– Разве ваш сын мертв? – Спина Бенджамиля покрылась холодным потом, он с ужасом глянул на своего спутника, и на миг ему показалось, что глаза Лимкина светятся во тьме ровным фосфорическим светом.
– С чего вы это взяли? – спросил маленький человек подозрительно.
– Я, наверное, ослышался, – пробормотал Бенджамиль. – Мне…
Но в этот момент они вошли в очередной круг света, и Лимкин неожиданно остановился.
– Что? – испуганно спросил Бен.
– Идите-идите, я сейчас догоню. – Лимкин криво улыбнулся. – Штиблет расстегнулся.
Не смея противоречить, Бенджамиль сделал десяток неуверенных шагов и оглянулся. Слэй Лимкин, присев на одно колено, копался с застежкой своего ботинка. Бен прошел еще немного вперед, борясь с нестерпимым желанием побежать сломя голову, и поравнялся с последним фонарем. Дальше была тьма и металлическая ограда.
– Здесь тупик! – хрипло крикнул Мэй, оборачиваясь.
– Я знаю, – негромко сказал Лимкин, бесшумно возникая на границе светового ореола.
Бенджамиль невольно отшатнулся и попятился назад.
– Куда же ты, белый корпи? – ласково поинтересовался маленький человек, хищно вытягивая жилистую шею. – Там тупик.
Не помня себя от страха, Бен рванулся влево, пытаясь проскользнуть между стеной дома и своим жутко изменившимся провожатым. Лимкин с невероятным проворством повторил маневр, и неожиданно сильные, цепкие руки притиснули Бенджамиля к облупленной штукатурке. Бен попробовал дернуться, но что-то острое уперлось в его шею, прямо во впадинку под нижней челюстью.
– Не надо бегать! – оскалясь, прошипел Лимкин. – Сломаешь ноги, как доберешься до своего аутсайда?
Боясь пошевелиться, Бенджамиль скосил глаза вниз и увидел длинный стеклянный осколок, прижатый к своей шее, увидел вздувшиеся синие жилки на тыльной стороне сухой ладони и капельки крови между пальцами, мертвой хваткой сжавшими острые края стекла. И от вида этих темных капелек Бенджамиль Мэй неожиданно пришел в себя. Не то чтобы он перестал бояться, нет, он боялся по-прежнему, но мозг его вышел из ступора и лихорадочно заработал в поисках спасения.
– Что вы делаете, мистер Лимкин?! – прохрипел Бен, пытаясь отодвинуться от колючего острия.
– Воплощаю в жизнь учение Дарвина! – Глаза Лимкина сверкали, мелкие брызги слюны долетали до лица Бенджамиля. – Сильный ест слабого. Разве ты еще не понял? Ты слаб, а я силен и расчищаю место для своих детей. Не крутись! – Безумец надавил на стекло чуть сильнее. – Ты у меня будешь тринадцатым! Польщен? Оценил иронию числа? Или вам, беленьким корпи, запрещают думать о всяких суевериях? Надо же, какая удача! Тринадцатый, и белый парень! Еще никогда не убивал белую крысу из аутсайда!
– Но я не сделал вам ничего плохого, мистер Лимкин! – в отчаянии прошептал Бен.
– Это не имеет значения! Что там у тебя?
Рука Лимкина наткнулась на медальон с оракулом, и в тот же миг раздался громкий сухой щелчок. Ярость на лице Лимкина в одну секунду сменилась испугом, испуг – удивлением, а удивление – гримасой боли. Безумный маньяк взвыл сквозь оскаленные зубы, выронил стекло и, схватившись за правое бедро, навзничь рухнул на асфальт, исторгая стоны и проклятия. Бен, как во сне, оторвался от стены и сделал пару неверных шагов.
– Бенни?! Бенджамиль Мэй?! – раздался изумленный голос, и долговязая фигура в сюртуке с пелериной выступила из темноты в круг неяркого света. – Ничего себе, прогулка на ночь!
Глава 6
Глава 7
– С чего вы это взяли? – спросил маленький человек подозрительно.
– Я, наверное, ослышался, – пробормотал Бенджамиль. – Мне…
Но в этот момент они вошли в очередной круг света, и Лимкин неожиданно остановился.
– Что? – испуганно спросил Бен.
– Идите-идите, я сейчас догоню. – Лимкин криво улыбнулся. – Штиблет расстегнулся.
Не смея противоречить, Бенджамиль сделал десяток неуверенных шагов и оглянулся. Слэй Лимкин, присев на одно колено, копался с застежкой своего ботинка. Бен прошел еще немного вперед, борясь с нестерпимым желанием побежать сломя голову, и поравнялся с последним фонарем. Дальше была тьма и металлическая ограда.
– Здесь тупик! – хрипло крикнул Мэй, оборачиваясь.
– Я знаю, – негромко сказал Лимкин, бесшумно возникая на границе светового ореола.
Бенджамиль невольно отшатнулся и попятился назад.
– Куда же ты, белый корпи? – ласково поинтересовался маленький человек, хищно вытягивая жилистую шею. – Там тупик.
Не помня себя от страха, Бен рванулся влево, пытаясь проскользнуть между стеной дома и своим жутко изменившимся провожатым. Лимкин с невероятным проворством повторил маневр, и неожиданно сильные, цепкие руки притиснули Бенджамиля к облупленной штукатурке. Бен попробовал дернуться, но что-то острое уперлось в его шею, прямо во впадинку под нижней челюстью.
– Не надо бегать! – оскалясь, прошипел Лимкин. – Сломаешь ноги, как доберешься до своего аутсайда?
Боясь пошевелиться, Бенджамиль скосил глаза вниз и увидел длинный стеклянный осколок, прижатый к своей шее, увидел вздувшиеся синие жилки на тыльной стороне сухой ладони и капельки крови между пальцами, мертвой хваткой сжавшими острые края стекла. И от вида этих темных капелек Бенджамиль Мэй неожиданно пришел в себя. Не то чтобы он перестал бояться, нет, он боялся по-прежнему, но мозг его вышел из ступора и лихорадочно заработал в поисках спасения.
– Что вы делаете, мистер Лимкин?! – прохрипел Бен, пытаясь отодвинуться от колючего острия.
– Воплощаю в жизнь учение Дарвина! – Глаза Лимкина сверкали, мелкие брызги слюны долетали до лица Бенджамиля. – Сильный ест слабого. Разве ты еще не понял? Ты слаб, а я силен и расчищаю место для своих детей. Не крутись! – Безумец надавил на стекло чуть сильнее. – Ты у меня будешь тринадцатым! Польщен? Оценил иронию числа? Или вам, беленьким корпи, запрещают думать о всяких суевериях? Надо же, какая удача! Тринадцатый, и белый парень! Еще никогда не убивал белую крысу из аутсайда!
