Эбби Глайнс. Когда тебя настигнет судьба

   – Мэг, – вместо приветствия сказал я.
   Я почувствовал облегчение – это хотя бы не была какая-то озабоченная вешалка.
   – И он к тому же помнит мое имя. Я польщена, – сказала Мэг и обратилась к бармену: – Виски с колой, пожалуйста.
   – Парни не забывают свою первую.
   Мэг уселась на табурет и закинула ногу на ногу. Длинные темные волосы упали на ее плечо, когда она наклонила голову. Прическу она не изменила. В четырнадцать лет я был очарован ее волосами.
   – Большинство парней помнят, но ты птица другого полета. Звезды не такие, как все. Известность меняет людей, могла изменить и тебя.
   – Мой отец – звезда, а не я.
   Меня всегда бесило, когда женщины заводили разговор о том, чего не знают. Когда-то мы с Мэг трахнулись, это было несколько раз, но она и тогда мало что обо мне знала.
   – Хм, ладно, пусть так. И все-таки почему ты такой мрачный?
   Я не был мрачным, я был в полном раздрае. Но я не собирался изливать Мэг душу.
   – У меня все отлично, – сказал я и посмотрел в сторону танцпола.
   Я хотел уйти и надеялся как-то привлечь внимание Гранта.
   – А похоже, что тебе разбили сердце и ты не знаешь, что с этим делать, – сказала Мэг и потянулась за своим виски с колой.
   – Мэг, я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. – Я сказал это громко, так, чтобы она смогла в шумной атмосфере уловить в моем голосе намек на угрозу.
   – Притормози, красавчик. Я не собираюсь тебя доставать. Просто болтаю как со старым приятелем. Светский разговор, так сказать.
   Моя личная жизнь не предмет для светских разговоров.
   – Тогда спроси меня о гребаной погоде, – пробурчал я в ответ.
   Мэг не ответила, и это меня порадовало – появилась надежда, что она отстанет.
   – Бабушка заболела, я приехала, чтобы за ней присматривать. Я прошла через кошмарный развод, мне надо что-то делать со своей жизнью, а переезд из Чикаго в Розмари – отличная смена декораций. Я пробуду здесь месяцев шесть, не меньше. Ты как, все это время будешь таким раздражительным или в ближайшем будущем собираешься стать милым?
   Она хотела со мной встретиться. Нет. На это я не подписывался. Я хотел ей ответить, но тут телефон подал сигнал о входящем сообщении. Это было кстати, потому что я толком не знал, что ответить Мэг.
   Номер был незнакомый. «Привет, это Бети», – прочитал я первые строки и, задержав дыхание, открыл все сообщение: «Привет, это Бети. Если ты не полный придурок, ты проснешься и придумаешь план».
   Что, черт возьми, это значило? Что я проспал? Блэр уже в Розмари? Это Бети имела в виду? Я встал и положил на стойку деньги, их должно было хватить и на мое пиво, и на виски Мэг.
   – Мне пора. Рад был тебя видеть. Береги себя, – сказал я Мэг и пошел через толпу на танцполе.
   Грант по-трезвому танцевал с какой-то рыжей девицей. Мы встретились глазами, я кивнул в сторону выхода и коротко сказал:
   – Уходим.
   Если бы Грант не догнал меня у «рейнджровера», я бы уехал без него. Блэр могла быть в городе. Я должен был это выяснить. Бесполезно было спрашивать Бети о том, что она хотела сказать своим сообщением.

Блэр

   Я потянулась через сиденье и сжала коленку Бети, чтобы разбудить ее. Она спала уже часа два. Мы подъезжали к Розмари-Бич, и я хотела поменяться с ней местами. За рулем было бы сложно высматривать на стоянках недорогих мотелей грузовик Кейна.
   – Приехали? – сонно пробормотала Бети и выпрямилась на сиденье.
   – Почти. Пересядь за руль. Я должна найти машину Кейна.
   Бети устало вздохнула. Я понимала, что ей вовсе не хочется искать Кейна. Она помогала мне только потому, что надеялась, что я все-таки останусь с ней в Розмари. Но мне надо было туда поехать. Я собиралась отвезти Кейна домой. И мы должны были с ним поговорить. Ему незачем было приезжать в Розмари и встречаться с Рашем.
   Я очень надеялась, что он не рассказал Рашу о том, чтó я покупала в аптеке. Не то чтобы я собиралась держать это в тайне, просто сначала я должна была с этим свыкнуться и все обдумать. Я должна была решить, чего хочу и как жить дальше, а потом уже можно было и позвонить Рашу. Я совсем не хотела, чтобы Кейн как сумасшедший мчался к нему со своими расспросами.
   – Притормози у «Старбакса», – попросила Бети. – Хочу сначала выпить чашку латте.
   Я остановилась возле кафе.
   – Тебе взять что-нибудь? – спросила Бети, открывая дверь.
   Кофеин мог быть вреден для… для ребенка. Я отрицательно покачала головой. Бети выскочила из машины, а я вдруг неожиданно для себя заплакала. Я еще не думала о том, что означают две розовые полоски на тесте. Ребенок. Ребенок Раша. О господи.
   Я вышла из машины, обошла ее и села на пассажирское место. Когда я пристегивала ремень безопасности, Бети уже вернулась. Теперь она выглядела бодрее. Я заставила себя не думать о ребенке и сосредоточилась на поисках Кейна. О будущем и о малыше я могла подумать позже.
   – Ладно, я заправилась кофеином и готова искать этого чувака.
   Бети уже знала, как зовут «этого чувака», но я не стала ее поправлять. Она просто-напросто не желала его знать. Такая у нее была форма протеста. Кейн для нее ассоциировался с Самитом, а она не хотела, чтобы я там оставалась. Но меня это не злило, наоборот, мне было даже хорошо оттого, что Бети хочет жить со мной вместе.
   – Он уехал из Розмари, потому что там дорогие номера в отелях. Так что искать его надо в каком-нибудь дешевом мотеле на окраине. Покатаешь меня? – спросила я.
   Бети кивнула, но не посмотрела в мою сторону – она набирала сообщение. Отлично. Вместо того чтобы слушать, что я ей говорю, она, скорее всего, писала Джейсу, что мы на подъезде к Розмари. А я вовсе не хотела, чтобы Джейс был в курсе моих дел.

* * *

   За полчаса мы объехали стоянки возле всех дешевых мотелей на окраине Розмари. Я начинала злиться. Должен же он где-то остановиться.
   – Можешь дать мне свой телефон? Позвоню ему и скажу, что приехала. Кейн скажет, где он, если узнает, что я приехала в такую даль.
   Бети передала мне телефон, и я быстро набрала номер Кейна. Через два гудка он ответил:
   – Алло.
   – Кейн, это я. Ты где? Я в Розмари и нигде не могу найти твой грузовик.
   Тишина в ответ, а потом:
   – Проклятье.
   – Не злись. Мне надо было узнать, как ты. Я приехала отвезти тебя домой.
   Я знала, что он расстроится из-за того, что я снова приехала в Розмари.
   – Я же говорил, что отосплюсь и приеду. Почему ты не осталась в Самите?
   Меня начал раздражать его недовольный тон. Получалось, будто он не рад, что я решила его проведать.
   – Где ты? – снова спросила я.
   А потом я услышала это. Женский голос. Звук в трубке стал приглушенным, как будто Кейн прикрыл ее ладонью. Нетрудно было догадаться, что он с женщиной и пытается это скрыть. Меня это просто взбесило. Но не потому, что я думала, будто у нас с Кейном есть шанс, а потому, что он заставил меня думать, будто ему плохо и он совсем один в чужом городе. Вот кретин.
   – Послушай, Кейн, у меня нет времени на твои тупые игры. Хватит, наигралась уже. В следующий раз не прикидывайся, что я тебе нужна, если это вовсе не так.
   – Нет, Блэр, послушай меня. Ты все не так поняла. После твоего звонка я не мог заснуть. Поэтому сел в грузовик и поехал обратно домой. Я хотел тебя увидеть.
   Я услышала, как девушка что-то закричала. Кем бы она ни была, Кейн ее очень разозлил. Этот парень был полным придурком.
   – Успокой свою подругу. Мне не нужны твои объяснения. Мне вообще ничего от тебя не нужно. И никогда не было нужно.
   – Блэр! Нет! Я люблю тебя, детка. Я так сильно тебя люблю. Пожалуйста, выслушай меня, – умолял Кейн, а девушка совсем заистерила. – Заткнись, Келли! – рявкнул Кейн, и я поняла, что он в Самите.
   Кейн был в Самите, и он был с Келли.
   – Ты поехал к Келли? Ты вернулся домой, чтобы я не волновалась, и пошел к Келли? Думаешь, сделал мне больно? Не смеши меня, Кейн. Ты больше не можешь сделать мне больно. Но, просто для разнообразия, остановись и подумай о чувствах других людей. Ты пудришь Келли мозги, так нельзя. Перестань уже думать только о своем члене. Пора повзрослеть.
   Я нажала на «отбой» и вернула Бети телефон. Бети удивленно округлила глаза.
   – Он вернулся в Самит, – попыталась объяснить я.
   – Ага… это я уже поняла.
   Бети ждала более подробного объяснения, и она его заслуживала. Она довезла меня до Розмари, и к тому же была моим единственным настоящим другом. Кейн не был мне другом. По-настоящему – нет. Настоящий друг не стал бы так себя вести.
   – Можно у тебя переночевать? Обратно я не поеду. Я все равно собиралась уехать из Самита. Завтра решу, куда ехать дальше, а когда устроюсь на новом месте, попрошу Бабулю Кью переслать мне мои вещи. Не так-то много у меня вещей, а моему грузовичку осталась одна дорога – на свалку.
   Бети кивнула и вырулила с обочины на дорогу.
   – Можешь оставаться у меня столько, сколько тебе захочется. Или даже дольше.
   – Спасибо.
   Я откинулась назад и глубоко вздохнула.
   Что делать дальше, я не знала.

* * *

   С каждым вдохом запах бекона становился все сильнее. Он проникал в мои легкие и вытеснял все другие ощущения. Где-то скворчал жир. От этого густого запаха у меня сжалось горло и свело желудок. Еще не открыв глаза, я опустила ноги на пол и помчалась в ванную.
   К счастью, в небольшой квартире Бети бежать было недалеко.
   – Блэр! – окликнула меня Бети из кухни, но я не могла остановиться.
   Упав на колени, я обхватила унитаз руками. Меня выворачивало, пока в желудке не осталось ничего, потом начались рвотные спазмы. Как только я думала, что все уже закончилось, запах бекона смешивался с запахом рвоты и все начиналось снова.
   Меня трясло от слабости, я мучилась от рвотных потуг, но в желудке было пусто. Я почувствовала на лице холодную фланельку для лица. Надо мной стояла Бети. Она нажала на слив унитаза, а потом усадила меня спиной к стене.
   Чтобы избавиться от запаха бекона, я прижала фланелевую салфетку к носу. Бети это заметила и плотно закрыла за собой дверь в ванную. Потом она включила вентилятор и, подбоченившись, посмотрела на меня. Казалось, она не может поверить своим глазам. Я даже смутилась. Да, меня вырвало, но что тут такого удивительного?
   – Бекон? Тебя вырвало из-за запаха бекона? – Бети тряхнула головой и продолжала удивленно смотреть на меня. – И ты не собиралась мне рассказать? Ты решила просто загрузить свою бестолковую задницу в какой-нибудь долбаный автобус и укатить отсюда? Да? Все сама? Блэр, я не могу в это поверить. Ты же сама учила меня, что нельзя позволять мужчинам использовать нас. Что случилось с той умной девчонкой? Черт возьми, где она? Я ее не вижу, потому что твой план – полное дерьмо. Ты не можешь просто взять и сбежать. У тебя здесь друзья. Тебе нужны друзья… и я надеюсь, что ты все-таки собиралась рассказать об этом Рашу. Я достаточно хорошо тебя знаю, Блэр, и я не сомневаюсь в том, что это его ребенок.
   Как она узнала? Меня просто вырвало. Мало ли людей подхватывает заразу.
   – Это всего лишь вирус, – неуверенно пробормотала я.
   – Только не надо мне заливать. Это из-за бекона, Блэр. Ты мирно спала на диване и, как только я стала жарить бекон, сразу начала стонать и ворочаться. А потом подскочила и пулей понеслась в ванную блевать. Детка, это не высшая математика. Так что не смотри на меня, как будто ты в шоке.
   Я не могла врать Бети. Она была моей подругой. Возможно, единственной подругой. Я подтянула колени к подбородку и обхватила ноги руками. Так мне было легче собраться с мыслями. Я всегда так садилась, когда мне казалось, что весь мир вокруг рушится и с этим уже ничего нельзя сделать.
   – Кейн из-за этого сюда поехал. Вчера он, скажем так, застукал меня, когда я покупала в аптеке тест на беременность. Я уверена, он из-за этого примчался. Чтобы спросить у Раша… узнать, какие у нас были отношения. Я отказывалась говорить с ним об этом. Я вообще не хотела ни с кем говорить о Раше. А потом поняла, что у меня задержка. Две недели. Я подумала – куплю тесты, они окажутся отрицательными и все будет нормально.
   Тут я замолчала и уперлась подбородком в колени.
   – Тест положительный? – спросила Бети.
   Я кивнула, не решаясь поднять голову и посмотреть ей в глаза.
   – Ты собиралась сказать об этом Рашу? Или ты правда решила просто сбежать и все?
   А что мог сделать Раш? Его сестра ненавидела меня. Его мать ненавидела меня. Они ненавидели мою маму. А я ненавидела своего отца. Если бы Раш захотел стать частью жизни нашего ребенка, ему бы пришлось отказаться от них. Я не могла ставить ему такие условия. Даже если его мать и сестра были воплощением зла, я не могла пойти на это. Он их любил, и он никогда бы не отказался от Нэн. Этот урок я уже выучила. Когда перед Рашем был выбор, он выбрал Нэн. Даже когда я все узнала, Раш стоял до конца. Он хранил ее секрет. Он выбрал Нэн.
   – Я не могу рассказать ему, – призналась я Бети.
   – Почему? Что здесь такого? Когда Раш узнает, он всех перебьет, лишь бы доказать, что он мужчина, и помчится к тебе. Это глупо, вот так взять и сбежать.
   Бети не знала всего. В глазах Раша это была история Нэн, но я так не думала. Это была и моя история тоже. У Нэн были ее братья и отец, у меня никого. Мама умерла. Сестра погибла. Отец… для меня тоже умер. Так что эта история была и моей тоже. Может, даже больше, чем ее.
   Я подняла голову и посмотрела на Бети. Она была моим единственным другом в этом мире, если я и могла с кем-то поделиться, то только с ней.

Раш

   Прошло уже три недели, четыре дня и двенадцать часов. С тех пор как она разбила мне сердце. Если бы я пил, то решил бы, что у меня пьяные галлюцинации. Но я не пил. Ни капли. Это была она. Она стояла прямо передо мной. Блэр вернулась в Розмари.
   Накануне вечером я пять часов колесил по этому проклятому городу в поисках Бети. Я надеялся, что она приведет меня к Блэр. Но я не нашел ни Бети, ни Блэр. Домой я вернулся совершенно разбитым. Я убеждал себя в том, что Бети по-прежнему в Самите вместе с Блэр, что ее сообщение – просто-напросто дурацкая пьяная шутка.
   Я не мог оторвать от нее глаз. Она похудела, и мне это не нравилось. Она перестала есть? Или заболела?
   – Привет, Раш, – сказала Блэр.
   Услышав ее голос, я чуть не бухнулся на колени. Господи, я так истосковался по ее голосу.
   – Блэр, – только и смог выговорить я, боясь спугнуть ее.
   Она подняла руку и намотала на палец прядь волос. Она нервничала. Я совсем не хотел, чтобы она из-за меня нервничала, но не знал, как сделать так, чтобы она расслабилась.
   – Мы можем поговорить? – спросила Блэр.
   – Да, – сказал я и отступил, чтобы дать ей дорогу. – Входи.
   Блэр помедлила и заглянула мне через плечо. Я увидел, как в ее глазах промелькнул страх, а потом мука, и мысленно проклял себя. Здесь ей причинили боль. Ее мир рухнул в моем доме. Дьявол, я не хотел, чтобы мой дом будил в ней такие чувства, ведь с ним были связаны и хорошие воспоминания тоже.
   – Ты один? – спросила Блэр и снова быстро взглянула на меня.
   Она не хотела столкнуться с моей матерью или со своим отцом. Теперь я понял – дело было не в самом доме.
   – Я выставил их в тот день, когда ты уехала, – ответил я и внимательно посмотрел на Блэр.
   По ее глазам я увидел, что такого ответа она не ожидала. Но чему она удивлялась? Неужели все-таки не поняла? Я ведь все сказал ей еще там, в номере отеля.
   – О, я не знала…
   Мы оба понимали, что она не знает об этом, потому что вычеркнула меня из своей жизни.
   – В доме только я. Иногда заезжает Грант, а так я здесь всегда один.
   Блэр должна была знать, что для меня ничего не изменилось. Все осталось по-прежнему.
   Она прошла в дом. От ее такого знакомого милого запаха у меня закружилась голова и сжались кулаки. Столько ночей я сидел здесь и мечтал увидеть, как она возвращается ко мне. Возвращается в мою жизнь.
   – Хочешь что-нибудь выпить? – спросил я, а сам мысленно умолял ее поговорить со мной, остаться здесь, простить меня.
   Блэр покачала головой и повернулась ко мне:
   – Нет, спасибо. Я… я просто… приехала в город и, ну…
   Блэр поморщилась, а мне так захотелось протянуть руку и прикоснуться к ее лицу.
   – Ты избил Кейна? – спросила она.
   Кейн. Вот черт. Она знала про Кейна. Значит, она приехала только из-за него?
   – Он задавал вопросы, которые его не касались. И говорил то, чего не должен был говорить, – сквозь зубы ответил я.
   Блэр вздохнула.
   – Могу себе представить, – пробормотала она и тряхнула головой. – Мне жаль, что он приехал сюда. Он просто поддался порыву, не понимал, что делает.
   Блэр не защищала Кейна, она за него извинялась. Напрасно она это делала. Не стоило ей просить прощения за этого недоумка, сам напросился. Я не сдержался:
   – Блэр, не извиняйся за него. Когда ты так говоришь, мне хочется найти его и придушить.
   – Кейн приехал сюда по моей вине. Вот почему я извиняюсь. Он расстроился из-за меня и решил, что во всем виноват ты, он ничего со мной не обговорил и сразу помчался сюда.
   Не обговорил? Какого черта? Что еще он должен был обговорить с Блэр?
   – Он зашел слишком далеко. Если он…
   – Раш, успокойся. Мы старые друзья, ничего больше. Я сказала ему то, что давно должна была сказать. Ему это не понравилось. Пусть я поступила жестоко, но иначе не могла. Я старалась не ранить его. Он оттолкнул меня, и обратного пути уже нет. Вот и все.
   Я сделал глубокий вдох, но это не помогло.
   – Ты приехала, чтобы увидеть его?
   Мне нужен был ответ. Если она приехала не из-за меня, я должен был как-то с этим смириться.
   Блэр не стала проходить в гостиную, остановившись возле лестницы. Я заметил это и понял причину. Может, ей и пришлось прийти сюда, но ходить по моему дому она еще не могла. Пока не могла или уже никогда не сможет.
   – Да, я согласилась поехать с Бети из-за Кейна. – Блэр вздохнула. – Но когда я сюда приехала, он перестал для меня существовать. Я осталась не из-за него. Я… мне надо поговорить с тобой.
   Она пришла, чтобы поговорить со мной. Хватит ли у нас времени? Мне потребовалась вся моя воля, чтобы стоять спокойно и не обнять ее. Что она собиралась сказать, меня не очень волновало, главное – она хотела меня видеть.
   – Я рад, что ты приехала, – только и мог сказать я.
   Блэр чуть нахмурилась, но в глаза мне не смотрела.
   – Все осталось по-прежнему. Тут я ничего не могу изменить. Я больше не смогу тебе доверять. Даже… даже если мне этого хочется.
   Что, черт возьми, все это значило? У меня зашумело в ушах.
   – Я уезжаю из Самита, – сказала она. – Не могу там оставаться. Мне надо самой со всем этим справиться.
   Что?
   – Ты переезжаешь к Бети? – На секунду я даже подумал, что еще сплю и все это мне снится.
   – Вообще-то, я не собиралась к ней переезжать, но сегодня утром мы с ней поговорили, и я подумала… Подумала, может, если мы с тобой увидимся и поговорим… то я смогу какое-то время пожить у Бети. Это не навсегда. Только на пару месяцев. Просто я еще не решила, куда ехать.
   Она все еще хотела уехать. Я должен был это изменить. Если она останется, у меня будет два месяца. Впервые после того, как Блэр попросила меня уйти из того номера в отеле, у меня появилась надежда.
   – По-моему, решение правильное, – сказал я. – Нет смысла торопиться, если у тебя есть возможность пожить здесь.
   Естественно, она могла жить в моем доме и ничего не платить. Она могла спать в моей постели. Со мной. Но я не мог предложить ей этот вариант. Она бы никогда не согласилась.

Блэр

   – Я снова начну работать в клубе. Мы… мы будем иногда видеться. Можно, конечно, поискать работу в другом месте, но в клубе хорошо платят, а мне нужны деньги.
   Так я объясняла свое решение и себе самой, и Рашу. Когда я к нему пришла, я еще не знала, что стану ему говорить. Знала только, что снова увижу его лицо. Бети сначала упрашивала меня рассказать Рашу о беременности, но, когда узнала о том, как в тот день повели себя мой отец, Нэн и ее мать, перешла на мою сторону. Согласилась, что пока не стоит ничего рассказывать.
   Я покинула этот дом всего три с половиной недели назад, так что возвращаться туда было совсем не просто. Мои надежды на то, что, увидев Раша, я смогу остаться спокойной, оказались тщетными. У меня так сжало грудь, что я едва могла дышать, а говорить и вовсе не могла. Я носила под сердцем его ребенка… нашего ребенка. Но ложь, обман, то, кем по рождению был Раш, – все это мешало мне сказать ему то, что он имел право услышать. Я не могла ему все рассказать. Это было неправильно. Это было эгоистично с моей стороны. Я все хорошо понимала, но это ничего не меняло. Ребенок, которого я носила, мог так никогда и не узнать Раша. Я не могла позволить, чтобы мои чувства к Рашу как-то повлияли на мои планы на будущее. На мое будущее и будущее моего малыша. Я твердо решила, что мой отец, его мать и его сестра не станут частью жизни моего ребенка. Я не могла этого допустить. Просто не могла, и все.
   – Конечно. Да, в клубе хорошо платят, – сказал Раш и провел рукой по волосам. – Блэр, ничего не изменилось. Только не для меня. Тебе не нужно мое разрешение. Я хочу этого, хочу, чтобы ты снова жила в Розмари. Хочу видеть твое лицо. Господи, детка, ты сейчас стоишь здесь передо мной, и я не могу, не могу притворяться, будто вообще ничего не чувствую.
   А я не могла смотреть на него. Слишком свежи были раны. Я не ожидала, что он скажет мне что-то такое. Честный разговор, а не выяснение отношений – вот то, что мне было нужно. Притворства или обмана я бы не выдержала.
   – Раш, мне пора. Мне надо было убедиться в том, что ты нормально отнесешься к тому, что я пока останусь в городе. Я буду держать дистанцию.
   Раш двигался так быстро, что я даже не успела заметить, как он оказался между мной и дверью.
   – Прости. Я очень старался держать себя в руках. Но сорвался. Больше этого не повторится, поверь мне. Живи спокойно с Бети. Забудь о том, что я только что сказал. Я исправлюсь. Обещаю тебе. Ты только… только не уезжай. Прошу, пожалуйста.
   Что я могла ему сказать? Раш сумел сделать так, что мне захотелось его утешить, даже извиниться перед ним. Он был опасен и для моих чувств, и для моей способности здраво мыслить. Надо было держать дистанцию. Я кивнула и обошла его, подходя к выходу.
   – Да, я так и сделаю… Увидимся… – заставила себя сказать я и выскочила из дома.
   Я не оглянулась, но знала, что Раш смотрит мне в спину, это было единственной причиной, почему я не сорвалась с места и не побежала. Дистанция… Дистанция – вот то, что нам было нужно. А мне нужно было выплакаться.

* * *

   Он как будто знал о моем приезде. Я хотела пройти в ресторан и поискать там Джимми. Джимми мог подсказать, где Вудс. Но когда я вошла в клуб через служебный вход, Вудс уже ждал меня в коридоре.
   – Итак, она приехала. Признаюсь, я не думал, что ты вернешься, – растягивая слова, сказал Вудс и закрыл за мной дверь.
   – Только на время, – ответила я.
   Вудс подмигнул мне и кивнул в сторону своего офиса.
   – Пойдем поговорим.
   – Хорошо, – сказала я и пошла следом за ним по коридору.
   – Бети сегодня уже два раза звонила. Хотела узнать, виделись мы с тобой или нет, а заодно убедиться в том, что ты снова принята на работу, – сообщил Вудс, открывая дверь в свой кабинет и придерживая ее, чтобы я вошла первой. – А вот телефонный звонок десять минут назад действительно стал сюрпризом. После того как ты сбежала от нас три недели назад, бросив Раша, его как будто подменили, ходил как в воду опущенный. Я не ожидал, что он решит похлопотать за тебя передо мной. Хотя мог бы и не утруждаться, я уже договорился о том, что ты возвращаешься на работу.
   Я остановилась и посмотрела на Вудса.
   – Раш звонил? – спросила я с изумлением.
   Мне даже стало немного страшно, что у меня начались слуховые галлюцинации.
   Вудс закрыл дверь, прошел в офис и встал рядом со своим столом. Он оперся о столешницу из дорогого, до блеска отполированного дерева и скрестил руки на груди. Сейчас он был серьезен, хотя еще несколько минут назад встретил меня с улыбкой.
   – Да, Раш. Я знал, что правда выйдет наружу. Кое-что мне рассказал Джейс. По крайней мере, то, что сам знал. Этого было достаточно, чтобы понять, кто ты. Вернее, за кого тебя принимают Раш и Нэн. Я предупреждал тебя, что Раш выберет Нэн. Он и выбрал ее уже после того, как я тебя предупредил. Ты правда хочешь вернуться ко всему этому? Неужели в Алабаме настолько плохо?
   Нет, в Алабаме было не настолько плохо. А вот забеременеть в девятнадцать лет, когда у тебя нет семьи, – действительно хуже некуда. Только говорить все это Вудсу я не собиралась.
   – Вообще-то, вернуться сюда было непросто. И встретиться с… с ними тоже будет нелегко. Но я должна решить, что мне делать дальше. Куда ехать. В Алабаме меня ничто не держит. Оставаться там я больше не могу, не могу притворяться. Пришло время начинать новую жизнь. А Бети – мой единственный друг, больше мне не к кому обратиться.
   Вудс удивленно поднял брови:
   – Вот как? А я кто? Мне казалось, мы друзья.
   Я прошла вперед и встала за креслом напротив Вудса.
   – Мы друзья, – с улыбкой сказала я. – Но… не настолько близкие.
   – Только не потому, что я из кожи вон не лез.
   Я даже рассмеялась.
   – Как приятно снова слышать твой смех, – сказал Вудс и тоже улыбнулся. – Я скучал по нему.
   В душе шевельнулась надежда, что возвращение в Розмари, может, и не будет таким уж тяжелым.
   – Ты принята. Можешь приступать. С девчонками на гольф-картах у нас туго. Да и Джимми все еще дуется, он не очень-то ладит с другими работниками. Он тоже по тебе скучал.