Страница:
Конечно, в последние века эти ритуалы имели вполне христианскую форму: к источнику шли вместе со священником, несли иконы и хоругви, читали молитвы, освящали воду, но под всем этим ясно видны следы древних языческих треб. В колодец во время засухи бросали, сыпали или лили все, что только можно: зерна мака, льна, пшеницы, жита, горох, капусту, чеснок, лук, соль, хлеб, борщ, цветы, деньги, целые и битые горшки, освященную воду. Обычай сыпать в колодец зерно имел чисто магическое значение – высыпание множества мелких, дробных зерен мака или льна должно было вызвать густой, частый дождь. Если хотели, чтобы дождь был крупным, сыпали горох. Ритуальное кормление колодца хлебом, солью, а также борщом (горшок с борщом в таких случаях принято было красть у соседей) оставило следы и в детских песенках:
В христианское время поклонение священным источникам и колодцам соединилось с культом св. Параскевы Пятницы, которая считалась покровительницей водной стихии (вспомните Мокошь). Иконы св. Параскевы устанавливали возле колодцев и родников, на них вешали приношения – полотенца, рубахи, мотки пряжи – «Матушке Пятнице на передничек». Водой из таких колодцев лечили.
Очистительная, охранительная и дающая потомство сила воды широко использовалась в различных магических ритуалах: торжественном внесении воды в дом (на второй день свадьбы или утром на Рождество); кроплении и обливании людей и скота, до́ма, хозяйственных построек, полей, домашней утвари; обрядовом умывании; ритуальном купании в реке, заговаривании воды, предназначенной для лечения; питье воды, набранной из источников в «особые» дни – на Новый год, в рождественское утро, на Сретенье, в день Ивана Купалы. Особую сакральную силу имела так называемая непочатая, или непитая вода – набранная из источника ранним утром, до восхода солнца и до того, как из этого источника кто-либо еще брал воду.
Культ деревьев
Культ камней
Мифы о сотворении земли, природы и Человека
Почтительное отношение к воде отмечено запретами плевать и мочиться в воду, считалось, что нарушитель плюет в глаза самому Богу или своим родителям. Поблизости от воды не следовало говорить или делать что-либо плохое – вода может оскорбиться и отомстить. Вот как об этом рассказывает одна из современных быличек, записанных на Русском Севере.
Дождику, дождику,
Сварю тебе борщику,
А мне каша, тебе борщ,
Чтобы шел густейший дождь.
Женщина переходила через реку, споткнулась и нехорошо обругала воду. После этого она тяжело заболела. Старые люди посоветовали ей сходить к знахарю в соседнюю деревню. Посмотрел знахарь на свой крест, по которому он определял причины болезней, и сказал, что болезнь произошла от того, что вода оскорбилась. По совету знахаря женщина пошла на то место, где она споткнулась, и попросила у воды прощения. После этого ее болезнь прошла.Вода чтилась как чистая стихия, поэтому людям в состоянии ритуальной нечистоты – беременным женщинам, больным, а также женщине, которая обмывала покойников, запрещалось набирать воду из колодцев, иначе вода может испортиться. Запрещалось также ходить по воду, а также полоскать белье в реке поздно вечером, потому что в это время вода спит. Ранней весной, когда на реке начинается ледоход, запрещалось бросать в воду камни и мусор, потому что в это время река чувствует себя как роженица и ее нельзя тревожить.
В христианское время поклонение священным источникам и колодцам соединилось с культом св. Параскевы Пятницы, которая считалась покровительницей водной стихии (вспомните Мокошь). Иконы св. Параскевы устанавливали возле колодцев и родников, на них вешали приношения – полотенца, рубахи, мотки пряжи – «Матушке Пятнице на передничек». Водой из таких колодцев лечили.
На пятницу служится служба у колодца. Был источник под селом Гаевом, и сделали колодец. И в десятую пятницу после Пасхи служба была. Постную еду носили, вареники, рыбу, ягоды. После службы воду берут домой. Перед службой на тот крест, который стоял около часовенки, рядом с колодцем, вешают чулки, у кого ноги больные. Если руки болят, на крест руки клали. Платки вешали на крест.Древние формы почитания воды сохранялись долгое время в Белоруссии, где особые места у родников, источников, на берегах рек имели славу святых и чудесных. Вот как выглядело такое место в окрестностях Пинска в конце XIX века: «Среди обширного болота… стоит недалеко от дороги колодец, покрытый навесом; под навесом старинная икона св. Николая. Кругом – знаки усердного поклонения: куски холста, кисеи, навешанные на икону, и столбы, почерневшие от времени. Через дорогу – обширный отлогий курган, почти несомненно искусственного происхождения. На кургане старинная дубовая церковь (простой сруб, покрытый соломой, таких церквей еще немало в Пинщине), а кругом старинное кладбище. На большинстве могил стоят прямо плохо обделанные камни и только на немногих – каменные кресты…»[37] Такие места, как и сами моления около них, назывались у белорусов – «прощи» (от слов «прощать», «прощение»). Моления там в позднее время связывались с именами святых и приурочивались к православным праздникам. Крестьяне тщательно следили за тем, чтобы священные источники не осквернялись – в них запрещалось купаться, а также стирать и полоскать белье и даже брать оттуда воду для стирки, потому что в оскверненном источнике могла иссякнуть вода.
Пятница – это женка такая. В десятую пятницу после Пасхи открывали часовню, посвященную Пятнице, которая стояла в лесу над родником. В десятую пятницу бабы и мужики туда рушники и полотно носили, воду оттуда брали. Как-то моя мама ослепла. Куриная слепота называлась болезнь. Ей посоветовали: «Ты иди к часовне, она целое лето открыта, возьми полотно, деньги». Она пошла, помолилась, вышла и свет увидела, стала видеть.
Очистительная, охранительная и дающая потомство сила воды широко использовалась в различных магических ритуалах: торжественном внесении воды в дом (на второй день свадьбы или утром на Рождество); кроплении и обливании людей и скота, до́ма, хозяйственных построек, полей, домашней утвари; обрядовом умывании; ритуальном купании в реке, заговаривании воды, предназначенной для лечения; питье воды, набранной из источников в «особые» дни – на Новый год, в рождественское утро, на Сретенье, в день Ивана Купалы. Особую сакральную силу имела так называемая непочатая, или непитая вода – набранная из источника ранним утром, до восхода солнца и до того, как из этого источника кто-либо еще брал воду.
Детский испуг нужно лечить непитой водой. На колодец сходить, воды зачерпнуть, идти оттуда не оглядываясь, принести, умыть, напоить, ножки, ручки ребенку намочить, а остальную воду не на землю лить, а под дерево. В сорока водах нужно вымыть ребенка, сорок раз сходить к колодцу.Ценилась вода, взятая из того места, где сливаются два или три ручья или реки, а также набранная из трех (семи или девяти) колодцев. Воду нельзя было отливать из ведра или зачерпывать вторично, по дороге от колодца к дому следовало молчать. Дополнительную силу воде придавали опущенные туда монеты, растения, зерно или угли из своей печки.
Культ деревьев
В Древней Руси поклонялись многим деревьям, но прежде всего дубу, который, как мы уже говорили, был священным деревом громовержца Перуна. О жертвоприношениях дубу свидетельствовали еще византийские источники. Под огромным дубом, что рос на острове Хортице, русы приносили в жертву живых петухов, куски хлеба и мясо, «как требует их обычай»[38]. На культовую роль дуба у восточных славян указывают и археологические находки: в 1975 году со дна Днепра подняли древний дуб, в ствол которого было вставлено 9 кабаньих челюстей, в 1910 году подобный дуб был найден на дне Десны[39]. Культ деревьев сохранялся в некоторых местах еще в XIX веке. Легенда, записанная в окрестностях Минска, гласит:
Иногда обряд лечения был посложнее. К целебному дереву больной приезжал до восхода солнца и вместе со старухой-знахаркой полз к нему на коленях. Знахарка зажигала свечи, раздевала больного донага и укладывала головой к корням дерева. Читая молитвы и заговоры, она обсыпала своего пациента пшеном и обливала водой, после чего тот переодевался в чистую одежду. Старую одежду в качестве жертвы оставляли на ветвях дерева, а больной и знахарка кланялись дереву со словами: «Прости, Матушка сыра Земля и Свято Дерево, отпусти!» Под конец больной и знахарка устраивали ритуальную трапезу, не забывая оставить каравай хлеба и немного соли у корней священного дерева.
В XVIII–XIX веках около святых деревьев и в рощах нередко совершали богослужения и устраивали крестные ходы, хотя это и осуждалось церковью, справедливо видевшей в подобных богослужениях отголоски языческих «молений в рощеньи». В Духовном регламенте 1721 года говорится: «…Попы с народом молебствуют пред дубом, и ветви онаго дуба поп народу роздает на благословение… и сим … ведут людей в явное и постыдное идолослужение»[41].
