Страница:
– Нет, Пол, – улыбаясь, возразил Дьюк, – твое увлечение цветами мне известно, но не пытайся увиливать – я этого не люблю.
Шульц упорно молчал.
– Уж не Спейд ли, часом? – не унимался Дьюк.
– Спейд? – повторил Шульц так, словно в первый раз слышит это имя. – Понятия не имею, Гарри. Я даже не знал, что Бельман чего-то боится.
– Ты что же, никогда не слыхал о Спейде, Пол?
Шульц кинул на гостя быстрый взгляд, желая убедиться, что тот говорит серьезно, и снова прикрыл веки.
– Почему же? Слыхал, конечно. Кто не знает о Спейде? Но это не значит...
– А я-то думал, что эта контора принадлежит ему, – вкрадчиво продолжал Дьюк. – Неужто я ошибался?
Шульц, ухватив стаканчик виски, жадно отхлебнул половину. И Дьюку вдруг подумалось, что этот толстяк, с его внушительным клювом и глазами-плошками, ужасно смахивает на спрута.
– Ты жестоко заблуждаешься. – Шульц поставил стаканчик на стол. – Я сам купил этот клуб пять лет назад. Интересно, с чего ты взял...
– Знаешь, я никогда особо не блистал умом. Могу и дать маху. Помню, еще когда я был совсем маленьким, это страшно огорчало мою мамочку.
– И насчет Бельмана ты на все сто не прав. Чего ему бояться? Давеча я его встретил, и, по-моему, у парня вполне цветущий вид.
– Что ж, придется мне самому его повидать. – Дьюк допил виски и встал. – Бельман хочет, чтобы я перебрался в «Пери», потому будто бы, что стоит мне там появиться – и от желающих сыграть на рулетке отбою не будет.
Когда Дьюк начинал говорить, Шульц собирался тоже допить свою порцию, но рука застыла у губ и глаза-плошки словно дымкой заволокло.
– Не стоило бы тебе с ним связываться... но это так, сорока на хвосте принесла, – наконец неуверенно пробормотал он.
– А твоя сорока, случаем, не с южным акцентом трещит?
Шульц залпом проглотил виски. Казалось, еще миг – и толстяк сдастся, но огромным усилием воли он подавил слабость.
– Вовсе нет! – хрипло сказал он. – А почему...
– Да потому что именно так изъяснялась одна птичка, давшая мне тот же совет, – ледяным тоном пояснил Дьюк.
– Так брось Бельмана, Гарри. Ты ведь только что огреб кучу монет... Самое время отдохнуть... Немного солнца и свежего воздуха явно пошли бы тебе на пользу.
Опершись обеими руками на стол, Дьюк нагнулся к самой физиономии Шульца.
– Послушай, Пол, – заметил он очень серьезно, – скажи мне правду, кто так перепугал Бельмана? Мы достаточно давно работаем вместе, и ты мог убедиться, что со мной лучше играть в открытую.
– Да повторяю тебе: ерунда все это, Гарри! Ты же знаешь, я не умею врать...
– Что ж, хорошо, – бросил Дьюк, выпрямляясь. – Так и прикажу выбить на твоей могильной плите.
И он вышел, сильно хлопнув дверью.
– Пропустим по маленькой?
Дьюк взглянул в дальний конец зала – большие желтые часы показывали половину восьмого. Он покачал головой:
– Нет, мне надо заскочить домой. Встретимся у Бельмана.
– Не забудь хорошенько вымыть уши, – пошутил Каллен. – Я рассказывал, что ты – парень на уровне.
Дьюк хлопнул друга по плечу:
– Уговорил. Я даже надену чистую рубаху.
На улице ему пришлось зажмуриться – лучи заходящего солнца слепили глаза. В ожидании такси Дьюк размышлял о жизни. Какая все-таки глупость торчать целый день напролет в прокуренной комнате за игрой, звонками и прочей мелкой тусовкой! Был бы он еще гол как сокол – так нет же! Решительно ничто не держит его в грязном кабинетишке – только сила привычки.
Наконец возле Дьюка, скрипя шинами, затормозило такси. Он уселся и дал адрес, чувствуя, что страшно устал и задыхается от жары. Гарри снял шляпу, вытянул ноги и закрыл глаза. И какого черта он согласился на это свидание с Калленом? Знакомиться с подружкой Питера вовсе не хотелось. Но как отказаться, не обидев друга? Обычно женщины, по которым сходили с ума его приятели, нагоняли на Дьюка смертную тоску. Потому-то теперь у него осталось так мало друзей – большинство переженились, и Дьюк потихоньку от них отошел.
Питер Каллен – хороший товарищ. Они уже давно знакомы, а лет пять-шесть назад даже были компаньонами в одном деле. Но Дьюк быстро устал от постоянной работы, к тому же его бесконечные стычки с полицией пугали Каллена. И это вполне понятно. Дьюк всегда знал, что Питер не любит осложнений, и он, Гарри, совсем не тот компаньон, который ему надобен. Поэтому предприятие развалилось, но Дьюк питал к Каллену слабость и любил время от времени встречаться с ним. Сейчас Питер управляет двумя станциями автосервиса, и, похоже, дела идут недурно. Во всяком случае, карманы у него туго набиты и он хвастает, будто одевается лучше всех в Бентонвиле. Да, Каллен теперь вполне добропорядочный гражданин. И Гарри снова с огорчением подумал о скорой женитьбе друга.
А вот сам Дьюк никогда не угомонится, это уж точно. Слишком суровую школу он прошел. Игра может стать очень выгодным ремеслом, но при одном условии – ты в любую минуту должен быть готов все потерять и начать с нуля, но стоит только обзавестись женой, и Фортуна тотчас берет ее в залог. Дьюк не любил чувствовать себя связанным... Как ни странно, лет десять назад у него сложилась репутация опасного убийцы. Гарри действительно убил тогда человека, и этого оказалось достаточно, чтобы сразу стать весомой фигурой. Таковы жители Бентонвиля! А ведь это не он лез на рожон, просто так получилось: кто быстрее выстрелит – тот и король. И Дьюк выиграл долю секунды... Но это было давно, и Гарри почти не вспоминал то время. Только когда переберет ненароком... В таких случаях Дьюку виделось, будто его жертва сидит в ногах кровати и блаженно улыбается. Наутро Гарри снова заливал память виски... А все-таки любопытно, зачем Бельману понадобилось его звать? Сама мысль о том, что этому типу с его бешеными деньгами, кучей баб и шикарным кабаком может требоваться помощь, казалась до предела смешной.