– Но я не сделал вам ничего плохого, мистер Лимкин! – в отчаянии прошептал Бен.
– Это не имеет значения! Что там у тебя?
Рука Лимкина наткнулась на медальон с оракулом, и в тот же миг раздался громкий сухой щелчок. Ярость на лице Лимкина в одну секунду сменилась испугом, испуг – удивлением, а удивление – гримасой боли. Безумный маньяк взвыл сквозь оскаленные зубы, выронил стекло и, схватившись за правое бедро, навзничь рухнул на асфальт, исторгая стоны и проклятия. Бен, как во сне, оторвался от стены и сделал пару неверных шагов.
– Бенни?! Бенджамиль Мэй?! – раздался изумленный голос, и долговязая фигура в сюртуке с пелериной выступила из темноты в круг неяркого света. – Ничего себе, прогулка на ночь!
Глава 6
В лифтовом холле пахло пылью и железом. Никакого беспорядка, никакой битой плитки на полу, никаких рисунков на стенах, и все равно пахло запустением. Они завели инерпед в кабину с прозрачными стенами, и Виктор, произнеся четыре цифры, прижал большой палец к сенсорной панели.
– Сороковой, – сказал он негромко. – Со мной гость.
– Доступ разрешен, – прощебетал игрушечный женский голос. – Добрый вечер, мистер Штерн.
Лифт тронулся, набирая скорость, побежал вверх по прозрачной трубе. Под ногами у Бена поплыли вниз редкие россыпи огоньков черного буфера.
– Стараюсь не оставлять его внизу. – Виктор похлопал инерпед по сиденью. – Там, конечно, бронированные стекла, но все равно могут спереть. Как ты успел убедиться, отребья у нас хватает.
– Да уж… – сказал Бенджамиль, глупо улыбаясь и осторожно трогая поцарапанную шею.
– А с ухом что? – поинтересовался Виктор. – Тоже любитель Дарвина?
– Нет, это раньше. – Бенджамиль потрогал и ухо. – Слушай, Вик, я до сих пор поверить не могу. Какое-то невероятное везение. Если бы не ты… – Бен в очередной раз почувствовал желание полезть обниматься, – …этот извращенец меня бы на куски порезал.
– И скормил бы голодным деткам, – осклабился Виктор.
– Все-таки зря мы его оставили, – сказал Бенджамиль с сомнением. – У него, наверное, бедро раздроблено (Виктор согласно кивнул). Может, стопам нужно было сообщить или в больницу.
– Ну ты даешь, Бенни! – изумился Виктор. – Нет! Я, конечно, знаю: ты и в школе был изрядным остолопом, но ведь пятнадцать лет прошло! Неужто ни шага в сторону прогресса?
Бен открыл было рот, но Виктор не дал ему высказаться.
– Ничего! – заявил он решительно и даже агрессивно. – Небольшое кровопускание настоящему маньяку только на пользу. Прогуляется на четвереньках по ночному холодку, здоровее будет. А подохнет – невелика потеря! В буфере ублюдков хватает!
– Человек все-таки, – неуверенно пробормотал Бен.
Виктор только головой покрутил и сказал иронически:
– Может, вступишь в общество защиты ублюдков? Выгружайся, любитель маньяков, приехали!
Бенджамиль шагнул в раскрывшиеся двери и замер. Размеры квартиры поражали воображение.
– Одна гостиная четверть гектара, – прокомментировал Виктор, выкатывая из лифта инерпед. – Спальни налево, кухня с ванной направо, в кухне маленький аль-Дональдс, в ванной маленькие Багамы.
– Вот это да! – Бенджамиль осторожно ступал по гладкому прозрачному паркету.
Через литраконовую толщу перекрытий слабо просматривались конструкции нижележащих этажей.
– С ума сойти! Ты миллионер? Ты получил в наследство полтора процента корпоративных акций??
– Клал я на их акции, – весело сказал Виктор, по всему было видно, что он доволен произведенным эффектом.
– Но это же стоит уйму денег!
Виктор засмеялся:
– Меня всегда раздирает на части ужасный дуализм. Обожаю пускать пыль в глаза и ненавижу врать, по крайней мере старым приятелям… На самом деле я арендую этот замечательный пентхауз, а в этом сверхзамечательном районе целый этаж небоскреба стоит сущие пустяки. Да ты проходи! Не стой в дверях, осматривайся!
Бенджамиль сделал несколько шагов вперед и начал осматриваться. Впрочем, осматривать особо было нечего. В огромном помещении с прозрачным полом почти ничего не было. Посреди гостиной стоял биллектронный вычислитель, оформленный в виде кольцеобразного стола с четырьмя операторскими креслами, десяток дополнительных емкостей с памятью да пара стеллажей для инфокапсул. Сбоку от вычислителя прямо на полу стоял высокий блестящий куб метра два в поперечнике и лежало несколько больших коробок из гофрированного пластика веселой расцветки.
– Амаль!!! – крикнул Виктор. – Где ты, черт побери, дрыхнешь!? Забери у меня машину!
Из-за груды цветных коробок появился робот, этакий серенький матовый шар на широко расставленных шасси с восемью парами маленьких колесиков, непрерывно мигающий желтыми и красными огоньками. Приблизившись к Виктору, робот нагло заявил ворчливым женским голосом:
– Что вы такое несете, сударь? Ничего я не дрыхну! Я и дрыхнуть не умею! Давайте сюда инерпед.
– Колеса не забудь протереть, – устало сказал Виктор, – и не мигай мне! Говори вслух. Бенджамиль мой друг.
Робот с негромким шелестом выпустил пару суставчатых манипуляторов и провернулся на месте.
– А вы знаете, сударь, что у вашего друга неактивированная метка пятьдесят второго правоохранительного участка? – спросил он суровым мужским басом и взвизгнул встревоженным фальцетом. – Вероятно, он преступник, сударь!
– Разберемся, – сказал Виктор, передавая роботу инерпед. – Все нормально, Бен мой друг. Ситуация под контролем.
– Желаю надеяться, сударь! – пропищал робот, подхватил инерпед и укатил его куда-то вбок.
– Пошли, – сказал Виктор, цепляя Бена под руку. – Сударь успел и в участке побывать? Интересно знать, за что.
– Ерунда какая-то, дурацкая ошибка! Я тебе начинал рассказывать… – заволновался Бен. – А потом участок взорвали.
