Страница:
– Это говорит миссис Бурнетт. Вы можете передать моему отцу, что мне нужно срочно переговорить с ним?
– Само собой разумеется, миссис Бурнетт. Подождите у телефона, а я пошлю ему записку. На это потребуется несколько минут.
Что значили эти несколько минут в сравнении с ужасными часами, которые она уже провела в ожидании!
– Хорошо, я буду у телефона.
Не прошло и пяти минут, как Валери услышала голос отца:
– Вал?..
– Отец! Он уехал! Я вне себя. После того как я утром поговорила с тобой, я обнаружила, что он уехал.
– Он взял машину?
Валери глубоко вздохнула. Голос отца звучал спокойно. Она уже приготовилась к тому, что отец вскипит, начнет упрекать ее, но он разговаривал с ней своим обычным тоном.
– Да. Он отсутствует уже пять часов.
– Ты говорила с Дюлаком?
– Да. Он сообщил об этом происшествии шефу полиции. Они нашли машину, но Криса в ней не было.
– Они продолжают поиски?
– Я полагаю, что продолжают.
– Попроси телефонную станцию не разъединять нас и позвони с другого аппарата в полицию.
Я хочу знать положение вещей на настоящий момент.
– Сейчас. Ах, отец, веришь ли…
– Вал, сделай то, что я тебе сказал. Нам нельзя терять времени.
Валери попросила телефонистку и тотчас же позвонила в полицию.
– У вас есть что-нибудь новое?
– К сожалению, пока ничего, – услышала она заботливый голос капитана Террелла. – Мои люди ищут повсюду, но я уже говорил вам, миссис Бурнетт, что эта местность очень неудобна для поисков, а я не могу послать туда больше восьми человек. Хочу вам сказать откровенно, если мы не разыщем его до наступления темноты, придется обратиться за помощью. Но тогда дело уже не удастся сохранить в тайне. Я как раз сам собирался звонить вам. Как мне поступить, миссис Бурнетт?
Валери попыталась обдумать это, но неуверенно ответила только:
– Я скоро перезвоню вам. – И продолжила разговор с Нью-Йорком.
– Они еще не нашли его, – сообщила она отцу. – Я предупредила о нежелательности огласки, но теперь капитан полиции заявил мне, что, если они не найдут Криса до темноты, он будет вынужден попросить о помощи. Но в этом случае все попадет в газеты.
– Передай ему, чтобы он потребовал помощи, – ответил Треверс. – Я скоро буду у вас.
Я прилечу ближайшим самолетом. Не волнуйся, Вал.
– Но, отец, у тебя так много работы. Разве Нью-Йорк…
– И запомни: мы не должны терять времени. Я скоро приеду. Скажи этим полицейским, чтобы они послали на розыск столько людей, сколько для этого требуется. Сама оставайся в отеле. Дюлак займется прессой. Я все организую, когда приеду. Ну, выше голову…
Валери снова позвонила Терреллу.
– Мой отец вылетает сюда. Он просил меня передать вам, чтобы вы затребовали необходимую помощь. Нужно найти моего мужа сегодня же вечером.
– Будет сделано, – ответил капитан. – В течение ближайшего получаса я передам сообщение для радио. Все фермеры осмотрят свои сараи, а мы объедем мотели, больницы и отели. К сожалению, придется сообщить и в прессу.
– Я понимаю. – И Валери повесила трубку.
Закрыв лицо руками, она неподвижно сидела некоторое время, а потом начала плакать.
Позолоченные покрытые эмалью часы в гостиной Валери пробили десять. Она лежала на софе возле открытого окна и смотрела на звездное небо. Ночь была темная и безлунная.
Около нее в кресле сидел отец с сигарой в зубах. Рядом на столике стоял бокал виски с содовой. За последние полчаса никто из них не произнес ни слова.
Со времени своего прибытия отец был с ней исключительно нежен и полон сочувствия, и между ними опять установились старые добрые отношения, которые болезнь Криса немного нарушила.
Валери чувствовала огромное облегчение. Присутствие отца придавало ей надежды и силы.
Внизу, в холле, сидели фотографы и репортеры. Их голоса доносились сюда, слышался громкий смех, от которого Валери съеживалась.
Внезапно зазвонил телефон. Треверс снял трубку. Мужской голос сказал:
– Вас хочет видеть капитан Террелл.
– Проводите его сюда.
Треверс положил трубку. Валери вскочила и растерянно посмотрела на отца.
– Сейчас сюда явится Террелл, – сказал он.
– Они нашли Криса?!
– Мы это узнаем.
Чарльз Треверс и в свои шестьдесят лет имел еще очень привлекательную внешность: сильный, широкоплечий, шести футов ростом, с блестящими голубыми глазами, соломенно-желтыми волосами и волевым небольшим лицом. Сила и уверенность его движений успокоили Валери.
Услышав шаги Террелла в коридоре, Треверс открыл дверь. Мужчины взглянули друг на друга и пожали руки.
– До сих пор нет ничего существенно нового, – сообщил капитан и прошел в комнату. – Несмотря на это, я хотел бы проинформировать вас о предпринятых мерах.
Он поклонился Валери, которая со сжатыми кулаками стояла возле софы.
– Прошло уже больше двенадцати часов, – отозвался Треверс. – Меня действительно интересует, что вы предприняли.
– Я понимаю ваши чувства, мистер Треверс. Мы сделали все, что могли. Местность очень неудобная. Болота, манговые рощи, огромные заросли тростников, сотни сараев. Мы прочесали на машинах местность в радиусе пяти миль. Теперь остаются только две версии: либо мистер Бурнетт спрятался умышленно, либо его подобрала попутная машина. Если он действительно спрятался, все наши усилия найти его почти безнадежны. Лучшее место для укрытия он вряд ли мог бы найти. Если же его подобрала попутка, мы должны забить тревогу и обратиться к населению.
Треверс вопросительно посмотрел на капитана:
– Другими словами, ваша полиция не способна отыскать пропавшего в своем районе?
– Ни в каком штате нет полиции, способной сразу же найти человека, если он спрятался умышленно и не хочет, чтобы его нашли. Мы его найдем, но на это потребуется время.
– Итак, вы не рассчитываете разыскать его сегодня ночью?
– Не знаю. Конечно, возможно, но я в этом сомневаюсь.
– Вот и все, что я хотел знать, – сказал Треверс. – Ну хорошо. Действуйте дальше. Мы будем ждать, и большое спасибо за информацию.
Это означало, что разговор окончен. Недовольный, Террелл направился к двери, но остановился и посмотрел на Валери:
– Мы разыщем его, миссис Бурнетт. Я надеюсь, вы доверяете мне?
– Безусловно, – дрожащим голосом ответила Валери.
