Джоанна Линдсей. Позволь любви найти тебя

   – Привет! Скажите, хозяин далеко? Моя невестка приехала, чтобы купить лошадь.
   Заведя коня внутрь, мужчина закрыл дверь. Он вообще ее услышал?
   – Леди Аманда, верно?
   Аманда ахнула, резко повернулась и увидела Девина Болдуина, высунувшего голову из денника, мимо которого только что прошла. Опять этот низкий голос, тот же самый голос, оскорбивший ее вчера вечером. Аманда уже открыла рот, чтобы отчитать его, как он того заслуживал, но не смогла произнести ни слова. Он вышел из денника и прикрыл за собой дверь. Не следовало ему этого делать. Он же полуголый!
   Аманда не отвела глаз, как подобало леди. Эта мысль даже не пришла ей в голову. Она не смогла оторвать взгляд от его статной фигуры. Выпирающие мускулы на руках; поросль черных волос покрывает широкую грудь, блестящую от пота; штаны заправлены в старые рабочие ботинки, покрытые коркой засохшей грязи и кто знает чего еще. На лбу тоже выступил пот, и он вытирал его коротким полотенцем, висевшим на плече.
   В обычном состоянии встреча с человеком, обнажившим куда больше тела, чем подобает, ее бы ничуть не взволновала. Она бы изящно прицокнула языком и быстро отвела взгляд. И не то чтобы она никогда раньше не видела слуг мужского пола, скидывающих свою одежду на жаре. Летом по дороге в город она проезжала мимо садовников, работавших на солнцепеке и обнаженных по пояс. Правда, садовники в Норфорд-Холле себе такого не позволяли. Служащие герцога были обязаны соблюдать приличия всегда, невзирая на знойное солнце или на жару в конюшнях.
   Эта мысль только что пришла ей в голову – и тут он вроде бы сообразил, до чего неприлично выглядит его одежда, точнее, отсутствие одежды, и потянулся за рубашкой, висевшей на ограждении денника. Затем выругался и взял вместо нее ведерко с водой.
   Аманда снова ахнула – он наклонился и вылил воду себе на голову, забрызгав ее ботиночки и подол платья. И это человек, ставший последней сенсацией светского общества, «сваха» по прозвищу Купидон? Да как он смеет обращаться с ней подобным образом?! Что он собой представляет, грубиян и невежа?
   – Прошу прощения. – Он вытирал полотенцем волосы и грудь. – У нас тут жарко, поскольку мы не хотим, чтобы одна из этих леди простудилась. У меня есть отличный лошадиный доктор, он живет неподалеку, и даже он говорит мне, что я их слишком изнежил. Но от изнеживания еще никто не пострадал. Зато я не потерял ни одного жеребенка.
   Аманда просто молча смотрела на него широко распахнутыми глазами, и он предположил:
   – Вы меня не помните? Я Девин Болдуин. Мы познакомились вчера вечером на…
   – Нет, не познакомились! – оборвала его Аманда, снова обретя дар речи. – Вы даже не сочли нужным представиться мне, как полагается, до того как оскорбить своим неуместным советом! На случай если вам это неизвестно, сначала называют свое имя!
   – Мне известно, что за чем идет, – насмешливо произнес он.
   – И уж во всяком случае, мне не требуются советы от таких, как вы! Вы обо мне ничегошеньки не знаете. Так как же вы решаетесь предполагать…
   – Я знаю, что вы слишком много болтаете, кстати, как и сейчас. Но вчера вечером на приеме у вашей невестки вы не дали этим несчастным юношам ни малейшего шанса сказать вам хоть одно чертово словечко. Как мужчина должен говорить вам комплименты, если вы не желаете помолчать хоть минутку, чтобы их выслушать?
   Аманда прищурилась.
   – Вам никогда не приходило в голову, что это вовсе не мои новые знакомые? Что я знаю их всех давным-давно? Что они уже высказали мне все до единого комплимента, какие только могли придумать?
