Ефремов Валерий. Власть ножа

   Гораздо больше его сейчас волновало сообщение о покушении на Иннокентия Шигарева. Что стоит за этим преступлением? Связано ли оно как-то с налетом на "Промбанк", ведь следствие по этому делу курировал именно Шигарев?
   К сожалению, как было сообщено, покушавшихся - или покушавшегося - по горячим следам задержать не удалось. Значит, предстоит, скорее всего, длительное расследование. И очень может быть, что в следственную группу введут и его, подполковника Фролова. И это было бы очень кстати, поскольку бригаде, которая будет заниматься покушением на Шигарева, наверняка придется вернуться и к налету на "Промбанк". А для Юрия Фролова раскрытие этого налета - подлинное раскрытие, а не мнимое, для галочки и орденов, стало делом чести и, пожалуй, даже жизни.
   Этой же цели послужит и заявление Гусманова, которое подполковник завтра получит от потерпевшего. Фролов придавал этой бумаге крайне важное значение. Он сам скажет директору Кунцевского отделения "Промбанка", что написать и что говорить в прокуратуре. И в результате Фролов обязательно добьется возобновления следствия о налете на "Промбанк" - никуда прокурорские не денутся!
   А с этим бритоголовым мудаком и возиться не стоит - только время зря тратить.
   - Ты читал предъявленное тебе объявление?
   - Ну.
   - Согласен с ним?
   - Я буду говорить с тобой, мент, только в присутствии адвоката.
   Фролов протянул скинхеду лист бумаги.
   - Подпиши.
   - Что это?
   - Подписка о невыезде.
   - Не дождешься, не подпишу.
   Подполковник вызвал конвоира.
   - Уведите задержанного в камеру.
   - Нет! - вскричал бритоголовый. - Давай свою бумагу. - И он поставил размашистую подпись.
   При выходе из здания на Петровке, тридцать восемь, освобожденного скинхеда ожидало человек двадцать его сподвижников. Они встретили своего главаря восторженными криками. Со всех сторон к нему потянулись руки с бутылками пива. Он надолго приложился к одной из них.
   - Надо отметить твое освобождение, Колян, - предложил один из бритоголовых.
   - Верно! - поддержали остальные.
   - Согласен. - Колян смахнул тыльной стороной ладони пивную пену. - Но отметить надо достойно, по-нашему. Знаете кафе в Филевском парке, где оттягиваются вонючие азерботы?
   - Еще бы! - раздались возмущенные голоса.
   - Тогда вперед! - скомандовал главарь.
   ...Вечером информационные агентства сообщили об очередной акции скинхедов: было разгромлено кафе и избито множество лиц "кавказской национальности".
   Несколько человек с ранами различной степени тяжести оказались в больнице. Один из них скончался в реанимации после того, как ему проломили голову железной трубой.
   Информационные агентства сообщили и имя этого несчастного - Гусманов Хисам Хисамович.
   Бархан 3 июля, среда: день
   Фарида, услышав грозный окрик незнакомца и увидев пушку в его руке, направленную на Бархана, не раздумывая, дважды нажала на спуск "магнума".
   Неизвестный мужчина выронил ствол и медленно осел на траву.
   Бархан, быстро разобравшись в ситуации, крикнул Фариде:
   - Садись в "тойоту" и дуй домой!
   Сам он, увидев, что ключи от машины с буквами ДПС на капоте торчат в замке зажигания, сел за руль и, поглядывая в зеркало на лежащих на заднем сиденье двоих основательно отделанных пареньков в ментовской форме, быстро скрылся с места событий.
   С удовлетворением отметив, что свидетелей происшествия поблизости не наблюдается, Бархан решил далеко не уезжать, поскольку пока не знал, в какую сторону придется, в конце концов, направиться.
   Бандит остановился в тихом местечке в районе Давыдкова у серых пятиэтажек Кременчугской улицы и тут же обнаружил, что один из "гаишников" очухался и, кажется, хочет предпринять кое-какие действия - рука "мента" потянулась к кобуре.
