Джоансен Айрис. Шепот страсти

   – Но такая, которая обычно и дает результат?
   – Да.
   – Я хочу помочь. – Ева подняла руку, останавливая возможные возражения. – Нет, не в этом. Я бы и в этом помогла, но, может быть, смогу быть более полезной в чем-то другом. Я хочу, чтобы вы дали мне копии дел по пропавшим детям. Я хочу изучить их и, может быть, если повезет, найти между ними какое-то сходство или что-то такое, что укажет направление поисков.
   – Это моя работа.
   – Нет, и моя тоже. Может быть, мою дочь похитил тот, кто убил мальчика, тело которого нашли возле шоссе. Если я найду убийцу, то найду и мою девочку. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – Я должна попробовать. Не дадите копию, пойду в морг или в редакцию газеты и попрошу разрешения изучить их архивы. Это займет больше времени, но я все же сделаю то, что хочу. Хотя, конечно, лучше было бы поработать с полицейскими отчетами. Вы дадите их мне?
   – Я подумаю.
   – Я опять ставлю вас в затруднительное положение? – Ева устало вздохнула. – Поверьте, мне и самой этого не хочется. Вы мне нравитесь. Может, лучше сразу обратиться в газету?
   – Мне наплевать на положение. Я поступаю как хочу, – резко сказал Джо. – Я уже немного знаю вас, Ева. Вы будете читать о пропавших детях и ставить себя на место их родителей. Эти дети перестанут быть для вас чужими. Вы почувствуете их боль.
   Она молча смотрела на него.
   «Какое значение имеет снежок, если его кидают в снежную лавину», – подумал он.
   – Я могу помочь, Джо, – прошептала Ева. – Лучше меня никто это не сделает. Позвольте мне найти мою Бонни.
   – Я подумаю, – повторил он и поднял руку, подзывая официанта. – Обещаний не даю.
   – Если даже я не найду Бонни, то, может быть, отыщу что-то, что поможет другим родителям, – настойчиво продолжала она.
   – Вам мало того, что есть? Еще не начали, а уже разволновались. – Он достал из бумажника пару банкнот и бросил на поднос. – Закончили?
   – Будем считать, что да, а то вы еще, чего доброго, схватите меня в охапку и затолкаете в свою машину.
   – Не исключено. – Джо поднялся. – Вы загоняете меня в угол и не оставляете пространства для маневра. И мне почему-то кажется, что в покое вы меня не оставите.
   Ева кивнула и тоже поднялась.
   – Без борьбы я не сдаюсь. – Она первой вышла из ресторана и, остановившись возле машины, посмотрела на реку. – Вы были очень добры ко мне, Джо. Да, я никогда не забуду то, что сказала миссис Тилден. Но вы помогли заглушить боль, и я очень вам благодарна. – Она коротко взглянула на него и села в машину. – Извините, если доставляю вам неприятности. Вы этого не заслуживаете.
   Джо улыбнулся.
   – Переживу. И хорошо, что вы извинились заранее. – Он обошел машину спереди и сел за руль. – Отсюда до вашего дома минут пятнадцать. Я могу опекать вас и дальше.
   – С меня на сегодня хватит. – И добавила: – Позвоню вам завтра.
   Он понимал, что она так и сделает и что будет звонить, пока не получит тот ответ, который ей нужен. За хрупкой внешностью скрывалась твердая решимость, неуступчивость и железное упорство.
   – Я сам принимаю решения и не позволю вам меня подталкивать.
   – Я не буду вас подталкивать. Просто напоминаю, что решение нужно принять. И я хочу, чтобы это произошло как можно раньше – на случай, если мне придется идти другим путем. – Ева откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. – Я так устала. Но зато лучше узнала вас. Вы сильный. Ваши качества на редкость хорошо уравновешены. В вас есть злость и ожесточенность, независимость и безрассудство. Вы сказали, что можете быть жестоким, но ко мне отнеслись очень бережно. Мне кажется, я стала лучше понимать вас.
   – Это не значит, что вы можете контролировать меня.
