Страница:
Джеймс Хэдли Чейз
Дни печали мисс Халлаген
Пролог
Жара, не спадавшая весь день, обливавшая потом тела и сводившая с ума собак, тягуче перешла в такой же душный вечер. Даже ночь не принесла долгожданной прохлады, улицы остались пустынными, асфальт дышал зноем.
Филипп, тощий высокий мужчина с всклокоченной шевелюрой и меланхолическими глазами, сидел в углу бара и не торопясь накачивался спиртным. По мнению его собутыльника, репортера Франклина, Филипп был похож на типичного поэта-неудачника.
Наполнив очередной бокал виски, Филипп дрожащей рукой поставил его на стол, пролив немного виски на скатерть. После этой манипуляции он развязал галстук и расстегнул воротничок.
– Ну и ночка! Мне кажется, я сейчас сварюсь! – простонал он. – Который час, Фрэнки?
Франклин, такой же потный от жары и усталости, тоскливо посмотрел на него налитыми кровью глазами.
– Четверть первого, – пробурчал он и вновь откинул голову на кожаную спинку кресла.
– Что? Уже за полночь? – нервно дернулся Филипп, но тут же обессиленно опустился на место. – Боже мой, что я натворил!.. Знаешь, где я сейчас должен быть?
Франклин расслабленно мотнул головой.
– Сегодня вечером я должен был встретиться с одной симпатичной малышкой. – Филипп вытер платком потное лицо. – Так как она заждалась меня, вряд ли у нее хорошее настроение.
Франклин выдавил из себя согласное ворчание.
– Как ты понимаешь, вряд ли имеет смысл идти к ней сейчас, – продолжал развивать свою мысль Филипп. – Понимаю, что поступил неэтично, но требовать подобный подвиг в этом пекле – это уже слишком…
– Не причитай, – оборвал его Франклин, тоже утираясь платком. – Я и сам сейчас не прочь был бы забраться в большой холодильник…
Глаза на худощавом лице Филиппа распахнулись пошире. Он медленно и неуверенно поднялся с кресла.
– Дельная мысль! – Размашистым жестом подвыпившего человека он похлопал Франклина по плечу. – Я всегда считал, что мозги у тебя варят!.. Ты подал великолепную идею!
– Сядь! – сердито сказал Франклин, отталкивая его руку. – Ты пьян!
Филипп торжественно покачал головой.
– Старик, ты не прав! Сейчас мы выпьем по последней рюмке и уйдем отсюда.
– Куда тащиться в такую жару? Я остаюсь здесь…
Но Филипп, не обращая внимания на вялое сопротивление друга, схватил его за руку и вытащил из кресла.
– Я спасу тебе жизнь! Нужно взять такси и провести эту дьявольскую ночь в морге.
Франклин разинул рот.
– Не спеши, – проворчал он. – Если ты думаешь, что я соглашусь клевать носом в компании мертвецов, то жестоко заблуждаешься!..
– Какая еще компания! Болван, они же тебя не съедят! Пойми, там будет прохладно.
– Хорошо, хорошо, – после колебаний сдался Франклин. – Но мне все же не нравится твоя затея… Да и кто нас туда впустит?
Филипп лукаво сощурил глаза.
– Это уж мои трудности. Я знаю там одного парня. Он добрый малый и не станет особенно возражать. Так что вперед!
Лицо Франклина внезапно просветлело.
– А что? Действительно неплохая идея! Поехали.
Выйдя из бара, они подозвали такси. Однако водитель, услышав адрес, окинул их подозрительным взглядом.
– Куда? – переспросил он, не доверяя ушам.
– В морг, – терпеливо повторил Филипп, заталкивая Франклина в машину. – Пока мы не сварились, быстрее туда. Трогай, старина!
– Слушайте, парни, – увещевающим тоном произнес водитель, выходя из машины. – Вам нужно не в морг, а по домам. Поверьте мне, я часто имею дело с вашим братом и знаю, как поступать с пьяными. Где вы живете? Я быстро уложу вас в постели.
Филипп бросил на него оценивающий взгляд, затем наклонился к своему компаньону.
– Фрэнки, посмотри, этот тип, кажется, хочет со мной переспать.
– Он тебе нравится? – лениво поинтересовался тот.
Филипп вновь повернулся в сторону водителя.
– Ну… Вид вроде подходящий…
Водитель нервно вытер лицо рукавом рубашки.
– Послушайте, парни, – с отчаянием в голосе сказал он, – я вовсе не говорил, что хочу с вами спать.
Филипп поудобнее устроился на переднем сиденье.
– Фрэнки, этот тип изменил мнение, – сказал он мрачным тоном. – А не набить ли ему морду?
– Куда мы все-таки едем, шеф? – спросил он, считая, что говорит успокаивающим тоном. – Сейчас неподходящее время для шуток, черт побери.
– В морг, – упрямо повторил Филипп. – Сейчас это единственное прохладное место в этом проклятом городе, черт возьми!
Водитель покачал головой.
– Но как вы туда пройдете? Вас не пустят.
– Ха! Меня пустят куда угодно. Нужно лишь знать заветное слово и директора в лицо.
– Без шуток? Так, может быть, вы и за меня замолвите словечко, шеф? Откровенно говоря, тоже хочется немного посидеть в прохладе.
– О чем речь! Я могу провести туда кого угодно, но хватит болтать, в путь!
Когда они подъехали к моргу, Франклин спал. Филипп бесцеремонно схватил его за руку и вытащил из машины.
– А что ты собираешься делать со своей тачкой? – Филипп хлопнул по горячему капоту.
– Оставлю здесь. Думаю, вряд ли машина понадобится здешним обитателям.
– Это ты верно подметил!
Поддерживая Франклина под руки и галдя, они ввалились в приемную. Дежурный сторож, читавший газету в своем закутке, ошеломленно уставился на них.
– Привет, Джо, – непринужденно начал Филипп. – Разреши представить моих друзей.
– Как тебя понимать? – Джо отложил газету в сторону.
– Мы хотим переночевать у тебя. Не потеснишь ли ты немного своих мертвецов?
– Что?.. – Джо поднялся. Его толстое лицо побагровело от ярости. – Ты пьян, как портовая шлюха! Советую сейчас же убраться отсюда! Здесь неподходящее место для шуток!
Водитель пугливо двинулся к двери, но Филипп удержал его за рукав.
– Скажи мне, Джо, кто была та смазливая курочка, с которой я тебя видел вчера? – вкрадчиво произнес Филипп.
Глаза Джо округлились.
– Какая еще курочка? Ты не мог меня ни с кем видеть!
Филипп расхохотался.
