Страница:
Странно, но сейчас Аманда думала о прекрасной ночной рубашке из хлопка и кружев. Де Уоренн не забрал ее. Так полюбившийся Аманде предмет туалета находился в ее маленьким мешке вместе с крестом отца, цепочкой и пистолетом. Кинжал был спрятан в ее левом ботинке с внутренней стороны икры, а шпага – под подушкой на ее койке в каюте.
– Папа, что-то мне нехорошо, – неожиданно пожаловалась Ариэлла.
Обернувшись, Аманда увидела, что маленькая девочка стоит, сжимая свою историческую книгу. Она смотрела тем особенным взглядом, по которому Аманде сразу стало все ясно: у ребенка началась морская болезнь.
– Я могу пойти вниз и лечь вместе с Анахид? – спросила Ариэлла.
– Это худшее из того, что ты можешь сделать. – Де Уоренн огляделся, его взгляд скользнул по Аманде, и он, казалось, застыл в нерешительности.
Аманда подумала, что понимает, чего хочет капитан. Она горела желанием хоть чем-то выразить ему свою благодарность и тут же вскочила и понеслась к Ариэлле. И в самом деле, разве она не может помочь с детьми? Аманда ничего не знала о детях, но была многим обязана де Уоренну, к тому же это наверняка было совсем нетрудно.
– Де Уоренн? Я прогуляюсь с ней по палубе.
Его сосредоточенный взор смягчился.
– Вам не составит труда сделать это, мисс Кэрр? Мне кажется, Анахид сейчас внизу, готовит детские каюты.
Аманда улыбнулась ему:
– Не волнуйтесь. Я не позволю ей упасть за борт.
Лицо капитана дрогнуло.
Она рассмеялась:
– Я пошутила, де Уоренн!
– Это не смешно, – без улыбки ответил он.
Аманда прикусила губу. Де Уоренн становился таким серьезным, когда дело касалось его дочери! Эта маленькая принцесса, наверное, лила слезы ведрами, когда он ее шлепал. Аманда вздохнула и подала девочке руку:
– Пойдем со мной.
Ариэлла улыбнулась ей, протягивая свободную руку и по-прежнему прижимая к себе книгу другой рукой. Аманда помогла ей спуститься на три ступеньки вниз, к главной палубе.
– Ты будешь чувствовать себя намного лучше через несколько дней, когда привыкнешь к морской качке.
– Правда? – Ариэлла улыбнулась, но вдруг вся позеленела.
Аманда помогла ей свеситься через леер палубы, и как раз вовремя: девочку тут же стошнило. Аманда поддерживала дочь капитана, пока приступ не закончился, а потом вдруг поняла, что Ариэлла вот-вот заплачет. Она почувствовала отвращение: эта девочка, похоже, была бесхарактерной тряпкой!
Де Уоренн поднял дочь на руки, неожиданно материализовавшись позади них.
– Ты почувствуешь себя лучше через несколько дней, – сказал он. – Обещаю.
Ариэлла боролась с подступающими слезами:
– Я в порядке, папа. Опусти меня вниз.
– Ты уверена? – уточнил он.
Девочка кивнула:
– Я хочу прогуляться с мисс Кэрр. Мне стало лучше, правда.
И она выдавила из себя слабую улыбку.
Капитан плавно опустил Ариэллу на палубу, и она взяла Аманду за руку. Дочь пирата ощущала себя чужой, ее ревность к маленькой девочке росла, но тут де Уоренн обернулся к ней:
– Благодарю вас за то, что вы были так добры к моей дочери, – сказал он, и синие глаза скользнули по ее лицу.
Этот взор был полон ласки. Аманда не могла ни улыбнуться в ответ, ни сдвинуться с места, но она прекрасно понимала: если хочет нравиться капитану, все, что нужно делать, это ладить с его детьми. А она хотела ему нравиться – очень хотела, если быть честной.
Аманда облизнула губы и попыталась улыбнуться:
– Скоро она привыкнет к качке. В конце концов, она – ваша дочь.
Де Уоренн бросил на нее взгляд, красноречиво поведавший: он не так уверен в том, что Ариэлла привыкнет к морю, а затем вернулся на квартердек.
Аманда посмотрела ему вслед. И не могла не удивиться, как ему удается сохранять одежду такой чистой, опрятной. Сейчас от капитана больше, чем когда-либо, пахло морем, но этот аромат по-прежнему смешивался с запахом манго и азиатских специй.
– Вам нравится папа.
Аманда вздрогнула от неожиданности. Она потянула девочку вниз по палубе, туда, где их никто не смог бы услышать.
– Де Уоренн так добр ко мне, и он везет меня к моей матери.
– Я знаю. Он рассказал нам. Она в Англии. – Глаза Ариэллы были проницательными и чересчур любопытными для шестилетнего ребенка.
– Моя мама – самая настоящая леди, – похвасталась Аманда. – Очень красивая, к тому же живет в большом великолепном доме с розарием.
– На самом деле? – задумчиво отозвалась Ариэлла. – Ваш папа действительно был пиратом? – серьезно спросила она, когда они уже прогуливались по палубе, взявшись за руки.
Аманда колебалась, не зная, что и ответить. А потом решила, что ни за какие коврижки не признается девочке, и солгала:
– Его ложно обвинили в преступлении и повесили за то, чего он не совершал. Он был плантатором и настоящим джентльменом. Но, – добавила Аманда, решив сказать хоть немного правды, – много лет назад он был офицером на британском флоте.
Ариэлла притихла, и Аманда поняла, что она что-то напряженно обдумывает. Какая странная девочка! Дочь де Уоренна наконец-то нарушила молчание:
– Почему вы не рады тому, что скоро увидите свою маму? Это потому, что ваш папа умер?
Аманда остановилась как вкопанная. Сейчас ей хотелось стукнуть любопытного ребенка, сующего нос не в свои дела, но она заметила, что де Уоренн наблюдает за ними с квартердека. И заставила себя улыбнуться:
– Я счастлива, что скоро встречусь со своей матерью. Последний раз мы с ней виделись, когда я была младше тебя.
Сказав это, Аманда почувствовала, как внутри все предательски сжалось. Если бы только она могла быть уверена, что мама будет вне себя от радости, когда ее увидит!
– Правда? – Ариэлла улыбнулась, но вдруг вспомнила о чем-то и погрустнела. – А моя мама умерла. Ее убили, когда я родилась.
Теперь настал черед Аманды проявить любопытство:
– Она была принцессой?