Убаюканный мерным покачиванием такси, запахом кожи и табака, Дьюк сонно размышлял о Шульце. Тот явно что-то знает и уж наверняка знаком с девицей, которая звонила Гарри. А чего стоит его умолчание насчет Спейда!.. Вот кого было бы приятно вывести на чистую воду! При мысли об этом губы Дьюка сжались в тонкую жесткую линию. Надо полагать, парень зашибает ломовые деньги... Притоны по всему городу, а уж автоматов – просто не сосчитать... Настоящий мафиози, чего там... да еще хитер как бес – никогда не открывается. А случись какая неприятность – расхлебывать придется Коррису. Кто знает, не Спейд ли задумал порешить Бельмана? Но тогда, значит, он собирается наложить лапу на весь Бентонвиль...
– За нами следят, шеф, – не поворачивая головы, вдруг сказал таксист.
Дьюк обернулся и увидел примерно в сотне метров большой темный лимузин. Дымчатый фильтр на лобовом стекле мешал рассмотреть водителя.
– Ты уверен?
– Похоже на то. Но не просите, чтобы я оторвался от этой тачки, – не выйдет!
– Сверни в ближайший переулок, – приказал Дьюк, продолжая наблюдать за лимузином.
У первого же поворота такси скользнуло в узкую улочку. Лимузин повторил маневр. Дьюк нахмурился и, сунув руку за пазуху, нащупал рукоять пистолета.
– Как сможешь, снова сверни, – распорядился он, – я дам им еще один шанс.
– Вы хоть не собираетесь устраивать перестрелку? – Шофер даже вспотел от волнения. – А я-то только что отремонтировал свою старушку!
– Это тебе не кино, мой мальчик! – презрительно хмыкнул Дьюк. – И к тому же мы не в Чикаго.
– Не уверен, – с горечью заметил парень, закладывая новый вираж.
Лимузин продолжал преследование. Дьюк вытащил из кармана пятидолларовую бумажку и сунул таксисту.
– На следующем повороте поднажми и, прежде чем они успеют выехать следом, резко затормози – я спрыгну.
– Так-так, теперь вы сами решили устроить кино, – рассмеялся заметно успокоившийся таксист.
Хитрость удалась на славу, и Дьюк успел спрятаться за дверью ближайшего дома до того, как лимузин на полной скорости влетел в переулок. Водителя разглядеть он так и не сумел, но хотя бы записал номер. Гарри быстро свернул и две минуты спустя уже шел по главной артерии города. В первой попавшейся лавочке он нашел телефон и набрал номер полицейской справочной:
– Говорит Гарри Дьюк. Это вы, О'Мелли?
– Да, привет, Гарри. Скажите скорее, что вы думаете о Дистройере? Он должен скакать завтра.
– Пожалуй, притащится к шапочному разбору. Ставьте-ка лучше на Эль-Нагани.
О'Мелли рассыпался в благодарностях. Подсказки Дьюка ценились на вес золота.
– А теперь слушайте внимательно, – продолжал Гарри, – сейчас меня интересует совсем другое. Я хочу узнать, кому принадлежит одна машина. Запишите номер... Можете ответить побыстрее?
– Это так срочно?
– Я подожду у телефона.
Услышав жалобный стон О'Мелли, Дьюк улыбнулся:
– В чем дело, приятель? Вам больше не нужны мои советы?
– Погодите, сейчас узнаю, но все-таки, Гарри, постарайтесь не злоупотреблять...
– Ладно-ладно, прекратите хныкать и поторопитесь.
В трубке надолго повисло молчание. Наконец послышался голос О'Мелли.
– Это одна из машин Спейда. Что-нибудь случилось?
Услышав имя Спейда, Дьюк присвистнул от удивления.
– Вовсе нет, – сказал он, – просто за рулем сидела потрясная девочка.
– Что?! И из-за этого вы меня заставили...
– Ах, дорогой мой, говорю вам, это нечто сногсшибательное, иначе я бы вас ни за что не побеспокоил. – И Дьюк повесил трубку.
Глава 4
Глава 5
Шульц упорно молчал.
– Уж не Спейд ли, часом? – не унимался Дьюк.
– Спейд? – повторил Шульц так, словно в первый раз слышит это имя. – Понятия не имею, Гарри. Я даже не знал, что Бельман чего-то боится.
– Ты что же, никогда не слыхал о Спейде, Пол?
Шульц кинул на гостя быстрый взгляд, желая убедиться, что тот говорит серьезно, и снова прикрыл веки.
– Почему же? Слыхал, конечно. Кто не знает о Спейде? Но это не значит...
– А я-то думал, что эта контора принадлежит ему, – вкрадчиво продолжал Дьюк. – Неужто я ошибался?
Шульц, ухватив стаканчик виски, жадно отхлебнул половину. И Дьюку вдруг подумалось, что этот толстяк, с его внушительным клювом и глазами-плошками, ужасно смахивает на спрута.
– Ты жестоко заблуждаешься. – Шульц поставил стаканчик на стол. – Я сам купил этот клуб пять лет назад. Интересно, с чего ты взял...
– Знаешь, я никогда особо не блистал умом. Могу и дать маху. Помню, еще когда я был совсем маленьким, это страшно огорчало мою мамочку.
– И насчет Бельмана ты на все сто не прав. Чего ему бояться? Давеча я его встретил, и, по-моему, у парня вполне цветущий вид.
– Что ж, придется мне самому его повидать. – Дьюк допил виски и встал. – Бельман хочет, чтобы я перебрался в «Пери», потому будто бы, что стоит мне там появиться – и от желающих сыграть на рулетке отбою не будет.
Когда Дьюк начинал говорить, Шульц собирался тоже допить свою порцию, но рука застыла у губ и глаза-плошки словно дымкой заволокло.
– Не стоило бы тебе с ним связываться... но это так, сорока на хвосте принесла, – наконец неуверенно пробормотал он.
– А твоя сорока, случаем, не с южным акцентом трещит?
Шульц залпом проглотил виски. Казалось, еще миг – и толстяк сдастся, но огромным усилием воли он подавил слабость.
– Вовсе нет! – хрипло сказал он. – А почему...
– Да потому что именно так изъяснялась одна птичка, давшая мне тот же совет, – ледяным тоном пояснил Дьюк.
– Так брось Бельмана, Гарри. Ты ведь только что огреб кучу монет... Самое время отдохнуть... Немного солнца и свежего воздуха явно пошли бы тебе на пользу.
Опершись обеими руками на стол, Дьюк нагнулся к самой физиономии Шульца.
– Послушай, Пол, – заметил он очень серьезно, – скажи мне правду, кто так перепугал Бельмана? Мы достаточно давно работаем вместе, и ты мог убедиться, что со мной лучше играть в открытую.
– Да повторяю тебе: ерунда все это, Гарри! Ты же знаешь, я не умею врать...
– Что ж, хорошо, – бросил Дьюк, выпрямляясь. – Так и прикажу выбить на твоей могильной плите.
И он вышел, сильно хлопнув дверью.
* * *
Внизу к Дьюку снова подошел Каллен:– Пропустим по маленькой?
Дьюк взглянул в дальний конец зала – большие желтые часы показывали половину восьмого. Он покачал головой:
– Нет, мне надо заскочить домой. Встретимся у Бельмана.
– Не забудь хорошенько вымыть уши, – пошутил Каллен. – Я рассказывал, что ты – парень на уровне.
Дьюк хлопнул друга по плечу:
– Уговорил. Я даже надену чистую рубаху.
На улице ему пришлось зажмуриться – лучи заходящего солнца слепили глаза. В ожидании такси Дьюк размышлял о жизни. Какая все-таки глупость торчать целый день напролет в прокуренной комнате за игрой, звонками и прочей мелкой тусовкой! Был бы он еще гол как сокол – так нет же! Решительно ничто не держит его в грязном кабинетишке – только сила привычки.
Наконец возле Дьюка, скрипя шинами, затормозило такси. Он уселся и дал адрес, чувствуя, что страшно устал и задыхается от жары. Гарри снял шляпу, вытянул ноги и закрыл глаза. И какого черта он согласился на это свидание с Калленом? Знакомиться с подружкой Питера вовсе не хотелось. Но как отказаться, не обидев друга? Обычно женщины, по которым сходили с ума его приятели, нагоняли на Дьюка смертную тоску. Потому-то теперь у него осталось так мало друзей – большинство переженились, и Дьюк потихоньку от них отошел.
Питер Каллен – хороший товарищ. Они уже давно знакомы, а лет пять-шесть назад даже были компаньонами в одном деле. Но Дьюк быстро устал от постоянной работы, к тому же его бесконечные стычки с полицией пугали Каллена. И это вполне понятно. Дьюк всегда знал, что Питер не любит осложнений, и он, Гарри, совсем не тот компаньон, который ему надобен. Поэтому предприятие развалилось, но Дьюк питал к Каллену слабость и любил время от времени встречаться с ним. Сейчас Питер управляет двумя станциями автосервиса, и, похоже, дела идут недурно. Во всяком случае, карманы у него туго набиты и он хвастает, будто одевается лучше всех в Бентонвиле. Да, Каллен теперь вполне добропорядочный гражданин. И Гарри снова с огорчением подумал о скорой женитьбе друга.
А вот сам Дьюк никогда не угомонится, это уж точно. Слишком суровую школу он прошел. Игра может стать очень выгодным ремеслом, но при одном условии – ты в любую минуту должен быть готов все потерять и начать с нуля, но стоит только обзавестись женой, и Фортуна тотчас берет ее в залог. Дьюк не любил чувствовать себя связанным... Как ни странно, лет десять назад у него сложилась репутация опасного убийцы. Гарри действительно убил тогда человека, и этого оказалось достаточно, чтобы сразу стать весомой фигурой. Таковы жители Бентонвиля! А ведь это не он лез на рожон, просто так получилось: кто быстрее выстрелит – тот и король. И Дьюк выиграл долю секунды... Но это было давно, и Гарри почти не вспоминал то время. Только когда переберет ненароком... В таких случаях Дьюку виделось, будто его жертва сидит в ногах кровати и блаженно улыбается. Наутро Гарри снова заливал память виски... А все-таки любопытно, зачем Бельману понадобилось его звать? Сама мысль о том, что этому типу с его бешеными деньгами, кучей баб и шикарным кабаком может требоваться помощь, казалась до предела смешной.
Убаюканный мерным покачиванием такси, запахом кожи и табака, Дьюк сонно размышлял о Шульце. Тот явно что-то знает и уж наверняка знаком с девицей, которая звонила Гарри. А чего стоит его умолчание насчет Спейда!.. Вот кого было бы приятно вывести на чистую воду! При мысли об этом губы Дьюка сжались в тонкую жесткую линию. Надо полагать, парень зашибает ломовые деньги... Притоны по всему городу, а уж автоматов – просто не сосчитать... Настоящий мафиози, чего там... да еще хитер как бес – никогда не открывается. А случись какая неприятность – расхлебывать придется Коррису. Кто знает, не Спейд ли задумал порешить Бельмана? Но тогда, значит, он собирается наложить лапу на весь Бентонвиль...
– За нами следят, шеф, – не поворачивая головы, вдруг сказал таксист.
Дьюк обернулся и увидел примерно в сотне метров большой темный лимузин. Дымчатый фильтр на лобовом стекле мешал рассмотреть водителя.
– Ты уверен?
– Похоже на то. Но не просите, чтобы я оторвался от этой тачки, – не выйдет!
– Сверни в ближайший переулок, – приказал Дьюк, продолжая наблюдать за лимузином.
У первого же поворота такси скользнуло в узкую улочку. Лимузин повторил маневр. Дьюк нахмурился и, сунув руку за пазуху, нащупал рукоять пистолета.
– Как сможешь, снова сверни, – распорядился он, – я дам им еще один шанс.
– Вы хоть не собираетесь устраивать перестрелку? – Шофер даже вспотел от волнения. – А я-то только что отремонтировал свою старушку!
– Это тебе не кино, мой мальчик! – презрительно хмыкнул Дьюк. – И к тому же мы не в Чикаго.
– Не уверен, – с горечью заметил парень, закладывая новый вираж.
Лимузин продолжал преследование. Дьюк вытащил из кармана пятидолларовую бумажку и сунул таксисту.
– На следующем повороте поднажми и, прежде чем они успеют выехать следом, резко затормози – я спрыгну.
– Так-так, теперь вы сами решили устроить кино, – рассмеялся заметно успокоившийся таксист.
Хитрость удалась на славу, и Дьюк успел спрятаться за дверью ближайшего дома до того, как лимузин на полной скорости влетел в переулок. Водителя разглядеть он так и не сумел, но хотя бы записал номер. Гарри быстро свернул и две минуты спустя уже шел по главной артерии города. В первой попавшейся лавочке он нашел телефон и набрал номер полицейской справочной:
– Говорит Гарри Дьюк. Это вы, О'Мелли?
– Да, привет, Гарри. Скажите скорее, что вы думаете о Дистройере? Он должен скакать завтра.
– Пожалуй, притащится к шапочному разбору. Ставьте-ка лучше на Эль-Нагани.
О'Мелли рассыпался в благодарностях. Подсказки Дьюка ценились на вес золота.
– А теперь слушайте внимательно, – продолжал Гарри, – сейчас меня интересует совсем другое. Я хочу узнать, кому принадлежит одна машина. Запишите номер... Можете ответить побыстрее?
– Это так срочно?
– Я подожду у телефона.
Услышав жалобный стон О'Мелли, Дьюк улыбнулся:
– В чем дело, приятель? Вам больше не нужны мои советы?
– Погодите, сейчас узнаю, но все-таки, Гарри, постарайтесь не злоупотреблять...
– Ладно-ладно, прекратите хныкать и поторопитесь.
В трубке надолго повисло молчание. Наконец послышался голос О'Мелли.
