Джеймс Хэдли Чейз. Плохие вести от куклы

Джеймс Хедли Чейз
Плохие вести от куклы

Глава 1

   Феннер приоткрыл один глаз, когда в отворившейся двери его кабинета показалась увенчанная пышной прической головка Паулы Долан, а потом и ее точеная фигурка. Он вяло на нее посмотрел и уселся поудобнее. Его длинные ноги лежали на столе, а кресло на шарнирах опасно наклонилось под углом сорок пять градусов.
   – Погоди, радость моя, – сонно проговорил он, – мы с тобой займемся делом попозже. Сейчас мне надо кое о чем подумать.
   Паула подошла к столу.
   – Просыпайся, Морфей, – произнесла она. – Пришла клиентка.
   – Скажи ей, чтобы убиралась, – простонал Феннер. – Скажи, что мы сегодня уже закончили работу. Что, я не могу иногда вздремнуть, а?
   – А для чего у тебя дома кровать? – поддела его Паула.
   – Не задавай глупых вопросов, – пробормотал Феннер, откидываясь еще дальше назад в кресле.
   – Перестань, Дэйв, – укоризненно сказала Паула. – Тебя ждет такой цветочек. Похоже, она очень хочет поделиться с тобой своими бедами.
   Феннер снова открыл один глаз:
   – Кто она такая? Может, она собирает какие-нибудь пожертвования?
   Паула присела на краешек его стола:
   – Иногда меня удивляет, зачем ты повесил эту табличку у себя на дверях. Ты что, совсем ничего не хочешь делать?
   Феннер покачал головой:
   – Не хочу, если есть такая возможность. У нас ведь хватает работы, правда ведь? Так что не волнуйся.
   – Ты проходишь мимо кое-чего очень симпатичного. Ну, если ты действительно так считаешь… – Паула соскользнула со стола.
   – Эй, погоди-ка минутку. – Феннер сел прямо и сдвинул шляпу с глаз. – Она правда такой цветочек?
   Паула кивнула:
   – Думаю, у нее большие неприятности, Дэйв.
   – О’кей, о’кей, давай ее сюда.
   Паула открыла дверь и спросила:
   – Вы не зайдете?
   Голос снаружи ответил: «Спасибо», и в кабинет вошла молодая женщина. Она медленно прошла мимо Паулы, глядя на Феннера своими большими дымчато-голубыми глазами.
   Она была немного выше среднего роста, и ее отличало приятное изящество. У нее были худые руки и ноги и необыкновенно стройное тело. Из-под шляпки выбивались локоны ее черных, как вороново крыло, волос. На ней был строгий костюм, и выглядела она очень молодой и очень испуганной.
   Паула одарила ее ободряющей улыбкой и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
   Феннер вылез из-за стола.
   – Садитесь, – предложил он, – и скажите, чем я могу вам помочь. – Он показал рукой на кресло рядом со своим столом.
   Она отрицательно покачала головой и едва слышно промолвила:
   – Лучше я постою. Мне нельзя здесь долго оставаться.
   Феннер снова сел.
   – Здесь вы можете делать все, что вам хочется, – успокоил он ее. – Любой наш посетитель может чувствовать себя здесь как дома.
   С минуту они молча смотрели друг на друга.
   – Знаете, лучше вам сесть, – наконец сказал Феннер. – Похоже, вам есть что рассказать, и вы выглядите утомленной.
   Он видел, что она боится не его, а чего-то, что пока ему неизвестно. Ее тело было так напряжено, будто она была готова в любой момент броситься к дверям.
   Она снова покачала головой.
   – Я хочу, чтобы вы нашли мою сестру, – произнесла она прерывающимся голосом. – Сколько это будет стоить?
   Феннер перевел взгляд на чернильницу у своей руки.
   – Пока лучше не говорить о цене. Просто успокойтесь и все мне расскажите, – сказал он. – Для начала назовите себя.
   Рядом с его локтем резко зазвонил телефон. Посетительница встрепенулась и вскочила с места. Она сделала два шага от телефона, а ее глаза расширились от страха.
   Феннер улыбнулся ей.
   – Со мной тоже так бывает, – спокойно проговорил он, снимая трубку. – Когда я засыпаю и вдруг раздается звонок, я чуть не выпрыгиваю из своей рубашки.
   Посетительница, вся в напряжении, стояла у двери, наблюдая за ним.
   – Да? – произнес Феннер в трубку.
   В трубке раздались щелчки, затем послышался мужской голос:
   – Феннер? – Звонивший говорил с небольшим акцентом.
   – Да.
   – Вам в любой момент может позвонить одна женщина и потом к вам прийти. Надо, чтобы вы ее задержали до того момента, когда я за ней приеду. Я уже в пути. Вы поняли?
   Феннер бросил взгляд на женщину и ободряюще ей улыбнулся.
   – Нет, – сказал он в трубку.
   – Постарайтесь понять это правильно. Женщина придет к вам, чтобы рассказать историю о своей пропавшей сестре. И вы задержите ее для меня. Она страдает психическим расстройством. Вчера она сбежала из лечебницы, и мне известно, что она направляется к вам. Задержите ее до моего прихода.
   Феннер надвинул шляпу себе на переносицу.
   – Кто вы такой, черт возьми? – спросил он.
   На линии послышались новые щелчки.
   – Расскажу, когда буду у вас. Я уже выхожу. Если вы это сделаете, гонорар вам будет выплачен по максимальным расценкам.
   – О’кей, жду вас, – подытожил Феннер.
   – Он не сказал, что я сумасшедшая? – спросила посетительница. Ее рука, в которой теперь не было сумки, беспокойно скользила вверх-вниз по складкам юбки.
   Феннер положил трубку на рычаг и коротко кивнул.
   Женщина на секунду прикрыла глаза, потом ее веки поднялись, как у куклы, которую вдруг посадили прямо. Она промолвила с отчаянием в голосе:
   – Ему трудно не поверить.
   Она положила сумку на стол, стянула перчатки и быстро сняла жакет. Феннер сидел спокойно, держа руку на телефоне, и наблюдал за ней. Посетительница слегка вздохнула и начала дрожащими пальцами расстегивать блузку.
   Феннер попытался ее остановить.
   – Это ни к чему, – забеспокоился он. – Я и без этого заинтересовался вашим делом.
   Она еще раз вздохнула, повернулась к нему спиной и задрала блузку. Рука Феннера потянулась к кнопке звонка. Может быть, эта женщина собирается инсценировать его нападение на нее? Но он тут же окаменел и убрал свою руку. Ее спина была покрыта хорошо различимыми кровоподтеками, ярко выделявшимися на фоне белой кожи. Некоторые из них имели форму человеческой руки. Она опустила блузку, застегнула пуговицы и надела жакет. Потом она повернулась и взглянула на Феннера глазами, расширившимися еще больше.
   – А теперь вы верите, что у меня неприятности? – спросила она.
   – Вам не следовало этого делать, – покачал головой Феннер. – Вы пришли ко мне за помощью. Вы не должны ничего бояться.
   Она стояла на месте, покусывая нижнюю губу своими ослепительно-белыми зубками. Потом она открыла сумку, достала из нее пачку банкнотов и положила на стол.
   – Этого будет достаточно? – спросила она.
   Феннер прикоснулся к пачке пальцем. Даже без пересчета ему было ясно, что в ней не меньше шести тысяч долларов. Он быстро поднялся, взял пачку и шагнул к двери.
   – Подождите здесь, – проговорил он и вышел в приемную.
   Паула сидела за пишущей машинкой, держа руки на коленях, и в ее глазах было выжидательное выражение.
   – Быстро надевай свою шляпу и отвези эту малышку в отель «Балтимор», – сказал ей Феннер. – Устрой ее там в номер и скажи, чтобы она в нем заперлась. Возьми эти деньги и, когда уладишь с ней все дела, отнеси их в банк. Разузнай о ней все, что сможешь. Скажи, что я займусь ее делом. Дай ей понять, что она в надежных руках. Будь с ней поласковей. Она перевозбуждена, и у нее неприятности. К тому же она слишком молода, и ей нужно материнское участие.
   Он вернулся обратно к себе в кабинет.
   – Как вас зовут? – спросил он.
   Женщина сцепила руки.
   – Уведите меня отсюда поскорее, – попросила она.
   Феннер взял ее за руку.
   – Вы пойдете с моей секретаршей. Она за вами присмотрит. Тут вами интересуется один человек. Я им займусь. Так как вас зовут?
   – Мэрион Дейли, – ответила она, потом сделала глотательное движение и продолжила: – Куда я пойду?
   Вошла, натягивая перчатки, Паула. Феннер кивнул ей.
   – Идите вместе с мисс Долан, – сказал он посетительнице. – Успокойтесь, теперь все будет о’кей. Вам не нужно больше ничего бояться.
   Мэрион Дейли слегка ему улыбнулась.
   – Хорошо, что я к вам пришла, – промолвила она. – Понимаете, у меня такие неприятности. И у моей сестры тоже. Что у нее за дела с этими двенадцатью китайцами?
   Феннер надул щеки и выпустил через сжатые губы воздух.
   – Положитесь на меня, – сказал он, ведя ее к двери. – Может быть, ей по душе китайцы. Я знаю, некоторым они нравятся. Ни о чем не волнуйтесь, а завтра вечером я вас навещу.
   Он вышел в коридор, чтобы посмотреть, как они идут клифту. Когда женщины скрылись из вида, Феннер вернулся к себе в кабинет. Он осторожно прикрыл за собой дверь и подошел к столу, потом открыл верхний ящик и достал из него полицейский револьвер 38-го калибра. Его одолевали нехорошие предчувствия. Он положил револьвер в карман пиджака, сел за стол, снова положил на него ноги и прикрыл глаза.
   Так он просидел минут десять, обдумывая возникшую ситуацию. Его занимали три вещи: шесть тысяч долларов, рубцы на спине девушки и двенадцать китайцев. Почему гонорар выразился именно в такой сумме? Почему она просто не сказала, что ее кто-то избивает, вместо того чтобы раздеваться? Зачем она упоминала о двенадцати китайцах? Почему бы просто не сказать: «Что у нее за дела с этими китайцами?» Почему именно двенадцать? Он поерзал в своем кресле. И этот человек, звонивший по телефону. Нет ли у нее небольшого помешательства? Вряд ли. Она просто очень напугана, но вполне нормальна. Феннер открыл глаза и посмотрел на небольшие хромированные часы на столе. Она ушла двенадцать минут назад. Когда придет этот человек?
   Размышляя над всем этим, он вдруг понял, что не может полностью сосредоточиться. Половина его сознания была занята легким свистом, раздававшимся из коридора. Он поерзал и попытался сконцентрироваться на первоочередных проблемах. Кто такая эта Мэрион Дейли? Ясно, что она была богатой женщиной из высших слоев общества. Ее наряд стоит недешево. Свист этого парня снаружи стал ему надоедать. А в любом случае, что за мелодию он насвистывает? Феннер прислушался, затем начал потихоньку подпевать.
   Вдруг эта мелодия заставила его насторожиться. Он перестал петь, прислушался и начал легонько постукивать указательным пальцем по ладони, отбивая такт. По его спине пробежал холодок. Кто бы это ни был, он свистел не двигаясь с места. Низкий пронзительный звук все время был одинаково громким, как будто кто-то стоял у двери.
   Феннер осторожно встал и тихонько отодвинул назад кресло. Свист продолжался. Феннер сунул руку в карман и нащупал рукоятку револьвера. Хотя у офиса был один вход – через приемную, в кабинете имелась еще одна дверь, которая вела на черную лестницу здания. И именно из-за этой двери слышался свист.
   Феннер подошел к двери, осторожно повернул ключ в замке, стараясь держаться так, чтобы его тень не падала на матовое стекло двери. Как только он повернул дверную ручку, свист прекратился. Феннер шагнул в коридор и посмотрел по сторонам. Нигде никого не было. Он быстро поднялся на верхнюю площадку и заглянул вниз, в лестничный проем. Там тоже никого не было. Спустившись вниз, он прошел по коридору, осмотрел другую лестницу и опять никого не увидел.
   Надвинув шляпу на переносицу, он стоял, прислушиваясь. До него доносились слабые звуки движущихся на улице машин и сновавших между этажами лифтов, а также тиканье больших часов у него над головой. Он медленно вернулся к себе в кабинет и встал в дверях, его нервы были напряжены. Когда он вошел и закрыл за собой дверь, снова раздался свист.
   С суровым взглядом и с револьвером в руке Феннер прошел в приемную. Едва открыв дверь, он остановился и хмыкнул. На низком креслице для посетителей сидел невысокий человечек в помятой черной шляпе. Она была так низко надвинута ему на лицо, что его совсем не было видно. Едва взглянув на него, Феннер понял, что человек мертв. Он положил револьвер в карман брюк и медленно приблизился. Маленькие желтые ручки человечка безжизненно лежали у него на коленях. Феннер наклонился и снял с его головы шляпу.
   Зрелище было не из приятных. Человек, несомненно, был китайцем. Кто-то перерезал ему глотку от уха до уха. Рана была аккуратно зашита, но все равно китаец представлял собой ужасное зрелище.
   Феннер вытер лицо носовым платком.
   – Ну и денек, – промолвил он.
   Он стоял, размышляя над тем, что ему теперь делать. В этот момент зазвонил телефон.
   Феннер подошел к параллельному аппарату, вставил штекер в розетку и снял трубку.
   – Она сбежала, Дэйв, – взволнованным голосом сказала Паула. – Мы были уже у самого «Балтимора», когда она исчезла.
   Феннер тяжело вздохнул:
   – Ты хочешь сказать, что ее кто-то похитил?
   – Нет, она сама сбежала от меня. Я занималась оформлением номера для нее, повернула голову и увидела, как она бежит к выходу, а когда я выскочила на улицу, ее уже и след простыл.
   – А что с деньгами? – спросил Феннер. – Они тоже пропали?
   – С ними все в порядке. Сейчас они уже в банке. Но что мне теперь делать? Возвращаться назад?
   Феннер посмотрел на китайца.
   – Погуляй где-нибудь в районе «Балтимора» и пообедай. Я приду, когда освобожусь. Сейчас у меня клиент.
   – Но, Дэйв, как насчет этой женщины? Не прийти ли тебе прямо сейчас?
   Феннер начал терять терпение.
   – У меня дела в офисе, – отрезал он. – С каждой минутой этот ждущий меня человек становится все холоднее и холоднее, и, поверь, я это говорю не с досады.
   Он бросил трубку на рычаг, выпрямился и невозмутимо посмотрел на китайца.
   – Ну что ж, малыш. Теперь нам с тобой надо вместе кое-куда прогуляться.
 
   Паула просидела в вестибюле отеля «Балтимор» до трех часов и вся испереживалась. В четверть четвертого в вестибюль быстрой походкой вошел Феннер. Брови его были сосредоточенно нахмурены, а глаза холодны и настороженны.
   – Ну, детка, мне надо с тобой поговорить, – сказал он.
   Паула прошла за ним в коктейль-холл, который был почти пуст. Феннер подвел ее к столику в дальнем конце, напротив входа. Ему пришлось немного повозиться, чтобы отодвинуть столик от стены, и они сели лицом к вращающимся дверям.
   – Ты уже пропустила рюмашку, – спросил он, садясь, – или нам здесь заказать что-нибудь покрепче?
   – Неплохая мысль, – ответила Паула. – Что еще может делать женщина в таком месте? Я выпила только три «Мартини». А как же иначе? Я тут сидела поджав хвост три часа.
   Феннер сделал знак официанту.
   – Не говори «поджав хвост», это вульгарно.
   Он заказал два двойных скотча и немного имбирного пива и повернулся спиной к Пауле, наблюдая, как официант пошел выполнять заказ. Когда спиртное принесли, Феннер взял один из стаканов с виски и перелил его содержимое в другой, а в пустой стакан налил до половины пива и протянул его Пауле.
   – Тебе надо следить за своей фигуркой, детка, – сказал он и влил половину виски себе в горло.
   Паула вздохнула:
   – Ну давай, начинай учить меня жить. Ты не занимался этим уже три часа.
   Феннер закурил сигарету и откинулся назад в кресле.
   – Ты уверена, что мисс Дейли удрала от тебя без всяких к тому оснований?
   Паула кивнула:
   – Все было так, как я тебе рассказала. Я подошла к регистрационной стойке и начала оформлять номер. Она стояла сзади. Я сняла перчатку, чтобы расписаться в учетной книге, и почувствовала, что ее рядом нет. Я оглянулась и увидела, что она выходит на улицу. Она шла быстро и не оглядываясь. Когда я добежала до вращающихся дверей, ее уже и след простыл. Говорю тебе, Дэйв, я была в совершенном шоке. Что меня больше всего беспокоило, так это то, что у меня остались все деньги. Я думаю, ты сглупил, что дал их мне.
   Феннер недовольно усмехнулся.
   – Ты и не представляешь, как хорошо я сделал, детка, – сказал он. – Думаю, я очень правильно поступил, что послал тебя сюда с этими деньгами. Ну, продолжай.
   – Я вернулась в отель, попросила конверт, положила в него деньги и сдала кассиру на хранение. Потом я выглянула на улицу и посмотрела по сторонам, ее нигде не было, и я позвонила тебе.
   – О’кей, – кивнул Феннер. – Если ты уверена, что она сбежала без какого-либо повода, это довольно забавно.
   – Я рассказываю все как было!
   – Ладно, а теперь я хочу тебе кое-что сказать. Здесь что-то нечисто. Когда ты ушла, кто-то положил в приемную мертвого китайца и сообщил об этом в полицию.
   Паула привстала в кресле:
   – Мертвого китайца?
   Феннер успокаивающе улыбнулся:
   – Да. Этому китайцу недавно перерезали глотку. Ему-то самому было уже не до этих странностей. Увидев его, я задумался, зачем это сделано. Может, его оставили в качестве предупреждения или на меня хотели навесить это убийство. У меня не было выбора, и я быстренько перетащил его в пустой офис в другом конце коридора. Ну и я оказался прав. На меня хотели навесить это преступление. Не прошло и нескольких минут после того, как я вернулся, как ко мне ввалились три здоровенных бугая полицейских. Они искали этого китайца, и, поверь, мне стоило больших усилий не рассмеяться им в лицо.
   – Но зачем все это? – спросила Паула, широко распахнув глаза.
   – Предположим, они нашли бы в приемной этого китайца. Меня бы отвели в участок и продержали там некоторое время. Именно это кому-то было нужно. Убрать меня хоть на несколько часов, чтобы спокойно поймать эту Дейли. Полицейские смягчились, когда увидели, что у нас никакого криминала нет, и осмотрели соседние два офиса. Я сидел и благодарил Бога, что отдал тебе эти шесть тысяч. Если бы они нашлись, мне пришлось бы давать объяснения.
   – Но что все это значит? – произнесла Паула.
   – Я и сам не знаю. Все это очень удивительно, но пока ничего определенного сказать нельзя. А что ты узнала от мисс Дейли?
   – Она ничего не рассказывала, – покачала головой Паула. – Я пыталась обычным манером ее разговорить, но она заявила, что будет общаться только с тобой.
   Феннер прикончил свое виски и достал сигарету.
   – Похоже, дело тупиковое, – сказал он. – Мы разбогатели на шесть тысяч, но никак не можем их отработать.
   – Но ты же не собираешься сидеть сложа руки?
   – А почему нет? Она заплатила мне мой гонорар, не так ли? Затем, когда я сделал все, чтобы мы могли спокойно пообщаться, она сбежала. Так о чем мне еще беспокоиться? Когда ей снова понадобятся мои советы, она меня найдет.
   В зал вошел и сел за столик неподалеку от них пожилой человек с очень худым лицом. Паула с любопытством на него посмотрела. Судя по его глазам, он только что плакал, и она задумалась отчего. Феннер прервал ее размышления.
   – Что ты думаешь об этой Дейли? – резко спросил он.
   Паула догадалась, что он хотел услышать.
   – Она хорошо образованна. Она со вкусом одевается, и ее наряды немало стоят. Она чего-то боится. Я могу предположить, каков ее возраст, но могу и ошибиться. По-моему, ей лет двадцать пять плюс-минус два года. Она могла бы быть просто хорошей женщиной, но могла бы стать и неплохой актрисой. У нее дорогая косметика, и она много времени проводила на солнце. Она очень скромна…
   Феннер кивнул:
   – Я этого и ждал. Конечно, она из скромниц. Но почему она тогда разделась, чтобы показать мне свои кровоподтеки?
   Паула поставила свой стакан и посмотрела на него:
   – Это для меня новость.
   – О, со временем я тебе все расскажу. – Феннер сделал своим стаканом знак официанту. – Ты ничего не знаешь о том человеке, который мне звонил, когда я с ней занимался, и который сказал, что она не в своем уме. И не знаешь, как она начала показывать мне свой стриптиз. И как это на меня подействовало. Чего-чего, а этого от нее было трудно ожидать. Она сняла жакет и блузку и осталась в одном лифчике. Все это выглядело очень странно.
   – Ее кто-то избил?
   – Да, и прилично. Кровоподтеки на ней как нарисованные, очень заметные.
   Паула на мгновение задумалась.
   – Может быть, она боялась, что ты решишь, будто она сумасшедшая, и, показывая кровоподтеки, она хотела убедить тебя, что оказалась в трудной ситуации.
   Феннер кивнул:
   – Может, и так, но все это мне не нравится.
   Пока официант готовил им новую порцию спиртного, Паула еще раз взглянула на сидевшего неподалеку старика. Она сказала Феннеру:
   – Не оглядывайся сразу, но за тобой сидит человек, который очень тобой интересуется.
   – Ну и что? – нетерпеливо оборвал ее Феннер. – Может, ему нравится мое лицо?
   – Вряд ли. По-моему, он решил, что ты загримировался для киносъемок.
   Старик резко поднялся. Подойдя к ним, он остановился в нерешительности и выглядел столь опечаленным, что Паула ободряюще ему улыбнулась. Он обратился к Феннеру.
   – Прошу меня извинить, – сказал он, – но вы мистер Феннер?
   – Совершенно верно, – без особого энтузиазма ответил Феннер.
   – Меня зовут Линдсей. Эндрю Линдсей. Мне нужна ваша помощь.
   Феннер беспокойно заерзал.
   – Рад с вами познакомиться, мистер Линдсей, но, боюсь, вряд ли смогу вам чем-либо помочь.
   Линдсей смутился. Он перевел взгляд на Паулу, потом снова посмотрел на Феннера.
   – Вы не присядете, мистер Линдсей? – спросила Паула.
   Феннер строго на нее посмотрел, но Паула сделала вид, что не заметила его взгляда.
   Линдсей немного поколебался и сел.
   Паула продолжила в показной манере, которая всегда приводила Феннера в замешательство:
   – Мистер Феннер – очень занятой человек, но я не знаю случая, когда бы он не помог тому, кто попал в беду.
   «Эта красотка получит у меня по заднице, когда мы останемся наедине», – подумал Феннер. Отступать ему было некуда, и он кивнул Линдсею:
   – Конечно. Что у вас случилось?
   – Мистер Феннер, я читал о том, как вы нашли мисс Блэндиш, когда ее похитили. У меня такая же беда. Вчера пропала моя маленькая девочка. – Из его глаз вытекли две слезы. – Мистер Феннер, я прошу вас помочь мне ее найти. Она была для меня всем, и одному Господу Богу известно, что с ней теперь стало.
   Феннер допил виски и со стуком поставил стакан на стол.
   – Вы обращались в полицию? – резко спросил он.
   Линдсей кивнул.
   – Похищениями занимаются федералы. Я не справлюсь с этим лучше, чем ФБР. Вам надо набраться терпения. Они ее найдут.
   – Но, мистер Феннер…
   Феннер отрицательно покачал головой и поднялся.
   – Сожалею, но не имею возможности этим заняться.
   Лицо Линдсея сморщилось, как у обиженного ребенка. Он протянул руку и взял Феннера за рукав:
   – Мистер Феннер, сделайте это для меня. Вы об этом не пожалеете. Просите за это что угодно. Вы сможете отыскать мою девочку раньше, чем кто-либо другой. Я знаю, что вы сможете. Мистер Феннер, умоляю вас сделать это.
   В глазах Феннера появился лед. Он осторожно, но решительно снял руку Линдсея со своей.
   – Послушайте, – сказал он, – я сам себе начальник и ни на кого не работаю. Если я хочу взяться за какое-то дело – я за него возьмусь. Если не хочу – то не возьмусь. Как раз сейчас у меня вызывает жгучий интерес один вопрос. Очень жаль, что ваша дочка попала в беду, но я здесь ничего поделать не могу. ФБР – достаточно мощная организация, чтобы позаботиться о вашей дочери и о сотнях таких дочерей. Извините, но я за это не возьмусь.
   Он кивнул Пауле и направился к выходу. Руки Линдсея бессильно повисли, и он начал тихонько постанывать. Паула легонько похлопала его по плечу, потом поднялась и тоже пошла к выходу. Феннер стоял и ждал ее. Когда она подошла, он злобно проговорил:
   – Ты скоро сама станешь детективом. Ты что к черту думаешь, что у нас собачий приют, где всякой твари рады?
   Паула выразительно на него посмотрела:
   – Старикан потерял свою дочь. Это что, ничего для тебя не значит?
   – Это значит, что у меня от всего этого болит голова, и больше ничего, – прорычал Феннер. – Пошли в офис, у нас куча дел.
   – Бывают моменты, когда ты мне кажешься милым, – горько промолвила Паула. – Но сейчас я бы с удовольствием тебя припечатала чем-нибудь потяжелее.
   В этот момент сидевший в одном из кресел молодой человек поднялся и направился к Феннеру.
   – Я Гроссет из городской прокуратуры. Я хочу с вами поговорить.
   Феннер поморщился:
   – Я сейчас занят, приятель. Позвоните мне в офис завтра, когда я буду свободен.
   Гроссет сделал многозначительный жест в сторону двух полицейских в штатском, стоявших у выхода.
   – Мы можем поговорить здесь или у меня в кабинете, – вежливо возразил он.
   Феннер усмехнулся:
   – Это что, захват? О’кей, давайте поговорим здесь, и побыстрее.
   – Я кое-что забыла, – внезапно проговорила Паула. – Сейчас вернусь. – И она пошла в коктейль-бар. Линдсей все еще был там, и она устроилась рядом с ним.
   – Вы не должны думать, что мистер Феннер злой человек, – промолвила она. – Его очень беспокоит одно дело, и он думает только о нем, а против вас он ничего не имеет.
   Линдсей поднял голову и посмотрел на нее.
   – Думаю, мне не нужно было его просить, – сокрушенно сказал он, – но моя маленькая девочка так много для меня значит!
   Паула открыла свою сумочку и достала небольшой блокнот.
   – Расскажите мне, что случилось, – попросила она. – Ничего не могу обещать, но постараюсь как-то его убедить.
   В глазах Линдсея сверкнул огонек надежды.
   – Я очень надеюсь, – произнес он. – Что мне вам рассказать?
 
   Феннер с Гроссетом прошли в укромный уголок вестибюля и сели. Феннер был настороже.
   Гроссет держался вежливо, даже подчеркнуто вежливо. Он щелчком открыл золотой портсигар и предложил сигарету Феннеру, а потом дал ему прикурить от своей золотой зажигалки.
   – Хорошо вы там у себя в прокуратуре живете, – сухо заметил Феннер.