Глаза Ариэллы изумленно распахнулись, и она рассмеялась:
– Нет. У иудеев нет королевских особ.
– Она была еврейкой? – отозвалась Аманда, безмерно удивленная. Ну конечно, она ведь встречала евреев прежде – как-то она была на Кюрасао, этот остров был населен главным образом евреями. Отец говорил, что евреи перебрались туда много лет назад, из Испании.
– Папа влюбился в маму, и у них появилась я. Но это было запрещено, поэтому князь Берберии приказал ее убить. А вы знаете, где находится Берберия?
Аманда в растерянности смотрела на девочку. Она не могла не чувствовать сострадания к ребенку, но была и очень встревожена, узнав, что де Уоренн любил ее мать. Если Ариэлла пошла в нее, эта женщина была очень красива.
– Так знаете?
– Да. – Аманда потянула девочку за руку, и они продолжили свою прогулку по палубе.
– А папе вы тоже нравитесь, – вдруг выпалила Ариэлла.
Аманда споткнулась на ровном месте:
– Что?
Ариэлла улыбнулась ей:
– Он все время смотрит на вас и краснеет. Обычно он никогда не краснеет, кроме тех случаев, когда вы находитесь в комнате.
Аманда не верила своим ушам:
– Сомневаюсь, что кто-нибудь или что-нибудь может заставить твоего отца покраснеть.
– Вы заставляете его краснеть. Я видела, это было утром, когда мы вышли из дома, а еще он краснел на катере.
– Было слишком жарко, – с раздражением бросила Аманда. Ей не хотелось обсуждать Клиффа де Уоренна с его избалованной дочерью, у которой было слишком живое воображение и которой нравилось читать взрослые книги. К этому моменту они уже целиком обогнули палубу, приблизившись к левому борту, и теперь стояли недалеко от предмета их беседы.
– Мне стало намного лучше. Я хочу прилечь, – зевнув, сказала Ариэлла.
Она повернулась, выпустив руку Аманды, и толкнула дверь капитанской каюты.
Аманда не возражала: она была уверена в том, что Ариэлле позволено ходить взад и вперед по судну, туда, куда ей заблагорассудится. Аманде же категорически запрещалось входить в каюту отца без стука – он частенько принимал там проституток. Аманда всегда считала, что все отцы одинаковы, но теперь она начинала убеждаться в том, что де Уоренн относился к своим детям совсем по-другому, не так, как отец – к ней. Отца никогда не беспокоило то, что Аманда не умеет читать, он никогда не обнимал и не баловал ее так, как де Уоренн Ариэллу.
Между тем девочка уже понеслась в каюту. Аманда не могла больше сдерживать свое любопытство. Она сделала шаг в глубь каюты и теперь могла украдкой оглядеть личную комнату капитана, притворяясь, будто следит за его дочерью, как и обещала.
В интерьере каюты преобладал красный цвет. Стены были выкрашены в темный оттенок оранжево-красного цвета, на полу лежали три алых ковра – один тибетский, один китайский и еще один, изысканный, тонкий обюссонский. Аманда разбиралась в этом и понимала разницу – ковры, которые они с отцом награбили за эти годы, были самой ценной их добычей. У стены стояла огромная кровать из черного дерева с четырьмя толстыми, искусно вырезанными стойками. Балдахин был сделан из красной с золотом парчи, кровать застелена простыней из красного шелка. Золотисто-красные подушки с бахромой и большими пышными кисточками лежали у огромной передней спинки кровати.
В центре комнаты стояли великолепный английский стол с изогнутыми ножками и четыре стула, обитые бордовым бархатом. Под несколькими иллюминаторами располагался еще один стол, огромный, заваленный картами и чертежами. Комната была полна несметных сокровищ – арабских сундуков с замками и ключами из меди, африканских масок, ярких, украшенных замысловатыми узорами марокканских ваз, уотерфордского хрусталя, золотых подсвечников… И еще в каюте был книжный шкаф, битком набитый сотнями книг. Аманда вздрогнула.
Она только что вошла в личное прибежище де Уоренна. Оно являло экзотический вкус мужчины, его эротичную натуру, его ум, силу и храбрость. «Не стоило заходить сюда», – невольно подумалось Аманде.
Вдруг кто-то схватил ее сзади.
– Что это вы здесь делаете?
Аманда инстинктивно среагировала, но в тот самый момент, когда она выхватила кинжал и приставила его к груди нападавшего, ее ошибка стала очевидна.
Глаза де Уоренна расширились от изумления. Аманда застыла на месте, ее сердце неистово забилось, стоило ей осознать, что она оказалась в его объятиях.
– Что это? – с ледяным спокойствием, не сулившим ничего хорошего, спросил он.
Капитан стоял, прижавшись к Аманде почти вплотную, и она невольно подумала, какие же у него твердые, мускулистые бедра.
– Это кинжал, – выдохнула она. – Мне очень жаль… я уберу его подальше, но вы должны отпустить меня.
Они посмотрели друг другу в глаза. Де Уоренн освободил дочь пирата, но она ясно ощутила его возбуждение. Аманда едва не задохнулась от волнения и буквально впилась взглядом в лицо капитана.
Он вспыхнул до корней волос. Оказывается, его дочь права, подумала ошеломленная Аманда. Или она сама обезумела, как и маленькая Ариэлла?
Де Уоренн отступил, помрачнев:
– Никому не позволено входить в эту каюту без разрешения.
Он наполовину отвернулся, потом отошел к иллюминатору и глубоко вздохнул.
Но было уже слишком поздно. Аманда успела отчетливо увидеть, что он возбужден. Она медленно вложила кинжал в ножны, торчавшие из ее сапога.
Он хотел ее. Это было очевидно, но Аманда терялась в догадках: почему? Возможно, это был лишь короткий миг безумия, желание показать свою силу. Все моряки, которых она знала, получали несказанное удовольствие после кровавой битвы.
– Папа, это моя ошибка. Это мне захотелось сюда войти, – прошептала Ариэлла откуда-то с кровати.
Де Уоренн обернулся и улыбнулся дочери. Выражение его лица тем не менее оставалось напряженным.
– Даже тебе стоит спрашивать у меня разрешения, прежде чем войти сюда.
Девочка кивнула, ее распахнутые глаза внимательно следили за Амандой и отцом, взгляд метался туда-сюда.
Аманда попыталась восстановить ровное дыхание.
– Простите. – Она бросила на капитана осторожный взгляд, не в силах разобраться в собственных чувствах. Теперь он, казалось, контролировал свою любвеобильную натуру, а Аманда не могла понять, что ощущает по этому поводу – облегчение или разочарование.
