Джордж Кэтрин. Однажды в грозу…

   — Если бы я задал такой вопрос, ты бы ответила «да», — ничего не выражающим голосом произнес Алек и заказал шампанское.
   Касси с раздражением взглянула на Алека.
   — Мне нельзя шампанское: я поеду домой на машине.
   — Особые случаи требуют шампанского, а твой сегодняшний успех стоит отметить. Ты чертовски хорошо выступила. Не беспокойся, я отправлю тебя на такси. Машину ты сможешь забрать завтра, когда приедешь давать интервью на радио. — Алек откинулся на стуле и долго не сводил с нее глаз. — Итак, Касси, каково быть знаменитостью?
   — Я всего лишь мелкая знаменитость, так что все как обычно, — сухо ответила она. — Конечно, я не против внимания прессы, если это поможет продать больше книг. Когда принесли внушительную бутылку в ведерке со льдом, Алек налил бокалы, поднял свой и сказал как бы невзначай:
   — Между прочим, я совсем не ожидал встретить тебя в театре. Ты говорила, что обычно в будни сидишь дома.
   Касси ожидала, что Алек заговорит об этом, с той самой минуты, когда заметила его. Сохраняя спокойствие, она отпила из бокала.
   — Было бы точнее сказать, что иногда все-таки выхожу и в будни. Честно говоря, я забыла, что обещала Лайаму пойти с ним в театр.
   — Лайаму? — Алек уставился на нее исподлобья. — Надеюсь, ты не скажешь, что этот пышущий здоровьем Адонис и есть твой инспектор?
   — Нет, конечно, — с напускной небрежностью подтвердила она. — Как это слишком часто случается, в последнюю минуту оказалось, что Лайам не может пойти. К счастью, мой… мой спутник был рад заменить его.
   — Очень удобно держать на поводке запасного, — ядовито произнес Алек. — Я заметил, что тебе было очень приятно с ним, невзирая на разницу в возрасте… а может быть, как раз из-за этого?
   Касси спокойно отпила шампанского.
   — Не понимаю, Алек, что тебя так беспокоит. Ты и сам не один там был.
   — Я был со второй женой Паркинсона, — процедил он сквозь зубы. — Изабель пригласила меня провести вечер с ними.
   Касси обрадовало услышанное, но она не показала виду.
   — Очень эффектная женщина.
   Бар быстро пустел. Они оставались почти одни, сидя в своем полутемном уголке. Алек смотрел злыми глазами.
   — Ты явно близко знакома с этим кавалером.
   Она кивнула.
   — Конечно. Мы часто встречаемся. И с Лайамом тоже. И еще я немало проводила времени с одним коллегой из судебной экспертизы, пока он не захотел на мне жениться. Ах да, я иногда езжу в Лондон пообедать с моим издателем — между прочим, холостым мужчиной. Короче говоря, Алек, никто не имеет эксклюзивных прав на мой досуг. — А на постель?
   Холодные, неподвижные карие глаза вперились в жесткие, сердитые синие глаза.
   — Ты не имеешь права так говорить со мной, — сказала Касси с ледяным спокойствием.
   Алек глубоко вздохнул, выпил залпом свой бокал, налил снова и долил бокал Касси.
   — Извини, я позволил себе лишнее.
   Касси раскрыла было рот, чтобы объяснить, кто такой Бен, но передумала. Если верить Бену, то Алек ревновал, и она почувствовала, что ей приятно дать ему для этого повод.
   — Извинения приняты, — непринужденно сказала она и посмотрела на часы. — Пора домой. Пожалуйста, вызови обещанное такси.
   Алек встал и направился к телефону-автомату в фойе. Когда он вернулся, в баре оставалась одна Касси. Он пододвинул стул поближе к ней.
   — В течение нескольких минут, пока такси едет, можно допить шампанское.
   — Надо было отказаться пить и самой поехать на машине.
   — Ты бы наверняка ощутила пустоту после эйфории успеха.