Виктор присвистнул и поглядел на приятеля с некоторым уважением:
– Надеюсь, не ты? Ладно, шучу! Что сударь желает сделать сначала – помыться или перекусить?
Ничего не евший со вчерашнего вечера Бенджамиль сглотнул слюну.
– Помыться! – сказал он после секундного раздумья. – А что говорил твой робот насчет какой-то метки?
– Не твой, а твоя, – поправил Виктор, – Я слишком натурал, чтобы жить с мужчиной, будь он даже роботом.
Бенджамиль рассеянно кивнул:
– А метка?
– Метка? – равнодушно отозвался Виктор. – Тебе укол в спину ставили?
– Не помню. – Бенджамиль остановился и наморщил лоб. – Может, и ставили, я не в себе был…
– Так вот, – продолжал Виктор скучным голосом, – каждому задержанному стопы вводят клещ-маячок, так называемую метку с индивидуальным кодом радиосигнала. В случае повторного задержания легко определить причину первого привода. Хорош ты будешь, когда заявишься к стопам сообщать про раненого маньяка.
– А нельзя этого клеща как-нибудь достать? – жалобно спросил Мэй. – Место укола, наверное, еще видно.
Виктор покачал головой:
– Сразу после введения наночип начинает дрейфовать в подкожной клетчатке. Стопы тоже не дураки. Чтобы найти такой маячок, необходимо специальное, очень чувствительное оборудование. У меня его, к сожалению, нет. Слишком дорогая игрушка.
– Здо́рово! – уныло сказал Бен. – У меня в спине хрень, которая транслирует всем на свете, где найти задницу Бенджамиля Мэя.
– Уже не в спине, – весело поправил Виктор. – Она вполне может быть именно в районе копчика, или в районе пупка, или в районе члена.
– Спасибо, с членом мы сегодня уже говорили. – Бенджамиль помрачнел еще больше.
– Не куксись, приятель! – Виктор ткнул его кулаком в плечо. – Никому твоя задница не нужна. Клещ в латентном состоянии дает совсем слабый сигнал, с десяти шагов не засечешь. Здесь, на границе буфера и Сити, метка, наверное, у каждого третьего, если бы маяки работали на всю громкость, то стоповские радары сошли бы с ума. Тем более участок, как я слышал, здорово пострадал от взрыва, там сейчас кавардак. Ничего противоправного ты совершать не собираешься. Даже если и совершишь, то нужно, чтобы кто-нибудь обладающий сканером и передатчиком стукнул черно-желтым код твоего клеща. И даже если они запустят твой маячок на всю катушку, слышно его будет в радиусе трех-четырех километров максимум. Эти клещи, между нами, совершенно никчемное устройство. Видишь, сколько «если»?
– А твоя Амаль не может того… ну, стукнуть? – Бенджамиль почти успокоился.
– Теоретически – да, – сказал Виктор, улыбаясь, – практически – нет. Обычно домашние роботы должны сообщать о нестандартных ситуациях. Блокировать эту функцию нельзя, но обмануть довольно несложно. Достаточно сделать так, чтобы робот просил разрешения на сигнал. Лично я такую поправку сделал. На кой мне в доме дятел?
– Что такое дятел? – спросил Бен, улыбаясь вслед за Виктором.
– Дятел? – Виктор удивленно поднял брови. – По-моему, такая птица, с красной головой. – Он помахал кистями рук, словно крыльями. – Стучит носом по дереву. Стучит… Понимаешь?
Бенджамиль кивнул.
– Поменьше напрягайся, – продолжал Виктор менторским тоном. – Приходи в себя. Завтра, нет, уже сегодня я отвезу тебя на станцию, усажу в таблетку, к вечеру будешь дома. Насчет клеща не заморачивайся. В лимонно-розовом секторе аутсайда живет один кудесник, он вытаскивает любые чипы из любых задниц. Я дам тебе адрес, скажешь, что от меня, он еще и скидку сделает… Ладно! Иди мойся. Разовое белье в стеллаже, слева от бассейна, халат возьми желтый, он в шкафу, дверки прозрачные: увидишь. Грязное брось возле двери, Амаль постирает и высушит. Иди осваивайся, а я дам моей кулинарше указания насчет чего-нибудь перекусить.
Бенджамиль представил Амаль в цветном передничке, с поварешкой в манипуляторе и засмеялся.
Пахло изумительно и на вкус было не хуже. Бенджамиль Фрэнсис Мэй в мохнатом желтом халате, с еще мокрыми после купания волосами сидел за столом из натурального дерева перед скворчащей сковородкой и отдавал должное талантам механической поварихи.
– Просто невероятно! До сих пор не могу поверить! – приговаривал Бен, цепляя вилкой поджаристый ломтик искусственной баранины. – Ты появился просто как во сне. Не случись ты поблизости, мне бы точно пришел конец. Согласись, Вик, это какое-то невероятное везение! Какая-то мистика!
– При чем тут мистика? – Виктор наполнил толстобокие стаканы красным фальберне из пластиковой бутылки с высоким горлышком. – Каждый день я гуляю перед сном, выбирая один из пяти маршрутов, так что вероятность нашей встречи была достаточно высока. Поскольку гулять вечером в наших краях небезопасно, я всегда таскаю с собой револьвер. И никаких чудес. Удача и неудача – продукт конкретного поведения конкретного человека.
– Револьвер – это классно! – соглашался Бен, уплетая тушеные бобы. – Откуда у тебя лицензия?
Виктор фыркнул:
– У меня целая коллекция револьверов! И никакой лицензии!
– Коллекция?! – изумился Бен. – А если стоп тормознет тебя с оружием в кармане?
– Банкнота в пятьсот марок заменяет любую лицензию, мой юный друг! – провозгласил Виктор. – Будь здоров!
Они чокнулись и выпили.
– Шикарная квартира, домашний робот, отличное вино. – Бенджамиль вытер губы салфеткой. – Чем ты занимаешься, Вик? Я ведь тебя со школы не видел. Раньше мы дрались на переменках, а теперь ты живешь как хайдрай высшего звена! Я просто сгораю от любопытства.
– Поверь мне, Бенни, ты даже представить не можешь, как живут хайдраи высшего звена. И вино это далеко не отличное, отличное мне не по карману, – сказал Виктор, ухмыляясь. – Хотя меня моя жизнь устраивает. Охотно поделюсь секретами успеха, но сначала твоя история в деталях и подробностях. Я тоже имею право на любопытство.
– Нечестно! – воскликнул Бен, вино уже слегка ударило ему в голову. – Почему я первый?
– Хорошо, – согласился Виктор, – давай бросим монетку.