– Не валяй дурака. У этой курочки такая грудь… а ножки – пальчики оближешь. Настоящая красотка!.. – Филипп повернулся к своим спутникам. – Готов поклясться, вы никогда не видели ничего подобного. Когда я думаю о его бедной жене, которая сидит дома и дожидается своего распутного муженька, у меня просто сердце кровью обливается…
– Твоя взяла. – Джо вышел из дежурки. – Ты проклятый врунишка, и ничего этого не было, но я не хочу рисковать. Моя старуха подпрыгнет до небес, услышав эту историю.
Филипп победно улыбнулся.
– Идем, парни, – весело пригласил он.
Они спустились по длинной мраморной лестнице. Воздух внизу был пропитан парами формалина и еще чего-то специфического. Филипп открыл тяжелую стальную дверь, и запах формалина усилился. Они вошли в просторное помещение. После удушливой жары снаружи переход в ледяную атмосферу показался им слишком резким.
– Б-р-р! – поежился Франклин. – Кажется, я покрываюсь инеем.
Меблировка помещения состояла лишь из четырех деревянных скамеек. Вдоль стен шеренгой выстроились длинные шкафы с черными железными дверцами.
– Если не знаешь заранее, никогда не догадаешься о назначении этих ящиков, – заметил Филипп. – Я люблю приходить сюда. Здесь прохладно, а мертвецы меня не трогают.
Водитель стянул с головы засаленную каскетку и нерешительно вертел ее в руках.
– Так это здесь они хранят тела? – шепотом спросил он.
– А где же еще? – Филипп уселся на одну из скамеек. – Но к чему думать об этом? Устраивайтесь поудобнее и спите.
Не отрывая взгляда от мрачного ряда шкафов, водитель нерешительно сел. Франклин продолжал стоять.
– Я вот все думаю, а не прийти ли мне как-нибудь сюда с девушкой, – сонным голосом пробормотал Филипп. – Нет, думаю, Джо не позволит. Да и девушка вряд ли согласится… Фрэнки, погаси свет, он утомляет мои глаза.
– У тебя что, совершенно крыша поехала? Я ни за что не останусь в темноте. Атмосфера этого зала действует мне на нервы. Пока я вижу эти шкафы, еще ничего, но в темноте… Так и кажется, что они выходят из ящиков и подкрадываются ко мне.
Филипп сел.
– Что ты хочешь этим сказать? В самом деле хочешь, чтобы покойники вышли из шкафов?
– Я не сказал, что они это сделают. Но у меня создалось такое впечатление…
– Не мели чепухи! – засмеялся Филипп. – Сейчас я вам кое-что покажу…
Он подошел к ближайшему шкафу и открыл дверцу, потянув ее вниз. Платформа с лежащим на ней трупом автоматически выдвинулась вперед. Это был рослый негр. Глаза его выкатились из орбит, розовый язык торчал между зубами. Филипп быстро закрыл дверцу.
– Этого, по всей видимости, задушили, – неуверенно проговорил он слегка дрогнувшим голосом. – Посмотрим еще…
Водитель подошел поближе. Но Франклин предпочел остаться на прежнем месте.
Филипп открыл другой шкаф. Там лежал мужчина среднего роста со взъерошенной бородой.
– Никогда не подумаешь, что он мертв, не правда ли, шеф? – нервно проговорил водитель.
Филипп задвинул ящик.
– Ха! Это же сразу видно! У него такой вид, словно он набит соломой… Что ж, бросим взгляд на девушек. – Филипп направился через весь зал в противоположный угол.
– Хорошая идея, шеф! – Лицо водителя оживилось. – А они здесь тоже есть?
Остановившись у одного из шкафов, Филипп крикнул Франклину:
– А тебе не хочется взглянуть на девушек, как этому парню?
Водитель растерялся.
– Не приписывайте мне того, чего я не говорил, шеф. Это ведь не моя инициатива, и если вы считаете, что я не должен на них смотреть, то я не буду.
Филипп молча открыл очередной шкаф, вскользь глянул на его содержимое и снова закрыл.
– Можно подумать, что красотки в наше время перестали умирать, – пробормотал он с сожалением. – Здесь старуха, и ее вид вряд ли доставит вам удовольствие. – Он перешел к следующему шкафу. – Вот у этой вид несколько получше… Эй, Фрэнки, подойди и взгляни на нее!
Франклин подошел, подталкиваемый любопытством. Все трое уставились на тело лежащей на платформе девушки с огненно-рыжими волосами. Красивое, но бесстрастное лицо имело трагическое выражение существа, не знавшего в жизни ничего, кроме разочарований и горя. Ее губы и мертвые оставались нежными, а на подбородке горело алое пятно помады.
Филипп откинул простыню, закрывавшую тело девушки. Ему еще никогда не доводилось видеть столь совершенных форм.
Франклин собрался вновь прикрыть тело, но Филипп остановил его:
– Оставь! Вот это да! Никогда не встречал такой красавицы!
– Сколько же нужно денег, чтобы обладать такой девушкой! – с завистью произнес таксист.
Филипп нагнулся и прочел бирку, прикрепленную к запястью:
«Жюли Халлаген. Двадцать три года. Рост метр шестьдесят. Пятьдесят три килограмма. Место жительства неизвестно. Причина смерти: ранение, нанесенное острым колющим предметом. Профессия: проститутка».
– Н-да! – Он выпрямился. Трое мужчин молча смотрели на труп.
– Кто бы мог подумать! – нарушил молчание Франклин. – Я уже был готов расчувствоваться… А это всего-навсего обыкновенная шлюха…
Филипп с укором посмотрел на него.
– Ну и что с того? Это же не мешало ей быть человеком.
Франклин прикрыл тело простыней и закрыл шкаф.
– Надеюсь, ты не принадлежишь к породе мечтателей-идеалистов, создающих романтический ореол вокруг погибших девушек? – проворчал он.
– Разумеется, нет. Эта девушка просто занималась своим ремеслом. Не слишком уважаемым, может быть, но тем не менее она была одной из нас, таким же человеческим существом. – Филипп вернулся к скамье и вновь сел.
– Брось, Филипп. – Франклин подошел к нему. – Шлюха есть шлюха. А шлюх я органически не терплю. И скорее всего она получила по заслугам!
Таксист тем временем вновь открыл шкаф и рассматривал девушку зачарованными глазами. Франклин и Филипп не обращали на него никакого внимания.
– Неужели ты не понимаешь, что многие девушки, особенно красивые, попадают в безвыходные ситуации, и сама жизнь толкает их на панель, – не сдавался Филипп. – За что же их презирать? Их можно только жалеть.
– Жалеть? Ты меня забавляешь. Я вообще не понимаю всей этой шумихи, поднятой вокруг них. Если женщина не хочет торговать своим телом, никто не заставит ее это сделать. Ты их жалеешь, а они выколачивают из тебя деньги. Она обманывает тебя, крадет, презирает мужчин. Это особая каста…
– Скорее всего это одна из девушек Равена, – не к месту ввязался в разговор водитель.
Филипп и Франклин повернулись к нему.
– Почему ты так думаешь? Видел ее там? – спросил Филипп.
– Нет, конечно. Откуда мне взять столько денег, – ответил таксист, с сожалением задвигая ящик. – Но у него всегда были самые красивые девушки, а эта очень мила.
Филипп вновь обратился к другу:
– Ты не прав, Фрэнки. У многих девушек, занимающихся подобным ремеслом, очень нелегкая жизнь. А уж девушкам Равена завидовать нельзя. Слишком просто все свалить в одну кучу…
– Кто такой Равен?
– Ты не знаешь Равена? – удивленно воскликнул Филипп, обмениваясь взглядом с таксистом. – Ну, старик! Можно подумать, ты с Луны свалился!
– Так и быть, – добродушно проворчал Франклин, – подавай свою историю. Я же знаю, до тех пор, пока ты мне ее не расскажешь, спать не дашь.
Филипп, словно только этого и дожидался, устроился поудобнее на скамейке и закурил сигарету.
– Равен был важной персоной, – начал он. – Приехал в Сан-Луи около года назад, и первым с ним столкнулся один газетчик… Началось все это весьма любопытно. И если бы не жена старого Польсена, Равен скорее всего занимался бы своими делишками до сего времени. Вот как это произошло…
Филипп, тощий высокий мужчина с всклокоченной шевелюрой и меланхолическими глазами, сидел в углу бара и не торопясь накачивался спиртным. По мнению его собутыльника, репортера Франклина, Филипп был похож на типичного поэта-неудачника.
Наполнив очередной бокал виски, Филипп дрожащей рукой поставил его на стол, пролив немного виски на скатерть. После этой манипуляции он развязал галстук и расстегнул воротничок.
– Ну и ночка! Мне кажется, я сейчас сварюсь! – простонал он. – Который час, Фрэнки?
Франклин, такой же потный от жары и усталости, тоскливо посмотрел на него налитыми кровью глазами.
– Четверть первого, – пробурчал он и вновь откинул голову на кожаную спинку кресла.
– Что? Уже за полночь? – нервно дернулся Филипп, но тут же обессиленно опустился на место. – Боже мой, что я натворил!.. Знаешь, где я сейчас должен быть?
Франклин расслабленно мотнул головой.
– Сегодня вечером я должен был встретиться с одной симпатичной малышкой. – Филипп вытер платком потное лицо. – Так как она заждалась меня, вряд ли у нее хорошее настроение.
Франклин выдавил из себя согласное ворчание.
– Как ты понимаешь, вряд ли имеет смысл идти к ней сейчас, – продолжал развивать свою мысль Филипп. – Понимаю, что поступил неэтично, но требовать подобный подвиг в этом пекле – это уже слишком…
– Не причитай, – оборвал его Франклин, тоже утираясь платком. – Я и сам сейчас не прочь был бы забраться в большой холодильник…
Глаза на худощавом лице Филиппа распахнулись пошире. Он медленно и неуверенно поднялся с кресла.
– Дельная мысль! – Размашистым жестом подвыпившего человека он похлопал Франклина по плечу. – Я всегда считал, что мозги у тебя варят!.. Ты подал великолепную идею!
– Сядь! – сердито сказал Франклин, отталкивая его руку. – Ты пьян!
Филипп торжественно покачал головой.
– Старик, ты не прав! Сейчас мы выпьем по последней рюмке и уйдем отсюда.
– Куда тащиться в такую жару? Я остаюсь здесь…
Но Филипп, не обращая внимания на вялое сопротивление друга, схватил его за руку и вытащил из кресла.
– Я спасу тебе жизнь! Нужно взять такси и провести эту дьявольскую ночь в морге.
Франклин разинул рот.
– Не спеши, – проворчал он. – Если ты думаешь, что я соглашусь клевать носом в компании мертвецов, то жестоко заблуждаешься!..
– Какая еще компания! Болван, они же тебя не съедят! Пойми, там будет прохладно.
– Хорошо, хорошо, – после колебаний сдался Франклин. – Но мне все же не нравится твоя затея… Да и кто нас туда впустит?
Филипп лукаво сощурил глаза.
– Это уж мои трудности. Я знаю там одного парня. Он добрый малый и не станет особенно возражать. Так что вперед!
Лицо Франклина внезапно просветлело.
– А что? Действительно неплохая идея! Поехали.
Выйдя из бара, они подозвали такси. Однако водитель, услышав адрес, окинул их подозрительным взглядом.
– Куда? – переспросил он, не доверяя ушам.
– В морг, – терпеливо повторил Филипп, заталкивая Франклина в машину. – Пока мы не сварились, быстрее туда. Трогай, старина!
– Слушайте, парни, – увещевающим тоном произнес водитель, выходя из машины. – Вам нужно не в морг, а по домам. Поверьте мне, я часто имею дело с вашим братом и знаю, как поступать с пьяными. Где вы живете? Я быстро уложу вас в постели.
Филипп бросил на него оценивающий взгляд, затем наклонился к своему компаньону.
– Фрэнки, посмотри, этот тип, кажется, хочет со мной переспать.
– Он тебе нравится? – лениво поинтересовался тот.
Филипп вновь повернулся в сторону водителя.
– Ну… Вид вроде подходящий…
Водитель нервно вытер лицо рукавом рубашки.
– Послушайте, парни, – с отчаянием в голосе сказал он, – я вовсе не говорил, что хочу с вами спать.
Филипп поудобнее устроился на переднем сиденье.
– Фрэнки, этот тип изменил мнение, – сказал он мрачным тоном. – А не набить ли ему морду?
– Куда мы все-таки едем, шеф? – спросил он, считая, что говорит успокаивающим тоном. – Сейчас неподходящее время для шуток, черт побери.
– В морг, – упрямо повторил Филипп. – Сейчас это единственное прохладное место в этом проклятом городе, черт возьми!
Водитель покачал головой.
– Но как вы туда пройдете? Вас не пустят.
– Ха! Меня пустят куда угодно. Нужно лишь знать заветное слово и директора в лицо.
– Без шуток? Так, может быть, вы и за меня замолвите словечко, шеф? Откровенно говоря, тоже хочется немного посидеть в прохладе.
– О чем речь! Я могу провести туда кого угодно, но хватит болтать, в путь!
Когда они подъехали к моргу, Франклин спал. Филипп бесцеремонно схватил его за руку и вытащил из машины.
– А что ты собираешься делать со своей тачкой? – Филипп хлопнул по горячему капоту.
– Оставлю здесь. Думаю, вряд ли машина понадобится здешним обитателям.
– Это ты верно подметил!
Поддерживая Франклина под руки и галдя, они ввалились в приемную. Дежурный сторож, читавший газету в своем закутке, ошеломленно уставился на них.
– Привет, Джо, – непринужденно начал Филипп. – Разреши представить моих друзей.
– Как тебя понимать? – Джо отложил газету в сторону.
– Мы хотим переночевать у тебя. Не потеснишь ли ты немного своих мертвецов?
– Что?.. – Джо поднялся. Его толстое лицо побагровело от ярости. – Ты пьян, как портовая шлюха! Советую сейчас же убраться отсюда! Здесь неподходящее место для шуток!
Водитель пугливо двинулся к двери, но Филипп удержал его за рукав.
– Скажи мне, Джо, кто была та смазливая курочка, с которой я тебя видел вчера? – вкрадчиво произнес Филипп.
Глаза Джо округлились.
– Какая еще курочка? Ты не мог меня ни с кем видеть!
Филипп расхохотался.
– Не валяй дурака. У этой курочки такая грудь… а ножки – пальчики оближешь. Настоящая красотка!.. – Филипп повернулся к своим спутникам. – Готов поклясться, вы никогда не видели ничего подобного. Когда я думаю о его бедной жене, которая сидит дома и дожидается своего распутного муженька, у меня просто сердце кровью обливается…
– Твоя взяла. – Джо вышел из дежурки. – Ты проклятый врунишка, и ничего этого не было, но я не хочу рисковать. Моя старуха подпрыгнет до небес, услышав эту историю.
Филипп победно улыбнулся.
– Идем, парни, – весело пригласил он.
Они спустились по длинной мраморной лестнице. Воздух внизу был пропитан парами формалина и еще чего-то специфического. Филипп открыл тяжелую стальную дверь, и запах формалина усилился. Они вошли в просторное помещение. После удушливой жары снаружи переход в ледяную атмосферу показался им слишком резким.
– Б-р-р! – поежился Франклин. – Кажется, я покрываюсь инеем.
Меблировка помещения состояла лишь из четырех деревянных скамеек. Вдоль стен шеренгой выстроились длинные шкафы с черными железными дверцами.
– Если не знаешь заранее, никогда не догадаешься о назначении этих ящиков, – заметил Филипп. – Я люблю приходить сюда. Здесь прохладно, а мертвецы меня не трогают.
Водитель стянул с головы засаленную каскетку и нерешительно вертел ее в руках.
– Так это здесь они хранят тела? – шепотом спросил он.
– А где же еще? – Филипп уселся на одну из скамеек. – Но к чему думать об этом? Устраивайтесь поудобнее и спите.
Не отрывая взгляда от мрачного ряда шкафов, водитель нерешительно сел. Франклин продолжал стоять.
– Я вот все думаю, а не прийти ли мне как-нибудь сюда с девушкой, – сонным голосом пробормотал Филипп. – Нет, думаю, Джо не позволит. Да и девушка вряд ли согласится… Фрэнки, погаси свет, он утомляет мои глаза.
– У тебя что, совершенно крыша поехала? Я ни за что не останусь в темноте. Атмосфера этого зала действует мне на нервы. Пока я вижу эти шкафы, еще ничего, но в темноте… Так и кажется, что они выходят из ящиков и подкрадываются ко мне.
Филипп сел.
– Что ты хочешь этим сказать? В самом деле хочешь, чтобы покойники вышли из шкафов?
– Я не сказал, что они это сделают. Но у меня создалось такое впечатление…
– Не мели чепухи! – засмеялся Филипп. – Сейчас я вам кое-что покажу…
Он подошел к ближайшему шкафу и открыл дверцу, потянув ее вниз. Платформа с лежащим на ней трупом автоматически выдвинулась вперед. Это был рослый негр. Глаза его выкатились из орбит, розовый язык торчал между зубами. Филипп быстро закрыл дверцу.
– Этого, по всей видимости, задушили, – неуверенно проговорил он слегка дрогнувшим голосом. – Посмотрим еще…
Водитель подошел поближе. Но Франклин предпочел остаться на прежнем месте.
Филипп открыл другой шкаф. Там лежал мужчина среднего роста со взъерошенной бородой.
– Никогда не подумаешь, что он мертв, не правда ли, шеф? – нервно проговорил водитель.
Филипп задвинул ящик.
– Ха! Это же сразу видно! У него такой вид, словно он набит соломой… Что ж, бросим взгляд на девушек. – Филипп направился через весь зал в противоположный угол.
– Хорошая идея, шеф! – Лицо водителя оживилось. – А они здесь тоже есть?
Остановившись у одного из шкафов, Филипп крикнул Франклину:
– А тебе не хочется взглянуть на девушек, как этому парню?
Водитель растерялся.
– Не приписывайте мне того, чего я не говорил, шеф. Это ведь не моя инициатива, и если вы считаете, что я не должен на них смотреть, то я не буду.
Филипп молча открыл очередной шкаф, вскользь глянул на его содержимое и снова закрыл.
– Можно подумать, что красотки в наше время перестали умирать, – пробормотал он с сожалением. – Здесь старуха, и ее вид вряд ли доставит вам удовольствие. – Он перешел к следующему шкафу. – Вот у этой вид несколько получше… Эй, Фрэнки, подойди и взгляни на нее!
Франклин подошел, подталкиваемый любопытством. Все трое уставились на тело лежащей на платформе девушки с огненно-рыжими волосами. Красивое, но бесстрастное лицо имело трагическое выражение существа, не знавшего в жизни ничего, кроме разочарований и горя. Ее губы и мертвые оставались нежными, а на подбородке горело алое пятно помады.
Филипп откинул простыню, закрывавшую тело девушки. Ему еще никогда не доводилось видеть столь совершенных форм.
Франклин собрался вновь прикрыть тело, но Филипп остановил его:
– Оставь! Вот это да! Никогда не встречал такой красавицы!
– Сколько же нужно денег, чтобы обладать такой девушкой! – с завистью произнес таксист.
Филипп нагнулся и прочел бирку, прикрепленную к запястью:
«Жюли Халлаген. Двадцать три года. Рост метр шестьдесят. Пятьдесят три килограмма. Место жительства неизвестно. Причина смерти: ранение, нанесенное острым колющим предметом. Профессия: проститутка».
– Н-да! – Он выпрямился. Трое мужчин молча смотрели на труп.
– Кто бы мог подумать! – нарушил молчание Франклин. – Я уже был готов расчувствоваться… А это всего-навсего обыкновенная шлюха…
Филипп с укором посмотрел на него.
– Ну и что с того? Это же не мешало ей быть человеком.
Франклин прикрыл тело простыней и закрыл шкаф.
– Надеюсь, ты не принадлежишь к породе мечтателей-идеалистов, создающих романтический ореол вокруг погибших девушек? – проворчал он.
– Разумеется, нет. Эта девушка просто занималась своим ремеслом. Не слишком уважаемым, может быть, но тем не менее она была одной из нас, таким же человеческим существом. – Филипп вернулся к скамье и вновь сел.
– Брось, Филипп. – Франклин подошел к нему. – Шлюха есть шлюха. А шлюх я органически не терплю. И скорее всего она получила по заслугам!
Таксист тем временем вновь открыл шкаф и рассматривал девушку зачарованными глазами. Франклин и Филипп не обращали на него никакого внимания.
– Неужели ты не понимаешь, что многие девушки, особенно красивые, попадают в безвыходные ситуации, и сама жизнь толкает их на панель, – не сдавался Филипп. – За что же их презирать? Их можно только жалеть.
– Жалеть? Ты меня забавляешь. Я вообще не понимаю всей этой шумихи, поднятой вокруг них. Если женщина не хочет торговать своим телом, никто не заставит ее это сделать. Ты их жалеешь, а они выколачивают из тебя деньги. Она обманывает тебя, крадет, презирает мужчин. Это особая каста…
– Скорее всего это одна из девушек Равена, – не к месту ввязался в разговор водитель.
Филипп и Франклин повернулись к нему.
– Почему ты так думаешь? Видел ее там? – спросил Филипп.
– Нет, конечно. Откуда мне взять столько денег, – ответил таксист, с сожалением задвигая ящик. – Но у него всегда были самые красивые девушки, а эта очень мила.
Филипп вновь обратился к другу:
– Ты не прав, Фрэнки. У многих девушек, занимающихся подобным ремеслом, очень нелегкая жизнь. А уж девушкам Равена завидовать нельзя. Слишком просто все свалить в одну кучу…
– Кто такой Равен?
– Ты не знаешь Равена? – удивленно воскликнул Филипп, обмениваясь взглядом с таксистом. – Ну, старик! Можно подумать, ты с Луны свалился!
– Так и быть, – добродушно проворчал Франклин, – подавай свою историю. Я же знаю, до тех пор, пока ты мне ее не расскажешь, спать не дашь.
Филипп, словно только этого и дожидался, устроился поудобнее на скамейке и закурил сигарету.
– Равен был важной персоной, – начал он. – Приехал в Сан-Луи около года назад, и первым с ним столкнулся один газетчик… Началось все это весьма любопытно. И если бы не жена старого Польсена, Равен скорее всего занимался бы своими делишками до сего времени. Вот как это произошло…
Часть первая
1
23 часа 15 минут. 3 июля
– Проводите меня немного, дорогой, – едва только стихли последние аккорды, попросила миссис Польсен.
Джерри Гомслей искоса кинул взгляд на грузную массу дряблого, морщинистого тела, и холодок отвращения пробежал у него по спине.
– Вы не находите, что сегодня ночью слишком душно? – продолжала она, пересекая танцевальный зал. – В машине с кондиционером будет несравненно лучше. – Она игриво потрепала его по руке.
– Конечно, миссис, – ответил Джерри, вытирая пот. Он уже давно чувствовал, что этим рано или поздно все закончится. Знал с прошлой недели. И теперь тащился следом за ней, содрогаясь от отвращения. Люди оглядывались на них, и он видел, как некоторые обменивались многозначительными взглядами.
Когда он проходил мимо оркестра, дирижер что-то крикнул, но Джерри уловил лишь смысл обидной реплики. Уже на выходе он попробовал было уговорить ее остаться, но это было все равно что задержать накатывающийся прибой руками.
После спертого, пропахшего потом воздуха дансинга, несмотря на жару, дышалось легко. На минуту они задержались на верхних ступеньках, привыкая к мраку. Она взяла его руку, и вновь дрожь отвращения пробежала по спине Джерри.
– Не правда ли, здесь так чудесно, – сказала она. – У меня такое ощущение, будто я помолодела лет на десять.
– Не говорите так, – автоматически ответил он. – Вы и так молоды.
– Будем смотреть правде в глаза, Джерри, – ответила она. – Я уже не так молода, но сейчас лучшая пора моей жизни. Мне еще далеко до старости.
Он содрогнулся.
Из мрака ночи бесшумно вынырнула машина. Как чертик из коробочки, оттуда выпрыгнул молодой водитель и, обежав машину, приглашающе открыл дверцу. Гомслей почувствовал себя в западне. Она так лихо все устроила! Водитель удивленно посмотрел на него, видя замешательство Джерри, и сделал приглашающий жест рукой. Джерри безропотно забрался на место водителя, а рядом с комфортом расположилась миссис Польсен. Он был готов заплакать от стыда.
– Здесь так прохладно, – сделал он последнюю попытку. – Вы не боитесь простудиться? Может быть, нам вернуться?
– Ну нет!.. – с легким смешком ответила она. – Если будет холодно, надеюсь, ты меня быстро согреешь…
«Так и будет, – подумал Джерри. – И не надо строить на этот счет иллюзий!»
– Куда едем? – спросил он, медленно выруливая на шоссе.
– Езжайте пока прямо. – Миссис Польсен как бы ненароком прикоснулась к его плечу.
Он почувствовал тяжесть ее горячего дряблого тела и не находил в себе смелости оттолкнуть ее. Проехав по автостраде около трех миль, Джерри по ее команде повернул налево. Шины зашуршали по мелкому гравию, и вскоре кроны деревьев закрыли небо.
– Остановитесь! – приказала она вдруг охрипшим голосом.
Он сделал вид, что не слышит, и продолжал давить на педаль акселератора.
– Джерри, мой дорогой мальчик, я же приказала тебе остановиться, – прошептала она ему прямо в ухо. – Я хочу тебе кое-что сказать.
В ту же минуту ее рука повернула ключ зажигания, рокот мотора умолк и машина, проехав несколько метров, остановилась.
Гомслей, сжав вспотевшими руками руль, пристально смотрел в темноту. С минуту они молчали.
– Джерри, дорогой, вы очень красивый мальчик. – Миссис Польсен коснулась его руки.
Гомслей рефлекторно дернулся.
– Счастлив, что вы так думаете, – тихо ответил он. – Я польщен.
Женщина неровно дышала ему прямо в лицо.
– Мой маленький Джерри, – с придыханием прошептала она, – вы самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела. Не знаю, что бы мог подумать мой муж, но мне хочется быть очень ласковой с вами…
Он снова содрогнулся.
– Но, миссис Польсен, вы и так необыкновенно щедры со мной, – с отчаянием проговорил он. – Все эти подарки…
– У меня есть еще кое-что для тебя, что я еще не дала тебе, – голос ее был сиплым от волнения. – Джерри! Я сейчас сойду с ума! Ты делаешь меня сумасшедшей!..
Схватив его голову руками, она принялась страстно целовать губы, щеки, глаза… Его затошнило от прикосновений этого мокрого рта. Превозмогая внушаемое ему отвращение, он уперся руками ей в грудь и оттолкнул от себя.
– Нет, нет!.. – прохрипел он. – Я не хочу разрушать вашу семью… Вам нужно домой…
Она еще ближе придвинулась к нему.
– Не разыгрывай из себя идиота! – глухо приказала она. – Делай, что надо, и молчи!..
Он так сильно оттолкнул ее от себя, что она ударилась головой о дверцу машины. При свете луны он увидел ее закатившиеся глаза, затем губы раздвинулись, и пронзительный крик резанул по ушам. Крик ударил в голову Джерри, как электрический разряд.
Ощупью найдя ручку, он отворил дверцу и мешком вывалился наружу. Все его чувства вопили только об одном: быть как можно дальше от этой женщины. И повинуясь этому первобытному инстинкту, он ринулся в темноту, в то время как она продолжала вопить…
– Проводите меня немного, дорогой, – едва только стихли последние аккорды, попросила миссис Польсен.
Джерри Гомслей искоса кинул взгляд на грузную массу дряблого, морщинистого тела, и холодок отвращения пробежал у него по спине.
– Вы не находите, что сегодня ночью слишком душно? – продолжала она, пересекая танцевальный зал. – В машине с кондиционером будет несравненно лучше. – Она игриво потрепала его по руке.
– Конечно, миссис, – ответил Джерри, вытирая пот. Он уже давно чувствовал, что этим рано или поздно все закончится. Знал с прошлой недели. И теперь тащился следом за ней, содрогаясь от отвращения. Люди оглядывались на них, и он видел, как некоторые обменивались многозначительными взглядами.
Когда он проходил мимо оркестра, дирижер что-то крикнул, но Джерри уловил лишь смысл обидной реплики. Уже на выходе он попробовал было уговорить ее остаться, но это было все равно что задержать накатывающийся прибой руками.
После спертого, пропахшего потом воздуха дансинга, несмотря на жару, дышалось легко. На минуту они задержались на верхних ступеньках, привыкая к мраку. Она взяла его руку, и вновь дрожь отвращения пробежала по спине Джерри.
– Не правда ли, здесь так чудесно, – сказала она. – У меня такое ощущение, будто я помолодела лет на десять.
– Не говорите так, – автоматически ответил он. – Вы и так молоды.
– Будем смотреть правде в глаза, Джерри, – ответила она. – Я уже не так молода, но сейчас лучшая пора моей жизни. Мне еще далеко до старости.
Он содрогнулся.
Из мрака ночи бесшумно вынырнула машина. Как чертик из коробочки, оттуда выпрыгнул молодой водитель и, обежав машину, приглашающе открыл дверцу. Гомслей почувствовал себя в западне. Она так лихо все устроила! Водитель удивленно посмотрел на него, видя замешательство Джерри, и сделал приглашающий жест рукой. Джерри безропотно забрался на место водителя, а рядом с комфортом расположилась миссис Польсен. Он был готов заплакать от стыда.
– Здесь так прохладно, – сделал он последнюю попытку. – Вы не боитесь простудиться? Может быть, нам вернуться?
– Ну нет!.. – с легким смешком ответила она. – Если будет холодно, надеюсь, ты меня быстро согреешь…
«Так и будет, – подумал Джерри. – И не надо строить на этот счет иллюзий!»
– Куда едем? – спросил он, медленно выруливая на шоссе.
– Езжайте пока прямо. – Миссис Польсен как бы ненароком прикоснулась к его плечу.
Он почувствовал тяжесть ее горячего дряблого тела и не находил в себе смелости оттолкнуть ее. Проехав по автостраде около трех миль, Джерри по ее команде повернул налево. Шины зашуршали по мелкому гравию, и вскоре кроны деревьев закрыли небо.
– Остановитесь! – приказала она вдруг охрипшим голосом.
Он сделал вид, что не слышит, и продолжал давить на педаль акселератора.
– Джерри, мой дорогой мальчик, я же приказала тебе остановиться, – прошептала она ему прямо в ухо. – Я хочу тебе кое-что сказать.
В ту же минуту ее рука повернула ключ зажигания, рокот мотора умолк и машина, проехав несколько метров, остановилась.
Гомслей, сжав вспотевшими руками руль, пристально смотрел в темноту. С минуту они молчали.
– Джерри, дорогой, вы очень красивый мальчик. – Миссис Польсен коснулась его руки.
Гомслей рефлекторно дернулся.
– Счастлив, что вы так думаете, – тихо ответил он. – Я польщен.
Женщина неровно дышала ему прямо в лицо.
– Мой маленький Джерри, – с придыханием прошептала она, – вы самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела. Не знаю, что бы мог подумать мой муж, но мне хочется быть очень ласковой с вами…
Он снова содрогнулся.
– Но, миссис Польсен, вы и так необыкновенно щедры со мной, – с отчаянием проговорил он. – Все эти подарки…
– У меня есть еще кое-что для тебя, что я еще не дала тебе, – голос ее был сиплым от волнения. – Джерри! Я сейчас сойду с ума! Ты делаешь меня сумасшедшей!..
Схватив его голову руками, она принялась страстно целовать губы, щеки, глаза… Его затошнило от прикосновений этого мокрого рта. Превозмогая внушаемое ему отвращение, он уперся руками ей в грудь и оттолкнул от себя.
– Нет, нет!.. – прохрипел он. – Я не хочу разрушать вашу семью… Вам нужно домой…
Она еще ближе придвинулась к нему.
– Не разыгрывай из себя идиота! – глухо приказала она. – Делай, что надо, и молчи!..
Он так сильно оттолкнул ее от себя, что она ударилась головой о дверцу машины. При свете луны он увидел ее закатившиеся глаза, затем губы раздвинулись, и пронзительный крик резанул по ушам. Крик ударил в голову Джерри, как электрический разряд.
Ощупью найдя ручку, он отворил дверцу и мешком вывалился наружу. Все его чувства вопили только об одном: быть как можно дальше от этой женщины. И повинуясь этому первобытному инстинкту, он ринулся в темноту, в то время как она продолжала вопить…
2
15 часов 10 минут. 4 июля
Джек Эллинджер – шляпа на затылке, узел галстука распущен, в углу губ потухшая сигарета – сидел за письменным столом. Торопиться было некуда, хотя статью он закончил, так что торчать здесь больше не было нужды. Зазвонил телефон внутренней связи. Он без особого энтузиазма снял трубку.
– Ты, как всегда, вовремя, друг мой, – сказал он личному секретарю главного редактора. – Еще пара минут, и искала бы ветра в поле.
– Мистер Генри хочет вас видеть, – прощебетал в трубку приятный женский голос.
Джек состроил недовольную гримасу.
– Скажи, что я уже ушел домой.
– Мистер Генри приказал послать за вами, если бы я не застала вас в конторе.
– А в чем дело? В городе пожар или ограбили банк?
– Будет лучше, если вы поторопитесь, Джек. Мистер Генри, судя по всему, в очень дурном настроении.
Джек встал и раздраженно отпихнул ногой стул. Главный редактор «Сан-Луи» был неплохим парнем и достаточно хорошим шефом. К слову сказать, он очень редко бывал в дурном настроении. И поднимаясь к нему, Джек ломал голову, пытаясь угадать причину столь неожиданного вызова. Никаких догадок на этот счет у него не имелось. Особых грехов за Джеком тоже не числилось, разве что небольшой перерасход денег, но не будет же Генри придираться к мелочам. Может быть, он сердит за то, что он посвятил Мендетту в курс процесса Рейсона? Но ведь он лично велел написать статью…
Войдя в приемную главного редактора, Джек автоматически улыбнулся секретарше и, толкнув дверь с матовым стеклом, вошел в кабинет шефа.
Генри, высокий, крепко сбитый мужчина, вышагивал по паркету с потухшей сигаретой в зубах.
– Закрой дверь! – рявкнул он вместо приветствия. – Где ты шляешься?
Джек небрежно уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
– Прошу прощения, шеф, но я пришел сразу же, как вы вызвали.
Генри продолжал в раздражении ходить, яростно разжевывая остатки сигареты.
– Ты знаешь Джерри Гомслея? – внезапно спросил он.
Джек равнодушно пожал плечами.
– Слабо. Могу лишь сказать, что это неплохой парень. Он модный танцор в коробке Грентома. Не слышал за ним ничего плохого.
– Ах вот как! – Генри остановился напротив Джека. – Хороший парень! Этот хороший парень может стоить нам работы!
Джек вытаращил глаза.
– Может быть, шеф, объясните толком, что случилось?
– Этот твой «хороший парень» – грязный подонок, прошлой ночью сделал попытку изнасиловать миссис Польсен, жену нашего издателя.
– Что?!!
Джек даже вскочил от возбуждения, но, вспомнив прелести миссис Польсен, расхохотался и без сил повалился обратно в кресло. Сидя, он продолжал хохотать, в то время как Генри наклонился над ним с перекошенным от ярости лицом.
– Закрой пасть, ты, ирландский недоносок! – орал он. – Нашел время забавляться. Тут не до шуток!
Джек вытер выступившие на глазах слезы.
– Извини, шеф, но неужели ты всерьез думаешь, что я проглочу подобную липу? Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Да он годится ей в сыновья. Эта старуха… да это же слон, а не женщина! И дряблая, словно студень.
Генри усмехнулся.
– Не хочешь ли ты, чтобы я передал старику характеристику его жены? Он просто вцепился мне в горло. Весь черный от злобы…
– Могу себе представить. Но что на самом деле скрывается за этой историей? Ты же сам знаешь, что все это – чистейший вздор. Чего он хочет от нас?
Генри потряс сжатыми кулаками.
– Он – ни больше ни меньше – хочет шкуру Гомслея. К тому же требует закрыть заведение Грентома. Просто жаждет крови…
Монолог Генри прервал зазвонивший телефон. Главный редактор бросил в сторону аппарата подозрительный взгляд.
– Готов держать пари, это опять он. – Подойдя, Генри снял трубку. Даже со своего места Джек слышал рев, донесшийся из микрофона. Генри подмигнул ему. – Да, мистер… разумеется, мистер Польсен… Понимаю, мистер Польсен…
Джека забавляло замешательство шефа, он видел, как тот обильно потеет, и довольно улыбался.
– Да, мистер Польсен, он здесь. Я сейчас передаю ему трубку.
Пришла очередь Джека в панике замахать руками. Но Генри насильно всучил ему трубку.
– Мистер Польсен хочет поговорить с тобой, старина, – злорадно сказал Генри, вытирая пот.
В первый раз в жизни Джек имел возможность разговаривать с владельцем газеты.
– Эллинджер у телефона, – промямлил он.
Тут же по его ушам ударил звук, едва не порвавший барабанные перепонки. Джек поспешно отстранил трубку.
– Эллинджер? Вы тот репортер, которому я плачу за криминальные репортажи?
– Именно так, сэр.
– Хорошо! Слушайте меня… – продолжал рычать Польсен.
Джек криво улыбнулся, показывая фигу трубке.
– Да, сэр. Я внимательно слушаю.
– Займитесь Грентомом, понятно? Меня интересуют все сведения о нем, какие только можно добыть. Кроме того, меня интересует эта свинья Гомслей. Я жажду его крови. Немедленно принимайтесь за дело… Передай трубку Генри.
Джек с удовольствием передал трубку шефу, а сам, усевшись в кресло, принялся обмахиваться шляпой, с удовольствием наблюдая, как потеет Генри, слушая монолог хозяина. У бедняги был вид умирающего праведника. Наконец рычание в трубке умолкло, и главный редактор с облегчением положил трубку.
– Нет, у него определенно крыша поехала, – растерянно проговорил он. – Он уже был у районного прокурора, всполошил всю полицию. Но, увы, они ничего не смогли поделать, у Гомслея безупречная репутация.
– У Грентома, кстати, тоже. В его коробке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – Польсену ничего не остается, как подать в суд на Гомслея.
Генри буквально подскочил в кресле.
– Ни слова полиции о миссис Польсен. Никто не должен знать подоплеку этой истории. Мистер Польсен рассказал об этой истории лишь потому, что я отказался нападать на Гомслея. Даже тебе я не должен был говорить ничего.
Джек смущенно улыбнулся.
– Действительно, если эта история станет достоянием гласности, все будут потешаться над Польсеном. Сам-то он, конечно, в этот бред не верит.
– Конечно. – Генри пожал плечами. – Старуха сама затеяла этот шум, а Польсен боится ее как огня. Она хочет содрать шкуру с Гомслея, ну а в твоих интересах сделать это и бросить шкуру бедняги к ее ногам.
– Послушай, – взмолился Джек, – я все же репортер, а здесь нужен по крайней мере частный детектив. Пусть Польсен обратится к Пинкертону. Тот быстро посадит Гомслея в лужу, и наступит мир.
Генри недружелюбно посмотрел на него.
– Ты разве не слышал, что тебе приказал Польсен. Так что вставай и топай работать. И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока не раскопаешь что-либо интересное.
Джек Эллинджер – шляпа на затылке, узел галстука распущен, в углу губ потухшая сигарета – сидел за письменным столом. Торопиться было некуда, хотя статью он закончил, так что торчать здесь больше не было нужды. Зазвонил телефон внутренней связи. Он без особого энтузиазма снял трубку.
– Ты, как всегда, вовремя, друг мой, – сказал он личному секретарю главного редактора. – Еще пара минут, и искала бы ветра в поле.
– Мистер Генри хочет вас видеть, – прощебетал в трубку приятный женский голос.
Джек состроил недовольную гримасу.
– Скажи, что я уже ушел домой.
– Мистер Генри приказал послать за вами, если бы я не застала вас в конторе.
– А в чем дело? В городе пожар или ограбили банк?
– Будет лучше, если вы поторопитесь, Джек. Мистер Генри, судя по всему, в очень дурном настроении.
Джек встал и раздраженно отпихнул ногой стул. Главный редактор «Сан-Луи» был неплохим парнем и достаточно хорошим шефом. К слову сказать, он очень редко бывал в дурном настроении. И поднимаясь к нему, Джек ломал голову, пытаясь угадать причину столь неожиданного вызова. Никаких догадок на этот счет у него не имелось. Особых грехов за Джеком тоже не числилось, разве что небольшой перерасход денег, но не будет же Генри придираться к мелочам. Может быть, он сердит за то, что он посвятил Мендетту в курс процесса Рейсона? Но ведь он лично велел написать статью…
Войдя в приемную главного редактора, Джек автоматически улыбнулся секретарше и, толкнув дверь с матовым стеклом, вошел в кабинет шефа.
Генри, высокий, крепко сбитый мужчина, вышагивал по паркету с потухшей сигаретой в зубах.
– Закрой дверь! – рявкнул он вместо приветствия. – Где ты шляешься?
Джек небрежно уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
– Прошу прощения, шеф, но я пришел сразу же, как вы вызвали.
Генри продолжал в раздражении ходить, яростно разжевывая остатки сигареты.
– Ты знаешь Джерри Гомслея? – внезапно спросил он.
Джек равнодушно пожал плечами.
– Слабо. Могу лишь сказать, что это неплохой парень. Он модный танцор в коробке Грентома. Не слышал за ним ничего плохого.
– Ах вот как! – Генри остановился напротив Джека. – Хороший парень! Этот хороший парень может стоить нам работы!
Джек вытаращил глаза.
– Может быть, шеф, объясните толком, что случилось?
– Этот твой «хороший парень» – грязный подонок, прошлой ночью сделал попытку изнасиловать миссис Польсен, жену нашего издателя.
– Что?!!
Джек даже вскочил от возбуждения, но, вспомнив прелести миссис Польсен, расхохотался и без сил повалился обратно в кресло. Сидя, он продолжал хохотать, в то время как Генри наклонился над ним с перекошенным от ярости лицом.
– Закрой пасть, ты, ирландский недоносок! – орал он. – Нашел время забавляться. Тут не до шуток!
Джек вытер выступившие на глазах слезы.
– Извини, шеф, но неужели ты всерьез думаешь, что я проглочу подобную липу? Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Да он годится ей в сыновья. Эта старуха… да это же слон, а не женщина! И дряблая, словно студень.
Генри усмехнулся.
– Не хочешь ли ты, чтобы я передал старику характеристику его жены? Он просто вцепился мне в горло. Весь черный от злобы…
– Могу себе представить. Но что на самом деле скрывается за этой историей? Ты же сам знаешь, что все это – чистейший вздор. Чего он хочет от нас?
Генри потряс сжатыми кулаками.
– Он – ни больше ни меньше – хочет шкуру Гомслея. К тому же требует закрыть заведение Грентома. Просто жаждет крови…
Монолог Генри прервал зазвонивший телефон. Главный редактор бросил в сторону аппарата подозрительный взгляд.
– Готов держать пари, это опять он. – Подойдя, Генри снял трубку. Даже со своего места Джек слышал рев, донесшийся из микрофона. Генри подмигнул ему. – Да, мистер… разумеется, мистер Польсен… Понимаю, мистер Польсен…
Джека забавляло замешательство шефа, он видел, как тот обильно потеет, и довольно улыбался.
– Да, мистер Польсен, он здесь. Я сейчас передаю ему трубку.
Пришла очередь Джека в панике замахать руками. Но Генри насильно всучил ему трубку.
– Мистер Польсен хочет поговорить с тобой, старина, – злорадно сказал Генри, вытирая пот.
В первый раз в жизни Джек имел возможность разговаривать с владельцем газеты.
– Эллинджер у телефона, – промямлил он.
Тут же по его ушам ударил звук, едва не порвавший барабанные перепонки. Джек поспешно отстранил трубку.
– Эллинджер? Вы тот репортер, которому я плачу за криминальные репортажи?
– Именно так, сэр.
– Хорошо! Слушайте меня… – продолжал рычать Польсен.
Джек криво улыбнулся, показывая фигу трубке.
– Да, сэр. Я внимательно слушаю.
– Займитесь Грентомом, понятно? Меня интересуют все сведения о нем, какие только можно добыть. Кроме того, меня интересует эта свинья Гомслей. Я жажду его крови. Немедленно принимайтесь за дело… Передай трубку Генри.
Джек с удовольствием передал трубку шефу, а сам, усевшись в кресло, принялся обмахиваться шляпой, с удовольствием наблюдая, как потеет Генри, слушая монолог хозяина. У бедняги был вид умирающего праведника. Наконец рычание в трубке умолкло, и главный редактор с облегчением положил трубку.
– Нет, у него определенно крыша поехала, – растерянно проговорил он. – Он уже был у районного прокурора, всполошил всю полицию. Но, увы, они ничего не смогли поделать, у Гомслея безупречная репутация.
– У Грентома, кстати, тоже. В его коробке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – Польсену ничего не остается, как подать в суд на Гомслея.
Генри буквально подскочил в кресле.
– Ни слова полиции о миссис Польсен. Никто не должен знать подоплеку этой истории. Мистер Польсен рассказал об этой истории лишь потому, что я отказался нападать на Гомслея. Даже тебе я не должен был говорить ничего.
Джек смущенно улыбнулся.
– Действительно, если эта история станет достоянием гласности, все будут потешаться над Польсеном. Сам-то он, конечно, в этот бред не верит.
– Конечно. – Генри пожал плечами. – Старуха сама затеяла этот шум, а Польсен боится ее как огня. Она хочет содрать шкуру с Гомслея, ну а в твоих интересах сделать это и бросить шкуру бедняги к ее ногам.
– Послушай, – взмолился Джек, – я все же репортер, а здесь нужен по крайней мере частный детектив. Пусть Польсен обратится к Пинкертону. Тот быстро посадит Гомслея в лужу, и наступит мир.
Генри недружелюбно посмотрел на него.
– Ты разве не слышал, что тебе приказал Польсен. Так что вставай и топай работать. И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока не раскопаешь что-либо интересное.