- Так, - отозвался помощник.
- Они получат ваши вещи, - а также ваше жалованье по ту ночь, когда вы совершили самоубийство, - сказал капитан.
- Не совершали мы никакого самоубийства, - сказал Билл. - Мы же на борту живые и здоровые.
- Ничего подобного, - возразил капитан. - В доказательство у меня в кармане ваши письма: ну, а если вы действительно живы и здоровы, мне придется по прибытии в порт немедленно отдать вас под стражу за дезертирство.
Он переглянулся с помощником, и Билл, постояв сначала на одной ноге, потом на другой, побрел прочь. Остаток утра он провел в кубрике, где показывал младшему привидению дурной пример безудержным сквернословием и угрожал своим собратьям самыми ужасными карами.
До обеда капитана никто не беспокоил, но едва он поел и раскурил трубку, как на палубе послышался топот, и через секунду в каюту вломился старый Нед, красный и рассерженный.
- Билл отнял у нас обед, сэр! - выпалил он, не переводя дыхания.
- Кто? - холодно спросил капитан.
- Билл, сэр. Билл Смит, - ответил Нед.
- Кто? - спросил капитан еще более холодно.
- Призрак Билла Смита! - рявкнул Нед. - Он отнял у нас обед, и теперь он сидит в кубрике с призраком Томми Брауна, и они жрут наш обед, не разжевывая, с ужасной скоростью!
- Гм, право, не знаю, чем я тут могу помочь, - лениво проговорил капитан. - Как же вы это ему разрешили?
- Вы же знаете Билла, сэр, - сказал Нед. - Я уже стар, кок ни на что не годится, а Симпсону теперь нужен кусок сырого мяса, чтобы приложить к глазам, иначе он неделю не будет видеть.
- Чепуха! - весело сказал капитан. - Вот еще новости - трое взрослых мужчин испугались одного привидения! Нет, я вмешиваться не стану. Но ты знаешь, что нужно сделать?
- Нет, сэр! - живо сказал Нед.
- Ступай наверх и почитай ему молитвенник, и он сразу исчезнет, как клуб дыма, - сказал капитан.
Секунду Нед безмолвно взирал на него, затем вышел на палубу, перегнулся через борт и принялся ругаться. Кок и Симпсон, тоже выйдя наверх, почтительно слушали и лишь время от времени оказывали ему поддержку, когда стариковская память подводила его.
Весь остаток плавания два преступника претерпевали разнообразные неудобства, связанные с утратой гражданства. Капитан нарочито не замечал их, а в двух или трех случаях вел себя прямо-таки вызывающе, пытаясь пройти сквозь Билла, когда тот появлялся на палубе. Много предположений было высказано в кубрике относительно судьбы привидений, когда они прибудут в порт, и, только когда на горизонте показался Нортси, капитан раскрыл свои карты. Он появился на палубе с их вещами, аккуратно упакованными в два узелка, и бросил эти узелки на крышку люка. Команда выжидательно смотрела на него.
- Нед! - резко сказал капитан.
- Сэр? - откликнулся старик.
- Как только мы ошвартуемся, - сказал капитан, - ступайте на берег и пригласите сюда управляющего и полисмена. Я пока не решил, кто из них нам понадобится.
- Слушаюсь, сэр, - пробормотал старик.
Капитан отвернулся и, переняв у помощника штурвал, повел судно в гавань. Он был так погружен в свое дело, что, по-видимому, не замечал, как Билл и Томми украдкой пробирались поближе к своим узелкам и как нетерпеливо они ждали, пока шхуна приближалась к причалу. Затем капитан повернулся к помощнику и разразился громовым хохотом, когда преступники, подхватив узелки, перевалились через борт, спрыгнули на берег и пустились наутек. Помощник тоже расхохотался, и слабое, но совсем невеселое эхо донеслось с другого конца шхуны.
РОМАНТИЧЕСКОЕ ПЛАВАНИЕ
Облокотившись на борт шхуны, помощник капитана лениво разглядывал солдат в красных куртках, слонявшихся по Тауэрской набережной. Осторожные моряки вывешивали отличительные огни, а бесшабашные лихтеры пробирались вверх по реке, отталкиваясь от судов, стоявших на дороге. Зарываясь в пенистые "усы", с пыхтением прошмыгнул мимо буксир, и слабый испуганный вскрик донесся с приближающегося ялика, который подбросило на волне.
- Эй, на "Джессике"! - проревел голос на ялике, когда он подошел к шхуне.
Помощник, очнувшись от задумчивости, механически подхватил чалку; в одном из пассажиров ялика он узнал дочь своего капитана, и, прежде чем он успел оправиться от изумления, она была уже на палубе со своим багажом, а капитан расплачивался с перевозчиком.
- Это моя дочь Хетти, вы уже, кажется, знакомы, - сказал капитан. - В это плавание она пойдет с нами. Ступайте вниз, Джек, и постелите ей на свободной койке в чулане.
- Есть! - послушно отозвался помощник и повернулся, чтобы идти.
- Спасибо, я сама постелю! - сказала шокированная Хетти, поспешно заступая ему дорогу.
- Как хочешь, - сказал капитан и направился к трапу. - Зажгите-ка свет, Джек.
Помощник чиркнул спичку о подошву и зажег лампу.
- Кое-что отсюда придется убрать, - заметил капитан, открывая дверь. Куда нам деть этот лук, Джек?
- Для лука место найдется, - уверенно сказал помощник, стаскивая с койки мешок и водружая его на стол.
- Я не желаю здесь спать, - решительно объявила гостья, заглядывая в каморку. - Фу, вон какой-то жук! Фу!
- Так он же дохлый, - успокоил ее помощник. - Живых жуков у нас на борту я сроду не видел.
- Я хочу домой, - сказала девушка. - Ты не смеешь принуждать меня, раз я не хочу!
- Надо было вести себя как следует, - наставительно сказал ее отец. Как насчет простыней, Джек, и насчет подушек?
Помощник уселся на стол и задумался, ухватив себя за подбородок. Затем его взгляд упал на хорошенькое негодующее лицо пассажирки, и он моментально потерял нить размышлений.
- Придется ей обойтись моими вещами, - сказал капитан.
- А почему, - спросил помощник, снова взглянув на девушку, - почему бы не устроить ее прямо в вашей каюте?
- Моя каюта нужна мне самому, - холодно ответствовал капитан.
Помощник покраснел за него; девушка оставила их решать эту проблему, как им заблагорассудится, и они с грехом пополам устроили ей постель. Когда они поднялись на палубу, девушка, объект любопытства и почтительного восхищения всей команды, которая к этому времени возвратилась на борт, стояла у камбуза. Она оставалась на палубе до тех пор, пока шхуна не вышла на более широкие водные просторы, где задул свежий ветер, а затем, коротко пожелав отцу спокойной ночи, скрылась внизу.
- Как видно, она надумала идти с нами совсем неожиданно, - сказал помощник, когда она удалилась.
- Ничего она не надумала, - сказал капитан. - Это мы с женой надумали за нее. Весь замысел наш.
Для укрепления здоровья? - предположил помощник.
- Здесь вот какое дело, - произнес капитан. - Видите ли, Джек, есть у меня один друг, крупный торговец провиантом; так вот, он задумал жениться на нашей девчонке. Мы с женой тоже хотим, чтобы он на ней женился, а она, конечно, хочет выйти за другого. Ну, мы с женой пораскинули умом и решили, что дома ей сейчас быть ни к чему. Видеть Таусона она все равно не желает и, чуть мать отвернется, удирает гулять с этим сопляком клерком...
- Красивый парень, наверное? - несколько встревоженно осведомился помощник.
- Ни капельки, - уверенно сказал капитан. - У него такой вид, словно он сроду не ел досыта. Вот мой друг Таусон совсем другое дело - фигура у него почти как у меня самого.
- Она выйдет за клерка, - объявил помощник.
- Спорим, что нет, - сказал капитан. - Я ведь человек страшный, Джек, и если чего-нибудь задумаю, то добьюсь непременно. Разве смог бы я ужиться в мире и согласии со своей женой, если бы не управлялся с нею по-своему?
Было уже темно, и помощник позволил себе ухмыльнуться:
все управление капитана в семейном кругу состояло в рабском повиновении.
- У меня с собой его большой фортиграфический патрет, - продолжал коварный отец. - Таусон мне дал его с целью. Я поставлю его на полку в каюте. Хетти будет все время видеть его, а не этого клерка и помаленьку начнет думать по-нашему. Иначе я ее отсюда не выпущу.
- Хитро вы это придумали, капитан, - произнес помощник в притворном восхищении.
Капитан приставил палец к носу и заговорщицки подмигнул грот-мачте.
- Я кого угодно перехитрю, Джек, - тихо отозвался он. - Кого угодно. Но вы тоже должны помочь мне. Надо, чтобы вы как можно больше разговаривали с нею...
- Есть, сэр, - сказал помощник, подмигивая грот-мачте в свою очередь.
- Все время расхваливали бы патрет на полке, - продолжал капитан.
- Непременно, - сказал помощник.
- Рассказывали бы ей, как все ваши знакомые девушки повыходили замуж за молодых людей в годах и с каждым днем влюблялись в них все больше и больше, - продолжал капитан.
- Достаточно, - сказал помощник. - Я понял, чего вы хотите. Насколько это будет зависеть от меня, за клерка она не выйдет.
Капитан крепко пожал ему руку.
- Если вы когда-нибудь сами будете отцом, - проговорил он с чувством, - пусть возле вас окажется человек, который встанет за вас горой, как вы встали за меня!
Увидев на следующее утро портрет Таусона на полке, помощник с облегчением вздохнул. Он пригладил усики и сразу почувствовал, что с каждым новым взглядом на эту образину будет казаться себе все красивее.
После завтрака капитан, простоявший у штурвала всю ночь, отправился к себе в каюту. Помощник вышел на палубу, принял вахту и стал с большим интересом следить за действиями пассажирки, которая заглянула на камбуз и учинила коку разнос за его способ мытья посуды. Потом она подошла и присела на светлый люк каюты.
- Вы любите море? - вежливо осведомился помощник.
- А что мне остается делать? - проговорила она, уныло покачав головой.
- Ваш отец кое-что рассказал мне об этом, - осторожно сказал помощник.
- Коку и юнге он заодно не рассказал? - спросила мисс Олсен, вспыхнув. - Что он вам говорил?
- Ну, говорил о человеке по имени Таусон, - сказал помощник, оглядывая паруса, - и о... еще об одном человеке.
- Я морочила голову одному, чтобы отделаться от другого, - сказала девушка. - Вовсе он мне не нужен. Я не понимаю девушек, которым нравятся мужчины. Громадные неуклюжие уроды! - Значит, вы его не любите? - спросил помощник.
- Разумеется, нет! - Девушка вскинула голову.
- - И все же вас отправили в море, чтобы разлучить с ним, - сказал помощник раздумчиво. - Ну что ж, вам, остается только...
В этот критический момент смелость покинула его.
- Продолжайте, - сказала девушка.
- Я ведь вот что подумал, - сказал помощник, кашлянув. - Они отправили вас в море, чтобы разлучить с этим парнем... ну, а если вы влюбитесь в кого-нибудь здесь, на корабле, вас немедленно отправят домой.
- Правильно! - живо воскликнула девушка. - Я притворюсь, что влюбилась в этого красивого матроса, которого зовут Гарри! Вот будет здорово!
- Я бы не стал этого делать, - сказал помощник сурово.
- Почему? - удивилась девушка.
- Это нарушение дисциплины, - очень строго произнес помощник. - Никуда не годится. Его место на носу, в кубрике.
- А, понятно, - сказала мисс Олсен презрительно.
- Да нет, вы меня не так поняли, - сказал помощник, заливаясь краской. - Нужно только делать вид. Я хотел только помочь вам...
- Ну да, разумеется, - сказала спокойно девушка. - Ладно, а как мы должны будем вести себя?
Помощник сделался совсем багровым.
- Не очень-то я разбираюсь в таких вещах, - проговорил он наконец. Нужно будет бросать друг на друга взгляды и все такое прочее...
- Что ж, я не возражаю, - сказала девушка.
- Мы будем действовать постепенно, - сказал помощник. - Я думаю, помаленьку мы привыкнем, и дальше нам будет легче...
- Все что угодно, лишь бы вернуться домой, - сказала девушка, поднялась и медленно пошла прочь.
Помощник взялся за роль влюбленного, не теряя ни минуты, и больше уже не спускал глаз с предмета своих чувств, так что едва не налетел на какой-то шлюп. Как он и предполагал, дальше ему стало легче, и в течение дня у него появились и расцвели пышным цветом новые симптомы влюбленности, как-то: потеря аппетита и пристрастие к ярким расцветкам в одежде. Он пять раз умывался между завтраком и чаем и едва не довел капитана до точки кипения, пытаясь удалить с пальцев смолу сливочным маслом из судовых запасов.
К десяти часам вечера помощник впал в глубочайшую меланхолию. Девушка до сих пор не удосужилась бросить на него ни единого взгляда, и, стоя у штурвала, он искренне сочувствовал несчастному Таусону. Его горестные размышления были прерваны появлением на палубе легкой фигурки; секунду поколебавшись, девушка подошла и заняла прежнее место на светлом люке.
- Тихо и спокойно на палубе, - сказал он, несколько обеспокоенный ее молчанием. - И звезды нынче какие яркие и красивые.
- Не смейте разговаривать со мной! - резко произнесла мисс Олсен. Почему это несчастное суденышко все время подпрыгивает? Вы это нарочно с ним проделываете!
- Я? - изумился помощник.
- Да, вы! Вот этим колесом...
- Уверяю вас... - начал помощник.
- Я так и знала, что вы станете оправдываться, - сказала девушка.
- А вы бы попробовали сами встать за штурвал, - сказал помощник. - Вы бы тогда увидели...
К его несказанному удивлению, она подошла к нему и, мягко опершись о штурвал, взялась за рукоятки. Помощник принялся объяснять ей тайны компаса. Воодушевившись, он отважился положить ладони на те же рукоятки, а затем, совершенно уже осмелев, стал поддерживать ее за талию всякий раз, когда шхуна давала крен.
- Благодарю вас, - холодно произнесла вдруг мисс Олсен, отстраняясь. Спокойной ночи.