Он, привстав со стула, покопался в брючном кармане и извлек четверть марки:
– Орел или решка?
– Решка, – поколебавшись, выбрал Бен.
Тяжелая монета кувыркнулась в воздухе и покатилась по столу. Виктор быстро прихлопнул ее ладонью.
– Ну? – спросил Бенджамиль нетерпеливо.
– Орел! – Виктор победоносно улыбнулся. – Я выиграл.
Бенджамиль вздохнул и принялся рассказывать. Теперь, в уютной столовой на сороковом этаже, за бронированными стеклами, с чистыми волосами и тремя бокалами красного вина в желудке, все происшедшее с ним за последние сутки уже не казалось Бену таким чудовищным, скорее наоборот, выглядело достаточно забавно. Штерн слушал его, прихлебывая терпкое фальберне, слегка посмеиваясь по мере необходимости. Когда Бенджамиль дошел до финала истории с Кристмас, Виктор быстро поднялся со своего места и обогнул стол.
– Не вертись, – сказал он Бену и принялся осторожно отклеивать универсальный пластырь с порезанного уха.
– Ну вот, прихожу я в себя в каком-то сквере, ни карточек, ни документов, ни телефонов, – продолжал говорить Бенджамиль, стараясь держать голову неподвижно. – Рядом пьяный батон… Ай! Что там?
– Ты знаешь, Бенни, твои сношалы оказались совестливыми ребятами, – наконец резюмировал Виктор. – Разрезали аккуратно, достали аккуратно. Судя по тому, что нет воспаления, дезинфицировали и даже скобку наложили. Прими мои поздравления, могло быть хуже.
– Куда уж хуже, – пробормотал Бен. – Одного я не пойму, Вик! Почему я отрубился? Раз – и будто выключатель повернули. Ничего не помню.
– Хорошо хоть было? – цинично поинтересовался Виктор.
– Хорошо, – признался Бен, не обратив внимания на тон товарища. – Никогда еще так хорошо не было. Может, она мне чего в питье подмешала?
– Начинаешь соображать! – Виктор похлопал Бена по плечу. – Сношалы так и действуют. Смазливая киска заманивает клиента в безлюдное место, и там его свежуют по полной программе. А дабы клиент не трепыхался, клиента погружают в глубокий наркотический сон. Способы усыпления различаются по гуманности и изощренности, но сыпать порошок в стакан неэффективно. Многие помещают заряд снотворного себе в рот, срабатывает при поцелуе или, скажем, при миньете. У твоей подружки источник транквилизатора, скорее всего, находится во влагалище. Сама она к нему имунна, а ты, как видишь, нет.
– Постой-ка! – Бенджамиля прошиб озноб. – Я занимался сексом без презервогеля с совершенно незнакомой женщиной! Вик, я, наверное, уже болен бог знает чем! У меня, может быть, афганский гепатит или нейрокок спинного мозга!
– Это навряд ли. – Виктор слегка придержал разволновавшегося Мэя за макушку. – Сношалы трепетно следят за своим здоровьем. Им нафиг не надо, чтобы стопы их разыскивали за умышленное распространение опасных заболеваний. Держу пари, твоя киска еще вчера сбегала к нужному доктору и сдала все тесты. Она ведь рисковала не меньше тебя, дурака. Так что успокойся, тебе даже телефон вырезали аккуратно, как в клинике. Погоди минутку, не вертись, дай обработаю порез. Где-то у меня тут был пластырь.
– Ай! – сказал Бенджамиль, он понемногу начал успокаиваться. – А на кой черт им служебный телефон?
– Там довольно дорогой чип, – сказал Виктор, – его можно продать.
Через пять минут ухо было обработано антисептиком и заново залито пластырем, а обескураженный, изрядно приунывший Бенджамиль печально рассказывал о разводе с Ирэн. Виктор отнесся к его страданиям скорее иронично, чем сочувственно.
– Хватит распускать нюни! – заявил он безапелляционно. – Киски хороши, когда они на пару часов! Прости, Бенни, но брак – это рудимент прошлых эпох. Посмотри на меня. Мне не нужно никакой жены – ни гостевой, ни постоянной. Я могу иметь женщину практически всегда, когда захочу. И это каждый раз будет новая женщина. Никаких обязательств, никаких иллюзий, никаких разочарований.
– А как же корпоративная мораль? Как свод этических норм корпорации? – У Бена округлились глаза.
– Гребал я этические нормы с корпоративной моралью! – отрезал Виктор, – И тебе советую. Вот действительно ни с чем несравнимое удовольствие. Как, говоришь, зовут твою несостоявшуюся супругу?
– Ирина фон Гирш.
– Я ее знаю?
– Навряд ли.
– И все одно она тебя не стоит! – махнул рукой Виктор. – Хочешь, я найду тебе женщину прямо сейчас?
И Бенджамиль вдруг понял, что это не простой треп, что Виктор действительно сможет найти ему женщину прямо сейчас, сию минуту.
– Не стоит, Вик, – сказал он испуганно. – Я не в форме. Давай лучше выпьем.
– Как знаешь! – Виктор пожал плечами и полез за новой бутылкой.
Когда в открытую дверь столовой въехала Амаль, друзья успели опорожнить новую бутылку на три четверти, а Бенджамиль успел завершить рассказ о своем маленьком турне по черному буферу.
– Дальше ты знаешь, – сказал он в заключении.
– Поучительная история. – Виктор допил вино из своего бокала. – А согласись, Бен, твою аутсайдовскую жопу хорошенько потрясло на наших кочках!
– Если бы не ты!.. – Бенджамиль с размаху прижал обе руки к груди.
– Сударь, платье вашего друга готово, – проворковала Амаль хорошо поставленным грудным контральто и выложила на свободный стул брюки, рубашку и френч.
– Ты, как всегда, на высоте, дорогая! – Виктор, придерживаясь за спинку стула, нагнулся и пьяно чмокнул домработницу в гладкую макушку. – Смотри, Бенни! Моя Амаль намного практичнее любой бабы!
Он звонко хлопнул Амаль по шарообразному корпусу там, где предполагалась задница.
– Шалун! – пробасила роботесса и укатила прочь.
– Облачайся, скиталец! – Виктор протянул Бенджамилю стопку одежды. – А то мне с высоты домашнего костюма дискомфортно взирать на банный халат.
Слегка смущаясь, Бенджамиль скинул халат на спинку стула и принялся натягивать чистые, выглаженные брюки. Когда он застегивал рубашку, Виктор обратил внимание на медальон оракула.
– Что это у тебя на груди? Какой-то фетиш? – спросил он, весело ухмыляясь. – Выдает себя за добропорядочного корпи, а сам носит амулеты, как какой-нибудь ситтер.
– Это не амулет. Это оракул. – Бенджамиль погрозил товарищу пальцем. – Он предсказывает будущее и не любит, когда с ним шутят.
– Выкладывай эту штуковину на стол! – потребовал Виктор, разливая остатки вина по бокалам и на скатерть. – Поглядим, что это за мистика.
Бенджамиль, секунду поколебавшись, потянул оракула с шеи.
В столовой было довольно светло, но мелкие буквы цвета ртути терялись на светло-сером экранчике монитора. Виктор, прищурившись, нагнулся ближе и громко прочитал:
– Я спросил его, как мне жить дальше, и он ответил! – волнуясь, объяснил Бен.
– И что он тебе советует?
Бенджамиль старательно пропустил мимо ушей ядовитый тон вопроса:
– Бывает трудно сказать сразу, но, по-моему, он советует мне поступать по обстоятельствам.
Виктор откинулся на спинку стула и захохотал.
– Такой совет может и моя Амаль дать! – сказал он, насмеявшись вволю. – Полная ерунда.
– Ничего не ерунда! – загорячился Бен. – Оракул предсказал, что я не попаду домой, и вот я здесь. Потом он насчет девушки предупреждал, только я не понял, и насчет Лимкина. Если бы я послушался предсказания, то ни за что не поперся бы ночью бог весть куда, за едва знакомой женщиной!
– Поперся бы! – уверенно сказал Виктор. – У этой кошечки наверняка имплантант-манок. Мужикам от этой фигни просто башку сносит, без вариантов. Лично я по барам без глушилки и не хожу даже. Так что поперся бы, за милую душу поперся.
– Поперся, не поперся! – пробурчал Бен. – Какая разница? Предсказание-то было!
– А что он написал конкретно?
– Я точно не вспомню. – Бенджамиль взъерошил пятерней свои короткие обесцвеченные волосы. – Что-то про судьбу, и про красавиц, и про опасность.
– Здесь судьба, там судьба. – Виктор положил оракула на ладонь и принялся скрупулезно осматривать вещицу со всех сторон. – Бенни! По-моему, ты сам придумываешь значение этой стихотворной тарабарщины. Кстати, здесь серийный номер: 531322D37, – наконец сказал он, царапая ногтем корпус. – Я и не предполагал, что волшебные вещи в прошлом веке штамповали на конвейере.
– Дай сюда! – обиженно сказал Бен, отбирая у Виктора медальон.
– Помолимся, братия, помолимся и причастимся кровью господнею! – пропел Виктор, косясь на Бенджамиля нечестивым глазом и наполняя бокалы красным.
– Аминь! – мрачно сказал Бен.
Он одним духом выпил свою порцию и спрятал оракула под рубашку.
– Сороковой, – сказал он негромко. – Со мной гость.
– Доступ разрешен, – прощебетал игрушечный женский голос. – Добрый вечер, мистер Штерн.
Лифт тронулся, набирая скорость, побежал вверх по прозрачной трубе. Под ногами у Бена поплыли вниз редкие россыпи огоньков черного буфера.
– Стараюсь не оставлять его внизу. – Виктор похлопал инерпед по сиденью. – Там, конечно, бронированные стекла, но все равно могут спереть. Как ты успел убедиться, отребья у нас хватает.
– Да уж… – сказал Бенджамиль, глупо улыбаясь и осторожно трогая поцарапанную шею.
– А с ухом что? – поинтересовался Виктор. – Тоже любитель Дарвина?
– Нет, это раньше. – Бенджамиль потрогал и ухо. – Слушай, Вик, я до сих пор поверить не могу. Какое-то невероятное везение. Если бы не ты… – Бен в очередной раз почувствовал желание полезть обниматься, – …этот извращенец меня бы на куски порезал.
– И скормил бы голодным деткам, – осклабился Виктор.
– Все-таки зря мы его оставили, – сказал Бенджамиль с сомнением. – У него, наверное, бедро раздроблено (Виктор согласно кивнул). Может, стопам нужно было сообщить или в больницу.
– Ну ты даешь, Бенни! – изумился Виктор. – Нет! Я, конечно, знаю: ты и в школе был изрядным остолопом, но ведь пятнадцать лет прошло! Неужто ни шага в сторону прогресса?
Бен открыл было рот, но Виктор не дал ему высказаться.
– Ничего! – заявил он решительно и даже агрессивно. – Небольшое кровопускание настоящему маньяку только на пользу. Прогуляется на четвереньках по ночному холодку, здоровее будет. А подохнет – невелика потеря! В буфере ублюдков хватает!
– Человек все-таки, – неуверенно пробормотал Бен.
Виктор только головой покрутил и сказал иронически:
– Может, вступишь в общество защиты ублюдков? Выгружайся, любитель маньяков, приехали!
Бенджамиль шагнул в раскрывшиеся двери и замер. Размеры квартиры поражали воображение.
– Одна гостиная четверть гектара, – прокомментировал Виктор, выкатывая из лифта инерпед. – Спальни налево, кухня с ванной направо, в кухне маленький аль-Дональдс, в ванной маленькие Багамы.
– Вот это да! – Бенджамиль осторожно ступал по гладкому прозрачному паркету.
Через литраконовую толщу перекрытий слабо просматривались конструкции нижележащих этажей.
– С ума сойти! Ты миллионер? Ты получил в наследство полтора процента корпоративных акций??
– Клал я на их акции, – весело сказал Виктор, по всему было видно, что он доволен произведенным эффектом.
– Но это же стоит уйму денег!
Виктор засмеялся:
– Меня всегда раздирает на части ужасный дуализм. Обожаю пускать пыль в глаза и ненавижу врать, по крайней мере старым приятелям… На самом деле я арендую этот замечательный пентхауз, а в этом сверхзамечательном районе целый этаж небоскреба стоит сущие пустяки. Да ты проходи! Не стой в дверях, осматривайся!
Бенджамиль сделал несколько шагов вперед и начал осматриваться. Впрочем, осматривать особо было нечего. В огромном помещении с прозрачным полом почти ничего не было. Посреди гостиной стоял биллектронный вычислитель, оформленный в виде кольцеобразного стола с четырьмя операторскими креслами, десяток дополнительных емкостей с памятью да пара стеллажей для инфокапсул. Сбоку от вычислителя прямо на полу стоял высокий блестящий куб метра два в поперечнике и лежало несколько больших коробок из гофрированного пластика веселой расцветки.
