Джерри Хилл. За хвойной стеной

   – Я пока еще не видела свою мать. Она не знает, что я здесь.
   Кей склонила голову.
   – Прости меня. Я практически забыла, почему ты здесь.
   – Все в порядке. Знаешь, я ничего не чувствую. Он был моим отцом, но я давно потеряла семью. Вся скорбь осталась в прошлом.
   Кей грустно кивнула.
   – Я понимаю.

Глава шестая

   – Я знала, что если кто-то примет тебя с распростертыми объятиями, то это будут Гарланды, – сказала Мэри. – Я рада, что ты поедешь к ним. Такие хорошие люди.
   – Да, хорошие. Моя вторая семья.
   – Ты уже думала о том, чтобы повидаться с матерью? – с сомнением спросила Мэри.
   – Вообще-то, да. Я хотела поехать сегодня, но время пролетело так быстро. Может, мне стоит подождать до окончания похорон завтра.
   – Я уверена, известие о том, что ты в городе, уже распространилось. На самом деле, я удивлена, что мне еще не позвонили.
   – От нее?
   – Да. Несмотря ни на что, твоя мать все еще очень влиятельная женщина в городе. После ухода твоего отца, все думают, что теперь она встанет во главе завода. Твой отец был очень честным человеком, но твоя мать… что ж, ее считают…
   – Стервой?
   – Я не хотела произносить это слово, но...
   – Я прожила с ней почти восемнадцать лет, Мэри. Я все о ней знаю.
   – Ну, я думаю, что люди захотят остаться на ее стороне. Так что ее оповестят о твоем возвращении, предупредят, и я не удивлюсь, если у нее уже было несколько посетителей.
   – Так значит, вы предлагаете съездить к ней сегодня?
   – Мы всегда были друзьями с твоими родителями в нашем кругу. И этим все сказано. Если тебе нужен мой совет, я бы сказала, что тебе не надо вообще к ней ездить. Она очень злопамятная женщина. Могу только предположить, какими словами она тебя встретит.
   Жаклин рассмеялась.
   – Мне тридцать три. Я могу себя контролировать. Она только называется моей матерью. Я ничего к ней не чувствую кроме застаревшей обиды. Она не может ничем меня ранить больше, чем пятнадцать лет назад.
   – Не стоит ее недооценивать.
   – Мэри, я не боюсь ее. Мне от нее ничего не нужно.
   – Ладно. Но если ты рассчитываешь провести приятный вечер у Гарландов, я бы не рекомендовала встречаться с матерью сегодня.
   Жаклин улыбнулась ей.
   – Согласна. Значит, я заеду завтра после похорон. Так лучше?
   – Думаю, это хорошая идея. Можешь себе представить, как она себя чувствует? Упускает такую возможность, находиться в центре внимания? Я уверена, это убивает ее – находиться в это время в больнице. Никто не видит, как она страдает.
   – Физически? Или эмоционально?
   – Физически. Она могла бы устроить шоу на похоронах, я уверена.
   – Что вы хотите сказать?
   – Ох, я не должна сплетничать, Жаклин. Это не всем известно, но брак твоих родителей давно закончился. Когда они переехали сюда, они жили в разных частях дома. Их брак перестал быть реальным.
   – Не всем известно? Да ладно, в этом городе?
   – Ну, слухи, конечно. Домработницы сплетничают. Но это всего лишь сплетни.
   Жаклин покачала головой. Столько энергии потрачено на чепуху. Она была рада, что уехала тогда.
   – Хватит. Иди, собирайся. Уверена, что ты с нетерпением ждешь вечера. Вы с Кей всегда были очень близкими друзьями. Бьюсь об заклад, вам есть о чем поговорить.
   – Да, есть, – помолчав, Жаклин задала вопрос, который мучил ее целый день. – А что на счет ее мужа? Когда мы разговаривали, я не решилась спросить.
   – Ох, Кей давно развелась. Она вышла за этого Билли Рейя примерно через год после выпуска. Но их брак не был удачным.
   – Что вы имеете ввиду?
   Мэри опустила голову.
   – Я не люблю сплетничать, Жаклин. Но все видели, что происходит.
   – Он бил ее? – догадалась Жаклин.
   Мэри кивнула.
   – Это ужасно. В конце концов, он упек ее в больницу.
   – Господи Боже, – прошептала Жаклин.
   – Отсидел в тюрьме, а потом уехал. Последнее, что мы слышали о нем, что он попал в какие-то неприятности в Хьюстоне.
   Жаклин почувствовала, как больно забилось ее сердце. Подонок. Кей была самым добрым и нежным человеком, которого она знала. Кто мог поднять на нее руку?
   – Пожалуйста, она оставила это в прошлом. Не говори ей, что я тебе рассказала.
   – Конечно.
   Но позже, подъезжая к дому Гарландов, Жаклин волновалась, как будет вести себя, когда увидит Кей. Она сильно стиснула руль, вспоминая ту ночь, когда Кей целовалась с Билли Рейем под трибунами. Она должна была догадаться. Тогда он сильно прижимал ее к перилам. Но Жаклин была слишком поглощена ревностью, что бы обратить на это внимание. Все, что она видела, это их поцелуи и касания. Но касался только Билли Рей. Руки Кей лежали на его плечах, как будто она отталкивала его.
   – Черт! Мне нужно было что-то сделать, что-то сказать.
   Но нет, они были детьми, только открывающими свою сексуальность. И в порыве ревности она не могла просто подойти и оттолкнуть его. Она покачала головой. А через два дня она оказалась в Калифорнии, совсем не думая о Пайн Спрингс, о Кей и обо всем остальном. А теперь она здесь, и спрашивает себя, почему ничего не сделала пятнадцать лет назад, когда ее подруга целовалась со своим парнем.
   – Оставь это. Это не твое дело, – пробормотала она.
   Она собиралась приятно провести время за ужином в компании старых друзей, поболтать о прошлом и поехать домой. Через несколько дней она вернется к своей жизни, а Пайн Спрингс заживет своей, как и раньше. И она ничего не может изменить.
   Она без труда нашла дом Гарландов, который выглядел точно так же, как она помнила, включая несколько машин на подъезде. Ральф Гарланд был механиком, и около дома всегда стояли три-четыре машины, которые он чинил. Имея шестерых детей, он, скорее всего, делал это, чтобы дать каждому порулить. Может, это было просто предлогом, а может, теперь он действительно занимался своими внуками.
   Перед домом буйно цвела азалия, и Жаклин остановилась полюбоваться. Она всегда недоумевала, как миссис Гарланд успевала работать целый день в кафе и находить время для занятий садом. Жаклин хорошо помнила, что независимо от времени года, у них в саду всегда что-то цвело.
 
   Стоя в тени на углу дома, Кей наблюдала, как Джеки любуется садом. Она все еще не могла поверить, что Джеки здесь. Кей давно потеряла надежду снова увидеть ее. Но вот она здесь, такая же близкая, какой была всегда. Пятнадцать лет не сильно ее изменили. Джеки была выше ее, но не на много. Ее светлые волосы сейчас казались темней, а глаза еще более голубыми. И она выглядела совсем как сорванец, которого помнила Кей, а не как известный писатель, кем она являлась на самом деле. Она наблюдала, как Джеки откинула челку со лба и нерешительно улыбнулась прежде, чем войти во двор.
 
   Прислушиваясь к знакомым голосам, Жаклин шла привычной дорожкой во двор. Барбекю уже дымилось, дети бегали вокруг, маневрируя между зажженными свечами. Стулья стояли на траве, и она остановилась, глядя на все это. Она сильно соскучилась по всему этому. По близким друзьям, по семье. Раздался смех, и она узнала Сэмми. Младшего брата Кей, который сейчас вымахал больше шести футов. Когда она уехала, он еще был маленьким сорванцом.
   – Страшно?
   От неожиданности Жаклин подскочила. Кей стояла сзади с накрытым блюдом.
   – Просто смотрю, – Жаклин наклонила голову. – Что у тебя там?
   – Картофельный салат.
   – А-а.
   – Боюсь, мама намеревается накормить тебя домашней едой. Она считает, что ты не ела достойного барбекю с тех пор, как уехала.
   Жаклин последовала за Кей.
   – Она права.
   – Джеки, вот ты где. Идем, идем. Сэмми не терпится тебя увидеть.
   – Он всегда был от тебя без ума, – прошептала Кей.
   Жаклин покраснела, стоя лицом к лицу с парнем, которого она помнила ребенком.
   – Боже мой, Сэмми, ты так вырос.
   Теперь была его очередь краснеть.
   – Привет, Джеки.
   Подойдя ближе, она крепко обняла его.
   – Рада снова тебя видеть.
   – Да, ты выглядишь прекрасно, – и он снова покраснел. – Вот, познакомься с моей женой, – он притянул молодую женщину к себе. – Это Тесс.
   Жаклин вежливо пожала ей руку.
   – Приятно познакомиться.
   – Спасибо, – последовал тихий ответ.
   – Не обращай на нее внимания, Джеки, – сказала Роуз, обнимая Жаклин за плечи. – Она слышала все ужасы о тебе и вероятно до смерти напугана.
   – Роуз!
   – Ох, мама, я просто шучу, – Роуз повернулась к Жаклин. – Тесс не слишком разговорчива, – прошептала она.
   – Ну, в таком многолюдном обществе, это неудивительно.
   Роуз рассмеялась.
   – Посмотри на Сэмми. Можешь поверить, что он так вымахал?
   – Нет, я еле его узнала. А как Эрик и остальные?
   – Эрик работает в открытом море. Он месяц тут, месяц в отъезде. А Бобби, ты помнишь Бобби? Он в Остине, тренирует школьную футбольную команду.
   – Конечно, я помню Бобби. Он был занозой в заднице, даже в десть лет.
   – До сих пор ею и остался. Беки единственная из нас девочек, кто уехал из города. Она вышла замуж за парня из университета, и они живут в Оклахоме, – Роуз потащила Жаклин за руку. – Пойдем сюда, – Роуз подвела Жаклин к отцу и, видимо, Грэгу, ее мужу.
   – Ты помнишь папу.
   – Мистер Гарланд, как поживаете?
   – Прекрасно, Джеки. Очень рад снова тебя увидеть.
   – А это Грэг, мой муж.
   Жаклин пожала его руку. Он вовсе не выглядел, как мальчик, которого она помнила. Он вырос в красивого мужчину, усы которого приподнимались в улыбке.
   – Приятно снова тебя встретить, Грэг.
   – Мне тоже, Джеки.
   – Четырех бегающих монстров – моих детей, я позже тебе представлю, – сказала Роуз. – Выпей чего-нибудь.
   Она указала на кувшины с холодным чаем на столе.
   – Я проверю, не нужна ли маме помощь.
   Набрав льда и наполнив свой пластиковый стаканчик, Жаклин глазами поискала Кей.
   – Будешь?
   – Пожалуйста.
   Протянув стакан Кей, Жаклин отпила глоток сладкого чая, закрыв глаза от знакомого вкуса, всколыхнувшего множество воспоминаний.
   – Вкусно?
   Жаклин улыбнулась.
   – Очень.
   Она взглянула на Роуз.
   – Вижу, что Роуз нисколько не изменилась. Она, как и раньше, очень деловая.
   – Это точно. Она должна была родиться старшей в семье, а не я. Роуз всегда берет на себя все обязанности по дому.
   – Я помню, как она пыталась нас контролировать тогда. Нашим спасением было то, что она не могла залезть на наше дерево.
   Кей засмеялась, показывая на то самое дерево.
   – Оно все еще здесь.
   Жаклин встретилась с ней взглядом.
   – У меня много теплых воспоминаний о нем, – тихо произнесла она.
   – У меня тоже. Помнишь тот раз, когда ты взяла упаковку пива из холодильника твоих родителей? – спросила Кей. – Мы затащили его с собой на дерево, и целый день пытались его выпить.
   Жаклин кивнула.
   – Я думала, твой папа убьет нас.
   – Что ж, по крайней мере, мы оставили ему банку.
   Они обе замолчали, припоминая другие неприятности, в которые их втягивала Жаклин. В основном их ругали родители Кей, они старались поменьше времени проводить в доме Жаклин.
   – Так чем ты занималась последние пятнадцать лет, Кей?
   Кей неуютно заерзала, избегая глаз Джеки. В юности они могли говорить обо всем, делиться мыслями и чувствами. Но прошло пятнадцать лет. Она не могла просто выпалить о своих жизненных неудачах, надеясь возродить былую дружбу. Поэтому она соврала.
   – Ничего интересного. У меня уже шесть лет свой магазинчик. Я занимаюсь в основном работой.
   Жаклин кивнула.
   – И?
   – И что?
   – Это все? Все, что ты мне расскажешь? А что было после школы? Ты поступила в университет?
   Кей покачала головой.
   – Нет. Я… я немного поработала в кафе. А потом… ну, я вышла замуж.
   – Да? И кто же тот счастливчик?
   Кей отвела взгляд.
   – Я не хочу говорить сейчас об этом, Джеки. Хорошо?
   – Конечно. Извини. Просто хочу наверстать упущенное.
   – Что на счет тебя? – спросила Кей, меняя тему. – Кстати, я читала твои книги. У тебя большой талант. Я не помню, чтобы ты писала в школе.
   Жаклин слегка покраснела. На самом деле, она всегда писала, просто никогда никому не показывала своих рукописей, опасаясь насмешек.
   – В тайне, время от времени, я писала, – призналась Жаклин. – Поступив в университет, я не имела понятия, кем хочу стать, поэтому я взяла несколько литературных уроков, и это пришлось кстати. Мне повезло.
   – А твоя личная жизнь? – Кей сама удивилась этому вопросу. Она часто об этом думала в начале, когда все узнала.
   Жаклин улыбнулась.
   – Хочешь поговорить о моей любовной жизни? Что? Я единственная знакомая лесби?
   – Вообще-то… да.
   – Никаких странных незамужних женщин в городе? – поддразнила Жаклин.
   – Ну, знаешь, мисс Каттер никогда не была замужем. Это считается?
   – Она все еще здесь? Черт, ей должно быть уже все восемьдесят.
   – Ей было всего лишь сорок, когда мы учились в школе. Вообще-то она все еще преподает.
   – И живет одна все эти годы?
   – Ну, она достаточно часто уезжает из города на выходные.
   – Вот. Наверняка у нее какой-нибудь тайный роман. С какой-нибудь незамужней женщиной в другом городе.
   Они рассмеялись, а подошедшая Роуз взяла их за руки.
   – Что такого смешного?
   – Ничего, – ответила Кей. – Просто болтаем.
   – Ага. Вы не можете прятаться здесь весь вечер. Боже, я всегда терпеть не могла, когда вы были вместе. Вы выгоняли меня из комнаты, а я подслушивала, как вы болтали и смеялись часами.
   – Это были разговоры взрослых девочек, а ты была маленькой бездельницей, – объяснила Жаклин.
   – Это не так. Я всего на четыре года младше вас.
   – Значит, тебе двадцать девять. Боже, Роуз, тебе двадцать девять и у тебя уже четверо детей? Ты же знаешь, от чего появляются дети, верно?
   – Очень смешно. Я уверена, что ты не знаешь, – поддразнила Роуз. – Все равно мама уже оставила надежду, что Кей родит ей внуков, так что остальные из нас должны завести по одному дополнительному ребенку.
   Кей игриво стукнула ее по руке.
   – Спасибо, сестричка.
   – Эй, я не виновата, что у тебя нет моего материнского инстинкта.
   – Девочки? Идите сюда. Мы не для того затащили Джеки, чтобы только вы болтали с ней.
   – Пойдемте. Мама настроена решительно.
   – Я хочу послушать про жизнь Джеки в Калифорнии. Это должно быть очень интересно.
   Повернувшись, Жаклин подмигнула Кей.
   – Мне опустить часть про личную жизнь?
   Кей улыбнулась, наблюдая, как Джеки снова вливалась в их семью. Первый раз за несколько лет, Кей почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Глава седьмая

   – Так здорово повидать Джеки снова, не так ли? – спросила Роуз, когда они помогали маме убирать.
   – Да, ты права. Совсем как в старые времена, – ответила Кей. Она посчитала это удивительным, что после пятнадцатилетней разлуки они могли болтать и дразнить друг друга, как будто не прошло и дня.
   – Ты… ты ей рассказала?
   Кей покачала головой.
   – Мы почти не были наедине. Кроме того, я не уверена, хочу ли я все вспоминать?
   Проходя мимо, Роуз взяла ее руку и легонько пожала.
   – Ты же мне сама говорила, что Джеки единственный человек, с которым ты можешь поделиться. И я точно знаю, что ты никому ничего не рассказывала.
   – Сколько прошло? Шесть лет? Думаю, я уже все пережила, – настаивала Кей.
   – Чушь. Ты держишь все в себе. Как будто можно закупорить бутылку испорченного вина, надеясь, что когда-нибудь оно превратиться в хорошее шардоне.
   – Ты сравниваешь мою жизнь с плохим вином?
   – Ты знаешь, о чем я, Кей. Ты должна выплеснуть это и начать жизнь заново. Ты думала начать с кем-нибудь встречаться? Ты не можешь оставаться одна только потому, что один подонок поступил так с тобой.
   – В Пайн Спрингс не так уж много свободных мужчин, Роуз, даже если бы я захотела встречаться. А я не хочу, – добавила она.
   – Вот и причина. Ты просто не хочешь. С этим что-то не так, Кей. Тебе нужно кого-то найти. Тебе уже тридцать три. Тебе пора самой завести детей, чтобы я могла исправить своих.
   – Что ты имеешь ввиду?
   – Ты прекрасно знаешь, о чем я! Ты избаловала их. Я не могу с ними справиться. Заведи себе парочку, и я смогу вернуть должок.
   Рассмеявшись, Кей поцеловала сестру в щеку.
   – Спасибо, сестричка. Но меня и так все устраивает. Зато мне не придется платить за учебу в университете.
   – Что ж, я могу послать Ли Энн жить с тобой.
   – Не забудьте задуть свечи, девочки.
   – Я не забуду, мама, – подойдя к столу, Кей задула оставшиеся две большие свечи.
   – Ты не знаешь, на сколько она останется?
   – Джеки? Она не сказала. Думаю до выходных. Правда, она собирается навестить мать, так что, возможно, она решит сбежать раньше, за что ее сложно винить.
   – Без шуток. Интересно, скольких служащих ее мать довела до слез?
   Кей помолчала.
   – Думаешь, ее кто-нибудь навещает? У нее есть друзья?
   – Конечно, у нее есть друзья. Из Женской Лиги, загородного клуба, все эти женщины, которые водят большие модные машины. Если их можно назвать друзьями.
   – А. Конечно. О чем я думала?
   – Не говори, что тебе ее жаль.
   – Нет. Нет. Не жаль. Знаешь, мне кажется несправедливым, что он умер один? Он был достойным человеком.
   – Практически святым, раз уж мог жить с ней.
   – Девочки? О чем вы тут сплетничаете?
   – Ни о чем, мама. Мы идем в дом.
 
   Позже, когда Кей ехала домой, на нее нахлынули воспоминания из ее детства. Она рассмеялась, припомнив одно из многочисленных приключений, в которое их втянула Джеки.

   – У нас не будет неприятностей, Кей, никто не узнает.
   – Сюда приходят только взрослые дети, – настаивала Кей.
   – Мы тоже взрослые.
   – Нам двенадцать.
   – Да. И я могу выбить дух из здоровяка Джима Боба.
   Кей представила, что будет, если Джим Боб Пирсон поймает их в этой части реки. Он был на три года старше их, и почему-то он обожал мучить Кей. Часто Джеки приходила ей на помощь, а в прошлый раз даже разбила кулаком Джиму нос.

   Кей громко рассмеялась в машине. Она давно не вспоминала об этом. Тогда их поймали на реке. В большинстве мест вода была мелкой и грязной, но были и глубокие места со слабым течением, идеальные для купания в жаркий день. Все эти места были оккупированы старшеклассниками. Как банды, контролирующие свои территории, у каждой группы было свое место, никто не хотел делиться. Особенно с надоедливыми двенадцатилетними детьми! Оставив велосипеды в кустах, Джеки провела Кей через лес. Лучшее место было занято старшим братом Джима Боба, и Джеки решительно собиралась изменить этот порядок.
   Было раннее субботнее утро, и на берегу никого не было. Раздевшись, они обе прыгнули в воду, наслаждаясь прохладой в такое жаркое летнее утро. Но долго это не продлилось. Первой, услышав ребят, Джеки практически вытащила Кей из воды. Они пытались натянуть одежду, когда подоспел Джим Боб с двумя своими друзьями.

   – Посмотрите-ка, кто тут. Два карапуза. Поймать их, ребята!
   Схватив ботинки, Кей побежала, но Джеки не двинулась с места. Широко раскрыв глаза, Кей остановилась у леса.
   – Джеки? Давай же!
   – Нет! Я их не боюсь.
   И тут Кей осознала, насколько Джеки выросла за это лето. Она стояла, выпрямившись, все еще босая, но одетая. Когда трое парней окружили ее, Джеки расхохоталась. Они все были ниже ее.
   – Это не честно, ребята. Может, мне нужно связать одну руку у себя за спиной, – поддразнивала их Джеки.

   Кей снова засмеялась. Она живо представила Джеки, когда та бросала мальчиков в реку одного за другим полностью одетых. Конечно, это продолжалось, пока они не услышали приближение брата Джима Боба. На этот раз Джеки побежала. Они уже мчались на велосипедах по проселочной дороге, слыша крики Джима Боба.
   Да, Джеки в свое время уговорила ее на многие проделки, но было весело. Она поняла, что последовала бы за Джеки куда угодно. Она так и поступала раньше. И только когда они повзрослели и учились уже в выпускном классе, отношения между ними стали меняться. Джеки встречалась с Денни Торнтоном, а Кей с Билли Рейем. Парни недолюбливали друг друга, так что ни о каких двойных свиданиях не могло быть и речи. Не говоря о том, что Джеки ненавидела Билла. Часто Джеки предлагала Кей бросить его, говоря, что он ей не пара. Как потом оказалось, она была права.

Глава восьмая

   Стоя перед зеркалом, Жаклин поправила юбку на бедрах. Она ненавидела костюмы. Ее раздражала стесненность чулок, юбок, жакетов и чертовых туфель.
   Глядя на себя, Жаклин не смогла сдержать улыбку. Она действительно хорошо выглядела. Ингрид едва бы ее узнала. Она поджала пальцы на ногах, ругая узкие ботинки. Сначала она хотела просто надеть брюки и тем самым дать почву для сплетен, но потом отбросила эту мысль, ведь ее матери на похоронах все равно не будет. Так что она надела костюм, чулки и прочее, и даже немного накрасилась.
   – Случись бы это на пару месяцев раньше, они бы увидели мужественную стрижку, – пробормотала она. В юности ее волосы были очень светлыми, но с возрастом потемнели. Она помнила, как первый раз отрезала их. Боже, какая была сцена. Она как раз начала заниматься спортом, и волосы ей очень мешали. Она попросила мать отвезти ее постричься, но та решительно отказалась, неся какую-то чушь о команде болельщиц. Поэтому Жаклин уговорила Кей отрезать их. После нанесенного ущерба миссис Гарланд попыталась исправить дело, утверждая, что миссис Кейс спустит с нее шкуру, если узнает. Как оказалось, пострадала шкура Жаклин.
   Теперь она носила волосы чуть длиннее, но ненамного. Жаклин пригладила пряди за ушами, посмотрев в свои голубые глаза в зеркале. Что еще? Она здесь, через несколько часов она собирается на похороны, затем встретится со старыми друзьями. Что еще нужно сделать? Навестить мать? Жаклин закатила глаза. Совсем не хотелось этого делать.
   Позади себя в зеркале она увидела отражение ноутбука, лежащего на кровати. Жаклин даже не открывала его. Без сомнений Ингрид писала ей, напоминая о сроках. Она попросила Ингрид звонить только в случае крайней необходимости, и до сих пор агент держала данное слово. Она проверит почту сегодня, может даже немного поработает. Жаклин еще не решила, как долго она еще здесь пробудет, хотя мистер Лоуренс просил ее задержаться хотя бы до конца следующей недели, до чтения завещания. Это было еще одно дело, которого она не особенно ждала. Ей не очень-то хотелось встречаться лицом к лицу с дядей Уолтером в такой момент.
   Легкий стук в дверь вернул ее к действительности, она поднялась, чтобы открыть ее. Мэри все еще была в халате после душа, ее глаза расширились от удивления.
   – Что?
   – Боже мой. Ты прекрасно выглядишь, Жаклин.
   Слегка покраснев, Жаклин небрежно пожала плечами.
   – Спасибо.
   – Джон хотел удостовериться, что ты знаешь, что можешь поехать с нами. И, конечно же, сидеть рядом с нами. Я уверена, твой дядя Уолтер и его семья займут первые ряды.
   – Что ж, он единственный брат моего отца.
   – Кстати, нам никто не звонил. Может они не знают, что ты в городе.
   Жаклин подняла голову.
   – Ну, они узнают. Я решила сначала отправиться в больницу, – она снова пожала плечами. – Покончить с этим.
   – Ты уверена?
   – Да. Я в порядке, – она улыбнулась. – Просто хочу дать ей знать, что я здесь.
   – И что ты будешь на похоронах, а она нет?
   – Да. Что-то вроде того, – вернувшись в комнату, Жаклин открыла портфель, бросив в него телефон и бумажник. – Сомневаюсь, что задержусь здесь надолго, – она захлопнула портфель и взяла ключи. Взглянув на себя в зеркало, она подумала, что выглядит подходяще скорее для заседания комитета, чем для похорон.
   – Если тебе что-то понадобится, или возникнут проблемы, ты, конечно же, можешь нам позвонить.
   – Никаких проблем не будет, Мэри. Я справлюсь. Встретимся в церкви.
   Жаклин приближалась к больнице, но, несмотря на свои храбрые слова, мрачное предчувствие все нарастало. Подростком она много раз пыталась противостоять своей матери и довольно часто побеждала. Но даже тогда ее отец не мог вмешаться. Желания матери всегда неукоснительно исполнялись. Что ж, это время прошло. Теперь Жаклин никому не подчинялась. Она ничем не обязана матери. В действительности, она никому из них ничем не обязана.
   – Зачем же ты приехала? – спросила она себя вслух. Но не нашла ответа. Много лет назад Жаклин решила, что у нее нет семьи, нет родителей. Она и не думала, что снова увидит их. По правде говоря, она вовсе не хотела их видеть. У нее все получилось. Они были ей не нужны. Но когда ей позвонили, Жаклин, почти не сомневаясь, отправилась в Пайн Спрингс. Может, она сказала Ингрид правду. Ей нужно было проститься. И, возможно, тогда она продолжит жить, и сможет начать серьезные отношения, вместо случайных встреч, которые доминировали в ее теперешней жизни.
   Жаклин заметила, что в это субботнее утро в больнице было многолюдно. Она последовала внутрь за женщиной с ребенком, подождав, пока они пройдут к регистратуре. Остановившись, она оглядела вестибюль. И только тогда заметила табличку с именем отца.
   Родильное отделение Кейс.
   – Я могу вам помочь?
   Жаклин обернулась, кивнув медсестре.
   – Я ищу палату Мадлен Кейс, пожалуйста.
   Быстро заглянув в компьютер, медсестра улыбнулась.
   – Наверху. Палата двести девятнадцать.
   – Спасибо.
   Жаклин решительно подошла к лифту, через несколько секунд раздался звонок и открылись двери. Внутри она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Жаклин спрашивала себя, как выглядит ее мать сейчас, лежа на больничной постели. Она помнила ее всегда разодетой и накрашенной для похода в загородный клуб или церковь, никогда свободной и расслабленной. Без сомнений, матери невыносимо быть запертой здесь.