Джерри Хилл. За хвойной стеной

   Легко найдя дом Лоуренса, она припарковалась на пятачке. Фары выдали ее прибытие, так что на переживания не осталось времени. Входная дверь тут же распахнулась. Джон Лоуренс не сильно изменился за пятнадцать лет, кроме цвета седеющих волос, который она помнила. Теперь они стали белыми. Жаклин узнала его жену Мэри, стоящую позади него. Годы больше повлияли на нее, и она выглядела на десять лет старше мужа. Когда они оба замахали, ее смущение развеялось. Может, все не так уж и плохо.
   Схватив сумку с заднего сиденья, она перекинула ручку через плечо и вышла. Жаклин остановилась, ощутив аромат жасмина в воздухе, который всколыхнул в ней множество воспоминаний. Легко улыбнувшись, она подошла, протянув руки для приветствия.
   – Жаклин Кейс, Боже мой, посмотрите-ка.
   – Миссис Лоуренс, как поживаете?
   – Дорогая, зови меня Мэри. Я так рада, что ты приехала.
   – Спасибо, что разрешили мне остановиться у вас почти без предупреждения. Мотель… что ж, гадюшник слишком мягкое слово.
   Рассмеявшись, они проводили ее в дом. Просторный, но без претензий и очень уютный. Чета Лоуренсов всегда ей нравилась. Они не соответствовали привычному кругу друзей ее родителей. Их дом не был демонстрацией богатства, это был просто дом. Чего бы она никогда не сказала о месте, где выросла.
   – Когда я позвонил вам, я боялся, что вы откажете мне. На самом деле, я ожидал этого, – признался Джон Лоуренс.
   – Честно говоря, я сама не знаю, почему согласилась приехать. Я не чувствую, что обязана им чем-то.
   – Понимаю. Позже, у нас будет время поговорить. А сейчас устраивайтесь, и мы поужинаем.
   Мэри быстро показала дом, и Жаклин была благодарна, что ее комната оказалась в другой части дома от их спальни. По крайней мере, она не будет чувствовать, что мешает им. Бросив сумку на кровать, она повернулась к Мэри, почувствовав ее взгляд на себе.
   – Это все, что ты взяла с собой?
   – Другая сумка с костюмом в машине, я принесу ее позже.
   Взглянув через плечо, Мэри приблизилась.
   – Я знаю, что наверно это тяжело для тебя, Жаклин. Но мы оба решили, что ты имеешь право быть здесь, если захочешь. Конечно, после того, что случилось много лет назад, я бы не винила тебя, если бы ты не приехала. Ты можешь не верить, но это была идея не твоего отца отослать тебя. Просто твоя мать… она сошла от этого с ума. Она раздула проблему, считая, что весь город смеется над ней. А по правде, большинству людей было все равно. Когда все узнали, что она выслала тебя из города, многие это не приняли.
   – Она знает, что я здесь?
   Мэри покачала головой.
   – Джон подумал, что это не слишком хорошая идея, рассказать ей.
   – Как она, Мэри? В состоянии быть на похоронах?
   – Нет. Она перенесла две операции. Если я правильно поняла, она пробудет в больнице еще неделю или около того, пока они не перевезут ее домой. И даже тогда, ей понадобится сиделка, чтобы ухаживать за ней.
   Жаклин попыталась найти сочувствие в глубине души или что-то подобное, но ничего не ощутила. Ее мать значила для нее не больше, чем посторонний человек, и она не сожалела о ней.
   – В какой она больнице?
   – Она здесь, в Пайн Спрингс.
   Жаклин вздернула брови.
   – В Пайн Спрингс есть больница?
   – О, да. В восточной части города, который сильно разросся.
   Жаклин нахмурилась.
   – Здесь есть больница, но нет мотеля?
   Она посмотрела на слегка покрасневшее лицо Мэри.
   – Возможно, Джон кое-что умолчал. В восточной части есть новый мотель.
   – А он послал меня в старый мотель Пайн Спрингс?
   Мэри улыбнулась.
   – Он очень хотел, чтобы ты остановилась у нас. Он не мог позволить себе, чтобы ты чувствовала себя изгоем, остановившись в мотеле. Слухи быстро распространяются.
   – Так значит, город растет, но сплетни все равно разлетаются?
   – Жаклин, твой отец был очень влиятельным человеком, так что сплетни и пересуды распространялись как пожар.
   – Я не понимаю.
   – Пойдем. Накроем стол к ужину. А после Джон обсудит с тобой дела.

Глава четвертая

   – Присаживайся, пожалуйста, – предложил мистер Лоуренс, указав на кожаный диван в своем кабинете. Он отошел, чтобы взять стаканы из бара.
   – Скотч или бренди?
   – Бренди, пожалуйста.
   Протянув ей стакан, он присел рядом. Жаклин молча потягивала напиток, оглядывая комнату. Юридические книги заполнили одну стену, а другие были увешаны семейными фотографиями. На некоторых она узнала его сына и дочь с внуками.
   – Жаклин, я хочу, чтобы это прозвучало как комплимент, ты сильно изменилась за эти пятнадцать лет. Сорванец, которого я помню, вырос в красивую женщину.
   – Спасибо.
   – Ты не будешь против, если я спрошу, как ты тогда справилась? Конечно, если это не мое дело, просто так и скажи мне.
   Она пожала плечами.
   – Сначала было тяжело. Очень тяжело. Когда я добралась до Лос-Анджелеса, работала год официанткой, откладывая все, что удавалось. Затем я поступила в университет, днем училась, а ночью работала, – она снова пожала плечами. – У меня все получилось.
   – Я думаю, твой отец надеялся, что ты свяжешься с ним за спиной матери. Он был вне себя первые годы, когда ничего не слышал о тебе. Он во всем винил ее. Если бы не его положение в обществе, я уверен, что он развелся бы. С годами их брак трещал по швам.
   – Так или иначе, мне все равно, мистер Лоуренс.
   – Пожалуйста, зови меня Джон.
   – Конечно.
   – Это может ничего для тебя не значить, но твой отец очень гордился тобой.
   – Гордился? Я обесчестила семью. На самом деле, он не разговаривал со мной последние две недели, когда я была здесь. Даже не смотрел в мою сторону.
   – Он был …… был шокирован, Жаклин.
   – Я уверена, что был, тем более, когда он уже договорился о моей свадьбе с мистером Торнтоном.
   Рассмеявшись, Джон отпил из своего стакана.
   – По иронии судьбы. Дениел поступил в одну из этих школ Лига Плюща на отделение права. Следующее, о чем узнали его родители, это то, что он перебрался в Нью-Йорк и стал актером.
   – Правда? Денни?
   – Да.
   – Как у него дела?
   – Они рассказали мне, что он принимал участие в паре бродвейских шоу. Но, – он пожал плечами. – Он умер от СПИДа десять или двенадцать лет назад.
   – СПИДа?
   – Да. Он был геем.
   Жаклин уставилась на него.
   – Ирония судьбы. Если бы не его смерть, это было бы смешно.
   – Да, такая ситуация. Я думаю, что твоя мать чувствовала, что мир рушится вокруг нее. Она отослала тебя потому, что ты была лесби и отказалась выходить замуж за Дениела Торнтона. А через несколько лет стало известно, что их названный зять тоже гей. Поверь мне, что новость о том, что лидер школы оказался геем, была намного скандальней, чем о тебе.
   Она улыбнулась, вспоминая о невинных свиданиях с Денни. Она должна была догадаться. Она думала, что дело было в ней, но, видимо, Денни тоже был доволен их платоническими отношениями.
   Джон подошел к своему столу, взяв большую папку, и стал нервно теребить ее в руках.
   – У меня есть кое-что для тебя. Нам нужно обсудить некоторые вещи.
   Жаклин смотрела на него, подняв брови, когда он открыл папку и достал маленький белый конверт. Ее имя было напечатано на нем.
   – Твой отец написал это для тебя несколько лет назад. Как я и сказал, он гордился твоими успехами. Тем более, что ты добилась всего без его помощи.
   Он протянул конверт. Жаклин взяла его, уставившись на свое имя прежде, чем положить его на колени. Сложно было догадаться, что отец хотел сказать ей. Возможно, хотел извиниться. Что ж, она прочтет письмо позже, если вообще прочтет.
   – Это его завещание. Позже будет его официальное прочтение, но я думаю, ты должна узнать раньше остальных. Будут проблемы, это точно.
   – Проблемы?
   – Да. Он много оставил твоей матери, конечно же. Больше половины своих активов. Но компанию – Кейс Индастрис – и другое имущество, он оставил тебе.
   – Что?
   – Твой дядя, который управлял лесопильным заводом много лет, может опротестовать завещание. От самой лесопилки твой дядя имеет сорок процентов. Но ты должна понять, что завод – это малая часть Кейс Индастрис. И ты можешь быть уверена, что помимо дяди, твоя мать тоже попытается опротестовать завещание.
   – Боже мой, Джон! Почему он вообще включил меня в завещание?
   – На поверку, кажется, что он просит прощенья за то, как они поступили с тобой. В действительности, он по-настоящему любил тебя.
   – Но, я не могу принять это. Мне не нужны его деньги. Я не хочу этих денег.
   – Понимаю. Я просто его адвокат и исполнитель его воли. Если ты предпочтешь продать дело или отдать его дяде или матери, это твое решение. Ты, вероятно, не представляешь его стоимости, а она солидная, Жаклин. Его бизнес не ограничивается лесопилкой. На самом деле, известно, что он был гарантом банка все эти годы, но никто не знает, что банк обанкротился бы, если бы он забрал свои деньги. Кейс Индастрис контролирует банк, – он помолчал. – Может, после того, как ты все обдумаешь, ты решишь принять это.
   Поднявшись, Жаклин нервно заходила по комнате. Этого она не ожидала. Если само ее появление в городе не довело мать до смерти, это известие точно завершит дело.
   – Он контролирует банк? – тихо спросила она.
   – Да.
   – Как?
   – Это относится еще к временам твоего дедушки. Неправильные деловые решения довели банк до невероятной нужды в капитале. Твой отец помог им, используя Кейс Индастрис. Взамен он обеспечил себе заем для дальнейших планов по очень низким процентам. Сейчас банк финансово очень устойчив. Несколько лет назад твой отец нанял финансового консультанта из Хьюстона, чтобы следить за инвестициями. Официально он никак не связан с банком. Честь носить титул президента досталась мистеру Уэллсу, но за твоим отцом всегда оставалось последнее слово. И твой отец полностью доверял ему.
   У Жаклин не было слов.
   – И моя мать ничего об этом не знает?
   – Нет. Она думает, что у него был маленький процент в банке. Полагаю, она считает, что это все досталось ей, наряду с лесопилкой и бизнесом, конечно.
   – Господи, – пробормотала она.
   Джон улыбнулся.
   – Нет, он не включил Брата Гарнера в завещание.

Глава пятая

 
   У Жаклин был один свободный день перед похоронами, поэтому, последовав совету Мэри, она поехала в город, отгоняя мысли об игре в гольф. Никто не играет в гольф накануне похорон своего отца, даже в такую прекрасную погоду.
   Оказалось, что она едет обратно в старый центр, где в свете дня здания выглядели более серыми. И маленькими. Пайн Спрингс совсем не изменился. Пекарня Добсона находилась на том же углу. Рядом располагался мясной магазин. Она усмехнулась, заметив вывеску кафе. Кафе Гарландов – Только Хорошая Еда. Боже, от этого нахлынули воспоминания. Семья Кей владела этим кафе, сколько Жаклин себя помнила, она провела много воскресных дней, помогая Кей и ее сестре Роуз с посудой, что особенно раздражало ее мать. Кафе – это не место для дочери мэра. Внезапно, Жаклин решила выпить чашечку кофе. Может, миссис Гарланд будет там. В конце концов, было бы приятно поздороваться.
   Когда дверь открылась, тренькнул звонок, и она посмотрела наверх, будучи уверенной, что это тот самый звонок, который она помнила. Несколько любопытных взглядов были брошены на нее из засидевшейся завтракающей толпы, но разговоры не прекратились. Уверенно подойдя к бару, она села на один из старых стульев и стала ждать. Звонок и окрик из кухни оповестил о готовности заказа. Молодая женщина схватила две тарелки и поспешила отнести завтрак к столику.
   – Боже, что я вижу! Посмотрите-ка, кто пришел!
   Обернувшись, Жаклин обнаружила на себе взгляд Роуз Гарланд – взрослую, выросшую версию ребенка, который повсюду таскался за ними с Кей. Жаклин слегка улыбнулась и приподняла брови, не совсем уверенная, как воспримут ее появление.
   – Я удивлена, что ты меня узнала.
   – Дорогая, больше ни у кого на свете нет таких голубых глаз, как у тебя, – рассмеявшись, она приблизилась. – Может мне отойти на случай, если молния пробьет крышу?
   – Неплохая идея.
   – Подумать не могла, что мы снова увидим тебя, Джеки. Как ты?
   – Хорошо.
   – Сожалею о твоем отце, но мы не знали, что ты приедешь на похороны. Мы с Кей как раз говорили о тебе прошлым вечером. Мы сомневались, что кто-то вообще с тобой свяжется.
   – Да? Как Кей?
   – Кей? Она в порядке. Владеет магазином Холлмарк в новом центре, – Роуз налила кофе и поставила перед Жаклин. – Так ты вернулась. Где они тебя нашли?
   – Монтерей.
   – Где это? В Калифорнии?
   Жаклин кивнула.
   – К югу от Сан-Франциско.
   – Что ж, это тебе подходит. Ты прекрасно выглядишь.
   – Спасибо. Ты не сильно изменилась, Роуз.
   – О, пожалуйста. Кого ты обманываешь? Четверо детей и мамина стряпня сделаю это с твоим телом – засмеялась она, указывая на себя.
   – Ты чудесно выглядишь. Ты всегда была худеньким, маленьким ребенком.
   – Да, я была, но проглотила этого человечка несколько лет назад, – рассмеялась она. – Я позову маму. Она захочет поздороваться с тобой.
   Прежде чем Жаклин успела воспротивиться, миссис Гарланд поспешила из кухни с радостной улыбкой на лице.
   – Джеки Кейс, не верю своим глазам! Обними меня.
   Жаклин послушно стояла, пока эта крупная женщина обнимала ее.
   – Боже мой, ты так выросла, – миссис Гарланд держала ее на вытянутых руках, разглядывая. – Ты стала красивой молодой леди, Джеки. Твой отец гордился бы тобой.
   Жаклин нерешительно улыбнулась.
   – Сомневаюсь. Я не настолько изменилась, миссис Гарланд.
   – Уф. Это все твоя мать сделала. Как будто мы могли думать хуже о тебе или твоей семье. Мы же не в пятидесятых живем, Жаклин.
   На это Жаклин рассмеялась. Да, Пайн Спрингс точно застрял где-то между 1950 и 1970, она была уверена. Но ей была очень приятна такая встреча в кафе Гарландов. Она должна была знать, что люди, которые любили ее, как свою родную, не отвернулись бы от нее никогда.
   – Ты надолго приехала?
   – Пока не знаю. Вообще-то я еще не навещала мать. Уверена, это будет то еще развлечение.
   – Хотелось бы посмотреть на это, – подмигнув, сказала миссис Гарланд. – Превратившись в муху на стене. Прости мою глупость, но я никогда не понимала эту женщину, как можно выслать из города своего ребенка? Я не разговаривала с ней последние пятнадцать лет.
   – Мама, ты же не посещаешь загородный клуб, – напомнила ей Роуз. – Да и она никогда сюда не заходила.
   – Ну, все же. Она поступила не по-христиански, тем не менее, она ни разу не пропустила воскресную мессу. Будем надеяться, что она молила о прощении.
   Жаклин улыбнулась, зная, что такая мысль никогда бы не посетила голову ее матери. Мадлен Кейс была убеждена, что не сделала ничего предосудительного.
   – Хватит об этом. Я так рада, что ты вернулась. Ты должна встретиться с Кей. Она сойдет с ума, когда узнает, что ты здесь.
   – Да, мне очень жаль, что я тогда с ней не попрощалась, – признала Жаклин.
   – Что ж, не могу сказать, что она простила тебя, Джеки. Вы были лучшими друзьями. Она тяжело перенесла все это.
   – Тяжело? Это слабо сказано, мама. Сколько ночей я выслушивала ее тирады?
   – Мне правда очень жаль, но у меня не было выбора. Однажды утром я думала, что собираюсь в школу, а оказалась в автобусе на Даллас.
   Миссис Гарланд грустно покачала головой.
   – Чудовищный позор, скажу я тебе.
   – Все в порядке. Это к лучшему. Кто знает, что бы случилось, останься я здесь. Я справилась.
   – Да, ты справилась. И не думай, что твою мать радует, что ты сама достигла успеха. Я удивлена, что ее не хватил удар, когда твоя книга стала бестселлером, не говоря уже о фильме.
   Жаклин пожала плечами. К своему собственному удивлению она преуспела в работе. За это она благодарна Ингрид. Совсем другое дело – личная жизнь. Она всегда была и осталась одинокой. В этом смысле ничего не изменилось. Да, у нее были друзья, много друзей. Успешная карьера писателя и две экранизации – этому способствовали. Предложения о дружбе и сексе сыпались со всех сторон. Но каждый раз, после секса с очередной женщиной, она становилась еще более одинокой.
   Жаклин отхлебнула свой остывший кофе. Сморщившись, она отодвинула чашку, отчего Роуз и миссис Гарланд рассмеялись.
   – Давай я тебе сварю свежий, – предложила Роуз.
   – Как насчет завтрака? Я сделаю тебе порцию блинчиков, которые ты любила, – добавила миссис Гарланд.
   – Спасибо, но я уже позавтракала с Мэри.
   – Мэри? Мэри Лоуренс?
   – Да. Я остановилась у них.
   – Что ж, они очень добры, – сказала миссис Гарланд. – Я всегда считала их хорошими людьми.
   – Мне пора ехать, а не отвлекать вас от работы.
   – Ты придешь к нам на ужин, Джеки? Ральф будет рад повидаться. К нам придут девочки, как в старые времена.
   Жаклин подумала над предложением, вспоминая частые ужины в семье Гарланд. Все восемь человек. Да, это было бы здорово.
   – Хорошо. Я согласна.
   – Прекрасно! Хочу скорее показать тебе своих детей, – обрадовалась Роуз. – И муженька. Он хороший парень. Может, ты его помнишь. Грег Кубиак?
   – Боже, Роуз. Маленький занудный парень, которого мы звали «четырехглазым»? – поддразнила Жаклин.
   – Да, но сейчас он носит линзы, и мы хорошенько откормили его, правда, мама?
   – Да, правда. Он работает на лесопилке, Джеки. Закончил университет по компьютерной специальности и работает там в офисе.
   Жаклин кивнула. Да, на лесопильном заводе работает половина города, если не больше. Лесопилка. Скоро она станет ее. Черт.
   – Что ж, буду рада снова его увидеть.
   – А теперь поезжай. Зайди к Кей. Роуз сказала тебе, где она работает?
   – В центре. Холлмарк.
   – Прекрасно. И приезжай пораньше. Жалко, что мы никого не послали загород за напитками.
   – Напитками?
   – Пиво или вроде того, – прошептала миссис Гарланд.
   – Загород?
   – Ну, ты же знаешь, что запрещено продавать алкоголь в городе. Баптисты имеют большое влияние, смеясь, проговорила она. – Не говори мне, что ты забыла о сухом законе?
   Жаклин кивнула.
   – Да. Забыла, что сухой закон все еще существует в этих местах.
 
   Ощущая некоторую нервозность, Жаклин припарковала лексус перед Холлмарком. Она много думала о Кей все эти годы, особенно в начале. Она серьезно решила связаться с ней после окончания университета, просто чтобы поделиться новостями. Но, убедив себя, что Кей не захочет иметь с ней дело, она отказалась от этой идеи. И вот теперь она здесь, пятнадцать лет спустя, взрослая женщина, собирается встретиться с первой девушкой, которая вдохнула в нее чувства. Чувства, с которыми она тогда не знала, что делать. Она запомнила Кей семнадцатилетней. Сейчас Жаклин спрашивала себя, насколько сильно изменилась Кей. Выросла, и стала как Роуз? Жаклин постеснялась спросить, за кем она замужем, и есть ли у нее дети. Очень возможно, ведь она выросла в большой семье. Без сомнений, она захочет создать такую же, как у Роуз.
   – Давай же, – прошептала она, постукивая по рулю. – Нельзя прятаться здесь весь день.
   Наконец, открыв дверцу и выйдя на солнце, она заглянула через стекло в магазин, пытаясь найти Кей. Несколько покупателей ходили внутри, но никого знакомого. Заправив волосы за уши, она нервно потянула за воротник рубашки прежде, чем открыть дверь и зайти внутрь. Электронный звонок огласил о ее прибытии, она прошла, притворяясь, что увлечена дисплеем у двери. Наконец, она подняла глаза и осмотрела магазин в поисках Кей.
   – Боже мой, – тихо пробормотала она. Кей стояла у кассы в конце магазина, весело разговаривая с покупателем. Ее светло-русые волосы стали намного короче, чем в школе. Они были хорошо уложены, едва касаясь воротника блузки. Жаклин помнила их длинными и прямыми. Знакомая легкая улыбка осталась, но появились морщинки на гладкой коже вокруг глаз. Она была как всегда прекрасна. Ее вид заставил сердце Жаклин биться немного быстрее.
   Подождав, когда уйдет покупатель, она приблизилась, нервно засунув руки в карманы джинсов. Она наблюдала, как Кей собирает ручки в кувшин у кассы, ожидая, когда та посмотрит на нее. Наконец, голубые глаза Кей медленно прошлись по Жаклин, остановившись на ее лице. Слегка нахмурив брови, ее глаза расширились, когда она узнала подругу. Жаклин улыбнулась.
   – Боже мой! Это ты?
   Жаклин пожала плечами.
   – Ты … кто?
   – Джеки, – прошептала она.
   Кей медленно обогнула прилавок, подойдя ближе. Ее шаги ускорились, и прежде чем Жаклин поняла, что происходит, Кей заключила ее в объятия, крепко прижав к себе.
   – Боже. Это действительно ты.
   Жаклин тоже обняла ее, удивляясь знакомым ощущениям.
   – Собственной персоной.
   Наконец, Кей отодвинулась, держа ее за руки. Они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.
   – У меня зла на тебя не хватает, – проговорила Кей.
   – Да? Что я сделала на этот раз?
   Твердый кулак ударил ее руку, и Жаклин отпрянула, потирая ушибленное место.
   – За что?
   – Ты прекрасно знаешь, за что. Ни единого слова! Ни письма. Ничего. Я даже не знала, жива ты или нет.
   Жаклин опустила глаза. Она ожидала этого. Она ждала обвинений от Роуз и от миссис Гарланд тоже.
   – У меня не было возможности попрощаться, Кей. А потом было уже поздно. Кроме того, я не была уверена, что ты захочешь меня знать.
   – Ты всегда была такой упрямой. Я должна была догадаться.
   – Упрямой? Меня вышвырнули из города, – напомнила ей Жаклин.
   – Глупости. Они же не приставили пистолет к твоей голове. Ты могла бы остаться с нами. Ты знаешь, мама была бы рада тебе.
   – Я не знала. Я была напугана. Я не думала, что ты захочешь общаться со мной, а тем более видеть меня.
   – Почему? Ты была моим лучшим другом.
   Жаклин пожала плечами.
   – Господи. Какая же ты упрямая!
   Уставившись друг на друга, наконец, они рассмеялись.
   – Прости меня. Я не видела тебя пятнадцать лет и срываюсь на тебя.
   – Все в порядке. Я это заслужила.
   – Нет, не заслужила. Ты же не сама убежала. Извини меня, Джеки, – Кей снова обвила руками Жаклин, прижав ее к себе. – Просто это так неожиданно, увидеть тебя. Ты не могла сначала позвонить, а?
   – Я не была уверена, что мы увидимся. Но Роуз и твоя мама настояли.
   Глаза Кей округлились.
   – Ты их видела?
   – Зашла в кафе. На самом деле, твоя мама пригласила меня на ужин.
   Кей рассмеялась.
   – Конечно. Она всегда тебя любила. Она рассказала тебе, что поругалась с твоей матерью?
   Жаклин вздернула брови.
   – Ты шутишь. Когда?
   – Когда мы узнали, что она отослала тебя из города. Мама поехала прямо в дом к твоим родителям, позвонила в дверь и высказала все прямо на ступеньках.
   – Все это время я думала, что все меня ненавидят, рады, что я убралась из их жизни. Я не знала, что кто-то волнуется, – призналась Жаклин.
   – О, Джеки, ты серьезно? Мы любили тебя, несмотря ни на что. Ты не должна была оставаться одна, – Кей замолчала. – Почему ты не рассказала мне?
   – Я думала, ты возненавидишь меня.
   – Возненавижу? Я любила тебя.
   Жаклин пожала плечами.
   – Я была ребенком. Я сама не знала, что со мной происходит, Кей. И я не думала, что ты поймешь. Я боялась рассказать тебе.
   Кей вздохнула.
   – Может быть, ты права. Я сошла с ума, когда узнала. Я злилась на тебя за то, что ты мне не сказала, но я была в растерянности. И…
   – И все эти ночи, когда мы спали вместе, – предположила Жаклин.
   Кей покраснела.
   – Прости. Я не имела это ввиду.
   – Не надо. Я не виню тебя, что ты так подумала.
   Зазвонил телефон, и Кей схватила Жаклин за руку.
   – Не смей уходить, – поспешив к прилавку, она легким движением схватила телефон. – Холлмарк Кей, – улыбнулась она. – Да, она здесь.
   Усмехнувшись, Жаклин отвернулась, чтобы не смущать Кей. И себя. Она совсем не так представляла себе их встречу. Она ожидала услышать обвинения в свой адрес, да, но была удивлена, что они начали спорить, как будто не было этих пятнадцати лет порознь. Ох, как они ссорились в старые времена! Но, не смотря ни на что, они были лучшими подругами. До тех пор, пока не повзрослели, и у Жаклин не появились эти чувства. Боже, все, что она могла тогда сделать, это просто быть рядом с Кей. А когда они стали встречаться с мальчиками, и Кей начала гулять одна с Билли Рей, Жаклин еле сдерживалась, чтобы не следовать за ними, проверяя, все ли в порядке с Кей. Ее глаза округлились от неожиданной догадки, может, Кей вышла замуж как раз за него. Боже, она надеялась, что нет. Билли Рей был неудачником.
   – Что ж, меня официально пригласили на ужин. Мама очень рада, что ты вернулась. Она запланировала пикник. Надеюсь, ты к этому готова.
   – Это здорово. Хорошо будет повидаться со всеми. У Роуз четверо детей, да?
   – О, да. И я их балую.
   – Да? А как насчет тебя? Есть маленькие «Кейтята»?
   Кей покачала головой.
   – Нет, детей нет.
   – Я думала, у тебя полный дом. Почему нет?
   Кей пожала плечами.
   – Просто не случилось.
   Жаклин кивнула. Болезненная тема. Что ж, может позже она расспросит поподробнее.
   – Тебе, наверно, нужно работать. А я должна увидеть Мэри. Она, вероятно, волнуется, все ли со мной в порядке.
   – Мэри? Ты приехала не одна?
   Жаклин рассмеялась.
   – Нет. Мэри Лоуренс. Я остановилась у них.
   – А. Понятно. Полагаю, вопрос о доме предков не рассматривался?