– Амаль!!! – крикнул Виктор. – Где ты, черт побери, дрыхнешь!? Забери у меня машину!
Из-за груды цветных коробок появился робот, этакий серенький матовый шар на широко расставленных шасси с восемью парами маленьких колесиков, непрерывно мигающий желтыми и красными огоньками. Приблизившись к Виктору, робот нагло заявил ворчливым женским голосом:
– Что вы такое несете, сударь? Ничего я не дрыхну! Я и дрыхнуть не умею! Давайте сюда инерпед.
– Колеса не забудь протереть, – устало сказал Виктор, – и не мигай мне! Говори вслух. Бенджамиль мой друг.
Робот с негромким шелестом выпустил пару суставчатых манипуляторов и провернулся на месте.
– А вы знаете, сударь, что у вашего друга неактивированная метка пятьдесят второго правоохранительного участка? – спросил он суровым мужским басом и взвизгнул встревоженным фальцетом. – Вероятно, он преступник, сударь!
– Разберемся, – сказал Виктор, передавая роботу инерпед. – Все нормально, Бен мой друг. Ситуация под контролем.
– Желаю надеяться, сударь! – пропищал робот, подхватил инерпед и укатил его куда-то вбок.
– Пошли, – сказал Виктор, цепляя Бена под руку. – Сударь успел и в участке побывать? Интересно знать, за что.
– Ерунда какая-то, дурацкая ошибка! Я тебе начинал рассказывать… – заволновался Бен. – А потом участок взорвали.
Виктор присвистнул и поглядел на приятеля с некоторым уважением:
– Надеюсь, не ты? Ладно, шучу! Что сударь желает сделать сначала – помыться или перекусить?
Ничего не евший со вчерашнего вечера Бенджамиль сглотнул слюну.
– Помыться! – сказал он после секундного раздумья. – А что говорил твой робот насчет какой-то метки?
– Не твой, а твоя, – поправил Виктор, – Я слишком натурал, чтобы жить с мужчиной, будь он даже роботом.
Бенджамиль рассеянно кивнул:
– А метка?
– Метка? – равнодушно отозвался Виктор. – Тебе укол в спину ставили?
– Не помню. – Бенджамиль остановился и наморщил лоб. – Может, и ставили, я не в себе был…
– Так вот, – продолжал Виктор скучным голосом, – каждому задержанному стопы вводят клещ-маячок, так называемую метку с индивидуальным кодом радиосигнала. В случае повторного задержания легко определить причину первого привода. Хорош ты будешь, когда заявишься к стопам сообщать про раненого маньяка.
– А нельзя этого клеща как-нибудь достать? – жалобно спросил Мэй. – Место укола, наверное, еще видно.
Виктор покачал головой:
– Сразу после введения наночип начинает дрейфовать в подкожной клетчатке. Стопы тоже не дураки. Чтобы найти такой маячок, необходимо специальное, очень чувствительное оборудование. У меня его, к сожалению, нет. Слишком дорогая игрушка.
– Здо́рово! – уныло сказал Бен. – У меня в спине хрень, которая транслирует всем на свете, где найти задницу Бенджамиля Мэя.
– Уже не в спине, – весело поправил Виктор. – Она вполне может быть именно в районе копчика, или в районе пупка, или в районе члена.
– Спасибо, с членом мы сегодня уже говорили. – Бенджамиль помрачнел еще больше.
– Не куксись, приятель! – Виктор ткнул его кулаком в плечо. – Никому твоя задница не нужна. Клещ в латентном состоянии дает совсем слабый сигнал, с десяти шагов не засечешь. Здесь, на границе буфера и Сити, метка, наверное, у каждого третьего, если бы маяки работали на всю громкость, то стоповские радары сошли бы с ума. Тем более участок, как я слышал, здорово пострадал от взрыва, там сейчас кавардак. Ничего противоправного ты совершать не собираешься. Даже если и совершишь, то нужно, чтобы кто-нибудь обладающий сканером и передатчиком стукнул черно-желтым код твоего клеща. И даже если они запустят твой маячок на всю катушку, слышно его будет в радиусе трех-четырех километров максимум. Эти клещи, между нами, совершенно никчемное устройство. Видишь, сколько «если»?
– А твоя Амаль не может того… ну, стукнуть? – Бенджамиль почти успокоился.
– Теоретически – да, – сказал Виктор, улыбаясь, – практически – нет. Обычно домашние роботы должны сообщать о нестандартных ситуациях. Блокировать эту функцию нельзя, но обмануть довольно несложно. Достаточно сделать так, чтобы робот просил разрешения на сигнал. Лично я такую поправку сделал. На кой мне в доме дятел?
– Что такое дятел? – спросил Бен, улыбаясь вслед за Виктором.
– Дятел? – Виктор удивленно поднял брови. – По-моему, такая птица, с красной головой. – Он помахал кистями рук, словно крыльями. – Стучит носом по дереву. Стучит… Понимаешь?
Бенджамиль кивнул.
– Поменьше напрягайся, – продолжал Виктор менторским тоном. – Приходи в себя. Завтра, нет, уже сегодня я отвезу тебя на станцию, усажу в таблетку, к вечеру будешь дома. Насчет клеща не заморачивайся. В лимонно-розовом секторе аутсайда живет один кудесник, он вытаскивает любые чипы из любых задниц. Я дам тебе адрес, скажешь, что от меня, он еще и скидку сделает… Ладно! Иди мойся. Разовое белье в стеллаже, слева от бассейна, халат возьми желтый, он в шкафу, дверки прозрачные: увидишь. Грязное брось возле двери, Амаль постирает и высушит. Иди осваивайся, а я дам моей кулинарше указания насчет чего-нибудь перекусить.
Бенджамиль представил Амаль в цветном передничке, с поварешкой в манипуляторе и засмеялся.
Пахло изумительно и на вкус было не хуже. Бенджамиль Фрэнсис Мэй в мохнатом желтом халате, с еще мокрыми после купания волосами сидел за столом из натурального дерева перед скворчащей сковородкой и отдавал должное талантам механической поварихи.
– Просто невероятно! До сих пор не могу поверить! – приговаривал Бен, цепляя вилкой поджаристый ломтик искусственной баранины. – Ты появился просто как во сне. Не случись ты поблизости, мне бы точно пришел конец. Согласись, Вик, это какое-то невероятное везение! Какая-то мистика!
– При чем тут мистика? – Виктор наполнил толстобокие стаканы красным фальберне из пластиковой бутылки с высоким горлышком. – Каждый день я гуляю перед сном, выбирая один из пяти маршрутов, так что вероятность нашей встречи была достаточно высока. Поскольку гулять вечером в наших краях небезопасно, я всегда таскаю с собой револьвер. И никаких чудес. Удача и неудача – продукт конкретного поведения конкретного человека.
– Револьвер – это классно! – соглашался Бен, уплетая тушеные бобы. – Откуда у тебя лицензия?
Виктор фыркнул:
– У меня целая коллекция револьверов! И никакой лицензии!
– Коллекция?! – изумился Бен. – А если стоп тормознет тебя с оружием в кармане?
– Банкнота в пятьсот марок заменяет любую лицензию, мой юный друг! – провозгласил Виктор. – Будь здоров!
Они чокнулись и выпили.
– Шикарная квартира, домашний робот, отличное вино. – Бенджамиль вытер губы салфеткой. – Чем ты занимаешься, Вик? Я ведь тебя со школы не видел. Раньше мы дрались на переменках, а теперь ты живешь как хайдрай высшего звена! Я просто сгораю от любопытства.
– Поверь мне, Бенни, ты даже представить не можешь, как живут хайдраи высшего звена. И вино это далеко не отличное, отличное мне не по карману, – сказал Виктор, ухмыляясь. – Хотя меня моя жизнь устраивает. Охотно поделюсь секретами успеха, но сначала твоя история в деталях и подробностях. Я тоже имею право на любопытство.
– Нечестно! – воскликнул Бен, вино уже слегка ударило ему в голову. – Почему я первый?
– Хорошо, – согласился Виктор, – давай бросим монетку.
Он, привстав со стула, покопался в брючном кармане и извлек четверть марки:
– Орел или решка?
– Решка, – поколебавшись, выбрал Бен.
Тяжелая монета кувыркнулась в воздухе и покатилась по столу. Виктор быстро прихлопнул ее ладонью.
– Ну? – спросил Бенджамиль нетерпеливо.
– Орел! – Виктор победоносно улыбнулся. – Я выиграл.
Бенджамиль вздохнул и принялся рассказывать. Теперь, в уютной столовой на сороковом этаже, за бронированными стеклами, с чистыми волосами и тремя бокалами красного вина в желудке, все происшедшее с ним за последние сутки уже не казалось Бену таким чудовищным, скорее наоборот, выглядело достаточно забавно. Штерн слушал его, прихлебывая терпкое фальберне, слегка посмеиваясь по мере необходимости. Когда Бенджамиль дошел до финала истории с Кристмас, Виктор быстро поднялся со своего места и обогнул стол.
– Не вертись, – сказал он Бену и принялся осторожно отклеивать универсальный пластырь с порезанного уха.
– Ну вот, прихожу я в себя в каком-то сквере, ни карточек, ни документов, ни телефонов, – продолжал говорить Бенджамиль, стараясь держать голову неподвижно. – Рядом пьяный батон… Ай! Что там?
– Ты знаешь, Бенни, твои сношалы оказались совестливыми ребятами, – наконец резюмировал Виктор. – Разрезали аккуратно, достали аккуратно. Судя по тому, что нет воспаления, дезинфицировали и даже скобку наложили. Прими мои поздравления, могло быть хуже.
– Куда уж хуже, – пробормотал Бен. – Одного я не пойму, Вик! Почему я отрубился? Раз – и будто выключатель повернули. Ничего не помню.
– Хорошо хоть было? – цинично поинтересовался Виктор.
– Хорошо, – признался Бен, не обратив внимания на тон товарища. – Никогда еще так хорошо не было. Может, она мне чего в питье подмешала?
– Начинаешь соображать! – Виктор похлопал Бена по плечу. – Сношалы так и действуют. Смазливая киска заманивает клиента в безлюдное место, и там его свежуют по полной программе. А дабы клиент не трепыхался, клиента погружают в глубокий наркотический сон. Способы усыпления различаются по гуманности и изощренности, но сыпать порошок в стакан неэффективно. Многие помещают заряд снотворного себе в рот, срабатывает при поцелуе или, скажем, при миньете. У твоей подружки источник транквилизатора, скорее всего, находится во влагалище. Сама она к нему имунна, а ты, как видишь, нет.
– Постой-ка! – Бенджамиля прошиб озноб. – Я занимался сексом без презервогеля с совершенно незнакомой женщиной! Вик, я, наверное, уже болен бог знает чем! У меня, может быть, афганский гепатит или нейрокок спинного мозга!
– Это навряд ли. – Виктор слегка придержал разволновавшегося Мэя за макушку. – Сношалы трепетно следят за своим здоровьем. Им нафиг не надо, чтобы стопы их разыскивали за умышленное распространение опасных заболеваний. Держу пари, твоя киска еще вчера сбегала к нужному доктору и сдала все тесты. Она ведь рисковала не меньше тебя, дурака. Так что успокойся, тебе даже телефон вырезали аккуратно, как в клинике. Погоди минутку, не вертись, дай обработаю порез. Где-то у меня тут был пластырь.
– Ай! – сказал Бенджамиль, он понемногу начал успокаиваться. – А на кой черт им служебный телефон?
– Там довольно дорогой чип, – сказал Виктор, – его можно продать.
Через пять минут ухо было обработано антисептиком и заново залито пластырем, а обескураженный, изрядно приунывший Бенджамиль печально рассказывал о разводе с Ирэн. Виктор отнесся к его страданиям скорее иронично, чем сочувственно.
– Хватит распускать нюни! – заявил он безапелляционно. – Киски хороши, когда они на пару часов! Прости, Бенни, но брак – это рудимент прошлых эпох. Посмотри на меня. Мне не нужно никакой жены – ни гостевой, ни постоянной. Я могу иметь женщину практически всегда, когда захочу. И это каждый раз будет новая женщина. Никаких обязательств, никаких иллюзий, никаких разочарований.
– А как же корпоративная мораль? Как свод этических норм корпорации? – У Бена округлились глаза.
– Гребал я этические нормы с корпоративной моралью! – отрезал Виктор, – И тебе советую. Вот действительно ни с чем несравнимое удовольствие. Как, говоришь, зовут твою несостоявшуюся супругу?
– Ирина фон Гирш.
– Я ее знаю?
– Навряд ли.
– И все одно она тебя не стоит! – махнул рукой Виктор. – Хочешь, я найду тебе женщину прямо сейчас?
И Бенджамиль вдруг понял, что это не простой треп, что Виктор действительно сможет найти ему женщину прямо сейчас, сию минуту.
– Не стоит, Вик, – сказал он испуганно. – Я не в форме. Давай лучше выпьем.
– Как знаешь! – Виктор пожал плечами и полез за новой бутылкой.
Когда в открытую дверь столовой въехала Амаль, друзья успели опорожнить новую бутылку на три четверти, а Бенджамиль успел завершить рассказ о своем маленьком турне по черному буферу.
– Дальше ты знаешь, – сказал он в заключении.
– Поучительная история. – Виктор допил вино из своего бокала. – А согласись, Бен, твою аутсайдовскую жопу хорошенько потрясло на наших кочках!
– Если бы не ты!.. – Бенджамиль с размаху прижал обе руки к груди.
– Сударь, платье вашего друга готово, – проворковала Амаль хорошо поставленным грудным контральто и выложила на свободный стул брюки, рубашку и френч.
– Ты, как всегда, на высоте, дорогая! – Виктор, придерживаясь за спинку стула, нагнулся и пьяно чмокнул домработницу в гладкую макушку. – Смотри, Бенни! Моя Амаль намного практичнее любой бабы!
Он звонко хлопнул Амаль по шарообразному корпусу там, где предполагалась задница.
– Шалун! – пробасила роботесса и укатила прочь.
– Облачайся, скиталец! – Виктор протянул Бенджамилю стопку одежды. – А то мне с высоты домашнего костюма дискомфортно взирать на банный халат.
Слегка смущаясь, Бенджамиль скинул халат на спинку стула и принялся натягивать чистые, выглаженные брюки. Когда он застегивал рубашку, Виктор обратил внимание на медальон оракула.
– Что это у тебя на груди? Какой-то фетиш? – спросил он, весело ухмыляясь. – Выдает себя за добропорядочного корпи, а сам носит амулеты, как какой-нибудь ситтер.
– Это не амулет. Это оракул. – Бенджамиль погрозил товарищу пальцем. – Он предсказывает будущее и не любит, когда с ним шутят.
– Выкладывай эту штуковину на стол! – потребовал Виктор, разливая остатки вина по бокалам и на скатерть. – Поглядим, что это за мистика.
Бенджамиль, секунду поколебавшись, потянул оракула с шеи.
В столовой было довольно светло, но мелкие буквы цвета ртути терялись на светло-сером экранчике монитора. Виктор, прищурившись, нагнулся ближе и громко прочитал:
– И что? – спросил Виктор, недоуменно поднимая брови. – Про что эта надпись?
Кто с судьбою играет, тот мертв наперед,
Бурный ветер его о скалу разотрет,
Лишь счастливчик, что в парус тот ветер поймает,
Над скалой воспарит и себя обретет.
– Я спросил его, как мне жить дальше, и он ответил! – волнуясь, объяснил Бен.
– И что он тебе советует?
Бенджамиль старательно пропустил мимо ушей ядовитый тон вопроса:
– Бывает трудно сказать сразу, но, по-моему, он советует мне поступать по обстоятельствам.
Виктор откинулся на спинку стула и захохотал.
– Такой совет может и моя Амаль дать! – сказал он, насмеявшись вволю. – Полная ерунда.
– Ничего не ерунда! – загорячился Бен. – Оракул предсказал, что я не попаду домой, и вот я здесь. Потом он насчет девушки предупреждал, только я не понял, и насчет Лимкина. Если бы я послушался предсказания, то ни за что не поперся бы ночью бог весть куда, за едва знакомой женщиной!
– Поперся бы! – уверенно сказал Виктор. – У этой кошечки наверняка имплантант-манок. Мужикам от этой фигни просто башку сносит, без вариантов. Лично я по барам без глушилки и не хожу даже. Так что поперся бы, за милую душу поперся.
– Поперся, не поперся! – пробурчал Бен. – Какая разница? Предсказание-то было!
– А что он написал конкретно?
– Я точно не вспомню. – Бенджамиль взъерошил пятерней свои короткие обесцвеченные волосы. – Что-то про судьбу, и про красавиц, и про опасность.
– Здесь судьба, там судьба. – Виктор положил оракула на ладонь и принялся скрупулезно осматривать вещицу со всех сторон. – Бенни! По-моему, ты сам придумываешь значение этой стихотворной тарабарщины. Кстати, здесь серийный номер: 531322D37, – наконец сказал он, царапая ногтем корпус. – Я и не предполагал, что волшебные вещи в прошлом веке штамповали на конвейере.
– Дай сюда! – обиженно сказал Бен, отбирая у Виктора медальон.
– Помолимся, братия, помолимся и причастимся кровью господнею! – пропел Виктор, косясь на Бенджамиля нечестивым глазом и наполняя бокалы красным.
– Аминь! – мрачно сказал Бен.
Он одним духом выпил свою порцию и спрятал оракула под рубашку.
Глава 7
Снаружи, за молочно-матовыми витражами гостиной, оказалось довольно свежо. Пронзительный студеный ветерок бесцеремонно ерошил волосы, теребил края одежды, забирался в рукава. Бенджамиль, поплотнее запахнув воротник френча, оперся локтями о балюстраду ограждения. Под ногами мерцали редкие огни черного буфера.
Просторная терраса балкона полукругом нависала над стодвадцатиметровой пропастью улицы. Четыре консольные балки в виде орлиных голов удерживали ее от падения в пугающую темноту городских каньонов. Прищурив глаза, легко было вообразить себя парящим на широкой орлиной спине. А если слегка перегнуться через витые перила, можно было рассмотреть тусклую патину плесени на перьях могучих каменных птиц.
– Вик! – позвал Бенджамиль, оборачиваясь. – Теперь твоя очередь.
Штерн сидел в легком сетчатом кресле возле низкого столика и старательно выкрашивал содержимое сигареты в неглубокую керамическую пепельницу.
– Очередь на что? – спросил он, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
– Ты обещал рассказать о себе, о своей жизни, чем ты занимаешься, и вообще… – Бен широким жестом руки обвел террасу балкона.
Просторная терраса балкона полукругом нависала над стодвадцатиметровой пропастью улицы. Четыре консольные балки в виде орлиных голов удерживали ее от падения в пугающую темноту городских каньонов. Прищурив глаза, легко было вообразить себя парящим на широкой орлиной спине. А если слегка перегнуться через витые перила, можно было рассмотреть тусклую патину плесени на перьях могучих каменных птиц.
– Вик! – позвал Бенджамиль, оборачиваясь. – Теперь твоя очередь.
Штерн сидел в легком сетчатом кресле возле низкого столика и старательно выкрашивал содержимое сигареты в неглубокую керамическую пепельницу.
– Очередь на что? – спросил он, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
– Ты обещал рассказать о себе, о своей жизни, чем ты занимаешься, и вообще… – Бен широким жестом руки обвел террасу балкона.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента