимаем, что это ерунда. Я знаю, что происходит, и ты это знаешь. Мы целовались, ласкали друг друга, и ты… возбудился.
Он проворно оттянул резинку шортов и что-то там поправил.
– Да, но… это так неудобно.
Я перекатилась на живот и оказалась на Кайле.
– Да ладно, все нормально. Мы не дети. Да, какую-то секунду было странно, но…
– Это все меняет между нами? – перебил Кайл.
Я ответила растерянно, сбитая с толку внезапным вопросом:
– Да, наверное.
– Мы по-прежнему друзья?
Я смутилась.
– Я… Ну да. По крайней мере я надеюсь. Не знаю, что случилось, с чего мы кинулись целоваться, почему ты взревновал, а я не пошла на свидание с Джейсоном. В смысле, знаю, но не пойму, почему сейчас. Ты меня понял? Целоваться с тобой мне… понравилось. Но ты по-прежнему ты, а я – это я. Мы по-прежнему друзья, разве что… немного ближе.
Кайл вздохнул с облегчением.
– Я даже испугался… Я не намеревался тебя целовать, само вышло. Оказалось, это потрясающе, я не хотел останавливаться. – Его глаза наконец встретились с моими, а пальцы принялись играть прядью моих волос. – Я снова хочу тебя поцеловать, прямо сейчас, но боюсь, что не смогу остановиться.
– А кто сказал, что я хочу, чтобы ты остановился? Я ответила на твой поцелуй. Не знаю, что это означает и кем это нас делает. Мы что теперь, влюбленная парочка? А что скажут предки? Хотя давно все уверены, что мы с тобой гуляем.
Кончиком языка Кайл провел по нижней губе. Я знала, он думает о том, как бы поцеловать меня, и опередила его. Я нагнулась – волосы шатром опустились и скрыли наши лица, и мир вокруг нас перестал существовать. Рука Кайла скользнула по моей, неловко замерла на плече и затем двинулась по спине. Он колебался, и я тоже. Поцелуй прервался, но наши губы едва разъединились. Мы глядели друг другу в глаза, и я видела – он думает об этом, хочет еще, но не решается. Я передвинулась – слегка, но достаточно, чтобы сильнее налечь на Кайла, уперевшись руками ему в грудь. Я видела такую позу в фильме и сейчас поняла ее смысл. Она интимна. Удобна, но двусмысленна.
Я чувствовала себя опытной. Взрослой. Искушенной. Полной желаний, которые сама не до конца понимала и не знала, что с этим делать. Я снова ощутила что-то плотное, торчащее у Кайла под шортами; его нерешительный взгляд говорил, что он болезненно воспринимает происходящее. Как поступить? Отодвинуться? В фильмах поцелуй легко и естественно переходит в соответствующий процесс. В «Настоящей крови» Эрик умело раздевал Сьюки, затем сцена менялась, он оказывался сверху, весь состоящий из бугрившихся мускулов, стройных линий и точных движений, и они занимаются любовью… трахаются… прекрасно понимая, что делают.
Я в отличие от них в этом уверена не была. Достаточно было увидеть Кайла без рубашки, чтобы я покраснела. Ощущение его тела под ладонями и пальцев на моей спине ниже лифчика порождало в животе щекотное покалывание. Но… остальное?
Я была не готова к этому.
Кайл, должно быть, почувствовал мое смятение или услышал, как громко застучало у меня сердце. Он отодвинулся подальше и сел, заставив меня сделать то же самое.
– Нелл, нам надо притормозить.
– Да… да. – Я вскочила на ноги и подобрала с травы футболку.
Она была мокрой от пота, поэтому я ее не надела. Мышцы сводило, поясница болела. Я потянулась, прогнувшись, вскинув руки над головой, ладонями к небу. Расслабившись, я поймала на себе взгляд Кайла. Он смотрел на меня по-мужски оценивающе. Пристально разглядывал. Я покраснела.
– Что? – спросила я, не сдержавшись.
– Ничего. – Взгляд Кайла метнулся в сторону, а я не могла отвести глаз от его блестящей от пота кожи, рельефных мышц, все еще заметного бугра под шортами спереди, отчего я покраснела еще гуще.
Помню, однажды мы с Джил уселись смотреть порнофильм, который она нашла в Интернете – из любопытства и от сознания, что такие фильмы смотреть нехорошо. Я обратила внимание, как выглядят мужчины – огромные, жилистые, волосатые и содрогающиеся. Это не было интересно, возбуждающе или красиво. Женщины казались… ненатуральными. Все вместе выглядело уродливо, шокирующе и даже пугающе. Мы выключили фильм, не досмотрев и до половины, и никогда о нем не говорили. Включив повтор «Берега Джерси», сделали вид, что те ужасные кадры вовсе не стоят у нас перед глазами.
И теперь, полгода спустя после неудачного порноэксперимента, я, с трудом отводя глаза от паха лучшего друга, гадала, похож ли он там на мужиков из фильма, не вывернет ли меня, когда увижу его обнаженным. И нужно ли нам вообще этим заниматься.
– Пора возвращаться, – напомнил Кайл. – Мы черт-те когда ушли.
Солнце уже садилось, когда мы побежали через поле к шоссе. Я трусила по тропинке, ведущей с холма, чувствуя на себе взгляд Кайла. Я не сомневалась – он смотрит на мою задницу. Решив не обращать внимания на мучительное смущение и горячий румянец, я изогнулась, чтобы бросить на него взгляд через плечо с видом скромным, но соблазнительным. Сбавив темп у подножия холма, я повиляла бедрами.
– Кайл, ты на меня смотрел, – негромко сказала я, когда он меня догнал.
– Ничего подобного. – Он пытался улыбнуться, но щеки порозовели, выдавая обман.
– Нет, смотрел. Ты разглядывал мою задницу.
– Я… – Он втянул голову в плечи и почесал сзади шею, после чего поднял на меня глаза и криво улыбнулся: – Знаешь, что? Да, разглядывал. О’кей? Пялился на твою задницу. А в чем проблема?
Я пожала плечами:
– Я не сказала, что для меня это проблема.
Я не собиралась признаваться, что мне это понравилось.
Примолкнув от некоторой неловкости, мы шли плечом к плечу. Первым нарушил молчание Кайл:
– Знаешь, я пытаюсь не пялиться на тебя уже целую вечность. Всякий раз, как выходим на пробежку, мне приходится бежать впереди, чтобы не смотреть на твою задницу и не видеть, как у тебя подпрыгивают груди. Даже в этом лифчике они у тебя здорово прыгают. Это, блин, очень отвлекает.
