Тесс рассмеялась, услышав, как Алекс бормочет проклятия.
– Не вижу ничего смешного. – Он оборвал себя и невольно улыбнулся. – Неудивительно, что Калим отослал его от греха подальше. У этого прохвоста слишком острый язык. В конце пятидневного пути он мог бы перессориться со всеми людьми Галена и полностью расстроил бы эскорт.
– Так он вовсе не великий воин?
– Я этого не говорил. Он один из лучших бойцов у Галена, но, к сожалению, у него еще несомненный талант сеять ссоры и раздоры.
– Кажется, он мне нравится.
– Неудивительно. Женщины питают слабость к Юсуфу. Что служит еще одной причиной его непопулярности среди мужчин.
– Так он волокита? – Эта догадка очень удивила Тесс, ведь Юсуф вовсе не так пригож, как Калим или Алекс, и он не обладает магнетизмом Галена. Он был чуть выше среднего роста и скорее гибкий и подвижный, чем сильный. Своими сверкающими глазами-пуговицами и круглым веселым лицом он напоминал ей довольно симпатичную обезьянку.
– Скажем, у него слабость ко всему, что касается женщин. Они улыбаются ему, и он забывает о таких пустяках, как присутствие мужей и отцов. – Он пожал плечами. – Но не волнуйся, Юсуф может быть неосторожен, но он не сумасшедший. Он никогда не нанесет оскорбление маджире и сможет позабавить тебя. – Он усмехнулся. – Хотя этот мошенник нам и не нужен.
Тесс улыбнулась.
– Нет, конечно.
Но тем не менее у нее стало легче на душе, когда она рысью направила свою кобылу вслед за основной группой. В ней зрела догадка, что Калим послал к ним Юсуфа совсем не с намерением развлекать ее. И все же озорной, бедовый нрав молодого человека обещал сделать путешествие более терпимым.
– Вот он! – ликующе воскликнул Юсуф. – Заландан! – И он помчался галопом за основной группой всадников, остановившихся в четверти мили впереди них.
– Я не ожидала такого!
Тесс задержалась на холме вместе с Алексом и не могла оторвать глаз от величественных стен города, расположившегося внизу, в долине. Огненные лучи заходящего солнца вызолотили бирюзу минаретов и белые камни домов Заландана. Красота его моментально пленила ее душу.
– Какой великолепный город. Почти такой же большой, как Белайхо.
– И на этом сходство кончается, – сухо сказал Алекс. – Белайхо тяготеет к Западу. Заландан – истинный Восток.
– Поэтому ты и предпочел провести здесь последние шесть лет?
– Он позвал меня.
– Позвал тебя? – переспросила она с удивлением.
– Ты сама поймешь.
Они спустились с холма и направились по дороге к городу.
– У Заландана свой собственный стиль, – сказал Алекс, когда они въезжали в городские ворота.
Она поняла, что он имел в виду, когда они продирались по улочкам Заландана через толпу. Между лавочек с пряностями и прилавков с шелками ходили продавцы птиц с огромными клетками: в одних ворковали голуби, в других шумели белые попугаи. При виде их кавалькады, пересекающей огромную торговую площадь, продавцы моментально переставали торговаться и расхваливать свой товар.
Юсуф вскоре присоединился к Тесс и Алексу.
– Ах, как хорошо снова оказаться дома, – он блаженно вздохнул. Но затем быстро добавил: – Это вовсе не значит, что я не наслаждался каждым счастливым мгновением, проведенным в вашем обществе, маджира. Эти дни навечно останутся в моей памяти и…
– Хватит, Юсуф, – остановила она рассеянно поток его красноречия, с интересом разглядывая лавки по обеим сторонам от нее. Ее внимание привлекла лавка, на прилавках которой были выставлены сверкающие керамические сосуды со странными длинными ручками. – Что это? Я прежде не видела ваз такой странной формы, и к тому же они все одной величины.
Юсуф небрежно оглянулся.
– Это не вазы, это каробелы. У Камара они самые лучшие во всем Заландане. –Он усмехнулся. – И самая красивая дочь. –Он бросил тоскующий взгляд в пространство. – Ее сердце столь же великодушно, сколь прекрасен лик. Вы теперь в полной безопасности в Заландане и позволите…
Тесс подумала, что вряд ли останется в памяти Юсуфа хоть на миг, после того как он увидит добрую и прекрасноликую дочь лавочника, но она прощала этого бездельника. Тесс могла лишь поблагодарить всех святых, что в путешествии ее сопровождали Алекс и Юсуф, и ей почти не пришлось встречаться с Галеном после той первой ночи. Впрочем, ей это безразлично, тут же постаралась она себя уверить.
– Отправляйся к своей доброй красавице, Юсуф, – сказала она. Он улыбнулся.
– Надеюсь вскоре вновь наслаждаться общением с вами, маджира. – Он резко развернул коня и поскакал назад.
– По крайней мере, он дождался предложения прежде, чем поддаться соблазну, – отметил Алекс. – Обычно он не столь терпелив. Думаю, что он, возможно, на некоторое время отвлекся от нашего путешествия и нанес визит какой-нибудь своей знакомой из горного племени.
Сразу, как только они покинули базар. Тесс ожидала увидеть приметы бедности и нищеты, как в Белайхо и Париже. Но домики, хоть и небольшие, выглядели аккуратными и чистыми, а жители – бодрыми и отнюдь не голодными. Появление Галена они встретили улыбками и приветствиями, держась на почтительном расстоянии во время проезда эскорта.
– Дворец перед тобой, – сказал Алекс.
– Матерь Божья, – у Тесс от восторга закружилась голова. Это был сказочный замок в два этажа, с башенками, арочными окнами и изящными резными балконами. Возведенный из белого камня с желтоватым оттенком, он отражал солнечный свет, сверкая и переливаясь, как огромный самоцвет. Перед ее глазами сияло ажурное летящее чудо из камня. Красота заставила повлажнеть глаза. Алекс заметил охватившее ее волнение и понимающе кивнул.
– Я говорил тебе. Это зовет…
– Добро пожаловать в Заландан, – Гален спешился и вышел им навстречу.
Она напряглась, ошеломленная и в то же время раздосадованная своей неуправляемой реакцией.
Он удивленно поднял брови, заметив ее тревогу и возбуждение.
– Надеюсь, вам нравится мой дом?
– Конечно. Как может быть иначе? Он очень красивый, он прекрасный.
– И неожиданный. – Он улыбнулся, снял Тесс с кобылы и осторожно опустил на выложенный мозаикой пол двора. – Я говорил вам, что мы, дикари, имеем склонность к некоторому комфорту. За золото в этом мире можно купить все. – Он поймал ее пытливый взгляд и покачал головой. – Нет, я знаю, на него нельзя купить вас. Ваша цена гораздо выше. Но золото сделает весьма приятным ваше пребывание здесь. – Он обернулся к Сайду: – Проводи маджиру в ее покои и удостоверься, что Виана все хорошо устроила.