   – Повторите хоть один.
   – Что?!
   Он фыркнул.
   – Так я и думал. Вы их слушаете, но на самом деле не слышите. Понятно. В самом деле, леди Аманда, зачем вы зря тратите время, если эти джентльмены вас не интересуют?
   – Возможно, потому что в отличие от вас я не грубиянка?
   Он вскинул бровь.
   – Вам не кажется, что вот так вот дразнить их – это очень грубо? Молодых людей, по-настоящему желающих найти себе жен? Если вы не собираетесь выходить ни за кого из них, отпустите их от себя, пусть ищут женщин, которые будут рады браку с ними.
   Придя в бешенство, Аманда завопила:
   – Да я их вообще никак не поощряю!
   – Нет, вам просто нравится, когда они вьются вокруг вас, не зная, есть ли у них хоть один шанс на победу. Но я-то понимаю, что главная проблема заключается в том, кто вы. И они будут добиваться дочери герцога до тех пор, пока она не станет недоступной. Так выберите одного и оставьте в покое остальных, пусть ищут свое счастье.
   Аманда окончательно лишилась дара речи. Он не мог оскорбить ее ужаснее, чем заявить, что кавалеры оказывают ей внимание только из-за ее отца. Пусть бы уж сразу сказал, что никто не находит ее привлекательной и не может полюбить ради нее самой.
   И тут Девин Болдуин обвел ее взглядом с головы до ног – медленно, слишком медленно (уже одно это было оскорбительным), и неохотно добавил:
   – Вообще-то вы довольно хорошенькая. Плохо, что вы так и не поняли, как можно это использовать, вместо того чтобы не давать никому сказать хоть слово и…
   – Боже милостивый! – оборвала его Аманда, не желая больше ничего слушать. – Просто поверить не могу, что вы снова это делаете! Мне не нужны ваши советы, Купидон! – Она вложила в данное ему светом прозвище как можно больше презрения. – Вы, сэр, просто невыносимы!
   Аманда повернулась и вихрем вылетела из конюшни.

Глава 7

   Девин смотрел вслед убегающей прочь из конюшни леди. Сегодня она не в таком солнечном настроении, верно? И вообще, какого дьявола она тут делает? Стоп, она вроде бы упомянула свою невестку, чем и привлекла его внимание. Он быстро закончил одеваться, вышел наружу и отыскал Офелию Лок.
   – Что, скажите на милость, вы такого наговорили Мэнди? – изумленно спросила Офелия Лок. – Она там, чуть дальше, рычит на траву.
   Девин расхохотался.
   – Правда? Забавная штука с этими бесплатными советами, их либо игнорируют, либо поднимают на смех, если они не исходят от родственников или друзей. Но стоит за них заплатить, и человек считает, что за свои деньги он получит что-нибудь стоящее.
   Тут, точно угадав время, к ним присоединился Рид Даттон, лучший друг Девина с детства. Они подружились еще до того, как Девин уехал в школу и познакомился с Уильямом. Рид и Девин по-прежнему были близки, и если бы не Рид, которому Девин доверял настолько, что оставил управлять ланкаширской фермой, он бы никогда не смог перебраться поближе к Лондону, где почувствовал себя вправе отклониться от дядиной программы разведения лошадей и заняться скакунами. Рид по-прежнему привозил сюда лошадей Болдуина, готовых к продаже, поскольку у дяди Девина было больше клиентов на юге, чем ближе к дому, а когда дела на северной ферме замедлялись, Рид помогал Девину на новой.
   Девин представил Офелии Рида, объяснив:
   – Рид приведет вам несколько лошадей на выбор. Полагаю, вы знаете предпочтения вашего мужа? Некоторые мужчины любят мощных жеребцов и даже получают удовольствие, укрощая их, – своего рода борьба характеров. А другие хотят всего лишь скорость без дополнительных сложностей.
   – У Рейфа сейчас как раз жеребец, причем это потомок его самой первой лошади. Можете назвать это сентиментальностью.
   Девин усмехнулся:
   – У меня тоже есть отпрыск моей самой первой кобылы. Сейчас она годна только на то, чтобы любоваться ею, но я ее никому не отдам.
   – Слишком старая, чтобы ездить верхом?
   – Нет, слишком нежная для моих теперешних целей. Она вынослива, но вот скорости никакой, и все ее жеребята перенимают ее темперамент, так что я перестал ее спаривать. – Он обратился к другу: – Рид, приведи коней, о которых мы говорили, на скаковую дорожку, пусть леди посмотрит, есть ли у нас то, что ей нужно.
   Пока они шли в сторону дорожки, Офелия призналась:
   – Я очень надеялась купить сегодня лошадь для Аманды, как раз такую, как вы описали, но она решительно отказывается от верховой езды. Упала еще ребенком и с тех пор боится садиться на лошадь.
   – Страх легко преодолеть при правильном руководстве и наставлениях.
   – Знаю, но на самом деле у нее нет никаких причин, чтобы захотеть хотя бы попробовать. Кстати, я ведь приехала сюда и еще по одному поводу. Вчера вечером ваши теории сватовства меня крайне впечатлили, и я бы хотела нанять вас, чтобы помочь кое-кому, кто определенно нуждается в помощи. Ну, то есть если у вас не слишком много клиентов.
   – Вовсе нет, но вообще-то меня нельзя нанять в общепринятом смысле слова. Тем не менее иногда я в качестве любезности соглашаюсь помочь отдельным людям обрести семейное счастье.
   – Но вы же наверняка берете за это плату?
   – Нет. Но эта ферма все еще находится в стадии развития, поэтому я не отказываюсь от благодарности, выраженной в денежных единицах. Таким образом, никто не чувствует себя в долгу за мою любезность, а я вкладываю все, что получаю, в эту ферму.
   Офелия улыбнулась:
   – Понимаю вашу точку зрения. И очень рада, что вы оказываете такие любезности. Я еще вчера вечером хотела вас спросить – как вообще все это началось?
   Он пожал плечами:
   – Совершенно случайно. Решив вместо чистокровных лошадей разводить только скакунов, я часто посещал ипподром к югу отсюда, чтобы испытать своих животных или приобрести новых. И знакомился там со многими людьми, любителями лошадей. Некоторые из них были отцами, которые надеялись на успешный брак своих детей. И некоторые из этих отцов приводили с собой сыновей. Даже не знаю толком, почему я попросил одного из этих сыновей рассказать, чего он ожидает от будущей жены. Просто поддерживал беседу, поскольку о лошадях юноша разговаривать не хотел. И, как ни странно, среди приятельниц сестры Уильяма мне встретилась молодая женщина, идеально соответствующая ожиданиям юноши. Я их познакомил, и прошлой весной они поженились. И внезапно, как гром среди ясного неба, ко мне стали обращаться другие отцы и предлагать деньги за то, чтобы я помог их детям вступить в брак. На самом деле это совсем не сложно, и раз уж я могу использовать эти деньги, чтобы развивать свое дело, я и не отказываюсь.
   – И скольким вы уже помогли?
   – Пока всего четырем парам, хотя я уже нашел идеальную пару для Уильяма. Просто пока не говорю ему об этом, он хочет сначала выдать замуж сестру, а уж потом заняться поисками жены для себя.
   – А как зовут его сестру? Я думала, что он приведет ее вчера на суаре, но никак не могла вспомнить ее имя, чтобы вписать его в приглашение.
   Девин усмехнулся:
   – Ее зовут Блайт Пейс. Она будет в восторге, если вы станете приглашать ее на приемы этого года.
   – Вы и для нее ищете пару?