– Кайл! – Я едва не лишилась чувств, вспыхнув до корней волос, но отчего-то не удержалась от смеха.
– Что? Я тебе правду говорю! Ты моя лучшая подруга, неправильно пялиться на тебя, как на остальных девчонок. Я стараюсь не пялиться и на них, потому что это бесцеремонно и все такое, но ты – другое дело. Однако, черт побери, Нелл, на тебя трудно не смотреть. Ты очень секси!
Я остановилась и повернулась к нему:
– По-твоему, я сексуальная?
– Ты это прекрасно знаешь, Нелл Хоторн, и нечего напрашиваться на комплименты, – парировал Кайл. Улыбка растаяла, и он уставился на меня пристальным взглядом, серьезным и полным эмоций. – «Сексуальная» не совсем верное слово… Нет-нет, все наши парни считают тебя секси, кроме Томаса Эвери, потому что он голубой. Но я нахожу тебя красивой. Ты… прекрасна.
Мне стало неловко от столь пристального разглядывания и обжигающего взгляда, от которого начинало покалывать кожу.
– Спасибо.
Он считает меня прекрасной? Мысль, что для Кайла я не просто сексуальная, но и красивая, вызвала странное чувство, вроде необъяснимого острого испуга. Сердце готово было лопнуть от напряжения.
Мы направились домой. В какой-то момент наши руки соединились, а пальцы переплелись, будто так было всегда. Первым стоял дом Кайла – его мать у калитки проверяла почтовый ящик, зажав мобильник между ухом и плечом. Наверное, говорила с моей матерью.
Автоматические кованые ворота открылись, и она увидела нас, держащихся за руки. Брови миссис Кэллоуэй поползли вверх и едва не исчезли под волосами. Она замерла на полуслове с открытым ртом. Я сообразила, что волосы у меня сбились в мокрый от пота колтун и что мы с Кайлом оба без футболок. Губы снова закололо при воспоминании о поцелуе, и мне стало интересно, догадается ли миссис Кэллоуэй, что мы целовались. Может, она решит, что мы…
– Рейчел, я тебе перезвоню. Явились наши детки… рука об руку. Да, знаю. Уже. – Оливия Кэллоуэй отключила телефон и повернулась к нам: – Почему вас так долго не было?
Она взглянула на наши соединенные руки. Мы с Кайлом обменялись долгими многозначительными взглядами. Я демонстративно сжала его руку, показывая, что не собираюсь ее отпускать. Я не стыдилась этого и не пыталась ничего скрыть.
Кайл едва заметно кивнул мне и ответил матери:
– Мы отправились на пробежку и остановились поболтать на холме Келлера.
Миссис Кэллоуэй, прищурив глаза, окинула нас взглядом и отметила, что мы полураздеты и у меня спутанные волосы.
– Поговорить? Хм. А это как понимать? – Она показала на наши руки.
Кайл высоко поднял голову.
– Теперь мы пара.
Этого мы, собственно, пока не обсуждали, потому что начали целоваться, ни о чем конкретно не договорившись. Но я не стала напоминать об этом. Не здесь и не сейчас. Все равно мы пара, хотя и не подтвердили свои отношения, так сказать, делом.
– Понятно, – сказала миссис Кэллоуэй. – Значит, вы теперь пара. Вы уверены, что правильно поступили? Ведь вы еще так молоды!
Кайл нахмурился.
– Ты что, серьезно? У Кольта в шестнадцать лет была подружка, и что-то не припоминаю, чтобы вы хоть слово вякнули!
– Придержите язык, молодой человек, – строго оборвала его миссис Кэллоуэй. – Чтоб ты знал, мы ему много чего сказали. Примерно то же, что я сейчас тебе говорю. Если ты не слышал разговора, это не значит, что мы смолчали. Тебе тогда одиннадцать лет было. Мы с отцом не стали бы вести подобный разговор с Кольтом в твоем присутствии.
– Пожалуй, ты права, – вздохнул Кайл. – Но…
– Будьте аккуратнее, ясно? – прервала его мать.
– Мам, да мы же не… Мы еще не…
– А эту тему я вообще не собираюсь развивать, особенно в присутствии Нелл. Все, что я вам могу посоветовать на будущее, пойдете вы до конца или нет… будьте аккуратнее. И осторожнее, – отвернувшись, она сунула под мышку стопку свежей почты, но тут же снова повернулась к нам: – Не только в физическом плане, в эмоциональном тоже. Всю жизнь вы были лучшими друзьями. Если перейти границу, решившись на нечто большее… прежние отношения уже не вернуть.
Что-то в ее голосе и отсутствующем взгляде навело меня на мысль, что миссис Кэллоуэй знает это по личному опыту.
– Мы понимаем, мам. Об этом и говорили.
– Ну, хорошо, – и она направилась в дом.
Мы с Кайлом остались стоять на дорожке.
– Могло быть и хуже.
– Это пока только мама. Она позвонит отцу, он позвонит мне… В общем, настоящий мужской разговор обеспечен.
Я понимающе сморщилась:
– Меня дома, наверное, ожидает то же самое.
Кайл рассмеялся.
– Нам же вроде в детстве все очень понятно объяснили.
– На этот раз все будет иначе. В детстве нам объясняли, что есть что, что куда суют и почему. А сейчас… – Я не закончила фразы, не зная, как продолжать.
– А сейчас объяснят, почему мы должны подождать и какая ответственность ляжет на нас, если не удержимся.
– Вот именно, – согласилась я с облегчением. Кайл умело обошел все неловкие подробности.
Все-таки я еще не готова. Вообще не готова.
Но тут его руки легли мне на спину, Кайл заключил меня в объятия, и вдруг мысль о чем-то большем перестала так уж меня пугать.
Нечто большее… от нас не уйдет.
Глава 2
По крайней мере я. Кайл вроде бы понял намек, и я только рада была оставить все как есть. Мне нравилось целоваться. Мне нравилось обмениваться ласками на диване. Возможно, я не хотела принудительно переводить наши отношения из дружбы в любовь, не желая менять то, что приносило мне одну только радость.
На самом деле в глубине души я боялась. Может, отчасти я накрутила себя виденными ранее шоу и фильмами, где показывали секс. Я опасалась, что реальность не будет соответствовать ожиданиям, хотя понимала, что телевидение и фильмы нельзя считать отражением реальной жизни. Даже экранные поцелуи не похожи на настоящие, хотя разницу я не могла объяснить даже себе.