– Я провожу ее, – быстро сказал Алекс. – Для меня нет ничего приятнее.
Гален повернулся и взглянул на него; на мгновение Тесс показалось, что тень беспокойства промелькнула на лице шейха, прежде чем он ответил:
–Как тебе угодно. – Он снова повернулся к Тесс: – Скажите Виане, что я приду в ваши покои отужинать с вами на закате.
– Если не будете слишком заняты. Его бровь удивленно поднялась, он услышал язвительную нотку в ее тоне.
– Я не буду слишком занят, – и он направился к конюшне, где его ждал Калим.
Она смотрела ему вслед с непонятным волнением, к которому примешивалась горькая обида. Он не ужинал с ней со дня их свадьбы. По правде говоря, она едва ли несколько раз видела его по пути в Заландан. Он всегда допоздна оставался у костра с мужчинами и приходил в их шатер лишь после того, как она ложилась спать.
– Тесс?
Она обернулась, Алекс наблюдал за ней со странной улыбкой. Преувеличенно широким жестом он предложил ей проследовать во дворец впереди него.
Она быстро поднялась по ступеням, и два стражника, встав навытяжку, распахнули перед ней дверь.
– Кто это – Виана?
– Сестра Галена.
Нечего и удивляться своей неосведомленности. Она вдруг поняла, что очень мало знает о своем муже.
– Сестра?
– Мать Галена умерла, когда ему исполнилось двенадцать, и вскоре его отец женился снова. Виана – единственный ребенок от этого союза. – Он вел ее по сверкающему коридору неожиданно энергичной пружинящей походкой. – Ты полюбишь Виану.
Тесс скорчила гримасу.
– Я нелегко схожусь с женщинами. Они находят меня слишком дерзкой.
– Могу понять почему. – Алекс усмехнулся. – Немногие из дам предпочитают конюшню бальным залам, но с Вианой у тебя не будет конфликтов.
– Она любит ездить верхом?
– Нет, она даже побаивается лошадей, но это не имеет значения.
Тесс скептически посмотрела на него. Она не могла представить себе близких отношений с кем бы то ни было, если этот человек не любил животных.
Он усмехнулся, увидев выражение ее лица.
– Правда, правда.
Он остановился перед обитой тиком деревянной дверью, затем распахнул ее и пропустил Тесс вперед, в ее покои.
Им навстречу вышла изящная темноволосая женщина в струящемся легком голубом одеянии. Густой румянец окрасил оливковую кожу ее щек, когда она вежливо склонила голову перед Алексом.
– С возвращением, добро пожаловать, мой господин. – Она повернулась к Тесс и мягко улыбнулась. – Я с нетерпением ожидала этой минуты с тех пор, как Гален сообщил мне, что вы приедете. Добро пожаловать, маджира.
От Вианы Бен Рашид исходило радушие. Ее широко посаженные темные глаза излучали тепло, а прекрасные черты лица освещал внутренний свет.
– Меня зовут Тесс, – Тесс улыбнулась. Никто не удержался бы от улыбки, глядя на Виану. – И я уверена, что тоже с нетерпением ждала бы с вами встречи, если бы знала о вашем существовании. Но никто не оказался столь любезен, чтобы рассказать мне о вас.
Виана широко улыбнулась.
– Вы очень откровенны. Искренность – чудесная черта. Сама я чересчур связана условностями воспитания, чтобы говорить так же прямо, как вы.
Тесс рассмеялась.
– Некоторые люди называют это грубостью, а не прямотой.
– О нет. – Виана разволновалась. – Это я высказалась бестактно. Я имею в виду…
– Я знаю. – Тесс жестом остановила Виану. Это проявление кроткого, мягкого достоинства Вианы привело ее к мысли, что сестра Галена едва ли старше ее самой. Она сомневалась, знала ли эта девушка значение слова “грубость”.
– Я пошутила. Это моя привычка. – Она взглянула на Алекса, с восхищением смотревшего на Виану. – Так ведь, Алекс?
– Что? – Он отвел глаза от лица девушки. – Да, ты всегда нахальна.
Глаза Тесс раскрылись от изумления. Она никогда прежде не видела такого выражения на лице Алекса, и щеки Вианы вновь вспыхнули.
– Я устрою вас поудобнее, – Виана опустила ресницы, – когда господин Алекс оставит нас. Алекс нахмурился и коротко кивнул.
– Увидимся завтра утром. Тесс. – Он резко развернулся и вышел.
Дверь за ним закрылась, и Виана с облегчением вздохнула.
– Теперь с дороги примите ванну, а я пока поищу, что вам надеть.
– Я привезла с собой платья.
Виана покачала головой и хлопнула в ладоши, вызывая служанку. Затем она проворно подошла к инкрустированному перламутром шкафу.
– Гален мне поручил подобрать вам мои наряды на сегодняшний вечер. Позже он желает сам выбрать для вас одежду.
Закрытое платье Вианы из белого шифона с отделкой из серебра свободно драпировалось на Тесс, полностью скрывая ее фигуру. Гален, войдя вечером в ее покои, оценивающе обежал ее взглядом.
– Лучше, чем в моем халате, – коротко заметил он. – Мы займемся вашим гардеробом завтра.
– Меня удивляет ваше беспокойство о таких пустяках, как женские наряды. Не думаю, что такие мелочи могут интересовать вас.
– Я всегда считал, что пустяки, если не обращать на них внимания, могут стать помехой в самый неподходящий момент. – Он слегка улыбнулся. – А одежда моей жены – далеко не безделица для меня.
– Даже когда вы скрываете ее от всех? – дерзко спросила Тесс.
– Я делаю это для себя. – Он пересек комнату и подошел к дивану. – К тому же обстоятельства изменились.
– Каким образом?
– Мы больше не окружены моими людьми. – Он растянулся на подушках перед низеньким столиком, на котором слуги поставили изумительной работы китайские бокалы, украшенные драгоценными камнями. – Здесь толстые стены, а не тонкая ткань шатра. – Он заглянул ей в глаза. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще, кроме меня, слышал ваши исступленные крики.
Кровь бросилась ей в лицо, но она не могла отвести от него глаз.
– Понятно, – чуть слышно сказала она. Девушка знала, о каких криках он говорит. Еще в детстве она слышала, как Паулина стонала и взвизгивала в муках страсти.
– Вы, возможно, будете разочарованы. Я всегда считала, что… это недостойно. Он от души расхохотался.
– И вы, конечно же, не сомневаетесь, что сами никогда такого унижения не допустите?
– Мне, может быть, временами не хватает женственности, но не достоинства.
Он перестал смеяться, в его голосе послышалась нежность.
– Да, у вас есть достоинство, и очень высокое. Оно основано не на гордости, а на уверенности в себе.
– Вы так думаете? – изумленно спросила она. Гален кивнул.
– Я это заметил, еще когда вы были ребенком. Достоинство и честь!.. Я знаю, вы человек чести. Вам можно доверять.
Она почувствовала, как в ее душе расцвело что-то светлое, доброе.
Человек чести. Ей казалось, что она получила очень ценный подарок.
– Я думала, Виана будет ужинать с нами? Он покачал головой.
– Она ест вместе с женщинами. Тесс нахмурилась.
– Почему?
Галену послышалось в ее тоне осуждение, и он улыбнулся.
– Не потому, что таково мое желание. Мать Вианы воспитала ее в приверженности к традициям. Ей удобнее есть на ее половине.
– Тогда вам следует постараться сделать так, чтобы ей стали удобны новые веяния.
– Это сражение я веду ежедневно.
– Но не в своем дворце.
– Нет. Полагаю, что нет. – Его лицо как-то осунулось, показалось ей усталым. – Я не могу сражаться каждую минуту.
Она почувствовала к нему неожиданную симпатию, тут же погасившую враждебность. Тесс подошла к нему.
– Не имеет значения. Теперь, когда я здесь, я позабочусь об этом. Он улыбнулся.
– Не сомневаюсь в этом. Но, пожалуйста, не набрасывайтесь сразу на Виану.
– Конечно. Мне она очень понравилась. – Тесс села на подушки напротив него. – Здесь, во дворце, очень мало европейской мебели. Я думаю, после того, как вы прожили столько в Тамровии, вы…
– Я провел в Тамровии ровно столько времени, сколько необходимо. – Он говорил убежденно. – И я взял с собой не более того, что нужно Эль-Залану и мне.
– И вам не нужен обеденный стол? Он покачал головой.
– На полу удобнее.
– Почему?
– Еда – естественный процесс, и проще и естественнее находиться ближе к земле. Разве вам не удобнее сидеть здесь на шелковых подушках, чем у себя дома на жестких стульях?
Она медленно кивнула, соглашаясь с его доводами.
– Вы считаете, что жизнь должна быть простой и естественной?
– Настолько, насколько возможно. У нас и так достаточно конфликтов и неприятностей, чтобы еще превращать в борьбу с трудностями наши повседневные будни. – Он улыбнулся. – А теперь ешьте. Хватит исследований.
– Вы возражаете против вопросов?
– Нет, это ваше право – спрашивать. – Он налил вина в бокал и передал ей. – Так же, как мое – не отвечать.
Она пристально вглядывалась в красную глубину бокала.
– У меня еще один вопрос.
– Да?
– Когда вы спасли Аполлона и Дафну, я пообещала вам выполнить все, что вы захотите. – Она подняла глаза, встретившись с ним взглядом. – Когда вы сделали ваше предложение в гостинице, вы не напомнили мне об этом обещании. Почему?
– По двум причинам. Во-первых, доверие. Я хотел, чтобы вы пришли ко мне по своей воле.
– А вторая? Он улыбнулся.
– Я хотел приберечь ваше обещание для более благоприятного момента. Я хочу привязать вас к себе добровольно.
Внезапно сам воздух вокруг них оказался заряжен чувственным вожделением. Сильный аромат душистой гардении в изящной алебастровой вазе в углу; мягкое касание шифона к груди; настойчивый взгляд Галена на ее лице… Она поспешно отпила глоток вина, и теплая, опьяняющая волна разлилась по ее телу.
– А вы откровенны со мной.
– Да. И так будет всегда. – Он продолжал изучать ее лицо. – Вы бы хотели увидеть Аполлона?
– Сейчас?
Он покачал головой.
– Завтра. Я зайду за вами сразу, как только закончу с утренними аудиенциями.
Зайдет за ней? Значит, он не собирается оставаться с ней на ночь?
– Нет. – Его взгляд поймал выражение ее глаз. – Я лишь хотел, чтобы вы привыкли ко мне в своей постели. Теперь пришло время нам побыть немного врозь.
– Я не понимаю. – Она нахмурилась. – И я не уверена, что мне по душе эти постоянные колебания.
Его глаза сверкнули.
– Уверяю вас, мне это нравится еще меньше. И “колебаниям” будет положен конец сразу, как только станет возможно. – Он напряженно улыбнулся. – И тогда я буду проводить в вашей постели каждую ночь, а, возможно, и многие дневные часы.
У нее вновь перехватило дыхание и возникло странное покалывание в сосках. Тесс сделала еще один глоток вина и быстро кивнула.
– Да. Чтобы сделать мне ребенка. Выражение его глаз изменилось.
– Ну конечно. Разве не для этого вы здесь?
– Я думала, что Аполлон во дворце. – Тесс нахмурилась, взглянув на хорошенький белый каменный домик, перед которым они с Галеном остановились после долгой верховой прогулки по узким улочкам Заландана. – Разве вы не могли оставить его при себе?
– Мог бы. – Гален спешился и снял Тесс с лошади. Он перебросил поводья Сайду и взял Тесс за руку. – Но я решил этого не делать.
– Почему? Я знаю, он раздражал вас в пути по Седикхану, но вы…
– Он превратил мою жизнь в непрерывную муку во время путешествия из Тамровии, – резко прервал ее Гален, – но он здесь не по этой причине. – Шейх открыл чугунные ворота и, пропустив ее вперед, вошел сам во двор. – Поместив тут Даф-ну и Аполлона, мы решили сразу несколько проблем. Я вынужден много и подолгу путешествовать и не смог бы уделять им столько внимания, сколько вы, а помещать их в собачьи клетки не хотелось. – Он взглянул на нее с высоты своего роста. – Я не думаю, что вам понравилось бы, если бы они сменили одну тюрьму на другую.
– Нет. – Она продолжала хмуриться. – Но когда я вспоминала Аполлона, я представляла, что он с вами.
– Вы отдали их моим заботам. И я принял решение, лучшее для них. – Он повел ее по тропинке ведущей вокруг дома. – Когда я вернулся в Заландан, то обнаружил беспорядки, нарушавшие жизнь одного из горных племен. Один из моих подданных и его жена оказались убиты. У них остался пятнадцатилетний сын. Мальчик заболел от горя, и я привез его сюда, дав задание помочь мне натаскать Аполлона и Дафну.
– Натаскать? Натаскать Аполлона? Он кивнул.
– Мы добились больших успехов.
– Как охотника?
– Нет. Это ему не свойственно. Здесь ваш отец ошибся. У Аполлона нет охотничьих инстинктов. Однако у него оказались великолепные способности к выслеживанию добычи. – Он улыбнулся. – Теперь Аполлон может проследить путь человека или животного через всю пустыню.
