Джетер К. В.. Корабль невольников

   Глаза окончательно утонули в сетке морщин.
   – Мне уже докладывали о том, что случилось с
   Гильдией.
   Капюшон медленно качнулся в сторону неподвижной фигуры.
   – Не так ли, мой мальчик?
   – Именно так, - громыхнуло в ответ из угла.
   Ксизор редко кому завидовал, но Дарт Вейдер неизменно вызывал в нем это мелкое чувство. Вот у кого дыхание не сбивалось от страха или волнений, воздух ритмично сипел, прогоняемый через фильтры дыхательной маски - вдох-выдох, без пауз или перебоев.
   – Я предупреждаю вас, учитель, незачем тратить время и силы на пустые дела. Необходимо в первую очередь заняться Альянсом, мятежники собирают армию, пока его высочество растрачивает наши ресурсы, ничего не давая взамен.
   – Умерь свой пыл, Вейдер, и научись наконец-то обуздывать норов! Ты и так гуляешь по краю пропасти, один шаг за черту, и ты, пожалуй, начнешь оспаривать и мою мудрость! Я считал и считаю план принца занятным и интригующим, а сейчас начинаю думать, что ты протестуешь из зависти и назло мне, а не основываешься на реальном анализе.
   Повелитель тьмы не счел нужным ответить, но широкие плечи под тяжелым плащом словно окаменели. Вейдер упрямо вздернул подбородок, верный признак того, что отравленная стрела Императора попала в цель.
   – Может быть, - вкрадчиво заговорил Ксизор, - различие между мной и повелителем Вейдером заключается в том, что я не сомневаюсь в грядущей победе? Вот почему я нахожу полезным обратить наше внимание на управление доминионами после того, как они воспримут неопровержимый факт.
   Он сразу понял, что его слова понравились Императору: Палпатин едва заметно приподнял уголки губ.
   – Видишь, мой мальчик? - обратился старик к Дарту Вейдеру. - Вот поэтому я направляю Великую силу гораздо лучше тебя. Без уверенности нет истинной власти. Недостаточно пытаться, нужно делать.
   Ситх не дрогнул.
   – Коли речь зашла о различиях, учитель, - негромкий раскат баса опять напомнил далекий гром, - почему бы не обсудить еще одно? Существует разница между детской верой и тщательной подготовкой. Даже адмиралы имперского флота с их доверием к технике и машинам знают, что должны сражаться и победить.
   Ксизор не поверил собственным ушам, разрываясь между недоверием и удовлетворением. Нет, не может быть, невозможно, чтобы Вейдер сделал столь бесполезный и глупый ход! Как же он не замечал раньше, что Повелитель тьмы не снисходит до дипломатии и со всей своей вошедшей в поговорки преданностью Императору по-прежнему способен разозлить своего могущественного господина. И на этот раз Вейдер все-таки своего добился; лицо Палпатина потемнело от гнева.
   – Даже ребенок, - процедил Император, - знает, как глупо перечить мне. Ты же считаешь себя умнее ребенка, мой мальчик? Вечно ты докучаешь мне беспомощными речами, а ведь я только что предупредил о последствиях. Все никак не угомонишься!
   – Не отрицаю, учитель, но не для того…
   – Замолчи!
   Короткий приказ разрезал застоявшийся воздух, словно удар хлыста,
   – Мне лучше тебя известны твои, намерения! - Император стиснул пальцами подлокотники кресла. - Твои мысли - открытая книга, сколько раз повторять! А слова на страницах написаны столь крупными буквами, что их разберет даже выживший из ума идиот! В своей ненависти к принцу Ксизору ты зашел на опасную территорию, туда, где я стираю в порошок непослушных слуг!
   Палпатин поднял высохшую, покрытую коричневыми пятнами руку, похожую на птичью лапу, сжал ее в жалкий кулак так, что костяшки побелели.
   – Ты полезен мне, но не настолько, чтобы я сносил твою непокорность!
   Ксизор упивался зрелищем. Разумеется, было бы лучше, если бы ситх не возвышался черной скалой на краю бушующего океана, молча и непоколебимо выдерживая натиск бури. Когда поток слов иссяк, Дарт Вейдер грузно опустился на одно колено, неохотно и величественно склонил голову.
   – Как пожелаете, - раскатился по залу равнодушный тяжелый бас - Поступайте, как знаете.
   – Всему свое время, - мрачно пробурчал Император; неожиданная уступчивость Повелителя тьмы Пал-патина не радовала. - Ты мне еще нужен.
   Я победил! Фаллиен возликовал. По крайней мере этот раунд я выиграл. И даже не пришлось ничего предпринимать, надо было всего лишь позволить высокомерному ситху самому выкопать себе могилу. Дарт Вейдер привык, что прочие разумные существа, которых он почитал ниже себя, уступали его несомненной мощи, поэтому малейшее сопротивление выводило его из равновесия. Иначе он ни за что не рискнул бы столь дерзко и прямолинейно говорить с Императором. Он любит идти напролом, пришел к выводу принц Кси-зор, не догадываясь, насколько близок к истине. Воин по природе и сути своей, не понимающий в стратегическом отступлении, не знающий, как ждать и выгадывать время, последний из ситхов полагался только на свои силы. А для воина это - верная гибель. Вейдера легко заманить в ловушку и навлечь на его голову императорский гнев. Отвратив его от меня, с удовольствием добавил принц Ксизор. Когда Вейдер - пусть даже временно - лишен милости господина, выигрывают соперники.
   Единственно, что стоит запомнить и никогда не забывать: секундные преимущества даются большой ценой. Какую бы угрозу ни представлял Вейдер раньше, сейчас опасность возросла многократно. Ибо Ксизор стал свидетелем унижения Повелителя тьмы, Ксизор видел, как гордый и неуступчивый дух был раздавлен капризным вздорным стариком лишь из прихоти… Фаллиен только что подписал себе приговор… если Вейдер сумеет привести его в исполнение. А уж ситх постарается. Если что и сумеет отвлечь его, так это угроза Галактике целиком, не меньше. Но когда с любой напастью - от мятежников из Альянса до пришельцев неизвестно откуда - будет покончено (а Ксизор не смог придумать причины, по которой должно быть иначе), у принца вновь появится враг, которого следует опасаться всерьез.
   Перспектива фаллиена не радовала, но и не огорчала.
   Я подготовлюсь. Ксизор оглянулся на коленопреклоненного Дарта Вейдера. Мысль о последней схватке, так долго откладываемой, такой желанной, разгоняла по венам холодную кровь.
   Размышления темного принца прервал старческий голос.
   – Довольно с нас перебранок, - Император нацелил искривленный узловатый палец на фаллиена. - Не тешьте себя, будто можете прятать от меня свои мысли, принц Ксизор. Вы льстите себе, если верите, что меня можно втянуть в интриги. Или если думаете, будто я не прислушиваюсь к словам Дарта Вейдера. Вы много мне обещали, предрекали нескончаемый приток слуг, в которых нуждается Империя, скорых на подъем и беспощадных наемников, что заменят тупых недоумков, окружающих меня и испорченных моим влиянием.
   Палпатин наклонился вперед, вперив холодный немигающий взгляд в фаллиена.
   – Мне многое докладывали о событиях в Гильдии охотников за головами. Но вот результат их сомнителен. Что скажете, принц Ксизор?
   Сначала - низкий поклон, чтобы собраться с мыслями, а затем фаллиен вновь взглянул в обещающие смерть глаза.
   – Объяснение будет простым, повелитель, - Ксизор развел руками. - Кампания еще не окончена. Остались маленькие недоделки…
   – Как обычно, - обронил в пространство Дарт Вейдер.
   Император кинул на ситха предупреждающий строгий взгляд и вновь обратился к принцу.
   – Не помню, чтобы вы упоминали о каких-то этапах. Когда вы излагали нам план, то уверяли, что это будет относительно простой ход. Надо, мол, всего лишь внедрить в Гильдию прославленного охотника за головами Бобу Фетта, а та уж развалится сама собой.
   – У вас великолепная память, мой повелитель, - Ксизору никогда не приходилось столько кланяться, как в присутствии Императора. - И я каюсь в своей ошибке. Я недооценил нынешнего состояния Гильдии.
   – Каково же оно?
   Ты же сам все и так знаешь, старый, трухлявый пень! Ксизор ничуть в том не сомневался, как и в том, что теперь Палпатин развлекается, выбрав для забав новый объект.
   – Гильдия не прекратила существования, она развалилась на две соперничающие группировки, одну из которых возглавляет трандошан Босск, сын главы прежней Гильдии Крадосска.
   – Ясно, - высохшие ладони, покрытые старческими пятнами, мертвым грузом легли на подлокотники форм-кресла. - Мне докладывали, что старый Крадосск был убит своим собственным отпрыском.
   – И это действительно так, мой повелитель. Император неприятно улыбался.
   – Похоже, этот Босск - из тех самых существ, которые по вашему предложению, принц, должны оказать величайшую услугу Империи. Он безжалостен и амбициозен, не так ли?
   – Наследственное, мой повелитель. Но для того, чтобы стать отменным инструментом в ваших руках, нужна хитрость…
   – … которой ваше высочество обладает. Ксизор улыбнулся в ответ.
   – К чему отрицать очевидное?
   – Как нельзя отрицать, - невозмутимо продолжал Император, - что охотничья Гильдия не рассыпалась на мириады осколков, из которых мы бы выбрали те, кто острее и послужит нам лучше других. Только что, принц, вы продемонстрировали, что умеете признаваться в ошибках, почему бы не пойти дальше? Сознайтесь, что весь план целиком - неудачен. Какая мне выгода, одна Гильдия или две? С двумя только хуже. Договариваться с охотниками за головами стало еще сложнее.
   – План удачный, мой повелитель, - Ксизор позволил себе немного жара в речах. - Просто возникли непредвиденные трудности, мы с ними справимся!
   Он чуть было не проговорился, так хотелось в лоб заявить вздорному старикашке, что сам-то прохлопал Альянс… фаллиен вовремя прикусил язык. Не стоит дразнить того, кто распоряжается жизнью и смертью.
   – И я намерен лично заняться этим делом, - вслух произнес Темный принц.
   – Сейчас мы выслушаем схему очередного великого заговора, - сообщил пространству Дарт Вейдер. - Вам еще не надоело?
   Ситх не стал уточнять, кому задан вопрос.
   – На себя бы глянули! - огрызнулся принц Ксизор; пикируясь с Повелителем. тьмы, фаллиен ничем не рисковал, да и постоянные стычки давно показали, что ситх едва ли разозлится. - Я, по меньшей мере, умею обращать свои неудачи в победы! А вы?
   Дарт Вейдер, который давно уже поднялся на ноги и опять стоял, сложив на груди руки, не стал отвечать на насмешку. Наверное, вспомнил о поводке в руках Императора; по крайней мере, хотелось в это верить. Ситх вообще делал вид, что в упор не видит Ксизора.
   – И какими же методами? - прошелестел в тронном зале едва слышный голос.
   Фаллиен повернулся к Палпатину.
   – Невероятно простыми, мой повелитель. Охотничья Гильдия - не та, что была раньше. Мы развалили ее на две части одним ударом, обе фракции ненавидят друг друга. Пусть они претендуют на братские отношения, шелуха легко облетает. Надо лишь ускорить процесс. Пусть каждый охотник начнет войну с остальными, неважно из какой группировки. У них не должно быть ничего общего. Только неприязнь.
   – Это цель, - уточнил Палпатин, - а не средство. Вы не ответили на мой вопрос, и я теряю терпение. Может быть, все-таки соизволите объяснить, как раздробить обе фракции на отдельные элементы?
   Ксизор сохранил спокойствие - не без помощи врожденной хладнокровности.
   – Воздействуя на самую основу их натуры, благодаря которой они приняли решение стать охотниками. Призвав в помощники могучую силу, которая заставляет вращаться Галактику, - принц выдержал драматическую паузу и добавил: - Жадность. Я говорю о жадности. Она все сделает за нас.
   Улыбка Императора стала еще неприятнее.
   – В том, чтобы обратить против разумного существа его же природу, есть мудрость. Я сам действую по этому принципу, - Палпатин одобрительно покивал. - Давайте же послушаем детали, Ксизор.
   Вот тогда фаллиен понял, что выиграл еще один раунд в их затянувшейся партии. Он еще не закончил пересказывать Императору новый план, но уже был уверен, что получит высочайшее одобрение. Ему позволят выполнить следующие этапы.
   И чем дольше Палпатин считает, будто Ксизор действует в интересах Империи (и самого Палпатина), тем лучше. Довольно скоро выяснится подлинное состояние дел, добавил про себя Темный принц. Когда будет уже слишком поздно.
   – Что скажешь, мой мальчик? - Император покосился на неподвижную фигуру в углу. - Я правильно понимаю, что твое молчание не означает бескрайнего энтузиазма?
   – Вы читаете мои мысли, как книгу, учитель, - хмыкнул ситх. - Не вижу смысла повторяться. Но если хотите услышать мои слова, пусть так и будет. План его высочества, как и прежде, трата времени и сил. Лучше заняться действительно насущными проблемами Империи.
   – Как я и ожидал, - устало вздохнул Палпатин. - Ты только что подтвердил мое предположение - ты завидуешь его высочеству.
   Император приподнял руку, но поскольку от Дарта Вейдера комментариев и возражений не дождался, указать ему пришлось на фаллиена.
   – Действуйте согласно вашему плану, принц Ксизор, и помните, что неудач быть не должно. Вас ждет успех… или смерть.
   Ксизор склонился в глубоком поклоне.
   – Ничего иного я не приемлю, мой повелитель.
   Подол затканных дорогими узорами одежд вскипел пеной у щиколоток, когда Темный принц отвернулся от изможденного древнего старца и зашагал к дверям, которые вели вон из зала, где сидел правитель Галактики.
   Но даже когда тяжелые створки закрылись за его спиной, а от тронного зала отделили сводчатые коридоры, Ксизор продолжал чувствовать лопатками пристальный взгляд Дарта Вейдера. Ощущение было не из приятных - словно вдоль позвоночника водили острием виброножа в ожидании удобного случая.
 

ТЕПЕРЬ…

   Ты говоришь так, будто был там. Ниелах поерзала на тощем матрасе, в тесной каюте ей было душно. - Откуда тебе известно, что произошло в тронном зале у Императора? - девчонка скептически покосилась на рассказчика.
   – Почем знать? - хмыкнул Денгар, который сидел напротив нее, прислонившись спиной к переборке. - Откуда тебе известно, что меня там не было?
   – Вейдер тебя прогнал. Или сам Император, - Ниелах облокотилась на выпирающее ребро шпангоута. - Уж это-то я знаю.
   Но многого другого она не знала, и Денгару еще придется поработать языком. Потому что пока все равно непонятно, почему же трандошан Босск не может терпеть Бобу Фетта в такой степени. В общих чертах девчонка представляла, кто такой Палпатин, и еще до того, как Денгар начал повествование, вспомнила, что Дарта Вейдера называют ситхом и Повелителем тьмы.
 
   Если держать ушки на макушке, даже последняя танцовщица при дворе Джаббы Хатта сумеет разузнать последние новости и свежие сплетни. Практически каждое разумное существо от рабов до высокооплачиваемых наемников в основном только тем и занимались, что старались выудить что-нибудь пенное из невидимой паутины денег и власти. Верность и преданность продаются и покупаются, как любые услуги.
   Посему темой номер один в коридорах, бараках и выгребных ямах дворца всегда одинакова: кто упал, кто поднялся, кто хитростью и обманом проложил себе путь наверх, кто подался в Альянс, кто продался за большие деньги и чьи интриги увенчал выстрел в голову. Вероломство, может, и самая выгодная вещь в Галактике, но порой за него расплачиваешься по самой высокой ставке.
   – Ну хорошо, - сдался Денгар. - Не было меня там. Зато были другие, Императорский двор кишит любителями подслушивать под дверью. Точно так же, как у Джаббы Хатта.
   Ниелах поделилась с ним, как сложно там было сохранить даже крошечную тайну.
   – Не подслушиваешь - не выживаешь, так устроена жизнь. Я даже не говорю о шпионах, хотя там их - просто тьма, некоторые доносят Альянсу, некоторые «Черному солнцу». Такова природа разумных существ. А я, знаешь ли, люблю держать уши востро.
   Большим пальцем Денгар ткнул приблизительно в сторону рубки.
   – Может, мне далеко до нашего молчаливого гения, но кое-что я тоже умею. Без источников информации в нашем деле не продержаться, а у меня найдется паратройка хороших знакомых и при дворе Императора, и при «Черном солнце». Разумеется, кое-кто из них поставляет отфильтрованные сведения, только те, к которым их хозяева желают нас допустить, ну есть и такие, кто подслушивает у плохо закрытых дверей ради наживы.
   Ниелах вздернула бровь.
   – Ты им веришь?
   – Не более необходимого, - Денгар без интереса разглядывал особо выцветший гобелен, кажется, хотел понять, что на нем изображено. - - За какую-то информацию я плачу, деловые расходы, понимаешь? Обычно деньгами можно обеспечить некоторую достоверность. Если тебя пристрелят из-за того, что ты поверил в то, что тебе наболтали, ты едва ли вернешься и купишь еще. Некоторые сведения приходится перепроверять, некоторые приходят из нескольких источников. Возьмем того же принца Ксизора. Знаешь, в чем заключается сложность управления крупной организацией? На тебя работает куча народа, не все они честные и достойные существа, зато о твоих делах знают практически все. А когда ты вдруг умираешь, эти барвы за кредитку-другую готовы развязать языки.
   По его губам скользнула кривая усмешка.
   – Как ты думаешь, почему я столько времени провожу в дырах, вроде кантоны в Моc Айсли? Думаешь, еда мне тамошняя по нутру или тот визг, который они зовут музыкой? Нет, девочка, туда ходят за информацией. Не затыкай уши и выяснишь все, что заблагорассудится,.
   – Да как скажешь…
   Нислах осталась при прежнем мнении: Денгар слишком доверчив. Хорошо, что он собирается на покой; охотник из него никудышный. Но рассказанной истории она верила, если не всей, то большей части. Может быть, я все это уже знала?.. Глубоко в сердце, в укромном местечке, где под удушающей тьмой едва тлела искорка былого пламени, Ниелах пребывала в уверенности, что она занимает ступень гораздо выше и ближе к сильным мира сего. Иначе зачем еще Бобе Фетту следить, чтобы с ней не приключилось ничего фатального или, по крайней мере, страшного? А уж какой странный поворот судьбы забросил ее на Татуин и что же ей уготовано на самом деле, это она выяснит и оставит себе, ни с кем не станет делиться. Все, что у нее отобрали, каждый фрагмент стертой личности, все обратилось в пепел, будто имя, написанное на клочке флимсипласта, швырнули в огонь. Либо Ниелах все выяснит, либо погибнет. Собственно, нет никакой разницы, каким будет результат; наверное, поэтому Ниелах не боялась охотника в мандалорских доспехах. Самое худшее, что с ней сделает Боба Фетт, - убьет ее. Быстро и почти безболезненно. Но она уже умерла, когда кто-то стер ее память, имя и жизнь.
   – Можешь верить, можешь не верить, - произнес Денгар. - Мне плевать. Но другие тебе расскажут ту же самую историю. Теперь, когда войны охотников за головами закончились, немного осталось секретов.
   Коротким движением небритого подбородка ко-реллианин опять указал в сторону рубки.
   – Боба Фетт очень для этого потрудился.
   – То есть как? Он что, сам помог распустить эти слухи? Ты это хотел сказать? Но зачем?
   – Он считает полезным все, что укрепляет его репутацию. Он выиграл ту войну, а противник был не из. слабых. Эй!.. - Денгар прижал ладонь к груди. - Я, например, восхищаюсь этим барвом, которого даже сар-лакк не смог переварить. Смотри, как все здорово складывается. Куча народа, охотники или нет, без разницы, встретившись с Феттом, тут же хлопаются на спину и притворяются мертвыми. Нет резона становиться трупом на самом деле. Боба Фетт экономит время и силы, а всех затрат с его стороны - не мешать о себе судачить. А молчать он умеет.
   Пришлось согласиться, что в словах кореллиани-на несомненно есть смысл. Оставался незакрытым другой вопрос. Если Боба Фетт считает, будто можно и должно пользоваться репутацией, приукрашенной мифами и легендами, то как далеко он может зайти? Убедительный вымысел и преувеличение служат его целям не хуже истины. Но это же означает, что ни одному рассказу о нем нельзя верить. Ничему нельзя верить, кроме того, что охотник может подкрепить действием. В этом-то и проблема. Одна неверная догадка, и прости, прощай жизнь! Мысль не радовала.
   – А что было потом?
   Ниелах придвинулась ближе, устроилась возле старого охотника, лопатками чувствуя сквозь гобелен дугу шпангоута..
   – Не молчи… история здесь не кончается. «Гончая» продолжала лететь к все так же неведомой
   Цели, пассажиры умирали со скуки, поэтому Ниелах охотно слушала рассказы кореллианина. Счет времени девчонка потеряла: спроси ее, сколько стандартных часов прошло со старта, не ответит.
   – Что случилось потом с Бобой Феттом и остальными охотниками за головами?
   Денгар вдруг заупрямился.
   – Не знаю, стрит ли посвящать тебя. Кореллианин пошарил по каюте, свернул в тючок один из матрасов - получилась не особо роскошная, но приемлемая подушка.
   – Имя тебе, девушка, - скептицизм, - заявил старый охотник. - Только и делаешь, что язвишь и злопыхаешь. Чего ради мне трудиться?
   Увольте меня! Ниелах в возмущении закатила глаза. Если когда-нибудь (если выживет) это предположительно разумное существо окажется в жарких объятиях своей ненаглядной, Ниелах не станет завидовать этой… как там ее?.. Манароо.
   – Да ладно тебе!
   С яростью было воевать нелегко.
   – Я же извинилась.
   Гораздо охотнее Ниелах надавала бы собеседнику оплеух, да таких, чтобы следы остались.
   – - Я не усомнилась ни в едином твоем слове…
   На какое-то время, добавила она про себя. Но пока «Гончая» не прибыла туда, куда вел ее Боба Фетт, нужно было разжиться информацией. Ниелах не была уверена, что полностью разобралась в запутанных перипетиях охотничьих войн и разборок, но больше у нее все равно ничего не было.
   – Ну почему бы тебе не сменить гнев на милость и не поведать, что было потом?
   – Вот потом и расскажу, - Денгар растянулся на полу, сунув под голову импровизированную подушку. - А сейчас я выдохся.
   Кореллианин закрыл глаза.
   – Коме того, мне почему-то не нравится перспектива осипнуть, перевирая старые байки неблагодарному отродью. Особенно - полному сарказма.
   Ниелах удивилась, чуть было не утонув в волне нахлынувшего гнева. Потребность сломать что-нибудь или причинить боль была практически непереносима.
   Девчонка, прищурившись, разглядывала охотника, который то ли на самом деле уснул, то ли удачно прикидывался. Добрый крепкий пинок в голову разбудил бы кореллианина или вырубил окончательно. А какое все-таки искушение…
   Собрав жалкие крохи самоконтроля, Ниелах избрала иной план действий. Бросив последний испепеляющий взгляд на мирно похрапывающего охотника, она встала, вышла из каюты и полезла вверх по трапу - в рубку.
 

***

 
   Он услышал, как кто-то поднимается наверх. Отворачиваться от пульта управления и отвлекаться не было смысла; звук шагов - осторожный и легкий - подсказал, что ждать следует не Денгара. Грузный кореллиа-нин топал бы, как ранкор.
   – Ну и где мы? - раздраженно осведомилась девица у него за спиной. - Все еще посреди ничего? Или все-таки приближаемся к той таинственной цели, о которой ты так и не удосужился нам рассказать?
 
   Все же смотреть на злое бледное личико Ниелах было веселее, чем на белесое месиво гиперпространства за лобовым иллюминатором.
   – Хорошо, - произнес Боба Фетт, тщательно отмеряя слова. - Ты не будешь заниматься охотой за головами. Это - хорошо. Терпение для нас не просто достоинство. Оно необходимость. Поспешить, сам себе обеспечишь проблемы.
   – Постараюсь запомнить, - Ниелах чуть не лопалась от бешенства. - Положу в копилку к другим добрым советам, которые все постоянно дают мне. Раз уж ничего другого я здесь не получаю!
   Она помрачнела еще больше. Вздохнула,
   – Да и не только здесь-Дурное настроение Ниелах навело Бобу на забавную мысль.
   Есть несомненное преимущество в перевозке того, за чью голову назначается награда. Добычу всегда можно (и, как правило, необходимо) посадить в клетку. Чем избавляешь себя от диспутов, кто главнее, кто старше, кто командует и кто кому чем обязан. Жаль, что нельзя связать Ниелах, засунуть в рот кляп и держать взаперти. Еще во дворце Джаббы Хатта девчонка постоянно выкидывала номера, задирала нос и вела себя так, будто родилась в высших кругах общества Даже стертая начисто память не избавляет от въевшихся с рождения привычек и убеждений. И теперь, когда Ниелах раскапризничалась, придется как следует потрудиться, чтобы вновь ее приручить. В нынешней охоте необходимо ее добровольное сотрудничество.
   И не следует забывать, что девица уже начала складывать два и два. Пусть у нее пока выходит шестерка, но она собирает обрывки своего прошлого. Денгар передал разговор, случившийся в пещере на Татуине. Многим деталям кореллианин не стал придавать значения, Боба Фетт - наоборот.
   Нил Посондум. Девчонка помнила это имя. Боба не удивился. Счетовод, ставший добычей и какое-то время просидевший в клетке в трюме «Раба-1», был ключом ко всему, что произошло с Ниелах. Если девчонка свяжет кусочек своих воспоминаний с посланием, которое Нил Посондум нацарапал на металлическом покрытии палубы, то одним махом решит сонм загадок.
   А вот к этому Боба Фетт не готов, пока нет. Накарябанных на полу букв больше не существовало, они остались лишь в памяти Бобы Фетта и базе данных «Раба-1», которую охотник скачал в бортовой компьютер «Гончей». Изображение и информация до сих пор лежали под надежным замком. Пусть там и останутся.