Я не могла рассказать об этом Кайлу. Я сомневалась, что он поймет, зато была уверена, что мои слова прозвучат глупо. Это казалось нелепым даже мне самой, но избавиться от страха не могла. Теоретически я знала, что первый раз для девушки вовсе не так уж приятен и даже болезнен. У многих девчонок в школе уже имелся сексуальный опыт, и подробности я узнавала от них. Взять хоть Бекку: поездка в ресторан с Джейсоном возымела именно тот эффект, на который я надеялась. С тех пор у них все шло прекрасно, они начали встречаться, и однажды вечером Бекка пришла ко мне раскрасневшаяся, взволнованная, сияющая и сдерживающая слезы.
Я усадила ее на свою кровать и прибавила громкость в телевизоре, чтобы «Дочки-матери» заглушали наш разговор. Я ждала, играя с завязками пижамных штанов, зная, что Бекка все объяснит, как только подберет слова. Бекка никогда не начинала говорить, не продумав наперед все, что скажет. В детстве она лечилась от заикания и в результате речевой терапии привыкла проговаривать про себя каждое слово и предложение. Порой создавалось впечатление, будто Бекка читает заготовленный текст, и эту ее особенность не все понимали.
Но я ее понимала, потому что дружила с Беккой, еще когда она ходила к логопеду. Я научилась терпеливо слушать, угадывать слова, которые она хочет произнести, и не торопить ее. Даже после речевой терапии Бекку торопить было нельзя. Она скажет, что хочет, когда будет готова, и не раньше.
– Я п-переспала с Джейсоном, – сообщила она. В минуты крайнего волнения Бекка все еще заикалась.
Я резко вскинула голову. Волосы упали мне на лицо и закрыли расширившиеся от волнения глаза. На лице Бекки играла полуулыбка, тугие черные кудри скрывали половину лица. Она покраснела, хотя через ее смуглую плотную кожу полуитальянки-полуливанки румянец пробивается с трудом.
– Что?! Что ты сделала? Серьезно? Когда? Где? Как это произошло?
Бекка намотала на палец упругий локон и потянула, что служило у нее признаком крайнего волнения.
– В точности как описывают, Нелл. Все было замечательно, неловко, неистово и поначалу немного больно. Примерно как щипок, ничего особенного, а после этого просто потрясающе. Джейсон был осторожен и очень нежен. У него это тоже было впервые. Правда, долго это не продлилось. Не как у Эрика со Сьюки, это точно. Но было хорошо.
– А кровь у тебя была? – спросила я.
Бекка кивнула:
– Чуть-чуть. Мы сказали родителям, что едем в «Грейт-лейкс кроссинг» за покупками, а сами пошли в гостиницу. Это не было спонтанным излиянием чувств. – Бекка озорно улыбнулась. – Второй раз было лучше и не так неловко.
Я нахмурилась:
– А что там неловкого?
– Помнишь, как ты в первый раз целовалась? По-настоящему, с ласками? Помнишь, как совершенно естественно все получилось, будто ты с рождения умела целоваться, но все равно тебя не покидало ощущение, что вам еще учиться и учиться? Ну, куда девать руки, и все такое? Так вот, здесь то же самое. – Она посмотрела в окно, за которым на зимнем ветру раскачивались ветви дуба, и я видела, что мыслями подруга в номере отеля, с Джейсоном.
Я молча сидела, наблюдая, как на экране Дженелл спорит с матерью.
– Ты чувствуешь себя другой? – наконец спросила я.
Бекка кивнула:
– Да. Совсем. Это трудно объяснить, но все теперь видится иначе. Физически я ничего особенного не чувствую – немного болит, и все, а вот душевно я стала старше. Мудрее. Хотя на самом деле, наверное, не так… Не знаю, сложно объяснить. Может, я наконец поняла, в чем состоит великая тайна.
– Ты внутренне уже была готова?
Бекка ответила не сразу.
– Наверное. Не знаю. Понимаешь, я этого хотела, честно. Мы говорили об этом несколько недель, планировали, когда и где. Сперва устроили романтический ужин… Но я боялась. И Джейсон тоже, правда, меньше моего.
В ее глазах читалась нерешительность.
– Бекка, он тебя заставил?
Она отвела взгляд, но тут же снова поглядела на меня.
– Немножко. Если бы это зависело от меня, я бы подождала еще немного.
Я не знала, что сказать.
– Но вы были осторожны?
Бекка энергично кивнула:
– Мария, моя двоюродная сестра, ей двадцать три года, сводила меня в клинику подобрать противозачаточные таблетки. И мы воспользовались… э-э-э… Ну, ты поняла. Контрацептивом.
– А твоя сестра может… меня тоже сводить?
Бекка посмотрела на меня.
– Я ее спрошу. Только ты подожди, пока не почувствуешь, что готова.
Она пару раз глубоко вздохнула, опустив плечи. Я крепко обняла ее.
– С тобой все нормально?
Бекка пожала плечами, покачала головой, но ответила:
– Да, наверное. Я сейчас сама не своя от волнения. Самой не верится, – отодвинувшись, она посмотрела на меня. – Я больше не девственница, Нелл. Я женщина.
Она засмеялась, но в смехе слышались слезы.
– Ты не была готова, да? – прошептала я.
Она бросилась в мои объятия.
– Н-нет. Но я люблю его, Нелл. – Она протяжно, прерывисто вздохнула, села прямо и вытерла лицо. – Люблю и не хотела разочаровывать. Мы не могли больше уклоняться от неизбежного, как делали столько времени.
– Что ты имеешь в виду?
– О, да ладно, Нелл. Ты знаешь, о чем я. Вы ласкаете друг друга, ласки становятся все более настойчивыми, ты понимаешь, к чему дело клонится, и приходится постоянно останавливать себя, прежде чем это случайно произойдет. Я правда хотела. Не думай, что Джейсон меня грубо принудил. Это не так. Я хотела, просто… не знаю, как объяснить.
– Кажется, я понимаю, – сказала я. – В наших с Кайлом ласках тоже наступает момент, когда мы вынуждены все прекращать, чтобы не зайти слишком далеко.
Бекка взяла меня за руку.
– Ну, так поступите так же, как мы. Поговори с ним об этом. Рано или поздно это все равно случится, значит, лучше договориться, чтобы все произошло на ваших условиях. Управляйте процессом, понимаешь?
Я кивнула, пытаясь справиться с нахлынувшими мыслями, переполнившими мою бедную голову. Бекка осталась у меня еще ненадолго, досмотрела «Дочки-матери» – сериал вдруг приобрел для нас новый смысл, и ушла домой.
После ухода подруги я долго не могла заснуть. Все, о чем я думала, – как трудно было оторваться от Кайла этим вечером. Я тонула в нем, забываясь в его поцелуях. Насколько легче было бы продолжать и позволить страсти захлестнуть нас!