Де Уоренн недовольно скривил рот. Он жестом дал понять обеим незваным гостьям, чтобы они вышли из каюты, и сам направился за ними. Когда они оказались на палубе, капитан рявкнул:
– Мисс Кэрр! Задержитесь, пожалуйста.
Аманде не понравился его тон, но она кивнула, надеясь, что он не станет наказывать ее за беспардонное вторжение. Именно так поступил бы отец, он как минимум влепил бы Аманде оплеуху. В ожидании пощечины внутри все неприятно сжалось. Отец считался крупным человеком, но де Уоренн был более высоким и мускулистым, а еще намного моложе. Ладно, если он ударит, она даже не содрогнется! И тогда он поймет, какая она сильная и смелая – достойная того, чтобы отец ею гордился.
– Ариэлла, я рад, если тебе стало лучше. Но тебе еще рано спускаться вниз, это не самая лучшая идея. Я позвал Анахид. Вы вместе можете почитать на той скамье.
– Да, папа, – прошептала девочка.
– Иди. – Де Уоренн улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
Ариэлла просияла и умчалась к Анахид, которая ждала ее в отдалении.
В душе Аманды все оборвалось в ожидании наказания, она с тревогой наблюдала, как напряглись плечи капитана, прежде чем он обернулся. Де Уоренн сделал неопределенный жест рукой:
– Вы бы не хотели…
Аманда ловко увернулась от его ладони.
Капитан застыл на месте, его рука повисла в воздухе между ними.
– Что вы делаете?
Дочь пирата вспыхнула. Она нарушила его правила и теперь должна была храбро принять наказание.
– Ничего. Я имею в виду, что больше не буду уклоняться от удара.
Его глаза чуть не вылезли из орбит.
– Что?
– Давайте просто сделайте это! Я заслужила, я не повиновалась вашим приказам.
– Так вы думаете, что я хочу ударить вас? – Он опустил руку.
Аманда насторожилась:
– Разве вы подняли руку не для этого?
Де Уоренн сделал шаг в сторону Аманды, и она забыла о своем намерении стоически принять удар. Он резко остановился, она тоже застыла на месте.
– Мисс Кэрр! Я не бью женщин, – все еще не отойдя от изумления, промолвил он. – Я никогда в своей жизни не поднимал руку на женщину и никогда не стану делать этого впредь.
Аманда не была уверена, что ему стоит доверять.
– Это что, какая-то шутка?
Перед тем как ответить, де Уоренн немного помедлил в задумчивости. В его глазах мелькнула жалость.
– Я пытаюсь пригласить вас поужинать со мной сегодня вечером, – наконец произнес капитан.
– Вы хотите со мной поужинать? – переспросила Аманда. Нет, дело здесь явно нечисто, это наверняка какая-то хитрая уловка…
Он кивнул:
– Я подумал, что мы с вами могли бы поговорить.
Аманда снова насторожилась. Мужчинам от женщин требовалось лишь одно – и это явно была не беседа. Ее сердце гулко стукнуло. Так вот оно что – он передумал! Он все-таки решил затащить ее в свою постель…
– Вы принимаете мое приглашение?
Аманда не знала, что и думать. Неужели он в конце концов решил позволить ей расплатиться за путешествие в постели? В сознании дочери пирата вдруг всплыл смутный, но пылкий образ окутанного золотистым ореолом любовника из ее мечты, и внезапно оказалось, что этот мужчина больше не был безликим. Вместо него появился де Уоренн, нежно ласкавший ее тело, заставлявший ее ощущать приятное покалывание и пульсацию кожи.
Возможно, Аманда и не возражала бы против того, чтобы оказаться в постели капитана. Все вокруг твердили, что он великолепный любовник, она слышала, что леди с острова только и говорили о нем. Некоторые из них, те, что когда-то делили с ним ложе, хвастались об этом своим подругам. Неизвестно почему, но Аманда была уверена в том, что эти слухи верны.
Теперь ее тело покалывало, будто она попала в одну из своих тайных грез, но на сей раз эта сладостная боль была глубже, сильнее. Аманда вздохнула и кивнула:
– Мы можем поужинать… и поговорить.
Его глаза с подозрением сузились.
– У меня самые благородные побуждения.
Но она не верила ему ни на мгновение.
Глава 5
– Папа, что-то мне нехорошо, – неожиданно пожаловалась Ариэлла.
Обернувшись, Аманда увидела, что маленькая девочка стоит, сжимая свою историческую книгу. Она смотрела тем особенным взглядом, по которому Аманде сразу стало все ясно: у ребенка началась морская болезнь.
– Я могу пойти вниз и лечь вместе с Анахид? – спросила Ариэлла.
– Это худшее из того, что ты можешь сделать. – Де Уоренн огляделся, его взгляд скользнул по Аманде, и он, казалось, застыл в нерешительности.
Аманда подумала, что понимает, чего хочет капитан. Она горела желанием хоть чем-то выразить ему свою благодарность и тут же вскочила и понеслась к Ариэлле. И в самом деле, разве она не может помочь с детьми? Аманда ничего не знала о детях, но была многим обязана де Уоренну, к тому же это наверняка было совсем нетрудно.
– Де Уоренн? Я прогуляюсь с ней по палубе.
Его сосредоточенный взор смягчился.
– Вам не составит труда сделать это, мисс Кэрр? Мне кажется, Анахид сейчас внизу, готовит детские каюты.
Аманда улыбнулась ему:
– Не волнуйтесь. Я не позволю ей упасть за борт.
Лицо капитана дрогнуло.
Она рассмеялась:
– Я пошутила, де Уоренн!
– Это не смешно, – без улыбки ответил он.
Аманда прикусила губу. Де Уоренн становился таким серьезным, когда дело касалось его дочери! Эта маленькая принцесса, наверное, лила слезы ведрами, когда он ее шлепал. Аманда вздохнула и подала девочке руку:
– Пойдем со мной.
Ариэлла улыбнулась ей, протягивая свободную руку и по-прежнему прижимая к себе книгу другой рукой. Аманда помогла ей спуститься на три ступеньки вниз, к главной палубе.
– Ты будешь чувствовать себя намного лучше через несколько дней, когда привыкнешь к морской качке.
– Правда? – Ариэлла улыбнулась, но вдруг вся позеленела.
Аманда помогла ей свеситься через леер палубы, и как раз вовремя: девочку тут же стошнило. Аманда поддерживала дочь капитана, пока приступ не закончился, а потом вдруг поняла, что Ариэлла вот-вот заплачет. Она почувствовала отвращение: эта девочка, похоже, была бесхарактерной тряпкой!
Де Уоренн поднял дочь на руки, неожиданно материализовавшись позади них.
– Ты почувствуешь себя лучше через несколько дней, – сказал он. – Обещаю.
Ариэлла боролась с подступающими слезами:
– Я в порядке, папа. Опусти меня вниз.
– Ты уверена? – уточнил он.
Девочка кивнула:
– Я хочу прогуляться с мисс Кэрр. Мне стало лучше, правда.
И она выдавила из себя слабую улыбку.
Капитан плавно опустил Ариэллу на палубу, и она взяла Аманду за руку. Дочь пирата ощущала себя чужой, ее ревность к маленькой девочке росла, но тут де Уоренн обернулся к ней:
– Благодарю вас за то, что вы были так добры к моей дочери, – сказал он, и синие глаза скользнули по ее лицу.
Этот взор был полон ласки. Аманда не могла ни улыбнуться в ответ, ни сдвинуться с места, но она прекрасно понимала: если хочет нравиться капитану, все, что нужно делать, это ладить с его детьми. А она хотела ему нравиться – очень хотела, если быть честной.
Аманда облизнула губы и попыталась улыбнуться:
– Скоро она привыкнет к качке. В конце концов, она – ваша дочь.
Де Уоренн бросил на нее взгляд, красноречиво поведавший: он не так уверен в том, что Ариэлла привыкнет к морю, а затем вернулся на квартердек.
Аманда посмотрела ему вслед. И не могла не удивиться, как ему удается сохранять одежду такой чистой, опрятной. Сейчас от капитана больше, чем когда-либо, пахло морем, но этот аромат по-прежнему смешивался с запахом манго и азиатских специй.
– Вам нравится папа.
Аманда вздрогнула от неожиданности. Она потянула девочку вниз по палубе, туда, где их никто не смог бы услышать.
– Де Уоренн так добр ко мне, и он везет меня к моей матери.
– Я знаю. Он рассказал нам. Она в Англии. – Глаза Ариэллы были проницательными и чересчур любопытными для шестилетнего ребенка.
– Моя мама – самая настоящая леди, – похвасталась Аманда. – Очень красивая, к тому же живет в большом великолепном доме с розарием.
– На самом деле? – задумчиво отозвалась Ариэлла. – Ваш папа действительно был пиратом? – серьезно спросила она, когда они уже прогуливались по палубе, взявшись за руки.
Аманда колебалась, не зная, что и ответить. А потом решила, что ни за какие коврижки не признается девочке, и солгала:
– Его ложно обвинили в преступлении и повесили за то, чего он не совершал. Он был плантатором и настоящим джентльменом. Но, – добавила Аманда, решив сказать хоть немного правды, – много лет назад он был офицером на британском флоте.
Ариэлла притихла, и Аманда поняла, что она что-то напряженно обдумывает. Какая странная девочка! Дочь де Уоренна наконец-то нарушила молчание:
– Почему вы не рады тому, что скоро увидите свою маму? Это потому, что ваш папа умер?
Аманда остановилась как вкопанная. Сейчас ей хотелось стукнуть любопытного ребенка, сующего нос не в свои дела, но она заметила, что де Уоренн наблюдает за ними с квартердека. И заставила себя улыбнуться:
– Я счастлива, что скоро встречусь со своей матерью. Последний раз мы с ней виделись, когда я была младше тебя.
Сказав это, Аманда почувствовала, как внутри все предательски сжалось. Если бы только она могла быть уверена, что мама будет вне себя от радости, когда ее увидит!
– Правда? – Ариэлла улыбнулась, но вдруг вспомнила о чем-то и погрустнела. – А моя мама умерла. Ее убили, когда я родилась.
Теперь настал черед Аманды проявить любопытство:
– Она была принцессой?
Глаза Ариэллы изумленно распахнулись, и она рассмеялась:
– Нет. У иудеев нет королевских особ.
– Она была еврейкой? – отозвалась Аманда, безмерно удивленная. Ну конечно, она ведь встречала евреев прежде – как-то она была на Кюрасао, этот остров был населен главным образом евреями. Отец говорил, что евреи перебрались туда много лет назад, из Испании.
– Папа влюбился в маму, и у них появилась я. Но это было запрещено, поэтому князь Берберии приказал ее убить. А вы знаете, где находится Берберия?
Аманда в растерянности смотрела на девочку. Она не могла не чувствовать сострадания к ребенку, но была и очень встревожена, узнав, что де Уоренн любил ее мать. Если Ариэлла пошла в нее, эта женщина была очень красива.
– Так знаете?
– Да. – Аманда потянула девочку за руку, и они продолжили свою прогулку по палубе.
– А папе вы тоже нравитесь, – вдруг выпалила Ариэлла.
Аманда споткнулась на ровном месте:
– Что?
Ариэлла улыбнулась ей:
– Он все время смотрит на вас и краснеет. Обычно он никогда не краснеет, кроме тех случаев, когда вы находитесь в комнате.
Аманда не верила своим ушам:
– Сомневаюсь, что кто-нибудь или что-нибудь может заставить твоего отца покраснеть.
– Вы заставляете его краснеть. Я видела, это было утром, когда мы вышли из дома, а еще он краснел на катере.
– Было слишком жарко, – с раздражением бросила Аманда. Ей не хотелось обсуждать Клиффа де Уоренна с его избалованной дочерью, у которой было слишком живое воображение и которой нравилось читать взрослые книги. К этому моменту они уже целиком обогнули палубу, приблизившись к левому борту, и теперь стояли недалеко от предмета их беседы.
– Мне стало намного лучше. Я хочу прилечь, – зевнув, сказала Ариэлла.
Она повернулась, выпустив руку Аманды, и толкнула дверь капитанской каюты.
Аманда не возражала: она была уверена в том, что Ариэлле позволено ходить взад и вперед по судну, туда, куда ей заблагорассудится. Аманде же категорически запрещалось входить в каюту отца без стука – он частенько принимал там проституток. Аманда всегда считала, что все отцы одинаковы, но теперь она начинала убеждаться в том, что де Уоренн относился к своим детям совсем по-другому, не так, как отец – к ней. Отца никогда не беспокоило то, что Аманда не умеет читать, он никогда не обнимал и не баловал ее так, как де Уоренн Ариэллу.
Между тем девочка уже понеслась в каюту. Аманда не могла больше сдерживать свое любопытство. Она сделала шаг в глубь каюты и теперь могла украдкой оглядеть личную комнату капитана, притворяясь, будто следит за его дочерью, как и обещала.