В ее взгляде отразилось недоверие.
– Аполлон?
Его улыбка медленно погасла.
– Он не мог все время оставаться беспечным веселым щенком. Его не принуждают, но жизнь пса теперь наполнена смыслом.
Все эти годы она вспоминала его как своего бестолкового, сумасбродного друга. Она попыталась улыбнуться.
– А что Дафна? Вы решили и ее проблемы? Он кивнул.
– Она не такой хороший следопыт, как Аполлон, но она любит свое дело. Он помолчал.
– И Аполлон уже стал дедушкой много-много раз.
– Дафна в конце концов приняла его?
– Не по принуждению. Я полагал, что успеха можно добиться, предоставив благоприятную возможность и выбор.
Возможность и выбор. Она неожиданно увидела связь между тем, как он вел себя с ней, и его терпением в обращении с собаками.
– Я… понимаю.
– Нет. Вы ничего не понимаете. Помимо возможности и выбора, у суки должна быть еще и течка. Ее неприятно поразила грубость его слов.
– Странно, что вы не управляете и этим состоянием тоже, – дерзко сказала она. Он улыбнулся.
– Надо же оставить что-нибудь и природе. Чувственность его улыбки заставила Тесс отвести глаза. Она взглянула на крышу дома, расположенного через несколько улиц от них. Дом возвышался башней над своими низкими соседями.
– Чудесный дом. Кто там живет?
– Юсуф Бенардон.
– Юсуф? – Он быстро взглянула на вето. – Разве он так богат?
Гален кивнул.
– Его отец – один из самых богатых шелковых купцов в Заландане.
– Тогда почему Юсуф входит в вашу свиту? Он пожал плечами.
– Жизнь в городе отупляет, и молодые люди часто предпочитают сражения торговле. – Он помолчал, прежде чем мягко продолжить: – Вы проявляете очень большой интерес к Юсуфу. Вы находите его привлекательным?
– Конечно, – ответила она рассеянно, все еще продолжая глядеть на дом. – А кому он не понравится? Он забавный.
– И вы находите его красивым?
– Полагаю, что да. – Она немного подумала. – Чем больше времени с ним общаешься, тем более симпатичным он кажется.
Гален сжал челюсти.
– Возможно, с моей стороны ошибка – позволить вам привыкнуть к его обществу.
Прежде чем она успела ответить, он вытянул губы и пронзительно свистнул. Свист был мгновенно встречен оглушительным лаем, и два огромных пса выскочили из-за дома.
Возбуждение охватило Тесс. Шесть лет…
– Аполлон! Она упала на колени, но собаки, не заметив ее, бросились к Галену, встречая его бешеными прыжками и радостным лаем.
– Сидеть, – рука Галена опустилась, и гончие мгновенно замерли, дружелюбно подметая землю хвостами. Гален пристально взглянул на растерянное, расстроенное лицо Тесс и тихо выругался.
– Не надо так. Они ведь только собаки.
– Я знаю, – она улыбнулась дрожащими губами, смахнув слезы со щек. – Я и не ожидала, что они будут помнить меня. Но мне необходимо было думать о них в монастыре… Они должны снова узнать меня.
– Время ушло, Тесс, – сказал он мягко. – Ничего не стоит на месте.
Она медленно поднялась на ноги и деловито отряхнула пыль с одежды.
– Они очень привязаны к вам. Вы, должно быть, много занимались с ними.
– Ради Бога! Я вовсе не предполагал отнимать у вас их привязанность.
– Нет, конечно, нет. Я знала их обоих щенками и потеряла все эти годы, когда они росли. – Она горько улыбнулась. – Я понимаю.
Он пробормотал что-то еле слышно.
– Но вам больно, – сказал он хрипло. – Мне следовало предвидеть это.
– Вы же не провидец. Вы не могли знать, как поведут себя бессловесные животные. – Она потянулась и ласково коснулась шелковистой шерсти Дафны. – Я думаю, что глупо… – она замолчала собаки вдруг бросились прочь от них по тропинке на зов человека, выглянувшего из дома.
– Кто?
Это оказался Калим… но не яростный, непримиримый, жесткий Калим, которого она знала. Он по-мальчишески весело смеялся, когда оба пса в радостном исступлении набросились на него. Тесс замерла.
– Что он здесь делает?
– Он здесь живет. Это тот дом, который я дал ему, когда шесть лет назад привез с гор после смерти родителей.
– Так этим мальчиком был Калим? – Тесс поразило, с какой любовью и заботой Калим обращался с собаками. – Я даже не могла предположить…
– Он очень строго и ответственно относится к своим обязанностям. Ему пришлось стать мужчиной прежде срока.
– Он вам нравится? Гален кивнул.
– Я понимаю его. Мне исполнилось только семнадцать, когда отец умер, и я стал шейхом Эль– Залана. – Он двинулся по тропке навстречу Калиму. – Напрасно мы пришли сюда. Давай поздороваемся с ним и уйдем.
Улыбка продолжала освещать лицо Калима, когда, подняв голову, он увидел Галена.
– Я подумал, что это должны быть вы. Аполлон вырвался из дома, как… – Он запнулся, увидев Тесс, и улыбка его мгновенно погасла. Он церемонно поклонился. – Маджира.
Она почувствовала, как ее окатило холодом.
– Здравствуйте, Калим. Я должна поблагодарить вас за то, что вы так добры к Аполлону и Дафне.
– Здесь нужна не доброта, маджира. Я люблю их. – Он повернулся к Галену. – Я понадоблюсь вам в следующие несколько дней? Если нет, я бы съездил в горы навестить дядю.
– Поезжай, но будь осторожен. Сегодня утром мне сообщили о новых нападениях со стороны границы Саид-Абаба.
– Я всегда осторожен. – Теплая улыбка вновь зажглась на лице Калима, когда он гладил собак. – Как вы всегда учили меня, маджирон. Я привезу вам подробный отчет о всех набегах еще до конца недели. – Он поклонился им обоим и поспешил в дом.
Гален хмуро смотрел ему вслед.
– Не нравится мне, что он собрался ехать один.
– Вы действительно любите его, – поразилась Тесс.
– У меня есть чувства, – насмешливо сказал он взяв ее за руку и подводя к воротам. – Я очень привязан к Виане и Калиму, и к Алексу, и к очень многим другим людям, которых вы знаете.
– Но Калим кажется… – она попыталась подыскать более мягкое слово, – холодным…
– Он не холодный. Просто вы не понимаете его.
– И не похоже, что когда-нибудь пойму. Он обижен на меня.
–Да.
Она ожидала, что он, как и Алекс, станет отрицать это.