Но я не хотела, чтобы у меня оставались сомнения. Я не хотела бежать потом к Бекке и рыдать, оттого что не была на сто процентов готова к сексу с Кайлом.
Однако где-то в глубине души меня мучил вопрос, а буду ли я хоть когда-нибудь полностью готова и вообще уместно ли говорить о стопроцентной готовности, когда речь идет о первом сексуальном опыте.
Две недели спустя, в пятницу вечером, я сидела на пассажирском сиденье Кайловой «Камаро». Мы ехали домой под густейшим снегопадом. По радио передавали нашу любимую песню, нашу песню – «Счастливчика» Джейсона Мраза, и я подпевала. Кайл сосредоточенно хмурился – фары дальнего света едва позволяли видеть дорогу сквозь сплошную снежную пелену. С черепашьей скоростью мы ползли по раскисшей дороге, которую он знал как свои пять пальцев.
– Снег, блин, валит как сумасшедший, – сказал Кайл. – В трех шагах ничего не видно, задние покрышки вообще не держат.
– Может, остановимся и переждем? – предложила я.
– Да ну, зачем. Уже почти приехали. Просто не будем торопиться.
Я округлила глаза – нечего было и спрашивать. Я знала, что он не захочет останавливаться. На повороте задние колеса занесло. Кайл чертыхнулся. Вглядевшись в снежную круговерть, я поняла, чего он испугался: посреди дороги стояла, раскорячившись, здоровенная оленуха. В свете фар ее глаза отливали зеленоватой синевой и серебром. Неподвижно застывшая, она увеличивалась в размерах с каждой секундой. Кайл, бормоча ругательства, переключил передачу, пытаясь заставить машину слушаться руля, но «Камаро» потеряла управление.
– Уйди с дороги, зараза ушастая! – заорал Кайл, пока нас несло на оленуху.
Он специально учился вождению в гололед, поэтому надавил на тормоз, дождался, пока машина пошла юзом, и тронул газ. «Камаро» в третий раз совершила полный оборот, уже завязая в грязной каше из гравия и снега, и передом мы сбили животное. Машина содрогнулась от удара. Я закричала и вцепилась руками в приборную панель, но не успела отвернуться, когда ее отбросило назад. Подергав ногами, оленуха повалилась на бок. Кайлу, наконец, удалось остановить машину. Фары освещали лежащее без движения посреди дороги животное и сплошную стену снега. Мы тяжело дышали. Кайл вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.
Я судорожно вздохнула. Кайл поймал мой взгляд, и мы захохотали, почти истерически. Я перегнулась через рычаг переключения передач и обняла Кайла за шею, дрожа от прилива адреналина. Ремень безопасности врезался в грудь, я его отстегнула и прижалась к Кайлу. Он поставил машину на паркинг и притянул меня к себе. Я неловко перелезла через консоль и уселась ему на колени верхом, не разжимая объятий. Он нежно приподнял мое лицо и поцеловал долгим, горячим поцелуем.
Я забыла обо всем на свете, растворившись в этом поцелуе. От адреналина кровь кипела в жилах раскаленным металлом. Я запустила пальцы в шевелюру Кайла, затем впилась ему в плечи. Я ухватилась за его рубашку, и ладонь скользнула под хлопковую ткань, замерев на гладкой коже. От жара его тела у меня перехватило дыхание. Меня будто электрическим разрядом поразило от этого прикосновения.
И тогда он коснулся меня. Боже мой… Его пальцы проникли под куртку, под блузку и принялись гладить разгоряченную спину. Выгибаясь от его ласк, я почувствовала, как его язык проник в мой рот и коснулся моего, и у меня закружилась голова. Я забылась, тонула в чудесных ощущениях. Руки сами потянулись к рельефному прессу и крепким мышцам груди. Кайл повторил мое движение – его пальцы скользнули по моему телу и принялись кружить по животу. Поцелуй прервался, хотя губ мы не отрывали, смотрели друг на друга во все глаза, и нас наполняло жгучее нетерпение. Я затаила дыхание, когда он прикусил мою губу, повел ладонями вверх и глубоко вздохнул, когда коснулся моего кружевного лифчика.
Соски от прикосновения напряглись. Я не отстранилась, молчаливо разрешая трогать меня и дальше. Руль уперся в спину, когда я сдвинулась назад, перенеся основной вес на колени Кайла. Он колебался, держа руки у меня на груди. Я видела, как он жаждет этого. Ему хотелось трогать мою обнаженную кожу, а мне захотелось ему это разрешить. Мне нравились его ласки, нравился жгучий восторг от ощущения его рук на моем теле.
Я запустила руку под блузку и сбросила лямки лифчика с одного плеча, потом с другого. Кайл осторожно взялся за края чашечек и потянул бюстгальтер вниз, высвободив грудь. Блузка все еще болталась на мне, куртка была распахнута. Обогреватель по-прежнему работал на полную, согревая нас и без того разгоряченных. Я на ощупь выключила его и снова посмотрела на Кайла. Он напряженно глядел на меня из-под полуопущенных век. Желание боролось в нем с рассудком.
Во мне шла такая же борьба. Я хотела этого с Кайлом. Здесь и сейчас. Я хотела его, остальное потеряло значение. Внутренний голос настойчиво напоминал о разговоре с Беккой пару недель назад – я отмахнулась от непрошеного воспоминания. Руки Кайла блуждали по моему телу и возвращались к грудям. Он высвободил их из чашечек и нежно ласкал.
Я выпуталась из куртки и, не давая себе времени передумать, стянула блузку. Кайл судорожно вздохнул, на губах заиграла возбужденная улыбка.
– Боже, как ты хороша, – выдохнул он, разглядывая мою светлую кожу, более темные ареолы и розовые пуговички сосков.
Все оказалось не просто совершенно естественным, но и именно таким, как я себе представляла, и я не могла понять, отчего это не случилось раньше.
Вдруг я оказалась лежащей на траве. Примятые травинки щекотали спину ниже лифчика. Кайл склонился надо мной, опираясь на локти, немного придавив к земле. Его ладонь упиралась в землю рядом с моим лицом, и я схватила его повыше локтя и за затылок, чтобы он точно не отодвинулся и не перестал меня целовать.
Я сразу многое почувствовала.
Я уловила опасность, таящуюся в поцелуе, – пробудившееся возбуждение, и силу, и пробегающие между нами искры. К бедру прижалось что-то твердое, и я, внутренне вспыхнув, поняла, что это. Поцелуй прервался, и Кайл отодвинулся подальше в сторону. Он поглядывал на мое тело, и я покраснела и от его внимания, и от своих ощущений.
