Джойс Бренда. Прекрасная леди

   Он еще крепче сжал руку мисс Кэрр. Она принялась возражать, пытаясь вырваться, но он все так же твердо удерживал ее рядом.
   – Прошу прощения, – решительно бросил Клифф, чувствуя, как вспыхнул до корней волос. Свободной рукой он провел по ее рубашке, коснулся талии, рассчитывая найти еще один пистолет, привязанный к телу. Но вместо этого лишь поразился, какой узкой была ее талия – ни грамма лишней плоти! Вероятно, эта талия уместилась бы в его сомкнутых ладонях, если бы, конечно, он попытался провести такое измерение.
   – Уберите от меня свои лапищи! – чуть не задохнулась от негодования девушка.
   Но Клифф не обращал внимания на протесты Дикарки, скользя рукой вдоль ее поясницы и стараясь не думать о том, чтобы спуститься чуть ниже… Она снова стала вырываться:
   – Развратник!
   – Успокойтесь! – прорычал он, ощупывая другой ее бок.
   – Теперь вы довольны? – резко отозвалась Дикарка. Она была уже пунцовой от усилий, но вырваться никак не могла.
   – Вы осложняете мою задачу, – начал объяснять Клифф и вдруг остановился. Что-то было закреплено под ее рубашкой на талии с левой стороны.
   Дикарка в который раз попыталась вырваться из рук своего мучителя.
   Он взглянул на нее, плавно провел ладонью под тканью и наткнулся на острое лезвие, привязанное веревкой к ребрам.
   – Черт вас возьми! – прошипела она, не прекращая отчаянных попыток освободиться.
   К изумлению Клиффа, стоило ему ухватиться за нож, как тяжелая, полная обнаженная грудь неожиданно опустилась ему на руку.
   Дикарка на мгновение замерла, как и он сам.
   – Ублюдок! – И она вновь дернулась, чтобы вырваться.
   Де Уоренн постарался перевести дыхание, но был слишком возбужден. Под этой широкой бесформенной рубахой скрывалось пленительное тело, принадлежавшее сформировавшейся, зрелой женщине. Клифф сунул кинжал себе за пояс. Прошло еще мгновение, прежде чем к нему наконец-то вернулся дар речи.
   – Вы солгали! – упрекнул он ее.
   Дикарка метнула в него разъяренный взгляд и решительно зашагала за Вудсом в приемную.
   Клиффу оставалось только надеяться, что у нее нет другого кинжала, привязанного где-нибудь еще, возможно на бедре. Он не мог понять собственной реакции на ее тело, столь стройное в одних местах и женственно пышное в других. Ему принадлежали сотни прекрасных, соблазнительных женщин, он давал волю вожделению в подходящий момент, только когда сам того хотел. Клифф не был зеленым юнцом, он умел контролировать свою похоть. И он не хотел чувствовать ни малейшего признака возбуждения – сейчас или когда-либо еще – по отношению к Дикарке. Но собственное тело предало его.
   Клифф был просто в ярости.
   Он прошел в гостиную, оставив дверь открытой. Губернатор возжелал опуститься в огромное кресло, и теперь казалось, будто он сам обличен королевской властью, а не просто назначен короной на должность. Вудс дал понять, что мисс Кэрр может говорить, – его жест был резким, грубым и явно непочтительным.
   Клиффа нисколько не заботили манеры приятеля. Очевидно, Вудс уже составил свое мнение по этому вопросу, и ничего из того, что могла сказать или сделать Дикарка, не заставило бы его передумать.
   Но она заплакала, слезы покатились по ее редкой красоты лицу. Клифф понимал, что это напускные, притворные слезы, порожденные лишь страхом и отчаянием.
   – Дай же ей реальную возможность высказаться, – сказал он Вудсу.
   – Мне это не нужно, – проворчал губернатор. Он был слишком зол.
   – Пожалуйста, – прошептала Дикарка, ее голос звучал мягко и женственно, она смиренно просила, сжимая руки у груди, словно в молитве. Из-за этого жеста рубашка натянулась, подчеркнув форму удивительно пышного бюста. Клифф тут же уставился на соблазнительные формы, не в силах думать ни о чем другом, точно так же, как и Вудс, который явно старался не поддаваться ее очарованию.
   – Милорд, мой отец – единственный, кто у меня остался. Он хороший человек, сэр, хороший отец. И знаете, на самом деле он – не пират. Он – плантатор, и вы можете отправиться в Белль-Мер, чтобы убедиться в этом лично. У нас один из лучших урожаев зерновых за многие годы!
   – Думаю, мы с вами отлично знаем, что он много раз занимался пиратством, – сурово отрезал Вудс.
   Слезы сбегали по прекрасному лицу Дикарки, она опустилась на колени. Клифф напрягся всем телом: лицо просительницы оказалось на одном уровне с коленями губернатора. Понимает ли она, насколько провокационна ее поза?
   – Он никогда не был пиратом, вы ошибаетесь, сэр! И присяжные ошиблись! Он был капером. Он работал на Британию, охотясь на пиратов – точно так же, как капитан де Уоренн. Если вы помилуете его, он больше не отправится в плавание, никогда!
   – Мисс Кэрр, пожалуйста, встаньте. Мы с вами прекрасно знаем, что ваш отец не имеет ничего общего с лордом де Уоренном.
   Дикарка не двинулась с места. Ее полные пухлые губы задрожали. Даже если бы мисс Кэрр поднялась с колен и выпрямилась в полный рост, это зрелище все равно казалось бы настолько соблазнительным, что его невозможно было бы игнорировать. Но она стояла на коленях, словно умелая шлюха перед готовым раскошелиться клиентом. Вудс откровенно пялился на ее рот. Лицо губернатора стало напряженным, темные глаза буквально почернели.
   Клиффу все больше не нравилось происходящее.
   – Я не могу потерять отца, – хрипло прошептала Дикарка. – Если вы даруете ему прощение, он будет повиноваться закону, как святой. И я… – она запнулась и облизнула губы, – я буду настолько признательна, сэр, навеки благодарна вам, сделаю все… независимо от того… что вы попросите.
   Глаза Вудса расширились от изумления, но он не двинулся с места.
   «Неужели она могла бы продать свое тело ради отца?» – догадался Клифф. Он схватил Дикарку за руку и резко дернул, заставив подняться на ноги.
   – Полагаю, довольно.
   Мисс Кэрр метнула в него огненный, смертоносный взгляд:
   – Ваше присутствие здесь не требуется! Оставьте меня в покое! Я говорю с губернатором! Занимайтесь своими делами!
   – Это сильно напоминает гнусное предложение себя, – сказал Клифф, ощущая закипающую ярость. Он снова дернул ее за руку. – Замолчите.
   Де Уоренн обернулся к Вудсу:
   – Томас, почему бы не помиловать Кэрра? Если его дочь нам не лжет, он бросит свои морские скитания. В противном случае обещаю, что лично арестую его.
   Вудс медленно поднялся с кресла. Он бросил быстрый взгляд на Клиффа, потом его цепкие глаза вновь остановились на Дикарке. Она дрожала, хотя уже стояла, расправив плечи, а не молила на коленях.
   – Я обдумаю ваше предложение, мисс Кэрр.
   Ее глаза удивленно округлились, точно так же, как и глаза Клиффа.
   – Обдумаете?
   – Я намереваюсь провести в этих раздумьях ночь, – с ударением на последнее слово произнес губернатор и замолчал, давая словам возможность дойти до сознания присутствующих.
   Клифф тут же понял, что он имеет в виду – и стал мертвенно-бледным от ярости.
   Но Дикарка была не так искушена в речах, как собеседники, ей потребовалось время, чтобы уловить смысл сказанного. Осознав его, она еще больше выпрямилась и покраснела.