   Она резко посмотрела на него, но не нашла издевки в сосредоточенном взгляде синих глаз.
   — Наверное, — признала она и покачала головой, увидев, что он снова хочет налить ей бокал. — Нет, спасибо. Я редко пью. Если выпью еще, то опять начну говорить о себе, а теперь настал твой черед. — Она вопросительно посмотрела на него. — Расскажешь? У нас еще есть время.
   Алек сосредоточенно смотрел в свой бокал.
   — Обычно я об этом не рассказываю.
   — Если не хочешь, то, конечно, не надо, — ответила она сразу.
   — Нет, ты рассказала мне, и я должен отплатить тебе тем же. — Он серьезно посмотрел на нее. — Жизнь странная штука, Касси. Когда я согласился занять место в Пеннингтоне, то подумал, а не встретимся ли мы снова. Но я был уверен, что если даже и увижу тебя, то окажется, что ты давно уже замужем. Я был уверен, что в этом была причина твоего разрыва со мной: что вся эта таинственность скрывала какого-то другого мужчину, вошедшего в твою жизнь.
   — Ты тогда не скрывал своих догадок! — Она повела бровью. — Теперь ты понял.
   — Теперь да. Но в Лондоне, в первые недели после того, как мы расстались, мысль о том, что у тебя есть другой мужчина, сводила меня с ума. Днем, конечно, я был слишком занят. Но по ночам… — Его лицо потемнело. — Не то чтоб я вел монашеский образ жизни. У меня были женщины, я очень старался тебя забыть. К тому же я был занят по горло. И мне это удалось. В один прекрасный день ко мне направили девушку с глубоким, уродливым шрамом на лице. До аварии, в которой ее так изуродовало, она была фотомоделью. Она обладала совершенной красотой. — Алек посмотрел Касси прямо в глаза. — Я проникся к ней симпатией. Ее карьера лопнула, но она мужественно относилась к этому, старалась смириться, и, мало того, она мне напоминала тебя, Касси. Алек сделал операцию на лице Хелен Филдинг, и результат оказался более чем удовлетворительным. По-настоящему глубокой была душевная рана. Ее любовник, сидевший за рулем, отделался синяками, но бросил ее, увидев, как изуродовано лицо Хелен, когда та еще лежала в больнице.
   — Когда она выписалась, мы стали встречаться, — рассказывал Алек. Лицо его сделалось непроницаемым. — До этого я никогда не вступал в личные связи с пациентами. Хотя, строго выражаясь, Хелен уже не была моей пациенткой. Казалось, она была так привязана ко мне потому, что я вернул ей ее красоту. — Он повернулся и посмотрел на Касси. — Да она с самого начала не скрывала, что находит меня привлекательным.
   Еще не оправившись от жгучей боли, которую ему причинила Касси, Алек реагировал на откровенное обожание Хелен, как должен реагировать мужчина: через полгода они поженились.
   — Итак, не терпящий брачных уз Алек Невиль, смертельно бледневший перед одним лишь намеком на обязательства, обещал любить, почитать и хранить невесту, пока смерть не разлучит их. — Горечь искривила его рот. — Боже, до чего же я был горд собой! Но я произносил обет, а мысленно обращался к тебе, Касси. Я бы все отдал, чтоб только объяснить тебе, как ты была не права. — Он вдруг посмотрел на ее застывшее лицо. — Согласись, не совсем подходящие для жениха мысли.
   Касси медленно покачала головой и пододвинула к нему бокал с шампанским.
   — Нет, хватит, — сказал он упавшим голосом. — Рассказывать дальше?
   — Да, конечно. Вы были счастливы?
   Алек провел рукой по своим густым темным волосам.