   – Нет, пока у нее никаких сложностей не возникало, ей только что исполнилось восемнадцать. Я просто держу ухо востро, но она не дает мне достаточно материала для работы. Я знаю ее много лет, но известно мне о ней только то, что она счастлива, занимаясь домашним хозяйством. Никаких других интересов, во всяком случае, таких, о которых она бы говорила. Простой привлекательности недостаточно для по-настоящему счастливого брака. – Он усмехнулся. – Хотя вполне достаточно, чтобы сдвинуться с мертвой точки. А для длительных отношений требуется нечто большее.
   – Хорошая мысль, и все же вы наверняка встречали исключения из своей теории?
   Он засмеялся.
   – Ну разумеется, исключения есть везде. Но вы удивитесь, узнав, что большинство понятия не имеют, чего они хотят для себя, уж не говоря о том, что хотят найти в спутнике жизни. И все считают, что в брак вступить необходимо. По крайней мере молодые женщины. И все также считают, что потом все естественным образом встанет на свои места.
   Офелия бросила на него полный любопытства взгляд.
   – Должно быть, вы рассматриваете брак только с точки зрения мужчины. У вас, у мужчин, столько разных интересов! Вы в самом деле полагаете, что женщинам нужно столько же?
   Он улыбнулся:
   – Конечно, нет. А вы собираетесь мне сообщить, что многие женщины безмятежно счастливы, оставаясь всего лишь женой и матерью, и чтобы чувствовать, что в их мире все правильно, им вообще ничего не требуется.
   Офелия деликатно кашлянула.
   – Да, собиралась.
   – Вы правы, часто так и бывает. Но как насчет мужей в этих браках? Вы в самом деле думаете, что они остаются безмятежно счастливы, хотя у них нет ничего общего со своими женами, кроме совместных детей? А может, поэтому они и заводят любовниц на стороне? Потому что чертовски не удовлетворены женами?
   Девин испугался горечи, внезапно прозвучавшей в его голосе, и леди тоже ее заметила, потому что взглянула на него, широко распахнув глаза. Ее горничная же и вовсе сердито уставилась на него, недовольная тем, что он затронул тему, неподходящую для дамских ушек.
   Подосадовав на себя, он коротко добавил:
   – Простите, но я видел, как подобное случается. Никто не может быть счастлив в подобных ситуациях. Чувство вины, стыда и множество других неприятных эмоций влияют на всех причастных. Вот почему я знаю, что в браке для обоих супругов требуется нечто большее, и они должны это знать до того, как поженятся, а не выяснять потом, когда становится слишком поздно.
   Офелия кивнула, обдумывая услышанное.
   – Должна заметить, что вы говорите скорее как ангел-хранитель, чем как Купидон.
   Девин расхохотался. Ему бы в голову не пришла подобная идея, но он слишком хорошо знал, что женщины мыслят совсем не так, как мужчины.
   – Ой, мамочки! – Она увидела, что Рид уже возвращается в конюшню и ведет за собой несколько лошадей. – Как ему удалось так быстро их собрать?
   – Мы их не только разводим, но и хорошо дрессируем. Он оседлает их и приведет сюда.

Глава 8

   Аманда собиралась подождать в карете, пока Офелия закончит все свои дела, но оказалось, что это свыше ее сил. Она все еще была в таком бешенстве, что не могла усидеть на месте ни минуты. Тогда она попыталась походить, чтобы унять гнев, но это тоже не помогло. Она так злилась на Девина Болдуина, что ей хотелось кричать. Никто никогда с ней так не разговаривал. Никто!
   Ее поражало, что у этого человека такая впечатляющая конская ферма. Должно быть, вопросами бизнеса у него занимаются другие люди, иначе бы у него не было ни единого клиента. Кто захочет иметь дело с таким самонадеянным и надменным человеком, как он? Она решила увезти отсюда Офелию, пока он не оскорбил и ее тоже. Они прекрасно могут купить подарок Рейфу на другой ферме.
