Кроме того, наверняка бы увеличились расходы на ее содержание. А с деньгами у нее было туго, особенно когда появилось крохотное существо, которое целиком заполнило ее жизнь.
Роскошные апартаменты всплыли в ее памяти.
Она вспомнила старинный замок, расположенный высоко на холмах среди бурной растительности.
Когда она жила с Сезаром Монтарезом, они много путешествовали. Один номер люкс в пятизвездочном отеле сменялся другим. Но теперь это все в прошлом, поэтому лучше выкинуть из головы воспоминания и постараться забыть этот короткий эпизод жизни, словно его никогда и не было.
Несмотря на то что Сезар так жестоко обошелся с ней, ей все еще его не хватало. Одному богу известно, сколько раз она плакала навзрыд, уткнувшись в подушку.
Она больше никогда не увидит его. Ей придется научиться жить с мыслью о том, что мужчина, которого она любила больше всего на свете, презирает ее, считает падшей женщиной!
Почему любовь не может просто умереть, не может просто превратиться в прах?
Нет, такое чувство так просто не умирает. Любовь к Сезару глубоко пустила корни в ее сердце, стала частью Розалинды.
Раздался звонок в дверь.
Скорей всего, это соседка Джейн, подумала она.
Она то и дело приходила к Роз, чтобы пожаловаться на свою жизнь. У нее уже вошло в привычку приходить к ней и, развалившись на диване, выпивать по несколько чашек чая с печеньем. При этом она постоянно твердила о том, что собирается сесть на диету и сбросить лишний вес. Иначе, мол, ей никогда не удастся подцепить стоящего парня.
В дверь снова позвонили. Похоже, Джейн не собиралась уходить. Розалинда выпрямилась и, бросив тряпку в ведро, направилась к двери.
Повернув ключ в замке, она все же оставила дверь закрытой на цепочку.
– Джейн, прости, но ты выбрала не самое лучшее время для визита, – начала Розалинда.
Ее голос оборвался. В узкий проем между дверью и порогом она увидела, что перед ней стояла вовсе не соседка.
Сердце, похоже, перестало биться, а ноги отказались слушаться. Розалинда беспомощно прислонилась к стене.
– Розалинда! Мне нужно поговорить с тобой!
Какое-то время она продолжала смотреть на гостя в упор, словно не веря собственным глазам.
Потом дернула дверь на себя, чтобы вытащить цепочку из засова. Сначала Сезар продолжал удерживать дверь, опасаясь, что она захлопнет ее у него перед носом, но, поняв, что у Розалинды другие намерения, убрал руку.
Дверь распахнулась.
Да, перед ней стоял Сезар Монтарез собственной персоной. Он был такой же привлекательный, каким она видела его в последний раз. Вот только лицо похудело.
– Могу я войти?
В его голосе слышалось едва сдерживаемое беспокойство. Нервная жилка дергалась на скулах.
– Могу я войти? – повторил он свой вопрос.
Розалинда отрицательно покачала головой, не произнося ни слова, словно лишилась дара речи.
Ее мысли все еще путались, но одно она знала наверняка – она не должна впускать его в квартиру, не должна впускать его в свою жизнь.
В его карих глазах застыла боль. Такой взгляд бывает у человека, который пережил большую потерю.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Сезар, не сводя с нее темных глаз;
– Если это насчет денег, – пробормотала она, то ты зря приехал. К сожалению, сейчас у меня нет возможности вернуть тебе даже малую часть долга. Но можешь не беспокоиться, я не забыла о том, что должна тебе. Будь уверен, ты получишь свои деньги.
Она увидела, что Сезар содрогнулся.
– Послушай, сейчас не самое подходящее время. По правде говоря, у меня полно дел, поэтому тебе лучше уйти.
Из комнаты раздался мяукающий звук.
Розалинда напряглась, а Сезар удивленно посмотрел на нее.
– Ты завела кошку?
Она отвернулась.
– Да. Послушай, я же сказала, сейчас не очень удобно. Поэтому тебе лучше...
Она не успела закончить. Мяуканье превратилось в плач.
Сезар ворвался в квартиру словно ураган, готовый смести все на своем пути.
– Боже мой! – простонал он, застыв в дверях комнаты.
Поняв, что объяснение неизбежно, Розалинда прошла мимо него и приблизилась к детской кроватке, которая стояла рядом с ее кроватью.
Плач раздался снова.
– Все в порядке, котенок. Мамочка уже здесь.
Она взяла ребенка на руки и принялась убаюкивать его. Плач тут же прекратился.
Розалинда в упор посмотрела на Сезара.
– Не беспокойся, это не твой ребенок. По дороге сюда я подцепила богатого парня, который и стал отцом моей крохи.
– Не говори так, – взмолился Сезар.
Девушка пожала плечами.
– А почему нет? Это вполне могло бы быть правдой.
Он побледнел.
– Ты не собиралась ставить меня в известность?
Розалинда снова в упор посмотрела на него.
– Нет, – решительно произнесла она.
– Почему?
– Ты спрашиваешь, почему нет?! Ты уже и так выложил за меня семь тысяч евро. Этого вполне достаточно для содержания ребенка. Кроме того, совсем скоро я смогу вернуться к работе. Комитет по социальной защите помогает мне. Вот, даже квартиру выделили. Не беспокойся, в свидетельстве о рождении не указан отец. Никто не придет к тебе, чтобы клянчить деньги.
Сезар опешил, лишившись дара речи. Молчание продолжалось до тех пор, пока малышка не завопила во все горло, требуя немедленного кормления.
– Она хочет есть, – сказала Розалинда. – Мне нужно ее покормить. Если у тебя все, не стану тебя задерживать...
Розалинда знала, что ей во что бы то ни стало нужно сохранять спокойствие. Будет нервничать, может потерять молоко. Она присела на диван и, распахнув халат, поудобнее уложила малышку. Девочка взяла грудь и сразу успокоилась. Розалинда погладила крошечную головку дочери и что-то зашептала ей.
Сезар все еще стоял посреди комнаты.
Розалинда почувствовала, что ее силы на исходе. Напускное спокойствие убывало с каждой секундой, уступая место смятению.
Сезар все еще смотрел на нее в недоумении.
И неудивительно. Что еще может испытывать человек, обнаруживший, что у него есть ребенок, о существовании которого он не подозревал?
– Тебе больше нет нужды задерживаться, – произнесла она безразличным голосом. – Я не собираюсь выдвигать тебе никаких требований. И как только смогу снова приступить к работе, то сразу же начну откладывать деньги, чтобы вернуть тебе долг.
На его лицо легла тень.
– Мне пришлось нанять детективов, чтобы разыскать тебя, – сообщил Сезар низким, напряженным голосом.
Розалинда состроила гримасу.
– Я и не предполагала, что тебе так сильно хочется вернуть свои деньги.
Он стиснул зубы. На его скулах снова дернулась нервная жилка.
– Знаешь, как мне удалось разыскать тебя? С помощью записей регистрации населения. Рождения, браки... смерти. – Его лицо исказилось от боли. Почему? Почему ты ничего мне не сказала? Почему?
Розалинда снова погладила донку по голове, прижимая к себе крошечное тельце, в то время как малышка с аппетитом сосала грудь.
– Как я могла? – наконец произнесла она. Ее голос все еще звучал как-то отдаленно. – Ты ведь сказал, что можешь держать пари, что я выдумаю какую-нибудь слезливую, душещипательную историю.
Сезар сжал кулак и резко ударил рукой о стену, не на шутку испугав Розалинду. На его лице застыло выражение боли и раскаяния.
Девочка вздрогнула и перестала сосать. Розалинда погладила ее по щечке и снова дала ей грудь.
– Я думал, что ты приехала в Испанию с богатым любовником, а потом он бросил тебя. Естественно, тебе не хотелось отказываться от привычного образа жизни, и именно поэтому ты наделала столько долгов. Прости, я... не знал всей правды, с горечью признался он, и его голос оборвался. Но спустя несколько секунд ему удалось взять себя в руки, и он продолжил:
– Расскажи мне... что с тобой произошло на самом деле. Может быть, мне удастся понять... да и тебе самой станет легче...
Несколько секунд Розалинда не произносила ни слова, глядя на свою дочку. Такую крошечную, такую беспомощную. Подумать только, несколько месяцев назад она была совсем не готова стать матерью и поначалу даже испугалась. Сможет ли она выдержать испытание, которое приготовила для нее судьба? Сможет ли быть хорошей матерью для этой крошки, ставшей для нее самым дорогим существом на свете?
Медленно, запинаясь, Розалинда начала рассказ о своем детстве и юности.
Она не знала отца. Он отказался помогать ее матери, даже когда она пришла к нему в офис и умоляла оказать ей поддержку. Ее просто-напросто выставили за порог, заявив, что ей придется доказывать его отцовство через суд. Розалинда постаралась забыть о существовании этого мерзавца.
Когда Розалинда была маленькой, ей отчаянно хотелось иметь волшебную палочку. Она мечтала, что однажды к ним прискачет рыцарь в блестящих доспехах, влюбится в ее мать и увезет их обеих в волшебную страну, где они смогут стать самой счастливой семьей на свете. Но к ее великому сожалению, никто не заходил в их домик, расположенный на север от Лондона. Розалинда работала секретарем в управе, а мать – продавщицей в местном магазине.
Розалинда знала, что никогда не сможет оставить свою мать. Разлука с дочерью глубоко бы огорчила пожилую женщину, отняла бы у нее единственный смысл жизни.
И они жили вполне счастливо вдвоем до тех пор, пока в жизни Розалинды не появился Барри.
Любой парень в округе считал за честь пройтись с ней по главной улице или сходить на вечерний сеанс в кино. Но ни одного из них Розалинда не принимала всерьез – до Барри. Барри работал в шикарном автосалоне, расположенном в более престижном соседнем районе. Он был старше ее и казался Розалинде утонченным и обходительным.
Когда девушке исполнился двадцать один год, ему наконец удалось затащить ее в постель. Однако он не пришел в особый восторг, когда обнаружил, что она девственница. По его мнению, с опытными женщинами гораздо интересней. Тем не менее он не спешил расставаться с ней. Когда ему предложили должность управляющего выставочным залом компании в Мидленде, он предложил ей поехать с ним. Он даже сделал ей предложение руки и сердца, потому что, по его мнению, она принадлежит к типу именно тех женщин, которые подходят на роль жены и хранительницы очага. Откровенно говоря, Барри был рад, что у него появилась возможность переехать в Мидленд. Ему хотелось увезти Розалинду подальше от ее матери, которая казалась ему занудливой, противной старухой.
Но Розалинда не успела ответить на его предложение. Как раз в это время ее мать сильно заболела. Диагноз, который поставили врачи, оказался неутешительным. Девушка чувствовала себя виноватой из-за того, что слишком увлеклась романом с Барри и не заметила, что ее мать чувствует себя не совсем хорошо. Если бы она не витала в облаках и не бегала на свидания с этим парнем, то наверняка бы поняла, что ее мать пытается скрыть свою болезнь, и заставила бы ее обратиться к врачу намного раньше.
Химиотерапия оказалась страшным испытанием. Процедуры длились несколько месяцев. Мама сильно похудела. А однажды врач сообщил Розалинде, что жить ее матери осталось год, не больше.
В тот момент Розалинда и приняла решение, которое повлияло на всю ее дальнейшую жизнь.
Девушка оставила работу секретаря и разработала подробный план дальнейших действий. Ее подруга Сандра стала ее единственной помощницей.
Ей удалось продать всю мебель и собрать довольно приличную сумму. Кроме того, Розалинда сняла со своего банковского счета все сбережения и обзавелась кредитной карточкой.
Когда мать выписалась из больницы, у Розалинды все было готово – куплены билеты на перелет первым классом в Испанию, забронированы номера люкс в пятизвездочном отеле в Марбелье.
Ее бедная мамочка должна провести свои последние дни в самой лучшей обстановке и не нуждаться ни в чем.
Пусть последние месяцы жизни она проживет в роскоши и комфорте. И неважно, во сколько это обойдется.
В те дни Розалинда особенно нуждалась в поддержке Барри. Но, к сожалению, он не оправдал ее надежд. Этот парень заявил, что она окончательно лишилась рассудка, раз выбрасывает столько денег на умирающую старуху, которая все равно долго не протянет.
Но, несмотря на все его протесты, Розалинда влезала в долги и брала ссуды в банке, ни о чем не жалея. В те дни они действительно вели роскошный образ жизни, делали покупки в дорогих бутиках, останавливались в лучших отелях, обедали и ужинали в самых лучших ресторанах. За несколько месяцев они объехали все южное побережье Испании, побывали во всех местах, которые всегда мечтала увидеть ее мать.
Альгамбра стала последним местом, которое они посетили. Местом, с которым связаны воспоминания о тех днях, что они провели вместе прежде, чем наступил конец.
Она умерла на руках дочери, в монастырском хосписе, где провела последние несколько недель перед кончиной.
Воспоминания давно минувших дней всплывали в памяти Розалинды, словно все эти страшные события произошли только вчера.
После рождения дочери у Розалинды появился новый смысл жизни. Она прекрасно понимала, что впереди ее ждет много трудностей, в том числе и материальных, но это ее не волновало. Она сумеет все преодолеть ради этого крошечного существа, которое любила больше всего на свете. И не важно, что у ее дочурки не будет отца, ведь она сама выросла без отца.
Единственное, о чем сожалела Розалинда, – это то, что с ней рядом не было матери. Она так и не увидела внучку, не смогла подарить ей свою любовь и нежность.
– Я назвала ее Мишель. В честь мамы.
Сезар внимательно выслушал рассказ Розалинды, и когда она закончила, у него в глазах стояли слезы. Ему потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки.
– Когда я проверил регистрации смертей, то нашел запись о твоей матери, – сказал он. – Тогда я поехал в тот хоспис, где она умерла. Сестры хорошо помнят твою мать. Тебя они тоже не забыли. Помнят, с какой любовью и преданностью ты ухаживала за больной, помнят твое горе. Я заказал по ней панихиду. Надеюсь, что ты не стала бы возражать.
Я восхищаюсь тобой, Розалинда. Ты поставила на карту свою жизнь ради умирающей матери.
Тяжелый ком сдавил ее горло.
Сезар подошел ближе и склонился над ребенком.
– Можно мне на нее посмотреть?
Его длинные пальцы осторожно прикоснулись к крошечной головке, покрытой темными шелковистыми волосиками. Розалинде показалось, что его рука слегка дрожит.
При виде этого осторожного и нежного прикосновения Розалинда напряглась. Она отчаянно старалась воздвигать все новые и новые преграды на пути к своему сердцу, но все ее усилия пропадали даром. Одним своим прикосновением, одним нежным взглядом Сезар уничтожал все препятствия и вновь завоевывал ее сердце.
Сезар не сводил с нее пристального взгляда, в то время как его сердце сжималось от боли.
Моя дочь...
На него нахлынули чувства: боль, радость, гордость – все сразу.
Что-то капнуло ему на руку. Он поднял взгляд.
– О боже! Розалинда...
Сезар обнял ее и крепко прижал к себе.
– Не плачь. Только не это! Прошу тебя, не надо плакать.
Но Розалинда не могла остановиться. Стремительный непрекращающийся поток слез, которые ей приходилось сдерживать целый год, хлынул из ее зеленых глаз. Сезар прижимал Розалинду к себе и шептал на ухо нежные слова по-испански. А слезы все лились и лились.
– Милая моя, – сказал Сезар по-испански, – кажется, наша дочка наелась.
Мишель, кончив сосать, уставилась на мать.
Потом ее голубые глаза устремились на другое лицо, склоненное над ней. Несколько секунд она внимательно смотрела на отца, а затем протянула ручонку.
Сезар положил палец в ее ладошку, и крошечные пальчики ухватились за него. На его лице застыли удивление и восторг.
– Привет, чикита, – поздоровался он с ней по-испански.
Мишель продолжала внимательно разглядывать отца. Потом притянула его палец к своему ротику и начала сосать его. Но, поняв, что он вовсе не такой вкусный, как материнская грудь, она отпустила палец.
Розалинда не удержалась от смеха.
– Я должна дать ей другую грудь. Если она не получит своей нормы, то может откусить тебе палец.
Сезар отстранился, позволяя Розалинде освободить другую грудь. Розалинда перевернула Мишель и возобновила кормление. Ребенок завозился, и наконец крошечный ротик поймал сосок.
– Ну вот, видишь, теперь мы снова счастливы и довольны, – прокомментировала Розалинда.
Фраза эхом отозвалась в ее мозгу. Она произнесла ее неосознанно, но эти простые слова, как ничто другое, соответствовали действительности.
Розалинда подняла взгляд на Сезара и почувствовала, что ее захлестнула волна нежности и любви. И она ничего не могла с этим поделать...
Казалось, время остановилось. Сезар стоял и смотрел на Розалинду.
Наконец-то он снова обрел ее! Больше в ее жизни не будет ни страданий, ни боли, ни потерь.
– Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я вел себя как последний подлец, когда одним махом вычеркнул тебя из своей жизни. Но... – Он глубоко вздохнул. – Но когда я узнал о твоих долгах, внутри меня что-то перевернулось! Я решил: все, что связывало нас в то время, – это ложь и лицемерие.
Подумал, что ты играла со мной, принимая за молокососа, который должен заплатить твой долг.
– Мне казалось, что это может испортить наши отношения. Именно поэтому я держала все в тайне. Но когда я попыталась тебе объяснить, как все было на самом деле, ты не поверил мне.
Нервная жилка снова дернулась на его виске.
– Когда ты ушла, я все ждал и надеялся, что ты вернешься, – признался Сезар, – Я был уверен, что так оно и будет. Сам не знаю, откуда взялась такая уверенность. Но ты не вернулась, ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. В конце концов мне пришлось признать, что ты вообще не собираешься возвращаться ко мне. И тогда мне стало действительно паршиво. Я понял, что сам отдалил тебя от себя. – Сезар помолчал, а потом продолжил:
– Я старался убедить себя, что это к лучшему. Но это был самообман. Мне тебя не хватало.
Я скучал по тебе и днем и ночью. Ни одной женщине не удалось заполнить ту пустоту в моей жизни, которая осталась после твоего ухода. Скажи, а когда ты узнала, что беременна?
– Я не догадывалась, – начала она. – Впервые такое предположение высказал врач, который пришел осмотреть меня, когда мне стало плохо. Я поняла, что мне придется уйти, потому что, если бы это оказалось правдой, ты наверняка подумал бы, что я специально все подстроила, чтобы на всю жизнь связать тебя по рукам и ногам.
Сезар тяжело вздохнул.
– Боже... что было бы, если бы я не разыскал тебя... Я потерял бы не только тебя, но и ребенка...
Розалинда почувствовала угрызения совести.
– Прости меня, Сезар, – сказала она. – Я действительно очень сожалею, что чуть не лишила тебя радости отцовства.
– Нет, тебе не за что просить прощения. Я сам оттолкнул тебя своей грубостью в тот последний день! Прошу тебя, больше не надо слез. Ни сейчас, никогда. Ты и так уже достаточно настрадалась, пережив потерю матери, а потом и меня. Я не позволю тебе пролить больше ни одной слезинки. Ни одной, слышишь?
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я всегда любил тебя, но был слеп и не хотел признавать этого.
– Знаешь, – сказал Сезар уже позже, глядя на Мишель, которая мирно посапывала в детской кроватке, – я в неоплатном долгу перед Сейбл.
– Сейбл? – неуверенно переспросила Розалинда, заваривая кофе.
– Это она рассказала мне о твоей матери, – проговорил он.
– Сейбл?
– Она устроила мне хороший нагоняй, а потом выложила все как есть. Сначала я не поверил ни единому ее слову. Я подумал, что, скорей всего, вы вместе придумали эту душещипательную историю, чтобы еще больше затуманить мне мозги. Она ужасно разозлилась, когда я выразил скептицизм, а потом поклялась, что сказала о тебе лишь правду, и посоветовала мне все хорошенько проверить, чтобы лично убедиться в этом!
Сердце Розалинды снова сжалось. В конце концов Сейбл удалось составить ее счастье. На нее нахлынула волна благодарности.
– Где же ты видел ее? Во время нашей последней встречи мне показалось, что ты отослал ее в Португалию, – вспомнила Розалинда.
– Она вернулась, и не одна, – усмехнувшись, сказал он.
Розалинда нахмурилась.
– Я надеюсь, что не с Ростровым.
Сезар отрицательно покачал головой.
– Нет. Рад сообщить тебе, что она улучшила круг своих знакомых! На этот раз ее спутником оказался очень состоятельный американский сеньор. Судя по словам Сейбл, у него есть три дочери, каждая из которых старается лишить его жизненных удовольствий и утех. А ее миссия заключается в том, чтобы помешать их низменным планам...
Сезар и Розалинда переглянулись и разразились смехом.
– Добрая наша Сейбл, – сказала Розалинда.
– Да, ты права. Мы должны пригласить ее на нашу свадьбу.
Розалинда замерла.
– Свадьбу? – переспросила она.
Он подошел к ней и нежно откинул волосы с ее лица. От его улыбки сердце девушки учащенно забилось.
– Да, я прошу тебя выйти за меня замуж. Давай вместе вернемся в Испанию. Пожалуйста... я прошу тебя, люби меня, Розалинда Фостер.
Ее взгляд говорил выразительнее всяких слов.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – И всегда любила. – Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ и поцеловать его. – И буду любить тебя вечно.
Его руки скользнули по ее плечам и остановились на талии. Он еще ближе привлек ее к себе, грудь к груди, душа к душе.
Послеполуденное солнце озаряло замок золотисто-розовым светом. Сезар и Розалинда стояли у входа во внутренний дворик, наблюдая за процессией автомобилей, которые спускались по узким крутым дорогам к побережью. Замыкал вереницу огромный белый лимузин, который с трудом лавировал на дороге.
– Как ты думаешь, его дочери когда-нибудь смирятся с решением отца? – спросила Розалинда.
– Думаю, что нет ни единого шанса, – ответил Сезар. – Скорей всего, они помчатся к своим юристам и адвокатам и попытаются признать этого беднягу недееспособным, а если им это не удастся, тогда они, возможно, наймут киллера, чтобы избавиться от Сейбл!
Сейбл была самой значительной гостьей на их свадебной церемонии. На ней было впечатляюще короткое платье и целый магазин бриллиантов.
Она повисла на своем пожилом муже, однако это совсем не мешало ей строить глазки всем мужчинам на вечеринке. Она была несказанно рада тому, что их с Розалиндой романы закончились свадьбой. Хотя в глубине души она не могла не завидовать подруге в том, что ей повезло гораздо больше.
Ведь Сезар Монтарез не просто богатый мужчина, он был потрясающе красив и мужественен, чего нельзя было сказать о ее собственном супруге.
– Я заметила, что ее шофер довольно симпатичный паренек, – отметила Розалинда.
– Давай надеяться, что у него окажется достаточно энергии, чтобы... мм... удовлетворить потребности Сейбл, – ответил Сезар.
Розалинда прислонила голову к его плечу.
– Я рада за нее, – искренне сказала она. – Сегодня я рада за весь мир.
Сезар крепко обнял ее.
– А я более эгоистичен. Я рад только за нас.
– За нас тоже, – согласилась его жена.
Он наклонился и нежно поцеловал ее, а потом вопросительно посмотрел на нее.
– Ты уверена, что хочешь провести медовый месяц именно в Гранаде?
Розалинда утвердительно кивнула головой.
– Да. Мне бы хотелось взять Мишель в город, где мы с мамой были так счастливы. А потом поедем в Альгамбру...
Розалинда взяла руку Сезара и поднесла ее к своей щеке.
– Ты подарил мне счастье, которого никогда не было у моей мамочки. У нашей дочки будет настоящая семья, которой у меня никогда не было. И все это благодаря тебе, дорогой мой, мой любимый.
Он поцеловал ее. Его поцелуй был долгим, неспешным, его горячие губы медлили, прильнув к ее губам, впереди у них была целая ночь.
Его руки скользили по ее спине, крепко прижимая ее, словно боялись упустить. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он неохотно оторвал свои губы от ее губ.
– Скажи, моя самая любимая и самая обожаемая новобрачная на свете, когда наша маленькая дочурка снова потребует кормления? – спросил Сезар обманчиво-невинным тоном.
– О, я думаю, что у нас есть еще около часа, ответила она, улыбаясь.
– Тогда давай подумаем, как нам извлечь из этого часа наибольшую пользу, – предложил он и наклонился, чтобы снова поцеловать ее в губы. Розалинда томно вздохнула и прильнула к нему.
Счастье переполняло ее. Подумать только, у нее было все – все, что только могло пожелать ее сердце. Любимый муж, обожаемая дочь.
Поцелуи Сезара становились все более страстными.