В интерьере каюты преобладал красный цвет. Стены были выкрашены в темный оттенок оранжево-красного цвета, на полу лежали три алых ковра – один тибетский, один китайский и еще один, изысканный, тонкий обюссонский. Аманда разбиралась в этом и понимала разницу – ковры, которые они с отцом награбили за эти годы, были самой ценной их добычей. У стены стояла огромная кровать из черного дерева с четырьмя толстыми, искусно вырезанными стойками. Балдахин был сделан из красной с золотом парчи, кровать застелена простыней из красного шелка. Золотисто-красные подушки с бахромой и большими пышными кисточками лежали у огромной передней спинки кровати.
В центре комнаты стояли великолепный английский стол с изогнутыми ножками и четыре стула, обитые бордовым бархатом. Под несколькими иллюминаторами располагался еще один стол, огромный, заваленный картами и чертежами. Комната была полна несметных сокровищ – арабских сундуков с замками и ключами из меди, африканских масок, ярких, украшенных замысловатыми узорами марокканских ваз, уотерфордского хрусталя, золотых подсвечников… И еще в каюте был книжный шкаф, битком набитый сотнями книг. Аманда вздрогнула.
Она только что вошла в личное прибежище де Уоренна. Оно являло экзотический вкус мужчины, его эротичную натуру, его ум, силу и храбрость. «Не стоило заходить сюда», – невольно подумалось Аманде.
Вдруг кто-то схватил ее сзади.
– Что это вы здесь делаете?
Аманда инстинктивно среагировала, но в тот самый момент, когда она выхватила кинжал и приставила его к груди нападавшего, ее ошибка стала очевидна.
Глаза де Уоренна расширились от изумления. Аманда застыла на месте, ее сердце неистово забилось, стоило ей осознать, что она оказалась в его объятиях.
– Что это? – с ледяным спокойствием, не сулившим ничего хорошего, спросил он.
Капитан стоял, прижавшись к Аманде почти вплотную, и она невольно подумала, какие же у него твердые, мускулистые бедра.
– Это кинжал, – выдохнула она. – Мне очень жаль… я уберу его подальше, но вы должны отпустить меня.
Они посмотрели друг другу в глаза. Де Уоренн освободил дочь пирата, но она ясно ощутила его возбуждение. Аманда едва не задохнулась от волнения и буквально впилась взглядом в лицо капитана.
Он вспыхнул до корней волос. Оказывается, его дочь права, подумала ошеломленная Аманда. Или она сама обезумела, как и маленькая Ариэлла?
Де Уоренн отступил, помрачнев:
– Никому не позволено входить в эту каюту без разрешения.
Он наполовину отвернулся, потом отошел к иллюминатору и глубоко вздохнул.
Но было уже слишком поздно. Аманда успела отчетливо увидеть, что он возбужден. Она медленно вложила кинжал в ножны, торчавшие из ее сапога.
Он хотел ее. Это было очевидно, но Аманда терялась в догадках: почему? Возможно, это был лишь короткий миг безумия, желание показать свою силу. Все моряки, которых она знала, получали несказанное удовольствие после кровавой битвы.
– Папа, это моя ошибка. Это мне захотелось сюда войти, – прошептала Ариэлла откуда-то с кровати.
Де Уоренн обернулся и улыбнулся дочери. Выражение его лица тем не менее оставалось напряженным.
– Даже тебе стоит спрашивать у меня разрешения, прежде чем войти сюда.
Девочка кивнула, ее распахнутые глаза внимательно следили за Амандой и отцом, взгляд метался туда-сюда.
Аманда попыталась восстановить ровное дыхание.
– Простите. – Она бросила на капитана осторожный взгляд, не в силах разобраться в собственных чувствах. Теперь он, казалось, контролировал свою любвеобильную натуру, а Аманда не могла понять, что ощущает по этому поводу – облегчение или разочарование.
Де Уоренн недовольно скривил рот. Он жестом дал понять обеим незваным гостьям, чтобы они вышли из каюты, и сам направился за ними. Когда они оказались на палубе, капитан рявкнул:
– Мисс Кэрр! Задержитесь, пожалуйста.
Аманде не понравился его тон, но она кивнула, надеясь, что он не станет наказывать ее за беспардонное вторжение. Именно так поступил бы отец, он как минимум влепил бы Аманде оплеуху. В ожидании пощечины внутри все неприятно сжалось. Отец считался крупным человеком, но де Уоренн был более высоким и мускулистым, а еще намного моложе. Ладно, если он ударит, она даже не содрогнется! И тогда он поймет, какая она сильная и смелая – достойная того, чтобы отец ею гордился.
– Ариэлла, я рад, если тебе стало лучше. Но тебе еще рано спускаться вниз, это не самая лучшая идея. Я позвал Анахид. Вы вместе можете почитать на той скамье.
– Да, папа, – прошептала девочка.
– Иди. – Де Уоренн улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
Ариэлла просияла и умчалась к Анахид, которая ждала ее в отдалении.
В душе Аманды все оборвалось в ожидании наказания, она с тревогой наблюдала, как напряглись плечи капитана, прежде чем он обернулся. Де Уоренн сделал неопределенный жест рукой:
– Вы бы не хотели…
Аманда ловко увернулась от его ладони.
Капитан застыл на месте, его рука повисла в воздухе между ними.
– Что вы делаете?
Дочь пирата вспыхнула. Она нарушила его правила и теперь должна была храбро принять наказание.
– Ничего. Я имею в виду, что больше не буду уклоняться от удара.
Его глаза чуть не вылезли из орбит.
– Что?
– Давайте просто сделайте это! Я заслужила, я не повиновалась вашим приказам.
– Так вы думаете, что я хочу ударить вас? – Он опустил руку.
Аманда насторожилась:
– Разве вы подняли руку не для этого?
Де Уоренн сделал шаг в сторону Аманды, и она забыла о своем намерении стоически принять удар. Он резко остановился, она тоже застыла на месте.
– Мисс Кэрр! Я не бью женщин, – все еще не отойдя от изумления, промолвил он. – Я никогда в своей жизни не поднимал руку на женщину и никогда не стану делать этого впредь.
Аманда не была уверена, что ему стоит доверять.
– Это что, какая-то шутка?
Перед тем как ответить, де Уоренн немного помедлил в задумчивости. В его глазах мелькнула жалость.
– Я пытаюсь пригласить вас поужинать со мной сегодня вечером, – наконец произнес капитан.
– Вы хотите со мной поужинать? – переспросила Аманда. Нет, дело здесь явно нечисто, это наверняка какая-то хитрая уловка…
Он кивнул:
– Я подумал, что мы с вами могли бы поговорить.
Аманда снова насторожилась. Мужчинам от женщин требовалось лишь одно – и это явно была не беседа. Ее сердце гулко стукнуло. Так вот оно что – он передумал! Он все-таки решил затащить ее в свою постель…
– Вы принимаете мое приглашение?
Аманда не знала, что и думать. Неужели он в конце концов решил позволить ей расплатиться за путешествие в постели? В сознании дочери пирата вдруг всплыл смутный, но пылкий образ окутанного золотистым ореолом любовника из ее мечты, и внезапно оказалось, что этот мужчина больше не был безликим. Вместо него появился де Уоренн, нежно ласкавший ее тело, заставлявший ее ощущать приятное покалывание и пульсацию кожи.
Возможно, Аманда и не возражала бы против того, чтобы оказаться в постели капитана. Все вокруг твердили, что он великолепный любовник, она слышала, что леди с острова только и говорили о нем. Некоторые из них, те, что когда-то делили с ним ложе, хвастались об этом своим подругам. Неизвестно почему, но Аманда была уверена в том, что эти слухи верны.
Теперь ее тело покалывало, будто она попала в одну из своих тайных грез, но на сей раз эта сладостная боль была глубже, сильнее. Аманда вздохнула и кивнула:
– Мы можем поужинать… и поговорить.
Его глаза с подозрением сузились.
– У меня самые благородные побуждения.
Но она не верила ему ни на мгновение.
Глава 5
Аманда ждала у леера на корме судна, она стояла, гордо распрямив плечи и пытаясь оставаться сдержанной. Сохранять спокойствие было чрезвычайно тяжело. Шестеро моряков принесли гроб из тикового дерева с телом ее отца на палубу, где он теперь и стоял под карибским солнцем. Команда «Прекрасной леди» насчитывала около трехсот человек, и теперь все свободные моряки выстроились на палубе, храня уважительное молчание. Де Уоренн говорил прощальную речь. Он держал в руках Библию, Аманда знала, что он читает что-то из нее, но не могла понять ни слова.
Горе накатило на дочь пирата из ниоткуда, буквально парализовав ее. Всего несколько часов назад, когда они поднимали паруса, Аманда была переполнена радостью. Она и думать забыла об ужасной смерти отца. Теперь же она изо всех сил пыталась подавить в себе боль от его потери. Эта задача казалась трудной, прямо-таки непосильной. Волна горя захлестнула Аманду, но она не хотела потерять самообладание перед де Уоренном, его семьей и командой.
«Я не могу, просто не могу, – думала Аманда, и слезы предательски стекали по ее щекам. – Я не могу жить без отца. Это слишком больно».
Отец был жизнью Аманды. Мать была чужой, совершенно незнакомой, и ей никогда не удалось бы занять место отца. Колени Аманды ослабли, ее тело дрожало, а слезы по-прежнему сбегали по ее лицу.
«Пожалуйста, пусть этот кошмарный сон наконец-то закончится! – думала она, мучаясь от происходящего. – Пожалуйста!»
Аманда вдруг осознала, как тихо на корабле, от чего ясно стали слышны скрип мачт, трепет парусов, плеск воды и шорох морских брызг. Де Уоренн закончил речь.
Аманда не смела поднять на него глаза. Если бы она это сделала, наверняка стала бы пронзительно кричать от боли и бессильного гнева.
Капитан появился перед ней. Тихим сердечным тоном, от которого разрывалось сердце, он спросил:
– Вы не желаете сказать несколько слов на прощание?
Ну как она могла произнести хоть что-нибудь, если и дышать-то была не в состоянии, не то что говорить? Тишина, повисшая на судне, навевала ужас.
Аманда взглянула на капитана и почувствовала, как утонула в его синих глазах, полных сострадания. Она кивнула, едва не задохнувшись от рыданий.
Капитан приобнял дочь пирата и повел ее к блестевшему на солнце гробу.
Аманда упала на колени. Она обнимала вощеную древесину, прикасаясь щекой к гладкой поверхности. «Папа, – думала она, – я люблю тебя! Всегда любила и всегда буду любить!»
«Будь сильной, девочка. Всегда будь сильной. Теперь ты в хороших руках», – зазвучал в ушах голос отца.
Аманда напряглась всем телом, когда снова почувствовала, будто Родни оказался рядом и говорит с ней.
– Я не сильная, – прошептала она. – Это ложь. Я не справлюсь в одиночку.
«Ты не одна, девочка, и ты сильная, – снова услышала она голос отца. – Сильная и храбрая. Никогда не забывай об этом».
– Нет, не забуду, – плакала Аманда.
Кто-то снова сжал ее плечо.
«Мне пора, девочка. Позволь мне уйти».
Накативший приступ паники грозил уничтожить Аманду.
– Не оставляй меня! – кричала она. – Папа!
Сильные руки помогли несчастной дочери пирата подняться на ноги.
– Позвольте ему уйти, Аманда. – И де Уоренн кивнул своим людям.
Бедняжка опять заплакала, когда шестеро моряков подняли гроб и отнесли его на корму.
– Не оставляй меня! – задыхалась от рыданий девушка.
– …да благословит Господь, – закончил молитву де Уоренн.
– Аминь, – подхватили двести моряков.
Гроб опустили в море.
Аманда пронзительно закричала.
– Вам нужно прилечь, – сказал де Уоренн, решительно уводя ее подальше от кормы.
Дочь пирата обернулась и вдруг напала на капитана с кулаками, в припадке безумия колотя по его по груди так яростно, словно это именно он убил ее отца.
Капитан поднял несчастную на руки и понес по палубе, но она не могла успокоиться и все била и била его, ненавидя и де Уоренна, и Вудса, и всех британцев, и вообще весь мир – она колотила его до тех пор, пока на смену гневу не пришло изнеможение.
Аманда проснулась через несколько часов. Она уставилась в потолок капитанской каюты, мрачно осознавая, что лежит в кровати де Уоренна с роскошным пологом на четырех столбиках, куда он принес ее после похорон. Еще он дал Аманде что-то выпить, но она не могла вспомнить, что именно. Она рыдала до тех пор, пока не уснула.
Каюта была погружена во тьму. Аманда бросила взгляд в сторону иллюминаторов – они были открыты, и в комнату дул приятный бриз из черного бархата ночи, усеянного мигающими звездами. Аманда села на красно-золотых, из камчатной ткани, покрывалах. Она рассеянно погладила подушку из шкуры леопарда, ощутив ее чувственную мягкость. Отец ушел. Он никогда не вернется, и теперь Аманде придется как-то с этим жить.
Она соскользнула с кровати, оказавшись босиком на полу. Де Уоренн сам снял с нее сапоги или приказал кому-то сделать это. Аманда нашла их неподалеку и уселась, чтобы натянуть снова. Она больше не мучилась от невыносимого горя – лишь ощущала грусть и смирение перед лицом утраты. Впрочем, именно такой настрой и должен был быть у нее сейчас. Отец заслужил быть оплаканным, и теперь она понимала, что просто не имела права чувствовать себя счастливой еще утром, в момент отплытия.
Аманда гадала, где же капитан судна, что он думает о ней теперь… Разумеется, он не считал ее ни смелой, ни сильной. Она снова разочаровала отца.
– Не беспокойся, – сказала Аманда отцу, надеясь, что он так или иначе сможет ее услышать. – Больше никаких женских истерик. Мне очень жаль, папа, что я была такой глупой.
На сей раз ответа не последовало. Аманда вздохнула. Она вышла из каюты и тут же наткнулась на де Уоренна.
Его первый помощник, крупный шотландец по имени Макайвер, занимал место у штурвала. Де Уоренн стоял, едва касаясь ограды главной палубы, и наблюдал за светом звезд, поигрывавшим на мерцающей черной воде и расходящимся серебристыми полосками. Ветер ослабел, и фрегат немного сбросил скорость. Стояла приятная теплая ночь – идеальная ночь для морского путешествия.
Капитан обернулся. От Аманды его отделяли несколько шагов, и, хотя корабль был освещен намного лучше, чем суденышко ее отца, именно здесь висела непроглядная тьма. Но это не имело значения. Даже во мраке, даже с разделявшими их десятью шагами, их взгляды безошибочно нашли друг друга и надолго слились.
Аманда ощущала себя почти загипнотизированной. Она подошла к де Уоренну, его взор скользнул по ее лицу.
– Вы хорошо отдохнули?
Аманда кивнула:
– Да, хорошо. Спасибо за то, что дали возможность воспользоваться вашей кроватью.
Суровые складки у его рта смягчились.
– Не говорите слишком громко – вас могут неверно понять.
Она улыбнулась в ответ:
– Мне все равно. Думаю, никто и никогда не смог бы обвинить вас в том, что вы пытались затащить меня в свою постель.
Де Уоренн отвел взгляд.
Аманда тут же вспомнила, как утром он проявлял к ней явный интерес и даже приглашал поужинать вместе – на самом деле это ведь было приглашением на свидание… Ее щеки зарделись, и какой-то странный, необычный трепет возник внизу ее живота. Аманда отвернулась к морю, взявшись за ограду палубы. Она осознала, что их с де Уоренном сейчас разделяют лишь считаные дюймы.
Аманда искоса бросила на него быстрый взгляд, понимая, что первый раз в жизни почувствовала что-то подобное по отношению к мужчине. Стоя так близко к нему, она едва могла дышать, совсем потеряла покой. Возможно, он пригласит ее поужинать завтра вечером.
Но де Уоренн хранил молчание, и Аманда отвернулась. Теперь она тоже наблюдала за отражениями звезд, танцующими на волнах. Далеко впереди, насколько только мог увидеть человеческий глаз, простиралась сияющая черная гладь моря. Оно казалось безграничным, огромным, могущественным.
А еще море было расслабляющим, комфортным… Вернее, таковым его делало присутствие де Уоренна. Аманда была вне себя от волнения, осознавая, что его огромная сильная фигура оказалась совсем рядом, а ее собственное тело предательски трепещет. И все-таки более важным было ощущение того, что здесь, стоя так близко к этому человеку, она защищена и надежно укрыта от всех невзгод.
Лицо Аманды озарила слабая улыбка. Ей не нужно было спрашивать де Уоренна, она абсолютно точно знала: он наслаждается красотой и спокойствием этого момента, и, если честно, она тоже. Но, если уж говорить совсем по правде, больше всего Аманда наслаждалась тем, что была рядом с капитаном – с ним вместе.
Еще несколько восхитительных минут прошло в установившейся между ними, такой странной и неожиданно красноречивой тишине. Наконец Аманда нарушила молчание:
Горе накатило на дочь пирата из ниоткуда, буквально парализовав ее. Всего несколько часов назад, когда они поднимали паруса, Аманда была переполнена радостью. Она и думать забыла об ужасной смерти отца. Теперь же она изо всех сил пыталась подавить в себе боль от его потери. Эта задача казалась трудной, прямо-таки непосильной. Волна горя захлестнула Аманду, но она не хотела потерять самообладание перед де Уоренном, его семьей и командой.
«Я не могу, просто не могу, – думала Аманда, и слезы предательски стекали по ее щекам. – Я не могу жить без отца. Это слишком больно».
Отец был жизнью Аманды. Мать была чужой, совершенно незнакомой, и ей никогда не удалось бы занять место отца. Колени Аманды ослабли, ее тело дрожало, а слезы по-прежнему сбегали по ее лицу.
«Пожалуйста, пусть этот кошмарный сон наконец-то закончится! – думала она, мучаясь от происходящего. – Пожалуйста!»
Аманда вдруг осознала, как тихо на корабле, от чего ясно стали слышны скрип мачт, трепет парусов, плеск воды и шорох морских брызг. Де Уоренн закончил речь.
Аманда не смела поднять на него глаза. Если бы она это сделала, наверняка стала бы пронзительно кричать от боли и бессильного гнева.
Капитан появился перед ней. Тихим сердечным тоном, от которого разрывалось сердце, он спросил:
– Вы не желаете сказать несколько слов на прощание?
Ну как она могла произнести хоть что-нибудь, если и дышать-то была не в состоянии, не то что говорить? Тишина, повисшая на судне, навевала ужас.
Аманда взглянула на капитана и почувствовала, как утонула в его синих глазах, полных сострадания. Она кивнула, едва не задохнувшись от рыданий.
Капитан приобнял дочь пирата и повел ее к блестевшему на солнце гробу.
Аманда упала на колени. Она обнимала вощеную древесину, прикасаясь щекой к гладкой поверхности. «Папа, – думала она, – я люблю тебя! Всегда любила и всегда буду любить!»
«Будь сильной, девочка. Всегда будь сильной. Теперь ты в хороших руках», – зазвучал в ушах голос отца.
Аманда напряглась всем телом, когда снова почувствовала, будто Родни оказался рядом и говорит с ней.
– Я не сильная, – прошептала она. – Это ложь. Я не справлюсь в одиночку.
«Ты не одна, девочка, и ты сильная, – снова услышала она голос отца. – Сильная и храбрая. Никогда не забывай об этом».
– Нет, не забуду, – плакала Аманда.
Кто-то снова сжал ее плечо.
«Мне пора, девочка. Позволь мне уйти».
Накативший приступ паники грозил уничтожить Аманду.
– Не оставляй меня! – кричала она. – Папа!
Сильные руки помогли несчастной дочери пирата подняться на ноги.
– Позвольте ему уйти, Аманда. – И де Уоренн кивнул своим людям.
Бедняжка опять заплакала, когда шестеро моряков подняли гроб и отнесли его на корму.
– Не оставляй меня! – задыхалась от рыданий девушка.
– …да благословит Господь, – закончил молитву де Уоренн.
– Аминь, – подхватили двести моряков.
Гроб опустили в море.
Аманда пронзительно закричала.
– Вам нужно прилечь, – сказал де Уоренн, решительно уводя ее подальше от кормы.
Дочь пирата обернулась и вдруг напала на капитана с кулаками, в припадке безумия колотя по его по груди так яростно, словно это именно он убил ее отца.
Капитан поднял несчастную на руки и понес по палубе, но она не могла успокоиться и все била и била его, ненавидя и де Уоренна, и Вудса, и всех британцев, и вообще весь мир – она колотила его до тех пор, пока на смену гневу не пришло изнеможение.
Аманда проснулась через несколько часов. Она уставилась в потолок капитанской каюты, мрачно осознавая, что лежит в кровати де Уоренна с роскошным пологом на четырех столбиках, куда он принес ее после похорон. Еще он дал Аманде что-то выпить, но она не могла вспомнить, что именно. Она рыдала до тех пор, пока не уснула.
Каюта была погружена во тьму. Аманда бросила взгляд в сторону иллюминаторов – они были открыты, и в комнату дул приятный бриз из черного бархата ночи, усеянного мигающими звездами. Аманда села на красно-золотых, из камчатной ткани, покрывалах. Она рассеянно погладила подушку из шкуры леопарда, ощутив ее чувственную мягкость. Отец ушел. Он никогда не вернется, и теперь Аманде придется как-то с этим жить.
Она соскользнула с кровати, оказавшись босиком на полу. Де Уоренн сам снял с нее сапоги или приказал кому-то сделать это. Аманда нашла их неподалеку и уселась, чтобы натянуть снова. Она больше не мучилась от невыносимого горя – лишь ощущала грусть и смирение перед лицом утраты. Впрочем, именно такой настрой и должен был быть у нее сейчас. Отец заслужил быть оплаканным, и теперь она понимала, что просто не имела права чувствовать себя счастливой еще утром, в момент отплытия.
Аманда гадала, где же капитан судна, что он думает о ней теперь… Разумеется, он не считал ее ни смелой, ни сильной. Она снова разочаровала отца.
– Не беспокойся, – сказала Аманда отцу, надеясь, что он так или иначе сможет ее услышать. – Больше никаких женских истерик. Мне очень жаль, папа, что я была такой глупой.
На сей раз ответа не последовало. Аманда вздохнула. Она вышла из каюты и тут же наткнулась на де Уоренна.
Его первый помощник, крупный шотландец по имени Макайвер, занимал место у штурвала. Де Уоренн стоял, едва касаясь ограды главной палубы, и наблюдал за светом звезд, поигрывавшим на мерцающей черной воде и расходящимся серебристыми полосками. Ветер ослабел, и фрегат немного сбросил скорость. Стояла приятная теплая ночь – идеальная ночь для морского путешествия.
Капитан обернулся. От Аманды его отделяли несколько шагов, и, хотя корабль был освещен намного лучше, чем суденышко ее отца, именно здесь висела непроглядная тьма. Но это не имело значения. Даже во мраке, даже с разделявшими их десятью шагами, их взгляды безошибочно нашли друг друга и надолго слились.
Аманда ощущала себя почти загипнотизированной. Она подошла к де Уоренну, его взор скользнул по ее лицу.
– Вы хорошо отдохнули?
Аманда кивнула:
– Да, хорошо. Спасибо за то, что дали возможность воспользоваться вашей кроватью.
Суровые складки у его рта смягчились.
– Не говорите слишком громко – вас могут неверно понять.
Она улыбнулась в ответ:
– Мне все равно. Думаю, никто и никогда не смог бы обвинить вас в том, что вы пытались затащить меня в свою постель.
Де Уоренн отвел взгляд.
Аманда тут же вспомнила, как утром он проявлял к ней явный интерес и даже приглашал поужинать вместе – на самом деле это ведь было приглашением на свидание… Ее щеки зарделись, и какой-то странный, необычный трепет возник внизу ее живота. Аманда отвернулась к морю, взявшись за ограду палубы. Она осознала, что их с де Уоренном сейчас разделяют лишь считаные дюймы.
Аманда искоса бросила на него быстрый взгляд, понимая, что первый раз в жизни почувствовала что-то подобное по отношению к мужчине. Стоя так близко к нему, она едва могла дышать, совсем потеряла покой. Возможно, он пригласит ее поужинать завтра вечером.
Но де Уоренн хранил молчание, и Аманда отвернулась. Теперь она тоже наблюдала за отражениями звезд, танцующими на волнах. Далеко впереди, насколько только мог увидеть человеческий глаз, простиралась сияющая черная гладь моря. Оно казалось безграничным, огромным, могущественным.
А еще море было расслабляющим, комфортным… Вернее, таковым его делало присутствие де Уоренна. Аманда была вне себя от волнения, осознавая, что его огромная сильная фигура оказалась совсем рядом, а ее собственное тело предательски трепещет. И все-таки более важным было ощущение того, что здесь, стоя так близко к этому человеку, она защищена и надежно укрыта от всех невзгод.
Лицо Аманды озарила слабая улыбка. Ей не нужно было спрашивать де Уоренна, она абсолютно точно знала: он наслаждается красотой и спокойствием этого момента, и, если честно, она тоже. Но, если уж говорить совсем по правде, больше всего Аманда наслаждалась тем, что была рядом с капитаном – с ним вместе.
Еще несколько восхитительных минут прошло в установившейся между ними, такой странной и неожиданно красноречивой тишине. Наконец Аманда нарушила молчание: