– Машину генерала Готовкина к подъезду!
А потом он обратился к Маше:
– Сейчас мы к твоему профессору Баринову поедем. Очень меня этот старинный источник интересует с военно-медицинской точки зрения.
Они втроем спустились вниз. У подъезда уже стояла черная «Волга» со всякими антеннами. За рулем сидел солдат.
Дедушка и два юных кандидата в геологоразведку сели и поехали. В машине был телефон. Он вдруг застрекотал. Дедушка взял трубку:
– Генерал Готовкин у телефона. Слушаю, товарищ командующий! Не беспокойтесь, товарищ командующий. Приеду вовремя. Только опоздаю на двадцать минут. Я тут одной проблемой заинтересовался военно-медицинской. Проблемой целебной воды. Есть возможность принять участие в геологической экспедиции под Вышний Волочок. Там обнаружен пропавший источник. Источник с медицинской успокаивающей водой. Она же залечивает раны… Так точно… Об исполнении доложу.
Скоро машина приехала в Институт Улучшения.
Вахтер не стал спрашивать документы у генерала Готовкина.
Какие уж тут документы, когда у него красные лампасы за километр видно. Только про себя вахтер подумал: «Во наши дают! Генералов усовершенствуют!»
Потом, когда все прошли, он еще подумал и сам с собой не согласился: «Как же их усовершенствовать, когда наши генералы и так самые лучшие в мире?»
Потом он еще немного подумал и все-таки понял: «Можно их усовершенствовать. Если генерала усовершенствовать, из него маршал получится».
Профессор Баринов был у себя в кабинете. Они с генералом поздоровались и обнялись. Оказывается, они давно друг друга знали. Они в одном классе раньше учились.
Генерал сразу сказал профессору Баринову:
– Ну, отвечай, чего ты там мудришь со своими источниками?
Баринов ответил:
– Это ты мудришь. Молодежь зажимаешь. А нам очень нужны молодые люди со свежим взглядом на жизнь.
– Понимаешь, он у нас один, – сказал генерал Готовкин. – Бабушка без него помрет.
– Не помрет, – сказал Валера. – Мы ей внучку Лариску из Саратова выпишем.
– А может, того… и бабушку… в экспедицию? – спросил генерал. – Она готовит прекрасно. И чай, и котлеты.
– У нас экспедиция, а не выездная столовая, – заметил Баринов. – На лошади она ездить может? Или костры разводить? А спать в палатке на снегу она согласится? Или, например, на сосну залезть сумеет?
Как только профессор заговорил про все это, генерал понял: теперь уж Валеру ему ни за что не удержать. Он только спросил:
– А что, от ребят много пользы бывает?
– Если бы не было, мы бы все это не затевали.
Но генерал Готовкин не сдавался:
– А как твой источник в оборонном смысле? Имеет значение для армейских нужд?
Профессор Баринов ответил:
– Живая вода еще в сказках требовалась, чтобы воинов оживлять. А уж сейчас она нужна еще больше. Ракет и пушек много, а нервов хороших нет.
Он открыл стол и достал еще одну старинную газету.
– Посмотри, старый друг, вот это.
Это был «Сводъ роста новобранцевъ разныхъ странъ».
– Для интереса тебе скажу, что в Вышневолоцком уезде новобранцы были, как в Швеции. Высокие и сильные. Потому что эта вода на всех ярмарках монахами продавалась. С детских лет все пили «Монастырскую минеральную». Или «Святую серебряную». А вот выписка из дневника начальника военно-окружного управления Тверской губернии Шевырева:
«В строевыхъ ученьяхъ, маршировкђ, верховой ездђ, гимнастикђ, фехтовании, плавании, полевой службђ, физическия качества солдат Вышневолоцкого уезда были выше всђх».
Генерал Готовкин прочитал заметку своими глазами. И сказал:
– Бабушку ты нашу не берешь. А вот представителей военных госпиталей придется.
Он козырнул, взял Валеру за руку. Валера взял Машу за руку, и они понеслись к автомобилю.
Только они сели, генерал стал звонить:
– Алло, товарищ командующий, разрешите доложить. Я узнал, что готовится большая экспедиция для поисков целебного источника. Чрезвычайно нужного для оборонных нужд. Кто организует? Организует Министерство геологии. – Он посмотрел на Машу с Валерой. – Еще присоединилось Министерство просвещения в лице двух сотрудников. Хорошо бы из наших кого-либо выделить. Из управления госпиталей. Спасибо, товарищ командующий. Я дам распоряжение.
Он высадил Машу и Валеру около дома и поехал в свой генеральный штаб.
Правда, было много провожающих. Папы, мамы, жены. В том числе один генерал в полной красивой форме. Он говорил Валере:
– Ты, Валера, когда будешь источники искать, не всякую воду пробуй. Неизвестно еще, что там из-под земли бьет. Может, где канализацию прорвало или нефтепровод лопнул.
– А вы, товарищ лейтенант, за моим внуком присмотрите. Уж больно горяч!
– Остудим, товарищ генерал! Не беспокойтесь.
Все погрузились в поезд и поехали.
Эх, хорошо в поезде ночью. Ни тебе уроков, ни хлопот. Лежишь на верхней полке и думаешь о прожитой жизни. И о будущей жизни. И не просто лежишь, а лежишь как сотрудник. И нет рядом любимой мамы и дорогой бабушки. И немного страшно, и очень интересно.
Колеса: трах-тах-тах. Трах-тах-тах!
Деловая Маша сразу заснула. Чего зря время терять? А Валера Готовкин не был избалован разными событиями. Он не спал. Он все мечтал под стук колес – вот как пойдет он в лес, вот как обнаружит там источник. И вода в источнике будет чистый пенициллин с валерьянкой.
А колеса: трах-тах-тах! Трах-тах-тах!
А потом он самородок найдет из чистого золота, с бриллиантами килограмм на восемьсот. Потом он увидит в болоте крест. Все будут думать, что это могила старинная. А он лопатой копнет, и станет ясно, что это целая старинная церковь в болото опустилась со всеми украшениями.
И пещеры Валера найдет.
И неизвестную науке гору откроет.
