Страница:
Почти семь тысяч венгров, побуждаемые бедственным положением и неминуемой опасностью, собрались, чтобы защитить город. Теперь они побежали через другие ворота, которые открывались на восток. Они вели на вершину очень высокой скалы. С одной стороны протекал Дунай, с другой находилось неприступное укрепление. Большинство венгров не смогли пройти в ворота, которые были очень узкими. Крестоносцы убили этих людей мечами перед воротами. Остальные были сброшены с вершины скалы. Их поглотили волны Дуная. Но многие сумели спастись на лодках.
Около четырех тысяч венгров[25] было убито там, а пилигримов – только тысяча, и еще были раненые. После того как Петр одержал эту победу, он и его люди остались в Семлине на пять дней, потому что там обнаружилось изобилие запасов: зерно, стада овец и другого скота, питьевая вода и без счета лошадей.
Экспедиция достигла Константинополя 1 августа 1096 года. Император Алексей после встречи с Петром при первой возможности организовал переправу всех крестоносцев, и входивших в группу Вальтера Голяка, и следовавших с Петром Пустынником, через Босфор в Малую Азию. Переправа состоялась под надзором византийских военных 6 августа.
II
Убийство крестоносцев
Глава 4
I
II
III
IV
Армия Раймунда де Сен-Жилля на Балканах
Около четырех тысяч венгров[25] было убито там, а пилигримов – только тысяча, и еще были раненые. После того как Петр одержал эту победу, он и его люди остались в Семлине на пять дней, потому что там обнаружилось изобилие запасов: зерно, стада овец и другого скота, питьевая вода и без счета лошадей.
* * *
После такого безответственного, но весьма благоприятного начала в Семлине экспедиция Петра построила плоты, чтобы переправиться через реку Саву в город Белград. Получив известие о предстоящем прибытии крестоносцев, жители Белграда, и это вполне понятно, оставили свой город и скрылись в лесах. Византийский губернатор, видя, что у него недостаточно сил, чтобы справиться с неуправляемыми пилигримами, вывел свои войска в Ниш. Крестоносцы получили, таким образом, полную свободу действий в Белграде, которой не преминули воспользоваться – они разграбили и сожгли город. Продолжив путь, они 3 июля подошли к Нишу, где византийцы обеспечили их припасами и едой, но только после того, как крестоносцы дали заложников, что должно было гарантировать их мирное поведение в будущем. 4 июля группа пилигримов направилась к Софии, но столкнулась с проблемой, когда византийские войска, присматривавшие за крестоносцами, попытались арестовать нескольких человек, обвиняемых в поджоге мельницы. Последовал бунт. Никита повернул свои войска на крестоносцев, и группа Петра потерпела унизительное поражение. Сам Петр с пятью сотнями людей отступил в лес, где предпринял попытку реорганизовать свои поредевшие ряды. Впоследствии к Петру присоединились еще несколько тысяч крестоносцев, и 12 июля они прибыли в Софию. С этого момента, пока они находились на византийской территории, крестоносцев сопровождали организованные отряды византийских солдат, которые сумели поддерживать порядок во вздорной, плохо организованной толпе.Экспедиция достигла Константинополя 1 августа 1096 года. Император Алексей после встречи с Петром при первой возможности организовал переправу всех крестоносцев, и входивших в группу Вальтера Голяка, и следовавших с Петром Пустынником, через Босфор в Малую Азию. Переправа состоялась под надзором византийских военных 6 августа.
II
Отсутствие организации и дисциплины, характерное для всего Крестьянского крестового похода, проявилось во всей красе, как только крестоносцы прибыли в Малую Азию и избавились от контроля византийцев. Трудное путешествие по Центральной Европе несколько остудило энтузиазм крестоносцев. Теперь они стремились использовать любую возможность для грабежей и мародерства. Они также хотели нанести поражение туркам, причем участники Крестьянского крестового похода, похоже, не ведали об их военной доблести. Группы крестоносцев беспечно бродили по побережью Мраморного моря. Сначала они остановились в покинутом городе Никомедии, а потом проследовали дальше до укрепленного лагеря в Киветоте. Здесь они решили подождать прибытия главных сил крестоносцев из Европы.
Когда экспедиция обосновалась в Киветоте ждать дальнейшего развития событий, мораль армии еще больше деградировала, а эфемерный авторитет Петра у его людей исчез вовсе. Крестоносцы ссорились друг с другом, разбивались на небольшие клики. Они также совершали набеги – маленькими неорганизованными группами – на окрестные поселения. В середине сентября одна группа, в основном состоящая из французов, совершила набег на окрестности Никеи, столицы турецкого султана Малой Азии Килич-Арслана. Чтобы обеспечить себе защиту, группа германцев в конце сентября 1096 года захватила крепость Ксеригордон, решив сделать ее центром, из которого можно совершать набеги и грабить окрестности.
Эти набеги имели крайне неудачный результат – они привлекли внимание турецкого султана Килич-Арслана к присутствию крестоносцев. Последствия были катастрофическими для участников Крестьянского крестового похода.
Когда экспедиция обосновалась в Киветоте ждать дальнейшего развития событий, мораль армии еще больше деградировала, а эфемерный авторитет Петра у его людей исчез вовсе. Крестоносцы ссорились друг с другом, разбивались на небольшие клики. Они также совершали набеги – маленькими неорганизованными группами – на окрестные поселения. В середине сентября одна группа, в основном состоящая из французов, совершила набег на окрестности Никеи, столицы турецкого султана Малой Азии Килич-Арслана. Чтобы обеспечить себе защиту, группа германцев в конце сентября 1096 года захватила крепость Ксеригордон, решив сделать ее центром, из которого можно совершать набеги и грабить окрестности.
Эти набеги имели крайне неудачный результат – они привлекли внимание турецкого султана Килич-Арслана к присутствию крестоносцев. Последствия были катастрофическими для участников Крестьянского крестового похода.
Убийство крестоносцев
[26]
Турецкий правитель и лидер Сулейман[27], услышав о прибытии христиан, их грабежах и разбое, собрал 15 тысяч турок со всей Малой Азии и Хорасана[28]. Его войска были очень искусны в сражениях, воины являлись отличными лучниками, использовавшими луки из рога или кости. Спустя два дня после того, как они собрались, в город Никею издалека дошло сильно преувеличенное известие о победах германцев. Печаль и ярость Килич-Арслана еще более усилились из-за потери крепости, поражения и изгнания гарнизона, а также из-за рассказов о германцах.
Посему на рассвете третьего дня[29] Килич-Арслан и все его войска вышли из лагеря в Никее к форту, который захватили германцы. Первая группа турецких воинов напала на христиан и разгромила их столь решительно, что германцы, яростно сопротивлявшиеся, не сумели удержать свои оборонительные позиции и под градом стрел были вынуждены покинуть стены. Тогда бедные беззащитные германцы укрылись от турецких стрел в крепости. Увидев, что им удалось вытеснить германцев со стен, турки приготовились перебираться через них. Германцы внутри форта были намерены во что бы то ни стало уцелеть. Некоторые из них стали копьями отражать атаки турок, другие отбивались мечами и боевыми топорами. Столкнувшись с мощным сопротивлением, турки не стали продолжать атаку.
Поскольку им не удалось устрашить христиан, обрушив на них град стрел, теперь турки собрали все дерево, какое только смогли найти, у ворот форта. Они зажгли его, и оно разгорелось ярким пламенем. Некоторые здания вблизи тоже были подожжены. В конце концов пламя и жар стали настолько сильными, что некоторые германцы погибли, а другие в поисках спасения начали прыгать со стен. Турки убивали их мечами. Они взяли в плен около двух тысяч тех германцев, юные черты и тела которых показались им привлекательными. Все остальные были убиты копьями или мечами.
Когда Килич-Арслан и его люди после ужасной бойни ушли и увели своих германских пленных, новости о побоище достигли лагеря Петра. Дух людей существенно ослаб из-за поражения их товарищей. Они стали совещаться друг с другом, чтобы решить, выступать ли немедленно и мстить за своих товарищей или подождать Петра, который незадолго до этого отправился к императору в Константинополь, где хотел обеспечить лучшие торговые условия для своих людей.
В процессе совещаний Вальтер Голяк был против начала похода, призванного отомстить за братьев, пока ситуация не прояснится. И, по его мнению, следовало дождаться Петра и действовать, как он скажет. Петр, однако, не смог добиться разрешения императора вернуться.
На восьмой день тысяча турецких солдат, люди чрезвычайно искусные в военном деле, вышли из Никеи. Они прошли через города на холмах и деревни, желая выяснить все про награбленное франками добро. Эти турки поставили себе задачу обезглавить как можно больше крестоносцев, которые скитались по окрестностям группами по десять – пятнадцать человек. Когда до лагеря Петра дошло известие, что турки совсем рядом и убивают христиан, люди отказались верить, что турки забрались так далеко от Никеи. Однако некоторые христиане посоветовали начать преследование турок, если они обнаружатся в непосредственной видимости.
А тем временем, когда правда стала известна, среди людей начались волнения. Пехотинцы призвали Вальтера Голяка и других командиров армии Петра. Они спросили своих командиров, должны ли они мстить за неслыханную дерзость турок, но командиры запретили любые нападения до совещания с Петром после его возвращения. Глава пехотинцев Жоффруа Бюрель выслушал их ответы и затем сказал, что робкие солдаты едва ли ценятся в бою больше, чем храбрые рыцари. Он произнес грубую речь, в которой повторил свои обвинения и упрекнул командиров, которые запрещают войскам преследовать турок и отомстить за своих братьев. С другой стороны, командиры больше не могли выносить обвинения и оскорбления Годфрида и своих товарищей. Подстрекаемые яростью и негодованием, командиры согласились выступить против турок, какую бы цену за это ни пришлось заплатить. Люди не медлили. Всей кавалерии и пехоте в лагере был отдан приказ приготовиться на рассвете четвертого дня[30]. Затем прозвучал сигнал приготовиться к бою. Только недужные и те, у кого не было оружия, остались в лагере, а также женщины. 25 тысяч вооруженных пехотинцев и 5 тысяч рыцарей в броне собрались и двинулись к городу Никея, чтобы отомстить за своих братьев, вызвав Килич-Арслана и его турецких воинов на бой. Армия разделилась на шесть подразделений, и знаменосцы шагали на левом и правом флангах группы. Петр все еще отсутствовал, и его желания были неизвестны.
Армия едва ли прошла три мили от ворот укрепленного лагеря в Киветоте. Они шли с шумом, громкими криками и похвальбой через гору и лес. Неожиданно Килич-Арслан и его достойная осуждения армия ворвались в лес с другой стороны. Враги двигались со стороны Никеи, чтобы совершить внезапное нападение на лагерь франков и убить христиан, которые не были готовы к нападению. Услышав шум, создаваемый христианской армией, Килич-Арслан захотел узнать, кто это так шумит. Он не ведал о намерениях пришельцев. Узнав, что ему навстречу движется христианская армия, он обратился к своим людям: «Франки, которым мы собирались устроить ловушку, уже здесь. Несомненно, они хотят напасть на нас. Поэтому давайте уйдем из леса и с гор на открытую равнину. Там мы сможем завязать с ними жестокую битву, а им негде будет укрыться».
Указания Килич-Арслана были исполнены без промедления. Соблюдая полную тишину, турки ушли из леса и с гор.
Франки, конечно, не знали о приближении Килич-Арслана. Они вышли из леса и с гор с шумом и криками. И впервые в полном изумлении увидели силы Килич-Арслана, стоявшие в боевых формированиях на равнине, избранной для сражения. Увидев их, франки начали подбадривать друг друга именем Бога. Они выслали вперед два отряда по пять тысяч рыцарей. Заметив приближающегося противника, Килич-Арслан сразу же устремился в бой, его люди за ним. Их не слыханные ранее боевые кличи испугали и оглушили католических рыцарей. Потом турки обрушили дождь стрел на два высланных вперед отряда. В результате рассеявшиеся уцелевшие рыцари были отделены от двигавшихся за ними основных сил.
Задние ряды армии крестоносцев еще даже не успели выйти из леса, когда они услышали лязганье оружия и боевые кличи турок. Крестоносцы собрались одной группой на узкой тропе, по которой следовали, и постарались блокировать и удержать проход через горы. А тем временем два отряда, которые турки отсекли от остальных христиан, обнаружили, что не могут вернуться в горы и в лес, и потому решили прорываться в Никею. Они развернулись и с громкими криками устремились в самую гущу турок. Рыцари и пешие солдаты поддерживали друг друга и за короткое время убили две сотни турок. Турки увидели, что христианская кавалерия и не думает сдаваться, наоборот, она вот-вот победит их людей. И они обрушили на нее град стрел, ранив и убив многих лошадей крестоносцев. Так христианские рыцари превратились в пеших солдат.
Вальтер Голяк был ранен семью стрелами, пробившими его кольчугу. Другие командиры – Райнальд из Брея и Фульк из Шартра, люди, прославившиеся в своей стране, – тоже были ранены и приняли мученическую смерть, хотя перед этим и сумели убить множество турок. Вальтер из Бретея, сын Валерана, и Жоффруа Бюрель, начальник всех пехотинцев, сумели избежать смерти, скрывшись в зарослях кустарника. Эта группа вышла из боя и спаслась по узкой тропе. Когда стало известно, что они сбежали и бросили остальных, все, кто мог, устремились обратно в Киветот по той же дороге, по которой пришли. Но только теперь они вряд ли были в состоянии защититься от своих врагов.
Турки же праздновали свою удачу и победу. Они обезглавили жалкую горстку крестоносцев, которых преследовали на протяжении трех миль, убивая их по пути в лагерь Петра. Они ворвались в лагерь и обнаружили там слабых и больных, церковников, престарелых женщин, монахов и детей. Всех они уничтожили мечами, независимо от возраста. В живых оставили только юных девушек и монахинь, чья внешность им приглянулась, а также некоторых безбородых юнцов приятной наружности. Турки увели в Никею лошадей и мулов, унесли деньги, одежду и все ценное, что нашли в лагере, вместе с палатками.
А на побережье поблизости от упомянутого выше города Киветот был старый заброшенный форт, и в нем укрылось три тысячи христиан. Они надеялись там защитить себя. Поскольку там не было ворот и оборонительных сооружений, они использовали свои щиты вместо ворот и навалили на входе камни, потому что были напуганы и лишены надежды на помощь. Они отчаянно сражались за свою жизнь, защищая себя от противника одними только копьями, деревянными луками и метательными снарядами. Турки, поскольку они смогли воплотить в жизнь только часть своего плана убить обитателей форта, окружили сооружение, в котором не было крыши, и начали пускать стрелы в воздух. Стрелы, падающие с высоты, попадали в защитников форта, убивая несчастных. Остальные, увидев это, были вынуждены подумать о сдаче, потому что очень многие были ранены и убиты. Однако они опасались еще более жестокого обращения от не знающих Бога людей, и потому ни оружие, ни сила не смогли заставить их покинуть форт.
Солнце отметило полдень, когда три тысячи христиан вошли в форт и были осаждены турками. Они защищались с отчаянием обреченных, при этом не думая о разумности своей стратегии, просто сражались за свою жизнь. Наконец глубокой ночью верный католик, грек по рождению, сумел переплыть море, чтобы найти Петра, который все еще находился в императорском городе. Посланник сообщил об опасности, нависшей над крестоносцами, о разорении и уничтожении остальных. Когда Петр узнал об опасности, грозившей его людям, и о трагедии тех, кто был убит турками, он, плача и стеная, отправился к императору, чтобы именем Господа молить его помочь несчастным крестоносцам, немногим оставшимся в живых из многих тысяч. Он молил императора не дать страдающим братьям во Христе быть уничтоженными безжалостными палачами.
Император, услышав рассказ Петра о поражении и осаде крестоносцев, был глубоко тронут. Он собрал туркополов[31] и воинов всех наций своего государства и приказал им пересечь пролив для помощи спасшимся бегством осажденным христианам и изгнания окруживших их турок. Когда турки узнали о приказе императора, они ушли из форта, забрав христианских пленных и много добычи. Так окруженные и осажденные христиане были освобождены.
Турецкий правитель и лидер Сулейман[27], услышав о прибытии христиан, их грабежах и разбое, собрал 15 тысяч турок со всей Малой Азии и Хорасана[28]. Его войска были очень искусны в сражениях, воины являлись отличными лучниками, использовавшими луки из рога или кости. Спустя два дня после того, как они собрались, в город Никею издалека дошло сильно преувеличенное известие о победах германцев. Печаль и ярость Килич-Арслана еще более усилились из-за потери крепости, поражения и изгнания гарнизона, а также из-за рассказов о германцах.
Посему на рассвете третьего дня[29] Килич-Арслан и все его войска вышли из лагеря в Никее к форту, который захватили германцы. Первая группа турецких воинов напала на христиан и разгромила их столь решительно, что германцы, яростно сопротивлявшиеся, не сумели удержать свои оборонительные позиции и под градом стрел были вынуждены покинуть стены. Тогда бедные беззащитные германцы укрылись от турецких стрел в крепости. Увидев, что им удалось вытеснить германцев со стен, турки приготовились перебираться через них. Германцы внутри форта были намерены во что бы то ни стало уцелеть. Некоторые из них стали копьями отражать атаки турок, другие отбивались мечами и боевыми топорами. Столкнувшись с мощным сопротивлением, турки не стали продолжать атаку.
Поскольку им не удалось устрашить христиан, обрушив на них град стрел, теперь турки собрали все дерево, какое только смогли найти, у ворот форта. Они зажгли его, и оно разгорелось ярким пламенем. Некоторые здания вблизи тоже были подожжены. В конце концов пламя и жар стали настолько сильными, что некоторые германцы погибли, а другие в поисках спасения начали прыгать со стен. Турки убивали их мечами. Они взяли в плен около двух тысяч тех германцев, юные черты и тела которых показались им привлекательными. Все остальные были убиты копьями или мечами.
Когда Килич-Арслан и его люди после ужасной бойни ушли и увели своих германских пленных, новости о побоище достигли лагеря Петра. Дух людей существенно ослаб из-за поражения их товарищей. Они стали совещаться друг с другом, чтобы решить, выступать ли немедленно и мстить за своих товарищей или подождать Петра, который незадолго до этого отправился к императору в Константинополь, где хотел обеспечить лучшие торговые условия для своих людей.
В процессе совещаний Вальтер Голяк был против начала похода, призванного отомстить за братьев, пока ситуация не прояснится. И, по его мнению, следовало дождаться Петра и действовать, как он скажет. Петр, однако, не смог добиться разрешения императора вернуться.
На восьмой день тысяча турецких солдат, люди чрезвычайно искусные в военном деле, вышли из Никеи. Они прошли через города на холмах и деревни, желая выяснить все про награбленное франками добро. Эти турки поставили себе задачу обезглавить как можно больше крестоносцев, которые скитались по окрестностям группами по десять – пятнадцать человек. Когда до лагеря Петра дошло известие, что турки совсем рядом и убивают христиан, люди отказались верить, что турки забрались так далеко от Никеи. Однако некоторые христиане посоветовали начать преследование турок, если они обнаружатся в непосредственной видимости.
А тем временем, когда правда стала известна, среди людей начались волнения. Пехотинцы призвали Вальтера Голяка и других командиров армии Петра. Они спросили своих командиров, должны ли они мстить за неслыханную дерзость турок, но командиры запретили любые нападения до совещания с Петром после его возвращения. Глава пехотинцев Жоффруа Бюрель выслушал их ответы и затем сказал, что робкие солдаты едва ли ценятся в бою больше, чем храбрые рыцари. Он произнес грубую речь, в которой повторил свои обвинения и упрекнул командиров, которые запрещают войскам преследовать турок и отомстить за своих братьев. С другой стороны, командиры больше не могли выносить обвинения и оскорбления Годфрида и своих товарищей. Подстрекаемые яростью и негодованием, командиры согласились выступить против турок, какую бы цену за это ни пришлось заплатить. Люди не медлили. Всей кавалерии и пехоте в лагере был отдан приказ приготовиться на рассвете четвертого дня[30]. Затем прозвучал сигнал приготовиться к бою. Только недужные и те, у кого не было оружия, остались в лагере, а также женщины. 25 тысяч вооруженных пехотинцев и 5 тысяч рыцарей в броне собрались и двинулись к городу Никея, чтобы отомстить за своих братьев, вызвав Килич-Арслана и его турецких воинов на бой. Армия разделилась на шесть подразделений, и знаменосцы шагали на левом и правом флангах группы. Петр все еще отсутствовал, и его желания были неизвестны.
Армия едва ли прошла три мили от ворот укрепленного лагеря в Киветоте. Они шли с шумом, громкими криками и похвальбой через гору и лес. Неожиданно Килич-Арслан и его достойная осуждения армия ворвались в лес с другой стороны. Враги двигались со стороны Никеи, чтобы совершить внезапное нападение на лагерь франков и убить христиан, которые не были готовы к нападению. Услышав шум, создаваемый христианской армией, Килич-Арслан захотел узнать, кто это так шумит. Он не ведал о намерениях пришельцев. Узнав, что ему навстречу движется христианская армия, он обратился к своим людям: «Франки, которым мы собирались устроить ловушку, уже здесь. Несомненно, они хотят напасть на нас. Поэтому давайте уйдем из леса и с гор на открытую равнину. Там мы сможем завязать с ними жестокую битву, а им негде будет укрыться».
Указания Килич-Арслана были исполнены без промедления. Соблюдая полную тишину, турки ушли из леса и с гор.
Франки, конечно, не знали о приближении Килич-Арслана. Они вышли из леса и с гор с шумом и криками. И впервые в полном изумлении увидели силы Килич-Арслана, стоявшие в боевых формированиях на равнине, избранной для сражения. Увидев их, франки начали подбадривать друг друга именем Бога. Они выслали вперед два отряда по пять тысяч рыцарей. Заметив приближающегося противника, Килич-Арслан сразу же устремился в бой, его люди за ним. Их не слыханные ранее боевые кличи испугали и оглушили католических рыцарей. Потом турки обрушили дождь стрел на два высланных вперед отряда. В результате рассеявшиеся уцелевшие рыцари были отделены от двигавшихся за ними основных сил.
Задние ряды армии крестоносцев еще даже не успели выйти из леса, когда они услышали лязганье оружия и боевые кличи турок. Крестоносцы собрались одной группой на узкой тропе, по которой следовали, и постарались блокировать и удержать проход через горы. А тем временем два отряда, которые турки отсекли от остальных христиан, обнаружили, что не могут вернуться в горы и в лес, и потому решили прорываться в Никею. Они развернулись и с громкими криками устремились в самую гущу турок. Рыцари и пешие солдаты поддерживали друг друга и за короткое время убили две сотни турок. Турки увидели, что христианская кавалерия и не думает сдаваться, наоборот, она вот-вот победит их людей. И они обрушили на нее град стрел, ранив и убив многих лошадей крестоносцев. Так христианские рыцари превратились в пеших солдат.
Вальтер Голяк был ранен семью стрелами, пробившими его кольчугу. Другие командиры – Райнальд из Брея и Фульк из Шартра, люди, прославившиеся в своей стране, – тоже были ранены и приняли мученическую смерть, хотя перед этим и сумели убить множество турок. Вальтер из Бретея, сын Валерана, и Жоффруа Бюрель, начальник всех пехотинцев, сумели избежать смерти, скрывшись в зарослях кустарника. Эта группа вышла из боя и спаслась по узкой тропе. Когда стало известно, что они сбежали и бросили остальных, все, кто мог, устремились обратно в Киветот по той же дороге, по которой пришли. Но только теперь они вряд ли были в состоянии защититься от своих врагов.
Турки же праздновали свою удачу и победу. Они обезглавили жалкую горстку крестоносцев, которых преследовали на протяжении трех миль, убивая их по пути в лагерь Петра. Они ворвались в лагерь и обнаружили там слабых и больных, церковников, престарелых женщин, монахов и детей. Всех они уничтожили мечами, независимо от возраста. В живых оставили только юных девушек и монахинь, чья внешность им приглянулась, а также некоторых безбородых юнцов приятной наружности. Турки увели в Никею лошадей и мулов, унесли деньги, одежду и все ценное, что нашли в лагере, вместе с палатками.
А на побережье поблизости от упомянутого выше города Киветот был старый заброшенный форт, и в нем укрылось три тысячи христиан. Они надеялись там защитить себя. Поскольку там не было ворот и оборонительных сооружений, они использовали свои щиты вместо ворот и навалили на входе камни, потому что были напуганы и лишены надежды на помощь. Они отчаянно сражались за свою жизнь, защищая себя от противника одними только копьями, деревянными луками и метательными снарядами. Турки, поскольку они смогли воплотить в жизнь только часть своего плана убить обитателей форта, окружили сооружение, в котором не было крыши, и начали пускать стрелы в воздух. Стрелы, падающие с высоты, попадали в защитников форта, убивая несчастных. Остальные, увидев это, были вынуждены подумать о сдаче, потому что очень многие были ранены и убиты. Однако они опасались еще более жестокого обращения от не знающих Бога людей, и потому ни оружие, ни сила не смогли заставить их покинуть форт.
Солнце отметило полдень, когда три тысячи христиан вошли в форт и были осаждены турками. Они защищались с отчаянием обреченных, при этом не думая о разумности своей стратегии, просто сражались за свою жизнь. Наконец глубокой ночью верный католик, грек по рождению, сумел переплыть море, чтобы найти Петра, который все еще находился в императорском городе. Посланник сообщил об опасности, нависшей над крестоносцами, о разорении и уничтожении остальных. Когда Петр узнал об опасности, грозившей его людям, и о трагедии тех, кто был убит турками, он, плача и стеная, отправился к императору, чтобы именем Господа молить его помочь несчастным крестоносцам, немногим оставшимся в живых из многих тысяч. Он молил императора не дать страдающим братьям во Христе быть уничтоженными безжалостными палачами.
Император, услышав рассказ Петра о поражении и осаде крестоносцев, был глубоко тронут. Он собрал туркополов[31] и воинов всех наций своего государства и приказал им пересечь пролив для помощи спасшимся бегством осажденным христианам и изгнания окруживших их турок. Когда турки узнали о приказе императора, они ушли из форта, забрав христианских пленных и много добычи. Так окруженные и осажденные христиане были освобождены.
Глава 4
Феодальный Крестовый поход
I
В августе 1096 года, когда участники Крестьянского крестового похода обосновались в Киветоте в ожидании своей судьбы, первые отряды европейской знати, откликнувшейся на призыв папы Урбана II, как раз отправлялись на Восток. Армия Первого крестового похода, как было решено в Клермоне, должна была двигаться под командованием нескольких лидеров в Константинополь. Там армии предстояло собраться под лидерством папского легата Адемара из Ле-Пюи. Ожидалось, что разные экспедиции, собравшись в Константинополе, выйдут оттуда единой боевой единицей и проложат себе путь через Малую Азию до тех пор, пока не восстановят христианское правление в этом регионе, захватив Святую землю и святой город Иерусалим.
Крестоносцы шли в Константинополь пятью основными группами. Каждую партию феодальных рыцарей, путешествовавших вместе со слугами, священнослужителями, монахами, паломниками и другими не участвовавшими в боевых действиях лицами, возглавлял один из феодальных баронов или группа таких баронов. Характерно, что каждая группа в основном состояла из вассалов и друзей лидера. Армия крестоносцев с самого начала представляла собой концентрации отдельных феодальных сил.
Первая группа, начавшая свое путешествие на Восток в рамках феодального Крестового похода, состояла из рыцарей региона Иль-де-Франс. Ее возглавлял Гуго де Вермандуа, заносчивый и пустоголовый брат французского короля Филиппа I. Король Филипп I должен был возглавить армию лично, поскольку она состояла в основном из его подданных, и, безусловно, так бы и сделал, если бы не был отлучен от церкви {6}. Поэтому король поручил группу крестоносцев своему младшему брату Гуго. Гуго и его отряд отбыли в Крестовый поход в конце августа 1096 года, направились в южном направлении через Францию в Италию, а потом по Итальянскому полуострову в Бари, куда они прибыли в начале октября. Гуго и его солдаты пересекли Адриатическое море из Бари в Диррахий[32] на балканском побережье, где их приветствовал Иоанн Комнин, брат императора Алексея. Под строгим контролем византийцев французские рыцари прошли через Балканы до Константинополя, где Гуго был чрезвычайно польщен милостивым приемом, оказанным ему и его рыцарям императором.
Алексей Комнин был искренне заинтересован в оказании всей возможной помощи европейским рыцарям, участвовавшим в Крестовом походе. В то же время он понимал, что присутствие крупных формирований вооруженных европейских солдат на территории его империи является потенциальной угрозой для его собственных интересов. Алексей также хотел использовать армии крестоносцев, если, конечно, получится, для улучшения своего положения в Малой Азии. Именно это в конечном счете послужило основной причиной его обращения за помощью к папству. Алексей, несомненно желавший видеть Святую землю в руках христиан, еще больше хотел вернуть утраченные византийские территории в Малой Азии, на которых теперь господствовали турки.
Поэтому Алексей потребовал, чтобы каждый лидер крестоносцев по прибытии в Константинополь давал клятву. В нее были включены следующие обеты: 1) не подвергать опасности византийские интересы; 2) восстановить византийское правление во всех бывших византийских городах, которые крестоносцы будут захватывать; 3) признавать господство византийского императора в любых других городах, которые крестоносцы могут захватить и оставить за собой. Алексею было известно, что европейская знать привыкла закреплять свои обязательства перед западными сюзеренами клятвой. Он не видел причин, почему они не должны дать аналогичную клятву уважать территориальные права Византии.
На требование дать клятву младший брат французского короля, очарованный милостью Алексея, не выдвинул никаких возражений. После того как он пошел навстречу императорским желаниям, его незамедлительно устроили со всеми удобствами, хотя и под контролем византийцев, в монастыре Константинополя, а его войска разместились лагерем вокруг.
Крестоносцы шли в Константинополь пятью основными группами. Каждую партию феодальных рыцарей, путешествовавших вместе со слугами, священнослужителями, монахами, паломниками и другими не участвовавшими в боевых действиях лицами, возглавлял один из феодальных баронов или группа таких баронов. Характерно, что каждая группа в основном состояла из вассалов и друзей лидера. Армия крестоносцев с самого начала представляла собой концентрации отдельных феодальных сил.
Первая группа, начавшая свое путешествие на Восток в рамках феодального Крестового похода, состояла из рыцарей региона Иль-де-Франс. Ее возглавлял Гуго де Вермандуа, заносчивый и пустоголовый брат французского короля Филиппа I. Король Филипп I должен был возглавить армию лично, поскольку она состояла в основном из его подданных, и, безусловно, так бы и сделал, если бы не был отлучен от церкви {6}. Поэтому король поручил группу крестоносцев своему младшему брату Гуго. Гуго и его отряд отбыли в Крестовый поход в конце августа 1096 года, направились в южном направлении через Францию в Италию, а потом по Итальянскому полуострову в Бари, куда они прибыли в начале октября. Гуго и его солдаты пересекли Адриатическое море из Бари в Диррахий[32] на балканском побережье, где их приветствовал Иоанн Комнин, брат императора Алексея. Под строгим контролем византийцев французские рыцари прошли через Балканы до Константинополя, где Гуго был чрезвычайно польщен милостивым приемом, оказанным ему и его рыцарям императором.
Алексей Комнин был искренне заинтересован в оказании всей возможной помощи европейским рыцарям, участвовавшим в Крестовом походе. В то же время он понимал, что присутствие крупных формирований вооруженных европейских солдат на территории его империи является потенциальной угрозой для его собственных интересов. Алексей также хотел использовать армии крестоносцев, если, конечно, получится, для улучшения своего положения в Малой Азии. Именно это в конечном счете послужило основной причиной его обращения за помощью к папству. Алексей, несомненно желавший видеть Святую землю в руках христиан, еще больше хотел вернуть утраченные византийские территории в Малой Азии, на которых теперь господствовали турки.
Поэтому Алексей потребовал, чтобы каждый лидер крестоносцев по прибытии в Константинополь давал клятву. В нее были включены следующие обеты: 1) не подвергать опасности византийские интересы; 2) восстановить византийское правление во всех бывших византийских городах, которые крестоносцы будут захватывать; 3) признавать господство византийского императора в любых других городах, которые крестоносцы могут захватить и оставить за собой. Алексею было известно, что европейская знать привыкла закреплять свои обязательства перед западными сюзеренами клятвой. Он не видел причин, почему они не должны дать аналогичную клятву уважать территориальные права Византии.