   — Как это ни странно, да. До аварии Хелен была настоящей светской львицей, но она с необычайным старанием приноравливалась к домашнему очагу. Она научилась готовить и делала все, чтоб создать уют. Мне было приятно вечером возвращаться домой. И как бы поздно я ни приходил, Хелен никогда не затевала ссор, никогда не ворчала. Ей всегда было интересно узнать, как я провел день в анатомическом театре, как выздоравливали мои пациенты. Наш брак был удачным. Вдруг однажды… — Алек поджал губы, — однажды прием, назначенный на вторую половину дня, перенесли на следующее утро, и я поехал домой раньше, чем Обычно. Я застал Хелен с Барри Коллинзом, фотографом и бывшим любовником, который не мог смотреть на ее изуродованное лицо. Теперь, когда она снова была красивой, он вернулся к ней.
   — Как ты поступил?
   Алек пожал плечами.
   — Никак. Они же не были в постели. Просто пили кофе и вспоминали о прошлом. Но Коллинзу явно стоило большого труда не лапать ее. Наверное, мне это должно было польстить: ведь ее красота во многом была обязана моему искусству.
   — А как она?
   — Почувствовала себя виноватой. — Он скривил рот. — До сих пор помню, с каким ужасом она смотрела, когда я вошел в дом.
   — Дальше что?
   — Конечно, у нас был грандиозный скандал. Ты, как никто, знаешь, каким я бываю, когда взбешен. Хелен призналась, что Коллинз приходил уже несколько раз, но клялась, что они только разговаривали. — Он пожал плечами. — Я ей не верил. Я не мог прикоснуться к ней. Я видел, как она страдает, но мне нужно было время прийти в себя после того, как я узнал, что она тайком встречалась с Коллинзом. Вся трагедия в том, что времени у нее как раз и не оставалось: через неделю Хелен умерла.
   Касси вытаращила глаза.
   — О Боже! Нет! Как?
   — Инсульт.
   — Ты был радом с ней?
   Он кивнул.
   — Я поспешил отвезти ее в больницу, но было уже поздно. Потом меня мучила совесть, — мрачно сказал он.
   Касси с волнением наклонилась к нему.
   — При чем тут совесть? Ты вернул Хелен красоту, ты женился… Чего же еще?
   Алек твердо и прямо посмотрел ей в глаза.
   — Я бы мог полюбить ее.
   Касси откинулась на спинку стула и долго смотрела на его мрачное застывшее лицо.
   — Алек, — наконец заговорила она, — ты много для нее сделал. Ты делился с ней и жизнью, и своей работой. Многие жены вынуждены довольствоваться меньшим, иной раз еще до окончания медового месяца.
   — А ты бы смогла довольствоваться? — спросил он.
   Касси покачала головой.
   — Нет, не смогла бы.
   — Но ведь ты думала, не разделить ли с кем-то свой домашний очаг?
   Она кивнула, с облегчением заметив, что боль в его глазах уступала другому чувству. « — Я тебе говорила: ничего не вышло.
   — Почему?
   — Он очень большой.
   Алек сощурил глаза.
   — Значит, это вчерашний Мистер Вселенная. Или у тебя есть на удочке еще какой-то огромный Ромео?
   Касси резко изменилась: она выпрямилась и враждебно уставилась на него.
   — У меня никого нет на удочке.
   — Даже доброго инспектора?
   — Алек, мы с Лайамом просто друзья.
   — Не рассказывай сказок!
   Она злобно посмотрела на него.
   — Я познакомилась с Лайамом, когда работала в судебной экспертизе. Я тогда только начинала писать, и, чтобы ты знал, он не отказался помочь мне разобраться в некоторых подробностях. Для моих изысканий ему цены нет.
   — А для более интимных занятий?
   Она вскинула подбородок. — А это мое дело.
   — Сколько ему лет?
   Касси нахмурилась.
   — При чем тут это?
   — Надеюсь, он больше тебе подходит по возрасту, чем этот щенок, с которым ты была в тот вечер.
   — У-у! — Касси вспыхнула и хотела вскочить на ноги, но Алек потянулся через стол и поймал ее за руки, безжалостно глядя ей прямо в глаза.
   — Как он, хорош? Дрожишь ты перед ним, как дрожала тогда передо мной?
   — Как ты смеешь! — процедила она сквозь зубы.