   - Не суетись, Ганя, - мирно сказал Бархан, - давай лучше тему перетрем.
   Он повернулся всем корпусом к аферистам и с улыбкой стал разглядывать их окровавленные физии, вполне довольный делом своих рук.
   Химик полез в карман брюк - за этим его движением внимательно наблюдал Бархан - и вытащил носовой платок, который сразу пропитался кровавыми соплями, но зато лицо Гани приобрело более-менее пристойный вид.
   - Где ваша с корешем хаза? - спросил Бархан.
   - Зачем тебе? - тихо отозвался Ганя Химик. Между тем и его подельник стал подавать признаки жизни.
   - Хочу изъять наши баксы. Они ведь у вас в квартире, так?
   - Это баксы Федоса, - хмуро произнес Ганя. - Ну что ж, поехали к Федосу, - кивнул Бархан и завел мотор. - Погоди, братан! - вмешался в диалог второй очухавшийся "мент".
   Бывший главарь можайских опять развернул корпус к заднему сиденью, не выключая, однако, двигатель.
   - Что, оклемался, Совок? Или как тебя, в натуре, погоняют?
   - Так и погоняют - Совок.
   - Все фуфло двигаешь, - укоризненно покрутил головой Бархан. - А я ведь с вами, пацаны, по-серьезному скорешиться хотел.
   - Мы не против, - оживился Ганя. - Что-то предложить нам имеешь?
   - Да, ваши жизни. Но для этого надо сначала вернуть замотанные баксы.
   - Где же мы их теперь возьмем? - заканючил Совок, прикладывая рукав милицейской формы к саднящему левому уху. - Мы же тачку купили, квартиру двухкомнатную, да и за форму с ксивами прилично отстегнуть пришлось.
   - Мне насрать, где вы возьмете лаве. Но чтоб сто штук вернули сегодня же. Ну, куда едем - за бабками или к Федосу?
   Аферисты переглянулись и обменялись непонятными для Бархана жестами, что ему сильно не понравилось.
   - Должен предупредить вас, пацаны, - сказал он, доставая пистолет с навернутым глушителем и кладя его рядом с собой, на сиденье. - Если кто-то из вас дернется, отправлю на цвинтар прямым ходом.
   - Успокойся, Бархан, мы согласны, - поспешил заверить бандита Химик. Мы здесь совсем недалеко квартируемся. Славянский бульвар знаешь?
   - Да. Тогда поехали?
   - Постой, братан. - Ганя стал снимать с себя ментовский прикид. - Нам кое-какие преобразования сделать надо. Открой-ка багажник.
   - Сначала верните документы моей подруги.
   Совок отдал Бархану техпаспорт и права Фариды и вслед за Химиком вышел из машины.
   Ганя вытащил из багажника две спортивные сумки, и вскоре аферисты оказались в гражданском. После чего Совок оторвал с капота картонные буквы ДПС и вместе с напарником поменял номера на авто.
   - Все, двигаем. Я буду показывать дорогу, - предложил Химик.
   - Нет, лучше ты сам садись за баранку, а я сзади перекантуюсь вместе с Совком.
   Не прошло и пяти минут, как "шестерка" въехала в гаражный кооператив. Потом вся троица последовала к громадному, многоэтажному и многоподъездному зданию.
   Обстановка в квартире Гани и Совка оказалась почти спартанская. Оштукатуренные стены без обоев, в прихожей - ничего, кроме вешалки с тремя крючками, а в комнате, опять-таки без обоев, куда привели Бархана: "гостиной", как сказал Совок, имелся лишь стол, четыре стула, телевизор на тумбочке и диван.
   - Ну? - сурово рыкнул бандит.
   Совок с Ганей снова переглянулись, и последний произнес, выходя за дверь:
   - Я сейчас.