– Но почему? Потому, что вы женились на мне?
– Не вижу ничего смешного. – Он оборвал себя и невольно улыбнулся. – Неудивительно, что Калим отослал его от греха подальше. У этого прохвоста слишком острый язык. В конце пятидневного пути он мог бы перессориться со всеми людьми Галена и полностью расстроил бы эскорт.
– Так он вовсе не великий воин?
– Я этого не говорил. Он один из лучших бойцов у Галена, но, к сожалению, у него еще несомненный талант сеять ссоры и раздоры.
– Кажется, он мне нравится.
– Неудивительно. Женщины питают слабость к Юсуфу. Что служит еще одной причиной его непопулярности среди мужчин.
– Так он волокита? – Эта догадка очень удивила Тесс, ведь Юсуф вовсе не так пригож, как Калим или Алекс, и он не обладает магнетизмом Галена. Он был чуть выше среднего роста и скорее гибкий и подвижный, чем сильный. Своими сверкающими глазами-пуговицами и круглым веселым лицом он напоминал ей довольно симпатичную обезьянку.
– Скажем, у него слабость ко всему, что касается женщин. Они улыбаются ему, и он забывает о таких пустяках, как присутствие мужей и отцов. – Он пожал плечами. – Но не волнуйся, Юсуф может быть неосторожен, но он не сумасшедший. Он никогда не нанесет оскорбление маджире и сможет позабавить тебя. – Он усмехнулся. – Хотя этот мошенник нам и не нужен.
Тесс улыбнулась.
– Нет, конечно.
Но тем не менее у нее стало легче на душе, когда она рысью направила свою кобылу вслед за основной группой. В ней зрела догадка, что Калим послал к ним Юсуфа совсем не с намерением развлекать ее. И все же озорной, бедовый нрав молодого человека обещал сделать путешествие более терпимым.
* * *
– Вот он! – ликующе воскликнул Юсуф. – Заландан! – И он помчался галопом за основной группой всадников, остановившихся в четверти мили впереди них.
– Я не ожидала такого!
Тесс задержалась на холме вместе с Алексом и не могла оторвать глаз от величественных стен города, расположившегося внизу, в долине. Огненные лучи заходящего солнца вызолотили бирюзу минаретов и белые камни домов Заландана. Красота его моментально пленила ее душу.
– Какой великолепный город. Почти такой же большой, как Белайхо.
– И на этом сходство кончается, – сухо сказал Алекс. – Белайхо тяготеет к Западу. Заландан – истинный Восток.
– Поэтому ты и предпочел провести здесь последние шесть лет?
– Он позвал меня.
– Позвал тебя? – переспросила она с удивлением.
– Ты сама поймешь.
Они спустились с холма и направились по дороге к городу.
– У Заландана свой собственный стиль, – сказал Алекс, когда они въезжали в городские ворота.
Она поняла, что он имел в виду, когда они продирались по улочкам Заландана через толпу. Между лавочек с пряностями и прилавков с шелками ходили продавцы птиц с огромными клетками: в одних ворковали голуби, в других шумели белые попугаи. При виде их кавалькады, пересекающей огромную торговую площадь, продавцы моментально переставали торговаться и расхваливать свой товар.
Юсуф вскоре присоединился к Тесс и Алексу.
– Ах, как хорошо снова оказаться дома, – он блаженно вздохнул. Но затем быстро добавил: – Это вовсе не значит, что я не наслаждался каждым счастливым мгновением, проведенным в вашем обществе, маджира. Эти дни навечно останутся в моей памяти и…
– Хватит, Юсуф, – остановила она рассеянно поток его красноречия, с интересом разглядывая лавки по обеим сторонам от нее. Ее внимание привлекла лавка, на прилавках которой были выставлены сверкающие керамические сосуды со странными длинными ручками. – Что это? Я прежде не видела ваз такой странной формы, и к тому же они все одной величины.
Юсуф небрежно оглянулся.
– Это не вазы, это каробелы. У Камара они самые лучшие во всем Заландане. –Он усмехнулся. – И самая красивая дочь. –Он бросил тоскующий взгляд в пространство. – Ее сердце столь же великодушно, сколь прекрасен лик. Вы теперь в полной безопасности в Заландане и позволите…
Тесс подумала, что вряд ли останется в памяти Юсуфа хоть на миг, после того как он увидит добрую и прекрасноликую дочь лавочника, но она прощала этого бездельника. Тесс могла лишь поблагодарить всех святых, что в путешествии ее сопровождали Алекс и Юсуф, и ей почти не пришлось встречаться с Галеном после той первой ночи. Впрочем, ей это безразлично, тут же постаралась она себя уверить.
– Отправляйся к своей доброй красавице, Юсуф, – сказала она. Он улыбнулся.
– Надеюсь вскоре вновь наслаждаться общением с вами, маджира. – Он резко развернул коня и поскакал назад.
– По крайней мере, он дождался предложения прежде, чем поддаться соблазну, – отметил Алекс. – Обычно он не столь терпелив. Думаю, что он, возможно, на некоторое время отвлекся от нашего путешествия и нанес визит какой-нибудь своей знакомой из горного племени.
Сразу, как только они покинули базар. Тесс ожидала увидеть приметы бедности и нищеты, как в Белайхо и Париже. Но домики, хоть и небольшие, выглядели аккуратными и чистыми, а жители – бодрыми и отнюдь не голодными. Появление Галена они встретили улыбками и приветствиями, держась на почтительном расстоянии во время проезда эскорта.
– Дворец перед тобой, – сказал Алекс.
– Матерь Божья, – у Тесс от восторга закружилась голова. Это был сказочный замок в два этажа, с башенками, арочными окнами и изящными резными балконами. Возведенный из белого камня с желтоватым оттенком, он отражал солнечный свет, сверкая и переливаясь, как огромный самоцвет. Перед ее глазами сияло ажурное летящее чудо из камня. Красота заставила повлажнеть глаза. Алекс заметил охватившее ее волнение и понимающе кивнул.
– Я говорил тебе. Это зовет…
– Добро пожаловать в Заландан, – Гален спешился и вышел им навстречу.
Она напряглась, ошеломленная и в то же время раздосадованная своей неуправляемой реакцией.
Он удивленно поднял брови, заметив ее тревогу и возбуждение.
– Надеюсь, вам нравится мой дом?
– Конечно. Как может быть иначе? Он очень красивый, он прекрасный.
– И неожиданный. – Он улыбнулся, снял Тесс с кобылы и осторожно опустил на выложенный мозаикой пол двора. – Я говорил вам, что мы, дикари, имеем склонность к некоторому комфорту. За золото в этом мире можно купить все. – Он поймал ее пытливый взгляд и покачал головой. – Нет, я знаю, на него нельзя купить вас. Ваша цена гораздо выше. Но золото сделает весьма приятным ваше пребывание здесь. – Он обернулся к Сайду: – Проводи маджиру в ее покои и удостоверься, что Виана все хорошо устроила.