   Аманда прошла мимо нескольких скамеек, но не обратила на них внимания, будучи слишком возбужденной, чтобы сидеть. Несколько раз пнула ни в чем не повинную траву и внезапно обнаружила, что сделала полный круг вокруг трех конюшен. Завершив второй круг, Аманда увидела, куда делась Офелия – на скаковую дорожку за конюшнями. И Девин тоже был там. Удивительно, что с неба ему на голову не посыпался град, с такой злостью она на него уставилась.
   – Невыносимый хам, – буркнула она.
   – Что такое хам?
   Аманда, ахнув, резко повернулась и увидела маленькую девочку. Та держала под уздцы пони и с любопытством на нее смотрела. Лет пяти-шести, хорошенькая, с веснушчатым лицом и рыжими хвостиками. Что, скажите на милость, делает на этой ферме ребенок?
   Господи! Она, оказывается, разговаривала вслух. Отвечая девочке, она сказала:
   – Хам – это человек, с которым ни за что не захочешь знакомиться.
   – О!.. – У девочки сделался озадаченный вид. Затем она улыбнулась, продемонстрировав отсутствие зуба: – Хочешь познакомиться со мной? Меня зовут Амелия Даттон.
   Несмотря на отвратительное настроение, Аманда не удержалась от улыбки.
   – Да, я очень рада с тобой познакомиться, Амелия. Меня зовут Аманда. Ты тут живешь?
   – Нет, я живу со своими родителями в Ланкашире, на другой ферме дяди Девина, но папа иногда привозит сюда лошадей. Обычно мы с мамой с ним не ездим, но дядя Девин приготовил для меня этот подарок. – Амелия потрепала пони по гриве. – Так что мне пришлось приехать. Правда, он замечательный?
   Аманда вздрогнула, услышав слово «замечательный» сразу после имени Девина, но тут же чуть не рассмеялась, поняв, что девочка говорит про пони.
   – Да, пони у тебя просто замечательный.
   – А ты тоже любишь лошадей?
   – Ну, в твоем возрасте любила, а сейчас не очень.
   – Как можно не любить лошадей? – изумленно спросила Амелия, широко распахнув глаза.
   Аманда не собиралась пугать девочку рассказом про ужасное падение с лошади как раз в этом возрасте, из-за чего она больше ни разу не села верхом.
   – Так ты родственница Девина Болдуина?
   Еще одна беззубая улыбка осветила лицо Амелии.
   – Я бы хотела. Он такой хороший и веселый, всегда меня смешит. Но мама говорит, я могу называть его дядей, потому что он лучший друг моего папы. Папа сейчас там, с ним.
   Аманда оглянулась на огороженную забором скаковую дорожку, где двое мужчин скакали верхом. Демонстрация проводилась для Офелии, должно быть, все еще не решившей, какого именно коня купить для Рейфа. Девин на черном жеребце скакал чуть впереди. Аманда бы выбрала белого коня, на котором мчался отец Амелии, но только потому, что припомнила, как недавно увидела в Гайд-парке знакомую даму, прорысившую мимо ее кареты на гладкой белой кобыле, и подумала, что и сама бы великолепно выглядела верхом на белой лошади. В тот день у нее даже возник проблеск мужества, и она подумала, что нужно снова попытаться заняться верховой ездой. Но храбрость исчезла еще до того, как она вернулась домой.
   Видимо, Офелия приняла решение, потому что замахала Девину, показав на его коня. Аманда ничуть не удивилась. Даже ее впечатлило, как грациозно и властно Девин выглядел верхом. Он смотрелся так потрясающе, что Аманда предположила – под ним и старая кляча показалась бы выгодной покупкой. Может быть, она судила о нем чересчур резко? Его даже это дитя обожает, а дети бывают невероятно проницательны.
   Подумав это, Аманда растерялась, услышав голосок маленькой девочки:
   – Но ведь ты не ненавидишь лошадей настолько, чтобы сделать им что-то плохое?
   Аманда опустила глаза и увидела, что Амелия хмурится, глядя на нее.
   – У меня к ним вовсе нет ненависти, я просто не люблю ездить верхом. А с чего ты решила, что я захочу сделать им что-то плохое?
   – Слышала, как об этом говорил папа.
   – Обо мне?!
   Амелия помотала головой:
   – Нет, он рассказывал маме про гнилое сено, из-за которого некоторые лошади заболели, а мама сказала, что лошади его есть не будут, так что, наверное, это кто-то нарочно сделал что-то плохое.
   Вот теперь Аманда поняла. Разумеется, ребенок услышал что-то непонятное и пугающее и начал себя накручивать. Надеясь ее успокоить, Аманда напомнила девочке:
   – Судя по твоим словам, твой дядя Девин слишком хороший, чтобы иметь врагов.
   – Я не думаю, что хотели навредить ему. Только лошадям.
   Аманда мысленно отругала себя за то, что дала Амелии дополнительный повод для беспокойства, поэтому негромко засмеялась, делая вид, что все это ничего не значит.
   – Я уверена, Девин не допустит, чтобы с лошадьми что-нибудь случилось. А сейчас я должна идти к жене моего брата. Похоже, она выбрала коня, которого хочет купить. Приятно было познакомиться, Амелия.
   И она поспешила обратно к конюшням. Успокоившись после разговора с малышкой, Аманда почувствовала, что немного замерзла, пробыв столько времени на улице. Она вошла в конюшню, чтобы согреться, услышала из дальнего конца помещения голос Офелии и направилась туда.
   – …так что я его беру.
   – Отличный выбор, – одобрил Девин. – Мой теперешний конь родился от этого, только потому я и согласен его продать. Но разве вы не хотите сначала поинтересоваться ценой?
   – Когда речь идет о том, чтобы порадовать мужа, цена не имеет значения. Собственно, это касается всей его семьи.
   Аманда завернула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Офелия протягивает Девину тяжелый кошелек.
   – А это за ваши таланты в сватовстве, – добавила невестка. – И я удвою сумму, если у вас все получится.
   – Но кто же нуждается в моей помощи?
   – Сестра моего мужа. Ей ужасно нелегко найти любовь, а на меньшее она не согласна. Ну и после трех сезонов стараний вся семья сочувствует ее затруднительному положению. Вы как раз сможете сдвинуть дело с места, и я просто в восторге, что вы согласились помочь.
   Аманда застыла на месте, в ужасе от того, что Офелия сделала это, даже не посоветовавшись с ней. В ее изложении все выглядит так, будто для Аманды это крайняя необходимость! Сказать такое ему!
   Она даже не заметила, что Девин начал хмуриться еще в середине объяснений Офелии, зато услышала, как он спросил:
   – Не думаю, что у вашего мужа есть и другие сестры?
   – Нет, только Аманда.
   Девин протянул кошелек обратно, грубо фыркнув:
   – Забудьте! Если дочь герцога в течение трех сезонов не в состоянии найти себе пару, она не нуждается в моей помощи. Ей требуется чудо, и я даже объясню вам почему, причем бесплатно. Она слишком много болтает, она полна самомнения, не позволяющего ей выслушать, в чем ее ошибка, и по всем признакам она ведет подсчет, скольких мужчин может заставить болтаться между небом и землей, пока они не сообразят…
   – Да как вы смеете?! – воскликнула Аманда, выходя вперед. – Это вы ничего не соображаете, вы, несносный болван!
   Девин замер и сказал только:
   – Возможно, то, что вы сейчас услышали, было несколько грубовато, но я не предполагал, что юная леди будет прятаться в моей конюшне и подслушивать. Впрочем, у меня в любом случае нет привычки заворачивать правду в красивую обертку.
   Аманда ахнула, щеки ее запылали.
   – Нет, у вас есть только одна привычка – вести себя, как заносчивый хам! – Но еще больше она злилась на Офелию и, отмахнувшись от Девина, повернулась к невестке и гневно сверкнула глазами. – Фелия, как ты могла? Нанять его за моей спиной! Его! Да если б я тонула, все равно не приняла бы его помощь!
   Офелия поморщилась.
   – Мэнди…
   – Нет, только не перед ним. Больше ни единого слова перед ним! – зашипела Аманда.
   Она подхватила юбки и опрометью кинулась бежать туда, откуда пришла, боясь, что в любой момент разразится слезами. Она задыхалась, потому что эмоции ее душили. В жизни ее так не унижали, но она никогда и не вела себя, как мегера. Господи, да неизвестно вообще, что хуже – то, что она услышала, или то, как на это отреагировала!
   Распахнув дверь конюшни, Аманда выскочила наружу и мгновенно с кем-то столкнулась. Она бы упала, если бы чьи-то сильные руки не схватили ее за плечи и не удержали. Аманда подняла взгляд, чтобы извиниться, но не смогла произнести ни единого слова. Она смотрела на дружелюбное лицо самого ошеломительного джентльмена на свете.
   – Привет! – низким голосом произнес он. – С моей стороны это было очень неуклюже. Я вас не ушиб?
   – Нет, я… – У Аманды язык словно приклеился к нёбу. Он такой красивый! Кудрявые светло-каштановые волосы, чудесные зеленые глаза, почти шесть футов роста.
   – Пожалуй, вам нужно минутку посидеть, хочу убедиться, что все в порядке. – Он довел ее до скамейки, стоявшей под одиноким деревом перед входом в конюшню. – Простите мне некоторую вольность и позвольте представиться. Лорд Кендалл Госвик, миледи, к вашим услугам. Могу я просить вас назвать ваше имя?..
   Вспыхнув, она сказала:
   – Аманда.
   – С вами точно все в порядке? Прошу вас, успокойте меня.
   – Нет, правда, все хорошо. И это моя вина, я не смотрела, куда иду.
   С мальчишеской улыбкой он произнес:
   – Считаю это своей удачей. Вы покупаете тут лошадь? У Болдуина просто великолепные животные.
   – Да, на день рождения брату.
   – Значит, вы наверняка любите лошадей так же сильно, как я!
   – Ну, вообще-то это идея моей невестки, но да, разумеется, разве можно не любить лошадей? – Аманда улыбнулась, подумав: «Неужели я только что сказала это?»

Глава 9

   Девин смотрел вслед убегавшей девушке, а когда она скрылась с глаз, продолжал смотреть в том же направлении. Она уже дважды ушла от него в бешенстве. Аманда Лок, охваченная гневом, определенно являла собой впечатляющее зрелище. Голубые глаза пылают, кулаки сжаты, изящное тело напряжено – она так злилась, что вообще не слушала объяснений Офелии. Девин знал не так много леди, способных полностью забыть о правилах этикета, и не важно, по какой причине. Да к черту, какое «много»? Он не мог припомнить ни одной.
   Офелии пришлось пощелкать пальцами у него перед носом, чтобы привлечь внимание. Девин едва не расхохотался над собой, но тут же оборвал смех и взглянул на нее. Похоже, Офелия тоже не очень довольна, испытывает досаду и разочарование.
   – Вероятно, вам следовало ее предупредить, – усмехнувшись, сказал Девин.
   – Нет, я хотела сначала выяснить, согласны ли вы, а уж потом затрагивать эту тему с ней.
   Он пожал плечами:
   – Ну, теперь вы поняли, что я имею в виду? Вместо того чтобы признать неверный подход к охоте на мужа, Аманда обижается.
   Офелия поцокала языком.