   Они очнулись, услышав деликатное покашливание бармена.
   — Простите, мистер Невиль. За мисс Флетчер приехало такси.
   Алек поблагодарил, встал и повел Касси из бара с таким видом, будто предмет их беседы был не более волнующим, чем погода. Выйдя на ярко освещенную лестницу, Алек увидел подъехавшее такси, потом перевел взгляд на каменное лицо Касси.
   — Касси, я не хотел испортить так удачно прошедший для тебя вечер.
   — Ты ничего не испортил, — с достоинством ответила она. — Спасибо за шампанское. — Она подала ему руку, чувствуя на себе любопытный взгляд шофера. Алек взял ее руку и задержал в своей.
   — Итак, Касси, мы квиты. Я знаю о твоих делах, а ты о моих. По крайней мере самое главное. — Он помолчал. — Теперь что же, все? Вот так разойдемся и забудем, что знали друг друга?
   — Думаю, что мне это никогда не удастся. — Касси задумчиво посмотрела на него. — Если ты в состоянии прекратить подобные разговоры, полагаю, что нам ничто не помешает остаться друзьями.
   Он улыбнулся. Знакомая ей насмешка осветила его лицо. Он отпустил ее руку.
   — Очень даже помешает, ты же знаешь, Касси.
   Касси решила не обращать внимания на его слова.
   — Не такое уж это препятствие для дружеских отношений между взрослыми людьми.
   Он вопросительно прищурился.
   — Что ты имеешь в виду?
   Она пожала плечами.
   — Может быть, иногда поужинаем. — Касси вдруг улыбнулась. — Или сходим в театр, теперь уже вместе. Или даже в кино.
   Алек просиял. Эта редкостная, неожиданная улыбка преображала его.
   — В последний раз я был в кино с тобой, Касси Флетчер!
   — Нет, ты шутишь! — Она в изумлении покачала головой. — В таком случае давно пора снова сходить.
   — Идет, — сразу ответил он. — Завтра?
   Она покачала головой.
   — Извини. Но я могла бы в воскресенье, если хочешь.
   — Я думал, что по воскресеньям ты не можешь.
   — По вечерам могу.
   — Давай в воскресенье. Встретимся здесь или мне за тобой заехать?
   Касси немного подумала.
   — Пожалуй, встретимся здесь.
   — Хорошо. И сперва я тебя поведу ужинать.
   Она покачала головой.
   — По воскресеньям я только обедаю. Лучше встретимся в баре и выпьем. — Она перевела взгляд на поджидавшее ее такси. — Кажется, шофер теряет терпение. Пора идти, а то поездка обойдется в целое состояние.
   Алек спустился с Касси по лестнице, открыл дверцу машины и помог ей сесть.
   — Комб-Астон, — сказал он шоферу и передал ему деньги. — Этого должно хватить на поездку туда и обратно — завтра. Даме надо снова быть здесь после обеда.
   Шофер радостно закивал.
   — Хорошо, раз это угодно даме.
   Касси на мгновение посмотрела исподлобья на Алека, потом нехотя улыбнулась.
   — Вечно ты распоряжаешься. Ты, кстати, не поинтересовался, что за фильм идет.
   — Что б там ни показывали, я этого еще не видел, — заверил он ее и, отступив на шаг, помахал ей вслед.
   Лайам позвонил рано утром, чтобы извиниться за то, что не смог присутствовать на выступлении Касси. Он слышал, что вечер прошел успешно, и собирался спросить, знает ли она, что в одном из кинотеатров идет фильм с участием Депардье, который ей хотелось посмотреть.
   — Мы могли бы потом сходить в итальянский ресторан, — предложил он.
   Касси, чувствуя себя виноватой, постаралась скорее придумать что-нибудь.
   — Какая жалость, Лайам. Мне как раз в эти выходные придется поработать. Сегодня утром я должна быть на записи на нашей радиостанции, а это значит, что придется наверстывать после обеда. Придется часами сидеть, не сводя глаз с монитора. Можно, я приму только приглашение на ужин?
   К ее облегчению, Лайам был озабочен их недавней размолвкой и был готов на все, лишь бы этого желала Касси.
   Увы, из того, что входило в ее планы, менее всего ей хотелось работать. Она любила отдыхать по субботам. Теперь же была вынуждена весь день работать: она ведь сказала Лайаму, что будет занята этим. Теперь получится, что она устанет и вечером будет выглядеть не так замечательно.
   Касси не без удовольствия дала интервью. Ведущий этой посвященной исключительно Касси программы впоследствии отзывался о ней с теплом и похвалой: Касси, говорил он, в отличие от многих других, не набрала в рот воды и не стала излишне болтливой перед включенным микрофоном. Что-то много хлопот прибавилось в последнее время, думала Касси позже, когда зашла к «Честертону» за своей машиной. И если определить, с каких именно пор, то получится как раз с того момента, когда они встретились с Алеком.
   Лайам зашел вечером. За ужином он мужественно искал, чем бы вызвать ее интерес, но, пока он не заговорил о своей службе, Касси затруднялась поддерживать беседу. Как только он коснулся темы преступности, стало намного легче: теперь Касси могла посоветоваться с ним насчет своей новой книги и с благодарностью выслушала разумные замечания о проблемах, над которыми билась весь день. Несмотря на это, она нашла, что ей не так приятно, как бывало в иные вечера, в обществе Лайама. Ему, с его умом и наблюдательностью, было нетрудно об этом догадаться.
   После ужина он стал задавать вопросы, на которые она не могла ответить. Что случилось? Почему в последнее время они часто ссорятся? Что должен сделать он, чтобы наладить отношения? Когда она не смогла дать удовлетворительного ответа ни на один вопрос, он неожиданно потребовал счет, бегом поволок ее под проливным дождем к машине и пригласил к себе выпить по рюмке. Ему необходимо было сказать ей нечто важное.
   Касси возразила, что «важное» он мог бы сказать и в Комб-коттедже, где она могла угостить его чем-нибудь, зато ей уже не пришлось бы потом выходить под дождь.
   — Ты можешь остаться ночевать у меня, — брякнул он, оттопырив губу и не сводя глаз с дороги.
   Она оторопела. Такого он еще не предлагал.
   — Это и есть то, что ты хотел мне предложить?
   — Да нет, черт возьми, не это! — вспылил он. — Не то что предложить, а сделать тебе предложение. Иди за меня замуж, Касси.
   Лайам в угрюмом молчании отвез Касси домой и отъехал сразу, как только она вышла из машины, не дожидаясь, когда она скроется за дверью дома. Касси с тяжелым вздохом закрыла за собой дверь, включила везде свет, заварила чай, подсушила полотенцем промокшие волосы и в изнеможении опустилась на диван. Она с огорчением поняла, что ее отказ был для Лайама ударом. Он еще толком не оправился от разрыва с Дэтгой, и Касси была уверена, что в этом крылась большая часть его затруднений. Однажды Касси вздумала сказать, что он все еще любит бывшую жену, и его реакция была неожиданной: он будто взбесился. Это было что-то новое. Он отрицал всякое чувство к Дэтте и в доказательство пытался обнять Касси, что ее очень возмутило: она почувствовала, что движет им скорее злоба, чем влечение к ней.
   Как жаль, думала Касси. Она была подавлена. Если бы только Лайам мог довольствоваться дружбой, они могли бы продолжать встречаться; тогда она могла бы видеться с Китги и Тесе. Теперь это стало невозможно, и она будет скучать по девочкам.
   На следующий день она готовила обед для Бена. Он принял новость затаив дыхание.
   — Знаешь, — сказал он, положив себе третью порцию жаркого, — я что-то не представлял себе тебя с Лайамом постоянной парой. Ничего, голубка, я тебя пристрою к кому-нибудь из моих сотрудников. Касси с достоинством заявила брату, что ему вовсе не нужно ее пристраивать.
   — Все-таки ты будешь скучать, лишившись вылазок с Лайамом, — сказал Бен и взялся за обливное яблочное суфле. — Мм, как вкусно.
   — Да будет тебе известно, — сказала Касси, — у меня уже на сегодняшний вечер назначено свидание. Молодежь вашего поколения все еще так называет назначенные встречи представителей противоположного пола?
   — Кончай, старуха! — вскрикнул Бен с блестящей улыбкой, от которой у большинства представительниц одного с Касси пола подкашивались ноги, и, сделав по-отцовски строгую мину, погрозил ей вилкой. — И кто это, голубка, волочится за тобой? Заслужит ли он мое одобрение?
   — Он мужчина, холост, и у него водятся деньги. Чего тебе еще надо?
   — Не мне, а тебе надо, Кэтрин! — Бен вопросительно посмотрел на нее. — Куда он поведет тебя?
   — В кино, — скромно ответила она.
   — Можно узнать, кто он?
   — Человек, который буквально испепелил меня взглядом в — театре. — Она широко улыбнулась, увидев, как высоко поднялись его темные брови. — Ты не ошибся: он совсем что-то не то подумал. Ему кажется, что ты несколько молод для меня.
   Бен пощелкал языком.
   — Но ты, наверно, сказала ему, кто я?
   — Нет. Я подумала, что будет забавно, если он покипятится.
   — Тебе не кажется, что он спешит с заключениями?
   — Не совсем. Я его знала много лет тому назад, когда работала в патогностической лаборатории, а он в хирургическом отделении. — Касси рассказала, как Алек Невиль снова оказался в Пеннинггоне.
   Бен уставился на нее:
   — Касси, это не тот самый, с которым ты встречалась, когда мама болела? Касси с удивлением посмотрела на него.
   — Я думала, ты уже забыл о Нем. — Мне было двенадцать, а не два года, и у меня хватало ума, чтоб понять, что ты из-за кого-то теряешь голову. — Бен пристально посмотрел на нее. — И еще я помню, какой ты стала, когда все кончилось. Это он порвал?
   — Нет, я сама. Он должен был уехать на другую работу, а мама болела. Что мне еще оставалось делать?
   — Понятно. Так теперь он вернулся. — Бен чертил вилкой по скатерти. — Он хочет сделать вид, будто никакого разрыва не было?
   — Кажется, да.
   — А ты?
   — Не знаю.
   Бен встал, чтоб помочь убрать со стола. Касси мыла посуду, а он вытирал и что-то очень серьезное говорил о возможностях второй попытки.
   — Полагаю, папа виноват в том, что ты так холодно относилась к мужчинам.
   А жаль. Я бы хотел видеть тебя счастливой с кем-нибудь.
   — Бен, для счастья мне вовсе не нужно, чтоб за мной волочился мужчина! У меня собственный дом с садом, я пишу, и у меня есть ты, когда твои светские обязательства это позволяют. — Касси весело улыбнулась. — Ну зачем мне еще кто-то?
   — Затем, Касси Флетчер, чтоб стать сногсшибательной супругой и матерью, — заявил Бен.
   Касси с удивлением посмотрела на него.
   — Но ведь ты отрицательно относишься к браку!
   — Применительно к себе — да. Но пусть тот парень, который тебе приглянется, обязательно женится на тебе, а не то я сделаю из него котлету, — с легкостью сказал Бен, обнял изумленную сестру и пошел, насвистывая, в спортзал.

Глава 6

   Когда Касси отправилась в «Честертон», ясная погода совершенно не напоминала о предыдущем вечере. Она тщательно выбирала, во что одеться: отличного покроя кремовая шерстяная юбка, алый шерстяной блейзер и красные замшевые туфли на шнурках. Распущенные волосы она закрепила по бокам гребешками. Ею овладело чувство удовлетворения при виде того, какими глазами смотрел на нее Алек, вставая ей навстречу в роскошном коктейль-баре отеля.