– Я провожу ее, – быстро сказал Алекс. – Для меня нет ничего приятнее.
Гален повернулся и взглянул на него; на мгновение Тесс показалось, что тень беспокойства промелькнула на лице шейха, прежде чем он ответил:
–Как тебе угодно. – Он снова повернулся к Тесс: – Скажите Виане, что я приду в ваши покои отужинать с вами на закате.
– Если не будете слишком заняты. Его бровь удивленно поднялась, он услышал язвительную нотку в ее тоне.
– Я не буду слишком занят, – и он направился к конюшне, где его ждал Калим.
Она смотрела ему вслед с непонятным волнением, к которому примешивалась горькая обида. Он не ужинал с ней со дня их свадьбы. По правде говоря, она едва ли несколько раз видела его по пути в Заландан. Он всегда допоздна оставался у костра с мужчинами и приходил в их шатер лишь после того, как она ложилась спать.
– Тесс?
Она обернулась, Алекс наблюдал за ней со странной улыбкой. Преувеличенно широким жестом он предложил ей проследовать во дворец впереди него.
Она быстро поднялась по ступеням, и два стражника, встав навытяжку, распахнули перед ней дверь.
– Кто это – Виана?
– Сестра Галена.
Нечего и удивляться своей неосведомленности. Она вдруг поняла, что очень мало знает о своем муже.
– Сестра?
– Мать Галена умерла, когда ему исполнилось двенадцать, и вскоре его отец женился снова. Виана – единственный ребенок от этого союза. – Он вел ее по сверкающему коридору неожиданно энергичной пружинящей походкой. – Ты полюбишь Виану.
Тесс скорчила гримасу.
– Я нелегко схожусь с женщинами. Они находят меня слишком дерзкой.
– Могу понять почему. – Алекс усмехнулся. – Немногие из дам предпочитают конюшню бальным залам, но с Вианой у тебя не будет конфликтов.
– Она любит ездить верхом?
– Нет, она даже побаивается лошадей, но это не имеет значения.
Тесс скептически посмотрела на него. Она не могла представить себе близких отношений с кем бы то ни было, если этот человек не любил животных.
Он усмехнулся, увидев выражение ее лица.
– Правда, правда.
Он остановился перед обитой тиком деревянной дверью, затем распахнул ее и пропустил Тесс вперед, в ее покои.
Им навстречу вышла изящная темноволосая женщина в струящемся легком голубом одеянии. Густой румянец окрасил оливковую кожу ее щек, когда она вежливо склонила голову перед Алексом.
– С возвращением, добро пожаловать, мой господин. – Она повернулась к Тесс и мягко улыбнулась. – Я с нетерпением ожидала этой минуты с тех пор, как Гален сообщил мне, что вы приедете. Добро пожаловать, маджира.
От Вианы Бен Рашид исходило радушие. Ее широко посаженные темные глаза излучали тепло, а прекрасные черты лица освещал внутренний свет.
– Меня зовут Тесс, – Тесс улыбнулась. Никто не удержался бы от улыбки, глядя на Виану. – И я уверена, что тоже с нетерпением ждала бы с вами встречи, если бы знала о вашем существовании. Но никто не оказался столь любезен, чтобы рассказать мне о вас.
Виана широко улыбнулась.
– Вы очень откровенны. Искренность – чудесная черта. Сама я чересчур связана условностями воспитания, чтобы говорить так же прямо, как вы.
Тесс рассмеялась.
– Некоторые люди называют это грубостью, а не прямотой.
– О нет. – Виана разволновалась. – Это я высказалась бестактно. Я имею в виду…
– Я знаю. – Тесс жестом остановила Виану. Это проявление кроткого, мягкого достоинства Вианы привело ее к мысли, что сестра Галена едва ли старше ее самой. Она сомневалась, знала ли эта девушка значение слова “грубость”.
– Я пошутила. Это моя привычка. – Она взглянула на Алекса, с восхищением смотревшего на Виану. – Так ведь, Алекс?
– Что? – Он отвел глаза от лица девушки. – Да, ты всегда нахальна.
Глаза Тесс раскрылись от изумления. Она никогда прежде не видела такого выражения на лице Алекса, и щеки Вианы вновь вспыхнули.
– Я устрою вас поудобнее, – Виана опустила ресницы, – когда господин Алекс оставит нас. Алекс нахмурился и коротко кивнул.
– Увидимся завтра утром. Тесс. – Он резко развернулся и вышел.
Дверь за ним закрылась, и Виана с облегчением вздохнула.
– Теперь с дороги примите ванну, а я пока поищу, что вам надеть.
– Я привезла с собой платья.
Виана покачала головой и хлопнула в ладоши, вызывая служанку. Затем она проворно подошла к инкрустированному перламутром шкафу.
– Гален мне поручил подобрать вам мои наряды на сегодняшний вечер. Позже он желает сам выбрать для вас одежду.
Закрытое платье Вианы из белого шифона с отделкой из серебра свободно драпировалось на Тесс, полностью скрывая ее фигуру. Гален, войдя вечером в ее покои, оценивающе обежал ее взглядом.
– Лучше, чем в моем халате, – коротко заметил он. – Мы займемся вашим гардеробом завтра.
– Меня удивляет ваше беспокойство о таких пустяках, как женские наряды. Не думаю, что такие мелочи могут интересовать вас.
– Я всегда считал, что пустяки, если не обращать на них внимания, могут стать помехой в самый неподходящий момент. – Он слегка улыбнулся. – А одежда моей жены – далеко не безделица для меня.
– Даже когда вы скрываете ее от всех? – дерзко спросила Тесс.
– Я делаю это для себя. – Он пересек комнату и подошел к дивану. – К тому же обстоятельства изменились.
– Каким образом?
– Мы больше не окружены моими людьми. – Он растянулся на подушках перед низеньким столиком, на котором слуги поставили изумительной работы китайские бокалы, украшенные драгоценными камнями. – Здесь толстые стены, а не тонкая ткань шатра. – Он заглянул ей в глаза. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще, кроме меня, слышал ваши исступленные крики.
Кровь бросилась ей в лицо, но она не могла отвести от него глаз.
– Понятно, – чуть слышно сказала она. Девушка знала, о каких криках он говорит. Еще в детстве она слышала, как Паулина стонала и взвизгивала в муках страсти.
– Вы, возможно, будете разочарованы. Я всегда считала, что… это недостойно. Он от души расхохотался.
– И вы, конечно же, не сомневаетесь, что сами никогда такого унижения не допустите?
– Мне, может быть, временами не хватает женственности, но не достоинства.
Он перестал смеяться, в его голосе послышалась нежность.
– Да, у вас есть достоинство, и очень высокое. Оно основано не на гордости, а на уверенности в себе.
– Вы так думаете? – изумленно спросила она. Гален кивнул.
– Я это заметил, еще когда вы были ребенком. Достоинство и честь!.. Я знаю, вы человек чести. Вам можно доверять.
Она почувствовала, как в ее душе расцвело что-то светлое, доброе.
Человек чести. Ей казалось, что она получила очень ценный подарок.
– Я думала, Виана будет ужинать с нами? Он покачал головой.
– Она ест вместе с женщинами. Тесс нахмурилась.
– Почему?
Галену послышалось в ее тоне осуждение, и он улыбнулся.
– Не потому, что таково мое желание. Мать Вианы воспитала ее в приверженности к традициям. Ей удобнее есть на ее половине.
– Тогда вам следует постараться сделать так, чтобы ей стали удобны новые веяния.
– Это сражение я веду ежедневно.
– Но не в своем дворце.
– Нет. Полагаю, что нет. – Его лицо как-то осунулось, показалось ей усталым. – Я не могу сражаться каждую минуту.
Она почувствовала к нему неожиданную симпатию, тут же погасившую враждебность. Тесс подошла к нему.
– Не имеет значения. Теперь, когда я здесь, я позабочусь об этом. Он улыбнулся.
– Не сомневаюсь в этом. Но, пожалуйста, не набрасывайтесь сразу на Виану.
– Конечно. Мне она очень понравилась. – Тесс села на подушки напротив него. – Здесь, во дворце, очень мало европейской мебели. Я думаю, после того, как вы прожили столько в Тамровии, вы…
– Я провел в Тамровии ровно столько времени, сколько необходимо. – Он говорил убежденно. – И я взял с собой не более того, что нужно Эль-Залану и мне.
– И вам не нужен обеденный стол? Он покачал головой.
– На полу удобнее.
– Почему?
– Еда – естественный процесс, и проще и естественнее находиться ближе к земле. Разве вам не удобнее сидеть здесь на шелковых подушках, чем у себя дома на жестких стульях?
Она медленно кивнула, соглашаясь с его доводами.
– Вы считаете, что жизнь должна быть простой и естественной?
– Настолько, насколько возможно. У нас и так достаточно конфликтов и неприятностей, чтобы еще превращать в борьбу с трудностями наши повседневные будни. – Он улыбнулся. – А теперь ешьте. Хватит исследований.
– Вы возражаете против вопросов?
– Нет, это ваше право – спрашивать. – Он налил вина в бокал и передал ей. – Так же, как мое – не отвечать.
Она пристально вглядывалась в красную глубину бокала.
– У меня еще один вопрос.
– Да?
– Когда вы спасли Аполлона и Дафну, я пообещала вам выполнить все, что вы захотите. – Она подняла глаза, встретившись с ним взглядом. – Когда вы сделали ваше предложение в гостинице, вы не напомнили мне об этом обещании. Почему?
– По двум причинам. Во-первых, доверие. Я хотел, чтобы вы пришли ко мне по своей воле.
– А вторая? Он улыбнулся.
– Я хотел приберечь ваше обещание для более благоприятного момента. Я хочу привязать вас к себе добровольно.
Внезапно сам воздух вокруг них оказался заряжен чувственным вожделением. Сильный аромат душистой гардении в изящной алебастровой вазе в углу; мягкое касание шифона к груди; настойчивый взгляд Галена на ее лице… Она поспешно отпила глоток вина, и теплая, опьяняющая волна разлилась по ее телу.
– А вы откровенны со мной.
– Да. И так будет всегда. – Он продолжал изучать ее лицо. – Вы бы хотели увидеть Аполлона?
– Сейчас?
Он покачал головой.
– Завтра. Я зайду за вами сразу, как только закончу с утренними аудиенциями.
Зайдет за ней? Значит, он не собирается оставаться с ней на ночь?
– Нет. – Его взгляд поймал выражение ее глаз. – Я лишь хотел, чтобы вы привыкли ко мне в своей постели. Теперь пришло время нам побыть немного врозь.
– Я не понимаю. – Она нахмурилась. – И я не уверена, что мне по душе эти постоянные колебания.
Его глаза сверкнули.
– Уверяю вас, мне это нравится еще меньше. И “колебаниям” будет положен конец сразу, как только станет возможно. – Он напряженно улыбнулся. – И тогда я буду проводить в вашей постели каждую ночь, а, возможно, и многие дневные часы.
У нее вновь перехватило дыхание и возникло странное покалывание в сосках. Тесс сделала еще один глоток вина и быстро кивнула.
– Да. Чтобы сделать мне ребенка. Выражение его глаз изменилось.
– Ну конечно. Разве не для этого вы здесь?
* * *
– Я думала, что Аполлон во дворце. – Тесс нахмурилась, взглянув на хорошенький белый каменный домик, перед которым они с Галеном остановились после долгой верховой прогулки по узким улочкам Заландана. – Разве вы не могли оставить его при себе?
– Мог бы. – Гален спешился и снял Тесс с лошади. Он перебросил поводья Сайду и взял Тесс за руку. – Но я решил этого не делать.
– Почему? Я знаю, он раздражал вас в пути по Седикхану, но вы…
– Он превратил мою жизнь в непрерывную муку во время путешествия из Тамровии, – резко прервал ее Гален, – но он здесь не по этой причине. – Шейх открыл чугунные ворота и, пропустив ее вперед, вошел сам во двор. – Поместив тут Даф-ну и Аполлона, мы решили сразу несколько проблем. Я вынужден много и подолгу путешествовать и не смог бы уделять им столько внимания, сколько вы, а помещать их в собачьи клетки не хотелось. – Он взглянул на нее с высоты своего роста. – Я не думаю, что вам понравилось бы, если бы они сменили одну тюрьму на другую.
– Нет. – Она продолжала хмуриться. – Но когда я вспоминала Аполлона, я представляла, что он с вами.
– Вы отдали их моим заботам. И я принял решение, лучшее для них. – Он повел ее по тропинке ведущей вокруг дома. – Когда я вернулся в Заландан, то обнаружил беспорядки, нарушавшие жизнь одного из горных племен. Один из моих подданных и его жена оказались убиты. У них остался пятнадцатилетний сын. Мальчик заболел от горя, и я привез его сюда, дав задание помочь мне натаскать Аполлона и Дафну.
– Натаскать? Натаскать Аполлона? Он кивнул.
– Мы добились больших успехов.
– Как охотника?
– Нет. Это ему не свойственно. Здесь ваш отец ошибся. У Аполлона нет охотничьих инстинктов. Однако у него оказались великолепные способности к выслеживанию добычи. – Он улыбнулся. – Теперь Аполлон может проследить путь человека или животного через всю пустыню.
В ее взгляде отразилось недоверие.
– Аполлон?
Его улыбка медленно погасла.
– Он не мог все время оставаться беспечным веселым щенком. Его не принуждают, но жизнь пса теперь наполнена смыслом.
Все эти годы она вспоминала его как своего бестолкового, сумасбродного друга. Она попыталась улыбнуться.
– А что Дафна? Вы решили и ее проблемы? Он кивнул.
– Она не такой хороший следопыт, как Аполлон, но она любит свое дело. Он помолчал.
– И Аполлон уже стал дедушкой много-много раз.
– Дафна в конце концов приняла его?
– Не по принуждению. Я полагал, что успеха можно добиться, предоставив благоприятную возможность и выбор.
Возможность и выбор. Она неожиданно увидела связь между тем, как он вел себя с ней, и его терпением в обращении с собаками.
– Я… понимаю.
– Нет. Вы ничего не понимаете. Помимо возможности и выбора, у суки должна быть еще и течка. Ее неприятно поразила грубость его слов.
– Странно, что вы не управляете и этим состоянием тоже, – дерзко сказала она. Он улыбнулся.
– Надо же оставить что-нибудь и природе. Чувственность его улыбки заставила Тесс отвести глаза. Она взглянула на крышу дома, расположенного через несколько улиц от них. Дом возвышался башней над своими низкими соседями.
– Чудесный дом. Кто там живет?
– Юсуф Бенардон.
– Юсуф? – Он быстро взглянула на вето. – Разве он так богат?
Гален кивнул.
– Его отец – один из самых богатых шелковых купцов в Заландане.
– Тогда почему Юсуф входит в вашу свиту? Он пожал плечами.
– Жизнь в городе отупляет, и молодые люди часто предпочитают сражения торговле. – Он помолчал, прежде чем мягко продолжить: – Вы проявляете очень большой интерес к Юсуфу. Вы находите его привлекательным?
– Конечно, – ответила она рассеянно, все еще продолжая глядеть на дом. – А кому он не понравится? Он забавный.
– И вы находите его красивым?
– Полагаю, что да. – Она немного подумала. – Чем больше времени с ним общаешься, тем более симпатичным он кажется.
Гален сжал челюсти.
– Возможно, с моей стороны ошибка – позволить вам привыкнуть к его обществу.
Прежде чем она успела ответить, он вытянул губы и пронзительно свистнул. Свист был мгновенно встречен оглушительным лаем, и два огромных пса выскочили из-за дома.
Возбуждение охватило Тесс. Шесть лет…
– Аполлон! Она упала на колени, но собаки, не заметив ее, бросились к Галену, встречая его бешеными прыжками и радостным лаем.
– Сидеть, – рука Галена опустилась, и гончие мгновенно замерли, дружелюбно подметая землю хвостами. Гален пристально взглянул на растерянное, расстроенное лицо Тесс и тихо выругался.
– Не надо так. Они ведь только собаки.
– Я знаю, – она улыбнулась дрожащими губами, смахнув слезы со щек. – Я и не ожидала, что они будут помнить меня. Но мне необходимо было думать о них в монастыре… Они должны снова узнать меня.
– Время ушло, Тесс, – сказал он мягко. – Ничего не стоит на месте.
Она медленно поднялась на ноги и деловито отряхнула пыль с одежды.
– Они очень привязаны к вам. Вы, должно быть, много занимались с ними.
– Ради Бога! Я вовсе не предполагал отнимать у вас их привязанность.
– Нет, конечно, нет. Я знала их обоих щенками и потеряла все эти годы, когда они росли. – Она горько улыбнулась. – Я понимаю.
Он пробормотал что-то еле слышно.
– Но вам больно, – сказал он хрипло. – Мне следовало предвидеть это.
– Вы же не провидец. Вы не могли знать, как поведут себя бессловесные животные. – Она потянулась и ласково коснулась шелковистой шерсти Дафны. – Я думаю, что глупо… – она замолчала собаки вдруг бросились прочь от них по тропинке на зов человека, выглянувшего из дома.
– Кто?
Это оказался Калим… но не яростный, непримиримый, жесткий Калим, которого она знала. Он по-мальчишески весело смеялся, когда оба пса в радостном исступлении набросились на него. Тесс замерла.
– Что он здесь делает?
– Он здесь живет. Это тот дом, который я дал ему, когда шесть лет назад привез с гор после смерти родителей.
– Так этим мальчиком был Калим? – Тесс поразило, с какой любовью и заботой Калим обращался с собаками. – Я даже не могла предположить…
– Он очень строго и ответственно относится к своим обязанностям. Ему пришлось стать мужчиной прежде срока.
– Он вам нравится? Гален кивнул.
– Я понимаю его. Мне исполнилось только семнадцать, когда отец умер, и я стал шейхом Эль– Залана. – Он двинулся по тропке навстречу Калиму. – Напрасно мы пришли сюда. Давай поздороваемся с ним и уйдем.
Улыбка продолжала освещать лицо Калима, когда, подняв голову, он увидел Галена.
– Я подумал, что это должны быть вы. Аполлон вырвался из дома, как… – Он запнулся, увидев Тесс, и улыбка его мгновенно погасла. Он церемонно поклонился. – Маджира.
Она почувствовала, как ее окатило холодом.
– Здравствуйте, Калим. Я должна поблагодарить вас за то, что вы так добры к Аполлону и Дафне.
– Здесь нужна не доброта, маджира. Я люблю их. – Он повернулся к Галену. – Я понадоблюсь вам в следующие несколько дней? Если нет, я бы съездил в горы навестить дядю.
– Поезжай, но будь осторожен. Сегодня утром мне сообщили о новых нападениях со стороны границы Саид-Абаба.
– Я всегда осторожен. – Теплая улыбка вновь зажглась на лице Калима, когда он гладил собак. – Как вы всегда учили меня, маджирон. Я привезу вам подробный отчет о всех набегах еще до конца недели. – Он поклонился им обоим и поспешил в дом.
Гален хмуро смотрел ему вслед.
– Не нравится мне, что он собрался ехать один.
– Вы действительно любите его, – поразилась Тесс.
– У меня есть чувства, – насмешливо сказал он взяв ее за руку и подводя к воротам. – Я очень привязан к Виане и Калиму, и к Алексу, и к очень многим другим людям, которых вы знаете.
– Но Калим кажется… – она попыталась подыскать более мягкое слово, – холодным…
– Он не холодный. Просто вы не понимаете его.
– И не похоже, что когда-нибудь пойму. Он обижен на меня.
–Да.
Она ожидала, что он, как и Алекс, станет отрицать это.
– Но почему? Потому, что вы женились на мне?