С легким смешком она удалилась в каюту, и перед помощником возникла громадная темная фигура, мужественно выскребающая из глаз остатки сна костяшками пальцев.
- Ясная ночь, - прогудел матрос, берясь за штурвал тяжелыми лапами.
- Ужасная, - невпопад отозвался помощник и, подавив вздох, спустился вниз и улегся.
Некоторое время он лежал с раскрытыми глазами, затем, удовлетворенный ходом дел за день, повернулся на бок и заснул. Проснувшись утром, он с радостью обнаружил, что за ночь волнение улеглось и что на шхуне не слышно никакого движения. Пассажирка была уже за столом с завтраком.
- Капитан на палубе, я полагаю? - начал помощник, намереваясь возобновить беседу с того места, на котором она была прервана прошлой ночью. - Надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше.
- Да, спасибо, - сказала она.
- Со временем из вас вышел бы хороший моряк, - сказал помощник.
- Ну уж нет, - сказала мисс Олсен, которая решила, что сейчас самое время загасить искорки нежности, отчетливо сияющие в глазах помощника. - Я не стала бы моряком, даже если бы была мужчиной.
- Почему? - спросил помощник.
- Не знаю, - задумчиво произнесла девушка. - Но почти все моряки такой ничтожный малорослый народец...
- Ничтожный? - ошеломленно повторил помощник.
- Я бы уж скорее стала солдатом, - продолжала она. - Мне нравятся солдаты - они такие мужественные. Хотелось бы мне, чтобы здесь сейчас был хоть один солдат.
- Это зачем же? - спросил помощник, надувшись, словно обиженный школьник.
- Если бы сейчас здесь был такой человек, - задумчиво сказала мисс Олсен, - я бы подговорила его намазать горчицей нос старику Таусону.
Что сделать? - спросил пораженный помощник.
- Намазать горчицей нос Таусону, - повторила мисс Олсен, переводя взгляд с судка с горчицей на портрет.
Только секунду колебался влюбленный по уши помощник, а затем потянулся к судку, выхватил из горчичницы ложку и мстительно ткнул ее в классические черты торговца провиантом. Поведение подстрекательницы не принесло ему облегчения: вместо того чтобы вознаградить его за проявленную храбрость, она только захихикала с самым глупым видом, прижав к губам платок.
- Отец! - вдруг сказала она: наверху застучали каблуки. - Ну, сейчас вам достанется!
Она вскочила из-за стола, посторонилась, чтобы пропустить отца, и выбежала на палубу. Капитан грузно опустился на рундук, взял чайник и налил себе чашку чая, после чего отлил чаю в блюдце. Подняв блюдце к губам, он вдруг тупо уставился на портрет и снова поставил блюдце на стол.
- Кто... что... кто, черт подери, это сделал? - осведомился он внезапно охрипшим голосом.
- Я, - сказал помощник.
- Вы? - проревел капитан, - Вы? Зачем?
- Не знаю... - смущенно сказал помощник. - Что-то на меня вроде бы накатило, и я вдруг почувствовал, что мне надо это сделать.
- Но для чего? Зачем это? - спросил капитан. Помощник только покачал головой.
Что это за глупая выходка? - заорал капитан.
- Не знаю я, - упрямо сказал помощник. - Ну сделал и сделал, и нечего об этом больше разговаривать. Онемев от бешенства, капитан глядел на него.
- Вот вам мой совет, Джек, - проговорил он наконец. - Я давно уже замечаю, что с вами что-то неладно. Так вот, когда мы придем в порт, пойдите и покажите вашу голову доктору.
Помощник промычал что-то нечленораздельное и отправился утешаться на палубу, но там выяснилось, что мисс Олсен вовсе и не собирается благодарить его, и он отошел от нее, тихонько посвистывая. И тут появился капитан, вытирая ладонью рот.
- Вот что, Джек, - сказал он грозно. - Я там поставил, на полку другой патрет! Он у меня последний, и потому зарубите себе на носу: если он хотя бы запахнет горчицей, я устрою вам такой разнос, что вы сами себя за шумом слышать не будете. Он с достоинством удалился, и тогда его дочь, которая слышала каждое слово, бочком приблизилась к помощнику и очень мило ему улыбнулась.
- Он поставил там другой портрет, - тихонько сказала она.
- Горчица в судке, - холодно отозвался помощник. Мисс Олсен поглядела вслед отцу, а затем, к удивлению помощника, без единого слова отправилась вниз. Помощник сгорал от любопытства, но он был слишком горд, чтобы вступить в переговоры, и потому удовлетворился тем, что подошел к трапу.
- Послушайте! - послышался снизу тихий шепот. Помощник равнодушно озирал морские просторы.
- Джек! - позвала девушка еще более тихим шепотом. Его бросило в жар, и он немедленно спустился в каюту. И он увидел, что мисс Олсен со сверкающими глазами, с горчичницей в одной руке и с ложкой - в другой, исполняет воинственный танец перед новым портретом.
- Не надо! - встревоженно произнес помощник.
- Почему? - спросила она, приближаясь к портрету вплотную.. - Он подумает, что это сделал я, - сказал помощник.
- Для этого я вас и позвала, - сказала она. - Уж не думаете ли вы, что мне захотелось вас видеть?
- Положите ложку! - сказал помощник, которому нисколько не улыбалось еще одно интервью с капитаном.
- А вот не положу! - сказала мисс Олсен. Помощник подскочил к ней, но она увернулась и обежала вокруг стола. Он перегнулся через стол, схватил ее за руку и притянул к себе; ее раскрасневшееся смеющееся лицо оказалось совсем близко, он забыл обо всем и поцеловал ее.
- О! - негодующе сказала Хетта.
- Теперь вы отдадите мне ложку? - произнес помощник, обмирая от собственной храбрости.
- Берите, - сказала она.
Помощник снова потянулся к ней, и тут она злорадно шлепнула его ложкой - раз, другой и еще раз. Затем она бросила ложку и горчичницу на стол, а помощник, испуганный шагами за дверью, повернул к вошедшему капитану пылающую физиономию, украшенную тремя мазками горчицы. Ошарашенный капитан не сразу обрел дар речи.
- Великий боже! - произнес он. - Теперь он мажет горчицей уже собственную личность! Сроду я не слыхивал о таких штуках. Не подходи к нему близко, Хетти. Джек!
- Что? - отозвался помощник, вытирая саднящую физиономию носовым платком.
- Вас раньше никогда так не разбирало?
- Конечно, нет, - сказал уязвленный помощник.
- Он еще отвечает мне "конечно, нет"! - взревел капитан. - Да на вас впору смирительную рубаху надеть! Нет, я пойду и поговорю с Биллом, как быть. У него родной дядя в сумасшедшем доме. И ты тоже ступай отсюда, красавица!
Он отправился искать Билла и не заметил, что дочь его не последовала за ним, а только дошла до дверей и там остановилась, с состраданием разглядывая свою жертву.
- Вы уж простите меня, - сказала она. - Очень жжет?
- Немного, - сказал помощник. - Вы не беспокойтесь обо мне.
- Это вам за то, что вы плохо себя вели, - рассудительно сказала мисс Олсен.
- Так ведь это того стоило, - произнес помощник, просияв.
- Боюсь, как бы не распухло. - Она подошла к нему и, склонив голову, с видом знатока обозрела поврежденные места. - Три отметины, - сказала она.
- А пострадал я только за один, - напомнил помощник.
- За какой такой один? - спросила Хетти.
- А вот за такой, - сказал помощник.
И он снова поцеловал ее - прямо на виду у капитана, который в этот момент осторожно заглянул в светлый люк, чтобы удостовериться, что предполагаемый сумасшедший все еще находится в каюте.
- Ты можешь идти, Билл, - сказал капитан эксперту охрипшим голосом. Ты слышишь? Убирайся отсюда и смотри, никому об этом ни слова!
Эксперт с ворчанием удалился. Отец, снова заглянув в светлый люк и убедившись, что дочь его удобно прильнула к плечу помощника, тоже удалился на цыпочках, мрачно раздумывая над новым осложнением. Кто-нибудь другой на его месте немедленно помчался бы вниз и разогнал парочку, но капитан "Джессики" был уверен, что достигнет своих целей при помощи дипломатии. И столь осторожно он повел себя, что влюбленные даже не заподозрили, что их тайна ему известна: помощник покорно выслушал лекцию о симптомах начальной стадии идиотизма, которую капитан счел уместным прочесть.
До обеда следующего дня капитан не выдал себя ничем. Пожалуй, он был даже более обходителен, чем обычно, хотя гнев так и закипал в нем, когда он замечал, какими взглядами обмениваются через стол молодые люди.
- Да, кстати, Джек, - произнес он вдруг, - а как у тебя с Китти Лони?
- С кем? - спросил помощник. - Кто это Китти Лони? Теперь очередь вытаращивать глаза настала для капитана, и он проделал это превосходно.
- Китти Лони! - сказал он, делая удивленное лицо. - Это девушка, на которой ты собираешься жениться...
Под взглядом, брошенным через стол, помощник густо покраснел.
- О чем это вы? - проговорил он.
- Не знаю, что это с вами такое, - сказал капитан с достоинством. - Я говорю про Китти Лони, про эту девушку в красной шляпке с белыми перьями, которую вы представили мне, как свою будущую супругу.
Помощник откинулся назад и уставился на него в испуганном изумлении, приоткрыв рот.
- Да неужто вы бросили ее? - продолжал безжалостно капитан. - Вы же брали у меня аванс на обручальное кольцо. Вы же купили ей кольцо?
- Ничего я не купил, - сказал помощник. - Я... Да нет же... Ну разумеется... Господи, о чем вы говорите?
Капитан поднялся из-за стола и поглядел на несчастного с жалостью, но строго.
- Прошу прощения, Джек, - чопорно произнес он, - если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Китти Лони?
- Конечно, не слыхивал! - проговорил ошеломленный помощник. - В жизни не слыхивал!
Капитан сурово оглядел его и покинул каюту, не сказав более ни слова.
"Если она в свою мамашу, - сказал он себе, хихикая, - то дело сделано".
После его ухода в каюте воцарилась неловкая тишина.
- Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, - произнес наконец помощник, - но я понятия не имею, о чем здесь говорил ваш отец.
- Я ничего не думаю, - сказала холодно Хетти. - Передайте, пожалуйста, картофель.
Помощник поспешно передал картофель.
- По-моему, это он так шутил, - сказал он.
- И соль, - сказала она. - Благодарю вас.
- Не верьте этому, - жалобно сказал помощник.
- Не валяйте дурака, - холодно сказала девушка. - Какое это имеет значение - верю я или нет?
- Очень большое значение, - мрачно сказал помощник. - Для меня это вопрос жизни и смерти.
- Чепуха, - сказала Хетти. - Она не узнает о ваших шалостях. Я не скажу ей.
- Уверяю вас, - сказал помощник в отчаянии, - никакой Китти Лони никогда не было! Как вы можете подумать об этом?
- Я могу думать, что вы очень низкий человек, - сказала девушка с презрением. - И вообще я вас прошу больше не разговаривать со мной.
- Ну, как угодно, - сказал помощник, потеряв терпение. Он оттолкнул свою тарелку и вышел, а девушка, злая и возмущенная, переложила картофель обратно в кастрюльку.
Последние дни плавания она обращалась с помощником очень вежливо и доброжелательно, и сквозь эту стену доброжелательства пробиться ему не удавалось. К удивлению Хетти, отец не возражал, когда она попросила разрешения вернуться домой поездом. Вечером накануне ее отъезда они засели в каюте за вист, и помощник капитана в самых безразличных тонах говорил о трудностях предстоящего пути по железной дороге.
- Да, поездка будет долгая, - сказала Хетти, которая все-таки была слишком влюблена, чтобы отказаться от мелких уколов. - Какие у нас козыри?
- Ничего тебе не сделается, - заметил ее отец. - Пики. Он выигрывал третий раз и, радуясь удаче, решил окончательно доконать удрученного помощника.
- А ведь от карт вам придется отказаться, когда вы поженитесь, Джек, сказал он.
- Совершенно верно, - отважно сказал помощник. - Китти терпеть не может карт.
- А мне было сказано, что Китти никогда не было, - заметила девушка, взглянув на него с презрением.
- Да, она терпеть не может карт, - продолжал помощник. - Помните, капитан, как мы здорово покутили с нею в тот вечер в "Хрустальном дворце"?
- Да, это было здорово, - подтвердил капитан.
- Помните карусель? - сказал помощник.
- Помню! - весело отозвался капитан. - В жизни эту карусель не забуду.
- Вы и эта ее подружка, Бесси Уотсон, - продолжал помощник как бы в экстазе. - Господи, как вы тогда веселились!
Капитан вдруг напрягся в своем кресле.
- О чем это вы говорите? - резко осведомился он.
- Бесси Уотсон, - сказал помощник тоном невинного удивления. - Та девушка в синем платьице, которая была с нами.
- Да вы пьяны! - Капитан заскрипел зубами: он увидел ловушку, в которую угодил.
- Вы разве не помните, как вы с нею потерялись и как мы с Китти искали вас по всему парку? - вопросил помощник во власти сладостных воспоминаний.
Он поймал взгляд Хетти и с трепетом различил в нем нежное и уважительное восхищение.
- А ты, конечно, все маме расскажешь! - вскричал взбешенный капитан. Тебе то известно, какая она у нас. Только знай, что все это дурацкая выдумка.
- Прошу прощенья, капитан, - произнес помощник, - если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но, может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Бесси Уотсон?
- О ней услышит мама, - сказала Хетти, между тем как ее родитель только беспомощно хватал ртом воздух.
- Может быть, вы скажете нам, кто эта самая Бесси Уотсон и где она живет? - спросил наконец капитан.
- Она живет там же, где Китти Лони, - ответил помощник просто.
Капитан поднялся, и вид у него был столь грозный, что Хетти инстинктивно бросилась под защиту к Джеку. И тот прямо на глазах у капитана обнял ее за талию, и так они стояли перед капитаном некоторое время в полном молчании. Затем Хетти подняла глаза.
- А домой я поеду морем, - сказала она.
- Они получат ваши вещи, - а также ваше жалованье по ту ночь, когда вы совершили самоубийство, - сказал капитан.
- Не совершали мы никакого самоубийства, - сказал Билл. - Мы же на борту живые и здоровые.
- Ничего подобного, - возразил капитан. - В доказательство у меня в кармане ваши письма: ну, а если вы действительно живы и здоровы, мне придется по прибытии в порт немедленно отдать вас под стражу за дезертирство.
Он переглянулся с помощником, и Билл, постояв сначала на одной ноге, потом на другой, побрел прочь. Остаток утра он провел в кубрике, где показывал младшему привидению дурной пример безудержным сквернословием и угрожал своим собратьям самыми ужасными карами.
До обеда капитана никто не беспокоил, но едва он поел и раскурил трубку, как на палубе послышался топот, и через секунду в каюту вломился старый Нед, красный и рассерженный.
- Билл отнял у нас обед, сэр! - выпалил он, не переводя дыхания.
- Кто? - холодно спросил капитан.
- Билл, сэр. Билл Смит, - ответил Нед.
- Кто? - спросил капитан еще более холодно.
- Призрак Билла Смита! - рявкнул Нед. - Он отнял у нас обед, и теперь он сидит в кубрике с призраком Томми Брауна, и они жрут наш обед, не разжевывая, с ужасной скоростью!
- Гм, право, не знаю, чем я тут могу помочь, - лениво проговорил капитан. - Как же вы это ему разрешили?
- Вы же знаете Билла, сэр, - сказал Нед. - Я уже стар, кок ни на что не годится, а Симпсону теперь нужен кусок сырого мяса, чтобы приложить к глазам, иначе он неделю не будет видеть.
- Чепуха! - весело сказал капитан. - Вот еще новости - трое взрослых мужчин испугались одного привидения! Нет, я вмешиваться не стану. Но ты знаешь, что нужно сделать?
- Нет, сэр! - живо сказал Нед.
- Ступай наверх и почитай ему молитвенник, и он сразу исчезнет, как клуб дыма, - сказал капитан.
Секунду Нед безмолвно взирал на него, затем вышел на палубу, перегнулся через борт и принялся ругаться. Кок и Симпсон, тоже выйдя наверх, почтительно слушали и лишь время от времени оказывали ему поддержку, когда стариковская память подводила его.
Весь остаток плавания два преступника претерпевали разнообразные неудобства, связанные с утратой гражданства. Капитан нарочито не замечал их, а в двух или трех случаях вел себя прямо-таки вызывающе, пытаясь пройти сквозь Билла, когда тот появлялся на палубе. Много предположений было высказано в кубрике относительно судьбы привидений, когда они прибудут в порт, и, только когда на горизонте показался Нортси, капитан раскрыл свои карты. Он появился на палубе с их вещами, аккуратно упакованными в два узелка, и бросил эти узелки на крышку люка. Команда выжидательно смотрела на него.
- Нед! - резко сказал капитан.
- Сэр? - откликнулся старик.
- Как только мы ошвартуемся, - сказал капитан, - ступайте на берег и пригласите сюда управляющего и полисмена. Я пока не решил, кто из них нам понадобится.
- Слушаюсь, сэр, - пробормотал старик.
Капитан отвернулся и, переняв у помощника штурвал, повел судно в гавань. Он был так погружен в свое дело, что, по-видимому, не замечал, как Билл и Томми украдкой пробирались поближе к своим узелкам и как нетерпеливо они ждали, пока шхуна приближалась к причалу. Затем капитан повернулся к помощнику и разразился громовым хохотом, когда преступники, подхватив узелки, перевалились через борт, спрыгнули на берег и пустились наутек. Помощник тоже расхохотался, и слабое, но совсем невеселое эхо донеслось с другого конца шхуны.
РОМАНТИЧЕСКОЕ ПЛАВАНИЕ
Облокотившись на борт шхуны, помощник капитана лениво разглядывал солдат в красных куртках, слонявшихся по Тауэрской набережной. Осторожные моряки вывешивали отличительные огни, а бесшабашные лихтеры пробирались вверх по реке, отталкиваясь от судов, стоявших на дороге. Зарываясь в пенистые "усы", с пыхтением прошмыгнул мимо буксир, и слабый испуганный вскрик донесся с приближающегося ялика, который подбросило на волне.
- Эй, на "Джессике"! - проревел голос на ялике, когда он подошел к шхуне.
Помощник, очнувшись от задумчивости, механически подхватил чалку; в одном из пассажиров ялика он узнал дочь своего капитана, и, прежде чем он успел оправиться от изумления, она была уже на палубе со своим багажом, а капитан расплачивался с перевозчиком.
- Это моя дочь Хетти, вы уже, кажется, знакомы, - сказал капитан. - В это плавание она пойдет с нами. Ступайте вниз, Джек, и постелите ей на свободной койке в чулане.
- Есть! - послушно отозвался помощник и повернулся, чтобы идти.
- Спасибо, я сама постелю! - сказала шокированная Хетти, поспешно заступая ему дорогу.
- Как хочешь, - сказал капитан и направился к трапу. - Зажгите-ка свет, Джек.
Помощник чиркнул спичку о подошву и зажег лампу.
- Кое-что отсюда придется убрать, - заметил капитан, открывая дверь. Куда нам деть этот лук, Джек?
- Для лука место найдется, - уверенно сказал помощник, стаскивая с койки мешок и водружая его на стол.
- Я не желаю здесь спать, - решительно объявила гостья, заглядывая в каморку. - Фу, вон какой-то жук! Фу!
- Так он же дохлый, - успокоил ее помощник. - Живых жуков у нас на борту я сроду не видел.
- Я хочу домой, - сказала девушка. - Ты не смеешь принуждать меня, раз я не хочу!
- Надо было вести себя как следует, - наставительно сказал ее отец. Как насчет простыней, Джек, и насчет подушек?
Помощник уселся на стол и задумался, ухватив себя за подбородок. Затем его взгляд упал на хорошенькое негодующее лицо пассажирки, и он моментально потерял нить размышлений.
- Придется ей обойтись моими вещами, - сказал капитан.
- А почему, - спросил помощник, снова взглянув на девушку, - почему бы не устроить ее прямо в вашей каюте?
- Моя каюта нужна мне самому, - холодно ответствовал капитан.
Помощник покраснел за него; девушка оставила их решать эту проблему, как им заблагорассудится, и они с грехом пополам устроили ей постель. Когда они поднялись на палубу, девушка, объект любопытства и почтительного восхищения всей команды, которая к этому времени возвратилась на борт, стояла у камбуза. Она оставалась на палубе до тех пор, пока шхуна не вышла на более широкие водные просторы, где задул свежий ветер, а затем, коротко пожелав отцу спокойной ночи, скрылась внизу.
- Как видно, она надумала идти с нами совсем неожиданно, - сказал помощник, когда она удалилась.
- Ничего она не надумала, - сказал капитан. - Это мы с женой надумали за нее. Весь замысел наш.
Для укрепления здоровья? - предположил помощник.
- Здесь вот какое дело, - произнес капитан. - Видите ли, Джек, есть у меня один друг, крупный торговец провиантом; так вот, он задумал жениться на нашей девчонке. Мы с женой тоже хотим, чтобы он на ней женился, а она, конечно, хочет выйти за другого. Ну, мы с женой пораскинули умом и решили, что дома ей сейчас быть ни к чему. Видеть Таусона она все равно не желает и, чуть мать отвернется, удирает гулять с этим сопляком клерком...
- Красивый парень, наверное? - несколько встревоженно осведомился помощник.
- Ни капельки, - уверенно сказал капитан. - У него такой вид, словно он сроду не ел досыта. Вот мой друг Таусон совсем другое дело - фигура у него почти как у меня самого.
- Она выйдет за клерка, - объявил помощник.
- Спорим, что нет, - сказал капитан. - Я ведь человек страшный, Джек, и если чего-нибудь задумаю, то добьюсь непременно. Разве смог бы я ужиться в мире и согласии со своей женой, если бы не управлялся с нею по-своему?
Было уже темно, и помощник позволил себе ухмыльнуться:
все управление капитана в семейном кругу состояло в рабском повиновении.
- У меня с собой его большой фортиграфический патрет, - продолжал коварный отец. - Таусон мне дал его с целью. Я поставлю его на полку в каюте. Хетти будет все время видеть его, а не этого клерка и помаленьку начнет думать по-нашему. Иначе я ее отсюда не выпущу.
- Хитро вы это придумали, капитан, - произнес помощник в притворном восхищении.
Капитан приставил палец к носу и заговорщицки подмигнул грот-мачте.
- Я кого угодно перехитрю, Джек, - тихо отозвался он. - Кого угодно. Но вы тоже должны помочь мне. Надо, чтобы вы как можно больше разговаривали с нею...
- Есть, сэр, - сказал помощник, подмигивая грот-мачте в свою очередь.
- Все время расхваливали бы патрет на полке, - продолжал капитан.
- Непременно, - сказал помощник.
- Рассказывали бы ей, как все ваши знакомые девушки повыходили замуж за молодых людей в годах и с каждым днем влюблялись в них все больше и больше, - продолжал капитан.
- Достаточно, - сказал помощник. - Я понял, чего вы хотите. Насколько это будет зависеть от меня, за клерка она не выйдет.
Капитан крепко пожал ему руку.
- Если вы когда-нибудь сами будете отцом, - проговорил он с чувством, - пусть возле вас окажется человек, который встанет за вас горой, как вы встали за меня!
Увидев на следующее утро портрет Таусона на полке, помощник с облегчением вздохнул. Он пригладил усики и сразу почувствовал, что с каждым новым взглядом на эту образину будет казаться себе все красивее.
После завтрака капитан, простоявший у штурвала всю ночь, отправился к себе в каюту. Помощник вышел на палубу, принял вахту и стал с большим интересом следить за действиями пассажирки, которая заглянула на камбуз и учинила коку разнос за его способ мытья посуды. Потом она подошла и присела на светлый люк каюты.
- Вы любите море? - вежливо осведомился помощник.
- А что мне остается делать? - проговорила она, уныло покачав головой.
- Ваш отец кое-что рассказал мне об этом, - осторожно сказал помощник.
- Коку и юнге он заодно не рассказал? - спросила мисс Олсен, вспыхнув. - Что он вам говорил?
- Ну, говорил о человеке по имени Таусон, - сказал помощник, оглядывая паруса, - и о... еще об одном человеке.
- Я морочила голову одному, чтобы отделаться от другого, - сказала девушка. - Вовсе он мне не нужен. Я не понимаю девушек, которым нравятся мужчины. Громадные неуклюжие уроды! - Значит, вы его не любите? - спросил помощник.
- Разумеется, нет! - Девушка вскинула голову.
- - И все же вас отправили в море, чтобы разлучить с ним, - сказал помощник раздумчиво. - Ну что ж, вам, остается только...
В этот критический момент смелость покинула его.
- Продолжайте, - сказала девушка.
- Я ведь вот что подумал, - сказал помощник, кашлянув. - Они отправили вас в море, чтобы разлучить с этим парнем... ну, а если вы влюбитесь в кого-нибудь здесь, на корабле, вас немедленно отправят домой.
- Правильно! - живо воскликнула девушка. - Я притворюсь, что влюбилась в этого красивого матроса, которого зовут Гарри! Вот будет здорово!
- Я бы не стал этого делать, - сказал помощник сурово.
- Почему? - удивилась девушка.
- Это нарушение дисциплины, - очень строго произнес помощник. - Никуда не годится. Его место на носу, в кубрике.
- А, понятно, - сказала мисс Олсен презрительно.
- Да нет, вы меня не так поняли, - сказал помощник, заливаясь краской. - Нужно только делать вид. Я хотел только помочь вам...
- Ну да, разумеется, - сказала спокойно девушка. - Ладно, а как мы должны будем вести себя?
Помощник сделался совсем багровым.
- Не очень-то я разбираюсь в таких вещах, - проговорил он наконец. Нужно будет бросать друг на друга взгляды и все такое прочее...
- Что ж, я не возражаю, - сказала девушка.
- Мы будем действовать постепенно, - сказал помощник. - Я думаю, помаленьку мы привыкнем, и дальше нам будет легче...
- Все что угодно, лишь бы вернуться домой, - сказала девушка, поднялась и медленно пошла прочь.
Помощник взялся за роль влюбленного, не теряя ни минуты, и больше уже не спускал глаз с предмета своих чувств, так что едва не налетел на какой-то шлюп. Как он и предполагал, дальше ему стало легче, и в течение дня у него появились и расцвели пышным цветом новые симптомы влюбленности, как-то: потеря аппетита и пристрастие к ярким расцветкам в одежде. Он пять раз умывался между завтраком и чаем и едва не довел капитана до точки кипения, пытаясь удалить с пальцев смолу сливочным маслом из судовых запасов.
К десяти часам вечера помощник впал в глубочайшую меланхолию. Девушка до сих пор не удосужилась бросить на него ни единого взгляда, и, стоя у штурвала, он искренне сочувствовал несчастному Таусону. Его горестные размышления были прерваны появлением на палубе легкой фигурки; секунду поколебавшись, девушка подошла и заняла прежнее место на светлом люке.
- Тихо и спокойно на палубе, - сказал он, несколько обеспокоенный ее молчанием. - И звезды нынче какие яркие и красивые.
- Не смейте разговаривать со мной! - резко произнесла мисс Олсен. Почему это несчастное суденышко все время подпрыгивает? Вы это нарочно с ним проделываете!
- Я? - изумился помощник.
- Да, вы! Вот этим колесом...
- Уверяю вас... - начал помощник.
- Я так и знала, что вы станете оправдываться, - сказала девушка.
- А вы бы попробовали сами встать за штурвал, - сказал помощник. - Вы бы тогда увидели...
К его несказанному удивлению, она подошла к нему и, мягко опершись о штурвал, взялась за рукоятки. Помощник принялся объяснять ей тайны компаса. Воодушевившись, он отважился положить ладони на те же рукоятки, а затем, совершенно уже осмелев, стал поддерживать ее за талию всякий раз, когда шхуна давала крен.
- Благодарю вас, - холодно произнесла вдруг мисс Олсен, отстраняясь. Спокойной ночи.