– Давай посмотрим, – прошептал он, – чем мы сможем заниматься на протяжении этого часа и потом всю нашу жизнь.
Роскошные апартаменты всплыли в ее памяти.
Она вспомнила старинный замок, расположенный высоко на холмах среди бурной растительности.
Когда она жила с Сезаром Монтарезом, они много путешествовали. Один номер люкс в пятизвездочном отеле сменялся другим. Но теперь это все в прошлом, поэтому лучше выкинуть из головы воспоминания и постараться забыть этот короткий эпизод жизни, словно его никогда и не было.
Несмотря на то что Сезар так жестоко обошелся с ней, ей все еще его не хватало. Одному богу известно, сколько раз она плакала навзрыд, уткнувшись в подушку.
Она больше никогда не увидит его. Ей придется научиться жить с мыслью о том, что мужчина, которого она любила больше всего на свете, презирает ее, считает падшей женщиной!
Почему любовь не может просто умереть, не может просто превратиться в прах?
Нет, такое чувство так просто не умирает. Любовь к Сезару глубоко пустила корни в ее сердце, стала частью Розалинды.
Раздался звонок в дверь.
Скорей всего, это соседка Джейн, подумала она.
Она то и дело приходила к Роз, чтобы пожаловаться на свою жизнь. У нее уже вошло в привычку приходить к ней и, развалившись на диване, выпивать по несколько чашек чая с печеньем. При этом она постоянно твердила о том, что собирается сесть на диету и сбросить лишний вес. Иначе, мол, ей никогда не удастся подцепить стоящего парня.
В дверь снова позвонили. Похоже, Джейн не собиралась уходить. Розалинда выпрямилась и, бросив тряпку в ведро, направилась к двери.
Повернув ключ в замке, она все же оставила дверь закрытой на цепочку.
– Джейн, прости, но ты выбрала не самое лучшее время для визита, – начала Розалинда.
Ее голос оборвался. В узкий проем между дверью и порогом она увидела, что перед ней стояла вовсе не соседка.
Сердце, похоже, перестало биться, а ноги отказались слушаться. Розалинда беспомощно прислонилась к стене.
– Розалинда! Мне нужно поговорить с тобой!
Какое-то время она продолжала смотреть на гостя в упор, словно не веря собственным глазам.
Потом дернула дверь на себя, чтобы вытащить цепочку из засова. Сначала Сезар продолжал удерживать дверь, опасаясь, что она захлопнет ее у него перед носом, но, поняв, что у Розалинды другие намерения, убрал руку.
Дверь распахнулась.
Да, перед ней стоял Сезар Монтарез собственной персоной. Он был такой же привлекательный, каким она видела его в последний раз. Вот только лицо похудело.
– Могу я войти?
В его голосе слышалось едва сдерживаемое беспокойство. Нервная жилка дергалась на скулах.
– Могу я войти? – повторил он свой вопрос.
Розалинда отрицательно покачала головой, не произнося ни слова, словно лишилась дара речи.
Ее мысли все еще путались, но одно она знала наверняка – она не должна впускать его в квартиру, не должна впускать его в свою жизнь.
В его карих глазах застыла боль. Такой взгляд бывает у человека, который пережил большую потерю.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Сезар, не сводя с нее темных глаз;
– Если это насчет денег, – пробормотала она, то ты зря приехал. К сожалению, сейчас у меня нет возможности вернуть тебе даже малую часть долга. Но можешь не беспокоиться, я не забыла о том, что должна тебе. Будь уверен, ты получишь свои деньги.
Она увидела, что Сезар содрогнулся.
– Послушай, сейчас не самое подходящее время. По правде говоря, у меня полно дел, поэтому тебе лучше уйти.
Из комнаты раздался мяукающий звук.
Розалинда напряглась, а Сезар удивленно посмотрел на нее.
– Ты завела кошку?
Она отвернулась.
– Да. Послушай, я же сказала, сейчас не очень удобно. Поэтому тебе лучше...
Она не успела закончить. Мяуканье превратилось в плач.
Сезар ворвался в квартиру словно ураган, готовый смести все на своем пути.
– Боже мой! – простонал он, застыв в дверях комнаты.
Поняв, что объяснение неизбежно, Розалинда прошла мимо него и приблизилась к детской кроватке, которая стояла рядом с ее кроватью.
Плач раздался снова.
– Все в порядке, котенок. Мамочка уже здесь.
Она взяла ребенка на руки и принялась убаюкивать его. Плач тут же прекратился.
Розалинда в упор посмотрела на Сезара.
– Не беспокойся, это не твой ребенок. По дороге сюда я подцепила богатого парня, который и стал отцом моей крохи.
– Не говори так, – взмолился Сезар.
Девушка пожала плечами.
– А почему нет? Это вполне могло бы быть правдой.
Он побледнел.
– Ты не собиралась ставить меня в известность?
Розалинда снова в упор посмотрела на него.
– Нет, – решительно произнесла она.
– Почему?
– Ты спрашиваешь, почему нет?! Ты уже и так выложил за меня семь тысяч евро. Этого вполне достаточно для содержания ребенка. Кроме того, совсем скоро я смогу вернуться к работе. Комитет по социальной защите помогает мне. Вот, даже квартиру выделили. Не беспокойся, в свидетельстве о рождении не указан отец. Никто не придет к тебе, чтобы клянчить деньги.
Сезар опешил, лишившись дара речи. Молчание продолжалось до тех пор, пока малышка не завопила во все горло, требуя немедленного кормления.
– Она хочет есть, – сказала Розалинда. – Мне нужно ее покормить. Если у тебя все, не стану тебя задерживать...
Розалинда знала, что ей во что бы то ни стало нужно сохранять спокойствие. Будет нервничать, может потерять молоко. Она присела на диван и, распахнув халат, поудобнее уложила малышку. Девочка взяла грудь и сразу успокоилась. Розалинда погладила крошечную головку дочери и что-то зашептала ей.
Сезар все еще стоял посреди комнаты.
Розалинда почувствовала, что ее силы на исходе. Напускное спокойствие убывало с каждой секундой, уступая место смятению.
Сезар все еще смотрел на нее в недоумении.
И неудивительно. Что еще может испытывать человек, обнаруживший, что у него есть ребенок, о существовании которого он не подозревал?
– Тебе больше нет нужды задерживаться, – произнесла она безразличным голосом. – Я не собираюсь выдвигать тебе никаких требований. И как только смогу снова приступить к работе, то сразу же начну откладывать деньги, чтобы вернуть тебе долг.
На его лицо легла тень.
– Мне пришлось нанять детективов, чтобы разыскать тебя, – сообщил Сезар низким, напряженным голосом.
Розалинда состроила гримасу.
– Я и не предполагала, что тебе так сильно хочется вернуть свои деньги.
Он стиснул зубы. На его скулах снова дернулась нервная жилка.
– Знаешь, как мне удалось разыскать тебя? С помощью записей регистрации населения. Рождения, браки... смерти. – Его лицо исказилось от боли. Почему? Почему ты ничего мне не сказала? Почему?
Розалинда снова погладила донку по голове, прижимая к себе крошечное тельце, в то время как малышка с аппетитом сосала грудь.
– Как я могла? – наконец произнесла она. Ее голос все еще звучал как-то отдаленно. – Ты ведь сказал, что можешь держать пари, что я выдумаю какую-нибудь слезливую, душещипательную историю.
Сезар сжал кулак и резко ударил рукой о стену, не на шутку испугав Розалинду. На его лице застыло выражение боли и раскаяния.
Девочка вздрогнула и перестала сосать. Розалинда погладила ее по щечке и снова дала ей грудь.
– Я думал, что ты приехала в Испанию с богатым любовником, а потом он бросил тебя. Естественно, тебе не хотелось отказываться от привычного образа жизни, и именно поэтому ты наделала столько долгов. Прости, я... не знал всей правды, с горечью признался он, и его голос оборвался. Но спустя несколько секунд ему удалось взять себя в руки, и он продолжил:
– Расскажи мне... что с тобой произошло на самом деле. Может быть, мне удастся понять... да и тебе самой станет легче...
Несколько секунд Розалинда не произносила ни слова, глядя на свою дочку. Такую крошечную, такую беспомощную. Подумать только, несколько месяцев назад она была совсем не готова стать матерью и поначалу даже испугалась. Сможет ли она выдержать испытание, которое приготовила для нее судьба? Сможет ли быть хорошей матерью для этой крошки, ставшей для нее самым дорогим существом на свете?
Медленно, запинаясь, Розалинда начала рассказ о своем детстве и юности.
Она не знала отца. Он отказался помогать ее матери, даже когда она пришла к нему в офис и умоляла оказать ей поддержку. Ее просто-напросто выставили за порог, заявив, что ей придется доказывать его отцовство через суд. Розалинда постаралась забыть о существовании этого мерзавца.
Когда Розалинда была маленькой, ей отчаянно хотелось иметь волшебную палочку. Она мечтала, что однажды к ним прискачет рыцарь в блестящих доспехах, влюбится в ее мать и увезет их обеих в волшебную страну, где они смогут стать самой счастливой семьей на свете. Но к ее великому сожалению, никто не заходил в их домик, расположенный на север от Лондона. Розалинда работала секретарем в управе, а мать – продавщицей в местном магазине.
Розалинда знала, что никогда не сможет оставить свою мать. Разлука с дочерью глубоко бы огорчила пожилую женщину, отняла бы у нее единственный смысл жизни.
И они жили вполне счастливо вдвоем до тех пор, пока в жизни Розалинды не появился Барри.
Любой парень в округе считал за честь пройтись с ней по главной улице или сходить на вечерний сеанс в кино. Но ни одного из них Розалинда не принимала всерьез – до Барри. Барри работал в шикарном автосалоне, расположенном в более престижном соседнем районе. Он был старше ее и казался Розалинде утонченным и обходительным.
Когда девушке исполнился двадцать один год, ему наконец удалось затащить ее в постель. Однако он не пришел в особый восторг, когда обнаружил, что она девственница. По его мнению, с опытными женщинами гораздо интересней. Тем не менее он не спешил расставаться с ней. Когда ему предложили должность управляющего выставочным залом компании в Мидленде, он предложил ей поехать с ним. Он даже сделал ей предложение руки и сердца, потому что, по его мнению, она принадлежит к типу именно тех женщин, которые подходят на роль жены и хранительницы очага. Откровенно говоря, Барри был рад, что у него появилась возможность переехать в Мидленд. Ему хотелось увезти Розалинду подальше от ее матери, которая казалась ему занудливой, противной старухой.
Но Розалинда не успела ответить на его предложение. Как раз в это время ее мать сильно заболела. Диагноз, который поставили врачи, оказался неутешительным. Девушка чувствовала себя виноватой из-за того, что слишком увлеклась романом с Барри и не заметила, что ее мать чувствует себя не совсем хорошо. Если бы она не витала в облаках и не бегала на свидания с этим парнем, то наверняка бы поняла, что ее мать пытается скрыть свою болезнь, и заставила бы ее обратиться к врачу намного раньше.
Химиотерапия оказалась страшным испытанием. Процедуры длились несколько месяцев. Мама сильно похудела. А однажды врач сообщил Розалинде, что жить ее матери осталось год, не больше.
В тот момент Розалинда и приняла решение, которое повлияло на всю ее дальнейшую жизнь.
Девушка оставила работу секретаря и разработала подробный план дальнейших действий. Ее подруга Сандра стала ее единственной помощницей.
Ей удалось продать всю мебель и собрать довольно приличную сумму. Кроме того, Розалинда сняла со своего банковского счета все сбережения и обзавелась кредитной карточкой.
Когда мать выписалась из больницы, у Розалинды все было готово – куплены билеты на перелет первым классом в Испанию, забронированы номера люкс в пятизвездочном отеле в Марбелье.
Ее бедная мамочка должна провести свои последние дни в самой лучшей обстановке и не нуждаться ни в чем.
Пусть последние месяцы жизни она проживет в роскоши и комфорте. И неважно, во сколько это обойдется.
В те дни Розалинда особенно нуждалась в поддержке Барри. Но, к сожалению, он не оправдал ее надежд. Этот парень заявил, что она окончательно лишилась рассудка, раз выбрасывает столько денег на умирающую старуху, которая все равно долго не протянет.
Но, несмотря на все его протесты, Розалинда влезала в долги и брала ссуды в банке, ни о чем не жалея. В те дни они действительно вели роскошный образ жизни, делали покупки в дорогих бутиках, останавливались в лучших отелях, обедали и ужинали в самых лучших ресторанах. За несколько месяцев они объехали все южное побережье Испании, побывали во всех местах, которые всегда мечтала увидеть ее мать.
Альгамбра стала последним местом, которое они посетили. Местом, с которым связаны воспоминания о тех днях, что они провели вместе прежде, чем наступил конец.
Она умерла на руках дочери, в монастырском хосписе, где провела последние несколько недель перед кончиной.
Воспоминания давно минувших дней всплывали в памяти Розалинды, словно все эти страшные события произошли только вчера.
После рождения дочери у Розалинды появился новый смысл жизни. Она прекрасно понимала, что впереди ее ждет много трудностей, в том числе и материальных, но это ее не волновало. Она сумеет все преодолеть ради этого крошечного существа, которое любила больше всего на свете. И не важно, что у ее дочурки не будет отца, ведь она сама выросла без отца.
Единственное, о чем сожалела Розалинда, – это то, что с ней рядом не было матери. Она так и не увидела внучку, не смогла подарить ей свою любовь и нежность.
– Я назвала ее Мишель. В честь мамы.
Сезар внимательно выслушал рассказ Розалинды, и когда она закончила, у него в глазах стояли слезы. Ему потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки.
– Когда я проверил регистрации смертей, то нашел запись о твоей матери, – сказал он. – Тогда я поехал в тот хоспис, где она умерла. Сестры хорошо помнят твою мать. Тебя они тоже не забыли. Помнят, с какой любовью и преданностью ты ухаживала за больной, помнят твое горе. Я заказал по ней панихиду. Надеюсь, что ты не стала бы возражать.
Я восхищаюсь тобой, Розалинда. Ты поставила на карту свою жизнь ради умирающей матери.
Тяжелый ком сдавил ее горло.
Сезар подошел ближе и склонился над ребенком.
– Можно мне на нее посмотреть?
Его длинные пальцы осторожно прикоснулись к крошечной головке, покрытой темными шелковистыми волосиками. Розалинде показалось, что его рука слегка дрожит.
При виде этого осторожного и нежного прикосновения Розалинда напряглась. Она отчаянно старалась воздвигать все новые и новые преграды на пути к своему сердцу, но все ее усилия пропадали даром. Одним своим прикосновением, одним нежным взглядом Сезар уничтожал все препятствия и вновь завоевывал ее сердце.
Сезар не сводил с нее пристального взгляда, в то время как его сердце сжималось от боли.
Моя дочь...
На него нахлынули чувства: боль, радость, гордость – все сразу.
Что-то капнуло ему на руку. Он поднял взгляд.
– О боже! Розалинда...
Сезар обнял ее и крепко прижал к себе.
– Не плачь. Только не это! Прошу тебя, не надо плакать.
Но Розалинда не могла остановиться. Стремительный непрекращающийся поток слез, которые ей приходилось сдерживать целый год, хлынул из ее зеленых глаз. Сезар прижимал Розалинду к себе и шептал на ухо нежные слова по-испански. А слезы все лились и лились.
– Милая моя, – сказал Сезар по-испански, – кажется, наша дочка наелась.
Мишель, кончив сосать, уставилась на мать.
Потом ее голубые глаза устремились на другое лицо, склоненное над ней. Несколько секунд она внимательно смотрела на отца, а затем протянула ручонку.
Сезар положил палец в ее ладошку, и крошечные пальчики ухватились за него. На его лице застыли удивление и восторг.
– Привет, чикита, – поздоровался он с ней по-испански.
Мишель продолжала внимательно разглядывать отца. Потом притянула его палец к своему ротику и начала сосать его. Но, поняв, что он вовсе не такой вкусный, как материнская грудь, она отпустила палец.
Розалинда не удержалась от смеха.
– Я должна дать ей другую грудь. Если она не получит своей нормы, то может откусить тебе палец.
Сезар отстранился, позволяя Розалинде освободить другую грудь. Розалинда перевернула Мишель и возобновила кормление. Ребенок завозился, и наконец крошечный ротик поймал сосок.
– Ну вот, видишь, теперь мы снова счастливы и довольны, – прокомментировала Розалинда.
Фраза эхом отозвалась в ее мозгу. Она произнесла ее неосознанно, но эти простые слова, как ничто другое, соответствовали действительности.
Розалинда подняла взгляд на Сезара и почувствовала, что ее захлестнула волна нежности и любви. И она ничего не могла с этим поделать...
Казалось, время остановилось. Сезар стоял и смотрел на Розалинду.
Наконец-то он снова обрел ее! Больше в ее жизни не будет ни страданий, ни боли, ни потерь.
– Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я вел себя как последний подлец, когда одним махом вычеркнул тебя из своей жизни. Но... – Он глубоко вздохнул. – Но когда я узнал о твоих долгах, внутри меня что-то перевернулось! Я решил: все, что связывало нас в то время, – это ложь и лицемерие.
Подумал, что ты играла со мной, принимая за молокососа, который должен заплатить твой долг.
– Мне казалось, что это может испортить наши отношения. Именно поэтому я держала все в тайне. Но когда я попыталась тебе объяснить, как все было на самом деле, ты не поверил мне.
Нервная жилка снова дернулась на его виске.
– Когда ты ушла, я все ждал и надеялся, что ты вернешься, – признался Сезар, – Я был уверен, что так оно и будет. Сам не знаю, откуда взялась такая уверенность. Но ты не вернулась, ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. В конце концов мне пришлось признать, что ты вообще не собираешься возвращаться ко мне. И тогда мне стало действительно паршиво. Я понял, что сам отдалил тебя от себя. – Сезар помолчал, а потом продолжил:
– Я старался убедить себя, что это к лучшему. Но это был самообман. Мне тебя не хватало.
Я скучал по тебе и днем и ночью. Ни одной женщине не удалось заполнить ту пустоту в моей жизни, которая осталась после твоего ухода. Скажи, а когда ты узнала, что беременна?
– Я не догадывалась, – начала она. – Впервые такое предположение высказал врач, который пришел осмотреть меня, когда мне стало плохо. Я поняла, что мне придется уйти, потому что, если бы это оказалось правдой, ты наверняка подумал бы, что я специально все подстроила, чтобы на всю жизнь связать тебя по рукам и ногам.
Сезар тяжело вздохнул.
– Боже... что было бы, если бы я не разыскал тебя... Я потерял бы не только тебя, но и ребенка...
Розалинда почувствовала угрызения совести.
– Прости меня, Сезар, – сказала она. – Я действительно очень сожалею, что чуть не лишила тебя радости отцовства.
– Нет, тебе не за что просить прощения. Я сам оттолкнул тебя своей грубостью в тот последний день! Прошу тебя, больше не надо слез. Ни сейчас, никогда. Ты и так уже достаточно настрадалась, пережив потерю матери, а потом и меня. Я не позволю тебе пролить больше ни одной слезинки. Ни одной, слышишь?
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я всегда любил тебя, но был слеп и не хотел признавать этого.
– Знаешь, – сказал Сезар уже позже, глядя на Мишель, которая мирно посапывала в детской кроватке, – я в неоплатном долгу перед Сейбл.
– Сейбл? – неуверенно переспросила Розалинда, заваривая кофе.
– Это она рассказала мне о твоей матери, – проговорил он.
– Сейбл?
– Она устроила мне хороший нагоняй, а потом выложила все как есть. Сначала я не поверил ни единому ее слову. Я подумал, что, скорей всего, вы вместе придумали эту душещипательную историю, чтобы еще больше затуманить мне мозги. Она ужасно разозлилась, когда я выразил скептицизм, а потом поклялась, что сказала о тебе лишь правду, и посоветовала мне все хорошенько проверить, чтобы лично убедиться в этом!
Сердце Розалинды снова сжалось. В конце концов Сейбл удалось составить ее счастье. На нее нахлынула волна благодарности.
– Где же ты видел ее? Во время нашей последней встречи мне показалось, что ты отослал ее в Португалию, – вспомнила Розалинда.
– Она вернулась, и не одна, – усмехнувшись, сказал он.
Розалинда нахмурилась.
– Я надеюсь, что не с Ростровым.
Сезар отрицательно покачал головой.
– Нет. Рад сообщить тебе, что она улучшила круг своих знакомых! На этот раз ее спутником оказался очень состоятельный американский сеньор. Судя по словам Сейбл, у него есть три дочери, каждая из которых старается лишить его жизненных удовольствий и утех. А ее миссия заключается в том, чтобы помешать их низменным планам...
Сезар и Розалинда переглянулись и разразились смехом.
– Добрая наша Сейбл, – сказала Розалинда.
– Да, ты права. Мы должны пригласить ее на нашу свадьбу.
Розалинда замерла.
– Свадьбу? – переспросила она.
Он подошел к ней и нежно откинул волосы с ее лица. От его улыбки сердце девушки учащенно забилось.
– Да, я прошу тебя выйти за меня замуж. Давай вместе вернемся в Испанию. Пожалуйста... я прошу тебя, люби меня, Розалинда Фостер.
Ее взгляд говорил выразительнее всяких слов.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – И всегда любила. – Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ и поцеловать его. – И буду любить тебя вечно.
Его руки скользнули по ее плечам и остановились на талии. Он еще ближе привлек ее к себе, грудь к груди, душа к душе.
Послеполуденное солнце озаряло замок золотисто-розовым светом. Сезар и Розалинда стояли у входа во внутренний дворик, наблюдая за процессией автомобилей, которые спускались по узким крутым дорогам к побережью. Замыкал вереницу огромный белый лимузин, который с трудом лавировал на дороге.
– Как ты думаешь, его дочери когда-нибудь смирятся с решением отца? – спросила Розалинда.
– Думаю, что нет ни единого шанса, – ответил Сезар. – Скорей всего, они помчатся к своим юристам и адвокатам и попытаются признать этого беднягу недееспособным, а если им это не удастся, тогда они, возможно, наймут киллера, чтобы избавиться от Сейбл!
Сейбл была самой значительной гостьей на их свадебной церемонии. На ней было впечатляюще короткое платье и целый магазин бриллиантов.
Она повисла на своем пожилом муже, однако это совсем не мешало ей строить глазки всем мужчинам на вечеринке. Она была несказанно рада тому, что их с Розалиндой романы закончились свадьбой. Хотя в глубине души она не могла не завидовать подруге в том, что ей повезло гораздо больше.
Ведь Сезар Монтарез не просто богатый мужчина, он был потрясающе красив и мужественен, чего нельзя было сказать о ее собственном супруге.
– Я заметила, что ее шофер довольно симпатичный паренек, – отметила Розалинда.
– Давай надеяться, что у него окажется достаточно энергии, чтобы... мм... удовлетворить потребности Сейбл, – ответил Сезар.
Розалинда прислонила голову к его плечу.
– Я рада за нее, – искренне сказала она. – Сегодня я рада за весь мир.
Сезар крепко обнял ее.
– А я более эгоистичен. Я рад только за нас.
– За нас тоже, – согласилась его жена.
Он наклонился и нежно поцеловал ее, а потом вопросительно посмотрел на нее.
– Ты уверена, что хочешь провести медовый месяц именно в Гранаде?
Розалинда утвердительно кивнула головой.
– Да. Мне бы хотелось взять Мишель в город, где мы с мамой были так счастливы. А потом поедем в Альгамбру...
Розалинда взяла руку Сезара и поднесла ее к своей щеке.
– Ты подарил мне счастье, которого никогда не было у моей мамочки. У нашей дочки будет настоящая семья, которой у меня никогда не было. И все это благодаря тебе, дорогой мой, мой любимый.
Он поцеловал ее. Его поцелуй был долгим, неспешным, его горячие губы медлили, прильнув к ее губам, впереди у них была целая ночь.
Его руки скользили по ее спине, крепко прижимая ее, словно боялись упустить. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он неохотно оторвал свои губы от ее губ.
– Скажи, моя самая любимая и самая обожаемая новобрачная на свете, когда наша маленькая дочурка снова потребует кормления? – спросил Сезар обманчиво-невинным тоном.
– О, я думаю, что у нас есть еще около часа, ответила она, улыбаясь.
– Тогда давай подумаем, как нам извлечь из этого часа наибольшую пользу, – предложил он и наклонился, чтобы снова поцеловать ее в губы. Розалинда томно вздохнула и прильнула к нему.
Счастье переполняло ее. Подумать только, у нее было все – все, что только могло пожелать ее сердце. Любимый муж, обожаемая дочь.
Поцелуи Сезара становились все более страстными.
– Давай посмотрим, – прошептал он, – чем мы сможем заниматься на протяжении этого часа и потом всю нашу жизнь.