   – Но я могу спорить с вами и убеждать вас. – Она открыла глаза и посмотрела на него. – Как друга.
   Но не как любовника.
   Привыкай. Прими то, что есть. Кто знает, когда еще она задумается о том, чтобы перевести отношения за грань дружбы. С другой стороны, он и себя стал понимать лучше, и Еву тоже. Именно Еву, человека, женщину, а не некий объект желания, поразивший его воображение при первой встрече. Он с облегчением понял, что она и в самом деле ему нравится. Он оценил ее смелость, самодисциплину, откровенность, отсутствие тщеславия.
   А что бы он сделал, если бы она оказалась первостатейной стервой? Неужели столь сильное влечение могло бы угаснуть в один вечер? Или он в самом начале как-то подсознательно понял, кто она такая, а влечение возникло уже на этой основе? Кто знает. Любовь с первого взгляда – дело, конечно, хорошее, но больно уж путаное и явно вне его понимания.
   Любовь. Джо впервые произнес это слово, пусть и про себя. Слишком уж оно было сентиментальное, слишком ко многому обязывало. Он ничего не знал о любви. Но какое еще слово можно использовать для характеристики чувства, из-за которого он ощущал себя кем-то средним между рыцарем в сияющих доспехах и влюбленным мальчишкой? Возможно, ему повезет, и оно уйдет так же быстро, как пришло.
   – Как друга? – повторила Ева.
   Джо улыбнулся и медленно кивнул.
   – Да, но вам нужно помнить, что у друга есть привилегия всегда сказать «нет».
   – Конечно. – Она снова закрыла глаза. – Считать иначе было бы несправедливо.
   Вот только легко ли будет, если придется, сказать «нет» Еве? Даже при том, что отказ только пойдет ей на пользу.
   – Рад, что наши взгляды на справедливость совпадают.
   – Я тоже. Но завтра все-таки позвоню.
 
   – Тебе было три звонка, – сообщил сержант Кастро, когда на следующий день Джо появился в участке. – Два из Вашингтона, один от Евы Дункан. Все просили перезвонить. – Он с недовольной миной протянул листок с номерами телефонов. – И вот что, Квинн, я к тебе секретарем не нанимался, у меня и своих дел хватает. Где тебя носило?
   – Был в парке, где исчезла Бонни Дункан. Извини.
   Из Вашингтона звонили Дженни Радлер и Рик Дональд. Перезванивать им Джо не стал. Дженни, конечно, заведет старую песню и попытается навязаться в партнеры, а Рика Дональда скорее всего интересует его реакция на звонок Евы в Квантико.
   Зачем звонила Ева?
   Догадаться нетрудно.
   Он уже взвесил все последствия возможного решения.
   Несколько секунд Джо смотрел на листок с телефонными номерами, потом резко повернулся и вышел из комнаты.

Глава 4

   – Кастро сказал, ты хотел меня видеть. – Слиндак с любопытством посмотрел на стопку папок возле копировальной машины. – Что копируешь? Я мог бы поручить кому-нибудь.
   – Сам справлюсь. – Джо повернулся к нему. – У меня к тебе разговор.
   – Да? – Слиндак взял верхнюю папку. Отчет Кенни Лемвика.
   Джо кивнул.
   – Да. Здесь и другие материалы по пропавшим детям. Хочу снять копии со всех. – Он помолчал. – Собираюсь дать их Еве Дункан для ознакомления.
   Слиндак напрягся.
   – Какого черта?
   – Ты слышал. Я намерен привлечь ее для помощи в расследовании.
   – Да ты спятил!
   Ничего другого Джо и не ожидал.
   – Женщина она умная. Надеюсь, польза будет.
   – Ты понимаешь, о чем говоришь? Ее дочь может быть одной из этих жертв. Дункан – заинтересованное лицо. Ты сам напрашиваешься на неприятности. Не знаю, как на это посмотрит твое начальство, но я, если попадусь, из своего кресла точно вылечу.
   – Моим шефам такое тоже не понравится. Поэтому я с тобой и откровенничаю. – Джо посмотрел приятелю в глаза. – Хочешь прикрыть задницу – напиши рапорт прямо сейчас.
   – Предпочитаю сам тебя образумить, – нахмурился Слиндак. – Да только, похоже, вряд ли получится?
   – Ты прав, не получится.
   – Но зачем?
   – Ева Дункан более чем кто-либо другой заинтересована в том, чтобы найти похитителя. Думаю, она хорошо поработает.
   – Но истинная причина ведь не в этом, да? – прищурился Слиндак. – Я тебя не узнаю. Ты же всегда был одиночкой. Всегда предпочитал работать без напарника, даже от меня отказывался. А теперь идешь на прямое нарушение порядка, привлекаешь к расследованию мать жертвы. Раньше ты бы на такое ни за что не пошел.
   – Люди меняются.
   – Понимаю, ты ей сочувствуешь, но ведь и правила не просто так написаны. И дело не только в серьезных юридических осложнениях, но и в том, что эмоциональное состояние родственников жертв может толкать их на необдуманные поступки, и тогда уж управление… – Слиндак вдруг осекся и негромко присвистнул. – Так дело не в жалости и не в сочувствии, верно? Ты на нее запал. Ты это делаешь, чтобы затащить ее в постель.
   Если бы все было так просто.
   – Нет. – Джо зарядил в ксерокс следующую стопку бумаг. – Было бы глупо думать, что она прыгнет ко мне в койку только потому, что я позволил ей помочь в расследовании. Ты же с ней разговаривал и знаешь, что она за человек.
   – Я знаю, что она в отчаянии. Думаю, готова на все, чтобы найти ребенка.
   Об этом Джо старался не думать.
   – Я, может, и сукин сын, но ничего такого требовать бы от нее не стал.
   – В любом случае она будет признательна, – задумчиво кивнул Слиндак. – Сначала одно, потом другое. Ты слишком любишь женщин, чтобы довольствоваться платоническими отношениями. Себя-то не обманывай.
   Может, он и впрямь пытается обмануть себя? Кто знает, куда поведет эта дорожка.
   – Я намерен отработать с Евой Дункан все возможные варианты. Намерен докопаться до сути и выяснить, почему пропадают дети. Обещаю найти виновного и передать его тебе. – Джо повернулся к приятелю. – Итак, ты будешь подавать на меня рапорт? Мне надо знать заранее, чтобы подготовиться.
   Поколебавшись, Слиндак медленно покачал головой.
   – Может, я потом и пожалею, но надеюсь, ты не выставишь нас дураками. Держи ее в узде. – Он повернулся. – И себя, черт возьми, тоже.
   Джо проводил его взглядом.
   Дверь захлопнулась.
   «Держи ее в узде. И себя тоже».
   Он и старался. Но с каждым часом это становилось все труднее.
 
   Ева распахнула дверь почти сразу после его звонка.
   – Вы не перезвонили. Почему…
   – Был занят. – Он прошел мимо нее и повернул к кухне. Открыл кейс, достал стопку папок, бросил на стол. – Здесь дела по пропавшим детям. Вы хотели их получить. Они ваши. – Их взгляды встретились. – И мои. Работаем вместе.
   С минуту Ева молча смотрела на него, потом медленно подошла к столу.
   – Я сомневалась, что вы это сделаете. – Она осторожно провела пальцем по верхней папке. – Вы же не хотели мне помогать. Почему все-таки решились?
   – Сам не знаю. Вероятно, поддался импульсу. – Джо беззаботно улыбнулся. – А вот мой приятель, Ральф Слиндак, высказал интересное предположение. Сказал, что вы готовы на все, чтобы найти дочь. Даже переспать с тем, кто согласится вам помочь.
   Ева вскинула голову.
   – Он прав. Даже раздумывать бы не стала. Ради Бонни… – Она посмотрела ему в глаза. – Так вы этого хотите? Мне показалось, что я не в вашем вкусе, но если что, только скажите.