– Это одна из машин Спейда. Что-нибудь случилось?
Услышав имя Спейда, Дьюк присвистнул от удивления.
– Вовсе нет, – сказал он, – просто за рулем сидела потрясная девочка.
– Что?! И из-за этого вы меня заставили...
– Ах, дорогой мой, говорю вам, это нечто сногсшибательное, иначе я бы вас ни за что не побеспокоил. – И Дьюк повесил трубку.
Глава 4
Когда под окном раздалось покашливание старенького «фордика» Клары, Питер Каллен уже почти покончил с художественным оформлением галстука. Он быстро надел пиджак, в последний раз пригладил волосы щеткой и бросился к двери. Стоя на площадке, он слышал, как хлопнула дверь и по плиткам холла зацокали каблучки, и перегнулся через перила, чтобы как можно раньше увидеть гостью.
Каллен по уши влюбился в Клару. Не из-за красоты – он уже успел устать от гораздо более красивых женщин. Нет, что ему нравилось – так это ее серьезность (во всяком случае, сам Питер думал именно так). Просто в Кларе было нечто такое, что отличало ее от всех других девушек в Бентонвиле и даже в Фэйрвью. Молодые люди познакомились совершенно случайно: как-то раз Клара приехала на его станцию автосервиса – древний «форд» требовал починки. Питер проверял счета, но, увидев девушку, расхаживающую взад-вперед в ожидании машины, решил выйти поболтать. Они сразу прониклись симпатией друг к другу, и Питер записал номер телефона – в таких случаях зевать не следует.
С тех пор они виделись очень часто. Питер знал, что девушка в Фэйрвью одна и до смерти скучает. Таким образом, Каллен оказался в на редкость выгодном положении – вся задача сводилась к тому, чтобы почаще вытаскивать Клару из дому, немного развлекать и говорить с ней о книгах и пьесах, которые оба любили. Теперь Клара приезжала в Бентонвиль почти каждый вечер после работы. Они шли в кино или ужинали в ресторане и дружески болтали.
Наконец в лестничном проеме показалась темноволосая головка. Питер тихонько свистнул. Девушка подняла глаза, улыбнулась и взбежала по лестнице.
– Я не опоздала?
– Ровно восемь. – Питер подхватил ее под локти и, приподняв, прижал к груди. – До чего приятно вас видеть! Как дела?
Клара запрокинула голову, и они поцеловались.
– Все в порядке, но я немного устала. А что у вас? – Она заботливо поправила Питеру галстук.
– У меня всегда все в лучшем виде, – засмеялся молодой человек, провожая Клару в гостиную. – Зайдите на минутку – я сейчас.
Девушка довольно долго стояла на пороге, прижавшись головой к плечу Каллена и с удовольствием разглядывая большую светлую комнату, где царил отчаянный беспорядок.
– Мне здесь нравится. А знаете, эта комната очень похожа на вас...
Клара осторожно сняла руку Питера со своей талии и удобно устроилась в кресле, поджав под себя ноги.
– Между прочим, только что Сэм подтрунивал надо мной из-за вас. Он знает, что мы встречаемся.
– Вот как? И вам это неприятно? – спросил Питер, рассовывая по карманам всякую всячину.
– Нисколько, даже наоборот. Сэм всегда относился ко мне с редким великодушием. Не знаю, что бы я без него делала!
– Но ведь теперь у вас есть я!
– Да, я знаю. Одиночество – ужасная штука... особенно для женщины. Признаюсь, с меня хватит.
– Будьте умницей – выходите за меня замуж!
Питер взглянул на себя в зеркало и, видимо, удовлетворенный, уселся на ручку кресла Клары.
– Нет, Питер, только не сегодня. – Девушка умоляюще подняла руки. – Мы ведь уже говорили об этом вчера, и я сказала, что не совсем уверена в себе. Я так долго жила одна, без всякой опеки и помощи, что... по правде говоря, я и сама не знаю, чего хочу.
Питер ласково погладил ее по волосам:
– Хорошо-хорошо, но только при условии, что не появится кто-то другой. Должен признаться, дорогая, я страшно ревнив.
– Никого другого не будет. – Клара взяла его за руку. – Не бойтесь и верьте мне. Мне нравится, когда мужчина уверен в себе, и я не люблю тех, кто чувствует себя не в своей тарелке только из-за того, что у меня хорошая фигура, красивые глаза или элегантное платье.
– А кто это вам сказал про фигуру? – улыбнулся Питер.
– Вы не согласны?
– Ох, знаете, я ведь занимаюсь автомобилями и привык судить только о том, что проверил собственными руками.
– Вы становитесь весьма дерзки, мистер Каллен!
– Ничуть. Просто я говорю то, что думаю.
– Тогда, пожалуй, мне лучше поостеречься и сесть поближе к окну, чтобы в случае чего позвать на помощь.
– Хорошо еще, вы сказали «в случае чего». Но давайте поговорим серьезно, Клара. Вам надо выйти за меня.
– Ну, серьезно так серьезно. Я и в самом деле предпочла бы не говорить об этом теперь. Вы очень сердитесь?
Девушка тихонько погладила Питера по руке. На мгновение его лицо отразило глубокое разочарование, но тут же снова расплылось в улыбке.
– Простите. Расскажите мне лучше, как провели день.
– Препаршиво. Я надеялась выудить хоть какие-то сведения для статьи о трущобах Фэйрвью, но все глухо. Вы знаете Пиндерс-Энд, Питер?
– Кажется, да. Это у самой черты Фэйрвью, так? Слишком много нищеты для такого ограниченного пространства...
– Очень меткое определение. Это место – позор Фэйрвью. Мне безумно жаль тех, кто там живет. Все они смахивают на персонажей какого-то мрачного романа. Муниципальный инспектор уже больше года твердит о выселении, наконец на последнем собрании все вроде бы решилось, но вдруг решение неизвестно почему отменили.
– Вероятно, обитатели трущобы ужасно довольны. Ну куда бы они пошли?
– Их устройством бы занялись, план это предусматривал. Никак не могу понять, зачем понадобилось откладывать.
– С бюрократами всегда так, – заметил Питер, доставая портсигар.
– Я хотела было поднять шум в «Кларион», но Сэм даже слушать не желает, – пожаловалась Клара, нагибаясь к огню и прикуривая. – Иногда мне кажется, он чересчур осторожничает. После угроз Корриса бедняга не смеет ни говорить о политике, ни напечатать хоть строку о Бентонвиле!
– Как же, помню. Коррис вроде бы обещал спалить «Кларион» или что-то в этом роде.
Клара возмущенно передернула плечами:
– Чепуха!
– Боюсь, что тут вы ошибаетесь. Коррис – очень влиятельное лицо в Бентонвиле, а его подручные не останавливаются ни перед чем.
– Это просто постыдно! Почему полиция не выставит его из города? Чего они ждут?
– Ну-ну, Клара, вы не хуже меня знаете, что городские власти очень недурно кормятся благодаря Коррису и вовсе не жаждут его исчезновения.
Некоторое время оба молча курили.
– Как вы думаете, Спейд в самом деле существует? – неожиданно спросила Клара.
– Какой Спейд? Содержатель притонов? Да, возможно... Но я не очень-то интересуюсь всей это публикой.
– Зря, Питер, если бы каждый выполнял свой долг и честно участвовал в выборах, всю эту банду скоро вышвырнули бы вон!
– Или нам самим бы очень крепко накостыляли, – серьезно возразил Питер. – Эти люди держат в когтях Бентонвиль и так просто добычу не выпустят.
– Ой, Питер, чуть не забыла! Я же хотела спросить, не знаете ли вы человека по фамилии Тимсон!
– По-моему, нет. А что?
– Тимсон приехал в Фэйрвью. По словам Сэма, – из Бентонвиля. И он хочет купить земельный участок.
– Не может быть, – расхохотался Каллен. – В Фэйрвью нет ничего такого, что заинтересовало бы даже старьевщика. И что, по-вашему, он может там приобрести? Пиндерс-Энд?
– Это было бы дичайшей глупостью, но... – Клара вдруг замолчала и удивленно посмотрела на Питера: – Нет... это невероятно... послушайте...
– В чем дело? Что с вами?
Девушка вскочила, оттолкнув кресло.
– Можно мне от вас позвонить?
– Да что творится в вашей хорошенькой головке? – Питер смотрел на нее с добродушным лю бопытством.
– Сейчас мы все выясним, – решительно заявила Клара, набирая номер. – Все-таки странно, что Тимсон приезжает в Фэйрвью покупать землю и в тот же день проект насчет снова Пиндерс-Энд летит к чертям.
– Кому вы звоните?
– Попробую добраться до Хилла... это инспектор общественных работ... Ага... Мистер Хилл? Говорит Клара Рассел из «Кларион». Мне сообщили, что Пиндерс-Энд недавно продан. Это верно?
На другом конце провода послышалось изумленное восклицание.
– Продан? – пролепетал Хилл. – Кто вам сказал?
– Я получила сведения из надежного источника и жду от вас подтверждения, – осторожно ответила Клара.
– Мне нечего сообщить прессе, – сухо отрезал мистер Хилл.
– Но вы не отрицаете? – настаивала девушка.
– Повторяю: мне нечего вам сообщить! – И Хилл бросил трубку.
Клара обернулась к Питеру:
– Он не хочет говорить. Похоже, Тимсон и впрямь купил землю.
– Какая чушь! Что он станет делать с этой мусорной кучей? Скорее, Хилл шутки ради водит вас за нос!
– Нет, не меня.
Девушка снова сняла трубку и позвонила Сэму. Но и тот был настроен скептически.
– Оставьте Пиндерс-Энд мне, – сердито буркнул он. – Завтра с утра я повидаюсь с Хиллом. А теперь бегите развлекаться, иначе я из-за вас опоздаю к ужину. До свидания!
– В любом случае сегодня уже ничего выяснить не удастся. – Девушка пожала плечами. – Ну, Питер, что вы предлагаете делать?
– Ох, дорогая, я же совсем забыл! – Питер с досадой щелкнул пальцами. – Я поведу вас в «Пери» знакомиться с прославленным Гарри Дьюком. Я пригласил его поужинать с нами.
– А я так надеялась провести этот вечер вдвоем! – Огонек в глазах Клары неожиданно потух. – Я сейчас просто не в состоянии любезничать с вашими друзьями.
– Но вам вовсе не придется из кожи вон лезть ради Гарри Дьюка, да я бы этого и не позволил!
– Правда, Питер, неужели никак нельзя отложить это знакомство? Мне сегодня совсем не хочется никого видеть!
Питер окинул девушку внимательным взглядом и понял, что она говорит серьезно и это не каприз.
– Извините, дорогая. Разумеется, я могу перенести ужин с Гарри на другое время, но он так давно ждет этого знакомства... и потом, Гарри – мой лучший друг.
Клара подошла к окну:
– Вам не за что просить прощения. Вы же не могли предвидеть, в каком я буду настроении. – И, помолчав, она добавила: – Я много слышала о Гарри Дьюке и не очень уверена, что хочу с ним знакомиться. Он ведь один из крупнейших игроков Бентонвиля, да?
– Не надо верить россказням, – смущенно сказал Питер. – Гарри – потрясающий парень. Мы много лет знакомы, и он всегда поступал со мной по-честному. Может, конечно, Дьюк – немного сорвиголова, но это же не преступление.
– Он игрок, убийца и вообще совершенно бесполезен для общества!
– Ну и что? – Питер начал сердиться. – Гарри делает только то, что и тысячи других жителей Бентонвиля.
– По-вашему, это хорошо?
Наступила напряженная тишина, но Питер быстро взял себя в руки:
– Что ж, пусть так... Я попрошу его не приходить.
Клара резко обернулась:
– Простите меня, Питер, я просто дура. Ну вот, теперь я готова вдохновиться вашим примером и не судить о человеке, пока его не узнаю.
Молодой человек вопросительно посмотрел на нее:
– Правда? Вы это серьезно?
– Вполне. К тому же, если поразмыслить, мне, пожалуй, совершенно необходимо узнать Гарри Дьюка. А уж коли я сочту его человеком опасным – сделаю все возможное, чтобы покончить с вашей трогательной дружбой!
Девушка теперь снова улыбалась, но потемневший взгляд свидетельствовал о глубоком внутреннем волнении.
Питер почувствовал, что вечер начинается довольно скверно.
– Что ж, тогда идемте, Клара, – вздохнул он, беря шляпу. – Чем тратить время на болтовню, давайте лучше развлекаться, как все. Жизнь не стоит таких треволнений. Примем ее как есть и не будем смотреть на мир слишком мрачно.
– Я называю это философией зла, – проговорила Клара, спускаясь по лестнице. – Но будь по-вашему! Воздержимся от ненужных слов, не станем попусту тратить нервные клетки и проведем восхитительный вечер с мерзавцем Гарри Дьюком!
Питер распахнул дверцу машины.
– Надеюсь, вы сдержите свой воинственный нрав, – попросил он полушутя-полусерьезно.
– Неужто я в самом деле такая злюка? – спросила девушка, усаживаясь за руль. – Успокойтесь, я очень постараюсь ни словом не обидеть бедняжку Гарри Дьюка.
– В добрый час! Но на всякий случай предупреждаю: у Гарри тоже очень неплохо подвешен язык. Так что не гневайтесь на меня, коли и вас укусят.
Клара завела машину и медленно поехала к центру города.
– Я страшно тороплюсь поскорее приехать, – объяснила она. – Заранее предвкушаю, какой замечательный вечер нас ожидает. Так и вижу, как мы сидим за столом вежливые-вежливые и обмениваемся гадостями, тихо ненавидя друг друга. Но, по крайней мере, это будет что-то новенькое!
– Клара Рассел! Если вы намерены продолжать в том же духе, я отвезу вас домой и хорошенько отшлепаю! Ей-богу, это пойдет вам на пользу!
– Может, этим займется мистер Дьюк?
– Нет-нет, уж я сам как-нибудь справлюсь!
– Тогда я нарочно буду вести себя гнусно! – Клара ловко втиснула «фордик» в поток машин. – Кто знает, может, ваша трепка доставит мне удовольствие?
Питер в притворном отчаянии воздел руки к небу.
Каллен по уши влюбился в Клару. Не из-за красоты – он уже успел устать от гораздо более красивых женщин. Нет, что ему нравилось – так это ее серьезность (во всяком случае, сам Питер думал именно так). Просто в Кларе было нечто такое, что отличало ее от всех других девушек в Бентонвиле и даже в Фэйрвью. Молодые люди познакомились совершенно случайно: как-то раз Клара приехала на его станцию автосервиса – древний «форд» требовал починки. Питер проверял счета, но, увидев девушку, расхаживающую взад-вперед в ожидании машины, решил выйти поболтать. Они сразу прониклись симпатией друг к другу, и Питер записал номер телефона – в таких случаях зевать не следует.
С тех пор они виделись очень часто. Питер знал, что девушка в Фэйрвью одна и до смерти скучает. Таким образом, Каллен оказался в на редкость выгодном положении – вся задача сводилась к тому, чтобы почаще вытаскивать Клару из дому, немного развлекать и говорить с ней о книгах и пьесах, которые оба любили. Теперь Клара приезжала в Бентонвиль почти каждый вечер после работы. Они шли в кино или ужинали в ресторане и дружески болтали.
Наконец в лестничном проеме показалась темноволосая головка. Питер тихонько свистнул. Девушка подняла глаза, улыбнулась и взбежала по лестнице.
– Я не опоздала?
– Ровно восемь. – Питер подхватил ее под локти и, приподняв, прижал к груди. – До чего приятно вас видеть! Как дела?
Клара запрокинула голову, и они поцеловались.
– Все в порядке, но я немного устала. А что у вас? – Она заботливо поправила Питеру галстук.
– У меня всегда все в лучшем виде, – засмеялся молодой человек, провожая Клару в гостиную. – Зайдите на минутку – я сейчас.
Девушка довольно долго стояла на пороге, прижавшись головой к плечу Каллена и с удовольствием разглядывая большую светлую комнату, где царил отчаянный беспорядок.
– Мне здесь нравится. А знаете, эта комната очень похожа на вас...
Клара осторожно сняла руку Питера со своей талии и удобно устроилась в кресле, поджав под себя ноги.
– Между прочим, только что Сэм подтрунивал надо мной из-за вас. Он знает, что мы встречаемся.
– Вот как? И вам это неприятно? – спросил Питер, рассовывая по карманам всякую всячину.
– Нисколько, даже наоборот. Сэм всегда относился ко мне с редким великодушием. Не знаю, что бы я без него делала!
– Но ведь теперь у вас есть я!
– Да, я знаю. Одиночество – ужасная штука... особенно для женщины. Признаюсь, с меня хватит.
– Будьте умницей – выходите за меня замуж!
Питер взглянул на себя в зеркало и, видимо, удовлетворенный, уселся на ручку кресла Клары.
– Нет, Питер, только не сегодня. – Девушка умоляюще подняла руки. – Мы ведь уже говорили об этом вчера, и я сказала, что не совсем уверена в себе. Я так долго жила одна, без всякой опеки и помощи, что... по правде говоря, я и сама не знаю, чего хочу.
Питер ласково погладил ее по волосам:
– Хорошо-хорошо, но только при условии, что не появится кто-то другой. Должен признаться, дорогая, я страшно ревнив.
– Никого другого не будет. – Клара взяла его за руку. – Не бойтесь и верьте мне. Мне нравится, когда мужчина уверен в себе, и я не люблю тех, кто чувствует себя не в своей тарелке только из-за того, что у меня хорошая фигура, красивые глаза или элегантное платье.
– А кто это вам сказал про фигуру? – улыбнулся Питер.
– Вы не согласны?
– Ох, знаете, я ведь занимаюсь автомобилями и привык судить только о том, что проверил собственными руками.
– Вы становитесь весьма дерзки, мистер Каллен!
– Ничуть. Просто я говорю то, что думаю.
– Тогда, пожалуй, мне лучше поостеречься и сесть поближе к окну, чтобы в случае чего позвать на помощь.
– Хорошо еще, вы сказали «в случае чего». Но давайте поговорим серьезно, Клара. Вам надо выйти за меня.
– Ну, серьезно так серьезно. Я и в самом деле предпочла бы не говорить об этом теперь. Вы очень сердитесь?
Девушка тихонько погладила Питера по руке. На мгновение его лицо отразило глубокое разочарование, но тут же снова расплылось в улыбке.
– Простите. Расскажите мне лучше, как провели день.
– Препаршиво. Я надеялась выудить хоть какие-то сведения для статьи о трущобах Фэйрвью, но все глухо. Вы знаете Пиндерс-Энд, Питер?
– Кажется, да. Это у самой черты Фэйрвью, так? Слишком много нищеты для такого ограниченного пространства...
– Очень меткое определение. Это место – позор Фэйрвью. Мне безумно жаль тех, кто там живет. Все они смахивают на персонажей какого-то мрачного романа. Муниципальный инспектор уже больше года твердит о выселении, наконец на последнем собрании все вроде бы решилось, но вдруг решение неизвестно почему отменили.
– Вероятно, обитатели трущобы ужасно довольны. Ну куда бы они пошли?
– Их устройством бы занялись, план это предусматривал. Никак не могу понять, зачем понадобилось откладывать.
– С бюрократами всегда так, – заметил Питер, доставая портсигар.
– Я хотела было поднять шум в «Кларион», но Сэм даже слушать не желает, – пожаловалась Клара, нагибаясь к огню и прикуривая. – Иногда мне кажется, он чересчур осторожничает. После угроз Корриса бедняга не смеет ни говорить о политике, ни напечатать хоть строку о Бентонвиле!
– Как же, помню. Коррис вроде бы обещал спалить «Кларион» или что-то в этом роде.
Клара возмущенно передернула плечами:
– Чепуха!
– Боюсь, что тут вы ошибаетесь. Коррис – очень влиятельное лицо в Бентонвиле, а его подручные не останавливаются ни перед чем.
– Это просто постыдно! Почему полиция не выставит его из города? Чего они ждут?
– Ну-ну, Клара, вы не хуже меня знаете, что городские власти очень недурно кормятся благодаря Коррису и вовсе не жаждут его исчезновения.
Некоторое время оба молча курили.
– Как вы думаете, Спейд в самом деле существует? – неожиданно спросила Клара.
– Какой Спейд? Содержатель притонов? Да, возможно... Но я не очень-то интересуюсь всей это публикой.
– Зря, Питер, если бы каждый выполнял свой долг и честно участвовал в выборах, всю эту банду скоро вышвырнули бы вон!
– Или нам самим бы очень крепко накостыляли, – серьезно возразил Питер. – Эти люди держат в когтях Бентонвиль и так просто добычу не выпустят.
– Ой, Питер, чуть не забыла! Я же хотела спросить, не знаете ли вы человека по фамилии Тимсон!
– По-моему, нет. А что?
– Тимсон приехал в Фэйрвью. По словам Сэма, – из Бентонвиля. И он хочет купить земельный участок.
– Не может быть, – расхохотался Каллен. – В Фэйрвью нет ничего такого, что заинтересовало бы даже старьевщика. И что, по-вашему, он может там приобрести? Пиндерс-Энд?
– Это было бы дичайшей глупостью, но... – Клара вдруг замолчала и удивленно посмотрела на Питера: – Нет... это невероятно... послушайте...
– В чем дело? Что с вами?
Девушка вскочила, оттолкнув кресло.
– Можно мне от вас позвонить?
– Да что творится в вашей хорошенькой головке? – Питер смотрел на нее с добродушным лю бопытством.
– Сейчас мы все выясним, – решительно заявила Клара, набирая номер. – Все-таки странно, что Тимсон приезжает в Фэйрвью покупать землю и в тот же день проект насчет снова Пиндерс-Энд летит к чертям.
– Кому вы звоните?
– Попробую добраться до Хилла... это инспектор общественных работ... Ага... Мистер Хилл? Говорит Клара Рассел из «Кларион». Мне сообщили, что Пиндерс-Энд недавно продан. Это верно?
На другом конце провода послышалось изумленное восклицание.
– Продан? – пролепетал Хилл. – Кто вам сказал?
– Я получила сведения из надежного источника и жду от вас подтверждения, – осторожно ответила Клара.
– Мне нечего сообщить прессе, – сухо отрезал мистер Хилл.
– Но вы не отрицаете? – настаивала девушка.
– Повторяю: мне нечего вам сообщить! – И Хилл бросил трубку.
Клара обернулась к Питеру:
– Он не хочет говорить. Похоже, Тимсон и впрямь купил землю.
– Какая чушь! Что он станет делать с этой мусорной кучей? Скорее, Хилл шутки ради водит вас за нос!
– Нет, не меня.
Девушка снова сняла трубку и позвонила Сэму. Но и тот был настроен скептически.
– Оставьте Пиндерс-Энд мне, – сердито буркнул он. – Завтра с утра я повидаюсь с Хиллом. А теперь бегите развлекаться, иначе я из-за вас опоздаю к ужину. До свидания!
– В любом случае сегодня уже ничего выяснить не удастся. – Девушка пожала плечами. – Ну, Питер, что вы предлагаете делать?
– Ох, дорогая, я же совсем забыл! – Питер с досадой щелкнул пальцами. – Я поведу вас в «Пери» знакомиться с прославленным Гарри Дьюком. Я пригласил его поужинать с нами.
– А я так надеялась провести этот вечер вдвоем! – Огонек в глазах Клары неожиданно потух. – Я сейчас просто не в состоянии любезничать с вашими друзьями.
– Но вам вовсе не придется из кожи вон лезть ради Гарри Дьюка, да я бы этого и не позволил!
– Правда, Питер, неужели никак нельзя отложить это знакомство? Мне сегодня совсем не хочется никого видеть!
Питер окинул девушку внимательным взглядом и понял, что она говорит серьезно и это не каприз.
– Извините, дорогая. Разумеется, я могу перенести ужин с Гарри на другое время, но он так давно ждет этого знакомства... и потом, Гарри – мой лучший друг.
Клара подошла к окну:
– Вам не за что просить прощения. Вы же не могли предвидеть, в каком я буду настроении. – И, помолчав, она добавила: – Я много слышала о Гарри Дьюке и не очень уверена, что хочу с ним знакомиться. Он ведь один из крупнейших игроков Бентонвиля, да?
– Не надо верить россказням, – смущенно сказал Питер. – Гарри – потрясающий парень. Мы много лет знакомы, и он всегда поступал со мной по-честному. Может, конечно, Дьюк – немного сорвиголова, но это же не преступление.
– Он игрок, убийца и вообще совершенно бесполезен для общества!
– Ну и что? – Питер начал сердиться. – Гарри делает только то, что и тысячи других жителей Бентонвиля.
– По-вашему, это хорошо?
Наступила напряженная тишина, но Питер быстро взял себя в руки:
– Что ж, пусть так... Я попрошу его не приходить.
Клара резко обернулась:
– Простите меня, Питер, я просто дура. Ну вот, теперь я готова вдохновиться вашим примером и не судить о человеке, пока его не узнаю.
Молодой человек вопросительно посмотрел на нее:
– Правда? Вы это серьезно?
– Вполне. К тому же, если поразмыслить, мне, пожалуй, совершенно необходимо узнать Гарри Дьюка. А уж коли я сочту его человеком опасным – сделаю все возможное, чтобы покончить с вашей трогательной дружбой!
Девушка теперь снова улыбалась, но потемневший взгляд свидетельствовал о глубоком внутреннем волнении.
Питер почувствовал, что вечер начинается довольно скверно.
– Что ж, тогда идемте, Клара, – вздохнул он, беря шляпу. – Чем тратить время на болтовню, давайте лучше развлекаться, как все. Жизнь не стоит таких треволнений. Примем ее как есть и не будем смотреть на мир слишком мрачно.
– Я называю это философией зла, – проговорила Клара, спускаясь по лестнице. – Но будь по-вашему! Воздержимся от ненужных слов, не станем попусту тратить нервные клетки и проведем восхитительный вечер с мерзавцем Гарри Дьюком!
Питер распахнул дверцу машины.
– Надеюсь, вы сдержите свой воинственный нрав, – попросил он полушутя-полусерьезно.
– Неужто я в самом деле такая злюка? – спросила девушка, усаживаясь за руль. – Успокойтесь, я очень постараюсь ни словом не обидеть бедняжку Гарри Дьюка.
– В добрый час! Но на всякий случай предупреждаю: у Гарри тоже очень неплохо подвешен язык. Так что не гневайтесь на меня, коли и вас укусят.
Клара завела машину и медленно поехала к центру города.
– Я страшно тороплюсь поскорее приехать, – объяснила она. – Заранее предвкушаю, какой замечательный вечер нас ожидает. Так и вижу, как мы сидим за столом вежливые-вежливые и обмениваемся гадостями, тихо ненавидя друг друга. Но, по крайней мере, это будет что-то новенькое!
– Клара Рассел! Если вы намерены продолжать в том же духе, я отвезу вас домой и хорошенько отшлепаю! Ей-богу, это пойдет вам на пользу!
– Может, этим займется мистер Дьюк?
– Нет-нет, уж я сам как-нибудь справлюсь!
– Тогда я нарочно буду вести себя гнусно! – Клара ловко втиснула «фордик» в поток машин. – Кто знает, может, ваша трепка доставит мне удовольствие?
Питер в притворном отчаянии воздел руки к небу.
Глава 5
Гарри Дьюк устроился в уголке, в дальнем конце бара. Он тотчас заметил Питера и Клару и, с любопытством оглядев девушку друга, поставил бокал на тщательно отполированную стойку. Клара стояла в дверном проеме, держась очень прямо и слегка наклонив голову. Дьюк сразу понял, что она не похожа ни на одну из знакомых ему девушек, и почувствовал комок в горле. С великим трудом он заставил себя отвести взгляд. Когда Клара и Питер подошли, Гарри нарочно повернулся к другу, не обращая на девушку внимания, а встретившись все-таки с ней глазами, тотчас потупился.
– Ну вот! – воскликнул Питер вне себя от радости. – Гарри, это Клара, надеюсь, вы подружитесь.
Клара еще никогда не испытывала такого потрясения. Гарри Дьюк оказался совсем не таким, как она думала. Теперь она понимала восхищение Питера и страшно досадовала, что Дьюк так несхож с прочими ловцами Фортуны. Клару удивили не только короткие, аккуратно причесанные волосы и пушистые усы, но, главное, спокойный взгляд зеленых глаз, проникающий до самых глубин души. Не успев подумать, что делает, девушка протянула ему руку, а Гарри удержал ее в своей.
– Приветствую вас, очень рад знакомству. Я давно ждал этой встречи.
И впервые в жизни репортер Клара Рассел ощутила робость и смущение. Она безумно злилась на себя и даже на Питера, понимая, впрочем, как это несправедливо. В довершение всех бед девушка чувствовала, что Питера откровенно забавляет эта сцена (ей-богу, он над ней смеется!), и окончательно смутилась. Черт возьми! Надо же что-то сказать, нельзя стоять дура дурой и пялить глаза на этого широкоплечего верзилу!
– Питер много говорил мне о вас, – наконец выдавила она из себя, – но я... я не ожидала, что...
– Ее явно поразила твоя красота, – сказал Питер, насмешливо улыбаясь.
– Да нет, не в том дело, – досадливо отмахнулась Клара. – Но, понимаете... о вас так много говорят... вот я и думала... что увижу... какого-то бандита...
Гарри Дьюк немного удивился:
– Надеюсь, вы не слишком разочарованы. Теперь я понимаю, почему Питер медлил представить нас друг другу. – И, повернувшись к Каллену, он сказал: – Поздравляю, дружище! Хотел бы я знать, как тебе это удалось.
– Клара еще совсем ребенок, – ответил польщенный Питер, – с ней все просто.
Он подозвал официанта.
– Угощаю я, – предложил Дьюк. – Что вы будете пить?
Пока официант выполнял заказ, Питер с любопытством оглядывал зал.
– А здесь очень мило, – наконец заметил он. – Я тут еще не был.
– Да, недурно, – проворчал Дьюк. – Бельман – стреляный воробей. А на втором этаже – игорные залы. Хотите взглянуть? – спросил он у Клары.
– Нет, я никогда не играю.
Дьюк пристально посмотрел на девушку:
– Все мы в той или иной мере игроки. Не всегда ради денег, но ради чего-то играет каждый.
– Правда? – В голосе Клары звучало ледяное безразличие.
– Разумеется. Играют на счастье, на карьеру, на семейный очаг, на друзей. Вы не согласны?
– Это разные вещи. Те, о ком вы говорите, рискуют по необходимости, а там, наверху, играют добровольно, для развлечения.
– Короче, вы не одобряете игру, – с легкой иронией проговорил Дьюк.
Клара покачала головой:
– Ну вот! – воскликнул Питер вне себя от радости. – Гарри, это Клара, надеюсь, вы подружитесь.
Клара еще никогда не испытывала такого потрясения. Гарри Дьюк оказался совсем не таким, как она думала. Теперь она понимала восхищение Питера и страшно досадовала, что Дьюк так несхож с прочими ловцами Фортуны. Клару удивили не только короткие, аккуратно причесанные волосы и пушистые усы, но, главное, спокойный взгляд зеленых глаз, проникающий до самых глубин души. Не успев подумать, что делает, девушка протянула ему руку, а Гарри удержал ее в своей.
– Приветствую вас, очень рад знакомству. Я давно ждал этой встречи.
И впервые в жизни репортер Клара Рассел ощутила робость и смущение. Она безумно злилась на себя и даже на Питера, понимая, впрочем, как это несправедливо. В довершение всех бед девушка чувствовала, что Питера откровенно забавляет эта сцена (ей-богу, он над ней смеется!), и окончательно смутилась. Черт возьми! Надо же что-то сказать, нельзя стоять дура дурой и пялить глаза на этого широкоплечего верзилу!
– Питер много говорил мне о вас, – наконец выдавила она из себя, – но я... я не ожидала, что...
– Ее явно поразила твоя красота, – сказал Питер, насмешливо улыбаясь.
– Да нет, не в том дело, – досадливо отмахнулась Клара. – Но, понимаете... о вас так много говорят... вот я и думала... что увижу... какого-то бандита...
Гарри Дьюк немного удивился:
– Надеюсь, вы не слишком разочарованы. Теперь я понимаю, почему Питер медлил представить нас друг другу. – И, повернувшись к Каллену, он сказал: – Поздравляю, дружище! Хотел бы я знать, как тебе это удалось.
– Клара еще совсем ребенок, – ответил польщенный Питер, – с ней все просто.
Он подозвал официанта.
– Угощаю я, – предложил Дьюк. – Что вы будете пить?
Пока официант выполнял заказ, Питер с любопытством оглядывал зал.
– А здесь очень мило, – наконец заметил он. – Я тут еще не был.
– Да, недурно, – проворчал Дьюк. – Бельман – стреляный воробей. А на втором этаже – игорные залы. Хотите взглянуть? – спросил он у Клары.
– Нет, я никогда не играю.
Дьюк пристально посмотрел на девушку:
– Все мы в той или иной мере игроки. Не всегда ради денег, но ради чего-то играет каждый.
– Правда? – В голосе Клары звучало ледяное безразличие.
– Разумеется. Играют на счастье, на карьеру, на семейный очаг, на друзей. Вы не согласны?
– Это разные вещи. Те, о ком вы говорите, рискуют по необходимости, а там, наверху, играют добровольно, для развлечения.
– Короче, вы не одобряете игру, – с легкой иронией проговорил Дьюк.
Клара покачала головой: