Страница:
Эту историю Денгар пересказывал с удовольствием и восхищением. Старый кореллианин нарадоваться не мог на Фетта, безжалостность его планов и действий, жестокость и хладнокровие. Словом, все то, чего самому Денгару никогда не видать. Ниелах подумала, что совсем неудивительно, что кореллианин так цепляется за призрачную дружбу. В полуметре от гибели, лежа без сил в песках Дюнного моря, Боба Фетт и в предсмертном бреду сумел вычислить слабое место кореллианина. Вычислить и задать нужный вопрос.
У Ниелах так не получится. Не сейчас по крайней мере. Но пусть Денгар говорит; что бы он ни поведал, какие бы подробности и детали ни раскрыл, он будет рассказывать не только о Фетте, но во многом - и о себе. Что ж, Ниелах не против. Полезные сведения она запомнит, остальное забудет.
Вслух девчонка произнесла:
– Ты прав, кое-что мне известно. Благодаря тебе. А как же все остальное?
Денгар помолчал, разглядывая растрепанную замарашку, потом согласно кивнул.
– Хорошо.
Он вновь откинулся затылком на переборку.
– Думаю, время у нас еще есть. Хотя все зависит от того, куда мы летим, не находишь?
– Боба Фетт не сказал нам, ни мне, ни тебе, - Ниелах подтянула колени к груди. - Так что давай, начинай свой рассказ. Посмотрим, на сколько нас хватит.
Денгар криво усмехнулся.
– А вдруг надолго?
Почему бы и нет? Я не буду возражать, пока получаю то, что хочу. Что мне нужно.
Кореллианин вздохнул и заговорил, а Ниелах принялась его слушать.
И ТОГДА
Непосредственно после событий эпизода IV «Новая надежда»
У Ниелах так не получится. Не сейчас по крайней мере. Но пусть Денгар говорит; что бы он ни поведал, какие бы подробности и детали ни раскрыл, он будет рассказывать не только о Фетте, но во многом - и о себе. Что ж, Ниелах не против. Полезные сведения она запомнит, остальное забудет.
Вслух девчонка произнесла:
– Ты прав, кое-что мне известно. Благодаря тебе. А как же все остальное?
Денгар помолчал, разглядывая растрепанную замарашку, потом согласно кивнул.
– Хорошо.
Он вновь откинулся затылком на переборку.
– Думаю, время у нас еще есть. Хотя все зависит от того, куда мы летим, не находишь?
– Боба Фетт не сказал нам, ни мне, ни тебе, - Ниелах подтянула колени к груди. - Так что давай, начинай свой рассказ. Посмотрим, на сколько нас хватит.
Денгар криво усмехнулся.
– А вдруг надолго?
Почему бы и нет? Я не буду возражать, пока получаю то, что хочу. Что мне нужно.
Кореллианин вздохнул и заговорил, а Ниелах принялась его слушать.
И ТОГДА
Непосредственно после событий эпизода IV «Новая надежда»
Не приходилось бывать здесь! - воскликнул эмиссар Гильдии охотников за головами. - Но наслышан, наслышан… Мне часто описывали ваше жилище.
– Как польщен я, что выпала мне честь стать темой мудрых бесед почтенной аудитории!
Часть лап Куд'ар Муб'ат сложил на хитиновой груди, а еще одной парой жестикулировал.
– Обо мне говорят в закоулках и коридорах, где плетутся самые хитроумные заговоры и интриги! Какое ни с чем не сравнимое удовольствие! Вы смущаете меня, драгоценность моей паутины!
Многочисленные глаза с интересом наблюдали, как посланник Гильдии старается не прикасаться к молочно-белой блестящей живой нити, из которой было свито гнездо. Про себя сборщик фыркнул. Глупая тварь!
Быть паукообразным - великолепное преимущество. Ты легко читаешь души обитателей Галактики, словно примитивные, написанные чернилами записки, в то время как твои собственные мысли и чувства остаются тайной для окружающих.
Куд'ар Муб'ат предположил, что именно по этой причине наибольшее удовольствие ему приносят сделки с охотником за головами по имени Боба Фетт, как ранее - с его отцом. В этом своем мандалорском шлеме Фетт представлял собою неизвестную величину, что арахноид рассматривал как вызов своим способностям и интеллекту. Ценный противник. Даже если он заранее обречен на проигрыш - в чем Куд'ар Муб'ат не сомневался, так как еще никому не удавалось выпутаться из невидимой, но прочной паутины, сплетенной из лжи, - все равно это пенный противник.
– Вы доджды извидить медя, если я кажусь вам демного… стесденным.
Собеседника звали Глиед Отондон; какой из жалких планет выпала сомнительная честь называться его родиной, определить было сложно, зато можно было с уверенностью заявить, что производила она впечатляюще могучих, отменно сложенных и прекрасно питающихся существ. Эмиссар, казалось, состоял сплошь из мускулов - если не считать рогатого черепа и мясистого хоботка Когда Отондон осторожно уселся на краешек стула возле горы подушек, на которых устроился хозяин гнезда, когтистые верхние конечности посланника свесились почти до пола.
– Вы уведены, что здесь гедметично?
– Сладчайшая птица моей юности, милейший Глиед, оставь свои напрасные страхи!
Если бы громкий хохот входил в репертуар возможностей арахноида, Куд'ар Муб'ат наверняка не сумел бы удержаться.
– Уверяю тебя, они не обоснованы, ничем не обоснованы!
Арахноид подал знак одному из рабочих придатков. Вообще-то жест был излишним, кроха-нахлебник был связан с хозяином отростком нервной системы, как и все остальное, что находилось внутри дрейфующего гнезда.
– Желание гостя - закон, я все немедленно проверю ради твоего драгоценнейшего спокойствия.
Глиед Отондон съежился, как будто хотел спрятаться внутри своей кирасы, когда мимо его плеча по шелковистой нити, торопливо перебирая лапками, пробежал малютка-придаток, волоча за собой блестящий белесый поводок аксона. Нахлебник ловко взобрался на колено к своему прародителю.
– Да-да? - придаток чуть не лопался от энтузиазма. - Что мне для тебя тебя сделать делать делать?
Вот что в нем действительно раздражало, так это манера по несколько раз повторять слова, точно эхо. Куд'ар Муб'ат сделал мысленную пометку (в том отделе мозга, который ни с кем из нахлебников не делил), что в наследнике разговорчивого придатка это упущение требуется исправить. После того как этот малыш будет съеден и переварен.
– Все, что угодно годно?
Изогнутые стены центральной камеры гнезда колыхались и шли волнами; это придатки собирались, чтобы подслушать дискуссию. По нервной ткани уже пробежала информация о чрезвычайной важности сегодняшней встречи. Гость озирался и ежился, шарахаясь от каждой свисающей с потолка нити с нахлебником.
– Наш статус, будь так любезен.
Из простого распоряжения Куд'ар Муб'ат устроил целый спектакль; представление разыграли для единственного зрителя, в каждодневном общении с многочисленными нахлебниками арахноид и не вспоминал о вежливости. Ведь никто не церемонится с собственными конечностями или внутренними органами.
– Атмосферное давление в нашем уютном маленьком гнездышке, каково оно? Умоляю, скажи нам!
Несколько секунд придаток молчал, общаясь по волокнам нервной ткани с другими нахлебниками, отвечающими за биоинженерию и гомеостаз. До Куд'ара Муб'ата докатилось эхо их разговора, словно кто-то пощекотал его мозг изнутри. На мгновение арахноид ощутил всю сеть целиком, как будто тело его раздулось до пределов сенсорных рецепторов.
Гнездо плыло в пространстве, освещаемое холодным светом далеких звезд, - фрагменты космических кораблей, узлы машин, агрегаты, уже неузнаваемые обломки, оплетенные клейкой нитью с канат толщиной. Все богатство собиралось по крохам и копилось на протяжении жизни. Как правило, сомнительной ценности предметы были платой. Несостоятельные должники лишались права выкупить собственность и обычно выбрасывались через грузовой шлюз. Им предоставлялась возможность справляться с вакуумом по мере сил и талантов. На этой точке событий Куд'ар Муб'ат терял к должникам интерес; арахноид считал коллекционирование трупов или скелетов грубым и нездоровым занятием.
– Давление ниже нормы, - над сборщиком и его гостем завис большой рот; больше у придатка ничего не было, он болтался в нескольких сантиметрах от Отондо-на, который разглядывал новый персонаж с откровенно нескрываемым отвращением. - Во время приема посетителей и посадки их кораблей атмосферное давление поднимается на два уровня на соответствующий отрезок времени, чтобы компенсировать потерю воздуха из-за нарушения целостности периметра.
Голосовой придаток помолчал, к нему перебросили данные с внешних сенсоров. Выглядел нахлебник действительно странно: губы и голосовые связки; мозгов ему выделили ровно столько, чтобы связно произнести несколько предложений за один присест.
– Внутреннее давление на данный момент составляет девяносто пять процентов от оптимума, сто процентов будет достигнуто в течение стандартного часа.
– Ну вот, видишь? - Куд'ар Муб'ат простер лапу.
Говорить приходилось поспешно, чтобы отвлечь посетителя от мыслительного процесса и от оговорки нахлебника, в частности от «кораблей». Во множественном числе. Собственно, придаток не оговорился, он проболтался. Ъот что случается, когда даешь отпрыскам слишком мало мозгов и слишком много свободы. Сборщик горестно вздохнул про себя.
Вслух он сказал:
– Беспокоиться не о чем!
– Ну, если ты так говодишь… Непохоже, что посланник Гильдии утешился.
Но истинные тревоги, как всегда, выпали на долю Куд'ара Муб'ата. Жизнь сама по себе - тяжкий груз, размышлял арахноид. Сборщик постоянно боролся с искушением разработать и создать придатки с развитым мозговым материалом, самостоятельные настолько, чтобы думать и принимать решения. На узкие плечевые узлы арахноида ложилась чересчур большая ответственность. Гнездо досталось ему по наследству после гибели (собственно говоря, убийства) прародителя Куд'ара Муб'ата. Ничего неправильного арахноид в том не видел и вины за собой не чувствовал, но в то же самое время не имел ни малейшего намерения повторять ошибку предшественника и создателя.
– Ах, воистину, я так говорю! - воскликнул он.
И даже сумел изобразить подобие учтивого поклона: растопырил одну пару конечностей и нагнулся, опустив многоглазую голову. Колыхающееся бледное брюхо приподнялось с живых подушек; расплющенные придатки вздохнули и задействовали рудиментарные мозги на решение важной задачи - расправить мягкие и упругие части округлых тел.
– Все, что есть у меня, к услугам дражайшего гостя! Все, что он ни пожелает! Даже если твои желания не касаются нынешних дел, только скажи мне, чего ты хочешь, все сделаю! Так польщен я и тронут твоим присутствием…
– Не ттудись, - эмиссар легко приходил в раздражение, но все-таки брал себя в руки, пусть не без труда. - Меня пдедупдеждали о твоих дьстивых дечах.
Он прищурился, изображая недоверие и подозрительность.
– На медя они не подействуют.
Ах; вздохнул про себя арахноид. Уже подействовали. Но удовлетворение Куд'ар Муб'ат сохранил в тайне.
– Я уверен, - промурлыкал он вслух, - что ты говоришь не враждебно. Но как пожелаешь, поступай по своему усмотрению. А я уж приспособлюсь.
Арахноид уютно пристроился на подушках.
– Как мне, ничтожному, превзойти моего любезного гостя в безмерной его доброте? Но, если позволишь, я должен посовещаться со моими крохотными подопечными. Мелочи, знаешь ли, скучные детали, такая муть!
У Куд'ара Муб'ата не было век, но когда арахноид расфокусировал многочисленные глаза, их затянула полупрозрачная пленка. Конечности сборщик подобрал под себя, как будто призывал потомство к вниманию. Самый маленький придаток, оптический нахлебник размером не крупнее фаланги человеческого пальца, выглянул из переплетения нитей. Белесый аксон унес в мозг Куд'ара Муб'ата изображение эмиссара охотничьей Гильдии. Глиед Отондон был угрюм и насторожен, такой придет в ярость от малейшей отсрочки.
Пусть себе кипит, решил сборгдик. Сознание Куд'ара Муб'ата перекачивалось по нервной ткани в другую камеру гнезда.
К другому посетителю.
– Что-то ты изменился с того времени, как мы виделись в прошлый раз, - пробурчал трандошан.
– Ах, мой дражайший и высокочтимый Босск! Владелец и творец паутины арахноид Куд'ар Муб'ат изобразил поднятой лапой принятый по всей Галактике жест признания с трудом и заслуженно завоеванной мудрости,
– Ты в поре цветущей юности, мой сладкоголосый, разве не так? Тогда же как я…
Арахноид постучал коготками по хитиновому панцирю там, где у людей и антропоидов находится сердце, там, где оно находилось бы у него самого, напоминай его анатомия человеческую хоть немного.
– Я постарел, я дряхл и устал, каким был твой родитель Крадосск, да сияет память о нем как Сверхновая среди прочих звезд.
– Теперь эта облезлая ящерица старше не станет, - самодовольно оскалился трандошан.
Кости его отца, обглоданные дочиста, лежали в кумирне, где юный Босск мог любоваться на них и размышлять. При мысли о них ящер скрипнул клыками, смакуя воспоминания. На Трандоше смерть - наказание не за старость и немощность, а за глупость. За то, что необдуманно встал на дороге подрастающего поколения. Особенно если это поколение - Босск. Если бы папаша не цеплялся так за главенство в охотничьей Гильдии, для старого ящера все могло бы закончиться мирно. А может, и нет. Переваривать протеины, а также жиры и углеводы своих предков - проверенная и закрепленная в веках традиция их народа, и было бы позорно и стыдно не поддержать ее, даже если б Крадосск добровольно отдал управление Гильдией сыну.
– Старик был силен, - одобрительно произнес Босск, облизав раздвоенным языком губы. - Силен и крепок.,.
– Глубоки мои чувства, когда я вспоминаю твоего почтеннейшего родителя, - поддакнул сборщик. - Много дел провернули мы с ним, сколько удачных сделок я заключил от его имени! Заверяю тебя, почти все они принесли много выгоды.
– Заверяю тебя, - передразнил арахноида трандо-шан, - я все о них знаю.
Босск сложил на груди могучие лапы, одним ударом которых мог разорвать противника надвое.
– Я тоже занимался его делами. Как прибыльными… так и не очень.
– Ах, ну что мне сказать?! - арахноид приподнял две из восьми лап, имитируя пожатие плечами. - Мы с тобой живем в такой опасной Галактике, бедные мы, бедные, несчастные мы создания! Не всегда дела идут так, как планируем мы, верно, Босск?
Куда уж вернее, сумрачно согласился про себя тран-дошан. Он давно носился с мыслью (или, скажем так, лелеял мечту), что как только вырвет Гильдию из притупившихся когтей родителя, то унаследует могучую и сплоченную организацию, которую превратит в огромную почти легальную армию, уважаемую на многих планетах. Она превзошла бы хваленое «Черное солнце», поскольку действовала бы по обе стороны закона. Главари преступного мира нанимают охотников за головами не реже, чем сам Император (правда, Палпатин действует через посредников, но - какая разница?). В каком-то смысле охотников можно рассматривать как профессиональных нарушителей закона; все определяется лишь желаниями заказчика. Хочет клиент оставаться в юридических рамках или смотрит сквозь пальцы (или что у него там?) на методы и приемы охотника. Все остальное - шелуха. Босск украдкой вздохнул. Ах как было бы сладко… Было бы.
Мысли окрасились горечью. Как было бы сладко… Вот только Фетт все испортил. Нет, свою личную жизнь безродный ублюдок в мандалорском доспехе поганить не стал, но гляньте на то, что он сделал с охотничьей Гильдией! А самое главное, на то, что он сделал с Бос-ском.
– Сдается мне, ты печален, - заметил Куд'ар Муб'ат, устраиваясь поудобнее напротив гостя. - Ты так грустен, что на глаза у меня наворачиваются слезы. Лучше оставим прошлое в покое, давай извлечем занозы неприятных воспоминаний из нежной плоти наших сердец.
– Тебе-то легко говорить! - рыкнул Босск, у которого при упоминании плоти потекли слюни.
Насколько он понимал, можно сколько угодно тыкать в белесое брюхо хозяина паутины, много крови не выпустишь. Куд'ар Муб'ат наверняка извлек выгоду из падения Гильдии. Босск не мог сказать, каким образом, но в стороне арахноид определенно не остался. На это можно поставить и выиграть. Что ж странного, что паукообразный доволен, у него-то все хорошо. Чего нельзя сказать о Босске и Гильдии…
Вообше-то о Гильдии уже ничего нельзя сказать, разве что - в прошедшем времени. А ведь Босск предупреждал отца: нельзя подпускать Бобу Фетта к Гильдии даже на расстояние выстрела. Превосходное доказательство того, насколько старик был невменяем. Старый дурень клюнул на простую наживку. Вот Босск, например, не обманулся, с самого начала заподозрил неладное. И оказался прав на все сто процентов: в результате вмешательства Бобы Фетта Гильдия раскололась на две половины, каждая из которых не дотягивала по могуществу до изначальной. Мало того, обе фракции устроили меж собою грызню. Одна объявила себя Истинной гильдией, и возглавили ее старейшины, ранее поддерживавшие Крадосска. Вторую составили в основном молодые охотники, недовольные прежним порядком и сплотившиеся при первой возможности.
Босск связал судьбу со второй группировкой, которая называла себя Реформаторским комитетом. Таковым она являлась лишь номинально; трандошан быстренько всем объяснил, кто хозяин, и воцарился единолично, медленно, но верно превращая новорожденную организацию в точное подобие старой Гильдии. Босск пообещал себе, что вернет потускневшую славу. В Галактике нет места двум охотничьим партиям, значит, одну следует уничтожить, и когда с противником будет покончено (а Босск уже запустил в действие кое-какие механизмы), вот тогда Реформаторский комитет примет гордое звание Гильдии охотников за гбловами. Одной и единственной…
Чтобы подчинить себе комитет, пришлось убрать несколько… препятствий. Оставленные на видных местах трупы молодых и зарвавшихся коллег по ремеслу послужили хорошим предостережением. Так сказать, наглядная иллюстрация, что ожидает того, кому не нравится стиль руководства Босска. И если какой-нибудь страдающий от избытка воображения охотник из Реформаторского комитета возомнит, что безопаснее будет переметнуться к противнику, тогда Босск скажет: невелика потеря. Кому нужны трусы и перебежчики? Юный яшер давно утвердился во мнении, что лучше иметь на своей стороне немногих, но голодных до крови и денег.
Старая Гильдия совершила ошибку, которую Босск не повторит, когда в конце концов по праву возглавит возрожденную организацию. В прежней было слишком много нахлебников, каждый старался захапать побольше и отхватить кус пожирнее, а в результате дела Гильдии шли все хуже и хуже. Что уж тут удивляться, что тот же Боба Фетт успешно перехватывал их заказы? И уж тем более недостойно изумления, что Гильдия раскололась с первого же удара, стоило Фетту обратиться за разрешением вступить в ее ряды, а старому глупцу Крадосску - гостеприимно распахнуть объятия. Босск долго размышлял над случившимся. Всем этим гореохотникам… куда им до Бобы Фетта! Силенки не те. Они поддались на льстивые речи о будущем, вот и пострадали. Они могли выжить лишь в той богадельне, в какую превратилась старая Гильдия, а без нее они - так, дохлое мясо.
Кое-кто, правда, су мел уцелеть и прибился к Истинной гильдии. К себе Босск подпускать не собирался. У него на этих головотяпов были иные планы, имена ренегатов он внес в список, который хранил в памяти. Прежде чем все закончится, на видных местах будут выставлены новые трупы. Некоторых можно уложить рядком на пороге кантины в Мое Айсли на Татуине, даже если специально придется смотаться в эту дыру. Мертвые тела - доходчивое послание. Все, кого оно касается, поймут, что теперь делами заправляет трандошан Босск. Все обитатели Галактики, будь то придворные Императора Палпатина, уголовники из «Черного солнца», мятежники из Альянса или независимые от всех и вся хатты, все они должны крепко запомнить, что, ежели им нужны услуги охотников за головами, говорить им придется с Босском и на его условиях. И для них эти условия будут тяжелыми, а для Босска - выгодными и сладкими. Он уже так решил.
А пока, как ни жаль, следует заняться еще одним делом. Не без усилия Босск оборвал благостные размышления. На них еще будет время - позднее, после того, как планы и замыслы увенчаются грандиозным успехом. В кумирне прибавятся новые кости, а самым роскошным и долгожданным трофеем станет раздробленный череп давнего соперника. Босск даже вложит его обратно в помятый мандалорский шлем. Но сейчас, если трандошан хочет, чтобы замыслы принесли результат, он все-таки должен вернуться к делам, и не важно, насколько ему неприятен собеседник и окружение.
Писклявый голос Куд'ара Муб'ата резал уши.
– Умоляю тебя, - говорил между тем арахноид, - не спеши, куда нам торопиться? По крайней мере, не нужно себя утруждать из-за меня. Я - твой покорный слуга, жду твоих распоряжений.
– Хорошо-хорошо, - Босск сфокусировал вертикальные зрачки на белесом отвратительном существе, с которым ему приходилось волей-неволей общаться.
Куд'ар Муб'ат подобрал под себя все конечности, навалился на них колыхающимся бледным пузом. Трандошан и раньше прикидывал, как вписать арахноида в свои планы, а еще он думал о том, влезет ли высосанный экзоскелет сборщика в небольшую по габаритам кумирню.
Куд'ар Муб'ат наблюдал и радовался увиденному.
Самый доверенный отпрыск - Бланкавизо - прекрасно справлялся с задачей. Придатку вообще очень многим приходилось сейчас заниматься; ответственность, возложенная на него, простиралась далеко за пределы, задуманные родителем. Элементарное перемалывание цифр, учет отложенных яиц и накопленных кредиток… Раньше надо было думать, придаток с развитыми мозгами обязательно отобьется от лап. Он так похож на меня, совсем такой же, с умилением и родительской гордостью думал Куд'ар Муб'ат. Хладнокровный, расчетливый и изощренно лживый.
Обман становился необходимым, когда количество посетителей, а значит, неминуемых сделок, как минимум увеличивалось вдвое. Когда одному не справиться. Даже такое многостороннее и изобретательное существо, как арахноид-сборщик, имеет пределы возможностей. А уж с сегодняшними гостями и вовсе беда! В частности, ни один из двоих не должен знать о присутствии второго, Глиед Отондон представлял Истинную гильдию, ну а Босск…
Босск представлял сам себя.
Арахноид улыбнулся бы, если бы знал, что такое улыбка. Что бы ни утверждал трандошан, он работал лишь на себя. Члены Реформаторского комитета - юные наивные дураки, но Куд'ар Муб'ат не молод и далеко не глуп. А вот Босск - амбициозен, злобен и безжалостен, совсем как его родитель Крадосск… до того как старик приблизился к возрасту, когда трандошаны становятся легковерными и медлительными и умирают в когтях и клыках собственного потомства.
Пользуясь нервным волокном от оптического придатка, который устроился в малой камере, арахноид видел Босска и себя самого. Молодой трандошан подмены не распознал. Примерно десять стандартных лет назад Куд'ар Муб'ат, как положено, сменил панцирь, но старую хитиновую оболочку не выбросил, хотя раньше всегда от нее избавлялся. Сборщик сохранил экзоскелет, набил его паутиной и нервной тканью, придав пустой оболочке видимость живого тела. Маскарад обрел совершенство и законченность, когда внутрь подсадили маленького умного нахлебника по имени Бланкавизо. Он даже разговаривает точь-в-точь как я! Расчетливость и деловитость на миг уступила место теплому чувству, для которого Куд'ар Муб'-ат так и не подобрал названия.
Псевдосборщик, кукла-марионетка, управляемая Бланкавизо, извинился перед разворчавшимся гостем, а мгновением позже настоящий Куд'ар Муб'ат ощутил подрагивание аксона.
Молодец. Сборщик адресовал мысли напрямую придатку. Ты его обманул. Обманул охотника за головами.
Бланкавизо ответил с достойной примерного нахлебника скромностью: Я не заслужил похвалы. Легко. Он хочет верить в то, что слышит.. Я же произносил слова, придуманные тобой.
Да, но их надо было произнести] Никакому другому придатку Куд'ар Муб'ат не стал бы расточать хвалебные слова или мысли. Все равно что хвалить многочисленные глаза, или конечности, или прочие части тела. Других арахноид создавал в таком качестве, но маленького счетовода всегда выделял из населения паутины.
Гордость и удовлетворение сменились жалостью. Я буду скучать по нему. О, вот эту мысль надо спрятать как можно глубже от любознательного нахлебника, зачем раньше времени сообщать малышу об уготованной ему печальной кончине. Сборщик уже решил, что дни Бланкавизо сочтены, и ни услужливость, ни полезность, ни расторопность крохотного счетовода на решение не повлияют. Бланкавизо уже был умнее и независимее, чем все остальные нахлебники, вместе взятые. Да иначе он бы не справился с задачами, которые ставил перед ним прародитель.
До того как подняться до уровня главного посредника в разных сделках, Куд'ар Муб'ат начал с того, что оказался самым сообразительным из нахлебников своего предшественника. Тот в свое время совершил ошибку, которую арахноид поклялся не повторять. Тогдашний сборщик позволил одному из придатков набраться ума. Как бы ни были полезны нахлебники, их услуги не стоят риска. Бунт, восстание и убийство в планы Куд'ара Муб'-ата не входят. Возможно, у прочих народов убийство родителей в порядке вещей, необходимое условие для перехода от одного поколения к другому.
У тех же трандошанов, к примеру. Было ли так у сборщиков, Куд'ар Муб'ат понятия не имел. Он знал лишь единственного представителя своей расы, того, кто создал его, того, кого он убил и переварил.
Событие казалось ему вполне естественным, или, по меньшей мере, оно принесло удовольствие, хотя порой в темноте паутины, безмолвно плывущей среди немигающих звезд, в те короткие передышки, когда нет гостей и можно блаженно бездельничать, арахноид тешил себя размышлениями, бывают ли исключения, отклонения от очевидной нормы. Возможно, тысячелетний родитель состарился и устал, может быть, он создал и выпестовал себе наследника, подарил ему способность к мятежу, пожиранию, завоеванию и убийству? Может, то был не бунт, а предназначение? Ответы на эти вопросы не значили ничего, но давали надежду. А вдруг не обязательно уничтожать сообразительного любимчика, не надо съедать его, переваривать, перерабатывая в протоплазму, чтобы создать потом нового счетовода - хорошего, но неспособного заменить Бланкавизо?
Арахноид поспешно отогнал эти мысли, как не раз поступал в прошлом. Нельзя им предаваться, они далеки от холодных и лишенных эмоций расчетов, которыми определяется реальность. Куд'ар Муб'ат знал: чувства ведут в ловушку, пусть даже чувства к самому преданному нахлебнику. Они - прямая дорога в капкан, попадание в который равносильно смерти.
– Как польщен я, что выпала мне честь стать темой мудрых бесед почтенной аудитории!
Часть лап Куд'ар Муб'ат сложил на хитиновой груди, а еще одной парой жестикулировал.
– Обо мне говорят в закоулках и коридорах, где плетутся самые хитроумные заговоры и интриги! Какое ни с чем не сравнимое удовольствие! Вы смущаете меня, драгоценность моей паутины!
Многочисленные глаза с интересом наблюдали, как посланник Гильдии старается не прикасаться к молочно-белой блестящей живой нити, из которой было свито гнездо. Про себя сборщик фыркнул. Глупая тварь!
Быть паукообразным - великолепное преимущество. Ты легко читаешь души обитателей Галактики, словно примитивные, написанные чернилами записки, в то время как твои собственные мысли и чувства остаются тайной для окружающих.
Куд'ар Муб'ат предположил, что именно по этой причине наибольшее удовольствие ему приносят сделки с охотником за головами по имени Боба Фетт, как ранее - с его отцом. В этом своем мандалорском шлеме Фетт представлял собою неизвестную величину, что арахноид рассматривал как вызов своим способностям и интеллекту. Ценный противник. Даже если он заранее обречен на проигрыш - в чем Куд'ар Муб'ат не сомневался, так как еще никому не удавалось выпутаться из невидимой, но прочной паутины, сплетенной из лжи, - все равно это пенный противник.
– Вы доджды извидить медя, если я кажусь вам демного… стесденным.
Собеседника звали Глиед Отондон; какой из жалких планет выпала сомнительная честь называться его родиной, определить было сложно, зато можно было с уверенностью заявить, что производила она впечатляюще могучих, отменно сложенных и прекрасно питающихся существ. Эмиссар, казалось, состоял сплошь из мускулов - если не считать рогатого черепа и мясистого хоботка Когда Отондон осторожно уселся на краешек стула возле горы подушек, на которых устроился хозяин гнезда, когтистые верхние конечности посланника свесились почти до пола.
– Вы уведены, что здесь гедметично?
– Сладчайшая птица моей юности, милейший Глиед, оставь свои напрасные страхи!
Если бы громкий хохот входил в репертуар возможностей арахноида, Куд'ар Муб'ат наверняка не сумел бы удержаться.
– Уверяю тебя, они не обоснованы, ничем не обоснованы!
Арахноид подал знак одному из рабочих придатков. Вообще-то жест был излишним, кроха-нахлебник был связан с хозяином отростком нервной системы, как и все остальное, что находилось внутри дрейфующего гнезда.
– Желание гостя - закон, я все немедленно проверю ради твоего драгоценнейшего спокойствия.
Глиед Отондон съежился, как будто хотел спрятаться внутри своей кирасы, когда мимо его плеча по шелковистой нити, торопливо перебирая лапками, пробежал малютка-придаток, волоча за собой блестящий белесый поводок аксона. Нахлебник ловко взобрался на колено к своему прародителю.
– Да-да? - придаток чуть не лопался от энтузиазма. - Что мне для тебя тебя сделать делать делать?
Вот что в нем действительно раздражало, так это манера по несколько раз повторять слова, точно эхо. Куд'ар Муб'ат сделал мысленную пометку (в том отделе мозга, который ни с кем из нахлебников не делил), что в наследнике разговорчивого придатка это упущение требуется исправить. После того как этот малыш будет съеден и переварен.
– Все, что угодно годно?
Изогнутые стены центральной камеры гнезда колыхались и шли волнами; это придатки собирались, чтобы подслушать дискуссию. По нервной ткани уже пробежала информация о чрезвычайной важности сегодняшней встречи. Гость озирался и ежился, шарахаясь от каждой свисающей с потолка нити с нахлебником.
– Наш статус, будь так любезен.
Из простого распоряжения Куд'ар Муб'ат устроил целый спектакль; представление разыграли для единственного зрителя, в каждодневном общении с многочисленными нахлебниками арахноид и не вспоминал о вежливости. Ведь никто не церемонится с собственными конечностями или внутренними органами.
– Атмосферное давление в нашем уютном маленьком гнездышке, каково оно? Умоляю, скажи нам!
Несколько секунд придаток молчал, общаясь по волокнам нервной ткани с другими нахлебниками, отвечающими за биоинженерию и гомеостаз. До Куд'ара Муб'ата докатилось эхо их разговора, словно кто-то пощекотал его мозг изнутри. На мгновение арахноид ощутил всю сеть целиком, как будто тело его раздулось до пределов сенсорных рецепторов.
Гнездо плыло в пространстве, освещаемое холодным светом далеких звезд, - фрагменты космических кораблей, узлы машин, агрегаты, уже неузнаваемые обломки, оплетенные клейкой нитью с канат толщиной. Все богатство собиралось по крохам и копилось на протяжении жизни. Как правило, сомнительной ценности предметы были платой. Несостоятельные должники лишались права выкупить собственность и обычно выбрасывались через грузовой шлюз. Им предоставлялась возможность справляться с вакуумом по мере сил и талантов. На этой точке событий Куд'ар Муб'ат терял к должникам интерес; арахноид считал коллекционирование трупов или скелетов грубым и нездоровым занятием.
– Давление ниже нормы, - над сборщиком и его гостем завис большой рот; больше у придатка ничего не было, он болтался в нескольких сантиметрах от Отондо-на, который разглядывал новый персонаж с откровенно нескрываемым отвращением. - Во время приема посетителей и посадки их кораблей атмосферное давление поднимается на два уровня на соответствующий отрезок времени, чтобы компенсировать потерю воздуха из-за нарушения целостности периметра.
Голосовой придаток помолчал, к нему перебросили данные с внешних сенсоров. Выглядел нахлебник действительно странно: губы и голосовые связки; мозгов ему выделили ровно столько, чтобы связно произнести несколько предложений за один присест.
– Внутреннее давление на данный момент составляет девяносто пять процентов от оптимума, сто процентов будет достигнуто в течение стандартного часа.
– Ну вот, видишь? - Куд'ар Муб'ат простер лапу.
Говорить приходилось поспешно, чтобы отвлечь посетителя от мыслительного процесса и от оговорки нахлебника, в частности от «кораблей». Во множественном числе. Собственно, придаток не оговорился, он проболтался. Ъот что случается, когда даешь отпрыскам слишком мало мозгов и слишком много свободы. Сборщик горестно вздохнул про себя.
Вслух он сказал:
– Беспокоиться не о чем!
– Ну, если ты так говодишь… Непохоже, что посланник Гильдии утешился.
Но истинные тревоги, как всегда, выпали на долю Куд'ара Муб'ата. Жизнь сама по себе - тяжкий груз, размышлял арахноид. Сборщик постоянно боролся с искушением разработать и создать придатки с развитым мозговым материалом, самостоятельные настолько, чтобы думать и принимать решения. На узкие плечевые узлы арахноида ложилась чересчур большая ответственность. Гнездо досталось ему по наследству после гибели (собственно говоря, убийства) прародителя Куд'ара Муб'ата. Ничего неправильного арахноид в том не видел и вины за собой не чувствовал, но в то же самое время не имел ни малейшего намерения повторять ошибку предшественника и создателя.
– Ах, воистину, я так говорю! - воскликнул он.
И даже сумел изобразить подобие учтивого поклона: растопырил одну пару конечностей и нагнулся, опустив многоглазую голову. Колыхающееся бледное брюхо приподнялось с живых подушек; расплющенные придатки вздохнули и задействовали рудиментарные мозги на решение важной задачи - расправить мягкие и упругие части округлых тел.
– Все, что есть у меня, к услугам дражайшего гостя! Все, что он ни пожелает! Даже если твои желания не касаются нынешних дел, только скажи мне, чего ты хочешь, все сделаю! Так польщен я и тронут твоим присутствием…
– Не ттудись, - эмиссар легко приходил в раздражение, но все-таки брал себя в руки, пусть не без труда. - Меня пдедупдеждали о твоих дьстивых дечах.
Он прищурился, изображая недоверие и подозрительность.
– На медя они не подействуют.
Ах; вздохнул про себя арахноид. Уже подействовали. Но удовлетворение Куд'ар Муб'ат сохранил в тайне.
– Я уверен, - промурлыкал он вслух, - что ты говоришь не враждебно. Но как пожелаешь, поступай по своему усмотрению. А я уж приспособлюсь.
Арахноид уютно пристроился на подушках.
– Как мне, ничтожному, превзойти моего любезного гостя в безмерной его доброте? Но, если позволишь, я должен посовещаться со моими крохотными подопечными. Мелочи, знаешь ли, скучные детали, такая муть!
У Куд'ара Муб'ата не было век, но когда арахноид расфокусировал многочисленные глаза, их затянула полупрозрачная пленка. Конечности сборщик подобрал под себя, как будто призывал потомство к вниманию. Самый маленький придаток, оптический нахлебник размером не крупнее фаланги человеческого пальца, выглянул из переплетения нитей. Белесый аксон унес в мозг Куд'ара Муб'ата изображение эмиссара охотничьей Гильдии. Глиед Отондон был угрюм и насторожен, такой придет в ярость от малейшей отсрочки.
Пусть себе кипит, решил сборгдик. Сознание Куд'ара Муб'ата перекачивалось по нервной ткани в другую камеру гнезда.
К другому посетителю.
– Что-то ты изменился с того времени, как мы виделись в прошлый раз, - пробурчал трандошан.
– Ах, мой дражайший и высокочтимый Босск! Владелец и творец паутины арахноид Куд'ар Муб'ат изобразил поднятой лапой принятый по всей Галактике жест признания с трудом и заслуженно завоеванной мудрости,
– Ты в поре цветущей юности, мой сладкоголосый, разве не так? Тогда же как я…
Арахноид постучал коготками по хитиновому панцирю там, где у людей и антропоидов находится сердце, там, где оно находилось бы у него самого, напоминай его анатомия человеческую хоть немного.
– Я постарел, я дряхл и устал, каким был твой родитель Крадосск, да сияет память о нем как Сверхновая среди прочих звезд.
– Теперь эта облезлая ящерица старше не станет, - самодовольно оскалился трандошан.
Кости его отца, обглоданные дочиста, лежали в кумирне, где юный Босск мог любоваться на них и размышлять. При мысли о них ящер скрипнул клыками, смакуя воспоминания. На Трандоше смерть - наказание не за старость и немощность, а за глупость. За то, что необдуманно встал на дороге подрастающего поколения. Особенно если это поколение - Босск. Если бы папаша не цеплялся так за главенство в охотничьей Гильдии, для старого ящера все могло бы закончиться мирно. А может, и нет. Переваривать протеины, а также жиры и углеводы своих предков - проверенная и закрепленная в веках традиция их народа, и было бы позорно и стыдно не поддержать ее, даже если б Крадосск добровольно отдал управление Гильдией сыну.
– Старик был силен, - одобрительно произнес Босск, облизав раздвоенным языком губы. - Силен и крепок.,.
– Глубоки мои чувства, когда я вспоминаю твоего почтеннейшего родителя, - поддакнул сборщик. - Много дел провернули мы с ним, сколько удачных сделок я заключил от его имени! Заверяю тебя, почти все они принесли много выгоды.
– Заверяю тебя, - передразнил арахноида трандо-шан, - я все о них знаю.
Босск сложил на груди могучие лапы, одним ударом которых мог разорвать противника надвое.
– Я тоже занимался его делами. Как прибыльными… так и не очень.
– Ах, ну что мне сказать?! - арахноид приподнял две из восьми лап, имитируя пожатие плечами. - Мы с тобой живем в такой опасной Галактике, бедные мы, бедные, несчастные мы создания! Не всегда дела идут так, как планируем мы, верно, Босск?
Куда уж вернее, сумрачно согласился про себя тран-дошан. Он давно носился с мыслью (или, скажем так, лелеял мечту), что как только вырвет Гильдию из притупившихся когтей родителя, то унаследует могучую и сплоченную организацию, которую превратит в огромную почти легальную армию, уважаемую на многих планетах. Она превзошла бы хваленое «Черное солнце», поскольку действовала бы по обе стороны закона. Главари преступного мира нанимают охотников за головами не реже, чем сам Император (правда, Палпатин действует через посредников, но - какая разница?). В каком-то смысле охотников можно рассматривать как профессиональных нарушителей закона; все определяется лишь желаниями заказчика. Хочет клиент оставаться в юридических рамках или смотрит сквозь пальцы (или что у него там?) на методы и приемы охотника. Все остальное - шелуха. Босск украдкой вздохнул. Ах как было бы сладко… Было бы.
Мысли окрасились горечью. Как было бы сладко… Вот только Фетт все испортил. Нет, свою личную жизнь безродный ублюдок в мандалорском доспехе поганить не стал, но гляньте на то, что он сделал с охотничьей Гильдией! А самое главное, на то, что он сделал с Бос-ском.
– Сдается мне, ты печален, - заметил Куд'ар Муб'ат, устраиваясь поудобнее напротив гостя. - Ты так грустен, что на глаза у меня наворачиваются слезы. Лучше оставим прошлое в покое, давай извлечем занозы неприятных воспоминаний из нежной плоти наших сердец.
– Тебе-то легко говорить! - рыкнул Босск, у которого при упоминании плоти потекли слюни.
Насколько он понимал, можно сколько угодно тыкать в белесое брюхо хозяина паутины, много крови не выпустишь. Куд'ар Муб'ат наверняка извлек выгоду из падения Гильдии. Босск не мог сказать, каким образом, но в стороне арахноид определенно не остался. На это можно поставить и выиграть. Что ж странного, что паукообразный доволен, у него-то все хорошо. Чего нельзя сказать о Босске и Гильдии…
Вообше-то о Гильдии уже ничего нельзя сказать, разве что - в прошедшем времени. А ведь Босск предупреждал отца: нельзя подпускать Бобу Фетта к Гильдии даже на расстояние выстрела. Превосходное доказательство того, насколько старик был невменяем. Старый дурень клюнул на простую наживку. Вот Босск, например, не обманулся, с самого начала заподозрил неладное. И оказался прав на все сто процентов: в результате вмешательства Бобы Фетта Гильдия раскололась на две половины, каждая из которых не дотягивала по могуществу до изначальной. Мало того, обе фракции устроили меж собою грызню. Одна объявила себя Истинной гильдией, и возглавили ее старейшины, ранее поддерживавшие Крадосска. Вторую составили в основном молодые охотники, недовольные прежним порядком и сплотившиеся при первой возможности.
Босск связал судьбу со второй группировкой, которая называла себя Реформаторским комитетом. Таковым она являлась лишь номинально; трандошан быстренько всем объяснил, кто хозяин, и воцарился единолично, медленно, но верно превращая новорожденную организацию в точное подобие старой Гильдии. Босск пообещал себе, что вернет потускневшую славу. В Галактике нет места двум охотничьим партиям, значит, одну следует уничтожить, и когда с противником будет покончено (а Босск уже запустил в действие кое-какие механизмы), вот тогда Реформаторский комитет примет гордое звание Гильдии охотников за гбловами. Одной и единственной…
Чтобы подчинить себе комитет, пришлось убрать несколько… препятствий. Оставленные на видных местах трупы молодых и зарвавшихся коллег по ремеслу послужили хорошим предостережением. Так сказать, наглядная иллюстрация, что ожидает того, кому не нравится стиль руководства Босска. И если какой-нибудь страдающий от избытка воображения охотник из Реформаторского комитета возомнит, что безопаснее будет переметнуться к противнику, тогда Босск скажет: невелика потеря. Кому нужны трусы и перебежчики? Юный яшер давно утвердился во мнении, что лучше иметь на своей стороне немногих, но голодных до крови и денег.
Старая Гильдия совершила ошибку, которую Босск не повторит, когда в конце концов по праву возглавит возрожденную организацию. В прежней было слишком много нахлебников, каждый старался захапать побольше и отхватить кус пожирнее, а в результате дела Гильдии шли все хуже и хуже. Что уж тут удивляться, что тот же Боба Фетт успешно перехватывал их заказы? И уж тем более недостойно изумления, что Гильдия раскололась с первого же удара, стоило Фетту обратиться за разрешением вступить в ее ряды, а старому глупцу Крадосску - гостеприимно распахнуть объятия. Босск долго размышлял над случившимся. Всем этим гореохотникам… куда им до Бобы Фетта! Силенки не те. Они поддались на льстивые речи о будущем, вот и пострадали. Они могли выжить лишь в той богадельне, в какую превратилась старая Гильдия, а без нее они - так, дохлое мясо.
Кое-кто, правда, су мел уцелеть и прибился к Истинной гильдии. К себе Босск подпускать не собирался. У него на этих головотяпов были иные планы, имена ренегатов он внес в список, который хранил в памяти. Прежде чем все закончится, на видных местах будут выставлены новые трупы. Некоторых можно уложить рядком на пороге кантины в Мое Айсли на Татуине, даже если специально придется смотаться в эту дыру. Мертвые тела - доходчивое послание. Все, кого оно касается, поймут, что теперь делами заправляет трандошан Босск. Все обитатели Галактики, будь то придворные Императора Палпатина, уголовники из «Черного солнца», мятежники из Альянса или независимые от всех и вся хатты, все они должны крепко запомнить, что, ежели им нужны услуги охотников за головами, говорить им придется с Босском и на его условиях. И для них эти условия будут тяжелыми, а для Босска - выгодными и сладкими. Он уже так решил.
А пока, как ни жаль, следует заняться еще одним делом. Не без усилия Босск оборвал благостные размышления. На них еще будет время - позднее, после того, как планы и замыслы увенчаются грандиозным успехом. В кумирне прибавятся новые кости, а самым роскошным и долгожданным трофеем станет раздробленный череп давнего соперника. Босск даже вложит его обратно в помятый мандалорский шлем. Но сейчас, если трандошан хочет, чтобы замыслы принесли результат, он все-таки должен вернуться к делам, и не важно, насколько ему неприятен собеседник и окружение.
Писклявый голос Куд'ара Муб'ата резал уши.
– Умоляю тебя, - говорил между тем арахноид, - не спеши, куда нам торопиться? По крайней мере, не нужно себя утруждать из-за меня. Я - твой покорный слуга, жду твоих распоряжений.
– Хорошо-хорошо, - Босск сфокусировал вертикальные зрачки на белесом отвратительном существе, с которым ему приходилось волей-неволей общаться.
Куд'ар Муб'ат подобрал под себя все конечности, навалился на них колыхающимся бледным пузом. Трандошан и раньше прикидывал, как вписать арахноида в свои планы, а еще он думал о том, влезет ли высосанный экзоскелет сборщика в небольшую по габаритам кумирню.
***
Куд'ар Муб'ат наблюдал и радовался увиденному.
Самый доверенный отпрыск - Бланкавизо - прекрасно справлялся с задачей. Придатку вообще очень многим приходилось сейчас заниматься; ответственность, возложенная на него, простиралась далеко за пределы, задуманные родителем. Элементарное перемалывание цифр, учет отложенных яиц и накопленных кредиток… Раньше надо было думать, придаток с развитыми мозгами обязательно отобьется от лап. Он так похож на меня, совсем такой же, с умилением и родительской гордостью думал Куд'ар Муб'ат. Хладнокровный, расчетливый и изощренно лживый.
Обман становился необходимым, когда количество посетителей, а значит, неминуемых сделок, как минимум увеличивалось вдвое. Когда одному не справиться. Даже такое многостороннее и изобретательное существо, как арахноид-сборщик, имеет пределы возможностей. А уж с сегодняшними гостями и вовсе беда! В частности, ни один из двоих не должен знать о присутствии второго, Глиед Отондон представлял Истинную гильдию, ну а Босск…
Босск представлял сам себя.
Арахноид улыбнулся бы, если бы знал, что такое улыбка. Что бы ни утверждал трандошан, он работал лишь на себя. Члены Реформаторского комитета - юные наивные дураки, но Куд'ар Муб'ат не молод и далеко не глуп. А вот Босск - амбициозен, злобен и безжалостен, совсем как его родитель Крадосск… до того как старик приблизился к возрасту, когда трандошаны становятся легковерными и медлительными и умирают в когтях и клыках собственного потомства.
Пользуясь нервным волокном от оптического придатка, который устроился в малой камере, арахноид видел Босска и себя самого. Молодой трандошан подмены не распознал. Примерно десять стандартных лет назад Куд'ар Муб'ат, как положено, сменил панцирь, но старую хитиновую оболочку не выбросил, хотя раньше всегда от нее избавлялся. Сборщик сохранил экзоскелет, набил его паутиной и нервной тканью, придав пустой оболочке видимость живого тела. Маскарад обрел совершенство и законченность, когда внутрь подсадили маленького умного нахлебника по имени Бланкавизо. Он даже разговаривает точь-в-точь как я! Расчетливость и деловитость на миг уступила место теплому чувству, для которого Куд'ар Муб'-ат так и не подобрал названия.
Псевдосборщик, кукла-марионетка, управляемая Бланкавизо, извинился перед разворчавшимся гостем, а мгновением позже настоящий Куд'ар Муб'ат ощутил подрагивание аксона.
Молодец. Сборщик адресовал мысли напрямую придатку. Ты его обманул. Обманул охотника за головами.
Бланкавизо ответил с достойной примерного нахлебника скромностью: Я не заслужил похвалы. Легко. Он хочет верить в то, что слышит.. Я же произносил слова, придуманные тобой.
Да, но их надо было произнести] Никакому другому придатку Куд'ар Муб'ат не стал бы расточать хвалебные слова или мысли. Все равно что хвалить многочисленные глаза, или конечности, или прочие части тела. Других арахноид создавал в таком качестве, но маленького счетовода всегда выделял из населения паутины.
Гордость и удовлетворение сменились жалостью. Я буду скучать по нему. О, вот эту мысль надо спрятать как можно глубже от любознательного нахлебника, зачем раньше времени сообщать малышу об уготованной ему печальной кончине. Сборщик уже решил, что дни Бланкавизо сочтены, и ни услужливость, ни полезность, ни расторопность крохотного счетовода на решение не повлияют. Бланкавизо уже был умнее и независимее, чем все остальные нахлебники, вместе взятые. Да иначе он бы не справился с задачами, которые ставил перед ним прародитель.
До того как подняться до уровня главного посредника в разных сделках, Куд'ар Муб'ат начал с того, что оказался самым сообразительным из нахлебников своего предшественника. Тот в свое время совершил ошибку, которую арахноид поклялся не повторять. Тогдашний сборщик позволил одному из придатков набраться ума. Как бы ни были полезны нахлебники, их услуги не стоят риска. Бунт, восстание и убийство в планы Куд'ара Муб'-ата не входят. Возможно, у прочих народов убийство родителей в порядке вещей, необходимое условие для перехода от одного поколения к другому.
У тех же трандошанов, к примеру. Было ли так у сборщиков, Куд'ар Муб'ат понятия не имел. Он знал лишь единственного представителя своей расы, того, кто создал его, того, кого он убил и переварил.
Событие казалось ему вполне естественным, или, по меньшей мере, оно принесло удовольствие, хотя порой в темноте паутины, безмолвно плывущей среди немигающих звезд, в те короткие передышки, когда нет гостей и можно блаженно бездельничать, арахноид тешил себя размышлениями, бывают ли исключения, отклонения от очевидной нормы. Возможно, тысячелетний родитель состарился и устал, может быть, он создал и выпестовал себе наследника, подарил ему способность к мятежу, пожиранию, завоеванию и убийству? Может, то был не бунт, а предназначение? Ответы на эти вопросы не значили ничего, но давали надежду. А вдруг не обязательно уничтожать сообразительного любимчика, не надо съедать его, переваривать, перерабатывая в протоплазму, чтобы создать потом нового счетовода - хорошего, но неспособного заменить Бланкавизо?
Арахноид поспешно отогнал эти мысли, как не раз поступал в прошлом. Нельзя им предаваться, они далеки от холодных и лишенных эмоций расчетов, которыми определяется реальность. Куд'ар Муб'ат знал: чувства ведут в ловушку, пусть даже чувства к самому преданному нахлебнику. Они - прямая дорога в капкан, попадание в который равносильно смерти.