Когда капитан полиции ушел, Треверс обнял дочь и прижал к себе.
– Теперь ложись спать. И ничего не бойся, ведь я с тобой. Все будет в порядке. Недели через две, а то и раньше тебе даже трудно будет представить, что ты могла так волноваться.
Валери высвободилась из его объятий.
– Отец, я от всего сердца благодарна тебе за то, что ты приехал. Но ты, кажется, не совсем понимаешь, что для меня значит Крис. Я люблю его, и, что бы ни случилось, он принадлежит мне. Без него моя жизнь потеряет всякий смысл. Я говорю тебе это, чтобы ты понял, как он мне дорог.
Треверс задумчиво посмотрел на дочь и прищелкнул языком.
– Теперь, Вал, иди в кровать. Ты вряд ли сегодня заснешь, но по крайней мере хоть немного отдохнешь и успокоишься. Его будут разыскивать, и мы с тобой переживем это время ожидания вместе.
Валери ласково положила руку на плечо отца.
– Я только хотела объяснить тебе, как мне дорог Крис. Да, я сейчас лягу. Большое тебе спасибо, отец. Просто не знаю, что бы я без тебя делала.
И она быстрыми шагами направилась в спальню.
Треверс остановился возле окна и, нахмурив лоб, уставился в темноту. Резким щелчком он отбросил недокуренную сигарету на террасу, где сидели репортеры.
Почувствовав запах поджариваемой ветчины, Террелл поспешно закончил бритье. До трех часов ночи он руководил розысками Бурнетта, потом, усталый и разбитый, передал это дело в руки Беглера и уехал. Бреясь, он размышлял о том, что парня еще не нашли, иначе Джо обязательно сообщил бы ему. Думал он также и о милой миссис Бурнетт, и ему стало обидно, что он до сих пор ничем не может ей помочь.
Когда наконец Террелл явился к завтраку, Каролина уже сидела за столом и читала газету.
– Это правда, что бедный парень психически не совсем здоров? – Она протянула ему газету.
– Должно быть, так оно и есть, – ответил он, садясь. – Газеты, как всегда, пытаются вытащить на свет божий все подробности. Этим они только пугают население.
– Но он ведь не опасен?
Террелл прищелкнул языком:
– Все-таки у него был поврежден мозг.
Дочитав столбец до конца, он отложил газету и принялся за еду. Зазвонил телефон.
– Шеф, говорит Джо. – Голос Беглера звучал взволнованно. – Неприятности в Оюсе. Только что сообщили об убийстве.
Террелл потер лоб. Убийство! Вот уже больше восьми месяцев у них такого не было.
– Подробности, Джо?..
– Владелец «Парк-мотеля» сообщил, что в одной из его комнат лежит женщина. Зверское убийство.
– О'кей. Заезжай за мной. Есть новости о Бурнетте?
– Его все еще ищут.
Беглера, казалось, уже не интересовало дело Бурнетта. Убийство было куда более важным событием.
– Люди уже готовы. Самое большее через десять минут мы будем у вас.
Террелл повесил трубку и вернулся к столу. Он сообщил Каролине об убийстве, но та не пожелала слушать. Ей хотелось узнать что-нибудь о Бурнетте.
– Он до сих пор не найден, – с раздражением ответил Террелл. – По-моему, он уехал далеко от того места, где бросил машину, иначе это просто трудно объяснить. Вероятно, у него помутился рассудок и он уехал куда-то без определенной цели.
Через восемь минут к бунгало Террелла подъехали две полицейские машины, но не успел он накинуть куртку, как зазвонил телефон.
– Говорит Уильяме, шеф. Мы нашли Бурнетта на Северном прибрежном шоссе. Сейчас он у нас в машине. Что нам с ним делать?
Беглер уже стоял у дверей, всем своим видом выказывая нетерпение. Террелл коротко спросил:
– Как он себя чувствует?
– По виду он какой-то удрученный. Не имеет ни малейшего понятия, как он здесь очутился.
– Оставайтесь там, где находитесь, – ответил Террелл. – Я вам еще позвоню.
Он тотчас же набрал номер отеля «Спэниш Бэй» и, ожидая соединения, сказал Беглеру:
– Наконец-то нашли Бурнетта. Я с этим сейчас быстро разделаюсь. А ты поезжай в «Парк-мотель». Я скоро буду.
Беглер кивнул и пошел по дорожке сада к машине.
– Мистер Треверс? С вами говорит Террелл. Мы нашли мистера Бурнетта. Он на вид довольно удручен. В настоящий момент он находится в полицейской машине на Северном прибрежном шоссе, милях в тридцати от вашего отеля. Я бы не советовал вам привозить его в отель, где его дожидаются репортеры. Будет лучше, если мои сотрудники доставят его в санаторий доктора Густава. Вы и миссис Бурнетт сможете там с ним встретиться. Как вы на это смотрите?
– Согласен с вами, – ответил Треверс. – Мы сейчас выезжаем.
– Через час он будет там, – сказал капитан.
Он перезвонил Уильямсу. Проинструктировав его и быстро рассказав жене о случившемся, капитан Террелл сел в машину и поехал в Оюс в «Парк-мотель».
Оюс находился на главном шоссе номер 4, и в прошлые времена там был рынок для индейцев. В переводе «Оюс» означает «пышный» из-за растительности, окружавшей это маленькое местечко.
«Парк-мотель» стоял на ответвлении от шоссе, идущем в сторону Майами. Это было второразрядное заведение из сорока деревянных домиков, плавательного бассейна, магазина самообслуживания, площадки для детских игр и четырехугольного клочка земли, на котором гости могли танцевать под оглушительную музыку, гремевшую из громкоговорителей, подвешенных на деревьях.
Террелл явился через пять минут после прибытия туда его сотрудников. Фред Хесс, возглавлявший отдел по расследованию убийств, сообщил, что Беглер с владельцем мотеля находится в конторе. Террелл направился по заросшей травой дорожке. Душная маленькая контора разделялась на две части стойкой, на которой лежали регистрационная книга и множество шариковых ручек. Кроме того, на ней красовались телефон и пепельница, полная окурков. По другую сторону стояли стол и три стула.
На одном сидел Беглер с дешевой сигаретой в зубах, рядом с ним высокий, худой мужчина лет пятидесяти, с густыми седыми волосами пепельного цвета и желтоватой кожей. Лицо у него было маленькое, нос острый и длинный. Серый, грязный костюм из хлопка был широк для его тощей фигуры.
– Это Хенекей, – представил его Беглер и встал. – О'кей, Хенекей. Теперь расскажи нам все с самого начала.
Террелл сел на стул рядом с Беглером.
– Как я уже сказал сержанту, – начал Хенекей, – в семь тридцать утра я подошел к ее двери, постучался, а когда она не ответила, нажал на ручку и вошел. – Он скривил лицо. – После этого я сразу же позвонил в полицию.