На требование дать клятву младший брат французского короля, очарованный милостью Алексея, не выдвинул никаких возражений. После того как он пошел навстречу императорским желаниям, его незамедлительно устроили со всеми удобствами, хотя и под контролем византийцев, в монастыре Константинополя, а его войска разместились лагерем вокруг.
II
Второе подразделение армии крестоносцев повел на восток Годфруа Буйонский[33], светловолосый и бородатый герцог Нижней Лотарингии. Его сопровождали два брата – граф Евстафий (Эсташ) III Булонский и Балдуин[34] Булонский, бывший священнослужитель. Годфруа повел свою большую, тяжеловооруженную армию в Константинополь по маршруту, которым шестью месяцами раньше двигались экспедиции Крестьянского крестового похода. Армия Годфруа, в отличие от прошедших там крестьянских армий, строго соблюдала дисциплину и подошла к Константинополю в середине декабря 1096 года. Был небольшой мятеж в районе Селимбрии, на побережье Мраморного моря. После недельных боев Годфруа сумел восстановить порядок. Потом армия проследовала в Константинополь. Когда Алексей Комнин потребовал, чтобы Годфруа принес клятву, как это уже сделал Гуго де Вермандуа, снова начались проблемы. Годфруа отказался; император продолжал настаивать; Годфруа снова отказался. Он опасался давать клятву, чтобы она не была истолкована как клятва верности вассала императору Алексею. Это могло подорвать на Западе его репутацию, как правителя Нижней Лотарингии[35]. Годфруа продолжал упорствовать и в марте 1097 года, когда Алексей, желая во что бы то ни стало добиться от Годфруа клятвы, начал урезать снабжение его армий. Действия императора вызвали новые волнения в грозной армии. В Святой четверг, 2 апреля, армия Годфруа напала на Константинополь, а в Страстную пятницу Алексей бросил всю мощь своей армии против крестоносцев, которые были обращены в бегство. После этого унизительного поражения Годфруа был вынужден дать ненавистную клятву. Как только это было сделано, Алексей организовал транспортировку людей Годфруа через Босфор в лагерь в Пелекануме в Малой Азии, где они остались ждать прибытия остальных крестоносцев.
III
Третья экспедиция, участвовавшая в феодальном Крестовом походе, состояла по большей части из норманнской знати и искателей приключений с юга Италии. Ее вели Боэмунд Тарентский – высокий худощавый блондин – и его племянник Танкред. Армия Боэмунда отплыла из Бари через Адриатику в Диррахий в октябре 1096 года. Из Диррахия рыцари отправились через горы Македонии к Константинополю. Боэмунд, следовавший впереди основных сил своей армии, прибыл в Константинополь 9 апреля 1097 года, через неделю после мятежа войска Годфруа против византийцев. Боэмунд дал клятву, которую от него потребовали, без возражений. Он, несомненно, надеялся получить поддержку от Алексея за свое сотрудничество с императором. Дочь императора Анна Комнина поведала о требовании Боэмунда, чтобы Алексей назначил его великим доместиком. Это положение сделало бы Боэмунда самым могущественным из всех лидеров крестоносцев. Однако Алексей проигнорировал требование, хотя сделал это с присущим ему дипломатическим тактом. Дело в том, что он не доверял Боэмунду, и имел на то основания, учитывая прежнее его участие в норманнском нападении на Византию[36]. После того как Боэмунд дал требуемую клятву, его армия, которая к тому времени уже подошла к Константинополю, была переправлена через пролив и присоединилась к силам Годфруа в Пелекануме.
IV
Самый крупный из пяти отрядов, принимавших участие в Первом крестовом походе, возглавлял богатый, почтенный и очень набожный тулузский граф Раймунд де Сен-Жилль. Его армия, которую сопровождал также папский легат, епископ Адемар из Ле-Пюи, покинула Южную Францию в октябре 1096 года, перешла Альпы и через Северную Италию вышла к восточному побережью Адриатического моря. Маршрут был выбран неудачно, и путешествие было чревато невзгодами и бедствиями. Капеллан графа Раймунда описал его следующим образом.
Армия Раймунда де Сен-Жилля на Балканах
[37]
Войдя в Склавонию[38], они встретили много трудностей на дороге, главным образом потому, что к этому времени наступила зима. Склавония – покинутый, редко посещаемый горный район, где за три недели мы не увидели ни одного зверя, ни одной птицы. Ее жители настолько просты и грубы, что не желали ни торговать с нами, ни дать нам проводников. Они предпочитали бежать из своих поселений и фортов.
Войдя в Склавонию[38], они встретили много трудностей на дороге, главным образом потому, что к этому времени наступила зима. Склавония – покинутый, редко посещаемый горный район, где за три недели мы не увидели ни одного зверя, ни одной птицы. Ее жители настолько просты и грубы, что не желали ни торговать с нами, ни дать нам проводников. Они предпочитали бежать из своих поселений и фортов.