   — Касси, у меня даже дыхание перехватило, — сказал он и придвинул ей стул.
   Приятно слышать, ведь ей это стоило немалого труда!
   — Отлично. Можно, я выпью какой-нибудь безалкогольный коктейль?
   Когда им подали напитки, Касси с удовольствием пила через соломинку и слушала рассказ Алека о том, как на неделе он побывал на ужине медработников. — Хотя, откровенно говоря, выступавшая там дама в подметки не годится мисс Куин Флетчер, — сообщил он как бы невзначай, улыбаясь ей. — Как с точки зрения ораторского искусства, так и чисто внешне.
   Касси подозрительно посмотрела на него.
   — Ты что, Алек, заигрываешь со мной?
   — Да как ты могла такое подумать! — Он осуждающе повел бровью. — Заигрывать несовременно.
   Она пожала плечами.
   — А я несовременная девушка.
   Алек улыбнулся.
   — Ничего подобного. Ты — олицетворение независимой женщины. Хотя признаю, что у тебя всегда хватало старомодных принципов. — Случается, что принцип — себе в убыток.
   — Ты хочешь сказать, что тебе бывает одиноко?
   Касси на минуту задумалась.
   — Редко. Обычно я живу в обществе своих вымышленных героев — следователя Херриет Гейл и ее двух мужчин.
   — Не считая твоего доброго инспектора.
   Касси посмотрела на его лайковый пиджак — не сравнить с кожаной курткой мотоциклиста тех времен!
   — Вчера Лайам сделал мне предложение, — сообщила она как бы между прочим. Алек нахмурился.
   — Выйти за него замуж?
   — Ну да.
   — И что ты ему ответила?
   — Предложила остаться друзьями.
   — Вечно ты со своим платонизмом, Касси! И что сказал этот несчастный?
   — Он много всякого сказал. — — Она скорчила недовольную гримасу. — Кое-что непростительное.
   — Такое случается, когда мужчине отказывают, — тихо сказал Алек. — Помнится, и я когда-то вспылил при подобных обстоятельствах.
   — Но я же не гнала Лайама!
   — Если мужчина хочет жениться, а ему предлагают дружить, это почти то же самое.
   — Ты как будто сожалеешь об этом.
   — Еще чего! — Алек посмотрел на нее. — Если ты выйдешь за своего инспектора, он меня вычеркнет из списка знакомств еще до того, как ты успеешь расписаться в книге бракосочетаний.
   Она кивнула.
   — Само собой разумеется. Пока есть мужчина, другого быть не может — у меня такое правило.
   — Что-то незаметно. В последнее время ты побывала не менее чем с тремя представителями моего пола, если считать только тех, о ком мне известно.
   — Но я ни с кем из вас не связана, — возразила она. — Если я выйду замуж, все будет иначе.
   — Надеюсь, — сказал он, вставая. — Пойдем, а то опоздаем. Я давно не был в кино. Хочу получить удовольствие с первой же минуты.
   Зал кинотеатра «Камея» был миниатюрным, как то изделие, в честь которого он получил название. Когда они пришли, места были почти все заняты. Их провели к паре кресел сбоку, у самой стены, в последних рядах. Как только погас свет, Алек взял Касси за руку, так что от начала и до конца сеанса содержание с трудом доходило до нее, все внимание сосредоточилось на его пальцах, сжимающих ее руку. Она изнывала от его близости. Ей трудно было дышать.
   Когда позже они вышли под звездное небо, Касси была рада, что вокруг темно и ничего не видно: она была уверена, что ее щеки оставались такого же цвета, как ее блейзер, на протяжении всего времени, пока они шли пешком по затихшему городу, чтоб вернуться к «Честертону».
   — Тебе понравился фильм? — спросил Алек.
   — Очень.
   — И мне, наверное, понравился бы, будь другая обстановка. Мне было трудно сосредоточиться, — с огорчением сказал он. — Жаль, что я позволил тебе приехать на машине: теперь не могу даже отвезти тебя.