Он тоже покраснел, и я спохватилась, что не в силах надолго отвести от него взгляд: я то и дело поглядывала на скульптурный пресс и ниже, где предательски бугрились спортивные шорты.
– Черт… – пробормотал Кайл и откатился в сторону, закрыв лицо руками, явно умирая от смущения. – Нелл, извини. Не знаю, что на меня нашло…
Я хихикнула.
– Кайл, мы с тобой оба понимаем, что это ерунда. Я знаю, что происходит, и ты это знаешь. Мы целовались, ласкали друг друга, и ты… возбудился.
Он проворно оттянул резинку шортов и что-то там поправил.
– Да, но… это так неудобно.
Я перекатилась на живот и оказалась на Кайле.
– Да ладно, все нормально. Мы не дети. Да, какую-то секунду было странно, но…
– Это все меняет между нами? – перебил Кайл.
Я ответила растерянно, сбитая с толку внезапным вопросом:
– Да, наверное.
– Мы по-прежнему друзья?
Я смутилась.
– Я… Ну да. По крайней мере я надеюсь. Не знаю, что случилось, с чего мы кинулись целоваться, почему ты взревновал, а я не пошла на свидание с Джейсоном. В смысле, знаю, но не пойму, почему сейчас. Ты меня понял? Целоваться с тобой мне… понравилось. Но ты по-прежнему ты, а я – это я. Мы по-прежнему друзья, разве что… немного ближе.
Кайл вздохнул с облегчением.
– Я даже испугался… Я не намеревался тебя целовать, само вышло. Оказалось, это потрясающе, я не хотел останавливаться. – Его глаза наконец встретились с моими, а пальцы принялись играть прядью моих волос. – Я снова хочу тебя поцеловать, прямо сейчас, но боюсь, что не смогу остановиться.
– А кто сказал, что я хочу, чтобы ты остановился? Я ответила на твой поцелуй. Не знаю, что это означает и кем это нас делает. Мы что теперь, влюбленная парочка? А что скажут предки? Хотя давно все уверены, что мы с тобой гуляем.
Кончиком языка Кайл провел по нижней губе. Я знала, он думает о том, как бы поцеловать меня, и опередила его. Я нагнулась – волосы шатром опустились и скрыли наши лица, и мир вокруг нас перестал существовать. Рука Кайла скользнула по моей, неловко замерла на плече и затем двинулась по спине. Он колебался, и я тоже. Поцелуй прервался, но наши губы едва разъединились. Мы глядели друг другу в глаза, и я видела – он думает об этом, хочет еще, но не решается. Я передвинулась – слегка, но достаточно, чтобы сильнее налечь на Кайла, уперевшись руками ему в грудь. Я видела такую позу в фильме и сейчас поняла ее смысл. Она интимна. Удобна, но двусмысленна.
Я чувствовала себя опытной. Взрослой. Искушенной. Полной желаний, которые сама не до конца понимала и не знала, что с этим делать. Я снова ощутила что-то плотное, торчащее у Кайла под шортами; его нерешительный взгляд говорил, что он болезненно воспринимает происходящее. Как поступить? Отодвинуться? В фильмах поцелуй легко и естественно переходит в соответствующий процесс. В «Настоящей крови» Эрик умело раздевал Сьюки, затем сцена менялась, он оказывался сверху, весь состоящий из бугрившихся мускулов, стройных линий и точных движений, и они занимаются любовью… трахаются… прекрасно понимая, что делают.
Я в отличие от них в этом уверена не была. Достаточно было увидеть Кайла без рубашки, чтобы я покраснела. Ощущение его тела под ладонями и пальцев на моей спине ниже лифчика порождало в животе щекотное покалывание. Но… остальное?
Я была не готова к этому.
Кайл, должно быть, почувствовал мое смятение или услышал, как громко застучало у меня сердце. Он отодвинулся подальше и сел, заставив меня сделать то же самое.
– Нелл, нам надо притормозить.
– Да… да. – Я вскочила на ноги и подобрала с травы футболку.
Она была мокрой от пота, поэтому я ее не надела. Мышцы сводило, поясница болела. Я потянулась, прогнувшись, вскинув руки над головой, ладонями к небу. Расслабившись, я поймала на себе взгляд Кайла. Он смотрел на меня по-мужски оценивающе. Пристально разглядывал. Я покраснела.
– Что? – спросила я, не сдержавшись.
– Ничего. – Взгляд Кайла метнулся в сторону, а я не могла отвести глаз от его блестящей от пота кожи, рельефных мышц, все еще заметного бугра под шортами спереди, отчего я покраснела еще гуще.
Помню, однажды мы с Джил уселись смотреть порнофильм, который она нашла в Интернете – из любопытства и от сознания, что такие фильмы смотреть нехорошо. Я обратила внимание, как выглядят мужчины – огромные, жилистые, волосатые и содрогающиеся. Это не было интересно, возбуждающе или красиво. Женщины казались… ненатуральными. Все вместе выглядело уродливо, шокирующе и даже пугающе. Мы выключили фильм, не досмотрев и до половины, и никогда о нем не говорили. Включив повтор «Берега Джерси», сделали вид, что те ужасные кадры вовсе не стоят у нас перед глазами.
И теперь, полгода спустя после неудачного порноэксперимента, я, с трудом отводя глаза от паха лучшего друга, гадала, похож ли он там на мужиков из фильма, не вывернет ли меня, когда увижу его обнаженным. И нужно ли нам вообще этим заниматься.
– Пора возвращаться, – напомнил Кайл. – Мы черт-те когда ушли.
Солнце уже садилось, когда мы побежали через поле к шоссе. Я трусила по тропинке, ведущей с холма, чувствуя на себе взгляд Кайла. Я не сомневалась – он смотрит на мою задницу. Решив не обращать внимания на мучительное смущение и горячий румянец, я изогнулась, чтобы бросить на него взгляд через плечо с видом скромным, но соблазнительным. Сбавив темп у подножия холма, я повиляла бедрами.
– Кайл, ты на меня смотрел, – негромко сказала я, когда он меня догнал.
– Ничего подобного. – Он пытался улыбнуться, но щеки порозовели, выдавая обман.
– Нет, смотрел. Ты разглядывал мою задницу.
– Я… – Он втянул голову в плечи и почесал сзади шею, после чего поднял на меня глаза и криво улыбнулся: – Знаешь, что? Да, разглядывал. О’кей? Пялился на твою задницу. А в чем проблема?
Я пожала плечами:
– Я не сказала, что для меня это проблема.
Я не собиралась признаваться, что мне это понравилось.