С легким смешком она удалилась в каюту, и перед помощником возникла громадная темная фигура, мужественно выскребающая из глаз остатки сна костяшками пальцев.
- Ясная ночь, - прогудел матрос, берясь за штурвал тяжелыми лапами.
- Ужасная, - невпопад отозвался помощник и, подавив вздох, спустился вниз и улегся.
Некоторое время он лежал с раскрытыми глазами, затем, удовлетворенный ходом дел за день, повернулся на бок и заснул. Проснувшись утром, он с радостью обнаружил, что за ночь волнение улеглось и что на шхуне не слышно никакого движения. Пассажирка была уже за столом с завтраком.
- Капитан на палубе, я полагаю? - начал помощник, намереваясь возобновить беседу с того места, на котором она была прервана прошлой ночью. - Надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше.
- Да, спасибо, - сказала она.
- Со временем из вас вышел бы хороший моряк, - сказал помощник.
- Ну уж нет, - сказала мисс Олсен, которая решила, что сейчас самое время загасить искорки нежности, отчетливо сияющие в глазах помощника. - Я не стала бы моряком, даже если бы была мужчиной.
- Почему? - спросил помощник.
- Не знаю, - задумчиво произнесла девушка. - Но почти все моряки такой ничтожный малорослый народец...
- Ничтожный? - ошеломленно повторил помощник.
- Я бы уж скорее стала солдатом, - продолжала она. - Мне нравятся солдаты - они такие мужественные. Хотелось бы мне, чтобы здесь сейчас был хоть один солдат.
- Это зачем же? - спросил помощник, надувшись, словно обиженный школьник.
- Если бы сейчас здесь был такой человек, - задумчиво сказала мисс Олсен, - я бы подговорила его намазать горчицей нос старику Таусону.
Что сделать? - спросил пораженный помощник.
- Намазать горчицей нос Таусону, - повторила мисс Олсен, переводя взгляд с судка с горчицей на портрет.
Только секунду колебался влюбленный по уши помощник, а затем потянулся к судку, выхватил из горчичницы ложку и мстительно ткнул ее в классические черты торговца провиантом. Поведение подстрекательницы не принесло ему облегчения: вместо того чтобы вознаградить его за проявленную храбрость, она только захихикала с самым глупым видом, прижав к губам платок.
- Отец! - вдруг сказала она: наверху застучали каблуки. - Ну, сейчас вам достанется!
Она вскочила из-за стола, посторонилась, чтобы пропустить отца, и выбежала на палубу. Капитан грузно опустился на рундук, взял чайник и налил себе чашку чая, после чего отлил чаю в блюдце. Подняв блюдце к губам, он вдруг тупо уставился на портрет и снова поставил блюдце на стол.
- Кто... что... кто, черт подери, это сделал? - осведомился он внезапно охрипшим голосом.
- Я, - сказал помощник.
- Вы? - проревел капитан, - Вы? Зачем?
- Не знаю... - смущенно сказал помощник. - Что-то на меня вроде бы накатило, и я вдруг почувствовал, что мне надо это сделать.
- Но для чего? Зачем это? - спросил капитан. Помощник только покачал головой.
Что это за глупая выходка? - заорал капитан.
- Не знаю я, - упрямо сказал помощник. - Ну сделал и сделал, и нечего об этом больше разговаривать. Онемев от бешенства, капитан глядел на него.
- Вот вам мой совет, Джек, - проговорил он наконец. - Я давно уже замечаю, что с вами что-то неладно. Так вот, когда мы придем в порт, пойдите и покажите вашу голову доктору.
Помощник промычал что-то нечленораздельное и отправился утешаться на палубу, но там выяснилось, что мисс Олсен вовсе и не собирается благодарить его, и он отошел от нее, тихонько посвистывая. И тут появился капитан, вытирая ладонью рот.
- Вот что, Джек, - сказал он грозно. - Я там поставил, на полку другой патрет! Он у меня последний, и потому зарубите себе на носу: если он хотя бы запахнет горчицей, я устрою вам такой разнос, что вы сами себя за шумом слышать не будете. Он с достоинством удалился, и тогда его дочь, которая слышала каждое слово, бочком приблизилась к помощнику и очень мило ему улыбнулась.
- Он поставил там другой портрет, - тихонько сказала она.
- Горчица в судке, - холодно отозвался помощник. Мисс Олсен поглядела вслед отцу, а затем, к удивлению помощника, без единого слова отправилась вниз. Помощник сгорал от любопытства, но он был слишком горд, чтобы вступить в переговоры, и потому удовлетворился тем, что подошел к трапу.
- Послушайте! - послышался снизу тихий шепот. Помощник равнодушно озирал морские просторы.
- Джек! - позвала девушка еще более тихим шепотом. Его бросило в жар, и он немедленно спустился в каюту. И он увидел, что мисс Олсен со сверкающими глазами, с горчичницей в одной руке и с ложкой - в другой, исполняет воинственный танец перед новым портретом.
- Не надо! - встревоженно произнес помощник.
- Почему? - спросила она, приближаясь к портрету вплотную.. - Он подумает, что это сделал я, - сказал помощник.
- Для этого я вас и позвала, - сказала она. - Уж не думаете ли вы, что мне захотелось вас видеть?
- Положите ложку! - сказал помощник, которому нисколько не улыбалось еще одно интервью с капитаном.
- А вот не положу! - сказала мисс Олсен. Помощник подскочил к ней, но она увернулась и обежала вокруг стола. Он перегнулся через стол, схватил ее за руку и притянул к себе; ее раскрасневшееся смеющееся лицо оказалось совсем близко, он забыл обо всем и поцеловал ее.
- О! - негодующе сказала Хетта.
- Теперь вы отдадите мне ложку? - произнес помощник, обмирая от собственной храбрости.
- Берите, - сказала она.
Помощник снова потянулся к ней, и тут она злорадно шлепнула его ложкой - раз, другой и еще раз. Затем она бросила ложку и горчичницу на стол, а помощник, испуганный шагами за дверью, повернул к вошедшему капитану пылающую физиономию, украшенную тремя мазками горчицы. Ошарашенный капитан не сразу обрел дар речи.
- Великий боже! - произнес он. - Теперь он мажет горчицей уже собственную личность! Сроду я не слыхивал о таких штуках. Не подходи к нему близко, Хетти. Джек!
- Что? - отозвался помощник, вытирая саднящую физиономию носовым платком.
- Вас раньше никогда так не разбирало?
- Конечно, нет, - сказал уязвленный помощник.
- Он еще отвечает мне "конечно, нет"! - взревел капитан. - Да на вас впору смирительную рубаху надеть! Нет, я пойду и поговорю с Биллом, как быть. У него родной дядя в сумасшедшем доме. И ты тоже ступай отсюда, красавица!
Он отправился искать Билла и не заметил, что дочь его не последовала за ним, а только дошла до дверей и там остановилась, с состраданием разглядывая свою жертву.
- Вы уж простите меня, - сказала она. - Очень жжет?
- Немного, - сказал помощник. - Вы не беспокойтесь обо мне.
- Это вам за то, что вы плохо себя вели, - рассудительно сказала мисс Олсен.
- Так ведь это того стоило, - произнес помощник, просияв.
- Боюсь, как бы не распухло. - Она подошла к нему и, склонив голову, с видом знатока обозрела поврежденные места. - Три отметины, - сказала она.
- А пострадал я только за один, - напомнил помощник.
- За какой такой один? - спросила Хетти.
- А вот за такой, - сказал помощник.
И он снова поцеловал ее - прямо на виду у капитана, который в этот момент осторожно заглянул в светлый люк, чтобы удостовериться, что предполагаемый сумасшедший все еще находится в каюте.
- Ты можешь идти, Билл, - сказал капитан эксперту охрипшим голосом. Ты слышишь? Убирайся отсюда и смотри, никому об этом ни слова!
Эксперт с ворчанием удалился. Отец, снова заглянув в светлый люк и убедившись, что дочь его удобно прильнула к плечу помощника, тоже удалился на цыпочках, мрачно раздумывая над новым осложнением. Кто-нибудь другой на его месте немедленно помчался бы вниз и разогнал парочку, но капитан "Джессики" был уверен, что достигнет своих целей при помощи дипломатии. И столь осторожно он повел себя, что влюбленные даже не заподозрили, что их тайна ему известна: помощник покорно выслушал лекцию о симптомах начальной стадии идиотизма, которую капитан счел уместным прочесть.
До обеда следующего дня капитан не выдал себя ничем. Пожалуй, он был даже более обходителен, чем обычно, хотя гнев так и закипал в нем, когда он замечал, какими взглядами обмениваются через стол молодые люди.
- Да, кстати, Джек, - произнес он вдруг, - а как у тебя с Китти Лони?
- С кем? - спросил помощник. - Кто это Китти Лони? Теперь очередь вытаращивать глаза настала для капитана, и он проделал это превосходно.
- Китти Лони! - сказал он, делая удивленное лицо. - Это девушка, на которой ты собираешься жениться...
Под взглядом, брошенным через стол, помощник густо покраснел.
- О чем это вы? - проговорил он.
- Не знаю, что это с вами такое, - сказал капитан с достоинством. - Я говорю про Китти Лони, про эту девушку в красной шляпке с белыми перьями, которую вы представили мне, как свою будущую супругу.
Помощник откинулся назад и уставился на него в испуганном изумлении, приоткрыв рот.
- Да неужто вы бросили ее? - продолжал безжалостно капитан. - Вы же брали у меня аванс на обручальное кольцо. Вы же купили ей кольцо?
- Ничего я не купил, - сказал помощник. - Я... Да нет же... Ну разумеется... Господи, о чем вы говорите?
Капитан поднялся из-за стола и поглядел на несчастного с жалостью, но строго.
- Прошу прощения, Джек, - чопорно произнес он, - если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Китти Лони?
- Конечно, не слыхивал! - проговорил ошеломленный помощник. - В жизни не слыхивал!
Капитан сурово оглядел его и покинул каюту, не сказав более ни слова.
"Если она в свою мамашу, - сказал он себе, хихикая, - то дело сделано".
После его ухода в каюте воцарилась неловкая тишина.
- Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, - произнес наконец помощник, - но я понятия не имею, о чем здесь говорил ваш отец.
- Я ничего не думаю, - сказала холодно Хетти. - Передайте, пожалуйста, картофель.
Помощник поспешно передал картофель.
- По-моему, это он так шутил, - сказал он.
- И соль, - сказала она. - Благодарю вас.
- Не верьте этому, - жалобно сказал помощник.
- Не валяйте дурака, - холодно сказала девушка. - Какое это имеет значение - верю я или нет?
- Очень большое значение, - мрачно сказал помощник. - Для меня это вопрос жизни и смерти.
- Чепуха, - сказала Хетти. - Она не узнает о ваших шалостях. Я не скажу ей.
- Уверяю вас, - сказал помощник в отчаянии, - никакой Китти Лони никогда не было! Как вы можете подумать об этом?
- Я могу думать, что вы очень низкий человек, - сказала девушка с презрением. - И вообще я вас прошу больше не разговаривать со мной.
- Ну, как угодно, - сказал помощник, потеряв терпение. Он оттолкнул свою тарелку и вышел, а девушка, злая и возмущенная, переложила картофель обратно в кастрюльку.
Последние дни плавания она обращалась с помощником очень вежливо и доброжелательно, и сквозь эту стену доброжелательства пробиться ему не удавалось. К удивлению Хетти, отец не возражал, когда она попросила разрешения вернуться домой поездом. Вечером накануне ее отъезда они засели в каюте за вист, и помощник капитана в самых безразличных тонах говорил о трудностях предстоящего пути по железной дороге.
- Да, поездка будет долгая, - сказала Хетти, которая все-таки была слишком влюблена, чтобы отказаться от мелких уколов. - Какие у нас козыри?
- Ничего тебе не сделается, - заметил ее отец. - Пики. Он выигрывал третий раз и, радуясь удаче, решил окончательно доконать удрученного помощника.
- А ведь от карт вам придется отказаться, когда вы поженитесь, Джек, сказал он.
- Совершенно верно, - отважно сказал помощник. - Китти терпеть не может карт.
- А мне было сказано, что Китти никогда не было, - заметила девушка, взглянув на него с презрением.
- Да, она терпеть не может карт, - продолжал помощник. - Помните, капитан, как мы здорово покутили с нею в тот вечер в "Хрустальном дворце"?
- Да, это было здорово, - подтвердил капитан.
- Помните карусель? - сказал помощник.
- Помню! - весело отозвался капитан. - В жизни эту карусель не забуду.
- Вы и эта ее подружка, Бесси Уотсон, - продолжал помощник как бы в экстазе. - Господи, как вы тогда веселились!
Капитан вдруг напрягся в своем кресле.
- О чем это вы говорите? - резко осведомился он.
- Бесси Уотсон, - сказал помощник тоном невинного удивления. - Та девушка в синем платьице, которая была с нами.
- Да вы пьяны! - Капитан заскрипел зубами: он увидел ловушку, в которую угодил.
- Вы разве не помните, как вы с нею потерялись и как мы с Китти искали вас по всему парку? - вопросил помощник во власти сладостных воспоминаний.
Он поймал взгляд Хетти и с трепетом различил в нем нежное и уважительное восхищение.
- А ты, конечно, все маме расскажешь! - вскричал взбешенный капитан. Тебе то известно, какая она у нас. Только знай, что все это дурацкая выдумка.
- Прошу прощенья, капитан, - произнес помощник, - если я сказал что-нибудь такое или оскорбил вас в ваших чувствах. Разумеется, меня это не должно касаться. Но, может быть, вы скажете, что вы никогда и не слыхивали о Бесси Уотсон?
- О ней услышит мама, - сказала Хетти, между тем как ее родитель только беспомощно хватал ртом воздух.
- Может быть, вы скажете нам, кто эта самая Бесси Уотсон и где она живет? - спросил наконец капитан.
- Она живет там же, где Китти Лони, - ответил помощник просто.
Капитан поднялся, и вид у него был столь грозный, что Хетти инстинктивно бросилась под защиту к Джеку. И тот прямо на глазах у капитана обнял ее за талию, и так они стояли перед капитаном некоторое время в полном молчании. Затем Хетти подняла глаза.
- А домой я поеду морем, - сказала она.