Случалось, у деревьев венчались. Например, у старообрядцев, если родители не давали согласия на брак, парень с девушкой садились на лошадь, отправлялись к заветному дубу, объезжали его кругом три раза, и брак считался заключенным. Особенно часто такие проявления язычества давали о себе знать в годы смут, когда сопротивление церковным правилам рассматривалось как форма борьбы против власти. Вот и Степан Разин, захватив власть на Дону, велел желающим вступать в брак венчаться не в церкви, а около верб. Отголоски этого обычая неожиданно напомнили о себе после революции, когда молодые, желая обойтись без церковного венчания, боялись сказать об этом родителям. Они уезжали из деревни как будто бы в соседнее село – в церковь, но, не доезжая туда, останавливались в лесу, слезали с повозки и обходили с зажженными свечами вокруг ели. В народе о тех, кто обходится без церковного брака, до сих пор говорят: «Их венчали вокруг ели, а черти пели»[42].
Вероятно, в Древней Руси существовал и обычай ритуального кормления деревьев, хотя дошедшие до нас сведения об этом относятся уже к первой половине XVII века. В челобитной нижегородских священников, датированной 1636 годом, рассказывается, что в четверг на седьмой неделе после Пасхи (в народе этот праздник называется Семик) «собираются жены и девицы под древа, под березы, и приносят, яко жертвы, пироги и каши и яичницы, и поклонясь березам, учнут походя песни сатанинския … пети и дланями плескати и всяко бесяся»[43]. Обычай приносить на седьмой неделе Пасхи еду к деревьям и устраивать ритуальную трапезу можно было наблюдать в русских деревнях до конца ХIХ века.
Давным-давно рос на одной поляне стародавний дуб очень больших размеров. Если кто-нибудь осмеливался рубануть его топором, с тем непременно случалось несчастье. Когда по приказу владельца его все же срубили, то, падая, он раздавил всех, кто его рубил, а после этого целую неделю свирепствовала буря с громом и молнией, причинившая много бед.О существовании в Древней Руси священных рощ сохранились только косвенные сведения. Древние источники, сообщают о «моленьях в рощеньи» и о приношении жертв «рощеньям»[40]. В XIX – начале XX века такие рощи еще можно было увидеть в Белоруссии и в северорусских землях. В священных рощах нельзя было не только вырубать живые деревья, но и рубить на дрова сухостой и бурелом – все должно сгнивать на месте, внутри самой рощи. На ветки священных деревьев в качестве приношений крестьяне вешали платки, ленты, куски холста, полотенца с просьбами об избавлении от болезни или в благодарность за излечение. Обычай этот очень древний. Еще в «Житии князя Константина Муромского» осуждаются люди, «дуплинам деревянным ветви полотенцами обвешивающие и этим поклоняющиеся». Часто в рощах устанавливали часовню, крест или вешали икону. В народе ходило множество рассказов о страшных карах, постигших тех, кто пытался срубить дерево в священной роще, – одних постигала смерть на месте, другие слепли, ломали руки и ноги, умирали от мучительных болезней. Вот легенда XIX века.
В Пензенской губернии, около города Троицка росла священная липа, которую в народе называли «Исколена», потому что, по преданию, выросла она из колена убитой на этом месте девушки. К этой липе приходили больные, надеясь получить исцеление. Местный священник, усмотрев в этом обычае суеверие, при помощи жандарма решил срубить священное дерево. Но пригнанный к липе с топорами народ не поддался ни на какие увещевания и рубить липу не захотел. Тогда за дело взялись сами священник с жандармом. Но при первом же ударе топора из-под коры дерева брызнула кровь и ослепила их. По совету знающей старушки ослепшие попросили прощенья у оскорбленного ими дерева и получили исцеление.Чаще всего священными считались старые деревья, с наростами, дуплами, выступающими из-под земли корнями или расщепленными стволами, а также имевшие два или три ствола, выросшие из одного корня. Между стволами таких деревьев пролезали больные, протаскивали больных детей в надежде на выздоровление. Об одном таком дереве сохранились сведения середины XVI века: «Было некогда в Пошехонском пределе (Ярославской губернии) при реках Ияре и Уломе… дерево, зовомое рябиною. Люди же, для получения здравия, сквозь оное дерево пронимали детей своих, иные же, совершенного возраста и сами пролазили и получали исцеление».
Иногда обряд лечения был посложнее. К целебному дереву больной приезжал до восхода солнца и вместе со старухой-знахаркой полз к нему на коленях. Знахарка зажигала свечи, раздевала больного донага и укладывала головой к корням дерева. Читая молитвы и заговоры, она обсыпала своего пациента пшеном и обливала водой, после чего тот переодевался в чистую одежду. Старую одежду в качестве жертвы оставляли на ветвях дерева, а больной и знахарка кланялись дереву со словами: «Прости, Матушка сыра Земля и Свято Дерево, отпусти!» Под конец больной и знахарка устраивали ритуальную трапезу, не забывая оставить каравай хлеба и немного соли у корней священного дерева.
В XVIII–XIX веках около святых деревьев и в рощах нередко совершали богослужения и устраивали крестные ходы, хотя это и осуждалось церковью, справедливо видевшей в подобных богослужениях отголоски языческих «молений в рощеньи». В Духовном регламенте 1721 года говорится: «…Попы с народом молебствуют пред дубом, и ветви онаго дуба поп народу роздает на благословение… и сим … ведут людей в явное и постыдное идолослужение»[41].
Случалось, у деревьев венчались. Например, у старообрядцев, если родители не давали согласия на брак, парень с девушкой садились на лошадь, отправлялись к заветному дубу, объезжали его кругом три раза, и брак считался заключенным. Особенно часто такие проявления язычества давали о себе знать в годы смут, когда сопротивление церковным правилам рассматривалось как форма борьбы против власти. Вот и Степан Разин, захватив власть на Дону, велел желающим вступать в брак венчаться не в церкви, а около верб. Отголоски этого обычая неожиданно напомнили о себе после революции, когда молодые, желая обойтись без церковного венчания, боялись сказать об этом родителям. Они уезжали из деревни как будто бы в соседнее село – в церковь, но, не доезжая туда, останавливались в лесу, слезали с повозки и обходили с зажженными свечами вокруг ели. В народе о тех, кто обходится без церковного брака, до сих пор говорят: «Их венчали вокруг ели, а черти пели»[42].
Вероятно, в Древней Руси существовал и обычай ритуального кормления деревьев, хотя дошедшие до нас сведения об этом относятся уже к первой половине XVII века. В челобитной нижегородских священников, датированной 1636 годом, рассказывается, что в четверг на седьмой неделе после Пасхи (в народе этот праздник называется Семик) «собираются жены и девицы под древа, под березы, и приносят, яко жертвы, пироги и каши и яичницы, и поклонясь березам, учнут походя песни сатанинския … пети и дланями плескати и всяко бесяся»[43]. Обычай приносить на седьмой неделе Пасхи еду к деревьям и устраивать ритуальную трапезу можно было наблюдать в русских деревнях до конца ХIХ века.
Культ камней
Древние славяне почитали камни, видя в них опору, основание мира, символ мировой горы. Одно из старинных русских поучений призывает язычников: «Не нарицайте себе бога … в камении». Позднее почитание культовых камней в народной культуре стало связываться с именами христианских святых или легендарных героев: Богородицы, св. Параскевы, преподобного Феодора, св. Афанасия и других. Особо почитали камни, возвышавшиеся из воды – на реке или протоке. К ним приходили в Петров день (потому что имя Петр значит «камень»). К камням совершали паломничества больные, они оставляли свои приношения (хлеб, полотенца, платки, ленты) около камней или развешивали рядом на деревьях. Осколки таких камней, а также вода, собирающаяся в их углублениях, считались целебными. Еще в XIX веке у белорусов был обычай класть на священные камни деньги, холсты, пояса и другие дары. У священных камней совершали поминальные и охранительные ритуалы – например, один из таких камней, находившийся недалеко от Тулы, опахивали, если случался мор скота.
Камни, как и другие силы природы, нельзя оскорблять, иначе они могут отомстить. Вот как об этом рассказывает северорусская быличка.
Почитание камней в христианизированной форме до сих пор широко распространено в России. На Русском Севере такие камни называются «поклонными» – как правило, это крупные валуны с множеством естественных впадин и углублений, происхождение которых связывается с деятельностью популярных на севере святых, прежде всего Александра Ошевенского, основателя знаменитого монастыря недалеко от г. Каргополя. Один из священных камней и сейчас лежит на дороге из Каргополя в Александро-Ошевенский монастырь. Два углубления, напоминающие следы босой ноги, по легенде, произошли от того, что на нем отдыхал Александр Ошевенский. Камень до сих пор пользуется почетом у паломников – «следы» всегда полны современных монет. Серповидная трещина на другом «поклонном» валуне, говорят в народе, возникла потому, что Александр Ошевенский в гневе ударил по камню своим посохом. Еще один «поклонный» камень, в дер. Поздышево недалеко от Каргополя, также хранит «след» Александра Ошевенского, поклониться которому приходят верующие. Дождевую воду из этого углубления собирают и используют для лечения различных болезней. Около источника, бьющего рядом с камнем, установлен крест, к которому приносят «по завету» одежду, полотенца и деньги. Характерно, что местности, на которых находятся некоторые «поклонные» камни вблизи Каргополя, носят древние названия: «Велесово поле» и «Волосово», что позволяет предположить, что первоначально здесь поклонялись «скотьему богу», к культу которого камни имели какое-то отношение[44].
Крепость, твердость и нерушимость камня много значили в хозяйственной, профилактической и лечебной магии: чтобы не болела голова, во время первого грома на Украине трижды ударяли себя камнем по голове или трижды перебрасывали его через голову; а чтобы не болели ноги, в Сочельник ставили их на камень. В Полесье было принято в Чистый четверг до восхода солнца трижды прыгнуть на камень, чтобы быть здоровым. Повсеместно при посадке капусты клали на грядку камень, чтобы кочаны выросли большими и твердыми. Чтобы мыши не ели зерна, в амбар при закладке урожая клали камень и, обращаясь к мышам, говорили: «Вот вам камень, грызите, а зерна не троньте». Похожий магический прием использовался для того, чтобы волки не трогали скотину, – зарывали в землю камни, взятые с трех пастбищ, и говорили: «Эти камни волку в зубы».
Одухотворение сил природы на протяжении многих веков после официального искоренения язычества оставалось важной частью мировоззрения восточных славян. Оно поддерживало традиционную древнерусскую систему календарных обрядов и ритуалов, цель которых состояла в том, чтобы жить в ладу с природой. Древний человек осознавал себя частью природы, дерево, вода, камень или огонь были для него не менее живыми существами, чем он сам, и требовали к себе почтительного отношения. Своевременное и точное выполнение обрядов, по мысли древнего человека, должно обеспечить нормальное, упорядоченное течение жизни как в обществе, так и в природе. Напротив, нарушение правил общения с силами природы грозило человеку наказанием: стихийными и общественными бедствиями – бурями, ливнями, заморозками, засухой, мором, неурожаем.
Камни, как и другие силы природы, нельзя оскорблять, иначе они могут отомстить. Вот как об этом рассказывает северорусская быличка.
Хозяин, ему нужно было строить новый хлев, взял большой камень, лежавший на его поле, и разбил на куски для фундамента. После того, как хлев был построен, разбитый камень стал являться хозяину во сне и просить, чтобы он выбросил его осколки из фундамента: «А то я тебя накажу всяким наказанием!» Хозяин поначалу не принял эти сны всерьез, но через несколько дней в хлеву стала дохнуть скотина. Тогда ему пришлось вынуть осколки этого камня и перенести их на то место, где он раньше лежал.Во многих поздних легендах о камнях отражаются уже христианские представления – они гласят, что в камне живет не высший дух, а демон, бес. Один из таких камней лежал в реке в г. Переяславле. В нем, согласно преданию, обитал бес, к которому горожане и окрестные жители сходились на поклон. Настоятель местного монастыря велел закопать камень. Бес пришел в ярость и наслал на дьякона, закопавшего камень, тяжелую лихорадку. На одном из островов Ладожского озера стоял огромный Конь-камень, которому еще в XV веке приносили в жертву коня. Местные жители считали, что конь поступает в дар духам, которые обитают вокруг камня и охраняют пасущийся на острове скот от болезней и хищников. Жертвенный конь погибал зимой, и крестьяне были убеждены, что его пожирают духи камня. Преподобный Арсений, основавший на этом острове обитель, подошел к камню с молитвой, окропил его святой водой и сказал, что духи после этого жить там не смогут. Многие местные жители рассказывали, будто видели, как духи в виде черных воронов улетели прочь.
Почитание камней в христианизированной форме до сих пор широко распространено в России. На Русском Севере такие камни называются «поклонными» – как правило, это крупные валуны с множеством естественных впадин и углублений, происхождение которых связывается с деятельностью популярных на севере святых, прежде всего Александра Ошевенского, основателя знаменитого монастыря недалеко от г. Каргополя. Один из священных камней и сейчас лежит на дороге из Каргополя в Александро-Ошевенский монастырь. Два углубления, напоминающие следы босой ноги, по легенде, произошли от того, что на нем отдыхал Александр Ошевенский. Камень до сих пор пользуется почетом у паломников – «следы» всегда полны современных монет. Серповидная трещина на другом «поклонном» валуне, говорят в народе, возникла потому, что Александр Ошевенский в гневе ударил по камню своим посохом. Еще один «поклонный» камень, в дер. Поздышево недалеко от Каргополя, также хранит «след» Александра Ошевенского, поклониться которому приходят верующие. Дождевую воду из этого углубления собирают и используют для лечения различных болезней. Около источника, бьющего рядом с камнем, установлен крест, к которому приносят «по завету» одежду, полотенца и деньги. Характерно, что местности, на которых находятся некоторые «поклонные» камни вблизи Каргополя, носят древние названия: «Велесово поле» и «Волосово», что позволяет предположить, что первоначально здесь поклонялись «скотьему богу», к культу которого камни имели какое-то отношение[44].
Крепость, твердость и нерушимость камня много значили в хозяйственной, профилактической и лечебной магии: чтобы не болела голова, во время первого грома на Украине трижды ударяли себя камнем по голове или трижды перебрасывали его через голову; а чтобы не болели ноги, в Сочельник ставили их на камень. В Полесье было принято в Чистый четверг до восхода солнца трижды прыгнуть на камень, чтобы быть здоровым. Повсеместно при посадке капусты клали на грядку камень, чтобы кочаны выросли большими и твердыми. Чтобы мыши не ели зерна, в амбар при закладке урожая клали камень и, обращаясь к мышам, говорили: «Вот вам камень, грызите, а зерна не троньте». Похожий магический прием использовался для того, чтобы волки не трогали скотину, – зарывали в землю камни, взятые с трех пастбищ, и говорили: «Эти камни волку в зубы».
Одухотворение сил природы на протяжении многих веков после официального искоренения язычества оставалось важной частью мировоззрения восточных славян. Оно поддерживало традиционную древнерусскую систему календарных обрядов и ритуалов, цель которых состояла в том, чтобы жить в ладу с природой. Древний человек осознавал себя частью природы, дерево, вода, камень или огонь были для него не менее живыми существами, чем он сам, и требовали к себе почтительного отношения. Своевременное и точное выполнение обрядов, по мысли древнего человека, должно обеспечить нормальное, упорядоченное течение жизни как в обществе, так и в природе. Напротив, нарушение правил общения с силами природы грозило человеку наказанием: стихийными и общественными бедствиями – бурями, ливнями, заморозками, засухой, мором, неурожаем.
Мифы о сотворении земли, природы и Человека
В любой национальной традиционной культуре есть мифы, объясняющие происхождение Вселенной и человека, а также рассказывающие о начальном этапе существования Земли. Эту часть мифологии в науке принято называть космогонией, а мифы – космогоническими.
Один из наиболее древних мировых космогонических мифов – о том, что мир или отдельные его части (небо, земля) возникли из мирового, или космического, яйца – известен в древнегреческой, индо-иранской, китайской и некоторых других традициях. У восточных славян почти не сохранились собственные космогонические мифы. Сюжет о мировом яйце некоторые исследователи реконструируют на основе русских сказок о трех царствах. Согласно сказке, герой отправляется на поиски трех царевен в подземный мир, последовательно попадает в медное, серебряное и золотое царства. Каждая царевна дает герою по яйцу, в которые он по очереди сворачивает царства. Выбравшись на свет, он бросает яйца на землю и разворачивает все три царства[45].
Один из наиболее древних мировых космогонических мифов – о том, что мир или отдельные его части (небо, земля) возникли из мирового, или космического, яйца – известен в древнегреческой, индо-иранской, китайской и некоторых других традициях. У восточных славян почти не сохранились собственные космогонические мифы. Сюжет о мировом яйце некоторые исследователи реконструируют на основе русских сказок о трех царствах. Согласно сказке, герой отправляется на поиски трех царевен в подземный мир, последовательно попадает в медное, серебряное и золотое царства. Каждая царевна дает герою по яйцу, в которые он по очереди сворачивает царства. Выбравшись на свет, он бросает яйца на землю и разворачивает все три царства[45].