   Не в его вкусе? Черт, ну почему его чувства к ней не ограничены только плотской страстью? Да, ему было жаль Еву, но при этом он хотел касаться ее, обнимать, заниматься с ней любовью. Психология перемешалась с физиологией, и последняя брала верх, отодвигала все прочее.
   Теперь, когда она сказала, что он может взять ее, если только захочет, ситуация только осложнилась, как будто секс был ценой, которую он потребовал за помощь. Мысль эта билась в голове, и стоило немалых усилий, чтобы блокировать и ее, и те образы, что тянулись за ней.
   Отвернись. Не выдай ей свои мысли.
   – Не хотелось бы оскорблять ваши чувства, но, боюсь, вы правы. Вы – не мой тип. Слишком хрупкая – как бы не сломать. – Джо закрыл кейс, щелкнул замками. – К тому же с этим у меня проблем нет, получить желаемое нетрудно. – Он улыбнулся. – А вот сохранить друга куда труднее. – Она заметно расслабилась. – Так что, если вы не против, эту забаву мы пропустим.
   – Я только хотела прояснить свою позицию. Понимаю, что прошу от вас слишком многого, что у вас могут быть неприятности.
   – Считайте, что прояснили. – Да уж, яснее не бывает.
   – А еще я хочу сказать, что ценю вас. До вашего приезда мне было очень одиноко. Теперь лучше.
   – Так, может быть, угостите чашкой кофе? А потом займемся документами.
   – Кофе я вам сейчас приготовлю. – Она подошла к шкафчику и достала банку. – Но хочу попросить еще об одной любезности. Вы не позволите мне просмотреть эти бумаги одной?
   – Почему?
   – Мне будет легче сосредоточиться, если… – Ева поставила кофе на огонь. – Нет, я не стану вас обманывать. Вы были правы, когда сказали, что мне будет тяжело читать о детях. Меня трудно расстроить, но дети – статья особая. Пролистаю разок, а потом будет легче. – Она натянуто улыбнулась. – Наверное, я просто не хочу, чтобы вы видели меня… слабой.
   – В таком случае, конечно, читайте без меня. Боюсь, утешать я не мастер. Вернусь утром, тогда и поговорим.
   – Да, это было бы хорошо. – Ева бросила взгляд на стопку папок. – Внушительная горка, да? Я и не знала, что их так много. – Она нахмурилась. – Я прочитаю, скажем… шесть? Включая дело того мальчика, которого нашли у шоссе.
   – Это все случаи, зарегистрированные полицейским управлением Атланты за последние пять лет. Проверяли только ближайшие города. Результат отрицательный. Я нашел несколько похожих случаев в более отдаленных местах, в Джорджии и Теннесси, и расширил временные границы еще на десять лет. Узнал, например, что двенадцать лет назад в болоте, у границы с Флоридой, нашли тело мальчика.
   – Двенадцать лет. Думаете, он убивает так долго?
   – Может быть, даже еще дольше. Конечно, вероятно, что не все эти преступления дело рук одного человека, но и такой вариант исключать нельзя. Серийным убийцам нравится то, чем они занимаются. Иногда они посвящают этому всю жизнь. – Джо взял предложенную Евой чашку. – Этого материала вам хватит на всю ночь. На мой взгляд, в восьми или девяти можно обнаружить кое-что общее.
   – Получается, найдено всего два тела? – Ева поежилась. – Бедные родители. Столько лет неутихающей боли… Столько лет надежд и горьких разочарований…
   – Со временем люди примиряются с утратой, а отсутствие доказательств служит даже своего рода утешением.
   – Черта с два! Когда ребенок пропадает, когда его выбрасывают, словно мусор… на свете нет ничего хуже. Ребенок – величайшая ценность, о нем нужно заботиться, его нужно спасать от любой беды. – Ее голос задрожал от сдерживаемого волнения. – Живую или мертвую, я должна вернуть мою дочь домой.
   – Может быть, нам удастся помочь кому-то из этих родителей. – Джо налил ей кофе. – Но прежде чем приступать к делу, вам нужно успокоиться и подышать свежим воздухом. Проводите меня?
   Она взяла чашку и вышла за ним на крыльцо.
   – Я слишком легко расстраиваюсь. Раньше такой не была. И как только вы меня терпите. – Ева прислонилась к перилам, посмотрела вверх, на вечернее небо. – Все напоминает о ней. Мы сидели, бывало, на ступеньках, глядели на звезды. Я рассказывала ей о созвездиях, и мы вместе отыскивали Большую Медведицу, Орион… – Ева отпила кофе. – Извините. Больше не буду.
   – Я не против. Она – часть вас. И воспоминания, если их принять, помогают жить.
   – Вы так думаете? Я знаю только, что не расстанусь с ними ни за что, даже если будет больно. – Она вздохнула. – У моей матери другое отношение. Она любит Бонни, но теперь старается не думать о ней. Наверное, каждый переживает горе по-своему.
   – Я давно не видел вашу мать. Ни сегодня, ни в прошлый раз. Не выходит из комнаты?
   Ева покачала головой.
   – Сандра теперь зачастила в церковь. Никогда не была религиозной, но недавно к нам заглянул местный пастор и пригласил ее на службу. В общем, она занята, и это хорошо. Сандре необходимо общение, оно удерживает ее от наркотиков. Она отказалась от них после рождения Бонни, но сейчас для нее опасный период.
   – А как же вы? У вас ведь никого, кроме нее, нет. Она могла бы остаться и…
   – Перестаньте. Я не такая уж беспомощная. – Ева улыбнулась и допила кофе. – Чего мне точно не надо, так это чтобы Сандра со мной нянчилась. Мы обе пытаемся справиться, как умеем. У нее есть свой приход, у меня – Джо Квинн. Ну все, мне пора работать.
   – Спокойной ночи. Заприте дверь.
   – Зачем? Мне ведь ничто не угрожает.
   – Знаю. Но я буду беспокоиться. Наш мир – не самое безопасное место. Заприте дверь.
   – Хорошо.
   Он ушел не сразу. Подождал, пока она вернется в дом, пока щелкнет замок.
   Да, она уже ничего не боялась. Собственная безопасность ее не волновала, потому что не значила ничего по сравнению с потерей дочери. А раз так, заботиться о ней придется ему.
   Защищать Еву.
   Присматривать за Евой.
   Любить Еву.
   Сегодня это слово далось легче. Составляющие его элементы становились понятнее. Блокировка сексуального желания, похоже, помогла лучше осознать, что еще он чувствует.
   К тому же он понял, что захвативший его ураган чувств не ослабевает, а только усиливается. Джо уже не пытался противостоять ему. Он знал, чего хочет: вернуться в этот дом и остаться с ней…
   Завтра.
   Он повернулся, спустился по ступенькам и направился к машине.
 
   – Входите! – крикнула Ева, когда на следующий день Джо позвонил в дверь. Он переступил порог, и она, оторвавшись от лежавших на столе бумаг, бросила на него нетерпеливый взгляд. – Бога ради, ну что вы стоите у двери как гость? Проходите, будьте как дома.
   – Запомню. Вы, похоже, не ложились?
   – Прилегла на пару часов. Хотела отвлечься. – Она скривилась. – Не отпускают. Вот я и решила, что лучше буду читать это, чем видеть во сне. Если хотите, на плите кофе.
   – А вы пили?
   – Мне от него уже нехорошо. – Ева кивком указала на две стопки папок. – Я разделила детей на две категории. Мальчиков и девочек. Похититель определенно предпочитал девочек. Здесь девять дел, из них шесть девочек. Но он и мальчиками не брезговал. – Она откинулась на спинку стула. – У меня появились вопросы. Жаль, что вас здесь не было.
   – Жаль, что меня здесь не было. – Джо налил апельсинового сока и принес ей стакан. – Какие вопросы?
   – Вы ведь знаете насчет профайлинга и всего такого. Вы изучали дела педофилов. – Она прикусила губу. – Эти убийства, они все завязаны на сексе? Он поэтому похищает девочек? Он их насилует?
   – Возможно. – Ева вздрогнула, и Джо отвел глаза. – Но главное для него не столько сексуальный акт, сколько ощущение своего могущества. Большинство серийных убийц помешаны на власти. Сексуальное доминирование – одна из форм власти. Можно предположить, что мальчики возбуждают его меньше, чем девочки. – Джо сел напротив. Смотри на нее. Забудь о том, что каждое твое слово причиняет ей боль. – Возможно, именно поэтому он и расправился так жестоко с тем мальчиком. Разозлился из-за того, что ребенок не соответствовал его желаниям. Но наверняка судить трудно, потому что ни одного тела девочки мы не нашли. – Он посмотрел ей в глаза. – Еще вопросы?
   – Пока нет. – Она с трудом сглотнула. – Спасибо, что ответили откровенно. Значит, у него все вертится вокруг власти?
   – И эго. Если убийства долго сходят с рук, преступник начинает думать, что его уже никто не поймает. Обычно с годами у него вырабатывается определенная система в соответствии с тем, как часто требуется доза.
   – Доза, – повторила она. – Так это действительно что-то вроде зависимости?
   Он кивнул.
   – Да. И удовлетворить эту потребность ему так же важно, как наркоману уколоться. Тогда он и об осторожности забывает. Тем более что уверен в своей безнаказанности.
   – Система. – Ева пробежала взглядом по лежащим перед ней бумагам. – Даты исчезновения первых трех девочек разделены промежутком примерно в пять месяцев. Джейни Бристоль, шести лет, пропала в Данвуди три года назад, 10 августа. Линда Кантрел, восьми лет, объявлена в розыск в Мариетте 30 января. 5 июня Натали Керк вышла из автобуса, но домой так и не пришла. – Она подняла голову. – В других исчезновениях ничего такого не прослеживается. За следующие восемнадцать месяцев не отмечено ни одного случая. Потом сразу два с промежутком в несколько недель. – Ева постучала пальцем по третьей папке. – В других городах в те восемнадцать месяцев тоже полное затишье. Исчезновения там случались до того, как начались убийства в Атланте. И промежуток между ними составлял более года. Если он – тот, о ком вы говорили, то о каких-то каникулах говорить не приходится. Где же он был? Что делал? – Голос ее дрогнул. – Кого убивал?
   – Вот это нам и предстоит выяснить. Он мог куда-то уезжать. Или сидел в тюрьме. – Джо задумчиво прищурился. – Сначала год, потом пять месяцев. Как будто проголодался.
   – Если считать Бонни, получится три месяца. Может быть, она и не была… Нет. Я стараюсь не думать о Бонни. – Ева отпила сока. – Прошлой ночью я опять видела этот сон…
   – А вот мой кошмар, – не дал ей закончить Джо, – в том, что у вас случается нервный срыв, и я остаюсь без вашей помощи. – Он взял со стола одну стопку. – Давайте вместе просмотрим эти отчеты, сделаем пометки, обсудим. Работаем два часа. Потом я продолжу, а вы немного поспите.
   – Я не смогу спать.
   – Тогда я вызову врача, и он вколет вам снотворное. Выбирайте.
   – Ладно. Вернемся к этому позже. – Она пододвинула к себе уже открытую папку. – Что ищем?
   – Сопутствующие исчезновению обстоятельства. Сходные детали, общее в жертвах или членах семьи.
   – Членах семьи?
   – Мотивом преступления против ребенка могла стать некая месть родителям.
   – Но тогда почему он не убивает самих родителей?
   – Не исключено, что их убийство – это следующий шаг. Возможно, он хочет, чтобы они сначала помучились.
   – Понятно. – Ева открыла первую папку. – Это большая работа, Джо.
   – Да. И браться за нее лучше на свежую голову.
   Ева пропустила это замечание, не заметив.
   – И как только вам еще хватает сил заниматься такими делами? Вас от этого не тошнит?
   – Иногда бывает. Но еще хуже знать, что где-то поблизости живет мерзавец, который убивает, кого ему хочется, и воображает, что никто его не поймает. – Джо обвел взглядом лежащие перед ним папки. – Время года, похоже, никакой роли здесь не играет. Некоторые маньяки убивают только в определенные месяцы или сезоны. У нас есть и летние жертвы, и осенние, и зимние…
   – Может быть, не все они мертвы, – вмешалась Ева. – Мы постоянно говорим об убийствах. Но ведь нельзя отбрасывать и другие версии. Кто-то мог убежать. Кого-то забрали родственники. Может быть… – Она осеклась и покачала головой. – Но мне нужно исходить из того, что они жертвы, да? Просматривая отчеты, я должна думать, что их захватил маньяк. Думать, как и почему он это сделал.
   – Вы вовсе не обязаны читать эти бумаги. Соберите их, и я заберу с собой. Вас ведь никто не принуждает это делать.
   – Знаю. – Ева раскрыла лежавшую перед ней папку. – Линда Кантрел. – На фотографии была девочка с темными волосами и широкой, белозубой улыбкой. – Латиноамериканка. Но выбрал он ее скорее всего не поэтому. Среди других детей были и черные, и белые… Азиатов не было…
   – Не хочу. – Ева бросила на него сердитый взгляд. Прошло три часа, и Джо потребовал, чтобы она легла отдохнуть. – Я еще могу работать. И мне вовсе не хочется спать. А вы не имеете права угрожать мне этим вашим доктором.
   – Не имею. Но право всегда на стороне сильного, а в этом отношении преимущество за мной. – Солнце село около часа назад, и Джо выключил свет в гостиной. – Так что засыпайте. – Он устроился в кресле у противоположной стены. – Часа через четыре я вас разбужу и разрешу еще немного поработать до того, как вернусь к себе.
   – Идите сейчас. Не хочу, чтобы вы сидели здесь, в темноте, как охранник в сумасшедшем доме.
   – Охранник в сумасшедшем доме. Странное сравнение. Почему не надзиратель в тюрьме?
   Она не ответила.
   – Может быть, вы и сами подсознательно опасаетесь нервного срыва. Как думаете?
   – Никак. Я вообще о себе не думаю. Мое состояние не важно. А сравнение… просто вырвалось. И хватит копаться в моей психике.
   – Я понимаю, как вам тяжело. В голову лезут самые безумные мысли. Вы идете по тонкой линии, но мы справимся.
   – Мы? Это я иду по тонкой линии. Вы сильный, вы в здравом рассудке. В вашем мире все под контролем.
   – Мы пойдем вместе. И если вам покажется, что вы падаете, протяните руку – я помогу.
   Ева долго молчала.
   – Почему вы так добры ко мне? Вы ведь суровый, жесткий, циничный. И вы совсем не похожи на одного из тех чудаков, что жаждут облагодетельствовать человечество.
   – Мир – слишком большой проект. Вы правы, я не благодетель. Скорее, наоборот. Но иногда мне встречаются люди, которые не сдаются. Я хочу, чтобы вы не сдавались. Тогда мне и самому станет легче. Так что мой мотив исключительно эгоистический.
   – Рада слышать, – буркнула Ева. – Не хочу быть чьим-то проектом.
   Он усмехнулся.
   – Да вы бы меня выставили за порог.
   – Может быть, и нет. Я же говорила, что с вами не чувствую себя одинокой.
   – Значит, мне хотя бы на время гарантирована безопасность. Пока ситуация не изменится и я стану вам не нужен. А теперь почему бы вам не замолчать и не постараться вздремнуть?
   – Не хочу спать. Вы можете силой меня уложить, но спать силой не заставите.
   – Вольное изложение пословицы насчет коня и водопоя?
   – Наверное. – Она снова умолкла на какое-то время. Потом заговорила, неуверенно и сбивчиво: – Три месяца. К Бонни эта система не подходит. У нее еще есть шанс, да? Может быть, это и не он, правда?
   – Шанс есть.