Примолкнув от некоторой неловкости, мы шли плечом к плечу. Первым нарушил молчание Кайл:
– Знаешь, я пытаюсь не пялиться на тебя уже целую вечность. Всякий раз, как выходим на пробежку, мне приходится бежать впереди, чтобы не смотреть на твою задницу и не видеть, как у тебя подпрыгивают груди. Даже в этом лифчике они у тебя здорово прыгают. Это, блин, очень отвлекает.
– Кайл! – Я едва не лишилась чувств, вспыхнув до корней волос, но отчего-то не удержалась от смеха.
– Что? Я тебе правду говорю! Ты моя лучшая подруга, неправильно пялиться на тебя, как на остальных девчонок. Я стараюсь не пялиться и на них, потому что это бесцеремонно и все такое, но ты – другое дело. Однако, черт побери, Нелл, на тебя трудно не смотреть. Ты очень секси!
Я остановилась и повернулась к нему:
– По-твоему, я сексуальная?
– Ты это прекрасно знаешь, Нелл Хоторн, и нечего напрашиваться на комплименты, – парировал Кайл. Улыбка растаяла, и он уставился на меня пристальным взглядом, серьезным и полным эмоций. – «Сексуальная» не совсем верное слово… Нет-нет, все наши парни считают тебя секси, кроме Томаса Эвери, потому что он голубой. Но я нахожу тебя красивой. Ты… прекрасна.
Мне стало неловко от столь пристального разглядывания и обжигающего взгляда, от которого начинало покалывать кожу.
– Спасибо.
Он считает меня прекрасной? Мысль, что для Кайла я не просто сексуальная, но и красивая, вызвала странное чувство, вроде необъяснимого острого испуга. Сердце готово было лопнуть от напряжения.
Мы направились домой. В какой-то момент наши руки соединились, а пальцы переплелись, будто так было всегда. Первым стоял дом Кайла – его мать у калитки проверяла почтовый ящик, зажав мобильник между ухом и плечом. Наверное, говорила с моей матерью.
Автоматические кованые ворота открылись, и она увидела нас, держащихся за руки. Брови миссис Кэллоуэй поползли вверх и едва не исчезли под волосами. Она замерла на полуслове с открытым ртом. Я сообразила, что волосы у меня сбились в мокрый от пота колтун и что мы с Кайлом оба без футболок. Губы снова закололо при воспоминании о поцелуе, и мне стало интересно, догадается ли миссис Кэллоуэй, что мы целовались. Может, она решит, что мы…
– Рейчел, я тебе перезвоню. Явились наши детки… рука об руку. Да, знаю. Уже. – Оливия Кэллоуэй отключила телефон и повернулась к нам: – Почему вас так долго не было?
Она взглянула на наши соединенные руки. Мы с Кайлом обменялись долгими многозначительными взглядами. Я демонстративно сжала его руку, показывая, что не собираюсь ее отпускать. Я не стыдилась этого и не пыталась ничего скрыть.
Кайл едва заметно кивнул мне и ответил матери:
– Мы отправились на пробежку и остановились поболтать на холме Келлера.
Миссис Кэллоуэй, прищурив глаза, окинула нас взглядом и отметила, что мы полураздеты и у меня спутанные волосы.
– Поговорить? Хм. А это как понимать? – Она показала на наши руки.
Кайл высоко поднял голову.
– Теперь мы пара.
Этого мы, собственно, пока не обсуждали, потому что начали целоваться, ни о чем конкретно не договорившись. Но я не стала напоминать об этом. Не здесь и не сейчас. Все равно мы пара, хотя и не подтвердили свои отношения, так сказать, делом.
– Понятно, – сказала миссис Кэллоуэй. – Значит, вы теперь пара. Вы уверены, что правильно поступили? Ведь вы еще так молоды!
Кайл нахмурился.
– Ты что, серьезно? У Кольта в шестнадцать лет была подружка, и что-то не припоминаю, чтобы вы хоть слово вякнули!
– Придержите язык, молодой человек, – строго оборвала его миссис Кэллоуэй. – Чтоб ты знал, мы ему много чего сказали. Примерно то же, что я сейчас тебе говорю. Если ты не слышал разговора, это не значит, что мы смолчали. Тебе тогда одиннадцать лет было. Мы с отцом не стали бы вести подобный разговор с Кольтом в твоем присутствии.
– Пожалуй, ты права, – вздохнул Кайл. – Но…
– Будьте аккуратнее, ясно? – прервала его мать.
– Мам, да мы же не… Мы еще не…
– А эту тему я вообще не собираюсь развивать, особенно в присутствии Нелл. Все, что я вам могу посоветовать на будущее, пойдете вы до конца или нет… будьте аккуратнее. И осторожнее, – отвернувшись, она сунула под мышку стопку свежей почты, но тут же снова повернулась к нам: – Не только в физическом плане, в эмоциональном тоже. Всю жизнь вы были лучшими друзьями. Если перейти границу, решившись на нечто большее… прежние отношения уже не вернуть.
Что-то в ее голосе и отсутствующем взгляде навело меня на мысль, что миссис Кэллоуэй знает это по личному опыту.
– Мы понимаем, мам. Об этом и говорили.
– Ну, хорошо, – и она направилась в дом.
Мы с Кайлом остались стоять на дорожке.
– Могло быть и хуже.
– Это пока только мама. Она позвонит отцу, он позвонит мне… В общем, настоящий мужской разговор обеспечен.
Я понимающе сморщилась:
– Меня дома, наверное, ожидает то же самое.
Кайл рассмеялся.
– Нам же вроде в детстве все очень понятно объяснили.
– На этот раз все будет иначе. В детстве нам объясняли, что есть что, что куда суют и почему. А сейчас… – Я не закончила фразы, не зная, как продолжать.
– А сейчас объяснят, почему мы должны подождать и какая ответственность ляжет на нас, если не удержимся.
– Вот именно, – согласилась я с облегчением. Кайл умело обошел все неловкие подробности.
Все-таки я еще не готова. Вообще не готова.
Но тут его руки легли мне на спину, Кайл заключил меня в объятия, и вдруг мысль о чем-то большем перестала так уж меня пугать.
Нечто большее… от нас не уйдет.
Глава 2
Хорошо, что я влюблена
Январь
У нас с Кайлом сложились спокойные, но трепетные отношения. В самом главном между нами ничто не изменилось. Как всегда, мы держались за руки в школе и целовались в коридорах, в его машине и на диване перед телевизором. Родители действительно провели с каждым из нас унизительный до обморока «разговор» о предохранении, не дав объяснить, что мы не продвинулись дальше поцелуев и о сексе еще толком не задумывались.По крайней мере я. Кайл вроде бы понял намек, и я только рада была оставить все как есть. Мне нравилось целоваться. Мне нравилось обмениваться ласками на диване. Возможно, я не хотела принудительно переводить наши отношения из дружбы в любовь, не желая менять то, что приносило мне одну только радость.
На самом деле в глубине души я боялась. Может, отчасти я накрутила себя виденными ранее шоу и фильмами, где показывали секс. Я опасалась, что реальность не будет соответствовать ожиданиям, хотя понимала, что телевидение и фильмы нельзя считать отражением реальной жизни. Даже экранные поцелуи не похожи на настоящие, хотя разницу я не могла объяснить даже себе.
Я не могла рассказать об этом Кайлу. Я сомневалась, что он поймет, зато была уверена, что мои слова прозвучат глупо. Это казалось нелепым даже мне самой, но избавиться от страха не могла. Теоретически я знала, что первый раз для девушки вовсе не так уж приятен и даже болезнен. У многих девчонок в школе уже имелся сексуальный опыт, и подробности я узнавала от них. Взять хоть Бекку: поездка в ресторан с Джейсоном возымела именно тот эффект, на который я надеялась. С тех пор у них все шло прекрасно, они начали встречаться, и однажды вечером Бекка пришла ко мне раскрасневшаяся, взволнованная, сияющая и сдерживающая слезы.
Я усадила ее на свою кровать и прибавила громкость в телевизоре, чтобы «Дочки-матери» заглушали наш разговор. Я ждала, играя с завязками пижамных штанов, зная, что Бекка все объяснит, как только подберет слова. Бекка никогда не начинала говорить, не продумав наперед все, что скажет. В детстве она лечилась от заикания и в результате речевой терапии привыкла проговаривать про себя каждое слово и предложение. Порой создавалось впечатление, будто Бекка читает заготовленный текст, и эту ее особенность не все понимали.
Но я ее понимала, потому что дружила с Беккой, еще когда она ходила к логопеду. Я научилась терпеливо слушать, угадывать слова, которые она хочет произнести, и не торопить ее. Даже после речевой терапии Бекку торопить было нельзя. Она скажет, что хочет, когда будет готова, и не раньше.
– Я п-переспала с Джейсоном, – сообщила она. В минуты крайнего волнения Бекка все еще заикалась.
Я резко вскинула голову. Волосы упали мне на лицо и закрыли расширившиеся от волнения глаза. На лице Бекки играла полуулыбка, тугие черные кудри скрывали половину лица. Она покраснела, хотя через ее смуглую плотную кожу полуитальянки-полуливанки румянец пробивается с трудом.
– Что?! Что ты сделала? Серьезно? Когда? Где? Как это произошло?
Бекка намотала на палец упругий локон и потянула, что служило у нее признаком крайнего волнения.
– В точности как описывают, Нелл. Все было замечательно, неловко, неистово и поначалу немного больно. Примерно как щипок, ничего особенного, а после этого просто потрясающе. Джейсон был осторожен и очень нежен. У него это тоже было впервые. Правда, долго это не продлилось. Не как у Эрика со Сьюки, это точно. Но было хорошо.
– А кровь у тебя была? – спросила я.
Бекка кивнула:
– Чуть-чуть. Мы сказали родителям, что едем в «Грейт-лейкс кроссинг» за покупками, а сами пошли в гостиницу. Это не было спонтанным излиянием чувств. – Бекка озорно улыбнулась. – Второй раз было лучше и не так неловко.
Я нахмурилась:
– А что там неловкого?
– Помнишь, как ты в первый раз целовалась? По-настоящему, с ласками? Помнишь, как совершенно естественно все получилось, будто ты с рождения умела целоваться, но все равно тебя не покидало ощущение, что вам еще учиться и учиться? Ну, куда девать руки, и все такое? Так вот, здесь то же самое. – Она посмотрела в окно, за которым на зимнем ветру раскачивались ветви дуба, и я видела, что мыслями подруга в номере отеля, с Джейсоном.
Я молча сидела, наблюдая, как на экране Дженелл спорит с матерью.
– Ты чувствуешь себя другой? – наконец спросила я.
Бекка кивнула:
– Да. Совсем. Это трудно объяснить, но все теперь видится иначе. Физически я ничего особенного не чувствую – немного болит, и все, а вот душевно я стала старше. Мудрее. Хотя на самом деле, наверное, не так… Не знаю, сложно объяснить. Может, я наконец поняла, в чем состоит великая тайна.
– Ты внутренне уже была готова?
Бекка ответила не сразу.
– Наверное. Не знаю. Понимаешь, я этого хотела, честно. Мы говорили об этом несколько недель, планировали, когда и где. Сперва устроили романтический ужин… Но я боялась. И Джейсон тоже, правда, меньше моего.
В ее глазах читалась нерешительность.
– Бекка, он тебя заставил?
Она отвела взгляд, но тут же снова поглядела на меня.
– Немножко. Если бы это зависело от меня, я бы подождала еще немного.
Я не знала, что сказать.
– Но вы были осторожны?
Бекка энергично кивнула:
– Мария, моя двоюродная сестра, ей двадцать три года, сводила меня в клинику подобрать противозачаточные таблетки. И мы воспользовались… э-э-э… Ну, ты поняла. Контрацептивом.
– А твоя сестра может… меня тоже сводить?
Бекка посмотрела на меня.
– Я ее спрошу. Только ты подожди, пока не почувствуешь, что готова.
Она пару раз глубоко вздохнула, опустив плечи. Я крепко обняла ее.
– С тобой все нормально?
Бекка пожала плечами, покачала головой, но ответила:
– Да, наверное. Я сейчас сама не своя от волнения. Самой не верится, – отодвинувшись, она посмотрела на меня. – Я больше не девственница, Нелл. Я женщина.
Она засмеялась, но в смехе слышались слезы.
– Ты не была готова, да? – прошептала я.
Она бросилась в мои объятия.
– Н-нет. Но я люблю его, Нелл. – Она протяжно, прерывисто вздохнула, села прямо и вытерла лицо. – Люблю и не хотела разочаровывать. Мы не могли больше уклоняться от неизбежного, как делали столько времени.
– Что ты имеешь в виду?
– О, да ладно, Нелл. Ты знаешь, о чем я. Вы ласкаете друг друга, ласки становятся все более настойчивыми, ты понимаешь, к чему дело клонится, и приходится постоянно останавливать себя, прежде чем это случайно произойдет. Я правда хотела. Не думай, что Джейсон меня грубо принудил. Это не так. Я хотела, просто… не знаю, как объяснить.
– Кажется, я понимаю, – сказала я. – В наших с Кайлом ласках тоже наступает момент, когда мы вынуждены все прекращать, чтобы не зайти слишком далеко.
Бекка взяла меня за руку.
– Ну, так поступите так же, как мы. Поговори с ним об этом. Рано или поздно это все равно случится, значит, лучше договориться, чтобы все произошло на ваших условиях. Управляйте процессом, понимаешь?
Я кивнула, пытаясь справиться с нахлынувшими мыслями, переполнившими мою бедную голову. Бекка осталась у меня еще ненадолго, досмотрела «Дочки-матери» – сериал вдруг приобрел для нас новый смысл, и ушла домой.
После ухода подруги я долго не могла заснуть. Все, о чем я думала, – как трудно было оторваться от Кайла этим вечером. Я тонула в нем, забываясь в его поцелуях. Насколько легче было бы продолжать и позволить страсти захлестнуть нас!
Но я не хотела, чтобы у меня оставались сомнения. Я не хотела бежать потом к Бекке и рыдать, оттого что не была на сто процентов готова к сексу с Кайлом.
Однако где-то в глубине души меня мучил вопрос, а буду ли я хоть когда-нибудь полностью готова и вообще уместно ли говорить о стопроцентной готовности, когда речь идет о первом сексуальном опыте.
Две недели спустя, в пятницу вечером, я сидела на пассажирском сиденье Кайловой «Камаро». Мы ехали домой под густейшим снегопадом. По радио передавали нашу любимую песню, нашу песню – «Счастливчика» Джейсона Мраза, и я подпевала. Кайл сосредоточенно хмурился – фары дальнего света едва позволяли видеть дорогу сквозь сплошную снежную пелену. С черепашьей скоростью мы ползли по раскисшей дороге, которую он знал как свои пять пальцев.
– Снег, блин, валит как сумасшедший, – сказал Кайл. – В трех шагах ничего не видно, задние покрышки вообще не держат.
– Может, остановимся и переждем? – предложила я.
– Да ну, зачем. Уже почти приехали. Просто не будем торопиться.
Я округлила глаза – нечего было и спрашивать. Я знала, что он не захочет останавливаться. На повороте задние колеса занесло. Кайл чертыхнулся. Вглядевшись в снежную круговерть, я поняла, чего он испугался: посреди дороги стояла, раскорячившись, здоровенная оленуха. В свете фар ее глаза отливали зеленоватой синевой и серебром. Неподвижно застывшая, она увеличивалась в размерах с каждой секундой. Кайл, бормоча ругательства, переключил передачу, пытаясь заставить машину слушаться руля, но «Камаро» потеряла управление.
– Уйди с дороги, зараза ушастая! – заорал Кайл, пока нас несло на оленуху.
Он специально учился вождению в гололед, поэтому надавил на тормоз, дождался, пока машина пошла юзом, и тронул газ. «Камаро» в третий раз совершила полный оборот, уже завязая в грязной каше из гравия и снега, и передом мы сбили животное. Машина содрогнулась от удара. Я закричала и вцепилась руками в приборную панель, но не успела отвернуться, когда ее отбросило назад. Подергав ногами, оленуха повалилась на бок. Кайлу, наконец, удалось остановить машину. Фары освещали лежащее без движения посреди дороги животное и сплошную стену снега. Мы тяжело дышали. Кайл вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.
Я судорожно вздохнула. Кайл поймал мой взгляд, и мы захохотали, почти истерически. Я перегнулась через рычаг переключения передач и обняла Кайла за шею, дрожа от прилива адреналина. Ремень безопасности врезался в грудь, я его отстегнула и прижалась к Кайлу. Он поставил машину на паркинг и притянул меня к себе. Я неловко перелезла через консоль и уселась ему на колени верхом, не разжимая объятий. Он нежно приподнял мое лицо и поцеловал долгим, горячим поцелуем.
Я забыла обо всем на свете, растворившись в этом поцелуе. От адреналина кровь кипела в жилах раскаленным металлом. Я запустила пальцы в шевелюру Кайла, затем впилась ему в плечи. Я ухватилась за его рубашку, и ладонь скользнула под хлопковую ткань, замерев на гладкой коже. От жара его тела у меня перехватило дыхание. Меня будто электрическим разрядом поразило от этого прикосновения.
И тогда он коснулся меня. Боже мой… Его пальцы проникли под куртку, под блузку и принялись гладить разгоряченную спину. Выгибаясь от его ласк, я почувствовала, как его язык проник в мой рот и коснулся моего, и у меня закружилась голова. Я забылась, тонула в чудесных ощущениях. Руки сами потянулись к рельефному прессу и крепким мышцам груди. Кайл повторил мое движение – его пальцы скользнули по моему телу и принялись кружить по животу. Поцелуй прервался, хотя губ мы не отрывали, смотрели друг на друга во все глаза, и нас наполняло жгучее нетерпение. Я затаила дыхание, когда он прикусил мою губу, повел ладонями вверх и глубоко вздохнул, когда коснулся моего кружевного лифчика.
Соски от прикосновения напряглись. Я не отстранилась, молчаливо разрешая трогать меня и дальше. Руль уперся в спину, когда я сдвинулась назад, перенеся основной вес на колени Кайла. Он колебался, держа руки у меня на груди. Я видела, как он жаждет этого. Ему хотелось трогать мою обнаженную кожу, а мне захотелось ему это разрешить. Мне нравились его ласки, нравился жгучий восторг от ощущения его рук на моем теле.
Я запустила руку под блузку и сбросила лямки лифчика с одного плеча, потом с другого. Кайл осторожно взялся за края чашечек и потянул бюстгальтер вниз, высвободив грудь. Блузка все еще болталась на мне, куртка была распахнута. Обогреватель по-прежнему работал на полную, согревая нас и без того разгоряченных. Я на ощупь выключила его и снова посмотрела на Кайла. Он напряженно глядел на меня из-под полуопущенных век. Желание боролось в нем с рассудком.
Во мне шла такая же борьба. Я хотела этого с Кайлом. Здесь и сейчас. Я хотела его, остальное потеряло значение. Внутренний голос настойчиво напоминал о разговоре с Беккой пару недель назад – я отмахнулась от непрошеного воспоминания. Руки Кайла блуждали по моему телу и возвращались к грудям. Он высвободил их из чашечек и нежно ласкал.
Я выпуталась из куртки и, не давая себе времени передумать, стянула блузку. Кайл судорожно вздохнул, на губах заиграла возбужденная улыбка.
– Боже, как ты хороша, – выдохнул он, разглядывая мою светлую кожу, более темные ареолы и розовые пуговички сосков.