   – В таком случае могу ли я дождаться вашего решения прямо здесь?
   – Конечно, – наконец-то снизошел до улыбки губернатор.
   Клифф подошел к Вудсу вплотную.
   – Надеюсь, я по-прежнему могу считать тебя другом, – лаконично бросил он.
   Губернатор удивленно поднял брови.
   – Убежден, ты сам воспользовался бы подвернувшимся моментом. А теперь тебе почему-то вздумалось охранять ее целомудрие? – Его явно забавляло происходящее.
   Похоже, именно этим Клифф и занимался – охранял целомудрие Дикарки.
   – Полагаю, миссис Вудс по-прежнему в Лондоне?
   – Нет, она во Франции. – Губернатора нисколько не смутило упоминание о жене. – Ну, довольно, Клифф, успокойся. Мы прервем это обсуждение, вернемся к нашему отложенному ланчу, а мисс Кэрр пока отдохнет и подождет моего решения.
   – Прошу прощения, но у меня пропал аппетит, – сказал де Уоренн и обернулся к Дикарке. – Пойдемте.
   Она стояла в отдалении и выглядела очень юной, очень мрачной – и очень решительной. Сейчас эта девчонка, возможно, была на пути к виселице.
   Она покачала головой:
   – Я остаюсь.
   – Черта с два, – все так же притворно мягко, тихо сказал Клифф.
   Слезы навернулись ей на глаза – теперь уже не притворные, а самые настоящие.
   – Убирайтесь отсюда, де Уоренн. Оставьте меня в покое.
   Клифф колебался, борясь с самим собой. В конце концов, почему он так беспокоится? Дикарка казалась совсем юной, но, возможно, она уже не невинна – это можно допустить, если принять во внимание образ жизни, который она вела. Он ведь не был ее защитником.
   – Ты же слышал, что сказала… дама, – мягко произнес Вудс. – Она не пострадает, Клифф. В сущности, она наверняка получит удовольствие.
   Отвратительные картинки замелькали в воображении де Уоренна. Вудс, обнимающий Дикарку, безжалостно терзающий ее худенькое и все же такое соблазнительное тело.
   Клифф долго пытался успокоить сбившееся дыхание, а когда снова смог говорить, взглянул на губернатора:
   – Не делай этого.
   – Почему? Она – красотка, меня не отталкивает даже исходящий от нее отвратительный запах.
   Дикарка пахла морем, и Клифф не находил в этом аромате ничего неприятного.
   – Она надеется на помилование.
   – А ты ее герой, воинствующий защитник? – Эта ситуация по-прежнему веселила Вудса.
   – Я не желаю быть чьим-либо защитником, – резко отозвался Клифф.
   – Прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет! – вдруг прикрикнула мисс Кэрр на них обоих.
   Клифф медленно обернулся к ней.
   – Пойдемте со мной, – сказал он. – Вам не нужно этого делать.
   Она воззрилась на него, бледная как полотно.
   – Я должна спасти отца.
   – Тогда заключите письменный контракт – ваши услуги взамен помилования губернатора, – отрывисто бросил он.
   Дикарка, казалось, была озадачена:
   – Я не умею читать.
   Клифф издал странный резкий звук и обратился к Вудсу:
   – И как ты сможешь дальше жить с самим собой, если это произойдет?
   Губернатор покачал головой:
   – Господи, Клифф, она всего лишь дочь пирата!
   Де Уоренн обернулся к Дикарке, но она не пожелала встречаться с ним взглядом и стояла, сложив руки на груди. Клифф был взбешен – ею, Вудсом, даже самим собой. И он предпочел гордо удалиться, оставив мисс Кэрр и губернатора предаваться пылающей страсти.
   На небе собрались облака, свежий бриз с большой скоростью налетал с моря. Спэниш-Таун находился в дюжине миль от побережья, Клифф добрался сюда в экипаже, не по воде, но он знал, что в такую погоду набегают волны и день обещает быть удачным для отплытия. На самом деле именно этого он сейчас и хотел – лететь по волнам на всех парусах.
   В висках Клиффа пульсировала кровь. Что ж, неужели теперь он может с полным правом сбежать отсюда? Капитан угрюмо потер лоб. Дикарка – уже не его забота.
   Правда, эта отчаянная девчонка так ничего и не поняла, потому что во многих отношениях была еще слишком наивной. Она думала расплатиться за амнистию отца своим телом, но Вудс собирался лишь воспользоваться ею, Кэрр все равно отправился бы на виселицу.
   Клифф считал Ямайку своим домом. И хотя проводил здесь всего несколько месяцев в году, он слыл одним из самых влиятельных жителей острова, и весьма немногое здесь происходило без его позволения. Если бы Клифф присутствовал во время пленения Кэрра, он обязательно добился бы того, чтобы его дело не переросло в судебный процесс. Но разбирательство началось, и новости об этой истории попали не только в местную газету, но и расползлись по газетам других островов. Даже американская пресса сообщила об осуждении пирата. Теперь уже было слишком поздно – отменить смертную казнь не представлялось возможным.
   Кроме того, Вудс был сильным, решительным губернатором. Лишь немногие были лучше его, а большинство гораздо хуже. Клифф поддерживал его смелую политику, заключавшуюся в попытках подавить кубинских пиратов. И независимо от того, что произошло сейчас, де Уоренну необходимо было остаться с Вудсом в хороших, дружеских отношениях. У них было слишком много общих интересов.
   «Прошу вас, сэр, умоляю не отнимать у меня отца, – вдруг зазвучали в ушах Клиффа слова Дикарки. – Он хороший человек, хороший отец, он – единственный, кто у меня есть на этом свете!»
   Ей ни за что не удастся спасти отца, и уж точно не следует ложиться в постель Вудса. Клифф обернулся, задумчиво глядя на впечатляюще огромные парадные двери под белым дворцовым фронтоном Королевского дома. Черт побери, нужно действовать!
   Де Уоренн зашагал обратно к резиденции:
   – Мне снова нужно видеть губернатора.
   Робардс недовольно посмотрел на него:
   – Прошу прощения, капитан. Губернатора запрещено беспокоить сегодня днем.
   Клифф озадачился, но лишь на мгновение.
   – Дело не может ждать. – Неосознанно он снова перешел на мягкий, но от этого еще более угрожающий тон.
   Молодой солдат покраснел.
   – Сэр, мне очень жаль… – затянул он.
   Клифф положил руку на эфес шпаги, торчавший из ножен. Он красноречиво взглянул на Робардса и, пройдя мимо него, распахнул входную дверь. Тишина дома окутала Клиффа, и он понял, что мисс Кэрр и Вудс уединились. Его сердце бешено заколотилось. Он знал, что все основные комнаты дома располагались на первом этаже, в том числе и личные покои губернатора. Поскольку Вудс предпочел не откладывать решение участи Дикарки на потом, Клифф сомневался, что они все еще сидели в комнате для гостей. Нет, губернатор наверняка привел ее в свои апартаменты – Клифф был уверен в этом.
   Между тем Робардс мчался за ним к началу коридора:
   – Сэр! Пожалуйста!
   Клифф невесело улыбнулся солдату и захлопнул дверь прямо перед его носом. Потом капитан справился с замком и прошел по коридору, наслаждаясь мгновением покоя перед предстоявшим ему ожесточенным сражением. Он от души упивался этим чувством. Затишье перед бурей…
   В резиденции по-прежнему царила оглушительная тишина. Забираясь в глубины дома, Клифф представлял, как обнаженные, горячие тела губернатора и Дикарки переплелись, как Вудса переполняют похотливые желания… В душе Клиффа нарастал безмолвный гнев.
   Де Уоренн никогда не был в личных покоях губернатора, но знал, что Королевский дом построен полсотни лет назад, и предполагал, что апартаменты находились в западном крыле резиденции, как во многих зданиях георгианского стиля.
   Двигаясь по западному коридору, Клифф поочередно толкнул четыре двери – все они оказались открытыми и скрывали за собой свободные комнаты для гостей. Лишь подойдя к двери в самом конце коридора, Клифф услышал тихий мужской смех.
   Горячая кровь ударила де Уоренну в голову. Он повернул ручку, широко распахнул дверь – и тут же увидел их.
   Вудс стоял посередине спальни, прямо перед кроватью с пышным балдахином. Он успел скинуть пиджак, жилет и рубашку, обнажив мускулистый торс. Брюки губернатора были расстегнуты, выставляя напоказ его мужское достоинство.
   Дикарка стояла у кровати, на ней был накинут мужской шелковый халат сапфирово-синего цвета. Одеяние было распахнуто, оно откровенно демонстрировало ее худые золотистые бедра, плоский живот и сочные груди. На лице Дикарки застыло глубочайшее отчаяние, но одновременно на нем читалась твердая решимость. Понятно, что она ни за что не собиралась отступать от задуманного.
   Клифф молился, чтобы он не слишком опоздал.
   Де Уоренн направился к Вудсу, который был настолько поглощен мыслями о своей жертве, что не заметил давнего приятеля, пока кулак того не взлетел вверх. Вудс вскрикнул, но Клифф тут же отшвырнул его назад, к стене. Удар был столь неожиданным и сокрушительным, что сластолюбец скатился вниз и рухнул как подкошенный, словно потеряв сознание.
   Клифф переступил через распластанное тело Вудса и схватил его за волосы, запрокидывая голову. На капитана взглянула пара ошеломленных глаз.
   – Высшему обществу понравились бы подобные сплетни, как ты считаешь? – взревел Клифф. Это была импульсивная, но идеальная угроза: Вудс заботился о безупречной репутации, и его жена наверняка пришла бы в ярость, прознай она хоть что-то об этом скандальном поведении.
   – Мы же… друзья! – еле выдохнул губернатор.
   – С этого момента – нет. – Клифф с превеликим трудом сдерживался от желания ударить его снова.
   И тут он услышал, как Дикарка задыхается. Бросив бывшего приятеля, он стремглав понесся к ней. Мисс Кэрр стояла на четвереньках, пытаясь успокоиться и справиться с сильным спазмом. Клифф опустился на колени и нежно обнял Дикарку, с ужасом осознавая, что ее полуобнаженное тело оказалось совсем близко, а заодно не давая себе забыть о том, что Вудс, вероятно, успел воспользоваться девушкой самым презренным, самым грубым образом. Она медленно подняла на своего спасителя зеленые, как у кошки, глаза – огромные, полные страдания, молящие…
   Клифф надеялся, что самое страшное еще не произошло.
   – Я заберу вас отсюда, – мягко сказал он.
   Но Дикарка покачала головой, безмерно удивив Клиффа.
   – Оставьте меня… – отрывисто прошептала она.
   Страстно желая прикончить своего бывшего друга, де Уоренн нежно покачал ее лицо в ладонях.
   – Послушайте меня! – отрывисто бросил он. – Вудс не собирается даровать прощение вашему отцу, независимо от того, что вы сделаете или сколько раз вы это сделаете! Вы меня понимаете?
   – Но это мой единственный шанс спасти отца! – все еще задыхалась она.
   Клифф понял, что у бедняжки от волнения перехватило горло. Он поднял ее на руки и снова изумился, когда она прильнула к нему. Теперь де Уоренн уже ясно отдавал себе отчет в том, как сильно хочет защитить Дикарку, но по-прежнему не мог забыть о ее распахнутом халате и нежных грудях, которые прижимаются к его торсу. Капитан мельком бросил взгляд на влажное сокровище между ее бедрами.
   – У вас не было ни малейшего шанса, – резко бросил он, унося мисс Кэрр из спальни.
   В коридоре Клифф остановился, вдруг осознав, что солдаты наверняка стоят у входной двери, а он сам только что напал на губернатора. Как поступить в такой ситуации? Если бы они решили бежать, пришлось бы спешно отступать через окно. По иронии судьбы, после произошедшего у де Уоренна не осталось возможностей для маневрирования в области политики. Вудс, судя по всему, уже не считает его другом, но Клиффу все равно придется сотрудничать с ним, если он хочет оставаться влиятельным жителем острова… Погруженный в свои мысли, капитан очнулся, почувствовав, что его ноша подозрительно притихла.
   Клифф взглянул на мисс Кэрр. Она смотрела на своего спасителя, ее руки по-прежнему обвивали его шею. Лицо Дикарки горело румянцем.
   Цепкий взгляд де Уоренна переместился к ее прекрасной груди, затем скользнул по стройному телу, маленькому розовому пупку и треугольнику цвета шампанского пониже. Да, Клиффа называли пиратом, но прежде всего он был джентльменом, поэтому резко перевел взгляд на лицо мисс Кэрр, чувствуя, как зарделись его собственные щеки. Одной рукой он неловко поддернул халат, чтобы хоть как-то запахнуть его.
   – Сильно пострадали от Вудса? – особо не церемонясь, спросил он.
   – Не могли бы вы опустить меня? – попросила Дикарка вместо ответа.
   Он тотчас же исполнил ее просьбу.
   Прелестница улыбнулась Клиффу, а потом вдруг с неожиданной силой ударила его по голени, оттолкнула и бросилась наутек.
   Ошеломленный, он сумел догнать Дикарку, но она была проворна, быстра и решительна. Дерзкая девчонка увернулась от его железной хватки и помчалась по коридору, халат развевался за ее обнаженным телом, как флаг. Клифф не поспевал за ней, к своему ужасу осознавая, какая сумятица творится в его душе. Он едва ли хотел участвовать в подобной истории, но чувствовал, что это только начало. Когда он добрался до входной двери, там уже никого не было.
   Дикарка сбежала.

Глава 2

   Аманда пронеслась через двери террасы, промчалась по патио. Королевский дом занимал целый городской квартал, у здания было два внутренних двора. Она устремилась вниз по длинной белой каменной лестнице и оказалась в саду. Здесь девушка споткнулась, не сумела удержаться на ногах и с размаху рухнула на колени. Ее стало мутить. К счастью, обошлось без рвоты – страх за отца обернулся серьезным недомоганием, вот уже несколько дней Аманда не могла взять в рот ни крошки. Бедняжка растянулась на густой влажной траве, наконец-то дав себе волю поплакать от души.
   Ее охватил ужас. Завтра в полдень отца повесят. Их последним шансом было добиться приема у губернатора и молить его о помиловании. Аманда не собиралась предлагать Вудсу свое тело, но, когда он стал смотреть на нее так же плотоядно, как моряки и местная шушера, она инстинктивно поняла, что должна делать. В конце концов, Аманда частенько видела, как женщины жеманничают, соблазняя ее отца, чтобы выманить брошь или отрез шелка.
   Существовал лишь один способ, с помощью которого представительница прекрасного пола могла что-нибудь заполучить от мужчины, и Аманде он был прекрасно известен. Она воспитывалась среди моряков и воров, а из женщин хорошо знала лишь маркитанток да шлюх. Мир, в котором она росла, был основан на жестокости и сексе.
   И все-таки она не отдала свое тело Вудсу, а все потому, что Клифф де Уоренн помешал ей это сделать.
   Аманда горестно вздохнула, ее сердце защемило. Почему он вмешался? Де Уоренн был величайшим капером своего времени, таким же богатым и влиятельным, как король. Никто не мог совладать с ним в открытом море – даже ее отец утверждал это. И поговаривали, де Уоренн был столь же опасен и на суше…
   «Отец!» Сердце Аманды уже горевало, и она напомнила себе о том, что самый близкий человек пока еще жив. Горе и страх переплелись в душе несчастной дочери, оказав мощное воздействие, сравнимое с приемом опиума – как-то раз, прежде чем отец осознал, что произошло, ей дали попробовать этот наркотик. Погрузившись в раздумья, она села, подтянув халат, чтобы надежнее прикрыться. Перед глазами Аманды возникла ужасная картина: Родни Кэрр, ее отец, перерезает горло пирату, который задумал дать ей наркотик и совратить ее.
   Когда отец был рядом, он всегда защищал Аманду от похотливых, желавших ее мужчин. Он же обучил дочь, как не дать себя в обиду, орудуя шпагой, пистолетом и кинжалом, так что она могла постоять за себя и тогда, когда отца поблизости не оказывалось. Морские путешествия Родни нередко длились месяцами, и каждый раз он старался оставлять дочери достаточно запасов, чтобы она не голодала – особенно если вдруг ему придется задержаться в плавании. Он был хорошим отцом, а сейчас Аманда подвела его – того, кто всегда был для нее опорой, оплотом всей жизни. В этот важнейший момент, когда решался вопрос его жизни и смерти, она не смогла помочь!
   Мысли лихорадочно роились в голове Аманды, она отчаянно искала другой способ спасти Родни. Некоторое время назад любящая дочь уже отказалась от идеи попробовать ворваться в тюрьму и помочь отцу бежать. Большинство членов его команды погибло в сражении с английским офицером, захватившим судно отца «Аманда К.», а те, кто остались в живых, сейчас тоже томились в застенках, ожидая виселицы.
   Если она не могла освободить отца силой, возможно, ей стоит вернуться в тот дом, к Вудсу?
   Аманду снова стало тошнить. Импульсивно она собиралась сделать то, что обычно делают в кризисных ситуациях все женщины, но, боже праведный, какие же неприязнь и отвращение она чувствовала по отношению к тому, что почти произошло! Несмотря на то что Аманде довелось своими глазами увидеть чуть ли не все существующие способы полового акта – или, по крайней мере, она так думала, – собственного сексуального опыта у нее не было. Она даже никогда не целовалась. Родни Кэрр доступно объяснил, что любому мужчине, который посмеет хотя бы пальцем притронуться к его дочери, он перережет горло, а мужское достоинство наглеца будет брошено в море на корм акулам.
   Подумать только, де Уоренн спас ее!
   Аманда крепко обхватила руками колени, прижав их к груди, не в силах отогнать от себя мысли, которые так и лезли в голову. Самоотверженное поведение капитана потрясло ее. Почему он вмешался? Все, кого знала Аманда, вели себя благоразумно и эгоистично – таков был закон выживания. Незнакомые люди никогда не помогали друг другу. Да и с чего они должны были это делать? Мир казался слишком опасным, чтобы осмелиться обратиться за помощью к постороннему. Так почему же де Уоренн спас ее от губернатора Вудса?
   Сердце Аманды никак не хотело успокаиваться. Она с усилием сглотнула, вспоминая недавние события. В памяти воскресло и то, как де Уоренн смотрел на нее – гораздо более дерзко и бесстыдно, чем это когда-либо делал любой нагловатый моряк.
   Аманда была слишком расстроена, но ее сердце стало биться с безумной скоростью. Смущенная, она обхватила ладонями свои пылающие щеки. Де Уоренн чересчур смело разглядывал ее обнаженное тело, но он точно так же глядел на нее и в тот момент, когда она вошла в Королевский дом и на ней была одежда. Аманда не могла припомнить никого – ни мужчину, ни женщину, – кто смотрел бы на нее такими же цепким, проницательным взглядом. Аманда знала, что никогда не сможет забыть этот взгляд – хотелось бы еще понимать, что он в себе таил…