   - Надеюсь, твой дружбан хоть немного ценит твою жизнь, - повернулся Бархан к заложнику, поигрывая пистолетом.
   - Все будет нормально, - успокоительно кивнул Совок.
   И действительно, через пару минут появился Химик и положил на стол перед Барханом тот же самый кейс, который бандит оставил Совку в "Институте садоводства". Ганя открыл чемоданчик - тот был набит американскими купюрами.
   - Можешь не считать, - печально произнес Химик. - Это те же самые баксы, которые ты передал Совку. Мы к ним и не притрагивались.
   Бархан вынул одну купюру из пачки, пощупал, посмотрел на свет.
   - Ну что ж, пацаны, претензий к вам более не имею. И повторю, что говорил вам ранее, - всегда готов провернуть с вами одно-другое дельце. Запишите мой мобильник.
   - Давай, у нас есть кое-какие идеи! - обрадовался Ганя. Он зафиксировал продиктованный номер.
   - Но если баксы фальшивые... - указал Бархан на кейс.
   Оба афериста протестующе замахали руками.
   - Нам это ни к чему - мы с твоей помощью больше заработаем! Запиши и наши мобильники, - предложил Химик.
   Братаны расстались, в разной степени довольные друг другом.
   Бакалейщик Груша 4 июля, четверг: день, вечер
   Вчерашний порыв Груши замочить прокурора и соскочить таким образом с его крючка остался всего лишь порывом. Ему в голову пришла очень простая мысль - а вдруг кто-то ещё знает о предложении, которое сделал Груше Шигарев? Ведь нельзя исключить, что какое-либо заинтересованное лицо стоит за прокурором или действует с ним заодно. И тогда Дмитрию просто кругом хана.
   В конце концов, он решил выполнить заказ Шигарева.
   Бакалейщик перешел к детальному изучению инструкции прокурора. Впрочем, она была довольно краткой, и много времени на это не понадобилось.
   Фото будущей жертвы подсказало ему, что дело придется иметь, вероятно, с бывшим зеком. По всему видать, снимок этого выбритого наголо парня выполнен после его ареста для досье.
   В инструкции утверждалось, что объект виртуозно владеет ножом. Ну, тогда уж точно урка.
   Имя парня не указывалось, но приведен его рост и вес, что должно пригодиться для опознания.
   Местожительство пацана тоже отсутствовало в инструкции, но был написан номер дома (с улицей, разумеется) и подъезд (без квартиры!), в который он иногда вечерами заходит. Значит, придется там дежурить, и, может быть, не один вечер.
   Бакалейщик издал печальный вздох.
   Шигарев предлагал не валить клиента у дома, а сделать это в каком-нибудь другом месте. Но здесь прокурор перебьется - Груша поступит так, как удобней ему самому.
   В инструкции было дано также описание тачки того парня с указанием номера и выдвинуто предположение, что он ставит её во дворе указанного дома.
   Вот, пожалуй, и все.
   Потом бакалейщик поехал посмотреть на то здание на Площади Победы, куда заглядывал пацан со снимка. Грушу поразило совпадение - подъезд оказался с двумя выходами, как и тогда, при давней и единственной ликвидации, которую он самолично провел. Дмитрий отметил, что домофон работал только со стороны проспекта, со двора - вход свободен.
   Он походил вокруг здания в поисках синей "шестерки", на которой ездил объект, но такой тачки не обнаружил.
   Но все это было вчера, а сегодня бакалейщик пытался дозвониться в техцентр, чтобы востребовать свой джип, однако постоянно нарывался на короткие гудки. А без машины он на дело идти не хотел, следовало после мочилова побыстрей уносить ноги.
   Тачка у него, правда, чересчур приметная, но он поставит её на другой стороне проспекта, возле шикарного магазина, название которого Дмитрий сразу забыл. Но дело не в названии, а в том, что возле этого супермаркета стоит много крутых тачек, и его джип выделяться не будет.
   В очередной раз набрав номер автоцентра и опять услышав короткие гудки, он решил пока поставить чайник и включить кассету Розенбаума.
   Вот если бы бакалейщик включил телевизор или радио, он узнал бы удивительную новость, которую передавали все средства массовой информации со вчерашнего вечера, - покушение на заместителя Генерального прокурора Шигарева. Как сообщалось, он был тяжело ранен неизвестным лицом в районе Очакова, то есть в том же месте, где жил Груша, и врачи не ручаются за жизнь высокопоставленного чиновника.
   Но бакалейщик не любил слушать радио, смотреть телевизор и читать газеты. Всем этим развлечениям он предпочитал чай и Розенбаума, потому-то заказанному Шигаревым парню, разъезжающему на синих "жигулях", можно сказать, не повезло. Ведь узнай Груша, что гребаного прокурора того гляди понесут под духовой оркестр на цвинтар, он бы, по крайней мере, отложил намеченное мероприятие, а то и вовсе выкинул его из головы.
   Но Розенбаум пел и пел "гулять - так гулять", а бакалейщик набирал и набирал номер автотехцентра. И наконец-то...
   И, наконец, выяснилось, что джип можно забирать хоть сейчас.
   Груша надел старый костюм, от которого он впоследствии избавится, и сунул в левый карман темные очки, а в правый - пакетик с сухариками. Неизвестно, сколько придется торчать у подъезда - хоть какая-то жратва нужна.
   Пистолет с глушаком в карман не влезал, для него была припасена черная полиэтиленовая сумка.
   Вот и все. Теперь надо только позвонить Кате. Конечно, вряд ли с ним что-то случится, но все же...
   - Привет, моя девочка, - с неожиданной для себя нежностью произнес он. - У вас все в порядке?.. Да, я подъеду на воскресенье. Но сейчас я должен уехать по делам на пару дней... Да не волнуйся - ничего страшного... Просто предупреждаю на всякий случай... Целую, а ты детишек за меня поцелуй. До скорой встречи.
   Без особых проблем он добрался до техцентра, получил свой джип, на котором благополучно прикатил на Площадь Победы.
   Уже смеркалось, самое время начать наблюдение.
   Он поставил БМВ у магазина, название которого так и забыл посмотреть, надел темные очки, взял черную сумку с оружием, перебрался по подземному переходу на другую сторону проспекта.
   Груша обошел отмеченный в инструкции Шигарева дом вокруг, но синей "шестерки" не обнаружил. Значит, парнишка ещё не подъехал.
   Неизвестно, чем руководствовался прокурор, указывая, что машина клиента будет, вероятно, находиться во дворе, но здесь Дмитрию приходилось полностью доверять Шигареву. Как, впрочем, и во всем этом проклятом деле.
   Еще вчера Груша выяснил, что свернуть во двор можно только по пути из центра Москвы, поэтому проследить приезд паренька - никакого труда не составляло.
   Дмитрий сел на скамейку на автобусной остановке и слегка расслабился в ожидании объекта.
   Прошел час, другой, стало уже совсем темно. Автомобилисты повключали фары.
   Сделал это, конечно, и водитель синей "шестерки", которая приближалась к Груше, гася скорость и демонстрируя намерение свернуть во двор, поскольку на ней загорелся правый поворотник.
   Номера на машине сходились с приведенными в инструкции прокурора, и Дмитрий сразу же направился в подъезд.
   Бакалейщик расположился не в тамбуре, а за ним, ближе к лифтам. В этом случае у него будет больше времени рассмотреть парня, вошедшего в подъезд, и, значит, меньше возможности ошибиться в определении его личности.
   Открылась подъездная дверь. Груша, стоя на лифтовой площадке вроде как в ожидании подъемника, обернулся.
   Да, это тот парень, с фотографии. Выглядит только постарше, да и волосы отрасли, но точно - он. Внешность у него яркая, запоминающаяся.
   Вдруг за спиной Дмитрия раздались шаги. Кто-то спускался пешком по лестнице.
   Но Груша был морально готов к такой ситуации - всегда возможно появление случайного свидетеля. Тут уж выбирать не приходится - придется гасить обоих. Но первым, конечно, парня со снимка.
   И бакалейщик выхватил из черного целлофана черный пистолет.
   Вера 4 июля, четверг: вечер
   Уже более суток она дежурила в "склифе", не покидая больничную палату, где врачи боролись за жизнь её отца. Иннокентий Трофимович находился, по словам медиков, практически в коматозном состоянии. Две пули сорок пятого калибра основательно разворотили организм прокурора. К тому же обнаружили раненого не сразу, и после инцидента он успел потерять много крови. Хирург, оперировавший Шигарева, в ответ на вопрошающий взгляд Веры пожимал плечами, говорил, что сделано все возможное и невозможное, но удастся ли избежать худшего - пока неизвестно. Надо ждать. И она ждала, лежа на кушетке, которую специально для неё принесли в палату, и поглядывала на отца, опутанного резиновыми шлангами, и на монитор, где ломаная линия графически отображала, как бьется сердце Иннокентия Трофимовича. Вчера, когда Вера была уже в палате, ей на мобильный позвонил Витя. Позвонил, поскольку они ранее договорились встретиться в среду вечером. И ей так захотелось увидеть его, вновь почувствовать себя любящей и любимой, забыться в ласковых и нежных, а временами страстных и мучительно-сладостных объятиях этого странного, но оттого ещё более притягательного человека. К тому же необходимо было предупредить Виктора о нависшей над ним опасности в лице подполковника Фролова. По телефону ведь ничего толком не скажешь. Но Вера все-таки осталась с отцом, жизнь которого могла оборваться в любое мгновение. А сегодня с утра в палату заявился Фролов. Его, оказывается, включили в срочно созданную бригаду по расследованию покушения на убийство заместителя Генерального прокурора. Подполковник выразил Вере "свое сочувствие и соболезнование", после чего спросил: когда она виделась и разговаривала с отцом в последний раз и известно ли ей, по какой причине Иван Трофимович оказался в Очакове? Именно пребывание Шигарева в этом районе, да ещё в рабочее время, приводило следствие в недоумение. Все в бригаде считали, что, выяснив, почему прокурор туда поехал, они разрешат и загадку покушения на него. Вера не стала скрывать, что вчера утром к ней заезжал отец. Решил проведать её, добавила она в пояснение. "Да-да, кивнул Фролов, - вы ведь днем раньше плохо себя чувствовали. Но врач быстро поставил вас на ноги. Хороший, видимо, специалист. Может, дадите его телефончик? А то ведь и у меня бывают иногда проблемы со здоровьем. А приличных медиков, к сожалению, раз-два и обчелся". Веру тогда просто поразило, что этот гувэдэшник, едва начав расследование покушения на её отца, заинтересовался в первую очередь именно её персоной. Он оказался в курсе телефонного разговора папы с её начальником, Бегуновым. То есть, с последним Фролов уже успел побеседовать по поводу её однодневного отсутствия на работе. С какой целью? Вера внешне, однако, не проявила беспокойства. "Этого врача я видела впервые в жизни. Его привел ко мне отец, когда узнал, что я неважно себя чувствую. Но на самом деле у меня было просто легкое недомогание, и мне следовало денек отлежаться. Что касается поездки отца в Очаково, то мне о ней ничего неизвестно. - И она добавила с прохладцей: - Я полагаю, об этом лучше спросить самого Иннокентия Трофимыча, когда он придет в сознание". "Конечно, конечно", вроде бы несколько смутился подполковник и, распрощавшись, быстро локинул палату. Последние слова девушки действительно заставили Фролова почувствовать себя неуютно: ведь он уже знал то, чего не ведала дочь прокурора, - врачи конфиденциально сообщили ему, что положение Шигарева безнадежно. ...В палату вошла немолодая медсестра, окинула Веру соболезнующим взглядом.
   - Советую вам, милая, съездить домой. Кризис, сказал Сергей Сергеич, лечащий врач, может продлиться несколько дней, а вам переодеться, наверно, надо. Да и поесть, как следует, отдохнуть в домашней обстановке. А я здесь буду находиться, рядом с вашим отцом. Случатся какие-то изменения - я вам сразу позвоню. Ваш домашний телефон у меня есть.
   - Спасибо вам огромное, Лидия Ивановна. Я, видимо, последую вашему совету. Я действительно очень устала, и мне нужно привести себя в порядок. - И Вера протянула медсестре стодолларовую купюру.
   Та восприняла это как должное, молча положила деньги в карман белого халата и вышла из палаты. И тут же заверещал мобильный телефон. - Господи, Витя, это ты!?. Да, приезжай, милый... Отец все ещё без сознания, и я сейчас поеду домой. Утром вернусь в больницу... До встречи, Витя.
   А Иннокентий Трофимович Шигарев действительно умирал - врачи не ошиблись в своем прогнозе. Он умирал, и сам понимал это, поскольку сознание недавно возвратилось к нему, и прокурор теперь буквально физически ощущал, как постепенно погружается в небытие. Он чувствовал свое тело и воспринимал разговоры в палате, но глаза его не открывались, а губы не могли разомкнуться, чтобы хотя бы произнести слова прощания. Но вот, услышав зуммер сотового телефона, а потом имя "Витя", сказанное его дочерью, Шигарев вдруг осознал, что после своего ухода из жизни у единственного любимого им человека на Земле, Веры, никого из близких не останется на всем белом свете, кроме того самого уголовника, которого он сегодня, в сущности, приговорил к смерти. Иннокентий Трофимович, покидая этот мир и заказав Виктора, лишит обожаемую им дочь последней опоры и сделает её глубоко несчастной. Но воистину искренняя и глубокая любовь может творить чудеса. Шигарев сконцентрировал остатки жизненной энергии и выдохнул: - Вера...
   - Папа! - Дочь бросилась к постели Иннокентия Трофимовича. - Ты пришел в себя!? Тебе стало лучше!?
   - Я сейчас умру, - отчетливо произнес прокурор. - Я заказал Витю... Груше... Спасай своего друга... Прости...
   Уста заместителя Генерального прокурора сомкнулись, теперь уже навсегда, и если бы Вера взглянула сейчас на монитор, то увидела бы там четкую прямую линию. Но она уже мчалась по ступенькам к выходу из больницы. Вскочив в свою "восьмерку", Вера быстро набрала на мобильнике номер домашнего телефона Виктора. Послышались долгие гудки... Женщина поняла, что зря теряет время - Витя уже в пути, и, возможно, в подъезде её дома его поджидает киллер. Какое несчастье, что у Виктора нет сотового телефона! Ей повезло - обычной пробки при въезде на Кутузовский проспект с Садового кольца, характерной для конца рабочего дня, на этот раз не оказалось. Впрочем, было уже довольно поздно. Она въехала во двор своего дома и, вспомнив, что у Вити синяя "шестерка", стала лихорадочно озираться по сторонам. Нет, такой модели нигде не было видно. В подъезд Вера вошла осторожно, но ничего подозрительного там не обнаружила. Она поднялась на свой этаж, потом на площадку выше. Никого. Зайдя в свою квартиру, женщина сразу уселась за компьютер. В спецсети МВД она нашла файл на Грушу. Действительно, есть такой уголовник. Сидел за пустяковое ограбление, но подозревался в том, что был киллерским диспетчером. О, Господи! Вера бросилась к окну, которое выходило во двор, и стала ожидать прибытия синей "шестерки". Возможно, с ужасом подумала Вера, тем же занимается и нанятый проклятым Грушей неведомый киллер. Боже мой! Что делать? Она уже решила спуститься во двор и встретить Виктора у входа, но тут как раз и появилась синяя "шестерка". Возможно, его. Надо бежать, предупредить... А вдруг киллер уже в подъезде? Как жаль, что у неё дома нет пистолета... Взгляд её упал на висящий на стенном ковре боевой эспадрон. Более не раздумывая, Вера сорвала его со стены и бросилась по лестнице вниз. Когда она спустилась на площадку перед лифтами, то сразу увидела мужчину, находившегося к ней спиной, и тут же - входившего в подъезд Виктора. Незнакомец выхватил пистолет из черной полиэтиленовой сумки, и Вера, не задумываясь, хорошо поставленным на тренировках по фехтованию ударом всадила киллеру эспадрон в правый бок. Виктор мгновенно подскочил к ней и, бросив мимолетный взгляд на несостоявшегося убийцу, не подававшего никаких признаков жизни, быстро произнес:
   - Беги домой. - А когда Вера попыталась ему все объяснить, прикрикнул: - Быстрее! И никому ни звука.
   Она, словно очнувшись, опрометью помчалась вверх по лестнице и, наконец, оказалась в своей квартире, где вовсю надрывался телефон.
   Вера подняла трубку, с трудом переведя дыхание.
   - Это медсестра Лидия Ивановна. Верочка, к глубочайшему сожалению, ваш отец скончался.
   ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
   "ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ"
   Гиря 5 июля, пятница: день
   Выслушав рассказ Бампера, своего кореша и заместителя, Гиря с любопытством покрутил в руках браслет из желтого металла и спросил: Циркониевый, говоришь? А вообще-то на хрена он нужен? Братан ответил не сразу. Потом, почесав в затылке, пробурчал: - Ну там, сосуды, сердце... Для здоровья, бля, короче. - А насчет того, чтоб стоял лучше? Тоже помогает? Так и есть, в натуре, - ухмыльнулся Бампер. - Иначе к чему бы мне эту херню моя чувиха подарила? Они сидели в только что купленном тяжелом мерседесовском джипе напротив крупного универмага, контролируемого бригадой Гири, в районе метро "Молодежная". В Западном округе бывший мелкий рэкетир теперь развернулся вовсю. Особенно за последнюю неделю, после того, как погибли первые лица в группировке никулинских. Эта команда практически перестала существовать, и многие её бывшие бойцы уже работали на Гирю. А он уверенно захватывал все новые объекты, которые ранее доились Толяном. Впрочем, универмаг, возле которого рэкетиры сейчас находились, располагался на законной вотчине Гири, и тот обложил данью этот магазин сразу после разгрома команд Посланника и Арлыка. Единственный, кто путался под ногами сейчас и наверняка создаст серьезные проблемы в будущем, был Шмак. Гиря твердо знал, что это человек якобы погибшего Арлыка.
   На самом деле, как сказал Гире один стоящий пацан, хорошо знавший московский криминальный мир, Арлык - не кто иной, как бывший химкинский бригадир Бархан, которого совсем недавно видели целым и невредимым. Да и оставшиеся в живых сколковцы считали, что Арлык сумел уйти из окруженного ими офиса, пожертвовав несколькими своими боевиками. Знал Гиря и кое-кого из никулинских, которых Шмак заманивал в создаваемую им бригаду. При этом он намекал пацанам, что настоящим паханом будет Арлык, чье имя наводило натуральный ужас на местную братву и здешних коммерсантов. Самое простое решение проблемы - загасить Шмака. Но сделать это надо было втихую и чисто: Гиря, не имевший прочных связей с ментами, очень не хотел быть заподозренным в мокром деле. Да и Шмак вел себя достаточно осторожно. Гиря знал его в лицо, но не ведал, где тот живет и организует встречи со своей малочисленной пока братвой. Понятно, что в этом округе, но в каком месте конкретно? Шмак действовал вполне в духе своего нынешнего босса: Арлык создал бригаду без шума и пыли, а потом бац! - и через пару недель он уже хозяин округа.