– Как ее имя?
– Она записалась как Сью Парнелли из Майами. Прибыла вчера вечером около восьми и намеревалась пробыть здесь только одну ночь.
– А вы видели ее раньше?
Хенекей помедлил долю секунды, потом отрицательно покачал головой:
– Нет, не помню. Конечно, летом, в сезон, сюда приезжает множество людей… Нет, думаю, что я ее все-таки не видел раньше.
– Были ли у нее какие-нибудь посетители?
– Этого я не могу вам сказать. Я сижу здесь с семи тридцати утра и до полуночи. А потом я закрываю контору и ложусь спать. Что делается в домиках, я не слышу и не вижу.
– Пойдем посмотрим на нее. – Террелл поднялся.
– Домик номер 24, – сказал Хенекей и положил ключ на стол. – Если вы ничего не имеете против, то я с вами не пойду. Я уже один раз ее видел, и с меня достаточно.
– Хорошо, – ответил капитан.
Беглер взял ключ, и оба полицейских вышли из конторы и направились к двойному ряду деревянных домиков. Любопытные туристы хотели было присоединиться, но им этого не разрешили. За Терреллом и Беглером проследовали сотрудники отдела по расследованию убийств и фотограф. Они подошли к домику номер 24, и Беглер открыл дверь.
– Подождите, – сказал Террелл сопровождавшим.
Он и Беглер вошли в домик, обстановка которого состояла из двуспальной кровати и двух шезлонгов, платяного шкафа, потертого ковра и телевизора. Оба поморщились: в нос им ударил тошнотворный запах.
Бросив взгляд на кровать, Беглер поспешил открыть окно. Террелл сдвинул шляпу на затылок и склонился над голым телом, лежавшим поперек кровати.
Сью Парнелли была очаровательной блондинкой лет восемнадцати.
«Похоже, она тратила много денег на свою внешность, – подумал Террелл, глядя на свеженаманикюренные ногти на руках и ногах и на эффектно уложенные волосы. – И любила солнечные ванны – все тело покрыто золотистым загаром».
Убийца, вероятно, с дикой злобой набросился на нее. На верхней части тела были четыре ножевые раны, а нижняя часть живота совершенно искромсана.
За долгие годы службы Террелл повидал многое, но от этой картины у него начал выворачиваться желудок.
– О боже мой! – воскликнул Беглер.
Ему стало дурно, и он выбежал на улицу. Террелл осмотрелся. Под одним из шезлонгов стоял бело-голубой чемодан. Капитан обошел кровать и открыл дверь в маленькую душевую. На стеклянной полочке баночка с кремом, тюбик с зубной пастой и кусок мыла. На полке возле душа лежала губка и купальная шапочка.
Он вернулся в спальню и вышел на маленькую веранду, где его ожидали сотрудники.
– Достаньте простыню, – приказал он Хессу. – Где врач?
– Он уже выехал, – ответил Хесс. – Должен скоро прибыть.
Не успел он закончить фразу, как на подъездной дорожке остановилась машина, из нее вышел доктор Лоуис, полицейский врач, и поспешил к ним.
– Вы можете войти, доктор, – сказал Террелл. – Получите большое удовольствие.
Доктор Лоуис, толстый, низенький мужчина, бросил на него вопросительный взгляд и вошел в домик.
Террелл обратился к сотрудникам:
– Когда доктор закончит свое дело, осмотрите и тщательно обследуйте помещение. Мы должны как можно быстрее разобраться с этим. Убийца – половой извращенец – находится на свободе. Часто они совершают повторные убийства.
Он снова вошел в домик и вернулся с бело-голубым чемоданом в руке.
Глава 3
– Само собой разумеется, миссис Бурнетт. Подождите у телефона, а я пошлю ему записку. На это потребуется несколько минут.
Что значили эти несколько минут в сравнении с ужасными часами, которые она уже провела в ожидании!
– Хорошо, я буду у телефона.
Не прошло и пяти минут, как Валери услышала голос отца:
– Вал?..
– Отец! Он уехал! Я вне себя. После того как я утром поговорила с тобой, я обнаружила, что он уехал.
– Он взял машину?
Валери глубоко вздохнула. Голос отца звучал спокойно. Она уже приготовилась к тому, что отец вскипит, начнет упрекать ее, но он разговаривал с ней своим обычным тоном.
– Да. Он отсутствует уже пять часов.
– Ты говорила с Дюлаком?
– Да. Он сообщил об этом происшествии шефу полиции. Они нашли машину, но Криса в ней не было.
– Они продолжают поиски?
– Я полагаю, что продолжают.
– Попроси телефонную станцию не разъединять нас и позвони с другого аппарата в полицию.
Я хочу знать положение вещей на настоящий момент.
– Сейчас. Ах, отец, веришь ли…
– Вал, сделай то, что я тебе сказал. Нам нельзя терять времени.
Валери попросила телефонистку и тотчас же позвонила в полицию.
– У вас есть что-нибудь новое?
– К сожалению, пока ничего, – услышала она заботливый голос капитана Террелла. – Мои люди ищут повсюду, но я уже говорил вам, миссис Бурнетт, что эта местность очень неудобна для поисков, а я не могу послать туда больше восьми человек. Хочу вам сказать откровенно, если мы не разыщем его до наступления темноты, придется обратиться за помощью. Но тогда дело уже не удастся сохранить в тайне. Я как раз сам собирался звонить вам. Как мне поступить, миссис Бурнетт?
Валери попыталась обдумать это, но неуверенно ответила только:
– Я скоро перезвоню вам. – И продолжила разговор с Нью-Йорком.
– Они еще не нашли его, – сообщила она отцу. – Я предупредила о нежелательности огласки, но теперь капитан полиции заявил мне, что, если они не найдут Криса до темноты, он будет вынужден попросить о помощи. Но в этом случае все попадет в газеты.
– Передай ему, чтобы он потребовал помощи, – ответил Треверс. – Я скоро буду у вас.
Я прилечу ближайшим самолетом. Не волнуйся, Вал.
– Но, отец, у тебя так много работы. Разве Нью-Йорк…
– И запомни: мы не должны терять времени. Я скоро приеду. Скажи этим полицейским, чтобы они послали на розыск столько людей, сколько для этого требуется. Сама оставайся в отеле. Дюлак займется прессой. Я все организую, когда приеду. Ну, выше голову…
Валери снова позвонила Терреллу.
– Мой отец вылетает сюда. Он просил меня передать вам, чтобы вы затребовали необходимую помощь. Нужно найти моего мужа сегодня же вечером.
– Будет сделано, – ответил капитан. – В течение ближайшего получаса я передам сообщение для радио. Все фермеры осмотрят свои сараи, а мы объедем мотели, больницы и отели. К сожалению, придется сообщить и в прессу.
– Я понимаю. – И Валери повесила трубку.
Закрыв лицо руками, она неподвижно сидела некоторое время, а потом начала плакать.
Позолоченные покрытые эмалью часы в гостиной Валери пробили десять. Она лежала на софе возле открытого окна и смотрела на звездное небо. Ночь была темная и безлунная.
Около нее в кресле сидел отец с сигарой в зубах. Рядом на столике стоял бокал виски с содовой. За последние полчаса никто из них не произнес ни слова.
Со времени своего прибытия отец был с ней исключительно нежен и полон сочувствия, и между ними опять установились старые добрые отношения, которые болезнь Криса немного нарушила.
Валери чувствовала огромное облегчение. Присутствие отца придавало ей надежды и силы.
Внизу, в холле, сидели фотографы и репортеры. Их голоса доносились сюда, слышался громкий смех, от которого Валери съеживалась.
Внезапно зазвонил телефон. Треверс снял трубку. Мужской голос сказал:
– Вас хочет видеть капитан Террелл.
– Проводите его сюда.
Треверс положил трубку. Валери вскочила и растерянно посмотрела на отца.
– Сейчас сюда явится Террелл, – сказал он.
– Они нашли Криса?!
– Мы это узнаем.
Чарльз Треверс и в свои шестьдесят лет имел еще очень привлекательную внешность: сильный, широкоплечий, шести футов ростом, с блестящими голубыми глазами, соломенно-желтыми волосами и волевым небольшим лицом. Сила и уверенность его движений успокоили Валери.
Услышав шаги Террелла в коридоре, Треверс открыл дверь. Мужчины взглянули друг на друга и пожали руки.
– До сих пор нет ничего существенно нового, – сообщил капитан и прошел в комнату. – Несмотря на это, я хотел бы проинформировать вас о предпринятых мерах.
Он поклонился Валери, которая со сжатыми кулаками стояла возле софы.
– Прошло уже больше двенадцати часов, – отозвался Треверс. – Меня действительно интересует, что вы предприняли.
– Я понимаю ваши чувства, мистер Треверс. Мы сделали все, что могли. Местность очень неудобная. Болота, манговые рощи, огромные заросли тростников, сотни сараев. Мы прочесали на машинах местность в радиусе пяти миль. Теперь остаются только две версии: либо мистер Бурнетт спрятался умышленно, либо его подобрала попутная машина. Если он действительно спрятался, все наши усилия найти его почти безнадежны. Лучшее место для укрытия он вряд ли мог бы найти. Если же его подобрала попутка, мы должны забить тревогу и обратиться к населению.
Треверс вопросительно посмотрел на капитана:
– Другими словами, ваша полиция не способна отыскать пропавшего в своем районе?
– Ни в каком штате нет полиции, способной сразу же найти человека, если он спрятался умышленно и не хочет, чтобы его нашли. Мы его найдем, но на это потребуется время.
– Итак, вы не рассчитываете разыскать его сегодня ночью?
– Не знаю. Конечно, возможно, но я в этом сомневаюсь.
– Вот и все, что я хотел знать, – сказал Треверс. – Ну хорошо. Действуйте дальше. Мы будем ждать, и большое спасибо за информацию.
Это означало, что разговор окончен. Недовольный, Террелл направился к двери, но остановился и посмотрел на Валери:
– Мы разыщем его, миссис Бурнетт. Я надеюсь, вы доверяете мне?
– Безусловно, – дрожащим голосом ответила Валери.
Когда капитан полиции ушел, Треверс обнял дочь и прижал к себе.
– Теперь ложись спать. И ничего не бойся, ведь я с тобой. Все будет в порядке. Недели через две, а то и раньше тебе даже трудно будет представить, что ты могла так волноваться.
Валери высвободилась из его объятий.
– Отец, я от всего сердца благодарна тебе за то, что ты приехал. Но ты, кажется, не совсем понимаешь, что для меня значит Крис. Я люблю его, и, что бы ни случилось, он принадлежит мне. Без него моя жизнь потеряет всякий смысл. Я говорю тебе это, чтобы ты понял, как он мне дорог.
Треверс задумчиво посмотрел на дочь и прищелкнул языком.
– Теперь, Вал, иди в кровать. Ты вряд ли сегодня заснешь, но по крайней мере хоть немного отдохнешь и успокоишься. Его будут разыскивать, и мы с тобой переживем это время ожидания вместе.
Валери ласково положила руку на плечо отца.
– Я только хотела объяснить тебе, как мне дорог Крис. Да, я сейчас лягу. Большое тебе спасибо, отец. Просто не знаю, что бы я без тебя делала.
И она быстрыми шагами направилась в спальню.
Треверс остановился возле окна и, нахмурив лоб, уставился в темноту. Резким щелчком он отбросил недокуренную сигарету на террасу, где сидели репортеры.
Почувствовав запах поджариваемой ветчины, Террелл поспешно закончил бритье. До трех часов ночи он руководил розысками Бурнетта, потом, усталый и разбитый, передал это дело в руки Беглера и уехал. Бреясь, он размышлял о том, что парня еще не нашли, иначе Джо обязательно сообщил бы ему. Думал он также и о милой миссис Бурнетт, и ему стало обидно, что он до сих пор ничем не может ей помочь.
Когда наконец Террелл явился к завтраку, Каролина уже сидела за столом и читала газету.
– Это правда, что бедный парень психически не совсем здоров? – Она протянула ему газету.
– Должно быть, так оно и есть, – ответил он, садясь. – Газеты, как всегда, пытаются вытащить на свет божий все подробности. Этим они только пугают население.
– Но он ведь не опасен?
Террелл прищелкнул языком:
– Все-таки у него был поврежден мозг.
Дочитав столбец до конца, он отложил газету и принялся за еду. Зазвонил телефон.
– Шеф, говорит Джо. – Голос Беглера звучал взволнованно. – Неприятности в Оюсе. Только что сообщили об убийстве.
Террелл потер лоб. Убийство! Вот уже больше восьми месяцев у них такого не было.
– Подробности, Джо?..
– Владелец «Парк-мотеля» сообщил, что в одной из его комнат лежит женщина. Зверское убийство.
– О'кей. Заезжай за мной. Есть новости о Бурнетте?
– Его все еще ищут.
Беглера, казалось, уже не интересовало дело Бурнетта. Убийство было куда более важным событием.
– Люди уже готовы. Самое большее через десять минут мы будем у вас.
Террелл повесил трубку и вернулся к столу. Он сообщил Каролине об убийстве, но та не пожелала слушать. Ей хотелось узнать что-нибудь о Бурнетте.
– Он до сих пор не найден, – с раздражением ответил Террелл. – По-моему, он уехал далеко от того места, где бросил машину, иначе это просто трудно объяснить. Вероятно, у него помутился рассудок и он уехал куда-то без определенной цели.
Через восемь минут к бунгало Террелла подъехали две полицейские машины, но не успел он накинуть куртку, как зазвонил телефон.
– Говорит Уильяме, шеф. Мы нашли Бурнетта на Северном прибрежном шоссе. Сейчас он у нас в машине. Что нам с ним делать?
Беглер уже стоял у дверей, всем своим видом выказывая нетерпение. Террелл коротко спросил:
– Как он себя чувствует?
– По виду он какой-то удрученный. Не имеет ни малейшего понятия, как он здесь очутился.
– Оставайтесь там, где находитесь, – ответил Террелл. – Я вам еще позвоню.
Он тотчас же набрал номер отеля «Спэниш Бэй» и, ожидая соединения, сказал Беглеру:
– Наконец-то нашли Бурнетта. Я с этим сейчас быстро разделаюсь. А ты поезжай в «Парк-мотель». Я скоро буду.
Беглер кивнул и пошел по дорожке сада к машине.
– Мистер Треверс? С вами говорит Террелл. Мы нашли мистера Бурнетта. Он на вид довольно удручен. В настоящий момент он находится в полицейской машине на Северном прибрежном шоссе, милях в тридцати от вашего отеля. Я бы не советовал вам привозить его в отель, где его дожидаются репортеры. Будет лучше, если мои сотрудники доставят его в санаторий доктора Густава. Вы и миссис Бурнетт сможете там с ним встретиться. Как вы на это смотрите?
– Согласен с вами, – ответил Треверс. – Мы сейчас выезжаем.
– Через час он будет там, – сказал капитан.
Он перезвонил Уильямсу. Проинструктировав его и быстро рассказав жене о случившемся, капитан Террелл сел в машину и поехал в Оюс в «Парк-мотель».
Оюс находился на главном шоссе номер 4, и в прошлые времена там был рынок для индейцев. В переводе «Оюс» означает «пышный» из-за растительности, окружавшей это маленькое местечко.
«Парк-мотель» стоял на ответвлении от шоссе, идущем в сторону Майами. Это было второразрядное заведение из сорока деревянных домиков, плавательного бассейна, магазина самообслуживания, площадки для детских игр и четырехугольного клочка земли, на котором гости могли танцевать под оглушительную музыку, гремевшую из громкоговорителей, подвешенных на деревьях.
Террелл явился через пять минут после прибытия туда его сотрудников. Фред Хесс, возглавлявший отдел по расследованию убийств, сообщил, что Беглер с владельцем мотеля находится в конторе. Террелл направился по заросшей травой дорожке. Душная маленькая контора разделялась на две части стойкой, на которой лежали регистрационная книга и множество шариковых ручек. Кроме того, на ней красовались телефон и пепельница, полная окурков. По другую сторону стояли стол и три стула.
На одном сидел Беглер с дешевой сигаретой в зубах, рядом с ним высокий, худой мужчина лет пятидесяти, с густыми седыми волосами пепельного цвета и желтоватой кожей. Лицо у него было маленькое, нос острый и длинный. Серый, грязный костюм из хлопка был широк для его тощей фигуры.
– Это Хенекей, – представил его Беглер и встал. – О'кей, Хенекей. Теперь расскажи нам все с самого начала.
Террелл сел на стул рядом с Беглером.
– Как я уже сказал сержанту, – начал Хенекей, – в семь тридцать утра я подошел к ее двери, постучался, а когда она не ответила, нажал на ручку и вошел. – Он скривил лицо. – После этого я сразу же позвонил в полицию.
– Как ее имя?
– Она записалась как Сью Парнелли из Майами. Прибыла вчера вечером около восьми и намеревалась пробыть здесь только одну ночь.
– А вы видели ее раньше?
Хенекей помедлил долю секунды, потом отрицательно покачал головой:
– Нет, не помню. Конечно, летом, в сезон, сюда приезжает множество людей… Нет, думаю, что я ее все-таки не видел раньше.
– Были ли у нее какие-нибудь посетители?
– Этого я не могу вам сказать. Я сижу здесь с семи тридцати утра и до полуночи. А потом я закрываю контору и ложусь спать. Что делается в домиках, я не слышу и не вижу.
– Пойдем посмотрим на нее. – Террелл поднялся.
– Домик номер 24, – сказал Хенекей и положил ключ на стол. – Если вы ничего не имеете против, то я с вами не пойду. Я уже один раз ее видел, и с меня достаточно.
– Хорошо, – ответил капитан.
Беглер взял ключ, и оба полицейских вышли из конторы и направились к двойному ряду деревянных домиков. Любопытные туристы хотели было присоединиться, но им этого не разрешили. За Терреллом и Беглером проследовали сотрудники отдела по расследованию убийств и фотограф. Они подошли к домику номер 24, и Беглер открыл дверь.
– Подождите, – сказал Террелл сопровождавшим.
Он и Беглер вошли в домик, обстановка которого состояла из двуспальной кровати и двух шезлонгов, платяного шкафа, потертого ковра и телевизора. Оба поморщились: в нос им ударил тошнотворный запах.
Бросив взгляд на кровать, Беглер поспешил открыть окно. Террелл сдвинул шляпу на затылок и склонился над голым телом, лежавшим поперек кровати.
Сью Парнелли была очаровательной блондинкой лет восемнадцати.
«Похоже, она тратила много денег на свою внешность, – подумал Террелл, глядя на свеженаманикюренные ногти на руках и ногах и на эффектно уложенные волосы. – И любила солнечные ванны – все тело покрыто золотистым загаром».
Убийца, вероятно, с дикой злобой набросился на нее. На верхней части тела были четыре ножевые раны, а нижняя часть живота совершенно искромсана.
За долгие годы службы Террелл повидал многое, но от этой картины у него начал выворачиваться желудок.
– О боже мой! – воскликнул Беглер.
Ему стало дурно, и он выбежал на улицу. Террелл осмотрелся. Под одним из шезлонгов стоял бело-голубой чемодан. Капитан обошел кровать и открыл дверь в маленькую душевую. На стеклянной полочке баночка с кремом, тюбик с зубной пастой и кусок мыла. На полке возле душа лежала губка и купальная шапочка.
Он вернулся в спальню и вышел на маленькую веранду, где его ожидали сотрудники.
– Достаньте простыню, – приказал он Хессу. – Где врач?
– Он уже выехал, – ответил Хесс. – Должен скоро прибыть.
Не успел он закончить фразу, как на подъездной дорожке остановилась машина, из нее вышел доктор Лоуис, полицейский врач, и поспешил к ним.
– Вы можете войти, доктор, – сказал Террелл. – Получите большое удовольствие.
Доктор Лоуис, толстый, низенький мужчина, бросил на него вопросительный взгляд и вошел в домик.
Террелл обратился к сотрудникам:
– Когда доктор закончит свое дело, осмотрите и тщательно обследуйте помещение. Мы должны как можно быстрее разобраться с этим. Убийца – половой извращенец – находится на свободе. Часто они совершают повторные убийства.
Он снова вошел в домик и вернулся с бело-голубым чемоданом в руке.
Глава 3
Доктор Густав вошел в холл своей клиники, где у открытой двери на веранду стояли Валери с отцом. Элегантная комната впечатляла и внушала уважение к врачу.
Доктор Густав был высокий, хорошо сложенный мужчина, с лысиной, массивным подбородком и внимательными черными глазами. Одет он был в безукоризненно белый костюм.
Когда Валери и ее отец обернулись, он с профессиональной улыбкой подошел к ним.
– Извините, что заставил вас ждать, – начал он. – Крис сейчас в постели.
Валери испытала большое облегчение, услышав, что он так непринужденно назвал ее мужа по имени. Это означало, что между врачом и пациентом были хорошие отношения.
– Прежде чем вы войдете к нему, нам надо немного поговорить.
– Что он делал все это время? – спросил Треверс.
Густав взял Валери под руку и подвел к креслу.
– Прежде всего присядьте, – сказал он, словно не слышал вопроса Треверса.
Он сел возле Валери, а потом спросил:
– Вы хотите знать, что он делал? Ответ такой: он этого не помнит. Возможно, он потом и вспомнит, но в настоящий момент спрашивать его совершенно бесполезно. Потеря памяти характерна для течения подобного рода заболеваний. Сейчас этот милый молодой человек очень несчастен, и за это на него нельзя обижаться. Рана его давно зажила, но, несмотря на это, потребуется еще время, чтобы он стал совсем нормальным. Он сознает, что та история, которая с ним приключилась, может еще раз повториться…
– Значит, нет перспектив его вылечить? – нетерпеливо перебил Треверс. – Это тянется уже почти два года. Мы надеялись, что он на пути к выздоровлению, а этот случай…
– Отец, прошу тебя… – остановила его Валери.
Треверс нервно махнул рукой:
– Дитя мое, если Крис вскоре не поправится…
– Мистер Треверс, – возразил доктор Густав. – Никто не может утверждать, что он не поправится. – Он повернулся к Валери и посмотрел ей прямо в глаза. – Вы, наверно, хотите повидаться с мужем, пока я беседую с вашим отцом, не так ли?
Валери кивнула.
– Тогда идите. В большом зале ожидает сестра, она проводит вас к нему. Сейчас ваш муж особенно нуждается в любви, которую только вы можете дать ему.
Валери встала и вышла, не обращая внимания на возражения отца. Пожилая сестра проводила ее в палату на втором этаже, где лежал Крис.
Крису Бурнетту исполнилось тридцать шесть лет. У него была приятная внешность: черные волосы и черные глаза, упрямая складка рта. До несчастного случая его считали достойным преемником Треверса.
С бьющимся сердцем Валери остановилась в дверях:
– Крис, любимый!
Он посмотрел на вошедшую, и надежды угасли. Пустой, безразличный взгляд ясно давал понять, что стена, выросшая между ними, все еще существует.
– Ах, это ты, Валери, – сказал Крис. – Очень жаль, что меня сюда поместили. Нам, кажется, не везет.
Валери закрыла за собой дверь.
– Не стоит жалеть об этом, – ответила она, с трудом подбирая слова. – Ты себя хорошо чувствуешь, дорогой?
И после паузы, когда он так ничего ей и не ответил, добавила:
– Я позабочусь о тебе.
– Этого нам еще не хватало, – устало отозвался Крис. – Меня задержали двое полицейских. И самое комичное во всей истории: я не имею ни малейшего представления о том, что со мной произошло за это время. Вроде как оборвалась лента фильма. Один бог знает, что я мог натворить. Может, я даже кого-то убил или еще что-нибудь в этом роде.
– Этого ты не сделал, Крис. – Валери села на стул возле кровати и нежно проговорила: – Не обременяй себя ненужными заботами.
– Это мне все время твердит и доктор Густав. Ну хорошо, я не буду ни о чем беспокоиться. – И уголок его рта снова нервно дернулся.
– Крис, может быть, ты хочешь обратно в отель?
Он покачал головой:
– Я лучше себя чувствую здесь. Густав производит впечатление благоразумного человека, и он мне нравится. Для меня действительно остаться здесь будет лучше.
– Я думала, что тебе нравится жить в отеле. – Валери с трудом скрывала отчаяние. – Мы ведь хотели жить вместе. А вся эта история, как ты это называешь, может быть, простое невезение?
– Как насчет твоего отца? – спросил Крис, не глядя на жену. – Он в курсе?
Валери помедлила.
– Конечно. Он здесь, внизу, разговаривает с доктором Густавом.
Безразличные глаза снова обратились к Валери.
– Ты хочешь сказать, что он бросил работу и прилетел сюда? Удивительно. Это уж чересчур. Наверно, он здорово на меня злится?
– Он не злится на тебя, – возразила Валери серьезно, – и ты не должен так говорить.
– Но это же естественно. Ему все это так же надоело, как и мне самому. Твой отец замечательный человек, Вал. Он не такой слабый парень, как я. Вот казалось, все образуется, появилась уверенность в своих силах, развилось честолюбие, и вдруг крепкий как дуб парень превращается в слабака. Так было со мной. С твоим отцом такого не произойдет никогда. Он сделан из стали.
– Прошу тебя, Крис. – Валери сжала кулаки. – С тобой был несчастный случай, и с тех пор…
– Если бы с твоим отцом был несчастный случай, он держался бы совсем по-другому – не то что я, – возразил Крис. – Вал, я об этом много думал. Лучше всего было бы нам с тобой развестись. На самом деле, так будет лучше для нас обоих. Мы разойдемся, и ты меня забудешь. Твой отец такого же мнения, и он абсолютно прав.
Некоторое время Валери сидела неподвижно, а Крис безучастно смотрел на нее.
– Разве мы не можем еще немного подождать? – наконец спросила она. – Я не хочу терять тебя, Крис. Будет лучше, если мы наберемся терпения.
– Вот что мне пришло сейчас в голову. – Он потер тыльной стороной ладони глаза. – Я где-то потерял зажигалку, которую ты мне подарила. В отеле она была у меня в кармане пиджака, это я еще помню. Но когда полиция доставила меня сюда, оказалось, что пиджака на мне уже нет. Наверно, я его где-нибудь оставил. Очень жаль зажигалку. – Он смотрел куда-то в сторону. – Все это очень печально, Вал, но ты не должна заставлять своего отца долго ждать тебя. Я здесь чувствую себя вполне хорошо. Поговори с отцом о нашем разводе. Он это устроит. Не существует вещей, с которыми он не смог бы справиться.
– Но я не хочу развода, – тихо возразила Валери. – Я хочу все время быть с тобой.
– Странно. Другие женщины были бы рады избавиться от меня. Подумай хорошенько, может, ты изменишь свое решение. А вот то, что я потерял зажигалку, действительно обидно. Я к ней так привык, и это твой подарок. Тогда мы с тобой еще были счастливы, правда?
– Я и сейчас счастлива.
– Как хорошо. По крайней мере, один из нас счастлив. Но теперь я хочу спать. Ты поняла меня? Пойди и поговори с отцом о разводе. Он прекрасный организатор. – Крис повернулся на другой бок и закрыл глаза.
Валери сидела и смотрела на него.
Мужчина, лежавший в постели, был совсем не тот, за которого она выходила замуж. Теперь это был чужой ей человек. Через несколько минут Валери услышала его ровное дыхание и поняла, что Крис заснул. Она тихо вышла из комнаты.
– Давайте теперь осмотрим эти вещи, – сказал Террелл.
Они с Беглером находились в незанятом домике мотеля. Латимер, сотрудник отдела по расследованию убийств, заканчивал опись имущества.
Когда Террелл и Беглер разложили на столе вещи из бело-голубого чемодана и стали осматривать их, он присоединился к ним.
Вещей было немного: зеленая нейлоновая пижама, чулки, нижнее белье, противозачаточные пилюли, отделанная золотом записная книжка с адресами.
Террелл уселся с книжкой в стороне, а Беглер, сложив вещи обратно в чемодан, вышел посмотреть, как продвигаются дела у остальных.
Через десять минут прибыла санитарная машина. Двое санитаров, одетых в белое, накрыли труп простыней и уложили на носилки. Кучка любопытных туристов издали наблюдала, как носилки грузили в машину. Затем дверцы закрылись, и машина уехала.
Террелл все еще сидел с записной книжкой, когда доктор Лоуис вошел к нему.
– Я закончил. – Он поставил свой чемоданчик на стол. – Она была убита между часом и тремя ночи. Точнее определить я не могу. Она получила удар в голову, когда стояла под душем. Ее ударили плоским тяжелым предметом, возможно гаечным ключом. Убийца вытащил ее из душевой кабины, бросил на кровать и прирезал.
– О'кей, док. – Террелл поднялся. – Пришлите мне побыстрее свой отчет. У нас на руках тяжелый случай, и я буду рад любой помощи.
Врач вышел, столкнувшись на пороге с Беглером.
– Пока еще ничего нет, – ответил он на вопросительный взгляд Террелла. – Судя по грязи, уборку проводили не чаще одного раза в месяц. Имеются десятки отпечатков пальцев, которые нам ничего не говорят. Хесс их снял и будет сравнивать с картотекой. Может быть, нам и повезет, но я на это не надеюсь. Оружие не обнаружено. Наверно, убийца захватил его с собой. Ребята продолжают поиск, но я готов держать пари, что больше ничего не найдут. Обитатель домика номер 25 сообщил, что около часу ночи услышал шум подъезжающей машины, которая минут через двадцать уехала. Возможно, это и был убийца.
Террелл показал на записную книжку.
– Здесь для нас уйма работы. Похоже, девушка была проституткой: в книжке больше двухсот мужских имен с номерами телефонов. Записана только одна женщина: то ли мать, то ли сестра. Джейн Парнелли. Живет на Ле-Рейн-роуд, возле аэродрома. Нам надо сейчас же поехать к ней.
Доктор Густав был высокий, хорошо сложенный мужчина, с лысиной, массивным подбородком и внимательными черными глазами. Одет он был в безукоризненно белый костюм.
Когда Валери и ее отец обернулись, он с профессиональной улыбкой подошел к ним.
– Извините, что заставил вас ждать, – начал он. – Крис сейчас в постели.
Валери испытала большое облегчение, услышав, что он так непринужденно назвал ее мужа по имени. Это означало, что между врачом и пациентом были хорошие отношения.
– Прежде чем вы войдете к нему, нам надо немного поговорить.
– Что он делал все это время? – спросил Треверс.
Густав взял Валери под руку и подвел к креслу.
– Прежде всего присядьте, – сказал он, словно не слышал вопроса Треверса.
Он сел возле Валери, а потом спросил:
– Вы хотите знать, что он делал? Ответ такой: он этого не помнит. Возможно, он потом и вспомнит, но в настоящий момент спрашивать его совершенно бесполезно. Потеря памяти характерна для течения подобного рода заболеваний. Сейчас этот милый молодой человек очень несчастен, и за это на него нельзя обижаться. Рана его давно зажила, но, несмотря на это, потребуется еще время, чтобы он стал совсем нормальным. Он сознает, что та история, которая с ним приключилась, может еще раз повториться…
– Значит, нет перспектив его вылечить? – нетерпеливо перебил Треверс. – Это тянется уже почти два года. Мы надеялись, что он на пути к выздоровлению, а этот случай…
– Отец, прошу тебя… – остановила его Валери.
Треверс нервно махнул рукой:
– Дитя мое, если Крис вскоре не поправится…
– Мистер Треверс, – возразил доктор Густав. – Никто не может утверждать, что он не поправится. – Он повернулся к Валери и посмотрел ей прямо в глаза. – Вы, наверно, хотите повидаться с мужем, пока я беседую с вашим отцом, не так ли?
Валери кивнула.
– Тогда идите. В большом зале ожидает сестра, она проводит вас к нему. Сейчас ваш муж особенно нуждается в любви, которую только вы можете дать ему.
Валери встала и вышла, не обращая внимания на возражения отца. Пожилая сестра проводила ее в палату на втором этаже, где лежал Крис.
Крису Бурнетту исполнилось тридцать шесть лет. У него была приятная внешность: черные волосы и черные глаза, упрямая складка рта. До несчастного случая его считали достойным преемником Треверса.
С бьющимся сердцем Валери остановилась в дверях:
– Крис, любимый!
Он посмотрел на вошедшую, и надежды угасли. Пустой, безразличный взгляд ясно давал понять, что стена, выросшая между ними, все еще существует.
– Ах, это ты, Валери, – сказал Крис. – Очень жаль, что меня сюда поместили. Нам, кажется, не везет.
Валери закрыла за собой дверь.
– Не стоит жалеть об этом, – ответила она, с трудом подбирая слова. – Ты себя хорошо чувствуешь, дорогой?
И после паузы, когда он так ничего ей и не ответил, добавила:
– Я позабочусь о тебе.
– Этого нам еще не хватало, – устало отозвался Крис. – Меня задержали двое полицейских. И самое комичное во всей истории: я не имею ни малейшего представления о том, что со мной произошло за это время. Вроде как оборвалась лента фильма. Один бог знает, что я мог натворить. Может, я даже кого-то убил или еще что-нибудь в этом роде.
– Этого ты не сделал, Крис. – Валери села на стул возле кровати и нежно проговорила: – Не обременяй себя ненужными заботами.
– Это мне все время твердит и доктор Густав. Ну хорошо, я не буду ни о чем беспокоиться. – И уголок его рта снова нервно дернулся.
– Крис, может быть, ты хочешь обратно в отель?
Он покачал головой:
– Я лучше себя чувствую здесь. Густав производит впечатление благоразумного человека, и он мне нравится. Для меня действительно остаться здесь будет лучше.
– Я думала, что тебе нравится жить в отеле. – Валери с трудом скрывала отчаяние. – Мы ведь хотели жить вместе. А вся эта история, как ты это называешь, может быть, простое невезение?
– Как насчет твоего отца? – спросил Крис, не глядя на жену. – Он в курсе?
Валери помедлила.
– Конечно. Он здесь, внизу, разговаривает с доктором Густавом.
Безразличные глаза снова обратились к Валери.
– Ты хочешь сказать, что он бросил работу и прилетел сюда? Удивительно. Это уж чересчур. Наверно, он здорово на меня злится?
– Он не злится на тебя, – возразила Валери серьезно, – и ты не должен так говорить.
– Но это же естественно. Ему все это так же надоело, как и мне самому. Твой отец замечательный человек, Вал. Он не такой слабый парень, как я. Вот казалось, все образуется, появилась уверенность в своих силах, развилось честолюбие, и вдруг крепкий как дуб парень превращается в слабака. Так было со мной. С твоим отцом такого не произойдет никогда. Он сделан из стали.
– Прошу тебя, Крис. – Валери сжала кулаки. – С тобой был несчастный случай, и с тех пор…
– Если бы с твоим отцом был несчастный случай, он держался бы совсем по-другому – не то что я, – возразил Крис. – Вал, я об этом много думал. Лучше всего было бы нам с тобой развестись. На самом деле, так будет лучше для нас обоих. Мы разойдемся, и ты меня забудешь. Твой отец такого же мнения, и он абсолютно прав.
Некоторое время Валери сидела неподвижно, а Крис безучастно смотрел на нее.
– Разве мы не можем еще немного подождать? – наконец спросила она. – Я не хочу терять тебя, Крис. Будет лучше, если мы наберемся терпения.
– Вот что мне пришло сейчас в голову. – Он потер тыльной стороной ладони глаза. – Я где-то потерял зажигалку, которую ты мне подарила. В отеле она была у меня в кармане пиджака, это я еще помню. Но когда полиция доставила меня сюда, оказалось, что пиджака на мне уже нет. Наверно, я его где-нибудь оставил. Очень жаль зажигалку. – Он смотрел куда-то в сторону. – Все это очень печально, Вал, но ты не должна заставлять своего отца долго ждать тебя. Я здесь чувствую себя вполне хорошо. Поговори с отцом о нашем разводе. Он это устроит. Не существует вещей, с которыми он не смог бы справиться.
– Но я не хочу развода, – тихо возразила Валери. – Я хочу все время быть с тобой.
– Странно. Другие женщины были бы рады избавиться от меня. Подумай хорошенько, может, ты изменишь свое решение. А вот то, что я потерял зажигалку, действительно обидно. Я к ней так привык, и это твой подарок. Тогда мы с тобой еще были счастливы, правда?
– Я и сейчас счастлива.
– Как хорошо. По крайней мере, один из нас счастлив. Но теперь я хочу спать. Ты поняла меня? Пойди и поговори с отцом о разводе. Он прекрасный организатор. – Крис повернулся на другой бок и закрыл глаза.
Валери сидела и смотрела на него.
Мужчина, лежавший в постели, был совсем не тот, за которого она выходила замуж. Теперь это был чужой ей человек. Через несколько минут Валери услышала его ровное дыхание и поняла, что Крис заснул. Она тихо вышла из комнаты.
– Давайте теперь осмотрим эти вещи, – сказал Террелл.
Они с Беглером находились в незанятом домике мотеля. Латимер, сотрудник отдела по расследованию убийств, заканчивал опись имущества.
Когда Террелл и Беглер разложили на столе вещи из бело-голубого чемодана и стали осматривать их, он присоединился к ним.
Вещей было немного: зеленая нейлоновая пижама, чулки, нижнее белье, противозачаточные пилюли, отделанная золотом записная книжка с адресами.
Террелл уселся с книжкой в стороне, а Беглер, сложив вещи обратно в чемодан, вышел посмотреть, как продвигаются дела у остальных.
Через десять минут прибыла санитарная машина. Двое санитаров, одетых в белое, накрыли труп простыней и уложили на носилки. Кучка любопытных туристов издали наблюдала, как носилки грузили в машину. Затем дверцы закрылись, и машина уехала.
Террелл все еще сидел с записной книжкой, когда доктор Лоуис вошел к нему.
– Я закончил. – Он поставил свой чемоданчик на стол. – Она была убита между часом и тремя ночи. Точнее определить я не могу. Она получила удар в голову, когда стояла под душем. Ее ударили плоским тяжелым предметом, возможно гаечным ключом. Убийца вытащил ее из душевой кабины, бросил на кровать и прирезал.
– О'кей, док. – Террелл поднялся. – Пришлите мне побыстрее свой отчет. У нас на руках тяжелый случай, и я буду рад любой помощи.
Врач вышел, столкнувшись на пороге с Беглером.
– Пока еще ничего нет, – ответил он на вопросительный взгляд Террелла. – Судя по грязи, уборку проводили не чаще одного раза в месяц. Имеются десятки отпечатков пальцев, которые нам ничего не говорят. Хесс их снял и будет сравнивать с картотекой. Может быть, нам и повезет, но я на это не надеюсь. Оружие не обнаружено. Наверно, убийца захватил его с собой. Ребята продолжают поиск, но я готов держать пари, что больше ничего не найдут. Обитатель домика номер 25 сообщил, что около часу ночи услышал шум подъезжающей машины, которая минут через двадцать уехала. Возможно, это и был убийца.
Террелл показал на записную книжку.
– Здесь для нас уйма работы. Похоже, девушка была проституткой: в книжке больше двухсот мужских имен с номерами телефонов. Записана только одна женщина: то ли мать, то ли сестра. Джейн Парнелли. Живет на Ле-Рейн-роуд, возле аэродрома. Нам надо сейчас же поехать к ней.