В общем, он времени даром терять не станет. Ох, как хорошо ночью в поезде.
Трах-тах-тах! Трах-тах-тах! У-у-у! – это наш поезд спешит.
У-у-у! Хат-хат-харт! Хат-хат-харт! – это встречный промчался.
Ба-бах! – это Валера Готовкин с лавки слетел, докрутился.
Он потому крутился, что все время мечтал и твердо хотел в эту ночь не спать.
В самый разгар ночи поезд прибыл на станцию Вышний Волочок. В купе вошел проводник и стал всех будить.
Лейтенант Соколов и Маша Филипенко сразу проснулись. Геологический сотрудник, не просыпаясь, взял вещи и пошел к выходу из вагона. А Валера Готовкин не мог проснуться. Он все брыкался и кричал:
– Бабушка, не буди меня, у нас каникулы! Бабушка, не буди меня, у нас каникулы!
Лейтенант Соколов взял его под мышку, взял свой чемодан и поспешил к выходу. Маша несла два рюкзака – свой и Валерин.
На платформе у поезда был всего один встречающий.
– Вы из экспедиции?
– Из экспедиции.
– Пошли со мной в машину. Я шофер – Миша Гагарин.
Он взял в каждую руку по рюкзаку и повел экспедицию через мост над путями к своему «газику».
Лейтенант Соколов нес Валеру Готовкина. А тот иногда брыкался во все стороны и кричал:
– Бабушка, у нас каникулы!
За ним шла Маша и смотрела, чтобы что-нибудь из Валеры не вывалилось.
И последним шел непросыпавшийся сотрудник Стороженко. Видно, он был очень тренированный геолог.
Все уселись в теплый «газик» и поехали. Миша Гагарин гнал машину шустро и бестолково. Она прыгала на всех ухабах и заезжала во все лужи. Брызги так и летели во все стороны, будто это был не «газик», а поливальная машина.
Когда они ехали по ночному Вышнему Волочку, по асфальту, это было еще ничего. Кое-кто начал даже дремать. Но вот они выехали на пригородное неглавное шоссе. Тут машину как бросит. Все, кто в ней был, подлетели вверх. Потом вбок. Потом начали лететь вниз, да как прыгнут снова вверх! Да как стукнутся головой в потолок!
Маша вылетела из валенок.
Валера Готовкин закричал:
– Бабушка, не бросай меня на пол. У нас каникулы!
Лейтенант Соколов был переброшен на место Миши Гагарина. Миша Гагарин проглотил окурок и потерял ориентировку. Потом он увидел, что сидит на чужом месте и вместо руля крутит военную фуражку. Геолог проснулся и сказал:
– Узнаю вышневолоцкую землю. Сейчас начнется.
Но сейчас ничего не началось. Лейтенант Соколов вел машину ровно, как самолет. Никто больше из валенок не выскакивал и окурки не глотал.
Миша только успевал командовать:
– Сейчас будет свертка налево! А сейчас свертка направо!
Скоро фары высветили реечный забор и «Добро пожаловать!» над ним. Это был пустующий пионерский лагерь. В котором разместилась база экспедиции. Машу и Валеру отнесли в хозяйственную комнату. Положили на запасные пионерские матрасы и накрыли огромным ватным одеялом, размером с футбольное поле. Под этим одеялом можно было бы разместить весь Машин класс. Если бы он, конечно, лежал мирно, как селедки. Даже заплатки на нем были размером с дворницкий фартук.
Маша и Валера спали часов сто. А то и тысячу.
Утром Валера проснулся первым. Глаза открыл и ничего не узнает. Ни этих матрасов, ни ящиков с мылом, ни мешков с сахаром он никогда в жизни не видел. Из всего, что было вокруг, он только Машу узнал. Он ее разбудил и спрашивает:
– Маша, куда мы попали?
Маша ответила:
– Кажется, это продовольственно-одежный склад. Значит, мы приехали.
Валера стал мешки исследовать. Нашел кусок сахара, начал грызть.
– Эх, жалко, – говорит, – что здесь мешка с котлетами нет.
Тут откуда-то так вкусно запахло, что ребята сразу на запах пошли. И пришли в большую комнату, где геологи завтракали. Они были бородатые, в свитерах, такие сильные. И сидели они вокруг стола для настольного тенниса.
– Ага, молодежь пожаловала! – сказал лейтенант Соколов. – Немедленно дать им каши и хлеба с маслом, полбуханки на брата.
Ребятам дали пшенной каши почему-то в кружках и мягкий серый хлеб. Очень вкусный.
Валера Готовкин спросил:
– А где тут можно зубы почистить и душ принять перед завтраком?
Геологи переглянулись. И самый бородатый, его звали Юра Лоза, позвал Валеру с собой на улицу. Он показал ему на мокрый лес вокруг и сказал:
– Руки помыть и зубы почистить здесь можно под каждым кустом. Или вон в том туалете дощатом, на котором буква М деревянная прибита. А душ принять можно в этой бочке для дождевой воды. Сейчас с крыш такая вода течет мягкая, никакого мыла не надо.
Валера добежал до буквы М. Он впервые видел такой туалет – с дырками в полу. Ведь провалиться можно запросто. Не зря говорят, что опасная жизнь у геологов.
В конце завтрака все пили чай из этих же кружек. Потом Юра Лоза сказал:
– Сейчас к нам приедут представители из Вышнего Волочка. Будет совещание. Прошу всех привести себя в пристойный вид. И приходить в клуб. После совещания – сразу по машинам и по объектам. Необходимые вещи берите с собой.
Как раз прогудел гудок. Это пришла машина из города с представителями. Юра Лоза и геологический сотрудник Стороженко провели их в пинг-понговую и тоже дали чая с хлебом и маслом.
Потом все прошли в клуб.
В клубе Юра Лоза сказал:
– Уважаемые сотрудники и представители города! Уже четвертый год подряд мы приезжаем сюда для поисков источника. Тратим государственные деньги, занимаем транспорт, отвлекаем от работы многих людей. И все безрезультатно. Но источник нужен стране. Сохранилось несколько бутылок воды с дореволюционного времени. И выяснилось, что вода из аптеки номер один – самая целебная вода из всех известных науке. Она заживляет раны и ссадины. Успокаивает истериков. Сдерживает нервных от ругательств. Придает силы старым. Что чрезвычайно важно, потому что у нас в стране резко увеличилось число пенсионеров. И страна все равно найдет эту воду. Если мы не справимся, выйдет несколько рабочих партий. Они будут бурить скважины, исследовать подземные потоки. Они составят карту подземных вод и выйдут в нужную точку. Только все это будет стоить больших денег. Если же мы сами найдем источник, сэкономленные деньги можно будет пустить на строительство школ, детских садов, санаториев. Поэтому все внимание и все силы на поиски целебной воды. Кто что хочет сказать?
Встал пожилой представитель городской общественности:
– Моя фамилия Коромыслов. Я работаю спецкорром в «Вышневолоцкой газете». Я исходил весь район от границы до границы и ни о чем подобном не слышал. Ничего у вас не выйдет.
– Выйдет! – сказал Юра Лоза.
– Тогда ищите в районе Бологого – Лыкошина. Я там редко бывал. Там свой корреспондент есть, Куженкин. Может, в его владениях что-то и есть.
– Хорошо, – сказал Юра Лоза. – На этот район обратим особое внимание. Кто еще хочет говорить?
Слово попросил пожиловатый, но еще молодой человек в неновой летной форме. Это был представитель гражданской авиации. Он сказал:
– Товарищ специальный корреспондент совершенно не прав. Мы обслуживаем самолетами пожарную охрану и лесничества. Так у нас в краю этих источников видимо-невидимо. Есть не только заброшенные источники, но целые заброшенные деревни. Дайте мне карту, я вам по памяти этих ключей штук десять нарисую.
Юра Лоза достал карту и позвал геологического сотрудника:
– Володя Стороженко, нанеси ключи на карту. Только будь повнимательнее. Для них с самолета все на сантиметры меряется, а нам километры шагать.
Потом Юра Лоза походил по сцене и спросил:
– Я знаю, что среди вас врачи есть. Пусть они скажут: в каком краю вашего края самые здоровые люди живут?
Главный врач района товарищ Радкин Виктор Александрович сказал:
– Здесь мы вам ничем помочь не можем. Во всех краях нашего края живут самые здоровые люди. Особенно жалуются сельские доктора. Один говорил мне: «Мои трактористы здоровее своих тракторов стали. Я уже забыл, как градусник выглядит».
– Очень печальный факт! – сказал Юра Лоза. Хотя ничего печального в этом факте не было.
Между прочим, и сам Юра Лоза был, пожалуй, поздоровее не только трактора, но и танка. Он горестно всех поблагодарил и закрыл совещание. И геологи стали расходиться по машинам и лошадям.
Валера Готовкин с лейтенантом Соколовым и Мишей Гагариным пошли в «газик» грузиться на несколько дней. Они в сторону Бологого – Лыкошина ехали.
Маша с геологическим сотрудником Володей Стороженко должны были на автобусе доехать до деревни Леонтьево и исследовать там два ключа, которые летчик показал. И еще сельский магазин. Чтобы купить там продуктов. Потому что они были дежурными по лагерю назначены. К десяти вечера им надо было приготовить ужин на сорок персон.
– Почему на сорок персон? – спросила Маша у Юры Лозы. – Ведь геологов всего десять.
– А каждый будет есть за четверых, – успокоил ее Юра.
И всем отъезжающим Юра давал жемчужные таблетки-шарики.
– Эти шарики в целебной воде растворяются. Как только шарик растворился, нашли!
И быстро-быстро затих пионерский лагерь.
Маша и геологический сотрудник шли по весенней дороге. Здесь, за городом, сотрудник был совсем другой. Он и не думал спать. Глаза у него сверкали. Он во все дела встревал. И вообще, был как новенький.
Маша у него спрашивала:
– А почему вы экспедицию весной устроили? Ведь летом легче.
– Летом столько травы и кустов, что ничего не видно. Зимой, пока снег, каждый ключик на виду. Вот и мерзнем.
– А как вы думаете, мы найдем ключ?
– Конечно, найдем. Я найду.
– Нет, я! – скромно сказала Маша.
Они подошли к деревне. У входа стояли два столбика с надписью: «РАКИТНОЕ». Буква И твердой рукой была переправлена на Е. Получалось – «РАКЕТНОЕ».
– Рядом, наверное, военная часть, – объяснил Стороженко. – Вот и переправили.
– Что такое ракеты, я знаю, – сказала Маша. – А что такое ракиты?
– Это деревья такие, – ответил геологический Стороженко. – Помнишь песню:
– У нас любят все переименовывать. И деревни, и улицы. Однажды мы село такое искали – «Черный бык». Мы узнали из летописи, что там руда была. Ищем, ищем… Нет такого села! Всю область исползали. Оказалось, оно уже лет тридцать как по-другому называется – «Красный быт». Другое село когда-то называлось «Парасенково». Теперь его ни на одной карте нет. Потому что оно уже не «Парасенково», а «Прогресс Синьково».
Маша с интересом все слушала. И наматывала, наматывала…
Деревня Ракетное была очень веселая. Вся-превся выкрашенная. Один дом был весь ярко-зеленый, даже едко-ярко-зеленый, от головы до ног. Крыша ярко-зеленая, забор ярко-зеленый, даже каждый колышек для теленка ярко-зеленый. Даже яблони побелены ярко-зеленой краской. Другой дом был неожиданно весь фиолетовый от первой до последней досточки. Даже почтовый ящик, висевший на дереве, кстати, на раките, был фиолетовый. Третий дом был красный, как пожарная машина. А последний дом был весь ярко-желтый, будто в нем жил начальник ГАИ.
– Почему такая деревня? – спросила Маша. – Как будто дети раскрашивали.
Володя Стороженко на это ответил:
– Я люблю вышневолоцкие деревни за то, что они все неожиданные. Одна на другую непохожие. Все у них разное: от количества домов до количества этажей. Помню, в одной деревне все заборы были как из тетрадки в косую линейку. Из длинных металлических реек. Их, наверное, перепиливать не умели, вот и ставили наклонно. В другой деревне все крыши сверкали, как космические. Они были какой-то особой пленкой покрыты. На колодце крыша есть, так в нее причесываться можно. Сидит ворона и сама себя клюет. В третьей деревне все дома были трехэтажные. Такие небоскребы бревенчатые.
– А почему здесь все красят? – добивалась своего Маша.
– Наверное, здесь влажное место и дерево без покраски портится. А может, у них краски завались. В магазин ничего другого не завозят.
Посредине деревни от дороги отходила «свертка». Стоял указатель. И секрет всеобщей покрашенности сразу раскрылся. Потому что на указателе было написано:
– Прояснилось, – ответила Филипенко. – Своим рабочим краски продают.
Тут как раз к деревянной непробиваемо синей остановке подошел выцветший автобус. Они сели и поехали в деревню Леонтьево.
Автобус сразу замотало по всем яминам и колдобинам. Вверх и вниз! Просто душу вытряхивало. А колхозники радовались:
– Как хорошо у нас дорогу поправили! Они все были хорошие люди, с большими мешками и сумками, все между собой знакомые, по всей длинной дороге. Они очень радостно друг с другом здоровались и все-все знали.
– Смотрите, вон Марья Кочемасова с чемоданом пошла. Наверное, посуду сдавать. Стало быть, ее сын Славка с флота вернулся.
– А вон председателевы дети на собаке катаются. Значит, телевизионный мастер из города сегодня не приезжал и все мы без кина останемся.
Геологический Володя Стороженко не выдержал и вмешался:
– Странные выводы вы, мамаша, делаете. Если ваша уважаемая Марья Кочемасова с чемоданом идет, это еще не значит, что ее сын Славка с флота вернулся. Может, Марья Кочемасова с этим чемоданом идет в «Ремонт галантереи». А может, она с чемоданом в библиотеку направилась – книжек взять почитать.
– Да у нас «Ремонта галантереи» отродясь не было! – отвечали говорливые колхозницы. – А библиотеку у нас в Леонтьево перевели. С чемоданом она идет посуду сдавать, потому что застенчивая. Не хочет, чтобы видели, что Славка ее гуляет. А он, дурень, как приедет, все время праздничает. И дружков своих зовет. А прийти из флота ему уже давно было пора. Он уже два года отслужимши.
– Допустим, тетенька, что Славка ваш Кочемасов уже отслужимши. А откуда вы про телевизионного мастера знаете? И про то, что кина не будет? Мало ли почему председателевы дети на собаке катаются!
– А председателевых детей от телевизора не оторвешь. Особенно когда он хорошо кажет. Ведь сейчас, в каникулы, целая серия идет про иностранного английского мальчика Оливера Твиста. Раз дети во дворе на собаке катаются, стало быть, телевизор не работает. Стало быть, он ничего не кажет. А не работает он потому, что у нас антенна упала коллективная. Ее молнией сбросило. Значит, антенну не подняли. Значит, мастер еще не приехачи.
– Да, – сказал Володя Стороженко, – иностранный английский сыщик Шерлок Холмс – просто большой ребенок перед жителями вышневолоцкой сельской местности.
Когда приехали в деревню Леонтьево, Маша как вышла на дорогу, так за дерево и схватилась. Укачало ее. Она Володе сказала:
– Сейчас мы быстро два источника исследуем, а потом в магазин пойдем?
– Нет, – отвечает Володя. – Мы сначала должны магазин исследовать, потому что его могут закрыть. А потом уж к источникам отправимся.
Они зашли в стеклянный магазин и стали его исследовать. Главным образом Володя Стороженко в своих исследованиях на консервы нажимал:
– Это что у вас, бычки в томате? Дайте нам немного, банок сорок. Чтобы они у вас тут не залеживались. А это что? Никак «Завтрак туриста»? Банок двадцать нам для первого раза будет достаточно. Потешим своих ребятишек. А это что? Шпроты?.. Дайте, пожалуйста, двадцать две баночки. Самые красивые.
– Вам какие? – спросила продавщица. – Латвийские или испанские?
– А нам все равно! – ответил Володя. – Мы разговаривать с ними не собираемся!
– Вы бы взяли для ваших ребятишек конфет, – посоветовала продавщица. – Побаловать их.
– Мы боимся их испортить, – ответил Володя. – Они у нас ребята без претензий, небалованные.
– Да и конфеты такие же! – сказала продавщица. – По двадцать копеек килограмм. Списанные.
– Вот это да! – ахнул Володя. – Я много чего в жизни видал, но таких чудесных конфет не встречал. Они дешевле картошки получаются. Дайте мне немедленно на целый рубль. Только заверните во что-нибудь. А то для этого дефицита у нас места в рюкзаках не осталось.
– Я вам ящик дам, – сказала продавщица.
И достала из-под прилавка совершенно невиданный ящик. Сделанный из газет. Он весь сверкал, как облитой.
– Да у вас не магазин, – поразился Володя, – а просто дом сюрпризов. Откуда у вас такие ящики – из Италии, из Испании?
– Из нашего лакокрасочного комбината. Это у нас наладили. Берут газеты, ими форму обклеивают и лаком обливают.
– Дайте нам как можно скорее пару таких ящиков. Мы и вещи уложим, и почитаем заодно. Где тут передовица – на дне или в углу?
Продавщица насыпала им два ящика конфет, и нагруженные, они вышли на улицу.
– Что же мы, так и пойдем, нагруженные, источники проверять? – спросила Маша.
– Ни за что. Мы сейчас вещи на хранение сдадим.
– В камеру хранения?
– Конечно, в камеру хранения.
Володя зашел в ближайшую калитку и покричал:
– Хозяйка! Хозяйка!
– Чего вам?
– Уважаемая хозяйка! Можно, мы эти рюкзаки у вас до вечера полежать оставим?
– Пусть лежат хоть до весны. Что им сделается! – сердитым голосом сказала хозяйка.
А потом он обратился к Маше:
– Сейчас мы к твоему профессору Баринову поедем. Очень меня этот старинный источник интересует с военно-медицинской точки зрения.
Они втроем спустились вниз. У подъезда уже стояла черная «Волга» со всякими антеннами. За рулем сидел солдат.
Дедушка и два юных кандидата в геологоразведку сели и поехали. В машине был телефон. Он вдруг застрекотал. Дедушка взял трубку:
– Генерал Готовкин у телефона. Слушаю, товарищ командующий! Не беспокойтесь, товарищ командующий. Приеду вовремя. Только опоздаю на двадцать минут. Я тут одной проблемой заинтересовался военно-медицинской. Проблемой целебной воды. Есть возможность принять участие в геологической экспедиции под Вышний Волочок. Там обнаружен пропавший источник. Источник с медицинской успокаивающей водой. Она же залечивает раны… Так точно… Об исполнении доложу.
Скоро машина приехала в Институт Улучшения.
Вахтер не стал спрашивать документы у генерала Готовкина.
Какие уж тут документы, когда у него красные лампасы за километр видно. Только про себя вахтер подумал: «Во наши дают! Генералов усовершенствуют!»
Потом, когда все прошли, он еще подумал и сам с собой не согласился: «Как же их усовершенствовать, когда наши генералы и так самые лучшие в мире?»
Потом он еще немного подумал и все-таки понял: «Можно их усовершенствовать. Если генерала усовершенствовать, из него маршал получится».
Профессор Баринов был у себя в кабинете. Они с генералом поздоровались и обнялись. Оказывается, они давно друг друга знали. Они в одном классе раньше учились.
Генерал сразу сказал профессору Баринову:
– Ну, отвечай, чего ты там мудришь со своими источниками?
Баринов ответил:
– Это ты мудришь. Молодежь зажимаешь. А нам очень нужны молодые люди со свежим взглядом на жизнь.
– Понимаешь, он у нас один, – сказал генерал Готовкин. – Бабушка без него помрет.
– Не помрет, – сказал Валера. – Мы ей внучку Лариску из Саратова выпишем.
– А может, того… и бабушку… в экспедицию? – спросил генерал. – Она готовит прекрасно. И чай, и котлеты.
– У нас экспедиция, а не выездная столовая, – заметил Баринов. – На лошади она ездить может? Или костры разводить? А спать в палатке на снегу она согласится? Или, например, на сосну залезть сумеет?
Как только профессор заговорил про все это, генерал понял: теперь уж Валеру ему ни за что не удержать. Он только спросил:
– А что, от ребят много пользы бывает?
– Если бы не было, мы бы все это не затевали.
Но генерал Готовкин не сдавался:
– А как твой источник в оборонном смысле? Имеет значение для армейских нужд?
Профессор Баринов ответил:
– Живая вода еще в сказках требовалась, чтобы воинов оживлять. А уж сейчас она нужна еще больше. Ракет и пушек много, а нервов хороших нет.
Он открыл стол и достал еще одну старинную газету.
– Посмотри, старый друг, вот это.
Это был «Сводъ роста новобранцевъ разныхъ странъ».
«В строевыхъ ученьяхъ, маршировкђ, верховой ездђ, гимнастикђ, фехтовании, плавании, полевой службђ, физическия качества солдат Вышневолоцкого уезда были выше всђх».
Генерал Готовкин прочитал заметку своими глазами. И сказал:
– Бабушку ты нашу не берешь. А вот представителей военных госпиталей придется.
Он козырнул, взял Валеру за руку. Валера взял Машу за руку, и они понеслись к автомобилю.
Только они сели, генерал стал звонить:
– Алло, товарищ командующий, разрешите доложить. Я узнал, что готовится большая экспедиция для поисков целебного источника. Чрезвычайно нужного для оборонных нужд. Кто организует? Организует Министерство геологии. – Он посмотрел на Машу с Валерой. – Еще присоединилось Министерство просвещения в лице двух сотрудников. Хорошо бы из наших кого-либо выделить. Из управления госпиталей. Спасибо, товарищ командующий. Я дам распоряжение.
Он высадил Машу и Валеру около дома и поехал в свой генеральный штаб.
* * *
Не прошло и двух недель, как экспедиция отправилась. Маша думала, что экспедиция – это собачьи упряжки, оленьи нарты, вездеходы. А ничего этого не было. Просто приехали они на железнодорожный вокзал – один сотрудник, геолог по фамилии Стороженко, двое ребят и один лейтенант Соколов из управления госпиталей.Правда, было много провожающих. Папы, мамы, жены. В том числе один генерал в полной красивой форме. Он говорил Валере:
– Ты, Валера, когда будешь источники искать, не всякую воду пробуй. Неизвестно еще, что там из-под земли бьет. Может, где канализацию прорвало или нефтепровод лопнул.
– А вы, товарищ лейтенант, за моим внуком присмотрите. Уж больно горяч!
– Остудим, товарищ генерал! Не беспокойтесь.
Все погрузились в поезд и поехали.
Эх, хорошо в поезде ночью. Ни тебе уроков, ни хлопот. Лежишь на верхней полке и думаешь о прожитой жизни. И о будущей жизни. И не просто лежишь, а лежишь как сотрудник. И нет рядом любимой мамы и дорогой бабушки. И немного страшно, и очень интересно.
Колеса: трах-тах-тах. Трах-тах-тах!
Деловая Маша сразу заснула. Чего зря время терять? А Валера Готовкин не был избалован разными событиями. Он не спал. Он все мечтал под стук колес – вот как пойдет он в лес, вот как обнаружит там источник. И вода в источнике будет чистый пенициллин с валерьянкой.
А колеса: трах-тах-тах! Трах-тах-тах!
А потом он самородок найдет из чистого золота, с бриллиантами килограмм на восемьсот. Потом он увидит в болоте крест. Все будут думать, что это могила старинная. А он лопатой копнет, и станет ясно, что это целая старинная церковь в болото опустилась со всеми украшениями.
И пещеры Валера найдет.
И неизвестную науке гору откроет.
В общем, он времени даром терять не станет. Ох, как хорошо ночью в поезде.
Трах-тах-тах! Трах-тах-тах! У-у-у! – это наш поезд спешит.
У-у-у! Хат-хат-харт! Хат-хат-харт! – это встречный промчался.
Ба-бах! – это Валера Готовкин с лавки слетел, докрутился.
Он потому крутился, что все время мечтал и твердо хотел в эту ночь не спать.
В самый разгар ночи поезд прибыл на станцию Вышний Волочок. В купе вошел проводник и стал всех будить.
Лейтенант Соколов и Маша Филипенко сразу проснулись. Геологический сотрудник, не просыпаясь, взял вещи и пошел к выходу из вагона. А Валера Готовкин не мог проснуться. Он все брыкался и кричал:
– Бабушка, не буди меня, у нас каникулы! Бабушка, не буди меня, у нас каникулы!
Лейтенант Соколов взял его под мышку, взял свой чемодан и поспешил к выходу. Маша несла два рюкзака – свой и Валерин.
На платформе у поезда был всего один встречающий.
– Вы из экспедиции?
– Из экспедиции.
– Пошли со мной в машину. Я шофер – Миша Гагарин.
Он взял в каждую руку по рюкзаку и повел экспедицию через мост над путями к своему «газику».
Лейтенант Соколов нес Валеру Готовкина. А тот иногда брыкался во все стороны и кричал:
– Бабушка, у нас каникулы!
За ним шла Маша и смотрела, чтобы что-нибудь из Валеры не вывалилось.
И последним шел непросыпавшийся сотрудник Стороженко. Видно, он был очень тренированный геолог.
Все уселись в теплый «газик» и поехали. Миша Гагарин гнал машину шустро и бестолково. Она прыгала на всех ухабах и заезжала во все лужи. Брызги так и летели во все стороны, будто это был не «газик», а поливальная машина.
Когда они ехали по ночному Вышнему Волочку, по асфальту, это было еще ничего. Кое-кто начал даже дремать. Но вот они выехали на пригородное неглавное шоссе. Тут машину как бросит. Все, кто в ней был, подлетели вверх. Потом вбок. Потом начали лететь вниз, да как прыгнут снова вверх! Да как стукнутся головой в потолок!
Маша вылетела из валенок.
Валера Готовкин закричал:
– Бабушка, не бросай меня на пол. У нас каникулы!
Лейтенант Соколов был переброшен на место Миши Гагарина. Миша Гагарин проглотил окурок и потерял ориентировку. Потом он увидел, что сидит на чужом месте и вместо руля крутит военную фуражку. Геолог проснулся и сказал:
– Узнаю вышневолоцкую землю. Сейчас начнется.
Но сейчас ничего не началось. Лейтенант Соколов вел машину ровно, как самолет. Никто больше из валенок не выскакивал и окурки не глотал.
Миша только успевал командовать:
– Сейчас будет свертка налево! А сейчас свертка направо!
Скоро фары высветили реечный забор и «Добро пожаловать!» над ним. Это был пустующий пионерский лагерь. В котором разместилась база экспедиции. Машу и Валеру отнесли в хозяйственную комнату. Положили на запасные пионерские матрасы и накрыли огромным ватным одеялом, размером с футбольное поле. Под этим одеялом можно было бы разместить весь Машин класс. Если бы он, конечно, лежал мирно, как селедки. Даже заплатки на нем были размером с дворницкий фартук.
Маша и Валера спали часов сто. А то и тысячу.
Утром Валера проснулся первым. Глаза открыл и ничего не узнает. Ни этих матрасов, ни ящиков с мылом, ни мешков с сахаром он никогда в жизни не видел. Из всего, что было вокруг, он только Машу узнал. Он ее разбудил и спрашивает:
– Маша, куда мы попали?
Маша ответила:
– Кажется, это продовольственно-одежный склад. Значит, мы приехали.
Валера стал мешки исследовать. Нашел кусок сахара, начал грызть.
– Эх, жалко, – говорит, – что здесь мешка с котлетами нет.
Тут откуда-то так вкусно запахло, что ребята сразу на запах пошли. И пришли в большую комнату, где геологи завтракали. Они были бородатые, в свитерах, такие сильные. И сидели они вокруг стола для настольного тенниса.
– Ага, молодежь пожаловала! – сказал лейтенант Соколов. – Немедленно дать им каши и хлеба с маслом, полбуханки на брата.
Ребятам дали пшенной каши почему-то в кружках и мягкий серый хлеб. Очень вкусный.
Валера Готовкин спросил:
– А где тут можно зубы почистить и душ принять перед завтраком?
Геологи переглянулись. И самый бородатый, его звали Юра Лоза, позвал Валеру с собой на улицу. Он показал ему на мокрый лес вокруг и сказал:
– Руки помыть и зубы почистить здесь можно под каждым кустом. Или вон в том туалете дощатом, на котором буква М деревянная прибита. А душ принять можно в этой бочке для дождевой воды. Сейчас с крыш такая вода течет мягкая, никакого мыла не надо.
Валера добежал до буквы М. Он впервые видел такой туалет – с дырками в полу. Ведь провалиться можно запросто. Не зря говорят, что опасная жизнь у геологов.
В конце завтрака все пили чай из этих же кружек. Потом Юра Лоза сказал:
– Сейчас к нам приедут представители из Вышнего Волочка. Будет совещание. Прошу всех привести себя в пристойный вид. И приходить в клуб. После совещания – сразу по машинам и по объектам. Необходимые вещи берите с собой.
Как раз прогудел гудок. Это пришла машина из города с представителями. Юра Лоза и геологический сотрудник Стороженко провели их в пинг-понговую и тоже дали чая с хлебом и маслом.
Потом все прошли в клуб.
В клубе Юра Лоза сказал:
– Уважаемые сотрудники и представители города! Уже четвертый год подряд мы приезжаем сюда для поисков источника. Тратим государственные деньги, занимаем транспорт, отвлекаем от работы многих людей. И все безрезультатно. Но источник нужен стране. Сохранилось несколько бутылок воды с дореволюционного времени. И выяснилось, что вода из аптеки номер один – самая целебная вода из всех известных науке. Она заживляет раны и ссадины. Успокаивает истериков. Сдерживает нервных от ругательств. Придает силы старым. Что чрезвычайно важно, потому что у нас в стране резко увеличилось число пенсионеров. И страна все равно найдет эту воду. Если мы не справимся, выйдет несколько рабочих партий. Они будут бурить скважины, исследовать подземные потоки. Они составят карту подземных вод и выйдут в нужную точку. Только все это будет стоить больших денег. Если же мы сами найдем источник, сэкономленные деньги можно будет пустить на строительство школ, детских садов, санаториев. Поэтому все внимание и все силы на поиски целебной воды. Кто что хочет сказать?
Встал пожилой представитель городской общественности:
– Моя фамилия Коромыслов. Я работаю спецкорром в «Вышневолоцкой газете». Я исходил весь район от границы до границы и ни о чем подобном не слышал. Ничего у вас не выйдет.
– Выйдет! – сказал Юра Лоза.
– Тогда ищите в районе Бологого – Лыкошина. Я там редко бывал. Там свой корреспондент есть, Куженкин. Может, в его владениях что-то и есть.
– Хорошо, – сказал Юра Лоза. – На этот район обратим особое внимание. Кто еще хочет говорить?
Слово попросил пожиловатый, но еще молодой человек в неновой летной форме. Это был представитель гражданской авиации. Он сказал:
– Товарищ специальный корреспондент совершенно не прав. Мы обслуживаем самолетами пожарную охрану и лесничества. Так у нас в краю этих источников видимо-невидимо. Есть не только заброшенные источники, но целые заброшенные деревни. Дайте мне карту, я вам по памяти этих ключей штук десять нарисую.
Юра Лоза достал карту и позвал геологического сотрудника:
– Володя Стороженко, нанеси ключи на карту. Только будь повнимательнее. Для них с самолета все на сантиметры меряется, а нам километры шагать.
Потом Юра Лоза походил по сцене и спросил:
– Я знаю, что среди вас врачи есть. Пусть они скажут: в каком краю вашего края самые здоровые люди живут?
Главный врач района товарищ Радкин Виктор Александрович сказал:
– Здесь мы вам ничем помочь не можем. Во всех краях нашего края живут самые здоровые люди. Особенно жалуются сельские доктора. Один говорил мне: «Мои трактористы здоровее своих тракторов стали. Я уже забыл, как градусник выглядит».
– Очень печальный факт! – сказал Юра Лоза. Хотя ничего печального в этом факте не было.
Между прочим, и сам Юра Лоза был, пожалуй, поздоровее не только трактора, но и танка. Он горестно всех поблагодарил и закрыл совещание. И геологи стали расходиться по машинам и лошадям.
Валера Готовкин с лейтенантом Соколовым и Мишей Гагариным пошли в «газик» грузиться на несколько дней. Они в сторону Бологого – Лыкошина ехали.
Маша с геологическим сотрудником Володей Стороженко должны были на автобусе доехать до деревни Леонтьево и исследовать там два ключа, которые летчик показал. И еще сельский магазин. Чтобы купить там продуктов. Потому что они были дежурными по лагерю назначены. К десяти вечера им надо было приготовить ужин на сорок персон.
– Почему на сорок персон? – спросила Маша у Юры Лозы. – Ведь геологов всего десять.
– А каждый будет есть за четверых, – успокоил ее Юра.
И всем отъезжающим Юра давал жемчужные таблетки-шарики.
– Эти шарики в целебной воде растворяются. Как только шарик растворился, нашли!
И быстро-быстро затих пионерский лагерь.
Маша и геологический сотрудник шли по весенней дороге. Здесь, за городом, сотрудник был совсем другой. Он и не думал спать. Глаза у него сверкали. Он во все дела встревал. И вообще, был как новенький.
Маша у него спрашивала:
– А почему вы экспедицию весной устроили? Ведь летом легче.
– Летом столько травы и кустов, что ничего не видно. Зимой, пока снег, каждый ключик на виду. Вот и мерзнем.
– А как вы думаете, мы найдем ключ?
– Конечно, найдем. Я найду.
– Нет, я! – скромно сказала Маша.
Они подошли к деревне. У входа стояли два столбика с надписью: «РАКИТНОЕ». Буква И твердой рукой была переправлена на Е. Получалось – «РАКЕТНОЕ».
– Рядом, наверное, военная часть, – объяснил Стороженко. – Вот и переправили.
– Что такое ракеты, я знаю, – сказала Маша. – А что такое ракиты?
– Это деревья такие, – ответил геологический Стороженко. – Помнишь песню:
Потом он еще сказал:
Ой, шуми ты, куст ракитовый,
Вниз под ветром до земли…
Казаки дружка убитого
На шинели принесли…
– У нас любят все переименовывать. И деревни, и улицы. Однажды мы село такое искали – «Черный бык». Мы узнали из летописи, что там руда была. Ищем, ищем… Нет такого села! Всю область исползали. Оказалось, оно уже лет тридцать как по-другому называется – «Красный быт». Другое село когда-то называлось «Парасенково». Теперь его ни на одной карте нет. Потому что оно уже не «Парасенково», а «Прогресс Синьково».
Маша с интересом все слушала. И наматывала, наматывала…
Деревня Ракетное была очень веселая. Вся-превся выкрашенная. Один дом был весь ярко-зеленый, даже едко-ярко-зеленый, от головы до ног. Крыша ярко-зеленая, забор ярко-зеленый, даже каждый колышек для теленка ярко-зеленый. Даже яблони побелены ярко-зеленой краской. Другой дом был неожиданно весь фиолетовый от первой до последней досточки. Даже почтовый ящик, висевший на дереве, кстати, на раките, был фиолетовый. Третий дом был красный, как пожарная машина. А последний дом был весь ярко-желтый, будто в нем жил начальник ГАИ.
– Почему такая деревня? – спросила Маша. – Как будто дети раскрашивали.
Володя Стороженко на это ответил:
– Я люблю вышневолоцкие деревни за то, что они все неожиданные. Одна на другую непохожие. Все у них разное: от количества домов до количества этажей. Помню, в одной деревне все заборы были как из тетрадки в косую линейку. Из длинных металлических реек. Их, наверное, перепиливать не умели, вот и ставили наклонно. В другой деревне все крыши сверкали, как космические. Они были какой-то особой пленкой покрыты. На колодце крыша есть, так в нее причесываться можно. Сидит ворона и сама себя клюет. В третьей деревне все дома были трехэтажные. Такие небоскребы бревенчатые.
– А почему здесь все красят? – добивалась своего Маша.
– Наверное, здесь влажное место и дерево без покраски портится. А может, у них краски завались. В магазин ничего другого не завозят.
Посредине деревни от дороги отходила «свертка». Стоял указатель. И секрет всеобщей покрашенности сразу раскрылся. Потому что на указателе было написано:
РАКИТНЫЙ ЛАКОКРАСОЧНЫЙ КОМБИНАТ 10 KM– Прояснилось? – спросил Стороженко.
– Прояснилось, – ответила Филипенко. – Своим рабочим краски продают.
Тут как раз к деревянной непробиваемо синей остановке подошел выцветший автобус. Они сели и поехали в деревню Леонтьево.
Автобус сразу замотало по всем яминам и колдобинам. Вверх и вниз! Просто душу вытряхивало. А колхозники радовались:
– Как хорошо у нас дорогу поправили! Они все были хорошие люди, с большими мешками и сумками, все между собой знакомые, по всей длинной дороге. Они очень радостно друг с другом здоровались и все-все знали.
– Смотрите, вон Марья Кочемасова с чемоданом пошла. Наверное, посуду сдавать. Стало быть, ее сын Славка с флота вернулся.
– А вон председателевы дети на собаке катаются. Значит, телевизионный мастер из города сегодня не приезжал и все мы без кина останемся.
Геологический Володя Стороженко не выдержал и вмешался:
– Странные выводы вы, мамаша, делаете. Если ваша уважаемая Марья Кочемасова с чемоданом идет, это еще не значит, что ее сын Славка с флота вернулся. Может, Марья Кочемасова с этим чемоданом идет в «Ремонт галантереи». А может, она с чемоданом в библиотеку направилась – книжек взять почитать.
– Да у нас «Ремонта галантереи» отродясь не было! – отвечали говорливые колхозницы. – А библиотеку у нас в Леонтьево перевели. С чемоданом она идет посуду сдавать, потому что застенчивая. Не хочет, чтобы видели, что Славка ее гуляет. А он, дурень, как приедет, все время праздничает. И дружков своих зовет. А прийти из флота ему уже давно было пора. Он уже два года отслужимши.
– Допустим, тетенька, что Славка ваш Кочемасов уже отслужимши. А откуда вы про телевизионного мастера знаете? И про то, что кина не будет? Мало ли почему председателевы дети на собаке катаются!
– А председателевых детей от телевизора не оторвешь. Особенно когда он хорошо кажет. Ведь сейчас, в каникулы, целая серия идет про иностранного английского мальчика Оливера Твиста. Раз дети во дворе на собаке катаются, стало быть, телевизор не работает. Стало быть, он ничего не кажет. А не работает он потому, что у нас антенна упала коллективная. Ее молнией сбросило. Значит, антенну не подняли. Значит, мастер еще не приехачи.
– Да, – сказал Володя Стороженко, – иностранный английский сыщик Шерлок Холмс – просто большой ребенок перед жителями вышневолоцкой сельской местности.
Когда приехали в деревню Леонтьево, Маша как вышла на дорогу, так за дерево и схватилась. Укачало ее. Она Володе сказала:
– Сейчас мы быстро два источника исследуем, а потом в магазин пойдем?
– Нет, – отвечает Володя. – Мы сначала должны магазин исследовать, потому что его могут закрыть. А потом уж к источникам отправимся.
Они зашли в стеклянный магазин и стали его исследовать. Главным образом Володя Стороженко в своих исследованиях на консервы нажимал:
– Это что у вас, бычки в томате? Дайте нам немного, банок сорок. Чтобы они у вас тут не залеживались. А это что? Никак «Завтрак туриста»? Банок двадцать нам для первого раза будет достаточно. Потешим своих ребятишек. А это что? Шпроты?.. Дайте, пожалуйста, двадцать две баночки. Самые красивые.
– Вам какие? – спросила продавщица. – Латвийские или испанские?
– А нам все равно! – ответил Володя. – Мы разговаривать с ними не собираемся!
– Вы бы взяли для ваших ребятишек конфет, – посоветовала продавщица. – Побаловать их.
– Мы боимся их испортить, – ответил Володя. – Они у нас ребята без претензий, небалованные.
– Да и конфеты такие же! – сказала продавщица. – По двадцать копеек килограмм. Списанные.
– Вот это да! – ахнул Володя. – Я много чего в жизни видал, но таких чудесных конфет не встречал. Они дешевле картошки получаются. Дайте мне немедленно на целый рубль. Только заверните во что-нибудь. А то для этого дефицита у нас места в рюкзаках не осталось.
– Я вам ящик дам, – сказала продавщица.
И достала из-под прилавка совершенно невиданный ящик. Сделанный из газет. Он весь сверкал, как облитой.
– Да у вас не магазин, – поразился Володя, – а просто дом сюрпризов. Откуда у вас такие ящики – из Италии, из Испании?
– Из нашего лакокрасочного комбината. Это у нас наладили. Берут газеты, ими форму обклеивают и лаком обливают.
– Дайте нам как можно скорее пару таких ящиков. Мы и вещи уложим, и почитаем заодно. Где тут передовица – на дне или в углу?
Продавщица насыпала им два ящика конфет, и нагруженные, они вышли на улицу.
– Что же мы, так и пойдем, нагруженные, источники проверять? – спросила Маша.
– Ни за что. Мы сейчас вещи на хранение сдадим.
– В камеру хранения?
– Конечно, в камеру хранения.
Володя зашел в ближайшую калитку и покричал:
– Хозяйка! Хозяйка!
– Чего вам?
– Уважаемая хозяйка! Можно, мы эти рюкзаки у вас до вечера полежать оставим?
– Пусть лежат хоть до весны. Что им сделается! – сердитым голосом сказала хозяйка.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента